Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 3

— Призадумался? — весело спросила у меня Седая Ведьма — Это хорошо. Ты мыслишь, значит, ты существуешь.

— Перевариваю — не стал скрывать свои истинные чувства я — Умеете огорошить.

— На том и стою — Ведьма снова села в кресло и пододвинула к себе бумаги — Ладно, подытожим. Возможное непонимание между нами, я так полагаю, устранено. И наши кланы, и мы с тобой по-прежнему кто?

— Друзья — ответил я.

— Верно — Седая Ведьма подмигнул мне, и пропела — 'Ты и я, ты и я, мы с тобой двузья'.

Вот это, правда, меня впечатлило. Чего-чего, а вокальных экзерсисов от нее я не ждал совершенно.

— Так, дальше — она побарабанила пальцами руки по столу — Осознав неприемлемую корыстность своего поведения, я даю тебе слово в том, что при необходимости 'Гончие' придут к тебе на помощь без каких-либо условий. Ну, кроме разве одного.

— Не вести дел с Гедроном Старым? — предположил я.

— Двух — поправилась Седая Ведьма — Это предложение мне тоже нравится.

— Первое слово дороже второго — засмеялся я — И, если совсем уж начистоту, — мне он по душе. Нормальный мужик, правильный. А что с характером — так все мы неидеальны. Заговоров против вас я с ним плести не стану, за это поручусь.

— Гедрон — идеалист — заметила Седая Ведьма, приглаживая волосы — Всегда таким был. Для него важен не только результат, но и дорога, по которой он к нему пришел, что, по сути, неправильно. Вот потому-то мы с ним в свое время и не нашли общего языка.

— Так какое условие? — решил перевести тему разговора я.

— Простое — лучезарно улыбнулась Седая Ведьма — Я хочу знать все о том, что будет происходить в Эйгене в ближайшее время. Точнее о том, чему ты сам будешь свидетелем. Не требую ежедневного отчета, знаю, что ты сразу на дыбы встанешь, да и у меня время не резиновое. Просто время от времени заглядывай ко мне, и делись впечатлениями. Я же женщина, любопытство моя природная черта. А там такое — переворот, междоусобица, распри! Прямо как в сериале.

— И не забывай упоминать о том, что предпринимают 'Орландинос' в свете этих непредсказуемых событий — закончил я ее фразу — Так?

— Перспективный клан — деловито заметила Ведьма — Такие они прямо... Молодцы! Давно за ними наблюдаю. Вот ты мне и поможешь до конца понять — дружить с ними или нет? Так сказать — взгляд со стороны.

Ну, я бы назвал это просто и коротко — 'стук'.

— Видно будет — с достоинством произнес я — Надо мной пока не каплет. Да и с 'Орлами' я пока толком не знаком. Так что репортажи об игровых событиях ждите, а все остальное... Поглядим.

— Характер у тебя жуткий — вздохнула Ведьма — Жалко мне твою жену.

— Не женат — сообщил я ей — Холостяк я. Потомственный.

На том мы и расстались. Не знаю, как она, а я был происходящим доволен. Шаткий мир устоял и визуальная поддержка 'Гончих' никуда не делась — этого было достаточно для того, чтобы спокойно заняться своими делами. На практическую помощь я не особо надеялся, но сам факт того, что они стоят за моей спиной — он был известен многим и избавлял меня от ряда неприятностей. Пусти Седая Ведьма слух о том, что я у нее в опале — и жди проблем.

Нет, определенно день задался. Теперь поглядим, что будет завтра, причем не только здесь, но и в настоящей жизни. Там ведь Шелестова в редакции за главного оставалась. Интересно, у меня еще есть работа, или придется по пепелищу бегать?

Глава вторая

о новых планах и новых людях

К моему великому удивлению, Вика как раз была спокойна. То ли смирилась с тем, что атомная бомба класса 'ЕШ' неминуемо превращает в выжженную пустыню все в радиусе своего падения, то ли рассудила, что расхлебывать последствия кратковременного правления Елены все равно придется мне.

Хотя, может, дело совсем уж в другом. Она вчера о чем-то долго общалась с моей мамой наедине, та потом называла ее 'доченькой' и надарила кучу всякого разного. Тревожные, между прочим, признаки. Сильно тревожные. Даже батя, посмотрев на это все, вздохнул, потрепал меня по плечу и успокаивающе сказал:

— С другой стороны, ты почти полжизни пробегал на воле, сын, мне куда меньше перепало. Пора и в стойло.

Имеются у меня подозрения, что этой парочкой вчера был выработан Очень Хитрый План по приводу меня в это самое стойло, и именно его она сейчас обдумывает.

Если эти двое объединились, то мне почти наверняка уже не вильнуть в сторону. Хотя — а надо ли? Я уже размышлял раньше на эту тему, и пришел к осознанию того, что с Викой не так и плохо проживать под одной крышей.

С другой стороны — если подавляющее большинство девушек до бракосочетания являет собой образец добродетели и смирения, то откуда, скажите мне на милость, на наши головы сваливаются стервозные супруги?

Машина остановилась у центрального входа в здание, которое все-таки уцелело. Уже здорово. Стены и крыша на месте, остальное нюансы.

Невозмутимый Ватутин довел меня до кабинета и остановил движением руки у самой двери, не дав взяться за ручку.

— Что не так? — посмотрел я на него.

— Тихо очень — чуть ли не шепотом сказал он, и отодвинул меня в сторону от входа в помещение нашей редакции — Это странно.

В самом деле — странно. Времени двадцать минут десятого, все уже должны быть здесь и дружно ругаться друг с другом, в соответствии с утренними традициями.

А тут — тишина за дверью.

— Ой! — Вика уцепилась за мою руку — А если они все там... Мертвые лежат!!!!!

— Что за чушь? — возмутился я, но против моей воли воображение уже было активировано.

Мне мигом нарисовалась картина, в которой комната утопала в крови, оскал на лице неживого Петровича, Таша с недоеденным яблоком в руках, даже в подобной ситуации аккуратненькая Ксюша, и, естественно, Шелестова, живописно раскинувшаяся в луже крови и невероятно красивая даже в смерти.

Я даже головой потряс, вытряхивая из нее эту неимоверную хрень. Чушь какая. И еще — а вроде такое со мной уже было? Мерещилось мне подобное в свое время. Дежа вю, однако.

Ватутин встал передо мной, прикрывая, щелкнул предохранителем пистолета и мотнул головой, давая одному из своих подчиненных команду заглянуть в кабинет.

Тот приоткрыл дверь и оттуда немедленно грянуло:

'Вспомним мы обычай древний, и заветный, и простой...'

Впрочем, песня как грянула, так и смолкла, сменившись недовольным Ленкиным воплем:

— Ты кто, черт бритый? А ну, исчезни отсюда! Шляются всякие, понимаешь! Народ, на изготовку, ложная тревога!

Нет, такого не было. Не дежа вю.

— Надо же, приготовились к встрече — сказала тихо и немного печально мне Вика — А мне ничего не сказали.

— Чтобы не выдала — подбодрил я ее.

— Да нет, просто в расчет не брали — криво улыбнулась она — Есть ты, есть они и есть я. По отдельности эти величины совпадают, но одним целым стать не могут.

— Эк тебя растопырило — проникся я, не без удовольствия глядя на бритоголового охранника, пытавшегося понять, что это было такое.

— Иди — толкнула меня Вика в спину — Они ждут. Нехорошо получается.

А ведь правда приятно. Когда человек становится своим среди своих — это великое дело. Сопричастность к коллективу, к общему делу важна неимоверно, это то, что невозможно ничем заменить. Нет, если с отношения с коллективом не сложились, то тут же выдаются фразы вроде: 'я социопат', 'индивидуальное пространство — вот что мне нужно', 'важно быть личностью, а не одним из стада' и тому подобное. Но это все только попытки скрыть досаду от того, что все в пятницу идут спиртное различной крепости пить в ближайший бар, а ты домой едешь в одиночку.

Я пригладил волосы, подошел к двери и резко ее открыл, пряча довольную улыбку.

— Барин приехал! — радостно сообщила Шелестова, плечи которой были закутаны в шаль невероятно пестрой расцветки, и ткнула пальцем в смартфон, который был у нее в руке.

Оттуда немедленно по новой понеслось:

'Вспомним мы обычай древний, и заветный и простой,

К нам приехал, к нам приехал...'

На этом исполнение песни цыганским хором прервалось, заканчивал ее уже мой коллектив:

— Наш начаааальник даааарагой!

Все стихло, я недоуменно уставился на Шелестову.

— Ну? — спросил я у нее.

— Что? — томно поинтересовалась она, стоя вполоборота, обняв себя за плечи и глядя на меня подведенным темной тушью правым глазом, полускрытым под светлыми волосами. Видимо так ей рисовалась истинная цыганка.

— 'Пей до дна' где? — уточнил я — Поднос где, рюмка с 'беленькой'?

— Рабочий день на дворе — изумилась Шелестова — Какая 'беленькая'? Могу 'фанты' налить.

— Да не в этом дело — подал голос Петрович — Они всю голову сломали просто, как твое имя в здравницу вставить. Там же перед 'пей до дна', сначала его пропеть надо, и единственное, что худо-бедно туда монтировалось, так это 'Харик'. Естественно, что они забоялись.

— Аргумент — засмеялся я, глядя на Шелестову, которая очень недобро глянула на Петровича — Но все равно — немного не то без подноса и рюмки.

— Нет рюмки — решительно заявила она, развела руки в стороны, зажав в ладонях цветастый платок — Зато 'холодец' есть!

Каблуки ее туфелек выбили из пола дробь, после она лихо на них крутанулась, выгнулась, и передернула плечами, ребята захлопали в ладоши.

— Эй, начальник! — звонко крикнула Шелестова, извиваясь как змея в танце напротив меня — Повысь в должности — еще не так станцую! Хоп-хоп-хоп!

Вот откуда в ней это все? Вроде — 'белая кость', папа богатый, живи в свое удовольствие. А она тут с нами, вон, 'цыганочку' танцует.

Я изобразил из себя Паратова, вальяжно похлопал в ладоши, жалея о том, что на мне не шуба с меховым воротником, и еще о том, что усов у меня нет.

— Опа-опа, дрипа-дрипа — негромко сказала за моей спиной Вика, глядя на Елену, которая изогнулась так, что ее волосы касались пола — Насчет должности не знаю, но ты в 'Танцах'. Спасибо.

Собственно, на это показательное выступление и кончилось.

Шелестова смахнула со лба капельки пота, заулыбалась и задушевно спросила у Вики:

— Понравилось?

— Не то слово — немедленно ответила та — И самое главное — как это к месту и ко времени.

— Когда же, если не сейчас? — укоризненно произнесла Елена, поправляя волосы — Харитон Юрьевич возвернулся невесть откуда, разве мы могли не устроить ему встречу? Вы об этом не подумали, пришлось нам самим проявлять инициативу. Так сказать — снизу. А, чуть не забыла!

Шелестова подошла к своему столу, покопалась в куче бумаг, достала оттуда что-то желтое, поднесла это к губам и дунула в него.

Пронзительный звук заставил меня вздрогнуть. Это оказалась гуделка.

— Ура-ура-ура! — деловито произнесла Шелестова — Все, торжественная встреча окончена. Доклад сейчас слушать будете, или чуть погодя?

— Здание на месте, люди все в наличии — значит, все нормально — без тени иронии ответил я — Какие отчеты? А вот материалы на новый номер посмотрю непременно. Да, Ксюша... Где ты там есть?

Наша 'серая мышка' подняла руку, она сидела рядом со шкафом, практически прячась в его тени.

— Твой проект одобрен, финансирование под него выделят — порадовал я ее — Причем, как полагается — кто придумал, тому этот гемморой и достается, так что тебе над ним и корпеть. Плюс второй проект, тот, что предложил я. Ну, что турнира, помнишь?

Ксюша кивнула и сделала пометку на листочке, лежащем перед ней.

— Так вот он тоже достается тебе — продолжил я — Концепт, полагаю, тебе понятен, так что займись конкретикой события — даты, зоны ответственности, оформление, слоганы, игровая реклама и все такое прочее. В идеале, если это мероприятие перейдет в стадию пиара уже где-то в марте, то есть недельки через три, а пройдет в конце мая, перед 'мертвым' летним сезоном. И потом — все это затевалось для подъема интереса к изданию, это основная цель. Вот ее и придерживаемся. Все ясно?

— В общих чертах — пискнула девушка — Вот только про зоны ответственности непонятно.

— Не одной же тебе над этим всем горбатиться? — даже удивился я, снимая пуховик и определяя его на вешалку — Надорвешься. Да и не дело это. Часть полномочий делегируй коллегам, причем не на словах, а на бумаге, оформленной как 'служебная записка'. Стройникову следует поручить то-то и то-то, Шелестова отвечает за то-то и то-то. И спрашивай с них как следует, без всяких сантиментов. Народ, все меня услышали?

— Услышали — хмуро ответил Стройников за всех.

— Не было у бабы забот, купила баба порося — подал голос из своего угла Петрович, щелкнул зажигалкой и тут же зажужжал карманным вентилятором.

— Меньше пессимизма — пристыдил я коллег — Мыслится мне, что при правильном подходе из этого можно сделать игровой опен-эйр, эдакое главное событие лета. И если оно пройдет хорошо, что премия не заставит себя долго ждать. Мы же не за идею работаем, а за деньги.

— Премия — это правильно — бодро заявила Таша, разворачивая шоколадную конфету — Премию я люблю.

Народ бодро зашумел, подтверждая, что они думают так же, и в свете премии грядущее событие выглядит совсем уж по-другому. Перспективное оно, и очень для нашего дела полезное.

— Меня и Викторию тоже подключай, без чинов и скромности — дал Ксюше еще один совет я — Хотя без меня в любом случае не обойдется, так что сегодня после двенадцати ко мне зайди, мы набросаем основной костяк мероприятия. Ну, а мясо на этот костяк ты будешь наращивать сама. Что еще? Да. На это время ты освобождена от всей текучки, полностью. И каждый понедельник мне будешь подробно докладывать о проделанной на предыдущей неделе работе. Только без фанатизма, прошитые отчеты можно не делать. И 'радеоновских' задействуй тоже без особых стеснений, без них в любом случае не обойтись. Рекламщики, гейм-дизайнеры, Костик... Ты помнишь Костика? Вот с ним будь на связи постоянно, поскольку много контента в игру вводить придется.

— Еще там есть такая Вежлева — подала из-за моего плеча голос Вика — С ней поговори непременно. На ней регионы, связи с общественностью и много чего другого.

Я не стал ее посвящать в детали того, что случилось в Праге. Зачем? Потому для нее Вежлева все еще функционер 'Радеона'.

— Лучше с ее замом пообщайся — уточнил я — Марина человек занятой. Всё, я сейчас выкурю сигаретку, и начнем обсуждать новый номер.

Вот тоже интересный момент — кто будет Вежлевой наследовать? Нет, я ее мертвой не видел, так что хоронить ее рано. Вот только в совпадения я не верю, потому что их не бывает. Что Азов делал в аэропорту? Какой груз встречал? Уж не длинный ли контейнер-холодильник? Боюсь — именно его.

В любом случае, даже если я сгущаю краски и все с нашей деловой красоткой в порядке, то одно предельно ясно — не работать Марине дальше в московском филиале 'Радеона'. Не работать, ни при каких раскладах. Ее Зимин с Валяевым сожрут за то, что она сделала. Сожрут, сожрут, и косточек не оставят. Из всего того, что я увидел в Праге, было сделано много разных выводов, и один из них таков — чтобы не натворила эта парочка, им все равно почти все сойдет с рук. То есть — за свои грехи они огребут по полной, это да, но даже в случае их виновности первый кнут все равно достанется доносчику. И второй тоже. И пятнадцатый. Потому что когда свои собаки грызутся, чужим там делать нечего.