Некрос: Языки Мертвых. Главы 1-8 из 13)

Мне вдруг стало очевидным то, чего я так упорно старался не замечать все это время — естественные, гибкие ответы NPC, невероятная, гиперреалистичная графика, подсознательная брезгливость, отвращение, которые испытывал, наблюдая веселые картинки мира игры. Пробивавшиеся ощущения вкуса, запаха, прикосновения — сначала на секунды, но с каждым разом все дольше и отчетливей... И странные, случайные и осознанные препоны при попытке выйти из игры.

Не помню сколько я так шел — как упоротый, вообще не замечая ничего вокруг. Ианна появилась передо мной словно из ниоткуда. Я остановился, оглядываясь вокруг. Перекресток пяти узких улочек, больше похожих на извилистые тропинки среди теснящихся друг к другу лачуг. Запах дыма, жирный и едкий, оседающий в носу. Посмотрел на нее. Короткая, грубая стрижка, явно сделанная ножом или паршивыми ножницами. Шрам на лице, шрам на виске, левое ухо срослось после разрыва. Шрам на шее — аккуратный и продолговатый — от удара ножа. Следы от ожогов на запястьях. Сколько раз ей пришлось умирать?

— Там на площади. Это было...впечатляюще, — произнесла она. — Думаешь оно того стоило?..

— Помолчи, — я вдруг рванулся к ней, схватил за плечи. — Слушай, это какая-то херня...

Она вырвалась, легко и уверенно, отскочила, выставив вперед неведомо как оказавшийся в руке кинжал. Острие почти коснулось моего горла, рука была слегка согнута в локте — как раз настолько, чтобы выпрямившись, пробить гортань.

— Стой, — я поднял руки. — Стой, погоди. У меня неприятности. Я не могу выйти. Выйти из игры, понимаешь? Никак. Я застрял. Какой-то сбой, наверное, глюк в системе — нет меню, нет кнопки выход, и я... я...

— Чувствуешь боль, как по-настоящему, — продолжила Ианна. Лицо ее изменилось, напряжение ушло, оставив только страх и презрение. Кинжал медленно опустился.

— Чувствую боль, — повторил я тупо. — Этого не может быть.

— Думаешь? — она качнула головой. — Но есть же?

— Я... что-то не так. Я сплю, я просто отрубился прямо в окулусе и меня глючит. Самое логичное объяснение.

— Да? И ты, наверное, долго не высыпался?

— Я? Нет... Просто...

— Нет, — она перебила меня. Резко, грубо. — Не просто. Добро пожаловать в клуб.

Я уставился на нее, как идиот.

— Что за хрень? Какой клуб? Мне надо, чтобы ты позвонила моим друзьям. Я дам телефон... у Олега есть ключи...

— Не выйдет.

— Почему? Я верну тебе деньги за звонок... Можешь по скайпу связаться, как угодно, лишь бы быстро.

— Я не могу позвонить. Просто потому, что я, так же как и ты, застряла здесь.

Это было неожиданно. Я замер, ошарашенный, глядя на нее застывшим взглядом. Ситуация была настолько же жуткой, настолько и абсурдной. Какое-то время я молчал, пытаясь поместить все это в голову, пока, наконец, не залился хохотом. Смеялся долго, надрывно, пока не захлебнулся кашлем.

— Все? — поинтересовалась Ианна, когда я, наконец, затих. Я разогнулся, посмотрев на нее.

— Ты же понимаешь, что все это звучит, как больной бред?

— Вот значит как? Больной бред? Тогда сочувствую — тебе в этом бреде жить, сколько ты там еще протянешь такими темпами. В любом случае, жизнь тебе предстоит безрадостная и незавидная.

Я замотал головой. Нет, нет, не пойдет. Не выйдет.

— Да чушь. Ты же встретила меня. Ты знала, что я могу выходить из игры. Почему не попросила связаться с твоими родичами, с друзьями?

Ианна деловито убрала кинжал в потайные ножны на рукаве. Мне казалось, она старается не смотреть мне в глаза.

— У тебя не получилось бы. Как не получалось у других до тебя. По телефонам отвечают незнакомые люди, города, в котором я живу, просто нет на карте, сервера электронной почты и адреса профилей в соцсетях никогда не были зарегистрированы. Все, кто пытался найти хоть какие-то следы моего существования в реальном мире, всегда говорили одно и то же: меня нет, и не было никогда. Ни малейшего следа — ни родственников, ни знакомых, ничего.

Она выглядела подавленной — мои слова заставили ее вспомнить собственную борьбу. Которая, похоже, была долгой и бесцельной. Внутри, на дне пустого желудка я почувствовал холодный, тяжелый ком.

— Погоди-погоди. Что-то странное. Как так может быть?

— Не знаю. Я точно помню себя, кто такая, где жила, даже телефоны родственников знаю наизусть. Но те, кто верил мне и пытался найти мое тело там, — она указала куда-то вверх, — говорили, что таких людей нет. Не существует. Вся моя жизнь — иллюзия. Никаких реальных ориентиров. Один даже пытался проверить через милицию по номеру паспорта.

— Ты помнишь свой номер паспорта?

— Конечно. Или мне казалось, что помню. Оказалось, что паспорта с таким номером никому не выдавали.

Я замер, пытаясь сосредоточиться, усвоить услышанное.

— Может они просто думали, что это такой прикол? Те люди, которые помогали тебе?

— Может быть. И все прикалывались в ответ. Я здесь уже больше года, между прочим. И уже пару месяцев, как забила пробовать достучаться до реала.

— Больше года? Погоди, не может быть такого! Игра вышла только месяц назад...

Она пожала плечами.

— Может быть. Раньше мне казалось, что смена дня и ночи, вообще течение времени в игре по сравнению с реальным ускорено. Намного. Но сейчас я не вижу разницы. Часов здесь нет, ориентироваться можно только по закатам и восходам. Я знаю, что ночи достаточно, чтобы выспаться, а днем стоит есть хотя бы дважды, чтобы не чувствовать голод. Это единственные ориентиры, которые у меня есть.

— А игру ты купила сразу после выхода?

— Не знаю. Я не помню.

Неожиданная мысль пришла мне в голову.

— Извини, если обижу... но в реале ты кто — женщина или мужчина? — игроки часто страдают кросс-полом, причем в обе стороны. Не то, чтобы сейчас это было так важно, но...

— Женщина, — Ианна ответила с небольшой запинкой, словно ей потребовалось время, чтобы вспомнить.

— Ты уверена? — часть меня боялась надавить слишком сильно, но другой было пофигу. Эта сучка пристрелила меня. А еще — снял амулет, который я нашел у архонта в Акшаке. Тогда, в горячке я забыл про него, но потом вспомнил. Кроме нее больше некому было.

— Уверена... почти. Последнее время... все немного в тумане. Много проблем здесь.

Она замолчала, глядя под ноги. Кажется, разговор начал смущать нас обоих. Наконец, Ианна заговорила снова:

— Ты не первый, с кем это произошло. Эта чертова игра затягивает, как трясина. Не всех, далеко не всех. Кто-то плюется, выхватив очередную порцию боли и унижения, и уходит — всерьез и надолго. А те, кто остаются... постепенно, их затягивает. И в какой-то момент они не могут уйти. Один мой товарищ говорил, что мир питается их энергией, восполняет то, что сам потерял, отторгнул. То, что происходит вокруг — просто долбаный некроз, отмирание живой ткани, только в масштабах планеты. А мы — просто припарка, которая слегка задерживает этот процесс. Только любой дурак знает, что некроз лечится ампутацией.

Я немного успокоился и теперь крутил в голове догадки. Время от времени рука сама тянулась к голове — каждый раз надеясь ощутить гладкий пластик окулуса.

— Подожди, а что происходит если...

— Не знаю. Отторгнутый продолжает бродить, иногда даже возвращаясь в сознание — если посчастливиться разжиться эссенцией. Но, если верить рассказам, редко и ненадолго. Мне кажется, тело с той стороны в этот момент окончательно умирает.

— А сейчас?

— Сейчас? Без понятия. Может быть, мы в коме или летаргии. Если повезло, нас нашли и отвезли в больничку. Там мы валяемся под системой, высасывая деньги у родственников.

— Нет, херня. Представь, какой скандал бы поднялся, если бы пользователи одной и той же игры начали массово впадать в кому? Скольких ты уже встретила, таких как мы?

— Ты — девятый. Но я мало где была.

— Видишь! Девять человек за гребаные пару месяцев! И это по минимуму! Нет, такое не осталось бы без внимания...

— Наверное.

— Наверное? Да без вариантов! Уже бы все новостники гудели! Нет, никакой комы. Это просто какой-то глюк. Издевательство. Должна быть логика.

Ианна хмыкнула, поправила одежду и развернулась, собираясь уходить.

— У вас, мужчин, с логикой получше. Поищи. Найдешь — дай знать.

— А ты?

— Я? Я пойду. Abruption — игра одиночек. Теперь думаю, ты понимаешь почему.

Вот эти ее фразочки уже начали меня понемногу бесить.

— Да к черту! — я с размаху ударил кулаком в глинобитную стену. — Вместе выжить всегда легче, особенно когда каждый второй тебя хочет пожрать...

— Легче? И ты готов отдать мне свою эссенцию? Готов притягивать к нашей сладкой парочке вдвое, втрое больше внимания? Или ты думаешь, что один здесь такой? На что ты готов, чтобы не стать ходячим мертвецом? Убивать, насиловать, грабить? Если ты не готов, то другие — давно готовы. Можешь не сомневаться, — она вдруг резко развернулась, встав ко мне спиной. — Бывай, Вад. Может, увидимся еще.

Я остался стоять, не решаясь даже посмотреть ей вслед. Словно было в этом что-то постыдное, неприличное. Посмотрел на себя — кожа — в растрескавшейся черной корке, липкой и жирной наощупь. Одежда и броня — жалкие лохмотья. Кошель чудом остался на поясе, сумку разорвали, кожа под одеждой — в свежих шрамах, неглубоких, но многочисленных. Есть хотелось так, что сводило живот.

Я побрел вдоль по улице — без всякой цели. Все мысли куда-то пропали, в голове было пусто и гулко, как в железном баке. Что теперь делать? Найти щель поглубже, забиться в нее и сидеть там, пока все само собой не разрешится? Соблазнительный вариант. Но нет. Надо собраться, все обдумать... Спазмы в желудке размышлениям не помогали. Хотелось есть, пить (желательно крепкого), а еще — отмыться от всей этой дряни и переодеться в чистую, удобную одежду. Учитывая, что часть Неребтума все еще была охвачена пожаром, а кое-где еще шли стычки стражи, беггаров и мародеров, рассчитывать на все это было глупо. Стоило воспользоваться советом беггаршши и свалить из города, но отсутствие съестных припасов удерживало от такого маневра. Нужно было раздобыть еды — и желательно без кровопролития.

Ну, хотя бы тут мне повезло. Скоро я нашел таверну с выбитыми дверями и шестью мертвецами на пороге. Обилие крови и разрубленные черепа намекали, что бедолаги напоролись на парня, умело работавшего топором. Переступая тела, я вошел внутрь.

И едва успел уклониться. В стену с грохотом врезался глиняный кувшин, обдав меня влажными осколками.

— Пошел к черту! — раздался из сумрака зала пьяный рев. Чертовски знакомый рев.

— Бильга?! — спросил я. Ворчание и глухой лязг железа затихли. Я уже заметил его — массивную фигуру в дальнем углу. Белки глаз блестели.

— Ты кто? — спросил он хрипло.

— Вад. Мы с тобой в зиккурат вместе ходили.

Несколько секунд он молча разглядывал меня, потом неуклюже выбрался из-за стола и тяжело затопал ко мне.

— И правда, — сказал он, криво ухмыляясь. Досталось ему не меньше, чем мне — кожаный нагрудник во многих местах был разрублен и почти весь покрыт спекшейся кровь, смешанной с пылью и грязью.

— Ты тоже здесь? — спросил я. Он кивнул.

— Здесь. Пойдем, выпьем.

Интересно, напьюсь я тоже по-настоящему? С похмельем, блевотой и прочими радостями? Или отключусь, чтобы проснуться у себя в квартире?

Мы прошли вглубь зала и уселись за Бильгин столик. Здоровяк, похоже, притащил сюда все, что только смог заполучить — лепешки, сушеное мясо, казанки с холодной кашей, кувшины. Многое из этого уже опустело. Кружек не было, Бильга просто протянул мне один из кувшинов, а себе взял другой.

На вкус вино было отвратительным. Кислое, перебродившее, некрепкое. Потребовалось усилие, чтобы протолкнуть его по глотке. Но эффект не заставил себя ждать — улеглась жажда, а в животе родился комок чего-то теплого.

Я прислонился к стене, сквозь полузакрытые веки разглядывая Бильгу. Грубый зигзаг шрама на щеке, хлопья сажи и комки свернувшейся крови, застрявшие в бороде, белесый пепел, осевший на бровях, пожелтевшие с лопнувшими капиллярами глаза. Оставалось только посмеяться над собой — только идиот мог принять такое за компьютерную графику.

Бильга отпил из кувшина, две тонкие струйки потекли из уголков рта. Крякнул, швырнул кувшин о стену. С глухим стуком разлетелись черепки.

— Знаешь, — сказал я, сделав еще один большой глоток, — как это выглядит со стороны? Два чувака торчат в игре, в которой делать нечего. И от нечего делать они устраивают виртуальную пьянку. Тупняк какой-то.

— Говори за себя, — сказал Бильга, подхватывая черными от сажи пальцами лоскут сушеного мяса и отправляя в рот. — Мне есть чего делать. И сейчас это означает — напиться.

— Бляха, так оторвись от компа, сходи в ларек и купи себе пива! — я почувствовал, как спазм сдавливает горло. Рука снова потянулась к голове — снять шлем, вывалиться, забить на всю это дрянь. Нет — под рукой снова — грязные, слипшиеся волосы. Окулуса нет.

— Сходи, — криво ухмыльнулся Бильга. — То-то я гляжу, ты тут просиживаешь.

— Может у меня в руке сейчас настоящая бутылка, — вяло огрызнулся я. Признаться, самому произнести "Я застрял здесь" было для меня какой-то последней гранью, окончательной капитуляцией.

— У тебя в руке — настоящий кувшин с настоящим вином, — громко чавкая заявил Бильга. — С настоящим дрянным вином. Смирись и наслаждайся.

— Значит, ты тоже? — спросил я, тупо уставившись в свое отражение на дне кувшина. — А кто еще? Кулаба? Хорса?

— Наверное, — пожал плечами Бильга. — Если честно, мне пофигу.

Я отправил в рот кусок мяса. Оно было жестким, почти несоленым, пришлось запить его вином.

— Завтра выдвигаемся, — сказал Бильга отрешенно. — Пати собрать не получилось. Будем обходиться как есть, втроем.

— Втроем? — спросил я, сплюнув так и не разжеванную мочалку мяса на пол.

— Ианна тоже выдвигается. Как всегда отдельно. Но мне, типа, приятно знать, что прикрывает меня толковый стрелок.

— А мне — не очень, — сказал я. — Она уработает нас при первом же поводе.

— Или мы ее, — пожал плечами Бильга. — В прошлый раз, кажется, так было?

И тут я вспомнил. Мысль молнией сверкнула в мозгу — весь замес начался из-за сердца. А в потом, на крыше, девочка провела немало времени с моим трупом... Я с досадой стукнул себя основанием ладони в лоб. Как можно было забыть?.. Идиот!

Полез за пазуху. Сердце я в сумке не хранил, держал отдельно, была помнится такая опция у предметов — [спрятать]. Только теперь нельзя было вызвать инвентарь и нажать [достать]. Сейчас, сидя с Бильгой, обшаривать себя не хотелось. Ничего, подождем.

Я снова приложился к кувшину — в этот раз уже без фанатизма. Нужно не вырубиться, нужно дождаться, пока свалит Бильгу.

XIII

No rest for the wicked, the children of god

The final retribution, the final curtain torn