Эксперт. Объект 3 (книга 1)

Кабинет начальника объекта 3

В кабинете Алиева было накурено, даже открытая форточка не могла справиться, с тем объемом дыма, что одновременно выдыхали две пары лёгких, сидящих в нём людей. Начальник рудника сидел на своём привычном месте, и уже в который раз перечитывал документы, привезённые майором из столицы. Привычное расположение предметов на его столе нарушала набитая с горкой окурками пепельница, в которой дымила очередная сигарета. Сам же майор Красников сидел рядом на диване. На столике перед ним дымилась такая же полная окурками пепельница, напоминающая ёжика. В кружке на углу стола стоял остывший ещё ночью кофе. Лица обоих мужчин были задумчивые.

— Фархат, ты же всегда отличался цепким умом. Смог за несколько лет превратить эту дыру в объект федерального значения, наладил связи с местными, на хорошем счету у шишек из федерального собрания…

— Был! Я был на хорошем счету. Теперь мною сильно там наверху недовольны. А в сложившейся ситуации мне скоро придётся покинуть этот пост. Только слепой не увидит, что надвигается очередной кризис, а в последствиях и очередная смута и новый передел власти. Колосс Федерация Держав уже начинает раскачиваться на своих глиняных ногах. Я сам тебе зачитывал документы из совета, что ты привёз вчера вместе с новыми проснувшимися. Мне отказали в ресурсах и новых кадрах. И количество проблем будет расти с каждым днём.

— Может не всё так страшно, как ты описываешь? Отдохни пару дней и уже со свежими силами найди решение проблемы. В таком темпе ты себя скоро загонишь. — Красников отхлебнул холодного кофе из кружки.

— Нет, Миша. Уже слышны первые звоночки. С неделю назад группа зачистки начала терять людей. На сегодняшний день потери составляют двенадцать человек личного состава, шестеро тяжелораненых отправлены в столицу федерации, семерых подлатали на месте. В своих отчётах командир группы зачистки пишет о таких вещах, что у меня волосы дыбом встают: оружие часто отказывает при стрельбе, изменённые становятся живучее и умней, появляются новые виды. Посты с объекта направить на зачистку в шахту я не могу, тут и так мало людей. Заключённые в большинстве своём лояльны и покорны, но это пока я поддерживаю надлежащий уровень их содержания. Это удаётся благодаря поставкам всего необходимого от Цагара.

— Пока в твоём рассказе я не улавливаю причин для тревоги, — майор одним глотком допил оставшееся кофе. — Жертвы среди военных всегда были и будут, тебе ли об этом не знать генерал.

— Я уже давно не генерал Миша. Забыл? — на долю секунды по лицу Алиева тенью скользнула грустная улыбка. — Продолжим! Сейчас я тебе обрисую ситуацию в шахте: вчера из старых штреков, первого уровня снова полезли крысы, считавшиеся уже истреблёнными. На второй уровень пролез паук с нижних ярусов, не боящийся света, и убил четырёх шахтёров. Один рукав на третьем уровне я дал приказ обрушить, потому что из него лезут пауки. Четвёртый уровень вообще дикий, там нельзя вести разработку, пещерная погань лезет со всех щелей — остановил его разработку. Вот отчёты от бригадиров, в которых говориться, об отказе заключенных спускаться в шахты. Их немного, но они есть! Первые три уровня шахты разработаны практически полностью. Их нужно либо расширять, либо углубляться вниз. А теперь Миша, вспомни, о чём говориться в тех документах, что ты мне привёз из столицы.

В кабинете повисла тишина. Майор молча закурил сигарету, положив ногу на ногу. Хозяин кабинета последовал его примеру. Тишина длилась не долго. После нескольких затяжек Алиев продолжил просвещать своего друга.

— Видишь, ты задумался. Вот и я не знаю что делать. Людей на усиление не будет, а так же урезали поставки боеприпасов, которые у меня на исходе. Но за то, увеличили норму сырья, которую нужно поставлять ежемесячно на переработку. Что бы её закрыть, я должен буду в конце месяца отдать всё, что у меня есть сейчас, в том числе и половину поставок предназначенных Цагару. Как ты думаешь, он будет доволен?

— Думаю, что нет! — майор развёл руками. — И это осложнит ваши партнёрские отношения.

— Вот именно. Это приведёт к снижению поставок продовольствия и прочего. Сытый заключенный — довольный заключённый. Начнутся недовольства, волнения и бунт. Его конечно можно будет быстро подавить, всего то и надо будет сделать, что активировать пару команд для подавителей на саркофаге с модулями управления. В любом случае это приведёт к снижению уровня добычи из-за отсутствия мотивации. Придётся заставлять работать через силу. А где я возьму людей? Нигде! Добыча полностью остановится. Если поставок в конце месяца не будет, то сам понимаешь, что сделает совет федерации со мной.

— Прекрасно понимаю Фархат. С методами совета федерации я знаком не понаслышке.

— И я. На своей шкуре в этом убедился, когда ослушался приказа и не стал расстреливать демонстрацию студентов. Меня тогда спасло только наличие связей среди высшего командования. Решили сослать сюда, с глаз долой как говориться …Если в следующем месяце не будет мафра, то мне припомнят старые грехи. И для меня ни чем хорошим это не кончится. Сейчас ситуация складывается не в мою пользу. Жертвы среди личного состава, жертвы среди заключённых. Взять хотя бы сегодня утром. Пятеро шахтёров разорваны изменёнными. Про случай шесть дней назад устроенный Максом, ну тем парнем, что ты привёз недавно с колонной.

— Да! Помню. Ты вчера обмолвился, но у меня из головы вылетело спросить, а потом не до этого стало. Что он устроил? Вроде нормальным парнем мне показался, не конфликтный, не борзый, как нынешняя молодёжь. И дело я его читал — помню. Он немного по молодости чудил, потом за ум взялся. Даже в академию или институт поступил, и закончил с отличием, спортсмен…

— Именно он. Ты второго парня, что с ним был, помнишь?

— Да. Данил, тихий такой парнишка.

— Он мёртв. Его сначала запугали, а потом изнасиловали двое заключённых из первой. На этой почве, он наложил на себя руки. Повесился на гирлянде в шахте.

— Мрази! Я бы их в карцере на голодном пайке сгноил! Да он же сопляк ещё был, может чуть старше моего сына! Бригадир их куда смотрел? Он на объекте? А эти двое? — Красников разошелся не на шутку, а его глаза превратились в узкие щёлки от злости.

— Спокойнее Миша. Бригадир сейчас в Табаре, у него вольная на сегодня. Здесь у меня его отчёт. Парня запугали, он боялся рассказать кому либо. Бригадир шестой Смирнов был не в курсе. А явных признаков назревающего конфликта не было.

— Хорошо. А Макс тут причём? Начистил рожи этим двоим? Если так, то я пойду ему руку пожму! А потом нанесу «визит вежливости» этим двоим.

— Спокойнее, Миша. Спокойнее. Макс в карцере, а рожи ты никому уже не начистишь. У одного её вообще не стало, а другого кремировали.

— Он что? Убил этих двоих? — майор ошарашено смотрел на Алиева.

— Да. Макс с Даней были приятелями. Он пришел на третий уровень, когда уже всё случилось. Прибывая в шоковом состоянии, поехал на подъемнике, на котором были эти двое. Они решили его задеть, рассказав подробности случившегося. У парня сдали нервы, одному он ударом раздробил грудную клетку, осколки рёбер пробили лёгкие, чем вызвали смерть. Второго он схватил за горло, подтащил к краю ехавшей наверх платформы, прижал его к полу, что бы голова оказалась за краем, платформа приехала на нулевой уже с обезглавленным телом. Я был там и видел этот момент.

— Подожди! Он раздробил грудную клетку ударом руки? — степень изумления Красникова увеличилась ещё сильнее, когда его собеседник кивнул. — Это значит, что Макс вошёл в силу?

— Да. Сомнений нет. Он убил этих двоих за считанные секунды. Я прочитал десяток показаний очевидцев ехавших в тот момент на платформе.

— Уже направил отчёт о случившемся в столицу?

— Да.

— Это значит, что ему вынесли смертный приговор? Или переведут на Объект 0, что ещё хуже! Не томи!

— Не то, и не другое Миша.

— Но ведь он вошёл в силу и убил двоих, пусть и скотов, 89 приказ совета чётко трактует данную ситуацию. Он вошёл в силу, потенциально опасен для окружающих и уже два летальных исхода — за это активация ошейника положена или его заберут на нулевой, и в процессе опытов на тот же ноль и помножат.

— Я не стал писать в своём отчёте, что парень вошел в силу. Миша и ты, и я знаем, что будь на его месте, мы поступили бы точно так же. Скажи, что я не прав.

— Да прав, конечно, — майор не стал даже спарить, только махнул рукой. — Знаю, что закон федерации иногда расходится с законами совести и справедливостью.

— Вот именно! Мера наказания Макса изменена с пятнадцати лет, на пожизненное, и два месяца карцера, на моё усмотрение.

— Ты же не будешь его держать там все два месяца? — с лёгкой надеждой в голосе спросил майор.

— Нет, конечно! Тут уже за него просители приходили: бригадир два раза приходил, товарищи по комнате в бараке, а наш повар, чуть ли не бунт поднял из-за него. Сегодня, а вернее сейчас за ним пошлю. Для отчётности должен нужно был его там подержать. К тому же мне очень интересно, как он объяснит некоторые вещи.

— Я хочу присутствовать при этом Фархат! Ты же не откажешь старому другу в его маленьком капризе?

— Не откажу. Тебе, тоже будет интересно, что он расскажет про — Это! — Алиев встал и направился к шкафу. Сев на корточки, он открыл дверцы его нижнего отделения, извлекая оттуда увесистую сумку из плотного материала, похожую на пастушью. Сделав несколько шагов, поставил на стол, перед собеседником, предварительно открыв.

Красников не говоря ни слова, придвинул её к себе и стал осматривать содержимое. Немного покопавшись, достал из неё полупрозрачный контейнер и покрутил в руках.

— Мерзость какая-то! Что это?

— Это извлечённая ядовитая железа изменённого паука, что ещё лежит там , я так и не понял. Про когти и жвала я уже не говорю.

— Даааа. Очень интересно, зачем ему это всё?

— Не ему, а мастеру французу из мастерских.

— А с чего ты решил, что мастеру из мастерских? Он требуху изменённых коллекционирует или всякие непотребства с ней делает, типа кровавых ритуалов сектантов c востока?

— То, что мастеру из мастерских это просто. Вот смотри! — Алиев извлёк из сумки нож. — Это столярный нож, подотчётный инструмент, все мастеровые хранят свой инструмент в закрытых ящиках. Если бы была пропажа, то отчёт об этом лежал бы у меня уже на столе. Значит, мастер дал добровольно этот нож. И ещё есть главный аргумент. Сейчас покажу.

Фархат снова подошел к шкафу, извлёк оттуда длинный свёрток, подойдя к журнальному столику, положил его поверх сумки перед майором.

— Ого. Что-то тяжелое…Какого…? — Красников держал в руках самый настоящий меч, из голубого металла. Пару раз, взмахнув в воздухе перед собой, положил его обратно, задумчиво смотря то на меч, то на Алиева. — Современные проблемы , требуют современных решений значит?

— Да, Миша. Именно так!

— Пусть доставят этого «рыцаря» сюда. Я хочу знать подробности!

— Так же, как и я Миша…

Макс

Тонкий солнечный луч, пробивался из отколотого уголка стекла маленького окошка, которое находилось под потолком моей камеры. Видимо на объекте наступило утро. Лёжа на настиле из двух грубо обструганных досок я запустил руку в карман, что бы взглянуть нас часы. Уже шестой день моим несменным местом обитания был карцер объекта 3. После того, как добровольно сдался, меня определили сюда. Странно, что вообще оставили в живых, а не расстреляли прямо на платформе подъемника.

От случившегося я оправился, только пару дней назад. Тихая обстановка и одиночество, способствуют размышлениям и самокопанию, чем собственно и занимался все эти дни. Сейчас могу с уверенностью сказать, что я не жалею о содеянном. Будь у меня возможность — убил бы снова этих скотов. Они ни чем не лучше, тех тварей, что я убиваю в шахте. Пауки даже будут лучше, чем эти двое. Те убивают сразу, из-за жажды убийства и пропитания, эти же нелюди издеваются и убивают, потому что получают от этого удовольствие. Единственное о чем жалею, это о том, что не смог помочь Дане, когда ему это было нужно, не заметил вовремя, что у него проблемы. У меня было же нехорошее предчувствие, когда он приехал с разбитой губой, но я к нему не прислушался, а просто отмёл в сторону. Это моя ошибка. Даню уже не вернуть, а жизнь продолжается. Нужно начинать жить дальше, и стараться впредь не допускать больше таких ошибок.

А буду ли я жить дальше? Может в этот самый момент с курьером из столицы доставили распоряжение из Зала Правосудия, о моей казни. Чего же так долго тянет Алиев? Не визита его людей или его самого, не вызова на допрос. В то, что про меня забыли, не очень вериться. Может, хочет промариновать здесь подольше, что бы был посговорчивее? Так у меня ничего не спрашивали, что бы выяснить степень моей сговорчивости!

Скрипнул массивный засов с другой стороны двери в мою обитель. За порогом стояло двое конвойных.

— 1410 на выход! Тебя хочет видеть начальник!

Поправив робу и не делая резких движений, спокойно вышел из своей камеры. Ту же самую фразу я слышал в Зале Правосудия, перед тем как меня осудили на пятнадцать лет. Что меня ждёт сегодня? Кто знает?