Бессистемная отладка. Реабилитация.

Трактир выглядел как трактир. Нет, честно. Барная стойка с высокими табуретками, массивные деревянные столы. Рядом со столами лавки. Чисто и уютно, в огромном камине потрескивают дрова. Несколько человек аппетитом уплетают что-то из глиняных тарелок. Я сел за ближний к камину стол, прислонив копье к стене. Тут же ко мне подошла симпатичная курносая официантка в каком-то старинного вида платье. Как его описать? На знаю, в женских платья я понимаю еще меньше, чем в сортах змей.

— Пару кружек темного пива, острых куриных крылышек и пару лепешек.

— Минутку!

Девушка стрельнула глазами и удалилась в сторону кухни, покачивая бедрами. Или не покачивая, но бедра были что надо.

— Уже пришел?

За стол уселся рейдлидер, недавно убитый роялем. Моргенханд, воин 57 уровня.

— Ну как тебе город?

— Непривычно.

— От чего же?

— Ни кто не пытается убить. Люди вежливые и даже обокрали.

— Надеюсь, ничего ценного?

— Да как сказать...

Тут я увидел вползающий в зал мешок из окровавленной рубахи. Мешок испускал эмоции самодовольства и сытости.

В этот момент к нам подошла официантка. В руках она держала две кружки темного пива, которые опустила перед нами на стол.

— Вот, его он украл, — Обратил я внимание Моргена но ползущий мешок. — В общем, помянем.

Мы выпили не чокаясь. Мать моя женщина, шоколадный стаут! Счастье выглядит именно так!

— А можно осмотреть? — Собеседник кивнул на замершего Кошмарика.

— Можно, только давай я лучше сам.

Я аккуратно пододвинул мешок под стол, чтобы не шокировать публику, и стянул его с замершей головы.

Моргенханд посмотрел на Кошмарика. Кошмарик посмотрел на Моргенханда . Кошмарик радостно улыбнулся во всю сотню зубов. Моргенханд хватился за меч, опрокидывая лавку.

— Ебтвоюмать!

— Это не Ебтвоюмать, это Кошмарик. Мой друг и боевой товарищ. А еще походный утилизатор. Не пугайся, он хороший. А еще оплачивает сегодня пьянку. — Я задумчиво рассматривал выпавший из мешка пухлый кошель.

— Ага, верю. — Моргенханд вернул лавку на место и залпом допил пиво. — Ты где его взял?

— Долгая история, давай чуть позже.

В этот момент к столу подошла официантка, с тарелкой крылышек и хлебом. Горячие лепешки имели изумительный вкус (особенно после диеты из сырого мяса) а вот крылышки меня огорчили.

— Красавица, позови хозяина! — Я кинул подошедшей официантке монетку. Та стрельнула глазками. — Я сейчас его буду учить жарить курицу!

Из кухни вышел пузатый мужик с огромными усами.

— Чего будет угодно хорошим господам?

— Доступ на кухню, огромная куча куриных ножек и крыльев, огромная сковородка и еще кружку этого изумительного пива.— В руки хозяина перекочевала еще одна монета. Сейчас я продемонстрирую древний рецепт!

— Морген, погоди тут. Я сейчас буду соображать мировую закусь! Зови друзей, я желаю оттянуться.

С этими словами я уверенно направился на кухню.

А ничего там, я уж боялся что будет хайтек. А тут натуральный стимпанк. На кухне нас встретила повариха с очень недовольным лицом.

— Марта! Многоуважемому господину не...

— Матушка Марта, прошу прощения за внезапный визит... — С этими словами я вытолкал хозяина за дверь — Я хочу угостить друзей фирменным рецептом моего прадедушки. Ему почти четыре сотни лет, в смысле рецепту, и его мало где готовят. В смысле рецепт. Так что я вас прошу мне немного помочь, и дать возможность покашеварить на вашей кухне.

Женщина тепло улыбнулась.

— И что господину надобно?

— Куринные крылья и ножки, в принципе, можно и любое мясо. И где у вас тут специи?

Мне показали шкаф.

Долго роясь в специях, неожиданно для себя нашел и соевый соус, и хмели-сунели, и черный перец. Видимо, разработчики не стали заморачиваться с созданием "оригинальный вкусов", что сильно радует. Неожиданно внимание привлекла баночка с красным порошком, закрытая плотной крышкой.

— Матушка, а что у Вас в этой баночке?

— Осторожнее господин, это алхимический реагент! Мы его...

Но я уже лизнул.

— Ох, забористый... — На этих словах из глаз хлынули слезы, а изо рта вырвалась тонкая струйка пламени.

Я хлебнул из оставленной кружки пива. Хорошо!

И так, приступим. В глубокую миску я налил соевого соуса, замешал туда хмели сунели и перец. А после небольших экспериментов, выяснив, что таким образом алхимический перец действует только со слюной, и щедро сыпанул еще и его. В полученный соус пошли несколько ложек муки, чтобы он слегка загустел. Мне нужна не панировка, а только чтобы соус не стекал с мяса. Тем временем, повариха закончила резать курицу.

Я обмакнул первую порцию мяса в соус кинул на разогретую сковороду с налитым туда маслом. Заскворчало. Через пару минут из глаз плелись слезы. Перца, значит, самое то. Я дожарил порцию, и снял пробу. Жизнь налаживается.

В зале таверны собралась уже изрядная толпа народа. Я сел на прежнее место, напротив меня сидел низкорослый коренастый мужик с огромной бородой и огромным топором за поясом.

— Филин, можно по имени, Олег. — Я протянул гному руку для пожатия.

— Бульдозер, можно просто Иван. — Рука жалобно хрустнула.

— О, соотечественник. Сейчас закусь принесут, будем проверять, не разучились ли пить потомки?

— Оценим, как бухали деды. Хозяин, гномьей водки!

Я протянул хозяину таверны десяток золотых, и забрал запотевшую бутылку.

— Этого хватит, чтобы все мои друзья весь этот вечер ни в чем себе не отказывали?

Глаза хозяина радостно сверкнули.

— Конечно, господин. Я распоряжусь на кухне.

— И так... — Я разлил по стопкам водку.— Сейчас я научу тебя, мой юный друг... — Стопки были опрокинуты в пиво. — ...искусству потребления ерша.

Гном удивленно взирал на полученный коктейль.

— Пей, пей, или ты меня не уважаешь?

Мы выпили под удивленные взгляды зрителей, закусив крылышками. После синхронно выдохнули языки пламени.

— Гуляем, господа! Сегодня я, Филин Олег Петрович, Отмечаю свой второй день рождения.

Народ одобрительно загудел.

После четвертого бокала пива обнаруживаю себя рассказывающим историю.

— Триста с лишним лет назад, поступал я в университет, в Бауманку, и долго не мог определиться с кафедрой. И тут вроде интересно, и там вроде общагу дают, а тут привлечение уже с первого курса к научной работе (в те славные времена я был уверен, что буду тру инженером и ученым). С выбором помог определиться парень из приемной комиссии, который изумительно — картавым голосом выдал следующее:"Поступай на нашу кафедйу, Кафедйу подводныйх йоботв и йобототехнических систем" Мой выбор был сделан сразу. Так я и стал подводным Йобототехником.

Народ весело заржал.

Еще кружка, и демонстрирую народу Кошмарика. Народ предсказуемо хватается за оружие. Я вливаю Кошмарику водку из пивной кружки. Кошмарик неуверенно ползет по столу, обвивает косой горлышко пустой бутылки и закусывает ей. Народ уважительно гудит.

В голове туман. Кто-то привел музыкантов.

За столом Иван в окружении слушателей вещает, иногда размахивая кружкой, обуреваемый эмоциями.

— Ну и мне, значица, её батя и говорит, ты, ИК, мудак, беспородный, так мудаком по жизни и будешь, вали отсюда. А я, ИК, и свалил. Да с горя в войска записался. Там меня, ИК, в десантно — роботизированные войска отправили.

После второй африканской компании вернулся героем, ну вы должны помнить тот конфликт, там после нашего десанта и работы экологов остались только джунгли, да звери. Короче, вернулся я в свой родной Устюг, ну и мне там ребята подсобили. Высадили значит из стратосферы меня на моем Буревестнике, прямо перед её домом. Если кто не знает, это БШМ стотонный. А еще электронщики на базе с бортовым комом подшаманили, и в итоге я запустил на комплексе звукового подавления свои, ИК, стихи. Во всем квартале стекла повышибало. Её батя, из дома вышел так, интеллегентишка вшивый, с гордо поднятой головой. Да только поджилки трясущиеся да штаны обосранные, картину портили. Да Машка моя, я ей заранее сообщил, выскочила. В одной ночнушке на мокрое тело. Она, как я с неба свалился, в ванну залезла с головой да там мое творчество, ИК, и переждала. Ну, значица, вылезаю я из рубки, в парадном скафе, подхватываю Машку на плечо, делаю ручкой её бате, гружусь в рубку, да и на разгонном луче сразу и валю обратно на орбитальную базу. Половина премии на компенсацию соседям пошла.

Обженили нас прямо на орбите. А батя, её, в итоге, нормальным мужиком оказался. Сначала все свою интеллигентную морду воротил, да как сын у нас родился, так и оттаял.

Весело живут потомки.

Очередной провал, и вот я танцую на столе с официанткой.

Вот во дворе народ играет паникующей курицей в футбол. Кошмарик на воротах, уже весь в крови и перьях.

Моргенханд с друзьями устраивает соревнование по метанию полена.

Кого-то бьют.

Пьющий какую-то зеленую жидкость профф, радостно вещающий об уникальной исторической находке и огромный персективах изысканий. С трудом понял, что речь идет обо мне.

Вот тот же Проф, под столом братающийся с кошмариком, и поящий его из своей кружки. Кошмарик, с глазами в кучу, активно закусывает курицей и выдыхает пламя.

Проф, дарящий Кошмарику свое пенсне...

Я на главной площади что-то вещаю о единстве рабочих и крестьян, призывая скинуть иго несправедливого строя.

Профф, размахивая пивной кружкой, толкает речь о светлом коммунистическом будущем, апеллируя к историческим примерам.

Карательный отряд барона Загральда с бароном во главе, готовиться к штурму ворот.

Я вещаю барону, кряжестому мужику с иссеченным шрамами лицом, о плановой экономике. Все это в окружении батареи бутылок. Глаза барона горят нездоровым энтузиазмом.

Я объявляю барона генсеком новой коммунистической партии и что-то вещаю о единстве рабочего и правящего класса, ощущая спинным мозгом вращения Карла Марка в гробу.

Горячий шепот на ухо, и жаркое тело в руках...

Бег по городу...

Мягка постель, и безумная, первобытная пляска двух сплетенных тел...

Пробуждение было крайне приятным. Кучерявая рыжа головка уткнулась в щеку. Закинутое на живот бедро. И никакого похмелья. Этот мир мне нравиться все больше и больше. Кажется, я это уже говорил? Что вчера было... Помню урывками. Девушка под боком встрепенулась и, поцеловала в щеку и в шею. Начинаю ощущать себя пионером. Одеяло сползло на пол. Девушка, оценив ситуацию, начинает спускаться поцелуями с шеи на грудь и ниже. Все, решено, поселяюсь в этом городе!

В этот момент дверь в комнату, где я проснулся, тихонько приоткрылась. Из-за двери показалась устрашающих размеров голова с черной, лопатообразной бородой. Голова огляделась, приложила палец к губам и исчезла. Дверь, так же тихо, затворилась.

Через минут пятнадцать девушка чмокнула меня в щеку и, накинув на себя простыню, улизнула из комнаты. Я нашел свои штаны и стал их натягивать. Дверь снова отворилась и в комнату, боком, проснулся обладатель головы. В руках он держал молот, размером чуть меньше меня.

Кузней Вокула, 74 уровень, 7 500 жизней.

— Ну, и как звать тебя, мил человек?

— Филин, очень приятно! — Я протянул ему руку для пожатия.

Кузнец протянутую руку пожал, но отпускать не спешил. Раздался тихих хруст. Судя о ощущениям, как минимум пара переломов. Кузнец с какой-то грустью посмотрел на меня, и выдал:

— Пиздец тебе, Филин.

И потянул руку на себя, замахиваясь молотом.

Я рванулся назад, в руке кузнеца остался пучок внезапно отросших перьев. Молот едва разминулся с моей головой. Я ломанулся к окну, но Вокула одним движением отрезал путь к отступлению. Начинаю паниковать. Молот свистнул, едва не размозжив ногу. Я прыгнул в сторону двери, но снова оказался зажат в угол. Уворачиваясь от очередного удара я прыгнул, и по тараканьи пополз по потолку. Удар кузнеца пришелся вскользь по грудной клетке и я отлетел к стене. Сейчас меня превратят в малиновый кисель...

Пинаю Вакулу в пах, перепрыгиваю через согнувшееся тело и высаживаю плечом стекло. Осколки неприятно режут голое тело. Свобода!

Я несусь по смутно знакомым улицам, сзади раздается рев, больше приличествующий медведю. Прохожие радостно улыбаются и машут руками. Видимо, я вчера что-то упустил. Репутация со всеми дружелюбие, плаща на мне нет.

Вот и таверна. От увиденного, я спотыкаюсь и едва не лечу на мостовую.

Вывески с рогатым ослом нет. Вместо этого красуется огромный красный транспарант, с лицами Сталина и Путина и Чегевары. Перекрещенные серп и молот циклопических размеров , прибитые на здоровые стальные скобы. И короткая лаконичная надпись "Революционный Штаб"

В этот миг ноги в районе колен пробило два арбалетных болта, и со спины раздался голос:

— Именем святой инквизиции!