Пустынные земли

— За конем присмотришь?

— А как же, батюшка-милостивец, все сделаю. Ты главное, медведя уму-разуму поучи.

— Хорошо. Только где мне искать зверя? Не весь же лес обшаривать?

— И не надо. Стежку видишь? По ней и ступай. Топтыгин в это время всегда в одном месте почивать ложится. Понимает, стервец, что бояться ему некого.

Еще лучше. Делов то... Подкрасться к спящему медведю, да всадить в него пулю из мушкета. Мечта, а не задание. Если бы не один момент. На который я как-то сразу не обратил внимания, а вот сейчас вспомнил. Старик ни разу не попросил убить зверя. Разные слова употреблял, но о летальном исходе поединка даже не заикался. Не в этом ли подвох? А что, вполне себе. Задание с двойным дном. Прямо пойдешь, фиговину какую-то заработаешь, а если сообразительность проявишь, то и плюшек побольше отсыплют. Так что торопиться не будем.

Медведь и в самом деле дрых без задних ног. И храпел так, что лежку его я и без путеводной тропинки нашел бы. На мое присутствие, обозначенное, ненарочным хрустом валежника реакция нулевая. Даже с ритма не сбился... Не расслышал сквозь собственный храп.

'Самопал!'

Проверяем. Заряжен. Стреляем в воздух и быстро-быстро перезаряжаем.

Медведь икнул и вскочил. Только убегать не стал. Наоборот рыкнул и на задние ноги взгромоздился. Ух, матерая зверюга. Только и я уже готов к переговорам. Потому как давно известно, что револьвер и доброе слово гораздо эффективнее одного лишь доброго слова.

— Слышь, Михаил Потапович, шел бы ты отсюда, подобру-поздорову... Бортник на тебя обижается. Озорничаешь сильно.

'Алло, это клиника? Дайте шестую палату. Где санитары? Тут мужик в лесу со зверьем разговаривает. Выезжайте немедля...'

Не, ну а чё? Картинка феерическая... Самое то, для учебника по психиатрии. Вот только медведь не нападает, слушает.

— Ты это... башкой кивни, если понимаешь. И лучше обратно садись. А то я нервничаю, на твои когти глядя. Не ровен час, жахну с испугу. Потом, может, и пожалею, но тебе легче не станет...

Что я несу?!

Медведь мою тираду выслушал. Рыкнул еще разок, но уже не так уверенно.

— Это... Считаю до трех. Потом стреляю. Раз...

Зверь задумался.

— Два...

Ой, мама родная! А фитиль-то догорел.

— Бабах!

В последний момент ствол в сторону отвел. А медведь... кивнул. И не просто сел — на спину улегся. Пардону прошу, мол. Лежачих не бьют.

— Очуметь... Не понял... Это ты в плен мне сдаешься, что ли?

Медведь рыкнул и лапами в воздухе заболтал. Потом на бок повернулся. Только башку лапой не подпер.

— Ну, ладно... Беру. С лошадьми в одном строю тебе вряд ли ходить удастся, но ворота в замке сторожить — лучше и не придумать. Согласен на такую службу? Если да, то присоединяйся к отряду.

И как только промолвил я это, глянь — а вместо медведя под дубом витязь лежит. Да не абы какой. Доспех на нем так и сверкает. А на шлем и вовсе глазам глядеть больно.

Глава шестая

— Удивил ты меня, сударь, ничего не скажешь...

Старик бортник оказывается следом пошел, хотел лично удостовериться. Теперь покачивал головой и то ли хвалил, то ли попрекал.

— Многих удальцов повидать довелось. Бывали даже такие, что с засапожным ножом на зверя бросались, а то и вовсе голыми руками заломать пытались. Но чтобы разговаривать... Впервые вижу. Отчего не стрелял-то?

Медведь заколдованный, старик в кустах, как рояль. Смешно. Шутить любите? Так и я повеселиться не прочь.

— Так это... смирный мишка. Чего зря шкуру портить?

О! И у бортника глаза округлились, и витязь заинтересованно прислушался.

— Не понял я слов твоих, сударь, уж извини старика...

— Объяснять долго. Притчу могу рассказать.

— Охотно послушаю. Гости у меня редко бывают и беседой не часто радуют. Медку испить не желаешь? Чтоб слова легче проходили

Дед откуда-то вынул пузатый кувшин и протянул мне.

— Спасибо...

Мед оказался чем-то средним между пивом и сладким сбитнем. Эдакая сладкая водичка с хмельной горчинкой. Но жажду хорошо уняла. Я даже прилив сил почувствовал.

Ага. Хорошая штука. Надо будет рецепт спросить или прикупить пару флаконов.

— Ну, значит так... Взял однажды опытный охотник с собой молодого ученика. Идут по лесу, добычу высматривают и тут как выпрыгнет на них медведь. Здоровенный, пудов сорок не меньше. Опытный охотник разворачивается и ходу... Ученик за ним. Бежит и оглядывается. Видит — нагоняет медведь, не уйти. Крепился, крепился, да и не стерпел. Развернулся да и выстрелил косолапому прямо в сердце.

Бортник с витязем переглянулись, но перебивать не стали. Притча... Да и вообще, охотники иной раз такого расскажут, что ни в тын, ни в ворота.

— Стоит довольный, аж светится. Как же, матерого зверюгу с одного раза завалил. А опытный охотник подошел, поглядел, повздыхал да и отвесил ученику такую затрещину, что у того аж шапка слетела. 'По что бьешь, учитель?' — не понял тот. 'За дурость, голова твоя садовая... — отвечает охотник. — Как мы такую тушу теперь до города дотащим?'

С минуту стояла задумчивая тишина. Слушатели мораль усваивали. Долго молчали, видимо, туго переваривалась. Зато, как просекли подох, загоготали в два голоса так, что аж листва с деревьев посыпалась. Потом, второе дно нащупали и на меня уставились.

— Так ты это, что же... Понарошку все. А по правде хотел, чтобы медведь за тобой сам пошел? Чтобы в город не тащить? — разинул рот дед.

— Ну ты уж совсем, старый... — я укоризненно покивал. — Шутку от правды отличить не можешь. Впрочем, думай, как хочешь. Я свою часть уговора выполнил. Пора и честь знать.

— Погоди, погоди... — витязь подошел ко мне и протянул руку. — Сам понимаешь, у ворот на цепи сидеть мне не с руки будет. Но и без награды тебя отпускать не годится. Есть у меня пара вещиц, которые любому воину по сердцу придутся. Шлем гусара, Доспех рейтара, Сабля атамана и Богатый двуствольный пистоль. Одна из них твоя. Выбирай любую.

Интересная задача. Шлем хорош... Такой не только саблю, пулю остановит. Доспех — вообще, наверно только из пушки прострелить можно. Сабля — так и просится в руки. Но не для меня. Тяжелая больно и коротковата. С коня не достанешь. Годиться только для пешей рубки. А вот пистоль всем хорош. Во-первых, — все детали так хорошо сработаны, что перезарядить вдвое быстрее получилось. Во-вторых, — два ствола! Хоть дуплетом, хоть по одному, но дважды выстрелить можно. А как показала стычка с гусарами — это такой бонус, от которого грех отказываться. Значит, и раздумывать нечего.

— Пистоль возьму, если не против.

Витязь против не был, и великолепное оружие перекочевало в мою седельную кобуру.

— Ну, бывайте, что ли? — я церемонно откланялся, но прежде чем уйти, спросил у бортника: — А нельзя ли мне у тебя медку впрок прикупить. Очень уж понравился.

— Отчего ж нельзя, — дед кивнул. — Для того и варим. Только дорогой мой медок. Пять сотен талеров за кувшин прошу.

— Ого... — я задумчиво поскреб подбородок. — Действительно, дороговат. Ну, да ничего. Возможность быстро исцелиться иной раз любых денег стоит. Давай... ммм, два.

Монеты перекочевали к бортнику, а кувшины ко мне.

— А если еще понадобится? Где тебя искать? Здесь же?

— Этого не ведаю, — отрицательно мотнул белой головой старец. — Даст Бог, свидимся. Мир тесен. А теперь прощай, господин, пора нам.

И исчезли оба, как растаяли. Да и лесок тот пропал с глаз. Я, конь и степь от одного края неба до другого. Если б не пистоль да кувшины с медом, мог бы считать, что пригрезилось.

Прыгнул в седло и задумался. В Замошье не тянуло. Чего я там не видел? Тренировки организовал, ответственных назначил — справятся. Не царское дело заборы красить. Нам, царям — о глобальном думать полагается. За что и жалование получаем.

Вынул карту, пригляделся. Обозначений маловато, зато дороги начерчены. А дорога ведущая в никуда — нонсенс. Вот эта, к примеру. Если масштаб не врет, то от меня километрах в двадцати отсюда будет. И хоть строения там не помечены, зато озерцо имеется. Лично я, задумай строиться, ни за что такое пригожее место не пропустил бы. Так почему не поглядеть вблизи?

Обед, придется пропустить. Но, я и медком сыт. А до вечера обернусь. На таком-то коне.

Красота... Вот это я понимаю галоп! Только ветер в ушах свистит. Примерно на половине пути кинулись было наперерез разбойники. Человек шесть... Отстали так быстро, будто на месте стояли, а я по автобану летел. Можно было, конечно, притормозить да размяться. Но, прибыли с голодранцев чуть... Опыта — еще меньше. А вот конь поймать шальную пулю — мог запросто. Нафиг... Не стоит овчинка выделки. Если рисковать, то по крупному. Да и недолго уже. Отряд соберу и поглядим, какое задание воевода поручить хочет. Если сам предупредил, что без десятка опытных бойцов лучше туда не соваться, значит и опыта, и славы там достаточно.

Озерцо нашлось часа через полтора. И не только оно. Карта не соврала — строений на его берегу не нашлось, но и меня не подвела интуиция. Жили здесь люди и много... Целый табор. Или, если точнее, лагерь. Вместо частокола огражденный выставленными в каре телегами. А внутри — шатры, разных расцветок и размеров. По углам лагеря, на небольшом возвышении из поставленных друг на дружку бочек — дозорные бдят.

Похоже на военный лагерь.

Ну, вот... Как говорится, на ловца и зверь бежит... Если срастется, вопрос с отрядом решу одним махом. Так сказать, не отходя от кассы.

Дозорные меня уже тоже заметили и навстречу понесся небольшой отряд всадников. Хорошо служба поставлена. Нужного человека проводят, а лишнего — спровадят. Нечего попусту шастать, да секреты высматривать.

— Челом тебе, господин хороший! — четверо казаков на хороших конях, в добротных жупанах, смушковых шапках, пиками в руках и пистолями за богатыми кушаками смотрелись колоритно и внушительно. Эдакая бесшабашная сила и удаль. — Дело пытаешь или от дела летаешь?

— Челом, панове казаки. Ищу бойцов в отряд. Таких, чтоб самого черта не испугались? Не подскажете, где о таких орлах поспрашивать можно?

Запорожцы переглянулись.

— Бог милостив. В нужное место ты заехал, господин хороший. Следуй за нами. Проведем тебя к наказному атаману. Если не с пустым кошелем путешествуешь — в одиночестве не уедешь. Полковник подберет тебе достойную компанию. Хоть в Крым, хоть в Рим, а хоть и к самому Вельзевулу в гости.

Ну да, а чего я хотел. Наемник, он и в Африке наемник. А сколько у меня в карманах золотишка?

О, а ничего. Не Крез, но и не нищеброд, какой-нибудь. Насобирал потихоньку. Ровно пять тысяч шестьсот талеров. Даже если по тысяче за каждого воина отстегнуть придется, то еще и на хлебушек останется. А пятеро хорошо обученных бойцов — это уже та сила, с которой и за дезертирами погоняться можно. Да и вообще... Совсем другой уровень.

* * *

Атаман наемников вид имел внушительный, к лишнему словоблудию не располагающий. Крепкий казак среднего возраста, повидавший на веку много всякого и теперь точно знающий, чего от жизни ожидать и на что ее тратить. Суровый и немногословный.

— Приветствую, сударь. Хлопцы сказывают, ты бойцов нанять хочешь?

— Имею такое желание, — изобразил я легкий поклон. — А возможность — от тебя, атаман, зависит.

— Разумно. Давай, поглядим. Кого нанять хочешь? Пеших, стрельцов или конницу?

— Хотелось бы всадников, если в цене сойдемся.

— Наем одного всадника в самом простом снаряжении обойдется тебе в триста монет. За эти деньги он получит вьючную лошадь, простую пику, простой лук и одежду новика.

— Не густо... — почесал я затылок. — Но и цена соответствующая. Ладно. Пятерых беру.

— По рукам...

Полторы тысячи монет ушло к атаману. А ко мне подъехало пятеро всадников. Молодые безусые парни. От крестьянских отличаются только тем, что в седле сидят, как влитые, и пики держат не кто в лес, кто за дровами, а ровно — как на параде.

— Желаешь еще что-то?

— Гм... А нельзя ли экипировать бойцов получше?

— Если монеты в кошельке звенят... — степенно кивнул атаман, — можно многое. Что хочешь изменить?

— Ну, для начала, пересадить на коней получше не помешает. На этих клячах сильно не повоюешь.

— Как скажешь... Если пересадить всех на верховых лошадей, то надо доплатить еще пятьсот монет. На скаковых — еще тысячу. Дать каждому боевого коня, как у тебя, — две с половиной. А за породистых жеребцов...

— Думаю, для начала, остановимся на верховой. За боевыми конями в другой раз загляну. С теми, кто в битве себе покажет.

— Разумно...

Я обеднел еще на полтысячи, а моим наемникам подвели новых лошадей.

— Желаешь еще что-то сменить?

— На головы шапки какие надеть...

— Шапки казацкие обойдутся тебе в сотню на всех. Стеганый клобук — полторы. Мисюрка* (*ша́пка мисю́рская — тип шлема. Мисюрки делались из железа или из стали, представляли собой небольшой шлем, к краям которого обязательно крепилась кольчужная бармица, которая достигала большой длины и полностью или частично закрывала лицо, шею, плечи) — двести. Кольчужный капюшон — триста. Шапка с кольчужным подбоем — пять сотен.

— Думаю, пока хватит и мисюрки.

— Еще что-то?

— Броню получше точно не помешает...

— Жупан — двести пятьдесят. Стеганый халат — пять сотен. Легкая кольчуга — тысяча... Кольчужный панцирь...

— Кольчуги достаточно, — я не стал дальше слушать. Мошна не резиновая, и так по дну скоро пальцами заскребу.

— Как пожелаешь, сударь. Еще что-то?

— Сапоги покрепче найдутся?

— Сапоги яловые — сотня. Сапоги наемника — две сотни. Сапоги шляхетские — пять сотен. Сапоги — рейтара — тысяча. Сапоги рейтара усиленные — полторы тысячи.

— Шляхетские...

Вполне прилично и относительно не дорого.

— Еще пожелания имеются?

— Оружие сменить можно?

— Какое именно?

— Пики покрепче найдутся? Вместо этих шестов с обожженным на костре острием.

— Конечно. Добавь полсотни и заменим на ясеневые. Со стальным наконечником.

— Меняй. И луки на самопалы... С луками нынче только татарские пастухи в поход выступают.

— Разумно. С тебя еще тысяча. Зато самопалы вместе с огневым припасом получишь.

— По рукам...

В общей сложности я обеднел почти на пять тысяч, зато теперь передо мной красовалась группа настоящих воинов, а не ополченцев, вбежавших из дому кто в чем...

— Еще чего пожелаешь, сударь?

— Полцарства, как минимум, — хмыкнул я. — Только завернуть не во что. В другой раз заеду. На днях...

Атаман шутку оценил. Расправил усы и улыбнулся.

— Хорошо сказано. Удачи... А напоследок, небольшой совет, если позволишь?

— Совет от бывалого воина дорогого стоит, а я поиздержался слегка...

Ухмылка стала шире.

— Я запомню. В следующий раз получишь все что пожелаешь на одну двадцатую дешевле. А совет бесплатный... Видишь вон того хмурого господина в валашской одежде? — атаман подбородком указал, о ком именно говорит. — Побеседуй с ним, прежде чем уедешь. Кажется мне, вы поладите.