Безбожие. Героический Режим + Злая Игра

Я тихо зашипел, чувствуя, как Злоба застилает все мои мысли. Я растворился в Тени. Каждый закуток стал моим убежищем, моей парой глаз, моими руками. Собрав всю силу в кулак, я "шагнул" вперёд, поднимаясь десятками фантомов. Тень ощетинилась сотнями Клинков. Я коснулся затылка Судьи, принимая её Свет, прошёлся по тайному капищу, собирая Тьму. А после пропустил через себя весь этот поток энергии.

Над храмом поднялся тёмный столп, отбросивший Тень на несколько кварталов вокруг. Этот столп впился в нутро энергетический бури над зоной Игры и пробил её. Мир замер для меня, в небе зависли крупные капли дождя. А потом толп раскололся, и из него вверх воспарили десятки хищных птиц с гипертрофированными клювами и крыльями, заканчивающимися когтистыми лапами. Взмыв к небу на доли секунды, они безмолвно обрушились на застеленные Тенью кварталы.

И город превратился в Царство Тени.

По засохшей месяцы назад канализации потекла дождевая вода, через миг окрасившаяся кровью. Потоки воды смывали грязь с улиц и уносили её по забитой останками канализации.

Где-то тихо плакал очнувшийся от кошмарной пытки ребёнок.

Плач, плач, дитя. Тебе будет дана новая жизнь.

Тебе, а после и всему миру.

Я держал заклинание около полуминуты, когда Тень сообщила мне о появлении в округе какой-то сильной сущности.

Сквозь сплошной поток воды, льющийся с неба, к храму быстро вышагивала человеческая фигура, силуэт которой нельзя было спутать ни с каким другим — огромные ладони, заканчивающиеся клинками, могли бы закрыть половину тела их обладателя. Худое молодое лицо Лезвия походило на восковую маску, выражающую крайнюю степень сосредоточенности.

Он шёл, не скрываясь, его руки душили птиц, рвали Тень на клочки, скребли по стенам, превращая освобождённых жертв в груды мяса. Детский плач замолк — Лезвие смёл со стены тело младенца, даже не обратив на него внимания.

Я ещё несколько секунд держал поле Тени, но после снял его — проходившая сквозь моё тело энергия едва не прикончила меня. Бойня, которую учинили птицы, нанесла серьёзный урон противнику, но дала лишь временную передышку, да позволила за несколько минут вычистить храм. За тёмной фигурой Лезвия уже тянулся бесконечный поток проклятых и жрецов.

— Мёртвый, задержи его, — прокричала откуда-то из храма Судья. — Палач, ты помогай. Помните, что он очень быстрый!

Бесформенная фигура Мёртвого выползла из главного входа храма. Я шёл чуть позади, ступая по кровавому следу.

Экзоскелет мага зашевелился, из-под груды плоти вынырнул полный набор внутренностей, через секунду превратившийся в кровавую кашу. Лезвие пошатнулся, на миг замедлил шаг, но тут же встряхнулся и, проведя по своему телу лезвиями, оставившими на серой одежде красный след, перешёл на бег. Его руки вытянулись назад, с кончиков клинков слетали чёрные капли — остатки магии Мёртвого. А потом он буквально размазался в пространстве.

Я вышел вперёд, Тени потянулись по стенам домов, но Лезвие рассёк их на куски. Через долю секунды он был уже рядом с Мёртвым. Засвистел ветер, и из груды внутренностей, что скрывала мага, на землю повалились куски. Доспехи Мёртвого засветились зелёным, в разные стороны брызнули груды извивающихся кишок — маг пытался поймать ими противника. Но кишки превратились во влажную труху, валяющуюся на мокром камне, за пару секунд.

Тем временем пережившие мою атаку проклятые сбились в кучу и плотным валом двинулись к храму. Их встретили стрелами и заклинаниями, проредив толпу, однако зомби этим было не остановить.

Я снова атаковал Лезвие. Крылья Тени зацепили его, замкнули в кокон. Я выпустил тело Комка, и на противника хлынул поток яда. Лезвие задёргался, от его одежды поднимался дым, но его лезвия всё же рассекли Тень, и он сумел вырваться наружу. Отступив, он с сочным звуком втянул в себя воздух и выдохнул. Яд разлетелся в разные стороны, забрызгав наступающих проклятых и доспехи из плоти Мёртвого, а на серой хламиде Лезвия не осталось и следа. Пока проклятые корчились, умирая от яда, а маг сбрасывал на мостовую обожжённые участки экзоскелета, Лезвие стоял на месте, будто предлагая мне атаковать. Но я не собирался лезть на рожон.

Мимо пролетела чёрная тень — Арстия врубилась в группу проклятых, орудуя своими катарами. С крыши соседнего здания спрыгнул Кремень, его короткие каменные клинки скрестились, высекая искры, и одежда ближайших проклятых вспыхнула белым пламенем, несмотря на дождь. Железной поступью прошёл Конес, его доспехи трансформировались во что-то отдалённо напоминающее ежа, у которого вместо игл торчали тонкие трёхгранные лезвие. Этот стальной ёж ускорился и врезался в первые ряды зомби, с плотью которых происходили те же метаморфозы, что и с мясом в мясорубке.

Нам троим очистили приличный кусок площади. Лезвие наблюдал за этим с лёгкой усмешкой.

— Уж если нам очистили площадку для поединка, — сказал он приятным голосом, — то давайте драться по одному.

Мёртвый что-то зашипел и двинулся вперёд, его доспех затеял очередную пляску. Лезвие уставился на прущую на него груду внутренностей и покачал головой.

— Скучно. Тебя я раскусил.

Он сорвался с места и врезался в Мёртвого. Секундная схватка, наполненная росчерками стали и зелёными всполохами, и Лезвие отступил, а маг остался стоять неподвижно. Ещё секунда, и экзоскелет Мёртвого рассыпался на составные части, а его обладатель пошатнулся и, поддерживая руками собственные кишки, повалился в груду мяса.

— Он ещё жив. Если справишься со мной за пару минут, вы вытащите его с того света.

— Да мне на него насрать, — отозвался я и перешёл в атаку.

Мы схлестнулись. Сталь скрежетала о Тень, клинки мелькали как молнии. В какой-то момент этого хаоса Лезвие оказался прямо напротив меня. Ухмыльнувшись, он выплюнул мне в лицо длинную тонкую рапиру, едва не угодившую в прорезь для глаз. Я в ответ наклонился к его шее, и маска вцепилась в плоть зубами. Но Лезвие успел отступить, оставив на стальных клыках лишь кусок кожи.

— Время идёт.

Я зашипел и рванул следом. За моей спиной маячили Крылья, из-под которых вылезло полдюжины двойников. Лезвие ушёл влево, нырнул под мой выпад, сбил меня с ног и почти мгновенно расправился с пятью двойниками. Шестой тоже очень быстро превратился в разодранные куски Тени... ядовитые куски — во время атаки он взорвался в руках Лезвия, обдавая его новой порцией яда. Несколько брызг попали моему противнику на лицо, и он, коротко вскрикнув, попытался сбежать. Я остановил его двумя щупальцами, рванул на себя, готовя раскрытую пасть Комка. Но до победы было ещё далеко — сократив расстояние, Лезвие дёрнул левой губой, обозначая ухмылку, и его правая ладонь вцепилась в жало Комка. Пасти прошлись по предплечью Лезвия, но его серая одежда как будто была из стали — не осталось даже следа. Зато сам он едва не выдернул Комку жало. Я попытался пырнуть его саблей, однако Лезвие увернулся, двумя движениями левой руки превратив Комка в окровавленное месиво.

Это было больно.

Я взвыл от бессильной Злобы и вернул Комка в руку. Через какое-то время он восстановился, но что мне делать сейчас? Я взял саблю и в левую руку... Пока я тянул её из "кармана", Лезвие на миг исчез из поля зрения. Он понял, что я замешкался и сразу этим воспользовался. Я и глазом моргнуть не успел, как он атаковал меня в спину, его пальцы заскребли по моей спине, раздирая Тень и превращая плащ, кольчугу и плоть в болтающиеся ремни. Я завыл, отмахиваясь десятком Клинков Тени, но Лезвие был уже далеко. Я снова видел его, вот только преимущество теперь на его стороне — я потерял Комка, а моя спина — сплошная кровоточащая рана.

— Всё, — раздался позади меня голос Судьи, — ты хорошо справился. Иди открывай портал, я сама займусь им.

— Всё? — переспросил Лезвие. Но тут ещё ухмылочка угасла — пока мы дрались, остальные успели отнести раненого Мёртвого в храм.

— Иди, — повторила Судья.

Выматерившись, я ушёл. В храме меня встретила Сотера, в окровавленных руках она держала шило и огромную иглу, а с рукава свисали человеческие жилы, которые она явно одолжила у убитых проклятых.

— Садись, — сухо сказала она.

— Что с Мёртвым?

— Заштопала. Он и не такие вещи переживал, на рожу его погляди. Садись, говорю, тебя штопать буду. Одежду только скинь.

Я снял плащ — Тень уже стянула прорези — и бросил на пол. Сверху упала бесполезная уже кольчуга, после окровавленная рубаха.

— Раны затягиваются, но лучше им помочь.

Сотера принялась штопать мою спину. В прямом смысле штопать, не зашивать. Она прокалывала плоть шилом, а после накладывала шов из жилы. И шило, и игла, и тем более жилы были раскалены так, что в глазах темнело от боли, но я чувствовал, как швы стягивают и заживляют мою плоть.

Судья с Лезвием тем временем трижды сцепились, но никакого урона друг другу нанести не смогли. Ораю пока что пользовалась только мечом, который держала в левой руке. Видимо, поняв, что это бесполезно, она перекинула бастард в правую руку. Лезвие опять заулыбался. Он остановился и, подбоченившись, с издевкой сказал:

— Ну, давай, посмотрим, на что ты способна.

Ораю перехватила бастард двумя руками и подняла его над головой. Её спина напряглась, шея выгнулась. И Лезвие окутали два световых потока, вырвавшиеся из её глаз. Он купался в Свете с полминуты, потом потоки спали. Судья не шевелилась. Её не меч не рубил противника. Суд не работал?

Лезвие рассмеялся.

— Ты думала, что уничтожишь очередную прогнившую душонку? Что ж, рад тебя разочаровать — я не имею никакого отношения к происходящему. Мне просто заплатили гору золота за то, чтобы я какое-то время продолжил развлечение Властелинов. Но, стыдно сказать, сейчас я бы с удовольствием прикончил того серого ублюдка и тебя вместе с ним. Просто ради интереса. Драка ради драки — это же прекрасно.

Улыбка на его лице угасла, оно вновь стало маской сосредоточенности. Лезвие выставил вперёд правую руку, а левую спрятал за спиной. Судья поменяла стойку, теперь кончик её клинка смотрел в землю, и осторожно двинулась вправо. Её противник повёл правой рукой и, согнув ноги, приготовился отражать атаку.

В этот момент на него сзади навалился Конес. Рыцарь походил на веер окровавленных клинков, какими-то неведомыми силами собранных воедино. Лезвие отвлёкся, отражая его атаку, и тут на него набросилась Судья. Её бастард светился так ярко, что резало глаза. Три фигуры смешались в единый ком, совершенно невозможно было разобрать, кто из них где находится. Это продолжалось несколько бесконечных секунд — лязг стали, натужное дыхание, топот ног. Потом раздался крик, и ком расцепился.

Конес упал на землю, его левая рука, закованная в сталь, со звоном покатилась по мостовой. Но кричал не он. Лезвие завывая и поскуливая отскочил к краю площади. Левой рукой он поддерживал правую, лишившуюся четырёх клинков, из обрубленной стали хлестала багровая кровь. Судья на миг замерла и бросилась его добивать, но наёмник, видимо, решил, что погибать ему не обязательно, и смылся, буквально провалившись сквозь землю. Судья постояла какое-то время над местом, где только что исчез её противник. Я видел, как меч подрагивает в её вытянутых руках. Ораю тряхнула головой, будто приходя в себя, и сунула меч в ножны.

— Одевайся, твоя спина как новая, — буркнула Сотера, похлопав меня по плечу. — А мне нужно проверить Конеса.

— Не нужно, — отозвался я.

Судья уже стояла над рыцарем, её плечи содрогались от едва сдерживаемых рыданий. Она приобняла валяющегося на земле Конеса и, сунув руки под спину, попробовала его поднять, но голова рыцаря отвалилась, а в объятиях Ораю осталась лишь часть грудной клетки с вываливающимися из неё внутренностями.

— Нужно хотя бы отнести тело, — сказал Эшк, сдирая со стены чудом уцелевший гобелен.

Пока они укладывали Конеса в тряпку, вернулись Кремень и Арстия. От безмолвного убийцы воняло гарью и кровью, а его напарница шипела, кривя наполовину откушенную левую щёку.

— Собирается новая волна, — коротко сказала убийца прежде, чем Сотера усадила её лечить.

Волна проклятых пришла через несколько минут, её вёл здоровенный жрец с полностью разложившимся лицом и гигантской утыканной гвоздями дубиной в руках.

— Пора и мне размяться, — сказал Жнец, а Храп ответил ему удовлетворённым хрюканьем.

Я же, повинуясь взгляду Судьи, закатил глаза и начал работать над порталом. Визг, стоны, бешеный рёв, лязг железа и грохот рушащихся зданий не отвлекали меня от работы.

Да и зачем вообще отвлекаться? Это далеко не последняя волна нападающих.

Бойня II

Работа шла своим чередом. В первую очередь нужно было создать центр силы здесь, в этом мне помогали находящиеся в анабиозе источники — уже около дюжины человек по всему храму. Они ещё не осознали себя полностью, их мозг привыкал к новой нежизни, воспоминания о жестокой боли, перенесённой за время нахождения в магической сети жрецов, вымарывались ими самостоятельно. Возможно, кто-то из них даже вспомнит, кем они были до того как их, фактически, убили и обрекли на вечные муки, мне до этого дела нет. Главное то, что они прижились в моей сети, и теперь были источниками энергии, пусть и слабыми. Но, так сказать, создать отправную точку они мне помогли.

Далее требовалось соединить её с болотами — там до сих пор находился самый большой мой энергозапас, и с этой стадией проблем у меня не возникло. Третьей точкой была Белая Роща с могильником игроков. И вот тут меня постигло некоторое разочарование — часть кукол осознала себя. Поднявшись, они расползлись по окрестностям в поисках еды, а значит, собрать энергию с них было несколько сложнее. Но после часа усилий мне это удалось.

Ну а дальше самое сложное, то, чем я в прошлый раз занимался несколько дней, и это с учётом того, что на окраину Белой Рощи мне нужно было перекинуть всего несколько сотен человек, а в этот раз придётся вести несколько тысяч. Не говоря уже о том, что в прошлый раз канал держался около часа, а сейчас нужна устойчивая связь на несколько дней. Единственное, что упрощало задачу — нужен только один портал.

Мне требовался... хм... "прокол" — дыра в энергетическом мире, да такая, чтобы зацепила физический. И сделать его нужно в "пустом" месте — без всяких источников силы и ориентиров. Но ещё спустя час мне это удалось, благо, нашлась небольшая отметка в энергетическом поле, оставленная Алой, когда она перебрасывала в храм первые три отряда. Теперь оставалось самое простое, но в то же время трудоёмкое — накачать портал энергией, а этот процесс проходил без моего непосредственного участия, я только чувствовал, как иссушаются мои резервы. Прикинув свою силу, я предположил, что часов за шесть управлюсь. То есть всего на работу мне потребуется девять с половиной часов, а не двенадцать. У нас будет войско уже днём, а не вечером, что не могло не радовать. И я мог оказать посильную помощь в обороне храма. Но сперва требовалось поесть и хоть немного привыкнуть к своему телу — блуждая в других измерениях бесследно не проходят.

Если бы я не пытался с полчаса достучаться до Комка, справился бы ещё быстрее — с его помощью работать было бы попроще. Но Комок молчал. Он будто закрылся в какой-то кокон. Не знаю, что с ним происходило, но если Тьма действительно отвергла его после того, как я с ним что-то сделал...