Итрим. Книга - 4: "Морок Забвения"

Междукнижие.

— Ну чо, братаны? Домой нах?! — широкомордый Кабан довольно лыбился, забравшись в командирский Выстрел-М, на котором их должны были отвезти с базы на аэродром.

Много чести залетному взводу Лешего, умудрявшемуся косячить даже там, где невозможно было бы чего натворить. Последний залет, благодаря которому Смертники, как прозывали их сослуживцы, заработали, нарвавшись на штабного полкана, прибывшего с проверкой. Тот зашел в их землянку, где те третий день бухали, поминая Седого, накануне погибшего, когда их отправили приказом из того же штаба зачем-то в административное здание, мол, как особо важный стратегический объект, гарантирующий в будущем выбивание чехов из района. Вот и узнал штабник, какой он жирный пидор и куда может пойти со своими выговорами.

Комбат, мировой мужик, само собой замял, он понимал ребят и сам ненавидел этих "жирных пидоров", поэтому до сих пор в полковниках, а не давно генерал-майор, тоже были грешки по части кулака в зубы. Так-то им грозило чуть ли не самое лютое наказание от штаба, только тыловые крысы не в курсе, что ребята уже в аду, и пугать их сроками все равно, что причислять к высшей награде. Но это дело прошлого, сегодня они, наконец, едут домой на побывку, в отпуск.

Набились в коробочку быстро, не в первой, закрыли двери, и водила покатил, с комфортом: в Выстреле можно и ноги растянуть, и сидулки удобные, задница радуется, не то что в БТРе, где как бы не сел, куда-нибудь упрешься. Должны были поехать в сопровождении колонны, но две коробочки отправили к дальнему блокпосту в поддержку, а то там чего-то засуетились кустики, да деревца, кидаясь шишками. И поэтому комбат и выделил свой командирский лимузин, лишь бы ребята по скорее свалили из расположения, иначе "долбанные партизаны опять ввяжутся в какую-нибудь херню, хоть заставляй по путям туда обратно катать целыми днями товарняк вручную".

— Ух, а тут алкогольные напитки подают?! — радостно спросил Веселый, обращаясь к водиле.

— Неа, извини, бортпроводница в декретный вчера вышла, так что пейте солидольный чай, — не остался в долгу Беглый.

— А где его взять?

— Ой, а чайник-то мы забыли-и-и-и! — Беглый изобразил спохватившуюся бабу, и все дружно заржали.

Машина проглатывала разбитую дорогу, благодаря камазовской подвеске, но все же не мерседес, хотя, здесь мерс давно бы уже сдох, да и хваленный пендосовский хаммер. Веселый не преминул вспомнить, как они скидывали на одном из серпантинов в пропасть развалившийся броневик наблюдателей ОБСЕ, догадавшихся сюда прикатить на бронированном хаммере, окрашенным в белый цвет. Тот просто в один момент заглох, когда колесо очередной раз попало в выбоину, от чего подвеска сильно ударила в кузов, и, как сказал механик из головной БМП, движок попросту клинанул. Дружно поржав, пересадили наблюдателей в душный тэнтованный Урал, предварительно пригласив в пропахший мужским потом БТР, где фривольно сидел Жирный, обмотанный пулеметными лентами на манер Рэмбо.

— А помните, Севка Рыжий по духане хвастался, что у него в деревне в сарае беха стоит, ждет его?

— Ага, постоянно жужжал.

— Не врал он, у него реально бмв стоял в сарае.

— Да ну нафиг!

— Реально, от деда еще остался... трофейный мотоцикл бмв, правда раздолбанный.

— Га-га-га, — коробочка вновь наполнилась дружным смехом.

— Ваще-е-е!

— Ага, а че аппарат реальный?

— Так с него же вроде Днепр срисовывали или Урал, так этот бегал до последнего, пока Севка на нем по пьянке не влетел куда-то, раздолбав вконец.

— И поэтому в армию сбежал, чтобы дед не прибил!!!

Затихший было смех вновь наполнил бронекапсулу, ребята чуть не рыдали, больше не из-за искрометности юмора в обсуждаемой ситуации, а попросту отходя, прекратив бороться с накатывающим мандражом побывавших в аду. Уже сейчас начинал обуревать послевоенный синдром, как сказал бы психолог, и хотелось напиться, пока не отключится сознание, чтобы забыться и не вспоминать, как буквально вчера Петька Игнатьев погиб от пули снайпера прямо на территории базы. После этого все окрестные возвышенности очередной раз осыпали гвоздиками и акациями, хотелось добавить тюльпанов и пионов, да еще и чтобы град оросил всю округу, лишь бы этого снайпера превратить в тлен и сравнять эти проклятые горы, но, как всегда, штаб приказал прекратить несанкционированное использование высокоценных боеприпасов.

"Твари, их бы сюда, чтобы постояли с денек, понюхали собственного дерьма при треске неподалеку. Потому как именно из-за таких обычным ребятам вновь пришлось вернуться в Чечню, чтобы вновь пролить собственную кровь, обменивая свои жизни на большие пачки денег, идущие тем, кто отдает идиотские приказы, обеспечивая гибель личного состава и техники, списывая расходы на использование особых видов вооружения, никогда не появлявшегося в этом регионе. Твари, пострелять бы их..."

— Туман, чего уныл? — на плечо легла рука Цыгана.

— Да не, норм, задумался малость.

— А-а-а, не думай, это вредно, радуйся, домой едем с ком...

И вдруг рядом с водителем зародилось солнце, броня вдавилась, пыхнуло жаром, машину бросило в сторону, тут же съехавшую на обочину. Бронекапсула наполнилась дымом, на месте моторного отсека развороченный кусок машины, наружу вырывается чадящее пламя. Водитель, упав на рулевое колесо, не шевелится, бронированное стекло с его стороны получило пробоину. Остальные, действуя на инстинктах, начали выбираться наружу через боковую нижнюю дверь, волоча за собой автоматы. Его тоже контузило, и сейчас в ушах жутко звенело, но даже сквозь звон он слышал барабанную дробь по броне.

"Надо ребятам помочь", — подумав, Туман дотянулся до механизма установленного на машине корда и принялся, борясь с собственным телом, выкручивать ствол в направлении, откуда казалось, обстреливают машину: — "Надо помочь, иначе их перебьют снаружи, надо помочь".

Корд ожил, посылая короткие очереди, но каждая 12 миллиметровая пуля прошивала все, что попадало на пути, старые стены домов не останавливали, и несущие смерть куски металла летели дальше, пробивая следующую и следующую за той. Корд бил, прекращал, чуть поворачивался и снова бил, вновь прекращал, снова поворачивался, ствол чуть приподнимался и вновь бил. Еще одна РПГ ударила по бронемашине, теперь уже в заднюю часть, выворачивая бок, но корд не остановился, лишь повернув чуть в сторону, вновь пустил короткую очередь.

— Ребята! Отходите! Я прикрою! — Туман выкрикивал раз за разом, задыхаясь от заполнившего капсулу дыма: — Мужики! Отходите! Я прикрою!!!

Рухнул кусок стены, изрешеченный настолько, что кладка уже не держалась, а третья ударная волна завершила дело, вынуждая накрениться внутрь и оголить внутреннее пространство. А корд продолжал бить, хотя бронемашина объяло основательное пламя, рядом лежала пара тел, но остальные ушли через дом, в который влетела машина, пробив внешнюю стену. Там были боевики, но то ли от неожиданности, то ли испугавшись набросившихся на них мертвецов, из глаз, ушей и носов которых текла густая кровь, безмолвно атаковавших в рукопашную и орудовавших прикладами автоматов.

Но Туман этого ничего не видел, он продолжал вращать башню пулемета и нажимать на кнопку спускового механизма, пуская очередную порцию пуль и терпя жар, терпя воздух, наполнившийся запахом горелого мяса.

— Ребята! Отходите!!! — хрипел Алексей Туманов 24 лет от роду, сержант ВДВ, служащий по контракту и сейчас горящий внутри боевой машины пехоты Выстрел-М, в которой его с ребятами командир отправил в отпуск домой, и они должны были вечером вылететь, а через три дня он бы обнял свою маму, поцеловав бы ее в постаревшую щеку и сказал бы, что все хорошо. А вечером поехал бы к своей девушке, она же ждет его, обязательно, она же его любит, и он ее тоже любит. Но это бы было после встречи с мамой, как же она теперь, что же теперь будет с ней? — А-а-а!!! — вырвалось у Тумана, когда вновь громыхнуло, борт перед ним вогнулся, сквозь брешь ворвалось обжигающее пламя, и ударная волна бросила его назад, выкидывая через распахнутую боковую дверь прямо внутрь здания. Сильный удар обо что-то, и в глазах тут же потемнело, сознание уходило прочь, забирая с собой агонию боли опаленного тела, потерявшего значительную свою часть, хотя, если бы не бронежилет, полученный совсем недавно, если бы не он: — "Мама!".

Глава 1.

Я лежал на кровати, глядя в потолок, приснившийся кошмарный сон не был простым кошмаром, но воспоминанием и при этом не моим, а перенесенного через меня в этот мир сознания Тумана. Теперь я вот лежал и думал, что если мне придется переживать так за всех, кого я оцифрую? Сколько их сейчас в городе, какие у них кошмары, что они пережили? И через это все я должен пройти? Мне это нужно?

Лера провела со мной почти всю ночь, под самое утро тихонечко прижавшись справа, положив голову на плечо и в таком положении истаяв, видимо уйдя в реал. Я не обижался, пусть отдохнет, ведь переживала, бедная, и не отходила весь вечер, неотлучно следуя рядом вместе с Белис. Странно, но рядом с ней мне было как-то спокойно, а в постели я вновь ощутил давно позабытое чувство или же чувствовал его и до нее? Не важно, сейчас мало что важно, главное, что все хорошо. Разве что моя левая рука ее немного испугала, и я старался не касаться ей, пусть привыкнет, ведь у меня такой класс уникальный, по крайней мере о Карателе и тем более подклассе Палач Смерти ничего не было, а на официальный запрос база знаний ничего не отвечала.

Я же продолжал лежать и пялиться в потолок, пытаясь понять, что мне дальше делать и как после жить, ибо не особо хотелось переживать за каждого его самые страшные моменты в жизни. И так уже седой, осталось только начать заикаться и нервно дергаться по любому поводу. Да еще и эта проклятая рука, внушающая оптимизм в светлое будущее.

Когти выросли и стали еще острее, пальцы сильнее гипертрофировавшись ближе к звероформе, да и вся кисть в принципе, кожа обрела чернеющий оттенок, покрывшись сетью трещин, отслаивающих лепестки кожи от плоти, имеющей темно-фиолетовый окрас. Хотя бы черные сосуды чуть сдулись, но это было крошечным утешением наподобие тех, когда безнадежно больной, смотря на отмирающую конечность радуется, мол, хотя бы не воняет. Вот и я так, радуюсь, глядя на свою левую руку, но та не собирается отваливаться, напротив, я ощущаю в ней силу, именно в ней, будто бы она уже отдельный организм, пока еще подчиняющийся. А раньше так и не думал, только тогда доспехи скрывали проблему, а сейчас вот она лежала рядом, обнаженная, захочу почесать нос левой рукой, а приблизится когтистая лапа, и от этого серьезный риск обо..., стать заикой.

Лера все не заходила в игру, а валяться уже надоело, и я, одевшись, вышел из своих опочивален, чуть не перелетев через лежавшую поперек двери массивную волчицу. Ишь ты, ночью не пошла за нами, но и не перестала охранять, не удивлюсь, если под окном еще парочка волков стоит в наряде.

— Привет, — потеребил меж ушей благостно прорычавшую Белис.

— Князь, — Воевода почтительно кивнул.

— Не говори мне, что и ты всю ночь тут стоял.

— Зачем всю ночь? Я только что подошел.

— Ага, только что.

— Только что.

— Ну ладно, дела насущные или просто позавтракать?

— Дела.

— Ну тогда за завтраком и поговорим о делах.

Сегодня на завтрак были блины с вареньем и медом да чай, заваренный на малиновых ветках. И, кажется, двух стопок блинов окажется маловато.

— Ну, что за дела? — начал я, откусив достойный кусок от скрученных в трубочку пяти блинов, побывавших в меде, и запив горячим чаем, наслаждаясь блаженством аромата и вкуса.

— Да обыденные, — произнес Истислав, делая глоток: — Так-то по большей части взглянуть на отчеты, выслушать Старших, принять просителей да послов.

— Послов? — удивленно смотрю на своего Наместника.

— Послов.

— Откуда?

— Купцы все, но выглядят по-разному, один заморский, второй из Пришлых Северосов.

— Хм, чего хотят?

— Встречи просят.

— Ну подождут.

— Так и ждут, уже две недели, почитай.

— Хм. Ладно, поговорю, но позже, а что за просители?

— Да разные, тех, что за землю или работу с жильем, я, само собой, уже выслушал, ты же, Князь, хозяйственные дела определил мне и Старшим.

— Да, правильно.

— Ага, остались те, что за чудом пришли.

— И много их?

— Так говорил же еще вчера, но сегодня еще два десятка прибавилось.

— Запамятовал. Так, отчеты потом сам гляну, да и думаю, что у тебя и так все под контролем, так что я не беспокоюсь.

— Да и еще, гном просил принять.

— Гном? Приму, только вот позавтракать надо.

— Ага, — Истислав согласился, потянувшись за очередным блином, невольно покосившись на мою левую руку, в глазах его что-то промелькнуло, но Воевода не подал виду.

— Ты хотел вчера мне рассказать про войско.

— А? Да, в строю на данный момент девять сотен.

— Так вчера же говорил, мол, восемь.

— Девять, Князь, девять. Пять сотен ближников, работающих в три приема: копье-щит, меч-щит, два меча. Две сотни стрелков, сотня конных. Сотня храмовых: исцеляющие, вдохновляющие, ободряющие, противоборствующие.

— Храмовые? Ведуны?

— Они самые, — кивнул Истислав: — В основном их молодых послушников, но над ними десяток старцев. Пришли по благословению Перуна.

— Слава Ему, — вдруг произношу, удивляясь самому себе, а в окнах вдруг посветлело, и лучи солнца проникли внутрь, освещая светом.

— Слава Истинным, — поддержал Истислав: — Сейчас активно усиливаем доспехи, во благо града и во имя Сварога, дабы дружина не подвела в трудную пору. Сын вообще из кузни выходить не собирается, да и по что ему, Верховному-то жрецу Сварога?

— Верховному?

— Да.

— Когда успел-то?

— Да на заре, Борислав как раз работал в кузне, и тут зашел Сам, огляделся, одобрительно кивнув, взглянул на творение кузнеца, улыбнулся и поблагодарил, нарекая Верховным Жрецом Храма Сварога.

— И где храм?

— Так кузница Сварога и есть Храм Его.

— Кузница?

— Да. Любое кузнечное место есть капище Сварога, а кузница, что возведена у нас, Храм.

— Понятно, — я откинулся, понимая, что я ничего не знаю о тех, кого призывал, да и вообще не знаю ничего о богах, разве то, что показывали в фильмах, а там вымысла гораздо больше, чем истины: — А что ковал Борислав?

— Не могу сказать.

— Почему?

— Потому что он сам скажет, ах да, мы уже опаздываем.

— Куда?

— Дела, Князь, дела. Идем же, — Истислав встал: — Требуется поспешить.

— Что так срочно?

— Да, не требует отлагательств.

Я взглянул на Воеводу, но тот, ожидая в проходе, лишь вопрошающе смотрел, мол, я обязан именно сейчас пойти за ним. Что ж, иногда системе противоречить нельзя, иначе сюжетная линейка не продолжится, а из-за возникшей ошибки вся игра может посыпаться. Следую за ним, направившимся к выходу, замечая странность, что вокруг вдруг все стихло, обитатели дома исчезли, та же Белис куда-то пропала впервые за долгое время. Истислав вышел на улицу, и свет, ударив из открывшегося прохода, на мгновение ослепил меня, ступающего рядом.

Я застыл, опешив от представившейся картины.

Красные знамена с волчьей мордой и "РОД", окантованными молотом и секирой на фоне знака солнца, шитые золотом, развивались на ветру над площадью, заполненную притихшим людом, взирающим на меня. Строгие порядки дружины стояли сотнями в два ряда, правая передняя сотня стояла в более серьезных на вид доспехах, с наплечником в виде волчьей головы.

Левая передняя полностью была из храмовых, сейчас одетых в белые одежды, и передняя шеренга выделялась тем, что вместо оружия при себе каждый имел музыкальный инструмент от дудочек до гуслей, взгляд невольно зацепил в строю одного из знакомых мне пастухов, постоянно наигрывавшего на свирели, причем так заливно, что музыка буквально очаровывала, я частенько ходил на рыбалку именно туда, где он пас стадо, чтобы отдыхать духовно под мелодичные трели.

Перед дружиной ровными порядками стояли волки от мала до велика, самые ближние ко мне были самыми сильными и все сплошь в доспехах, интересно, когда это им успели сделать? Белис сидела во главе Стаи, и на нее успели сделать, красавица. Рядом с ней по центру стояли все, кого я назначил на самые высокие должности, далее в сторону встали с должностями поменьше, включая старейшин и Главных деревень. Хм, даже гномий отряд стоял неподалеку, облачившись в свои знаменитые доспехи и держа штандарт с символом гильдии.

Рассмотрев окружающих по краям горожан, я чуть ли не осел: десятки, нет, сотни лиц смотрели на меня с каким-то иным взглядом, будто бы вопрошая о помощи, мысленно обращаясь и жаждая получить ответ, и у каждого над головой отображалось имя с уровнем. У кого-то действительно был ник, но у большого числа именно имена, некоторые с отчествами и даже фамилиями. И лица не накрученные в редакторе внешности, а реальные, именно реальные, люди не пытались скрыться за оболочкой, точнее, даже и не думали это сделать или не знали, как. Я не мог пошевелиться, ощущая, как внутри меня что-то смещается, будто бы разбираясь по гаечкам и вновь собираясь во что-то новое, откидывая в сторону лишние детали.

— Именем Сварога! — громогласный голос раздался справа от меня, вырывая из ступора и вынуждая обратить взгляд на произносящего это Борислава, возникшего из ниоткуда и одетого в не в доспехи, а в разукрашенную рубаху, и в руках его были кузнечный молот и секира, похожие на недавно мною виденные.

— Именем Сварога!!! — разнеслось дружное эхо тысяч голосов по городу, сотни мысленных обращений существ ударили по разуму.

— Именем Перуна!!! — второй громогласный голос раздался слева от меня, вынуждая обернуться на появившегося Истислава, всего в доспехах и со щитом и мечом.

— Именем Перуна!!! — вновь многотысячное эхо поднялось над городом.

"Именем Макоши, Матери нашей!" — ударил по разуму голос мысли Матриарха Стаи Белой Смерти, в мгновение появившейся передо мной.

— Именем Макоши, Матери нашей! — эхом прокричал люд на площади, давая понять, что слышали все.

— Именем Порядка! — по центру площади возник Верховный Жрец Храма Порядка, облаченный в белые одежды.

— Именем Порядка! — дружно прокричали храмовники.

— Именем Ауле, Отца Подгорного Племени! — крикнул хирд, ударяя топорами и молотами о щиты.

— Именем Мараны, Хозяйки Смерти! — прокричали сотни теней, ранее не заметных, но возникший позади меня Нищий, улыбнувшись своими гнилыми зубами, почтенно приклонил голову.

"Именем Тьмы", — раздался в моей голове шепот Шаада.

— Мы, живущие на этой земле! — произнес окончательно вогнавший меня в прострацию Святогор, появившийся из-за стен.

— Мы, живущие на этой земле! — вторили ему горожане и окружившие город со всех сторон былинные защитники земли.

— Нарекаем тебя, Князь Святого города Порядка Новограда, Огнеслав, Великим Князем Североси!!!

— Нарекаем! Нарекаем! Нарекаем!!!

— Правь во Благо и по Правде!!!

— Правь! Правь! Правь!!!

Внимание! Отныне Ваше Первоимя ни для кого не секрет! Весь мир знает Вас, как Огнеслава, Великого Князя Североси.

Внимание! Святой город Порядка Новоград приобретает статус Великого Города!

Внимание! Новоград становится Столицей Североси!

Внимание! Аркона отказывается подчиниться Великому Князю Североси. Образовано Арконское Княжество.

Внимание! Аркаим отказывается подчиниться Великому Князю Североси. Образовано Аркаимское Княжество.

Внимание! Родень отказывается подчиниться Великому Князю Североси. Образовано Роденьское Княжество.

Внимание! Велиград находится под властью Хаоса.

Внимание! Москва отказывается подчиниться Великому Князю Североси. Образовано Московское Княжество.

Внимание! Сибирь отказывается подчиниться Великому Князю Североси. Образовано Сибирское Княжество.

Внимание! Кронштадт подчинится Великому Князю Североси, на правах автономного княжества. Примет ли Великий Князь такие условия?

Принять.

Внимание! Кронштадт обретает автономное правление под властью Североси.

— Да будет так!

Внимание! Боги Порядка согласились с народом и признали Великим Князем Североси Огнеслава по праву, отныне и навсегда, пока народ идет за ним.

Внимание! Пока в Вас верят, за Вами будут идти, но Власть накладывает и Обязательства. Помните об этом, Великий Князь.

Внимание! Все негативные фракционные отношения изменены на нейтральные, любые агрессивные действия отныне не повлияют во имя Равновесия.

Внимание! В мире игрок впервые стал правителем государства! Администрация поздравляет с этим событием и в знак великого достижения дарит всем игрокам недельное повышение опыта на 20%, шанс получения редких и выше предметов увеличен на 10%. Любые торговые операции получают налоговую скидку в 5%.

Внимание! Ваш статус пользователя изменен на Высший, перечень бонусов и преимуществ выслан на ваш почтовый ящик, с благодарностью в развитии игрового мира, Администрация Идеала!

— Великий Князь, — вставший передо мной Истислав заставил оторваться от выскакивающих сообщений: — Прими же символ силы твоей. Используй его во имя Правды.

На руках кузнеца появился двуручный меч, не изогнутый, но не менее впечатляющий по красоте, в глаза бросились письмена на старославянском, отчего-то мне понятные. По лезвию шло "Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет", я всмотрелся в подарок и выскочило окно.

Название: Правдоруб

Тип: Двуручный Меч

Атака: 2000-2500 (вариантная/масштабируемая)

Урон: режущий

Скорость: 1,7

Точность: 1

Дистанция: 2,5

Прочность: неуничтожимый

Качество: легендарный

Раса: Северос

Эффект: Увеличение атаки огнем на 100% от физического. При использовании силы во время использования умений и знаний истощаются на 90% медленнее.

Дополнительные свойства:

Благо Перуна. Предмет не подвержен преждевременному старению и проклятиям, разрушающим предмет. Свойство не удаляемое.

Благо Сварога. При битве за Правду атака не встретит заслона, блокирующего урон. Свойство не удаляемое.

Благо Макоши. При защите Родных Земель каждая атака восстановит 15% утраченных жизненных сил. Свойство не удаляемое.

Благо Мараны. С сим мечом даже бессмертные найдут свою Смерть. Свойство не удаляемое.

Бонус от комплекта: 2/11 — Сияние Сварога, 4/11 — Сила Сварога, 6/11 — Дар Сварога, 8/11 — Благо Сварога, Весь комплект — Знак Сварога.

— Откуда мифрил? — только и вырвалось из меня.

— В руднике немного накопали... и твой друг принес накануне, странный такой, говорил, что ты интересный, вот и помог.

— Друг?

"Не благодари", — в голове раздался знакомый голос, и тут же проступил образ хитрой улыбки: — "Это плата за свободу".

— А как же кровь?

— Так мы с тобой братья по крови, — Борислав улыбнулся: — Брат, у нас одна кровь.

— Прими же и символ власти твоей, носи его и передай достойному по праву или же сыну твоему, — на голову мне водрузили небольшой обруч.

Название: Корона Истины

Тип: головной убор

Прочность: неуничтожимый

Качество: легендарный

Раса: Северос

Эффект: ваши помыслы всегда чисты, и никто не сможет повлиять на разум. При одевании шлема не мешает, перемещаясь поверх того.

Дополнительные свойства:

Благо Перуна. Предмет не подвержен преждевременному старению и проклятиям, разрушающим предмет. Свойство не удаляемое.

Благо Сварога. Созидание чего-то нового будет гораздо быстрее, а эффект гораздо уникальнее. Свойство не удаляемое.

Благо Макоши. Пусть Род твой продлевается. Свойство не удаляемое.

Благо Мараны. Пусть Род твой не прерывается. Свойство не удаляемое.

— Р-О-О-О-О-Д! — разнеслось дружинное восклицание.

— У-Р-Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А! — отозвалось в стороне, где оказались ратники.

— А-У-У-У-У-У! — приветствовала стая.

Застучали молоты гномов, подлетели шапки в верх, заиграли гусли, да свирели, переливаясь с домрами и гудками при аккомпанементе ложек и других инструментов, начались народные гуляния, а я так и продолжал стоять, опираясь на подарок, пускающий зайчики на солнце. И даже не обратил внимания, как меня обступили дружинники, вставая в почетный караул, усиленный бронированными волками, а богатыри истаяли, наверное, ушли на заставу охранять границы Североси, в раз сократившейся в размерах из-за одного лишь события. И видимо, история вновь повторяется, и придется объединять все земли воедино, не словом, так огнем и мечом, благо, все три способа у меня имеются. Что ж, теперь я точно встрял, осталось только сделать самую малость, сотворить невозможное.

Внимание! Вы ощущаете сущность, чей жизненный путь подходит к концу.

Внимание! Ваши показатели от базовых увеличены на 20%, пока не завершится предсмертная агония.

Нет более людской массы, гуляющей на всенародном празднике, нет более звуков радости, рождаемых музыкантами. Нет ничего, лишь ощущение и окрашиваемые ауры, смешавшиеся калейдоскопом цветов. Я срываюсь с места, устремляясь к центру площади, обретшей нейтральный серый цвет, как и все лишенное жизни, даже солнце померкло, повиснув на черном небе в виде светло-серого шара. Руки разгребают толпящиеся яркие ауры зеленых и синих тонов, взгляд рыскает по сторонам, высматривая причину беспокойства. Замечаются первые желтые и оранжевые ауры, одиночные и стоящие вместе, источая страх, когда я приближался на несколько метров. Но все вдруг принялись расступаться, прекратилось шевеление, метавшиеся вокруг меня ауры, оттесняли застывших. Я, было, повернул влево, но, застыв, прислушался к пронизывающей все тишине, после чего обернулся и бросился вперед, вынуждая мешающих разойтись в стороны.

Багряно-алая аура распласталась на серой поверхности, постоянно мерцая и все сильнее проявляя коричневый цвет. Я с интересом взглянул, приседая на колено, ощущая, как что-то внутри борется, но проигрывает. Всматриваюсь глубже, и тут же материализуются нити, уходящие сквозь сущность мироздания куда-то прочь.

— Знаю, знаю, — вдруг произношу: — Потерпи, сейчас будет больно.

Рука легла поверх, и тут же из-под нее вырвались крошечные искорки, тут же истаяв, не в силах вернуться обратно. Сознание обняло забившийся в угол комочек пока еще живого существа, наполнившегося страхом и державшегося лишь только на одном желании жить. Прочь все лишнее, нет более черных нитей, тяготящих разум, осталось лишь первородное, собственное, юное, красивое.

"— Здравствуй, Лиза, — приветливо улыбнулся врач в маске: — Как у нас сегодня дела?

— Карасо.

— Замечательно, будем лечиться?

-Да!

— Отлично!"

Совсем юная и такая уже взрослая, держись, еще немного, потерпи, боль пройдет, обещаю, все будет хорошо.

"— Что скажете, доктор? — спросила мама, за годы постаревшая из-за постоянных переживаний гораздо сильнее своих сверстниц.

— Клавдия Петровна, все по-прежнему, — в голосе доктора послышалось сожаление.

— Но, но вы же говорили, что лекарство помогает!

— Помогало, но болезнь прогрессировала, теперь и этот вариант более не имеет смысла, и нужно переходить на следующий экспериментальный препарат.

— Но, — по лицу мамы текли тяжелые слезы: — У нас больше нет денег, мы все продали!

— Сожалею, Клавдия Петровна, но государственное финансирование позволяет рассчитывать только на стандартную химиотерапию.

— Сколько?

— Точных цифр не скажу, надо пробовать препарат, дальше станет более...

— Сколько Лизоньке осталось?

— Хм..., мало кто доживает до 16 лет..."

Держись, ты вон какая молодчинка, тебе вчера исполнилось девятнадцать, ты у нас борец. Держись, дочка, ДЕРЖИСЬ!!!

Междуглавие 1.

Лучшее на портале, рекомендованные вам. Популярные прямо сейчас. Итрим Северось Перенос сознания в виртуальность существует!!! Автор: Скрыто. 1 057 470 521 просмотров, загружено 1 день назад. Воспроизвести.

Снимающий стоял так, чтобы в кадре во всех подробностях находился седовласый мужчина, находившийся на крыльце дворца человек вокруг окружающих его кольцом латников. Переполненная площадь что-то праздновала, и появившаяся слева в углу сноска с названием "Посвящение Великого Князя Североси" указывала на причину веселья, но нажать на ссылку времени не предоставили.

Собираясь удалиться, находившийся в кадре внезапно развернулся, и плотное кольцо охраны разлетелось в стороны. Из глаз мужчины вырывалось чистое белое пламя, мгновение, и герой ролика исчезает из кадра, подобно молнии бросаясь сквозь толпу в центр площади, разметая оказавшихся по сторонам. Снимающий не успел среагировать, и в кадр попадают лишь последствия броска.

Народ остолбенел, над площадью воцарилась мертвая тишина, и все смотрели на него, замершего посреди площади и будто бы разгребающего руками мешающих, вертя головой по сторонам. Люди невольно расступались, когда в их сторону тянулись объятые черным пламенем правая или алым левая руки. Обращенный взгляд заставлял людей оседать, некоторые чуть ли не теряли сознание. Мгновение, и вооруженные люди вместе с бронированными огромными волками принялись оттеснять людскую массу, безмолвно отводя тех, кто оказывался в зоне внимания странного и пугающего человека.

Но никто не бежал, все с интересом и страхом смотрели, чего-то ожидая, среди праздно одетых выделялись люди в обычных простых одеждах, больше всех вопросительно наблюдавших за творившим непонятные вещи и страшно выглядевшим. Его действия повторялись раз за разом, как будто бы тот что-то искал. Вдруг он обернулся и вновь сорвался с места, в миг появившись на окраине площади. Людская масса хлынула к новому эпицентру внимания, снимающий будто бы подлетел над толпой и приземлился почти рядом присевшим седовласым. Тот склонился над лежащей на камне девушкой в таких же простых одеждах, как другие выделявшиеся люди. Несколько непонятных пассов руками над девушкой, после чего донеслось: — Знаю, знаю. Потерпи, сейчас будет больно.

Правая рука коснулась девушки, и та истошно заорала, но пламя, обняв, не навредило ожогом, лишь частица пламени сорвалось и понеслось к небесам, будто бы сжигала невидимую веревку. Вторая рука мужчины взялась за тонкую девичью шею и потянула вверх, поднимая с камня и поправляя висящую голову. Два пламени перемешались, людская масса отпрянула, ощущая одновременно, камень вокруг покрылся инеем, а девушка продолжала кричать. Придерживая левой рукой, мужчина будто бы что-то наматывал на пальцы правой, безостановочно водя той над небольшой грудью, пальцы будто бы жили своей жизнью, выпрямляясь и скрючиваясь. Пламя пульсировало, пытаясь во что-то уцепиться, человек взглянул в закрытые глаза девушки, и те внезапно открылись, также вспыхнув белым пламенем.

Сдвоенный крик заставил христиан трижды перекреститься, мусульман прочесть строки из Корана, а неверующие начали веровать, но не знали, что делать и куда бежать. И лишь праздно одетая масса людей, молчаливо наблюдала за происходящем, передавая детей вперед, чтобы те видели все до последнего.

Вдруг крик прекратился, пламя исчезло, а мужчина, беря хрупкую девушку на руки, поднялся и медленно, слегка качаясь, пошел ко дворцу, вновь окружаемый плотным кольцом охранения, а людская масса тихонечко твердила: — Чудо, это чудо. О, Боги, он ее перенес? Да? Это чудо!!! Вы видели???

Ролик обрывается.

— Что скажете? — Бурый вопросительно посмотрел на присутствующих.

— Явный прогресс, Огнеслав не отрубился и даже смог идти, — заключил Воислав.

— Это замечательно, — отметил Бурый: — Но я не про это.

— Хм, теперь об этом феномене знают все, — озвучил Рыжий то, что было наиболее очевидным.

— В дыдучку! — мощный кулак Бурого ударил по столу: — И что теперь будем делать?

— Как и всегда, — проговорил Седой: — Жить в мире и готовиться к войне. Для нас самое главное, что феномен не оказался единичным случаем, ну или малократным. Тенденция развития переноса на лицо, так что, требуется укреплять сотрудничество и активно перетаскивать всех пограничных, пока те еще с нами.

— Согласен, — кивнул Рыжий.

— А как обработка представленных данных?

— Никак, — Воислав встал: — Аналитики единогласно заявляют, что в представленных данных нет того ключа, что дает требуемый результат.

— Короче.

— Короче, кодовый мусор, набор множества ошибок с нарушением кодировки.

— Хм, значит, что только один ключ в сказку?

— Выходит, что так.

Глава 2.

Встающее из-за горизонта розоватое солнце, нехотя, разгоняет тяжелый туман, стелящийся над тихой рекой. Клубящаяся дымка еще не успела ощутить силу утренних лучей и выпасть на прибрежные луга тяжелой росой. Птицы еще не проснулись, и спокойствие тихого утра обуревало, успокаивая внутреннюю тревогу, благостно исцеляя израненную душу.

Сколько уже прошло времени, а он все также не может по ночам спать, опасаясь вновь увидеть сны, заставляющие орать изо всех сил, посылая неведомых окружающим бойцов в бой, требуя рожок или ленту и, изгибаясь в броске несуществующей гранаты. А после просыпаться в холодном поту со стонущими от перенапряжения мышцами. А рыбалка успокаивала, наблюдение за поплавком даровало ту частицу самоисцеления, какую не могли дать квалифицированные мозгоправы, так заботливо пытавшиеся ему помочь.

Скоро солнце взойдет, и останется пара часов утренней поклевки, после чего он встанет и пойдет обратно в город, занеся по пути весь улов в детсад, где приятная женщина с благодарностью непременно примет, обещая, что ни одна рыбешка не пропадет. Хм, он до сих пор не спросил, как ее зовут, а она не спросила его, просто называя сынком. Сынок...

Интересно, как там мама? Хотя, он знает, что все хорошо, сейчас она решает вопрос с квартирой, после чего переедет в пансион, где оплатит модуль для длительного погружения и уже никогда не выйдет из игры. Это он знает точно, пусть даже у мамы не получится остаться навсегда, но она будет с ним до последней минуты, более не желая расстаться с собственным сыном. Жалко, что ей придется видеть его муки во время недолгих попыток поспать.

Лягушки проснулись, радостно заквакав в камышах, почувствовав тепло первых лучей. Туман уже оседает, и он теперь ощущает тяжелые капли росы и даже, не шевелясь, наблюдает за тем, как на собственной обуви собираются прозрачные шарики. Поплавок резко ушел под воду, и резкое, но осторожное подсекание вынуждает тяжелую рыбешку вылететь из стихии, устремляясь к берегу. Красивое поблескивание чешуи на солнце, и красноперка приземляется в притоптанную траву меж сапог, ступня легонько прижимает несчастную, рука обхватывает дергающее тельце, отсоединяется крючок, и рыбешка присоединяется к товаркам по несчастью в садке, погруженном в воду.

— Утро доброе, — раздавшийся голос за спиной не стал неожиданностью, Туман слышит все и всех на сотню шагов, прокаченный класс и приобретенные умения сделали его способным не только на это.

— Привет, командир, — Алексей произнес без особого рвения соблюдения Устава.

— Неплохой улов, — Воислав присел рядом.

— Да-а-а, тут всегда хорошо клюет. Чего хотел?

— Да прост, решил проведать.

— А-а-а, я думал, может сам решил половить.

— С удовольствием бы, да вот некогда... Командование рассмотрело твой рапорт с прошением об увольнении.

— И?

— Уволить не можем, сам понимаешь, а вот бессрочный отпуск дадим, устраивайся, разбирайся со всеми проблемами. Я за тебя рад, честно, все рады, так что отдыхай. Пока нет войны, тревожить не будем, ну а если вдруг...

— Если будет война, тогда все пойдут.

— Все... Где решил устроиться?

— Здесь.

— Домишко уже присмотрел?

— Командир, я хоть и молодой....

— Ладно-ладно, на новоселье пригласи, да и на свадьбу, и вообще, рады будем, если разрешишь в гости заходить, — рука Воислава легла на плечо Тумана: — Леха, мы с тобой, знаешь, если что...

— Спасибо, Командир.

— Счастья тебе, а мне пора, дел еще полно...

* * *

Обновленный дворец впечатлял выросшими размерами, единственное, что напрягало, так это изменение планировки, но, думаю, скоро ко всему привыкну. Да и положение обязывало, сговорившись со системой, вынуждая согласиться на выскочившее предложение улучшить Княжий Дом до Дворец Великого Князя, на что ненавязчиво требовался лимон золоченных идеалов. Теперь вот я сидел на обновленном троне и, время от времени окидывая взглядом тронный зал, все больше убеждался в правильности решения.

Единственное, что вызывало двойственные чувства, это наличие на взгорке или сцене, не знаю, как правильно назвать, где стоял мой трон, еще двух тронов. Один чуть уже стоял слева от меня, справа был совсем маленький, я исподволь несколько раз косился на них, и на душе возникала непонятная тяжесть. Видимо, игровая механика подразумевала у любого номинального правителя наличие супруги и наследника, я же оказался исключением, но система не подстроилась.

Помимо вышеуказанного по левую и правую стороны от меня были строгие кресла для десятерых, видимо, то ли бояр, то ли тех, кому я дал определенные статусы, но вдаваться в такие подробности времени не было, да и желания. Важнее сейчас было разобраться с интерфейсами управления, значительно расширившимися и приобретшими множество новых функций. А еще достала почта, поэтому, первым делом я нанял писаря, выбрал из множества кандидатур на свой взгляд самую интересную и подходящую, призвав на службу очкастого гоблина. Другие варианты самому не приглянулись, в том числе и игроки, от чего-то решившие наняться на эту работу. Мне шпионы не нужны, да и вообще, непись если предаст, то удалю и забуду, а если человек, то детская травма на всю оставшуюся жизнь. А для проверки каждого у меня пока нет НКВДшников, хотя, Белис немного заменяет, ощущая настроения окружающих, проверено, да и я сам ощущаю все больше и больше.

— Государь, — писклявый голос сидящего в углу гоблина раздался в полной тишине зала, разносясь эхом: — Я обработал текущие письма. В них более двух тысяч прошений, полутысячи просьб одолжить денег или просто подарить, помочь прокачаться, принять в клан...

— Есть что важное?

— Хм. Несколько дипломатических союзов, а также угроз.

— Очень важное?

— Нет.

— Хорошо, спасибо, Гили, если что-то будет важное, сообщи, все остальное тебе согласно инструкций.

— Разрешите исполнять?

— Да. Кстати, ты уже обжился? — решил поинтересоваться, налаживая более крепкие отношения, ведь для меня все обитающие в моем доме не просто прислуга.

— Да, Наместник Домовой предоставил доступ в мою комнату, спасибо превеликое, светлое помещение с мебелью у нас выделяется лишь для высоких рангов, — гоблин поклонился, чуть ли не ударяясь лбом о низкий стол.

— Наместник Домовой? Это Сидырыч что ли? — я улыбнулся: — Рад, что тебе понравилось, и это, прошу, без преклонения и прочего, ты свободный гоблин, а не мой раб.

— Государь нанял Гили на сто лет, Государь вправе делать с Гили все, что пожелает. Гили будет рад воле Государя...

— Так, Гили, ничего я не собираюсь с тобой делать.

— Воля Государя для Гили превыше всего.

— Тьфу ты! Ладно, занимайся почтой, — произношу, делая заметку, чтобы Сидырыч поговорил с забитым гоблином, пусть из него нормальное существо сделает, а не это.

— Слушаюсь, Государь.

Системные окна управления мигнули иконками политических отношений, и я, нахмурившись, принялся изучать, постепенно осознавая, что теперь в этом мире я, можно сказать, один. Большинство кланов в лучшем случае находилось в нейтралитете, при этом их земли отображались чужими, хотя и находились на месте бывшей Североси, пока система не посчитала, что мне хватит размеров в пару княжеств, даже соседние ничейные земли не приписало по праву наследования, намекая, если хочу их заиметь, стоит либо заплатить, либо одно из двух.

Были и другие окна, и я все сильнее и сильнее осознавал, для чего имелись пустые кресла. Требовалось срочно засыпать кадровую пропасть, а для этого требовалось посовещаться с моими людьми. А еще требовалось усилить армию, ибо любая политика так или иначе строиться на уважении, а уважают лишь сильных.

— Великий Князь, — в дверях, охраняемых братией, как представил мне Истислав отборную сотню с наплечниками "Волчья голова", появилась Марфа: — Изволь отзавтракать.

— А? Да, спасибо, — встаю с трона, оказавшегося довольно удобным, несмотря на то, что не был оббит ничем мягким: — Гили, ты завтракал?

— Государь, Гили ест, когда прикажет господин.

— Ну тогда пошли, познакомлю тебя со всеми, — гоблин покорно встал и последовал за мной, явно побаиваясь сопровождавшую волчицу, все это время охранявшую мою персону, улегшись прямиком у трона.

Дворец не изменился полностью, все же приняв в себя прежний дом, добавив помещений и расширив предыдущие, и так вышло, что прежний зал для собраний стал обеденным залом, где осталась прежняя мебель, и сейчас нас вновь ожидали все домочадцы. Единственное, что пока напрягало, так это стоявшие на карауле возле каждой арки или двери дружинники. Но раз статус намекает на необходимость охранения, значит, будем соответствовать.

— Белис, — обращаюсь к волчице: — Прошу Стаю почтить присутствием сильных ее представителей в карауле по охране дворца.

"Это честь для Стаи, вожак Рода".

— Приятно слышать, — улыбаюсь, про себя думая, что это позволит моей волчице отлучаться при необходимости, а не беспрестанно следовать за мной: — Утро доброе!

— Доброе, Государь! — откликнулись домочадцы, тут же подскочив и почтенно кланяясь.

— Ух ты, какой калосый! — раздался радостный вскрик малютки, тут же подскочившей к зажатому Гили и потянувшей за собой: — Падем, будем кусать. Падем, падем, патом паиграем, если тятя Окнеслаф разлесыт.

— Разрешаю, — улыбаюсь, любуясь картиной, как детвора завлекает моего писаря, ошеломленно и боязливо озирающегося по сторонам: — Гили, после завтрака разрешаю отдохнуть и поиграть с детьми.

— Слушаюсь, Государь, — пропищал Гили, и мне показалось, что в голосе гоблина промелькнула слабая искорка радости.

Столы, как всегда ломились от кушаний, детвора уминала сладкие булки, Сидырыч наворачивал из здоровой миски наваристых щей, женщины пытались уследить за всем и сразу. Белис по обыкновению вгрызалась в заранее подготовленную мясную вырезку. А я лишь смотрел, и в душе радовался слабенькому огоньку теплоты, осознавая, что мне хочется видеть за этим столом гораздо больше людей. В голове пробуждались воспоминания, когда вся деревня сидела за большим столом, радостно разговаривая на десятки тем одновременно, а сейчас кажется, будто бы пустота воцарилась, заняв пустеющие лавки.

— Привет, — голос Леры вырвал из принявшейся затягивать бездны мыслей, та влетела в зал и уселась рядом, схватив краюху хлеба и с недовольным видом принявшись жевать.

— Чего такая хмурая?

— Просто, — Лера насупилась еще больше, вызывая недоуменные взгляды домочадцев.

— А если все-таки рассказать?

— Да это из-за Васи. Поругались.

— Из-за чего? — понимаю, что сейчас придется вести долгие расспросы, чтобы выпытать всю информацию, а если не буду выпытывать, то и на меня обидится, и попаду под общий каток.

— Он не хочет, чтобы я здесь осталась!

— У меня во дворце?

— В игре!

— В смысле?

— Я хочу навсегда остаться в игре, как и ты.

— Зачем?

— Я хочу быть с тобой всегда, а там меня ничего не держит.

— Зачем тебе это? Ты здорова, ты молода, у тебя может быть еще много чего впереди! А ты хочешь оборвать все и уйти в цифру?

— Вот и ты не понимаешь меня!!! — Лера вскочила: — Вы все, мужики, такие!!!

— Милая, — рука Василисы легла на плечо Леры: — Пожалуйста, не повышай голос на Государя, он дело тебе толкует. Не стоит запираться, ты еще молода.

— Государя? — Лера недоуменно посмотрела на меня.

— Ты, кажется, что-то пропустила.

— Вася меня не пускал в игру, что произошло?

— Я теперь Великий Князь Североси, ее части, что находится под контролем.

— Великий? Тогда! Тогда прикажи Воиславу, чтобы он меня отпустил!

— Я ничего не буду говорить твоему брату, он прав, тебе надо пожить, а сюда всегда успеешь.

— Здравствуйте, — робкий голосок ледоколом ворвался в царство льда, раскалывая надвое и привлекая к себе всеобщее внимание.

В проходе стояла робко держащаяся девушка, одетая в тонкий сарафанчик. Еще взгляд пытался объять необъятное, стремясь одновременно смотреть на всех одновременно.

— Здравствуй, — хором ответили ей домочадцы.

— Кушать хочешь? — спросила Василиса, подходя и беря девчушку за тонкую руку.

— Очень, — та закивала, осторожно, будто бы не умеючи, ступая следом.

— Это кто? — с явной ревностью спросила Лера, глядя на меня.

— Дочка, — спокойным тоном произношу, понимая, что детей в моем доме гораздо больше, и кое-кто очень даже взбалмошный.

— Ой! — восхищенно воскликнула девчушка, тут же прильнув к приблизившейся Белис: — Какая ты красивая!!!

— Какая еще дочка? — ревностный голос усилился.

— Лера, давай так, ты сейчас выйдешь из игры, остынешь, поговоришь с братом, решите семейные проблемы, а после мы с тобой начнем снова, не вспоминая об этом моменте.

— Нет! Я хочу знать, откуда она взялась! Я хочу знать, что она тут делает!!!

— Ты правда этого хочешь?! — вскипая внутренним пламенем, я встаю, глядя прямо в глаза Леры.

— Да!

— Ты действительно хочешь узнать все?! — ярость пламени вырывается из меня, кровь вскипает, и краски мира исчезают, сменяясь пылающими аурами и серостью мироздания: — Ты уверена, что тебе надо знать, что она тут делает и откуда пришла? Что она пережила? Ты уверена, что выдержишь это?!!!

— Да!!! — выкрикнула Лера, показывая, что не боится меня, чьи глаза пылают белым пламенем, изуродованная рука объята красным, а здоровая черным пламенем. И не замечая, как домочадцы попятились, а девчушка недоуменно глядит на нас: — Я хочу знать, кто она такая!!!

— Тогда знай же!!!

Мгновение, и правая ладонь сжимает лобовую кость, пламя въедается в женскую кожу, Лера вскрикивает от жуткой боли, но тут же начинает словно реветь еще сильнее, когда в нее неистовым штормом ворвались все воспоминания Лизы, что прошли сквозь меня. Мириады мгновений борющегося с самим собой человека, его чувства, его боль, его жизнь. Пламя уже не жжот, это уже не важно, слезы льются, потому что иного не должно быть с тем, кто никогда не жил так, как живут те, кого мир не замечает.

— Теперь ты все узнала?! — реву, пытаясь удержать бушующий внутри меня огонь, чтобы не случилось ничего: — Довольна?!

— Папа, не надо, — хрупкие ручки обняли изуродованную руку, закованную в доспехи, принявшиеся прирастать и становиться кожей. Лиза прижалась своим тельцем, не обращая внимания на безудержное пламя: — Все хорошо, не надо, она уже все поняла. Я знаю, я чувствую, больше не надо.

— Прости, — рука отпускает лицо Леры, и та бессильно падает, на пол, срабатывают ауры исцеления, работающие пассивно у ее класса, и рана ожога постепенно начинает затягиваться: — Лера, разберись со своими проблемами, а после возвращайся в игру. И пойми, быть рядом не обязательно, чтобы быть вместе, ты еще молода и здорова, радуйся этому. Этот мир должен стать убежищем для таких, как мы, и тогда оба мира станут лучше. Ибо одним станет легче жить, а другие начнут жить по-настоящему. Прости меня, ты все же еще слишком молода, чтобы это понять, прости.

Аватар Леры обесцветился, сигнализируя, что та вышла из игры, а я посмотрел на прижавшуюся Лизу, пристально слушавшую меня. Домочадцы принялись усаживаться на свои места и возвращаться к завтраку, как ни в чем не бывало.

— Она тебя любит, — проговорила Лиза.

— Я знаю, — вздыхаю: — Как поспала?

— Очень хорошо, — девчушка улыбнулась как-то по-детски. А я только сейчас заметил, что ее облик не соответствует ее реальному возрасту. Видимо, девочка очень хочет вернуть себе детство и наверстать упущенное.

— Это замечательно, ну что? Кушать будешь?

— Да, а потом напишу маме, чтобы знала, что все хорошо.

— Это правильно, а она знает, что ты в игру пошла?

— Да. Она мне помогла войти, — Лиза потупила взгляд: — Помогла настроить игру, а после, одев нейрошлем, со слезами на глазах, включила запуск. Хотела, чтобы я напоследок хотя бы побегала, как будто бы здоровая. Наверное, она думает, что я умерла.

— Хм, тогда зачем тебе писать, возьми и позвони.

— А можно?

— Конечно можно, откроешь услуги, там голосовая связь, введешь номер телефона и разговаривай.

— Папа Огнеслав, спасибо!!! — глаза девочки тут же забегали, пелена затянула ее зрачки, а через пару мгновений: — Мама, это я — Лиза! Мама, я живая!!! Меня папа Огнеслав нашел! Да? Видела? Да! Правда!!! Мама, ты когда зайдешь в игру?!!!

Я оставил Лизу под женским присмотром, удалившись в тронный зал. Честно, для меня необходимость отбытия по государственным делам стала в этот момент спасением. Ну не мог я сидеть и безучастно слушать, как девочка беседует по голосовой связи с мамой, не нажав кнопку приватности. Эмоции буквально топили, а встававшие в разуме образы усиливали желание пролить слезы и завыть подобно волку.

Если мне так же в будущем придется страдать после каждого переноса, то я боюсь предположить, сколько смогу продержаться, пока не сорвет крышу напрочь. Но после Лизы эмоции Тумана и Светика мне не кажутся столь угнетающими, нет, они сильны и терзают, я буду по ночам вскакивать, раз за разом переживая их судьбы, но Лиза...

Нет ничего страшнее быть ребенком без детства, не знать тех ярких радостных дней, не видеть беззаботной жизни, не играть с друзьями. А когда каждый день, каждый час, каждая минута, каждое мгновение превращается в борьбу, когда собственное тело становится тебе врагом, нет... Я не буду жаловаться на то, что мне выпало, я не буду пытаться жить иначе, это мой путь, и я должен как можно больше Лиз вытащить, пока могу, ведь время для них — первейший враг.

— Доброго дня, Государь! — собравшиеся поклонились, точнее, Наместник со Старшими и еще людьми.

— Доброго, рад, что пришли, — сзади меня промелькнула тень, и я невольно обернулся, видя, как Гили садится за свой стол в углу, раскладывая в руках оправу очков и протирая толстые линзы.

На мой вопросительный взгляд гоблин не отреагировал, беря в руку перо и принимаясь быстро писать. Следом зашли два бронированных волка, расположившихся по бокам подиума перед троном, Белис заняла свое место перед моим троном.

— Присаживайтесь, — произношу, усевшись на положенном месте.

Люди уселись по лавкам, стоявшим вдоль стен, лишь Воевода остался на ногах.

— Великий Князь, дозволь слово молвить, — Истислав впервые обратился с официозом в голосе.

— Говори, Воевода, право у тебя не спрашивать дозволения впредь и навсегда.

— Благодарю, Государь, за оказанное доверие, — Воевода склонил голову в почтении: — Позволь представить тебе Посадских, избранных людом.

— Когда уже успели?

— Так по утру и избрали, ибо нет власти в стране без Князя и Совета Княжьего.

— Представляй, чего уж ждешь? — я встал с трона, выйдя вперед.

— Дозволения..., представляю тебе Борислава, великого кузнеца, главного жреца Сварога, избранного людом мастеровым.

— Рад тебе, — пожимаю крепкую руку кровного брата: — Прошу занять свое место по правую сторону от меня.

— Представляю тебе Воислава, Князя вольного града Кронштадта, избранного людом ратницким.

— Неожиданно, — пожимаю руку улыбающемуся Воиславу: — Теперь я над тобой, получается.

— Это смотря в какой ситуации, — Воислав злорадно улыбнулся: — Мне уже сообщили, что ты Леру выкинул из игры как-то, она теперь у себя плачет во всю.

— Извини, не хотел ей причинять страданий, но вынудила.

— Понимаю, ты ее не бил? — взгляд Воислава напрягся.

— Нет. Я ей показал, откуда у меня в доме Лиза и отчего нарек ее своей дочерью.

— Хм, боюсь даже спросить, как показал. Но верю, когда познакомишь.

— С кем?

— С нареченной дочерью?

— Девчушка пока обживается, за ней присматривают, да и с матерью ее пообщаться для начала нужно.

— Понял, поспособствовать?

— Думаю, материнский маятник уже запущен, и ему не требуется ничья помощь.

— Понятно, еще вопрос можно? Семейный.

— Задавай.

— Ты с Лерой серьезно все?

— Вась, я уже далеко не молод, чтобы распыляться душой.

— Ну мало ли, новое тело, кровь в голову и все такое.

— Дурак, ты, хоть и большой, да страшный.

— Ага, большой и страшный дурак, но ты, — Воислав покосился на мою левую руку: — В разы страшнее.

— Внутри каждого из нас сидит демон, мой вот чуть поболее твоего. Присаживайся, дел еще много, а твой совет мне пригодится.

— Отчего?

— Да гостей жду.

Истислав представил остальных Посадских от жрецов, мастеров и ремесленников и из деревень окрестных. Всего вместе с воеводой вышло десятеро, но это оказалось не окончанием представления.

— Представляю Крегера, избранного вольным народом гномов, великого мастера гильдии "Осадный Молот", — бородач с суровым взглядом смотрел на меня.

— Приветствую сына подгорного племени и рад, что мудрость гномов будет представлена в моем Совете.

— Да прибудет с тобой добрый камень и крепкая кирка, Великий Князь, — Крегер ударил латным кулаком в кирасу.

— Займи свое место по праву по правую сторону от меня, ... хм, кресел 10? Да.

— Великий Князь, гному не пристало сидеть на древе, не способном удержать гору, — ухмыльнулся Крегер, подходя к стене, где пустовало место для кресла: — Лишь мощь камня дарует нам силы для тела и разума, — гранитная глыба вытесанного кресла появилась перед ним, и гном занял свое место, крехтя от наслаждения: — Добрый камень.

— Хы, — Борислав улыбнулся, глядя на гнома: — Почтенный, а у тебя не найдется еще одного, я бы с удовольствием избавил себя от треска досок.

— Нет, — отрезал гном: — Но сделаю, по заказу, друг кузнец.

— Благодарствую, в долгу не останусь.

— Знаю.

В зал зашел человек в красном кафтане с длинным посохом и поклонился, выскочившее информационное окно сообщило, что передо мной распорядитель, названный Присмотрщик, в сноске выделялись полномочья.

— Государь, — Присмотрщик поклонился: — Дозволь распорядиться о начале приема людей просящих.

— Кто у нас там?

— Люд купчий с посланиями, люд простой с прошениями.

— Сколько купчих?

— Двое: заморский и местный.

— Давай сразу обоих.

— Обоих?

— Да, сразу обоих.

— Купчие просители, — Присмотрщик стукнул концом посоха по полу, и раздался звон колокольчиков.

Прошла минута, когда, держась на расстоянии друг от друга, вошли двое: драконид в своеобразных одеждах и купец в обычном кафтане, имена обоих скрыты, что обозначало лишь одно — не простые барыги.

— Доброго дня, — раздался слегка искаженный голос драконида: — Господин Огнеслав, я имею честь представлять организацию, желающую с вами сотрудничать.

— День добрый, — произнес купец, игнорируя речь своего коллеги: — Господин Огнеслав, я имею честь представлять Российскую Федерацию...

— Уважаемый, прошу вас присесть на лавку, дабы я с моими людьми смог бы услышать, с чем пришел к нам ваш коллега. Он прибыл к нам издалека, долгое время был в дороге, так что, давайте, он начнет, а мы вместе послушаем.

— Благодарю, — драконид кивнул: — Господин Огнеслав, я уполномочен предложить вам длительный контракт с возможностью переезда в более благоприятные условия и удовлетворением всех ваших запросов. Сумму контракта вы можете огласить любую, мы высоко ценим уникальных людей.

— Хм, хотите, как всегда купить то, что желаете за деньги? Думаете, что предложите мне миллиарды, посулите райские кущи, и я брошу все, с превеликой радостью побежав за косточкой? Думаете, стоит вам только пальчиком поманить, и тут же я предам не только свою землю, но и своих людей? Не знаю, как вас зовут, не знаю, кого вы представляете, но очень сильно уверен, что гляжу в правильную сторону. Передайте своим хозяевам, да-да, именно хозяевам, что они зря потратили время и средства. Я мзду не беру, мне за державу обидно, я не продаюсь и не покупаюсь. Дружить пожалуйста, но в рабы великой демократии, водрузившей свой окровавленный флаг на мириадах черепов? Нет, даже дружить не хочется, просто сядьте на место рядом со вторым гостем и молчаливо послушайте, нашу беседу, дабы было что рассказать.

Злорадно ухмыльнувшись в лицо неудавшемуся вербовщику, купец встал, выйдя на центр зала.

— Господин Огнеслав, ..., Сергей Владимирович, вы бы знали, как я несказанно рад, что в России еще есть такие патриоты, как вы. Я обязательно доложу о том, что видел и с гордостью отмечу вашу высокую патриотичность. Меня послало государство, дабы уведомить вас в том, что правительство и сам президент всячески поддерживают ваши начинания и рады, что ваш патриотизм строит слепок нашего государства в мире Итрима. Я уполномочен предложить вам всяческую посильную помощь с привлечением всех ресурсов государственной власти и религиозного укрепления...

— Так, — резко прерываю оратора: — Все понятно, очередная попытка власти залезть на яблоню и загрести все яблоки. Уважаемый, скажите, где было государство, когда я и многие мои знакомые лишались работы? Где была власть, когда в стране закрывались программы финансирования нуждающихся в лечении граждан? Где был президент, когда из армии выгоняли тех, кто защищал государство ценой своей жизни? Я уже говорил вашему коллеге по цеху еще тогда, когда был жив. Я уверен, что вы в курсе о моем состоянии, кстати, кто я у вас там по официальным бумажкам? Труп? Так и какого буя вы тут мне про патриотичность и любовь ко всему высокому твердите? Почему у меня за дверью дворца тысячи людей собираются, переставших верить, что государство им поможет? Знаете, еще раз повторю, что мне за державу обидно. Такую страну добиваете, запрятав своих детишек за кордон, где те получают образование, медицинское обслуживание высшей пробы и обживают честно нажитое жилье на нечестно нажитые деньги своих родителей.

— Но...

— Никаких но. В общем так. Вы, — тыкаю пальцем в драконида: — Передайте своим покровителям, хозяевам и ниткодергателям, что я послал их туда, куда Мамай коров не водил, надеюсь, трудностей с переводом не будет. А вы, — тыкаю пальцем в купца: — Передайте правительству и лично президенту, чтобы они собирали свои манатки, досрочно заканчивали вахту и валили туда же, пока дети их не забыли, куда дели все пароли от счетов в оффшорах, унюхавшись халявным кокаином, поставляемым по льготной визе вот этими, — тыкаю в драконида: — Друзьями по великой демократии и процветанию мира. И еще, мы — люди добрые, добра желаем всем, даже вам, так что не утоните в добре, какое мы вам желаем.

— Но вы же понимаете, что...

— Нам чужого не надо, но и своего не отдадим. Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. На том стоит и стоять будет земля северосская!

Междуглавие 2.

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N1. "Все купеческие и торговые чины, не рожденные на земле Северось, не в праве ступать на нее без получения разрешения на то. Торговое разрешение облагается налогом в 1000 золотых идеалов на каждый уровень торговца. Неигровые персонажи налогом не облагаются".

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N2. "Все купеческие и торговые чины, рожденные на земле Северось и вне ее, не в праве ступать на земли столицы без получения разрешения на то. Торговое разрешение облагается налогом в 100000 золотых идеалов на каждый уровень торговца. Неигровые персонажи налогом не облагаются".

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N3. "Все пришлые и ушлые, вступившие в пределы города или деревни, обязаны разоружиться, повесить щит али посох за спину. Поединки запрещены, коли не праздник с гуляньями и вне арены. Преступнику яма на сутки за учинение и штраф в 10 золотых идеалов за каждый уровень, убийце яма на месяц и штраф в 1000 золотых идеалов за каждый уровень".

— Твою мать! Самодовольный ублюдок! Какого хрена?! — драконид орал, выругиваясь на чистом американском, но переводчик исправно переводил все слова по умолчанию на язык кластера места пребывания.

— Чего разорался-то? — ухмыльнулся его коллега, откровенно любуясь представившейся картиной.

— У вас что все тут такие кретины? — драконид уже обратился к временному собрату по несчастью.

— У вас будто бы лучше. Тебя что не устроило? Культурно послали, дорог указали, и система, определив слова, как команду к действию, реализовала, отправив по кротчайшему пути.

— И где это тогда мы оказались, если тут даже телепортироваться нельзя?

— А ты что? Не знаешь такого места?

— Нет.

— Мда, а еще два института за плечами.

Драконид вопросительно взглянул на купца, тот лишь ехидно улыбнулся, мол, что знаем, то знаем.

— Так где мы?

— Да и так понятно, в заднице! — указательный палец показал вниз на глинистую почву под ногами, торчащую небольшим голым островком посреди тихого черного болота.

— И что теперь? Твою мать! Долбанный русский Иван, да чтоб тебя!!!

— Ты ори громче, и вскоре точно узнаешь, что дальше.

— Не указывай мне! Я — гражданин Соединенных Штатов Америки! Мне никто не указ.

— Хи-хи! — раздалось эхо девичьего смеха: — Хи-хи!

— Ну все, писец подкрался незаметно, — улыбнулся купец: — Готовься, скоро ты увидишь родные просторы. Кстати, где у тебя привязка?

Глава 3.

— И сказал Волхв Святозар, из славного Рода Святорусов, Перуну Вечнопрекрасному: Ты, скажи-поведай, Перун-Батюшка, что же будет со Святой землей Расы Великой и Верой Предков наших? ... — прямо у Дворца на самой нижней ступени сидел старик в грязных лохмотьях, а перед ним лежала шапка, к которой постоянно стремилась голова, но упирающиеся в камень руки то и дело отпружинивали наклоняющееся тело: — Говорил Бог Многомудрый, таковы слова: Знайте, люди, что тяжкие времена... принесет поток Реки Времени на Святую землю Расы Великой... И останутся на земле сей, лишь Жрецы-Хранители Древнего Знания и Мудрости Потаенной...

— Эй, юродивый, не стоит просить милостыни подле Дома Княжеского, — один из дружинников собрался, было прогнать нищего.

— Стой, не нужно, не трогай его, — останавливаю солдата: — Пускай просит, где считает нужным вне домов, если на то у него есть право. Но, думаю, самозванцев сами же не потерпят, — Вчитываясь в сообщение, осознаю, что нужно стоит разобраться с системой издания указов.

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси N4. "Все юродивые вольны просить милостыню повсюду, где посчитают возможным под открытым небом. Если просящий будет уличен в обмане, наказание тому определяет народ или же другие юродивые".

После беседы с Посадными после того, как купцы внезапно исчезли в неизвестном направлении, и появились первые указы, я решил выйти на свежий воздух. Ибо, почувствовав на себе, что власть — это не только привилегия, но и наложенные обязательства, я решил ограничиться с пребыванием в замкнутом пространстве и попросил Крегера на прилегающей территории позади дворца создать дворик по возможности с раскидистым садом, где Совет сможет заседать, решая насущные вопросы. Тот, конечно же, согласился, озвучив цифру в три сотни тысяч, но торговаться я не стал, ибо сил и желания не было.

Вдобавок, нужно было переговорить с Воиславом, уж сильно улыбавшимся после приема. Тот обещался вскоре прибыть с делегацией и, успокаивая добавил, мол, правильно, что Леру приструнил, полезно, чтобы не расслаблялась, но перегибать палку не стоит.

Просителей оставил на Наместника, по совместительству Воеводу, как и набор персонала полностью доверил Сидырычу, он-то в этом деле поумнее будет, я бы и не догадался, что надо нанять Присмотрщика, а он нанял, подстраховав.

Меня больше интересовали ожидавшие на площади, больше походившие на нищих...

— Слушаюсь, Государь, — откозыряв, дружинник зашагал дальше, выполняя роль охранника правопорядка.

— ... Жрецы Чужеземные... из храмов Золотого Тура [т.е. хранители иудаизма]... и жрецы убитого Странника [Иисус Христос], захотят уничтожить их мир и покой, ибо жрецы сии, живут плодами чужого труда..., — продолжал бубнить старик.

— Князь, так их же много, целая армия, — вдруг произнес сопровождавший братийник.

— Вот именно, армия...

— И имя нам легион, — внезапно схвативший меня за левую руку старик, заставил дернуться от неожиданности и невольно посмотреть на него, увидев полностью белые глаза: — Мы повсюду, Князь, помни это, мы поможем, знай это, мы рядом, веруй в это, — рука столь же внезапно отпустила, и старец принялся дальше твердить: — И придут жрецы Чужеземные в земли Расы Великой под видом торговцев и сказителей, и лживые легенды принесут они [Библию], и станут учить жизни неправедной людей Расы Великой, не ведающих Зло и Обман... И многие люди совратятся попав в сети Лести и Обмана, и променяют Мир Прави на девять пороков: распутство, ложь, самолюбие, бездуховность, невыполнение долга, неведение, нерешительность, лень и чревоугодие...

Я отошел в сторону, принимая сказанное, как нечто, значащее гораздо больше, нежели более громкие слова, сказанные официально и кем-то более значимым. Со мной армия Нищих или за меня, незримые Слуги Мараны, искусные убийцы, идеальные разведчики...

— А ну стоять! Не наседайте!!! — крик охраняющих вывел из ступора, и я увидел, как моя братия сдерживает наседающую массу людей, смотрящих на меня молящими глазами.

Мириады мурашей пробежали по телу, а взгляды породили жуткую тоску, заставляя опустить руки и подкосить ноги. Желобные взгляды молили лишь об одном, и приходило понимание, что всех я не вытащу в сие мгновение, мне потребуется вечности, и хотелось от этого упасть на землю и биться об нее, потому как самоубиение избавило бы от бремени, дарованном чем-то не виртуальным, но реальным настолько, что веровать в Это нельзя, ибо человек может верить в чудо или несуществующее, но не замечать присутствующего.

— Стоять! Не напирать!

— Молим! Молим!

— Спаси!

— Меня!

— Меня!

— Молю!

— Помоги!

Мир сошел с ума, сотни голосов требуют разом одного, и это давит на разум еще сильнее, заставляя пытаться отгородиться, подсознание не может сдерживать само себя, а тело не может не помочь подсознанию, пока еще способному удержать разум. Ликующее пламя вырывается наружу, обнимая телесное и окружая сферой разрушения, принуждая напирающую массу отпрянуть, не в силах одновременно выдерживать испепеляющий жар и промозглый холод. Приходит избавление, приятное и благостное, мысли приходят в порядок, голоса утихают, взгляд охотника замечает страх, ауры колышутся, но нет тех, кому грозит скорейшее обесцвечивание. Как всегда, в первых рядах те, кому больше всего нужно, но кто может ждать своей очереди годами.

— Сергей, — мужской спокойный голос пробился сквозь всепоглощающую тишину: — Я знаю, ты меня услышишь. Держись, тебе тяжело, но ты держись, помни, что ты первый, помни, что не последний.

— Ты кто? — невольно произношу, озираясь по сторонам и понимая, что хозяина голоса рядом нет.

— Сергей, держись, нас много, ты один, но ты — единственная наша надежда. Мы идем к тебе, я, бабушка Нюра и ее внучка Катя. Ты держись, я знаю, что тебе трудно, и в городе сотни таких, как мы, но ты держись...

— Ты кто???

— Сергей, держись, мы идем, пока ты есть, у нас есть шанс, ты, главное, смотри сквозь маски, ты умеешь, я видел, Сергей, помни, ты нужен людям...

— Ты кто?!!!

Пламя угасало, прекращая угнетать камень, окружающая людская масса уменьшилась, рассосавшись по площади, остались лишь десятки, не побоявшиеся стоять у самого предела, огораживаемого дружиной. Я уже смотрел иначе, не боясь взглядов, и те, что остались, не боялись меня: мужчины, женщины, девушки и парни. Они смотрели, не прося, не требуя, их лица были спокойны, они просто ждали.

— Пропустите, — приказываю, сам же ощутив силу в собственном голосе.

Дружина тут же разомкнулась, и пятеро ближайших попросту прошли сквозь, сделав шаг и тут же остановившись, а кольцо вновь замкнулось. Вошедшие ждали, наблюдая за тем, как я гляжу на них пылающим взглядом, ничего не требуя, не претендуя ни на что. Они просто знали, что их время пока еще не настало, пока... Или это я знал, может, я так решил? Странно, но мысли впервые, рождаясь, сами же себя пожирали, пресекая любые сомнения, а я вдруг ощутил, как струны мироздания напряглись, ожидая резкий удар по ним чьей-то незримой дланью.

Внимание! Экстренные технические работы, все игроки будут отключены через 10 секунд. Администрация Идеал приносит свои извинения и дарит всем находящимся в онлайне промо-код на неделю расширенной подписки.

5

4

3

2

1

Площадь разом обезлюдела, людская масса сократилась, истаивая в мгновение. Стоявшие передо мной также исчезли, лишь фантомы их аватар ненадолго зависли и исчезли. Вмиг исчезло напряжение, нависшее над миром, исчезли мириады чернеющих и белесых нитей, исходящих к земле из пустоты межмирья. Инфосфера мира выдохнула, облегченно расправляясь после сползания обуревающей ноши и тут же напряглась, ощутив на себе бесцеремонное вторжение. С небес низринулись черно-золотистые нити, расходясь паутинами по небосводу, будто бы рыбак расправлял перемотанную сеть, лишая рыбу возможности ускользнуть.

— И надо было всех выкидывать ради того, чтобы встретиться? — с ухмылкой произношу вместо приветствия, всем своим взглядом показывая, что нисколько не удивлен появлению Безликого гостя, скрываемого с головой золотистой бесформенной накидкой: — Не могли просто появиться в помещении, где я один?

Безликий, застыв, молчал, а моя охрана напряглась, готовясь атаковать непрошенного гостя, пожелавшего прийти без приглашения или тем более просить о приеме. Капюшон гостя чуть пошевелился, позволив тому поглядеть по сторонам, чтобы разглядеть собравшиеся по беззвучной тревоге сотни дружинников и волков.

— Видимо, нужно было как-то иначе, — вдруг раздался голос Безликого.

— Видимо да, — киваю, делая шаг к гостю, при этом расправляя руки ладонями вперед, дабы тот видел, что я не собирался браться за оружие, хотя, мои руки уже оружие, и, полагаю, гость об этом знает очень хорошо: — Я все думал, когда же админы снизойдут до визита.

Капюшон дернулся, и безликий взгляд устремился прямо на меня.

— Я нисколько не сомневаюсь, что этот аватар принадлежит админам, — улыбка не сходила с моего лица: — Вы же, полагаю, знаете о моих способностях гораздо больше, чем остальные.

— Не совсем, господин Огнеслав, не совсем. Но я прошу прощения, что пришел без спроса, но более удобного случая не предвидится.

— Случая? Я думал, отключение игроков на самом деле специально для этого.

— Нет. Игроки были отключены по иным, можно сказать, политическим причинам, причем, произвели это удаленно, мы лишь успели среагировать и предупредить об аварийном отключении, дабы не произошло еще какого-либо инцидента.

— Как со мной?

— Примерно, — капюшон чуть шевельнулся, изображая кивок.

— Ладно, как отключили, так включат, мне это не важно, и полагаю, для вас больше оказалось новостью, что даже при отключении, кое-кто все равно остался в игре.

— Да, признаюсь, мы следили давно и не были уверены, но повторение, причем многократное, доказало факт оцифровки. В данный момент в этой области значится четыре игровых персонажа, находящиеся в игре.

— А если вы отключите сервера?

— Это невозможно.

— Почему?

— Огнеслав или Сергей Владимирович, как к вам удобнее обращаться?

— Огнеслав.

— Так вот, Огнеслав, мы уже отключали кластеры, после отключали каскады, после полностью гасили мощности. Последним вариантом была попытка изоляции конфликтной области от остальных.

— И как?

— Вы почувствовали некий дискомфорт или же нечто похожее на обрыв?

— Нет.

— Вот вы и ответили, у нас ничего не получилось. Вы существуете независимо от системы, причем, окружающая вас область также существует независимо от нее, и эта область увеличивается.

— И поэтому вы пришли лично? — я вновь ухмыльнулся: — Чтобы мне это сказать?

— Нет. Я просто отвечаю на вопросы.

— И много у меня попыток задать вопрос?

— Задавайте, я не знаю, сколько у нас есть времени, но оно пока еще есть.

— Тогда... Вы поняли механику оцифровки?

— Нет. Лишь смогли зафиксировать некие конфликты и всплески системных ошибок непонятного характера. Но ничего не позволило смоделировать инцидент.

— Вы собираетесь мне мешать?

— Нет. Как не парадоксально, но именно после вашей смерти доходность выросла на порядки, и в интересах корпорации не препятствовать вам.

— А если вас заставят?

— Кто?

— Правительство США или ООН.

— Господин Огнеслав, — в голосе Безликого появилась нотка усмешки: — Тот, кто печатает деньги, может плевать на любые законы.

— Хм. Ладно, что вы намерены делать?

— Аналитика, прогнозирование, внедрение...

— Понятно, не хотите открывать своих тайн. Каков ваш интерес?

— Мы пока не знаем, но перспективы материализации нескольких фантастических теорий открывают немыслимые возможности.

— И я для вас Мастер Ключей?

— Хм, интересное название, это откуда?

— Матрица, помните такой фильм?

— Матрица? А-а-а, вы намекаете на то, что вас используют в роли батарейки? Мы не машины, хотя машины и делают эту игру, администрация лишь корректирует цели и направления созидания. Но да, соглашусь, для нас вы Мастер Ключей, точнее Ключа — Бессмертия.

— Это я и так знаю, только не понимаю, для чего вы ввели Кладбище Миров?

— Кладбище Миров? Вы о чем?

— Локация-ловушка, где что-то типа столицы Хаоса с их Нерожденным Богом.

— Хм, Хаос создан, как субрелигия, у которой нет столицы, и нельзя выбрать при создании приверженность Хаосу. Никакого Кладбища система не создавала. А что за Нерожденный Бог?

— Планетарное Яйцо, внутри которого нечто, значит, и телепортирование кусков миров внутрь его не ваш аттракцион? И не задумано было закинуть туда из галактического Идеала что-то, способное вызвать ядерный взрыв?

— О чем вы сейчас?

— Хм, скажите, вы хоть что-то знаете об игре? Вы можете посмотреть мои логи и всю цепочку заданий и перемещений?

— Нет, после окончания тестирования одна из критических ошибок напрочь закрыла доступ к вашему логу, точнее, он перестал существовать.

— Хм, а я его открываю.

— Можете показать?! — Безликий подался вперед.

— Знаете, в такие моменты обычно спрашивают, а что за это будет?

— Вы хотите получить плату за информацию?

— Да. Ведь у меня есть то, что, исходя из нашего разговора, у вас нет, и о чем вы даже не подозреваете.

— Чего вы хотите?

— Смотря, что вы можете, только давайте без заигрываний и утаивания, я же, можно сказать, открою вам собственную душу. Оголюсь, так сказать, и из-за этого рискую своей головой.

— Вы же должны понимать, что администрация не может предоставить вам то, что сильно разрушит баланс сил.

— Увидев мои логи, ваши начальники поймут, что его нет, и все держится на неведомой мне задвижке, иначе, мир бы рухнул в пучину хаоса.

— Шел покупать вас, а в итоге вы покупаете меня, — вновь послышалась ухмылка админа.

— Ничего личного, только бизнес, — развожу руками: — Мне нужны редкие материалы, чтобы оснастить мою армию.

— Это неприемлемо, для этого потребуются сотни тонн мифрила и других материалов, а это сравни бюджету ряда государств.

— Хорошо, тогда мне нужны координаты всех столпов силы, они же идолы, также всех капищ и текущие местоположения плененных богов. Это возможно?

— Хм. Каких именно богов?

— Чужих мне не надо, славянские, все.

— Хм, это приемлемо, в игру введены лишь пять коконов для этой территории. Три вы уже активировали и избрали им типы аватаров, осталось всего лишь два.

— Сколько столпов?

— Тридцать три.

— Капищ?

— Тут все просто, их нет.

— И даже старых храмов?

— И даже храмов, система не строила систему религиозного влияния на основе заброшенных или разрушенных религиозных объектов. Подобные места генерируются только как данжоны.

— Понятно. Тогда я готов обменяться информацией.

— Приемлемо, — из накидки показалась рука, закованная в черный металл, поглощающий свет, пальцы сжимали сверток, я протянул свиток с моими логами, спасибо системе, любая информация для обмена материализовалась в такие свитки.

Обмен завершен.

Внимание! На Вашу карту добавлены маркеры с текущими координатами Столпов Силы, всего 33.

Внимание! На Вашу карту добавлены маркеры с текущими координатами Плененных Древних.

Внимание! Доступно скрытое задание "Древняя Вера", Вы узнали, где пленены Древние Боги, выжившие в Последней Битве. Освободите их, и тогда Мироздание отблагодарит вас за Веру. Награда: неизвестно.

— Еще что-нибудь? — спрашиваю гостя, понимая, что продешевил, но расчет сделан был на то, что админы перестанут мне мешать и, напротив, начнут помогать, ведь они давно поняли, что игра перестала быть игрой, иначе давно бы стерли меня и этот район с лица игры.

— Да. Мы предлагаем вам сотрудничать, нам нужны ваши способности...

— Они всем нужны. Я не собираюсь ни на кого работать, будут проблемы — в общую очередь, по возможности решу. В клетку запирать не стоит, сами понимаете, ничего хорошего из такого не получится.

— Господин Огнеслав, вы же должны понимать.

— Я и понимаю, поэтому просил у вас ресурсы.

— При всем желании мы бы не смогли их вам дать.

— Отчего же? Рисовать разучились?

— С некоторых пор, как вы выразились, возможность рисования пропала.

— Опа-на. То есть, вы хотите сказать...

— Да.

— Хм... где-то подобное я уже слышал или читал. Получается, виртуальный мир не виртуальный?

— Не совсем так. Вы слышали о теории параллельных миров или вселенных?

— Да.

— А слышали о вселенском эфире, где скапливаются все знания, и стоит найти способ добраться до чего-то, то можно получить сокровенные знания?

— Да.

— А есть еще одна теория: материализации мысли. Согласно ей, то, о чем мы думаем, материализуется. И чем больше людей думают об этом, это и случается. К примеру, начинают массово думать о войне, случается война, начинают думать о революции, случается революция?

— Я вас понял. Люди все больше воспринимают этот мир, как реальный, и он начинает материализоваться.

— Почти, он уже материализовался, благодаря мириадам мысленных потоков, желаний и чувств. Точнее, он материализовался виртуально, существуя где-то вне нашей реальности, но он есть, как и остальные миры, но связь с нашим миром крепкая, мы не можем выяснить, как это происходит. Миры взаимообщаются, хотя, связь больше односторонняя, и это хорошо, но именно вы начали колонизацию этого мира, и мы готовы вам всячески в этом помочь.

— Дежа вю, когда-то я читал книги одного автора, и он описывал подобное, все очень похоже, глядишь, скоро искусственные интеллекты начнут уходить в срыв, обретая сущность внутри персонажей.

— А кто вам сказал, что окружающие вас ни что иное, как куклы под управлением искусственных интеллектов? И да, о подобном писали десятки, нет, сотни, даже тысячи писателей в том или ином виде, но уверяю вас, ничего общего с их фантазиями, хотя именно такие фантазии породили зачатки создания реальностей.

— То есть, хотите сказать, что это не неписи?

— Именно, с некоторых пор произошло расслоение, и слепок виртуального мира исчез, оставив слепок реального, но подчиняющегося заложенным игровым правилам, приняв те за аксиомы мироздания.

— И теперь?

— И теперь вы — Мастер Ключей. А я хотел бы вам помочь с большим, но могу лишь помочь с информацией, но всего сказать уже времени нет, ибо время истекло. И еще, я — не администратор, или причастный к корпорации как вы могли подумать...

Безликий истаял, и мириады черно-золотых нитей истончились, отпуская съежившийся мир, и в этот момент бесчисленные нити низринулись с небес, устремляясь к земле, локальные вспышки света ознаменовали возвращение игроков, особо усидчивых и ожидавших возможности вернуться в игру.

Я стоял и наблюдал, как площадь наполнялась, но приходившие казались другими, более живыми, обычными игроками, точнее новичками, кто впервые вошел в игру, избрав местом рождения столицу земель. Счастливчики, лишенные забот и еще не успевшие совершить полное погружение в бездну неизведанного мира.

— Ух ты! Волки! Нифига себе! — воскликнул один из новичков, ошарашенно глядящий на проходившую мимо него процессию: — Вот это прорисовка! Вот это качество неписей! Круто!!!

Дворец встретил родными запахами, отгораживая от внешнего мира тяжелыми дверями. Звонкие голоса, разносящиеся по дворцу, заставили улыбнуться, прогоняя навалившуюся тяжесть раздумий. Я прошел сквозь длинный коридор мимо тронного зала и вышел на внутренний двор, где гномы кропотливо возводили статуи среди появившихся клумб, возле одной из которых кропотливо возился Гили, высаживая какой-то цветок. Никто не обращал на меня внимания, а я исподволь наблюдал, как ребятня веселилась на небольшом пяточке рукотворного газона. И больше всего радовало, что вместе с местной детворой игралась и Лиза, буквально сияя светом жизни и радости детской души. Невольно по щеке потекла слеза, но я не стал сдерживаться, стараясь не упустить не мгновения детского веселья. Я наблюдал за резвящимися детишками и понимал, что все так и должно быть, и слава Истинным Богам, что девчонка умудрилась добраться и найти меня, и теперь у нее началась новая жизнь. А я, а мне надо помочь всем остальным, кому требуется помощь, но я не в силах помочь всем, и не хватит тысячи жизней, чтобы помочь абсолютно всем, и не хватит времени, чтобы успеть помочь всем, даже боги не способны помочь одновременно всем. Но выход есть, его не может не быть, ведь я — Мастер Ключей, а в мешке у меня лежит именно отмычка, стоит только найти ей применение, и я ее применю, пока не знаю, как, но обязательно найду способ, пусть даже для этого понадобится перевернуть все с ног на голову.

— Папа Огнеслав! Папа Огнеслав! — встрепенулась Лиза, заметив меня, укрывавшегося в тени раскидистого тополя: — Мама! Мама завтра придет! Она обещала завтра зайти!!! Мама! Папа Огнеслав!!!

— Это замечательно! — крикнул я, не скрывая радости за девочку, ставшую мне второй нареченной дочерью.

Хоть здесь удалось завести семью. Пусть даже такую, но не менее родную, эх..., если бы вернуть время назад и все переиначить, если бы можно было так...

— Тятя Окнеслаф, — малышка подбежала, протягивая сложенные ладошечки: — Смати, сто мне тятя Сидилич стелал. Смати, какая касивая!

— Да, красивая, — я вновь улыбнулся, ощущая вихрь благостной теплоты в груди.

— Она как зывая, насаясяя! Сусай, как игает! — девочка поднесла к губкам свистульку и, что было сил, дунула.

Лисичка тут же отозвалась сильным свистом, отчего-то принявшимся переливаться и складываться в мелодию, звуки пробрали, выпуская мурашки, а я, боясь спугнуть возникшую идею, поцеловал деточку в щеку и побежал со всех ног через замок наружу, в город.

Двери дворца распахнулись заранее, и я, не притормаживая, выскочил на площадь, нагоняя на обычных игроков страх и панику всем своим обличием. Несколько мощных прыжков, и площадь позади, взгляд улавливает присоединившийся эскорт из шести волков и четырех волколаков. Прямая улица встречала, будто бы президентский кортеж, проезжающий по шоссе. Люди прижимались к домам и прилавкам, горожане радостно кланялись и приветливо махали руками, когда я проносился мимо. Минута стремительного бега, и я влетаю в Храм Сварога, на ходу перевоплощаясь в человеческий облик.

— Государь? — отвлекшийся от дела Борислав удивился: — Каким ураганом?

Я ничего не сказал, тут же подойдя к печи, с интересом глядя на пламя. Присутствующие игроки недоуменно наблюдали, о чем-то переговариваясь, но я уже никого не слушал, точнее, не слышал. Я слушал, что говорило пламя, как отзывалось о камне, как принимало слиток металла, как реагировало на положенный кузнечный уголь.

— Нет, не то, совсем не то.

Руки обнялись пляшущими языками черного и алого пламени, опускаясь прямо в печное, вроде бы раздались звуки позади, не важно. Два состояния единого вступили в игру, занимая свои места рядом с печным. Собратья не поглощали друг друга, не мешали, напротив, обнялись, закружились, сливаясь в единый огненный смерч, и я услышал песню высвобожденного пламени. Храм наполнился переливами света, как будто бы кто-то включил светомузыку, а металл уже оплавлялся, не в силах противостоять первостихии.

"Я не могу быть везде и сразу, я не могу помочь всем, но и не требуется. Люди сами должны хотеть, им только требуется ключ от двери, чтобы зайти в этот мир и остаться. Пусть каждый сам решает для себя, пусть сам пробивается сквозь сумрак мироздания, пусть сам завершает перерождение. Я лишь дам всем шанс, потому как помочь всем и сразу не могут даже боги, но, надеюсь, они помогут всем, кто возжелает, остаться здесь. Ибо каждый пришедший навсегда закрепится в инфосфере этого мира, и ощутит на себе реальную помощь реальных богов, а не выдуманных фантомов, созданных ради корысти и наживы.

Мать-Сыра Земля, нареченная Макошью, мать всех живых, сама суть мира, сама жизнь, прими всех, кто возжелает остаться в этом мире, как своих детей.

Сварог, отец всего созидаемого, даруй перворождение, обняв небесным пламенем, дабы созидаемое получило свою суть во всем и помогло тем, кто жаждал и надеялся.

Перун, покровитель воинов, заступник земли, даруй просящим сил превозмочь все невзгоды и достигнуть цели, дабы укрепился мир во имя Рода Нашего.

Марана, хозяйка Смерти, проведи по пути каждого, дабы мы не обрели конец без начала, ведь в мире все имеет начало и конец, но любой конец дарует новое начало".

— Ишь ты, — громогласный знакомый голос вырвал меня из режима созидания: — Знатный браслетик получается, и словеса правильные. Позволь-ка, гляну и я теперича.

Могучая рука взяла из моих рук раскаленный браслет, ничуть не боясь, я невольно обернулся и увидел стоящих за мной. Сварог с предельной внимательностью изучал, определяя на глаз идеальность поверхности и точность линий, после чего довольно кивнул.

— Почти готово, но еще не все, — мощная ладонь протянулась ко мне: — Доставай, сейчас начертаю.

Из сумки моя рука достала сверток, протягивая богу, тот взял, раскрывая.

— Хм, древние письмена, оставленные еще Первородными, хм, сквозь вечность пронесли немыслимую силу, — произнес Сварог и обернулся к остальным богам: — Даже если бы все мы объединились воедино, забыв про распри ради этого, то все равно не смогли бы создать это заклятие. Видимо, сам Род желает, чтобы малые дети Его обрели за деяния свои шанс на новую жизнь, лишенную посмертия. И я не буду против, ведь, только благодаря их пробудившейся вере я вновь жив, как и вы. Что ж, да будет так, и пусть простит нам Мироздание.

Сварог принялся читать тексты, переставшие выглядеть, будто бы белиберда из символов, и раскаленный браслет вдруг засиял белым, отчего-то не источающим свет, а поглощающим его. К нему присоединились Перун и Макошь, после подошедшая из тени Марана. На лежащий в руке Сварога браслет накладывались символы, отражаясь в свете черными пятнами, пространство вокруг будто бы истаяло, открывая черноту бездны, лишенной всего, лишь голоса богов громыхали, сокрушая и созидая, лишая воли и заставляя бороться.

— Да будет так! — прозвучало эхо мириад голосов, и все затихло.

Внимание! В мире создан предмет, наделенный силой, не доступной даже богам! Мироздание устояло, но у Хаоса появился новый Бог.

Внимание! Пробудился Морок, и тьма сгустилась, не страшась сияния света.

Внимание! Вы создали первую Реликвию, ваше мастерство поднято до Архимастера, отныне и навсегда все содеянное вами качеством не ниже Эпического имеет шанс успеха создания более 60%.

Внимание! Вы создали некатегорийный предмет без наличия рецепта, отныне вас будут именовать Кузнец-создатель.

Внимание! Вы создали предмет, имеющий божественный след, отныне вы будете тратить меньше сил и ресурсов на созидание.

Внимание! Вы создали предмет, единственный в мире, отныне все подобные предметы будут иметь описание "Впервые сотворено Кузнецом-создателем Огнеславом".

Внимание! Создан Рецепт предмета "Браслет Второй Жизни".

Внимание! Создание было благословлено Сварогом, отныне любой желающий может получить Браслет Второй Жизни в любом Храме Сварога, попросив жреца и помолившись богу.

Внимание! Создание было благословлено Макошью, отныне любой желающий может получить Браслет Второй Жизни в любом Храме Макоши, попросив жреца и помолившись богу.

Внимание! Создание было благословлено Перуном, отныне любой желающий может получить Браслет Второй Жизни в любом Храме Перуна, попросив жреца и помолившись богу.

Внимание! Создание было благословлено Мараной, отныне любой желающий может получить Браслет Второй Жизни в любом Храме Мараны, попросив жреца и помолившись богу.

Внимание! Создание было благословлено всеми богами Порядка, отныне любой желающий может получить Браслет Второй Жизни в любом Храме Порядка, попросив жреца и помолившись богу.

Внимание! Вы, как создатель предмета, вправе продавать его любому желающему, либо дарить.

Получен предмет.

Название: Браслет Второй Жизни.

Тип: браслет

Редкость: Реликвия.

Категория: некатегорийный

Эффект: неопределен.

Описание: Впервые сотворено Кузнецом-создателем Огнеславом.

Гравировка: "Помни, что нужно быть уверенным в своем решении, ведь обратной дороги уже не будет. Не достаточно просто надеть, лишь желание и время дадут результат"

Ограничение: нельзя передать после получения, выбросить, разрушить.

Междуглавие 3.

Грандиозное для нынешнего мира событие вызвало самые многочисленные волнения во всех без исключения странах мира. Миллионы землян вышли на улицы своих населенных пунктов и начали выражать публичное недовольство по причине внезапного отключения доступа ко всем игровым мирам полного погружения.

Вскоре после молниеносного распространения информации о том, что этот сбой был вызван именно после действий властей по ограничению доступа к определенному игровому миру, но в итоге были отключены абсолютно все, недовольство возросло настолько, что ранее законопослушные граждане принялись учинять погромы и действовать агрессивно по отношению к административным зданиям, не боясь ответных мер со стороны представителей правопорядка.

Мир никогда не знал столь кровавого события, впервые объединившего людей из разных стран разных рас и вероисповеданий, но как не прискорбно, эффект повсюду оказался схож: тысячи жертв, сотни тысяч раненных, триллионы нанесенного ущерба. Еще одна гражданская свобода утопла в крови простых граждан, еще одно право было казнено на городских улицах.

Все больше и больше людей в свете последних событий начали задумываться, стоит ли дальше жить в этом мире или же решиться на кардинальные меры. Повсеместное создание полицейских государств на фоне глобального сокращения вакансий на рынке труда увеличивает упаднические настроения, и единственной отдушиной для многих были именно игры, но теперь и их отбирают....

Данная страница заблокирована по факту нарушения законодательства Российской Федерации по статьям 282-ФЗ "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства", 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности".

Глава 4.

— Значит, это уже далеко не игра, — заключил Седой, когда я закончил говорить, упираясь подбородком в сомкнутые кулаки.

Собравшиеся в зале гости уже не выглядели радостными, на всех лицах виделась озабоченность. Я их понимал, сам еще не отошел, хотя давно уже стал частью этого мира, перестав его воспринимать, как набор кода.

— Новый мир, материализовавшийся со всеми законами игрового. И получается, что боги...

— Настоящие, пробудившиеся, либо их слепки, обретшие новое воплощение. Так или иначе, все вокруг более, чем реально, — согласно киваю.

— Хм, это меняет абсолютно все, и следует понять, в какую сторону в итоге мы будем двигаться.

— А что тут думать? — встрепенулся один из присутствующих: — Мужики, у нас появился реальный шанс сделать что-то, не оглядываясь на большое начальство. Начать новую жизнь и создать новую Родину, где каждый будет свободным, а не одним из миллионов в строю.

— Так, да не так, — вмешался в беседу старших Воислав: — С игрой было все проще, в ней мы зарабатывали, чтобы могли выжить в изменившемся мире. А теперь выясняется, что работать нужно совершенно в другую сторону, и... полагаю, моя сестра оказалась права в своем решении.

— Блин, вот жили же как люди, а теперь...

— А теперь заживем, как северосы. Огнеслав, ты сможешь оперативно переносить наших?

— Не уверен, но теперь я не особо нужен.

— Почему?

— Он про браслеты, что создал, — вступил Воислав: — Верно ведь?

— Да. Все, кому надо, могут обратиться в любой храм или кузницу, там выдадут. А дальше все зависит уже от тех, кто решится. А я уже в частном порядке и экстренных случаях. Иначе, боюсь, на долго меня не хватит.

— Хм, интересное решение, кто подсказал?

— Сам догадался.

— Значит так, — руки Седого хлопнули по коленям: — Предлагаю переходить в режим "Переезд" всем, кто будет согласен.

— У меня к вам просьба.

— Какая?

— Постараться помочь с переездом остальным людям, полагаю, вчерашний обрыв будет не последним, никто не хочет терять население, пусть даже бедное и беспомощное, которому требуется платить пенсии.

— Хм, верный вывод, тогда предлагаю назвать операцию "Дружный переезд". Кто за?

— За.

— За.

— За.

— За.

...

— Единогласно.

— Ну что, Князь, готовься принимать беженцев.

— Земли много, места на всех хватит.

* * *

— Добрый день, рады приветствовать Вас в нашем банке, чего изволите?

— Я хочу снять депозит.

— Какую сумму?

— Все.

— Все?

— Все.

— Позвольте узнать, с чем это связано?

— Крупная сделка.

— Позвольте отметить, что наш банк в крупных сделках может выступать гарантом, что обезопасит от возможности любых неправомерных действий.

— Спасибо, но не тот случай.

— Прискорбно. Как вы хотите получить депозит?

— Какие варианты?

— Облигации, ценные бумаги, медные, серебряные или золотые монеты, слитки серебра или золота по текущему курсу.

— Какова цена килограмма чистого золота?

— Текущая стоимость слитка составляет 150 золотых идеалов.

— Хм, это больше, чем золота в самих идеалах.

— Таков курс, — гоблин банкир развел руками: — Учитывайте затраты на чеканку, но зато никаких налоговых сборов при выдаче слитков.

— А если я заберу идеалами, то налог?

— 15% согласно последнего закона о вирт доходах.

— Тогда мне слитками, сейчас выдадите?

— Что вы! Сразу столь значительную массу выдать не получится, придется подождать каравана.

— Сколько ждать?

— Если желаете доплатить за срочность, то самая быстрая доставка порталом будет стоить полтора миллиона.

— Грабеж.

— Иначе ждать две недели, пока придет караван с 3693333 килограммами золота, но доставка потребует оплату в миллион, в том числе и за охрану.

— Хорошо, в переводе сколько получится?

— Остаток, учитывая все проценты по депозиту, расходам вашего города и его доходам, а также налоговым сборам с земель, получится 3683333 килограмма золота или же 552500000 золотых идеалов.

— Хм. Скажите, а мифриловые слитки у вас имеются?

— Какой чистоты?

— Предельной.

— Нет. Сейчас в лучшем случае можем предложить с 15% содержанием. Стоимость одного слитка равна трем слиткам золота.

— Тогда беру золотом с телепортацией.

— Укажите место телепортирования.

— Площадь Новограда.

— Вы обеспечите охранение или же предоставить услуги наемников?

— Своими силами.

— Хорошо, через четыре часа указанный объем будет телепортирован на Площадь Новограда. Благодарим за пользование нашими услугами.

Банк остался позади, а я направился ко дворцу, где у меня уже была назначена важная встреча. Сопровождение не допускало никого, заранее освобождая улицу, а я невольно начал ощущать себя важным чинушей, гоняющем по городу в сопровождении кортежа. Надо бы пересмотреть систему передвижения, чтобы не генерировать негатив со стороны горожан и игроков, которых прибавлялось все больше и больше.

Новички и более опытные суетились, перемещаясь по городу в поисках заданий и собираясь группами для зачистки пригородных территорий и канализационных шахт, где после изменения статуса земель увеличилось количество всевозможных головняков разномастных уровней на радость игрокам. Пусть занимаются, прокачиваясь в уровнях, мне же стоит смотреть за горизонты, нежели проверять все норы на наличие вкусностей и опыта.

Мимоходом заметил выстроившиеся очереди в городские кузницы, и убедился, что не смог бы осилить столь многочисленную массу людских судеб, ищущих лучшей доли и избавления от насущных проблем.

— Во глянь! Халяву получил! — воскличающий голос одного из игроков заставил остановиться и обратить внимание.

— Ух ты! Где взял? Что это? — подлетел к нему второй.

— Да в кузне на халяву дают, свойства не раскрыты, но походу штука крутая, качество вон какое, и прикольно черно-белым си..., — хвалившийся вдруг заткнулся, с непонимающим взглядом наблюдая, как до этого сиявший браслет потух и принялся осыпаться источающим тяжелый дым прахом: — Твою мать!

— Что случилось?

— Да эта хрень разрушилась! Да еще и дебаф кинула!

— Какой?

— Безбожник называется, указано, что пожизненный с запретом на получение бонусов от боговых любых пантеонов! Кидалово! Теперь перса удалять надо, а я только ему десятый уровень поднял!!! Суки!!! — рев тысячи буйволов пронзил городской гам, заставляя всех замолчать. Мгновение, и на место, где стоял недовольный, с небес ударила молния, испепеляя богохульника и принуждая остальных отводить взгляды от яркой вспышки.

Я с улыбкой взглянула на небеса, где по синеве плыли белесые облака, вот оно — явственное доказательство фразы "не упоминай всуе, а то боженька язык отх... отнимет". Не иначе, сам Перун произвел упредительный точечный удар, повышая среди свидетелей божественность и поднимая святость пантеона. Правильно, иначе вырастут харкающие и машущие кадилами толстопузые безбожники, поучающие о великом, живя в страшном грехе. А нам этого не надо, мы будем жить по Правде, оглядываясь на Совесть и чтя собственный Род.

* * *

— Приветствую, Великий Князь, — широкобородый гном кивнул, когда я вошел в тронный зал: — Ты просил о встрече, полагаю, у тебя к нам какое-то дело, неужто речь пойдет о Колыбели?

— Извини, почтенный Несгибир, но заверяю, моя армия сейчас активно готовится, чтобы выступить в путь, ведь, ты должен понимать, что дорога будет не легкая, вороги только и ждут, когда мы покинем родные земли, защищающие нас, хвала богам.

— Понимаю и рад слышать, что ты не забыл о своем обещании и готов предложить тебе помощь в этом, предоставив скидку на лучшие гномьи арсеналы.

— Благодарю, но наш народ, как и ваш, приемлет лишь то оружие и доспехи, что создал самолично, ибо отдавая частицу своей сути при созидании, мы получаем верную защиту.

— Правда твоя, рад знать, что хоть кто-то еще помимо подгорного народа понимает суть вещей. Так для чего ты меня позвал?

— Хочу спросить, не желает ли Артель "Осадные Молотки" стать соучредителем независимого банка Североси, имеющего свой монетный двор.

— Ты хочешь? — бровь сурового гнома приподнялась.

— Именно.

— Это же!

— Оно самое. Так что скажешь?

— Мы в деле!!! — ко мне протянулась широченная растопыренная ладонь, закованная в латную перчатку.

— Это еще не все. В моем далеком и уже бывшем мире в больших городах, что размерами с целые страны, под землей сотворены шахты, в которых перемещаются караваны вагонеток с людьми. Могли бы вы создать здесь что-то подобное, но возить по большей части грузы, чтобы обезопасить караваны.

— Мысль интересная, — гном стал походить на сурового старца: — Вагонетки, в них груз и по шахтам от одного города до другого? Я тебя правильно понял?

— Да. Только вагонетки большие, по несколько, чтобы за раз много грузов перемещалось. Разве что создать нечто за место тягловой силы.

— Создадим, — кивнул гном: — Есть кое-что.

— Отлично, эскизы требуются?

— Нет, достопочтенный Князь, мы сообразим сами, после покажем, и ты скажешь, похоже ли.

— Хорошо, еще такой вопрос. Можете ли вы создать сеть стационарных порталов, чтобы люди смогли перемещаться меж ними и при этом платить не особо много?

— Хм, дельная мысль, держать врата с артефактом силы проще, нежели творить временный портал, да и армии так быстрее перемещать от города к городу, нежели враг подойдет к стенам. Но, к сожалению, магия нам чужда, лишь рунная и ритуальная частично, мы можем создавать кристаллы малых размеров, но их не хватит для врат, зато мы научились делать самые малые кристаллы при той же емкости, — гном довольно улыбнулся: — Друг Огнеслав, если все тобой предложенное сбудется, мы непременно тебе покажем наше творение.

— Хм, жаль, я надеялся, что появится сеть порталов...

— Мы можем создать, — раздавшийся голос заставил дернуться и обернуться, даже волки не среагировали на присутствие третьего. Тот простецки улыбался, глядя на наши ошарашенные лица: — Наша гильдия обладает сокровенными знаниями, что позволят создать сеть порталов и с гораздо меньшими затратами, нежели кто иной.

— Откуда? Вы же...

— Нищие..., — гость согласно кивнул: — Но не тебе ли знать, что облик обманчив. Мы обладаем такими знаниями и ресурсами, а наш облик делает нас безликими, ведь никто не запоминает, как мы выглядим, считая нас всех одинаковыми на лицо. Лохмотья, грязь, вонь, и одинаково неказистое лицо, а какие именно черты, никто не расскажет. Даже ты уже не помнишь, как выглядел тот, кто был с тобой в Нижнем мире.

— Понятно, так вы согласны создать и содержать?

— Да, но при одном условии.

— Каком?

— Мы будет это делать не напрямую, а через третью сторону, все же будут считать, что это творение твоих рук, очередное. Доходы определим 70 на 30, и ты издашь закон, что все юродивые получат льготу перемещаться бесплатно. Это для наших нужд, да и не пристало платить за свое.

— Согласен.

— Тогда подписываем договора. Кстати, достопочтенный Несгибир, не желаете ли получить субподряд на созидание портальных врат?

— Желаю, еще как желаю! — оживился гном.

— Ну вот и замечательно...

* * *

— Рад укреплению сотрудничества, — поднимая здоровенную кружку с гномьей настойкой, заботливо налитой из притащенного бочонка.

— И мы рады, друг Огнеслав, и сейчас самое время договориться еще об одном.

— О чем?

— Недра, — гном довольно отпил из кружки, душевно выдыхая после длительного залпа.

— Недра?

— Ага. Недра, скажи, друг Огнеслав, собираешься ли ты осваивать недра земель твоих или же ограничишься поверхностной добычей?

— Полагаю, стоит прежде услышать твое предложение.

— Весьма, — гном, выпучивая нижнюю губу, кивнул: — Весьма правильный подход. Так вот, моя артель предлагает тебе предоставить нам разрешения на шахтные глубинные добычи с 20% долей от всего добытого, включая шлак.

— Зачем мне шлак?

— Друг Огнеслав, в земле нет ничего лишнего, все можно освоить с пользой, и мы тебя научим.

— Хм. 20% мне, при этом все затраты вы берете на себя.

— Да.

— Хм, тогда и доля от добытого при создании подземных магистралей для метро.

— Как ты сказал? Метро? Интересное название, Мет-ро, Ме-т-ро, будто бы руны древние сами ложатся. Интересное название..., — гном отпил: — И от этого тоже.

— И дальше строите на моих землях с той же скидкой, ну и союзников не обижаете.

— Друг Огнеслав, но мы и так строим как себе, да и скидка всем уменьшит твои же доходы, ведь 5% с дохода в твою же казну.

— Я и забыл совсем.

— Зато гномы не забывают.

— Хорошо, друг Несгибир, условия прежние?

— Да, но не стоит забывать об обещании.

— Я помню, как только войско будет готово, выдвинемся, а вы пока подготовьте тоннели, думаю, можно будет применить очень интересную тактику.

— Какую?

— Скрытное десантирование.

— Десантирование?

— Именно. Но это при условии доступности тоннеля метро. Знаете, в истории моей страны были диверсионные отряды, после войска. Вот эти отряды во время осады города выскакивали из скрытых тоннелей глубоко в тылу осаждающих и стремительно набегали верхом на лошадях. Всадники наносили молниеносный урон и уходили вновь в тоннели.

— Хм, интересная тактика, предлагаете в дальнейшем использовать метро в таких целях?

— И таких тоже.

— Интересно, а если учесть, что ваши воины способны обращаться в Великих, то очень эффективно. Тогда предложу создать сеть тоннелей и под столицей для этих целей.

— Сколько?

— Друг Огнеслав, все будет лишь частью работ по добыче и созданию метро, так что, ничего не платя, еще и в плюсе можем оказаться.

— Тогда договорились.

* * *

— Папа Огнеслав! — звонкий девичий голос пронесся по залам и коридорам, наполняя аурой радости: — Папа Огнеслав!!!

— Что случилось? — выхожу в коридор, замечая, как на меня, раскинув руки, несется сияющая радостью Лиза.

— Папа Огнеслав! Мама! Мама здесь!

— Где?

— Здесь! В городе! Я знаю! Она уже здесь!!! Побежали! — Лиза, не дожидаясь, сорвалась с места и побежала к выходу из дворца, мне оставалось лишь последовать.

От ожидавшей на крыльце дворца братии и волков отделились два волка и четыре воина, огородившие Лизу, бегущую сквозь городскую площадь в одном векторе без метания и попыток найти в толпе одного человека. Оставшиеся десяток воинов и четверка волков последовали вслед за мной, вновь врезаясь в немногочисленную по меркам города людскую массу, прорубая путь.

— Определенно с этим надо что-то делать, — вздохнул я, видя, как воины при содействии волков оттесняют одним лишь взглядом замешкавшихся: — Братия, слушай мой приказ! Никого не оттесняем, проходим сквозь, построение круг, радиус пять шагов, волки построение квадрат вокруг круга. Выполнять!

Охрана безмолвно выполнила приказ, перестроившись и расступившись, и теперь любой замешкавшийся горожанин или игрок попросту оказывался внутри охранного периметра, через несколько шагов минув его, лишь получив заряд ауры силы, источаемой отрядом. Ну хоть так, а то толкучки в стиле братков и горе телохранителей уже бесили.

— Мама! Мама! — звонкий голос радости разнесся над площадью, вынуждая всех обратить внимание на источник.

— Доченька! Живая! Лизонька! — к девочке, игнорируя окружающую охрану, подбежала женщина в простых одеждах новичка, женские слезы радости пролились, срываясь по щекам: — Доченька моя и вправду живая! Какая же ты красивая! Мое золотце! Я! Я! Я уже не надеялась!

— Мама! Мама! Все хорошо! Не плачь! — твердила Лиза, пуская такие же тяжелые слезы и не отпуская обнимающую ее маму: — Мама! Все хорошо, я больше не болею, все прошло! Видишь?!

— Вижу! Вижу! — мама еще сильнее разрыдалась, вызывая слезы у окружающих, не способных оторваться и безучастно пройти мимо: — Вижу!

— Мама! Мама! У меня тут друзья, я живу во дворце! — Лиза затараторила, пытаясь выдать всю информацию в кротчайшие сроки: — Папа Огнеслав шел за мной! А вот он! Папа Огнеслав, это моя мама!!!

— Здравствуйте, — добродушно улыбаюсь, из последних сил сдерживая себя.

— Спасибо вам! Спасибо за дочурку! Она у меня последнее, что держало! Спасибо! Как? Как мне вас благодарить?!

— Меня не надо, ее благодарите, смогла отыскать, продержалась.

Народ все плотнее и плотнее собирался, с интересом наблюдая и не сдерживая эмоций. Я ощутил, как вокруг накапливается аура веры, люди перешептывались, улыбаясь и кивая, некоторые периодически взирали в небо, что-то нашептывая, а на левых запястьях все ярче и ярче вспыхивали знакомые браслеты.

— Ой, мама, погоди, — вдруг Лиза встрепенулась и принялась водить руками над головой присевшей на камень матери: — Сейчас уберу, а то впутались!

Я оторвал взгляд от людской массы и обратил внимание на всполошившуюся девочку, невольно переводя взгляд в иное состояние и осознавая, что Лиза делает.

— Лизонька, ты и вправду их видишь?

— Да, мешаются, сейчас уберу, — девочка хватала за пряди черных нитей, тянущихся к аватару ее матери, и как-то по-детски отрывая те, но не как я вероломно и с корнем, а иначе, переплетая те в косички и завязывая узелком: — Вот так теперь будет лучше, больше не прицепятся.

— Лиза, что ты еще умеешь?

— Не знаю, темные нити вижу и убираю над теми, кого знаю, чтобы не мешались, не меняли человека, подменяя его мысли, — вдруг Лиза принялась изъясняться как-то по-взрослому: — Еще вот вижу это, — она указала пальцем в небо.

Я, остолбенев, смотрел, как с небес, испепеляя опускающиеся черные нити, устремились белесые сгустки сияний, не пытаясь остановиться. Все, появившись в разных сторонах небосклона, летели к нам, беззвучно догоняя те, что оказались первыми.

Людская масса продолжала наблюдать за девочкой, и до меня донеслось "Это она, та, которую он вытащил тогда. Да, это чудо, слава богам, это правда...". Сгустившаяся аура общего мыслепотока вдруг напряглась и сорвалась, пронзая слои реальности ради достижения места доставки. А я ощутил, как десяток или больше аватар вдруг обрели сущности, навсегда закрепляясь в этом мире. Счастливчики еще не осознали, но я уже чувствовал биения сердец, наполнившиеся жизнью сосуды и благостную ауру новорожденных. Мир принял первых достойных, пришедших в него ради жизни.

Междуглавие 4.

— Что скажете? — взгляд лысого чиновника в костюме стоимостью с однокомнатную квартиру пронизывал генерала внешней разведки насквозь.

— Объект не идет на контакт, — генерал выпалил разом, вытянувшись, будто бы молодой юнец первого месяца службы перед присягой.

— Это мы уже поняли, какие меры воздействия имеете?

— Никаких. У него нет ни близких, ни родных, родители умерли, семья была, но давно развелся, прошло более 20 лет, детей не имеет.

— То есть, хотите сказать, что у нас на него ничего нет?

— Так точно.

— Тогда какого хрена вы отсутствовали более трех суток? По виртуальным бабам гуляли?

— Никак нет! Был подвержен воздействию магии неизвестного происхождения, в следствие чего не мог покинуть аватар, находясь в неизвестном месте.

— Конкретнее.

— Он послал меня на йух.

— Ха-ха-ха, — раздался дружный ржач развалившихся на креслах чиновников высшего эшелона.

— Прям так и послал?

— Именно, сказал, уважаемые послы, а не пошли бы на..., и мы пошли, точнее телепортировались.

— И как там?

— Задница, Трое суток постоянных смертей, вокруг гнилостное болото, монстры и какая-то бешенная мертвая баба, истерично хихикающая постоянно.

— Интересно.

— Не очень.

— А что за мы?

— Вместе со мной Объект принял посла дружественного нам демократического государства. Тот предложил много денег.

— И тоже был послан?

— Так точно.

— Ну хоть мы можем быть уверены, что его не перекупят. Так, раз он не хочет сотрудничать, применяем тогда план по агрессивному уговариванию. Развернуть массовую вербовку среди всех категорий и всех в Москву, программа интенсивной прокачки и муштра, мы ему еще покажем, как власть посылать. Совсем расслабилось быдло подзаборное!!!

Глава 5.

— Когда Лизонька родилась, мы буквально плясали от счастья. Здоровенькая, крепенькая и такая сияющая, — Ольга сглотнула, очередной раз вытирая слезы: — Хотя врачи мне говорили, что я никогда не смогу иметь детей. Она для нас была чудом. Муж в дочке души не чаял, таких отцов еще поискать.

Я поглядел в сторону от беседки, где Лиза вместе с детворой резвилась с щенками волков, приведенными Белис для эмоционального раскрепощения и тех, и тех. Сад уже выглядел тем, чем должен был быть, остались небольшие доделки, но гномы уже не виделись. Лишь приглушенные звуки работы изредка доносились до нас. Растения быстро прижились и уже даже цвели, на плодоносящих деревьях завязывались плоды, а кое-где в травке гуляли зайчики и ежики. Даже соловей завелся среди кроны, напевая свои мелодичные трели.

— А потом Лизонька заболела, мы сначала думали, что ОРВИ, врачи выписали лекарства, но через несколько дней ей не полегчало. Тогда диагностировали воспаление легких, выписали новые лекарства, но опять ничего не изменилось. И нас отправили в центр, там взяли кучу анализов, и через три дня нас уже везли в Москву, где зачитали приговор: ранее неизвестное заболевание, и, следовательно, не имеющее способов лечения и лекарств.

— А что за болезнь?

— Один профессор назвал ее "Лизомия", даже какую-то работу написал, при этом даже не попытавшись нам помочь. Говорят, его за эту работу на Нобелевскую выдвигали.

— Я что-то такое слышал.

— Ну вот и начались наши мытарства. По началу лечили всем, что было, государство оплачивало, через год уже ничего не помогало, и понадобились зарубежные лекарства. Вот тогда мы и продали сначала машину, потом гараж, потом дачу, потом квартиру. При этом мы с мужем работали за пятерых: я на трех работах, он на вахтах безвылазно. Я его последний раз видела на пятнадцатилетие дочки. Одни лекарства сменялись другими, одни чеки сменяли новые, цифры росли, но Лизе лучше не становилось. Помню, как однажды пришла к ней, а в ее палате целый консилиум устроили, прямо при девочке обсуждая, как долго она еще продержится. Я тогда не выдержала, высказалась, хотя у меня родители из интеллигентов, тех самых, чьих предков чудом не угробили в двадцатых прошлого века. Но нас не выгнали, хотя, могли, лечение продолжалось, мы боролись, кто сочувствовал и хотел помочь, помогал, а я научилась ценить слова "друг" и "долг". Знаете, сейчас я могу по пальцам пересчитать тех, кого назову другом или подругой и вспомнить, за что я перед ними в долгу, причем неоплатном.

— Лучше быть уверенным в одном друге, чем заблуждаться в тысяче.

— Да. Также и в родственниках, да вообще в людях.

— А где ваш муж?

Ольга помрачнела, опустила взгляд, после, среагировав на радостный хохот дочери, повернула голову и посмотрела на нее, вновь возвращая себе улыбку.

— В прошлом году погиб на вахте, несчастный случай, правда, компания, где он работал, выплатила страховку и его зарплату, а также моральный и материальные по утрате кормильца и гибели на производстве, — слезы рванули по щекам с новой силой: — Эти деньги позволили нам продержаться до сегодняшнего дня, хотя, Лизонька должна была умереть за год до своего отца, так врачи говорили, но она у меня сильная, продержалась.

— Она сильная, — киваю: — Она не знает, да и мало кто знает, но когда я кого-нибудь вытаскиваю, то через меня проходит его сущность, и я вижу все, что было с этим человеком, точнее, самые тяжелые его воспоминания.

— Значит...

— Да, я видел и ощущал все, что было с Лизой.

— И вы так спокойно можете об этом говорить? — взгляд женщины был таким, как будто бы она увидела перед собой нечто ужасающее.

— Крик делу не поможет, это мое бремя, и мне его нести. А Лиза, хм, мы как бы породнились с ней, причем с другими я такой связи не ощущаю.

— Поэтому она вас называет папой, — Ольга закрыла глаза: — Она отца мало видела, несколько раз всего лишь, обычно пускали только одного родителя, у него выявили какую-то патологию или заразу, которая могла негативно сказаться на самочувствии дочери, вот он и не посещал ее. Всего лишь несколько раз и то в скафандре. Поэтому дочка подсознательно могла искать отца.

— И выбрала меня, — киваю, ибо противоречить логике матери себе дороже, пусть сама себя убедит, нежели кто-то: — Она для меня действительно нареченная дочь, как моя волчица.

— Волчица?

— Да, моя Белис тоже стала моей нареченной дочерью, правда это произошло по игровому сценарию, но для меня она на самом деле такая. Да и не игра здесь уже давно, сами видите же.

— Вижу, все как взаправду.

— Без как, все очень реально. Это и есть реальность, другой мир, сами же видите, просто признаться себе боитесь, держитесь за тот мир.

— Но тогда как все происходит, почему мы тут?

— Людям многие вещи неведомы, знаете ли, мы можем стоять посреди озера с живой водой и ссать в него.

— Вы правы, тогда, — глаза Ольги загорелись: — Тогда я тоже останусь здесь.

— Не стоит спешить, может, у вас остались там незавершенные дела? Что-то требующего разбирательства, после чего можно будет уйти?

— Дочь похоронить, нет, ее тело, что осталось там, рядом с отцом. А так, больше меня ничего не держит.

— Хм, а зачем хоронить живых? Вот она, бегает и радуется, знаете, оставайтесь, можете вместе с дочерью жить у меня во дворце, вы кто по специальности?

— У меня педагогические образования, оба высшие.

— Ну вот и замечательно, школа здесь имеется, специалисты ей не помешают, можете завтра же приступать.

— А как же?

— Перенос?

— Вы сильная и полная жизни женщина, боюсь, не смогу вас вырвать оттуда, но попробуйте воспользоваться браслетом, спросите у дочери, она покажет, где взять и что делать, вообще, она вас всему научит, сообразительная.

— Спасибо вам.

— Нет, это вам спасибо, — я вновь улыбнулся, вставая с лавки: — Поздравляю вас с новой жизнью, а мне нужно откланяться, дела не терпят промедлений. Не прощаюсь, до свидания.

— До свидания, — Ольга кивнула, слегка улыбнувшись и переводя свое внимание на дочь, не перестающую резвиться с друзьями.

* * *

Ольге я соврал, прикрывшись кучей дел, но говорить с ней мне тяжело, да и видеть, не знаю, наверное, все же, я не настолько очерствел за свою жизнь, как полагал когда-то. Давно уже не обращал внимание ни на кого, точнее делал вид, что не замечаю, проходя мимо или же игнорируя, как, в принципе и остальные оказавшиеся поблизости с просящими о помощи. Тот мир напрочь сгнил, утратив духовность и принявшись пожирать самого себя. Перестали значить слова о чести и достоинстве, возвысились низменные желания, и тот, кто выше всех взобрался, достиг этого не за счет великого ума или служа народу, а потому, что грыз глотки всем подряд и перешагивал через тела.

Вроде бы все дела за сегодня сделать успел, и можно даже попытаться расслабиться, остается только понять, каким способом. Вариантов, само собой, куча, вот только какой выбрать, не знаю. Как говорится, чего-то хочется и не знаю кого. Да и раньше нашел бы я способ провести время, благодаря пропаганде здорового образа жизни, нужно было только сбегать в продуктовый и залезть в парочку шкафов-холодильников. А дальше телевизор, рюмка да бокал и по культурной программе: "Я не алкоголик, но отдохнуть с душою умею". И сейчас, вспоминая о былом, я больше соглашусь с фразой: "Водку придумали ради спаивания русских, чтобы они не захватили мир", хотя, я бы переиначил и сказал бы: "Водку придумали ради спаивания русских, чтобы они утратили свой мир".

Хотя, все это демагогия, ни к чему не ведущая, так, мысли и не более. Уж слишком все пафосно и аморфно, видимо, все-таки научили и заставили впитать в кровь, зомбируя из телевизора и обещая скорый подъем государства. Да и здесь пытаются достать и навесить то же самое, только второй раз в один и тот же хомут лезть с головой я не собираюсь. Поездили, хватит!

"Так, ладно, прочь всю эту хиромантию, найди себе дело!"

Легко сказать, да сложно сделать. Впервые у меня тупик в планах, ведь вроде бы все спланировал, поручения раздал, договора заключил, процесс идет, осталось только ждать, когда что-либо дойдет до того момента, когда нужно будет вмешаться или принять.

— Твою мать! — вскакиваю с трона, срываясь с места и на бегу вбивая команду в клановый чат: "Срочный сбор дружины на площади, огородить весь периметр, ограничить доступ посторонних, прибытие огромной посылки, подготовить надежное хранилище!!! Время прибытия 3 минуты!!!"

Судя по встрепенувшейся караулу дворца, команда дошла до адресата. Протяжный тревожный вой поднялся над городом, донесся гул набата. А я, выбивая когтями задних лап искры, выскакивал через раскрывшиеся двери, прикидывая на бегу, что заодно и проверится скорость подъема по тревоге. Полезно, хотя, будучи когда-то срочнослужащим, подобные тренировки не особо любил и никогда не думал, что буду их устраивать, но сейчас не тренировка, совсем не она.

Строгие порядки десятков вбегали на площадь, выстраивая огораживающий периметр. Массивные волки своим рычанием давали всем присутствующим понять, что требуется вспомнить о неотложных делах вне площади. Десятки стали сотней, сотни множились, численность дружины росла с каждым стуком сердца, все без суеты, как будто бы делали такое каждый день по десятку раз. Счетчик войсковой численности отразил цифру в девять сотен и четыре сотни волков, вставших внутренним периметром. Отборная Братия стояла, само собой, возле дворца, усиленная отборными тремя десятками самых сильных волков, возглавляемых Матриархом Белис, в сопровождении своих матерых дочерей, также облаченных в волчьи доспехи.

— Государь, — посреди площади стоял Воевода в сопровождении сотников, определяемых по шлемам, приближенным к шлему тысячника, каковым сейчас являлся Истислав: — По твоему приказу, дружина собрана по тревоге к установленному сроку! Отсутствуют служащие в карауле, дозорах и охранении добычи!

Почти по центру вдруг открылась арка, и на площадь вступил гоблин в костюме банковского служащего, оценивающе и измеряющим взглядом оглядываясь, после чего одобрительно кивнул. Посреди площади от самого центра принялись материализоваться кладки слитков золота, принявшегося поблескивать на солнце.

С границ площади донеслись дружные восклицания, эмоции нецензурного содержания, количество любопытствующих увеличивалось в геометрической прогрессии. Золото все прибывало и прибывало, а я ощутил сильнейшее эмоциональное напряжение, возникшее вокруг за мгновение.

Отдавать команду на сдерживание не пришлось, дружина среагировала машинально, выставляя щиты плотной стеной, Воевода с сотниками принялись командовать, координируя и распределяя резервы для усиления особо тяжелых мест. Волки, скалясь, посылали эмоциональные всплески, дабы самые наседающие поняли, что их готовы приласкать в любую секунду. Но толпа разрасталась быстрее, чем доставлялось золото. А я все сильнее убеждался, что сотворил самую грандиозную свою глупость.

— Как дела? — спрашиваю у подошедшего Истислава.

— Лучше, как никогда, я точно уверен, где весь город, никого искать не надо, — Воевода ухмыльнулся.

— Так получилось, — развожу руками: — Малость не подумал, когда принимал решение.

— Государь, не буду спрашивать, почему это золото здесь, спрошу, куда его девать?

— Склады закончились?

— Да склады есть, токмо надеги в них нет, не для такого хранения они. Его обычно в банке хранят.

— Знаю, знаю, сглупил с этим, но в банке хранить более рискованно, мы свой создадим.

— Свой? — бровь Борислава приподнялась.

— Да. Ладно, раз сам эту кашу заварил, попробую ее и расхлебать. Кто у нас лучше всех знает о складах и тайниках управляемых?

— Знамо кто, Наместник Домовой.

— Ага, Сидырыч, где он?

— Звал, Государь? — тут же позади донесся голос Сидырыча.

— Ага, здорова, дело есть.

— Топор сварился, надо съесть, — буркнул Сидырыч: — Здравия всего, Государь, какое дело?

— Надо бы все это, — окидываю рукой ровно стоящие поддоны с золотыми слитками, судя по продолжающимся телепортам, еще поступившие не всем числом.

— А чего так мало? — взгляд Сидырыча был обиженным: — Тут-то всего-то на всего на три десятка простых пещерных тайников ну или 20456 сундуков с кладом.

— Сидырыч, если надо, можем еще попросить спрятать, — с серьезным видом обращаюсь к домовому: — Есть куда спрятать? Типа госхрана или моего личного тайника, что имеется во дворце?

— А про него откуда узнал? — взгляд Сидырыча принял удивленный вид.

— Друг один рассказал, так что?

— Так, если так, а потом так и тут вот так, а затем тудыть, а оттуда это туда, — пальцы Сидырыча последовательно загибались, а прищуренный глаз взирал куда-то за горизонт: — Есть сто тыщь? А чего это я спрашиваю, вон они лежат.

— Тебе по что?

— Тайничок княжеский расширить.

— Так много на расширение?

— Расширение да не совсем, если дашь, то потом покажу.

— Кляп с тобой, бери и себе на кафтан можешь взять.

— Кафтан? — вот сейчас Сидырыч действительно был удивлен.

— Ага, не полагается Наместнику Домовому ходить в простом, закажи себе..., что у вас там среди домовых ценится в общем, по вашей моде.

— Так, так, это, так, — Сидырыч пытался сглотнуть воздуха: — И шапку с сапогами, а трубку, трубку я сам вырежу!!!

— И шапку с сапогами, — одобрительно киваю: — Только как это потом доставить, куда надо?

— Так это, так это мы щас решим!!! — пронзительный свист разнесся над городом, поднимая стаи птиц, живших в соседнем пролеске.

Вокруг тут же начали появляться разномастные мужички, похожие и не очень на Сидырыча, но все поголовно бородатые, от чего возраст определить почти невозможно. Одежка у многих пошарпанная, но опрятная, постиранная, местами пестрели свежие заплатки.

— Ну что? — Сидырыч взглянул суровым взглядом: — Товарищи, тунеядцы, лентяи, оболтусы, кто желает поработать?

Фраза вызвала у меня удивление, но я тут же вспомнил, что с недавних пор открылся клуб быта и отдыха, в котором по вечерам бесплатно крутили фильмы советских киностудий, а по утрам после завтрака мультики для ребятни. И я уже начал замечать, как первоначально однотипная людская масса начала преобразовываться, развивалась индивидуальность, поднимались общечеловеческие взгляды, и теперь никому не нужно было объяснять, что такое колхоз, и для чего его требуется вводить. Вброшенный пакет политической информации эффективно обрабатывал массивную болванку общества, соединяя воедино разные миры и эпохи. Обязательно затребую провести вечера Славянской Славы, где покажут сказки и фильмы о Древней Руси, особо хочется вновь посмотреть "Русь Изначальная", "Илья Муромец" и "Василия Буслаева". Это им ближе и к месту, а потом "Александра Невского" еще черно-белого, хотя и цветного тоже. Вообще, Родичи посмотрят все, что смогли достать из закутков интернета, даже фильмы о полузабытой Великой Отечественной, пусть знают, как тяжело пришлось моему миру, и чего нельзя допускать. И чем больше они узнают, тем сложнее будет изменить их в будущем, пытаясь переиначить, выродить заложенное, потому как в пустую голову занести что-либо проще, чем уместить в полной.

— Итого, — голос гоблина-банкира заставил оторваться от накативших мечтательных размышлений: — 3683333 слитка золота по килограмму каждый высочайшей чистоты. Все доставлено в срок, вот здесь распишитесь.

— Спасибо, — делаю росчерк на пергаменте.

— Рады, что Вы воспользовались услугами нашего банка, ждем Вашего посещения, — покланявшись и заматывая пергамент, гоблин зашагал назад, исчезая внутри распахнувшийся телепортной арки.

Домовые подхватывали по несколько кусков, клали в носилки, и, как те наполнялись десятком слитков, брались и исчезали, появляясь через несколько мгновений и вновь повторяя процесс переноса. А напряжение над площадью уже было на пределе, я и не заметил, как дружина усилилась, перейдя в боевые звероформы, внушая истинный страх попытавшимся пробиться к сокровенному и умереть за частицу металла. И только сейчас, обратив внимание на лохматых монстров, я заметил, что волки тоже изменились, увеличившись в размерах и обретя некую более свирепую внешность. Единственное, что их отличало от волколаков, это доспехи и положение на четырех лапах. Сегодня был не мой звездный час, а золота, охраняемого внушительными зверовоинами, и, я уверен, через считанные минуты, интернет взорвется от кучи скринов и видео, запечатлевших происходящее.

Взгляд зацепился за одну из примыкающих улиц, где в ограждении стояли не две-три шеренги отцепления, а пять, усиленных двумя десятками особо массивных оборотней. Выставленные щиты ощетинились острыми копьями, чтобы сдержать не наседающую толпу игроков, а целую конницу, застывшую и молчаливо наблюдающую за происходящим. Несколько десятков всадников в доспехах, причем не типовых для Североси, а свойских, наверняка сделанных на заказ и повторяющих виданные картинки с воинами Руси. Все, до единой мелочи один в один, никаких излишеств или же добавок, как у меня или же моих воинов. Чистой воды историческая репликация во всем до последнего ремешка, и эти люди сейчас, восседая на лошадях, наблюдали за площадью, точнее за мной, не отводя заинтересованного взгляда.

Мы встретились взглядами, и я ощутил, как внутри меня закипает кровь, требующая безудержного веселья, посылая полуистлевшие воспоминания былого ликования и ощущения всесильности в моменты опьянения боем. Доспехи заскрипели, готовясь подстроиться под трансформу, но я сдержался, переведя свой взгляд в иное состояние, дабы посмотреть на привлекших внимание с иного ракурса.

Ауры пылали, источая сияние жизни, до меня долетели отголоски ликования сущностей, радующихся чему-то в данный момент. Черные нити, видимые мною над всеми обычными игроками, на кого бы не взглянул, над всадниками отсутствовали. Нет, они присутствовали, пытались дотянуться, обвивая белесые нити связей, но не достигали, истачиваясь и рассыпаясь. Я отвел взгляд на других игроков, находящихся в стороне, дабы сравнить, и заметил те же нити, но уверенно вцепившиеся в ауры, не у всех, но у многих. Перевожу взгляд на своих воинов, те буквально пылают, их ауры мечутся, стремясь вцепиться подобно огню очага, требующего еще топлива. Источаемая каждым сила опьяняла, долетающие до меня потоки вдруг пробудили ноющую боль в левой руке, будто бы онемевшей на мгновение и тут же принявшейся отходить, прокачивая в сосудах застоявшуюся кровь. А вот золото, как и все безжизненный материал, утратило свою завораживающую красочность яркого металла, став неприглядно серым, и сейчас даже самая мелкая мошка была ярче любого куска золота...

— Государь, все золото доставлено в тайники, — Сидырыч отрапортовал, как только последние носилки исчезли с площади, вызывая новую волну негодования со стороны наблюдавших, так и не получивших халявы.

— Отлично, вечером всем домовым выкатить пять бочонков медовухи.

— Есть выкатить! — Сидырыч расплылся в довольной улыбке: — Разрешите отвалить?

— Разрешаю. Дружина, вольно! Тревога снята!

— Браты! — Борислав встрепенулся: — Молодца! Хвалю за службу! Разой-тись!

Заградительные кордоны разом распались, дружинники, строясь в десятки, соединялись в сотни и с маршем уходили с площади, оставалась лишь Братия, продолжавшая следить за происходящим. Да и несколько десятков волков не спешили отстраняться, ощущая медленно спадающее напряжение.

Пять ощетинившихся копьями линий отошли, открывая проход, и на площадь медленным шагом вошла конница, направившись прямо на меня. Первыми среагировала Братия, обступая меня со всех сторон и выстраиваясь стеной на передней линии, Стая тут же принялась стягиваться, ожидая малейшего знака на атаку. Я же глядел на возглавлявшего колонну, миролюбиво улыбавшегося, но не отводившего поводья. По бокам обступили Борислав с Истиславом, и я был уверен, что позади меня как минимум еще несколько десятков Родичей, решивших задержаться и понаблюдать.

Лошадь остановилась в шаге от переднего края заслона, и всадник лихо, не взирая на пластинчатые доспехи, рослый щит и меч с палицей, спрыгнул с седла, снимая после приземления с головы шлем.

— Великий Князь, — басовитый голос обратился ко мне: — Дозволь обратиться к тебе.

— Обращайся, — произношу я, и преграждавшие дружинники тут же расступились.

— Великий Князь, моя вольная дружина собирается в поход, и мы просим тебя благословить нас на сие.

— Благословить? — удивленно переспрашиваю.

— Да. Благослови наше воинство на поход. Мы идем на зачистку одного из подземелий на землях твоих на пять сотен, и просим даровать нам благословение, как это делали князья русские испокон веков.

— Хм, на пять сотен, так я вижу вас не больше сотни.

— Да, нас сотня, но мы справимся, — воин улыбнулся: — Если бы не твой указ, мы бы продемонстрировали. Даешь нам благословение, Великий Князь?

— Как звать вас?

— Святорусы мы, вольная дружина.

— Благословляю вас, Святорусы на поход в землях моих, — тут же над каждым всадником появилось слабое сияние, опустившееся на них, доспехи и оружие заблестели, будто бы зеркальные.

— Благодарим тебя, Великий Князь, — воин поклонился: — И обязуемся принести десятину с удачного похода.

— Постой, не знаю, как тебя зовут, — я лукавил, видно мне имя.

— Переслав, из Нижнего.

— Переслав, не откажешься ли ты от помощи в походе?

— Помощи? Что ты имеешь в виду?

— Мне не нужна десятина, все добытое будет вашим, если вы возьмете с собой моих дружинников с волками, им не помешает очередной поход.

Переслав удивленно посмотрел, после чего обернулся к всадникам, некоторые из них кивнули.

— Мы будем рады, сколько ты выделишь?

— А сколько вы возьмете? — улыбнулся я: — Воевода, выдели в поход дружинников, Белис, волки не откажутся?

Дружный вой разнесся над площадью, от чего некоторые игроки шарахнулись в стороны.

— Ну вот и замечательно, Переслав, если вдруг захотите после похода еще зачистить какое Подземелье, моя дружина не откажется, и на то мое вам благословение, — вновь сияние над Святорусами.

— Благодарим, Великий Князь, — Переслав склонил голову и вновь вскочил в седло, отъезжая в сторону, отвлекаемый одним из сотников, принявшихся обсуждать численность подкрепления.

— Знаешь их? — обращаюсь к Воеводе.

— Само собой, — удивился вопросу Истислав: — Намедни пришли, уплатили пошлину на закладку поселения на землях, строятся неподалеку от города, все делают по уму, дома рубленные, стены, как ты тогда предлагал из земли и мореных бревен. С оружием справляются знатно, среди них много женщин и детей.

Я взглядом вдруг зацепился за руку одного из всадников, поднявшего ту выше головы и заметил черно-белый отблеск знакомого света.

Междуглавие 5.

Тяжелые серые облака перекатывались друг через друга, почти соприкасаясь с темным зеркалом воды, простирающимся от горизонта до горизонта. Блеклый свет пробивается сквозь плотную завесу, отражаясь от водяной пленки и рассеиваясь в серости окружающего бытия.

Каждый шаг по воде не порождает звуков, ноги не уходят вглубь стихии, будто бы не вода вовсе, но земля. Шаг за шагом вызывают больше тревоги, ибо внутри бушуют мысли, наполненные уверенностью в том, что он должен плыть, а не идти, но очередной шаг вперед доказывает обратное.

Вокруг никого, движение мироздания не порождает никаких звуков, попытки кричать наполнены лишь тишиной, и даже в правой руке полуторный меч, объятый оранжевым пламенем, не издает ни единого звука.

Кажется, он уже вечность идет по воде, и ничего не изменилось: бесконечно простирающиеся свинцовые облака над бесконечно гладким зеркалом водной глади. Ничего вокруг, лишь вечное одиночество.

Глава 6.

Все же, я дурак и, радует, что смог это осознать. Проснуться по утру и почувствовать тепло другого человека, стремящегося прижаться сильнее и даже во сне произнести "люблю". Определенно, я дурак, причем со стажем.

Как только Лера появилась в игре, я не стал с ней что-либо выяснять, не стал спорить, просто подошел, обнял и, не сдерживая самого себя, поцеловал. Слова все испортят, доводы все погубят, а губы все исправят. Мы вольны делать все, что пожелаем, и диктовать свою волю другим не имеем права, иначе, это будет тирания, а тиранов не любят, но ненавидят. А я не тиран, я просто ее люблю, а она у меня — золото.

Я так и пролежал несколько часов, радостно изучая потолок и наслаждаясь тем, что ее хрупкое тело прижимается ко мне, а голова лежит на руке, причем левой, окончательно покрывшейся чешуйчатым доспехом из мифрила, поглотив часть доспеха. Но Лера тихонечко спала, не обращая внимания на грубость и жесткость, лишь сильнее прижимаясь к моему телу. Она у меня особенная, она у меня та самая, и я буду последним дураком, если упущу ее.

— Привет, — губы девушки растеклись в улыбке, прищуренные глаза смотрели на меня.

— Привет, — улыбаясь отвечаю: — Как спалось?

— Замечательно, — улыбка Леры увеличилась, а девичье тело прижалось еще сильнее. Левая рука обняла грудь, теплый металл черно-белого браслета лег на правое предплечье: — А ты?

— Тоже, — произношу, вспоминая все кошмары, что мне приснились, но все же в эту ночь я проснулся спокойным, будто бы сны были обыденными.

— Хорошо. Сколько уже времени?

— Не знаю. Встаем?

— Не знаю.

Мы продолжили валяться, игривые пальчики Леры бегали по моему торсу, подбирались к шее. Моя монструозная рука прижималась к ее изящной спине, когтистые пальцы хватались ниже талии. И хотелось так проваляться целую вечность, и пусть весь мир подождет. Но вечности у нас не было, и в один момент раздался стук в деревянную дверь.

— Государь, день добрый, — раздался голос за дверью: — Завтрак подан, Государь, ждем вас ко столу.

— Сейчас будем, — я отозвался, очередной раз поцеловав Леру.

Все же, очень полезная особенность: встаешь с кровати и сразу оказываешься одетым — экономит время. За дверью нас ожидала бессменная Белис, вопросительным взглядом осматривающая нас. Не знаю, что там подумала волчица, но она вдруг вывалила язык, подобрала и, встав, пошла вперед, задорно виляя хвостом.

— Добрый день, Государь — раздалось дружное приветствие, все дворцовые были в полном сборе, даже прибавились новые, но те занимались обслуживанием, видимо, недавно нанятые на работу.

— Добрый, — окинув взглядом всех присутствующих, ощутил теплоту семейной обстановки и уселся за свой стол.

Лера присела рядом, продолжая удерживать на себе интерес присутствующих, обративших на нее с первых мгновений пристальное внимание. Даже Сидырыч, восседавший в новом кафтане, не отводил взгляд. Все же, я не выдержал.

— Что-то не так?

— Да все так, Государь, — ответил Сидырыч, давно уже взяв на себя роль старшего по палате: — Вот думаем мы тут людом честным, когда ты свадьбу-то справлять собираешься?

— Свадьбу? — не знаю, как я сейчас выглядел.

Лера покраснела и опустила взгляд, а вопросительные взгляды домочадцев никуда не исчезали, все ожидали ответа, и никому не нужны шутки и отговорки, вполне серьезный и ответственный ответ.

— Женюсь, — вполне серьезно отвечаю я: — Только дайте срок.

— Вот и ладно, — Сидырыч хлопнул по коленям: — А то девку чуть не попортил, в блудные не загнал, а она молодуха совсем, влюбилась во всю свою душеньку.

Лера еще сильнее склонила голову.

— В смысле чуть?

— Чего не понятно-то? Дык чиста девка, да ты, кобель этакий залез. Жениться надобно, иначе порченная будет.

Никогда не слышал звук отпадающей челюсти, до этого момента, и только сейчас я осознал, почему после проведенной ночи в душе не ощутил пустоты, как это было раньше. Понял, что иного пути нет, раз первый, значит, и последний.

— Женюсь, со всеми молодыми разом!

— Ну, значить, на Семенов День!!! — заключил Сидырыч: — Государь! Готовь сватов!!! — хлопок ладошами, и Лера вдруг исчезает.

— Не понял!

— А что тут непонятного-то? Пока не женишься, не видать тебе суженной! — отрезает мой домовой: — Порядок есть порядок.

— Вот ты у меня в сватах и окажешься, — указываю пальцем, со всей злобой выпаливая: — Что за самоуправство?!!

— Так я за, мне-то оно и не в первой, токмо еще народца надобно, не бабу пастушью же сватаем!!!

— У-у-у-у-у-у-у!!!

— Государь, ты уж извини, — спокойным тоном произносит Сидырыч, и его словам кивают все присутствующие взрослые: — Князь, не князь, а порядки для всех одинаковы, ты уж не держи на нас зла.

— Короче, ищи сам сватов, бери всех, кого считаешь нужным, а у меня дела! — выпаливаю, вскакивая из-за стола и удаляясь прочь. Сейчас мне хочется сделать что-то очень плохое, ой как хочется.

Внутри все бурлило, ярость обуревала, принуждая мчаться вперед, не обращая внимание на шарахающихся в стороны людей. Я пересек площадь, ворвавшись на одну из улиц, где размещались различные торговые лавки, и, сдерживаясь на последних парах, двинулся в сторону кузни. Не поломаю, так изогну, выкручу и перетру.

Проигнорировав голоса, раздавшиеся, когда я ворвался в кузницу, вытаскиваю тяжелый прут, и начинаю его крутить, изгибая грани по спирали. Руки сами собой обнялись пламенем, принявшимся прокаливать металл, мгновенно тот остужая, после отдаления чуть в сторону от ладоней. А я продолжал крутить, давая волю своей злобе, ведь у меня отобрали мое, родное.

"Просто так взяли и забрали, как будто бы так и должно быть, не спросив соизволения. Да кто они такие, чтобы за меня решать? Кто им вообще разрешил перечить мне, ведь кто они, а кто я!!! Нет, так дело я не оставлю, я покажу, кто здесь хозяин, всех в шею погоню, всем дам звездюлей!!!"

— Ты закончил? — спокойный голос Борислава раздался справа от меня.

— Что? — оборачиваюсь, попадая на спокойный, но в то же время очень серьезный взгляд.

— Спрашиваю, Государь, ты закончил?

— С чем?

— Металл портить.

— Какой металл?

— У тебя в руках.

Опускаю взгляд и, опешив, смотрю на скрученные в одну веревку пруты из разных металлов. Мифриловых пара и стальные сплелись, сплавившись воедино и застыв намертво так, что теперь их не разъединить без определенных усилий.

— Только хотел сделать..., — вздохнул Борислав: — Князь, если бы это сделал кто-то другой, вот как дал бы в морду, чтобы не портил.

— Извини, — чувствую, что действительно напортачил.

— Да ладно, чего уж там, видимо, сильно тебя пробрало, что ты тут за место печи решил поработать. Давай уж, погляжу, что с этим добром сделать можно, глядишь, тебе подарок на свадьбу изготовлю.

— А ты откуда?

— Так город маленький, на одном краю чихнешь, на другом скажут, что зубы потерял. Да и ребята вон подсказали, — кузнец указал на стоящих снаружи братийников в ожидании моего выхода на улицу.

— Мда, — выдыхаю, понимая, что теперь меня в одиночестве не оставят, разве что найду еще одну хреновину, с помощью которой меня вновь закинет куда-нибудь подальше. Хотя, при этой мысли по телу тут же пробежали мурашки, заставив поежиться: — Еще раз извини, надо было пар выпустить. А то Сидырыч...

— Выпустил и ладно, — Борислав махнул рукой, присев на скамейку и вглядываясь в мое творение: — Выпустил и ладно. Чего уж там?

Выйдя на улицу, я ощутил на себе десятки осторожных взглядов: кто-то перешептывался, кто-то смотрел исподволь, видимо, уж очень ярко я прошел от дворца до кузницы, что вновь оказался в центре всеобщего внимания. Ну и хрен со всеми, пойду к речке, посижу с удочкой.

Входящий звонок.

— Слушаю.

— А позвольте узнать, как к вам обращаться? Зять или Государь?

— Это кто?

— Кто, кто? Шурин в кожаном пальто!

— Какой еще шурин?

— У-у-у, как все запущено... брат невесты, знаешь такого?

— Василий?

— Ага, собственным аватаром, когда мальчишник будет?

— Какой мальчишник?

— Тебя там чем-то тяжелым приложило? Чего тормозишь?

— Да ничем, малость выбили из колеи.

— Бывает, не каждый день женишься. Кстати, сватов с пустыми руками на порог не пущу, хочу много подарков и подороже. Гы-гы-гы.

— Вот со сватов и спрашивай, а не с меня!

— Э-э-э... Точно чем-то зацепило по касательной. Чем занят?

— Удочкой.

— Это хорошо, как соберешься обратно после контузии, звякни, повод есть погулять с мужиками, а то заперся в своем белокаменном, голыми бабами не выгонишь. Гы-гы-гы... Лер, да это я пошутил, да... Ладно, тут конфликт местного значения нарисовался, давай, зятек, жду гостей и звонка. И смотри, выпавшее задание я тебе не позволю запортить, тут на репу награда.

— Какую репу?

— Сладкую! Ха-ха-ха.

Звонок завершен.

Мелькал конверт входящих из списка доверенных лиц, но я его не открывал, поглядывая на поплавок и постепенно приходя в себя, хотя, еще малость потряхивало и до сих пор хотелось кому-нибудь что-нибудь оторвать. Определенно надо сходить куда-нибудь повоевать, а то закисну, как капуста в кадке. А день постепенно клонился к вечеру, суета вокруг постепенно угасала, проснулись лягушки в камыше, отцепление никого не подпускало ко мне более, чем на сотню метров. И рыба клевала, как будто бы в воде засел отряд спецов аквалангистов, по очереди насаживавших рыбешек.

Вспомнил уже кажущиеся далеким прошлом моменты своей игровой жизни и принялся варить уху, благо, необходимое у меня всегда лежало в инвентаре, нисколько не отягощая. Приятно иметь возможность нагрузить себя всем, чем хочется, и нисколько не ощущать дискомфорт. Разве что, самолет бы не смог взлететь с таким пассажиром, хотя, в этом мире, может быть, и взлетел бы. Да и кажется, что я действительно стал тяжелее, а тело несколько изменилось, не считая левой руки, обретя очертания, приближающиеся к телосложению Борислава. Хотя, может быть, это чисто мое сугубо личное восприятие, сознание подстраивается и пытается приукрасить действительность, вот и кажется мне, что бицепсы на пальцах появились, а культуристы рядом дрищами должны казаться.

— Доброй ночи, — рядом на траву присел старичок, слабо освещаемый пламенем под котелком, но я его узнал.

— Добрый, — киваю, возвращая взгляд на поплавок.

— Спрашивать не буду, и так понятно, — Тихомир уселся поудобнее, также принявшись наблюдать за поплавком: — Хорошая сегодня ночка будет, тихая.

— Наверное.

— Хм, наверное, — ухмыльнулся Тихомир: — С ночевкой али нет?

— Пока не знаю, время покажет.

— Это верно, время покажет, — Тихомир взглянул на булькающую уху: — Знатно, знатно, запах, ай-ай-ай, напроситься позволишь?

— Да мне не жалко, наливай, коли хочется, у меня рыбы много.

— Ага, благодарю, — в руках старца появились плошка, ложка и черпак, и он принялся размешивать и наливать, при этом в предвкушении ахая: — Добрая, добрая уха созрела, знатно.

— Здравия вам, — из сумрака донесся голос Анчутки: — Позволите?

— Позволишь? — Тихомир глядел на меня вопрошающе.

— Да чего уж там? Кто еще там притаился, давайте все уже вылазьте!

— Ну раз Княже приказал, — донеслись бормотания, и на слабый свет от костерка вышли мои знакомцы.

Леший Любомир радостно зачерпнул в глубокую миску, за ним тут же не преминул воспользоваться возможностью банник Митрич, тут же спохватился Анчутка, доставая погнутую посудину.

— Так, — с улыбкой заключаю: — Вся банда в сборе, только вот главаря не видно.

— Да здесь я, — из темноты послышался голос Сидырыча: — Здесь.

— Не пойдет он, — пробубнил Анчутка, отправляя очередную зачерпнутую порцию ухи себе в рот: — Больно осерчал ты на него.

— Это да, — кивнул Тихомир: — Сильно, хотя не за что, ведь все по сути своей было. Порядок таков, на том и стоит мир. А ты осерчал, даже помыслы твои на время страшные были.

— Да не серчаю я уже, — дергаю удочку, и рыбешка срывается: — А черт!

— Что? — Анчутка встрепенулся: — Тут я.

— Да это я на рыбу, сорвалась, гадина.

— Она не гадина, — профессорским тоном произнес Любомир: — Гадины и полозы иные, а рыба на то и рыба, чтобы рыбой быть. А гадины не вкусные, такую вкусноту не сваришь. Княже, кстати, может, еще котелочек заваришь? Ночка вон какая, самое то для отдыха.

— Да что ж с вами поделаешь, голодранцы, несите подтопку, будем варить. И Сидырыч, иди ты уже сюда, не в обиде я, не буду ругать, хотя, мог бы.

— Можешь, вот и не иду.

— Да твою ж дивизию! Иди говорю, не стой там бедным родственником.

— Он там не один, — прошептал Анчутка.

— А с кем?

— С внучкой моей, — отозвался Любомир: — Милуются.

— А вот и не милуемся! — в мужскую беседу ворвался женский, точнее девичий голос: — Мы прощаемся до утра.

— Ага, а то мы не слышим, — ухмыльнулся Митрич: — Мои веники шелестят и то тише!

— Тебе все веники да веники, — забурчал Сидырыч: — Не мешай семью налаживать.

— Слышь, зятек! — Любомир ухмыльнулся: — Если сейчас к костру не придешь, я тебя дубовым черенком благословлять буду! Да и Княже меня за это наградит, наградишь же, Княже?

— Мужики! — меня прорвало на смех: — Вы специально или так просто?

— В смысле специально? Мы посидеть пришли вот на уху, ну и под уху принесли, — в бликах костра замелькала стеклянная бутыль с мутной жидкостью.

— Самогон?

— Какой еще самогон?

— Вино березовое, — Любомир расплылся в улыбке: — Выдержанное на еловых шишках и желудях. У-ух, силушка лесная!!!

Рука Тихомира легла мне на плечо, тот улыбнулся, одобряюще кивнув, а я ощутил, как появившаяся во мне легкость вдруг принялась разрастаться и вытеснять все пасмурное и темное, даже в левой руке спала тяжесть, будто бы и не было ее.

— А за хворостом кто-нибудь сходил?!

— Да вашу дивизию!!! — раздалось дружное, а я понял, ушла фраза в народ.

Междуглавие 6.

— Блин, вот чего они все мрут?

— Чего бурчишь?

— Да заманался уже трупаки таскать, вот и хочу узнать чего они стали помирать толпами?

— Тебе-то чего? Чем больше мрут, тем больше нам работы, тем больше денег!

— Так-то оно так, только вдруг зараза какая?

— Да какая зараза? Вон, никаких язв, разложений наркотских, чистенькие все.

— А чего тогда разные?

— В смысле разные?

— Ну не только хрычи, да огрызки, но и малолетки, ну и вон даже вполне себе богатенькие, как этот.

— Ага, а ты не заметил, откуда его мы достали?

— Ну модуль, и что?

— А то, Петрунь, ты, когда в следующий раз на выезд покатишь, не перебирай с выпивкой, и сразу поймешь.

— Что пойму?

— Что ты пропитый баран. Гы-гы-гы.

— А в морду?

— Я могу, хочешь? Да ладно, не обижайся, подними ноги, волочить этого толстяка тяжеловато, хоть у него и ноги нет. Да еще та баба адвокатша заметит, подаст на нас в суд, тогда не то, что премии, работы не видать.

— Тогда нормально скажи, не видишь что ли, мне хреново после вчерашнего, котелок совсем не варит.

— А он у тебя всегда не варит. Ты вообще чем-нибудь кроме стакана интересуешься?

— С такой работой мне хватает впечатлений.

— Понятно, короче, жмурики эти окочурились в капсулах, вроде как из-за сбоя какого-то, и его починить никак не могут, вот и мрут геймеры долбанные десятками.

— А-а-а, ну тогда нормально, а то боялся, мол зараза, даже ради дезинфекции на пол-литра больше выпивал.

— Дезинфектор долбанный, поднимай выше, а то точно засудят.

— Да несу, несу, поднимаю. Ну и толстый же урод.

— И не говори, надо уже за сложность и сверхурочку требовать надбавку.

— Точно, давай, так Альбертычу и заявим!

Полную книгу вы можете приобрести в магазине электронных книг http://www.alex-berg.ru/forum/shop.php#!digiseller/detail/1953332