Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

Акула пера в мире Файролла-11

Снисхождение

Том второй

Руки к горлу протянула усталость,

В угол комнаты заброшена сабля;

Там, на донышке, терпенья осталось

Слишком мало — предпоследняя капля,

Канцлер Ги (М. Котовская)

Глава первая

в которой все кричат, но по разным причинам

— А что у всех лица такие кислые? — раздалось с небес, нависших серыми тучами над замком Лоссорнаха — На похороны собрались? Весело же будет!

Добро бы это был глас божий, или там некая небесно-возвышенная сущность подала нам знак, который можно было пришить к разделу 'Благостные знамения' и обернуть в свою пользу.

Но — нет.

Сей голос свыше был звонкий, почти детский, и принадлежал одной очень и очень беспокойной особе, которую большинство из тех, кто стоял во дворе, почитали за одну из семи казней египетских.

— Изыди, назойливое создание — посоветовал фее, кружащей над двором, гном Маниякс — Люди на серьезное дело собираются, за правое дело ближних своих калечить.

— Да какие же Мак-Пратты нам ближние? — рыжий Леннокс, который сидел на ступеньках лестницы, чуть не поперхнулся копченой грудинкой, которую он поедал с отменным аппетитом — Ты очумел, гноме!

Ответить прожорливому гэльту Маниякс ничего не успел, поскольку в этот момент из замка вышел наш претендент на престол, и нам всем стало не до дискуссий. Пришло время отправляться в долину Карби.

Не стану скрывать — мне лично было волнительно. Очень уж много всего подвешено на эту битву: и квестов, и планов. А уж сколько я труда вложил в нее, сколько побегал, договариваясь с разными людьми, причем не только тут, в игре, но и там, в реале.

Костик вчера на катке заверил меня, что все в силе, что моя просьба удовлетворена, реализована и даже протестирована, но все равно некие сомнения оставались. У нас ведь как? Написали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним, между прочим, ходить.

А вообще вчера было хорошо. Азов и Ерема отошли в сторонку, о чем-то поговорили да и растворились в легкой снежной пелене, окружавшей каток. Даже 'пока' ни один из них мне не сказал. Но, если честно, я на них за это не в обиде, невелика печаль.

Зато Ватутин остался и бдительно следил за тем, как мы резали лед конками, катаясь 'паровозиком' и 'змейкой'.

Да что 'змейка'! Шелестова умудрилась отыскать то место, откуда на каток пускали музыку и каким-то образом уговорить человека, который этим занимался, поставить 'Летку-енку', и вот тут пошло истинное веселье.

Молодое поколение любителей коньков эту композицию до этого в большинстве своем не слышало, но что к чему разобралось быстро. Те же посетители катка, кто был постарше, обрадовались неимоверно, а потому цепочка людей, весело машущих ногами и руками, оказалась куда как велика.

Потом я забил на просьбу Азова не задерживаться, проигнорировал хмурые взгляды Ватутина, и мы всей компанией забрались в 'Аннушку' — трамвай, который курсирует по хрестоматийному маршруту, известному любому москвичу. Штука в том, что он давно уже не рейсовый трамвай, а ресторан на рельсах, потому мы там как следует налопались. Причем Таша, которая без всяких сомнений была взволнована видом появившегося на катке Еремы, умяла половину поросенка, которого мы заказали как основное блюдо.

Отличный день выдался, даже Вика им осталась довольна.

Все-таки — великое дело хорошо провести день в правильной компании, после такого дня на душе еще долго остается светлое послевкусие.

Вот и сейчас — впереди битва, во дворе замка бардак, совершенно неясно, что будет со всеми моими трудами за очень длительный период — а у меня хорошее настроение.

— Права она — громко заявил я, поднимаясь на пару ступенек вверх, к Лоссарнаху — Что вы все такие напряженные? Мы же не на похороны идем, а на битву! И когда мы выиграем, наш друг станет королем этого края. И при этом останется нашим другом!

Мои сокланы, те что из игроков, запереглядывались, заулыбались и начали многозначительно подмигивать друг другу, как бы говоря: 'Да-да-да', приблизительно так, как мы это произносим, заверяя продавщицу в палатке в том, что завтра непременно ей рубль занесем.

— С нами лучшие люди Пограничья! — надсаживая глотку, заорал я — Ну да, они в килтах, зато бойцы какие! С нами 'Дикие сердца', клан, который сумел подняться после того, как была разрушена его крепость! Много вы таких кланов знаете? Вот и я только их! Это люди из стали! С нами Глен и 'Сыны Тараниса', наши верные союзники!

— Мы всех порвем! — завизжала Трень-Брень и кувыркнулась в воздухе.

— Ты хоть бы портки надевала для таких кульбитов, засранка эдакая — возмущенно сказала ей Кролина — Что за стриптиз для бедных?

— Открывайте порталы — скомандовал я, перекрывая дружный смех — Время!

— Ну ты и разорался — немного укоризненно сказал мне Лоссарнах — Я понимаю — эмоции, то, се — но все-таки. И чем тебе не угодили наши килты?

Ну да, тут я переборщил. Штука в том, что в честь битвы мой венценосный друг, обычно предпочитавший одежду, к которой он привык во время службы в Вольных отрядах, нарядился в национальный костюм. На нем был килт, полотняная рубаха, плед, перекинутый через плечо, а на груди болталась здоровенная золотая бляха с символикой рода Мак-Магнусов — бегущая лань с каким-то диким зверем на загривке, который несомненно вот-вот сломает ей шею. Как видно, имелось в виду, что Мак-Магнусы любого догонят и ему шею свернут, если захотят.

Кстати, у меня тоже была такая бляха, она обнаружилась в сумке после того, как я стал обладателем собственного клана и, видимо, шла в комплекте с ним. Представляла она собой рыжеватое солнце в точках. Не знаю, с чего так сложилось — то ли имелось в виду то, что солнышко было в веснушках, то ли что и на нем бывают пятна — без понятия. А может просто мастер схалтурил. Забавный символ, странноватый, но симпатичный, эдакий гэльтский андеграунд. Никаких бонусов эта бляха не давала, являясь вещью в себе, а потому отправилась в мой сундук в гостинице и там была забыта навеки.

— Ты бы хоть кольчугу надел — посоветовал я королю — Все понимаю, но вот так, в одной рубахе... Случайная стрела, подлый лазутчик. Оно тебе надо?

— Это финальная битва — без пафоса сказал Лоссарнах, глядя на моих и своих воинов, дружно шагавших в синеватые круги порталов — Либо мы их, либо они нас. Если они нас — то я все равно останусь там.

— Нелогично, но ладно — признал я — Только вот в кольчуге ты поболе врагов с собой заберешь.

— Вот что вы за люди, Линдс-Лохены? — вздохнул Лоссарнах — Сначала сестрица твоя мне это час в голову вбивала, теперь ты о том же толкуешь! Мои предки ходили в бой так, а я семейные ценности уважаю.

— Как скажешь — даже не стал спорить я, поняв, что моего друга не переубедишь — Ты мальчик уже взрослый. Убьют тебя по дури твоей — сам виноват будешь.

— Скотина ты, Хейген — устало произнес Лоссарнах — Сам мне толкуешь, что я король, между прочим.

— И чего? — не понял я.

— Вот кто так с монархами разговаривает? — пояснил он — А? Пусть даже с будущими?

— Да иди ты — посоветовал ему я — Монарх хренов. Если не нравится, то после коронации можешь меня казнить.

— Эбигайл не даст — засмеялся король — Она тебя в лицо ругает, а потом убеждает меня в том, что ты хотя и поганец редкий, но преданней человека чем ты, мне не найти.

— О чести клана печется — предположил я — И о его дальнейшем существовании. Кстати — а где она, чего нас провожать не вышла?

— Традиция — Лоссарнах поправил перевязь меча, висевшего у него за спиной — Королева не провожает супруга на битву, она сидит в своих покоях и ждет вестей с поля битвы. Если победа — то идет с женщинами готовить праздничный пир, если поражение и ее муж убит — то кончает с собой.

Жуть какая. Дикий же народ.

— Я ей запретил это делать в том случае, если меня убьют — ровным голосом сообщил мне Лоссарнах — Даже попросил Раньена приставить к ней людей, чтобы она чего с собой не сотворила. Ну, и для безопасности тоже.

Раньен, стало быть. А я про это ничего не знал.

Я вспомнил предводителя специального отряда инквизиторов, человека умного, сильного и хитрого. Надо признать — выбор Лоссарнах сделал верный, но вот сам факт того, что он с ним настолько сблизился меня не порадовал.

— Он хотел направиться с нами на поле битвы — продолжил король — Но я попросил его остаться здесь, чтобы в случае поражения он вывез из замка королеву. Она, видишь ли... Эээээ... Мы ждем наследника. Или наследницу.

— О как — я придержал рукой отвисшую челюсть.

— Ребенок не будет бастардом, не волнуйся — поспешно сказал мне король — Вчера мы сочетались законным браком. Тайно, так что не обижайся, что не пригласили. Там вовсе никого кроме нас и годи не было. Вот победим — и тогда такое торжество устроим. Я тебе и выкуп заплачу — все, как предписывают традиции.

В моих ушах громко прозвучало 'Ту-туру-ту, ту-туру-ту-ту', а в глазах пробежали картинки, почему-то заключенные в полукруглые арки и меняющие одна другую — Лоссарнах, целующий Эбигайл, Трень-Брень с волшебной палочкой, я и Кролина. Нет, это не Файролл, это... Я даже не знаю, как это назвать правильно.

— Отрадно — откашлялся я — Главное — все вовремя так! Тогда да, Раньен — лучшая кандидатура для этого случая.

Самое забавное — так и есть. Если кто и будет беречь мою сестрицу, так это он. Флоренс Мартин, благообразный старец, что руководил коллегией Инквизиторов ранее, был другой, полагался на человеческую доброту, верил в чистоту помыслов и хотел сделать мир лучше. Раньен подобной ерундой не увлекался и ставил перед собой конкретные цели, в настоящей момент основной из них было устремление возродить коллегию, которую почти под корень некоторое время назад вырезал Странник со своими Лордами Смерти. И такой козырь как королева Пограничья, да еще и с наследником в чреве, он точно не упустит.

Но Лоссарнах каков, а? Сначала убеждал меня, что этот данный брак мою сестрицу погубит, а потом взял, и сделал все наоборот. Хотя, может при том нашем разговоре он про ребенка не знал? И все равно — непоследовательно.

Ладно, если что, я проконтролирую, чтобы моя сестрица, прости господи, все же уцелела, если надо — подключу брата Юра. Все-таки Эбигайл мне не чужая.

Кстати — а за Раньеном ведь должок числится — он обязан спасти женщин, детей и стариков из моего клана. Будь это реальный мир — фиг бы он стал это делать, но в данной реальности выбора у него нет.

Вот же. Между прочим, это мой косяк, забылся за суетой этот нюанс. Как-то выпало мое обременение из памяти совсем, а не должно было. Как-никак я за клан в ответе. Но теперь уже бегать и что-то делать поздно.

Да и опять же — если сегодня я проиграю, то гибель клана будет только одной из моих многочисленных проблем, которые придется в результате пробовать решать совсем уж не игровыми путями.

— Хейген! — голос Кролины был наполнен раздражением — Король! Долго вас ждать, порталы вот-вот схлопнутся!

— Пошли — Лоссарнах припустил вниз по лестнице — Твоя женщина права.

— Она не моя — проворчал я и направился вслед за ним.

Все, что я смог сказать, выйдя из портала на той стороне, это было:

— Ух ты!

На самом деле, я не выразил и сотой доли своих эмоций.

Я столько народа в игре ни разу не видел. Даже в Эйгене, который некогда меня поразил многолюдьем, все было куда скромнее. Здесь же, в не самой большой, по сути, долине, ошивалось столько людей, что кое-где и яблоку было негде упасть!

На правой стороне долины Карби разместились наши враги, там реяли флаги клана Мак-Праттов, синие с прозеленью, пониже на ветру мотались полотнища примкнувших к ним кланов. Еще я там приметил несколько стягов игровых сообществ, в том числе один из них украшал до боли мне знакомый символ клана 'Буревестники'. О как. В этом есть своя ирония — сегодня я схлестнусь в бою с людьми Элины, теми, кто некогда были моими сокланами. Воистину — неисповедимы пути господни.

Хотя — меня такой расклад устраивает. Сегодня ребята Гедрона будут резать глотки с удвоенным, а то и с утроенным энтузиазмом, это же реальный способ рассчитаться за прошлый раз. Ну да, конфликт был с Седой Ведьмой и ее 'Гончими', но 'Буревестники' вложили в разгром 'Диких сердец' свою лепту. И если он про это забыл — то я напомню.

Наша сторона по большому счету с противниками не сильно различалась, разве что была попестрее. В первую очередь потому, что у нас флагов болталось на древках больше. Само собой — выше других реял стяг клана Мак-Магнусов, ниже разместились знамена наших союзников — горцев, а также двух игровых кланов. Отдельно в стороне реял треугольный вымпел с эмблемой ордена Плачущей богини, рядом с ним аккуратными рядами стояли две сотни рыцарей, обещанные мне фон Ахенвальдом. Смотрелось это очень и очень внушительно.

Да и вообще — рати на глазок были вполне равноценные, так что шансы у всех одинаковые.

Если только с той стороны сюрприза какого-нибудь не последует. Хотя — что значит — не последует? Обязательно у них для нас пакость припасена, в этом я не сомневаюсь.

Ну так и у меня фига в кармане имеется.

Но рати — это ладно. Зрителей-то сколько было, как я уже и говорил! Нет, я ожидал чего-то такого, поскольку не раз слышал разговоры о том, что это мероприятие вызвало интерес игровой общественности, но что настолько сильный, мне и в голову прийти не могло.

Два немаленьких холма, что были расположены справа от долины, были просто усыпаны игроками, как лесная полянка земляникой. Если бы слева не текла река, подозреваю, что и там все было бы занято.

Ох, что там творилось — давка, шум, гам! Несмотря на тот ор, который царил в наших порядках до меня все равно долетали выкрики с холмов.

— Принимаю ставки! Ставки! Лучший коэффициент!

— На Мак-Праттов прими! Сколько там? Три к одному?

— Не толкайся!

— Хачапури, чурчхела, вареная кукуруза!

— Крутенько, крутенько! Надо сделать селфи и выложить его в сеть! Я и дикие горцы!

— Ой, а вон у того молоденького ножки бритые!

— Ты пиво взял? А орешки? Как начнется — уже не сбегаешь!

Воистину — кому война, кому мать родна.

Знал бы — билеты бы продавал. И еще — на нас ставят 'три к одному'. Невысоко.

— Мастер Хейген — брат Херц потрепал меня за плечо. И он, и его ребята отбыли из Пограничья еще с утра, это мне Кролина сообщила почти сразу, как я в игру вошел — Вам бы с братом Юром поговорить. И совсем хорошо будет, если вы короля с собой прихватите.

Брат Юр? Он здесь? Однако. Послать разве кого-то на нас десяток тысяч золотых зарядить? Если казначей прибыл сюда лично, значит он уверен в нашей победе. А если брат Юр уверен в победе, значит он что-то знает.

— Да — кивнул я и подпрыгнул, высматривая главного интригана Раттермарка — Сейчас.

— Ой! — пискнула Трень-Брень — А вон того дядьку я знаю, он рыцарей начальник.

А, ну точно. Вон у флажка стоят сразу двое из функционеров Ордена — брат Юр и Ченд де Бин, который у них главный по обороне и нападению.

— Надо поздороваться — сообщила мне фея и устремилась к предводителю рыцарей, да так резво, что я даже не успел схватить ее за ногу.

— Беда — только и сказал я, глянув ей вслед — Лоссарнах, пошли.

Если по большому счету — это не мы к ним, они к нам должны подойти, но это — по большому счету. Всегда надо смотреть на то, кто кому нужнее, и по нашим сегодняшним делам выходит, что они без нас проживут, а вот нам без них туго придется. Так что — не развалимся, если десяток шагов сделаем.

Король тем временем уже весь отдался процессу раздачи приказов и засобирался на холмик, где как раз и были воткнуты все знамена, надо думать — импровизированный командный пункт. Еле-еле успел его за рукав поймать.

— Пошли, говорю — повторил я ему и, предупреждая легкое недовольство человека, которого отрывают от дела, которое он знает и которым ему нравится заниматься, пояснил — Это политика. Надо.

— Делать тебе нечего — недовольно пробурчал король без королевства, но пошел за мной.

Тем временем у вымпела Ордена Плачущей богини разыгрывалась презабавнейшая сцена.

Ченд де Бин, ничего не подозревающий, в шлеме с открытым забралом стоял, шевелил роскошными рыжими усами и обозревал поле будущей брани, время от времени переводя взгляд на наши войска и что-то прикидывая в голове.

Он даже и представить не мог, насколько к нему близка беда, а потому был не готов к ней, когда она свалилась на его голову с небес!

— Здрасьте, дядя рыцарь — завопила напасть и радостно брякнула кулаком по забралу шлема, отозвавшемуся медным звуком — Помните меня? Вы мне тогда разрешили с собой домой трех славных мальчишек взять!

— А? — завертел глазами де Бин, увидел кто его поприветствовал и ощутимо побледнел — Чего?

— Дядя Юр, какой-то он сегодня не такой — сообщила Трень-Брень казначею и приблизила свою мордашку к лицу рыцаря — Может, вы простыли? Глаза у вас какие-то мутноватые, верный признак болезни. Высуньте язык, я гляну!

Ченд де Бин пошевелил усами, вызвав бурю восторгов как у феи, так и у своих подчиненных, похлопал глазами и опустил забрало, давая всем понять, что он в 'домике'

— Не поняла? — опешила фея и постучала по шлему — Я же как лучше хочу!

Из-под забрала раздались некие звуки, из которых следовало, что кое-кому лучше лететь куда подальше, от греха.

— Трень, брысь — скомандовал я фее. На самом деле я не имел ничего против того, чтобы она еще потерзала де Бина, я ему еще не забыл тот случай, когда он на моих глазах одного из совета Ордена на голову укоротил, а на меня после это списали. Но время было дорого — Брат Юр, мое почтение.

Фея фыркнула, еще раз бамкнула по шлему де Бина и полетела к холму со зрителями.

— Приветствую вас — сдержанно произнес и Лоссарнах.

— Ст-тоило ли, ваше величество? — именно этими словами встретил нас брат Юр и укоризненно покачал головой — М-мы и сами соб-бирались к вам подойти. Есть же оп-пределенные правила приличия.

Вот хитрюшка. Так я тебе и поверил.

— Ваше величество — Ченд де Бин опасливо приподнял забрало, поводил по сторонам глазами, убедился, что напасть сгинула, и выдохнул — Хейген, ты как с ней управляешься? Это же демон в юбке!

— Чуть что — отправляю ее свои подштанники стирать — пояснил я — У меня не забалуешь.

— Врет — засмеялся Лоссарнах — На самом деле не делает он ничего такого. Да и не такая уж у него дочь и безнадежная проказница, я это точно знаю.

— Дети — проворчал рыцарь — Цветы жизни. Нет уж, пусть они растут на чужой клумбе.

— С-самое время поговорить о п-подобных вещах — одобрительно сообщил нам всем брат Юр — М-можно еще поспорить про ос-собености стихосложения в зап-падной поэзии и в-восточной. Это тоже очень заним-мательная тема!

— А, ну да — Ченд де Бин приосанился — Король Пограничья Лоссарнах... Я извиняюсь, просто не знаю, как ваш титул полностью звучит. Ну, Первый там или Великий?

— Да я и не король пока — смущенно ответил Лоссарнах — Я претендент на престол.

— Раз вон, Юр, сказал, что вы король — значит вы король — укоризненно произнес де Бин и продолжил — Орден Плачущей богини почтет за честь выступить с вами заодно в грядущей битве и в моем лице предлагает вам заключить с нами военный и политический дружеский союз.

Ну не знаю. Разве 'военный и политический' означает еще и 'дружеский'? Не то, чтобы это были разные понятия, но все же....

Судя по всему, речь эту де Бин заучивал долго, поскольку, выпалив это все, он облегченно вздохнул.

— Почту за честь — немедленно ответил Лоссарнах — О таких друзьях, как вы, можно только мечтать.

— Вот и славно — обрадовался де Бин — Юр, давай свою канцелярию, да мы с королем пойдем войска расставлять. Время поджимает, а левый фланг вон, голый.

— Как же голый? — обиделся король, который последние дни только и делал, что прикидывал, как разместить войска, и каждый клан знал свое место в диспозиции — Там мои родичи из предгорий стоят.

— Вон те? — ехидно пошевелил усами де Бин — С волосатыми ногами? Да их сомнут сразу же, они все без брони и щитов!

— С чего бы? — завелся Лоссарнах — Этих так просто не сомнешь!

— Надо подписать — Юр достал из рукава заранее припасенный свиток, кто-то из его чернецов, отиравшихся рядом с нами такое ощущение что прямо из воздуха достал перо и чернильницу — Магистр фон Ахенвальд уже поставил свой росчерк, дело за вами.

— Где? — недовольно спросил король и принял перо — Тут?

— Да — подтвердил брат Юр — И еще на одном экземпляре. Вот и чудненько.

— А, вот вы где! — из толпы горцев вывернулся Гедрон Старый — А я ищу, ищу, говорят вроде король тут. Это, надо что-то с левым флангом делать. Сомнут его, как есть сомнут. На карте-то оно одно дело было, а тут другое.

— О! — с удовлетворением поднял закованный в сталь указательный палец вверх рыцарь и с симпатией глянул на Гедрона — Рад представиться — Ченд де Бин, наставник воинов, служащих Плачущей богине.

— Гедрон Старый — помахал ему рукой наш союзник — Мужики, времени в обрез, скоро все начнется!

И эту троицу как корова языком слизала.

— Д-держи — сунул мне один из подписанных королем свитков брат Юр — Отдашь ему, как все к-кончится. Или оставь себе, он все р-равно про него не всп-помнит.

— Да мне-то он накой? — пожал плечами я — Отдам.

— Н-надеюсь, ты не собираешься сегодня дем-монстрировать чудеса от-ваги и храбрости? — поинтересовался у меня казначей — Для этого тут п-полно других людей.

— Я всю эту карусель начинаю — напомнил ему я — Мне с этим свиненком Гуардом драться придется. Помните тогда, на совете мы об этом договорились?

— Убьешь его — и д-достаточно — посоветовал мне казначей — Свой п-почетный героический д-долг после этого ты можешь считать выполненным, я так п-полагаю. Ин-ногда даже за свои интересы н-не стоить драться слишком рьяно, особенно если они г-граничат с аналогичными интересами других людей. Они и без т-тебя все сделают так, как надо. Назир, п-присмотри за ним, не п-пускай в гущу событий. Это не т-только моя просьба, считай, что это п-приказ Хассана.

Мой ассасин, как всегда стоящий за плечом, даже что-то пробурчал, вроде 'Есть'.

Ну, не знаю. Там вообще-то мне дополнительная награда могла обломиться, в случае если я пятерых врагов собственноручно прикончу. Поглядим.

'До начала игрового события 'Сражение в долине Карби' осталось десять минут. Всем тем, кто не является участником данного события, рекомендуется покинуть место его проведения, в противном случае к таким игрокам будут применены суровые штрафные санкции'

Ух ты! Даже так.

Народ на холмах радостно загомонил, предвкушая зрелище.

Наш клан Лоссарнах определил на правое крыло, так что нашел я его без труда.

— Вот он! — Кролина, заметив меня, обрадовалась — Где тебя черти носят?

— Да там — я показал в сторону холма, на котором махали руками, споря, король, Ченд де Бин, Гедрон и Глен — С полководцами общался.

— Знакомься — это Амадзе — невысокий рога, стоящий рядом с ней, протянул мне руку — Мы с ним до 'Буревестников' еще в 'Шкуродерах' бегали вместе.

Точно, слышал я это имя от нее. И от Рейнеке тоже. Они хорошо об этом человеке отзывались.

— Я слышал, что вы подались к Гедрону, в 'Дикие сердца'? — уточнил я у него — Кто-то мне про это говорил.

— Враки — покачал головой рога — Ни к кому я не подался, соло бегаю. Надоели мне кланы.

— Он такой — подтвердила Кро, явно Амадзе симпатизирующая — А говорила это тебе я, с чужих слов.

— Бааа! — раздался голос Лираха — Вы смотрите, кто пожаловал. 'Мусорщики'!

— Кто? — не понял я.

— 'Мусорщики' — усмехнулся Амадзе — Самый необычный клан из тех, что есть в Файролле. И самый мерзкий, как по мне.

— Крысы — поморщилась Кролина — Их промысел — драконить 'коконы' игроков на полях сражений, они только этим здесь и занимаются.

— Они считают, что все имеют право на всё, в том числе и на воровство, по этой причине гордо называют себя 'свободными пиратами' — заметил стоящий неподалеку Слав — Но сути это не меняет. Права Кро — крысы — они и есть крысы.

Я глянул на холм и увидел, что на его вершине появились крайне необычные типажи — десятка три игроков, более всего похожих на профессиональных нищих, одетых в невообразимое рванье и с клюками в руках. Они беспардонно расталкивали толпу игроков и занимали места в первых рядах. Народ брезгливо отстранялся от них, как от бомжа в вагоне метро, хотя это было и неудивительно. Вон от того, с ником 'Старый хрыч', безобразно изъеденного язвами и внешне очень смахивающего на сифилитика, я не то, что держался бы подальше, его вообще от людей изолировать следует, даже здесь в виртуальности. Фу, мерзость какая.

— Прямо смотр какой-то — сплюнул Амадзе — Ты погляди, все главные трупоеды здесь — Сольвент, Теористос, Трактор, Ретано. Даже Старый Хрыч тут, пугало недоделанное. Мне, кстати, говорили, что он и в жизни такой же урод, в смысле внешности. Верю. Так что — все в сборе, и выставились, вон, как среда на пятницу. Как тогда, в пустыне Зило. Кро, помнишь?

— Еще бы — зло ответила моя заместительница — Мне тогда не повезло дважды — я там полегла, и вещички мои эти скоты уперли. Вольные, понимаешь, пираты. Флибустьеры хреновы.

— Ну да. Во-во, смотрите, присматриваются — Слав нехорошо ухмыльнулся — Сейчас битва начнется, они расклад прикинут — и потихоньку, потихоньку к подножию холма начнут спускаться, чтобы потом добраться до коконов. А штрафы им по барабану, из рядовых не разжалуешь.

'До начала игрового события 'Сражение в долине Карби' осталось пять минут. Всем тем, кто не является участником данного события, рекомендуется покинуть место его проведения, в противном случае к таким игрокам будут применены суровые штрафные санкции'

— Каким же макаром они из Нублэнда на белый свет вылезли? — изумился я — Их же валить должны на каждом перекрестке, их судьба с вечным первым уровнем бегать.

— Да прямо — Кролина вздохнула — У них у каждого уровень за сотню, так что убивай эту братию, не убивай — все им пофигу. Что до вещей — все добытое добро у них в сундуках. Они же его копят не для того, чтобы носить, а для того, чтобы было, такой у них фан. А сами вон, в рванье ходят, которое не жалко.

— Жесть — только и сказал я.

Ну да, все верно. При каждой смерти ты теряешь опыт, это так. Но если ты взял сотый уровень, то ниже него ты уже не опустишься, то есть если тебя даже сто раз убьют, то все, что ты после сотого накопил — сгорит, но на девяносто девятый ты не скатишься.

— Ладно, пойду я. Мне штрафные санкции не нужны, я же не 'мусорщик' — Амадзе хлопнул по ладони, подставленной ему Кролиной, помахал мне рукой и ввинтился в толпу воинов.

— Хороший парень — заметила Кро, проводив его взглядом — Жалко, что в клан к нам не хочет.

— Жалко — признал я, задумчиво посмотрев ему вслед.

Завертелась у меня в голове какая-то ассоциация, связанная с этим именем, что-то мне такое про него Кролина давным-давно говорила, что-то для меня очень полезное, но вот что именно — я вспомнить не мог.

— Соратники мои! — послышался надсадный голос Лоссарнаха — Сегодня день великой битвы, сегодня мы или умрем, или станем героями.

'Почему все полководцы всегда говорят одно и то же? — подумалось мне — Ну никакого разнообразия'.

— Кровь и смерть! — голос Лоссарнаха летел над полем, даже зрители затихли, только 'мусорщики' о чем-то бранились друг с другом, как видно — делили шкуру неубитого медведя — Смерть и слава! Вот все, что нужно воину!

'Внимание!

До начала игрового события 'Сражение в долине Карби' осталось две минуты!

Важно!

С целью обеспечения комфортного и справедливого проведения события 'Сражение в долине Карби' администрация игры вводит повышенную степень его защиты от стороннего вмешательства, а именно — 'Стену Калотта'.

Это редкое древнее заклинание, ставящее над определенной территорией непробиваемый купол.

С данного момента ни один игрок не может ни проникнуть в локацию 'Долина Карби' извне, ни выйти из нее (исключение — гибель игрока в бою) ровно до того момента, как битва будет закончена и определится ее победитель.

Все игроки, не являющиеся участником данного события и не покинувшие данную локацию в течение ближайших трех минут, будут отправлены на последнюю точку привязки. Так же к ним будут применены соответствующие штрафные санкции. Вас предупреждали, так что возражения и жалобы по данному поводу администрацией игры не принимаются. Сами виноваты'

Финальные строки явно писал Валяев. Его стиль я где угодно узнаю.

Чпппооооккк! И долина словно оказалась под прозрачным колпаком, который накрыл ее с довольно противным звуком.

С той стороны поля до нас донесся глухой гул и недовольные выкрики.

Я так и знал. Ну вот не уважают нас 'Двойные щиты', ни в грош ни ставят. И опять собрались провернуть все тот же трюк, что и в прошлый раз — открыть портал у нас за спинами в самый неподходящий момент и всех перерезать.

А вот — фиг вам. Можете долбиться сколько угодно, толку только не будет. Зря я что ли с Валяевым и Костиком по этому поводу столько разговоры разговаривал?

Так что сегодня все будет по-честному и победит тот, кто достоин этого на самом деле. Для меня это непривычно, но иногда для разнообразия можно и так сыграть. Справедливо, в смысле.

— Прозвучит странно, но я впервые в жизни радуюсь чужому горю — неожиданно весело произнесла Кролина — Вы гляньте на 'мусорщиков'!

Да, это было приятное зрелище. Кучка оборванцев как будто осатанела, они били по прозрачному куполу клюками, ногами, руками и, несомненно, мерзко сквернословили. Оно и понятно — добыча, которую они уже считали своей, улизнула от них. Особенно неистовствовал один из них, с ником 'Трактор'. Под конец он и вовсе повалился на траву ничком, и начал валтузить кулаками ни в чем не повинную землю.

— Психи — только и смог сказать на это я — Их лечить надо. Лучше всего — электричеством.

— Вот задница — перед нами появился Амадзе, расстроенный и растрепанный — Не успел покинуть поле. Кро, сними хоть битву, потом запись посмотрю. Меня сейчас того, уже счетчик пошел. Блин, специально пораньше встал!

— Делов-то — я шустро открыл меню управления кланом — Лови приглашение, а потом, если захочешь, покинешь наши ряды.

— Вариант — обрадовался рога — Вот спасибо!

— За 'спасибо' некрасиво — Кролина сурово сдвинула брови — Воевать за нас будешь.

Баааааммммм!

Над полем прокатился колокольный звон, означающий то, что битва началась.

— Эй — донесся до нас крик с той стороны — Вы не забыли договор, что был заключен на совете?

Растолкав воинов, стоящих в первой шеренге, вперед шагнул Гуард, в белой рубахе, с длинным горским мечом в руках.

— Все-таки без доспехов будем драться — расстроенно поморщился я — Вот пакость такая.

На самом деле это было плохо. Снаряжение здорово усиливало меня и снимать его мне крайне не хотелось. Речь шла не обо всей амуниции, только о шлеме, наплечниках и нагруднике, но все-таки.

— Где же ты, выскочка? — разорялся Гуард, уверенно шагая к центру поля — Или ты силен был только там, в присутствии Фергуса, голову которого я тоже собираюсь сегодня взять.

— Да не ори ты — крикнул я — Иду уже.

Я стянул доспехи, оставшись в красной рубахе, которую таскал на себе еще со времен Архипелага, мимолетно порадовавшись тому, что хоть не по пояс голым надо сражаться. Вот народ бы вдохновился, увидев мои татуировки с лодками и прочей пиратской символикой.

Зато у меня не болела голова за то, каким я получусь на фотографиях и видеозаписях, которые, скорее всего, будут делать люди. Никаким я там не получусь, Костик клятвенно меня заверил, что мое лицо на них будет не совсем моим. Похожим — но не им. Не знаю, что он имел в виду, но говорил очень и очень убедительно.

— Хейген, может я помаленьку в тебя качать жизнь буду? — тихонько спросила у меня Тисса — Ну, аккуратненько.

— Не надо — отказался я — С той стороны наверняка это мониторить будут, и если смогут доказать, что мы нарушили правила поединка, то оспорят результаты битвы. Оно нам надо? Там же такой народ — только дай вцепиться в ляжку, по пояс тело обглодают.

Может это и не так, но я все равно предпочту сразиться честно. Во избежание. Да и потом — я уже как-то раз подрезал этого пухлика, на втором же выпаде. Годи Оэс, который мог бы ему помочь — в гостях у Барона Сэмади, так что чего мне бояться?

Я не торопясь подошел к противнику, который насмешливо рассматривал мою красную рубаху.

— Это теперь мода такая? — полюбопытствовал он язвительно — Или просто денег на хорошее белое полотно у тебя нет?

— Это чтобы тебя не смущала твоя же кровь, которой я свою рубаху заляпаю — припомнился мне древний анекдот — Да что моя рубаха, вот ты подготовился — так подготовился. Сразу надел коричневые штаны.

— А что здесь такого... — начал было говорить Гуард, но потом сообразил, что к чему и, злобно засопев, выставил перед собой меч — Ну всё!

— Как скажешь — покладисто согласился я, поднимая щит на уровень глаз и крутанув меч — Всё — так всё.

Ну да, у него клинок длиннее, но это ничего не значит, с ним еще надо уметь управляться. И потом — тяжел такой меч, если как следует дать противнику побегать, то он быстро выдохнется, а потом — делай с ним что угодно.

Нельзя сказать, чтобы Гуард совсем уж не умел орудовать горским мечом, пару раз он меня чуть не задел, а один удар я еле-еле принял на щит.

Сам я толком его не атаковал, не было в этом смысла, для меня было главным — не пропустить удар. Но при этом я не бездействовал, при каждом удобном случае нанося ему урон, зачастую совсем плевый, но очки жизни с этого толстяка снимающий. Курочка по зернышку клюет — и тем сыта бывает.

Лицо Гуарда постепенно наливалось кровью, рубаха его там и сям была уже здорово уляпана красными пятнами, дыхание становилось все более прерывистым, он неразборчиво орал проклятия, перемешанные с оскорблениями, требовал, чтобы я не крутился, а дрался, но это мне было безразлично. Я то и дело наносил ему точечный урон и ждал того момента, когда жизнь моего противника уйдет в желтый сектор, отлично зная, после этого он ослабеет, а значит — откроется. И вот тогда у меня буде возможность нанести решающий удар. Красивый и показательный, поскольку этот поединок, не просто 'кто кого убьет'. Он имеет, если можно так сказать, политическое значение и влияет на дух войск.

И я поймал этот момент.

Лезвие моего меча вошло в живот Мак-Пратта легко, как горячий нож в брусок сливочного масла.

Я немного довернул клинок, вспарывая живот Гуарда, он выдохнул воздух, меч беззвучно выпал из его рук на траву, дородное тело моего врага как-то сразу обмякло, и он чуть ли не обнял меня, теряя равновесие.

— Вот как-то и все — вынув лезвие из тела, я позволил Мак-Пратту упасть на землю.

Гуард скорчился, прижав руки к животу, и еле слышно заохал.

— Добей его — донесся до меня голос, который я узнал. Это было голос Саймона Мак-Анса, за сына которого я вскоре выдам Трень-Брень.

К нему присоединились еще несколько голосов, причем один из них подозрительно напомнил мне... Да нет, откуда ему здесь быть?

— Пощади — произнес Гуард и протянул ко мне руку, измазанную кровью, которой здесь вроде бы и нет — Пожалуйста.

— Извини — развел руками я — Одно дело, если бы мы личные счеты сводили, тогда — может быть. Но тут-то дело общественное, так сказать — политическое.

Я толкнул его тело носком сапога, переворачивая на спину, и вбил острие меча в левую часть груди.

Вами выполнено задание 'Полоска нейтральной земли'

Награды:

4000 опыта;

1000 золотых;

Меч Гуарда Мак-Пратта;

Доспех Гуарда Мак-Пратта

Внимание!

Напоминаем вам о том, что отныне отец Гуарда Мак-Пратта не оставит своих попыток отомстить вам до той поры, пока не умрете вы, или он.

Глава вторая

в которой звенит сталь и льется кровь

— Какой доспех? — пробормотал я, глядя на тело

И то — нет у него никакого доспеха, только вон рубашка драная, вся в кровище, да портки. Кстати — этот хитренький был, не то, что мой приятель Лоссарнах, он килт одевать не стал.

В сумке брякнуло — как видно, все-таки перепал мне вышеупомянутый доспех. Надо полагать, сдал его покойный Гуард кому-то на ответственное хранение, вот оттуда его сейчас система и изъяла. Отчуждила, так сказать, в мою пользу. Слово кривоватое, но верное.

Войска с обоих сторон молчали, как будто ждали от меня чего-то.

А чего в таких случаях говорят-то?

— Фрииидоооом! — вскинув руки, заорал я.

Ну вот не пришло мне в голову ничего иного.

— Аааааээээээ! — ответило мне многоголосье с нашей стороны.

Противник молчал, передняя шеренга их воинов хмуро смотрела на меня. Скорее всего, им хотелось меня убить, но они сделать этого не могли. Местные традиции, надо думать, такого не предполагали, и даже Мак-Пратты, которые уже снискали славу разрушителей устоев, не считали возможным провернуть подобное.

Зато слова брата Юра о том, что геройство будет лишним, обрели форму — старик Мак-Пратт, похоже, не спустит мне смерти сына. А это значит, что он с этого поля уйти не должен при любых раскладах, не хватало мне еще потом еще и партизанской войны.

Я подобрал меч Гуарда, который теперь стал моей собственностью, и шустро засеменил к своему клану, который расположился на правом крыле нашего воинства. Как-то мне все-таки тут, посреди долины, неуютно стало. Дискомфортно как-то. Опять же — хороший лучник может меня на таком расстоянии стрелой достать, а у той же Элины такие водились. Убить не убьют — но нафиг надо.

— Это было красиво — сообщила мне Сайрин, почему-то стоявшая в первой шеренге — Как в кино.

— Силен — одобрительно крякнул Маниякс — Но можно было бы и побыстрее этого толстяка препарировать.

— Это было бы не так зрелищно — возразил ему Лирах — И потом — какой длины был меч у Хейгена, и какой у этого неприятного пузатого горца? Так что правильно все было. Полезь он в ближний бой сразу — и кто знает, чем бы это закончилось?

— А что надо сделать, чтобы все началось уже? — прозвенел сверху, с небес голос Трень-Брень — Платком махнуть, что ли?

И впрямь — в прошлый все как-то быстрее было, друг друга противники особо взглядами не меряли, а тут — стоим, чего-то ждем. Наверное никто первым начинать не хочет, чтобы потом, если что, сказать: 'А я вообще только защищался'.

— Вот так постоим, постоим, а потом пойдем пообедаем — Снуфф вложил меч в ножны.

— Не пойдем — отозвался Слав — Тебе же написали — нужен победитель, до того времени сюда никто не войдет, и отсюда никто не выйдет. Так что без смертоубийства никак не обойтись.

— О чем вы говорите? — уничижительно сказала Кролина — Это — квест. Его можно провалить, но он не может не состояться. А поскольку битва статусная, то здесь, поди, даже и не один квест. То есть — не только тот, что мы все получили. Да, Хейген?

— А ничего мечишко — демонстративно пропустил ее откровенно провокационный вопрос мимо ушей я, рассматривая меч Гуарда, который достал из сумки — Когда-нибудь заведу себе дом с камином и вот над ним пришпандорю эту железку.

Вообще-то я соврал. Меч был так себе, статы никакие, да еще и на шестидесятый уровень. Но очень мне Кро отвечать не хотелось. Мне вообще не слишком эта ее реплика понравилась.

Ну да, есть у меня квест. Ну да, отличный от тех, что перед началом битвы получили остальные сокланы. Что интересно — мне их задание даже предложено не было. Хотя, если подумать — им досталось что-то вроде 'Так победим!', причем коллективное и с одинаковой для всех наградой. Мой квест на аналогичную тематику, разница только в том, что он больше, шире и награда за него личная. То есть — зачем мне предлагать то, от чего я, скорее всего, откажусь? А может — дело в пересечениях? Поди знай.

— Сайрин — сказал я, игнорируя ехидную улыбку Кролины — А ты чего тут пристроилась? Твое место не в первых рядах, ты у нас магесса. Так что — бафни всех нас, и брысь отсюда, вон, за командный холм! И вообще — тут колдовству не место, тут все решает сталь. Ты — зритель, и не более того.

— Дискриминация по классовому признаку — возмутилась та, но выполнила приказ. В смысле — наложила на нас заклинание, увеличившее на десять минут нашу жизнеспособность и силу, а после отошла назад. Дискриминация — не дискриминация, а магию мы применять не станем, чтобы потом ни у кого к нам вопросов не было, на предмет несоблюдения местных традиций. Эта тема была обговорена, и все маги были об этом предупреждены. Трень-Брень так вообще трижды.

Тем временем не выдержали Мак-Пратты и устремились в нашу сторону. Как видно старый Макмиллан на минуту-другую завис, осознавая, что любимое чадо отправилось в мир иной, потом очухался, и крикнул что-то вроде:

— Убить всех!

А если вдуматься — дела у старика совсем плохи. Сын погиб, годи Оэс, который пообещал помощь потусторонних сил, куда-то запропал и дело до конца не довел, да и союзнички вон, заволновались, зашушукались. Сразу ясно становится — что-то не так пошло.

Что особенно приятно — все это дело моих рук. Прав был литературный персонаж, война — это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает. Вот только устраивая всё это, я столько разным людям и нелюдям задолжал, что долго теперь придется выплачивать выданные мне кредиты.

Ладно, об этом я потом подумаю, сейчас не до того.

Толпа горцев, слегка разбавленных игроками, все более и более ускоряясь, неслась в нашу сторону. Лица их были перекошены в крике, топоры и мечи мрачновато поблескивали под холодным неярким зимним солнцем.

Горцы непонимающе оглядывались на холм, где стоял невозмутимый Лоссарнах, несомненно ожидая его отмашки и крика: 'Вперед'. Но ничего подобного король без королевства не произносил, он стоял и смотрел на несущийся в нашу сторону вал нападающих.

И когда они были совсем уж неподалеку, король скомандовал:

— Лучники — залп!

За холмом защелкали тетивы и не слишком большое облачко стрел взвилось в воздух, секундой позже осыпав атакующих. И, что обидно, не нанеся им серьезного урона. Народ на нас бежал высокоуровневый, их одной стрелой не возьмешь.

— Залп! — повторно крикнул Лоссарнах.

И все повторилось, что обидно — с тем же результатом.

А нападающие, прикрываясь щитами, тем временем на бегу перестроились, теперь это был клин, острие которого было направлено в центр нашей шеренги.

— Копейщики! — громыхнул сверху голос Гедрона, и горцев из наших первых центральных рядов немедленно потеснили бойцы 'Диких сердец', выставив перед собой длинные пики. Получившийся результат чем-то мне напомнил покосившиеся частоколы в мертвых деревнях.

Воины Пограничья после этого совсем уже утратили связь с реальностью, и начали задавать какие-то вопросы своим предводителям, выясняя — это чего вообще такое? Это как вообще понимать? А где — грудь в грудь, глаза в глаза и кровища в лицо? Вожди хмурились и с сомнением поглядывали в сторону командного холма.

Нам копейщиков не досталось, уж не знаю почему. То ли просто их не хватило, то ли велик был наш кредит доверия. Мол, эти умрут, но сраму не имут.

— Аааааа! — все прочие звуки заглушил хрипло-гулкий рев Горотула, который первым добежал до копий и лихим ударом своей секиры снес сразу с четырех из них острия — Рррррруби их! Иээээээууууу!

Был он все таким же — грива рыжих, как хной крашеных волос, татуировки везде, где только можно и куча цепочек с висюльками на шее. Нет, приятно, что в мире есть что-то неизменное. Пусть даже это неизменное имеет вот такой вид.

Мак-Пратты напирали, слышался треск ломающихся копий, брякала сталь о сталь, в хриплом многоголосье, несущимся оттуда нельзя было разобрать ни одного слова.

А потом мне стало не до того — враги добрались и до нашего фланга.

Я было изготовился к драке, но тут меня самым хамским образом изъяли из шеренги. Буквально за шиворот, как котенка.

— Чего? — возмущенно проорал я, глядя на Назира и брата Миха, которые вдвоем провернули этот трюк — Не понял?

— Надо — пояснил мне брат Мих, а асассин погрозил пальцем, мол: 'Не шали'.

А дальше началось безумие.

В кино такие вещи выглядят красиво — звенит сталь, демонстрируется высший класс мечного боя, камера то сверху возьмет ракурс, то сбоку, опять же — лица у бойцов одухотворенно-возвышенные.

Но то — в кино. Здесь таким и не пахло. Рожи у всех были перекошенные, ни о каких красотах сражения речь вообще не шла — все махали мечами как бог на душу положит, не было здесь места для фехтовальных изысков. Пара человек вообще кинжалами орудовала — и небезуспешно, когда грудь в грудь сходишься, места для замаха нет.

Горцы напирали, топча ногами нескольких уже упавших на землю бойцов, среди которых оказался и Лирах, истаявший на моих глазах. Ему здорово перепало при первой сшибке, рослый воин Мак-Праттов буквально нанизал его на свой меч, после он пропустил еще один удар и свалился на землю, где его и дотоптали до конца.

Наш строй прогнулся, очень уж был силен натиск.

— Вон он! — заорал кто-то из атакующих — Вон тот парень Гуарда-Вонючку убил. Старик Мак-Пратт за его голову обещал двести овец, полсотни коров и ферму у Южных склонов!

Ух ты. Столько за меня еще не давали. В игре не давали, имеется в виду.

А Макмиллана надо непременно сегодня поймать и убить, теперь уже в этом сомнений вовсе не осталось. До того, как он сложит оружие убить, потом могут мне его не отдать или за его убийство штраф навесить неслабый.

— Напрем, гэльты! — не желал успокоиться алчный горец — Кто первый этого хмыря прикончит — тот богач!

И — наперли, да так, что в результате прорвали строй воинов, и я оказался лицом к лицу с молодым гэльтом, который чуть не располосовал мне лицо своим мечом.

Дррразг! Наши мечи даже не скрестились, они скрежетнули друг о друга и мое лицо оказалось невероятно близко от лица моего врага.

— Двести овец! — восторженно промычал мой противник и лязгнул зубами — На Эдельгарде женюсь!

И он резко ударил меня своим лбом в лицо, да так, что меня звездочки в глазах замелькали.

Я сделал шаг назад, мотая головой, наши мечи расцепились и гэльт очень ловко нанес мне удар, метя в шею. Попал в плечо, но часть здоровья снялась.

Привык я к одиночным поединкам, а вот к такому бою — нет.

Следующий удар моего противника принял на свою саблю Назир и закрутил его меч, открыв бок жаждущего наживы горца для удара, чем я немедленно и воспользовался, вогнав в него свой меч чуть ли не до упора.

Гэльт заорал, то ли понимая, что он почти что мертв, то ли от осознания того, что выгода уплывает в чужие руки.

— Иииээхх! — Я вытащил меч из тела врага, и тот немедленно осел на землю, скрывшись под чужими ногами.

То, что сейчас творилось вокруг меня, меньше всего напоминало сражение, это была какая-то куча мала. Еще я такое видел пару лет назад, когда водил дочку одной моей знакомой на новогоднюю елку, вот там после представления в гардеробе нечто подобное происходило.

Я получил еще один удар, на этот раз — в спину, хоть ее и прикрывал Назир, сам добил какого-то немолодого горца, державшегося за располосованный живот и подставившегося под удар.

Что творилось на поле в целом — не знаю, оно сузилось для меня до маленького пятачка земли, на котором топтались люди, ожесточенно убивавшие друг друга.

— Держим строй — разобрал я слова Лоссорнаха — Строй!

Легко ему говорить — с холма. Чего я туда не пошел?

Удар навершием меча в совсем еще мальчишеское лицо — и один из Мак-Праттов откидывается назад, прямиком на острие меча Слава, который его еще и доворачивает, буквально вскрывая парню грудную клетку.

Черт, что же это такое, а? Откуда столько крови, прямо фонтан какой-то, мне всё лицо забрызгало.

Кровь, опять кровь! Вот как так — то она есть, то ее нет. Бардак это, милейший Костик.

О, а мне его засчитали как убитого, сообщение пришло. Два-ноль в мою пользу. Еще троих надо убить.

Где-то позади меня метнулся вверх тонкоголосый вскрик, похоже, что кому-то из наших девочек сегодня не повезло.

В этот же момент скрежетнула сталь — один из тех, кто уже валялся на земле, умудрился вогнать кинжал в мое тело. Хорошо Гунтеру, у него таких брешей в сочленении доспехов нет. А у меня все с бору по сосенке, вот и результат!

— Н-на — я с размаху саданул ногой по голове шустрика, а после приколол его к земле как бабочку — Скотина.

И снова лязг стали за спиной. Если бы не Назир и брат Мих, страхующие мою спину — я бы уже был там, где сейчас пребывает добрая половина моих бойцов, сидел бы у точки возрождения в одних подштанниках.

Вот Слав, вон Маниякс, вон Снуфф... Был. Нет больше с нами Снуффа, рубанули Снуффу, и без того изрядно потрепанному, с оттягом по шее, он прямо в падении истаял.

Да еще под ногами валяются тела наших врагов и союзников, мешая передвигаться. Это мы становимся бесплотными коконами, а вот они — нет.

Как сглазил — зацепился левой ногой за труп и равновесие не удержал.

А встать уже не успел, мне в ляжку тут же воткнулся короткий меч, который был в руках невысокого злодея, надо отметить — отменно ловкого и глазастого. И Назир не помог, утащило его куда-то внутренними течениями боя.

— Твою мать-то! — взвыл я, отбил второй удар и воткнул свой клинок ловкачу в живот.

Воин Мак-Праттов дернулся и тоненько взвизгнул, с его головы слетел берет и утренний ветер взметнул рыжие густые волосы.

Да это девка! Господи ты боже мой, что же вы тут творите-то, в этой игре?

Ну, ладно — кровь, ладно — трупы под ногами. Но это-то зачем?

Девушка пошатнулась и неуловимо-ловким движением буквально соскользнула с моего клинка. Из уголка ее рта потекла струйка крови, но она снова занесла свой меч надо мной, собираясь прикончить меня так же, как мгновением раньше я убил одного из ее соратников.

— Дррррянь! Не смей его трогать! — раздалось сверху и волосы гэльтки вспыхнули, заставив ее издать животный крик боли.

Да что волосы! Трень-Брень буквально выжгла ей глаза, направив в них свой фейерверк, который мы до того считали её безобидной блажью.

Как же кричала эта рыжая девушка, хватаясь за лицо, которое в один момент стало жуткой маской из греческих трагедий.

И я ее добил, еще не встав на ноги. Это не убийство, это акт милосердия.

Как я сумел подняться, оскальзываясь в грязи, смешанной с кровью — сам не понимаю. В этот момент я был более чем беззащитен.

Но — бог миловал.

— Прекрати — заорал я — Никакой магии, дура!

На поле стало попросторней. Нас стало куда меньше, но и ряды Мак-Праттов уменьшились — и изрядно.

— Ух ты — я увернулся от лезвия клеймора, свистнувшего у меня над головой и наотмашь рубанул мечом по руке пожилого горца, ей орудовавшего.

Выглядел он не лучше, чем я, он был весь в грязи и крови, да к тому же еще и подраненный, судя по неверным движениям.

Добить, правда, я его не успел, прикрыли этого ветерана два крепких парня, похоже, что его сыновья.

— Я не дракон, но тоже страшная! — сообщила сверху Трень-Брень, и один из парней с диким воем схватился за свой шлем, который моментально налился алым цветом. Мало того — металл, из которого он был сделан, невероятно быстро расплавился и багрово-красное железо потекло по щекам бедняги.

И это было не странно — из кинжала феи, который некогда я ей сам и подарил, лилось пламя белого цвета. Черт, она этому горцу в буквальном смысле мозги вскипятила!

Она и так умеет? А почему я этого не знал?

Но какая идиотка! Ну вот где я так нагрешил, что мне под опеку попала эта фея?

Парень свалился в грязь, его голова, ставшая железной, ударилась о меч, лежавший рядом, издав при этом печальный звон.

— Да ты ведьма! — заорал юноша, с ужасом смотревший на происходящее и явно собрался метнуть в фею нож, выхваченный из ножен, которые висели на поясе — Умр...

Нельзя в таком бою отвлекаться, это смерти подобно.

Один удар ему походя нанес кто-то из союзных нам гэльтов, второй — брат Мих, а добил его я, в два прыжка добравшись до него. Мне непременно надо было его убить. Его — и всех остальных, кто мог видеть то, что сделала Трень-Брень.

Хотя — о чем я? Свидетелей вон, два холма.

Вами выполнено дополнительное задание, относящееся к квесту 'Последняя битва'. При подведении итогов основного задания (при условии, что вы его выполните) вы сможете рассчитывать на дополнительную награду.

День задался, теперь осталось только выполнить основной квест. Вот только — с кем? Все мои люди, похоже, мертвы. Ну, кроме феи, зловеще хохотавшей в небесах, она похоже, распробовала вкус убийств себе подобных. А нет, вон еще Маниякс кого-то лежащего на земле рубит топором, причем его жертва при каждом ударе руки и ноги вверх задирает. Забавно смотрится. Кстати — это он того гэльта добивает, которому я руку зацепил, судя по всему.

Надо же — только что была такая мясорубка — и все внезапно кончилось. Пустота вокруг — ни друзей, ни врагов.

Впрочем, сгустил я краски. Еще Кролина уцелела, вон она сидит на чьем-то теле, Назир сабли крутит, стряхивая с них капли крови, брат Мих стянул свой черный балахон, изрезанный донельзя и остался в кольчуге, вон новенькая лучница, как ее... Лантида. Ну, и гэльтов десяток уцелел, я их сразу не заметил, потому что они делом были заняты. Они недобитков дорезали, чуть ли не ползком передвигаясь по земле и проверяя — кто уже мертв, а кто еще жив.

Господи ты боже мой! Сюда бы художника Верещагина, он бы вместо своего 'Апофеоза войны' что-то более глобальное мог бы нарисовать. Кругом лежат коконы игроков и трупы горцев, причем последние застыли в самых причудливых позах. И вдобавок под ногами красно-коричневая грязь хлюпает и пузырится. Размыла кровушка землю, и без того влажную, в слякоть превратила.

Эпицентр битвы сместился к центру долины, там творилось что-то невообразимое, наша толкотня, которая продолжалась-то всего ничего по времени по сравнению с этим — детские игры на лужайке.

И нашей козырной картой в этом стали рыцари Ордена, которых Лоссарнах кинул в бой только сейчас, они хорошо были заметны в том пестром месиве, которое звенело сталью и многоголосо орало совсем недалеко от меня, я не видел. Слаженно и четко они уничтожали людей Мак-Праттов, как коров на бойне. Ну, может не совсем так, но противопоставить организованности бойцов Ордена наши противники ничего не могли, это было заметно даже мне, а я ни разу не эксперт в подобных вещах.

Вот тоже как интересно. В какой-то полусотне шагов от меня происходит форменная вакханалия, а здесь — тишина, никто никого не убивает. Даже Маниякс дорубил наконец своего противника и устало плюхнулся на землю.

— Жесть — подала голос Кролина — Знаешь, Хейген, это у меня не первая битва, случалось, что и против НПС выступала, но такого никогда не было. Это что-то запредельное просто.

— Ну у тебя и видок — сообщил мне брат Мих, оглядываясь вокруг — Ты даже на человека сейчас не похож. Встреть я тебя в темноте — за упыря бы принял.

— Надо бы нашим помочь — предложил Маниякс — А то как-то неправильно выходит. Они там дерутся, мы тут сидим. Нехорошо. Вроде как струсили мы, отсиживаемся в сторонке.

С одной стороны, мне в эту свару лезть ну совсем не хотелось. С другой — где-то там был Макмиллан, которого я очень хотел убить.

— Не дело ты говоришь — подал голос один из горцев — Мак-Магнус сказал нам всем держать этот фланг, и приказа уходить отсюда не поступало. Нет в этом трусости.

Тем временем битва стремительно удалялась от нас, устилая поле трупами. Воины, вставшие под знамена Мак-Магнусов шустро выдавливали противника на их половину, туда, где реяли флаги Мак-Праттов. В принципе — все верно. Чей флаг упадет первым — тот и победитель. А то мы все гадали — как определят того, кто взял верх в этой битве. Вот так и определят.

— Самое забавное то, что он полностью прав — Кролина как-то невесело хохотнула — Мы все еще держим правый фланг. Все в битве, кроме нас подходы к холму никто и не охраняет, выходит. Разве только с той стороны кто-то уцелел и думает так же, как мы.

А на нашем холме все так же стояли Лоссарнах, Гедрон, де Бин и брат Юр. Глена я не видел, не устоял он скорее всего, и ввязался в драку. И охраны у них практически не было, десяток воинов, не больше.

— Все уже — подала голос Лантида — Вон их как метелят, еще минут пять-десять, и совсем добьют.

Лучше бы помолчала.

Как, откуда вынырнула стройная девичья фигура с посохом в руке я не заметил, но факт остается фактом — это случилось. Она остановилась на самом краю долины, практически у самого края купола и вокруг нее тут же образовалось кольцо защиты из игроков, ощерившееся мечами как еж.

Взмах посоха — и из-под земли полезли какие-то рогатые твари, атаковав наши задние ряды, не ожидавшие подобного.

Еще один взмах и над рядами рыцарей взмахнула своими крыльями ярко-огненная огромная птица-фантом, после чего добрых два десятка воинов Ордена немедленно атаковали своих собратьев.

— Элина — прошипела Кро, вскочив на ноги — Зуб даю — Элина, погань такая!

Одно неплохо — теперь и наши противники с магией замазались по полной. Хотя, если честно — фигней мы до битвы страдали, сейчас мне это предельно ясно. Тут кто кому сейчас горло зубами вырвет — тот и будет потом писать законы и историю. Без всяких последующих претензий и апелляций.

Боевые порядки рыцарей смешались, и над полем битвы зазвучали все более и более громкие выкрики 'Мак-Пратты, вперед!'.

Впрочем, силы все равно уже были неравны, вот только беда теперь таилась в другом. С этой стервы станется устроить что-то вроде того, что некогда учудил один маг в Снейквилле, так сказать — сама сдохну, и вас всех с собой прихвачу. И потом — она в своем клане не единственный маг. А если к ней на помощь сейчас соратники прибегут?

Элина вновь вознесла посох к небесам и с них посыпались железные стрелки, причем они одинаково разили и наших бойцов, и вражеских. Ну вот и подтверждение, об этом речь и шла.

Надо Вике будет сказать, что у ее сестрицы окончательно крыша поехала. Тут просто так, задушевной беседой уже не обойтись, тут медицинская помощь нужна. Врач профильный нужен, психотерапевт.

— Если мы сейчас ее не прибьем, то все может кончиться плохо — совершенно невозмутимо сообщил мне Амадзе, появившийся невесть откуда. Впрочем — для роги это нормальное явление — Я ее знаю, она теперь не угомонится.

— Чего стоим? — возмутилась Кролина — И сразу — последний удар мой. Я давно хотела этой заносчивой сучке кровь пустить, да все повода официального не было.

— Ты к ней еще подберись — проворчал Маниякс — Пока ее свиту положим, она из нас жаркое сделает.

— Сразу скажу — подранить я ее подраню, но вряд ли очень сильно — задумчиво произнес Амадзе — Меня раньше на куски порежут.

— Даже не подрань — сказал я ему — Отвлеки ее — этого будет достаточно! А там мы сами до нее доберемся. Кро, дуй к Элине, все остальные — за ней!

— А ты? — удивилась Кролина.

— Куда вы без меня — чуть рассердился я — Давай, давай, родная, не тяни. У меня просто еще одно дело есть. Трень! Трень, мать твою так!

Окончательно ошалевшая от переполнявших ее эмоций фея, кружившая над нами и что-то невнятно оравшая, пусть и не сразу, но услышала меня.

Здорово ее торкнуло, между прочим, если она не там, где сейчас разворачивается основное действо ошивается, а тут, над нами парит. Или наоборот — ума набралась и понимает, что ее место там, где находятся остатки клана?

— А? — Трень спустилась пониже и уставилась на меня — Пошли еще кого-нибудь убьем!

— Что-то такое я тебе и хочу предложить — одобрил ее слова я — Но сначала поручение одно выполни. Где-то за холмом Сайрин ошивается, и еще пара наших магичек, веди их за нами, вон к той заразе с посохом.

Трень понятливо кивнула и затрепыхала крыльями, воинственно махая тускло мерцающим кинжалом.

— Погоди — остановил ее я — Потом дуй к Гедрону, может, он все-таки кого-то из своих чародеев прихватил?

Гедрон сразу обозначил свою позицию — мол, беру только бойцов, от греха подальше. Да я еще по прошлому разу помню, что у него с магами дело вообще не очень обстояло. Что там — у него вообще людей немного было, ума не приложу, когда он в свой клан такую ораву успел набрать. Причем народ-то весь как на подбор, с серьезными уровнями и опытный, сразу видно.

Нет, скорее всего, он что задумал, то и сделал, нет при нем магов, вот только пока фея туда-сюда мотыляться будет, авось все уже и закончится. Не за чем ей в этой заварухе участвовать, она у меня и так на голову некрепка, еще один всплеск эмоций ей не нужен.

Еще я отдал приказ Назиру и брату Миху приглядывать за холмом, а точнее — за Лоссарнахом. Они было попробовали спорить, но потом глянули на мое лицо и неожиданно быстро согласились. Пусть будет, не хватало мне еще того, чтобы короля прибили на пороге победы.

Мои соратники, пока я разговоры разговаривал, успели убежать довольно далеко, я припустил за ними, лихо перепрыгивая через трупы горцев и раздумывая над тем, что не очень-то мне хочется участвовать в расправе над Элиной. Нет, морального аспекта тут и в помине нет и будь на ее месте какая другая магичка, то прикончил бы я ее без зазрения совести. Это игровая война, не настоящая и в ней нет гендерных различий. Проще говоря — нет тут ни мужчин, ни женщин, все на равных.

Но Элина... Кто знает, что она устроит там, в реале? Например, она может позвонить Вике и закатить истерику, по поводу того, с каким аморальным типом ее сестрица проживает. Но это еще ладно, тем более что здесь она будет не так уж далека от правды. А если она припрется в редакцию и все это произойдет там?

А если она вообще двинется путем насилия? Читал я про корейских геймеров, которые друг друга за нарисованные мечи и доспехи вне игры убивают. Корея — она далеко, но людей с прибабахом у нас и своих хватает. Возьмет и разыграет что-то вроде 'Месть настигает предателей даже вне Файролла'. Успеха она вряд ли достигнет, Ватутин свое дело знает, вот в этом вся беда. Она-то будет просто свое эго тешить, Элина — перфекционистка по складу характера, и на самом деле убивать меня не станет, ей важен жест, но Ватутин-то этого не знает? Он просто сразу начнет стрелять — и все.

Мне это не нужно, зла я ей не желаю. Как, впрочем, и подавляющему большинству людей, живущих на нашей планете. Игры — играми, а жизнь — жизнью, нельзя смешивать эти две вещи.

Вывод — Кролина хотела ее убить? Вот пусть она это и делает, а я расчищу ей путь.

Когда я подбежал к тому месту, которое Элина выбрала своей боевой позицией, там уже вовсю кипел бой.

Горцы, которые безропотно составили компанию моим людям, здраво расценив, что фланг -флангом, приказ — приказом, но надо устранять настоящую опасность, уже лихо рубились с охраной Элины.

Дрались молча, все что можно было проорать в этой битве, мы уже проорали там, в первой сшибке, потому кроме сопения и звона стали ничего слышно не было.

Элина как будто даже не видела того, что творится рядом с ней, она запрокинула голову вверх, раскинула в разные стороны руки и что-то шептала. Хотя, может так оно и было, может, она какую-то особо лихую волшбу творит, после которой мы все в тартарары провалимся, а на почве этой долины еще лет сто трава расти не будет. И в этом трансе ничего она не видит и не слышит. Магия — дело такое.

Воины у нее, кстати, славные, умеют строй держать. Троих мы зарубили, но остальные знай сжимают кольцо вокруг своей лидерши — плотное, не проскользнешь.

'Фрррр!' — комок огня ударил в спину Лантиды, пробив ее теле огромную брешь, брызги от него задели нескольких горцев, заставив их заорать от боли.

— Вот же! — Маниякс, только что подрубивший ноги своему противнику, грубо выругался и добавил — Еще одна чародейка.

И точно — к нам спешила, оскальзываясь в грязи невысокая хрупкая эльфийка со значком клана 'Буревестники' над ником, причем она вновь вскидывая руку для того, чтобы угостить нас огоньком.

— Моя — проворчал гном и как-то так ловко, без замаха даже, метнул свою секиру в магичку.

И попал. Тяжеленное оружие угодило девушке в живот, увы — рукоятью, а не острием, но свою функцию оно выполнило — сбило магичку с ног и файербол, предназначенный для нас, с треском ушел в небо.

Маниякс упругим колобком в несколько прыжков подскочил к девушке и навалился на нее сверху, прижав к земле и не давая подняться на ноги. Это могло бы выглядеть довольно пикантно, и даже навести на скабрезные мысли, если бы не пара обстоятельств. Гном одной рукой вцепился девушке в горло, душа ее, а другой раз за разом втыкал ей в бок свой засапожный нож. Эльфийка же, хрипя и пытаясь его столкнуть с себя, обрушила на гнома весь свой огненный арсенал, причем выглядело это жутко, Маниякс буквально горел как факел, его доспех раскалился и из блекло-серебристого стал малиновым. Если бы не могучее сложение гнома, даже на старте игры гарантирующее повышенную жизнеспособность, то быть бы ему уже мертвым.

Помог бы я гному, да вот времени на это не было. Своей цели эльфийка добилась, ослабив нас — один из моих бойцов погиб, другой занялся ей.

Но все-таки удача нам улыбнулась — одному из горцев удалось могучим ударом прикончить своего противника, и в этот же момент Кролина, которая из-за слишком высокой плотности боя лишенная шанса на прицельную стрельбу, все-таки сделала верный выстрел и вывела из строя еще одного врага.

И в получившуюся брешь успел проскользнуть Амадзе.

Увидеть этого никто не увидел, но то, что ему это удалось, мы поняли уже через считанные секунды, когда Элина пронзительно взвизгнула и вышла из своего транса. Еще я заметил, что над головой ее появилось темное облако, эдакая грозовая туча в миниатюре, но после вопля, который она издала, эта самая туча пропала.

Прав я был, она точно нам какую-то серьезную пакость готовила. Коллективную, так сказать.

— Тварь — Элина махнула посохом и Амадзе, мигом ставший видимым, покатился по земле — Крыса!

— Есть такое — подтвердил маленький рога, невероятно ловко увернулся от молний, которые брызнули из пальцев кланлидерши 'Буревестников' и махнул своим кинжалом, правда, тоже не попав.

Это разворачивающееся действо оказалось для нас крайне полезным, оно сбило с настроя охрану Элины, которая не то, чтобы растерялась, но потеряла некую организованность.

Одного из них, метнувшегося к вертящемуся как уж на сковородке и уворачивающемуся от молний Амадзе, свалила стрела Кролины — здоровья у всех участников схватки было не так уж и много, то там удар пропустишь, то тут. Я сам балансировал между красным и желтым сектором шкалы.

Второго лихим ударом свалил высоченный горец, заросший рыжим волосом, правда при этом ударе он открылся и секундой позже сам рухнул на землю с рассеченной головой.

Третьего я оттолкнул в сторону, сойдясь с ним грудь в грудь.

Главное было сделано — кольцо обороны мы прорвали, его больше не существовало.

Кро рванулась вперед, на ходу всадив в грудь Элины две стрелы, одну за другой.

— Дождалась своего — пронзительно крикнула моя потенциальная родственница, взмахнув посохом — Сучка!

Кро окутало, полностью скрыв от наших глаз серо-зеленое облако, почему-то жужжащее. Это были то ли комары-переростки, то ли не слишком большие слепни, в общем — насекомые. Это ее дезориентировало и, увы, блокировало как атакующую силу. Не до того ей стало, она сначала пометалась немного пытаясь убежать от этого роя, а после застыла на месте, как неживая.

Зато Амадзе свой шанс не упустил и воткнул кинжал в спину магички, в аккурат между лопаток, хрестоматийно, так сказать. Ну да, трюк грязный, но и ситуация не из лучших.

Элина крутанулась на месте, голубой камень в навершии ее посоха засветился и это было последнее, что увидел в данной битве маленький рога. Его фигура утонула в яркой вспышке света, а после того, как она поблекла, на этом месте осталась почерневшая земля и кокон с вещами.

— Чтобы ведьму убить, ей надо голову с плеч снести и к ее же заднице приставить! — проорал один из горцев.

— Пакость неумытая — возмутилась Элина, вскинула посох и выкрикнула очередное заклинание.

Под горцем разверзлась земля и он провалился в возникшую под его ногами дыру, которая после этого сразу же сомкнулась.

За свою жизнь я много раз говорил: 'Чтобы ты провалился', но вот увидел воочию это впервые.

Однако — плохо дело, эдак она всех нас сейчас перебьет. Одна радость — пока ее отвлекали мои сокланы, мы остатки ее воинов перебили.

Собственно, я последнего и прикончил, можно сказать — на пределе сил. Уровень жизни застыл вблизи смертельной отметки.

— И ты здесь! — глаза Элины расширились, она заметила меня — Прямо вечер встреч какой-то! Слетелись, вороны!

— Бей ведьму! — гаркнул один из двух уцелевших горцев и кинулся к ней.

Увы, но цели своей он не достиг — взмах посоха и огромная сосулька, рухнувшая с синего безоблачного неба пробивает его тело с головы до пят.

Мне стало очень и очень невесело. А ведь, пожалуй, что она меня сейчас убьет. Нет, цели своей я достиг — мы её отвлекли и, судя по шуму за спиной, наша объединенная рать таки добивает Мак-Праттов на их половине долины или вблизи от нее. То есть — ход битвы Элина уже не переломит, отняли наши смерти у нее этот шанс. Но умирать все равно жутко неохота, обидно не увидеть миг победы, к которому я столько времени шел.

В этот момент рухнула на землю Кролина, точнее — то, что от нее осталось, а именно — белый кокон. Сожрали ее насекомые. Будь у нее полная шкала жизни, еще бы ничего, а так — не сдюжила она.

— Давно хотела испытать это заклинание — откровенно издеваясь, сообщила мне Элина — Эпическое, недавно мне его подарили. Называется 'Живое облако'. Сначала пчелки, из которых оно состоит парализуют жертву, а потом выпивают ее жизнь, по капельке, но очень-очень быстро. И все это сопровождается животным ужасом, при этом ты даже не можешь закричать. Здорово, да?

— По идее, сейчас ты должна сказать мне что-то вроде: 'Не хочешь попробовать?' — предположил я, делая шаг вперед.

Горец, последний из оставшихся в живых, тоже двинулся вперед, обходя Элину справа.

— А почему нет? — рассмеялась та и направила посох на меня — Хотя... Нет, это слишком просто. Ты умрешь по-другому. А это — вот для него.

И 'Живое облако' окутало моего последнего союзника.

— Эй, тетка — прозвучало с небес и на белоснежной мантии Элины расплылось грязно-коричневое пятно.

Трень-Брень была в своем репертуаре. Она швырнула в кланлидера 'Буревестников' комок земли.

— Это чего? — даже растерялась Элина, глядя то на меня, то на свою заляпанную одежду — Это что же такое?

— Прицельная стрельба по движущейся мишени — пояснила Трень-Брень, спикировала вниз, зачерпнула еще одну полную пригоршню грязи и снова взмыла вверх.

Элина ничего не стала говорить, а просто вскинула посох и тут я рванул вперед. Не знаю, как там чего, но расстреливать свою Треньку в воздухе я ей не дам. По крайней мере, пока жив.

И все-таки я не успел, огненный плевок посоха спалил фею, которая застыла на мгновение, чтобы не промахнуться при броске. Но тут же Элина как-то странно дернулась, а я услышал на редкость мерзкий хряскающий звук.

Это был Маниякс — страшный как черт, с обгорелой бородой, безбровый и обугленный — но живой и с секирой в руках. Той самой, которую он без особых зазрений совести вогнал в спину Элины.

Та собралась было что-то сделать, но я уже подоспел к ней и ударил ее мечом в живот, да так, что лезвие с другой стороны тела вышло.

Маниякс тут же рубанул ей по ногам в районе коленей, и магичка неуклюже завалилась набок, соскальзывая с моего клинка. Нет-нет, никакой крови, никаких костей, пробивших кожу, но некий реализм — он есть. Если человеку перебили ноги, то даже в игре он стоять на них не сможет, по крайней мере, пока его хилер не подлечит.

Еще один удар я нанес ей, когда она уже упала на землю, лицом вниз.

Если честно — все происходящие вызывало у меня спутанные чувства. С одной стороны — мы правильно все делаем, она — враг, и меня точно бы не пожалела.

С другой — как-то это все не так, неверно как-то.

— Ну, ты сам или мне ее? — спросил у меня гном, отбрасывая посох Элины в сторону и тут же вдавливая ногой ее голову в землю так, чтобы она совсем не могла говорить — Как скажешь. Я просто так понял, что вы знакомы. Это тема скользкая, не всегда охота приятельницам, пусть даже и таким, голову с плеч сносить.

— Добей — с благодарностью сказал ему я — Если не в тягость.

— Делов-то — пожал плечами Маниякс, причем от этого движения с его доспеха слетело немало пепла, и всадил лезвие секиры в затылок пытавшейся подняться и упиравшейся руками в землю Элины.

Глава третья

в которой награды находят победителей

Тело магессы дернулось и истаяло, став коконом.

— Уффф — Маниякс сплюнул на землю и потрогал лезвие секиры — Слушай, а в твоем клане не скучно.

— У нас что ни день — то приключения — согласился с ним я, озираясь.

Вокруг было пусто, точнее — вокруг были только трупы. Основная масса сражающихся откатилась к позициям Мак-Праттов.

— Зелья нет на здоровье? — поинтересовался у меня гном, плюхаясь на землю.

В разные стороны полетели красно-коричневые брызги. Я поморщился.

— Открой обмен — попросил я его — Есть маленько. Хотя... Погоди.

Оскальзываясь на обильно политой кровью земле и старательно обходя трупы, к нам приближались две стройные фигуры.

— Кавалерия? — понимающе кивнул гном — Как всегда — вовремя.

И он хрипло рассмеялся.

Ну да, вовремя. Черт, мертвы все. Ну, условно мертвы, но все же. И еще неизвестно, что там с Гунтером, Ленноксом Рыжим и Флоси — они все были в центральной шеренге. Флоси пытался прибиться ко мне, но я попросил присмотреть его за Гунтером и подстраховать его спину. Может, они где-то вон там сейчас, в центре долины, где трупы в три слоя лежат.

Я еще раз посмотрел на кокон, оставшийся от Элины, и, помедлив мгновение, протянул к нему руку.

— О как — пробасил гном, его маленькие черные глазки понимающей блеснули.

— Знакомая — пояснил я и снова поморщился — Она сложный человек, не хочу усугублять.

— Бабы, понятное дело — покивал Маниякс — С ними тошно, без них плохо. Правильно решил, старшой. А я вообще ничего не видел.

Магички почти подбежали к нам, когда прямо перед ними, прямо из грязи поднялась фигура рослого горца с боевым топором в руках.

Я, признаться, даже растеряться не успел.

— Уууубьюююю! — махнул недобиток топором, разбрызгивая вокруг себя земляную жижу — ЫЫЫЫЫЫ!

Девушки на мгновение застыли, но не струсили, не стали с писком разбегаться в стороны.

Огненная стрела и ледяной шип поразили уцелевшего воина Мак-Праттов одновременно, он на мгновение застыл, а после рухнул на спину, на этот раз окончательно покинув этот цифровой мир.

— И кто теперь скажет нам, что мы не сражались при долине Карби? — с довольным видом сообщила Тиссе Сайрин — А? Такого верзилу завалили!

Ее спутница промолчала, но по лицу было видно, что она согласна с этими словами.

— Лихо — засмеялся гном — Надо было вас сразу с нами брать, тогда, может, вон ту заразу, что огнем жглась, проще было бы прикончить. А так она меня как кабана опалила, весь гарью провонял.

И гном понюхал затянутую в кольчугу подмышку, от чего Тиссу, уже подошедшую к нам, ощутимо передернуло.

— Не верится, что от всего клана только мы остались — Сайрин тоже приблизилась к нам — Нет, нас в нем, конечно, всего-ничего, но все-таки... Даже Вахмурку убили. Вот никогда бы в это не поверила.

— Что Вахмурку — Тисса показала на кокон, оставшийся от Кролины — Вон кого грохнули, а я ее практически бессмертной числила.

— Молодец, что напомнила — немного ни к месту сказал Тиссе я, и подошел к вещам Кро — Чуть не забыл. Она же первым делом спросила бы — где мое имущество, а потом еще полчаса на меня орала бы, что я не озаботился его подобрать. И еще надо вещи Трень-Брень найти и подобрать. Вроде, вон тот кокон ее.

— Постой на месте секунду — недовольно сказала Тисса, махнула рукой, и шкала моего здоровья пошла вверх.

— Про меня не забудьте — проворчал Маниякс, все так же сидящий в грязи — Ноги не держат, вот до чего дело дошло.

— Главное, гноме, что ты вообще жив — раздался голос Гедрона — Сегодня немногие этим могут похвастаться.

Он, Лоссарнах и брат Юр, окруженные воинами, которые до этого были в их охране, подошли к нам. Вот я расслабился, вообще по сторонам не смотрю.

— Я всегда знал, что ты до драки зол — Лоссарнах положил мне руку на плечо — Но сегодня ты даже меня удивил.

— Да на него смотреть ст-трашно — брат Юр окинул меня скептическим взглядом — Я же г-говорил тебе, что стоит д-делать, а что нет, но ты, как всег-гда меня не слушал.

— Вот такой я смешной чудак — выдавил из себя я.

— Он мужчина — король без королевства посмотрел на казначея Ордена — Говорят, что женщины непредсказуемы в своих поступках. Чушь, как раз их действия можно если не предсказать, то предугадать. А если очень постараться, то даже направить в нужное русло подарком или какими-либо обещаниями. Непредсказуемы мужчины, поскольку никто и никогда не сможет предугадать, как и где они встретят свою смерть.

— Самое время и место для ведения философских бесед — хмыкнул Гедрон — Хейген, ты идешь с нами или тут останешься?

— Кудой? — поинтересовался я у него, заранее зная ответ.

— Тудой — в тон мне сообщил Старый и ткнул пальцем в сторону холма, где мечи звенели почти уже у самого флага Мак-Праттов — Однако, нужен дембельский аккорд, дружище.

— Я с вами — Маниякс, охнув, встал на ноги и обратился к Тиссе — Шустрая, бафни меня еще раз, а то эта зараза из 'Буревестников' напоследок меня редкой пакостью попотчевала, до сих пор здоровье снимается.

— Никогда не видел, чтобы мага вот так, запросто придушили — с уважением сказал Лоссарнах гному — Они вообще-то народ живучий.

— Не так уж и запросто — возразил ему Маниякс — Она из меня чуть жаркое не сделала.

Король без королевства засмеялся и похлопал его по плечу, выбив из него тем самым полетевший в разные стороны прах и пепел и двинулся вперед. Маниякс чихнул и последовал за ним.

— Ты конечно меня использовал — негромко сказал мне Гедрон, шагая рядом со мной — Я это знал, ты это знал, так что без претензий. Больше скажу — по идее, я тебе еще и должен теперь. Пока вся эта катавасия происходила, я от твоего приятеля-потенциального самодержца две обычных цепочки квестов принял и одну репутационную. А ведь это он еще корону на голову не надел даже.

— В чем же дело? — глянул я на него — Принимается, будешь должен. Мы теперь соседи, я так понимаю, в одном краю живем, так что мне это лишним не будет.

— Шустрый ты парень, Хейген из Тронье — Гедрон засмеялся — На ходу подметки режешь.

— Есть такое — не стал скромничать я — А мы, собственно, туда идем зачем? Полную и безоговорочную капитуляцию принимать или все-таки добить врага окончательно?

Вопрос был не праздный и ответ на него меня крайне интересовал.

— Добить, добить — порадовал меня Старый — Наш король — он полумер не приемлет, что мне очень нравится. Так что — и головы рубить будем, и флаги в грязь втаптывать. Чур, стяг 'Буревестников' — мой. Элину ты порешил — это ладно, это твои дела. Но вот флаг их — он мой. Я ему в своем новом замке уже и место определил.

— В сортире? — утвердительно спросил я.

— А то где же — приобнял меня за плечи Гедрон — Идея несвежая, но есть в ней что-то такое, приятное. Слушай, война с 'Гончими' после сегодняшнего дня — дело почти решенное. Пойдешь против Ведьмы со мной?

Ага, так я тебе и ответил. Не то, что честно, а вообще.

Но так — интересные у него планы. Сам он против 'Гончих' никак не сдюжит, это понятно. Значит — есть у него союзники в этом благом деле. В другой ситуации я бы предположил, что это 'Двойные щиты', но в свете дня сегодняшнего это маловероятно. Тогда — кто? Ну, не Лоссарнах же.

— Когда мы завалим старика Макмиллана, купол исчезнет — добавив в голос тревоги, поведал Гедрону я — На поле сразу рванут эти трупоеды в рванье, а там куча коконов людей и из моего, и твоего кланов. Жалко вещички-то.

— Не хочешь отвечать вот так, сразу? — вполне миролюбиво сделал абсолютно верный вывод Гедрон — Ну и ладно, наша любовь впереди. А за вещи не беспокойся, у меня за холмом три десятка бойцов в резерве было, я их к границе купола уже отправил, никого не пропустят. На край — пробьют черепа парочке этих обсосов-флибустьеров, да и все. В штрафы залезут, понятное дело, но это ничего, чай, не в первый раз.

И он ускорился, догоняя Лоссарнаха.

Ну и ладно, ну и славно. А если король без королевства еще и сам Макмиллана прикончит, так это вообще замечательно будет. Мне драться ну вот совершенно неохота.

— Д-держись меня — прошелестел сбоку голос брата Юра — Все глупости, к-которые сегодня можно б-было совершить, ты уже с-совершил, так что послушай меня х-хоть сейчас. П-представление почти закончено, осталась п-пара реплик до занавеса, и одна из них т-твоя. Она не очень большая, но очень ответственная. И ты лучшая кандидатура для того, чтобы ее произнести.

— Хорошо — покорно ответил ему я — Надо что-то будет сказать — я скажу.

Чудно. Я — игрок, он — НПС, но он, порождение графики и программного кода, похоже знает лучше меня, живого и настоящего, что следует дальше делать.

И вообще — он был как-то недоволен мной. Он, неигровой персонаж, поглядывал на меня так, как смотрят на человека, нарушившего твои планы своим бездумным поведением. Бред. Если о таком рассказать психотерапевту, то меня могут и в дом скорби закрыть. Имени Петра Петровича Кащенко.

Подножие холма было завалено телами и коконами, последних, правда, было на порядок меньше. То ли наши разошлись, то ли игроков осталось не так много.

А вот успели мы вовремя, Лоссарнах как чуял. Он остановил наших бойцов в последний момент, когда те уже собрались дорезать у флагов остатки вражеского воинства, от которого осталось человек двадцать, не больше.

Они столпились вокруг рослого кряжистого старика с длинными седыми волосами и изрезанным шрамами лицом, который обеими руками сжимал рукоять клейморы. Это, надо полагать, и был тот самый Макмиллан Мак-Пратт, мой недоброжелатель. Да что там — давний и явный враг.

— Дядюшка Макмиллан — Лоссарнах, совершенно ничего не боясь подошел вплотную к вражеским воинам, которые, озираясь, выставили мечи перед собой — Ты постарел.

— Так мне и лет сколько, Мак-Магнус — ответил ему тот — Я ведь даже постарше твоего отца, славного бейлифа Сэлора, буду. Причем лет на пять, не меньше. Вот только он давно уже в Последнем становище обитает, а я все как-то туда не доберусь. Заплутала где-то моя смерть, заблудилась.

— Ну да, ну да — покивал король без королевства.

Ой, не нравится мне это. Как бы он сейчас какую-нибудь ересь благородную не выкинул, вроде: 'Так бери свободу непрошенную' или 'Дай мне слово, что не станешь злоумышлять против меня'. Это будет самый паршивый из всех вариантов, поскольку он перекроет мне путь к голове Макмиллана. Поди, убей его после королевской амнистии.

— Да не так уж она и заплутала — как-то по-свойски сказал Лоссарнах, внимательно глядя на Мак-Пратта — Дядюшка, ты же понимаешь, что нам обоим на холмах Пограничья будет тесно. Прости уж за возвышенный слог.

— Это все тлетворное влияние Запада — наставительно сказал ему Макмиллан — Третесь там, а потом на нашу землю заразу всякую тащите.

— Кто бы говорил — подал голос кто-то из гэльтов — Сам нас продал той бабе, что у них на троне сидит, и на тебе — теперь Мак-Магнус виноват.

— Не писал я этого — хрипло рыкнул Мак-Пратт и мотнул головой — Не писал! Это вон тот паршивец эту пакость состряпал, который клан Линдс-Лохенов к рукам прибрал. На крови поклянусь! Если хотите — могу палец указательный себе отсечь в доказательство.

Забавные тут у них аргументы своей правоты. Отрезал себе палец — не врешь значит. Если продолжить этот логический ряд, то отсечением руки можно будет даже доказать ложь собеседника. Вот же дикие люди.

А так — молодец этот патлатый старик. Теперь даже если король без королевства сваляет дурака, играя в благородство, то я смогу потребовать его крови, как платы за оскорбление. Уровень у него наверняка неслабый, да вот только построгали его уже здорово, так что — управлюсь как-нибудь. Ну, а если нет — то его всяко наши потом добьют, успею я Гедрону про это на ухо шепнуть. Не уйти Макмиллану Мак-Пратту нынче с этого холма, теперь уже по любому не уйти.

— Утопающий и за гадюку схватится — проорал кто-то из рядов нашего воинства, и я с удовлетворением узнал голос Флоси. Жив мой туалетный.

— Да теперь это не столь и важно — писал ты это или не писал — негромко, но так, что его услышали все, произнес Лоссарнах — Теперь важен только тот факт, что мы друг другу живыми не нужны. Ты — здесь, я тоже здесь, мечи при нас. И в живых должен остаться только один.

— В чем же дело? — Мак-Пратт снова мотнул головой и его седые патлы подхватил ветер, который невесть откуда взялся здесь, под куполом — Давай закончим эту тяжбу. Только пообещай мне, что отпустишь моих людей, тех, что уцелели.

— Ты не можешь ставить мне условия — жестко произнес Лоссарнах — Я тебе ничего не должен и поединок даю из уважения к твоим сединам. И не более того. Хотя мог бы просто позволить своим воинам зарезать тебя как корову на бойне. Твои люди умрут, все до единого. Но — в бою, а не от руки палача, это все, что я могу тебе обещать.

— И то хлеб — произнес кто-то из сторонников Мак-Пратта, несколько игроков, которые стояли рядом с ним переглянулись, лица у них были недовольные.

Оно и понятно — фигня выходит. Бой проигран, ни фана, ни лута не предвидится, а потому умирать страсть как неохота. Все, на что им приходится рассчитывать, что победу нам засчитают после смерти их лидера, после этого купол исчезнет и они успеют смыться с поля боя. Поживем — увидим.

Мак-Пратт вышел из кольца, которое вокруг него создали его сторонники и сделал некий жест, более напоминавший приглашение к танцу, чем к бою.

Лоссарнах встал напротив него и сделал круговой мах мечом, разминая плечо.

— Ты обещал — палача не будет — еще раз напомнил ему Мак-Пратт.

— Слово — подтвердил мой друг.

Мечи столкнулись, еще раз, и еще раз. Это на самом деле больше напоминало танец, чем бой. Никакой бешеной рубки, никаких 'дзинь-трах'. Два бойца стояли друг напротив друга и каждый из них не спешил.

Замах — и Лоссарнах отбивает удар, тут же, сделав изящный поворот, пытается достать Макмиллана, не достигает успеха — и вот они снова застыли друг напротив друга.

И снова — замах, клинки сталкиваются в воздухе раз, другой, Мак-Пратт пытается изобразить тот же финт, что секундой раньше мой друг — и тоже впустую, с той правда разницей, что Лоссарнах хоть и не добился успеха, но остался при своих. А вот Макмиллан ушел в 'минус'. Вечный минус, поскольку король без королевства поймал его на этом выпаде и его длинный меч вспорол противнику живот.

Мак-Пратт просеменил несколько шагов вперед, потом его ноги подломились, а меч выпал из руки.

— Как говорит мой названный брат: 'Вот как-то так' — сообщил стоящему на коленях старику Лоссарнах и снес ему голову.

— Фига себе — пробормотал кто-то из уцелевших игроков, выступивших за Мак-Праттов, глядя на кровь, хлеставшую из безголового туловища. Его хорошо было слышно, вокруг стояла тишина — Я про такое даже не слышал никогда.

— Глюк? — неуверенно предположил его сосед — НПС валит НПС, кровища вокруг. Может, из-за купола? Всякое бывает.

— Глюк, не глюк — но чересчур — подытожил третий игрок из 'Двойных щитов' — Главное, чтобы купол этот исчез, потом думать будем.

Тулово повалилось на землю, но купол не исчез.

Лоссарнах растолкал бойцов Мак-Праттов, которые окончательно смирились с поражением, подошел к флагу, реявшему выше других и одним ударом перерубил его древко.

'Бааанггггг!' — купол, раскинувшийся над полем издал дребезжащий звук и исчез.

Вами выполнено задание 'Последняя битва'

Награды:

4000 опыта;

5000 золотых;

Амулет 'Воля Пограничья'

Получение следующего квеста в цепочке

Награда за выполненное дополнительное задание:

Активное умение 'Молот и наковальня'

Секундой позже сверкнуло несколько порталов — это смылись игроки 'Двойных щитов', оставив своих недавних соратников на произвол судьбы.

Вами получен уровень 78!

Доступных для распределения баллов: 5

Вот уж совсем неожиданно. Но — приятно. Господи, когда я уже дойду наконец до мастера умений? У меня их там скопилось невесть сколько. Правда, мне и без них своих хватает, вон, еще одно перепало.

Лоссарнах тем временем подошел к телу Макмиллана и накрыл его флагом с эмблемой клана 'Мак-Пратт'. Не стал он флаг в грязь втаптывать, не угадал Гедрон.

— Убейте их быстро — дал он команду воинам, показав на последних бойцов павшего клана — Они это заслужили.

Вам предложено принять задание 'Корона на челе'

Данное задание является одиннадцатым, заключительным в цепочке квестов 'Зона влияния'

Условие — принять участие в коронации Лоссарнаха Мак-Магнуса, после которой он займет престол Пограничья.

Награды:

3000 опыта.

Принять?

Да!!!!! Заключительным. Алилуййя! Неужели? И главное — не надо никуда идти и ничего добывать. Просто постоять в главной зале и смахнуть набежавшую слезу, радуясь за старого друга. И потенциального родственника.

Остатки Мак-Праттов добили почти моментально, да те особо и не сопротивлялись, понимая, что для их кланов все в этой жизни кончено.

— А в-вот теперь — самое в-время выйти на сц-цену тебе — прошептал мне в ухо брат Юр, покопался на наплечной суме и сунул мне в руку корону. Небольшую такую корону — золотой ободок с острыми зубцами, в каждый из которых был вделан темно-багровый рубин — В-вперед, мой юный друг, сделай к-короля королем.

Так вот о каких репликах он говорил. Маленькое, понимаешь, но очень ответственное поручение.

Но я — не против. Это и красиво, и полезно. Отличный шанс завершить этот бесконечный квест одним ударом.

— Брат мой! — проорал я, перекрывая гвалт, стоящий вокруг — Пришло время получить то, что ты заслужил по праву — и крови, и силы.

Народ притих, не зная, чего еще подбросит это безумное утро.

— Ты что имеешь в...? — удивился было Лоссарнах, и замолчал, увидев, что я держу в своих руках.

— Сей венец я возлагаю на голову одного из самых доблестных мужей, что рождала земля Пограничья — начала на ходу импровизировать я, вспоминая романы Вальтера Скотта и Томаса Мэллори. Так подобные речи вели через страницу — Прими же под свою руку этот край и будь ему добрым королем. Защищай его и делай все, чтобы люди, живущие под твоей десницей на знали горя. За отвагу, доблесть и подвиги награждай своих поданных, за предательство и трусость — карай. Слава Лоссарнаху Первому Мак-Магнусу, королю Пограничья!

И с этими словами я нахлобучил корону на шевелюру своего друга.

— Слава!!!! — заорали воины, стоявшие вокруг нас.

Громыхнула сталь — Ченд де Бин, а за ним и все уцелевшие рыцари, человек, наверное, восемьдесят, встали на одно колено. Одним из первых это сделал Гунтер, он был в первой шеренге. Жив, бродяга. Хорошо.

За ними, чуть помедлив, тот же трюк повторили игроки и даже горцы, причем последние меня немало удивили. С их-то вольнолюбивой натурой?

Спустя минуту на ногах остались лишь несколько человек — я, король без... Да нет, теперь на самом деле — король, без добавления других эпитетов. Еще не встал на одно колено Флоси, замешкавшийся на секунду, правда, как раз в тот момент, когда я на него посмотрел, его резко дернула за рубаху рука в стальной перчатке, да так, что он чуть вовсе не упал. Плюс на обеих ногах остались еще две моих магички да брат Юр. Ну, с ним все понятно — король там, не король, а казначей ни перед кем на колени не встанет. Не те это люди, казначеи. Не такое у них воспитание.

Я, правда, тоже было собрался преклонить колено. Не люблю я выделаться на общем фоне, не слишком это разумно. Не то, чтобы — 'если все стоят на коленях, то тоже надо на них встать', нет-нет, дело не в этом. Просто есть в жизни моменты, когда быть одним из многих куда разумнее, что стать 'тем самым, который тогда на рожон полез'. Тот, кто не умеет в нужный момент найти укрытие от бури, а гордо встречает ее с открытым лицом — он не смельчак и не герой. Он потенциальный покойник. Буря не разбирает, что к чему, она природное явление, не имеющее разума. Ей что дерево, что человек — все едино.

Но тут я поймал взгляд Лоссарнаха, который коротко двинул подбородком — сначала вправо, потом — влево. Стало быть — не надо мне преклонять колено. Ну, нет, так нет.

Надо же, даже Назир патриотический долг отдает. Хотя — не факт. Учат их неплохо и он-то как раз искусство быть 'одним из' знает отлично.

— Воины — раскатился над долиной голос короля — Сегодня ваши мечи были не только из стали. Сегодня они были окованы золотом, тем самым, из которого сделана корона, которая сейчас на моей голове. Ваша ярость, ваша сила, ваша кровь и смерти тех, кто сейчас лежит на земле — вот что привело меня на престол. И будь я проклят, и пусть будет проклято мое семя, если когда-нибудь мой род это забудет. Клянусь, что ваши жизни и ваши смерти были не напрасны.

Он говорил еще минуты две, заверяя всех что скоро в Пограничье будет всего и много, что жизнь станет спокойной и сытной, что враг будет трусливо обходить наши границы стороной, а дети беззаботно резвиться среди себе подобных. Ничего нового.

— Да здравствует король! — гаркнул Ченд де Бин, прекрасно знающий, что в подобных вопросах к чему. Брат Юр кивнул, не скрывая довольной улыбки — Слава Лоссарнаху Первому!

Вами выполнено задание 'Корона на челе'

Награды:

3000 опыта.

Вами выполнена цепочка квестов 'Зона влияния'

Награды:

10000 опыта;

5000 золотых;

Подробная карта Раттермарка:

Меч 'Драконий Зуб'

Право беспрепятственного доступа в замок ордена Плачущей Богини (в покои брата Юра).

Дополнительные награды за прохождение цепочки заданий 'Зона влияния':

7000 золотых;

Место в балладах о том, как фамилия Мак-Магнус пришла к власти. Данные баллады станут частью народного фольклора, который будет существовать и после смерти короля Лоссарнаха Первого.

10 памятных жетонов с изображением долины Карби, и нанесенной на них надписью: 'И я там был, и кровь там лил'. Данные жетоны вы можете презентовать любым игрокам на память или оставить их все себе.

Внимание!

Жетоны являются не более чем памятным знаком и не несут в себе какой-либо другой функции.

Все! Вот теперь — почти все. Почти — потому что надо остатки долгов раздать. И первый из них — годи Оэс, которого надо загнать в десятую преисподнюю, такую, из которой ему уже не выбраться.

Но дополнительные призы — это что-то, это даже не достойная бедность. Жетоны без статов, жалкие семь тысяч золотых и еще — место в балладах. Я бы на их месте еще приписал: 'По сути мы вам дарим бессмертие'. Тьфу. Я теперь, стало быть, Хейген — герой Пограничья.

Надо будет себе завести черный плащ и широкополую шляпу.

Тьфу, жлобы!

— Пропустилаааааа! — метнулась над нами тень и следом за этим раздался еще один вопль, полный горечи — Что, было сложно подождать?

— Брат мой — король склонил голову к плечу, задумчиво изучая разъяренную Трень-Брень, махающую крылышками над нами — Мне кажется, что все-таки надо отдать твою дочь в свиту королевы, кто-кто, а она-то научит ее приличным манерам. Я все понимаю, но это уже где-то за гранью добра и зла. Она же все-таки девушка, должна понимать, где и в каком виде ей следует появляться.

— Это да — подтвердил я — Эбигайл научит ее Пограничье любить, она это умеет.

Все дело было в том, что система по какой-то неведомой причине отказалась принимать Трень-Брень за особу женского пола. Когда игрок мужского пола отправлялся на перерождение, ему выдавалась пара подштанников, женщинам же причиталась еще некая рубашонка, скрывавшая их стати. Причины этого были просты и понятны — ну, не дело голым людям туда-сюда бегать, отсвечивая вторичными половыми признаками. А вот нашу фею то ли причислили к мужскому полу, то ли сочли за подростка — уж не знаю, что из этого верно, вот только кроме коротеньких штанишек, которые кроме как панталончиками назвать было никак нельзя, на ней ничего не было. При этом до слов короля она сама даже об этом не подозревала. Оно и понятно — для этого нужно держать в голове больше одной мысли, а для Трень-Брень это было чрезмерной роскошью.

— Что? — переспросила она, глянула вниз, ойкнула и прикрылась руками.

— Что ты там прятать надумала? — крикнул кто-то из горцев — Там же все одно нет ничего! Еще не выросло!

За этим последовало сразу несколько звуков затрещин, доставшихся этому остряку.

— Это нареченная моего сына — рыкнул знакомый голос, несомненно принадлежавший Саймону Мак-Ансу — Нету ничего — так нарастет, откормим, у меня на южных склонах капуста хорошо растет, кочаны с твою голову осенью снимаем. Нечего таращиться!

— Нашел над кем шутить — поддержал его кто-то — Она, почитай, королевская родственница теперь, ее папаша — названый брат короля и его шурин.

Лоссарнах расхохотался, я же поманил фею, впервые на моей памяти до невозможности смущенную и даже покрасневшую, к себе.

— Я не нарочно — пробормотала Трень-Брень, судя по всему мечтавшая превратиться в невидимку — Как-то даже не подумала....

— Это твое нормальное состояние — заверил я её — Обмен открой.

— Жизнь продолжается! — громко заявил король — Но завтра невозможно без памяти о дне сегодняшнем и дне вчерашнем. Поэтому сегодня мы похороним тех, кто отдал свои жизни в битве, ради того, чтобы жили остальные, а завтра помянем их за пиршественным столом. И если кто-то из тех, кто сейчас стоит здесь, не сядет за этот стол — то я буду очень на него обижен. А королевская обида — вещь неприятная.

— Будем-будем — многоголосо заверила его толпа — Как не быть.

Голос Флоси был в ней различим более других. Не сомневаюсь, что это 'завтра' для него растянется на много дней вперед. Он и до того не особо скромничал, а теперь и вовсе в разнос пойдет. Как бы не спился.

— И еще — посерьезнел Лоссарнах — Знайте — мой дворец открыт для любого из вас. И не только из вас — для любого жителя Пограничья, передайте это всем, кому сможете. Ваши беды — это мои беды, ваши радости — мои радости.

Вот интересно, на какой стадии королевские фамилии начинают вырождаться? В третьем поколении? В четвертом? Уверен, что те, первые короли Средневековья, родоначальники Капетингов, Каролингов и прочих старых фамилий, всходя на престол обещали тем, кто их на него подсадил, то же самое. Не факт, но думаю, что так оно и было. Более того — скорее всего они действительно держали свое слово, и их сыновья несильно отличались от своих отцов. А потом, в следующих коленах, начиналось четкое деление на знать и чернь, грызня за трон, братоубийство, крестьянские восстания, забавы с дыбами и кострами. В какой точке ломалось мировоззрение королей-наследников, почему правнук так отличался от прадеда, времени-то прошло всего ничего, лет сто? То ли социальная среда делала свое дело, то ли еще что. Вот Лоссарнах — нормальный же король будет, плоть от плоти кланов. А внуки-правнуки его, скорее всего, устроят горцам веселую жизнь, объясняя им, кто тут главный. Точнее — все было бы именно так, если бы дело происходило в реальности.

Тем временем люди уже принялись за дело и слышались выкрики, вроде:

— Мак-Праттов в одну кучу стаскивайте, мы их потом в общей яме закопаем.

— А наших?

— А наших по кланам делите, так король сказал. Мол — каждому клану отдельная могила положена.

— Уважительно. Настоящий предводитель.

Не знаю, когда Лоссарнах такое успел сказать, он вроде и с места не трогался, но раз людям нравится — то пусть так и будет.

— В-все хорошо, что хорошо к-кончается — к нам подошел брат Юр — В-ваше величество.

И он наклонил голову, пряча свою обычную полуулыбку.

— Люди из Пограничья никогда не забывают тех, кто пришел к ним на помощь — веско сказал король — Орден Плачущей богини отныне и до века наш друг. И если вы надумаете, как говорили, открыть здесь свои резиденции — я буду только рад и всячески тому поспособствую.

Вот как-то так я и думал.

А вообще внутри у меня было какое-то опустошение, обычное для таких моментов. Все, еще одна страница моего бытия в Файролле осталась позади. Теперь можно выбросить из головы и Пограничье, и короля Лоссарнаха Первого, и клан, на который я угробил столько сил и нервов. Нет, совсем их убрать из жизни не получится, появляться там, где клан обитает, мне все равно придется, но это уже совсем другая история.

Кстати — надо будет его отправить на родовые земли, в Эринбуг. Мак-Пратты мертвы, так что можно вернуть людей домой, чего в коронном замке торчать? В ближайшее время там будут таскаться толпы игроков — и своих, из 'Диких Сердец', и чужих, тех, что просто поглазеть любят. Вот оно мне надо? А там у нас тихо, спокойно, патриархально. Единственное — вроде спалили его дотла тогда еще, когда война только началась, если я ничего не путаю. Но и это не беда — скажу Костику, и он мне его по новой отстроит. Или даже своими силами управимся. На край — наймем работников с солнечного Юга.

Вокруг все бегали, шумели, даже обнимались, Трень-Брень сновала в воздухе как молния, а я стоял на месте и испытывал невероятное желание смыться отсюда куда-нибудь, где тихо и темно. Например — в пещеру старого Орта. Там и добычу рассмотреть можно будет. Между прочим — не такую уж и великую, за столь длинную цепочку можно было насыпать в обе руки добра и побольше.

Хотя — а кто мне мешает это сделать сейчас? Ну да, нелогично — тут вон трупы везде ворочают, где-то у холмов с зрителями воины Гедрона гоняют алчных нищих, их ор даже здесь слышно, а я буду добычу разбирать.

Но — почему бы и нет?

Начал я с меча.

'Меч 'Зуб дракона'

Этот меч был выкован в давние времена из редкой голубой стали известным мастером Эт-этом, из редкой голубой стали. Он был единственным в Файролле мастером, кто работал с этим материалом. По слухам, он не добывал голубую сталь из земли или путем переплавки, а выращивал ее, как огородник выращивает капусту или морковь, только в качестве удобрений использовал человеческую плоть и кровь.

Разные слухи ходили про его оружие, многие считали, что оно проклято, но так это или нет — никто определенно сказать не мог.

Урон 868-1002 единиц

+ 89 к силе;

+ 78 к выносливости;

+ 18 % к шансу нанести противнику усиленный удар;

+ 12 % к возможности провести контратаку;

+ 9 % к скорости бега;

+ 50 ед. к показателю 'Жизненная сила'.

Ограничения к классовому использованию предмета — только воины.

Прочность 1700 из 1700

Минимальный уровень для использования — 80

Какая славная игрушка. И уровень вполне нормальный, что там мне до восьмидесятого осталось? И история славная. Даже странно — можно было бы под такую и сетовый набор забабахать.

Карта Раттермарка, которая в свое время меня очень вдохновила при получении цепочки заданий, оказалась не кусочком пергамента и не свитком, все было куда проще. Просто на моей старой карте открылись новые области, которых, к слову, оказалось не так и много. За время пути собачка смогла подрасти, пока я бегал и выполнял задания многие локации сами по себе открылись. Хотя — все равно неплохо.

Жетоны и вовсе оказались чем-то вроде памятных монет. Разве что надпись забавная. Да и амулет был незамысловатый, репутационный. Нет, если бы у меня такой в самом начале был, то жизнь упростилась бы в разы, но сейчас в нем проку не было никакого. Разве, что продать его.

Последним, на сладкое, я посмотрел умение.

Вы изучили активное умение 'Молот и наковальня' первого уровня.

При применении данного умения возрастет многократно, и вы сможете нанести немалый урон даже самому мощному и великолепно экипированному противнику.

Вероятность того, что данное умение сработает после активации составляет 15%.

Стоимость активации умения — 1100 ед. маны

Время восстановления умения — 3 минуты

Весьма и весьма, для некоторых ситуаций вообще самое то. Вот только маны это умение жрет ну очень много и вероятность срабатывания крайне невелика, а это серьезный минус. Так что — в запасник этот скилл, до поры, до времени.

— Красота — ко мне подошел Гедрон, сжимая в руке обломанное древко с вымпелом 'Буревестников' — Вот ради этого стоит тратить на эту игру годы.

— Наверное — вяло согласился с ним я.

— Ты про это, что ли? — показал мне вымпел Старый — Да это так, приятный бонус. Я про другое. Туда смотри.

Он показал мне на холм, где все еще толпились зрители, и у подножия, которого все так же бегали нищие, махая клюками и пытаясь прорваться к полю битвы, чтобы урвать в свое алчные скрюченные пальцы хоть что-то на халяву.

Зрителей стало ощутимо меньше — зрелище закончилось, и глубокоуважаемая публика покидала долину Карби. Но не вся. В том числе не спешила и Седая Ведьма, стоявшая в первых рядах со скрещенными на груди руками. Я даже отсюда, достаточно с дальнего расстояния видел, как она бледна и что у нее по скулам гуляют желваки.

— Аж посинела от злобы — с удовлетворением сообщил мне Гедрон — Смотри, смотри, как губы поджала! У, ведьма!

— Не ожидал я ее здесь увидеть — сказал ему я — Серьезно. Думал, что она соглядатае пришлет.

Не так уж сильно я кривил душой. Я правда так думал. Нет, у меня был еще один вариант того, как Седая Ведьма может поступить, но его я предпочел оставить при себе.

— Да прямо — фыркнул Гедрон — Она появилась как раз тогда, когда твой фланг отбил атаку. Я специально поглядывал, знал, что когда она обломается со своими планами, то непременно придет посмотреть, чем дело кончится.

— Планами? — уточнил я.

— Ну да — Старый хохотнул — Я ее сто лет знаю, это вполне в ее духе. Сначала отказать, потом прийти и спасти, а после выставить по факту счет. Вежливо и непреклонно, со словами 'Мы же союзники'. А тут бац — и купол!

И он захохотал во все горло.

Такое ощущение, что Ведьма услышала его смех, ее взгляд уперся в нас.

Гедрон заметил это и изобразил шутовской поклон, оттопырив зад и разведя руки в стороны.

Я просто кивнул, выдав дежурную улыбку.

Ведьма еще секунд тридцать смотрела на нас, как змея, не мигая, а после повернулась спиной и скрылась в толпе.

— До чего жить хорошо — Гедрон глубоко вдохнул воздух — Ладно, хорош хандрить. Пошли уже.

— Куда? — не понял я.

— В замок короля. Общий праздник завтра, но мы, лидеры, зачмызгаем это дело сегодня.

— А как же... — я обвел рукой поле — Вещи тут и все остальное.

— Все будет как надо — успокоил меня Гедрон — Не волнуйся. Все соберут, все всем вернут. И за своих не волнуйся, что подумают про тебя плохо, я к ним твою мелкую отправил, с соответствующим сообщением, они тебя в замке ждут. Все, пошли, пошли.

Я окинул взглядом долину, по которой бродили люди Гедрона, подбирая коконы и двинулся за ним.

Глава четвертая

в которой герой определяется с ближайшим будущим

— Слушай, просто любопытства ради — а как вещи твоих людей от вещей моих отделят? — поинтересовался я у Гедрона.

— Просто — пожал плечами тот — У нас крыс нет. Все своё разберут, что останется — то твоё.

— Ну, не знаю, не знаю... — протянул я, радуясь тому, что успел прихватить имущество Кролины. Вот где вони было бы!

Секундой позже моя радость поводу собственной предусмотрительности удвоилась — я увидел свою заместительницу, которая с немалой скоростью направлялась ко мне. Плащ, накинутый на ее плечи то и дело распахивался, демонстрируя всем желающим ее нежное девичье тело в лишенном изящности исподнем.

— Да ты не беспокойся — успокоил меня Гедрон — Если что пропадет — возместим. Мы сегодня так всем нос натянули, что впору неделю пить и бросать деньги в воздух, как на свадьбе.

— И порвать три баяна — пробормотал я, ныряя за спину Гунтера, как раз подошедшего к нам.

— Лэрд Хейген? — удивленно произнес тот, а после немедленно сменил тон с вопросительного на лирический — Леди Кролина!

— Леди, леди — посопела моя замша — Хейген, скотина, где мои вещи?

— Сама слилась, а теперь меня в этом винить будешь? — сказал я ей из-за спины рыцаря — Знаю я тебя, вещи только предлог, чтобы до меня докопаться.

— Как в воду глядела! — хлопнула себя по бедрам ладонями Кро — Прощелкал!

По голосу я понял, что угадал. Гедрон засмеялся.

— Фиг — со злорадством хихикнул и я — Открывай обмен.

Кро засопела еще сильнее, но выполнила желаемое.

— А еще я за тебя отомстил — порадовал я ее — Грохнули мы с Манияксом Элину.

— Засада — посочувствовал девушке Гедрон — Больше официальных поводов устроить скандал я не вижу.

— Понадобится — найду — заверила его Кролина, уже принявшая свой обычный облик — А пожитки этой стервы где? Подобрали?

— Подобрали — кивнул я — У меня они.

— Давай их сюда — потребовала Кро — Это будет компенсация за мою смерть. Я ее барахло продам с аукциона, а вырученные деньги пропью.

— Всегда восхищался твоей красотой, женщина — подал голос Флоси, ошивавшийся неподалеку от нас — Она сравнима только с твоей мудростью и добротой. И еще тем, какой ты верный друг, никогда не забывающий своих соратников — ни в горе, ни в радости. Особенно — в радости.

— Ух ты — с какими-то смутно знакомыми интонациями произнесла Кро — Ты, когда дело о выпивке идет, на многое, оказывается, способен. Таланты в тебе просыпаются в этот момент.

— Есть такое — с достоинством подтвердил Флоси — Это фамильное.

— Не отдам — огорошил я Кролину своим ответом — Извини.

— Не поняла? — потрясла головой девушка и уставилась на меня — То есть?

— Не отдам я тебе ее вещей — повторил я — Это моя добыча.

— Это общая добыча — сузила глаза Кролина — Если быть совсем точной — это добыча клана.

— Напомни мне, кто лидер этого клана? — решил закончить придуриваться я и вылез из-за спины Гунтера, который только растерянно вертел головой — Кро, если я сказал, что эти вещи мне нужны — значит так и будет.

— Ты их ей решил вернуть? — опешила Кролина от собственной догадки — Люди, вяжите его! Он безумен.

— Ну да, есть некоторая нелогичность — признал Гедрон — Что с бою взято — то свято.

— Никакой нелогичности — возразил ему я — И вообще — граждане, что за дела? Убили её мы с Манияксом, если кто и может предъявить мне претензии, то только он.

Гнома в прямой видимости не наблюдалось, но что-то мне подсказывало, что он подобным сутяжничеством заниматься не станет, максимум предъявит свои права на часть добычи.

— Дурак — как-то совсем неожиданно сказала Кролина, сдвинув брови, повернулась на пятках и направилась туда, где мы совсем недавно держали оборону.

— Женщины — проводил ее взглядом Гедрон — Никакой определенности, только настроение, чтобы там король не говорил. Вот поэтому я и не стремлюсь брать их в свой клан.

— А Седая Ведьма? — возразил ему я — Там одна определенность.

— Бывают исключения — не стал спорить со мной Старый — Например — она. Ладно, двинули в замок. Представление окончилось, а тут все, как я и говорил, без нас сделают. Попразднуем маленько, а потом надо делами заниматься. Мне еще замок тут, в этой долине возводить, потом переезд — дел хватает, а времени почти нет. Война на пороге. Представляешь, мы сегодня, скорее всего, запустили часовой механизм глобальной междуусобицы.

— Поясни — попросил я.

— Первое — мы щелкнули по носу 'Двойных щитов'. Больше скажу — мы их унизили. Тайны из того, что они поддерживают Мак-Праттов не делалось, поражений до этого у них не было почти — и на тебе, раскатали их как тесто по доске, да еще и на глазах у всех. Это унизительно и еще это повод для того, чтобы капитально выйти из себя. Второе — Ведьму мы хоть публично и не оскорбили, но я ее знаю, она тщеславна до судорог. Сейчас небось на подчиненных орет и стенку пинает.

— Беда — протянул я, поморщившись.

Ведьма, конечно, та еще стерва, но враждовать с ней я точно не хочу. А вот радость Гедрона по поводу того, что он насвинячил одному из самых мощных на сегодня кланов Раттермарка была мне неясна. Ладно еще, если бы это случилось тогда, когда он был в силе, но сейчас? Есть в этом что-то неправильное. А если говорить вернее — чего-то я не знаю, чего-то такое, про что я не в курсе. Проще говоря — опять меня 'в темную' хотят разыграть. Но — фиг вам. Хотите воевать — воюйте, но без меня. Мои войны закончились, у меня других забот полон рот.

— Да к тебе у 'Гончих' претензий быть не может — уловил частично ход моих мыслей Гедрон — Ты помощи просил, она, по факту, отказала — какие претензии? Но реабилитироваться ей надо, а лучший способ для этого — война. Опять же — ты ей за каким-то хреном нужен, потому, когда на тебя накатят 'Двойные щиты', она тут же предложит тебе помощь и защиту. Между этой парочкой, в смысле — между 'Щитами' и 'Гончими' давно идет свара, но пока такая, подковерная. А тут будет повод для полноценной войны.

— А если я откажусь? — уточнил я — От помощи Ведьмы, имеется в виду. Да и потом — за мной рати Пограничья и ты.

— Вот — Гедрон поднял вверх указательный палец — Это уже тема для всесторонней беседы и не такой, как сейчас. Не обсуждают подобное на ходу. Давай-ка в среду вечерком мы сядем где-нибудь и все детально обсудим.

— Давай — с радостью согласился я, сразу же обдумывая, как я буду потом ему объяснять, почему в среду беседа не состоялась. Идти на нее я не собирался.

Выгоды никакой мне эта встреча не сулила, только проблемы, а при любых раскладах мне бояться в данной ситуации нечего. Единственное мое уязвимое место — клан, но он теперь как в танке. Ни один игровой клан войну целой локации объявить не сможет, а любое посягательство на мой клан, близкий к короне Пограничья, вел именно к ней. Единственное — придется все-таки повременить с переездом в Эринбуг, от греха. Жаль, только нацелился восстановить родовое гнездо, но видно — не судьба.

Впрочем, есть еще союзнический договор, по которому наши кланы обязаны помогать друг другу в случае начала военных действий, но от него я отказываться и не собирался. Надо будет — поможем, те более что большинство моих сокланов вряд ли откажутся побренчать оружием, в конце концов подобные забавы входят в ассортимент развлечений, предоставляемых игрой. И я сам, в урочный день и урочный час готов выйти на поле брани, вот только от участий в военных советах и выборе стратегии все-таки устранюсь. Не нужно мне этого больше. Мне бы Оэса загнать в худший из миров, а после думать, как добраться до плато Фоим, где в рощице меня ждет безвестная могилка.

По поводу последнего была у меня одна идейка, вполне и вполне продуктивная. Еще следовало решить — одному мне отправляться на это плато, или все-таки прихватить с собой кого-то?

Но это — потом. Сначала Оэс. Без Мак-Праттов он уже не так опасен, но это не означает того, что он не наделает дел даже в одиночку. Возьмет, да и грохнет моего короля, сил у него на это достанет. И все труды насмарку.

А для этого мне надо попасть в холмы Каррок, местонахождение которых я себе представлял достаточно смутно. То есть — они где-то тут, в Пограничье. Значит, мне нужен проводник из местных.

— Все собрали — подбежал к Гедрону, который молча смотрел на меня, один из его бойцов — Чего дальше?

— Помогите трупы горцев похоронить — подумав, сказал тот — И чтобы с почтением, слова разные говорите, вроде: 'Это были славные воины' или 'Уходят от нас лучшие'. За подобное может репутация капать — и вам, и клану.

— Сколько там той репутации будет? — усмехнулась Кролина, снова подошедшая к нас, но даже не смотрящая в мою сторону — Мороки больше.

— Вроде опытный игрок, а говоришь глупости — пожурил ее Старый — Репутации той будет капелька. Только вот если тебя послушать — тут капелька сквозь пальцы пройдет, там капелька просочится — и ничего у тебя не останется. А я эти капельки соберу — и получится маленькое озерце. Да — долго, да — нудно. Зато потом результат будет. Ладно, вы со мной? Я в коронный замок, у меня там мои умники договор с самодержцем уже наверняка сваяли, на передачу нам этой долины. Он туда скоро отправится — квест-то у меня не закрылся до сих пор.

— Да, мы идем — Кролина подошла ко мне и без особой теплоты в голосе сказала — Надо людям пару слов сказать, они тебя там ждут. И вещи им вернуть.

Все-таки — хреновый я лидер. Про проникновенную речь я забыл.

— Слушай, Гедрон — обратился я к Старому — Давай твои сборщики с нами пойдут? И правда — у меня там народ голый и босый. Опять же — чего им их с собой столько добра таскать? А у меня там — хранилище есть.

— Я еще не совсем рехнулся, чтобы вещи людей из моего клана в чужое хранилище класть, пусть даже оно принадлежит союзнику — расхохотался тот — Но насчет твоих бойцов — согласен. Тем более, их там было-то всего-ничего. И еще Глену надо написать. Странно, что он сюда не пожаловал, между прочим. Убили-то его еще в середине битвы, когда в центре рубка была. Я это хорошо видел.

— Ну да, по всему тут должен быть — согласилась с ним Кролина — Открывай портал. Что? У меня свитка нет, и так один у нашего казначея еле выдрала. Он у нас тот еще скопидом, за копейку удавится и даже меня ни в грош не ставит. Только Хейгена одного и боится.

А то. После той прогулки в пески, еще бы ему меня не бояться.

Все вышло так, как и говорила Кро — мои соратники торчали на площади у королевского замка, преимущественно в исподнем. Надо поговорить с королем — если мы тут остаемся, то надо отстроить здесь гостиницу, что ли? Если что — даже запасами не воспользуешься. А на кланхран надежды никакой, это верно.

Или лучше этот момент с Костиком проговорить? А кто ведь оно как может быть? Попросишь гостиницу, а вместо этого получишь цепочку заданий, вроде 'Первый гвоздь королевства'. На предмет привлечения в земли Пограничья представителей малого и среднего бизнеса со всего Раттермарка. Мол — свободная экономическая зона, льготные налоги и огромные перспективы развития частного предпринимательства.

Даже страшно стало.

Официальная часть прошла быстро — я толкнул речь, от себя пару слов добавил Гедрон, а после к нам присоединился и Лоссарнах, таки вернувшийся в свой замок, как и было предсказано. Потом началась раздача вещей хозяевам, плюс из подвала выкатили приличных размеров бочку вина — так сказать, авансом к завтрашнему празднеству. Народ шумел, веселился, шутил — в общем, им было хорошо. Оно и понятно — такая драка была, такая резня, так что отходняк неминуем.

И хорошо, что так сложилось, поскольку не меня больше внимания никто особо и не обращал. А потому я спокойно подошел к почтовому ящику и открыл форму письма.

'Элина.

Друзьями мы никогда не были, это так. У тебя характер, у меня характер — чего скрывать, мы оба это знаем.

Но даже врагов следует уважать, если это достойные враги.

Ты — такая.

Так что это с моей стороны не показушный жест, не подачка, и не акция, направленная на то, чтобы тебя унизить. Я возвращаю твои вещи только потому что уважаю тебя как достойного противника.

И еще — не лезь больше к моему клану. Беда будет'

Нормальное письмо, как по мне. Можно было бы вещички себе присвоить, тем более что там были такие раритеты! Я все гадал — с чего у нее такая железобетонная устойчивость к повреждениям была? Все оказалось просто — она на себя, как на елку, столько всего понавешала, что только держись. И почти все вещи — с резистом к урону. Кольца, амулет, плащ, пяток статуэток и обломков для хранения в сумке, еще какая-то хрень.... Вот мы ее убить так долго и не могли.

Но — все вернул. В конце концов, и так у нее в голове кавардак, а тут еще столько добра накрылось. А ну как и вправду чего-то в реале удумает сделать? Опять же — потенциальная родственница, как не крути.

Тем временем Гедрон, к моей великой радости, прихватил Лоссарнаха за локоток и куда-то увлек, а я, пользуясь моментом, успел перехватить Леннокса, который уже где-то раздобыл кусок солонины и жадно его жевал.

— Ты знаешь где находятся холмы Каррок? — задал ему вопрос прямо в лоб я.

— Знаю — кивнул горец — Там.

И он махнул рукой в сторону Запада.

— Отлично — одобрил это я — А если детальней?

— Совсем там — повторил жест Леннокс — Как я тебе без карты покажу, где они находятся? И ориентиры тебе ничего не скажут. Ну вот — рядом с ними есть озеро Гленн-Фольд. Тебе стало понятней?

— Нет — признал я — Отведи меня туда.

Карта у меня была, но для портала это было слабое подспорье.

— Вино — показал на бочку горец — Веселье. Король королем стал. Столько радостных поводов для славной пьянки, а ты меня в холмы Каррок тянешь. Давай потом, а?

— А что там, плохое место? — уточнил я, уловив смысл его слов.

— Да не то, чтобы... — откусил солонины Рыжий — Но народ туда особо не ходит, даже пастухи овец не гоняют. Там давным-давно то ли битва была какая-то, то ли убили кого-то такого... Ээээ.... Непростого. Не ходят туда люди без особой нужды. Хотя и каких-то страшилок я про те места не слыхал.

— Отведи меня туда — и возвращайся обратно — попросил я его — Делов — на минуту.

— Нас — поправил меня Назир.

Ух ты. Впервые за все это время он подал голос. В смысле — когда я принимаю какие-то решения и что-то с кем-то обсуждаю. Однако.

— Нас — не стал спорить я.

Это был тот случай, когда его помощь мне не помешает. Хоть будет с кем, если что, словом переброситься.

Может, еще кого прихватить?

Я огляделся.

Флоси радостно плясал вокруг бочки с вином, размахивая огромных размеров черпаком. Он был безмятежно счастлив и отнимать эту радость я у него не стану. Ну, не зверь же я?

Гунтер остался на поле, подле тел своих погибших соратников по ордену, их собирались как раз переправлять в замок Ордена, для торжественного захоронения. Я успел попрощаться с ним, Чендом де Бином и братом Юром перед тем, как мы отправились в резиденцию короля. Правила вежливости, знаете ли.

Брат Юр напоследок еще успел мне сообщить, что будет рад меня видеть у себя в ближайшие дни. Надо будет наведаться. Гедрон, Седая Ведьма — этих можно и продинамить, а вот брата Юра, пожалуй, что нет. Не тот это человек.

Что же до брата Миха — его я брать с собой вовсе не собирался. Он давно уже не испытывал радости от наших совместных походов и не особо это скрывал. Так с чего мне человека неволить?

Вот и выходить, что некого мне с собой брать, кроме Назира. Впрочем, меня это не слишком печалит, я иду посмотреть и разобраться что там, на этом кладбище, к чему. Тем более, что мне погостов бояться давно уже не надо, тамошние обитатели ко мне лояльны. По крайней мере те, что под землей лежат.

— Слушай — Леннокс засунул в рот остатки мяса — Ты бы умылся, а? Видок у тебя такой, что если мы там кого встретим, то это плохо может для нас всех закончится. Подумают еще, что мы с местного кладбища сбежали, да и забьют насмерть. У нас ходячих покойников не любят. Как-то так исторически сложилось.

Это да. Забыл совсем, что я в кровище с головы до ног. Прав мой прожорливый приятель, чистота нам нужна.

— А что, ты на тамошнем кладбище бывал? — спросил я у Рыжего, кое-как приведя себя в пристойный вид.

— Мимо проезжал как-то — кивнул Леннокс — Дорогу срезал. Кладбище как кладбище. Тебе туда надо, что ли?

— Пока не спешу, мне живым быть больше нравится — съязвил я, не желая давать этому рыжему пройдохе возможности развить эту мысль — Но как ориентир он — самое то. Вот ты к нему меня и отведи.

— Ну-ну — протянул Рыжий — Свиток давай.

Синяя вспышка — и мы стоим у покосившихся кладбищенских ворот. Забавно — а это место не похоже на те погосты, что я до сегодняшнего дня видел в Пограничье. Те были другие — просто камни, сложенные в пирамидки где-нибудь у подножия холма. А здесь все как полагается — и ворота есть, и ограда. Разве что сторожа не видать.

— Вот тебе и раз — раздалось сверху — Мы здесь кого-то хоронить будем? Ну, из тех, кто сегодня погиб?

— Давай свиток — потребовал Леннокс, протягивая руку — Пойду обратно, там сейчас веселье начнется.

— Погоди — попросил я его, поднял голову вверх, и поманил пальцем Трень-Брень, парившую над нами — Сюда лети.

— Не-а — покачала головой та — Ты меня сцапаешь и с этим рыжим жруном обратно отправишь.

— Отправлю — подтвердил я — Тем более что я тебя с собой не звал.

Не звал. Да что там — я вообще не понял, как и когда она сюда проскочила.

— Слушай — Леннокс положил мне руку на плечо — Я не знаю, с чего ты вместо пьянки поперся сюда, на кладбище, да и знать этого не хочу. Это твои дела, я в них не лезу. Но — будь человеком, если уж ушел, так оставь с собой и это крылатое чудовище.

— Эй-эй! — раздалось сверху — Ничего, что я все слышу?

— Люди сейчас будут отдыхать, праздновать и им не нужен незапланированный пожар или дождь из объедков, а эта бестия точно что-то из этого устроит — продолжил Рыжий — Оставь ее с собой. А еще лучше — прибей и тут зарой. Кладбище-то — вон оно. Хорошее и старое, то есть — никто сюда не ходит, и новую могилу никто не обнаружит. Хочешь, я даже помогу тебе яму под это дело вырыть. Понимаю, что она тебе дочь, но — приемная же, насколько я помню. Не родная кровь, это другое дело.

— Вот ты скотина! — возмутилась Трень-Брень — Я-то думала, что мы друзья.

— И зря — сообщил ей Леннокс — Как по мне — ты просто забалованная девчонка, причем окончательно обнаглевшая от безнаказанности. И, если тебе совсем уж интересно — я во время твоего отсутствия по этому поводу совершенно не печалился.

Фея ничего не стала говорить, она подлетела к ограде, и, сопя, начала откручивать какой-то острый шип с ее верхушки.

— Хорошее предложение — признал я и протянул Рыжему свиток портала — Я подумаю. И еще — если кто-то спросит, где я — то ты меня не видел.

— Мог бы этого не говорить — проворчал Леннокс — Нет у меня привычки лишнего болтать. А насчет мелкой — подумай все-таки.

И он нас покинул.

— Вот гад — фея все-таки отломала от ворот шип и уже собралась швырнуть им в горца — Смылся. Почему ты его не ударил за такие слова?

— Потому что это правда — невозмутимо ответил ей я — Так про тебя многие говорят, подумай об этом. И вообще — короткая у тебя память.

— У тебя тоже — обиженно заявила Трень-Брень — Я тебе, вообще-то сегодня жизнь спасла. Впряглась за тебя, как говорят у меня во дворе.

— Я про это помню — усмехнулся я — Потому и не стану тебя убивать. Но! Чтобы никаких лишних телодвижений, воплей и поступков. Или — поймаю и в такую дыру закину, что ты оттуда долго выбираться будешь. Веришь мне?

— Верю — мрачно уведомила меня фея — С тебя станется. Ну что, идем, на могилки поглядим?

Скрипнули ворота, и мы вошли на территорию старого погоста.

Вами выполнено задание 'Старые могилы'

Награды за выполнение задания:

5000 опыта;

2000 золотых;

Завитушка от могильных ворот.

Все-таки — хорошая штука связи. Одна беседа с Ленноксом, одна просьба — и квест закрылся.

Вам предложено принять задание 'Надгробие без надписей'

Данное задание является третьим в цепочке квестов 'В прах'

Условие — Отыскать на кладбище Каррок могилу годи Оэса, которая увенчана большой плитой из черного камня, на которой нет ни единой надписи.

Награды за выполнение задания:

1000 опыта;

Получение следующего квеста цепочки.

Принять?

Ой, ё! Могил тут немало, некоторые совсем старые, там с надгробий все знаки время стерло. Одно хорошо — черных надгробий я не вижу, горцы предпочитают светлый камень.

А кладбище симпатичное, по крайней мере — сейчас, в светлое время суток. Деревьев мало, все просматривается, птички поют. Не то что логово Сэмади в Фладридже, мне там и днем неуютно было.

— Как здесь тихенько, спокойненько! — сообщила Трень-Брень — Прямо душой отдыхаешь, после утреннего шума.

Ну да, контраст. После того гвалта и звона, который был совсем недавно местная тишина просто резала уши.

— Нам надо здесь что-то отыскать? — подал голос Назир.

— Надо — порадовался я его догадливости — Трень-Брень, дитя мое, ты тоже будешь участвовать в поисках. Должна же от тебя быть какая-то польза?

— Бе-бе-бе — показала мне язык фея, но спустилась пониже.

— Ищем могилу, на которой лежит черная плита без надписей — сообщил я им — Во избежание — зовем меня к каждому захоронению, где есть такая достопримечательность.

— Квест — со знанием дела подытожил фея — Расскажешь, какой? А лучше — поделись им, если он коллективный. Чего тебе, для ребенка 'экспы' жалко?

— Так, ребенок! — сдвинул брови я — Не беси меня.

— Вот так всегда — пожаловалась ассасину Трень-Брень — Всем бы только жар чужими руками загребать. Ладно, разделимся. Назир — ты туда, я — туда, а ты, родитель — по центру иди.

— Предводитель — хмыкнул Назир, неожиданно высоко подпрыгнул и хлопнул фею по худющей ягодице — Ха!

— Нууууу! — взвыла та, потирая задницу — Что за вольности!

Надо же — отмер мой телохранитель, все больше на человека похож.

Тем не менее — идея была верной, и вскоре мы разбрелись по немаленькому погосту, внимательно осматривая места упокоения.

Леннокс все сказал верно — кладбище было очень старое. Часть могил вовсе поглотило время, оставив на поверхности лишь кусочки плит, кое-где на месте захоронений попросту росли деревья. Кое-где даже пришлось немного поработать палкой-копалкой, чтобы понять, какого цвета было тут надгробие. Но — нет, черных камней мне не попадалось.

Попутно я осмотрел перепавший мне от квеста предмет. Забавная оказалась штука, такую при желании можно за неплохие деньги на аукционе продать. Нет, практического толка от нее немного, тут другое ценно — необычность. И еще — почему-то эта шутка была не от 'кладбищенских', а именно от 'могильных' ворот.

Завитушка от могильных ворот.

Необычный предмет.

Часть чугунного плетения, некогда украшавшего кладбищенские ворота.

В том случае, если этот предмет находится в сумке, то игрок получает следующие бонусы:

+0,5 % к шансу обнаружить клад на территории кладбища;

+0,3% к защите от трупного яда;

+0,05% к точности удара, при условии, что он будет нанесен ночной порой и на кладбище.

Ограничения по использованию — отсутствуют.

Шутки-шутками, а нужную могилу отыскала именно фея.

— Эй! — ее пронзительный голос, казалось, вот-вот разбудит местных обитателей — Я нашла. Нет, может это не она, а другая какая могилка, но плита черная есть. Мрамор, по ходу.

Я припустил к ней, даже Назира обогнал.

Плита была черная. Именно что — радикально черная, без какой-либо гранитной искры. Еще она была здоровенная, наверное, в два моих роста.

Вами выполнено задание 'Надгробие без надписей'

Награды за выполнение задания:

1000 опыта.

Вот бы так с самого начала играть, чтобы квест за квестом сдавать без проблем.

Вам предложено принять задание 'Полночный ритуал'

Данное задание является четвертым в цепочке квестов 'В прах'

Условие — совершить ритуал 'Грохот костей', который призовет дух годи Оэса к тому месту, где некогда упокоили его тело.

Награды за выполнение задания:

3000 опыта;

1000 золотых;

Осколок от надгробия;

Получение следующего квеста цепочки.

Примечание — суть ритуала 'Грохот костей' вы сможете узнать в массе мест, он не относится к разделу запретной магии, равно как и изучить его. Правда, если вы не некромант, маг, друид или жрец, то вам придется как-то выкручиваться из этой ситуации.

Примечание — на всякий случай следует уточнить, что данный ритуал проводится ночью. Так же вам следует помнить о том, что не все кладбища ночной порой одинаково безопасны.

Принять?

Ну, а я что говорил? Если все идет слишком гладко, то жди подлянки. Опять мне в долги лезть, идти на поклон к Сэмади. Других знакомых некромантов у меня нет, по крайней мере из числа тех, кого следует посвящать свои дела.

Хотя... А не клинит ли меня на секретности? Тема-то не запретная. Собственно — почему бы мне не подтянуть к этому делу своих магов, у меня их хватает? К цепочке с богами этот квест отношения не имеет, Оэс фигура не секретная, да и мои разборки с тем же Талиеном ни для кого не тайна.

Другой разговор, что Барона и без моего зова сюда принести может. Он ведь тогда, на Зеленой развилке, четко дал мне понять, что не против помочь. Мол: 'позови меня, и я приду', а это равнозначно фразе: 'без меня не начинай'. Опять же — я не знаю, чего ждать от Оэса, который сюда заявится, хватит ли сил у моих ребят для того, чтобы с ним совладать?

Ладно, сначала пообщаюсь с Сэмади, а если не выгорит, то приведу сюда своих сокланов. В любом случае уже хорошо то, что ситуация не тупиковая.

Но в очередные долги с Бароном я не полезу. Хватит уже и того, что есть.

— Эй! — перед моими глазами помелькала ладошка — Ты еще с нами?

— С вами — отозвался я — Не мельтеши пальцами, меня укачивает.

— Если ты никогда не думаешь, это не значит, что другие не думают — строго объяснил фее Назир.

Да собственно — все. Что можно было на текущий момент сделать — я реализовал. До Сэмади раньше темноты не достучишься, в замок на пьянку я возвращаться не хочу, по сути выходить что делать мне нечего.

Разве что подготовить почву для основной цепочки? Но тут вопрос в другом — насколько это будет соответствовать моменту. Хотя — почему нет, если все это подать в нужном ключе, а потом перейти к интересующей меня теме. И фея тут как нельзя кстати.

— Ну что, малая — широко улыбнулся я — Поехали дальше?

— Что-то мне это не нравится — напряглась Трень-Брень — То 'наказание божие', 'цунами с крылышками', и на тебе — вот такая фраза. Вроде, ты как даже рад уже тому, что я здесь. Ты меня убить задумал?

Фея взмахнула крылышками, поднимаясь повыше, и внезапно залилась смехом.

— Аааа! Я догадалась! Ты специально так сказал, чтобы я что-то заподозрила и от тебя отстала! Ну уж нет, куда ты — туда и я.

Ход мыслей этой особы поражал и пугал одновременно. И еще — я с ней в реальной жизни знакомиться точно не хочу. Не надо ей знать, как я выгляжу. Я вообще стараюсь держаться подальше от людей, действия и мысли которых я не могу хотя бы приблизительно предугадать. По возможности, понятное дело. Поди откажи в общении тому же Старику, второе имя которого 'Непредсказуемость'. Точнее — это его третье имя. То, что идет после второго, которое как раз и звучит как 'Старик'. А первое я даже в мыслях произносить опасаюсь, чтобы самому не поверить в то, до чего додумался.

Ладно, это все лирика.

— Как-то так все это и есть — прервал я фею, которую совсем уже в словесные дебри занесло — Короче — ты со мной?

— Да — еще и задумавшись секунд на десять, ответила Трень-Брень — А куда мы отправляемся?

— Куда надо — я взмахнул свитком портала.

Однако — надо будет ими закупится, а то выйдет как в прошлый раз, когда они у меня кончились. До сих пор поражаюсь, как я тогда голову не сложил.

— Так это же Леебе — удивленно произнесла фея, озираясь — Резиденция Ордена Плачущей богини. Здесь-то мы что забыли?

— Дело у меня тут — мягко и по-доброму сказал ей я — Далеко не улетай, будь в зоне видимости.

— Что-то мне это совсем не нравится — заподозрила недоброе Трень-Брень — Слушай, я тут про одну вещь вспомнила, важную такую... Дай свиток портала, а?

— А у меня нету лишних — развел руками я — Только один остался, на обратную дорогу. Все, держись рядом, и чтобы рот открывала только тогда, когда тебя о чем-то спросят. И еще — будь благоразумной, не верь всему, что услышишь и тогда все будет хорошо.

— Знаю, что прозвучит странно, но тебе на хвост я больше падать не буду — как-то даже побледнела фея — Я почему-то сейчас тебя боюсь.

— Не думал, что доживу до того дня, когда она это скажет — произнес Назир.

— Слушай, что-то прямо прорвало тебя сегодня — сорвалась на него фея — Вот прямо угомона на тебя нет. И мелешь языком, и мелешь. Сил просто никаких нет.

— Ну-ну — я открыто наслаждался ситуацией.

— Блин, забавно как когда не мне это говорят, а я — пробормотала фея, осознав произнесенное ей.

— У тебя сегодня день маленьких открытий и радостей — совсем уж задушевно сообщил ей я — Все, не стоим, пошли. А то рыцари вон нервничают уже.

Это да, стражи моста, стоявшие от нас довольно далеко даже о чем-то, начали спорить и, если я не ошибаюсь, отправили гонца за начальником караула.

Ну и пусть. Я потому и открыл портал прямо на мост, чтобы получить сопровождающего. От греха. Проход во внутренние помещения у меня теперь есть, но только в покои брата Юра. А про территорию остального замка никто ничего не говорил. Так что — нарвешься в коридоре на какого-нибудь юнца, который о Хейгене из Тронье не слышал, он как возьмет, как исполнит тот пункт из правил внутреннего распорядка, который гласит о том, что всех посторонних, проникших в замок надо уничтожать — и что тогда мне делать?

Ну и еще — с моста хорошо видно вход в замок. Потери у них сегодня есть, тела с поля они сами забирали, и кто знает, как ими распорядились. Может, они их торжественно на берегу водоема, что раскинулся близ Леебе, сжигают? А тут такие мы припремся не ко времени.

Так что — лучше подстраховаться. И обзавестись провожатым, который нас отведет к Лео фон Ахенвальду — мне был нужен именно он.

С последним проблем не возникло и минут через пять мы уже были у дверей владетельного старца.

— Великий магистр — прямо с порога начал я свою речь — Рад приветствовать вас. От имени короля Пограничья Лоссарнаха Первого я приношу вам благодарность за предоставленную помощь и заверяю вас в вечной его признательности.

Понятное дело все это была отсебятина, но она ничуть не отличалась от правды.

— Это наш долг, тан Хейген — немного удивленно ответил мне фон Ахенвальд, сидевший за столом с печальным видом — Но, признаться, я не ожидал вас столь скоро. Сражение ведь закончилось совсем недавно, разве у вас нет иных, более важных дел? Насколько я знаю, в долине Карби полегло сегодня немало народа, они ваши друзья и надо отдать им последние почести.

— Долг дружбы — не менее важный долг — проникновенно заявил я.

Таким образом мы обменивались фразами еще несколько минут, пока конец этому не положила заскучавшая Трень-Брень, естественно уже забывшая, то, о чем я ее просил.

— Ух, чего там было — сообщила она магистру, плюхнувшись на стул, стоявший рядом с ним — Такая резня! Я там тоже отметилась! Одного там так поджарила — уууууу!

— Не дело юной девице лезть в подобные авантюры — с недовольством произнес фон Ахенвальд и посмотрел не меня — Тан Хейген, зря вы ее с собой туда прихватили. Там же кровь, смерть... Да и не разбирает воин в битве, кто перед ним — мужчина или вон, девчонка сопливая. Я уже молчу про то, что она в этом сама участвовала, и ей это понравилось. Это уже ни в какие ворота!

— Так она везде пролезет — изобразил печаль на лице я, мысленно потирая руки. Разговор вывернул как раз туда, куда мне и было надо — Нос свой длинный в каждую щель засунет, даже не думая о том, как его прищемить могут. Делать что-то надо, и потому я вспомнил о вашем предложении.

— Это каком же? — удивленно свел седые брови в 'домик' фон Ахенвальд.

— Я про обитель — напомнил ему я — Как бишь ее? 'Неумолчных плакальщиц', там ваша знакомая... ээээ... Сейчас вспомню... Клаудия Шрауфенбах за главную.

— Ах ты...!!!! — фея даже дар речи потеряла, сверля меня взором.

— Да-да, было такое — оживился великий магистр — Предлагал я такое.

— Так вот — может, дадите мне к ней рекомендательное письмо? — моя грусть была почти не наигранной, я вкладывал в нее все свою нерастраченную отцовскую нежность. Надеюсь, этих крох хватит для того, чтобы фон Ахенвальд мне поверил — Определю я туда это чудо на год-другой, авось оно за ум возьмется.

Срежет зубов Трень-Брень, казалось, заставил содрогнуться добротно сложенные замковые стены.

— Очень правильное решение — одобрил мои слова фон Ахенвальд — И что важно — место там глухое, сбежать почти невозможно. Девочка она у нас шустрая, предприимчивая, но вот только Неспящие болота — не место для прогулок.

— Ну да, ну да — подтвердил я — Опять же — плато Фоим оттуда не далеко, а это опасное место. Не так ли, магистр?

— Так — кивнул фон Ахенвальд — От обители до первых каменных россыпей плато — полдня пути. Эта обитель то место, куда легко прийти, но откуда тяжело выбраться.

И он ласково улыбнулся бледной от эмоций Трень-Брень, а следом за ним подарил ей улыбку и я. Еще бы! Всего каких-то полдня пути!

Глава пятая

в которой герой частично выплачивает долги

— Не поеду! — негромко, но очень отчетливо произнесла фея — Не имеете права!

— Как же? — удивился фон Ахенвальд — Он твой батюшка, он решает, как тебе жить до тех пор, пока ты замуж не выйдешь. Твое же дело беспрекословно ему подчиняться, так благонравные девицы обязаны поступать.

— Я не благонравная! — заверещала фея — Я сама по себе!

— Может мастера-экзекутора позвать? — деловито осведомился у меня великий магистр — Мы молодых оруженосцев частенько порем за провинности, через это дело они быстрее понимают то, как надо родной орден любить. Ваша дочь не оруженосец, но ей маленько всыпать тоже не помешает.

— Золотые слова — умилился я и поманил фею пальцем — Иди сюда, дитя мое. Будем тебе ума-разума вкладывать древним, но эффективным методом.

По Трень-Брень было видно, что она всерьез перепугалась. Игра-то игрой, но по заднице и здесь никто получать не хочет, мне ли этого не знать?

— Вы чего? — фея вспорхнула повыше и уцепилась за цепь на которой висел железный кругляш со горящими свечами, выполнявший здесь роль люстры — Совсем уже?

— А вот не спорь со старшими — сдвинул брови фон Ахенвальд — Сказано — в обитель, значит — в обитель. Там тебя полезным вещам научат — вышивать гладью, варенье варить, смирению, опять же.

— У меня квест появился — проскулила фея — Меня даже название его пугает: 'Путь добродетели'. Хейген, я не хочу его принимать!

— Пограничные условия есть? — поинтересовался я у нее деловито — Как тебя оттуда забрать можно будет? После квеста, по истечению времени или как-то еще? И самое главное — штрафные санкции за отказ есть?

— Ничего там нет — жалобно шмыгнула носиком Трень-Брень.

— Принимай — жестко сказал я — Не развалишься, покукуешь несколько дней взаперти.

— Да не хочу я! — упорствовала фея — Даже несколько дней. Не по мне это.

— Принимай — добавил стали в голос я — Так надо. Не беси меня!

— Блин, чего я с тобой поперлась? — вздохнула Трень-Брень, видимо осознав, что деваться ей некуда — Ладно, приняла. Чтобы я еще когда...

Надеюсь, что имелось в виду: 'Чтобы я еще когда с тобой куда пошла'. Если это на самом деле будет так, то я уже в огромном выигрыше.

— Ну вот — тут же подключился к разговору фон Ахенвальд, не выказывая никакого удивления по поводу того разговора, который мы вели с феей перед этим — Сейчас я напишу рекомендательное письмо к настоятельнице обители, и можете отправляться туда.

— А проводник? — перешел я к главному, ради чего, собственно, все это и затевалось — Нас бы проводить туда через портал, так-то добираться в те края сколько.

— Думаю, ваш друг фон Рихтер сделает это с удовольствием — сообщил мне великий магистр — Он там раньше бывал, так что места те ему знакомы. Я как-то с ним Клаудии одну вещь посылал.

Да ладно? Вот уж воистину — сам себя перехитрил. Хотя, если призадуматься — что же мне, всех рыцарей Ордена опрашивать: 'Не знаете ли вы, как добраться до плато Фоим?'.

Зато решился еще один вопрос — кого с собой в те места брать, кроме Назира. Есть случаи, когда в одиночку бродить проще, а есть такие, когда пара крепких спутников лишними не будут. Это тот самый. Я еще и Флоси с собой захвачу, почему нет? Опять же — пьянству бой. Ведь ему волю дай, он с этой коронацией снова до пикси в глазах допьется. Причем на этот раз до несуществующих.

— Так, где тут у меня чернила? — фон Ахенвальд отошел в угол комнаты, к конторке — Сам давно ничего не писал, все секретарь, секретарь. Артрит, знаете ли. Вот такая штука — великий магистр рыцарского ордена в руках меч не удержит. Пора бы на покой, да не отпускают, говорят, и без меня мечами есть кому помахать.

— Не 'г-говорят', а 'г-говорит' — поправил магистра брат Юр, без стука входя в комнату — Это мои с-слова, и я от них не отказываюсь. Что за д-документ, если не с-секрет?

— Рекомендательное письмо — фон Ахенвальд окунул перо в чернильницу — Хейген все-таки решил отправить дочь к Клаудии, в обитель.

— В-верное решение — одобрил брат Юр — Т-там свежий воздух, з-здоровый коллектив, сб-балансированное питание и много к-книг. Я бы и сам в т-таком месте месяц-д-другой провел, отдохнул бы от в-всего на свете.

— Мне страшно — пожаловалась с люстры фея — Особенно пугает здоровый женский коллектив. Я такого никогда не видела и даже о подобном не слышала.

— Ну да — согласился с ней я — Разве такое в природе встречается? Две женщины — беседа ни о чем, три — хоровое пение после бутылки 'мартишки', четыре — механизм для сплетен и слухов друг о друге, пять и более — гремучая смесь, бахающая с интервалом раз в полсуток.

— Я знаю, о ч-чем говорю — успокоил меня брат Юр — Ей п-понравится. Я собственно, что з-зашел? Пойдем, п-побеседуем, пока великий м-магистр упражняется в эпистолярном ж-жанре. Надо кое-что об-бсудить. А вы двое — т-тут посидите. В-вы, юная л-леди под потолком, т-там от вас вреда м-меньше, а т-ты, Назир, прямо з-здесь. И п-проследите, чтобы она никуда не сб-бежала, лови ее потом по всему з-замку.

Ей-ей, была бы возможность — в жизни бы с ним не пошел беседовать. Знаю я эти разговоры и то, чем они заканчиваются. Я ту цепочку, что сегодня завершилась, вот таким же образом получил. Но — не откажешь, особенно в свете того, что он для меня нынче сделал. И для себя тоже, это понятно, но все-таки. Да и будущее — оно еще не наступило, кто знает, что там дальше будет.

— Ко мне не п-пойдем — заметив, что я завертел головой, вспоминая, где тут его покои, сказал мне Юр — С-смысла нет — разговор н-недлинный. Но и в к-коридоре его вести не станем, т-так дела н-не делаются. Мы же себя ув-важаем, да?

Тебя бы в застенки Азова, там те же интонации и такой же подход к вопросу. Его вообще не с безопасника 'Радеона' слепили? Замашки временами очень похожи.

Брат Юр зашел в соседнюю с покоями фон Ахенвальда комнату, обставленную более чем скромно — там были только стул и стол, придвинутый к смежной с соседним помещением стене, на котором лежали листы пергамента и стояла чернильница.

— П-помещение секретаря — пояснил мне казначей — П-просто его сегодня н-нет.

Ну да, так я и поверил. Впрочем, мне нет дела до того, кто тут кого слушает и стенографирует.

— В-вот какой у меня вопрос к т-тебе — брат Юр сел на стул, я же прислонил зад к столу — Т-ты что в Эйгене устроил?

— В Эйгене? — я заморгал глазами, показывая, что даже не понимаю, о чем идет речь — Когда?

— Д-давай вот без этих б-балаганных трюков — поморщился казначей — Или ты всерьез д-думаешь, что я н-ничего не знаю? Да вот, бишь, к-как там?

Он достал из-под рясы свиток пергамента, развернул его и процитировал:

— 'А еще при п-принце Вайлериусе был нек-кий ч-человек, в грязной красной р-рубахе и босый, к-коей его явно и сп-подвиг на безумства, а после куда-то ск-крылся. Принц же, об-бнаружив сие исчез-зновение крайне опеч-чалился, а после изрек: 'Сами р-разберемся. Всем кровь п-пущу, умоется ей маменька'. И ведь пускает, стервец, причем ум-мело, весь в отца св-воего пошел. В-вчера вечером был убит Бран, к-капитан королевской гвардии и п-приближенное к королеве Анне лицо, ну, т-ты его помнишь. Он, п-по сути был тем, к-кто держал в уз-зде гвардию, а т-теперь его нет и в Эйг-гене вот-вот резня начнется. Да что Эйген? Западная М-марка бурлит, скоро там так-кое пламя п-полыхнет, что страшно подум-мать. П-повторю вопрос — что ты т-там устроил?

И не соврешь, что это не я. Он же сам мне наводку на Академию дал, брат Мих был со мной и с точностью до минуты назовет время, когда я поднимался наверх, в город. Сравнить его с тем, что в свитке — и все. Вот чуяло мое сердце, что аукнется мне та прогулка.

И вот еще — интересно, кто же был отцом Вайлериуса? Спросить бы, но опасаюсь, что это за собой потянет очередную цепочку. Может, так потом узнаю.

— Я к гибели Брана отношения не имею — твердо заявил я — Ну да, место он занял то, что обещали мне, но я за это на него не в претензии.

— В этом я и н-не сомневался — из голоса брата Юра как-то неожиданно исчезли все мягкие нотки, это было голос полководца перед боем или матерого инквизитора, беседующего с еретиком — Его г-гибель — она некстати, н-но это д-другое. Что ты сказал В-вайлериусу? С-сидел себе юноша, п-потихоньку сходил с ум-ма, н-никуда не лез, никому не м-мешал — и на тебе. С-сначала от с-сердечного приступа умирает ректор, п-потом с-скандал с матерью, п-потом на его ст-торону переходит два п-полка гвардии и весь в-выпускной курс Академии Мудрости. Что такого н-надо было сказать ч-человеку? Т-тут не только п-политический интерес, но и п-профессиональный.

— Про бабу его я ему рассказал — неохотно ответил я казначею — Ну, что утопили ее вместе с ребенком в чреве. Жуть какая!

— А — понятливо кивнул брат Юр, скрестил руки на груди и вздохнул — Т-теперь понятно. Из всех р-рычагов воздействия ты в-выбрал самый эффективный для д-данного конкретного случая. Эм-моции. Я р-рад, что чему-то т-тебя научил, но в данном случае эта р-радость — она г-горьковата на в-вкус. М-мне не нужен король Вайлериус. М-мне на троне Запада нужна к-королева Анна. Что ты улыб-баешься? Это н-не личное пожелание, это п-политика.

— Само собой — закивал я — Политика, понятное дело.

— Е-есть договоренности и в-взаимные обязательства. И они св-вязаны не т-только с моими интерес-сами — по-моему, рассердился на меня брат Юр — В-все завязано на Анне. П-приди к в-власти Вайлериус — и что тогда? В-всем нашим зад-думкам — конец.

— Так это... — предпринял я попытку вставить слово, но был остановлен взмахом руки.

— Н-нет, все-таки надо было убирать В-витольда — казначей вздохнул — Дружба-д-дружбой, но когда она н-начинаем мешать делу, т-то какая м-может быть лирика?

— А.... — снова открыл рот я, но Юр нехорошо глянул на меня из-под бровей.

— Т-только скажи мне, что не он тебя навел на мысль поговорить с Валейриусом — пригрозил мне казначей — Б-боги с тем, что ты запамятовал о т-том, что мой сч-четовод видел вас, п-память у тебя всегда б-была слабая. Но г-голову-то и логику в-включать надо? Сам п-посуди — откуда тебе знать про том, что там с этой девкой из джунглей случилось? Или об этом т-трубят на всех углах? Н-нет, теперь т-трубят, но еще нед-делю назад про это никто н-не знал даже.

Ну да, тут меня раскатали как тесто по столу, не вильнешь в сторону.

— Н-не лезь больше в Эйг-ген — хлопнул ладонью по столу брат Юр — А если уж слож-жится так, что тебе н-надо будет туда нав-ведаться — сначала скажи об эт-том мне. Если на тебя в-выйдет В-витольд или его люди — т-то же самое, сразу известишь меня, причем незам-медлительно. Т-точнее даже так — в-выслушаешь его предложение, с-скажешь, что подумать надо — и ко мне. В-вопросы?

— А если Вайлериус начнет брать верх, ты за кого будешь? — не удержался я.

— Я немолод — с достоинством ответил мне брат Юр — И к-как все люди в воз-зрасте люблю с-стабильность и н-неизменность. Запомни это х-хорошенько.

Вроде как про Анну сказал, но имени её не назвал. Стало быть — не так уж устойчиво нынешняя королева сидит на троне, потому и 'Запомни'. А потом, в нужный момент может прозвучать что-то вроде: 'А что может быть стабильней м-молодой крови на т-троне? П-помнишь, Хейген, я п-про это тебе гов-ворил?'. И все, можно по новой перезаключать старые договора, я же все подтвержу. А я — подтвержу. Лучше королю соврать, чем брата Юра подвести.

Но надеюсь, обойдется без этого, поскольку в Эйген я не собираюсь. И вообще Запад седьмой дорогой планирую обходить.

— Я все понял — покладисто ответил я казначею.

— Точно? — прищурил левый глаз казначей.

— Предельно — заверил его я.

А квеста не дали. Но оно и понятно — на что именно тут он может быть? На то, что я должен поведать казначею о том, чего, возможно и не случится? Во если я намылюсь в столицу — тогда да, что-нибудь да выдадут.

— Н-ну и хорошо — брат Юр поднялся со стула — П-пошли, великий м-магистр наверняка уже письмо доп-писал.

Верно, дописал. И даже предложил мне сразу позвать Гунтера, но я отказался. А смысл? Оно, конечно бы неплохо прямо сейчас в те края рвануть, времени-то сейчас полно, вот только — кто знает, что меня там ждет? А у меня на ночные часы запланированы увлекательные прогулки по кладбищам — сначала по одному, потом — по другому. Надо быть последовательным. Мелкие дела еще можно совмещать, это нормально, но два таких квеста лучше делать по отдельности. Вот упокою Оэса — и на плато рвану. А если и не упокою, то хоть какую-то информацию по этому поводу получу.

Так что я отказался, мотивируя это тем, что фон Рихтеру надо еще боевых друзей в последний путь проводить. Подумав, добавил почти искренне, что и сам пошел на церемонию прощания, ибо это были лихие парни, но я же не член ордена? А это такое дело, только свои должны на нем присутствовать.

Фон Ахенвальд чуть не прослезился, заставив подумать меня о том, что и вправду сдает старик. Не было в нем еще совсем недавно эдакой сентиментальности. Или это просто у меня репутация с ним дошла до такого уровня, что он меня как совсем уж своего воспринимает, а потому не стесняется выказывать слабость?

Но по большому счету для меня это было совершенно непринципиально, потому я не стал ломать голову над тем, что в данном случае является верным, а что нет, удостоверился в том, что фон Рихтера никуда в обозримом будущем не отправят из замка и отправился домой, в Пограничье. Нет, оно было бы разумней тут остаться, опять же — свиток портала можно было бы сэкономить, но Трень-Брень я ведь здесь одну, без пригляда, не оставлю?

В коронном замке тем временем шла гульба по всем правилам. И это, заметим, была только репетиция завтрашнего банкета. Звучала музыка, к которой больше всего подходило название 'фольклор', нестройный хор пел какую-то песню, кто-то орал дурным голосом: 'Да я знаешь кто? Да я знаешь кого? Да меня знаешь как?', причем после каждого вопроса раздавались звуки ударов. Особый апокалиптический шик всему этой вакханалии добавлял здорово подгулявший Флоси, орудовавший у огромной винной бочки эпических размеров черпаком. Его кто-то поставил сегодня на раздачу, он разливал вино. Вот я понимаю -сбылась мечта человека, и личная, и карьерная. Вот это взлет. Вчера туалеты чистишь, сегодня — вино разливаешь. Позавидовать можно.

Чуть поодаль занимались своим любимым делом наши гномы. Они боролись, собрав вокруг себя немало зрителей. Между ними сновал наш казначей Ромул, громко выкрикивавший ставки и собиравший деньги.

Все были довольны, все были при деле, день задался. На этой бравурной ноте с чистой совестью я вышел из игры.

— Сломалась, что ли? — Вика, которая, судя по всему, недавно только проснулась, с недоверием посмотрела на нейрованну — Не сам же ты вылез оттуда так быстро?

— Чой-та? — я бодро выбрался из чуда техники — Да запросто. Я там бегаю, бегаю, а потом думаю — выходной же. Чего я его на эту нарисованную реальность трачу, стоит ли оно того? А ведь меня тут, в настоящем мире, ждет самая красивая женщина Вселенной.

— Если ты задумал какую-нибудь аферу, то имей в виду — я закон чту и уважаю — сдвинув брови, предупредила меня Вика, засмеялась, когда я, нырнув под одеяло пощекотал ее, а после, вздохнув, призналась — Но при этом меня так легко уговорить, сбить с верного пути. Я же — женщина.

Ээээ, милая. Это ты поздно спохватилась, это тебе мне надо было излагать в ту веселую ночь, когда ты меня пьяненького на машине из редакции везла. Хотя — и тогда в этом смысла не было бы. Я все одно ту ночь не помню.

Всегда поражался тому факту, что время — самая странная штука на свете. Оно способно растягиваться и сокращаться, оставаясь при этом неизменным. Фраза кривенькая, но тем не менее — это так. Вот сегодня — вроде столько всего уже было, а на часах все еще утро. Позднее — но утро. То есть — сколько всего успел за такой короткий отрезок. А бывают дни, когда вроде и не делал ничего, при этом за окнами уже стемнело, и вспомнить нечего, впустую часы и минуты пролетели, осталось только ощущение бесполезности личного бытия.

— На улице солнышко — сообщила мне Вика, встав с кровати и подходя к окну — Денек-то славный какой, прямо загляденье.

— Хочешь куда-то поехать? — уточнил я у нее, потягиваясь — Ты сразу конструктивные предложения давай, издалека не заходи.

— Да я сама не знаю — немного расстроенно отозвалась Вика — С одной стороны — надо бы, середина января, с другой — как-то лениво. Одеваться надо, идти куда-то опять.

— Ну, с другой стороной — оно понятно — я потолкал подушку кулаком — А вот с 'одной стороной' — это я не до конца осознал. Середина января — она что, как-то связана с необходимостью поездки в какое-то конкретное место? Я чего-то про тебя не знаю, ты участница некоей секты, вроде 'Седьмого пришествия Нафанаила'?

— В каком-то смысле — да — Вика захихикала — Все жительницы больших городов участницы одной большой секты. Новый год прошел?

— Прошел — я начал понимать, куда она гнет.

— Народ потратился? — продолжила она.

— Не без того.

— Значит, пришло время чего?

— Скидок — предположил я.

Хотя — как предположил? Уверенно произнес. Не первый день на свете живу.

— Вот и не знаю — то ли поехать и реализовать свое священное женское скидочное право, то ли нет — пожаловалась Вика — Дилемма, понимаешь? Не поехать — это против всех законов логики и устоявшихся в обществе традиций, но при этом собираться, одеваться, красится жутко неохота.

Мое мнение в данном случае не учитывалось, но я был не претензии. Мужское 'Да ну нафиг, куда-то ехать' в том случае, если перед ним стоит слово 'скидки' никогда не является аргументом, принимаемым во внимание. Это аксиома, положение, не требующее доказательств.

Все, что мы можем — исподволь влиять на принятие решения, умело используя точечные удары.

— Шелестова Мариэтте в пятницу сказала, что в 'Ритейле' сегодня в большинстве магазинов дискаунт будет. Она, конечно, шалава, но в этих вещах разбирается — Вика уперла одну руку в бедро, другой поправила волосы. В свете солнечных лучей это смотрелось очень красиво, я бы сказал — немного по античному, особенно учитывая то, что из одежды на ней были только тапочки. Она у меня не анорексичка, хвала богам, или кому там еще, есть на что приятно поглядеть, потому я с полным правом собственника залюбовался этой картиной — В принципе, 'Ритейл' не так и далеко, что тут ехать-то?

— Знаю я эти скидки — как бы немного отстраненно произнес я — Вчера цену подняли, сегодня на столько же опустили, до позавчерашнего значения, вот тебе и вся скидка.

Аргумент не новый, но иногда действует.

— Да нет — отмахнулась Вика — Так давно никто не делает. Не знаешь, так и не говори.

Было видно, что она не может найти для себя железобетонного 'за' или 'против', и лень в ней борется с природным инстинктом, который коротко можно сформулировать как 'побежать и купить'.

— Ну, если так, то почему бы и нет? — зашел я с другой стороны — Опять же — наших может встретим. Ту же Шелестову. Так сказать — не дня друг без друга.

Это был тонкий и расчетливый ход. Ну, так я подумал.

— Согласна — Вика снова потянулась и солнечные лучи окутали ее со всех сторон — Я тебе больше скажу — я, как мы приедем, сама ей позвоню. У нее скидочных карт полно, что есть, то есть. Скидка на скидку — это ли не счастье? И — иди, побрейся, пока я завтрак приготовлю. Все-таки в люди выходим.

Ошибочка вышла. Как же это я так? И обратного не отыграешь, все, спалился. Осталось только себе льготы выбить.

— Может, там поедим? — предложил я — Чего время терять?

— Вот любишь ты всякую дрянь в желудок пихать, будто дома нет — в голосе Вики я услышал уже подзабытые нотки всех своих бывших подруг, которые появлялись у них в тот момент, когда я из категории 'парень' переходил в состояние 'потенциальный супруг' — Сел бы сейчас, поел по-людски.

Ничего я на это ей не ответил, просто встал и пошел в ванную. Хоть я и проиграл в этом бою, но данную часть своих позиций я все равно не сдам.

Народу в торговом центре было как всегда в выходные полным-полно. Я обернулся к Ватутину, который, само собой, составил нам компанию и скорчил рожицу, вроде 'Ну что я могу сделать?'. Тот никак на это не отреагировал.

На самом деле — нелюдимый он. Даже хуже Эдварда, с тем хоть было все ясно, там нордические корни, но этот-то, судя по фамилии, отечественного производства. Нет, чтобы в машине рассказать, о чем вчера Азов и Ерема беседовали. Но нет, он либо молчал, либо в микрофон инструктировал пару своих людей, которые тоже отправились с нами. Я их сейчас не видел, но они точно где-то поблизости.

— Лен, ты где? — Вика, держа трубку у уха повертела головой — А, понятно. Скоро будем. Везучий ты, Киф.

— Ты так думаешь? — засомневался я и зевнул.

— Они на фудкорте — пояснила Вика — Мэри тоже здесь. Так что ты освобожден от беготни, будешь нашей базой и перевалочным пунктом. Сидишь за столиком, ешь свою отраву, следишь за пакетами.

И вправду — повезло. Этот вариант самый приемлемый. Времени, понятное дело, все равно жалко, но — все-таки.

Наших сослуживиц мы нашли без труда, они сидели около одной из кофеен.

— В принципе — учится тебе надо, Мариэтта — услышал голос Шелестовой — Сейчас ты одна, но не всегда же так будет? Вот Костик — у тебя же с ним серьезно?

Меня заинтересовал этот диалог. Что — Костик? При чем тут он? Я остановил Вику и приложил палец к губам. Парочка нас так и не заметила.

— Я так не могу — засмущалась Мариэтта — Я же не эта самая... Ну, ты поняла?

— При чем тут содержанки? — Шелестова повертела пальцем у виска — Умная женщина всегда даст понять мужчине, что ему пора бы и раскошелиться. Но это только при том условии, что ты данную особь воспринимаешь по-настоящему всерьез, не как попутчика или просто парня на одну ночь, а как того, кто каждое утро будет видеть тебя ненакрашенной. Тем самым ты выясняешь сразу несколько полезных вещей. Во-первых — не жлоб ли он. Во-вторых — чего от него ждать потом. В-третьих — насколько он серьезно к тебе относится. Но, повторюсь — такое имеет смысл проворачивать только с тем, кого ты решила захомутать всерьез, это важно. Тут дело-то не в деньгах совсем, усвой это раз и навсегда. Деньги что, мы ведь умные и красивые, мы всегда себе на бокал мартини и шоколадку заработаем. Тут принципиальный момент, и он напрямую связан с дальнейшей доминацией над семейным бюджетом.

— Хорошо формулирует — прошептала мне на ухо Вика — Вот ведь!

В этом 'вот ведь' сплелось сразу много всего, и в первую очередь — вот ведь дал ей бог талант. Почему ей, почему не мне?

— И все равно... — помялась Мариэтта.

— Еще раз говорю — все зависит от того, кто этот мужчина и что ты от него ждешь — терпеливо объясняла ей Шелестова — Ну да, грань между проверкой и перманентным вымогательством тонка, не спорю, но ты же женщина, ты пройдешь по этой тонкой линии не упав. Ты же в этих вопросах на голову выше любого мужчины, у тебя есть чутье и хитрость. Все решает подача, это самое важное. Если сказать: 'Мне нечего надеть' или там 'Сегодня распродажа' — это выглядит как развод на деньги или даже требование подарка за определенное тепло, подаренное ему тобой. И тогда он будет воспринимать тебя определенным образом, как женщину, которую можно купить. Нет-нет, не как содержанку, но как женщину, с которой можно договориться, а это уже проигрыш. А вот если встать на стульчик и сделать так...

Елена вскарабкалась на пластиковый стул и детским голосом произнесла:

Выйду в поле ночью голенькой,

Пусть сожрет меня медведь,

Все одно мне бедненькой

Нечего надеть.

Несколько девушек, сидящих неподалеку выдали понимающие улыбки и чуть ли не зааплодировали, как видно поняли, о чем идет речь.

— Вот! — Елена провела ладонью по сидению и снова уселась на стул — И все, дальше просто смотри — поймет, не поймет, и какие сделает выводы, от этого зависит, куда вырулят ваши отношения дальше и нужен ли он тебе такой. К тому же это все актуально только до колец, Мендельсона и пьяных гостей, потом все становится куда как проще.

— А ты сама так делаешь обычно? — вступила в беседу Вика, как видно — не выдержав.

— Не-а — как ни в чем не бывало отозвалась Шелестова — Пока нужды нет.

— Или нет того, кому такие стихи прочесть можно? — Вика села за столик — Киф, чего застыл?

— Пока — нет — не стала спорить Елена — Если папу не считать.

Ага, как же. Это ты им рассказывай про папу, я хорошо помню, что ты даже машину себе сама купила, отказавшись от его подарка, про это давным-давно Азов рассказывал.

— Папа — это хорошо — Мариэтта отпила кофе — С ним все проще, он все понимает. А у тебя, Ленка, все так сложно.

— Это только в теории — Шелестова внезапно мне подмигнула — На практике все куда как проще. Правда, Виктория Евгеньевна? Ну, вы-то знаете.

— Мы в такие дебри не лезем — быстро ответила Вика — Киф, мы сейчас пойдем уже, иди купи себе еды, что ты там обычно берешь? Крылья, стрипсы...

Кстати — а Шелестова права. У нас все так и было. Ну, почти так.

— И то — я оставил свои мысли при себе, не высказывая их вслух. Зачем? — Пойду.

Когда я вернулся обратно, то никого уже не застал. Из знакомых лиц я увидел только Ватутина пристроившегося по соседству от того столика, где сидели девушки.

— Может — составите компанию? — показал я ему на полный поднос — Не управлюсь один.

Фаст-фуд — он коварен, особенно с голодным человеком. Запахи еды, которые, подозреваю, специально были искусственно синтезированы маркетологами, всегда будят аппетит, и в очереди тебе кажется, что ты готов съесть все, что только можно, потому еды ты набираешь в полтора раза больше, чем нужно. В результате ты уже еле дышишь от сытости, а на подносе еще полно харчей. И чего делать? С собой эту пищу не возьмешь, фаст-фуд хорош, когда он только-только приготовлен и горячий, в остывшем же виде он непригляден и неприятен на вкус. Ну, а выбрасывать — жалко. И вот пихаешь его в себя, пихаешь...

Ватутин помотал головой, отказываясь от моего предложения.

— Была бы честь предложена — равнодушно пробормотал себе под нос я и уселся за столик.

— Вообще-то он прав — в голосе Валяева не было ни капли сарказма, одна назидательность — Я тебе уже говорил — не ешь ты эту пакость, нет в ней ничего путного. Ну хочешь курицы или мяса — купи и зажарь сам. А еще лучше — Вику к плите определи, это будет объективно верным решением. Наконец — у нас в здании отличная столовая с правильным меню, в нем есть бифштексы, мясо по-французски и водочка. Так что тебя как распирает натрескаться этой псевдопищей?

Он присел по соседству со мной и кинул взгляд в сторону Ватутина. Точнее — того места, где он был минуту назад. Сейчас мой телохранитель сместился на несколько столиков левее, причем компанию ему составили крепкие ребята в черных дорогих пальто и с добрыми улыбками на губах.

Я ему не удивился. Давно уже не случалось такого, чтобы мне дали спокойно поесть на выезде.

— Ты как здесь? — спросил я, разворачивая сэндвич и отправляя в рот пригоршню картошки.

— Так распродажи же — Валяев поднял руку, в которой было несколько пакетов и потряс ей — Скидки!

— Скидки — это да. Такое не пропускают — я потянул колу через соломинку и впился в булку с курятиной, обильно приправленной специями внутри.

Валяев с сомнением посмотрел на меня, поставил пакеты на свободный стул и потянулся к ведерку с куриными ножками.

— Отрава, понятное дело — взял он одну и понюхал — Но, с другой стороны — курицу испортить трудно.

Минут пять мы сосредоточенно жевали, время от времени по-братски прихлебывая колу из одного стакана, с которого я снял крышку.

— Ты мне вот что скажи — вытер салфеткой губы Валяев — Ты почему вчера ни мне, ни Максу не сказал о том, с кем Азов разговоры на катке разговаривал?

А в самом деле — почему? Да я просто не сообразил это сделать. Точнее — я даже про это не подумал, на эмоциях после дня прожитого и в предвкушении дня грядущего.

Хотя — и сообрази я об этом, тут еще было бы над чем подумать. Что врать — экскурсия на нижние этажи произвела на меня большое впечатление. Я и до того ссориться с Азовым не стремился, а теперь откровенно побаиваюсь это делать. Причем — не столько за себя побаиваюсь, сколько за тех, кто меня окружает.

— Забыл — ухватил я еще горсть картошки-фри — Хочешь верь, хочешь — не верь, но просто забыл.

— А я Максу так и сказал — почему-то обрадовался Валяев — Он, правда, в этом сомневается, но вот я тебе верю.

— А ты сюда только за этим и приехал? — поинтересовался я — Чего просто не позвонил?

— Сказано тебе — шоппинг у меня — потыкал Валяев пальцем в сторону пакетов — Подтяжки вот себе купил новые, ремень. Джемпер клетчатый, они сейчас в моде. А поскольку ты тут, вот, решил сразу с тобой поговорить. Ну, и еще кое с кем. Ленка же тоже здесь.

А, тогда все понятно. Я и на самом деле вторичен, он за скальпом Шелестовой приехал, а ко мне как к путевому столбу пришел. Вот никак ему не дает покоя сия не сдавшаяся крепость. Ну-ну, удачи.

Вот интересно — они прямо все-все слушают, что у нас в комнате происходит или во время соитий все-таки прерываются? Нет, меня это совершенно не беспокоит, да и с чего бы — что естественно, то не безобразно. И потом — Вика красивая, так что пусть завидуют. Просто интересно.

Нет, не буду спрашивать. Ответа все равно не получу, а значит, и смысла в этом нет.

— Здесь — подтвердил я и показал рукой в сторону улицы магазинов — Точнее — где-то там. Вон, по лавкам поброди, где-то да найдешь. Сюда они вряд ли скоро вернутся.

— Да это понятно — Валяев побарабанил пальцами по столу — Пойду, поищу. Неудобно все-таки вот так — не поздороваться, не засвидетельствовать почтение.

— Понятное дело — согласился с ним я, грызя острое крылышко — Не по-джентельменски как-то.

— Знай я тебя чуть похуже — подумал бы, что ты надо мной глумишься — Валяев цыкнул зубом — Но мы общаемся давно, так что не думаю, что это так.

— Эк ты фразу закрутил — уважительно протянул я — И — сам посуди — накой мне над тобой глумиться? Смысл? Мне же это боком и выйдет. Ты мне другое скажи — кто Азова-то слил?

— Почему сразу 'слил'? — Валяев покрутил пальцем у виска — Она сам вечером нам рассказал про разговор с этим... Еремой.

Последнее слово он произнес так, как будто плюнул.

— О как — на это раз ему удалось меня немного обескуражить — Тогда ко мне какие претензии?

— Порядок потому что быть должен — менторским тоном произнес Валяев — Сходил — доложись. Что-то пошло не так — сообщи. Чего мне тебя учить, ты же стреляный воробей.

— Стреляный — подтвердил я — И резаный. И ботинком топтаный. Знаешь, если всё, что со мной случилось за последние полгода перечислять, то там такой список увечий выйдет...

— Опять ты за свое — помассировал виски Валяев — Сто раз тебе говорено — делай все так, как мы тебе говорим — и не будет никаких проблем. Сам же приключения на свою задницу находишь. Ладно, пойду я. Туда, говоришь, пошли?

— Туда-туда — заверил его я — Скажи, а о чем они беседовали — Азов и Ерема? Палыч что-то рассказал?

— А как же — осклабился Валяев, вставая из-за стола — Говорит, что этот чистюля, Ерема, в смысле, еще раз заверил нас в том, что они все делают исключительно по правилам, сказал, что он за честную конкурентную борьбу, без подковерной возни и всего такого прочего. Мол — пусть победит достойный.

— Победит — в бизнесе? — не понял я — Это же не чемпионат и не спартакиада, тут 'выше, дальше, быстрее' относительны. Нет, периодически вручаются всякие там 'бизнесмены года', но там тоже все просто, на это дело есть четкие расценки, состязаться не надо. Нужных людей знать надо, кому занести.

— Много ты про бизнес знаешь — мне показалось, что Валяев немного смутился — Это спорт почище любого другого. Ладно, я пошел. А ты помни о том, что телефон всегда должен быть под рукой.

Он потрепал меня по плечу и направился в сторону магазинов.

Забавно. Картина происходящего вокруг меня, и без того уже достаточно ирреально выглядящая, получила новую грань, которую следовало всесторонне обмозговать. Хотя, если честно, эта грань достаточно гармонично встала на свое место, обосновав кое-какие мои логические выкладки.

Напроситься что ли на прием к Старику, спросить у него все напрямую? Сдается мне, он единственный из всех, кто не станет темнить и запросто подтвердит мои предположения. Или наоборот — разнесет их прах.

Вопрос только в одном — точно ли я хочу знать правду?

Глава шестая

из которой следует, что кладбища — все-таки не места для прогулок.

Согласия с собой я так и не нашел, впрочем, так оно всегда и бывает. Это по поводу ночного визита к холодильнику никогда внутреннего спора не возникает, там всегда согласие есть, а в таких вопросах внутренний спор себя с собой — нормальное явление.

А потом мне стало некогда думать, потом вернулась Вика, причем одна, без спутниц, но зато с кучей пакетов в руках. И я стал маленькой лошадкой.

Зато вечером, когда я полез в капсулу, это мне зачлось, что немаловажно. Не скажу, что гундеж из разряда: 'А я опять одна буду засыпать' меня раздражает, но лучше же если его не будет?

В Файролле тоже была ночь, правда в замке Лоссарнаха она больше была похожа на день. Там все еще шла гульба, всюду горели факелы, звучали песни, и кто-то кому-то бил морду на верхней площадке лестницы, то есть — шагах в десяти от меня.

Глянуть бы на драку — да времени нет. До появления Назира у меня есть полминуты, не больше, а он мне этой ночью не нужен.

Синева портала сомкнулась за моей спиной, и я понял, что перенесся крайне неудачно, и на то была пара причин. Первая — я попал прямиком в колючий куст, судя по всему — терновый. Я не люблю терновые кусты. Во-вторых — в этих кустах я был не один.

— Ай! — отпрыгнуло от меня невысокое существо. Если точнее — гоблин.

Он был привычно мелок, уродлив, и держал в руках скверно сделанный лук. Вот ведь, когда-то такие твари меня в этих самых местах чуть не загнали как лося.

Гоблин смотрел на меня, хлопая глазами-плошками, и не спешил нападать. Оно и понятно — очень у меня с ним большая разница в уровнях. Общее правило — если ты противника перерос, то все, ты ему неинтересен. И тебе они неинтересны, опыт за их убийство не капает и хоть сколько-то полезного лута из них не выпадет. Баланс, однако.

— Еда — ухмыльнулся я и потыкал себя пальцем в грудь — Добрая еда.

— Не-а — сообщил мне гоблин — Твоя старое мясо, твоя не сжуешь.

Несъедобный я, выходит. Да и ладно, мне же возни меньше.

Выбравшись на дорогу, которая была прямо рядом с кустами, я огляделся — кругом было темно и тихо. Вот и хорошо. Вот и славно.

На кладбище, в резиденции Сэмади, тоже царило спокойствие. Нет, между могилами, шаркая ступнями и поскрипывая суставами, бродили неупокоенные, но их я давно уже воспринимал как часть пейзажа. Скажем так — если бы их не было, я бы очень удивился.

Впрочем, тема для удивления нашлась, и очень скоро.

Крипта, служившая домом Барону, оказалась закрыта. Ни разу такого не видел с тех пор, как он сделал это кладбище своим домом. Когда бы я сюда не пожаловал, он всегда сидел в черном кресле с высокой спинкой, хрустел орешками и отдавал команды подданным. А тут — на тебе. И его нет, и двери в крипту закрыты.

— Где главный? — остановил я проходившего мимо меня мертвяка — А?

Тот замахал руками и что-то попытался мне объяснить, но, увы, безуспешно, кроме какого-то сипения выдавить из себя он ничего не смог. Хотя нет — напоследок из его рта вывалился ком иссиня-черных червей.

— Да ну тебя — отмахнулся я от него, брезгливо поморщившись, и зомби послушно потопал дальше.

Я постучал в закрытую дверь. Потом еще раз. Потом ногой в нее побил. Что за дела?

— Хозяина нет дома — послышалось из-за нее.

— А где он? — обрадованно спросил я. Ну, хоть что-то.

— По делам уехал — пробубнил мой собеседник. Следом за этим скрежетнул ключ в замке, громыхнула щеколда, и с легким скрежетом массивная дверь крипты отворилась. На пороге стоял один из самых ближних соратников Сэмади, один из его личей. Уж не знаю, какой именно — для меня они все на одно лицо. То есть — на один капюшон.

— Вроде раньше двери нараспашку были — заметил я — От кого прячемся?

— Безопасности много не бывает — бесстрастно ответил мне лич — Особенно в смутные времена.

— А у нас наступили смутные времена? — заинтересовался я — Почему мне про это никто не сказал?

— Имеющий глаза — да увидит — лич не спешил покидать дверной проем — Что-то еще?

— Рюмку водки, соленый огурчик и свежую прессу — пофантазировал я — Да не дергайся ты, шутка.

— У нас тут все равно желаемого вами нет — пожал могучими плечами, скрытыми саваном лич — Это же кладбище, а не харчевня.

— Нет — и нет — примирительно произнес я — И все-таки — где мой черный братец? Он мне очень нужен. Послушай, мнээээ.... Рафаил?

— Донат — уточнил лич.

Не угадал. Хотя — как их отличишь? Разве, что Леонарда я более-менее от других отличаю, он все-таки мне тогда урок преподал, в хорошем смысле этого слова, умению обучил. Пусть я его и не использую, но все же.

И еще у меня перед ним должок остался небольшой, что-то вроде 'американки'.

— Так вот, Донат, он мне позарез нужен. Слушай, ты же знаешь, что мы с ним друзья.

Все-таки веселая у меня жизнь — я уговариваю лича поведать мне, где находится Повелитель мертвых, используя тот аргумент, что мы с ним друзья.

Если такое рассказать в компании обычным людям, далеким от мира виртуальных игр, каковых на свете большинство, то меня запросто могут упрятать в психушку.

Донат уставился на меня, в капюшоне рубинами поблескивали красные точки глаз. Секундой позже он все-таки заговорил.

— Он ушел за душами — сообщил мне лич — Это его доля от твоей добычи.

Ничего не понял. Хотя — стоп. Все, сообразил я, о чем речь идет, и о том, где сейчас находится мой приятель, я тоже догадался.

— Давно ушел? — деловито поинтересовался я у Доната.

Врать не буду — снова в долину Карби я наведываться не хотел. Дело даже не в свитке портала, и не в том, что я там сегодня уже побывал. Просто там могли оказаться нежелательные свидетели, при которых общаться с Бароном мне было совершенно ни к чему.

— Нет — качнулся капюшон лича — И скоро велел не ждать. Битва была большая, душ много. Пока всех соберешь...

Печально, придется все-таки тащиться на места сегодняшней боевой славы. Оно, конечно, можно было бы отложить все дела на завтрашнюю ночь и спать пойти, но жалко времени до чертиков. С Сэмади я бы сегодня продвинулся по сюжетной ветке упокоения Оэса куда как дальше, а то и вовсе её завершил, а так — целый день потеряю. А время — оно не резиновое. Осень давно уже кончилась, да что осень — зима вовсю перевалила на вторую половину, почти февраль, весна на носу, а я все так и бегаю по Пограничью, решая вопросы, далекие от основного квеста. При этом сроки сдачи работ, оговоренные с Зиминым и Валяевым никто не отменял. Ну да, с того дня, когда они были мне поставлены, многое изменилось — и в отношениях с ними, и в моем мироощущении, да что там — мир вокруг меня изменился, но тем не менее — сроки какие были, такие и остались. Договор есть договор.

Ну, и наконец — надоела эта неопределенность. Уже доделать порученное хочется, а потом наконец поглядеть — есть она вообще, жизнь после квеста?

— Ага — сказал я личу — Спасибо.

— Поосторожней там — посоветовал мне он — Повелитель когда души ловит, то он вокруг себя ничего не видит, может в запале и твою прихватить, у него с этим легко. Потом расстроится, понятное дело, но уже ничего не переиграешь.

Вот за это отдельное спасибо. Без шуток.

Поразмыслив чуток о том, в какую именно точку долины перенестись, я решил отправиться на тот холм, где стояла наша рать. Крови там пролилось не меньше, чем в любом другом уголке этого поля брани, но тела всех наших воинов мы уволокли с собой, а значит ловить тут Сэмади нечего. Он наверняка души Мак-Праттов собирает, эти-то прямо в долине, в братской могиле остались. И самое главное — можно будет посмотреть, что там вообще происходит и нет ли поблизости нежеланных зрителей.

Угадал. И с тем, и с другим.

Барон, раскинув руки, стоял в центре поля, там, где, судя по всему, закопали наших врагов, вокруг него вертелся рой сгустков света, надо думать — тех самых душ. Картина была, признаться, одновременно и притягательная, и пугающая.

То и дело какая-то из душ опускалась на ладонь Барона, он осматривал ее, а после или отпускал на волю, или отправлял себе в рот.

Отпущенные души делали еще одну-две петли в воздухе и устремлялись ввысь.

Угадал я и с зрителями. Они были, как без них. Хотя зрителями в полной мере их назвать было трудно. Это были представители клана 'Мусорщики', в количестве двух человек. Скорее всего они опоздали на утреннее действо и прибыли сюда как только смогли, в надежде ухватить хоть что-то.

И вот что я вам скажу — зря они это сделали. Добром не разжились, а вот проблемы нашли немалые, личи, охраняющие хозяина — это та еще опасность, врагу не пожелаешь.

— Вован, беги! — орал один из побирушек, изрядно перемазанный в грязи, наматывающий петли по долине — Газку, газку поддай!

— Бегу! — жалобно проскулил его напарник, с бредовым ником 'КN8' — Можно подумать, что я стою на месте и покрываюсь плесенью. Блин!

На последнем слове он запнулся о корень, невесть откуда взявшийся здесь, и плюхнулся в грязь. Встать он уже не успел — подоспевший лич просто не дал ему это сделать. Уровень у любителя халявы был хоть и большой, но не настолько, чтобы противостоять такому противнику. Опять же — доспехов KN8 не носил, то есть дополнительной защиты не имел.

Умер он, правда, не сразу, даже успел что-то проорать, но что именно я разобрать не смог. Да и не пытался я этого сделать, с интересом созерцая то, как лич разделал его как свинью — очень ловко и очень быстро. Отдельно замечу, что особой жалости у меня по этому поводу в душе не возникло — и клан у них пакостный, и персонажи в нем на редкость паршивые, включая покойного. Ведь мог же улизнуть, наверняка свиток портала есть. Нет, жалко. Тьфу! Я бы в такой ситуации даже думать не стал по этому поводу.

Напарнику 'КN8' после его смерти тоже долго пробегать не пришлось. Личи ловко взяли его в 'клещи', а после очень шустро прикончили в два клинка.

— Лихо — признал я, еще раз внимательно оглядел местность, никого не заметил и начал спускаться с холма. Медленно и размеренно, от греха.

— Свои — приближаясь к личам, на всякий случай еще и подал голос я — Славная ночка!

— Не лучшее время и место для прогулок, человек — прогудел Рафаил.

— Когда оно бывает хорошим? — ответил вопросом на вопрос я — Если речь идет о совместных делах с моим черным братом? Что же до места — это да. Крови сегодня здесь пролилось много.

— Ты ее тоже лил — сообщил мне Леонард — Я это чувствую.

— Еще как — подтвердил я — И свою, и чужую. По полной. Мне бы с Бароном парой слов перекинуться.

Я снова глянул на Сэмади, круговорот огоньков вокруг него увеличился, он помавал в воздухе руками, как бы приманивая их.

— Плохая идея — усомнился Леонард — Когда хозяин насыщается, я не рискую к нему приближаться. У меня нет души, она давно умерла, но мне жалко потерять даже то, что ее заменило. А он ведь и это заберет, ему сейчас все равно, кто перед ним.

— Если время есть — жди — подытожил Рафаил — Лео, вон еще кто-то пришел. Дай им спуститься вниз, не спугни, как предыдущих. Бегай потом еще за ними.

И верно — на том холме, где утром толпились зрители, появилась пара фигур. То ли побирушки вернулись за своими вещами, то ли запоздавшие зеваки пожаловали — не знаю. Одно понятно — я перед ними светиться не хочу. Ну да, жизни им осталось ровно столько, сколько понадобится для того, чтобы ступить на поле битвы, но и этого хватит для того, чтобы срисовать мой ник.

Я, злорадно ухмыльнувшись, прихватил вещички бесславно полегшего KN8, отошел к противоположному от зрительских холмов краю долины и плюхнулся на землю. Надо ждать — будем ждать. Надеюсь, Сэмади скоро налопается.

Воистину — 'мусорщики' не брезговали ничем. Это была даже не 'сорочья коллекция', этому названия вот так сразу не подберешь.

Какие-то перья, птичьи кости, три круглых камешка, уголек, тряпичный коврик (он его у крестьян местных упер, наверное), маленькая подушка — 'думка', обломки меча, голова куклы, золотое кольцо, штук шесть разнообразных шмоток на разные классы и уровни, правда, невысокие. То есть — что под руку подвернулось, то и прихватил, не брезгуя ничем.

Весь этот хлам отправился на землю, кроме шмоток, которые я решил переправить в кланхран, и кольца. Оно оказался на удивление путевым, я даже присвистнул.

'Кольцо свиристянки.

Кольцо, сделанное специально для одной из красивейших женщин, когда-либо проживавших в Раттермарке и известной под именем Лу Бонр. Она была воспета художниками и поэтами, писателями и скульпторами, она могла бы войти в историю Файролла как богоподобная, если бы не страшные злодеяния, которые были сравнимы с ее невероятной красотой.

Наветы, подстрекательство, кинжалы наемных убийц были ее обычными орудиями, но главным был яд. Никто доживал до утра, став врагом прекрасной Лу и отужинав в ее компании. Секреты составов своих ядов Бонр унесла могилу, равно как и ответ на вопрос — существовали ли противоядия к ним?

+ 71 к мудрости;

+ 68 к интеллекту;

+ 20 % к шансу отыскать целебную траву;

+ 18 % к возможности того, что сваренное вами зелье приобретет дополнительные характеристики;

+ 14 % к скорости перезарядки умения 'Гори, гори ясно' (при наличии данного у игрока)

+ 10 % к скорости восстановления маны.

Специальная возможность

Данное кольцо — одно из семи, сделанных по личному заказу Лу Бонр. Они изначально были изготовлены полыми, для того, чтобы хранить в них яд и при необходимости иметь возможность легко и незаметно подмешать его в вино или пищу. Каждому из колец соответствовал свой вид яда.

Раз в семь дней это кольцо будет наполняться ядом свиристянки, и в течении последующих 24 часов вы сможете разово им воспользоваться. Данный яд добывают из сока цветов, которые носят название 'свиристи' и произрастают только на северных склонах Сумакийских гор. Он не имеет противоядия, как и любой другой яд Лу Бонр, но может быть нейтрализован магическим путем.

Внимание!

Классовых ограничений по использованию данного предмета нет.

Минимальный уровень для использования — 75'

Полезное колечко, никому не отдам, себе оставлю. Носить не буду, но приберегу. Яд — он всегда пригодиться может. Вот надо только выяснить будет на кого этот яд действует — на игроков, на НПС, или и на тех, и на других.

Вот ведь какие интересные вещи тут иногда попадаются, а?

А вот завитушка от могильных ворот оказалась просто хламом, который вообще никак не используешь. Просто завитушка — и все.

Время шло, Сэмади продолжал свои пассы, одни огоньки запихивая в рот, другие отгоняя от себя помахиванием рук, это процесс казался бесконечным. Да елки-палки, тут народу столько не померло, сколько он душ уже сожрал. Может, к ним присоседились те, кто тут до нас голову сложил?

Но в какой-то момент огоньки все-таки иссякли, Барон застыл на месте, после хлопнул в ладоши и захохотал.

— Как же мне здесь нравится! — сообщил он небесам, задрав голову вверх — Здесь, в Раттермарке! Вы себе даже не представляете!

— А кому за это 'спасибо' надо сказать? — немедленно подал голос я — Кто о тебе позаботился и притащил сюда?

— Ты, белый братец, ты — подтвердил Барон — Но, видит луна и звезды, я это должок тебе давно вернул.

— Давай не будем считаться — предложил я — Ты много чего для меня сделал, я тоже тебе немало пользы принес, если уж напрямоту.

— Не без того — признал Сэмади — Чего пришел? Оэс, да? Никак без меня?

— Никак — не стал скрывать я — Магия — не мое, а там именно она. Есть такое заклинание — 'Грохот костей'. Ты его знаешь?

— Знаю — тут же ответил Барон — И?

— Подсобишь? — мне было понятно, что он сейчас надо мной немного глумиться, но выхода не было — Надо его над могилой Оэса прочесть.

— Не знаю, не знаю — Сэмади задумчиво скривил рот, зрелище было еще то — Я сыт, умиротворен, опять же — поглощенные души надо отсортировать. Проще говоря — нет ни малейшего желания куда-то идти и что-то делать.

— Ты обещал — не стал чиниться я — Сам говорил — если что, то помогу. Помогай.

— Говорил — согласился со мной Барон — Было. От своих слов отказываться не привык. Обещал тебе, что души твоих соратников не стану забирать — и всех их отпустил. И с годи тебе помогу, но вот только давай завтра, а?

— Завтра не надо — покачал головой я — Сегодня надо. Что же до душ — ты немного другое обещал. Речь вообще о мертвецах шла. Мол — покойничков с той стороны ты себе заберешь, а наших, кого сможешь, к жизни вернешь. А по факту что вышло? Вон, наглотался как удав халявными жизнями.

— Жизни, души — велика ли разница? — добродушно произнес Сэмади — По сути — одно и тоже. Тем более, что тел здесь и не видать. Трупы твоих врагов уже под землей, трупы твоих друзей вообще здесь отсутствуют, так что забрал то, что было.

— Ну да. Вместо тел — души — не удержался я от того, чтобы его подколоть — Неплохая замена.

— Слушай, у тебя женщина есть? — этот вопрос Барона меня, если честно, порядком огорошил.

— Есть — немного помедлив, ответил ему я.

— Скоро не будет — уверенно произнес Сэмади.

— Почему?

— Потому что она тебя бросит — скривил губы в улыбке Барон — Женщины любят веселых мужчин с крепкими задами и авантюрным складом характера, а ты толстеющий зануда. Что женщины? Даже я скоро наши с тобой дела сверну, потому что ты только и делаешь, что нудишь.

— Не зануда я! — мне стало обидно. И немного неприятно, поскольку в словах этой нежити была часть правды — Не зануда! Просто сам меня вынуждаешь вечно...

— Теперь, значит, я виноват? — Барон сдвинул свой цилиндр на затылок — Нашел крайнего.

— Короче — я не имел ни малейшего желания продолжать перепалку — Ты со мной идешь? Если нет — то бывай здоров, если такое в отношении тебя вообще возможно.

— Иду — Барон достал из кармана горсть орешков — Не плачь.

А наглеет мой приятель, не по дням, а по часам наглеет. Хотя, может. Все наоборот. Есть такие люди (если к Барону можно применить это слово), которые принимая других в свой ближний круг, переводят общение с ними в ту манеру, которая свойственна им настоящим. То есть — становятся с ними почти самими собой, немного приподнимая ту социальную маску, которую обычно носят перед остальными.

Не секрет, что все мы не те, кем являемся. То есть — перед зеркалом в ванной и в пустой квартире — мы те, кто есть, но стоит появится еще кому-то — и все, мы становимся другими. Мы немедленно натягиваем на себя ту маску, которая появилась у нас еще в детстве, в тот момент, когда каждый из нас осознал себя частью социума и решил для себя вопрос — как в нем существовать. 'Клоун', 'Циник', 'Весельчак', 'Сердцеед', 'Модница', 'Простушка', 'Лидер' — каждый выбрал что-то по себе, то, что ему казалось наиболее приемлемым. И эти маски с годами приросли к нашим лицам, стали частью нашей сущности, а у кого-то и заменили собой природное, врожденное 'я'. Они удобны, они позволяют защитить душу от уколов совести и жалости, они дают возможность жить так, как тебе хочется.

И я — не исключение. Я тоже ношу свою маску, поскольку привык к ней. А еще я не люблю быть 'белой вороной' и изгоем, а именно ими и оказываются те, кто не принимает условий этой игры, в которую играет весь мир. Встречаются иногда уникумы, которые говорят то, что думают, следуют велениям души, и ищут правду, которой никогда не было и не будет. Как пример — такие люди искренне верят в то, что если они выйдут на демонстрацию за что-то или против чего-то, то их кто-то услышит. Еще они верят в то, что если нести людям доброе, светлое, вечное, то все когда-нибудь станут лучше и чище. Или того глупее — они верят даже в то, что их поход на выборы на самом деле изменить состояние дел в стране. Они живут плохо, нервно, бедно, неустроенно, от них уходят вторые половинки, а дети, повзрослев, их стыдятся, называя идеалистами. И это еще мягко, по-родственному. Все остальные выражаются куда жестче: 'дурак какой-то', 'вообще не знает, на каком свете живет' или даже: 'спустил свою жизнь в унитаз'. В результате такие люди плохо заканчивают и лично у меня нет никакого желания составлять им компанию.

Нет, иногда таким субъектам везет, они умудряются отыскать друг друга в этом огромном мире, а после сбиться в стаю — и это несет большое неустройство остальным, поскольку это несет глобальные социальные катаклизмы. Например — революции, которые, к слову, потом непременно их же, своих создателей, и пожирают. По-другому быть не может — революции делают прекраснодушные дураки, а их плоды достаются людям с масками на лицах, которые знают, с какой стороны масло у бутерброда и как должна работать система, которая неминуемо появляется после того, как отгремят залпы орудий. И в этой системе для ее создателей места нет.

Есть некие правила существования человеческого общества, не мы их придумали и не нам их менять, поскольку до нас жили люди и после нас потопа, скорее всего, не будет. И основное из них — наедине с собой думай и говори, что хочешь, но на людях — будь любезен, следуй правилам игры и той социальной роли, которую ты себе выбрал. Тем более, что революции, по сути, кроме горстки их создателей, никому не нужны, люди в любое время и в любой стране хотят просто жить, желательно — комфортно и уютно.

А еще революции и войны всегда сдирают с лиц живущих их маски. В лихое время сразу видно, кто есть кто, и что он из себя представляет на самом деле. Вот только если, как я уже сказал, под маской лица и вовсе не осталось, что тогда? Как быть?

— Эй, ты здесь? — перед моим лицом появились длинные пальцы Барона и ритмично защелкали.

— Здесь — я достал свиток из сумки свиток портала — Идем?

— Ты меня так больше не пугай — Барон взмахнул рукой, подзывая личей подойти поближе — Застыл как памятник над могилой, мне даже не по себе стало. Ну, что опять замер? Да, они отправляются с нами, на всякий случай. Открывай портал.

Против компании личей я точно ничего против не имел. Более того — был обеими руками 'за'. После прогулки к первой печати я вообще питал к ним добрые чувства, осознавая их полезность.

— Уютно — это было первым, что сказал Сэмади, шагнув на территорию кладбища, где некогда был упокоен Оэс — Отменное место. Деревья, тишина, древние могилы. Поуютней нашего нынешнего будет, а?

Личи синхронно кивнули,

— Может мне сюда переехать? — поинтересовался Барон почему-то у меня — Как думаешь?

— Почему нет? — ответил вопросом на вопрос я, при этом вложив в голос утвердительную интонацию.

Вообще эта идея пришлась по душе. Не стану скрывать — мне не слишком нравился нынешний дом Сэмади. А что в нем хорошего? Это Западная Марка, рядом город и лес, где игроки постоянно гоняют гоблинов и выполняют другие квесты. Да и само кладбище активно посещается, того и гляди спалишься. А если это случится — то всему кранты, я стану дичью, которую будет гонять половина НПС.

А здесь? Тишина, ни одной живой души, даже деревья — и те не шумят. Совсем же другой коленкор.

— Сейчас закончим с нашим делом — и я тут еще погуляю — деловито произнес Сэмади, с интересом глазея по сторонам — Ну, где последнее пристанище нашего проказника?

— Да вот оно — ткнул пальцем в гранитную плиту, практически не различимую в ночи я. Мы как раз подошли к нужному нам месту — Он там, под надгробием.

— Надежно — Сэмади потыкал тростью в плиту — Основательный народ местные жители. Так, мальчики, уберите-ка этот камушек. Но — не попортите, вещь добротная, в наложенными заклинаниями, я ее потом куда-нибудь пристрою.

Вот даже как. Значит, Оэса еще и заклинания на земле держали? Или наоборот — не давали добраться до своих костей?

Личи вдвоем подняли плиту, которую, вероятней всего, обычные игроки вдесятером и от земли бы не оторвали. Хотя — не факт, это же игра, не жизнь. Может баф какой есть, или свиток, вдесятеро силу увеличивающий на пару минут.

— Ну да, он тут — Сэмади провел рукой над землей, которая просто кишела червями. Им явно не понравилось, что куда-то делся их привычный дом — Заклинание прямо сейчас прочесть или ты еще с духом собираться будешь? Полночь наступила, так что оно вполне пригодно для использования.

— А что, оно только в это время суток работает? — заинтересовался я.

— От полуночи до той поры, пока луна не дойдет до вооон той точки на небосводе — ткнул тростью в небо Сэмади — Проще говоря — час от силы. Потом — все, до следующей ночи. И еще — небо должно быть чистым, без облаков. Там магия плотно на луне завязана, понимаешь?

Однако — непросто все у магов. Хорошо, что я этот класс не выбрал. А так — я вообще-то туплю. Название квеста — 'Полуночный ритуал'.

— Но ты же сразу после этого не уйдешь отсюда? — поинтересовался я у Сэмади — Не оставишь меня одного?

— Нет — заверил меня он — Ты мне нужен живым, потому — помогу я тебе, так и быть. Но — будешь должен. Хотя ты и так передо мной уже в таких долгах...

— Читай — попросил я его, пока он не углубился в эту тему.

Что обидно — он наверняка знает, что нас ждет, но в жизни этого не скажет. Натура у него такая. Начни я расспрашивать — правду не узнаю, но вот лапши на уши получу по паре кило на каждое.

Сэмади взмахнул посохом, поднял лицо к луне и пропел-провыл какую-то магическую формулу, из которой я не понял ни слова.

После он провел рукой над могилой, причем из нее сыпался какой-то блестящий порошок, который секундой позже вспыхнул фиолетовым пламенем. Черви корчились в нем, сгорая сотнями.

Сэмади выл уже в голос, махая посохом, деревья вокруг зашумели, как перед бурей, сгибаясь до земли, пламя на могиле полыхало как хороший пожар, а луна сияла так, что глазам было больно на нее смотреть, ярче чем солнце.

'Луна — солнце мертвых' — почему-то вспомнил я.

И тут все кончилось — огонь на могиле погас, ветер стих, а Сэмади замолчал.

— Вот и все — сказал мне он весело — Встречай друга!

Вами выполнено задание 'Полночный ритуал'

Награды за выполнение задания:

3000 опыта;

1000 золотых;

Осколок от надгробия

Я повертел головой — никого не видно. И из могилы никто не лез, даже, нарушая канон, костлявая рука из нее не высунулась, пробив пласт земли.

Вам предложено принять задание 'Разорвать нить'

Данное задание является пятым и последним в цепочке квестов 'В прах'

Условие — навеки изгнать душу годи Оэса из Раттермарка.

Награды за выполнение задания:

8000 опыта;

10000 золотых;

Драгоценный камень;

Пассивное классовое умение (рандомно);

Принять?

Судя по награде, дело предстоит непростое, но при этом вполне себе выполнимое. Вот только понять бы — как именно выполнимое? И вообще — где Оэс?

В этот момент меня шатнуло из стороны в сторону, а шкала здоровья немного уменьшилась. Еще удар, на этот раз ощутимый, на наплечнике появилась вмятина.

Да твою-то мать! Что за Уэллс и сыновья! Только человека-невидимки мне и не хватало!

— Парируй! — бодро посоветовал мне Сэмади, раскуривая сигару — Чего встал?

— Очень смешно — я достал меч и крутанулся вокруг себя.

Выглядел я, наверное, глупо, кинематографично. Да еще и толку от этого никакого не было.

Еще удар, на этот раз в спину. Камнем, точнее — надгробием с соседней могилы. Сильно приложил, здоровья прилично убавилось.

И это он ведь меня подручными средствами мутузит, а если еще и магичить начнет?

Бам! Еще одно надгробие. Да что такое — всякий раз с новой стороны.

Как его убить-то?

— Непонятно, да? — Сэмади пыхнул сигарой — Как убить того, кого не видно? Сказать ответ, сказать, сказать?

— Скажи-скажи — я получил новый удар, на этот раз — под колени.

— Никак! — обрадовал меня Барон — Пока он бестелесен — никак его не убить. Но при этом и он ограничен в средствах, магия ему недоступна. Нет конечностей и языка — нет магии. И от могилы он теперь никуда не денется, навеки он к ней привязан отныне. Ох, он, наверное, и зол на тебя!

Судя по тому, что удары сыпались на меня один за другим, годи и вправду рассерчал не на шутку. Хотя — его можно понять. Но мне-то что делать?

— Хозяин, еще пара минут — и человеку конец — заметил один из личей.

Ну да, шкала здоровья уже опустела наполовину.

— 'Душа волка' — заорал я, беспорядочно махая мечом — Ату годи!

Волк, материализовавшийся из воздуха, пометался вокруг меня, после подскочил к могиле и завыл на луну, задрав морду вверх.

— Очень живописно — цокнул языком Сэмади — Жаль, я не художник, картину бы написал!

Я на это ничего не сказал, поскольку аккурат в этот момент меня ударили булыжником, который вообще непонятно откуда тут взялся, по голове.

— Тварь такая — взвыл я — Мне бы всего лишь тебя увидеть!

— Почему нет? — Барон хлопнул в ладоши и рявкнул что-то неразборчивое, а после добавил — Правда, боюсь, это тебе задачу не облегчит, а осложнит.

Земля на могиле годи зашевелилась и оттуда вылез скелет, вполне себе обычный, каких я за последние полгода убил без счета.

Вот только радости от происходящего у меня не возникло — был этот скелет девяносто пятого уровня, то есть для меня практически неуязвимого. Почти два десятка уровней разницы — и не в мою пользу. Да я его даже не поцарапаю!

Под ребрами у скелета что-то засветилось, яркий луч скользнул вверх, вдоль позвоночника и нырнул в череп, глаза которого сразу после этого вспыхнули, как два фонарика.

Костлявый указательный палец вытянулся в мою сторону и тут же мощный толчок буквально снес меня с места, закрутил и приложил о надгробие, находившееся неподалеку.

— Все верно — пояснил Сэмади — Языка нет, но конечности-то появились. Есть они — есть хоть какая-то магия.

Я никогда не пойму это существо. То ли ему в самом деле забавно глазеть на все происходящее, то ли он опять от меня чего-то хочет, а потому ждет момента, когда мне станет совсем плохо — поди знай. Но если второе верно, то ему следует поспешать, еше маленько — и мне конец.

Мне самому это существо не убить. Что там — мне к нему даже подобраться не удастся, больно он здоров.

— Помоги — просипел я, глядя на скелет, который снова поднял длань и направил ее на меня — А?

— Хорошо — уже без усмешки, деловито произнес Сэмади — За дело, мальчики, а то и впрямь все кончится не так, как мне бы того хотелось.

Личи только того, похоже и ждали. Два меча сверкнули в блеске луны — и ситуация мигом выправилась. Костлявый годи не успевал отбивать удары, сыпавшиеся на его потрескивающий, но и не думающий разваливаться костяк, потом ему подрубили одну ногу, а еще полуминутой позже два меча, пробив полукружья ребер, пригвоздили годи к свежеразрытой могильной земле, а на его руки наступили черные подкованные железом сапоги.

Я перевел дух, осознавая, что еще бы чуть-чуть — и все, мне настал бы конец. Еще мне было предельно ясно, что Сэмади знал заранее, как оно будет.

Есть вообще что-нибудь, что он не знает или не предвидит? Столкнуть бы его лбом с братом Юром, вот бы где взрослый замес вышел.

— А ты мне говорил — нет мол, нежить заокеанская, у тебя методов против годи Оэса — ласково, не сказать — нежно, сообщил Сэмади дергающемуся скелету — Как видишь — есть, и немало. Главное в этой жизни что? Четко поставленная перед собой цель и понимание того, куда и по какой дороге ты идешь. Если это есть, то все остальное приложится. Вот у тебя цели как таковой не было. Что за ерунду ты мне нес: 'И чтобы все они сдохли'? Кто — 'они'? Кто — 'все'? Все сдохнуть не могут, если все сдохнут, что на этой земле будут делать такие как мы? Бродить по пустым городам? Повелевать толпами безмозглых мертвецов? Какой в этом смысл? Нам нужно их тепло, их жизненные силы, без этого мы просто куча ходячих трупов, даже я и ты.

Скелет дергался, пытаясь освободиться, но у него ничего не получалось. Как видно, кости соединяло что-то покрепче, чем давно сгнившие мышцы.

— Да и вообще — агрессивный ты, вредный. Все что-то суетишься, орешь, планируешь то, как кому отомстишь... И самое главное — ты даже не осознаешь того, что все это мелочи, недостойные нежити нашего ранга. Такие как ты, вредят делу, а не помогают ему.

Интересно, о каком именно деле идет речь.

— Ладно — Сэмади наклонился к годи, два черепа — один нарисованный, другой костяной почти соприкасались — Скажи мне, где то, что мне нужно, и я позволю твоей душе уйти.

Годи на это только зубами лязгнул.

— Дурачок ты, дурачок — почти ласково произнес Барон — Да мне даже согласие твое не нужно. Это — твоя могила, и эта земля помнит все, что когда-то знал ты. Это же место твоего последнего упокоения. И привел меня сюда смертный, вон тот, причем — доброй волей. И помощи моей попросил, так что у меня есть полное право узнать все, что мне нужно и без твоего разрешения.

Он потрепал череп по тому месту, где у него некогда была щека, распрямился, вонзил свой посох в землю могилы и выкрикнул очередную неразбериху.

Кладбище озарила вспышка лилового цвета, посох задрожал, скелет годи задергался так, как будто его подключили к электросети.

Сэмади, не отрывая одной руки от посоха, вторую положил на лоб годи и запрокинул лицо вверх, уставившись на луну.

— Архимс эээро фтагн! — прокричал он.

В звездном ночном небе громыхнул раскат грома, из глаз черепа посыпались искры, его зубы лязгали, издавая жуткие звуки.

Сэмади тоже начал дергаться, его рука, та, которой он держал годи, налилась багрянцем, так, как будто раскалилась.

И тут все кончилось.

Глаза годи погасли, скелет перестал сучить ногами и руками, а Сэмади облегченно вздохнул.

— Все-таки — не пустышка — сообщил он мне, вынимая посох из земли и очищая его наконечник — Не поверишь — до последнего думал, что он врет, и на самом деле ничего не знает. Надо же — не врал.

Мне было любопытно узнать, о чем идет речь, но я задавил это желание. От греха. Сейчас спросишь, а потом сам этому не рад будешь. Понятно, что он меня опять использовал в своих целях, но я и не в обиде, и не в претензии. Да и чего другого от него ждать?

— Ну, что застыл? — поторопил меня Барон — Давай, добей его. В нем жизни осталось на один глоток, не жди, пока он снова силу наберет. А он это сделает, все-таки это его могила.

Если честно, то я не знал точно, что надо делать. Он же — маг, да еще и мертвый. Когда я шел сюда, мне все казалось более простым, а теперь я ни в чем уверен не был.

— Череп ему расколоти — посоветовал мне Леонард — Это лучше всего. Быстро и надежно.

— В нем больше нет магии — верно истолковал мое замешательство Сэмади — Ни той, что была при жизни, ни той, что он обрел после смерти. Я ее выпил. Теперь это просто неупокоенный, вроде тех, что служат мне — и не более того.

Я подошел к скелету и вогнал острие своего меча между пустых черных глазниц.

Раздался треск и череп распался на множество кусочков, которые немедленно стали просто пылью. В ту же секунду в пыль превратился и остальной скелет.

В кронах деревьев зашумело, будто их тронул ветер, где-то далеко, такое ощущение что в небесах, раздался вой, который поддержал мой волк, все так же сидящий у могилы годи. Что примечательно — он на годи так и не бросился, даже когда тот скелетом стал.

— Вот и все — Сэмади подошел ко мне — Неугомонный Оэс покинул этот пласт реальности. И скажу тебе так — он легко отделался.

Вами выполнено задание 'Разорвать нить'

Награды за выполнение задания:

8000 опыта;

10000 золотых;

Аметист;

Пассивное классовое умение 'Ночная птица';

Принять?

Награды за выполнение всей цепочки заданий:

12000 опыта;

10000 золотых;

Пассивное классовое умение (рандомно)

Обломок посоха годи Оэса (предмет, которым можно украсить личную комнату (при наличии таковой)

Глава седьмая

в которой жизнь наконец-то входит в привычную колею.

Я криво ухмыльнулся, осознавая, что в очередной раз свалял дурака.

— Слушай, а ты с самого начала знал, что от него вот таким образом можно избавиться? — спросил я у Барона, жизнерадостно пинавшего черные кости годи, валявшиеся на земле.

— Конечно — подтвердил тот.

— А мне почему про это не сказал? — заранее зная ответ, поинтересовался я

— Так ты и не спрашивал — предсказуемо ответил Сэмади — Если бы ты мне задал вопрос — 'Как мне навсегда избавиться от назойливого служителя культа' я бы дал тебе исчерпывающий ответ. Но ты-то что у меня спрашивал? 'Как быть?' 'Чем ты можешь мне помочь?'. Никакой конкретики.

Ну, тут он лукавил, что-то близкое к его формулировке я произносил, но с другой стороны — какие к этому хитрецу могут быть претензии? Они если к кому и есть, то только ко мне самому.

Когда я наконец поумнею? Ведь в который раз уже на одни и те же грабли наступаю. Мне Валяев еще когда сказал, что все решается очень просто — просто остановись и оглядись вокруг, где-то непременно есть короткий путь к решению квеста. Не факт, что легкий, но не кружной, а прямой.

— Ты когда в последний раз был в городе Эйгене? — спросил вдруг у меня Сэмади — Даже про другому спрошу — ты вообще бывал там?

— А как же, бывал — не стал скрывать я — Причем не так давно. Правда не столько в Эйгене, сколько под ним, я по его канализационным каналам лазал, дела у меня там были.

Вообще-то я не склонен к откровенности, но с Бароном нас уже столько связывало, что какие-либо уловки не имели смысла. И самое главное — я мог ему доверять, по крайней мере на данном этапе своего пути. У нас общая цель, ему зачем-то нужно, чтобы я выполнил то, что мне поручено. Одно плохо — я до конца пока не понимаю, зачем ему это надо. Сначала я думал, что он хочет вернуть своего повелителя, Чемоша, но сейчас я в этом уже не уверен, он слишком самолюбив и самостоятелен для этого. Возможно, когда очень давно он умел подчиняться кому-то, но прошедшие века явно выбили из него эти привычки.

Может, он хочет его вернуть, чтобы сразу после этого уничтожить? С Барона станется, он такой. Возможно, даже пребывающий в Великом Ничто его создатель мозолит ему глаза, в переносном смысле, конечно.

Впрочем, это его дела. Я выполню то, что ему обещал, тем более, что меня это не слишком тяготит, после возвращения богов я здесь, в Файролле, задерживаться не собираюсь. Проведу ритуал, а там несомненно именно он будет, удостоверюсь, что все прошло как надо и дружная компания богов повторно ступила на землю этого мира — и все, 'логаут'. Дело сделано.

Даже квест сдавать не стану, ну его нафиг. Знаю я эти штучки — сначала сдай одно, потом немедленно прими другое — и понеслось все по новой, еще на полгода. Нет уж — хорошенького помаленьку. Я хочу вернуться к своей старой скучной жизни, если мне, разумеется, удастся это сделать.

Хотя — что я все об одном и том же? Сколько не говори слово 'сахар', во рту от этого слаще не станет.

— Канализация — не самое плохое место на этом свете — дипломатично заметил Барон — Знавал я места куда хуже. А что, у тебя в этом городе знакомые есть? Желательно — высокопоставленные, не рванина какая-нибудь?

О как. Забавный какой вопрос.

— Ты вокруг да около не ходи — попросил я своего собеседника — Я не девка, чего мне мозги крутить? Ты мне прямо скажи — чего тебе надо?

— Мне надо попасть в королевскую сокровищницу — немедленно выполнил мою просьбу Сэмади — И кое-что там позаимствовать.

— О, брат, забудь — скорчил грустную рожицу я — Она под таким замком, что из нее даже казначей ни одно монетки стянуть не может. Из нее даже королевские чиновники не воруют, что дело неслыханное. Магическая защита на ней, вот какая штука. Туда только первое лицо имеет доступ, в смысле — венценосец. Остальные туда никак пройти не смогут.

— Плохо — призадумался Барон — Ты уверен в этом?

— Информация из первых рук — расстроил я его еще сильнее — Самому была нужна одна вещица оттуда, так чтобы до нее добраться, такую карусель пришлось закрутить!

Я хотел было добавить, что вплоть до свержения правящей верхушки Западной Марки — но не стал. Узнай он, что я вожу дружбу с королевой и ее наследником, то все, покоя мне не видать. Откровенность — она тоже пределы имеет.

— Мы же друзья — Сэмади обнял меня за плечи и потыкал кулаком в живот — Больше скажу — мы напарники! И ты мне все должен рассказывать. Так какую именно карусель ты там крутил?

— Давай так — я убедился в своих предположениях и решил сдать назад — Если выйдет — я тебе помогу. Ты мне пока не говори, что тебе нужно из сокровищницы, не надо мне этого знать.

— Меня это устраивает — Сэмади посильнее прижал меня к своему боку, при этом у меня возникло ощущение, что меня сжала очень большая и очень сильная змея — Да, если понадобится золото или какие-то другие ресурсы — не стесняйся, приходи и требуй. У меня этого добра много.

Что примечательно, — а квеста нет. Хотя в данной ситуации он неминуемо должен был мне быть предложен. Но — ничего подобного, никаких сообщений. То ли эту ветку Костик еще не интегрировал в основное ядро игры, то ли некие высшие силы решают — тянет это все на серьезный квест или нет.

— 'Там груды золота лежат и мне они принадлежат' — пробормотал я.

— Ну да, как-то так — покивал мой собеседник, зажал мою голову под мышкой и начал трепать мои волосы, приговаривая — Золото — труха, камушки — дре-бе-день. Главное — оказаться вовремя в нужном месте и забрать главный приз.

Не надо было отключать визуализацию шлема. Хотя — может и правильно я это сделал, с этого весельчака сталось бы начать в него барабанить, это еще неприятней.

— А главный приз — он какой? — поинтересовался я, даже не пытаясь вырваться.

— У каждого — свой — на мгновение остановился Барон — У меня — один, у тебя, наверное, другой. Хотя ты лентяй, у тебя главного приза может и не быть. Я вообще иногда думаю, что ты похож на лодку без руля и ветрил, плывешь себе по течению и на все тебе плевать. Это неправильно, у каждого должно быть то, к чему он стремиться, иначе это не жизнь получается, а ее подобие, как у моих слуг. Но они у меня мертвые, у них все позади — и жизнь, и чувства, и любовь, в отличие от тебя.

— Мне прямо вот грустно стало — пробубнил я, вырываясь-таки из его рук — И за напрасно прожитые дни досадно.

— Обиделся — подытожил Сэмади — И зря. Я же правду сказал, на нее не обижаются. И потом — у тебя есть я, не забывай, белый братец. Если ты уж совсем собьёшься с пути, я тебя подтолкну в нужную сторону.

В этом-то я как раз не сомневаюсь, вопрос в другом — в какую именно сторону он меня подтолкнет. Стороны — они бывают разные.

— Ладно — Сэмади зевнул — Ты сейчас куда? Может — ко мне? Отпразднуем кончину Оэса, посидим, поболтаем. Радостное событие-то. Противный был старикашка, если начистоту, мерзопакостный, даже по моим меркам. Всей с него пользы, что он кое-что интересное знал.

— Что именно? — как бы между прочим спросил у него я.

— Много будешь знать — с страшной зомбей будешь спать — ехидно произнес Сэмади и огляделся — Нет, все-таки какое уютное кладбище. Правда-правда — хорошее, тихое. Я тут себе резиденцию, пожалуй, обустрою.

— Дачу — поддакнул я.

— Что? — непонимающе повернулся ко мне барон — А что есть 'дача'.

— Загородная вилла — подобрал я более-менее подходящий синоним.

— Ну да — кивнул повелитель мертвых — Что-то вроде того.

Я попрощался с ним и оставив его там — бродить между могил и прикидывать, где что он поставит и сколько мертвых надо сюда пригнать для благоустройства. Ну, а сам отправился в замок Лоссарнаха. Без феи мне в тех краях, куда теперь лежит мой путь, делать нечего, да и мои остальные потенциальные спутники там же. Авось, и Гунтер завтра туда же подтянется.

Праздник в замке почти закончился, только на стенах стражники вместо того чтобы нести вахту, дружно выпивали, судя по движениям и бульканью, да еще было слышно, как в ночной темноте, где-то во дворе, бродил одинокий волынщик, издавая пронзительно-печальные звуки, выжимаемые из этого забавного музыкального инструмента.

— Не делай так больше — раздалось у меня за плечом.

Это был Назир.

— Больше не буду — пообещал я ему, скрестив пальцы.

— Отец прислал мне весточку — снова поразил меня неожиданной словоохотливостью ассасин — Кому-то нужна твоя голова. Отец отказался от заказа, более того, просил передать тому, кто хотел его разместить, что ты его друг и он не одобрит, если твои дни закончатся ранее отпущенного тебе срока. Его слово очень весомо в Раттермарке, но мир меняется, и кто знает — захотят ли его услышать?

Все-таки правильно Хассан ибн Кемаль, наставник ассасинов, воспитывает своих учеников. Вон они как его уважительно называют — 'отец'.

— А кто именно хотел заполучить мою голову в подарок, он не сообщил? — мне стало как-то беспокойно.

— Нет — покачал головой Назир — Дружба — дружбой, но есть вещи, которые пребывают неизменными. Любой, кто пришел в замок Атарин, чтобы оплатить чью-то жизнь, может быть уверен в том, что его имя никто и никогда не узнает.

Все-таки Восток — дело тонкое. У нас бы сказали 'оплатить смерть'. А у них — 'оплатить жизнь'.

— Если тебя убьют, а я тебя не смогу защитить, и после этого останусь жив, то мой позор, станет позором отца — ровно объяснил Назир — И даже моя смерть не смоет его.

— Не буду я больше сбегать — на этот раз почти искренне пообещал я — Да и незачем это делать. Завтра нас ждет новая дорога. Дальняя и в неведомые мне края. Дочу мою на перевоспитание в женскую обитель сдавать отправимся.

— Сбежит — моментально ответил ассасин — А перед этим еще и обитель подпалит.

— Может — вынужден был признать я — С нее станется. Но делать что-то надо? Давай хоть попробуем.

— Мое дело прикрывать тебе спину — флегматично сообщил мне Назир — Твои решения я оспаривать не в праве.

Напоследок я глянул доставшиеся мне за выполнение цепочки награды. Обломок посоха оказался корявой деревяшкой, которую можно было использовать ремесленнику, а аметист небольшим камушком, добавляющим при инкрустации в посох мага изрядно маны. То есть — бесполезные для меня вещи, которые, впрочем, можно продать или отдать кому-то из сокланов. Той же Сайрин, например.

А вот умения достались мне не самые плохие.

Вы изучили пассивное умение 'Ночная птица' первого уровня.

Способность видеть в темноте увеличена на 3%

Очень неплохо, такое умение нужно всегда. И качать хорошо, знай, глазей в ночную тьму.

Вы изучили пассивное умение 'Незримый бой' первого уровня.

Ваша способность распознать ложь в словах собеседника увеличена на 3%

И снова удачно. Я вообще люблю пассивные умения. В отличии от активных, их можно было получать в неограниченном количестве, и срабатывали они сами, без посторонней помощи. Хотя в самом названии 'пассивные' было что-то неприятное. Не могу сформулировать, что именно.

На часах, когда я вылез из капсулы, было почти два ночи. А подъем — в семь. Опять не высплюсь — и это печально. Когда тебе двадцать — ты можешь вовсе не спать, резервы организма кажутся бесконечными и время на сон попросту жалко тратить. А вот когда за тридцатник перевалит — уже все, без шести-семи часов здорового сна обходиться уже трудно, по крайней мере — с завидной периодичностью, если, конечно, речь не идет о профессиональной деятельности, вроде той, что была у меня до того, как я ввязался в эту свистопляску. Нет, есть люди, которые до пятидесяти думают, что им двадцать и бодро ведут ночной разгульный образ жизни, но они скорее исключение из правил. Причем, по моему глубокому убеждению, в данных случаях имеет смысл подключать к делу психологов и иных медицинских работников. А то и работников Госнаркоконтроля.

Само собой, в машине, которая утром везла нас в редакцию, я обзевался.

— Киииф! — Вика подавила зевок, прикрыв ладошкой рот — Прекрааааати!

— Не могу — проворчал я — Спать хочу.

— Ну и оставался бы дома — Вика стукнула меня в плечо — Можно подумать, без тебя в редакции обойтись невозможно. Номер в печать мы сегодня не сдаем, так что спал бы себе спокойно.

— Да надо стратегию определить — снова зевнул я — Помнишь, мы про новую акцию говорили? Ну, каждый должен был придумать нечто такое, что оживит игровое сообщество, относительно нашего издания?

— Помню — Вика склонила голову к плечу — Но отчего-то мне показалось, что ты эту идею в сторону отставил. Вроде как прием идей должен был состояться еще на той неделе, но не воспоследовало.

— Днем раньше, днем позже — философски изрек я — Тема, конечно, важная, но не слишком горящая.

— Это ты сейчас уже себя выгораживаешь — справедливо заявила Вика — И маскируешь свою забывчивость и непунктуальность. Ага, отвел глаза! Угадала.

— Не критикуй меня — притворно-недобро посоветовал ей я — Я ведь злопамятный.

— Есть такое — согласилась со мной Вика — Так по тебе и не скажешь, но да — злопамятный. Хотя и отходчивый.

— На самом деле я и добро, и зло помню одинаково — уже всерьез сказал ей я — И платить за то и другое стараюсь своевременно и сполна.

— И вдумчивая музыка сейчас вот так должна заиграть: 'ты — ды — дым — пум' — засмеялась Вика — А камера сначала непременно тебя возьмет крупным планом, а потом меня. И я еще вот эдак понимающе кивну и глаза у меня будут грустные-грустные. Никифоров, ты говоришь, как герой сериала, одного из тех бесконечных, что по 'России 2' идут.

— Можно подумать, мы с тобой — не они — ухмыльнулся я — В смысле — не герои сериала. Сама посуди — нас кидает из огня в полымя, а мы все еще живы. Если бы это был не бесконечный сериал, то тебя бы давно уже изнасиловали, а меня пристрелили.

— Сплюнь — посоветовал с переднего сидения Ватутин — Накаркаешь.

— В самом деле — Вика заерзала — Глупость сказал — и улыбается. Не хочу я, чтобы меня насиловали. Нет, если это будешь ты, если ролевая игра — то еще ладно. Но чтобы какие-то посторонние хмыри...

— Не знаю даже, кто из вас двоих... ээээ... экстравагантней в высказываниях — неожиданно вольготно снова подал голос Ватутин, до этого он себе подобного не позволял — И это меня очень пугает. Таких как вы невероятно трудно охранять, вы мыслите нешаблонно и поступаете нелогично.

— Вот неправда — судя по тону, Вику эти слова задели — Все у нас шаблонно, просто вы с обычными людьми редко общаетесь.

— Что ты вкладываешь в слово 'обычными'? — заинтересовался я.

— Нууу — Вика отвела глаза — Я имею в виду — такими, которые на метро ездят и полуфабрикаты едят. С такими, какими мы еще недавно были.

— Не припоминаю, чтобы мы выходили из рядов обычных людей — не удержался от насмешки я — По крайней мере мой личный статус не изменился.

Вика хотела что-то сказать, но не успела — машина остановилась у здания, в котором находилась наша редакция.

— Вот так-так — голос Ватутина ощутимо заледенел, из него ушли живые нотки, звучавшие еще секунду назад — А что тут делают эти двое? Откуда они взялись?

— А я что говорила? — немного нервно произнесла Вика — Сериал. И сейчас начнется новая сюжетная линия.

— В которой мы все умрем — подытожил я, привстав, чтобы посмотреть через лобовое стекло на тех, о ком говорил Ватутин.

Речь несомненно шла о двух молодых людях с кожаными папочками под мышками, отиравшихся близ главного входа в здание. Тут всегда был редкостный ветродуй, плюс нынче было просто морозно, потому они в своих дорогих и стильных, но коротеньких пальто и с непокрытыми головами чувствовали себя крайне неуютно. Хотя это я мягко выразился — они попросту задубели. В каком-то смысле я им даже посочувствовал — мне очень хорошо помнилась одна недавняя ночь, когда я сам промерз до костей. С другой стороны — это не Канны, это Москва, и одеваться в наших широтах надо соответственно. Пуховик, шапка, исподнее — иначе никак, иначе вас навестят дружные братья — цистит и простатит.

Я, если честно, иногда и сам офигеваю от безрассудности иных представителей молодежи, особенно тех, кто женского пола. Нет-нет, все тот же цистит — дело добровольное, и тут каждый для себя сам выбирает — здоровье или мода. Но все-таки — когда на улице минус тридцать, то рассекать по ней без шапки, в короткой куртке, под которой то и дело мелькает запирсингованное загорелое пузико, и в джинсиках, настолько туго натянутых на заду, что присутствие там чего-то, кроме стрингов, исключено — это верх неблагоразумия. Прогулка по зимней Москве в таком виде обычно длится час-полтора, лечение же потом от кучи женских хворей и бесплодия — десятилетия. Я всегда говорил, что женщины — они во многих вопросах куда разумнее мужчин, но иногда эта моя убежденность немного пробуксовывает, особенно после того, как увидишь вот такую красотку.

— Ватутин, кто это? — Вика, подвинув меня плечом, окинула взглядом ежащихся молодых людей — А?

— Они из аппарата Зимина — пояснил телохранитель — Тот, что слева, повыше — он из его канцелярии, тот, что справа — из департамента кадров.

— Кадры же под Ядвигой? — удивился я — При чем тут Зимин?

— Не то важно, под кем тот или иной департамент — Ватутин иронично посмотрел на меня — То важно, с чьей руки ест тот или иной работник. Этот кормится близ Зимина, хотя формально он сотрудник Ядвиги Владековны. Впрочем, там у них никогда точно не скажешь, кто кому служит и кто кому прислуживает.

— А вот вы все про всех знаете, да? — Вика чуть потеснила меня, перегнувшись через переднее сидение.

— Вы даже не представляете насколько все и насколько про всех — без улыбки сказал ей Ватутин, уставившись ей в глаза.

В зеркало заднего вида я увидел, как Вика немного изменилась в лице и непроизвольно закусила губу.

— Не думаю, что эти двое представляют для нас опасность — решил я сменить тему разговора — Они не похожи на наемных стрелков, которые пожаловали по мою душу.

— Если все стрелки будут похожи на стрелков, то жить будет неинтересно — вступил в разговор водитель.

— Мощно задвинул! — восхитился я — Убедительно. Но я, если что, готов еще лет пятьдесят жить скучно.

Наверное, какой-нибудь доморощенный критик сказал бы что-то вроде: 'Блин, да он слепой и тупой, надо Ватутина брать за горло и узнавать, отчего Вика так переполошилась'.

Иди-ка вы в задницу, достопочтенный критик. Вот прямо туда, никуда не сворачивая и навсегда. Есть правда, которую надо знать сразу и правда, которую следует узнавать в нужное время. Вот эта — из второго раздела. Вика для меня сейчас как якорь, за который я держусь, чтобы окончательно не свихнуться от того, что вокруг меня происходит. Да, я знаю, что она жадновата, эгоистична, высокомерна — это все так. Но она — живая и настоящая, от нее идет тепло человека, обычного человека. Без него в том здании, где я сейчас обитаю, мне будет совсем уж плохо. А еще она не дает мне углубиться в мысли, которые время от времени меня одолевают, она не дает мне все разложить по полочкам своей бесконечной трескотней, пожеланиями и требованиями. И за это ей отдельное спасибо.

Я не хочу знать все. Есть вещи, которые лучше не знать, и это не позиция страуса, засунувшего голову в песок. Просто на свете встречаются пределы, за которые лучше не заглядывать, поскольку за ними живет безумие. Я знавал пару своих коллег, которые слишком глубоко залезли в тайны... Как бы это так сказать... Вещей, лежащих по ту сторону науки. Это были сильные журналисты, я бы сказал — матерые, и дело свое они знали. Как оказалось — даже слишком хорошо знали. Одного потом опознали по обрывкам одежды и экспертизе обугленных костей, которые собрали в пепелище ритуального сатанистского костра. Второго вовсе не нашли. Он вышел из дверей квартиры на втором этаже, направляясь на работу, а из подъезда не вышел. Что, как, куда он пропал, преодолевая расстояние в один лестничный пролет стандартной 'хрущевки' — никто так и не узнал.

Маринка, моя давняя приятельница, было начала рыть тему этого исчезновения, пропавший в никуда журналист был ее давним любовником, и даже, судя, по ее словам, успела что-то накопать, но что именно — я так и не узнал, поскольку буквально через несколько дней она погибла в аварии на трассе 'Дон'. Я потом посмотрел ее записки, оставшиеся на рабочем столе компьютера и в блокнотах. Там было много всякого разного, Маринка была профи до мозга костей и даже за такой короткий срок на самом деле успела собрать кое-какой материал. Там были телефоны, позвонив по которым, наверное, можно было понять, до чего именно она докопалась, но вот только Мамонт, заставший меня за этим занятием и сразу понявший, о чем я думаю, отобрал, сопя, у меня ее блокноты и тут же спалил их на моих глазах, все до единого, зажигая листок за листком. А после и пепел переворошил в массивной маринкиной пепельнице. Потом он дождался системщика, и не уходил до того времени пока тот не отформатировал жесткий диск её компьютера.

Я самодостаточен, так было всегда. Да и эгоистичен до крайности, что скрывать. Но даже стопроцентному эгоцентрику нужна точка опоры, иначе он упадет. Для меня это Вика.

Я не знаю, кто на самом деле те, кому я служу. У меня много предположений, одно чудней другого, какое-то из них наверняка верное. Но я не желаю знать, какое именно. Пока я не знаю этого, у меня остается минимальный шанс выскочить из той ловушки, в которую угодил, причем выскочить живым и вытащить за собой женщину, которая попала в неё по моей милости. Или хотя бы вытолкнуть из этого капкана только её, что меня более-менее устраивает. Но если я узнаю правду — то и этого шанса не станет, а мне подобный расклад невыгоден. Узнай я правду — и мне придется выбирать сторону, которую занимать, сообразуясь не только с расчетом, но и с моральными принципами. И ничего хорошего от этого процесса ждать не приходится.

Потому я не буду ни о чем расспрашивать Ватутина, который, возможно, что-то мне бы рассказал, что-то такое, что изменило бы для меня расклад позиции. Пока — не буду.

Заиндевевшая парочка наконец-то заметила нашу машину и дружно замахала нам руками.

— Вот ведь — водитель цыкнул зубом — Как их выдрессировали, а? Замерзли оба, отсюда слышно, как у них бубенчики звенят, но гляньте только — они улыбаются и машут!

— Дисциплина — с непонятной интонацией ответил ему Ватутин и открыл дверь машины.

— Харитон Юрьевич? — стараясь унять лязг зубов, обратился ко мне один из замерзающих, тот, что повыше, который работал на Зимина.

— Предположим — доброжелательно ответил ему я, подходя поближе.

— У меня к вам поручение — выдавил из посиневших губ улыбку он — Меня к вам направил Максим Андрасович.

— Ух ты — я стянул перчатку, достал из кармана телефон и спросил у молодого человека — Вас как зовут?

— Александр — опасливо посмотрел на гаджет в моей руке тот — Устюгов.

— Чего вы так напряглись, Александр? — удивился я, набирая номер Зимина — Просто хочу уточнить у Макса одну простую деталь — чего это он сам не пожелал со мной беседовать.

— Макса? — Устюгов переглянулся со своим спутником — В смысле — у Максима Андрасовича?

— И вправду — как дрессированные — сообщила Ватутину Вика, беря меня под руку — Забавно.

— Пошли в помещение — предложил тот, озираясь — Я вообще не люблю открытые пространства в городе, а тут еще и район старой застройки, с этими никому трижды не нужными чердаками.

— Пошли — согласился с ним я, и первым шагнул к дверям.

— Да — отозвался в трубке голос Зимина — Чего тебе? Я занят!

— Хотел уточнить — чем я вызвал ваш гнев, Максим Андрасович? — последние слова я произнес почти по слогам, пережевывая их также тщательно, как диететик размалывает зубами морковную котлету — Вы не желаете со мной общаться лично?

— Что за бред? — рявкнул Зимин — Киф, ты в запой с Валяевым отправился никак? Поверил в его слова, что там чудо как хорошо? Так он врет, нет там ничего хорошего. Я с ним в него ходил пару раз, мне не понравилось.

— Просто раньше вы вроде как находили на меня время, а теперь каких-то клерков посылаете — я повернулся к двум юношам, с упоением втягивающих ноздрями теплый затхлый воздух пустого редакционного вестибюля — Вот я и пришел к выводу, что отныне я не в фаворе.

— Тебе не идет этот слог — фыркнул в трубке Зимин — Ты не умеешь верно подобрать и расставить слова, а потому не в состоянии добиться нужного эффекта от изреченной фразы. Стыд и позор, Никифоров, ведь ты же журналист! Интонации еще туда-сюда, а подача и текст — слабоваты.

— Да? — искренне опечалился я — Грустно. И все-таки?

— Просто мне некогда заниматься всякими мелочами лично — миролюбиво объяснил мне Зимин — Не в том смысле, что ты мелочь, а в том... Короче — поговори с ними, а вечером ко мне не забудь зайти, поблагодарить. Все, отбой.

В трубке раздались гудки.

— Хорошо — внезапно выдавил из себя второй визитер, стягивая лайковые перчатки с рук — Тепло! А здесь есть какое-нибудь место, где кофе подают?

— Есть — Вика вытянула руку — Вон там автомат стоит.

— Автомат? — поморщился Устюгов — В них же не кофе, а бурда.

— Чем богаты — я убрал телефон в карман — Мы тут непривередливые. Ладно, молодые люди, теперь объясните, какого лешего вас занесло в наши палестины и за что я должен поблагодарить Зимина?

— Прямо здесь говорить? — удивился Устюгов — Может, пройдем в переговорную?

— У нас нет переговорных — объяснил ему я — Курилка есть. Подойдет?

— Нет переговорных? — просто-таки со священным ужасом переглянулись клерки. Судя по всему, любое здание без переговорной для них было невероятной экзотикой.

— Нет — Вика тоже все поняла и от чистого сердца забавлялась — А еще у нас нет штатного психолога, кабинетов для мозгового штурма с пластиковыми досками и тренажерной комнаты. У нас их заменяет спортивная редакция.

— Верно-верно — поддержала разговор невесть откуда появившаяся Шелестова, которая несомненно слышала последние фразы из разговора. Она обняла за шею Вику, чем крайне ее удивила и положила ей подбородок на плечо — Там три в одном получается — сначала можно побухать, потом побухтеть, а после и подраться.

— Шелестова, отпусти меня — Вика стряхнула ее руки с себя — У меня возникло ощущение, что на меня напала анаконда и хочет задушить. Не тяни свои лапы к моему горлу.

— Не хочешь — не надо — Шелестова подошла ко мне и оперлась на мое плечо — Я просто сегодня люблю весь мир и хочу этим поделиться со всеми. Этих двоих я не знаю, вот тот суровый дядька тоже не подходит — у него два пистолета под пиджаком — один под мышкой, один на поясе, с ним лучше не шутить. И кто остается? Только вы и наш любимый шеф. Я, как ваша верная подруга, было хотела соблюсти 'статус-кво', показать, что я не посягаю...

— Иди работай! — покраснев, рыкнула Вика — Между прочим, рабочий день давно начался. И руки фу от моей собственности!

— Крепостное право отменили в 1861 году — прощебетала Шелестова у меня над ухом — Мы с тех пор все свои собственные. Да, Харитон Юрьевич?

Ну вот нравится Шелестовой бесить Вику, я это понял с самого первого дня. Причем никакой определенной цели она перед собой, скорее всего и не ставит. Она как ребенок, который тыкает веточкой в жука-рогача — поползет тот после этого или нет. По крайней мере, мне так кажется.

— А у вас тут все время такой бардак? — тихонько поинтересовался у меня Устюгов.

— Куда только местные кадровики смотрят — поддержал его второй клерк, до сих пор для меня безымянный — Насколько я понял, вот эта девушка — она подчиненная Виктории Евгеньевны. Следовательно, здесь налицо сразу два должностных нарушения — опоздание на работу и неподчинение приказам вышестоящего руководства, что недопустимо и непременно должно быть зафиксировано соответствующим образом. Плюс вся эта фамильярность...

Ух ты. Вика популярна в 'Радеоне', даже эти двое знают, как её по имени-отчеству зовут.

— Вот-вот — оживилась тем временем Вика — Шелестова, слышала?

— Канцеляризм не пройдет — Шелестова выпрямилась и нахмурилась — Харитон Юрьевич, неужели вы дадите убить ту славную атмосферу, которая обитает в этом здании, неужели вы допустите сюда офисную заразу...

Гости из 'Радеона' обменялись нехорошими взглядами.

— Стоп! — не выдержал я и прекратил эту вакханалию — Обе — в редакцию и ждать меня. Если Таша опять жует — пресечь. Если Петрович спит — разбудить. Если...

— Все понятно — Шелестова вытянулась по стойке 'смирно' — Можно не продолжать. Соловьевой прыщи выдавим, Стройникову и Самошникову на орехи выдадим, Ксюшу... Ээээ... Ну, тоже что-нибудь придумаем. Виктория Евгеньевна, нам пора.

Вика явно была недовольна таким поворотом дела.

— Киф — нахмурившись, произнесла она — Мне же интересно, что от тебя надо молодым людям. Имей совесть.

— Давай-давай — подтолкнул ее я — Я тебе потом все расскажу. А пока иди и строй народ.

Шелестова ее ждать не стала и уже шагала по направлению к лестнице, напевая 'Белла чао'.

— Экстравагантная персона — заметил Ватутин — Молодец.

— Разгильдяйка — просопела Вика — Убила бы.

— В принципе, если подойти с умом, то за неделю-другую можно ее уволить без особых хлопот — вкрадчиво сказал кадровик — И даже со статьей. Я таких сотрудников знаю, от них один гвалт и беспокойство, потому опыт имеется, имеется, смею вас заверить. Давили мы таких не раз, даже заступничество начальников отделов их не спасало. Они же, такие, без тормозов и тут главное все их грехи своевременно фиксировать документально. Если желаете — могу поподробнее вам объяснить, что к чему. А мы со своей стороны поддержим, не сомневайтесь.

Мне показалось, что воздух в вестибюле, и без того привычно-затхлый стал совсем уже гнилостным, откуда-то потянуло болотно-кладбищенским духом.

— Идея интересная — Вика криво улыбнулась — Со статьей, говорите?

— Как полагается — приторно-сладко буквально пропел кадровик — Это наша профессия. А еще можно потом сделать так, что ее даже дворы мести не возьмут. Там есть некоторые тонкости...

— Вика, первый протокол, или как там это называется у них, у кадровиков, будет написан по твоему поводу — не выдержал я. Еще пара реплик этого отогревшегося скользкого ужа — и я за себя не ручаюсь — Было отдано распоряжение — брысь в редакцию. Ты еще здесь.

— Вот визиточка — кадровик будто из воздуха достал белый прямоугольник — Вы мне позвоните, мы продолжим этот разговор. Ничего, мы эту вашу Шелестову так вытурим, что ей только на панель останется пойти. Тем более, что и выглядит она как после...

Договорить он не успел — я сходу зарядил ему прямой в челюсть.

Наверное, это было глупо. Как минимум — не разумно. Но — не удержался вот, рефлексы сработали. Мне батя с детства говорил — за своих бить не думая и не договариваясь, он в меня это вколачивал столько, сколько я себя помню. Свои со своими могут бодаться сколько угодно, но чужим в эту драку хода нет. А если полезут — по зубам их сразу, чтобы думали в следующий раз. Да и вообще — гнусь этот кадровик, гнусь кондовая и неприкрытая. Его обязательно надо было после этих слов ударить, потому как если этого не сделать, то потом в зеркало на себя будет противно смотреть. Нет, в моем зеркале и так всякий раз, как я к нему подхожу, фильм ужасов крутят, но пока мне только страшно. А потом еще и противно будет.

И еще — прямо вот как-то повеселел я после этого. Агрессия из меня вышла, копящаяся с давних времен. Хорошо мне как-то стало.

— Правда глаза режет! — взвизгнула Вика — Я так и знала!

Нет, все-таки с ней иногда сложно. Вот только про нее хорошо в машине подумал — и на тебе. Все-таки женщины — они ну очень непредсказуемые существа. Никогда не знаешь, что выкинуть могут и что сказать.

— Можешь написать на меня докладную руководству — сообщил я кадровику, который не устоял на ногах и плюхнулся на пол — Или даже направиться в травмопункт, снять побои и накатать 'телегу' в полицию.

— Да что я такого сказал-то? — проскулил кадровик — Я же по процедуре... Как полагается.

— Зря вы так — добавил от себя Устюгов — У вас и правда могут быть проблемы.

Ватутин засмеялся.

— Я же сказал — он может жаловаться на меня сколько угодно, я готов отвечать за свои слова и действия — я потер костяшки руки, которой бил — Сколько угодно и кому угодно. Хоть Старику, не проблема. Тем более, что он, как мне кажется, одобрит мои действия. Он сам своих людей за проступки наказывает жестоко, но при этом и в обиду их не дает, я тому свидетель.

— Я был неправ — сообщил с пола кадровик — Привычка, знаете ли. Это ваши люди и ваша территория, я не имел права высказывать свое мнение.

Эк его проняло одно упоминание имени 'Старик'. Вот только не верю я ему ни на йоту, наверняка сегодня же телегу накатает той же Ядвиге, а та ее подошьет в папочку с моим именем. Уверен, что у нее такая есть.

Вика издала некий горловой звук, и покинула нас, направившись к лестнице.

В входные двери ввалилось несколько заросших щетиной сотрудников спортивной редакции, запустив в вестибюль волну холодного воздуха. Они равнодушно посмотрели на так и сидящего на полу кадровика, обдали нас запахом перегара, проигнорировали меня (эти суровые парни так и не простили мне увольнение Юшкова) и прихлебывая пиво из заиндевевших бутылок, проследовали вслед за Викой.

Обоих клерков передернуло, но они промолчали.

— Итак, я слушаю вас — дождавшись, пока кадровик поднимется с пола, произнес я — Говорите, что вам нужно.

У меня не было желания вести их вглубь здания раньше, а теперь оно совсем испарилось. Я привык к тому, что редакция в каком-то смысле мой дом, второй или третий — это неважно. Вот только пускать в него этих типов я точно не хотел, так что в прихожей поговорим.

— Еще раз просим прощения за то, что вмешались в ваши дела — поспешно и чуть пришепетывая сказал кадровик — Это наша оплошность.

Ватутин снова коротко хохотнул.

— Ближе к делу — холодно произнес я.

Мне очень хотелось расстаться с этой парочкой поскорее.

— А может все-таки пройдем в какое-то помещение? — Устюгов расстегнул свою папку и достал из нее ворох бумаг — Тут документы, их надо будет подписать.

— Что за документы? — удивился я — На дачу, что ли? А при чем тут кадровик? Он с какого бока?

Я перестал понимать, что происходит.

— При чем тут дача? — изумился и Устюгов — Нет. Вчера вас назначили главным редактором данного издательского дома, вот и надо подписать соответствующие бумаги. Приказы, дополнительные соглашения к договорам, карточку образцов подписей для банка. Это же документооборот, это же очень важно все. Порядок должен быть в бумагах!

Однако — вот тебе и 'мелочь'.

Глава восьмая

в которой все происходит хоть и согласно плана, но с элементами внезапности

— Без меня меня женили — признаться, не сколько растерянно сказал я Ватутину — Нормальный ход?

Тот молча пожал плечами — мол, прости, старик, это твои заморочки.

— И все-таки — Устюгов потряс стопкой бумаг, которую он цепко держал в руке — Не на коленке же нам все это подписывать? Неужели в этом здании нет никакого помещения, где стоял бы стол и несколько стульев?

— Например — кабинета собственно главного редактора — подсказал кадровик — Вашего нового кабинета. Там и закрепим ваше право на него документально, так сказать -проведем инаугурацию.

— Какую нафиг инаугурацию? — наконец собрался с мыслями я — Мне ни она не нужна, ни кресло главного редактора. У меня своих дел полно.

Нет, где-то внутри у меня было теплое чувство — все-таки приятно вылезти из грязи в князи. Ну, не то, чтобы совсем из грязи — но все-таки. При этом мне этот потенциальный геморрой все равно был совершенно не нужен.

— Как? — в один голос спросили клерки.

В их головах такое не укладывалось. Ну вот трудно им было понять то, что человек по доброй воле не хочет повышения. Не задано это было в их программном коде, если можно так выразится.

— Да никак — я не знал, как им еще объяснить очевидную для меня вещь — Совершенно.

— Скажите, а от кого исходило решение о назначении на эту должность господина Никифорова? — внезапно спросил Ватутин — Кто вам дал прямое указание и вручил те документы, которыми вы размахиваете? Приказ о назначении кто подписывал?

Клерки переглянулись.

— На них виза Зимина — наконец произнес кадровик — Формально именно он вправе назначать и снимать первых лиц в данной организации, как лицо, уполномоченное 'Радеоном'. Ведь именно наша компания владеет контрольным пакетом акций издательства, а значит именно за ней остается окончательное решение на предмет того, кто здесь главным будет. А вот приказ они тут сами сделают, у них свой документооборот.

— Как вас зовут? — мягко спросил у него Ватутин и этот его тон заставил меня насторожиться.

— Василий Марсов — смутившись, произнес молодой человек, щека которого начала опухать — Вот так вот удружили родители с именем.

— Вася с Марса — хихикнул Устюгов — Мы его так называем.

А что, ему подходит. Как есть — Вася с Марса. Немного косноязычен, исполнителен и обладает невероятной гибкостью позвоночника, общаясь с теми, кто ему выгоден. Порождение красной планеты, иноземная рептилия. Эк меня занесло, так и сыплю метафорами.

— Так вот, Василий — Ватутин приобнял сына неба за плечи — Я не спрашиваю вас, кто поставил подпись, я хочу знать, кто инициировал это назначение.

Клерк замялся, и Ватутин сжал его покрепче, да так, что у того что-то хрустнуло в районе шеи.

— Ой! — сморщилось лицо Марсова.

— Это пока 'ой' — невероятно обаятельно улыбаясь, сказал ему Ватутин — А вот когда вы, Василий, вернувшись в главное здание, отправитесь в увлекательнейшее путешествие на его нижние этажи, там не только 'ой' будет. Там и 'ох' воспоследует', и 'ай', и даже 'вах, мама-джян'. Правда, если вас это хоть как-то порадует, вы туда отправитесь не один, а с вашим другом. С вот этим.

И он показал пальцем свободной от объятий руки на Устюгова.

— Ядвига Владековна — в один голос тут же выпалили клерки — Она это! Мы тут не при чем, нам сказали — мы поехали.

— Так вас никто и не винит — совсем уж по-доброму сказал Ватутин — Вы люди-то подневольные, разве мы этого не понимаем? Да, Харитон Юрьевич?

— Несомненно — кивнул я, теперь окончательно убедившись в том, что от предложения этого надо отказываться.

Что бы не придумала Ядвига, как бы это красиво и заманчиво это не выглядело, добра от этого ждать точно не следует, по крайней мере — лично мне. Она меня ненавидит давно и прочно, так, как это умеют делать только польские женщины — до крошащихся от сжатия зубов, до красных пятен на скулах, до состояния 'sama umrę ale i ten pies zdechnie'. Причем причина этой ненависти от меня скрыта тайной. Нет, есть у меня кое-какие догадки, но догадки — не факты, их к делу не подошьешь.

— Да-да — закивал Вася с Марса, у которого явно все поджилки уже ходуном ходили. Трусоват был Вася бедный, как сказал бы Пушкин. Там, правда, был не Вася, а Ваня, но это не столь и важно. В наше время ни Вась, ни Вань в России уже почти и не встретишь. Вот Эдуардов, Рогволдов и Эмилей — полно. А Васи с Ванями закончились — Так и есть.

— Вот только Илья Павлович — он на слово никому не верит — расстроенно сказал Ватутин — Он в бумажки верит. Так что — пошли-ка, друзья в тот кабинет, который временно пустует, в ожидании нового хозяина, и там вы мне и опишете все, как было, начиная с самого начала. Кто сказал, что сказал, какие указания дал. Досконально, со всеми деталями. Понятно?

— Чего не понять? — оживились эти двое — Все ясно. Напишем, как не написать. Мы же тут ни при чем, нам сказали — мы поехали.

— Само собой — понимающе покивал Ватутин — Люди вы подневольные. Да, Харитон Юрьевич.

— Ну да — мне этих двоих жалко не было, не понравились они мне, особенно этот, Вася с Марса. Он мне напоминал огромную отъевшуюся на мертвечине крысу. И то, что с ними потом сделает Ядвига Владековна, меня совершенно не волновало. А она — сделает — Правильно.

— Вот только что с этим делать? — Устюгов снова протянул мне бумаги — Нам бы какое-то подтверждение, что вы отказались документы подписывать или позвоните нашему руководству, скажите им о своем решении. С нас же спросят.

— И кто вместо вас главным тогда будет? — поддержал его Марсов — Не может быть учреждения без руководителя.

— Руководитель есть — успокоил его я — У нас тут директор наличествует, Артем Сергеевич.

Про то, что вышеупомянутый Артем Сергеевич трезвым бывает от силы первые два часа рабочего дня, я говорить не стал. Зачем им эти подробности? Хотя так-то он мужик лютый, в прошлом тяжелоатлет, и один из тех, кто закладывал первые кирпичи в устои существования спортивной редакции, еще в то время, когда я в школу бегал. Если Мамонт был просто Мамонт, то это был мастодонт. Внешне он и на самом деле напоминал титанов мезозоя.

— Да? — эта парочка переглянулась, по-моему, немного расстроенно.

— Да — заверил их я — Просто в газете все немного по-другому устроено, не так, как везде. Директор — это директор, он отвечает за... мнэээ... Техническую часть вопроса. А главный редактор — он отвечает за процесс создания газеты в целом. Нет, по сути главред — он самая важная персона, но формально — он второе лицо.

— Как у вас, творческих людей, все непросто — посетовал Устюгов — Нет у вас четкой иерархии.

— Покритикуй нас еще — беззлобно погрозил ему пальцем я — Ладно, мне работать надо.

— Погоди — остановил меня Ватутин — Сначала я тебя до кабинета доведу, потом уже с этими двумя общаться продолжу. Дашь провожатого до кабинета вашего бывшего?

— Да зачем? — отмахнулся я — У меня два помещения в распоряжении, а сидим мы только в одном, так теплее и веселее. Так что занимай второе да и развлекайся там с этой парочкой.

Прозвучали мои слова двусмысленно, при этом Вася с Марса с интересом окинул взглядом крепко сбитую фигуру Ватутина, только что не облизнулся.

Господидобрыйбоженька, что же эта публика к нам так зачастила? То Серебряный, то вот этот... Марсианин. Впору спортивную редакцию ко входу переносить, чтобы они своим видом и поведением всяких таких Вась сразу отпугивали, на дальних подступах. Прими я предложение Зимина — так и сделал бы.

— А с нашей просьбой что? — настойчиво спросил Устюгов, который в отличие от спутника, похоже, был нормальной ориентации.

Я вздохнул и снова достал телефон.

— Что? — буквально прорычал Зимин в трубку и сказал кому-то, кто был в его кабинете — Пять секунд, хорошо? Киф, говори.

— Мне не надо повышения — коротко произнес я — Мне в своем кресле хорошо.

— Не надо — и не надо — резко ответил Зимин — Погоди секунду. Да, Елиза, закажи три билета до Праги. Что? Сам приказал? Тогда четыре. Очень кстати, смотри-ка. Киф, у тебя заграничный паспорт есть?

— Сложный вопрос — уклончиво ответил я, подозревая что спрашивают у меня это не просто так — Раньше имелся, теперь не знаю.

— Это как? — опешил Зимин.

— Он у меня дома лежал — пояснил я — Но меня там давно не было, я даже не знаю, что там теперь творится.

— Сегодня заглянешь к себе, найдешь паспорт — приказал Зимин — Если не найдешь — сразу звони мне, будем этот вопрос решать патриотически-денежным путем.

— А почему 'патриотически'? — заинтересовался я.

— Чиновники российские теперь все патриотами стали — пояснил мне Зимин — Иностранные деньги в виде взяток не признают больше, только рублями берут, правда исходя из курса ЦБ. Потому как родину очень любят. А особенно они любят город Хабаровск и мост через реку Амур. Ладно, не суть. Ты как в здание вернешься — сразу ко мне заходи, есть кое-какие новости.

— Теряюсь в догадках — какие-такие новости — не удержался я — Теперь изведусь весь.

Не знаю — слышал ли конец моей фразы Зимин, поскольку в трубке раздались гудки.

Вот же блин, только поездки в Прагу мне и не хватало. Хорошо бы сейчас подумать что-то вроде: 'А может я ошибся, может, речь не обо мне?'. Только — фиг, обо мне речь. А иначе загранпаспорт тут при чем? Другой разговор — с кем общался Зимин и кто отдал ему команду. Первая и основная версия — Старик. Но вот тут наверняка так не скажешь, может и кто другой.

Впрочем, Прага не самый плохой вариант, там пиво славное. Я его не сильно люблю, но в Чехии это не просто напиток, это достопримечательность. И, кстати, Слоник от нее живет не так далеко, может, удастся повидаться?

Опять же — хоть дома побываю, гляну, что и как. Надеюсь, он еще стоит на своем старом месте.

— Все — сообщил я глядящим на меня в ожидании клеркам — Вопрос утрясен.

— А Ядвиге Владековне позвонить? — достаточно настырно пробубнил Вася с Марса.

— Многовато чести будет — нагловато сообщил ему я, убирая телефон — Если каждому кадровику звонить, то язык отсохнет. Высшее руководство в курсе — этого достаточно.

Почему бы не позлить заносчивую гордячку? Так-то я обычно на рожон не пру, но очень она мне надоела за последние месяцы.

— Тоже верно — одобрил мои слова Ватутин и как-то так по-братски обнял клерков за плечи — Ну что, господа, пошли писать откровения? Одно от Василия, второе — от Александра. Харитон Юрьевич, бумаги нам пару листов дадите? Ручки у нас свои есть.

— Там в кабинете наверняка бумага есть — я направился к лестнице — Стас, нам после работы надо будет...

— Перекусить — оборвал меня Ватутин — Само собой, тут хорошая столовая, не хуже, чем у нас, так что мы непременно в нее заглянем.

А, понятно, конспирация. Ишь какой он бдительный. Хотя — работа у него такая, всех подозревать. И ничего смешного в этом нет, пока он такой прикрывает мою спину, можно жить более-менее спокойно.

В кабинете, где сидели мои архаровцы, царила непривычная тишина. Никто не на кого не орал, никто ничем не возмущался.

Подобное было настолько непривычно, настолько удивительно, что я даже немного напугался.

Разбушевавшееся воображение сразу нарисовало мне ряд жутчайших картин.

В первой все мои подчиненные с перерезанными глотками, недвижимо сидят за своими столами и их кровь стекает на листы бумаги, на пол, на клавиатуру компьютеров.

Вторая картина являлась альтернативной первой, но более оптимистической, поскольку в ней все еще были живы. Но зато в ней они сидели за столами с приставленными к головам дулами пистолетов.

Третью я даже додумывать не стал, рванув дверь на себя.

Увиденное частично совпадало с картиной второй, оптимистической. Мои архаровцы в самом деле сидели за столами, молча глядя на Мариэтту, которая стояла посреди кабинета прижимая к своей груди огромный букет цветов.

— Ух ты — облегченно выдохнул я — Красивый. С днем рождения!

Надо же — забыл. Точнее — даже не знал. И Вика, зараза, не сообщила.

— У меня в апреле день рождения — Мариэтта сунула нос в букет — Овен я.

— Да? — я почесал затылок — Ошибочка вышла. Тогда в честь чего сия флора?

— Ей этот букет прислали с курьером— сообщила мне Таша — И записку к нему приложили, мол: 'Самой красивой девушке в 'Вестнике Файролла'.

Тут я совсем уж опешил, посмотрев сначала на Вику, которая стояла, поджав губы, а потом на Шелестову.

— Не-не, все верно — поймала та мой взгляд и верно его истолковала — Все так. И имя есть — 'Мариэтте Соловьевой'. Никакой ошибки.

Мэри глубоко и счастливо вздохнула. Подозреваю, что это не только первый букет в ее жизни, который прислали как в кино показывают — с курьером и запиской, а как бы и вовсе не самый первый букет, подаренный ей представителем противоположного пола просто так, без повода.

— Н-да — я подошел поближе к счастливо улыбающейся девушке — Ну и правильно всё, я и не сомневался. Красивой девушке — красивые цветы.

Странно это. Кто ей мог прислать такой букет? Разве что Костик, но он и цветы — две вещи несовместные. Вот если бы он ей веб-камеру последней модели прислал и жесткий диск, забитый до отказа японскими мультиками — это да, это в его стиле. А цветы — не уверен.

Тогда — кто? Надо про это Ватутину рассказать, это по его ведомству загадка. Может, чек какой остался или визитка фирмы-поставщика?

Вот же. Все-таки как маленький кусочек счастья меняет даже не очень симпатичную девушку. Вон — и глаза сияют, и румянец в полщеки, и волосы вроде не как 'воронье гнездо' выглядят, а как немного модерновая прическа.

— Ты их в банку поставь какую-нибудь — посоветовал я Мариэтте — А то ведь засохнут. Лен, у нас есть емкость под такой букет?

— У нас нет — развела руками Шелестова — У нас никто никому букеты не дарит. Мы или ругаемся, или едим. У рекламщиц есть, я видела. Сейчас принесу.

Когда все выяснить успела? Я с рекламщицами столько лет дружбу водил — и не знал про это. Хотя, с другой стороны — мне подобное было неинтересно, я там другие цели преследовал.

Отдельной проблемой оказалось отнять букет у Соловьевой — она ни в какую не хотела с ним разлучаться, так что к основной теме обсуждения, которую я наметил на сегодня, мы перешли далеко не сразу.

— Итак — спустя полчаса все-таки сказал я — Пусть с опозданием, но мы все-таки побеседуем о том, как нам не растерять уже имеющуюся аудиторию и как привлечь новую. Идеи есть?

— Как не быть — бодро сказал Самошников — Мы с Генкой предлагаем забабахать новый конкурс какой-нибудь.

— Свежо и оригинально — язвительно заметила Вика — А то у нас их мало.

— Отвергая — предлагай — реплика была у меня давно наготове, я от нее ничего другого и не ждал — У тебя есть что-то конструктивное?

Вика с недовольством посмотрела на меня.

— Мне некогда выдумывать новое — сказала она, напирая на слово 'некогда' — На мне весь еженедельник, если ты забыл. Кому-то ведь надо сводить материалы, редактировать их, делать макет, подписывать его в печать, общаться с типографией. Креатив хорош для тех, у кого на это время есть. У меня его нет.

— Возразить нечего — признал я — Убедительно. Ну, тогда мы тебя задерживать не станем, иди, занимайся этими действительно важными делами, чего тебе с нами сидеть, время терять? Правильно, народ?

В моем голосе не было ни капли иронии, в данном случае я был вполне серьезен. Я на самом деле так думал.

— Правильно-правильно — поддержала меня Таша, немного тем удивив.

Стройников с Самошниковым тоже кивнули, и даже Петрович помахал лапой из своего угла — мол, идите себе, Виктория Евгеньевна, не задерживайтесь. Вам — административное, нам — творческое.

— Отлично — щеки Вики вспыхнули как маки, она буквально метнулась в мой кабинет, хлопнув дверью.

— Невиданное дело — но соглашусь с Викторией Евгеньевной — Шелестова похлопала меня по плечу — Отлично было сказано, после таких слов много всего интересного может воспоследовать. С другой стороны — вы еще не супруги, так что даже в ЗАГС идти не надо и вещи делить не придется.

Вот как странно случается — иногда весь упреешь, пытаясь собеседника разозлить, все данные тебе природой запасы сарказма и иронии изведешь — и результат нулевой. А тут — правду сказал и ничего, кроме нее, сермяжной, и на тебе — смертная обида со всеми из нее вытекающими. Да ну, ерунда какая-то...

— Плачет вроде — насторожилась Ксюша — Надо бы пойти, наверное, успокоить.

— Сиди уже — одернула ее Шелестова — Это Виктория, тот кто ее в слезах и соплях увидит, тот завтра отсюда по статье вылетит, если до этого завтра вообще доживет. Даже если это ее подруга, которой она создаёт наиболее благоприятный режим существования.

— Ничего она мне не создает — пискнула Ксюша, опасливо глянув на меня.

Сотрудники почти все заулыбались, но это были именно улыбки, а не кривые ухмылки из серии: 'Ага, рассказывай нам'. Судя по всему, это безобидное создание, я имею в виду Ксюшу, само не понимало, что живет у Вики за пазухой.

— Побольше поплачет — поменьше пописает — сурово сказал я — А у нас есть дело, им и займемся.

Не скажу, что мне не было жалко Вику, но при этом бежать к ней с утешениями я не собирался. Сама подставилась, сама начала этот разговор — и последствия его пусть разбирает сама. Да и маленько спустить ее с горных круч не мешало, больно она на них вознеслась. Последствий же я вовсе не боялся — мне нынче идти к Зимину и что я оттуда вернусь порядком 'на рогах' не вызывало у меня никаких сомнений. Один билет его, второй — Валяева, третий... Азов, скорее всего. И все они будут там, в кабинете. Глупо даже предполагать, что такая встреча пройдет 'насухую'. А когда я поддатый, мне все едино, кто и что говорит.

— Вернемся к нашему разговору — я хрустнул пальцами — Конкурсы — сразу нет, по крайней мере в их хрестоматийном виде. Шутка в том, что у нас их полно.

— Не делайте так больше — Шелестову передернуло — Брррр! Ну, с костяшками на руке. Лучше давайте я вам пенопласта принесу и стекло дам.

Теперь скривились Таша и Ксюша.

— Олимпиада — подал голос Петрович, доставая из ящика стола небольшой вентилятор — Быстрее, дальше и выше. Может выйти забавно.

— Интересная мысль — одобрил я — Еще накидываем.

— Конкурс красоты среди игроков-женщин — забросила ногу на ногу и заложила руки за голову Шелестова — Причем в жюри можно посадить НПС. Уверена, что Константин сможет внести в программу необходимые поправки. Ну, или мы заставим его это сделать, у нас теперь есть рычаги давления.

— Набор штата репортеров среди игроков — тихонько сказала Ксюша — Правда, я это рассматривала все-таки на конкурсной основе. Ну, конкурс на лучшую новость, после этого победители получают какой-нибудь игровой приз и становятся авторами колонки 'Новости из первых рук'. Причем он может быть разбит на несколько этапов, то есть — растянут во времени. Речь ведь шла про не единоразовую акцию, насколько я помню.

— Разумно — Шелестова с уважением глянула на Ксюшу — К нам сейчас самотека идет много, среди него мусора — хоть отбавляй, все что нужно и не нужно пишут на редакционную почту. А так — выкристаллизуем лучших, их новости будут просматриваться в первую очередь, а остальные — по необходимости. Нет, сначала будет тяжелее, но потом-то — легче. А лучшим из лучших будем игровые плюшки выдавать.

Ксюша покивала — мол, да, так я и думаю.

— Красиво — одобрил и я — Это хорошая идея, серьезно. Мне она нравится.

— А сам-то чего придумал? — Петрович включил вентилятор — Уф, духота.

Народ уставился на меня.

— Есть у меня идейка. Ивент — я почесал за ухом — Большой турнир устроить под эгидой 'Вестника Файролла'. Игровой, с кучей категорий, с призами, на все классы и уровни... Ну, почти на все, начиная, наверное, уровня с двадцатого, раньше смысла нет. Даже — с тридцатого. Причем подготовку к нему начать сейчас, а сам турнир провести месяце в мае. А может даже и в июне. Везде повесить ящики — 'Твои мысли о турнире', где коммьюнити будет излагать свое видение мероприятия. Лучшие мысли тоже премировать — места на ВИП-трибуны, памятные уникальные знаки и прочая игровая дребедень, народ такое любит. Уверен — писем при этом условии будет немало, так что наше дело будет только самое лучшее из них вытащить и себе присвоить. А главные призы турнира сделать вполне себе вещественные, вроде репликов мечей, примочек для капсул, годовых подписок и тому подобного, вручив их чемпионам в каком-нибудь антуражном кабаке. Собрать там лучших из лучших — и вручить. С фотосессией, пивом и прочими делами. Правда, не знаю, как в этом случае быть с иногородними победителями, но это можно потом как-то решить. Может — онлайн-сессия, может — еще что-то.

— Мне нравится — Шелестова покачала ногой — В этом есть рациональное зерно. Во-первых, нет ограничений для того, чтобы победить, во-вторых — сопричастны все желающие. Только кланам надо будет объяснить, что это для всех, а не только для них.

— Поддерживаю — Таша засунула в рот леденец — Только вот одно 'но'. Если игровые призы мы сможем обеспечить, то насчет материальных все сложнее. Это денег стоит. Опять же — аренда кабака.

— Беру на себя — пообещал я — Попробую выпросить у высокого руководства. Да и не такие это уж большие деньги, чуть выше обычных представительских расходов. Но при этом предложение Ксюши тоже не следует оставлять без внимания, оно очень даже перспективное.

Автор идеи застеснялся и покраснел.

— Ксения — деловито сказал я — Доведи свою мысль до ума, и к среде я хочу видеть у себя на столе четкий план по ее реализации. Елена, если что — подключайся, помоги.

— Будет сделано, мой генерал — выпучила глаза Шелестова, изображая матерого служаку — Главное — в среду на службу явитесь, а то вы любите день перед сдачей номера пропускать.

— Елена, грань между шуткой юмора, панибратством и дерзостью очень тонка — нахмурился я — Ты сейчас балансируешь на грани между этими тремя понятиями. И сразу, для справки — у меня есть такая черта, что я сначала делаю кому-то больно, а потом по этому поводу расстраиваюсь. И рад бы от нее избавиться, от этой напасти, но все никак не могу.

— Вы — и ударите женщину? — Шелестова выставила перед собой ладони — Не верю. Наговариваете вы на себя.

— А если нет? — Петрович достал из кармана сигареты и встав, открыл фрамугу — Я его давно знаю, он на самом деле знаешь какой? Жесток, коварен, безнравственен и злопамятен. Иной хорек добрее его.

Я прищурил левый глаз, немного оскалился и нехорошо поглядел на Шелестову, переведя взгляд с нее на Ташу, а после — на Ксюшу.

— Да ну, нестрашно — засмеялась Таша — Я, когда есть хочу, и то жутче выгляжу.

— Вот оно что! — хлопнула себя ладонью по лбу Шелестова — Ну да, жуешь ты постоянно, а значит все время есть хочешь. Вот в чем дело.

— А кислотой в рожу? — деловито осведомилась у нее малышка — Я тебе не эти двое тюфяков, меня короткой юбкой не смутишь, я ведь и на поступок способна. Причем — запросто.

— Мал клоп — да вонюч — одобрительно крякнул Петрович, закуривая — Таш, это я не применительно к тебе сказал, это просто народная мудрость.

— Тогда в следующий раз вспоминай про золотник — посоветовала ему та — Мне так больше нравится.

Когда я зашел в свой кабинет, никаких признаков слез я на лице Вики не заметил. Она сидела за столом, причем не на моем месте, обложившись бумагами.

— Как 'мозговой штурм'? — вопрос был задан как бы между прочим, она даже не повернула голову в мою сторону.

— Результативно — я откинул фрамугу и плюхнулся в свое кресло — Да ты же все слышала, не валяй дурака. У нас тут как в деревне — в одном углу икнул, в другом знают, что ты на завтрак ел.

— В случае с Ташей это не работает — подала голос Шелестова — Там пищевой процесс непрерывен и разнообразен.

— Напоминаю о кислоте — не осталась в долгу Таша — У меня сосед на таком производстве работает, где ее достать можно.

Как видно, Шелестову эти слова убедили, поскольку с ее стороны реплик не последовало.

— Хороший аргумент — задумалась Вика — В первый раз на моей памяти кто-то смог заставить замолчать это трепло. Киф, накой ты окно открыл? Ты заморозить меня хочешь? Тебе меня совсем не жалко?

— Жалко — сунул сигарету в рот я — Сейчас покурю — закрою. Должно же дым куда-то вытягивать?

Про Прагу и визит в квартиру я ей решил не говорить пока, чтобы не расстраивать. Тем более, что поездка в Чехию вообще пока существовала только в области моих догадок. А квартира... Чего ее пугать? Я же видел, что сама мысль о том, что когда-то снова придётся возвращаться в нее, ей неприятна. И дело не статусности нашего нового места проживания, хотя и не без того. Просто она боялась подъезда, около которого били меня и убили Алексея. Да и вообще... Мой дом так и не успел стать ее домом, и то место, где мы проживали сейчас являлось им в куда большей степени.

Вот только для меня мой дом все еще оставался таковым, хотя титула крепости он лишился. И я буду рад побывать в нем. Более того — я этого очень хочу. А ей — оно ни к чему, потому и промолчал. А еще ушел с работы на полтора часа раньше.

Про предложение Зимина я ей тоже не сказал, она же так и не узнала, зачем сюда приходили эти двое из радеоновского ларца. Но тут никакого умысла не было, я просто забыл про их визит, занимаясь текучкой. Новость эта была из разряда 'да пофиг', по крайней мере для меня и вспомнил я про нее только когда снова увидел Ватутина.

Что примечательно — лучше бы ей про это и не узнавать даже. У нее к карьерным вопросам другой подход, она меня поедом долго есть будет за отказ. А может, поговорить с Зиминым и ее на это место пихнуть? По идее — может выгореть. Правда, кто тогда меня замещать будет, я с этими играми все равно ежедневно в редакцию ходить не смогу. Хотя и у этого вопроса есть ответ — Шелестова. Вот только тогда точно дело дойдет до смертоубийства, и в роли покойника выступлю я. Эти двое и так ведут затяжные позиционные бои, которые данной ситуации могут смениться жуткой бойней. В результате я уйду либо в запой, либо покончу с собой.

— Ну что — бодро спросил меня Ватутин — Едем к тебе в гости?

Меня совершенно не покоробило этот переход на 'ты'. Я вообще 'выканья' не люблю. Нет, излишняя простота в общении и некое амикошонство мне тоже неприятны, но в данном конкретном случае 'ты' более уместно.

— Все-то ты знаешь — я застегнул пуховик — Прямо недремлющее око какое-то.

— Предлагаю обойтись без шуток второй свежести — Ватутин щелкнул пальцами — И тебе это ни к лицу, и мне по сотому разу их слушать не придется.

Я как-то даже опечалился. Не скажу, чтобы мои слова были прямо вот совсем уж оригинальны, но все-таки...

— А Вику отвезут? — спросил я, садясь в автомобиль.

— Отвезут, отвезут — заверил меня Ватутин — Вызвал я уже машину, нормально все будет.

В машине я рассказал ему про букет, который получила Мариэтта и о своих сомнениях по поводу того, кто ей его прислал. А почему бы и не рассказать? Информация со всех сторон подозрительная, а я вроде как с ними посотрудничал. Да и не вроде как тоже. Я лицо заинтересованное, мне это не для галочки надо. Речь все-таки о моей голове идет.

— Записано — сказал Ватутин, и впрямь записывая все это в блокнот — Жалко, что чек не нашел. А те двое все мне рассказали, прямо спешно, перебивая друг друга. Инициатива-то знаешь от кого шла? По твоему новому назначению, в смысле?

— От Ядвиги — пробурчал я — Чего тут гадать? Вот же пся крев такая.

— Ты лучше на русском сквернословь — попросил меня Ватутин — А то уши режет такое обращение с польским языком. Но — да, она. Пролоббировала этот вопрос, заручилась поддержкой аж самой Вежлевой и еще пары начальников уровнем пониже, потом пошла с ним к Зимину. И пробила.

— 'Самой Вежлевой'? — переспросил я — А что, Маринка так высоко вскарабкалось за это время, что до нее просто так уже рукой не достанешь? И потом — она вроде рулила регионалкой, от которой до кадров и назначений дистанции огромного размера. Или я что-то пропустил?

— Да нет, где была — там и осталась — Ватутин неодобрительно посмотрел на сигарету, которую я вертел в пальцах — Просто эти двое друг друга терпеть не могут. И тут Собеская сама идет к Вежлевой и о чем-то ее просит? Чудно, не сказать по-другому. Вывод — такая же странность, как и букет, про который ты мне рассказал. Как минимум — информация на хорошо подумать.

— Толку вот только в этом немного — щелкнул зажигалкой я, прикуривая — И не будет его. Что бы у нашей гордой полячки не было в голове на самом деле, звучать будет одно и то же: 'Это оптимальное кадровое решение', 'Он наиболее подходящая кандидатура', 'Личное у меня никогда не мешает служебному'. Ну, и так далее.

— Знаю — Ватутин щелкнул клавишей и закрыл окно на двери автомобиля, которое я было приопустил — Знаю. Но тем не менее. А что у тебя с Вежлевой, если не секрет? Марина сама звонила Зимину, буквально требовала тебе отдать эту должность.

— Флирт — не стал скрывать я — И некоторая личная симпатия.

— У Вежлевой нет симпатий — резонно заметил Ватутин — Мы это отлично знаем. У нее спланировано все, а что не спланировано, то отрепетировано.

— Значит, моя персона значится в ее планах — выкинул окурок во вновь приоткрытое окно я — Все, все, закрываю, не шуми.

У моего подъезда все было привычным и родным. Пара пакетов с мусором, один из которых был уже разодран бродячими собаками, кучи серо-желтого снега на тротуарах, две бабки, которые стоя на одном месте разговаривают с утра, дети, бегущие на горку в соседний двор. Я соскучился по этому всему — и сильно. Потому что у человека должен быть свой дом, то место, куда он возвращается чтобы набраться сил. Набраться — а не тратить их без остатка, как это сейчас обстоит у меня.

— Дом, милый дом — будто прочитал мои мысли Ватутин — Что дрогнуло сердце в сентиментальной истоме?

— Дрогнуло — я похлопал себя по карманам — Вот ведь! И не сообразил даже!

— Чего такое? — Ватутин повернулся ко мне.

— Ключи! — зло сказал ему я — Ключи-то! Как домой попасть? Дверь что ли с петель снимать? У меня их как той ночью вместе с 'наганом' забрали, так и не отдали! А викин комплект — он в 'Радеоне'.

— Только за ключи переживаешь? — Ватутин хитро прищурился — А засады не боишься? А ну, как поджидают тебя в подъезде?

— Ага — не поддержал его тон я — Двое с носилками и один с топором. Ждут не дождутся, еще с того года. Им что, делать нечего? Тем более что Ромео в ваших застенках сидит. Да ладно, не обижайся. Застенки — не казематы. Но в принципе-то я прав?

— Конечно же прав — Ватутин прижал палец к уху — Что там?

Дверь подъезда открылась и из него вышел плечистый парень в черном пальто, что-то говоря на ходу.

— Чисто — сообщил мне телохранитель — Бинго. Пошли уже.

Понятно. И ключи мои, похоже, уже внутри подъезда, у напарника того молодца, что у двери стоит. А может, даже и один у него напарник, может, их много на каждом этаже.

Сколько их было в подъезде — не знаю. У двери квартиры, которая была приоткрыта, обнаружился только один.

— И? — Ватутин посмотрел на белобрысого крепыша — Что-то нашел?

— Датчик движения над дверью — ткнул в верх дверной коробки крепыш — И вон там камера слежения, включается после срабатывания датчика, пишет все происходящее пять минут. Мы сейчас сигнал заглушили, так что запись не идет.

Это все меня неприятно удивило.

— А в квартире я ничего не нашел — продолжал крепыш — Искал на совесть. То ли сняли уже, то ли и не было ничего.

— Нет — и нет — успокоил его Ватутин — Киф, что встал. Вперед, за паспортом. Время не ждет.

Внутри квартиры было темно и пыльно.

Вот если бы сейчас здесь оказалась Элька и заорала:

— Пыль! Пыль! Всюду пыль! — то я бы с ней согласился.

И вправду все так.

А еще в ней поселился нежилой запах. Так бывает — уехали люди и уже очень скоро из квартиры выветривается жилой дух, который составляют ароматы еды, моющих средств, табачного дыма и кучи других запахов, которые свойственны человеку.

Я включил свет в прихожей, потом в комнатах.

Надо же, я думал будет хуже. Почему-то воображение мне рисовало некий разгром, царящий на моей жилплощади — вывернутые ящики, бумаги на полу, распоротый диван и так далее. Ничего такого здесь не было. Разве только один стул был опрокинут на спинку да мой компьютер стоял не так, как обычно. Но это все легко объяснимо — забирали нейрованну, отключали ее, вот и сдвинулось все.

— Слушай, может мне переехать уже можно? — я поднял стул и присел на него — В смысле — сюда, домой?

— Не-а — не задумываясь ответил Ватутин — Не разрешат. Да и правильно сделают. Слишком все сложно, понимаешь? Хотя — не понимаешь, конечно, в полной мере. Но поверь мне — лучше так, как сейчас, чем вообще никак.

— Да я понимаю — мне стало совсем грустно — Ладно, пойду паспорт поищу.

В последний раз я его видел, когда из Испании приехал. Но вот куда я его тогда положил? Точно не в сейф. Кстати — сейф стоял на своем месте и был закрыт. Я потыкал в кнопочки, открыл его — вроде все на месте — деньги, еще кое-какие мелочи. Паспорта там, естественно, не обнаружилось.

Я нашел его в одном из верхних шкафов в стенке, под коробкой с сервизом. Зачем я туда его засунул — понятия не имею. И как Вика до него добралась — тоже не понимаю. Она вроде полную инвентаризацию тогда проводила.

Как только я взял паспорт в руки, у меня задергался карман — кто-то мне звонил.

Это был Зимин.

— Ну, что там у тебя? — нетерпеливо спросил он.

— Есть паспорт — порадовал его я — Нашел я его.

— Отлично — Зимин убрал трубку от лица и сказал кому-то — Есть у него паспорт, давай там 'отбой'. Да, сейчас скажу.

— Еду-еду — не стал дожидаться я очевидного — Если в пробке не завязнем, буду минут через сорок.

— Очень хорошо — деловито сообщил мне Зимин — Давай живее.

Я же говорил — все, как всегда. Зимин, Валяев, Азов, пьянка. Есть в моей жизни некая стабильность.

Глава девятая

про разные новости

Азова я у Зимина не увидел. Но с остальным угадал — Валяев и коньяк были тут как тут.

— Ты не спешил — заметил хозяин кабинета, обмакнув кончик сигары в широкогорлую рюмку — Мы ждали тебя раньше.

— Работа — я стянул с себя пуховик и бросил его на свободное кресло — Как смог — сразу приехал, вот, даже к себе не зашел, сюда отправился.

Как я уже говорил — я мог бы и раньше приехать, но решил не спешить.

— Коньячку? — Валяев не дожидаясь моего ответа набулькал в пустой бокал изрядную дозу указанного напитка и протянул его мне — С морозца?

— Или глинтвейна попросить сделать? — ехидно поинтересовался Зимин — Я могу, мне не сложно.

Ну да, глинтвейн я теперь долго пить не буду. Как вспомню запах корицы и вкус горячего вина во рту, так в животе все винтом закручивается. Все-таки очень больно мне тогда было.

— Макс — укоризненно произнес Валяев и понимающе посмотрел на меня — Киф, да ты садись, чего стоишь? Тем более, что у нас в кои-то веки выдался свободный вечер, так что можем поболтать о том, о сем, выпить.

— Только за этим звали? — с сомнением спросил у него я — Я думал, дело какое-то есть и голос у Макса был по телефону командный.

— Вообще-то мы друзья — заметил Зимин, выпустив кольцо дыма — И если ты сам к нам на рюмку коньяку не заходишь, то приходится тебя сюда заманивать в приказном порядке.

— Тебе, видишь ли, наши верхние этажи не милы — подхватил его слова Валяев — Тебя все в подвалы тянет.

— Можно подумать, что я под землю доброй волей лезу — не остался в долгу я, приняв бокал и плюхнувшись в кресло — Будто там медом намазано. Сами знаете — есть визиты, от которых не отказаться.

— Ерунда — Зимин скептически посмотрел на меня — Отказаться в этой жизни можно от чего угодно, было бы желание.

— Вопрос в цене — не согласился с ним я — Есть такая, которую я заплатить не готов.

— Это потому что ты не достиг согласия с самим собой — Валяев цапнул из коробки, лежащей на столе сигару — А все от того, что нет у тебя понимания главной цели жизни и душевного равновесия тоже нет.

— Душевное равновесие — Зимин презрительно сморщился — Кит, опять ты о каких-то отвлеченных вещах начал рассуждать. Что есть душа? Есть ли эта душа вообще? Вот скажи мне, Киф — у тебя есть душа?

— Не знаю, не щупал — я отсалютовал собеседникам бокалом и отпил коньяку, блаженно фыркнул и продолжил — Все что не трогал руками, то подвергаю сомнению. Я агностик.

— Вот это правильный подход — одобрил мои слова Зимин — Разумный и практичный. Я даже готов забрать обратно свои недавние слова.

— И тем не менее — люди цепляются за понятие 'душа' веками — упорствовал Валяев — В какой связи? Не просто же так?

— Люди и в пришельцев из космоса верят — Зимин скорчил забавную рожицу — И еще — в геенну огненную. Как с этим быть?

— Ты можешь опровергнуть или подтвердить их наличие? — Валяев решил бить врага его же оружием — Ведь они могут и существовать, почему бы и нет?

И эта парочка обменялась ехидными взглядами, а после уставилась на меня, ожидая моей реплики.

— Съесть бы сейчас что-нибудь эдакое — я повертел пальцами в воздухе — Жареное. Для души, которая то ли есть, то ли нет. Желательно с горчицей и хреном. Но можно и с майонезом.

Не люблю я как разговоры по душам, так и разговоры о душе. И особенно с данными собеседниками.

— Что за человек? — Зимин затянулся сигарой — С ним о возвышенном, о сути жизни человеческой, а он о жратве думает.

— Человек как человек — Валяев встал с кресла и потянулся — Из мяса и костей, которым для поддержания себя в форме нужны белки, жиры и углеводы. Мне, кстати, тоже они потребны, я тоже есть хочу. Макс, звякни кому-нибудь, пускай снеди принесут, в самом-то деле.

Последнее, в смысле — просьба позвонить, было вполне объяснимо — Елизы на посту не было, в приемной вообще царила непривычная тишина и пустота. Наверное, она за билетами в аэропорт уехала. Шутка.

— Скажи мне, любезный Киф, а что ты сегодня отчебучил в редакции? — спросил у меня Зимин, повесив трубку — Мне Ядвига звонила, всю щеку слюной забрызгала, орала, что ты какого-то ее сотрудника избил до полусмерти, требовала тебя привлечь к ответственности.

— Какой именно? — даже удивился я — Дисциплинарной или уголовной?

— Ну, из 'Радеона' как с Дона — властям выдачи нет — Зимин пригладил волосы — А любая другая ответственность тебе как слону горчичник — ты даже не почешешься. У тебя, дорогой друг, нет совести, потому и о дисциплине говорить глупо.

— Что да — то да — скромно подтвердил я — Точнее — чего нет, того нет.

— Но ты мне объясни — зачем? — Зимин положил локти на стол и с любопытством подался вперед — Морду-то зачем бить? Что за варварские методы?

— Привычка — вроде как даже изобразил смущение я — Сам знаю, что неправильно это, но поделать с собой ничего не смог. Рефлексы. Очень там пакостный тип был.

— Да набил — и набил — заступился за меня Валяев — Я тоже иногда.. Кхм... Бывает, в общем.

— При случае, если с ней столкнешься... — начал было Зимин, но я его беспардонно перебил:

— Извиняться не буду. Не тот случай. Ей только палец сунь — она мне руку по плечо отгрызет. А потом еще и на глотку нацелится. Проще говоря — не слезет она с меня потом.

— А вот это не самый плохой вариант — Валяев расплылся в улыбке — В смысле 'не слезет'. Ну, а что? Талия у нее тонкая, задница крепкая, а коленки круглые. Чего ж тебе надо еще, пройдоха?

— Ничего мне от нее не надо — чуть ли не сплюнул я — Мне надо нейтралитета, причем такого, что она здесь, я там и никто никому ничего не должен. Меня сам факт того, что она за меня кому-то слово замолвила насторожил до ужаса. А тут еще и извинения.

— Парень прав — Валяев посерьезнел — Что бы Свентокская сама что-то для кого-то, а тем более для него, сделала доброй волей? Небывалое событие, которое можно отнести к сфере волшебного и мистического.

— У нее бывают приступы доброты — сообщил Зимин — Особенно, если она что-то задумала. Но тут вроде все чисто, как по мне. Может, она вообще мировую хотела заключить, а это был шаг навстречу? Сказать она про такое сроду не скажет, но вот так хотела дать понять.

— Сомневаюсь я — Валяев со скрежетом почесал небритый подбородок — Ядвига — и шаг навстречу?

— Присоединяюсь — поддержал его я — Не верю я в такое.

— Шут с тобой — Зимин постучал ногтем по краю бокала, давая Валяеву понять, что, мол, посуду освежить пора — Не веришь — и не верь. Но ты при встрече с ней хоть рожу сделай покаянную. Ладно, хорошо, не покаянную, сделай равнодушную. Не скалься злорадно.

— Это можно — согласился я — Это приемлемо. Никит, и мне коньячку плесни!

Мы выпили, я закурил.

— Так, теперь к насущному, пока еду не принесли — Зимин затушил сигару в пепельнице — Киф, у нас для тебя радостная новость!

— А ну-ка, а ну-ка! — я захлопал ресницами и даже подался вперед.

— Вот такое лицо при встрече с Ядвигой сделай — и все проблемы сразу уйдут — заметил Зимин — Все, все, не злись. Тем более, что новость и вправду радостная. Ты едешь с нами в Прагу.

— Да ладно? — я захлопал в ладоши — Вот счастье-то!

— Что опять не так? — устало поинтересовался у меня Валяев, распознав сарказм — Что опять тебя не устраивает? Прага. Зима. Пиво. Прекрасный город, хорошая компания и возможность сменить обстановку. Какого тебе еще надо?

— Никакого не надо — где-то он был прав, это следовало признать — Я просто ехать никуда не собирался. У меня и времени на это нет, да и желания. Таки вещи хороши, когда их планируешь, а не спонтанно.

— У меня есть ощущение, что я беседую со старичком-брюзгой — Валяев сгорбился, скукожился, скривил лицо и блеющим голосом сказал — Когда я был молодым, я тоже ездил в Прагу. Но перед этим за полгода планировал маршрут, прикидывал стоимость кружки пива в центре и на окраине... Что ты улыбаешься? Вот ты сейчас такой.

— Ничего я не такой — не знаю почему, но эти слова меня задели — Просто у меня дел полно, вы же сами подгоняете: 'давай, давай'.

— И снова неправ — мягко пожурил меня Зимин — Когда такое в последний раз было? Мы тебе доверяем, мы дали тебе полный карт-бланш. И потом — никто не говорит, что мы отправимся в этот славный город надолго, как, например, твои родители на теплые моря.

Вот тут мне стало совсем неуютно — про родителей я совсем забыл. Пару раз я с мамой говорил, но когда был последний из них? Неделю назад?

— Между прочим, они через неделю возвращаются в Москву — Валяев явно наслаждался моим поникшим видом — Нет, можно было бы их еще там подержать, но все хорошо в меру. Я про это знаю, а ты нет. Тебе не совестно?

— Совестно — признал я — И вот какая Прага? Мне их встретить надо будет.

— Встретишь — тон Зимина неуловимо изменился, он стал приказным — Мы летим всего на три дня. В пятницу утром туда, в воскресенье вечером — обратно. И твое участие в поездке — оно не обсуждается, на то есть отдельное распоряжение. Чье — объяснять?

— Догадался — вздохнул я — Вот прямо сам сказал?

— Я удивлен не меньше твоего — кивнул Зимин — Больше скажу — мы с Никитой до твоего прихода гадали — это ты с нами едешь, или мы тебя сопровождаем?

— Привет мальчишки — дверь в кабинет Зимина открылась и в дверях показалась тележка, заставленная снедью и пустой посудой, катила ее Вежлева — А я вам еды привезла.

— Сменила профиль? — радостно завопил Валяев — Тебя понизили, за грехи твои тяжкие? Я знал, я говорил!

— Если у нас проведут конкурс на самого остроумного сотрудника, то номинация 'Плоская и примитивная шутка' точно будет твоей — Вежлева посмотрела на меня — Ладно эти двое, но ты, Киф, от тебя не ожидала такой душевной черствости. Может, все-таки мне поможешь? Эта штука тяжелая и неудобная.

— За выпендреж надо платить — справедливо заметил Зимин — Зачем ее у официантки отобрала? А ты именно так поступила, я тебя знаю.

Я ничего не сказал, просто встал, подошел к тележке. Не такая она и тяжелая, между прочим.

— Потому что я с ней смотрюсь необычно и выигрышно — Вежлева неуловимо прикоснулась губами к моей щеке — Жалко, наколки на голову не было и фартучка белого. И еще сюда хорошо бы белые чулки, да, Киф?

Она отставила в сторону точёную ножку, в чулке телесного цвета и синей туфельке, и критично на нее посмотрела.

— Фантазии у тебя, Марин — сморщился Зимин.

— Замуж ей пора — Валяев подошел к тележке, которую я поставил в центре кабинета и осмотрел ее — Я давно про это говорю.

— Так не за кого? — развела руками Вежлева — Ты пьешь, Макс весь в делах, Азов социально опасен. Разве что вот, за Кифа, но при нем эта его буренка вечно ошивается, а он почему-то это поощряет. На остальных же вовсе без слез не взглянешь — либо карьеристы, которым, не душа моя нужна, а связи, либо... А!

И Марина с несомненно притворной горечью махнула рукой.

— Не верь ей, брат — Валяев отрезал изрядный кусок от свиного окорока, стоявшего в центре тележки и плюхнул его на деревянную тарелку — Она всегда так говорит, уж я-то знаю. Он просто раскидывает свои сети, как паучиха.

— Я — паучиха? — возмущенно ткнула себя пальцем в грудь Вежлева — Вот уж хамство высшей марки! Я сейчас тебе вон ту плошку с салатом на голову одену.

— Не оденешь — хладнокровно произнес Валяев — Ты субординацию соблюдаешь неукоснительно, а я в иерархии компании стою повыше тебя. Так что — не изображай из себя оскорбленную невинность, хорошо? На меня эти штуки не действуют — и ты это знаешь.

— И все-таки — выбирай слова — напротив Валяева теперь стояла совсем на та веселая улыбчивая женщина, что минутой раньше ввезла в кабинет еду, она моментально переменилась, став аналогом Снежной Королевы — Если даже я пока стою на пару ступеней ниже тебя, это не значит, что я буду проглатывать оскорбления. И потом — все меняется, и наше положение в пространстве тоже может перемениться. Я тоже призвана, наравне с вами, это тебе ни о чем не говорит?

— Никогда у нас с тобой не будет изменения положения — Валяев невозмутимо намазывал горчицу на мясо — Ни в иерархии, ни даже в постели. С кем — с кем, а с тобой я не возлягу никогда — и ты это прекрасно знаешь. И говорить буду то, что захочу, независимо от твоих желаний.

— Тем не менее... — Вежлева сузила глаза и сжала кулачки, ее фигура была напряжена как струна.

— Киф, ты что стоишь? — перебил ее Зимин — Ты же хотел есть? Ну так и ешь, эти двое где-то час еще ругаться будут, так что же, тебе от голодной смерти помирать?

— И то — Марина внезапно улыбнулась, холод, исходящий от нее исчез, будто его не бывало — Что это я? Никит, что нам делить?

— Я не знаю — пожал плечами Валяев, отправляя кусок мяса в рот и отходя к креслу — Это ты затеяла скандал, впрочем, как и всегда. Сама ведь знаешь — я-то мухи не обижу.

— Да ладно — Зимин засмеялся — Я сам видел, как ты как-то на муху орал.

— Спьяну и не такое бывает — не стал спорить Валяев — Но я же ее не обижал, я ее оскорблял.

Пока велась эта дискуссия, я наложил себе еды и вернувшись в кресло, начал размышлять над словами Вежлевой о том, что она куда-то там 'призвана'. Уж не в Прагу ли? Если да — то все еще хуже, чем я предполагал. Я никогда не боялся женщин, да и ее я не боюсь, но при этом мне как-то хочется держаться от нее по возможности подальше. Так сказать — дружить на расстоянии. Сейчас у нас паритет — я вроде как ей ничего не должен, и она мне ничего не должна. Мы тогда, у входа в здание сквитались полностью. А эта поездка может здорово все поменять в существующем условном равновесии.

— Ну что — Вежлева села на подлокотник моего кресла и щелкнула меня по носу — Летим вместе?

— Судя по всему — да — прожевав кусок, ответил ей я.

— Был до этого в Праге? — поинтересовалась она и снова нацелилась на мой нос.

— Разок — я поморщился, отводя ее руку от моего лица — Не делай так больше, хорошо?

— Хорошо — покладисто согласилась Марина — Так не буду.

— А Азов? — спросил я — Его с нами не будет?

— Нет — покачал головой Зимин — Так случается — кто-то приглашен, кто-то нет.

Еще одна головная боль. Придется ему Азову про всю эту канитель рассказывать, а потом гадать — пронюхали про это мои нынешние сотрапезники или нет.

— Подытожим — Валяев подошел к столу и взял бутылку с коньяком — Марин, тебе накапать?

Тон его был спокойный, не сказать — дружелюбный. Будто и не было только что короткой, но агрессивной стычки.

— Само собой — прозвенел голос Вежлевой.

-Итак — Валяев вынул из бутылки пробку — Летим в пятницу вечером, рейс из Шереметьева в девять с копейками. Вечера, естественно. Выезжаем отсюда в семь часов — пробки, то, се... Самолет не частный, нас ждать не будет.

— Я бы даже раньше выехала — Марина шмыгнула носиком — Во избежание. Пятница, зима, как ты верно заметил — пробки. А еще может быть снегопад.

— Ладно, по ситуации — согласился Валяев — Будем в пятницу поглядеть. Машина всегда тут, нам же не такси вызывать? Ну, что — выпьем? Впереди веселые выходные!

Самое досадное — дальше было много разговоров, но я так и не смог задать самый главный для меня вопрос — я-то в Праге накой нужен? Они все — руководство, с ними все ясно, тем более, что в какой-то момент промелькнуло словосочетание 'годовой отчет'. Повторюсь — при чем тут я? Разве что как представитель подконтрольной организации? Понятно, что это бредовейшее предположение, но других-то нет.

Не из личной же симпатии меня Старик приказал привести? Хотя, если это так, то я точно никуда лететь не хочу.

Ну вот за что мне это все?

Я пил коньяк, который поначалу не пьянил, слушал беседы своих коллег, сам время от времени вставлял реплики и все больше грустнел. А что удивляться? Поводов для веселья я не вижу, причем ни одного.

Под конец я все-таки прилично нагрузился. Не так, как Валяев, который в результате заснул прямо в кресле, но изрядно. По крайней мере стены кабинета Зимина отчетливо пошатывались, как видно, их кто-то раскачивал извне.

А вот Вежлева была бодра как первокурсник в сентябре, хотя пила наравне с нами. Может, она через одну за плечо выливала?

— Пошли-пошли — вела она меня за ручку к лифту — Забавно, ощущаю себя законной супругой, которая подгулявшего муженька домой ведет. Слууушай, давай я тебя твоей деревенщине с рук на руки сдам? Смешно же будет.

— До судорог — представил я себе лицо Вики, все, что последует за этим и икнул — Предсмертных. Моих.

— Нет в тебе здорового авантюризма — прислонила меня к стенке у лифта Марина и нажала кнопку — И потом — а тебе не все равно? Ты же ее не любишь. Ты вообще никого не любишь, кроме себя.

— Да и себя не слишком — даже не стал спорить я — Можно подумать, что ты сильно от меня отличаешься.

— Только если вторичными половыми признаками — подбоченилась Вежлева — Хотя — нет, себя я очень люблю. А почему я не должна этого делать? Я умная, красивая и уверенно иду по жизни. Как по мне — подобного достаточно. И потом — нелюбовь к себе самому — это патология. Или даже того хуже — диагноз, причем по психиатрической линии. Себя надо любить, иначе жить будет мерзопакостно. Что до тебя — врешь, любишь ты себя.

— Вру — снова согласился я — Люблю. Лифт пришел.

— Врушка — Марина втолкнула меня в кабину — Как не стыдно!

Она прижала меня к стенке и провела ладонью по щеке.

— Сцена из плохого дамского романа, да? — иронично спросила она у меня — Лифт, тишина, он и она.

— Вообще-то это я тебя сейчас должен зажимать — здраво возразил я ей — А никак не ты меня. Там обычно так бывает. Ну, 'мускулистой рукой он провел по ее бедру' и все такое.

— Кто крепче стоит на ногах, тот и доминирует — глаза Марины оказались вровень с моими — Целоваться будем?

— Лифт — средство повышенной опасности — предупредил ее я — В правилах написано, что нужно его использовать исключительно по прямому назначению.

— Про то, что в нем нельзя целоваться, в правилах не написано. Что не запрещено — то разрешено.

Не зря меня предупреждали о том, что эта женщина всегда получает желаемое. И в этот раз случилось именно так, хотя, ради правды, я не сильно и сопротивлялся. В конце концов — бежать от красивой женщины, которая еще полгода назад на тебя даже не посмотрела бы — это ерунда какая-то. Это как медаль получить и в кармане ее носить.

— Не будем спешить — сказала она мне, когда лифт, задорно звякнув сигналкой, остановился на первом этаже и мы его покинули — У нас впереди три ночи и Прага. Лучшего места для красивого романа не придумаешь.

— Отличная перспектива — согласился я, икнув и прислонившись к стене рядом с сомкнувшимися дверями и не спеша выходить в холл — Вот только я не стал бы строить поспешные планы. Нас туда не просто так дернули, кто знает, что там может случиться? Не исключено, что у нашего работодателя свои планы и на дни, и на ночи. И на все остальное.

— Это да — Марина запечалилась, встав рядом со мной и уперев каблучок правой туфли в мрамор стены — С одной стороны — великая честь, с другой — страшно до усрачки. Туда улетим, а вот обратно... Ты то у нас недавно, а я помню, как начальники департаментов вот таким же образом — кто в Буэнос-Айрес, кто в Будапешт, кто в Силезию отправлялись — и все, с концами. Официальная версия — переведен в филиал другой страны, а так это или нет — кто знает? Но ты же, если что, за меня слово замолвишь?

— Мое слово не весомей того снега, что за окном летит — усмехнулся я — Чего оно стоит?

— А вдруг? — Марина уставилась в потолок — Вдруг именно твое слово сможет спасти меня. И что — скажешь его?

— Почему нет? — удивился я — Не чужие же люди.

Вопрос только в том, чего лично мне будет стоить это слово. Сначала надо будет узнать цену, а потом о чем-то говорить, я уже дано понял, что здесь каждое действие имеет свои последствия. Но это рассуждение — не для того, чтобы его произносить вслух.

— Но пока еще и не совсем родные, но за этим дело не встанет — Марина невероятно изящно повела плечами — Ты перстень только не забудь в Москве. А лучше всего — надень его на палец прямо сегодня и больше не снимай.

А, да, перстень, подарок Старика. Тут она права, надо будет непременно захватить его с собой, неровен час он спросит: 'А чего это товарищ Никифоров мой подарок не носит? Или он не по душе ему?'. Нет уж, не надо мне такого.

— Эй, вы — Марина вышла в холл и помахала рукой девушкам на ресепшен — Кто-нибудь сюда пусть подойдет.

— Да ты затейница — я отлепился от стены и покачнулся. Голова была более-менее светлая, а ноги подвели — Амур де труа? Сразу говорю — ты меня сейчас переоцениваешь, я не в форме.

— Какой 'амур'? — рассмеялась Вежлева — Хочу тебе дать выспаться, а для этого надо избежать истерик некоей колхозницы.

— Марина, хорош уже — я поморщился — коньяк вещь хорошая, но отрыжка от него невыносима — Тебе она не нравится, я это давно знаю, но то, что ты ее то и дело называешь 'колхозницей' и 'дояркой'...

— 'Буренкой' — поправила меня Вежлева.

— Да — кивнул я — Так вот — тебя это не красит, а меня раздражает. Причем я тебе про это уже как-то говорил. Давай все-таки уважать... Ээээ....

— Друг друга в данном случае не подходит — иезуитски улыбнулась Вежлева — Ладно, договорились. Я буду звать ее 'твоя подружка'. Так тебя устроит? Прости, другого применения для нее я придумать не могу.

— Устроит — кивнул я.

— Правда, она меня 'шлюхой' называть не прекратит, разумеется, но мне на это плевать.

— Не припоминаю такого — совершенно искренне сказал я — Вот ни разу.

— Это потому что я не мелькаю у вашей пары перед глазами — пояснила Марина — Но как только она узнает, с кем ты едешь в Прагу, то ты столько всего про меня сразу услышишь и узнаешь... Эй, вы там заснули? Мне долго ждать?

— Я здесь — цокая каблучками, к нам подбежала стройная золотоволосая девушка.

— Сопроводишь Харитона Юрьевича до его апартаментов — тоном, не подразумевавшим возражений, сказала Марина — Сдашь с рук на руки его подружке. Вопросы?

Они были.

— Что за ерунда? — поинтересовался я — Накой этот цирк? Я уж молчу о том, какой вой поднимет... Аааааа!

— Соображаешь — гордо заявила Вежлева — Должны же быть в моей жизни какие-то радости?

— Но не за мой же счет? — резонно заметил я — Тебе весело, а мне? И вот ей?

Я показал на девушку, лицо которой моментально омрачилось. Несомненно, она знала, что подобные забавы руководства обычно ведут к возникновению проблем у младшего персонала.

— Какой ты нудный, Никифоров — недовольно нахмурилась Вежлева — Ужас. Ну и пес с тобой, иди домой сам, не хочешь приключений — не надо. Меня только до моего этажа проводи — и проваливай.

Женщина покачнулась, чуть не упав — похоже, коньяк добрался-таки до цели. Она вообще опьянела буквально на глазах. Я даже задумался — а в масла ли она наелась, перед тем как идти к Зимину?

— Как вас зовут? — спросил я у работницы ресепшен, подхватывая Вежлеву под локоток.

— Анна — девушка почему-то с сочувствием посмотрела на меня.

— Планы меняются, Аннушка — я чуть тряхнул Вежлеву, которая, похоже, нацелилась уснуть прямо здесь — Вести вам домой вот эту даму. Ну, и еще — разденьте ее там, тазик, может, какой найдите. И совсем хорошо будет, если вы с ней пару часов посидите — мало ли. Джимми Хендрикса вот так оставили одного — и чем дело кончилось?

— А чем дело кончилось? — заинтересовалась Анна, цепляя Марину, которая что-то бормотала себе под нос под другую руку — И кто такой Джимми Хендрикс?

Когда я вышел на своем этаже, то облегченно вздохнул. В лифте у Вежлевой случилась неожиданная вспышка активности, она довольно шустро, так, что я ее даже остановить не успел, обслюнявила мне щеку и успела расстегнуть ремень. Отдельно замечу — отменно ловко она последнее сделала, сразу виден немалый опыт. Еле мы с Анной ее угомонили. Напоследок она назвала меня 'mein favorit Helmut', чем немного примирила с действительностью. На уме у пьяненькой Вежлевой был некий Гельмут, надо полагать — нордический красавец с квадратной челюстью и всеми остальными признаками юного бога, а никак не я. А я-то уж о возомнил о своей потрепанной личности! Ну и слава богу, пусть она с какой-нибудь белокурой бестией романы крутит, так всем лучше будет.

Хотя в Праге, если сложится, все-таки с ней грехопаду. Правильно мне тогда сказали — отдать ей себя в качестве трофея и забыть об этой проблеме навсегда.

Все эти приключения меня взбодрили, разогнав коньячные пары, и в свой номер я вошел уже в почти приемлемом состоянии.

— Коньяк — это понятно — Вика, которая не спала, несомненно ожидая меня, повела носом и привстала на кровати — Но духи? Никифоров, хотелось бы разъяснений.

Тон был на удивление спокойный, визгливых ноток в нем не чувствовалось. Я удивился.

— Вежлева — решил не мудрить я и последовать своему обычному правилу — если в личных вопросах есть возможность не врать, то лучше не врать. Это в профессиональной плоскости ложь мой инструмент, там без него никак. А тут — либо молчи, либо правду говори. Ложь потом раз в пять дороже обойдется. Или в десять — Она с нами выпивала. Потом ее с девушкой Анной до лифта тащил, она здорово набралась.

— Кто есть девушка Анна? — профессионально-пытливо решила докопаться до полной ясности Вика.

— С ресепшн барышня. Добрейшей, замечу, души, она и поволокла нашу красавицу домой — я стянул портки, присев на кровать — Уффф, как я устал. В душ пойду.

— Не уснешь там? — Вика с сомнением посмотрела на меня — Или того хуже — навернешься еще на мокром. Завтра сходишь. И про Вежлеву завтра расскажешь, какого лешего там эта проститутка делала. А сейчас — спи. И не хватай меня руками, от тебя перегаром пахнет. Спи!

Не угадала Марина — подумал я, засыпая. Не 'шлюха', а 'проститутка'. Последнее звучит более возвышенно и означает профессию, а не образ жизни. А это — серьезная разница!

Когда я проснулся, рассказывать о вчерашнем было некому. Вика отбыла на работу, то ли не добудившись меня, то ли пожалев, и решив дать мне шанс отоспаться. Меня, если честно, устраивал любой вариант. На работе ничего экстренного не было, так что можно было ее задвинуть, похмелье, опять же, еще немного гуляло по телу. Ну и — в игру надо сходить, а то на штрафные санкции по клану налететь можно. Да и плато Фоим ждет. День только начался, так что время есть.

Правда, не факт, что в наличии будет Трень-Брень — утро на дворе, а у студентов, к которым она вроде относится, сейчас сессия. Она у нас егоза, конечно, редкостная, но не совсем же дура? Игра — игрой, а учеба — учебой, приоритеты ясны. Так что — вряд ли она в замке в такую рань ошивается. Да и ладно. В любом случае — письмо магистра насчет феи у меня, так что того же Гунтера заставить перенести меня в нужную область проще простого. Надо поглядеть на то место, куда дочь собираюсь законопатить — вот и все. С моей репутацией у Ордена это не может не сработать. Правда, придется для очистки совести в этот монастырь заглянуть, но это ничего, переживу.

Но это не значит, что фея туда не будет отправлена. Квест есть и выполнять его надо, а то фон Ахенвальд осерчать может. А ей вперед наука будет, как мне на хвост падать.

В замке было тихо и благостно. Феи, как и водится, там не оказалось, не было и Кролины — об этом мне поведала сразу же Сайрин, сидящая под навесом во дворе и смотрящая на то, как Флоси на пару с Манияксом ремонтируют телегу, которая моему туалетному служит домом. Спит он под ней. Судя по всему, ее порядком раздолбали во время затянувшегося празднования.

— Давно гульба закончилась? — спросил я у магички, присаживаясь рядом — И что вообще в мире происходит?

— Праздновать закончили вчера, королева всех разогнала — меланхолично сообщила мне Сайрин — Тут было затеяли большой костер запалить, так она как про это услышала, такой ор подняла! Вы, говорит, меня по миру решили пустить! Весь замок настолько проспиртовался, что даже камни могут загореться. Ну, и много чего еще. На этом все и закончилось. А, еще она на Флоси ведро воды вылила. Ох, он и ругался.

— Ну, это понятно — оценил я фантазию Эбигайл — Если его побить, то ему хоть бы хны, но если помыть... Это да, это он не любит.

— Еще Кролина здорово повздорила с каким-то Сайрусом, который тебя искал — продолжала Сайрин — Он вчера сюда пожаловал, так ее как с цепи сорвало. Даже неловко было за клан.

Тоже новость. Надо будет извинительное письмо ему отписать, все-таки не чужие люди. И узнать, какого лешего ему было надо.

— Гедрону король земли выделил — Сайрин махнула рукой в сторону реки — Где-то на том берегу. Он там замок на днях начнет строить. Он бы и раньше начал, да к Глену намылился. Кстати, Глену король тоже земли выделил — надо же ему где-то жить?

— В каком смысле — 'где-то жить'? — не понял я — У него же замок на Севере был?

— Был да сплыл — Сайрин вытянула руку вперед и поймала ладонью крупную снежинку — Его вчера с землей сровняли, пока он тут выпивал. 'Двойные щиты' постарались.

О как.

— Так с этого надо было начинать! — упрекнул я магичку — Это же самая что ни на есть важная информация.

— Уже нет — возразила мне Сайрин — Она устаревшая. Вот то, что 'Гончие смерти' и все кланы, которые пошли под их руку, использовали это как повод, и на этом основании объявили войну 'Двойным щитам' и их приспешникам — это да, это важная информация. Мне про это Лирах рассказал час назад, он был в Эйгене, когда Седая Ведьма бросила официальный вызов их лидеру. Говорит, все это было очень зрелищно обставлено. Ох, теперь

Значит, все-таки грянуло. И что мне теперь делать?

Глава десятая

в которой чего-то много, чего-то мало

Ответ пришел как будто свыше — а ничего не делать. Вот совсем. С чего бы? Мне Седая Ведьма формально никто, я ей тоже никто. У нас нет военного союза, не сложилось с ним. Так что её война — она не моя.

Глен — другое дело, он наш, он свой. Если понадобиться встать под его знамена — встану, не вопрос. Более того — непременно ему напишу о том, что надо переговорить и при встрече заверю его в том, что клан Линдс-Лохенов поддержит его в любой передряге. Правда — не сейчас напишу, потому как в данный момент он наверняка у Ведьмы, и может позвать меня туда. Вилять и придумывать отговорки я не хочу, это может быть неверно истолковано, потому — напишу тогда, когда время будет.

А Седая Ведьма пусть себе сама развлекается, без меня. Нет, она и не заметит, что рядом с ней нет горсточки людей из которой состоит мой клан, это да. Но при этом случись заварушка на землях Пограничья — подмоги от НПС ей не видать, а это уже серьезный аргумент. Нет, все-таки бог не фраер, правду видит.

— Эй — перед моими глазами мелькнула ладонь — Ты здесь? Может, надо на какую-то кнопку нажать, чтобы ты отвис?

— Не надо — ответил я Сайрин — Ты здесь еще долго будешь?

— Не знаю — эльфийка посмотрела на небо — Может — час, может — три. Здесь думается хорошо, потому посижу пока. Мне диплом писать надо начинать, вот я тут о нем и размышляю. Дома то телефон звонит, то к брату друзья притащатся и давай музыку слушать да про 'своих телочек' друг другу врать. А здесь — снежок, тишина, и всегда есть на что поглазеть. Вон, вон смотри!

В этот момент Флоси чихнул и отпустил телегу, которую он держал на весу, пока Маниякс надевал колесо на ось. Колесо вырвалось у гнома из рук и упало ему прямо на ногу.

— Блиииин! — взвыл Маниякс — Что же ты такой криворукий!?

— А чего? — замычал Флоси, выпятив нижнюю челюсть вперед — Ты вот подержи эту телегу, подержи! Она знаешь какая тяжелая!

— Это не она тяжелая, это у тебя руки с бодуна трясутся — справедливо заявил гном — Пить надо меньше.

— Надо — согласился Флоси, снова берясь за край телеги — Мне и родитель говорил — пей, да меру знай. Правда я его никогда не слушал, натура у меня такая. Ну, продолжим?

— Само собой — поднял колесо Маниякс — Давай — ииии — раз!

— В пятый раз уже спорят — Сайрин тихонько засмеялась — То одно, то другое. Поорут с минуту друг на друга — и дальше работают. Мне вот интересно — подерутся в результате или нет?

— Нет — уверенно сказал я — Я их обоих знаю, им делить нечего. Слушай, у меня к тебе просьба.

— Мммм? — Сайрин перевела взгляд на меня.

— Если Кролина появится, скажи ей, чтобы она не лезла ни в какие переговоры без меня — очень серьезным тоном произнес я — Вообще ни в какие и ни с кем. Скажи, что это тот редкий случай, когда я не прошу, а приказываю.

— Орать будет — со знанием дела предрекла эльфийка — Наверняка. У нее характер такой, сам же знаешь. Максимализм помноженный на девиантное поведение. Я сама такой была когда-то.

— Ты? — усомнился я.

— Ну, может и не такой — поправилась Сайрин — Но тоже бунтовала и авторитетов над собой не признавала.

— А, ну это у всякого было — согласился я — Ты меня в юности не знала, я такое, случалось, учудить мог — что ты! Главное — со временем ума-разума набраться, а не бегать до седых волос по клубам, народ не смешить.

— Это да — Сайрин кивнула — Короче — я передать-то передам, но за результат не ручаюсь.

— И не надо — одобрил я ее слова — Главное — передай.

Телега неподалеку от нас скрипнула и Флоси удовлетворенно ухнул.

— Готово — послышался голос Маниякса.

— Здравствуй, здравствуй милый дом — радостно пропел мой туалетный — Слышь, гноме, давай ее вон, к стене замковой оттащим. И мешаться не будет, да и сквозняк поменьше.

— А не проще в замке спать? — поинтересовался я у своего соратника — Что, король тебе комнату не выделит?

— В четырех стенах — не жизнь — бойко ответил Флоси — Дышать нечем и тесно. Я лучше тут.

— Привет, Хейген — помахал мне рукой Маниякс — Рад видеть.

— А я-то — не удержался от ненужной в данной ситуации иронии я — Ты моего приятеля не балуй, хорошо? Не доведет тебя это до добра. Он ведь парень хитрый и ему постоянно собутыльник нужен, Флоси у нас один не пьет. Так что — сначала обмоем ремонт, потом начнется 'Пей, не рушь компанию', а потом все, цирроз печени.

— Наговариваешь ты на меня, ярл — проворчал Флоси.

— Какие планы, командир? — Маниякс упер руки в бока — У меня времени вагон, а делать нечего.

— Давай сначала телегу перенесем — предложил я ему — Еще и вправду протянет моего приятеля на сквозняке.

Гном показал себя хорошим бойцом, но я не был уверен в том, что стоит тащить его с собой. Хотя... Ничего особо неожиданного или секретного в нынешнем походе не предвиделось. Обитель, проклятая роща. Ничего такого.

Правда, там еще болота. Не люблю я их, ох, как не люблю. Верховная вилиса вряд ли сменила гнев на милость и прониклась ко мне добрыми чувствами, это не в ее стиле. То есть — наверняка попытается меня прищучить, как только я сунусь на ее территорию, так что лучше будет, если я их вовсе стороной обойду.

А может — и нет. Что там дед Торч тогда говорил? Болота были совсем рядом с той норой, в которой он окопался, отсиживаясь в своем изгнании, то есть — оно самая короткая и верная дорога к искомому месту. И будет эта дорога...

Так. Интересно, а как можно проверить — не сглазил ли меня кто? Я сейчас на полном серьезе, в свете того, что вокруг меня в последнее время творится, подобный вариант исключать никак нельзя. Ну не может же так быть — всю жизнь был если не умным, то хотя бы башковитым, это без лишней скромности, а в последнее время начал вот так нереально тупить. Сначала кладбище с годи, теперь это. Точнее, если рассматривать хронологически — сначала это, потом кладбище. Но суть-то не меняется, все я ищу нелегкие пути-дороги.

Все же совсем просто. До невозможного просто.

Извини, Маниякс, ты славный парень, но я тебя с собой не возьму. Возможно — в следующий раз, но не сегодня, не надо тебе видеть то, что для твоих глаз не предназначено.

А насчет сглаза — надо будет подумать. Может, даже Азова подключить. И Костика — вдруг меня тут, в игре сглазили и висит на мне некий дебаф, который я увидеть не могу.

Самое же обидное — все равно в обитель теперь придется завернуть, слово сказано, письмо написано, квест получен, пусть даже и не мной — куда деваться?

— Флоси, ты Гунтера не видел? — спросил я у туалетного, в надежде, что наш бравый рыцарь уже вернулся в замок. Пара его соратников по ордену совсем недавно куда-то деловита прошагала мимо меня, из чего я сделал вывод, что ограниченный контингент служителей ордена Плачущей Богини снова пожаловал в замок.

Когда я съеду отсюда обратно в Эринбуг, туда, где плещут волны озера Линдс-Лохэн, я заберу их с собой. Пусть форпост на моих землях возводят, как и собирались. И им хорошо, и мне.

Но будет это не сегодня и не завтра. Война — штука такая, непредсказуемая. А еще — она все спишет. Осаждать этот замок не рискнет ни один игровой клан, все понимают, что дело это хлопотное, небыстрое, чреватое неприятностями и неясным итогом. А вот спалить поселение — это несложно. Понятное дело, что моих НПС они не тронут, штрафы за это дело никто не отменял, но бегать по пепелищу потом — радость невелика. Так что пусть тут пока поживут. Опять же — экономия какая на продуктах, они же из королевского котла питаются. И мне удобно, башка ни о чем не болит.

— Вроде он к королю отправился — почесавшись, ответил мне Флоси — Сходить, поискать? Мне не сложно.

— Нет уж — сообразил, куда гнет этот прохиндей, отказался я — Хорош уже пить, нам сегодня еще кое-куда наведаться надо.

— А — понятливо закивал Флоси — Тогда пойду к кузнецу, я ему топор еще два дня назад отдал, лезвие заточить, после битвы оно все в зазубринах. Крепкие кости у Мак-Праттов, скажу я тебе.

Кузнец. Кузнец мне тоже нужен, надо бы амуницию починить, а то уже не помню, когда в последний раз это делал. Если это дело сильно запустить, то в один прекрасный момент ты можешь оказаться в довольно забавной ситуации — твое снаряжение просто развалится на составные части или опадет на землю ржавчиной. И всё, восстановлению потом оно не подлежит.

— Он у короля — сообщил мне Назир, как всегда появившийся будто из-под земли — Флоси прав.

— Это хорошо — я потер руки — На ловца и зверь бежит. Флоси, чтобы до кузнеца и обратно. И никаких опохмелов, а то здесь тебя оставлю.

— Напугал — взъерошил северянин свою и без того растрепанную бороду — Ну, оставишь. И кто тебя прикроет в нужный момент?

— Я — лаконично ответил ему Назир.

— Кхм — насупился Флоси — Это ладно. А совет кто путный даст?

— Я — это уже был брат Ми

что он и пахнет уже куда меньше, чем, когда мне его подарили. Сейчас в его сложной гамме ароматов больше перегара, нежели чего-то другого.

— А вы куда собрались? — без особого стеснения спросил Маниякс — Повторюсь — я свободен как стрела в полете. Может, я с вами? Не подведу, ты же знаешь.

— Знаю — кивнул я — Но — нет. Не обижайся только, но тут дело на одного, понимаешь? Но как только будет что-то на группу — даю слово, что ты по любому со мной пойдешь.

— Какие обиды? — пожал мощными плечами, затянутыми в сталь, гном — Игра, я все понимаю.

Вот таких ребят мне бы еще десятка полтора — и можно начинать завоевывать континент. Тем более, что очень скоро это будет не так и сложно сделать. Кланы-гиганты сцепятся друг с другом, выжимая из самих себя все соки и в результате порядком измотают друг друга, открывая оперативный простор для действий молодым, наглым и беспринципным. Так всегда бывает, и не только в играх. Точнее — в жизни почти всегда так бывает. Грызутся двое, а сливки в результате снимает кто-то третий, который, выждав тот момент, когда один силач уничтожит второго, добивает обессилившего победителя.

Так что уже очень скоро карта владений сильнейших кланов потерпит серьезные корректировки.

А может и нет, может, ошибаюсь я. Это же не первая и не вторая клановая война, до этого наверняка такое уже было, а те же 'Гончие' — они и по сей день во главе топовой таблицы.

Ладно, шут с ними, со всеми, пусть хоть поубивают друг друга совсем. А я пойду за Гунтером.

Впрочем, никуда идти не пришлось — он вышел из дверей замка мне навстречу, как только я поднялся по лестнице.

— Хейген, брат мой — немного печально улыбнулся рыцарь — И ты тут.

— А где же мне быть? — резонно заметил я — Клан мой тут проживает, все друзья — тоже. Почти дом родной.

— Это да — Гунтер посмотрел вниз, где Флоси, невесть как успевший уже вернуться от кузнеца, показывал заточку своего боевого топора Манияксу — Я так понимаю, ты наших приятелей с собой в обитель Неумолчных плакальщиц собираешься взять?

— Угадал — подтвердил я — Знаешь, места там лихие, лишние люди не помешают. Тем более — проверенные.

— Значит, еще куда-то оттуда направимся — отметил проницательный рыцарь — Брат мой, когда ты уже угомонишься? Все несет тебя на какие-то кривые дороги, в подземелья и в прочие места, куда приличные люди не ходят.

— Судьба такая — мне оставалось только развести руками — Сам бы рад сидеть в кресле, пить какао и заедать его бельгийскими вафлями, да судьба покоя не дает. Как видно — планы у нее на меня.

— Причем планы эти все больно какие-то крученые да опасные — попенял мне Гунтер — Одно хорошо — в последнее время они лежат в стороне от большой политики.

— Зато жить нескучно — я внезапно вспомнил начало нашего знакомства — Знаешь, что говорят по этому поводу на Востоке? Путь чести — это прежде всего понимание, что ты не знаешь, что может случиться с тобой в следующий миг. Вот мы так и живем, разве нет? И если мы не умрем в одном из странствий и умудримся состарится, то нам точно будет что вспомнить, в отличие от тех, кто просто всю жизнь просидел в четырех стенах.

— Но прежде мы съездим на Восток — фон Рихтер хлопнул меня по плечу — Я туда давно собираюсь наведаться и побеседовать с теми мудрецами, о которых ты говоришь.

Да, только сыщи их там, мудрецов-то. Разве что только к Бахрамиусу его отвести? Этот такую тень на плетень наведет — что ты.

— Все та же славная компания — громко сказал Гунтер, спускаясь вниз по ступеням — Ей-ей, я вижу вас чаще, чем моих соратников по ордену.

— Как родные стали — подтвердил Флоси — Кабы у меня была жена, и она бы мне детишек рожала, то я точно знал бы, как их назвать.

— Кабы, кабы — протянула Сайрин, так и сидящая под навесом — Только это 'кабы' от вас и слышишь.

— Кхм — Флоси плотоядно оглядел эльфийку, выкатил грудь колесом, попытался втянуть живот и даже пригладил волосы — Как дела, красотка?

И все бы ничего, да вот гулкое икание, последовавшее за словом 'красотка' все испортило.

— Гунтер, вот свиток портала — подавил я смех — Давай, сначала в обитель, а потом видно будет.

— А твоя дочь? — удивился рыцарь — Разве мы ее с собой не возьмем?

— Где? — переполошился Флоси.

— Пес с ним — топнул ногой брат Мих — Лучше пусть в подземелье заточат, но я с этой головной болью... Прости уж, Хейген, я знаю, что она твоя дочь, но...

— Открывай портал — спокойно попросил я Гунтера — Я ее потом туда сам доставлю, если что. Я пока хочу глянуть — что за место такое и можно ли туда Трень-Брень вообще отправлять.

— А, это другое дело — успокоились мои спутники — Так что, так-то верно. И то — дочь все-таки, надо проверить. Главное — чтобы без нее.

Как не крути, а наша Тренька — сила. Ведь эти бойцы ничего не боятся — ни богов, ни демонов. А маленькую феечку — как чумы, не сказать по-другому.

Вот же — опять я к кузнецу не попал, ведь думал же только что об этом. Но поздно — Гунтер уже взмахнул свитком.

Место, в которое нас привел портал, было унылое до невозможности. Вокруг проплешины земли, которые не закрыл снег, чахлая растительность, вроде низкорослых кривых березок и облезших елей, да болота, сколько глаза хватает. Они начинаются не слишком близко от того холма, где мы стояли, но и не так уж далеко. Сдается мне, напутал что-то брат Юр. Как он тогда сказал про это место — 'Находится оно на г-границе Западной и Южной м-марок, между плато Ф-фоим и Неспящими б-болотами'. Между. Какой же тут 'между'. Вон — и слева топь, и справа трясина. Зима, а они даже и не подумали замерзать.

Да и обитель веселья не добавляла. Сложенная из огромных каменных глыб серого цвета, достаточно высокая и с узкими окнами-бойницами, она выглядела невероятно монументально и так же уныло. Как тут вообще люди живут?

И еще — не сильно-то она похожа на женскую обитель. Скорее — на рыцарский замок или что-то вроде того.

— Я ты тут обитать долго не смог наверное — как видно, брата Миха посетили те же мысли — Мерзко-то как вокруг. Муторно. Болота эти еще.

— А они живут — наставительно произнес Гунтер — Так, все оставайтесь здесь, и ты, Назир, в том числе. Все понимаю, но обитель — женская, туда пойдем только мы с Хейгеном.

— Чего это вам можно, а нам нет? — возмутился Флоси — Где справедливость?

— На то свете — даже не стал что-то объяснять.

— Я рыцарь ордена Плачущей Богини — Гунтер решил никого не обижать — Мы — духовные наставники данной обители, точнее — создатели, так что меня пустят. А Хейген — отец будущей послушницы, он в своем праве. Да к тому же, все одно дальше внутреннего двора нам хода нет. Фру Клаудия, мать-настоятельница, женщина очень сурового нрава, это у нас все знают. У нее и принципы железные, и рука тяжелая.

— Какое место — такие и люди — Флоси выбрал местечко, где не было снега и плюхнулся на желтую высохшую траву — Одно хорошо — зима, комарья нету. Представляю себе, что тут творится летом, стаями же поди эти твари летают.

— Даже представлять не хочу — мрачно сказал брат Мих — Вот честно — лучше еще раз по канализации Эйгена полазить, там и то веселее.

— Пошли — поторопил меня Гунтер — Зима, темнеет быстро. Если уж полезем вон в ту грязь, то лучше засветло.

Мои спутники одновременно посмотрели на меня, в их глазах читалось: 'Только не это'.

Я изобразил улыбку, мол: 'Да ладно вам, братцы' и поспешил ко входу в обитель, который представлял собой высоченные и очень добротно сделанные дубовые ворота.

Гунтер ошибся — нас даже во внутренний двор не пустили. Фру Клаудия встретила нас у небольшой калитки, которая имелась при входе. Издалека ее так и не заметишь, сливалась она с воротами, но — была.

— Мать-настоятельница — Гунтер склонил голову перед невысокой немолодой женщиной, некогда, видимо, очень красивой. Да и сейчас она выглядела вполне себе привлекательно, просто это была иная красота. Есть такая категория женщин, которая даже войдя в стадию увядания, сохраняет редкостную привлекательность в глазах противоположного пола. Как правило, такие женщины ничего не делают для того, чтобы сохранить свою красоту, возможно потому так и происходит. Те же их сверстницы, которые тщатся остановить бег времени и путем невероятных косметических и хирургических ухищрений стремятся вернуть молодость, как правило, выглядят смешно. А то и страшно, я по роду своих занятий всякое видал — Рад видеть вас в добром здравии.

— Рыцарь — фру Клаудия кивнула фон Рихтеру и перевела взгляд на меня — Вас я не знаю.

— Лэрд Хейген из Тронье — отрекомендовался я — Рад наконец-то быть представленным одной из...

— Пустое — равнодушно оборвала меня настоятельница — Что вас привело в наши края?

Суровая дама, сразу быка за рога берет. Что примечательно — кроме нее к нам никто не вышел. Да, что-то мне подсказывает, что отсюда так просто не сбежишь. Попала наша фея.

— Вот — подхватил я ее манеру общения и протянул письмо — Это вам, лично, от Лео фон Ахенвальда.

— Так — фру Клаудия сломала сургуч на письме и развернула его — Так-так.

Пробежав его глазами, она огляделась.

— И где же та 'славная, но немного взбалмошная юная особа', ваша дочь — поинтересовалась она у меня — Я ее не вижу.

— Ну, я сначала хотел посмотреть... — промямлил я, ощущая себя пятиклассником, который на глазах у директрисы школы только что краской на стене написал неприличное слово, да еще и с ошибкой — Чтобы, значит...

— Здесь не рынок и не дом терпимости — отчеканила фру Клаудия — Попробовать и сначала потрогать тут не получится. Приводите свою дочь — и я научу ее родителей любить, как об этом просит почтенный фон Ахенвальд. А просто так сюда таскаться не надо, не то это место. Вам ясно, лэрд Хейген из Тронье. Кстати — у вас довольно странный выговор для уроженца тех мест. Мой отец в свое время был наместником в Виккане, под протекторатом которого находится непосредственно Тронье, так что я там родилась и прожила первые десять лет своей жизни. Я хорошо помню и те места, и то, как там говорят люди, так вот с вашей речью ничего общего.

— Давно уехал из родного города — мне стало как-то совсем не по себя — Две трети жизни в пути, какой там выговор. Я лицо матери давно забыл.

— Мужчины — усмехнулась фру Клаудия — Дорога, слава, звон мечей, крики женщины врага, которую ты уже потащил под себя, особенно радуясь тому, что его еще не остывший труп лежит рядом. Какой же вы, по сути, занимаетесь ерундой, даже не обращая внимания на то, как невозможно прекрасен мир, окружающий вас.

И эта странная женщина покинула нас, сказав только, закрывая калитку.

— Приводите дочь, лэрд Хейген, мы примем ее к себе.

И все. И калитка закрылась, хлопнув засовом с той стороны. Ни задания, ни сообщения — ничего.

— Я слышал, что когда-то фру Клаудия была первой красавицей Эйгена — чуть ли не шепотом сказал мне Гунтер — И тогдашний король на коленях умолял ее стать его женой. Но потом там что-то случилось, то ли она кого-то убила, то ли короля отравили, чтобы она не села на престол. А она за него страшно отомстила...

— И еще все вы сплетники — метнулся голос из-за стен — Идите уже.

— Да как она услышала? — изумился Гунтер.

— Она не услышала — я с уважением посмотрел на калитку. Да, ради такой женщины и убить можно, и короля отравить, оно того стоит — Она нас просчитала. Пошли.

Как по мне — я был доволен. Времени визит занял немного, а рычаг давления на шелапутную фею у меня теперь такой, что она в сторону не вильнет. Чуть что — мешок на голову и вот сюда, в болота ее. Ну, это при условии, что у феи сейчас задание не поменялось и не появилось условия вроде: 'В течение трех дней прибыть в обитель Неумолчных плакальщиц'. Но это вряд ли, не думаю, что здесь прямо вот такой суровый квест.

— Куда дальше? — вставая с земли, спросил брат Мих, озираясь — Только не говори, что пойдем по топям лазать, хорошо?

— Рад бы тебе соврать, но не имею такой привычки — решил немного помучать хмурого чернеца я — Именно это нас ждет.

Ближайшее болото оказалось даже ближе, чем я ожидал. Стоило только нам спуститься с холма, как под ногами неприятно зачавкало, как будто мы шли по глинистому полю после дождя. А еще минут через десять мы вышли к краю болота — мрачному и пустынному. Пока — пустынному. Если я что-то в этой жизни понимаю, то скоро здесь появятся те, кто со мной хочет побеседовать о разном и всяком, Верховная вилиса знает все, что происходит в ее владениях и встречу со мной точно не пропустит.

Но этого я ждать не намерен.

— Так — я потер подбородок — Я тут сейчас кое-кого попрошу о помощи, пугаться этого существа не надо. И пугать его тоже не следует, понятно?

— После знакомства с тобой, ярл, меня уже вообще ничем не напугаешь — заявил Флоси — Такого с тобой уже насмотрелся. Так что зови хоть демона лысого, мне все едино.

Я нагнулся к болотной воде и тихонько шепнул:

— Шурш, приди ко мне.

Я же говорю — все просто. Можно было сразу поступить именно так — позвать этого горе-поэта, которого Месмерта некогда запихала в шкурку бессмертного бобра, просто выйдя на любое известное мне болото. И все. И он доставит меня туда, куда я захочу — должок у него передо мной, я помог ему получить свободу, а потому раз в две недели я могу смело его призывать и требовать помощи.

И никаких обителей не надо.

Вода плеснула у моих ног и из нее высунулась бобриная рожа, повертела глазами-пуговками и поинтересовалась:

— Звал, что ли?

— Звал — подтвердил я — Ты дар свой не утратил? Нам кое-куда попасть надо.

— Ты не забыл, я только по болотам знаток — предупредил меня Шурш, который после того, как Сэмади забрал его душу стал изъясняться на вполне понятном языке. А до того — знай только шипел до подсвистывал.

— Помню я — мне стало как-то беспокойно, к тому же не так уж далеко от нас над болотами вдруг появились густые клубы тумана. Вот только что их не было — и на тебе, нарисовались — Нам болото и нужно.

Мо спутники с интересом глазели на говорящего бобра. Оно, конечно, тут мир волшебный — и скелеты здесь беседы вести могут, и призраки, но это, как не крути бывшие люди. А тут — на тебе, членораздельно изъясняющийся воротник для шубы. Не каждый день такое увидишь.

Я, если честно, облегченно выдохнул, увидев, что не сильно-то он и изменился после того, как Барон забрал его душу. Ну, мало ли — все-таки он теперь бобер-зомби в каком-то смысле, видел я, как они в фильмах ужасов выглядят. Морда вся полуоблезшая и страшная донельзя, объясняй потом тому же Гунтеру, с какого это я с подобной нечистью общаюсь. А брату Миху и объяснять не надо будет, потом с братом Юром все одно беседу придется иметь по этому поводу.

Но — нет, обошлось.

— Тогда говори куда тебе надо — Шурш поглядел в ту сторону, где клубился туман, довольно шустро двигающийся к нашему берегу — А то, того и гляди, моя бывшая хозяйка сюда пожалует, есть у меня такое ощущение.

Я, как мог, объяснил, где находится то место, куда нам желательно попасть и к моему облегчению бобер все понял.

— А, знаю — Шурш снова глянул на молочно-белую клубящуюся полосу, которая была все ближе — Все, сматываемся, через минуту тут будет весело!

Туманный край в этот момент разорвался, как полиэтиленовый пакет с продуктами и из него в буквальном смысле вылетел пяток вилис, размахивающих саблями. Однако — личная охрана Регины Рем Тригге, ее болотистости Верховной вилисы. Всерьез она со мной воевать собралась и, похоже, живым я ей не нужен.

— Ближе ко мне! — взвизгнул Шурш, махнув лапой моим друзьям, которые с интересом смотрели на полуголых крылатых красоток, которые стремительно приближались к нам.

— Живей — заорал в голос и я — Кто не успел — тот опоздал!

Мои друзья моментально среагировали, подскочив ко мне, Шурш что-то прошептал и мир окутала туманная дымка.

Секундой позже мы оказались на совсем другом берегу совсем другого болота.

— Валите отсюда — деловито бросил бобер — И чем быстрей — тем дальше. И это — поосторожней в этих местах, тут троллей бродит полно. Я сам их видел. Уж на что эти твари воду не любят — так даже сюда, к болоту забредали, я даже удивился.

— А тролли не любят воду? — заинтересованно спросил я.

— Конечно — Шурш забавно пошевелил щеточкой усов — Если хочешь улизнуть от тролля — ищи воду. Реку там или озеро, болото, на худой конец. Хотя в твоем случае даже не скажешь, что хуже — болото или тролли. Как по мне — с троллями поспокойней будет.

Он настороженно повертел башкой и снова посоветовал:

— Шли бы вы отсюда.

И нырнув в воду, исчез из нашего поля зрения. Я даже 'спасибо' ему сказать не успел.

Совет его был к месту, и уже через полминуты мы были в березовой рощице, которая росла на краю болота. Это был не привычный мне просторный и светлый среднерусский березняк, здесь не слишком-то высокие деревья росли густо, сплетясь ветвями и пробираться через этот лесок было похуже, чем через иной бурелом.

Одно только меня радовало — мы точно попали туда, куда было нужно. Отойдя от края трясины метров на пятьсот, я на ходу открыл карту и облегченно вздохнул — вот оно, красное пятно и я сейчас нахожусь совсем недалеко от него. То есть — добрался я туда, куда надо, через пень-колоду — но добрался.

Рощица кончилась внезапно, вдруг, даже без просвета между кривыми стволами деревьев и наша дружная компания выбралась на... Да нет, это не 'на', это скорее 'в'. Мы находились в небольшой долине, которую пересекала неширокая же дорога, идущая из куда более серьезного леса, чем тот, в котором мы только что были, и скрывающаяся в широком скалистом проходе, за которым, надо полагать, лежало пресловутое плато Фоим.

И в долине этой мы были не одни, правда первыми это разглядел не я, а Назир. И еще брат Мих.

Удар в спину свалил меня на землю, рядом со мной грохнули доспехи Гунтера — он тоже оказался в положении 'лежа' против своей воли. Флоси плюхнулся на землю сам.

— Ти-хо! — в один голос прошипели чернец и ассасин.

Теперь и я увидел то, что почти сразу заметили мои друзья. Тролли! Здоровенные, высоченные, мордатые, плечистые и цветом похожие на бетон — серые-серые. Даже удивительно — как я это их не углядел?

Три тролля, топали от леса к горам по дороге, каждый из них тащил на плече по булыжнику с меня размером и о чем-то переговаривались.

Это, скорее всего, были дикие тролли, поскольку они совершенно не напоминали тех франтов, что некогда вынесли ворота в замке Коллегии Инквизиторов. Там-то какие пижоны были — в штанишках, в жилеточках, в оранжевых ботинках. И на бой с песнями шли, про бревнышко. Эти же — сущие дикари, из одежды только драные тряпки на чреслах и больше ничего. А уж рожи у них уголовные какие, боги мои! А зубы-то, зубы! Как лопаты. Блин, они ведь еще и людоеды наверняка.

— Одного такого мы может и завалим — раздался шепот Флоси — Если слаженно напасть. Но троих — точно нет.

— Пока одного такого завалим — от нас половина останется, кабы не меньше — со знанием дела заметил брат Мих — С такими оглоедами ближний бой — верная смерть. Их хорошо издалека расстреливать — и никак иначе.

— Даже не думайте — глядя на этих верзил, предупредил своих спутников я — Нафиг они нам сдались? Пусть себе идут. Чего нам делить?

Сказать-то я это сказал, вот только где-то внутри была у меня уверенность в том, что просто так мне из этой долины не выбраться. Если завели меня к плато Фоим, то точно туда и отправят. А то и дальше — в долину Грускат. И что-то мне подсказывает, что там все будет совсем уж кисло.

Обленился я, даже лень на форум зайти и почитать — а что там собственно, в этой долине? Ну, кроме троллей. Наверняка ведь ее из края в край игроки давно прошли и все задокументировали.

Тем временем тролли проходили мимо опушки леса, у которой в снегу, за небольшим холмиком, скрывающим нас, притаилась моя компания.

— Мало камней — громко говорил один из них, тот, что шел первым и тащил самый большой валун — Мало. Хозяине сказал — надо много камней. Много. А мы носим мало.

— Мало — подтвердил второй тролль — Мы носим мало. Но камней везде мало осталось. В лесу нет. В болоте нет. Мы далеко ходим их искать, но их везде мало.

— Хозяину все равно — первый тролль остановился и почесал затылок свободной рукой — Он сказал — надо много. Мы носим мало.

— Рруг сказал идти в деревню — подал голос третий тролль — Там камней много. Там дома из них делают. Но деревня далеко — это плохо. И еще ее воины охраняют, это тоже плохо. Когда воинов мало, две руки — это хорошо, это обед и даже ужин. Когда их десять рук — это много, это смерть. Если мы умрем, то камней будет мало.

— А надо много — уверенно сказал первый тролль и потопал дальше — Мало нельзя, надо много Хозяин сказал. А деревню надо разрушать. Нет деревни — охранять некого. Страже там делать нечего будет, она уедет. Камни наши будут, много.

— Много — лучше чем мало — подтвердил третий тролль.

'Много', 'мало' ... Тролли — они такие тролли. Что в этом мире, что в том...

Обсуждая производственные проблемы, эта троица неторопливо протопала мимо нас, добралась до прохода в скалах и исчезла из вида.

— Чего только в Раттермарке нет — подал голос порядком замерзший Гунтер. Так-то тут было не холодно, но в железе на снегу лежать — это еще то удовольствие — Я много про троллей слышал, но вижу впервые.

— Поганое место — брат Мих привстал и осмотрелся — Хейген, ты делай то, что тебе потребно — и ходу отсюда. Что-то нехорошее у меня предчувствие.

Легко сказать — делай. Сначала найти эту проклятую рощу надо, и плясать следует от огромного дерева, того, что Торчу домом служило. Не может такого быть, чтобы оно не стояло там же, где и раньше, ветер его не повалил и короед не схарчил. Это игра, тут жучок ест только ту древесину, которая для этого предназначена, а не ту, до которой доберется.

Самое забавное — дерево я приметил позже, чем рощу. Деревьев много, их и спутать можно, дело житейское, а вот эту... Даже не знаю... Гарь? Зараженную землю? Не знаю, как верно назвать то, во что превратило некогда, со слов Торча, зеленую рощицу посмертная сила умершего мага.

Там все было черное. Черные огрызки древесных стволов, черная земля, черный снег на этой земле. И даже воздух был насыщен чем-то вроде мельчайших частичек то ли золы, то ли материализованных чар.

— Помните, я говорил, что там поганое место? — спросил у нас брат Мих и махнул в ту сторону, откуда мы пришли — Не, там еще ничего. Вот здесь — совсем поганое. Флоси, чуешь?

— Волшба, мать ее — подтвердил туалетный и сплюнул — Топили мы этих магов, топили у нас на Севере, да видно не до всех дотянулись.

Про магию я и сам знал. Меня другое смутило. Здесь как будто экскаватор покопался — земля в центре проклятой рощи была разворочена так, будто тут трубы кто-то нацелился проложить.

— Тролли — понял меня без слов Гунтер — Камни искали, точно говорю. Камней у них мало.

— А надо много — вздохнул я и шагнул в рощу. На этом — все. Ознакомительный фрагмент закончен.