King"s Bounty: Воин Севера

-Какой я тебе целитель? Я друид! Больше травами и отварами, чем... Целитель другое это совсем, не называй меня так. Видел я однажды целителя, точней целительницу, так она словом к жизни мертвого вернула. Да... Сильная женщина.

-Словом?

-Словом. И добрым сердцем. Это не объяснить видеть надо. Говоришь холодные плиты? Хорошо. Вставай тебя конунг искал и Первый. Ему то что? Тертый калач, от перенапряжения вмиг оправился. Поспеши.

-Спасибо.

-Иди, иди. У меня еще вон сколько работы. Некогда, да.

Сажусь на скамейку, осматриваюсь. Вефрид подошел к соседней скамье и водит руками над раненым дружинником. Покачав головой, закрывает тому глаза, говорит короткую молитву, и идет дальше. От этой сцены становиться страшно. Осознавать факт смерти человека буквально в шаге от тебя... Страшно.

Вскакиваю, голова чуть кружиться, и позорно убегаю. Стараясь не видеть страшные химические ожоги, не слышать протяжных стонов, не обонять смрад гниющей плоти. Друид в зеленой хламиде и с уставшим лицом, смотрит мне в след.

-Не целитель я, нет. Знахарь,— прошептал он и пошел к следующему смертельно раненому.

'Почему! Почему я оказался в Лазарете! Вашу мать!',— билась в голове мысль под стук сердца в висках,-'Среди смертельно раненых!'

В бешеном темпе добегаю до кабинета отца и только здесь останавливаюсь отдышаться.

'Вот же ж. Блядь!!! Что за нах!!! Так... Успокоиться',— по подбородку скатилось что-то теплое. На пол упали тягучие капли крови,-'Ух... Понятно'

Прислушиваюсь к себе. Боль в ушах, кровь из носа и свернувшаяся кровь на шее. Белая рубашка вся в крови.

'Понятно. Нас нашли, а мы все в крови. Первый наверняка раздал указание нести нас сразу же к Вефриду. Как к сильнейшему друиду',— размышляю, пытаясь унять кровь,— 'И горло першит. Наверное, и ртом пошла, надо будет уточнить, почему в общую палату, а не ко мне в комнату или еще куда?'

Задумчиво смотрю на дверь кабинета и решаю сперва сбегать к себе в комнату, переодеться, потом на кухню умяться и поесть. А уж потом...

Забегаю в свою комнату, кидаю грязную одежду в угол, потом заберут, постирают, одеваю чистое и бегу на кухню.

Кухарки не спят, все кипит и шипит, надо накормить толпу голодных защитников, да и переселенцы тоже хотят есть. Выбегаю во двор, где стоя длинные столы за которыми сидят люди и едят при свете факелов. Полная луна свети с небосклона.

'Если бой начался чуть за полдень, то я провалялся часов девять. Долго',— добегаю до бочки с дождевой водой, умываюсь и присоединяюсь к столу. Сажусь с краю, мрачный дружинник взглянул на меня, но потеснился, ничего не сказав. Видимо узнал. Я часто был с отцом на стенах или на советах. Примелькался.

Подошла кухарка, уставшая и бледная, поставила передо мной тарелку каши с мясом. Кувшин с квасом, кружку, я нашел на столе сам.

Пока ем, осматриваю собравшихся. За столом сидят защитники. Вот ополченцы, ближе к воротам внутреннего двора, в потрепанных кожаных доспехах. Младшая дружина, чуть ближе, в легких стальных кольчугах или пластинчатых доспехах. Старшая дружина с моего края, почти вся закована в сталь по глаза.

Все молча насыщаются пищей, подносимою девушками помощницами, что готовят здесь же на кострах. Мрачные, уставшие лица. Помятые, подпаленные, оплавленные доспехи. Многие морщатся от боли. Особенно замотанные в белые полотняные ткани, что пропитаны мерзкой зеленой мазью.

Никто не смеялся, не играла музыка. Ничто не показывало то, что мы победили. Редко кто переговаривался, да и то больше шёпотом.

-Дядька, а почему все мрачные? Мы же победили!— спрашиваю у своего единственного соседа.

Посмотрев на меня колючим взглядам и, видимо счел за благо ответить, отвечает.

-Ты же сын конунга, да,— утверждает,— Нечему радоваться. Люди погибли, а вам молодым все радоваться. Да и не закончилось еще ничего. Час четыре назад как отбились на стенах. Отдохнем, поедим, поспим и в путь. Земли от погани надо очистить. Пока тернии бегут, пока выжившие стражи не устроили себе гнезд. Надо. Потом тризну справить. Только после этого можно пировать.

-Аааа...

'Вон оно как. Так что? Они все это время на стенах бились. Если сейчас близко к полночи, убили маток мы часа в три, то еще часа четыре они сражались. Плюс час или два на оказание помощи раненым и добивание терний. Богатыри!!! Столько времени сражаться, не удивительно, что настроения никакого. Я бы вырубился после первого часа, а они ничего. Некоторые еще болтают'

-Олаф, так тебя зовут, да? Вспомнил, да. Спасибо тебе Олаф.

-За что?!— слегка опешил я, не каждый день тебя благодарит старший дружинник. Особенно если учесть, что ты, фактически, одиннадцатилетний пацан.

-За все хорошее. Ты ведь был на башне, не так ли, а Тормунд на стене, значит, тебя и надо благодарить за тот огненный шар,— опрокинув в себя остатки эля, дружинник встал из-за стола и пошатываясь отправился к воротам. Я же не смог сказать ни слова, удивленный этим заявлением.

'Вопросы множатся. Связанно ли это с 'Лазаретом'? Да, нет?'

Доев свою еду и принесенную добавку, встаю из-за стола и иду к отцу. Надеюсь, тот еще не спит.

Постучав в дверь, вхожу, стараясь не шуметь. За столом сидит отец, перебирает золотые монеты, в небольшой кучке перед ним. Свеча освещает его уставшее лицо и две горки кожаных мешочков. Справа наполненные монетами, слева пустые. Навскидку их было штук сто-сто пятьдесят.

-А... Олаф. Заходи,— устало сказал Тормунд, оторвавшись от дел,— Видишь. Это самая страшная часть моей работы, как конунга. Выдача отступных вдовам и родителям погибших. Но ее я не передам никому, как бы ни хотелось.

-Отец, на тебе лица нет. Иди в кровать, завтра разберешься с вдовами и сиротами,— говорю излишне серьезным тоном.

-Да, ты прав, еще не время для черных вестей,— соглашается со мной и складывает рассыпанные монеты в сундучок,— Сто пятьдесят три ополченца, двадцать девять дружинников из которых пять старших. Это победа далась нам малой кровью, могло быть и хуже. Но... Каждый убитый остается в память человека пославшего его на смерть. Каждый. Понимаешь?

От его холодного взгляда мне стало не по себе. Сегодня явно день открытий.

-Да, отец,— сглатываю я,— Я понимаю.

-Хорошо. Значит, надежда есть,— покидав мешочки в тот же сундучок. Захлопнув его, он серьезно посмотрел на меня, взгляд стал чуть теплей.

-Ты назвал меня отцом. И в этом не было фальши. Значит, ты принимаешь меня в этом качестве. Я рад,— видя мое смятение, добавляет,— Мне рассказал Первый про ваш разговор. Не бойся, я считал, считаю и буду считать тебя своим сыном. Чуть более взрослым это да...

-Но почему? Ведь я другой, не ваш сын и того мальца я поглотил,— сглатываю непрошенный комок в горле.

-Это не так,— резко говорит Тормунд,— Вы были одним целым с самого рождения, просто та часть, что успела переродиться в мировом круговороте душ, позволила сохранить тебе разум в этой жизни. Как только ты заболел в первый раз к нам пришел мой старый друг, Рунольв. Он и заметил особенность твоей души.

Такое иногда случается. Игры богов, катаклизмы или иные события. Появление, таких как ты, есть знак бедующих бед. По сравнению с которыми наше сегодняшнее сражение, пустяк. Я горд, что будущий герой родился у меня в семье, но... Да. Сейчас не время для разговоров. Просто знай, я всегда поддержу тебя, что бы мне это не стоило.

Я кивнул, соглашаясь.

-Иди к Первому, я и устал. Пара часов сна поможет мне восстановиться, больше я не могу себе позволить. Долг правителя вести за собой людей. Прости, что говорю непонятными словами. Устал.

-Отец, ты хоть и шокировал меня этой новостью, но... Я не отступлю от своего слова.

-Какого?

-Я проживу жизнь Олафа как свою собственную и сделаю все, чтобы она запомнилась в веках. Так я обещал Олафа, забирая его имя и судьбу.

-Это достойная цель,— задумчиво кивает, потирая подбородок,— Так выполни его, молодой конунг. Первый шаг сделан. Второй... дело времени.

-Спасибо отец. Я пойду.

-Иди.

Закрыв за собой дверь, попытался унять сердцебиение, скомканный разговор был весьма познавателен.

'Так, помню ли я свои детские годы? Ммм... Нет. Только жизнь Олафа. Значит это я, прожил свою жизнь здесь, до одиннадцати лет? Взамен стертой? Як удивительно. А мои попытки убить самого себя, сделали меня здоровее? Парадокс, однако!!!',— хватаюсь за голову и тихонько подвываю,-' Что я маленьким не сдох!!! Значит второй шанс. Личный второй шанс!!! Это радует. Но от клятвы действительно отказываться нельзя'

Успокоившись, поднимаюсь к придворному магу. Поднявшись, вижу открытую дверь, без стука вхожу. Маг стоит ко мне спиной и перебирает сумки. От сюда вижу, что это расширенный вариант сумок для кристаллов, на штук пятьдесят каждая. И было их всего шесть.

'Мы идем за кристаллами?',— озвучил свои мысли я вслух.

-Да, Олаф. Мы идем за кристаллами. Уже прошло чуть меньше суток и есть риск потерять некоторые из них. Возьми сумки и пойдем.

-Я думал, их сразу же вырежут,— беру сумки, вопросительно на него смотря.

-Часть уже собрали, но некоторые втоптали в грязь или они отлетели далеко,— морщиться маг,— Самая нелюбимая и, одновременно, любимая часть работы. Собирать трофеи.

-Любимая понятно, а нелюбимая?

-Думаешь, мне доставляет удовольствие капаться в крови, потрохах и блевотине? Должен тебя разочаровать. Но сегодня у меня счастливый день. Эти три плохо пахнущие вещи я не встречу. Правда запах гари, разложившихся терний и их ядовитых испарений ничуть не лучше.

-Во всяком случае, лучше, чем ничего?

-Это да, это так. Собирайся, ученик. Нас ждет бессонная ночь.

Во внутреннем дворе замка все так же сидели дружинники. Стало их намного меньше, но человек тридцать, от первоначальных семьдесят, осталось. Некоторые спали прямо здесь, на лавках. Благо середина лета позволяет.

Пройдя двор не останавливаясь, мы вошли в город. Чем ближе к внешним стенам, тем сильней пахло гарью. Некогда целые стены были все в выбоинах, трещинах и подтеках расплавленного камня. Особенно с внешней стороны, там не хватало некоторых зубцов и вся некогда ровная поверхность стены, была разрушена в щебень от проросших корней терний.

Перед стенами жизнь, казалось бы, не затихла. Во всю шла уборка. Человек триста ходили по полю и вырезали из терний железы, отдельные части и сцеживали сохранившейся яд. Работа спорилась. Так же здесь были человек сорок дружинников, они контролировали работу и смотрели, чтобы ни одна из терний не ожила. Прецеденты, как говорят, бывали.

-Вот от сюда и начнем,— подошли мы к краю проплешины оставленной нашим совместным заклятием,— Но сначала краткий инструктаж. Ты, как и всякий маг должен чувствовать кристаллы магии. Будь ты обычным человеком, помощи было бы от тебя чуть, чай только недавно стал им, но ты у нас герой. Ха... Так вот есть такая вещь как Зрение Мидаса. Доступно оно почти каждой звезде. У кого сильней, у кого слабей, но проявляется у всех. С помощью этого зрения можно искать клады, тайники и, применительно к нам, кристаллы магии. Активируется оно просто, точней оно всегда активно, только ты этого не замечаешь. Вспомни было ли такое, что ты находил нужные себе вещи или ценности забытые кем-то.

Старательно пытаюсь вспомнить подобное и, на удивление, вспоминаю. У Олафа, меня прошлого как оказалось, была целая коллекция находок. Пара медных колец и цепочек, красивые корешки и камни. Много чего.

-Вспомнил?— киваю,— Сегодня я научу тебя пользоваться этой способностью более продуктивно. Сам я буду искать их как маг, по старинке.

-По старинке это как?

-По старинки это так. Каждый кристалл это концентрированная нейтральная энергия. Она как заноза очень отчетливо чувствуется нами в мировых потоках магии. Особенно здесь, недавние возмущения магии огня и природная магия терний, хорошо взбаламутили эфир. Смотри.

Наставник достал из поясной сумки почти пустой кристалл магии.

-Попробуй его почувствовать. Просто возьми в руку,— протягивает мне его,— И представь ее как неподконтрольную тебе энергию или что-то инородное.

Взяв кристалл, я почти сразу ощутил его чуждость, это было действительно как 'заноза'. Неприятно, но терпимо. Так же отчетливо, я ощутил кристалл, выданный моим отцом в тот памятный день, даже лучше, он был уже с большой палец и вскоре грозился заполниться до конца.

'И совсем недавно был этот разговор, а, кажется, вечность прошла'

-Почувствовал? Молодец. Теперь попробуй почувствовать вот этот,— второй кристалл был зажат в его руке,— между нами примерно два шага. Это должен быть предел для тебя.

Концентрируюсь на кристалле и смутно, на самой грани чувствительности, ощущаю его. Такая же заноза, пожалуй, чуть больше. Отчетливо понимаю, что обнаружил ее только из-за того, что знал, где искать. О чем и сообщил.

-Да. Так и есть. Но для новичка даже это, хороший результат. В свои ученические годы мой изначальный радиус был чуть меньше метра. Тогда я очень много времени убил, бегая по пригодным лесам. Это позволило мне развить чувствительность сначала до пяти, потом до десяти, а уж сейчас с пятидесяти шагов учую, да.

-А причем здесь леса?

-Ну... Ты не жил в крупных городах и наверное не знаешь. Здесь это не практикуется. Ученики магов или городская шпана, часто бегаю по пригороду в поисках магических кристаллов. Это феномен пустого места. Видел, как вода течет по наклонной поверхности? Наверняка видел. Так и потоки мировой энергии текут в 'пустоту', что создали разумные непрерывным поглощением этой энергии.

-И много находят?— заинтересовался перспективой набрать кристаллов на халяву.

-В города от пятнадцати до двадцати тысяч населения штук десять в месяц, от двадцати до сорока тысяч штук пятнадцать. Больше этого числа редко набирается, но до тридцати наверное будет в месяц этих кристаллов. Слышал, король основал в столице гильдию, что занимается сбором этих кристаллов. Как не как больше ста тысяч населения.

-А у нас, сколько можно найти?

-Ну штук пять семь если повезет. Ладно, давай про Зрение Мидаса. Этот навык направлен на поиск всяких ценностей. Лучше он работает на тех сокровищах, что спрятаны умышленно или человек сильно горевал их потерявши. Сконцентрируйся на образе 'занозы' и дай себе внутренний приказ на поиск.

Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться, я приставил себе 'занозу' благо пример, я все еще держал в руке, и отчетливо пожелал найти подобный.

От меня как будто прошла золотистая волна, что 'подсветила' окружающее пространство шагов на двадцать. Перед внутренним взором предстала картина, как ее изображают на голографических столах в некоторых фильмах или играх. То есть ландшафт, чуть прозрачный силуэт Первого и корящие точки кристаллов. У мага в сумке я насчитал десять штук 'толстячков' в личной сумке. Два кристалла у меня и пять штук, разбросанных в этом круге.

Пока изображение не потухло, я открыл глаза и побежал их откапывать. Через минут пять, я радостно показывал их магу.