Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

— Н-да — я подошел поближе к счастливо улыбающейся девушке — Ну и правильно всё, я и не сомневался. Красивой девушке — красивые цветы.

Странно это. Кто ей мог прислать такой букет? Разве что Костик, но он и цветы — две вещи несовместные. Вот если бы он ей веб-камеру последней модели прислал и жесткий диск, забитый до отказа японскими мультиками — это да, это в его стиле. А цветы — не уверен.

Тогда — кто? Надо про это Ватутину рассказать, это по его ведомству загадка. Может, чек какой остался или визитка фирмы-поставщика?

Вот же. Все-таки как маленький кусочек счастья меняет даже не очень симпатичную девушку. Вон — и глаза сияют, и румянец в полщеки, и волосы вроде не как 'воронье гнездо' выглядят, а как немного модерновая прическа.

— Ты их в банку поставь какую-нибудь — посоветовал я Мариэтте — А то ведь засохнут. Лен, у нас есть емкость под такой букет?

— У нас нет — развела руками Шелестова — У нас никто никому букеты не дарит. Мы или ругаемся, или едим. У рекламщиц есть, я видела. Сейчас принесу.

Когда все выяснить успела? Я с рекламщицами столько лет дружбу водил — и не знал про это. Хотя, с другой стороны — мне подобное было неинтересно, я там другие цели преследовал.

Отдельной проблемой оказалось отнять букет у Соловьевой — она ни в какую не хотела с ним разлучаться, так что к основной теме обсуждения, которую я наметил на сегодня, мы перешли далеко не сразу.

— Итак — спустя полчаса все-таки сказал я — Пусть с опозданием, но мы все-таки побеседуем о том, как нам не растерять уже имеющуюся аудиторию и как привлечь новую. Идеи есть?

— Как не быть — бодро сказал Самошников — Мы с Генкой предлагаем забабахать новый конкурс какой-нибудь.

— Свежо и оригинально — язвительно заметила Вика — А то у нас их мало.

— Отвергая — предлагай — реплика была у меня давно наготове, я от нее ничего другого и не ждал — У тебя есть что-то конструктивное?

Вика с недовольством посмотрела на меня.

— Мне некогда выдумывать новое — сказала она, напирая на слово 'некогда' — На мне весь еженедельник, если ты забыл. Кому-то ведь надо сводить материалы, редактировать их, делать макет, подписывать его в печать, общаться с типографией. Креатив хорош для тех, у кого на это время есть. У меня его нет.

— Возразить нечего — признал я — Убедительно. Ну, тогда мы тебя задерживать не станем, иди, занимайся этими действительно важными делами, чего тебе с нами сидеть, время терять? Правильно, народ?

В моем голосе не было ни капли иронии, в данном случае я был вполне серьезен. Я на самом деле так думал.

— Правильно-правильно — поддержала меня Таша, немного тем удивив.

Стройников с Самошниковым тоже кивнули, и даже Петрович помахал лапой из своего угла — мол, идите себе, Виктория Евгеньевна, не задерживайтесь. Вам — административное, нам — творческое.

— Отлично — щеки Вики вспыхнули как маки, она буквально метнулась в мой кабинет, хлопнув дверью.

— Невиданное дело — но соглашусь с Викторией Евгеньевной — Шелестова похлопала меня по плечу — Отлично было сказано, после таких слов много всего интересного может воспоследовать. С другой стороны — вы еще не супруги, так что даже в ЗАГС идти не надо и вещи делить не придется.

Вот как странно случается — иногда весь упреешь, пытаясь собеседника разозлить, все данные тебе природой запасы сарказма и иронии изведешь — и результат нулевой. А тут — правду сказал и ничего, кроме нее, сермяжной, и на тебе — смертная обида со всеми из нее вытекающими. Да ну, ерунда какая-то...

— Плачет вроде — насторожилась Ксюша — Надо бы пойти, наверное, успокоить.

— Сиди уже — одернула ее Шелестова — Это Виктория, тот кто ее в слезах и соплях увидит, тот завтра отсюда по статье вылетит, если до этого завтра вообще доживет. Даже если это ее подруга, которой она создаёт наиболее благоприятный режим существования.

— Ничего она мне не создает — пискнула Ксюша, опасливо глянув на меня.

Сотрудники почти все заулыбались, но это были именно улыбки, а не кривые ухмылки из серии: 'Ага, рассказывай нам'. Судя по всему, это безобидное создание, я имею в виду Ксюшу, само не понимало, что живет у Вики за пазухой.

— Побольше поплачет — поменьше пописает — сурово сказал я — А у нас есть дело, им и займемся.

Не скажу, что мне не было жалко Вику, но при этом бежать к ней с утешениями я не собирался. Сама подставилась, сама начала этот разговор — и последствия его пусть разбирает сама. Да и маленько спустить ее с горных круч не мешало, больно она на них вознеслась. Последствий же я вовсе не боялся — мне нынче идти к Зимину и что я оттуда вернусь порядком 'на рогах' не вызывало у меня никаких сомнений. Один билет его, второй — Валяева, третий... Азов, скорее всего. И все они будут там, в кабинете. Глупо даже предполагать, что такая встреча пройдет 'насухую'. А когда я поддатый, мне все едино, кто и что говорит.

— Вернемся к нашему разговору — я хрустнул пальцами — Конкурсы — сразу нет, по крайней мере в их хрестоматийном виде. Шутка в том, что у нас их полно.

— Не делайте так больше — Шелестову передернуло — Брррр! Ну, с костяшками на руке. Лучше давайте я вам пенопласта принесу и стекло дам.

Теперь скривились Таша и Ксюша.

— Олимпиада — подал голос Петрович, доставая из ящика стола небольшой вентилятор — Быстрее, дальше и выше. Может выйти забавно.

— Интересная мысль — одобрил я — Еще накидываем.

— Конкурс красоты среди игроков-женщин — забросила ногу на ногу и заложила руки за голову Шелестова — Причем в жюри можно посадить НПС. Уверена, что Константин сможет внести в программу необходимые поправки. Ну, или мы заставим его это сделать, у нас теперь есть рычаги давления.

— Набор штата репортеров среди игроков — тихонько сказала Ксюша — Правда, я это рассматривала все-таки на конкурсной основе. Ну, конкурс на лучшую новость, после этого победители получают какой-нибудь игровой приз и становятся авторами колонки 'Новости из первых рук'. Причем он может быть разбит на несколько этапов, то есть — растянут во времени. Речь ведь шла про не единоразовую акцию, насколько я помню.

— Разумно — Шелестова с уважением глянула на Ксюшу — К нам сейчас самотека идет много, среди него мусора — хоть отбавляй, все что нужно и не нужно пишут на редакционную почту. А так — выкристаллизуем лучших, их новости будут просматриваться в первую очередь, а остальные — по необходимости. Нет, сначала будет тяжелее, но потом-то — легче. А лучшим из лучших будем игровые плюшки выдавать.

Ксюша покивала — мол, да, так я и думаю.

— Красиво — одобрил и я — Это хорошая идея, серьезно. Мне она нравится.

— А сам-то чего придумал? — Петрович включил вентилятор — Уф, духота.

Народ уставился на меня.

— Есть у меня идейка. Ивент — я почесал за ухом — Большой турнир устроить под эгидой 'Вестника Файролла'. Игровой, с кучей категорий, с призами, на все классы и уровни... Ну, почти на все, начиная, наверное, уровня с двадцатого, раньше смысла нет. Даже — с тридцатого. Причем подготовку к нему начать сейчас, а сам турнир провести месяце в мае. А может даже и в июне. Везде повесить ящики — 'Твои мысли о турнире', где коммьюнити будет излагать свое видение мероприятия. Лучшие мысли тоже премировать — места на ВИП-трибуны, памятные уникальные знаки и прочая игровая дребедень, народ такое любит. Уверен — писем при этом условии будет немало, так что наше дело будет только самое лучшее из них вытащить и себе присвоить. А главные призы турнира сделать вполне себе вещественные, вроде репликов мечей, примочек для капсул, годовых подписок и тому подобного, вручив их чемпионам в каком-нибудь антуражном кабаке. Собрать там лучших из лучших — и вручить. С фотосессией, пивом и прочими делами. Правда, не знаю, как в этом случае быть с иногородними победителями, но это можно потом как-то решить. Может — онлайн-сессия, может — еще что-то.

— Мне нравится — Шелестова покачала ногой — В этом есть рациональное зерно. Во-первых, нет ограничений для того, чтобы победить, во-вторых — сопричастны все желающие. Только кланам надо будет объяснить, что это для всех, а не только для них.

— Поддерживаю — Таша засунула в рот леденец — Только вот одно 'но'. Если игровые призы мы сможем обеспечить, то насчет материальных все сложнее. Это денег стоит. Опять же — аренда кабака.

— Беру на себя — пообещал я — Попробую выпросить у высокого руководства. Да и не такие это уж большие деньги, чуть выше обычных представительских расходов. Но при этом предложение Ксюши тоже не следует оставлять без внимания, оно очень даже перспективное.

Автор идеи застеснялся и покраснел.

— Ксения — деловито сказал я — Доведи свою мысль до ума, и к среде я хочу видеть у себя на столе четкий план по ее реализации. Елена, если что — подключайся, помоги.

— Будет сделано, мой генерал — выпучила глаза Шелестова, изображая матерого служаку — Главное — в среду на службу явитесь, а то вы любите день перед сдачей номера пропускать.

— Елена, грань между шуткой юмора, панибратством и дерзостью очень тонка — нахмурился я — Ты сейчас балансируешь на грани между этими тремя понятиями. И сразу, для справки — у меня есть такая черта, что я сначала делаю кому-то больно, а потом по этому поводу расстраиваюсь. И рад бы от нее избавиться, от этой напасти, но все никак не могу.

— Вы — и ударите женщину? — Шелестова выставила перед собой ладони — Не верю. Наговариваете вы на себя.

— А если нет? — Петрович достал из кармана сигареты и встав, открыл фрамугу — Я его давно знаю, он на самом деле знаешь какой? Жесток, коварен, безнравственен и злопамятен. Иной хорек добрее его.

Я прищурил левый глаз, немного оскалился и нехорошо поглядел на Шелестову, переведя взгляд с нее на Ташу, а после — на Ксюшу.

— Да ну, нестрашно — засмеялась Таша — Я, когда есть хочу, и то жутче выгляжу.

— Вот оно что! — хлопнула себя ладонью по лбу Шелестова — Ну да, жуешь ты постоянно, а значит все время есть хочешь. Вот в чем дело.

— А кислотой в рожу? — деловито осведомилась у нее малышка — Я тебе не эти двое тюфяков, меня короткой юбкой не смутишь, я ведь и на поступок способна. Причем — запросто.

— Мал клоп — да вонюч — одобрительно крякнул Петрович, закуривая — Таш, это я не применительно к тебе сказал, это просто народная мудрость.

— Тогда в следующий раз вспоминай про золотник — посоветовала ему та — Мне так больше нравится.

Когда я зашел в свой кабинет, никаких признаков слез я на лице Вики не заметил. Она сидела за столом, причем не на моем месте, обложившись бумагами.

— Как 'мозговой штурм'? — вопрос был задан как бы между прочим, она даже не повернула голову в мою сторону.

— Результативно — я откинул фрамугу и плюхнулся в свое кресло — Да ты же все слышала, не валяй дурака. У нас тут как в деревне — в одном углу икнул, в другом знают, что ты на завтрак ел.

— В случае с Ташей это не работает — подала голос Шелестова — Там пищевой процесс непрерывен и разнообразен.

— Напоминаю о кислоте — не осталась в долгу Таша — У меня сосед на таком производстве работает, где ее достать можно.

Как видно, Шелестову эти слова убедили, поскольку с ее стороны реплик не последовало.

— Хороший аргумент — задумалась Вика — В первый раз на моей памяти кто-то смог заставить замолчать это трепло. Киф, накой ты окно открыл? Ты заморозить меня хочешь? Тебе меня совсем не жалко?

— Жалко — сунул сигарету в рот я — Сейчас покурю — закрою. Должно же дым куда-то вытягивать?

Про Прагу и визит в квартиру я ей решил не говорить пока, чтобы не расстраивать. Тем более, что поездка в Чехию вообще пока существовала только в области моих догадок. А квартира... Чего ее пугать? Я же видел, что сама мысль о том, что когда-то снова придётся возвращаться в нее, ей неприятна. И дело не статусности нашего нового места проживания, хотя и не без того. Просто она боялась подъезда, около которого били меня и убили Алексея. Да и вообще... Мой дом так и не успел стать ее домом, и то место, где мы проживали сейчас являлось им в куда большей степени.

Вот только для меня мой дом все еще оставался таковым, хотя титула крепости он лишился. И я буду рад побывать в нем. Более того — я этого очень хочу. А ей — оно ни к чему, потому и промолчал. А еще ушел с работы на полтора часа раньше.

Про предложение Зимина я ей тоже не сказал, она же так и не узнала, зачем сюда приходили эти двое из радеоновского ларца. Но тут никакого умысла не было, я просто забыл про их визит, занимаясь текучкой. Новость эта была из разряда 'да пофиг', по крайней мере для меня и вспомнил я про нее только когда снова увидел Ватутина.

Что примечательно — лучше бы ей про это и не узнавать даже. У нее к карьерным вопросам другой подход, она меня поедом долго есть будет за отказ. А может, поговорить с Зиминым и ее на это место пихнуть? По идее — может выгореть. Правда, кто тогда меня замещать будет, я с этими играми все равно ежедневно в редакцию ходить не смогу. Хотя и у этого вопроса есть ответ — Шелестова. Вот только тогда точно дело дойдет до смертоубийства, и в роли покойника выступлю я. Эти двое и так ведут затяжные позиционные бои, которые данной ситуации могут смениться жуткой бойней. В результате я уйду либо в запой, либо покончу с собой.

— Ну что — бодро спросил меня Ватутин — Едем к тебе в гости?

Меня совершенно не покоробило этот переход на 'ты'. Я вообще 'выканья' не люблю. Нет, излишняя простота в общении и некое амикошонство мне тоже неприятны, но в данном конкретном случае 'ты' более уместно.

— Все-то ты знаешь — я застегнул пуховик — Прямо недремлющее око какое-то.

— Предлагаю обойтись без шуток второй свежести — Ватутин щелкнул пальцами — И тебе это ни к лицу, и мне по сотому разу их слушать не придется.

Я как-то даже опечалился. Не скажу, чтобы мои слова были прямо вот совсем уж оригинальны, но все-таки...

— А Вику отвезут? — спросил я, садясь в автомобиль.

— Отвезут, отвезут — заверил меня Ватутин — Вызвал я уже машину, нормально все будет.

В машине я рассказал ему про букет, который получила Мариэтта и о своих сомнениях по поводу того, кто ей его прислал. А почему бы и не рассказать? Информация со всех сторон подозрительная, а я вроде как с ними посотрудничал. Да и не вроде как тоже. Я лицо заинтересованное, мне это не для галочки надо. Речь все-таки о моей голове идет.

— Записано — сказал Ватутин, и впрямь записывая все это в блокнот — Жалко, что чек не нашел. А те двое все мне рассказали, прямо спешно, перебивая друг друга. Инициатива-то знаешь от кого шла? По твоему новому назначению, в смысле?

— От Ядвиги — пробурчал я — Чего тут гадать? Вот же пся крев такая.

— Ты лучше на русском сквернословь — попросил меня Ватутин — А то уши режет такое обращение с польским языком. Но — да, она. Пролоббировала этот вопрос, заручилась поддержкой аж самой Вежлевой и еще пары начальников уровнем пониже, потом пошла с ним к Зимину. И пробила.

— 'Самой Вежлевой'? — переспросил я — А что, Маринка так высоко вскарабкалось за это время, что до нее просто так уже рукой не достанешь? И потом — она вроде рулила регионалкой, от которой до кадров и назначений дистанции огромного размера. Или я что-то пропустил?