Безбожие. Героический Режим + Злая Игра

Я опрокинул телегу, оставив медиумов, сбрызнутых новым ядом и неспособных пошевелиться под тяжестью телеги, умирать. А вот ведьму я вытащил из-под телеги, ещё раз переломал ей ноги, а после сжал её горло правой рукой. Я чувствовал, как её позвонки трещат, как я выдавливаю из неё жизнь. Это было упоительно. В этот момент я готов был сразиться с самим Гниющим, пусть с ним будут хоть миллионы приспешников.

Но резкий окрик Комка вернул мне разум.

"Я справляюсь, сейчас боль немного пройдёт. И, кажется, ты уже должен был возвращаться к городу? Часть атаки ты уже сорвал".

Я выругался сквозь зубы, но та эйфория, что пьянила меня, уже прошла. Осталась лишь Злоба да желание убивать. Убийцы на рожон не лезут, напомнил я себе, и принялся отступать к городу.

Но отступать, собственно, было уже некуда. Поняв, что дырявые разваливающиеся стены и куча палок воткнутых в холмик земли — плохая защита, от которой могут ещё и помехи возникнуть, Судья вывела своё войско в поле у опушки Белой Рощи. Так что, отойдя буквально на несколько сот метров назад, я очутился в эпицентре сражения местной пехоты и химер.

Герои действительно впечатляли куда больше игроков. Их колдовство было куда мощнее, а мелькающие то тут, то там артефакты-бомбы причиняли рядам химер чудовищный вред. Я едва не погиб под дружеским (впрочем, дружеским ли?) огнём и едва сумел смотать удочки. Оценив обстановку, я понял, что тяжеловооруженные пехотинцы выполняют роль ничуть не лучшую, чем игроки, то есть простого мяса, пущенного вперёд для того, чтобы сдержать противника, пока маги стараются нанести врагу как можно больший урон.

Но всё было бы слишком просто, если бы герои разгромили химер, пока пехота их сдерживала. Где-то в глубине строя химер зашевелилось что-то огромное. Из-под земли вырос чудовищных размеров хобот, который наотмашь упал на ряды пехотинцев, вырубив в строе настоящую просеку. Хобот — или, скорее, сосуд — задрожал и через пару секунд лопнул, выливая на пехотинцев потоки Скверны. За несколько секунд, наполненных гнилой вонью и нечеловеческим визгом умирающих, половина тяжёлой пехоты была уничтожена, вторая бежала. За ними с трубными воплями бросился поток химер — им, рождённым Скверной, чёрная жижа нипочём.

Впрочем, их быстро завернули назад — Гниющий явно готовил массированный удар по всему фронту, намереваясь раздавить нас одним ударом. Затяжная битва ему была не к чему — герои мясо вроде одержимых вряд ли почувствовали бы, рано или поздно, выкосив всех, пополнить же ряды безумцев было негде. Когда основное твоё преимущество — численное превосходство, лучше пользоваться им сразу.

Я отступил к лагерю игроков. Все наши были в боевой готовности — за плотным строем персонажей ближнего боя, среди которых стояла половина убийц и охотников, прятались разбитые на несколько групп маги и друиды. Пехота и герои уже откатились к стене. Я заметил, что конница в сопровождении нескольких десятков героев направляются в левый фланг армии Гниющего. Возможно, тоже стараются оттянуть массированную атаку.

Я перебрался через ров и вал с частоколом, ещё раз с горечью поняв, что от них практически никакой защиты. Свей ещё находится в тылу, раздавая последние распоряжения. Вскоре он займёт место в первых рядах, приняв командование пехотой, здесь же, рядом с кастерами, останется Шапокляк. Повелительница ядов удовлетворительно крякнула, увидев мою распухшую руку.

— Не по вкусу пришлось, а? — с гордостью спросила она.

— Опухоль уже почти спала, через пару минут и вовсе буду в... — Я заикнулся и, едва успев стянуть маску, сблевнул за землю. Вытоптанная почва задымилась. — В общем, скоро буду в норме.

"Уже в норме", — сказал мне Комок.

"Отлично, а то не хотелось бы проводить второе из трёх генеральных сражений раненым".

— Уже в норме, — сказал я и помахал перед Шапокляк рукой, с которой прямо на глазах спадала опухоль.

Через секунду меня скрутил ещё один спазм, и на этот раз рвота продолжалась долго.

"Извини". — Эта зубастая паскуда издевалась.

"Да пошёл ты..."

Очухавшись, я улыбнулся Рите, а та покачала в ответ головой.

— У меня полгода ушло на этот яд.

— Что в лесу? — нетерпеливо спросил меня Свей.

— Тысяч пятнадцать одержимых, оккультистов от трёх до четырёх сотен, химер примерно столько же. Ну и Гниющий, который умеет вызывать из-под земли сосуды со Скверной, очень быстро превращающей людей в кости, лежащие в лужах гнили.

— Ты, кажется, ещё веселишься? — буквально прорычал босс. Его бесила моя жажда боя. Для него предстоящая битва вовсе не возмездие Культу, он думает о том, сколько человек из клана погибнет, сколько будет ранено, куда уводить людей в случае поражения. Что будет, если погибнет он. Я мыслил как убийца, которому дали работу, и я был готов её выполнять, он же был предводителем, на плечах которого лежит ответственность за сотню с гаком жизней здесь и ещё больше — в Каменном Мешке. Нет, конечно же, я тоже переживал за наших, и был готов отдать жизнь за их спасение, но ответственность я спокойно перекладывал на Свея. Хотя бы потому, что он гораздо лучше справится.

Я оскалился, показывая боссу вылезшие зубы.

— Радуюсь тому, что сегодня все получат по заслугам, — невнятно проговорил я в ответ.

Проревел горн.

— Готовимся к обороне! — рявкнул всем Свей. — Я на своё место, — сказал он Шапокляк и скосился на меня. — А ты куда пойдёшь?

Я расправлял за спиной Крылья Тени, а Комок, окончательно переваривший яд, разодрав левый рукав моего плаща, высунул наружу своё жало вместе с пастью, в которой уже начали водить хоровод ряды треугольных зубов. Я ещё раз ухмыльнулся, и в этот раз вместе со мной ухмыльнулась маска, сросшаяся с моим лицом.

На меня смотрели с ужасом, будто на чудовище. Но я и был чудовищем, хотя всё ещё оставался человеком, пусть где-то глубоко внутри. И буду им оставаться до тех пор, пока меня заботят судьбы других людей, плевать, как я выгляжу, и что за тварь живёт в моём теле. И пусть люди благодарят судьбу, что это чудовище на их стороне.

— Мне в строю будет тесновато, но я буду держаться недалеко.

— Отлично. По местам.

Резня IV

На левом фланге поднялся знакомый мне по первой встрече с Гаей столп света. Только в этот раз его сопровождал бешеный, закладывающий уши, визг одержимых, попавших под его действие. Верещали они так, будто их сжигают заживо и, думаю, это было недалеко от истины.

Я ощутил толчок тёплого воздуха, наполненного влажным смрадом сохнущей грязной одежды. Мимо меня пробежало десятка три героев во главе с Эшком. Охотники. Видимо, проводят разведку боем. Прикрыв глаза, я принюхался. На них — и, значит, на меня — пёрло около тысячи одержимых, за спинами которых маячило едва ли с десяток послушников. Никакой особо полезной информации герои не получат.

Я вслушался в Тень. Выходило, что оккультисты действовали по знакомому плану — большая их часть вместе с химерами и примерно половиной одержимых залегли в лесу, в то время как вторая половина безумцев ведётся горсткой послушников на убой. Вероятно, тоже планируют провести разведку боем, пожертвовав частью мяса — вряд ли Гниющий достоверно знал, где расположилось наше войско. Я отписался по этому поводу Свею, а сам двинулся за Эщком.

Впрочем, с охотниками я столкнулся почти сразу — они организованно отступали. Некоторые были ранены, одному оторвали руку, его тащили на себе двое товарищей. Пройдя ещё сотню шагов, я наткнулся на место их стычки с одержимыми. Около полусотни утыканных стрелами трупов громоздились на лесной тропе, другие одержимые отступили вглубь леса и топтались на месте. Если так пойдёт и дальше, их неуверенная разведка будет стоить им приличной части войска.

Хотя, когда на твоей стороне девятикратное преимущество, вряд ли думаешь о потере жалкой горстки самых бесполезных своих юнитов.

Я обошёл сгрудившихся у череды оврагов одержимых и нашёл кукловодов — дюжину оккультистов. Они не прятались, уверенные в том, что находятся в безопасности. Глупцы.

Мои иллюзии выросли из-под земли и одновременно навалились на каждого противника. После секундной паники, потеряв двух товарищей, послушники дали отпор. Их ментальные атаки за долю секунды рассеяли все мои иллюзии, из-за чего я провёл несколько неприятных секунд — мои глаза будто выдавливали, уши заложило до боли, а за уголки рта кто-то будто потянул крюком. Но Комок быстро справился с этой болью.

"Что за хрень? Крыс говорил..."

"Твой Крыс — убогий охотник. Эти иллюзии несут твой ментальный след, но при этом защиты от разумов оккультистов у них самих никакой нет, вот рикошетом ударило и по тебе. Нужно будет над этим поработать, жрецы Корда в этом плане ещё опасней будут".

Что ж, поработаем. Но пока нужно уничтожить оккультистов. Они не сидели без дела — из-под земли то тут, то там вылезали небольшие "сосуды", проливающиеся Скверной на землю. Скверна начинала кипеть, образуя что-то вроде защитного круга.

Где-то у стен города тем временем вновь что-то грохнуло, а потом раздались звуки уже ближнего боя. Видимо, оккультисты прощупывали оборону союзников то тут, то там, не собираясь переть вперёд цельным фронтом. Возможно, где-то оборона и не выдержит. Скорее всего, на позициях игроков. Потому-то я как можно сильнее должен оттянуть атаку на них.

Я раскрутил Теневой Вихрь, распростёр Крылья над ставкой оккультистов и прыгнул прямо в их круг. Скверна встретила меня отчаянным сопротивлением, но я продавил щит и ворвался в группу противников. Бойня продолжалась с минуту, а после я двинулся дальше в глубину леса, оставив за своей спиной разбредающуюся толпу одержимых.

Но на этот раз меня выследили. Внезапно я по колено провалился в лужу Скверны, вылившуюся из-под земли. Ноги жгло огнём. Я выбрался из лужи, но тут мне дорогу перегородил появившийся откуда-то из-за деревьев сосуд, вот только в этот раз из него не вылился поток жижи. Он лопнул пополам, и на меня набросилось нечто чёрное и бесформенное, закутанное в десятки слоёв тряпок и шкур. Я отбил первый натиск существа и отступил, старательно избегая разливающейся по земле Скверны, существо же метнулось куда-то в лес.

— Алексей, — тихо сказал я. — Это ты?

Это был он. Я чувствовал. Неестественно длинная деформированная левая рука с десятками щупалец вместо пальцев могла быть только даром от Гниющего моему старому другу.

— Я, — прошелестел его голос, сильно искажённый, но ещё узнаваемый.

На мои Крылья Тени спикировало несколько разлагающихся ворон. От соприкосновения с Тенью они лопнули, разлетевшись в разные стороны ворохом перьев и отравленных кусков мяса. Зашипел разлившийся яд, но Крылья выдержали.

— Почему ты примкнул к ним? — как-то жалко, словно обиженный ребёнок, спросил я.

Ответа на мой вопрос не последовало.

Я увидел его. Некромант спрятался в небольшой ложбинке. Намереваясь оглушить его, чтобы после битвы поговорить с глазу на глаз, я набросился на него, целясь из Тени в левую руку. Клинки впились в руку некроманту, кромсая плоть, чтобы отделить проклятый подарок Гниющего...

... и его плоть взорвалась, окутывая меня облаком яда, способного даже разъесть мою Тень. Я отшатнулся, пальцами правой руки сдирая со своего тела пятна из расплавленной одежды и яда.

— Ты не собираешься сдерживаться, — сказал из ниоткуда тот же сиплый бесстрастный голос. — Это хорошо. Я тоже не хочу драться вполсилы.

Я взлетел на дерево, всё ещё счищая с себя яд. Полдюжины выжженных ран невыносимо болели, кровоточа и уже истекая гноем. Комок полностью ушёл в себя, не давая яду некроманта расползтись по моему телу.

Я наугад метнул в лес несколько Меток, но ни одна не нашла Алексея. Искать среди теней тоже не выходило — некромант всё под своими ногами превращал в Скверну...

Ещё несколько Меток в те места, где концентрация Скверны была наибольшей, дали результат. Я увидел сгорбленную фигуру, упиравшуюся левой рукой в землю. Два арбалетных болта щёлкнули на зубах у выбравшегося из-под земли скелета — Алексей успел выставить не один слой защиты.

— Почему ты примкнул к ним? — повторил я уже со злостью в голосе.

— Ты меня предал. Предал нас всех. Друзей, клан... Бросил нас в кругу врагов. И тогда я решил выступить против тебя. Что тебя удивляет?

— Ты тоже предаешь клан.

— Что мне клан? Я хочу уничтожить весь этот ублюдочный мир. Я его ненавижу. Ненавижу всех этих выродков, искажающих свои тела, ставящих опыты над людьми. Ненавижу здешних богов, делающих из людей бездумные орудия для своей войны. А тебя я ненавижу больше всех.

— Ненависть ко мне оправдывает то, что присоединился ко всем "этим выродкам, искажающим свои тела"?

— О, это только на время. Для всех итог будет один — вечный покой и для нас, и для местных, для всего мира. Но тебя я хочу прикончить собственноручно и прямо сейчас.

Алексей застонал, его тело выгнулось, в то время как левая рука оставалась неподвижной.

Земля заходила ходуном. Разрывая дёрн, на поверхность полезли сотни скелетов — человеческих, звериных. За моей спиной поднялись убитые мной оккультисты.

Лес наполнился тем же бесстрастным и от этого ещё более зловещим голосом.

— Ты будешь первым. Потом падут другие.

Я как можно плотней укутался в Плащ и спрыгнул на землю. Тень разметала десяток шевелящихся костяков, но здесь их собрались сотни. Я попробовал прорваться к некроманту — наброшенная Метка не давала ему ускользнуть от меня — но скелеты и трупы буквально завалили мне дорогу, не давая пройти. Я отступил, надеясь резко изменить направление атаки, но тут же на меня со всех сторон набросились одержимые. Сквозь толпу скелетов я разглядел трёх лобастых, появившихся из глубины леса.

Тем временем в движение пришла не только земля. На миг прощупав тени, я понял, что почти вся армия Гниющего двинулась вперёд. Кажется, они нашли слабое место... и пока не понятно, где оно. Кто не выдержал? Игроки? Герои? Обычные войска?

Я взлетел на очередное дерево, растворился в Тени, понимая, что нужно уходить.

— Со мной этот фокус не пройдёт, тёзка. Я тебя тоже пометил. Сейчас ты потеряешь сознание, а потом я отнесу тебя к Гниющему для того, чтобы он вытащил из тебя все силы, что ты забрал в Лесу Трупов.

Мои раны, которые уже начали затягиваться благодаря Комку, вспыхнули жесточайшей болью. В каждой принялись прорастать семена полых костяных колючек, наполненных ядом. Дюжина тончайших шил пронзили мою правую ладонь — ту, которой я обдирал прожжённые куски одежды.

"Ты недооценил его, — с мрачным злорадством сказал мне Комок, — ты не хотел его убивать. Ты и драться-то с ним не хотел. И вот тебе результат".

"Ты можешь мне помочь?"

"Могу, — вздохнул Комок. — Сейчас будет ОЧЕНЬ больно, и снять я эту боль не смогу, пока не управлюсь с колючками".

Я на миг потерял сознание. Ничего удивительно — ощущения были такие, будто каждую мою кость выдирают из тела: шипы успели прорасти сквозь мою плоть и впиться в скелет. Это длилось какие-то секунды, но я едва не сошёл с ума и не умер от болевого шока.