Cave Age Online

— Думаешь, выдержит? — спросил Генгерн, уже изрядно бледный, но кровь перестала идти уже часа два.

— Нужно попробовать. — сказал я.

— Осторожнее, здесь озер нет. — улыбнулся Тео и я ухмыльнулся в ответ.

— Ничего, все свои, можно и по вонять, учитывая, что мы и так не очень вкусно пахнем.

— Да уж, то-то на нас никто не нападает.

Бревна лежали под узким углом и упирались на том берегу в огромный камень, видимо упавший с горы. Одно дерево находилось в воде, а второе лежало на нем, я шагнул, проверяя прочность.

Путь выдержал мой шаг и я поставил, на достаточно широкий ствол лиственного дерева, вторую ногу. Чуть раскачал и оно с брызгами заплюхало нижним бревном, уверяя меня, что все будет нормально. Я достал из инвентаря свою длинную палку, которая кроме как на болотомер, больше никуда не годится, из-за упругости.

Сделав пару шагов вперед, я вдруг подумал о том, что какого черта я вообще иду первый, когда я повернулся к остальным, то увидел поголовно дикие и ужасно хитрые улыбки на их лицах. Мне стало страшно.

— Я вам это припомню.

— Ага.

— Давай.

— Удачи.

Бессердечные! У меня же дети! Волк не кормленый! Ладно, куда деваться, назвался вождем, лезь по бревну. Я, медленно переставляя шаг, пошел по дереву, но оно с гордостью держало меня. Дойдя до большого валуна, то положил наверх руки и подтянулся, закидывая ногу и садясь сам. По бревну уже шел Тео, за ним Генгерн, Лекос, Мери и Нортис и Давид.

Мы спрыгнули с камня на твердую землю, усеянную большими и малыми остатками обвалов. Я посмотрел наверх, примерно определяя высоту, и не стал врать самому себе, ведь даже примерно нельзя было сказать, куда уходит верхушка. Она закрыта туманом даже в такой солнечный день. Кстати день уже клонится к западу.

Мы, изнывая от и так болевших ног, поднимались в гору. Когда хорошо стало видно верхушки деревьев и долину позади нашего пути, мы стали идти на юг по подножию. Покрытые мхом и лишайником камни, кругом одни скалы, а под небом иногда раздается длинный крик птицы. Вздрагивая, от воспоминаний о крылатом гиганте, я теперь шел впереди.

Через пару часов пути по однообразному подножью, когда солнце уже было у горизонта, а красный закат пронизал все облака, что летали на небе, мы остановились на плато. Большой разрыв в скалах, который видимо, упал вниз, потому что половина болота там, было завалено камнями. Вверху и внизу были скалы, мы находились в выемке, где можно развести огонь и переночевать.

Плюхнувшись от усталости и голода на камни, мы с Давидом первым делом подползли к месту, где стали разводить костер. Отсюда прекрасно было видно закат, ведь весь вид открывается на запад и далекие леса и поля, реку, которая течет почти у горизонта. Там, недалеко, шли мамонты. Красное с индиго небо завлекало взгляд. Звезды мерцали, говоря о том, что ночь будет прохладной, а в горах — тем более.

Огонь быстро принял суховатые палки хвороста и мы сгрудились вокруг растущего желтоватого обжоры. Он тихо освещал наш закоулок в скалах. Солнце стало багровым и на половину зашло за горизонт, сделав его черным от тени. Все долины и леса потемнели, мы были заворожены этим видом.

Взяв себе по куску мяса ленивца, Генгерн вспомнил прошлые обиды на мамонтов и зайца и теперь молча уплетал вкусно пахнущее, но жесткое и волокнистое мясо. Мы завели разговор о красоте мира и достоверности. Все соглашались, что это одна из красивейших игр современности.

— Ладно, ребят, удачи ночью, — Тео обратился ко мне с Нортисом и мы кивнули, попрощавшись, — Но мне пора. Пока.

Тео замер на месте, щелкнув по выходу из игры. Кнопка не пропадала, а над ней появилась полупрозрачная полоска, которую он быстро прочитал.

— Я не могу выйти...

— Почему?

— Здесь рядом враг.

Я поднялся на ноги и взял лежащее у ног копье. Сердце теперь волнительно билось, а страх пробрался в живот. Мало ли, кто здесь ходит.

— Гиены? — предположила Мери.

— Может быть, птица? — сказал свой вариант Тео.

Я отошел к выступу, который выпирал на метр с кепкой с горы и посмотрел наверх. Мое сердце, кажется, сжалось с такой силой, что почти остановилось. Я не мог поверить своим глазам и все происходило, как в замедленной съемке. Дикий ком страха вошел в горло, а затем ноги и руки стали ватными.

На скалах, что справа от нашего лагеря, стоял огромный медведь, короткая морда, как у собаки, сразу напомнила мне слова Неоса о том, что пещерный короткомордый медведь не чувствует боли. Ребята сидели, смотря на меня, когда тяжелая лапа хищника встала на территорию нашего лагеря.

Они не сразу поняли, кто это, а я не мог ничего сказать, я просто крепко схватил копье и побежал на зверя. К этому времени, монстр ударил лапой вскочившего Тео и тот, с разодранным лицом, шеей и грудью, с треском костей ударился о камни. Я вонзил острие гиганту в спину.

Медведь взревел, раскрыв пасть так широко, что я увидел все клыки, обнаженные от черных губ. Разбросав слюни, он ударил меня наотмашь. Я упал, пролетев пару метров, прямо у конца скалы.

Крик монстра прошелся по горам и, сотрясая горные массы, проходя через камни, отзвучал громким эхо там, где туман у облаков. Удержавшись на скале, я видел, как медведь разрывает Генгерна, а падающие сверху острые камни давят и протыкают насквозь Мерибрин и Давида, который вогнал свое копье в шею зверя. Огромный валун, ударом снесший одно крыло нашего убежища, разломившись пополам, упал на медведя и Лекоса с Нортисом, которые беззвучно крича что-то, кинулись на тварь.

От удара мою часть скалы откололо и я рухнул в пропасть. Сердце бешено билось, а время потихоньку возвращалось на свои места, внутри не было ничего живого, все, что стало для меня дорого теперь мертво. Пролетая каждый метр, внутри меня закипала только злоба и отчаяние. Затем был удар. Внизу меня летели камни, поэтому удар был сначала об них, а затем гравитация доделало свое дело.

Я выключился, даже не успев закричать. Глаза я открыл с дикой болью во всем теле сразу. Сжавшись, перевернулся на бок. Пролежал на камнях подножия с час, смотря наверх, где в свете новой луны был оторван край скалы, с которого я упал, пролетев метров десять. Пара ребер было сломано, так же сильно болела левая лопатка, а вся спина кровоточила из-за приземления на острые и мелкие камушки.

Со стоном выдохнул и попытался сесть, но снова упал на ледяные камни. За что же так со мной? От чего это мне? Гребаная игра, как же я тебя ненавижу! Не стал кричать, хотя очень хотелось, инстинкт тихо намекнул мне, что могут прийти и другие хищники, тогда и я отправлюсь на обнуление. Черт, снова идти на юг, а затем на глубокий юг. Нет, извините, не хочу.

Я все-таки сел. Может, кто-нибудь, кроме медведя, еще выжил? Нужно проверить. Проверить. Я встал, изнывая от боли и страха, но поддерживаемый надеждой и сделал шаг к тропе, что позволит мне подняться наверх. Упав и снова встав, я делал шаги, держась на свои ребра. Внутренности, скорее всего, в кашу. Потому не долго мне жить, да и куда я в таком состоянии.

Я открыл окно характеристик:

Имя — Архей.

Здоровье — тяжело ранен.

Все еще остаюсь вождем убитого племени. Ладно, одинокий вождь, пора подниматься, может это из-за выжившего ты все еще глава общины. Голова гудит от боли, а я стал подниматься, иногда держась за камни. Здесь хвойная кашица не поможет, здесь уже вряд ли что-нибудь поможет.

Дойдя до плато, заваленного камнями и освещенного яркой полосой луны, я глянул на место, где должен был быть костер. Там ничего не шевелилось, было видно только лапу медведя. Кровь, вытекшая из под обвала, блестела. Я подошел ближе и спросил тишину:

— Кто-нибудь...

-...

— Тео, Генгерн, Давид, Мери, Лекос... Нортис...

— ...

Я лег на приятный ледяной камень, он убирал боль, на секунду. Нужно уходить, слишком много крови, как еще никто не пришел, не понимаю. Где копье? Я подполз к медведю и осмотрел все под огромным булыжником, который вмял гиганта. Заглянув в темноту за ним, там, где пустота, я увидел волосы Мерибрин, которые утопали с крови. Глотку свело и я наплевал на оружие.

Вытащить тела не получится, это точно. Я достал из инвентаря взятый у дикарей костяной клинок и наспех отрезал лапу медведя, под конец сломав суставы. Положил хоть какое-то мясо в инвентарь и еще раз осмотрев долину и степь, дальше идущие на юг, стал тихо слезать к подножию.

Глава 9. Спасение.

Я спустился вниз, к болоту, где было жутко темно, но глазам потребовалось меньше пяти минут, что бы привыкнуть. Деревья скрывают и так слабый свет луны, а я, крепко сжимая костяной клинок, осматриваю камни, которые давным-давно упали с гор и теперь образовали неплохой переход. Покрытые мхом и зелеными цепкими растениями, они, как следы мамонта, были путем в лес, куда я и решил идти.

Знаю, что опасно, знаю, что страшно, но хоть я и раненый, но до утра доживу точно, а если идти по лесу — в итоге точно выйдешь в поле, где встреча с хищником еще может иметь положительный конец. Я залез на первый валун, сжав зубы от острой жгучей боли в лопатке. Не сломал, но точно треснула. Спину обдавало, как из ведра, ледяной болью от каждого движения мышцами. Голова тоже болела, но это не страшно. Хорошо, что не кружится и стоять могу.

Все-таки залез на камень, на костяной клинок у меня большие надежды. Его ручка перемотана кожей, поэтому не слетит с руки, а лезвие, если его так можно назвать, заточено с кости, размером с предплечье. Она выглядела, как старинное мачете, для рубки зарослей тростника.

С камня до камня был один прыжок, поэтому я положил оружие в инвентарь, что бы не растерять и собравшись с силами, в ожидании боли, разбежался, старясь меньше задевать ребра. Приземлился на бок, от дикой боли скрутило, а на глаза навернулись слезы, я издал всхлип, который сдержал крик. Медленно поднявшись, я сошел на более мелкий валун, с которого уже можно было легко взойти на следующую часть пути.

Вскоре я уже стоял на твердой земле леса и взял в руку свой меч. Впереди была тьма и не движимые деревья. Ветра не было, небо чистое от холода, я поежился и прошел за первые деревца, которые накрененные к болоту, корнями вырывались из земли и скоро уже станут едой топи. Смерив путь по горам, я двинулся на юг, двигаясь как можно тише, больше не от безопасности, а от того, что так было не больно.

Как во сне, я шагал сквозь заросли, иногда поворачивая голову и останавливаясь, что бы прислушаться к кажущемуся шуршанию за мной. Чувство чужих глаз не пропадало до самого рассвета, когда на небе стало видно лучи. Лес еще находился во тьме, а я шел вперед, иногда садясь и обрабатывая свои раны, до которых мог дотянуться, лекарствами, которые у меня были.

Съев маленький кусочек сырого мяса, я двинулся дальше, скоро уже выйду из леса. Под ногами хрустят ветки, за ночь никто не пришел и даже не слышал воя. Это мне на руку, может смогу дойти до того племени за Светлыми Горами. Кто знает, наверное, я ухмыльнулся, только духи. Это игра, какие к черту духи? Здесь твоих друзей убивают, а ты остаешься один. Здесь ты идешь столько, сколько в реальности и не мечтал. Наверное, в реале уже никто пешком не ходит, летают, может.

Наконец я вышел из ужасного гнетущего леса в очередные поля, только уже поднимающиеся и опускающиеся холмами и оврагами, а недалеко стадо шерстистых носорогов. Да, это они, я слышал про них, а теперь вижу. Вот они значит, какие.

Огромные, с бурым мехом и черной кожей, с носа, который опущен к земле, торчит большая кость, острая на конце. Ох и не повезет тому, кто решит на них напасть. Судя по тому, как они бессовестно пасутся — это происходит редко. Редко шагая, носороги хватают губами зеленую траву и цветы, а затем пережевывают, монотонно двигая нижней челюстью. Жирные какие. Мяса много, но и шкура толстая, как у мамонта.

Я бы поохотился, но вот даже хожу с трудом, а в следующий раз — обязательно, ребята. Круто, уже говорю с животными, мысленно. Я стал идти по траве, влажной и росистой. Вода охлаждала усталые ноги, а я не понимал, почему еще не падаю. Скоро и эту обувь нужно менять. Или я все же быстрее умру, чем они сносятся окончательно?

Температура уже с час-два постепенно поднималась, начиная со спины. Трава так и манила это сделать. Я медленно, что бы не провоцировать боль в ребрах, лег на спину и закрыл глаза. Это божественно. От холода я быстро задрожал, но продолжал лежать в этой морозилке. Я взглянул на рассвет — тонкий ореол солнца показался из-за гор, уже давно утро. А здесь нет инея. Значит потеплело с нашими переходами. Интересно, где сейчас остальные?

Я поднялся, по спине стекла струйка уже теплой воды, пошел дальше. Ничего необычно на протяжении дня, монотонные шаги, горячая спина. Солнце добавило своего, голову стало припекать и я остановился в тени маленького деревца, которое каким-то невообразимым образом выросло здесь. Достав медвежью лапу, в которой уже была запекшаяся кровь, я срезал с нее шкуру, мясо и жир съел, кости и хрящи со всем, что осталось, положил обратно в инвентарь. После сырого мяса жуткий привкус крови, а жир немного остался на губах.

Когда солнце было уже на полпути от полдня до заката, я увидел вдалеке потенциальное убежище на ночь. Надеюсь, что посплю, ведь голова забита и усталость валит с ног, мне нужна перезагрузка.

Это было земляное наслоение, один пласт надвинулся на другой, а под ними был проход. Узкий, но сидя можно пролезть. Внутри пахло сыростью и было темно, второй выход, мне на счастье, был обвален, а потому я оказался в пещере. Эти валы уже обросли, значит давно стоят здесь, нет признаков заселения этого скромного убежища, значит оно теперь мое. От выхода я был недалеко, поэтому вдруг стало страшно, что сюда заберется хищник.

Я отбросил все сомнения и стал разжигать огонь, дело к ночи. Скоро меня и мой скромный угол уже освещал тонкий огонек, который я кормил из последних хворостинок. Завалившись на бок, головой к выходу, стал смотреть на остатки заката. Долину пронзило тьмой, а я стал залипать, держа у руки клинок.

— А-А-А!

Я подскочил, не понимая, что происходит, успел заметить, как из под кожи правого плеча хлынула кровь из двух линий. Ко мне тянулась огромная светло рыжая лапа с загнутыми когтями. Потом показалась саблезубая морда, которая открыв пасть, прорычала на меня и стала пытаться еще раз зацепить меня.

Было уже утро, тускло освещенная долина и мой новый знакомый, неугомонно клацающий зубами и лапой по стенам моей пещерки. Я забился в дальний угол, костер потух и теперь можно заметить только тонкую линию дымка. Достав все лекарства, стал замазывать дикарской мазью новые раны и старые тоже. Температура дошла до ушей, я уже выдыхал горячий воздух из легких. Попытки натянуть стрелу в тесноте не принесли ничего полезного, кроме боли в лопатке и я выронил его, хватаясь за плечо. Клинком кошку тоже не достать, проворная.