Любимец Богов. Власть золота. Литрпг Beta

Оказавшись на широком балконе и вдохнув свежего холодного воздуха, мужчина присел на шелковую подушку, скрестив под собой ноги и сложив ладони перед грудью. Если не считать вулканического пика, монах находился на самой высокой точке континента. Прерывая его медитацию кашлем, из комнаты появился еще один монах — будто точная копия первого, но моложе на поколение. Случайных прохожий мог назвать их отцом и сыном, и лишь немногие знали, что это старший и младший братья.

— Наши предки строили этот монастырь, вкладывая всю свою волю. Это здание своим спокойствием-фундаментом врезается в горы, уверенностью-стенами опоясывает пик, а надежностью-крышей равен небу. Почему ты так редко бываешь здесь, Младший? — не открывая глаз, произнес пожилой.

— Потому что я не могу удовлетвориться видом мира из закопченного зеркала, Старший. Удели мне время, тебя пришел навестить брат.

— Ты не хочешь разделить со мной медитацию, брат?

— Твое время бесконечно, как сам процесс познания, а я уже вижу свой конец.

— Предки говорили, что в случае опасности нужно посмотреть внутрь себя и найти выход, — ответил Старший.

— Предки исчезли, помнишь? И они же говорили, что не стоит терять бдительности. Вулканы просыпаются, Старший, границы исчезают, миры сливаются. Мы стоим на пороге, и защитить этот мир некому.

— Ты знаешь, что Орден Перворожденных не вмешивается в дела людей. Мы можем лишь наблюдать и подсказывать тем, кто задаст вопрос.

— Но сможет ли тот, кто должен, задать вопрос? — ответил Младший.

— Он появился? Еще один Любимец богов? — Старший брат открыл глаза и опустил руки на колени.

— Да. Наши создатели совсем расшалились и выбрали себе еще одну жертву, игрушку для развлечения, — Младший присел рядом с подушкой для медитации, сведя ноги под собой. Взглянул на стоящий рядом чайник и чайную пару, наполнил миску душистым отваром. Отхлебнул, чувствуя горький вкус диких трав.

— Создатели принесли в наш мир не только доброе и хорошее, — Старший последовал примеру брата и потянулся за миской.

— Мне порой хочется им как-то помочь. Сколько их полегло уже? Счет идет на десятки?

— В прошлом году была открыта первая сотня погибших Любимцев Богов, которые не смогли справиться с судьбой.

— Почему никто так и не добрался до нас? Почему они гибнут? — поинтересовался Младший.

— Может быть, такова воля создателей, и не нам спорить с теми, кто в силах стереть мир, не задумываясь. А может, они просто появились не в то время, не в том месте.

— Как так? Ведь их выбрали?

— Выбрали, но не сделали. Помни, нас создали люди, как когда-нибудь мы создадим другой мир. И тогда нам уже придется выбирать героев. Все Любимцы Богов были отважными, смелыми воинами, которые шли за своей судьбой. Новый Любимец еще не проявил себя, но кто знает, вдруг это его мир?

— Его мир? Это наш мир, в первую очередь, и сейчас на нем возникает рана, которая кровоточит и становится все больше. А ты не хочешь поступиться правилами и вмешаться! — вскричал Младший.

— Я не могу, и ты не можешь. Не мы создали правила, значит, не нам их нарушать. Он Любимец Богов, и может попробовать. Я верю в то, что ему повезет, и он справится. Говорят, настоящий путь можно найти только потеряв все. Когда, как не в эру наступления сумерек проверить это высказывание? Боль закалит его, смерть сделает сильнее, а отвага поможет, — сказал Старший.

— Думаешь, тьма не попытается забрать его к себе? Он не проявляет себя рыцарем чести.

— Я думаю, на все воля мира. Он найдет в себе силы разобраться, в чьем сером цвете души больше черноты, чем света. Все мы живем только балансируя между светом и тьмой в душе, но мало кто находит в себе смелость выбрать сторону и идти по ней до конца.

— А если он выберет не нашу сторону?

— Значит, я встречусь с сильным врагом и с удовольствием скрещу с ним клинки! — сказал Старший брат.

— Маятник и маховик уже запущены, и твари готовы ринуться в наш мир, — кротко ответил Младший.

— Мы продержимся еще некоторое время. Наши братья смогут не пустить в свет тьму.

— Наши братья теряют силы в ежедневной борьбе. Пороги раздвигаются, воли становится все меньше. Скоро осень, и я уже не уверен, что ворота будут закрыты после того, как первый желтый листок упадет на сырую землю.

Старший брат поднялся с подушки и зашагал вдоль перил. Балкон на последнем, верхнем уровне монастыря опоясывал здание вокруг, позволяя передвигаться по комнатам не только через коридоры. Младший, догоняя его, закричал:

— Вместо того, чтобы наблюдать за охотой птиц, лучше бы ты смотрел за людьми. Окрестные деревни уже заражены, Любимца пытались неоднократно убить.

— Где он сейчас?

— В Даште-Муре. Похоже, нашел на свою голову приключений, — ответил Младший. — Уже нельзя просто надеяться на Любимца Богов, мир меняется. Посмотри, что там творится! Насилие и убийство процветают, основные грехи не находят страха в сердцах людей. Разбойники подняли головы и забирают под свое крыло целые деревни, звери ищут добычу рядом с лагерями людей и не гнушаются человечины. Эльфийский король собирает войско, в горах видели драконов, что сотни веков назад были заточены в подземелья под вулканами. Мир уже изменился, и нужно пытаться сохранить хотя бы основы. Войны не избежать!

— Дай Любимцу еще немного времени. Пусть хотя бы до осени попробует проявить себя, — сказал Старший после долгой паузы. — Если мы поймем, что он тот, кто нужен, то сможем ему помочь. Не открыто, но стремиться к этому будем.

— А если он не тот? — нетерпеливо спросил Младший.

— Если не тот — то оставим его драконам и выступим сами. Придется братьям показать, на что способны не только их дух, но и сила, — сказал Старший, поглаживая появившийся в руках клубок огненных языков, сплетающихся в шар.

Глава 2

— Тащи давай его!

— Куда?

— На лавку, как куда?

— Зачем ты вообще его сюда приволок?

— А как? Мы пообещали ему помощь, да и попал он в переделку эту из-за нас.

— Ну и остался бы там валяться. Тебе-то какая разница?

— Я что, козел? Раз мы обещали, значит, нужно делать.

— А я по-твоему козел? Да? Посмотрим, как Ришелье тебя по головке погладит за наезд на парней Барона в городе. Что с ними делать-то?

— Ничего, сдадим Гвардии, пусть разбираются. Мы тут причем?

— Все, тихо. Он очнулся. Эй, герой, ты там как?

Я открыл глаза. Как оказалось, зря. Левый висок пронзила раскаленная игла, показалось, что череп затрещал. Я выдохнул, но снова набрать воздуха не смог — горло запершило, дыхательные пути сомкнулись. Прокашлявшись, я попытался осмотреться и сморщился от боли — лоб горел, будто открытую рану на нем посыпали солью и перцем.

— Где я? Черт... — попробовал спросить я, но разбитые, распухшие губы отозвались резью. Схватившись за рот, я снова закрыл глаза, пытаясь спрятать невольно брызнувшие слезы.

— Да, парень, знатно тебя попинали. Если бы не мы, тот псих тебя точно разрезал бы, — сказал здоровенный парень, похожий на медведя, и тряхнул длинными, до плеч, волосами. — Дышишь нормально? Похоже, пару ребер он тебе все-таки сломал.

Перед глазами пронеслись картинки — вот я бегу мимо торговых лавок, несусь через жилой квартал — меня провожают удивленным взглядом неписи, ухаживающие за садами обеспеченных геймеров. Потом падаю, голова взрывается миллионами частиц — будто искры от горящей палки, которой с размаха ударили землю. Да, точно, я потерял сознание, и, балансируя на границе между реальностью и забытьем, ощущал боль. Кованные сапоги паладинов врезались в тело, защищенное лишь рубахой и легкой кожаной броней, оставляя воспаленные следы.

— Ты терпи, наш знахарь над тобой немного поработал, так что скоро оклемаешься. Но больше так геройствовать не советую. Еще чуть-чуть, и мы бы не успели. Хорошо, по амулету было понятно, где ты бегаешь — мы тебе навстречу помчались, — сказал Шекли. Поясницу прострелило, я дернулся и чуть было не свалился с грубо отесанной деревянной лавки.

— Аккуратнее там, — прикрикнул Рут, с ухмылкой наблюдая за моими попытками шевелиться.

— Где эти твари? — прошептал я сквозь зубы, стараясь не шевелить ртом — высохший шов на верхней губе прорвался, на языке ощущался солоноватый привкус запекшейся крови.

— Да здесь же, вон, в уголке лежат. Мы когда на подмогу к тебе пришли, порубали их маленько. А там и Орфус подоспел, — Шекли кивнул на сидящего неподалеку мужчину в темно-зеленой мантии. Тот в ответ приподнял в молчаливом тосте кружку с пивом. — Он их и заморозил. Повезло нам с ним — убивать паладинов не хотелось, все-таки рядом с нашим баром, зачем лишний раз светится. Ну, а потом твою тушку подняли и сюда принесли. Не бросать же тебя на дороге.

— Спасибо вам... Похоже, если бы не ты, не гулять мне больше, — прошептал я.

— Да ладно. Но ты не расслабляйся, наехать на альянс Картеля — это глупцом надо быть. Мы, конечно, замнем, как сможем, но Барон на тебя точно зол будет. Этот таких оплеух не прощает.

— Барон? А это кто?

— Ооо, да ты самых простых вещей не знаешь. Зачем в город-то поперся?

— Квест сдать надо было, вот и пришел, — буркнул я. Боль постепенно отступала, и я смог чуть приподняться. Шекли придержал меня за плечи и помог принять вертикальное положения. Усевшись, я ощупал лицо — судя по ощущениям, к зеркалу в ближайшие дни мне подходить не стоит.

— Пришел — и всего четвертый уровень? Ты до города долетел? Там по дороге монстров полно, хотя бы до десятого, но докачался бы, — Шекли смотрел на меня с недоверием.

— Практически. Телепорт прямо из деревни в гильдию магов. Надо было посылку передать, — кратко ответил я, не желая посвящать воина в подробности квеста.

— Поторопился, значит. А на парней Барона как нарвался? — покачал головой Шекли. Его одноклановцы молчали, но я чувствовал на себе заинтересованные взгляды. Рут покачал головой и отошел от нашего стола к барной стойке.

— Крик услышал, побежал. Они лавку какую-то громили, и девчонку убили.

— Вот твари! — выдохнул Шекли. — Зачем в городе-то рубить!

— Ну вот я и полез, не подумав, — ответил я. Шекли мне нравился — как и большинство высоких, огромных людей он был добрее, чем пытался казаться. И также, как и большинство таких людей, с которыми я знаком, временами терял нить беседы. — Ты хотел рассказать о Бароне.

— Ну а что тебе рассказывать? В Даште-Муре два больших альянса, по сути, мы делим город пополам, и постоянно сталкиваемся между собой. Наш альянс, Синдикат, сейчас занимает чуть больше влияния, чем второй, Картель. Наш глава — Дон, их — Барон, вот и вся история.

— Ты знаком с Бароном? Почему говоришь, что он это так не оставит? Что я ему?

— А как же месть? Это в Картеле в почете. Понимаешь, лично я Барона не знаю. Куда мне до таких знакомств. Но я наслышан про него достаточно. Почему он тебя грохнет и не поморщится? Да потому что он злобный ублюдок! Нет, ты не подумай, что мы здесь добренькие и пушистые, но этот парень — откровенный маньяк-убийца. Когда в городе приняли новое условие о реальной смертности, все разборки было решено перенести в ближайшие леса и поля. Однако Барону вообще все равно где рубить — здесь, или за воротами. Так что жди неприятностей.

— Обнадежил... — я покачал головой.

— Да ладно, не надо кукситься. Ты отдохни пока, может, еще и обойдется, — сказал Шекли и кивнул на барную стойку.

— Намек понял, — проворчал я, аккуратно поднимаясь из-за стола. Глубокие раны болеть не прекратили, лоб и губы также саднило, но внутренние повреждения, похоже, постепенно проходили, кости срастались. Полной грудью вдохнуть я еще не мог, но хотя бы медленно передвигаться тело позволяло. Покачиваясь, я побрел к барной стойке под ухмылками Шекли и ржанием его соклановцев.

* * *

В небольшой комнате, дверь в которую спрятана от лишних взглядов за барной стойкой, сидели двое мужчин. Один, рыжеволосый, вольготно разлегся в кресле во главе стола и держал в руках резной фужер с почти прозрачной наливкой. Второй, долговязый, с резко выступающими скулами, устроился сбоку, на деревянном стуле. Стены в комнате были обиты мехом, что хорошо сохранял тепло и те слова, что было нужно скрыть.

— Мне не нравится, что рядовые воины выступают от имени Альянса. Почему мы должны создавать себе проблемы из-за какого-то нуба, не стоящего внимания? — спросил рыжеволосый.

— Дон, мы не создали себе никаких проблем. В результате все сложилось даже лучше, чем представлялось — сдадим парней Барона Гвардии и все, проблема решена.

— Чем она решена? Напали на трех паладинов Картеля, и отправили их в Гвардию, как добропорядочные граждане. Будто ты не знаешь, что половина сектора городской стражи прикормлена Бароном, и паладинов выпустят через пару часов на свободу. И ладно бы забрали с них хоть что-нибудь, так нет — просто заморозили. О каких плюсах ты говоришь, Ришелье?

— Я с удовольствием посмотрю на выражение лица этого бритоголового ублюдка, начальника стражи, когда мы принесем его связанных друзей. Отличный плевок, и обвинить нас ни в чем нельзя! Давно пора было кольнуть Барона, слишком он спелся с Гвардией.

— Все равно, я не вижу в этом особо смысла, — покачал головой Дон.

— Давай смотреть на это с другой стороны. Не забудь про лавку травника, что они громили. Видишь ли, как все сложилось — она была подконтрольна Барону, и это была инициатива самих паладинов. Мальчики решили позабавиться с дочкой травника, а та им отказала, паршивка. Вот и сорвало крышу у уродов. Как ты думаешь, как отреагирует травник, когда мы придем и предложим нормальную защиту? Да еще скажем, что отомстили за его дочурку?

— Ради одной точки и максимум двух сотен золотом в месяц обострять отношения? Мне не кажется это хорошим обменом.

— А дальше еще лучше — если Гвардия отпустит паладинов, то информацию мы сольем местным журналистам. И выступим как герои, которые защитили невинных, — улыбнулся Ришелье.

— Не люблю я этих стервятников, ты же знаешь. Они обольют грязью кого угодно, особо не разбираясь, — покачал головой Дон.

— Так нам это и нужно. Слишком давно мы светимся в плохом виде, нужно поддерживать репутацию добропорядочного альянса. Если Фрэйлорд со своей Гвардией не хочет договариваться с нами, а предпочитает быть с Бароном, значит, нужно сделать так, чтобы он сам захотел перейти к нам. А воля народа... Ты только послушай, как звучит! Воля народа нам поможет.

— Ладно, убедил. Но сделай так, чтобы все выглядело случайностью. Я не хочу, чтобы у Барона был малейший шанс выставить нас в плохом свете перед королевским двором. Слишком много интересов у нас сейчас в городе, чтобы в открытую ругаться с Фрэйлордом. Да и наезжать на Барона пока смысла нет, — кивнул Дон.

— Несомненно. Но почему ты так не хочешь конфликтов с Картелем именно сейчас?

— Барон давно не высовывал носа. Зная его, он наверняка готовит крупную акцию, и наверняка она будет направлена на нас. Не хочу быть инициатором. Ты же знаешь наше правило — тот, кто нападает первым, уже наполовину проиграл.