Дар. Общий файл v1.4 pre-release

— То есть, вы хотите сказать, что Горбовский отдал вам новейший боевой корабль просто, чтобы вы поговорили с отцом?! — Каммерер расхохотался.

— Не совсем. Мой путь лежит на станцию Нифльхейм. Но раз уж представилась такая возможность, а межпланетная связь не работает, то я решил использовать обстоятельства для своих личных интересов. С разрешения Леонида Андреевича, конечно же, — я немного кривил душой.

— Поразительно! Человечество на грани гибели, а агенты КомКона летают поведать родителей!

— Да, примерно так и есть, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.

— Я, конечно, ожидал лжи, но не столь откровенной. Впрочем, не буду ставить вам палки в колеса. Нам с Горбовским предстоит работать еще долго. Не хочу начинать отношения с ним с конфликтов. Вы свободны. Мобиль будет ждать вас у входа. Семьдесят восьмой квартал, четвертый уровень. Ваш отец живет там. Вы свободны покинуть планету, когда вам заблагорассудится. Но если вдруг заходите еще побеседовать, эти двери открыты для вас в любое время, — Максим подмигнул мне.

— Я учту, — вежливо ответил я. — Благодарю за гостеприимство.

В сопровождении охраны я поднялся на лифте обратно и сел в указанный мне электромобиль. Ввел необходимы адрес на панели навигации и откинулся назад, любуясь городом.

Оппортьюнити был крупнейшим и старейшим среди марсианских куполов. Под его сводами жило почти двадцать миллионов человек, не считая беженцев из других поселений. Его производственные мощности позволили бы ему прокормить и вдвое больше. Сейчас это был, наверное, единственный самодостаточный социум в солнечной системе. Подземные фермы производили еду с избытком. Заводы могли при желании построить даже линкор. Многокилометровой глубины шахты добывали уран для реакторов города. Даже уничтожение Матрицы Икара не повредило бы поселению.

Я был дома. Рыжее небо. Клубы беснующейся пыли за прозрачной стеной. Последние голубые лучи садящегося Солнца. *

*Да-да. Закат на марсе голубой. См. фото НАСА.

Отец жил в старом кондоминиуме на окраине. Лифт не работал, и мне пришлось подниматься на четвертый этаж пешком. После пребывания в Мире, где сила тяжести была почти раной земной, это оказалось до смешного легко.

Дверь в апартаменты отца была открыта. Я постучал и зашел внутрь. Мистер Чарльз Кларк сидел за столом. Он уже старик машинально отметил я — сутулая сухая фигура, начинающая седеть шевелюра, макушка с залысиной. Три архаичных 2Д экрана светились графиками и формулами перед ним. Не менее древняя клавиатура стучала под пальцами. Я постучал о косяк еще раз.

— Пиццу положите на тумбочку,— Чарльз не обернулся.

— Отец, это я.

— Кто "я"? Торговым представителям вход воспрещен!

— Твой сын.

— Да? Ну проходи, давно не виделись.

— Пятнадцать лет. С тех пор, когда ты после гибели матери забрал меня из школы, чтобы отвезти в интернат.

— Точно-точно. Там, где-то было грибное пиво, можешь допить.

Мне почему-то захотелось его придушить. Затем поджечь квартиру и разнести весь квартал по кирпичику. Но пришлось сдержаться.

— Может, отвлечешься ненадолго? Мне надо с тобой поговорить.

— А? Ты мне не мешаешь. Говори так.

Я с размаху всадил кулак в стену. Кожа на костяшках содралась о шов пластика. Капля крови испачкала манжету комбинезона. За эти пятнадцать лет не изменилось ничего. Абсолютно ничего... Неужели я еще на что-то надеялся?

— Хорошо, — прошипел я,— Чарльз, что ты мне можешь рассказать о Камне и Связанном? -Назвать его по-другому у меня язык больше не поворачивался.

— Ого, реферат задали? Я смотрю школьная программа все-таки совершенствуется. Или ты уже в институте?

— Восемь лет как закончил.

— А, зачем тебе? Хотя ладно, не важно... — Кларк старший с размаху ударил по кнопке ввода и пару секунд посмотрел на появившийся прогрессбар. Он достал из-под стола бутыль с пивом и засушенный кусок пиццы. Сдул с последнего пыль, крутанулся в кресле и протянул его мне. Я покачал головой, тогда Чарльз захрустел засохшим тестом... — Так вот. Ты же знаком с теорией мультивселенной?

— Да.

— Так вот Камни проводники энергии из другого мира. Или миров. Не доказано. Например, в своей монографии доктор Ховстедер...

— Давай без ссылок на источники!

— Сам найдешь? Хорошо. Так вот, когда полтора миллиона лет назад образовалась наша вселенная...

— Стоп, как это полтора миллиона, а как же тринадцать миллиардов лет после большого взрыва, постоянная Хаббла и все такое?

— Вот поэтому я и не люблю детей! Они постоянно перебивают! Я же сказал, нашей вселенной полтора миллиона лет. Она появилась именно тогда, — он отхлебнул пива. — Или была создана. Недостаточно данных пока, чтобы делать выводы. Но тахионный анализ не врет. Именно тогда возник наш мир. Он был уже с готовым прошлым, но не все можно подделать. Например, вторая ордината времени очень упрямая вещь, чтобы по этому поводу не говорил профессор Купер! Так вот, можно утверждать, что Камни, выйдя за пределы своего мира породили наш. И как объекты, не полностью принадлежащие нашему пространству и времени они, согласно, правилу Куртапали, имеют...

Ого. Ну ни черта же себе! Я уже ничего не понимал из объяснений ушедших в дебри теоретической физики и высшей математики. Но и начала было достаточно.

— А Связанные тогда кто такие?

— Ты опять меня не слушал, как всегда, да? Я стараюсь, пытаюсь разжевать для тебя элементарные вещи... Связанный проводник энергии Камня в нашу вселенную и одновременно, так сказать, терминал доступа.

— То есть я никаких особенных способностей не имею? — вырвалось у меня.

— Нет. Только при разрыве связи может существенно увеличиться энтропия окружающего мира. В радиусе, примерно, одиннадцати целых двадцати трех сотых световых лет, если расчеты верны.

— Что значит 'существенно увеличиться энтропия окружающего мира'? Не совсем понимаю.

— Ну например Земля — превратиться спонтанно в облако астероидов.

— Спасибо.

— Вот держи мой доклад с конференции на Ио. — Чарльз кинул мне небольшой кристалл. — Материалы все равно устарели. Правда служба безопасности почему-то просила меня не распространять его. Чудаки. Все равно никто не поймет. Меня и тогда-то освистали.

Звук завершенных расчетов заставил отца крутануться в кресле и он погрузился в созерцание мониторов, что-то бурча себе под нос. Я вышел, прикрыв за собой дверь. На выходе из здания меня ждало четверо сотрудников безопасности.

— Мистер Артур. Мы просим вас следовать с нами.

— Но Каммерер сказал, что я могу покинуть планету, когда я захочу. А я хочу сейчас!

— К сожалению, это невозможно. Нам бы не хотелось применять жесткие методы...

К их огорчению первым жесткие методы применил я. Вихрь раскидал незадачливых агентов как кегли и, пока они приходили в себя, я уже мчался на мобиле к станции монорельса. Как ни странно, по городу меня пропустили беспрепятственно. Зато у станции стоял броневик. В воздухе кружило несколько боевых дронов.

— Выйди из мобиля! Руки за головой! — Вещал голос из громкоговорителя. Предложение было безальтернативным. Сейчас мне очень не хватало Ингрид. Без нее бороться с бронетехникой я не мог. Да и с ней-то шансы были не очень хорошие...

Я успел только открыть дверь, когда противотанковый снаряд, вылетевший откуда-то с крыш окружающих зданий пробил борт броневика. Бойцы выскочили из люков и побежали куда подальше. Невидимые снайперы один за другим сбили всех четырех дроидов. По большому счету мне было все равно, кто преподнес мне этот подарок судьбы — сепаратисты, агенты Горбовского или воскресный клуб стрелков по бронемашинам. Я не стал ждать и побежал со всей возможной скоростью в сторону станции. Задержался лишь на секунду, чтобы подобрать выпавший у танкистов пистолет.

Кабина была на месте. Мне даже удалось выехать со станции прежде чем, питание отключили. На информационном экране появилась довольная физиономия Каммерера

— Куда вы спешите, мистер Артур? У нас тут ваш отец, если вам интересно.

— Не очень. Мистер Артур, говоришь? ... Не угадал. Кверти. Люфтфервальтенд Кверти.

Я со всей дури ударил по кнопке экстренной эвакуации. Воздух рванулся наружу, но тут же замер вокруг меня, повинуясь моей воле. Я спрыгнул на бесплодную марсианскую почву. Вбитый еще с яслей рефлекс кричал: "Быстрее, внутрь, надень маску!", но я сделал один шаг, затем другой. А потом поднялся ввысь и послушный моей магии ветер понес меня к космопорту.

Не прошло и пяти минут, как я увидел две фигурки в гермокостюмах, спешащих по посадочному полю к моему катеру с оружием в руках. Я на секунду замер и открыл огонь. По-моему, я ни в кого не попал, но солдаты бросили оружие и побежали в укрытие. Я приземлился у катера и сразу забежал внутрь. Дышать становилось уже тяжело, да и поддержание воздушного пузыря требовало слишком много сил.

Оказавшись в катере, я пристегнулся и взлетел. Электрогравитационный двигатель тихо зажужжал, поднимая машину в небо. Меня могли сбить, поэтому я почти полчаса летел над песками на минимально возможной высоте и только потом с максимальной перегрузкой ушел вертикально вверх. Каммерер еще несколько раз пытался выйти со мной на связь, но я игнорировал его. Конечно, мне было стыдно, что я оставил отца в заложниках, но с другой стороны, а не пошел бы он в жопу?

Мрачная Ингрид встретила меня в ангаре.

— Все нормально? — спросила она.

— Нормально, — ответил я, — мой отец остался в заложниках, меня чуть не захватили в плен, я чудом спасся.

— Жаль, — обронила она и направилась к своей каюте, оставив меня в недоумении. То ли ей было жаль меня, то ли то, что я все же спас свою шкуру... Скорее второе, конечно.

* * *

Дел во время плавания у меня не предвиделось. Корабельные рабы и без меня справлялись с готовкой и уборкой. Ингрид после нашего разговора старалась со мной не встречаться. То ли боялась ответственности, то ли просто обижалась. Выяснять отношения не было ни желания, ни возможности. Переборки из тонких досок не обеспечивали абсолютно никакой приватности.

Леха тоже не рвался со мной общаться. В прочем, встречи со мной, хотя и были ему неприятны, но по крайней мере не вызывали паники, что уже меня радовало. Паренек проводил большую часть времени с магами черного ордена, готовясь к поступлению в Императорский Полимагический Университет.

Я проводил день за днем в гамаке. Кокон свитый из ветра разгонял кровососущих насекомых и навевал прохладу. Мне приходилось продираться через длинные толстовские предложения, написанные несколько тысячелетий назад перворожденным.

Богов этого мира действительно убили смертные. Это была первая и последняя война, когда расы, населявшие планету выступили в союзе. Заносчивые длинноухие расисты, циничные меркантильные подземные коротышки, малахольные люди, коротышки хоббиты и зеленокожие орки бросили вызов главной силе этого мира. Силе, которая и была по сути этим миром. Эльфийская магия, рунные баллистические ракеты и тысячи жизней были брошены на алтарь победы.

Гномийские Воитель и Ваятель пали под огнем реактивной артиллерии. Элуну, эльфийскую богиню луны, варварски расчленили и сожгли. Многочисленный человеческий пантеон сражался до последнего, но даже боги были бессильны против зачарованных стрел перворожденных, ударов крылатых ракет и беспримерной храбрости и самопожертвования людей. Зачем все это было сделано? Очень просто. Смертным хотелось свободы. Им надоели высшие силы, которые были не связаны понятиями добра и зла и играли людьми и странами ради забавы.

Мир уцелел только потому, что боги до последнего верили в свою победу. В своем презрении к малым мира сего они не стали задействовать все свои силы. А потом было поздно. После первой смерти — гибели хозяина глубин — они потеряли свою главную магию. Веру большинства смертных в их непобедимость.

Я не знаю, насколько Плиниэль преувеличивал ужасы божественной тирании. Но вряд ли такая война могла начаться на пустом месте. Постепенно я привык к высокопарному слогу, и запомнил большинство действующих лиц. Страница сменяла страницу и, когда вдали уже виднелся маяк булоньского порта, я наконец с облегчением закрыл книгу. Как хорошо, что люди на Терре нашли Камень и смогли избавиться от всей этой паранормальщины мирным путем. Пускай на это и ушло несколько сотен лет.

В последний вечер путешествия нервы мои сдали. Я дождался, когда Ингрид закончит занятия с Лехой, а после зашел к ней. Все же нам стоило поговорить. Когда женщины начинают думать об отношениях, дело как правило заканчивается плачевно для обеих сторон. Стоило поставить точки над "и". Жестко и по-мужски. Стоило давно. Она была просто очередной девушкой. Да, так получилось, что мы несколько раз спасали друг другу жизнь. Да, мы с ней провели долгое время вместе. Ни одиночества с ней не было, ни скуки. С ней было, о чем поговорить и помолчать. Она была отличным другом и товарищем. И у нас был хороший секс. Вот примерно так я и хотел все объяснить. К чему все усложнять?

Когда я вошел она плакала. "Сфера тишины" отрезала нас от окружающего мира.

— Что случилось, Ин? — я подошел к ней, присел рядом и прижал к себе.

— Ты! Ты случился! Ты хуже Трикса!

— Эмм?... Почему?

— Он хотя бы был откровенной скотиной. А с тобой ничего не понятно.

— Ингрид, ну успокойся, маленькая, ну, солнышко мое... — И вот тут я совершил достаточно распространённую ошибку, увлекся и потерял контроль, — ... любимое.

Она подняла на меня свое лицо.

— Правда, любимое?

— Да, — ответил я. Жестко и по-мужски. Но совсем не то, что хотел сначала. И знаете, не могу сказать, что соврал.

— А, почему раньше не говорил?

— Ты не спрашивала, -только и успел вымолвить я прежде, чем ее губы впились в мои.

Что я могу сказать. Поддерживать составное заклятье сложной пространственной конфигурации во время физического труда, требующего к тому же творческого подхода, чрезвычайно тяжело. Но я справился. И с трудом. И с заклинанием.

Булонь-сюр-Мерд вольготно раскинулась среди холмов на расстоянии полусотни километров от устья Тайн. Согласно договору с Каганатом, город не имел укреплений, но почти пятидесятиметровая башня "Нотр-Сорсье-ан-Гард", служащая резиденцией корпусу боевых магов республики, хранила его лучше любых стен. Представительство магических Орденов было гораздо более скромным. Несколько дворцов местных кланов создавали локальные центры застройки, разделенные рощами фруктовых деревьев. Несмотря на окружающую засушливую степь, город купался в зелени.

На каменной набережной нас встретил почетный эскорт из сборной дружины города. Бородачи с топорами и зверями на круглых щитах отделяли гостей от толпы. Горожане кричали "добро пожаловать!", "Vive le Kagan!", "Mort a l'Emperie!".

Нас разместили в одном из флигелей дворца республики. Ингрид удалось вполне аргументированно объяснить, почему ей не хочется оставаться без дополнительной охраны в моем лице в одном из крупнейших городов Республики. Награду за ее голову глава Волков так и не отменил. Хотя маловероятно, что местные кланы знали про это. Так что я обустроился в одной из комнат, выделенных ей апартаментов. Вечером должен был состояться торжественный ужин с участием кагана и консула республики, а на следующий день было запланировано начало переговоров.