Архимагирус. Том первый.

Следуя указаниям стрелки, петляя по небольшим пустынным улочкам и дворам жилых домов спального района, спустя примерно километр пешего пути, я вышел на небольшой отшиб, находящийся рядом со стройкой. Он представлял из себя небольшой пригорок, с которого дети зимой катаются на санках, но сейчас он был сплошь покрыт различным строительным мусором: тут и там валялись обломки гипсокартона, битые бетонные плиты и кирпичи, из всех щелей опасно торчали, ощетинившись, словно ёж, арматура и обрезки металла, а так же прочие радости, сопутствующие строительству. Венчал эту гору хлама, как вишенка на торте, находящийся на её вершине небольшой зелёный ушастый гоблин, который извлекал что-то из-под обломков и складировал в поясную торбу.

Он не замечал меня, видно, приняв за обычного прохожего, и до последнего не подозревал о том, что я его вижу. Ну, или по крайней мере хотел, чтобы я так думал. Я, стараясь не пялиться на него, и смотреть, словно сквозь, стал взбираться по этой помойке в его направлении, внимательно изучая находившийся здесь хлам. Ничего примечательного на первый взгляд я не увидел, но стоило мне наклониться чуть ниже, как я заметил слабое голубоватое свечение небольших бесформенных сгустков маны, напоминающих крупную цементную крошку. Подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, оказавшись к нему вполоборота, я выжидал момент, чтобы вырубить его неожиданным ударом по голове.

Он наклонился за очередным камешком, и я, мгновенно материализовав сковороду, нанёс удар сверху вниз, целясь точно в голову.

Гоблин, подёргав ушами, с невообразимой скоростью шмыгнул в сторону, уходя из-под удара, и бросился на утёк в сторону стройки, я рванул за ним, стараясь не выпускать его из поля зрения. Он, то быстро перебирал своими зелёными ножками по обломкам кирпичей, казалось, даже не замечая неровностей, то спрыгивал и съезжал на заднице по лежащим крупным наклонным плитам, ничуть не сбавляя скорости. Я же, громко сквернословя, пробирался сквозь завалы, чуть не переломав себе все ноги. Юркнув в щель отогнутого строительного забора, гоблин скрылся из виду, я, согнувшись в три погибели, пробрался вслед за ним. Хорошо, что в интерфейсе присутствует стрелка направления, без неё я бы никогда его не нашёл.

Стройка началась относительно недавно; судя по плану, висевшему при входе, дом будет двенадцатиэтажным, да ещё и с подземной парковкой, все по последнему слову техники, даже живописный скверик обещали на месте текущей помойки устроить, но на данный момент отстроено было всего четыре этажа, а скверик находился в упадочном состоянии. По периметру стояли экскаваторы, подъёмные краны, грузовики с песком и щебнем. Здесь же лежали стройматериалы, различные трубы и монтажные инструменты. Смена, видимо, окончилась и на стройке сейчас была лишь пара охранников, мирно сидящих в будке, даже не подозревающих о происходящем на втором плане.

Доверившись стрелке, я шагнул в дверь, ведущую на подземную парковку и насторожился. Атмосфера здесь была самая что ни на есть зловещая: тени от тусклого света свечей где-то в глубине темного помещения танцевали на стенах свой устрашающий танец под лёгкими всполохами ветра; сам же ветер устрашающе завывал, пробирая до дрожи. Я осторожно ступал по темному полу, стараясь оставаться незамеченным. Пройдя по коротенькому коридору, я попал на самую обычную парковку, подпираемую столбами, даже разметку уже успели нанести, и поставить парочку машин, видимо, принадлежащих охране.

Перед моим взором предстала довольно экстравагантная картина: Гоблин находился в центре выложенной из собранных сгустков маны пентаграммы, пол был сплошь уставлен свечами, сливающимися в едином пламени. Он стоял на коленях и что-то бормотал себе под нос на непонятном языке, отчего дым от свечей вихрем собирался над ним. Понимая, что в данном вопросе будет лучше не медлить, я кинулся к нему, раскидывая свечи на пути и разрушая старательно выложенные руны пентаграммы. Гоблин, подняв голову, явно нецензурно выразился в мой адрес и, вознеся руки к скопившемуся над ним дыму, произнёс последние слова заклинания, отчего дым потянулся к нему, окутывая его руки.

По мере того, как дым касался его тела, прямо на глазах низкорослый гоблин стал увеличиваться в размере, его конечности вытягивались, мышцы вздувались, окрас его становился более темным, а лицо — свирепым. В руках материализовалась огромная шипованная дубина, которой недовольный недотролль-перегоблин указал в моем направлении и пару раз ударил по асфальтированному полу парковки, оставляя в нем довольно внушительные вмятины.

Я резко остановился, развернулся и бросился в противоположном направлении, совершенно не желая вступать в сражение с этим монструозным созданием. Гоблин же в несколько прыжков сократил расстояние между нами и нанес сокрушительный удар сбоку, однако, видимо, не приноровившись к новому телу, он не соразмерил свой замах и задел одну из колонн, поддерживающих потолок. Меня чудом не зацепило шрапнелью летящих раздробленных камней. Я нервно сглотнул, не намереваясь останавливаться. «Одного такого удара хватит, чтобы переломать мне все кости. Значит, нельзя давать ему место для замаха» — смекнул я и юркнул в дверь на лестницу, ведущую к жилым помещениям дома. Гоблин преследовал меня, угрожающе махая своей дубиной, но пока любые его удары, нанесенные сверху-вниз, приносили вред лишь ему самому: лестница рушилась и становилась все менее устойчивой, от нее откалывались ступени и поручни, с диким стуком и скрежетом падая вниз, эхом разносившись по всему дому. От очередного удара часть лестничного марша, на котором я находился сейчас, откололась и упала вниз, отрезав меня от гоблина. Он подпрыгнул, вцепившись одной рукой за оставшуюся площадку, но я, тут же развернувшись, ударил ему по пальцам сковородой, отчего тот разжал хватку и с диким рёвом упал на этаж ниже. Лишнее время на раздумья пойдет мне только на пользу.

Добежав до четвертого этажа, я остановился и осмотрелся, переводя дух. В глаза мне бросилось серьезное нарушение техники безопасности, которым я и решил воспользоваться: на краю очередной комнаты подъемным краном за стропы, переброшенные через углы, была подцеплена бетонная плита, судя по всему, в будущем являющаяся частью еще не установленной стены. Она наполовину свисала с края дома, угрожающе накренившись.

В это время гоблин все же вскарабкался по лестнице вверх и устремился ко мне. К этому моменту я занял нужную мне позицию, у стены, и ожидал выпада врага. Колени мои тряслись от напряжения. Гоблин, занеся дубину над головой, бежал на меня. В тот момент, когда он был уже на расстоянии удара, я отпрыгнул в сторону и перекатился по полу. Моментально сгруппировавшись, я обернулся и ринулся на своего врага, который, не успев остановиться, оказался на не закрепленной плите. Перейдя в наступление, я наносил размашистые удары сковородкой, от которых он закрывался дубиной, шагая назад. Почувствовав, что центр тяжести сместился и плита под моими ногами начинает легонько приподниматься, я схватил свое оружие двумя руками, замахнулся и с силой ударил по выставленной для обороны дубине, от чего гоблин потерял равновесие и упал на задницу. Я же, сделав шаг назад, спрыгнул с уже начавшей движение плиты.

Край, висевший в воздухе, под весом гоблина опустился ниже, отчего плита поехала и соскользнула с опоры. Он покатился и упал вниз, а вслед за ним и плита, перевернувшаяся на стропах. Он крайне неудачно приземлился на спину, и в его распахнутых глазах, которые я успел запечатлеть, читался первобытный ужас от стремительно надвигавшейся на него плиты. (Она приземлилась ребром прямо на голову, размозжив череп, а затем, покачнувшись, накрыла и остальное тело с отчетливым хрустом костей.) Я быстро отпрянул от края дома. Сердце бешено колотилось, отдаваясь пульсацией в висках, меня бросило в холодный пот и вырвало.

Отдышавшись и успокоившись, я аккуратно и медленно спустился по полуразрушенной лестнице и вышел на улицу. Стрелка все так же указывала на уже убитого гоблина, вернее, на его ошметки. Вокруг плиты уже прыгала охрана, названивая прорабу. «Мы тут разгромили пол-стройки, а охранники только сейчас зашевелились. Работники месяца!», — усмехнулся я. Подойдя к ней, я нехотя коснулся забрызганной кровью дубины, отчего та, вместе с телом гоблина, засияла ярким голубым пламенем и волнами маны перетекла в мою руку, наполняя её силой. Стрелка же, последний раз мигнув, исчезла, а где-то над головой раздался уже знакомый мне торжественный звон колокольчика.

Расслабленно выдохнув и отряхнувшись от пыли, я наконец отправился к метро.