Пустынные земли

Мужчина, рекомендованный атаманом наемников, выглядел лет на сорок. Впрочем, старила его не осанка — гордая и уверенная, а обширная лысина. Не выбритая, как тонзура у католических священников, а природная. Окаймленная жиденькими волосами. И, видимо, в противовес этому — неизвестный господин щеголял длиннющими вислыми усами. Такими, что впору бантики привязывать.

— День добрый, сударь. Не возражаете, если я нарушу ваше одиночество?

— Прошу прощения. Мы знакомы?

— Пока нет. Меня зовут Антон.

— Просто Антон? А, понимаю, милсдарь путешествует инкогнито. А мне скрывать нечего. Я последний представитель древнего рода валашских господарей. Мой знаменитый предок — Владислав Цепеш, по прозвищу Дракула, гроза турок и владетель Трансильвании! Король Венгрии — злейший враг валахов — велел распространять чудовищные слухи о кровожадности моего предка! Эти жуткие легенды стали настоящим проклятием нашей семьи. Потомки Дракулы покинули Трансильванию, так что я вырос в пограничном Каменце. С недавних пор вынужден путешествовать. Правда, не по своей воле. Несколько лет назад Каменец осаждала армия Хмельницкого. Вскоре в казацком лагере вспыхнула чума. И они убрались восвояси. Однако страшное поветрие унесло жизни многих горожан. В том числе и моих родителей. Я добровольно возложил на себя обязанности капитана городской стражи и был так занят на службе, что мог навещать их могилы только после заката. Кладбищенский сторож разболтал от этом в пивной, присовокупив от себя выдумки о раскопанных могилах. Лавочники, обозленные войной и чумой, обвинили меня во всех смертных грехах и стали готовить расправу. Все что я успел прихватить, убегая из города, — это фамильная шпага и трактат о воинском искусстве.

— Что ж, как бы жизнь не обернулась, а острая шпага лишней не бывает. Да и трактат, наверное, дорого стоит?

— Очень дорого, но он не продается. Его я вручу только своему командиру, вместе со своей преданностью и шпагой, если когда-нибудь еще вступлю на военную службу.

— Интересный подход... Что ты еще умеешь, кроме фехтования.

— Я отлично владею шпагой, обучался тактике, а в случае болезни могу сделать кровопускание.

— Еще лучше... А я, знаешь ли, сударь, как раз отряд собираю. Хочу на мир поглядеть. Но, не как художник, а строитель.

— Я не совсем тебя понял...

— Кажется мне... Даже не так — я убежден, что где-то есть чудесный уголок земли, которому очень недостает небольшой крепости с моим знаменем на главной башне. И гербом. Можно, в короне.

— Ах, вот как. Благородная цель. И говоришь ты, милсдарь, об этом так увлеченно и убедительно, что мне захотелось увидеть эту картину самому.

— Так в чем проблема? Присоединяйся. Будет весело.

— Благодарю за предложение, — учтиво поклонился Цепеш. — А знаешь, пожалуй, соглашусь. Единственная просьба. Я вчера немного проигрался в карты казацкому атаману. Не погасишь мой долг? Сумма пустяковая — двести монет. Но уехать, не расплатившись, не подобает дворянину.

— И в самом деле пустяк. Держи.

— Отлично. Дай мне пять минут, чтобы все уладить, и можем отправляться. Я буду готов.

Потомок древнего рода не обманул. Уложился. Так что через пять минут я уже погонял коня обратно, едучи во главе, пусть небольшого, но весьма боеспособного отряда. Присоединив к которому Федота Стрельца и парочку своих учеников — мог приступать к выполнению поручения воеводы. Или — отказаться. Мало ли чего ему от меня захочется. Но, в любом случае, выслушать не помешает.

* * *

Без приключений на обратном пути, естественно, не обошлось. Хотя, по нынешним меркам — какое это приключение, так недоразумение. Все равно, что пять копеек на дороге найти. С одной стороны — хорошо, прибыль. А с другой — что за них купишь? Вот и думаешь: пройти мимо или все-таки наклониться и поднять?

Какая-то шайка разбойников, оголтелая спросонья, как заяц на пашне, выскочила откуда-то прямо нам под копыта. Сперва кинулись наутек, а когда сообразили, что не успеют — бросились с завываниями в бой. Да только никакого боя не было. Запорожцы развернулись в линию и с ходу взяли пятерых лиходеев на пики. Потом сменили пики на самопалы, и парой метких выстрелов добили остальных, таки попытавшихся удрать. Минута или две — и как и не было ничего. Снова тишь да благодать.

А я, впервые с того дня, как очутился здесь, остался наблюдателям. Даже за оружие не взялся.

И, может из-за того, что по существу я впервые не участвовал в бою, а всего лишь наблюдал, возникло ощущение игры. Вспомнилось, как не раз засиживался до утра за компьютером, гонясь за монстрами и выполняя всевозможные квесты. Очень уж похожа моя теперешняя жизнь на одну из тех эрпэгэшек. Разница — эффект полного присутствия. Так ведь давно уже пишут книги и снимают фильмы о том, что в будущем появится технология перемещения в виртуальный мир.

Помотал головой, отгоняя наваждение, и даже ущипнул себя. Больно... Интересно зачем? Если все остальное я тоже ощущаю. Рефлекс...

А с другой стороны, когда еще было сказано, что весь мир театр... Получил роль — исполняй и не выделывайся. Пока режиссер не разозлился и не заменил тебя более талантливым актером. Быть или не быть давно уже не вопрос. Поскольку 'не быть' — бессмысленно.

Помниться, в начале эпохи повальной компьютеризации любили шутить, что жизнь прикольная игрушка. Сюжет так себе, зато графика обалденная. А вот мне, похоже, повезло. И графика отличная, и сюжет потихоньку разворачивается весьма недурственный. Так что поиграем еще...

За размышлениями даже не заметил как въехали в Замошье... Узнав, что за мое отсутствие в селе ничего интересного не произошло, кроме того что у мельника лиса все яйца из-под наседки вынесла, — велел старосте определить новых бойцов на постой, а сам, с чистой совестью поужинал и завалился спать...

Сотня панцирной конницы слитно вынеслась из-за леса, посверкивая доспехами и наконечниками копий, как огромный стальной еж. Страшная сила, способная смять, втоптать в землю все живое, намеренно или случайно оказавшееся на ее пути. Но, немецких наемников, ветеранов, прошедших не одно сражение зловещая красота врага не испугала.

Пикинеры привычно выдвинулись вперед, выстраиваясь в две шеренги. Их длинные трехметровые пики, воткнутые в землю тупым концом, создавали для конницы частокол не менее смертоносный, чем лавина казацких копий. А позади них уже выстраивались мушкетеры. То же неторопливо, уверенные в себе. Не один раз видевшие, как слитный залп полусотни ружей, начисто сметает из седел всадников, как только кони напорются грудью на пики.

И это еще не все. Позади пехоты, смещаясь чуть вправо дожидались своего времени три десятка рейтар. Чтобы нагнать и окончательно добить врага, после того как он дрогнет под беспощадными выстрелами мушкетеров и попытается спастись бегством. И никак иначе. Как уже много-много раз до этого, по большому счету, еще одного, ничем не примечательного сражения. Очередной вельможа, решил, что жалкий выскочка, то есть я, не заслуживает право на знамя и уж тем более, по странному недоразумению — владеть собственным поместьем.

Отряды этих ревнителей старины и защитников попранного шляхетства с удивительным постоянством появлялись под стенами замка, и никак не могли понять, почему крепость не сдается даже в то время, когда хозяина нет в ее стенах.

Алина, откинула за спину золотистую прядь и разочарованно вздохнула:

— Я так понимаю, мой повелитель, что ты и сегодня не разрешишь моим девочкам размяться?

— Ну, ты же и сама видишь, моя принцесса, что противник слаб. Так зачем же открывать свои самые сильные карты? Пока вы сражаетесь на стенах, недоброжелатели и завистники могут только недоумевать, но когда секрет раскроется — он перестанет быть смертельным. Узнав, что под моими знаменами сражаются амазонки, здешние правители могут, на время, забыть о междоусобицах и объединиться. Тебе же не нужна лекция по стратегии, моя принцесса?

— Не нужна... — фыркнула прекрасная воительница. — Но и бесконечное сидение взаперти не тешит сердце моих фурий. Ты не забыл, надеюсь, что мы дочери Степи и Ветров?

— Я помню это. И в каждый поход, в каждую вылазку беру не меньше пятерых сестер. Но это самое большее, что можно сделать, не вызывая подозрений. В Пустынных землях нет никого, кто не знал бы цену наемницам амазонкам. Даже в личной охране государей никогда не было больше десяти воительниц. И которые, кстати, два месяца тому, все вдруг заторопились домой. По приказу королевы... А у меня, почему-то, остались.

— Если б ты брал в битвы больше сестер, — упрямо тряхнула шелковистой копной волос Алина, — мой повелитель, тебе не пришлось бы беспокоиться о выживших.

— И это стало бы второй странностью, способной привлечь ненужное внимание.

— Мне кажется, в степях Амазонии, когда вы с королевой плечом к плечу сражались против черных рыцарей Проклятого Собора, ты не был столь нудным и рассудительным до отвращения, Антон. Стареешь что ли? — сощурилась в усмешке девушка.

— Ты даже не представляешь, Алина, как ты права... — в ответе моем не было лукавства. — Баронская корона — самая тяжелая и утомительная ноша, которую я, когда либо взваливал на себя. И под ее давлением, я буквально ощущаю, как уходит молодость и силы.

— Ну, так выбрось ее на помойку, запрыгни в седло, подними над головой бунчук и вперед! — азартно воскликнула принцесса амазонок. — Обещаю, я буду прикрывать твою спину до последнего вздоха. Зато как радостно и весело мы проживем все отпущенные нам дни.

— А потом, враги спляшут на костях мертвых героев и ворвутся с огнем и мечом в эти земли. Как думаешь, воительница, сколько здесь останется живых, после того, как людей станет некому защищать?

Блеск в глазах златовласой девы угас, и она удрученно кивнула.

— Да, мой повелитель, прости... Я и сама знаю, что ты прав. Но мне так хочется в бой... Я каждую ночь провожу не в постели, а в седле... но, просыпаюсь на мокрых от пота простынях.

— Еще немного. Обещаю. Месяц, не больше. Я уже почти закончил подготовку штурмового отряда. И как только мы возьмем...

Сон прервало громогласное кукареканье. Странный сон. Четкий и настолько реальный, словно кусок воспоминаний, а не сновидение. Амазонки, их принцесса и королева, черные рыцари Проклятого Собора, собственный замок... Словно сказка, но при этом я готов поклясться, что все это было в реальной жизни, а не пригрезилось в мечтах. Вот только где и когда? И почему я обо всем этом ничего не помню? Еще одна загадка в общую копилку. Ну, ничего, разберемся и с этим, дайте срок. И знамя завоюем, и замок... А уж к амазонкам заглянем всенепременно, чтоб мне с этого места не сойти. Это ж не страна — цветник и рассадник. Столько красавиц я даже под обложкой 'Плейбоя' не видел. И нифига они себе не отрезают. Поклеп завистниц... Не, я понимаю, что сон не может считаться доказательством, но в нем я созерцал оба упругих полушария на предопределенных природой, местах. И там таки было на что посмотреть...

Глава седьмая

Оценив, чему и как выучилась будущая сельская милиция, решил, что пора переходить к более сложному этапу — спаррингам. Шест такое оружие, что и не убьешь ненароком, и наука запоминается крепче. А парням важно не столько личное умение, сколько обучиться сражаться в строю.

Да и мне самому не помешает поднять умение владеть древковым оружием. Мало ли, как в жизни обернется: сломается сабля в бою, а кроме копья ничего под рукой не окажется.

Сперва поработал один на один с самым крепким на вид добровольцем. Увы, как и следовало ожидать, полагаясь на внушительный рост и такую же силу, тот сразу поперся на меня, как с рублем на буфет. Собираясь покончить с тренером одним молодецким ударом. Пришлось образумить... Сперва выбить дух, тычком в солнечное сплетение, как раз в тот момент, когда он уже собирался хрястнуть меня по кумполу своей жердью. А потом, легким движением руки — отправить его в партер. В том смысле, что отшатнувшись от обозначенного удара, парень споткнулся о подставленный шест и растянулся во всю немалую длину.

— Годится... — похвалил я его, чтоб не сбивать боевой настрой и прекратить смешки. — Если все остальные будут хотя бы не хуже, то вчера день прошел не зря. А теперь ускорим экзамен. Нападайте вдвоем. Ты и ты... Начали...

Акт второй, герой и те же... Почему-то селяне решили, что двое — это значит, один плюс один, то есть — по одному. Так и атаковали. Так и получили, по очереди. Для наглядности и закрепления эффекта, я даже прием менять не стал. Тычок, подсечка — падение тела. Бемц... И еще раз.

— Объясняю еще раз. Вдвоем — значит, бить одновременно, с двух сторон.

— Как на току? — уточнил кто-то из самых смышленых.

— Можно и так, только не заходите сзади, по бокам расходитесь. Понятно?

— Так точно!

О, похоже, Четвертак с Пятаком еще и строевой немного позанимались.

— Тогда, следующая пара. Ты и ты... Вперед.

Невооруженным взглядом изменения в тактике почти не произошло. Парни разошлись, как и было велено, чуть в стороны, а вот 'молотить' явно собирались по очереди. Пришлось и им по-быстрому продемонстрировать ошибочность такого метода. А потом, выбирая самые доходчивые выражения, и все остальным еще раз, буквально на пальцах, растолковать смысл пословицы 'гуртом и батьку бить сподручнее'.

Судя по тому, как изготовилась следующая пара, наконец-то дошло. И заняло у меня немного больше времени. Ровно столько, чтоб сместиться на несколько шагов в сторону, ставя нападающих в одну линию. Этот 'хитрый' маневр настолько их озадачил, что парни повалились на землю, все еще пребывая в ступоре от моего неслыханного коварства. Ведь, по неписанным правилам, в деревенской драке запрещены любые финты. Поединщики без затей сходятся грудь к груди и навешивают друг другу тумаков, кто сколько унесет. Причем, удары наносятся по очереди. А, оказывается, можно и так...

Пришлось еще раз вразумлять и объяснять разницу между потешной дракой и боем насмерть. Теперь уже выбирая не все выражения. Или вообще не выбирая. И не понижая голоса.

Когда закончил, увидел, что почти все население Замошья повисло на плетнях и перелазах, с упоением внемля каждому моему слову. Особенно пацанва, уже прошедшая уровень свинопасов и подросшая выше тына...

Такая популярность несколько смутила и красочность лекции я немного поубавил. Нечего народ от трудодней отвлекать. Да и самая распрекрасная теория без практики ничего не стоит. А посему, отпустив Федота с его группой упражняться в стрельбе, всем остальным я объявил бугурт* (*командная тренировочная схватка). Разделив всех участников на две группы: я с пятеркой казацких наемников и все остальные, для равновесия усиленные Цепешем. Заодно и погляжу, какого кота в мешке приобрел, а то мало ли чего в резюме написать можно.

Свалка получилась шикарная. Я даже умилился... Народ хлестал друг дружку по рукам, плечам и головам (хорошо, велел всем зимние шапки надеть) не разбирая, где свой, где чужой. Сражаясь по принципу — весь мир идет на меня войной. Я даже загляделся... Пока не заметил, что потасовку, не менее увлеченно разглядывают и мои наемники. Молодые казаки. Потом они начали ржать...