Век Магии!

Как обычно укутался всеми защитами. Вроде все в порядке, щиты, защитный костюм, перчатки и все такое. Вызываю заклинание. На ладони возникает черный шар, совершенный шар, без каких либо признаков чего-либо. Висит над ладонью в пяти сантиметрах, и следует за ладонью. Ладонь то направлена перпендикулярно земле, ну я недолго колеблясь, будто толкаю этот шар. Через десяток сантиметров, шар превращается в столб. Он бьет вверх на пять метров и вниз, в землю. Смотреть в этот столп невыносимо больно. Будто жизнь уходит из тела. Столп быстро удаляется и становится легче. Однако не могу оторвать от него глаз.

Если кто-то спросит, на какие три вещи можно смотреть бесконечно, то я отвечу, не колеблясь, на горящий огонь, на текущую воду и на "столп тьмы".

Он приковывал взгляд, было больно смотреть на него, но и взгляд отвести невозможно. Это было, будто смотришь в глаза самой смерти.

После того, как столп исчез, я заметил, что из всех защит осталась только одна — самая сильная, каменная и та на последнем издыхании. А ведь заклинание длилось не дольше двух секунд, понимаю отчетливо. Всего десять метров прошел "столп тьмы". От меня он возник в трех метрах, а щиты выбил, что было бы окажись я на его пути? Дальность действия тринадцать метров, получается, как-то отстраненно считаю, силясь подняться. Сил нет.

Самое паршивое — земля мертва на метр, а то и того больше внутрь. На ней теперь дольше столетия, а то и двух ничего взойти не сможет. Какова же сила этого заклинания, если оно потребовало две трети моей силы за секунду-две действия? Мне кажется, прошло половина минуты минимум, как оно действовало, но нет. Секундомер явно показывает результат, между секундой и двумя.

Силюсь подняться. На сегодня все тренировки окончены. Хватит! Иду, шатаясь к машине. Не замечаю мокрое пятно на штанах, я все же обмочился, но меня это совершенно не волнует. Только дома это замечаю, раздеваясь и направляясь в ванну. Помимо этого, мои волосы приобрели беловатый оттенок спереди и пепельно-серый сзади. Челка и виски, так и вовсе практически поседели. Глаза, к слову сказать, стали тусклыми, будто резко выцвели. Теперь на сероватом цвете более контрастно смотрелись вкрапления фиолетового и зеленого. Но на самом деле — жуть, ведь помимо этого, мое лицо было белее мела, губы потрескались, и в трещинах уже запеклась кровь.

К счастью, после горячей ванны цвет лица приобрел наиболее нормальный оттенок, а к губам вернулась чувствительность, хотя они немного болели — потрескались все же, хоть и не сильно. Целительское заклинание мне помогло их исцелить, а вот волосы и глаза такими и остались. Вот что значит посмотреть смерти в лицо!

Я сам себе пообещал, только в самом крайнем случае, когда выбора не будет, только тогда использовать это жуткое заклинание, которое на расстоянии в несколько метров от моих щитов их уничтожило, включая самую мощную защиту, которая мне была известна.

Появилась еще одна цель: нужно было, чего бы мне это не стоило, найти защиту от подобных заклинаний. Для этого, видимо, мне придется вновь войти в игру или может самому придумать заклинание щита? Смогу ли я? Надо постараться, не хочу, чтобы нашелся кто-то, кто может владеть таким заклинанием, а у меня не было от него защиты. Слишком это опасно, да и просто страшно, если честно.

Вообще странно, ну да ладно. Надо подумать, расслабится. Слишком сильный стресс перенесен мною сегодня, а на вечер встреча "дорогих" гостей, утром же война, самая настоящая.

17

Первым приехал дядя, который, конечно же, был в курсе всех семейных дел. Поэтому он не особо удивился, увидев меня на ногах. Обнявшись, мы пошли наверх, в кабинет к отцу. По пути он расспрашивал меня о моем самочувствии и делах.

— Ты рано, отец говорил, что ты будешь позже.

— Я специально торопился, чтобы успеть на парад. Расскажи, как хоть чувствуешь себя? Легче или все еще боли донимают?

— Хожу, а остальное не существенно. Я и боли рад, после столь страшной травмы.

— Понятно. Слышал уже о "заявлении"?

— Конечно да, не думаю, что хоть кто-то не слышал об этой новости. Новости не спешат придавать заявлению официальные черты, но так всегда. Но интернет не заткнуть — самая топовая и обсуждаемая новость!

— Как обычно, есть те кто не верит, кто верит, — говорит дядя.

— Когда-то бывало иначе?

— Нет, — засмеявшись, подтвердил он. — Что-то ты слишком сильно изменился, — резко посерьезнел он.

— Эксперименты с магией, да и цена здоровья — некоторые изменения в организме.

— Ясно, но будь все же осторожнее, — предупредил он меня, открывая дверь в кабинет.

— Братишка, — сказал мой отец, встав из-за стола и распахнув объятия, шагнул к моему дяде. — Что-то ты потолстел слегка, казенный харч пошел впрок? — Смеясь, спрашивал он, обнимаясь с дядей.

— А то, как же? — Веселясь, подтвердил он. — Еще бы пару лет и стал бы толстым, что даже в дверь бы не прошел. Ты я вижу, похудел? Видимо, что ты уронил, мне пришлось подобрать, как обычно собственно...

— Да ладно тебе, лучше давай о делах. Садись и рассказывай, что, как, почем.

— Цена без изменений, как и доставка без эксцессов. Полный комплект, так что в случае чего мы вооружены с запасом.

— В двух других регионах, куда ты должен был проконтролировать поставки, как?

— Нормально. Все доставлено по адресу. Люди получили, приветы передавали. Теперь лучше ты мне расскажи, что с другими регионами. Тем более что нам стоит обсудить сложившуюся ситуацию, тебе не кажется?

— Регионы под контролем. Успели, конечно, не все, но в любом случае имеются козыри в виде зачарованных амулетов. Проверили — заклинания все еще держатся, хоть и несколько слабее, чем сразу после создания, — ответил мой отец, напряженным голосом.

— Я не про то. Ты прекрасно понял про что речь. Да того, как меня посадили, я был у руля. Хочу свое кресло обратно, ты же можешь взять обратно северный и восточные регионы, а столицу оставь мне, — спокойно сказал дядя.

— Тебя довольно долго не было. Я выстроил многое, наладил поставки, связи, так с чего мне все это отдавать тебе? — зло ответил мой отец.

"Не хорошо" — подумалось мне. "Очень не хорошо".

— Ты прекрасно понимаешь, что когда у руля стоял я, наша организация строилась с нуля, развивалась и процветала. Мною был принят удар на себя, и ты стал главным. Но не думал же ты, что это навсегда?

— Посмотри, чего я добился за эти годы? Ты столько не сделал за все время существования нашего детища, — сказал отец, разведя руками.

— Не понимаю, что вы делите? — Вмешался я, пока до братоубийства не дошло. — Посмотрите на обстановку в мире. Вот-вот полыхнет зарево ядерных орудий. Вы этого хотите? Сделаем следующим образом: мой отец остается главным. Дядя, я тебя люблю не меньше чем отца, но все готовил он, причем грамотно. Не делите шкуру медведя, он еще жив. Помогите друг другу и все получится. Страна большая — хватит всем, тем более что существует много сфер деятельности, которые можно будет охватить в новом мире. Не забывайте о магии, а значит и о гипотетически вечной жизни. Деньги не будут отныне править миром, а вот магия будет, еще как!

Несколько минут молчания, после моей проникновенной речи, и наконец, дядя сказал:

— Ладно, быть посему. Мне неприятно это говорить, но слишком все неопределенно. Боюсь упустить руку с пульса.

— Вот и славно, — расслабившись, произнес мой отец. — Сегодня прибудут японцы, надо их принять, ввести в курс дела и вооружить. Осторожнее с ними, не верю до конца в наш договор.

— Я проконтролирую, — сказал дядя.

В это время мои мысли крутились вокруг спора. Ну не верилось мне, что дядя так просто отступится. Отец тоже не упустит из рук вожжи — не тот он человек. В общем гадкая ситуация складывается. Радует одно: пока ситуация не стабилизируется, никто ничего предпринимать не будет, а вот потом... Не хочу даже думать об этом, но видимо придется, потому что кому кроме меня? Кузенам? Двоюродным братьям? Я их и знаю-то, постольку поскольку...

Спустившись в подвал, дядя представил мне моих родственников. Некоторых я знал, например дядиных сыновей Генри и Альберт. Оба были старше меня, один на пять лет, второй на четыре. Не очень хорошие они люди, но дядя их любил. Как у такого человека появились такие отпрыски, причем оба?

— С Генри и Альбертом ты знаком, Витю тоже встречал, а это Костя и Николай.

— Калека, — представился я, игнорируя удивленный взгляд дяди.

Сжился я с этим ником, да и напоминание о прошлом!

— Давайте смотреть, что у нас есть? — говорю я делая шаг к ящикам.

Откинув первую крышку, говорю:

— Грач 9на19 мм. Весит килограмм, обойма из 17-ти патронов. Неплохо не уступит, берете 92, макаров так и вовсе отдыхает, но тяжеловат конечно, правда емкость магазина и мощность впечатляют. Не вижу патронов и запасных обойм.

— Вижу, не терял времени даром? — Хмыкнув, сказал дядя, услышав мою оценку. — Патроны и обоймы отдельно.

Взял пистолет в руку, проверил баланс — отличен, а главное удобно в руке сидит. Спустил курок — довольно мягко идет. Сравнивать мне было особо не с чем, но понравился мне Грач больше чем ПМ, макаров или берета.

Подойдя к другому ящику, увидел там пистолет-пулемет.

— ПП-2000, хорошая машинка, тульская. У нас все под калибр 9на19 мм? — Спросил я дядю.

— Нет, конечно, просто так совпало.

— Ясно, — говорю я, продолжая. — Вес меньше полутора килограмм, эффективная дальность до 100 метром. Довольно хороший темп стрельбы, а обойма, какая расширенная или обычная? — уточняю. — В любом случае хорошо использовать для стрельбы в помещениях, добавляя, припоминая, что используют пистолеты-пулеметы в современно мире в основном террористы и убийцы для стрельбы в замкнутых пространствах, хотя изначально это оружие создавалось для поличейский операций и спецподразделений.

— Расширенная.

— Понятно, — говорю я, идя дальше, — значит 30 патронов.

— 40 патронов, — поправил дядя. — Спецзаказ.

Кивнув, смотрю, что в другом ящике.

— Это я не знаю что, признался я.

— АН-94 Абакан.

— Слышал, но не узнал. 30 патронов, калибр 5,45на39 мм. Кажется, еще приклад складывается, но не уверен. Больше ничего не помню, разве что весит больше трех с половиной килограмм.

— Да. Машинка неплохая, довольно надежная, в основном им контрактников в армии вооружают. С оптикой вообще прелесть.

— Это что пулемет? Мы воевать в серьез с кем-то собрались? — Спросил я, увидев советский пулемет Утес.

— Да, Утес НСВ-12,7

— У него что оптика? Нахрена пулемету оптика? — Недоумевал я.

— Такой вот пулемет. 50 патронов лента, 12,7на109 мм.

— С таким калибром он должен так тарахтеть и отдавать, что оптика ему явно излишняя. Вообще не понимаю, на кой черт он нам сдался?

— Пригодитца, — с еврейским акцентом сказал дядя.

— Гранаты разные, тут что? Мины? Еще всякое разное, о, В-94. Хорошая винтовка, можно даже сказать одна из лучших. Калибр голову, как арбуз разнесет.

— Да, 12,7на108 мм. Почти пулеметный калибр, не то, что некоторые. Но ты лучше полюбуйся на это, — говорит он, показывая на последние ящики.

— Ни черта себе. РПГ-29 Вампир, а это не знаю что, вроде револьверный гранатомет их называют. Против кого это? Танки или вертолеты сбивать? Не слишком ли это, учитывая черту города, — спрашиваю у него, недоумевая.

— РГ-6, шесть гранат калибра 40мм. Штука мощная, но не лучшая в своем роде. Я бы предпочел MGL или американским ММ-1 на крайняк, но и этим обойдемся. Тем более взяли как довесок, а вот Вампиры нам могут очень даже пригодиться.

— У нас БТР под окном не стоит случайно? Или пара танков в гараже?

— Нет, танков у нас в гараже нет, но три Т-90 хранится в разных складах в Москве, но на них особо не рассчитываем, а вот два военных вертолеты Ми-28, это сила.

— Нет, я отказываюсь понимать. Мы что полноценный бунт устраиваем, революцию?

— Ну а ты как думал? — Сказал Генри, обидно засмеявшись мне в спину.

Захотелось приласкать его чем-то посильнее, но нельзя. Сдержав себя, говорю:

— Я видел операцию по-другому. Ликвидируем верхушку власти и объявляем себя новым правительством.

— Все правильно, а потом? В Москве есть войска, спецслужбы, полицейские участки и у всех есть оружие. Думаешь, никому шибко умному в голову не придет сместить "наглецов"? Танки, вертолеты и все остальное — это цветочки, минимум чтобы не привлекать к себе внимание. Основные силы за городом и двинутся они в город, как только мы начнем операцию.

— Я не подписывался на войну, да еще кровавую, — осознав размах задуманного, говорю я. — Отец говорил, нас половина Москвы поддерживает, минимум крови и риска.

— Такой большой, а в сказки веришь, — сказал Альберт.

— Рот закрой, — грубо говорю своему брату, разворачиваясь. — Тебе жить надоело?

— Всем успокоится, — разрядил обстановку дядя. — Все не просто и реакцию всех предусмотреть нельзя. Мы надеемся, что крови будет минимум. Сама ситуация требует смены правительства. Посмотри на мир и реакцию наших властей. Они не знают что делать, пускают все на самотек, а так нельзя.

— Я не отказываюсь, — успокоившись, говорю я. — Но не хочу напрасных жертв, особенно среди тех, кто просто будет выполнять приказы, пытаясь нас уничтожить.

— Все будет нормально, лучше выбери себе оружие и амуницию. Ящики с ней в том углу.

Я взял себе облегченный бронежилет Малахит, штаны из защитной ткани, пару ботинок и носков. От каски и всего остального отказался и так тяжело будет. Из оружия взял два грача и по три обоймы к каждому пистолеты, да коробку патронов. Остальное не стал брать. Нагрузка на больные ноги и так велика — обойдусь, тем более у меня есть магия. Мне собственно и бронежилет не особо нужен.

— Каску возьми, — сказал дядя, увидев все что я набрал.

— Зачем? Лишний груз.

— Возьми, говорю, держит пулю СВД с малой дистанции, так что не упрямься. Вес не большой, а дополнительная защита. Ты и так бронник облегченный взял.

Поняв, что так просто мне не отделаться, беру шлем и покидаю подвал.

Тем временем прибыли японцы. Нужно было встретить их, а, как мне даже не известно. Все что мне было известно о японцах, можно было уложить на нескольких страницах А4.

Хорошо Слон владел японским, как и другими языками собственно, так что мы не выглядели глупо. К удивлению, с первых же слов я понял, что тоже понимаю японский язык. Легко поклонившись им, я сказал:

— Приветствую вас в нашей стране, — после чего замолчал. Еще бы, я был очень удивлен тем, что могу еще и говорить на этом языке, который для многих звучит, как настоящая абракадабра.

— О, вы владеете японским языком? — Поклонившись, спросил, судя по всему главный из японцев.

— Нет, что вы, просто знаю несколько слов, — говорю ему по-русски, а человек стоящий рядом с ним переводит ему.

Помня слова отца, о том, что до конца доверять им нет смысла, сохраняю информацию о понимании их языка в себе.

Раскланявшись, причем в прямом смысле этого слова, мы отправляемся дальше, вглубь дома. Показав комнаты, где они будут жить, предупреждаем о удине через три часа, которые пролетели будто их и не было.