Охота на паука

* * *

— Там что-то есть, однозначно!

— Ну, это и дурак догадался бы! — ворчит Карф, не двигаясь с места. — Колдовства в этой дыре как блох на барбоске! Вы ведь у нас группа разминирования, так что давайте, вперед!

— Вечно нам самая грязная работа, — фальцет Типа превращается в бубнеж. — Как за плюшками и бонусами, так маги последние, а как в задницу к чудищам... некроманты и то лучше живут, почета больше...

— Этот туман мне кажется странным, — хрипит "дервиш", глядя через набалдашник посоха, как через прицел. — Ветром не разносит, будто застрял в горловине, но живых тварей в нем не чую. Нежити тоже нет.

— А магия?

— В этом плане всё мутно. Вредоносной не вижу, а вот флюиды остались, как в тот раз. Снова ловушка?

— Больше мы в нее не попадемся! — голос "звездочета" обретает, наконец, уверенность. — Если в тумане скрыто заклятие, то наверняка завязано на стихию воды и воздуха! Разрушается, соответственно, стихией огня!

— Что ты задумал, Тип?

— Без паники, Топ! Сейчас я его "напалмовым вихрем"!

Походка "звездочета" бодра и решительна, борода торчит вызывающе, посох в руке наливается красным. Пых! Ослепительный луч бьет с набалдашника прямо в туман — и тут же обратно. Хлоп! Тощая фигура вспыхивает как салфетка над костром, осыпается кучей пепла.

— Это что? — в голосе Топа растерянность. — Это "зеркало" было?! Тип, ты в порядке?!

Куча пепла не отвечает, и "дервиш" несется к ней сам, скачет вокруг, амулеты гремят на все лады. Воскресить пытается?

— Ты где, блин, взяла этих клоунов?! — при всей трагичности момента Карф давится смехом, да и нам трудно сдержаться. — Ты, может, класс перепутала, вместо магов другое нашла?!

— Искал бы сам, раз такой умный! — огрызается Аэйла, стрела с тетивы смотрит в туман. — Почему никто не нападает?!

— А куда им спешить? Ловушки расставили и ждут.

У меня свое мнение, но не хочется объяснять предысторию, да и времени нет. Прокаженный (он же — Паук) где-то рядом, и первой своей цели успешно достиг. Урезал нашу защиту наполовину. Топ теперь будет пахать за двоих, а тылы прикрыть некому.

— И что, это "зеркало" нас дальше не пустит?

— Его там уже нет, — хрипит "дервиш" потерянно. — Это разовое заклинание, отражающее чужую магию. Тип, дружище, ну говорил же я тебе!..

— Думаю, он не в состоянии тебя слышать, — отвечает Рокуэл с нордическим ледяным цинизмом. — Думаю, твой друг сейчас на респауне, или очнулся в реале и пошел подкрепляться. Думай лучше о себе и о нас.

— Ладно, ты прав! Идем и накажем врага!!!

Меня его энтузиазм настораживает, но тянуть некуда. Сжимаю древко, камни под ногами начинают казаться особо скользкими. Спускаемся по склону, посох мага пульсирует, будто полицейская мигалка. Сканирует пространство, я так понял. Пара шагов, и мы в ущелье — будто в другой мир провалились. Сырые, щербатые скалы, полумрак и навязчивый запах тухлятины.

— Что тут сдохло, боги подземные?!

— Это всё нам мерещится, — сообщает Рокуэлл тоном эксперта. — Наш разум ассоциирует сырость с утробой, потому подсознание рождает неприятные запахи.

— Ты прямо Фрейд, который Зигмунд, — отзывается эльфийка негромко. — Если хочешь, потом побеседуем на самые запретные темы, а сейчас... сейчас нас будут кушать, ребята!

Вшшшшшшшш-с-сь!!!

Непередаваемый звук, будто гвоздем по стеклу, только в разы мощнее. Потоки слизи катятся вниз по стенам, щерятся пастями, выплевывают языки — разом, с обеих сторон. Вжих, вжих, вжих — клинки сверкают, стрелы летят, брызгает отовсюду вонючим и липким.

— Плотнее, не распыляться! — дварф рубится за троих, рыцарь щитом прикрывает, тетива лучницы превратилась в туманную линию. Боль под коленом — студенистое щупальце обвило чуть выше сапога, а следом тянется уже бутон размером с мою голову, раскрылся зубастыми лепестками. Бью топором ("-5" к чужой "жизни"), лезвие скользит по упругим мышцам, лепестки разворачиваются всё шире.

— Держись, Дрозд! — лучница обернулась на долю секунды, и сразу две стрелы в бутоне. Хищная гадость меняет цель, тут я времени не теряю — бац! Стебель вполне уязвим — отрубленный бутон падает, шлепает смачно ("+20" к "опыту"), тугое щупальце превращается в слизь. Напарники управились быстрее, и никто уже больше не пробует атаковать.

— Ну вот, а я что говорил?! Молодцы! — доспехи Карфа измазаны сверху донизу, но вид гордый. — Вроде, мелочь, а сколько "экспы" за нее! Это только начало!

— Не сомневаюсь, — морщится Аэйла, вытирает брезгливо мордашку. — Стрелы на исходе, вот что плохо!

— И у меня мана кончается! — констатирует Топ. — Надо бы вернуться и отдохнуть.

— Ну щас! Чтобы эти все тоже отдохнули и сил набрались?! Дальше идем!

Снова молчу — нет пока явных аргументов "против". Ничего, кроме смутного ощущения чужого взгляда. Озираюсь незаметно, плюю себе под ноги... пытаюсь плюнуть. Программистами такие эмоции не предусмотрены — как и всякие там "шестые чувства". Мясокостное тело на топчане пускай хоть извертится, а тут надо быть хладнокровным.

— Далеко еще, Карфик?

— Кто ж его знает! Я здесь был трижды, и всегда Белый Червь нападал неожиданно!

Хрыыыы-ыыы!!!

Новый звук, ничуть не слаще прежних. Туман в глубине ущелья оживает, крадется к нам плотной, угрюмой массой.

— Что это?

— Без разницы! — клинки дварфа выписывают две светящиеся восьмерки. — Это еще больше "экспы", братва! Новые левелы, новые подвиги! "Танчик", ты как?!

— Я в порядке! — гудит рыцарь, превратившийся в сплошную гору брони. Реально, танк!

— Еще бы кто-нибудь силовое поле выставил! — в голосе лучницы отстраненная мечтательность. — Мы ведь до червяка можем и не дожить...

Больше всего это смахивает на свору собак с ободранной шкурой: переплетение мышц, лобастые головы, уши прижаты. Свора любимого здесь трупно-бледного цвета, слепившаяся в одно целое.

— Кидаю баф на минуту, больше не вытяну, — одновременно с репликой вокруг нас загорается кольцо зеленого огня. — Хилить нечем, сами держитесь!

Трупная стая кидается разом, пасти клацают в метре от нас, но пробить не могут, а вот наши удары все в цель. Жмемся спина к спине, и вторая атака врасплох не застает — уже по-взрослому. Нет больше огненного кольца, зато клыки и когти очень даже есть! Рублю, закрываюсь, минусы к "здоровью" мелькают там и сям. С трудом осознаю, что и это месилово завершилось победой. Нашей, пока что. "Зебры" у всех пожелтели, даже рыцарская броня покрылась вмятинами и не блестит. Мой щит изгрызен, будто на нем стая крыс тренировалась, сапоги разодраны, лезвие топора всё в щербинах.

— Как бы не вайпнулся наш рейд, — слова Аэйлы понятны мне теперь без перевода. Рокуэл с Топом хмуро молчат, даже Карф приуныл, хоть и бодрится.

— Чего расплакались, малыши?! Чудищ испугались!!! Возвращаться предлагаете, искать там снадобья, фармить?! Так я вам скажу, что хрен мы отсюда выйдем, ибо никто нас уже не выпустит! Только вперед, иначе...

ПШШШШШУУУУУ!!!!

Знакомый уже звук, но теперь совсем близко. В десятке метров от нас, под пологом тумана.

— Ну, вот и всё. Позвольте вам представить главное зло здешних мест!

* * *

Первое впечатление — поезд ожил и встал на дыбы. Необъятное тело, без глаз, зато с пастью-воронкой и лоснящейся шкурой грязно-белого цвета. Передняя часть вздымается крюком, остальное скрыто в тумане, шевелится, наползает.

— Споко-ойно, не шуме-еть, — голос дварфа превратился в шепот, будто сам себя убалтывает. — Он слепой, в этом его слабость... бить надо только в голову... в го-олову...

Алмазная Игла в его руке сияет ослепительной белизной, будто сама в битву рвется, остальные подняли оружие, но начать никто не решается. Куда на такое лезть с нашими зубочистками?!

ПШШШШШ-ФЬЮЮЮ!!!!

Поток воздуха бьет по нам с ураганной силой, стены ущелья вращаются перед глазами. Встаю кое-как, "зебра" красная, да и прочим не легче пришлось. Маг еще что-то колдует-кастует, а вот рыцарь еле стоит, закрывая собой эльфийку. Лучше бы дварфа прикрыл — тот ползет на карачках к Алмазной Игле, и ползти ему далеко. Белесая тварь уставилась сверху слепой головой, готовится дунуть еще разок...

Тут меня накрывает — будто в морозилку провалился одним махом. Мышцы свело, дыхание спёрло, пальцы на топоре сжались судорогой. Вот оно, значит, какое, заклинание "каменный лёд"! И вот он каков — Прокаженный, который Паук! Высокий силуэт проступает на фоне скалы, будто шапку-невидимку снял. Балахон, лицо под капюшоном, посох похож на ведьмину клюку из сказок, но это всё мелочи. Полная хрень это всё по сравнению с ножом категории "R" — а ничем другим вон та штука быть не может! Гляжу краем глаза на соратников, но тем сейчас не до меня. Идеально всё Паук просчитал. Рядом уже, капюшон приподнят, лица под ним нет — только сгусток клубящегося тумана. Наверняка сейчас скажет что-нибудь про "воришку", а мне останется только пучить глаза как барану на бойне. Смерти ждать. Так бы и вышло — если б не кости, удачно брошенные в той таверне, и не оберег от "каменного льда", выигранный у мага!

— Ты повторяешься, Паучок, это глупо, — слова еще не прозвучали, а топор уже метнулся противнику в голову. Ударился о невидимую защиту в сантиметре от лица-тумана! Бью повторно, и в третий раз — тот же эффект.

— Разнообразие хорошо для умных, а ты всего лишь хитер, — в глухом голосе ни злости, ни насмешки, как обычно. — Признаю, ты провел меня с теми тварями, даже сумел ранить. Первый, кому это удалось.

— Круто! — делаю шаг назад. — За это ты меня убьешь как нибудь по-особенному, да?

— Ну, зачем же? — мрачная фигура поднимает руку, острие ножа смотрит мне в живот. — Ты обвинил меня в любви к повторам, потому опровергну это мнение и буду оригинален, воришка. Просто не двигайся, не делай себе больнее.

— Ну, боль — это не всегда плохо, — бормочу, глядя в сторону битвы. Рейд уверенно катится к тому самому "вайпу", дварф лежит в изломанной позе, эльфийка с магом держатся из последних сил. Помогу им, пожалуй. Мне оригинальность не нужна, готов повториться.

— Боль — это лучше, чем смерть, однозначно!

Срываюсь с места на всех оставшихся ресурсах "силы" и "ловкости". У Паука, хоть и умный, срабатывает инерция мышления — не ожидал, что можно мчаться прямо к чудищу в пасть. Потерял время. Пробегаю Топа с Аэйлой (мана и стрелы совсем на исходе), Рокуэла в липкой, кислотной слизи (конец "танку"), Карфа ничком (похоже, четвертый раз умер), а дальше можно и не спешить. Извиняйте, ребята, дальше вы сами! Грязно-белое тело изгибается в мою сторону, рот-воронка скалится сотнями зубов, инстинкты требуют спрятаться хоть куда-нибудь.

ВСССС-УУУУУ!!!! Чмок!!!!

Под эти сладостные звуки я умираю...

* * *

...и воскресаю. В первый раз за всё время. Ни боли, ни страха, только обидно — третий уровень был, всё-таки! Точка респауна за время моих странствий чуть изменилась, похожа теперь на комнату в замке: каменные стены, узкие окна, флаги какие-то. Принцессы не видно, и никто уже не зовет в игру ласковым голосом — предполагается, что сам туда вернусь. Как в старом анекдоте: не путайте туризм с постоянным проживанием!

Двери и пульт, впрочем, на месте, а мне только этого и надо. Минуты не пройдет, как Паук повторит мой фокус и проявится здесь с ножиком в лапе, колдовским посохом, прочей хренью, позволяющей угробить меня всерьез. В реал убегать стыдно, а вот новый мир испробовать — почему бы нет?! Абсолютно другой, чтобы тварь не протащила туда магию и прочее мракобесие! Смотрю на ближайшие кнопки (изображены сплошь мечи, короны и страшные морды), хлопаю по нарисованному пропеллеру. Щелчок, экран в полстены, текст.

ЗДРАВСТВУЙТЕ, DROZDOVETER!

ПОДТВЕРДИТЕ СВОЮ ГОТОВНОСТЬ ВОЙТИ В МИР "AEROKING"

Лаконично и без эмоций. Кликаю "да", и одна из дальних дверей распахивается. Отсюда вижу, что там — много солнца, воздуха и никакого тебе тумана!

ЖЕЛАЕТЕ ЛИ ОСУЩЕСТВИТЬ ТРАНЗИТ АВАТАРА?

ГОТОВЫ ЛИ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ РАНЕЕ ДОБЫТЫХ ПРЕДМЕТОВ И НАВЫКОВ?

ХОТИТЕ ЛИ СОХРАНИТЬ КОНТАКТЫ, СОЗДАННЫЕ В РАНЕЕ ПРОЙДЕННЫХ ЛОКАЦИЯХ?

С легким сожалением тыкаю "да-да-нет" — нельзя в одну реку войти дважды! Храбрый, но невезучий воин уступит место... сейчас выясним, кому именно. Чуть не забыл — провожу ладонью по бесчисленным ранам и обильно пачкаю клавишу виртуальной кровью. Дадим Пауку подсказку. Он ведь мне дал, в свое время! Смотрю на "круг прибытия" посреди зала — воздух над каменным полом рябит, того и гляди гость проявится! Следую к нужной двери неспешно, со всей солидностью, но топор бросаю только на выходе.

Спасибо этому дому, как говорится!

Часть III

...в небесах...

Глава 1

Так, наверное, приземляются с парашютом — земля под тобой в паре метров, бьет по ногам со всего маху. Падаю жестко, ушибаю колени и локти, а уж эмоции мои словами не передать, даже самыми "непарламентскими". Встаю, озираюсь.

Армейский лагерь — не то, чтобы древний, но точно не современный. Защитного цвета палатки рядами, сооружения, телеги какие-то. Людей мало, да и те сплошь "неписи" в военной форме. Ограждения и охраны не видно, а пейзаж за пределами лагеря зовет на прогулку: летняя степь с перелесками и синющее небо над головой.

— Ну, ёкарный бабай, сколько тебя ждать?! — чей-то голос вторгается в благолепие, заставляя подпрыгнуть. — Фрицы сейчас поднимутся, а мы еще на земле!

Оборачиваюсь. Офицер, в непривычного вида форме: сапоги, галифе, длинный китель перепоясан ремнем, на погонах четыре звездочки при одном просвете. Капитан, в общем. Фуражка с мягкой тульёй натянута до бровей, усы подкручены как у пижонов на старинных фотографиях.

— Из бани что ли?! Почему... да ты кто такой, вообще? Где Санька?!

— Без понятия, — смотрю на себя, вижу босые ноги и труселя до колен. Всё, что оставил мне добрый искин при уходе из волшебно-средневекового мира. Третий левел опять стал вторым (последствия гибели в пасти Червя), мускулатура не дохлая, хотя богатырем меня не назвать. "Зебра" светится прямо на голом трицепсе, но ее рассмотрю после — тут, того и гляди, по морде схлопочешь!

— Саньку не знаю, в бане не был, зовут меня... э-э... Дроздоветер. Можно — Дрозд.

— Очень приятно! Я штаб-ротмистр Бедарев, можно — Василий. Ты сам-то, из каких чинов?

— Не поверишь, погоны у нас одинаковые, — напрягаю память в поисках информации, напиханной туда в разное время и без всякой системы. — Ротмистр... это же кавалерия?

— Ага, небесная, — на лице Бедарева проявляется легкое смущение. — Вообще, по всем понятиям надо бы мне называться штабс-капитаном, но решил себе взять чин как у Казакова. Знаешь, кто это?

— Возможно. Ты мне лучше скажи, Василий, где тут выдают шмотки и что дальше делать? Куда я попал, вообще?

— Куда-куда! В год одна тысяча девятьсот четырнадцатый, а может и пятнадцатый с шестнадцатым, не суть важно. Первая Мировая война, короче. Тема чисто лётная, так что на земле никто тебя не подстрелит и газами не отравит. Вот посмеяться могут, если будешь дальше без штанов ходить! Сарай видишь?