Архимагирус. Том первый.

Выйдя в холл, я ощутил бьющую ключом жизнь: люди и магические существа метались кто куда, стоял гомон, и если бы не их внешний вид, я бы решил, что очнулся в метро, откуда и начал своё путешествие.

С интересом рассматривая проходящих мимо существ, я дошёл до середины зала, где сейчас за стойкой сидела девушка и ловко сортировала бумаги своими шестью руками. Так как спросить мне все равно было некого, я решил узнать у неё:

— Доброго времени суток, — начал я официально, девушка вопросительно на меня взглянула, даже ни на секунду не перестав заниматься своей рутинной работой, — Я только что прошёл посвящение и хотел бы понять, что вообще должен делать?

Она, без каких либо эмоций, сухо, словно ей задают этот вопрос ежедневно, проговорила заученную фразу:

— В обязанности смотрителя входит зачистка планов от враждебных внеплановых существ, а так же помощь нуждающимся, имеющим для вас поручения. Весь инструктаж вы можете получить у своего наставника. Назовите его имя.

— Рухма, — спокойно ответил я.

Её рука метнулась к папке с файлами; быстро пролистав страницы, она, уточнив данные в личном деле, спросила:

— Вы ничего не путаете? Может быть, Мухра?

— Ошибки быть не может. Допельгангер— Рухма. Занудный такой, до омерзения, с кейсом в руках. — стал описывать я его во всех подробностях, не забыв так же упомянуть о светящихся прожекторах в глазах и придурковатом юморе.

— И правда, — засмеялась девушка, наконец оторвавшись от перекладывания и перелистывания бумажек. — Такого ни с кем не спутаешь. Но вот что странно, он ведь никогда раньше не брал себе учеников.

— Я не знал этого. Не довелось нам побеседовать за жизнь. Все как-то времени не хватало, — объяснил я девушке, и решил поинтересоваться, — а причина неизвестна?

— Я слышала, что он зарезал своего наставника, после чего занял его место, и на почве разросшейся паранойи боялся брать себе учеников, дабы его не постигла та же участь. — заговорщическим шепотом поведала мне она, а затем, сменив тон на будничный, протараторила в своей привычной манере, указав нижней правой рукой на доску, занимающую всю стену позади меня, — на стенде информации можно посмотреть доступные для вашего уровня поручения. Перед уходом ознакомьтесь.

— Везёт как утопленнику, — подытожил я, — почему-то я даже не удивлён, что мне в наставники достался съехавший с катушек психопат. Но разве его не должны были посадить? И как вообще так вышло, что он занял место своего наставника, а не был вовсе уволен?

Одной из своих ловких рук она извлекла из очередной папочки лист бумаги и положила его передо мной для ознакомления.

Я бегло просмотрел текст, из которого вынес следующее: обвинявшийся в убийстве наставника был признан невиновным. Основывая свой вывод на добытых доказательств, включая заключение экспертов, проведших на предварительном следствии комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, Суд установил, что подсудимый нанёс напавшему на него Велину более 30 ударов ножом в состоянии необходимой самообороны на высоте аффекта.

Стоило мне дочитать, как рука девушки, схватив лист, как опытный шулер, смешала его с остальными бумажками, танцующими под её чутким руководством свой непонятный танец.

Отметив для себя доброту девушки, я поблагодарил ее и улыбнулся на прощанье, пообещав шоколадку. Надо будет не забыть принести её в следующий мой визит.

Напоследок я заглянул на стенд, пестрящий сияющими пергаментами, на которых были указаны координаты нуждающихся в помощи или обнаруженных потенциально опасных внеплановых существ. Глаза разбегались от обилия цветов и данных. Поэтому я выбрал самый маленький из них, скорее походивший на стикер— напоминалку, отчего тот, вспыхнув синем пламенем, исчез, а на периферии зрения появилась стрелка, указывающая направление. Доверившись фортуне, я, как всегда, решил, что как-нибудь разберусь по ходу дела. Хотя в последнее время фортуна ко мне неблагосклонна. А если точнее, то с её филейной частью мы, можно сказать, стали уже закадычными друзьями.

С этими мыслями я покинул стены департамента, выйдя на знакомую улицу через дверь одного из сотен гаражей. Однако, знакомой она показалась мне лишь на первый взгляд. Представшая передо мной реальность разительно отличалась от привычной нормальной. На некогда пустынной улочке было оживленное движение, всюду ходили, бегали, ползали и летали всевозможные существа, и странными на их фоне казались редкие люди в незаурядной одежде, спешащие по своим делам. Не успел я даже шагу ступить, как меня попросили подвинуться и не загораживать проход. Извинившись, я пошагал в сторону работы.

"Кстати, надо бы посмотреть, сколько время натикало." — промелькнула здравая мысль в моей голове. Я достал телефон, который по обыкновению не отображал время, лишь увидев это, я сообразил, что нахожусь сейчас на 2 плане. "Ух! С этими планами столько мороки, нужно будет на досуге разобраться с их устройством" — сделав себе пометочку на будущее, я использовал умение: "шаг!". Шагнув сквозь полупрозрачную пелену плана, я оказался под небом, полным чугунных туч, грозивших разразиться дождём и обрушиться на жителей мегаполиса всей своей устрашающее мощью. Добрая половина страхолюдных существ оказалась вполне обычными людьми, однако, подписи над их головами никуда не делись. Я стремительным шагом добрался до места работы и шагнул на территорию завода.

Миновав проходную и переодевшись, я вошел в цех, на удивление вовремя, ведь время на втором плане идёт в пять раз медленнее. Лениво потягиваясь, сотрудники вяло начинали рабочий день с кружки растворимой дряни, которую, по всей видимости, добывают в шахтах, но по какому-то глупому недоразумению гордо именуют "растворимым кофе", я же к этому моменту успел давным-давно проснуться, поэтому был встречен неоднозначными взглядами со стороны коллег. Но не только моя излишняя бодрость притягивала взгляды, а ещё и придурковатая улыбка на лице, которую я никак не мог подавить. Один из них, даже подавился, делая очередной глоток, и недоуменно крикнул: "Да ну нах! Ты чо, улыбаться умеешь?!" Да, я вообще довольно скуп на эмоции, особенно в окружении малоприятных мне людей, но сейчас я с огромным трудом сдерживал подступающие смешки, а все потому, что я видел их полуобразы благодаря применённому «взору». Не все ими обладали. Как я понял, они присваиваются человеку тогда, когда его характер полностью формируется и закрепляется за ним. Но те, что были видны, наиболее ярко отражали этих людей.

Например, здоровый шкафообразный, но крайне добродушный слесарь мало чем отличался от своего настоящего образа, разве что сейчас он предстал передо мной в виде чуть большего по размерам огра в набедренной повязке и с разводным ключом в руках. Выражение лица и небритость сохранились на его лице и крайне гармонично вписались в его новое амплуа. Он, почесав затылок ключом, протянул мне свободную лапищу и кивнул в знак приветствия. Пожав руку, я постарался проскочить на свой участок, миновав начальника, но тот, словно поджидая меня, выскочил из кабинета, находившегося по пути, и с цоканьем приблизился ко мне. Сатир, Ур 17. — гласила подпись, нависшая над его рогами. Я стиснул зубы и протянул ему руку, стараясь игнорировать его копытца и рога, а так же пережёвывающий собственный галстук рот. Абстрагируясь от внешнего мира, я повторял про себя как мантру: "не ржать, не ржать, не ржать!" Немыслимых усилий мне стоило сдержаться, а он, отпуская мою руку, все так же внимательно наблюдая за мной, успокаивающе сказал: "да не напрягайся ты так, не укушу же я тебя!", и засмеялся. Я похихикал вместе с ним и шмыгнул в дверь своего участка, быстро захлопнув её за собой, и лишь после этого смог расслабленно выдохнуть.