Сердце Альтиндора

Из ворот вывалило сразу десятка три воинов. Среди них я заметил несколько мужчин, облаченных в пестрые плотные халаты. Оружия при них не было, но...

— Это гон-ге, йоланские маги,— подтвердил мои опасения Аристер.— Быстро ко мне!

Я сорвался места, устремился к Аристеру и успел прежде, чем на нас обрушилась вся мощь стихийной магии. В нас полетели огненные шары, остроконечные ледяные стрелы, камни, запущенные со страшной силой. С крепостной стены ударили кустистые молнии, а земля под нашими ногами пошла трещинами. Если бы не "Магический щит" Аристера, нам бы пришел быстрый конец. Он отражал физические предметы, а магические поглощал без остатка. Но я видел, как бледнеет мой товарищ, вливая в "Щит" последние остатки маны. И я уже начал сомневаться, что мы доберемся до леса.

Но Аристеру удалось удивить меня еще раз. Пятясь назад, он вытащил из-за пояса позолоченный жезл, и принялся выписывать им замысловатые фигуры.

Время шло, а ничего не происходило. По крайней мере, так мне показалось.

Как вдруг в рядах неприятеля произошло какое-то замешательство. Они, на первый взгляд, беспричинно стали шарахаться по сторонам, сшибаться плечами и головами. Потом я разглядел завихрение воздуха, скручивающегося в набиравшую скорость вращающуюся воронку. И понял:

Да это же старый добрый "Торнадо"!

Магия высшего порядка.

Поняли это и имперцы, но слишком поздно. Стремительный круговорот, засасывал пытавшихся убежать, отрывал их тела от земли, поднимал в воздух, раскручивал, заглатывал и перетирал, словно жернова гигантской мельницы. Из прозрачного он моментально стал кроваво-красным. Угодившие в него йоланцы верещали от страха и боли, но не могли вырваться, как ни старались. "Торнадо" одинаково прилежно пережевывал всех, до кого дотягивался: и воинов, и стражников, и магов. Пройдясь по дороге, он направился к городским воротам, сорвал одну из тяжеленных створок, раскрутил и швырнул вглубь города. Сместился в сторону и прогулялся вдоль крепостной стены, собрав богатый урожай из лучников и арбалетчиков.

Он продолжал извиваться перед входом в город, когда мы добрались до леса. Только здесь Аристер погасил "Щит", покачнулся и не упал лишь потому, что я успел подхватить его под руку.

Маг полностью исчерпал себя и был теперь беспомощнее младенца.

Нас тут же обступили спасенные рабы, осыпали словами благодарности. Некоторые из них уже избавились от цепей, и теперь помогали обрести свободу своим товарищам.

Последним к нам подошел мужчина лет пятидесяти — крепко сложенный и испещренный шрамами.

— Благодарю вас, чужестранцы,— сдержанно сказал он по-айленски с характерным акцентом.— Меня зовут Эрэ-Каш, и я ваш должник. Если на то будет ваша воля, я последую за вами, куда бы вы ни направлялись, чтобы исполнить свой долг. Если же вам негде укрыться, то я могу отвести вас к своим друзьям. Они позаботятся и о вас, и о тех, кому вы даровали свободу.

Мы с Аристером переглянулись, и я ответил:

— Веди.

Глава 5

Дождь начался, едва мы углубились в лесную чащу. Ну, как дождь... ЛИВЕНЬ. Разверзлись хляби небесные, и на наши головы обрушился поток воды, в мгновение ока превративший и без того влажную почву в вязкое месиво из красноватой земли и гниющих листьев. Нас не спасали густые и, казалось бы, непроницаемые кроны тропических деревьев. Податливые ветви прогибались под тяжелыми каплями, звонко барабанившими по плотным темно-зеленым листьям, и сквозь просветы над головой можно было рассмотреть низко висящее почти черное небо.

Следом за Эрэ-Кашем пошли все невольники, которым удалось добраться до леса. И то, что мне казалось карой небесной за наши прегрешения, всеми остальными воспринималось как нечто должное, обыденное. Несмотря на усталость и истощенность, он ловко скакали по торчавшим из-под земли корням, минуя заполнившиеся водой ямы. Я едва поспевал за ними, внимательно смотрел под ноги, но то и дело проваливался по колено в мутную моментально затягивающую жижу. К тому же мне постоянно приходилось останавливаться и дожидаться отстававшего Аристера. Пока невольники освобождались от оков, маг успел немного помедитировать, и теперь смог идти самостоятельно, категорически отказываясь от предлагаемой ему помощи.

Дождь закончился, так же неожиданно, как и начался — словно отрезало. На небе показалось палящее йоланское солнце, и уже через несколько минут влага начала испаряться, стало жарко и невыносимо душно. Тем не менее, лес наполнился жизнью: заголосили птицы, зажжужали насекомые. Ветки над головой затряслись под весом мелких резвых приматов, откуда-то издалека донесся рык какого-то крупного хищника.

Я лишь заочно был знаком с животным миром Йолы. Три года назад это была локация для продвинутых игроков, поэтому и зверье соответствовало статусу. А я находился лишь в самом начале долгого пути к совершенству, и даже не помышлял в ближайшее время отправиться в далекое опасное путешествие. Да и в настоящее время я бы, пожалуй, не рискнул сунуться в Йолу, не появись на горизонте таинственный Портал.

Мы шли весь остаток дня. Должно быть, имперцам пришлось не по вкусу знакомство с двумя северянами, поэтому погоню за нами они не послали. Да и зверье предпочитало держаться в стороне, поэтому до лагеря повстанцев мы добрались на закате без происшествий.

О том, что это повстанцы, я узнал немного позже. Они обнаружили нас на подходе и взяли в плотное кольцо. Люди появились повсюду и в то же время словно ниоткуда. С холма, из кустов, с деревьев в нас целились из луков, а путь к бегству отрезали ощетинившиеся копья. Неизвестно, чем бы закончилась эта встреча, если бы не присутствие Эрэ-Каша. Он остановил нас жестом руки, а сам отправился на переговоры. Впрочем, его сразу узнали, и несколько человек, пока остальные продолжали держать нас на прицеле, вышли ему навстречу. Судя по неподдельной радости и бросавшемуся в глаза пиетету, наш проводник был не простым человеком. Ему понадобилось всего минута, чтобы объясниться и его слова были тут же приняты на веру. Лучники и копейщики опустили оружие, а спустя некоторое время мы все вместе, слившись в один отряд, направились к лагерю.

Поселение встретило нас светом костров и запахом жареного мяса. Эрэ-Каш ушел с одним из воинов в большой стоящий на сваях дом, по традиции собранный из плетеных щитов и разлапистых ветвей. И пока он отсутствовал, нас окружили вниманием экзотические туземки, накормили, напоили, оказали медицинскую помощь нуждавшимся.

Повстанцы жили в полной гармонии с природой. На территории поселения не велись вырубки, здесь не было широких дорог, а лишь узкие, протоптанные босыми ногами тропинки. Дома стояли между деревьев, под густыми кронами, так что, будь у имперцев авиация, лагерь невозможно было бы обнаружить с воздуха. Да и с земли, тем более, в сумерках очень трудно было разглядеть дома на сваях, сливавшиеся с общим зеленым фоном. И лишь небольшая крепостица на холме, обнесенная прочным частоколом, выдавала присутствие людей. Издалека она выглядела необитаемой. Возможно, так оно и было, и это укрепление использовалось жителями поселения исключительно при возникновении внешней угрозы.

Немного перекусив, Аристер ушел в медитацию, а я решил проведать парня, знакомство с которым внесло непредвиденные коррективы в наше путешествие.

Его звали Инсар. Как и большинство Падших он предпочитал не вспоминать свое настоящее имя. Впрочем, меня оно не интересовало. Зато его альтиндорскую историю я выслушал с интересом.

Игровой путь он, как и многие другие, начинал в Найроване. Но в отличие от большинства, его не привлекали ни героические сражения, ни магическое искусство. Он решил стать торговцем. Начал с малого, сколотил начальный капитал, объединился с единомышленниками и вместе с ними создал компанию, занимавшуюся грузоперевозками между Найрованом и Йолой. Три года назад он впервые покинул королевство, отправившись в морское путешествие. Корабль шел в Эризан, но на подходе к йоланскому портовому городу случилось Затмение. Команда, состоявшая на 90% из неписей, подняла бунт. Падших, которые попытались сопротивляться, матросы безжалостно перебили. Остальных загнали в трюм и по прибытии в Эризан продали в рабство.

Инсару, можно сказать, повезло. Его первым хозяином стал богатый торговец, который по достоинству оценил деловую хватку и математические способности молодого раба. В то время как его товарищи по несчастью один за другим умирали от непосильного труда на плантациях, Инсар корпел на книгами учета в хозяйской конторе или занимался подсчетом товаров в обширных складских помещениях. Конечно, понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к своему новому положению и смириться с незавидной участью бесправного раба. С другой стороны, могло быть и хуже. И стало, когда месяц назад хозяина обвинили в участии в заговоре против императора и казнили, а имущество отобрали в пользу короны... точнее, скипетра — символа императорской власти. Часть рабов продолжила работать на новых хозяев, часть оказалась проданной с молотка. А Инсара, как незаурядного счетовода, было приказано доставить в столицу.

Несмотря на элитный статус, его гнали в Джавге-Да-Зан в одной колонне с прочими рабами, большую часть которой составляли так называемые повстанцы. На самом деле таковыми было лишь несколько человек, остальные же стали невольниками по причине ложных доносов и откровенной клеветы.

Увы, таковы были суровые реалии имперских будней. После прихода к власти Апсе-Фэра начались безудержные чистки и репрессии. Под частую гребенку попадали и те, кто действительно выступал против новой власти узурпатора и самодура, и случайные люди. Имперцы хватали всех подряд: за косой взгляд, за неосторожное слово, за... Да мало ли причин, чтобы свести личные счеты или набить безразмерные карманы?

Переход дался нелегко даже для местных, привыкших к постоянным невзгодам. Что уж говорить о человеке, знавшем о том, что такое физический труд, лишь понаслышке? Каждый день он ждал смерти, уносившей жизни более крепких и выносливых соседей по цепи. И все чаще он молил о ней, как об избавлении. Достаточно было лишь плюнуть в сторону одного из охранников и тогда...

Но было нечто, что удерживало его от опрометчивого поступка. Надежда. И ни его одного. Товарищи по несчастью тоже на что-то надеялись всю дорогу до Джавге-Да-Зана. На успешный побег, на неожиданную помощь, на чудо. Но с каждым днем эти надежды становились все призрачнее и окончательно исчезли, когда он увидел стены некогда благословенного города.

Однако вмешалось провидение в лице двух северян, которым он, Инсар, будет благодарен отныне и до последнего дня.

Долгое повествование сильно утомило рассказчика и я, пожелав ему скорейшего выздоровления и спокойной ночи, вернулся к костру, перед которым в позе лотоса сидел отстраненный от действительности Аристер.

Лагерь повстанцев погружался в сон. Наверное, мне тоже следовало отдохнуть, но не давала покоя недавняя беседа с Инсаром. Я, так же, как и он, по большому счету смирился с тем, что с нами всеми случилось и, в какой-то мере, привык к новой жизни, найдя, так сказать, свою укромную нишу, затерянную в лесах Яровэн. Вот именно! Все это время я, словно устрица в раковине, обитал в своем уютном мирке, мало зная о том, что происходит кругом. Временами, когда наваливались невзгоды, я раскисал и начинал плакаться самому себе на тяжкую долю, не желая задумываться о том, что некоторым — возможно, подавляющему большинству из нас — приходится гораздо хуже...

От раздумий меня отвлекло появление Эрэ-Каша. Он пришел не один. Компанию ему составил мужчина лет тридцати, которого я невольно окрестил вождем. Было в нем нечто, свойственное исключительно сильным мира сего. И дело даже не в могучем торсе, не в шрамах, покрывавших тело, не в сабле, висевшей на широком поясе. Его взгляд, его осанка, его спокойствие — все это и многое другое говорило о том, что передо мной стоит лидер.

— Меня зовут Ян-Каш,— заговорил он на чистом айленском диалекте.— Еще недавно я отвечал за порядок и спокойствие в славном городе Джавге-да-Зан. Но времена изменились. Власть захватил узурпатор Апсе-Фэр, провозгласив себя императором. Многих, кто оказался не согласен с новыми порядками, казнили по его приказу. Остальным пришлось стать изгнанниками в собственной стране. Я находился среди тех, кто дал узурпатору последний бой на реке Павин-Кой. Но силы были не равны. Апсе-Фэру удалось подчинить себе всех без исключения гон-ге... по вашему — магов, и мы потерпели сокрушительное поражение. Уцелевшим пришлось бежать в леса. Меня, раненого и едва живого, унесли на носилках. Иногда я сожалею о том, что не умер в тот день. Эта мысль стала навязчивой после того, как имперцы пленили моего отца. Я понятия не имел, где он и что с ним. А сегодня ты и твой товарищ вернули мне веру в справедливость и надежду в будущее Йолы. Благодарю тебя, чужеземец. Отныне я твой должник, и ты вправе требовать от меня даже невозможного.

Вот оно что! Эрэ-Каш — его отец.

Внешне они были совсем не похожи, и лишь взгляд — непримиримый, жесткий, взгляд человека, готового идти до конца.

— Я спас твоего отца и остальных невольников не ради награды,— ответил я, вороша угли в костре.— Терпеть не могу несправедливости и насилия. Поэтому ты мне ничего не должен.

— Достойные слова достойного человека,— кивнул Ян-каш.— Я это запомню...

Он присел к костру. Рядом опустился его отец.

Какое-то время мы молчали, потом он спросил:

— Что привело двух чужеземцев в наши неспокойные земли?

— Сейчас везде неспокойно,— ответил я.— Что касается цели нашего появления в Йоле... Мы ищем здесь... кое-что.

— Если это секрет, ты можешь не отвечать. Если нет, то скажи, что ты ищешь, и, возможно, я помогу тебе. Никто во всей Йоле не знает окрестностей Джавге-Да-Зана лучше меня.

Почему бы и нет?

— Это небольшое озеро, посреди которого расположен остров, а на нем — арка — каменная дуга, похожая на главные ворота, ведущие в Джавге-Да-Зан.

— Хм...— задумался Ян-Каш.— Я знаю все озера, между Атэ-Ки и Павин-Кой, но не одно из них не похоже на то, что ты ищешь.

— Я и сам подозреваю, что его здесь нет,— согласился я.— Это озеро находится где-то в предгорье. На его берегу стоит какая-то крепость...

— Ах, да! Я знаю, о чем ты говоришь!— перебил он меня.— Это озеро Юа, расположенное у подножия гор Оди-Ко севернее реки Атэ-Ки. На озере на самом деле стоит крепость Иял, а рядом — богатые рудники Зен-Гала. Я был там однажды, в детстве... Помнишь, отец?— обратился он к Эрэ-Кашу, и тот согласно кивнул.

— Правда, в те годы на острове не было никакой арки. Она появилась совсем недавно, после того, и крепость, и рудники захватил безумный Кахмаш — бывший верховный гон-ге при дворе бывшего правителя Йолы. Он помог Апсе-Фэру прийти к власти, а потом удалился в крепость Иял, забрав с собой самых могущественных гон-ге и знаменитую ом-пинскую сотню — лучших йоланских воинов, стоящих целой армии. С тех мало кому удалось приблизиться к озеру Юа. Еще меньшему числу посчастливилось после этого покинуть предгорье живым. Ом-пинская сотня, гон-ге и порожденные ими чудовища оберегают подступы к озеру от непрошеных гостей.