Хусария

— Иди ты в попу носом! — с чувством сказал Ежи. Янек чуть не подавился от такой наглости своего слуги.

— Ты, хлоп, знай свое место! Да я в момент устрою тебе столько дерьма, что ты не прожуешь и за десять лет!

— Засунь свой глупый язык тудой же, куда и нос минутой раньше. Ты меня продал, тварь. Продал, паскуда. Продал и предал. И документ на эту тему — есть. Эти эльфки — американки. АМЕРИКАНКИ!!! Если ты начнешь вонять, вынудишь меня уйти из игры и они лишатся меня, то есть своего имущества, то ты, придурок безмозглый, пойдешь в тюрьму самое малое на год за торговлю людьми и за нанесение материального ущерба другим игрокам, а также за нарушение подписанного тобой при свидетелях контракта. Это если повезет.

А ты сам знаешь, как тебе, придурню, везет. Американцы всегда платят долги! Особенно — если должны им. Ты реально будешь сидеть в тюрьме долго! Есть тут тюрьмы и сидеть в них так же сладко, как в реале. Я своих хозяек уже после первых трех жертвоприношений понял. Это совершенно лютые суки и мужчин ненавидят так, что тебе и не снилось. Тебе отдельно дзякую, за то, что так меня им продал — век тебе благодарен буду, сволочь ты последняя.

Но вот сейчас я своим хозяйкам пишу, что ты тут приперся и мне угрожаешь. Погоди пять минут — они отреагируют, тебе что больше нравится — отрезанная нижняя челюсть или кастрация? Или предпочтешь выколотые глаза, отрезанные уши и нос? А хочешь и то, и другое сразу? Я уже видал, как эти телки балдеют, когда режут мужикам яйца. Дебаф всего на трое суток, потом опять кастрировать можно. Яйца восстанавливаются. Но всякий раз — очень больно. Так больно, как когда ложками мозг едят. Так что тебе удружу с удовольствием. Хочешь?

— Ты сможешь так поступить со своим старым школьным товарищем? — искренне удивился Янек.

— Ты действительно кретин. К слову, таких панов, как ты, на каждой помойке — три десятка. Крысами называются. Пшел вон, попрошайка сраный, дерьма кусок, шлюхтич, знать тебя не хочу!

— Но Ежи, как ты можешь так поступить со мной, твоим школьным другом? Ведь это ты втянул меня во всю эту игру!!! — заныл старую песню покоцанный паладин. Впрочем, принять его сейчас за паладина было крайне сложно.

— Это ты серьезно? — и впрямь удивился пораженный такой наглостью Ежи.

— Но ведь между нами столько было!

— Это точно ты заметил — рявкнул рейнджер и неожиданно для самого себя влепил стрелу в ляжку школьному товарищу.

— Ты с ума сошел! — взвизгнул потрясенный паладин, судорожно хватаясь сначала за пустые ножны, а потом за раненую ногу.

— Нападение на моего сторожевого пса позволяет мне ответить на твою агрессию полной меркой в течение 3 минут. И я сделаю это с громадным удовольствием. А потом выйду из игры и, если твой сраный папаша припрется скандалить в реале — вылью ему на тупую башку банку с краской. Коричневой. У нас такая осталась с прошлого года, пожертвую сраной семье Ковальских на бедность! Если твой папаша успеет добежать до дому и быстро потереться об стенки пока не начнет сохнуть — сэкономите на ремонте.

Выдав все это залпом, ботан сам себе поразился. И когда разъяренный Янек кинулся на него с кулаками — ловко увернулся (на многократно убитом за день паладине дебафов было, как на бродячем псе — блох и ловкостью он не блистал) после чего влепил еще стрелу, а потом — следующую.

Паладин зачертыхался, надписи над ним показали, что полученные повреждения снизили его невеликую скорость вдвое. Жалея, что не разжился раньше ядовитыми стрелами, потому что они стоили дорого, Ежи ловко принялся шпиговать бывшего дружка стрелами, с каждой стрелой чувствуя себя все лучше и лучше, словно из груженой души с каждой стрелой вылетала накопившаяся злость, бессилие и безнадежность.

— О, Элберет, ядрена вошь! — завопил неожиданно для самого себя Ежи.

К чести Янека надо отметить, что он продолжал гоняться за школьным товарищем до самого конца. И когда шляхтич пал на поле брани в своем собственном огороде, рухнув на грядки с ананасами, в колчане у рейнджера осталось всего пять стрел.

К своему большому огорчению Ежи не испытал особого восторга, глядя на возникающие в интерфейсе надписи, сообщающие ему о том, что он убил "Капитана Ромуальда" и теперь его собственный ПК счетчик равен одному и появилась мизерная пока возможность потерять в дуэли что-то из оружия. Впрочем, следующая надпись тут же радостно сообщила, что так как ПК счетчик у Ромуальда был значительно выше, и в данном случае имела место быть самооборона, то единичка со счета самого рейнджера списывается и он таким образом ничего пока терять не способен даже в самом печальном раскладе.

— Упертый дурак и Иуда впридачу — плюнул рейнджер на торчащую среди поспевающих ананасов могилку. Тут ему в голову пришла неплохая идея и он обратился в общий чат:

— Стою у могилы ганкера "Капитан Ромуальд". Судя по его ПК счетчику желающих встретиться с ним у его могилки много. Сообщаю свои координаты...

Повторять долго не пришлось, начали хлопать порталы и вскоре Ежи порадовался тому, что овощи на огороде в принципе неуничтожимы посторонними игроками, а то повытаптывали бы ему репу. На всякий случай убрал в инвентарь и собакоса и осликов. Очень вовремя успел.

Первым грузно вывалился на ананасы тот игрок, с которого Янек снял 5000 злотых, следом, пылая местью, словно эриния или фурия — Ежи всегда путал кто из них кто — злющая лекарка 68 уровня, а потом как из мешка посыпались, вплоть до последней клановой группы в дюжину бойцов сотых уровней. Они все стереотипно грозно зыркали очами, потом радостно лыбились, прочитав надпись на могилке, потом начинали поглядывать друг на друга и делиться обидами, которые им нанес покойный шлюхтич.

Тут Ежи сообразил, что сам он тоже принимал участие в штучках своего бывшего пана, да и силовую основу грабежам дали его нынешние хозяйки. Мда, погорячился, созывая орду мстителей. Янек — паскуда и трепло, тут же вывалит все сразу, заложит и Юсю и Эми, не ровен час кто из игроков окажется с головой, начнет узнавать, кто да что, может некрасиво получиться. Тут ему в голову пришла странная мысль, что вот если говорить, что стоявшие за Янеком силы — американки, то все эти гордые его соотечественники и соотечественницы побояться и пикнуть что против, а вот скажи что русские — так ощетинятся не на шутку, потому как страха никакого испытывать не будут.

Хотя искони века русских считают ужасными, злобными и свирепыми, а вот американцев — добрыми и милыми. Но при этом даже ядерных и ковровых бомбардировок русские не устраивали ни разу, да и массакры если и устраивали, то у себя там в страшной России, а вот амеры совсем недавно опять кого-то бомбили — то ли сирийцев, то ли эбольцев — Ежи не очень разбирался в политической географии.

Однако, надо было быстро думать, как поступить в этой непростой ситуации, да еще и бывшего пана убедить не светиться знакомством с поклонницами Ллос. Убедить его трудно, разумных доводов не поймет, опять за шантаж примется. Единственно что с таким и проходит нормально — это напугать как следует. У капитанов Ромуальдов глупая показушная храбрость отлично сочетается с корневой, внутренней трусостью.

— Как самочувствие? — спросил в приватном чате своего бывшего пана Ежи.

В ответ лавиной хлынула брань.

— Ага, вижу ты здорово разозлился. Это хорошо — мило заметил рейнджер.

Опять ворох ругани.

— Отлично, ты не обманул моих ожиданий. Но вот слово "курва" у тебя стало повторяться.

Спешивший на огороды мстить, Янек уже не так мощно отозвался.

— Знаешь, Янек, я решил, что надоел мне весь этот балаган. Ну тебя к дьябелу. И вместе с этими проклятущими американками. Я, пожалуй, брошу эту игру к чертовой праматери. Но ты уж мне подыграй.

— Это как, курва? — не удержался любопытный Янек.

— А расскажи как ты меня в слугах держал, как продал, как вместе с темными эльфками поклонялся Ллос, у меня сразу появится причина больше сюда не ходить. Уровень у меня невысокий, денег потратил мало, а теперь появилась возможность поехать к шведам убирать бруснику, там и заработаю.

— Кому это мне рассказывать? — удивился паладин.

— Ну, тому, кто спросит — вежливо ответил рейнджер, прикидывая, что скоро уже комитет по встрече увидит бегущего Ковальски. Тот опять пролопушил и не слышал обращения в общем чате. Видимо, воскресал как раз на точке респауна.

— Больно кому надо спрашивать о тебе, ушлепке! Много про себя думаешь, курва! — пыхтел Янек на бегу.

— Мне кажется, что найдется! Ты просто обязательно расскажешь, что меня продал и выполнял задание поклонниц Ллос — сказал в приватный чат рейнджер, поглядывая на кучу тех, кто собрался на ананасах. Как специально — все явно были поклонниками Солнцеликого Верховного Бога и Светлого пантеона. Потому к темным божествам и их поклонникам относились вдвойне злобно. А уж паладин, работающий на жриц Ллос, явно попадал под квест "Капкан для Темной крысы". Читал как-то рейнджер про заманчивые бонусы в выполнении этого квеста. Вопрос в том, сможет ли своей тупой головой сообразить это Ковальски? Но тут Ежи самокритично одернул себя — на всякую гнусность его школьный товарищ оказывался готов моментально, так что какой-то мозг у него все таки есть, только работает оригинально по-шляхетски.

— И что с того? Даже если и расскажу?

Любопытство сгубило кошку. А теперь и Янеку туда дорога.

Стараясь не торопиться, хотя время и поджимало, вот — вот торопыга паладин должен был попасть в объятия своих поклонников, Ежи пояснил, как маленькому ребенку:

— Ты все это рассказываешь, таким образом мне, как слуге темных жриц, здесь будет жить невозможно, я из вирта вынужден буду уйти, а ты за нарушение контракта сядешь в тюрьму. Я буду бруснику собирать — а ты будешь в тюрьме. Я буду пиво после работы пить с закусками — а ты на хлебе и воде. Я с девчонками буду флиртовать — а ты жопу тюремщику подставлять. И я буду знать, что какая бы ни была у меня жизнь — у тебя она хуже и — главное — ты сам себе ее такой сделал. Потому что ты сволочь и дурак! — спешно закончил свое выступление Ежи, отмечая логические нестыковки и искренне надеясь, что школьный товарищ их заметить не успеет.

— Ты-то умный, хлоп, курва... Это что? — очумел выскочивший из-за угла дома, наконец, на общее обозрение паладин. Он так увлекся перебранкой, что не обратил в который раз на кучу маркеров карты никакого внимания.

— Это те, кто жаждет твоих рассказов! Начинай! Год тюрьмы и масса удовольствий!

— А, пан капитан! Витами сердечне! Херцлих, тебе гнусмасу, вилькоммен! — раздалось из толпы и обиженные тут же взяли жутко выглядящего в своих подгузниках Янека. Проклятие Хованка работало во всю мощь, теперь к ухудшающемуся внешнему виду добавился и соответствующий запах.

— Да ты просто красавчик, дружище! Косплей гнилого зомби у тебя вышел замечательно! — порадовался за приятеля рейнджер.

— Курва! Ты меня не предупредил! Ты предатель! — возопил Янек в привате.

— Чья бы корова сказала "Му", пан Ромуальд! — усмехнулся рейнджер.

— Где мое золото? Где мой плащ? Где мои деньги? — подступались к Янеку игроки. И настрой у них был куда как решительный.

— Что мне делать? Выручи, ведь мы же были...— начал вопить голый паладин и вдруг заткнулся.

— Были паном и слугой? А потом ты меня продал? — хмыкнул Ежи.

— Панове, давайте не торопиться! — вдруг раздался голос того игрока, который потерял больше всех злотых.

— То есть? — взглянули на него все остальные. Они пылали жаждой мщения, но этот игрок был реально хайлевелом, да и клановый значок был не из последних, ссориться с ним не очень хотелось.

— Этот прыщ был с кем-то свирепым, с двумя лучниками самое малое. Наши деньги и вещи не у него по — любому. Надо узнать, кто у него хозяева. Возьмите — ка его за локти, чтоб не удрал. Если мы по очереди будем его убивать — нам это особого удовольствия не доставит. Да и не получится у всех, слишком долго. Да он просто сядет в городе и будет ждать, пока его приятели не выручат, а мы потеряем время. Итак, парень, рассказывай!

— Еще чего! — буркнул удерживаемый за выкрученные за спину руки паладин Ромуальд.

— Как бы он не портанулся! — тревожно заявил воин 98 уровня.

— А мы вот так сделаем! — отозвался клирик в буром капюшоне и повесил на Янека антимагический дот. Зря старался, Капитан Ромуальд порталить все равно не умел.

Ежи порадовался, судя по поведению, Янек сделал в своей башке некоторые выводы и не хотел греметь в тюрьму и заводить там знакомство со спартанским бытием, а после тюрьмы иметь дело с американками. Уже хорошо.

— Ничего я вам не скажу — гордо заявил несломленный Ковальски.

— А вот если так? — спросила лекарка и ткнула в задницу упрямцу небольшим ножиком, смазанным чем-то гнусно-зеленым. Паладина согнуло в корчах. Тут же ему прилетела стрела в колено, кто-то отрезал ухо, а затесавшийся в толпу гном тяпнул молотом по рваному сапогу, дробя пальцы. Ковальски взвыл. Некоторое время его стругали, кололи, резали и лупили. Потом лекарка пролечила "эту жертву неудачного аборта", как она назвала паладина, и вернула ему жизнь из красного сектора в желтый.

— Мне понравилось — заметила худенькая большеглазая эльфийка.

— Да, и ПК счетчик не увеличивается. А удовольствие то же! — кивнул маг.

— Тогда продолжим, пока, курва, не раскроет свои связи и интриги.

Продолжили со всем рвением. Лекарка отлечила Янека уже в четвертый раз.

Тут уже паладин не выдержал — и раскололся. Что особенно удивило рейнджера, Янек устроил перепев его же собственной песни — про пари двух паненок-наемниц и рыцаря Маннелига с троллялей, про свою невезучесть и со штрафом, наложенным приятелями наемниц из клана. Сам того не ожидая, незадачливый паладин в общем все рассказал верно.

Публика задумалась. Связываться с анонимусами из клана наемников очень не хотелось, клан был свирепый и поставил себя грамотно. С другой стороны — потеря денег была очень болезненной — а виновник стоял перед ними.

И тут Ежи осенило вдохновение.

— Панове, предлагаю его выпороть!

— Будет ли это толерантно, и не является ли таковое наказание преступлением против личности? — усомнился тяж-воин, но глаза его блеснули.

— А давайте его спросим самого — что для него большее нарушение личности — порка или сорок стрел в колено и лекарским скальпелем в зад, пока рука не устанет? Мы ведь можем поделиться на смены — по три часа удовольствий. Нас вон сколько! — заметил Ежи.

— Я из шляхетской семьи, хлоп! — рявкнул очнувшийся Янек.

— Плохо родную историю знаешь — фыркнул Ежи. И добавил: "Например, магнат или просто богатый шляхтич мог подвергнуть телесному наказанию служащего у него собрата по сословию. Однако экзекуция осуществлялась не только шляхтичами, но и крестьянами, и ради обережения достоинства шляхты существовал целый ритуал битья. Шляхтича секли на специальном ковре, без брани, обращаясь к нему не на "ты", а "пан..." То же могло быть и по решению шляхетского собрания. Тут все шляхтичи и шляхтянки, паны и паненки, так что если порешим тебя выпороть — то дело только за ковром.