Итрим. Книга - 4: "Морок Забвения"

— Лера, давай так, ты сейчас выйдешь из игры, остынешь, поговоришь с братом, решите семейные проблемы, а после мы с тобой начнем снова, не вспоминая об этом моменте.

— Нет! Я хочу знать, откуда она взялась! Я хочу знать, что она тут делает!!!

— Ты правда этого хочешь?! — вскипая внутренним пламенем, я встаю, глядя прямо в глаза Леры.

— Да!

— Ты действительно хочешь узнать все?! — ярость пламени вырывается из меня, кровь вскипает, и краски мира исчезают, сменяясь пылающими аурами и серостью мироздания: — Ты уверена, что тебе надо знать, что она тут делает и откуда пришла? Что она пережила? Ты уверена, что выдержишь это?!!!

— Да!!! — выкрикнула Лера, показывая, что не боится меня, чьи глаза пылают белым пламенем, изуродованная рука объята красным, а здоровая черным пламенем. И не замечая, как домочадцы попятились, а девчушка недоуменно глядит на нас: — Я хочу знать, кто она такая!!!

— Тогда знай же!!!

Мгновение, и правая ладонь сжимает лобовую кость, пламя въедается в женскую кожу, Лера вскрикивает от жуткой боли, но тут же начинает словно реветь еще сильнее, когда в нее неистовым штормом ворвались все воспоминания Лизы, что прошли сквозь меня. Мириады мгновений борющегося с самим собой человека, его чувства, его боль, его жизнь. Пламя уже не жжот, это уже не важно, слезы льются, потому что иного не должно быть с тем, кто никогда не жил так, как живут те, кого мир не замечает.

— Теперь ты все узнала?! — реву, пытаясь удержать бушующий внутри меня огонь, чтобы не случилось ничего: — Довольна?!

— Папа, не надо, — хрупкие ручки обняли изуродованную руку, закованную в доспехи, принявшиеся прирастать и становиться кожей. Лиза прижалась своим тельцем, не обращая внимания на безудержное пламя: — Все хорошо, не надо, она уже все поняла. Я знаю, я чувствую, больше не надо.

— Прости, — рука отпускает лицо Леры, и та бессильно падает, на пол, срабатывают ауры исцеления, работающие пассивно у ее класса, и рана ожога постепенно начинает затягиваться: — Лера, разберись со своими проблемами, а после возвращайся в игру. И пойми, быть рядом не обязательно, чтобы быть вместе, ты еще молода и здорова, радуйся этому. Этот мир должен стать убежищем для таких, как мы, и тогда оба мира станут лучше. Ибо одним станет легче жить, а другие начнут жить по-настоящему. Прости меня, ты все же еще слишком молода, чтобы это понять, прости.

Аватар Леры обесцветился, сигнализируя, что та вышла из игры, а я посмотрел на прижавшуюся Лизу, пристально слушавшую меня. Домочадцы принялись усаживаться на свои места и возвращаться к завтраку, как ни в чем не бывало.

— Она тебя любит, — проговорила Лиза.

— Я знаю, — вздыхаю: — Как поспала?

— Очень хорошо, — девчушка улыбнулась как-то по-детски. А я только сейчас заметил, что ее облик не соответствует ее реальному возрасту. Видимо, девочка очень хочет вернуть себе детство и наверстать упущенное.

— Это замечательно, ну что? Кушать будешь?

— Да, а потом напишу маме, чтобы знала, что все хорошо.

— Это правильно, а она знает, что ты в игру пошла?

— Да. Она мне помогла войти, — Лиза потупила взгляд: — Помогла настроить игру, а после, одев нейрошлем, со слезами на глазах, включила запуск. Хотела, чтобы я напоследок хотя бы побегала, как будто бы здоровая. Наверное, она думает, что я умерла.

— Хм, тогда зачем тебе писать, возьми и позвони.

— А можно?

— Конечно можно, откроешь услуги, там голосовая связь, введешь номер телефона и разговаривай.

— Папа Огнеслав, спасибо!!! — глаза девочки тут же забегали, пелена затянула ее зрачки, а через пару мгновений: — Мама, это я — Лиза! Мама, я живая!!! Меня папа Огнеслав нашел! Да? Видела? Да! Правда!!! Мама, ты когда зайдешь в игру?!!!

Я оставил Лизу под женским присмотром, удалившись в тронный зал. Честно, для меня необходимость отбытия по государственным делам стала в этот момент спасением. Ну не мог я сидеть и безучастно слушать, как девочка беседует по голосовой связи с мамой, не нажав кнопку приватности. Эмоции буквально топили, а встававшие в разуме образы усиливали желание пролить слезы и завыть подобно волку.

Если мне так же в будущем придется страдать после каждого переноса, то я боюсь предположить, сколько смогу продержаться, пока не сорвет крышу напрочь. Но после Лизы эмоции Тумана и Светика мне не кажутся столь угнетающими, нет, они сильны и терзают, я буду по ночам вскакивать, раз за разом переживая их судьбы, но Лиза...

Нет ничего страшнее быть ребенком без детства, не знать тех ярких радостных дней, не видеть беззаботной жизни, не играть с друзьями. А когда каждый день, каждый час, каждая минута, каждое мгновение превращается в борьбу, когда собственное тело становится тебе врагом, нет... Я не буду жаловаться на то, что мне выпало, я не буду пытаться жить иначе, это мой путь, и я должен как можно больше Лиз вытащить, пока могу, ведь время для них — первейший враг.

— Доброго дня, Государь! — собравшиеся поклонились, точнее, Наместник со Старшими и еще людьми.

— Доброго, рад, что пришли, — сзади меня промелькнула тень, и я невольно обернулся, видя, как Гили садится за свой стол в углу, раскладывая в руках оправу очков и протирая толстые линзы.

На мой вопросительный взгляд гоблин не отреагировал, беря в руку перо и принимаясь быстро писать. Следом зашли два бронированных волка, расположившихся по бокам подиума перед троном, Белис заняла свое место перед моим троном.

— Присаживайтесь, — произношу, усевшись на положенном месте.

Люди уселись по лавкам, стоявшим вдоль стен, лишь Воевода остался на ногах.

— Великий Князь, дозволь слово молвить, — Истислав впервые обратился с официозом в голосе.

— Говори, Воевода, право у тебя не спрашивать дозволения впредь и навсегда.

— Благодарю, Государь, за оказанное доверие, — Воевода склонил голову в почтении: — Позволь представить тебе Посадских, избранных людом.

— Когда уже успели?

— Так по утру и избрали, ибо нет власти в стране без Князя и Совета Княжьего.

— Представляй, чего уж ждешь? — я встал с трона, выйдя вперед.

— Дозволения..., представляю тебе Борислава, великого кузнеца, главного жреца Сварога, избранного людом мастеровым.

— Рад тебе, — пожимаю крепкую руку кровного брата: — Прошу занять свое место по правую сторону от меня.

— Представляю тебе Воислава, Князя вольного града Кронштадта, избранного людом ратницким.

— Неожиданно, — пожимаю руку улыбающемуся Воиславу: — Теперь я над тобой, получается.

— Это смотря в какой ситуации, — Воислав злорадно улыбнулся: — Мне уже сообщили, что ты Леру выкинул из игры как-то, она теперь у себя плачет во всю.

— Извини, не хотел ей причинять страданий, но вынудила.

— Понимаю, ты ее не бил? — взгляд Воислава напрягся.

— Нет. Я ей показал, откуда у меня в доме Лиза и отчего нарек ее своей дочерью.

— Хм, боюсь даже спросить, как показал. Но верю, когда познакомишь.

— С кем?

— С нареченной дочерью?

— Девчушка пока обживается, за ней присматривают, да и с матерью ее пообщаться для начала нужно.

— Понял, поспособствовать?

— Думаю, материнский маятник уже запущен, и ему не требуется ничья помощь.

— Понятно, еще вопрос можно? Семейный.

— Задавай.

— Ты с Лерой серьезно все?

— Вась, я уже далеко не молод, чтобы распыляться душой.

— Ну мало ли, новое тело, кровь в голову и все такое.

— Дурак, ты, хоть и большой, да страшный.

— Ага, большой и страшный дурак, но ты, — Воислав покосился на мою левую руку: — В разы страшнее.

— Внутри каждого из нас сидит демон, мой вот чуть поболее твоего. Присаживайся, дел еще много, а твой совет мне пригодится.

— Отчего?

— Да гостей жду.

Истислав представил остальных Посадских от жрецов, мастеров и ремесленников и из деревень окрестных. Всего вместе с воеводой вышло десятеро, но это оказалось не окончанием представления.

— Представляю Крегера, избранного вольным народом гномов, великого мастера гильдии "Осадный Молот", — бородач с суровым взглядом смотрел на меня.

— Приветствую сына подгорного племени и рад, что мудрость гномов будет представлена в моем Совете.

— Да прибудет с тобой добрый камень и крепкая кирка, Великий Князь, — Крегер ударил латным кулаком в кирасу.

— Займи свое место по праву по правую сторону от меня, ... хм, кресел 10? Да.

— Великий Князь, гному не пристало сидеть на древе, не способном удержать гору, — ухмыльнулся Крегер, подходя к стене, где пустовало место для кресла: — Лишь мощь камня дарует нам силы для тела и разума, — гранитная глыба вытесанного кресла появилась перед ним, и гном занял свое место, крехтя от наслаждения: — Добрый камень.

— Хы, — Борислав улыбнулся, глядя на гнома: — Почтенный, а у тебя не найдется еще одного, я бы с удовольствием избавил себя от треска досок.

— Нет, — отрезал гном: — Но сделаю, по заказу, друг кузнец.

— Благодарствую, в долгу не останусь.

— Знаю.

В зал зашел человек в красном кафтане с длинным посохом и поклонился, выскочившее информационное окно сообщило, что передо мной распорядитель, названный Присмотрщик, в сноске выделялись полномочья.

— Государь, — Присмотрщик поклонился: — Дозволь распорядиться о начале приема людей просящих.

— Кто у нас там?

— Люд купчий с посланиями, люд простой с прошениями.

— Сколько купчих?

— Двое: заморский и местный.

— Давай сразу обоих.

— Обоих?

— Да, сразу обоих.

— Купчие просители, — Присмотрщик стукнул концом посоха по полу, и раздался звон колокольчиков.

Прошла минута, когда, держась на расстоянии друг от друга, вошли двое: драконид в своеобразных одеждах и купец в обычном кафтане, имена обоих скрыты, что обозначало лишь одно — не простые барыги.

— Доброго дня, — раздался слегка искаженный голос драконида: — Господин Огнеслав, я имею честь представлять организацию, желающую с вами сотрудничать.

— День добрый, — произнес купец, игнорируя речь своего коллеги: — Господин Огнеслав, я имею честь представлять Российскую Федерацию...

— Уважаемый, прошу вас присесть на лавку, дабы я с моими людьми смог бы услышать, с чем пришел к нам ваш коллега. Он прибыл к нам издалека, долгое время был в дороге, так что, давайте, он начнет, а мы вместе послушаем.

— Благодарю, — драконид кивнул: — Господин Огнеслав, я уполномочен предложить вам длительный контракт с возможностью переезда в более благоприятные условия и удовлетворением всех ваших запросов. Сумму контракта вы можете огласить любую, мы высоко ценим уникальных людей.

— Хм, хотите, как всегда купить то, что желаете за деньги? Думаете, что предложите мне миллиарды, посулите райские кущи, и я брошу все, с превеликой радостью побежав за косточкой? Думаете, стоит вам только пальчиком поманить, и тут же я предам не только свою землю, но и своих людей? Не знаю, как вас зовут, не знаю, кого вы представляете, но очень сильно уверен, что гляжу в правильную сторону. Передайте своим хозяевам, да-да, именно хозяевам, что они зря потратили время и средства. Я мзду не беру, мне за державу обидно, я не продаюсь и не покупаюсь. Дружить пожалуйста, но в рабы великой демократии, водрузившей свой окровавленный флаг на мириадах черепов? Нет, даже дружить не хочется, просто сядьте на место рядом со вторым гостем и молчаливо послушайте, нашу беседу, дабы было что рассказать.

Злорадно ухмыльнувшись в лицо неудавшемуся вербовщику, купец встал, выйдя на центр зала.

— Господин Огнеслав, ..., Сергей Владимирович, вы бы знали, как я несказанно рад, что в России еще есть такие патриоты, как вы. Я обязательно доложу о том, что видел и с гордостью отмечу вашу высокую патриотичность. Меня послало государство, дабы уведомить вас в том, что правительство и сам президент всячески поддерживают ваши начинания и рады, что ваш патриотизм строит слепок нашего государства в мире Итрима. Я уполномочен предложить вам всяческую посильную помощь с привлечением всех ресурсов государственной власти и религиозного укрепления...

— Так, — резко прерываю оратора: — Все понятно, очередная попытка власти залезть на яблоню и загрести все яблоки. Уважаемый, скажите, где было государство, когда я и многие мои знакомые лишались работы? Где была власть, когда в стране закрывались программы финансирования нуждающихся в лечении граждан? Где был президент, когда из армии выгоняли тех, кто защищал государство ценой своей жизни? Я уже говорил вашему коллеге по цеху еще тогда, когда был жив. Я уверен, что вы в курсе о моем состоянии, кстати, кто я у вас там по официальным бумажкам? Труп? Так и какого буя вы тут мне про патриотичность и любовь ко всему высокому твердите? Почему у меня за дверью дворца тысячи людей собираются, переставших верить, что государство им поможет? Знаете, еще раз повторю, что мне за державу обидно. Такую страну добиваете, запрятав своих детишек за кордон, где те получают образование, медицинское обслуживание высшей пробы и обживают честно нажитое жилье на нечестно нажитые деньги своих родителей.

— Но...

— Никаких но. В общем так. Вы, — тыкаю пальцем в драконида: — Передайте своим покровителям, хозяевам и ниткодергателям, что я послал их туда, куда Мамай коров не водил, надеюсь, трудностей с переводом не будет. А вы, — тыкаю пальцем в купца: — Передайте правительству и лично президенту, чтобы они собирали свои манатки, досрочно заканчивали вахту и валили туда же, пока дети их не забыли, куда дели все пароли от счетов в оффшорах, унюхавшись халявным кокаином, поставляемым по льготной визе вот этими, — тыкаю в драконида: — Друзьями по великой демократии и процветанию мира. И еще, мы — люди добрые, добра желаем всем, даже вам, так что не утоните в добре, какое мы вам желаем.

— Но вы же понимаете, что...

— Нам чужого не надо, но и своего не отдадим. Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. На том стоит и стоять будет земля северосская!

Междуглавие 2.

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N1. "Все купеческие и торговые чины, не рожденные на земле Северось, не в праве ступать на нее без получения разрешения на то. Торговое разрешение облагается налогом в 1000 золотых идеалов на каждый уровень торговца. Неигровые персонажи налогом не облагаются".

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N2. "Все купеческие и торговые чины, рожденные на земле Северось и вне ее, не в праве ступать на земли столицы без получения разрешения на то. Торговое разрешение облагается налогом в 100000 золотых идеалов на каждый уровень торговца. Неигровые персонажи налогом не облагаются".

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N3. "Все пришлые и ушлые, вступившие в пределы города или деревни, обязаны разоружиться, повесить щит али посох за спину. Поединки запрещены, коли не праздник с гуляньями и вне арены. Преступнику яма на сутки за учинение и штраф в 10 золотых идеалов за каждый уровень, убийце яма на месяц и штраф в 1000 золотых идеалов за каждый уровень".