Sword art online Том 15. Алисизация: вторжение

Немаленький лес изобиловал благословением Террарии; если выбирать дни, когда ни облачка на небе не преграждает путь лучам Солуса, то богини земли и солнца вместе давали столько ресурсов пространства, что можно было создавать по десять световых элементов сразу и, превратив их в целительную силу, вливать эту силу в Кирито.

Алиса владела лечащими Священными искусствами настолько хорошо, что даже колоссальное количество Жизни дракона могла восстановить вмиг, что уж говорить о человеческих существах. Какие бы тяжелые раны ни получил Кирито (включая отсеченную правую руку), все это Алиса сумеет вылечить, и Кирито очнется — в этом она была уверена.

Однако —

Сразу после того, как Алиса послала в тело Кирито ослепительного светлячка, юноша открыл глаза, да, но — в этих черных глазах не было прежнего сияния решимости. Алиса не переставая звала его по имени, трясла за плечи, потом даже кричала, прижавшись к его груди, однако Кирито смотрел все тем же пустым взглядом. Даже правую руку заново отрастить Алисе так и не удалось.

С того дня прошло уже четыре месяца, но Кирито по-прежнему не подавал признаков возвращения души.

Селька, как и ее сестра, прикладывала все силы, выхаживая Кирито; она уверяла Алису, что рано или поздно он снова станет прежним. Однако Алиса в глубине души начала бояться, что все будет впустую.

Она ведь сама была лишь созданием первосвященника Администратора.

— Давай... чуть-чуть передохнем, — вдруг произнесла Селька, до сих пор катившая коляску в молчании, и этим снова выдернула Алису из печальной задумчивости.

Алиса ласково притронулась левой рукой к спине пыхтящей и утирающей пот со лба сестренки.

— Спасибо, Селька, дальше я сама повезу.

— Не, до развилки, я справлюсь, ничего...

— Ты уже на сто мелов дальше потолкала, чем в прошлый раз, правда? Ты меня и так очень выручила.

С того времени, как она пришла в деревню, Алиса узнала, что в подобных ситуациях старшая сестра должна дать младшей немного денег на мелкие расходы, но, увы, в карманах у нее не было ни монетки. При ее нынешнем положении с деньгами — даже если бы она один сир в лесу потеряла, это было бы очень серьезно; поэтому Алиса не носила при себе денег, кроме тех случаев, когда ходила за покупками.

Взамен она мягко погладила Сельку по светло-коричневым волосам. Селька, успокоив дыхание, радостно улыбнулась, но в ее выражении лица Алиса ощутила тень грусти. Она склонила голову набок и спросила:

— Что такое, Селька? Тебя что-то тревожит?

Селька, по-прежнему державшаяся за ручки коляски, чуть поколебалась, но все же ответила:

— ...Это... дядя Балбосса хочет попросить сестрицу убрать дерево с его нового поля...

— Что, из-за этого? Можешь ни о чем не беспокоиться, но спасибо, что сказала, — с улыбкой ответила Алиса, но сестренку это не удовлетворило — она с расстроенным видом поджала губы.

— Но... они все только о себе думают. Кирито, а ты как считаешь? — спросила она юношу, который сидел в коляске, опустив глаза, но Кирито, разумеется, ничего не ответил. Однако Селька, как будто он с ней согласился, тут же продолжила с волнением в голосе:

— И Балбосса-сан, и Ридак-сан... сестрица, ты ведь даже не живешь в деревне, а они, когда им тяжело, все равно от тебя требуют помощи. Передай им наконец, что отказываешься. Все будет нормально, сестрица, еду я вам буду из дома приносить.

Услышав эти слова, Алиса невольно прыснула, а потом успокоила надувшуюся сестренку:

— Мне приятно, что ты так думаешь, Селька, но, знаешь, о таких вещах можно не переживать. Меня устраивает тот дом, в котором я живу, я признательна, что мне разрешили жить рядом с деревней. ...Я покормлю Кирито обедом и сразу приду. Только скажи, куда.

— ...На южное поле, — тихо ответила Селька, после чего какое-то время шагала рядом с коляской молча.

Вскоре они достигли развилки, откуда шла тропа к бревенчатой хижине, и вдруг Селька решительно заявила:

— Сестрица, я в будущем году закончу обучение, и у меня будут деньги, которые я сейчас получаю, хоть и немного. И тогда можно будет уже не помогать всем этим людям. Я для сестрицы и Кирито... я... всегда...

Тут ее голос прервался. Алиса нежно обняла Сельку.

Придвинув лицо к коричневым волосам — не такого цвета, как у Кирито, но таким же приятным на ощупь, она прошептала:

— Спасибо... Но знаешь, я счастлива, только когда ты рядом со мной, Селька...

С неохотой попрощавшись и помахав рукой, Селька ушла. Алиса проводила ее взглядом, а потом вместе с Кирито вернулась в хижину и быстро накрыла на стол.

В последнее время Алиса привыкла заниматься разными домашними делами, но вот готовка ей давалась с трудом. По сравнению с "Мечом душистой оливы" кухонный нож, купленный в деревенской лавке, казался ненадежным, как детская игрушка, и, чтобы опасливыми движениями нарезать необходимые продукты, у Алисы уходило по двадцать — тридцать минут.

К счастью, сейчас у нее был принесенный Селькой свежий пирог; его-то Алиса и начала потихоньку скармливать Кирито. Подносила кусочек на вилке ко рту юноши, терпеливо ждала, пока губы раздвинутся, и отправляла кусочек ему в рот. После этого Кирито, будто память, как надо есть, всплывала откуда-то из глубины, начинал медленно-медленно жевать.

Пока Кирито двигал челюстями, Алиса и сама наслаждалась вкусом пирогов с яблоками и сыром. Скорее всего, их испекла Садина Шуберг, жена старейшины Гасуфта. Мать Сельки, а значит, и Алисы.

Когда Алиса жила в Центральном соборе, в большом обеденном зале столы ломились от редких яств, свезенных из самых разных уголков Мира людей, и каждый мог выбрать еду себе по вкусу. По сравнению с ними пирог Садины и на вкус, и на вид был совершенно неизыскан, но Алисе он все равно казался намного вкуснее. Кирито, по-видимому, он тоже нравился больше, чем Алисина стряпня; Алису это досадовало — совсем чуть-чуть.

Закончив обедать и убрав со стола, Алиса вновь усадила Кирито в инвалидную коляску и положила ему на колени два меча.

Выйдя из хижины, Алиса окунулась в золотое сияние послеполуденного солнышка. Дни были уже короткими, и до наступления сумерек оставалось совсем немного времени. Алиса быстрым шагом пошла на юг до развилки и в этот раз свернула на запад.

Вскоре лес расступился, и взору Алисы открылись ожидающие жатвы поля. За колышущейся гладью тяжелых колосьев пшеницы виднелась деревня Рулид. Среди множества красных крыш выделялось своей высотой здание со шпилем — церковь, где жила Селька.

И Селька, и Сестра Азария, приглядывающая за церковью, пребывали в неведении о том, что в громадной башне Центрального собора Церкви Аксиомы, правящей четырьмя империями Мира людей, больше нет главы. Однако церковка, служащая заодно сиротским приютом, работала как ни в чем не бывало.

Какой бы хаос ни воцарился в соборе после гибели первосвященника, на жизнедеятельности людей это никак не сказалось. Индекс Запретов по-прежнему действовал, продолжая связывать их сознание. Смогут ли они взять в руки оружие во имя защиты Мира людей?

Им придется подчиняться приказам от имени императоров и Церкви Аксиомы. Но одним этим битву с силами тьмы не выиграть. Уж этого-то командующий Беркули не мог не понимать.

Исход битвы решит не уровень оружия и не мастерство в Священных искусствах, а сила воли. Свести на нет безнадежную разницу в военной мощи возможно — доказательством тому были сражения Кирито, сумевшего победить многих Рыцарей Единства, распорядителя Чуделкина и даже первосвященника Администратора.

Работающие в поле селяне поворачивали головы к идущей мимо них Алисе; девушка встречала их взгляды, в которых читалась смесь настороженности и тревоги, гордо выпрямившись, но мысли ее были устремлены к человеку, научившему ее владеть мечом.

Дядя, для жителей Мира людей, возможно, покой — не то, что нужно защищать, а то, что нужно постоянно давать.

Для этого и нужны Церковь Аксиомы с Индексом Запретов, да и мы, Рыцари Единства, тоже.

Командующий рыцарями Беркули, должно быть, прямо сейчас, в эту самую минуту в Центории занимается вопросами снаряжения и обучения армий четырех империй. А быть может, армии уже выдвинулись к будущему главному полю боя, "Великим восточным вратам" на дальнем краю империи Истабариета. В плане как практической помощи, так и усиления боевой мощи после начала войны потребуется каждый рыцарь.

Но для нынешней меня...

Погрузившись в раздумья, Алиса шла тропой через пшеничное поле, пока не вышла наконец к возделываемой земле, лежащей к югу от деревни. Остановив коляску перед свежим черноземом, она оглядела этот громадный участок целины.

Всего два с половиной года назад здесь был лес, причем куда более обширный, чем восточная роща, где Алиса в детстве играла с друзьями.

Однако, после того как Кирито и Юджио срубили "древо зла" — Кедр Гигас, высочайшее дерево в лесу, без устали пожиравшее Священную силу, мужчины деревни принялись как безумные расширять свои поля — так с изумленным выражением лица рассказывала Селька.

Посередине пашни по-прежнему торчал здоровенный, черный как ночь пень;у края леса десятки селян бойко звенели топорами. Там же стоял толстый мужчина, который сам топор не держал, но шумно раздавал указания остальным. Это был Найджел Балбосса, самый богатый житель деревни.

С неохотой Алиса продолжила катить коляску по натоптанной тропе. Кирито, некогда собственноручно срубивший гигантское дерево, никак не среагировал, проезжая мимо громадного пня, — все так же смотрел вниз, держа рукой два меча.

Первым заметили приблизившуюся пару юноши из семьи Балбосса, отдыхающие на только что поваленном древесном стволе. Трое, лет пятнадцати-шестнадцати на вид, с шарфами поверх белобрысых волос. Бесцеремонно смерив взглядами Алису, они затем переключились на Кирито в инвалидном кресле. Обменялись какими-то тихими словами, потом негромко захихикали.

Не обращая на них внимания, Алиса прошла мимо; тогда один из юношей растянуто прокричал:

— Дяаадь, она пришлааа!

Тут же бушевавший поодаль, уперев руки в боки, Найджел Балбосса резко развернулся, и при виде приближающейся пары на его засаленном круглом лице появилась улыбка. Крупный рот, глазки-щелочки — Алисе он слегка напоминал распорядителя Чуделкина.

Алиса, однако, улыбнулась в ответ так широко, как только смогла, и слегка поклонилась.

— Здравствуйте, Балбосса-сан. Я слышала, у вас ко мне какое-то дело...

— О, о, Алисси, спасибо, что пришла!

Разведя руки в стороны и колыхая круглым животом, он затопал к Алисе с явным намерением ее обнять, однако, заметив перед ней инвалидную коляску, к счастью, передумал.

Вместо этого, остановившись в полусотне санов справа от Алисы, Найджел крутанул брюхом и указал на большое дерево, возвышающееся на границе леса и пахотной земли.

— Вон там, видишь? Со вчерашнего утра сражаемся с этим упрямым платиновым дубом, десять человек его топорами рубили, а сделали всего ничего.

Образовав полукольцо большим и указательным пальцами правой руки, он изобразил "всего ничего".

Возле впившегося корнями в землю громадного дерева, светло-коричневый ствол которого был в поперечнике мела полтора, по-прежнему стояли двое рубщиков и упорно пытались его одолеть. Они поочередно били по стволу большими топорами, однако надруб оставался совсем мелкий, не больше десяти санов.

С обнаженных торсов мужчин градом катился пот. Груди и руки бугрились мускулами, но держать топоры эти двое явно не очень привыкли, и потому движения их были неуклюжими.

Вот у одного из мужчин скользнула правая нога;его удар пришелся наискось и мимо цели. Топорище, похоже, треснуло посередине, и мужчина крепко шлепнулся на спину, вызвав несдержанный смех окружающих.

— Проклятье, да что же он творит, этот дурень!.. — простонал Найджел и снова повернулся к Алисе. — Вот такие дела, не знаю, сколько дней у нас на одно это дерево уйдет. Мы тут копаемся, а Ридаки уже двадцать квадратных мелов земли прихватили!

Произнеся фамилию второй по влиятельности в деревне семьи, Найджел пнул случившийся под ногой камешек. Он громко сопел, но затем вдруг его лицо расплылось в широкой улыбке, и он медовым голосом проговорил:

— Вот почему — ну да, у нас есть соглашение, что ты нам только раз в месяц помогаешь. Но один этот лишний разочек у меня к тебе особая просьба о помощи, Алисси. Ты ведь помнишь — когда ты была маленькой, я несколько раз тебе сладости давал... нет, не будем об этом. В старые дни ты была такой очаровательной девчушкой — нет-нет, сейчас, конечно, тоже —

Подавив вздох, Алиса перебила Найджела:

— Я поняла, Балбосса-сан. Так значит, только в этот раз?

Убирать препятствия, мешающие возделывать новые земли, — камни и деревья вроде этого вот платинового дуба, — Священный Долг нынешней Алисы... нет, ее временный способ зарабатывать на жизнь.

Конечно, это была не официальная работа. Через месяц после того, как Алиса поселилась в лесочке близ деревни, дорогу, ведущую на западное пастбище, вдруг перекрыл сильный камнепад. Алиса в одиночку откатила камни с дороги, и об этом судачила вся деревня; и очень быстро так получилось, что с подобными проблемами к ней стали обращаться регулярно.

Реальность была такова: чтобы жить вдвоем с Кирито, Алисе требовались деньги, и потому она была благодарна и за такую работу. Однако как только ее подрядили заниматься физическим трудом, от мужчин деревни полился нескончаемый поток просьб (что очень раздражало Сельку), и в конце концов было достигнуто соглашение, что Алиса будет помогать каждой семье один раз в месяц.

Связанный по рукам и ногам различными законами — от Индекса Запретов и Фундаментального закона империи Норлангарта до деревенских устоев — Найджел, прекрасно зная об этом соглашении, все же затребовал помощь Алисы второй раз за месяц, и в этом не было ничего удивительного. Конечно, он, в отличие от Алисы и Юджио, не сломал "печать в правом глазу", которую Администратор назвала "кодом 871", — просто он считал Алису ниже себя. Строго блюсти соглашение с бывшей преступницей, живущей в хибарке на отшибе, он не считал необходимым.

Прекрасно все это понимая, Алиса тем не менее еще раз кивнула Найджелу и отошла от коляски. Проверила состояние Кирито, но окружающие звуки на него никак не влияли. Чуть постояла, обращаясь к собственным мыслям, и зашагала к громаде платинового дуба.

Заметив Алису, мужчины сразу открыто заухмылялись и зацокали языками. Однако сейчас все уже знали ее силу и потому молча отошли от дерева.

Встав перед деревом там, где только что стояли они, Алиса кончиками пальцев правой руки быстро прочертила Священный символ, и перед ней открылось "окно Стейсии". Количество Жизни оказалось большим — как у десятка взрослых мужчин. С таким уровнем обычный топор не поможет.

Бегом вернувшись к коляске, Алиса наклонилась и тихо прошептала:

— Прости, Кирито. Можно я ненадолго возьму твой меч?

Правой рукой она мягко прикоснулась к черным кожаным ножнам и тут же почувствовала, как держащаяся за меч левая рука Кирито чуть сжалась.