Проект 0

Обогнув длинный явно искусственный холм, мы оказались возле небольшой пристройки с открытыми массивными стальными дверями к этому холму, оказавшемуся именно тем продовольственным складом. Возле дверей стояли двое , явно не ради покурить вышедшие.

— Здорова, бойцы! — один из сопровождавших нас поднял руку в приветствии.

— Здоровее видали, — пробасили тому в ответ: — Пресный, чего так долго?

— Ну как тебе сказать, чтобы не обидеть? В следующий раз с нами пойдёшь мулом.

— А гранатой по морде?

— А задницу от напряга не разорвёт?

— Неа, ладно, остаёшься здесь, а мы внутрь.

— Ага, опять твою задницу прикрывать.

— Свою прикрывай лучше, — бойцы скрылись в чреве спуска.

Усевшись на землю, я вдруг ощутил, как на тело навалилась усталость, но какая-то живая, радующая всем своим естеством. Тело ноет, мышцы гудят, а значит, я живой!!! Я дышу, я чувствую, я мыслю, ощущаю боль и пускай вокруг лишь пиксели, но чёрт возьми, я жив!!! И периодические толчки подрагивающей земли, передающиеся из почвы в копчик, подтверждают это сполна.

— Вот, держи, похавай, — Пресный, точнее, Пресняков, как было вышито на нагрудном шевроне, протянул мне кусок вяленного мяса на ломте хлеба.

— Благодарю. Слушай, а чего земля подрагивает?

— Гранаты.

— Так все же оглохнут там.

— Привычное дело, да и шлема способствуют защите ушей.

Через некоторое время мне уже казалось, что про нас все забыли. Бойцов больше интересовали то и дело появляющиеся и пытающиеся подобраться твари. Редко, но те появлялись то из-за дома, то из-за ограды, думаю, их бы было гораздо больше, если бы не невидимый отсюда мне снайпер, методично и с завидной точностью выбивающий тех задолго до выхода на нас.

Кажется, я задремал и не заметил, как подземные толчки в паховую часть прекратились, и через мгновение или чуть больше из чрева склада принялись выбираться закопчённые бойцы с радостными возгласами.

— Падла Мясник, жирный оказался, я два короба израсходовал! — воскликнул один из выбравшихся.

— Много! — ухмыльнулся второй: — Я из пулемёта пять выпалил, если что!

— А?! Что?! Я тебя не слышу! Уши заложило!!! — притворился первый.

— Ага, я так и подумал, наверное, это потому, что очко сжалось, когда Мясник в тебя топор метнул! — раздался дружный гогот.

— Отставить! — появился командир: — Выдвигаемся к оружейному, назначенные грузят мулов и обеспечивают сопровождение! Броня подошла?!

— Ага!

— Что ага!

— Так точно, гер-майор!!! — вновь раздался дружные гогот.

— Распездолы! — заключил командир: — Делом займитесь.

— Я-я, гер-майор!!! — боец не успокаивался: — Уёбинзен биттен ин ди русткаммер!

Горы мяса, алкоголя, сладостей, пельменей и колбас... — всего этого на складе не было. Зато были бесчисленные гильзы, перемешавшиеся с отвалившейся штукатуркой и кусками арматуры. Под ногами всё время что-то мешалось, от чего приходилось постоянно смотреть под ноги, пробираясь вглубь склада. В один момент я даже застыл, когда под слоями пыли и крошева заприметил затёртую пачку, на блеклом рисунке которой читались "Беломорканал". Вновь что-то замельтешило на горизонте подсознания, но исчезло, когда меня толкнули в бок, мол, нечего тут статую изображать.

Стойкий запах пороха давил на нос, из-за этого дышится тяжело, пылевая взвесь заволакивала всё сдавленное пространство складских казематов. Глаза от взвеси слезятся, приходится морщиться, и вновь подсознание негодует, мол, это же игра, какие запахи и ощущения? Самому не хочется верить, что всё нереально, но в то же время я вижу, что это именно так, хоть и правдоподобно, но всё же.

Кто-то в дальнем помещении склада активно возился, слышались приглушённые голоса и звуки работающего инструмента. Мы же загружались консервами, разбросанными по полу небольшого закутка в десяти шагах от выхода. Несколько сотен банок уместились в рюкзаках, и мы перешли к немногочисленным пакетам с солью, сахаром, мукой и зерном. Здесь были и большие мешки, но их решили оставить напоследок. Холодильники оказались неработающими, и в них посоветовали не заглядывать, один был даже завален стеллажами, меж полок которых кто-то накидал кирпич, куски бетона и мешки с песком или чем-то подобным.

Очистка склада от пригодного продовольствия ничем не выделилась перед предыдущими забегами, разве что в условленной точке вместе с грузовиком нас ждал колёсный броневик, явно устаревший десятилетия назад. Его внешность была мне знакома, но как тот назывался, как я не ломал голову, вспомнить не мог. Точку охраняли десять бойцов, не считая водил, видимо, из подъехавшего усиления, судя по однотипным шевронам.

Пока мы загружали в кузов, бойцы с предельной насторожённостью наблюдали за периметром, не опуская стволов. Пулемётная башня брони была повёрнута взад, на самой броне лежал пулемётчик, которому явно будет не сладко, если вдруг башенное орудие выпустит пусть даже короткую очередь.

Как только мы освобождали рюкзаки, тут же следовала команда, и обратный путь преодолевался в режиме бега мимо уже ставших хорошими знакомыми тел недавних местных обитателей. Кстати, я заметил, что в каждой мало-мальски уцелевшей голове появились характерные отверстия малого калибра.

Вновь запылённый бункер склада, загрузка до отказа и медленная прогулка к машине, за которую я очередной раз приходил к мнению, что было бы гораздо проще и выгоднее заехать на грузовике прямо к складу, благо забор местами был повален, и риск проколоть шины минимален. Но предложить сие решение не решился, да и тогда заработка мне не видать, ибо, зачем я тогда нужен? Ну и в голове тут же возникла фраза: "Если ты такой умный, то чего не президент?".

— Всё, склад очищен, идём к следующему.

— А как же последнее помещение, где Мясник лежит? — поинтересовался один из коллег, имени которого я так и не узнал, как и он моего.

— Там уже наши всё зачистили, пошли к оружейному. Как раз округу обработали, вот-вот внутрь полезут.

Обратно мы побежали в уже привычном темпе, следом за нами четверо бойцов, оставивших броню и грузовик вместе с остальным охранением.

Раскатистые выстрелы пулемёта на башне стихли, что сразу же повлияло на местную демографическую ситуацию, от чего наши охранники по пути были вынуждены успокоить полтора десятка вышедших на нас зомби. В воздухе так и веяло опасностью, от чего командир начинал нервничать, требуя ускориться, и никто не стал спорить. Да и у меня как-то стало тревожно, уместно ли так сказать, на душе.

Скрежетание неразборчивого шёпота, шелеста и скрипа ударил по нервам, затылок ощутил на себе десятки пристальных взоров, сверлящих череп до мозжечка. Я замотал головой, но источника угрозы не заметил. Меж тем, беспокойство нарастает, воцарившаяся над городком тишина давит на уши. Звуки от шагов в тяжёлой обуви вместе с лязгом железа начали давить на психику. Каждый проём пугает своей чернеющей пустотой, и кажется, что тени внутри только и ждут, чтобы я подошёл поближе. Мерещится, что внутри домов кто-то мечется, скребя пол и стены своими когтями. И что-то прячется за углами и козырьками, явно ожидая момента для внезапной атаки.

Вдруг, по спине побежали мурашки, стремясь к седьмому позвонку, будто туда подносят раскалённую иглу, и я ощутил, как парализующий холод принуждает онеметь всё тело ниже. Голова сама повернулась в левую сторону, и взгляд сразу же вцепился в расплывчатые тени внутри неестественно потемневшего подъезда двухэтажки со сквозными окнами. Неразборчивые очертания сливались с чернотой подъезда, но подёргивание воздуха выдавало их, хотя, если нарочно не смотреть, то не заметишь.

А я пристально смотрел на них, пусть и мгновение, я ощутил тот неестественный голод, что исходил от неведомого источника угрозы. Вечность мгновения, пока кто-то задел меня за плечо, сбивая оцепенение. Я вновь овладел своим телом и взглянул в подъезд, но там была лишь его грязная чернота заброшенного дома.

— Всем стоять! — прозвучала команда: — Впереди движение!!!

Все разом присели, стволы развернулись по секторам, передовые отряда буравили взглядами пространство перед нами, пытаясь найти источник всеобщего беспокойства. Дома всё также казались опустевшими, но что-то в них было не так, что-то мне в них не нравилось.

Раскатистый гул взрыва донёсся с противоположной стороны городка, одновременно с этим послышались приглушённые выстрелы, к которым тут же добавились более громкие из явно более крупных калибров.

— У склада контакт!!! Вперёд к нашим!!!

— Кто?!!

— Стражи!!!

— Е-ть!!!

Выстрелы становились всё громче, из-за построек показались собаки и зомби, как будто бы ожидавшие именно этого. Очередной раз Соловей издал свист, но какой-то другой, более сильный. Вновь что-то взорвалось, но как-то необычайно громко по сравнению с предыдущими, в небо устремились клубы чёрного коптящего дыма.

— Быстрее!!! Быстрее!!!

Именно в эту самую секунду само время перестало лениво течь подобно широкой реке, улёгшейся посреди плоской равнины, и устремилось, будто бы горный поток, сорвавшийся с вершины. Мир будто бы сам себя встряхнул, пробуждаясь от тяжёлого сна, и воздух, будто бы меняя собственную структуру, в миг обрёл иной вкус, пропитавшись вкусом войны.

Повсюду началась стрельба, пули засвистели, выбивая куски из кирпича и бетона и рикошетя от стен. Раскаты грохочущих взрывов гранат и чего-то посерьёзнее слились в единую канонаду сражения. Тяжёлые орудийные залпы провозгласили начало открытого конфликта, и понять, кому те принадлежат, можно лишь ценою собственной шкуры.

— Папа! Это дети! Не ругайся! Мы уже дома!!! — прокричал боец впереди меня явно в гарнитуру рации, висевшей на его спине и сейчас жужжащей качающейся на бегу антенной.

Влетаем в пролом огораживающего ангары трёхметрового бетонного периметра с колючкой по коньку, маневрируя меж изувеченными выстрелами в упор телами и чуть не напоровшись на дружественный огонь, и, спотыкаясь, пробегаем в зазор меж двух складов. В изувеченных воротах чернеет закопчённая морда протаранившего те броневика, из люков которого наружу вырывались языки танцующего огненного элементаля, поглотившего всё, что было под скорлупой уничтоженной машины.

Караульные вышки изрешетило прямыми попаданиями чего-то сродни тому орудию, что было в башне пылающего броневика. Быть может, им те и расстреляли. Из трубы гранатомёта на плече бойца с хлопком вырвалось яркое пламя, отправляя внутрь одного из домов то, что через мгновение породит там безжалостную всепожирающую огненную сферу, чьи протуберанцы вырвутся наружу из всех щелей, провозглашая, что жертва из пары снайперов и пулемётчика принята и засчитана.

Площадка перед складами утюжится взрывающимися миномётными минами, лежащие на ней тела разрывает до состояния вываленного в грязи месива, к которому и бывалый не сразу подойдёт, не говоря уже о новичке типа меня. Вой падающих мин сливается с ликующим свистом Соловья, гремящего чем-то внутри центрального склада, резонирующего стальной обшивкой подобно пустотелому ведру, внутри которого бьётся крыса, скребя когтями по металлу.

Бойцы отстреливаются со всех сторон, беря под прицел верхние этажи и крыши зданий, полевая огнём появляющиеся бреши из-за обрушающихся секций бетонного забора. Никто уже не стремится вскрыть склады и принимать бой с обитателями тех, вокруг слышна ругань, смешивающаяся с резкими, но чёткими командами, среди которых я различаю лишь обрывочные фразы, но общей картины из-за постоянно оглушающих взрывов пока не представил. Понимаю лишь то, что более крупный клан или группировка решила что-то для себя, и теперь наши кокуны зажаты в тисках, которые затягивают всё сильнее и сильнее.

— Твою мать!!! Мех на азимут двести тридцать!!! РПГшники!!! Валите быстрее его!!!

— Откуда?!!

— Сходи спроси мля!!!

Прошипело вылетевшая из гранатомёта стреловидная мина, и через секунду раздался взрыв, поглощённый раскатами других, а боец, кажется, попавший в цель, с радостным лицом уже падал на землю. Я лишь успел заметить, как небольшой и достаточно удобный ошейник моргнул индикаторами и погас, высветив лишь единственный красный диод.

— Второй!!! Третий!!!

— Да откуда мля!!!

— От верблюда!!! Хватайте РПГ и давайте по ним со всего, что имеется!!! Заминусуем сук!!!

— Вставай, страна огромная...!!! — начал, было петь кто-то из бросившихся к телу стрелка, хватая РПГ и заряд из рюкзака того, как тут же из его тела вырвался шар кровавых брызг, в стороны полетели куски бронепластин.

— Скит! Скит!!! — до меня донёсся голос Деда: — Живой!!! — огромная перепачканная и явно истекающая кровью туша возникла будто бы из ниоткуда рядом со мной.

— Живой.

— Молодчина!!! Друг мой!!! Я рад!!! Думал, тебя уже положили!!!

— Да я смотрю, нас сейчас тут и положат.

— Что есть, то есть. Но тебя, друг мой, раньше.

— Как это?

— Очень просто, друг мой, настало твоё время.

— Ты ранен.

— Ага. Короче, помнишь, я тебе говорил про защиту новичков?

— Да.

— Вот и наступил твой звёздный час. Сколько у тебя силы?

— Восьмёрка.

— Ага. Док!!! ДОК!!! Д-О-О-ОК!!!

— Я!

— НЗ тащи!!!

— КАКОЕ МЛЯ ТЕБЕ ЕЩЁ НЗ МЛЯ?!!!

— ТО СА-МО-ОЕ!!! ДЛЯ МОЕГО ДРУГА СКИТА!!!

— ПОНЯЛ!!! — не знаю, как, но Док настолько резвым спринтом преодолел меж нами расстояние меж складами, при этом в него явно стреляли чем-то убойным, но пули лишь взрывали фонтанами землю: — Так, — он взглянул на меня: — Ага, знакомый. Короче, принимал болты?

— Чего?

— Анаболики, стероиды, акселлераторы силы, колёса???

— Ниразу.

— Замечательно. Тогда по полной, но ты потом меня не ищи.

— Зачем?

— Узнаешь, — как-то равнодушно произнёс Док, заряжая ампулу в инъекционный пистолет: — Ну а теперь молитесь.

— Нахрена? — я опять не понял.

— Не нахрена, а кому — рандому, батенька, рандому, чтобы не поскупился, — инъекция, вторая, третья, четвёртая.

— А-А-А-А-А-АГХ-ХЫ-Ы-Ы-Ы-Ы!!!!

Зубы стиснулись сами собой до скрежета не выдерживающей эмали, принявшейся трескаться и рассыпаться с пронзающей сознание болью. Сосуды вспухли, сердце заколотилось, будто бы двигатель, пошедший в разнос, мышцы принялись разрастаться в свинцовые бугры. Одежда затрещала, не в силах сдержать стремительно увеличивающееся тело, пальцы на мгновение сжались внутри обуви, жалобно захрустевшей трескающейся кожей и расходящимися швами.

— ГРУЗИТЕ ЕГО СРОЧНО!!! РЮКЗАКИ НА НЕГО, ОРУЖИЕ!!!

— Терпи, друг мой, терпи, — раздался голос Деда_С_Обрезом: — Сейчас нагрузим, и полегчает, я тебе гарантирую.

— ВТОРОГО ТОЖЕ ГРУЗИТЕ!!! ЭКСПРЕСС ПОСЛЕДИЙ ПУТЬ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ЧЕРЕЗ МИНУТУ!!!

Я еле держусь на четвереньках, но это не потому, что топчущиеся вокруг меня люди взваливают на меня тяжёлые рюкзаки, оружие, броню и прочее ценное. Это всё я унесу легко, даже смогу с этим пробежать до самой базы и быстрее грузовика, но невыносимая боль пронзает всё тело. Меня попросту крутит изнутри, я ощущаю, как внутренние органы рвутся от напряжения, как сердце бьётся в агонии, как густеющая кровь еле проталкивается по вспученным шлангам сосудов. Зубы высыпались кровавым крошевом на землю, кости начинают хрустеть, но пока ещё позволяют нагружать на себя ношу. Сколько уже пределов? Два? Три? Четыре?