"Аниматроник: Князья Хаоса"

— В Ржавом мире?

— Ты видел местное небо?

— Желтое?

— Ага. Осенью все будто ржавеет. Оттого и прозвали этот мир Ржавым. Пока ты опять меня не перебил, скажу: ходят слухи, что это не единственный мир Пропасти. Говорят, их девять. В местной вселенной они расположены по спирали. Девять огромных, почти бесконечных миров, каждый — шаг ближе к сердцу Пропасти. Ржавый их всех девяти — самый далекий от сердца.

Я вдруг испытываю трепет и волнение.

— А что такое сердце Пропасти?

— По легенде… повторяю, только по легенде, никто из нас не знает правды! Так вот, по легенде, в сердце Пропасти, в Нулевом мире, иначе говоря, находится Нечто. То, что и создало Пропасть.

— И что это? — спрашиваю шепотом.

— Люди рассказывают, будто это скопище игровых и программных артефактов. Осколков всех когда-либо созданных игр, кусочков экспериментов, фрагментов логических цепей и отражений искусственных интеллектов. Все это слилось в единое целое, в дьявольское существо с тысячей и одной личностью. Это и есть Бог Пропасти.

Звучит жутко. Даже мурашки по коже.

— От воли этого существа и зависит все, что случается в Пропасти, — мрачным шепотом говорит Два-по-сто.

— И что? — прерываю молчание. — Никто не пытался до него достучаться?

Бармен отвечает мрачно:

— Я своими глазами видел сотни ребят, которые намеревались добраться к сердцу, войти в Нулевой мир и, либо поговорить с Ним, либо надрать ему задницу. Видел таких смельчаков сотни, но, когда они уходили, никто не возвращался обратно. Черт возьми, я даже не встречал за всю свою долгую жизнь ни одного игрока, кто что-нибудь знал бы о путешествии между мирами и был в других.

— Может, — предполагаю, — не возвращаются оттого, что находят в сердце выход?

— Может, — неожиданно легко соглашается Два-по-сто. — А может гибнут, как и все здесь, кто еще не перестал надеяться на спасение.

И вновь мы замолкаем.

Слышно, как ворочаются во сне пьяницы, что-то бормочут под нос.

— Так что с форпостом, — напоминаю.

— Каждый из нас, — говорит бармен, — не уходил отсюда особенно далеко. Наверное, Торговец и я — были в Ржавом мире глубже всех. Поверь, там истинное безумие. Кланы, кочевники, чумные города, опустошительные войны и, как ты верно подметил, — полный хаос. Разок увидев это, я насмотрелся на всю жизнь. И ушел подальше, на самый край Ржавого мира. По пути познакомился с Тамерланом. Мы сыгрались, решили держаться в паре. А, когда набрели на это место, нас уже была целая команда. Вот мы и сговорились тратить все формпойнты на создание укрепленного дома. До сих по чуть-чуть достраиваем, развиваем, делаем защиту круче. А потом к нам пришел Торговец и тоже поселился здесь. Это верный знак.

— Почему?

— Не знаю всей правды о Торговцах. Ходят слухи, что это и не игроки вовсе. А, если и были когда-то игроками, то развились до такой степени, что стали даже ментально частью Пропасти. У них свои тропы, свои секреты. Они могут найти общий язык и с воинствующими кочевниками, и с Анклавами, и даже с биоморфами. В общем, странный народ. Очень странный. Иной раз хочется прижать их к стенке, пытать, ломать, как угодно, лишь бы рассказали обо всем, что знают, но… вряд ли получится.

— Кто-то уже пробовал?

Два-по-сто усмехается:

— Людская жадность не знает границ. А как еще можно быстро разбогатеть и стать крутым, кроме как убить Торговца? Да только эти ребята тоже не лыком шиты. Говорят, они не умирают так, как остальные, не теряют лут и часть души. Да и убить их почти невозможно. В общем, о чем я тебе и толкую, странный это народец. Иногда мне кажется, что они — тоже часть того Бога, что с тысячей и одной личностью в башке.

Я киваю, хотя вопросов меньше не становится. Наоборот, их количество неуклонно растет.

— Так почему это хороший знак, когда в селение приходит Торговец?

— Это значит, что селение стабильно, что у него есть будущее. В конце концов, такое селение просто так не разграбить, как мы сделали с лагерем «койотов». Опять же, у Торговца можно купить редкие и дорогостоящие предметы, софт, инструменты, каталоги и пушки. Куда ни плюнь — везде польза…

— Какая польза? — слышу рев из угла.

Оттуда, как медведь из берлоги, выбирается Тамерлан. Его здоровый глаз красный, как у кролика, лицо опухло и имеет зеленоватый оттенок.

— От кого польза? — хрипит бедняга, хватаясь за голову. — От вас?! Своими разговорами будите несчастный народ… лучше воды принесите! Не видите — помираю!

Два-по-сто предлагает ласково:

— Может пивка?

Секунду Тамерлан пучит на бармена единственный глаз, пытается вникнуть в суть предложения. Потом громко икает, лицо становится радикально зеленого цвета и одноглазый ковбой со слоновьим топотом убегает.

— Ну вот, — говорит Два-по-сто, вставая из-за стола, — и начался у нас новый день.

— Спасибо за завтрак.

Я тоже встаю.

— И куда ты теперь?

— Хочу, — говорю, — вашего ветеринара навестить.

Два-по-сто глядит пронзительно, потом кивает:

— Вникаешь в местные законы ты неспроста, парень. Не оставил, значит, надежды свою девку найти?

Я молчу.

— Ох, Видж, Видж… тяжела твоя ноша. Только путь, который ты для себя избрал — еще тяжелее.

Заметки

[

←1

]

Виджилант Овердрайв — имя, которое можно рассматривать в нескольких вариантах. Первый: «вигиланты» — персоны или группы, целью которых является преследование лиц, обвиняемых в настоящих или вымышленных проступках и не получивших заслуженного наказания, в обход правовых процедур. Хотя их жертвами нередко становятся настоящие преступники, вигиланты могут иметь собственные представления о том, что называть преступлением. Вигиланты считают, что официальное правосудие неэффективно, вследствие чего объединяются для того, чтобы противостоять криминальным элементам своими силами. В отдельных случаях вигилантами становятся одиночки, разочаровавшиеся как в законе, так и в окружающем их обществе (Юрий Деточкин и Декстер Морган). Второе: виджилант происходит от испанского слова и означает «бдительный», что в приставке со вторым словом (овердрайв) может означать — гипербдительный, буквально параноик.