Сердце Альтиндора

— В таком случае, откуда тебе известно про арку?— поинтересовался я.

— О ней рассказал... один человек, которому посчастливилось бежать с рудников Зен-Гала. Аки. Его звали Аки. Насколько мне известно, он был единственным, кому это удалось. Мы подобрали его на берегу Атэ-Ки год назад. Он был очень слаб, но все же успел поведать свою историю, прежде чем покинул этот мир.

— И что он рассказал?

— Немного. То, что у Аки получилось вырваться на свободу, он сам назвал большой удачей и счастливым стечением обстоятельств. Окрестности Зен-Гала и раньше были страшным местом, но с тех пор, как там поселился Кахмаш, все стало намного хуже. Особенно, когда появился чужеземец в маске и начал строительство этой самой арки.

— Чужеземец в маске?

— Есть такой, мы о нем тоже слышали. Никто не знает, кто он такой, но все уверены, что это очень... очень могущественный человек. Да и человек ли? Может быть Бог?— голос Ян-Каша предательски дрогнул.— Говорят, это он виноват в том, что случилось с этим миром. После чего попытался заключить союз с бывшим правителем, а когда тот отказался — устроил переворот и возвел на трон покорного Апсе-Фэра. Говорят, он живет где-то на севере. Но всякий раз, когда он появляется в Йоле, случается какая-нибудь беда.

— А арка? Что это такое? Зачем он ее построил?

— Аки этого не знал. Он говорил, что на остров никого не пускают. И тайком не подобраться, так как в озере обитает какое-то чудовище, которое пожирает все, что оказывается в воде. Но однажды он видел, как из арки вышел человек в маске. Аки готов был поклясться, что его там только что не было. Как вдруг сверкнула ослепительная вспышка, и под аркой появился ОН... Аки — простой деревенский парень. Он никогда не бывал в большом городе и не видел те-ле-пор-та-ци-он-ные площадки Падших,— с трудом по слогам произнес он это сложное слово.— Но я-то их видел! Видел, как появляются и исчезают Падшие. И это очень похоже на то, что описывал Аки.

Портал! Это точно Портал!!!

Но кто тогда этот человек в маске?

— А ты...— он пристально посмотрел на меня.— Ты ведь тоже... Падший?

Я сдержанно кивнул.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Лично я не имею ничего против Па... твоих побратимов. Наоборот. Только сейчас многие начинают понимать, как нам вас не хватает. Вы мудрее нас, ваши познания и опыт поистине бесценны. Но в тот день... Я помню его, будто это было только вчера. В тот день случилось... что-то случилось. Даже сейчас, по прошествии трех лет, я не могу сказать, что это было. Какое-то помутнение разума. Люди обезумели и убивали Падших по всему Джавге-Да-Зану. Весь день. И всю ночь. А когда опомнились, было уже слишком поздно. В живых осталось совсем мало Падших. Их изгнали из городов или обратили в рабов. Их унижали и притесняли все эти годы. А теперь Апсе-Фэр приказал разыскивать всех, кто уцелел. Он хочет использовать их знания, чтобы еще сильнее упрочить свою власть. Поэтому вам опасно появляться в Джавге-Да-Зане. Да и в других городах Йолы, где правят имперские наместники — тоже. Зато в моем лагере вы можете чувствовать себя как дома. Здесь вам ничто не угрожает.

— Спасибо,— поблагодарил я его.— Но думаю, мы надолго здесь не задержимся.

Он снова внимательно уставился на меня.

— Ты все-таки хочешь добраться до озера Юа,— сказал он, словно прочитал мои мысли.

— Ради этого мы сюда и прибыли.

— Понятно,— сказал он, уставившись на огонь.

Мы молчали долгую минуту, после чего он встал с земли,— а следом за ним и Эрэ-Каш,— и, попрощавшись, они ушли в большой дом.

А я снова погрузился в думки. Однако теперь все мои мысли крутились вокруг таинственной личности человека в маске.

Кто он? И какое отношение имеет к Порталу?

Утром Аристер был снова бодр и свеж. Зато я не выспался, и маг это заметил:

— Проблемы?

— Не то, чтобы... Кажется, Портал на самом деле существует, и я знаю, где он находится.

Я рассказал ему о вчерашнем разговоре с Ян-Кашем.

— Далеко, слишком далеко,— покачал головой Аристер.— Без телепорта добраться до предгорья будет непросто. И опасно. Знаешь, что говорили о Йоле до Затмения? Чем дальше в лес, тем толще мобы. А горы Оди-Ко — лишь в малом уступали по сложности Берегу Страха. По сути, они до сих пор практически не исследованы.

— И что? Предлагаешь отказаться от замысла и вернуться на север?

— Не знаю. Нужно подумать.

— А что скажешь о человеке в маске? Кто это может быть?

Ответить Аристер не успел. Появилась вчерашняя парочка: Ян-Каш и его отец. Вожак представился магу, а потом сказал:

— Вчера ты был занят, поэтому я не мог выразить тебе признательность за спасение моего отца...

— Не за что. Я не хотел вмешиваться,— признался Аристер.— Мы прибыли в Йолу с иной целью и рассчитывали получить помощь в Джавге-Да-Зане. Теперь это невозможно.

— Это ничуть не умоляет твоих заслуг. Настоящий мужчина не тот, кто красиво говорит, а кто действует, пусть даже вопреки своим желаниям. Ты могущественный гон-ге. Только благодаря тебе честные люди, вина которых лишь в том, что они не желают жить под властью узурпатора, оказались на свободе. Поэтому я в долгу перед тобой и твоим другом. Что касается помощи, которую ты рассчитывал поучить в Джвге-Да-Зане... Для вас, Падших, этот город стал бы ловушкой. Я уже объяснил твоему другу — почему так. И в других городах вам никто не поможет. Во всей Йоле есть только один человек, который не побоится приблизиться к крепости Иял после того, как ее захватил Кахмаш. Это я. Дело даже не в том, что вы спасли моего отца, и я перед вами в долгу. У меня с Кахмашем личные счеты, и я давно ждал возможности с ним поквитаться. Теперь, когда появился чужеземец, не уступающий в силе Верховному гон-ге, я думаю, что мой замысел удастся. И если вы еще не передумали, я помогу вам добраться до озера Юа. У меня будет лишь одно условие: Кахмаш — мой. Я сам должен его убить.

Я посмотрел на Аристера. Теперь все зависело от него.

— Мы принимаем твою помощь, Ян-Каш,— сказал он после длительной паузы.

На подготовку к путешествию нам понадобилось два дня. Идти через лес было бы и тяжело, и опасно. Поэтому Ян-Каш решил добраться до предгорья по реке Атэ-Ки. Он заблаговременно выслал на реку людей, чтобы они собрали плоты, а в это время женщины селения жарили мясо впрок, пекли рисовые лепешки и заполняли овощами и фруктами корзины.

Мы покинули лагерь на заре. Ян-Каш взял с собой двадцать воинов. Взял бы больше, но кто-то должен был охранять лагерь. Впрочем, у реки нас дожидалась еще дюжина повстанцев. Уже что-то. Но я, даже не будучи великим полководцем, очень сомневался, что с отрядом в неполных сорок человек нам удастся взять штурмом крепость, охраняемую сотней лучших воинов империи и дюжиной сильных колдунов во главе с Верховным Гон-ге. И если Ян-Каш выглядел — а по сути, и являлся — человеком, готовым умереть за идею, то Аристер, насколько я успел его понять, был сугубо практичен и рисковал лишь тогда, когда не сомневался в успехе. Но и он был абсолютно спокоен, и его уверенность благотворно влияла и на меня, и на других окружающих.

Нас провожала вся деревня. Не было ни причитаний, ни слез. Уходили мужчины, воины. И если им суждено было умереть... Что ж, когда-нибудь мы все умрем — одни раньше, другие позже.

Нам понадобилось три дня, чтобы добраться до реки. Атэ-Ки представляла собой мутный коричневый поток шириной метров шестьдесят, лениво бегущий на запад. На берегу нас поджидали наши соратники, успешно завершившие строительство четырех больших плотов. Они нарубили и связали вместе стволы бамбука, настелив их в три слоя. В центре каждого плавсредства они возвели легкую надстройку, способную защитить от ненастья. Управлялись плоты при помощи длинных прочных шестов. Мы спустили их на воду, погрузили съестные припасы и отправились в путь.

Течение реки на долготе Джавге-Да-Зана было слабым, поэтому двоим дюжим боэрцам при помощи шестов удавалось без труда править плоты в восточном направлении. Тем не менее, не оставалось сомнений в том, что рано или поздно нам придется покинуть наши плавсредства и добираться до предгорья пешим ходом. Но несколько дней беззаботной жизни нам все же было обеспечено. Мы шли против течения весь день и останавливались на привал незадолго до захода солнца. Днем было спокойно. Люди в этой части Йолы не появлялись, а для хищников мы, двигаясь посреди реки, являлись недостижимой целью. Впрочем, на протяжении первых дней я ни одного из них так и не увидел. Река и лес, сосуществуя в непосредственной близости, тем не менее, представляли собой два разных мира. По ночам, особенно если мы останавливались на берегу, близкое присутствие плотоядных ощущалось даже кожей, но и в этом случае они опасались приближаться к многолюдному залитому светом костров лагерю.

Развлечений в дороге было немного. Большую часть времени я, непривыкший к палящему тропическому солнцу, проводил под навесом, чистил и точил меч, учился резать примитивные, но очень действенные стрелы из бамбука или просто беседовал с Ян-Кашем.

Мои знания о Йоле были более чем посредственны. В свое время я кое-что читал, а в последние годы довольствовался лишь скудными сведениями, поступавшими с юга. Поэтому рассказы вождя были для меня настоящим откровением.

Ян-Каш с любовью повествовал о родном крае. О Йоле он мог говорить бесконечно долго и настолько увлекательно, что я порой заслушивался и забывал обо всем на свете. Помимо удовлетворения чистого любопытства я получал массу полезных сведений как о самой стране, так и о ее обитателях. Благодаря его рассказам я получил довольно четкую картину того, с чем нам придется иметь дело на озере Юа.

С воинами — той самой пресловутой ом-пинской сотней — было более-менее понятно. Эти ребята обладали солидным боевым опытом, все как один — герои, способные сражаться любым оружием с любым противником. Тем не менее, они были простыми смертными, а Ян-Каш утверждал, что его воины ничем не уступают ом-пинцам в бою.

Другое дело гон-ге. О них я расспрашивал вождя более подробно, потому как имел лишь смутное представление о магии Йолы. А она заметно отличалась от чародейства Найрована.

Йоланская магия, а точнее — колдовство — базировалась на преданиях старины глубокой... Это мы, Падшие, знали, что мир Альтиндор более чем юн, но для неписей он был стар, как само небо, как сверкавшие на нем звезды. И пока что никому не удалось убедить их в том, что вся их тысячелетняя история была придумана и внедрена в их сознание несколько лет назад.

Так вот, согласно боэрской легенде давным-давно, когда этот мир еще не был населен людьми, жили два божества — Ярунэ и Илин. Она — воплощение водной стихии, утонченная, гибкая, изменчивая. Он — могучий, грубый, вспыльчивый огненный бог. Илин был влюблен в Ярунэ. Она же насмехалась над ним и вынуждала исполнять все свои капризы. Однажды она попросила Илина достать с неба луну. Великан подпрыгнул так высоко, что коснулся небесного светила, оставив на нем отпечаток своей ладони. А потом рухнул вниз и разбился на мелкие осколки.

Только теперь, оставшись одна, Ярунэ поняла, что натворила. Она заплакала. Ее слезы падали на землю и застывали прозрачными каплями, которые люди находят до сих пор в самых укромных уголках Йолы. А сама богиня превратилась в Великое море, которое местные жители зовут Ярунэ-ки.

Слезы Ярунэ оказались наделенными необычной силой. Они, как и Иглы, впитывали магию, созданную колдунами. Потом достаточно было бросить слезу на пол, и волшебство вырывалось наружу. Артефакт был одноразовым и после заклинания превращался в лужицу воды, которая тут же испарялась.

Местные колдуны — гон-ге — тоже отличались от привычных мне магов севера. Довольно грубо их можно было разделить на три категории. Зава-ге использовали силу растений и минералов, но сравнивать их с привычными мне алхимиками было бы слишком опрометчиво. Зато ра-ге были чистой воды стихийниками. Наконец, бжа-ге — "Пожиратели душ"... Ничего подобного не было ни в Найроване, ни в Уюме, ни, думаю, даже на Берегу Страха. Это, на мой взгляд, были самые необычные и самые могущественные колдуны. Так вот, Верховный гон-ге Кахмаш и был тем самым бжа-ге — самым сильным из них.

Но ом-пинская сотня и колдуны Кахмаша были не единственной опасностью, подстерегавшей нас на берегу озера Юа. Особенно если учесть, что значительную часть пути нам придется преодолеть посуху через дремучие леса и неприветливое предгорье Оди-Ко, населенные разномастными монстрами и прочими чудовищами, созданными больной фантазией разработчиков. Даже Ян-Каш, побывавший во многих уголках Йолы не знал точного списка местного бестиария. Однако и того, о чем он поведал, оказалось достаточно, чтобы понять: Йола слишком далека от того, чтобы называться раем на земле.

И вскоре нам пришлось в этом убедиться.

К этому времени мы значительно продвинулись на восток. Река серьезно сузилась, местами так, что можно было коснуться берега шестом. Над головами нависли ветви могучих "тысячелетних" деревьев, порой скрывавших солнце даже в полдень. Уже чувствовалась близость предгорья. Течение усилилось настолько, что нас то и дело сносило обратно на запад. Продвижение вверх по реке становилось затруднительным, поэтому мы решили сойти на берег, чтобы продолжить путь пешим ходом.

Мы искали подходящее место для причала и, казалось, ничто не предвещало беды. Наш плот шел вторым, поэтому начало атаки я видел собственными глазами. Я видел, как от дерева отделилось какое-то мохнатое существо и, держась за лиану, одной лапой, полетело над водой. Повстанец, отталкивавшийся шестом от дна, заметил его в последний момент, но не успел что-либо предпринять. Существо врезалось в него всей своей немалой массой, сшибло с плота в воду, а само по инерции пролетело до противоположного берега и скрылось в зарослях.

— Каштвары!!!— закричали боэрцы в несколько глоток.

Ян-Каш рассказывал мне об этих существах и очень надеялся избежать с ними встречи. Увы... Эти бестии, похожие на крупных ленивцев с проворностью самых резвых приматов и силой медведя, были к тому же достаточно разумны и сообразительны. Они жили стаей и ревностно защищали свою территорию от непрошенных гостей. Поэтому появление людей было воспринято ими как акт агрессии.

Упавший в воду повстанец вынырнул на поверхность и сильными гребками принялся догонять свой плот. Товарищи уже тянули к нему руки, когда он вдруг резко ушел под воду, и она забурлила так, словно включили мощный компрессор. Спустя несколько секунд несчастный снова показался над водной гладью и истошно закричал. А вода в мгновение ока окрасилась в красный цвет. Выпучив глаза и продолжая стенать, он из последних сил рвался к плоту, но его участь была предрешена. Издалека я увидел хребет какой-то твари, устремившейся к несчастному. Показавшись на миг, она снова ушла под воду, а потом из виду исчез и боэрец, так и не успевший достигнуть плота. Река снова забурлила кроваво-красной пеной и успокоилась, забрав одного из нас.