Марвихер (Фраер в цифре 2)

На витрине, длинной, переливающейся несколькими цветами гирляндой было вытянуто 2008.

В магазине была какая-то акция в честь наступающего Нового Года и вместо обычных, рекламирующих одежду манекенов, посреди этой самой витрины, был накрыт, наверное, семейный стол. Стол, который обычно накрывают, когда вся семья в сборе и собирается отметить что-то дурацкое, вроде Нового Года.

Я еще раз посмотрел на друга.

Сашка был отказным (а может и аварийщиком, но я точно не знал и не узнавать не собирался, боясь обидеть друга спрашивая о родителях) и еще помнил какого сидеть за подобным столом. Вот и сейчас он смотрел точно не на желтый ценник в вазе с мандаринами.

А еще он боялся. Пытался скрыть это, но я чувствовал что он боится. Вообще, он часто боялся. Особенно если нас могли поймать на какой-нибудь небольшой шалости вроде ночной вылазки из детского дома. Старшие ребята частенько подбивали мелочь, а так же пацанов нашего возраста на всякие разные слабо. Естественно, чтобы не быть белой вороной, Сашке, как и мне, приходилось нарушать распорядок дня.

И далеко не только распорядок.

Санек, в отличие от меня не любил подобные вылазки. Для него они, как правило, кончались отбитой задницей. Кстати его, в отличие от меня, ловили частенько. Но он, никогда никого не сдавал и умел хранить тайны. Как и я.

Никитос (из старших) смеясь, говорил, что у нас разный взгляд на мир. Я не совсем понимал, что это значит, но гордился тем, что меня хвалят (а это была именно похвала!)

Хоть и я тоже бывал нещадной бит ведьмой-воспитательницей Григорьевной (мы звали ее Фараониха, что жутко бесило мерзопакостную бабку), но в отличие от своего друга думал о возможной неудаче ровно до того момента как начинал что-то делать. Это помогало. Особенно сегодня. Ведь сегодня мы впервые выбрались из ДД сами, без какой либо помощи старших.

Сегодня я докажу что что-то умею! Ну и Санек, конечно тоже. Ему будет полезно. А то его вообще никто в серьез не воспринимает. Ведь очень важно чтобы тебя воспринимали всерьез! Но ничего, тут я ему помогу. Когда все закончится, я обязательно скажу старшим что мы сделали все вместе.

Вообще, я был на сто процентов уверен, что его помощь мне не понадобиться, но все же позвал с собой.

Ведь он же мне друг. Ага!

— Не поймают. Зуб даю, — хихикнул я, и подражая недавно увиденному жесту щелкнул ногтем по тому самому зубу.

Настроение у меня было отличное. Ведь я все продумал! Целых два дня на это потратил!

— Ну-у ладно, — неуверенно протянул друг, — Значит все, что мне нужно делать это смотреть во-он туда, и если я увижу милиционеров или...

— Мусоров, — автоматически поправил друга я.

— ...мусоров, — легко согласился Сашка, — Или Леню Толстяка, мне надо кинуть камень в это окно? Которое посередине. Да?

— Ага! — кивнул я.

— Кирюх, а ты уверен, что услышишь? Ну, в смысле, магазин же внутри большой, вдруг ты не услышишь? — с сомнением глядя на маленький камушек, в своей руке спросил Санек. Посмотрев на его раскрытую ладонь я не выдержал, и прикрыв рот, икнул, стараясь задавить смех.

— Что? — широко раскрыв глаза, спросил он.

Чуть отсмеявшись, я не обращая внимая на камень, указательным пальцем подцепил пришитую к его варежке резинку.

Поверить не могу! Карапузная варежковая резинка!

Даже в темноте перехода можно было увидеть как лицо Сашки наливается краской.

— Ну... э-э-э, — не найдя подходящих слов он как всегда стал нервничать.

— Да лан, я не буду шутить как другие. Просто отрежь ты ее на фиг. Забей на то что там воспитатели говорят! С этой фигней ты выглядишь как ребенок. Тебе же восемь, а не пять! Завязывай с этим! Я уже два года такие не ношу, — стараясь не задрать нос слишком высоко, сказал я.

— Да не кисни ты, — подбодрил я его, хлопнув по плечу, — Держи вот, мои.

Быстро стянув свои перчатки я, преодолев вялые попытки друга отказаться, запихнул подарок в карман его куртки.

— Спасибо, — вздохнув, сдался он, — Ой, а как же отпечатки? — страшным шепотом спросил Санек, глядя на мои голые руки. — Тебя же могут найти по отпечаткам! Ну как же Степка майор говорил, ну, помнишь когда он приходил к нам на... прими...профили?

— Профилактику, — закатил глаза я, — Не слушай что говорят мусора, — начал объяснять ему прописные истины я, — Вся эта профилактика кримигенной...как ее там... не важно! Никогда не верь им. А отпечатки... крадун должен все чувствовать остро. Перчатки это помеха! — я быстро подергал пальцами невидимые нити, словно показывая другу, как именно должен чувствовать крадун, — Да и потом, видишь, я все продумал. Я просто протру вот этим платком, все до чего дотрагивался. Все просто!

— Ой, Кирюх, зря ты водишься с этими... Степка майор хоть и...мусор, но... ведь не просто так он их уголовниками называет?

— Не завидуй, — тут же сказал я.

— Я и не завидую.

— А вот и завидуешь.

— Нет!

— Да!

— Чему там завидовать то?! Что тебя в ученики карманника взяли? Пфф, тоже мне.

— Не в ученики. Ты не правильно говоришь. Меня подтянули люди. Вот так-то! А ты все равно завидуешь!

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Да, да, да! Все, я пошел. Если кого увидишь, помни, камень в среднее окно, — оставив за собой последнее слово, я показал я ему язык и быстро, чтобы он не успел ничего вставить, побежал к черному входу торговому центру.

Спустя минуту я уже стоял возле служебного входа, и ни капельки не боясь залепленной снегом камеры (метко я ее!) ковырялся в дешевом замке.

Замок был настолько дешевым, насколько был жадным, сдающий мелким коммерсантам небольшую часть первого этажа Леня Толстяк. Так говорил Учитель.

Конечно, именно про этот замок он так не говорил, но я уже в этом разбирался.

Приглушенно щелкнуло.

Испытывая неописуемый восторг, с глухо бухающим сердцем, я понял, что впервые в своей жизни открыл не тренировочный эйгер. У меня аж дух захватило! А когда дверь немного скрипнула, отворив передо мной служебное помещение, я чуть было не взорвался от переполнившей меня радости! Получилось!

Верный сказанным Сашке словам, я не забыл тщательно протереть за собой все места, до которых прикасался. Подув на немного замерзшие руки, я наконец-то вошел в этот магазин с другого входа.

И на этот раз я не собирался себе ни в чем отказывать.

Не обращая внимая на аккуратно разложенные коробки со всякой всячиной (наверняка жутко интересной), я прокрался в главный зал. Тут я тоже прошел мимо нескольких, сдаваемых Толстяком помещений, тем более входы в них были занавешены стальными жалюзи — там мне ничего не светило.

Я натянул пониже шапку и склонив голову, прижимаясь к стене пробрался в хлебный отдел. Камеры тут были, и насколько я знал, они не работали, но как говорил Учитель, лучше не дергать судьбу за хвост.

В хлебном я особо не задержался.

— У-у-у, — протянул я, добравшись до первого прилавка со сладостями.

Впрочем, разум я не потерял, и лопать все это богатство в темноте магазина не стал.

Это было трудно, но я справился.

Быстро закидав все самое дорогое (и вкусное!) в приготовленный ранец, я пошел в сторону очень популярного у взрослых места. Там мне нужна была уже касса. Это было очень важно, потому что насколько я знал из подслушанных разговоров, самая большая выручка скапливается именно там.

Понять, почему взрослые пьют эту гадость, да еще и платят за нее такие огромные деньги я решительно не мог. Она даже невкусная совсем! Как по мне вместо бутылки пива пара шоколадок с орешками смотрелась гораздо лучше!

Дураки какие-то, ей богу!

С трудом пододвинув упаковку каких-то коктейлей ядовитых цветов, я встав на нее на цыпочки принялся за второй в своей жизни не тренировочный замок.

Этот оказался труднее — я даже не заметил как высунул от усердия язык. Справившись и с ним, я уже ожидал увидеть пачки денег (как в фильмах), но реальность оказалась гораздо суровее показываемых на единственно ловящем у нас НТВ фильмов.

На вид внутри было не больше десяти тысяч.

Поделив все деньги пополам, я с сомнением посмотрел на пятитысячную купюру. Приносить такое Учителю, как-то... несолидно. Я хотел отдать ему в десять раз больше! Чтобы он больше не говорил 'возможно, из тебя выйдет толк', а чтобы он важно кивая головой, сказал 'машина'. Да, именно так. Машина.

Жаль, я уже представлял как он похвалит меня и раскроет очередной секрет. Например, как ломать деньги. Этому я особо хотел научиться!

Посмотрев на сжатые в левой руке деньги, я кивнув самому себе, убрал их в другой карман. Вторую половину я собирался отдать старшим ребятам. А они уже бы распределили как надо. Как оно должно быть. А конфеты... Конфеты я раздам сам!

Решив с деньгами, я быстро протер все следы тряпкой, и поправив рюкзак пошел назад.

Тишину магазина нарушил приглушенный щелчок.

Сердце бухнуло с такой силой, что казалось упало куда-то в пятки. Неужели Толстяк?! Что он тут забыл в четыре утра?!

'Ну ладно, у меня есть еще пара мину...'

— Кто здесь?! — раздался басистый, с отдышкой бас, — Эй ты, в винном, выходи, я видел тебя! Выходи или я позвоню ментам!

Толстяк! Его голос! Вот же я влип! Как он так быстро?!

Выбора куда бежать практически не было. Чтобы вернуться к служебному входу надо было пройти зал. Там хоть и было темно, но Толстяк, обязательно что-нибудь увидит.

Быстро придумав выход, я схватил стеклянную бутылку, и со всей силы запустил ее в сторону рыбного отдела. Кувыркнувшись несколько раз, бутылка что-то сшибла, и так не разбившись упала на кафель.

— Выходи, я вижу тебя! Стой кому говорю! — победно запыхтел толстяк. Судя по звукам он ринулся в рыбный.

Через секунду он поймет что его обманули, и обязательно вернется. Надо бежать!

Выдохнув, я со всех ног побежал. Казалось, рюкзак стал раза в четыре тяжелее, но и это не могло остановить меня.

Не чувствуя пола, я буквально пролетел в каких-то трех метров от мечущейся спины Толстяка. Поняв что его надули, он пропыхтел что-то нехорошее и сбив небольшой стенд с рекламными флерами ринулся за мной. Чтобы запутать его, я начал петлять между стеллажами.

Интересно... Я ведь убежал тогда. Не помню точно как, но что меня поймали помню отчетливо. Какой странный сон... Очень... точный. Детализированный прямо один в один. Стоп.

Почему я продолжаю бежать?

Черт, я же помню что он был самым безобидным комерсом нашего города. Я потом еще жалел что выставил его за эти конфеты... Что?! Какие мать его конфеты?!

Я остановился и с недоумением посмотрел на свои детские руки. Поняв наконец что мне не восемь лет, я мгновенно принял свой настоящий облик.

— Ха, приснится же, — засмеялся я стянув с себя свою старую шапку.

— Боже, как же похоже, Ха-ха!

Подумать только, когда-то я носил шапки с бомбошкой. Ха!

— Стой, кому говорю!

Я развернулся.

— Слышь, Лень, шел бы ты из моего сна, пока я тебе вот эту бутылку не запихнул в...

— Твою-то мать! — увидев догнавшего меня, я сделал шаг назад.

— Ага! Вот ты и попался мне без защиты, — лучезарно улыбнулся... мой двойник.

Когда я создавал персонажа, я помнится, видел нечто отдаленно похожее при демонстрации классов. Того манекена, я назвал злым братом близнецом, все же он действительно был очень на меня похож. Но этот... Этот, что сейчас смотрел на меня улыбаясь, был действительно моей копией. Даже шапка с бомбошкой та же.

Интересно, а не Анонимный ли это игрок? Сотворил со мной очередную гадость и теперь притворяется мной, не давая выйти из вирта. Ну сука если поймаю...

Внимательно посмотрев на свои руки, двойник закрыл глаза и глубоко вдохнул. Делал он это медленно и с таким наслаждением, словно стоял посреди альпийского луга, а не возле пахнущего хлоркой ведра уборщицы в рыбном отделе.

Позер хренов. Я поморщился. Неужели я могу выглядеть так со стороны?

— Кто ты, мать твою такой, Аноним хренов? Почему я не релогнулся?! — придя в себя наконец спросил я, — И...зачем ты прикидываешься мной?! Кстати, ты совершенно на меня не похож. Это тебе к слову. А если я тебя пойма... что ты лыбишся, тварь?!

Моя копия, насмешливо наклонив голову, молчала, продолжая внимательно меня рассматривать.

— Да, ты прав, мы разные, — лучезарно улыбнулся двойник, нарушив напряженную тишину, — Я вот, например не убивал своего друга, — усмешка пропала, и он посмотрел на меня с плохо скрываемым отвращением, — Это какой же тварью надо быть? Скажи мне, ты хоть что-то почувствовал, когда перерезал ему глотку? Не так-то просто убить человека в восемнадцать лет, ну, по крайней мере, у вас.

Внутри все похолодело.

— Что за ерунду ты несешь?! Ты что спайса курнул? — насмешливо бросил я, но голос едва заметно дрогнул. Совсем чуть-чуть, но двойнику этого хватило.

— Ты редкостный лицемер, манипулятор, лжец и приспособленец, — он обвинительно наставил на меня палец, — Убийца. Ты можешь обмануть всех, даже себя. Да, себя ты обманул первым. Но не меня. Я вижу тебя насквозь.

Сказав это он медленно шагнул в мою сторону.

Пространство за спиной двойника начало искажаться, принимая совершенно не свойственные продуктовому магазину очертания. Добрую четверть магазина теперь занимала клубящаяся туманом ночь. Почти сразу темнота за спиной продолжающего что-то вещать двойника, начала превращаться... в заснеженный лес. С каждой секундой новая реальность агрессивно пожирала ту или иную частичку магазина, разрастаясь за счет захватываемой территории. На моих глазах холодильник с рыбой превратился в уродливое, незнамо как скрученное черное дерево. Спустя каких-то несколько секунд двойник стоял на покрытом снегом полу, а позади него чужеродной вставкой стоял ни на не похожий, незнакомый лес. Одного бы внимательно взгляда хватило чтобы понять что ничего подобного не может существовать в нормальной, пускай даже виртуальной природе. На стыке двух реальностей было нечто вроде буферной зоны. Там, словно в мольберте художника были замешаны предметы двух миров.

Именно в этой зоне и стояла моя копия.

Но мне было не до этого. Все эти спецэффекты казалось неважной мелочью. Я смотрел только в глаза ухмыляющегося двойника.

— Заткнись мразь! — неожиданно для самого себя крикнул я, — Ты ничего не знаешь! Ты сраный глюк, заткнись! Как ты можешь мне... Ты ничего не знаешь!

— О-о-о, вот тут ты заблуждаешься, — весело погрозил пальцем двойник, — Я же тебе говорил, что знаю все про тебя. Даже больше тебя самого, — помолчав секунду, словно подбирая слова, он продолжил, — И, кстати, знаешь что? Отправиться в объятья Забвения, или как ты выразился, стать глюком, как раз твоя судьба.

С этими словами он молниеносно преодолел разделяющее нас расстояние и с разворота ударил меня ногой в грудь.

Выбивший весь воздух удар отправил меня в непродолжительный полет, закончившийся на стенде двухлитровых бутылок кока-колы.

— У-у-у, — прохрипел я медленно сползая вниз. Разбросанные бутылки, туго пружиня, поскакали по полу.