"Аниматроник: Князья Хаоса"

— У тебя два очка Формирования! — Тамерлан держит мою голову и орет прямо в лицо. — Примени их к ранению!

Перед глазами плывет, мысли путаются.

— Примени, твою мать, их к области живота! Видж!

Не знаю как, но в меню я выделяю подсвеченную красным область. Она увеличивается, краснота заполняет все.

— Видишь поврежденный орган?

Я мотаю головой. С трудом выплевываю:

— Все красное… ни хрена… не вижу…

— Дьявол! У тебя же нет каталогов… подожди, я сейчас!

Пелена перед глазами усиливается, соображать с каждой секундой труднее.

Тут что-то пищит в ушах. Выскакивает надпись:

«Вы желаете принять от пользователя Тамерлан каталог ″Анатомический атлас″?»

— Принимай! Принимай, ради твоей гребаной Алины, черт бы ее побрал!

Я соглашаюсь. На секунду фигура человека в профиле исчезает. Потом быстро заполняется гусеничка загрузки и фигура появляется вновь, теперь уже сильно детализированная. Вываливается подменю каталогов, мелькают надписи: «мышечная ткань», «скелет», «кровеносная система», «пищеварительная система» и прочие. На этот раз область моего организма, подсвеченная алым, значительно меньше. Отчетливо видны поврежденные органы. Это желудок и мышцы пресса.

— Применяй формпойнты к поврежденным участкам! — орет Тамерлан. — Выбирай самые важные!

Это напоминает какой-то кошмар. Но все равно, в дымке, путаясь, я выделяю «желудок» и «мышцы живота», в вывалившемся меню выбираю опцию «отформировать».

Жар расплавленного металла в чреслах гаснет. Секунду я еще плаваю в бреду, но потом пелена перед глазами рассеивается.

— Жив, сукин сын? — рычит Тамерлан. — Идиот! Это же тебе не «Контр Страйк»! Здесь никто тебе автоматически патроны засыпать не будет! Болван! Придурок московский!

Со всеми возможными предосторожностями я сажусь, гляжу на окровавленные ладони. Просовываю палец в дырку на футболке и задираю ее. На коже два круглых едва розовых шрама.

— И все? — спрашиваю ошалело. — Так просто?

— Легко отделался! — огрызается ковбой.

Он вновь перезаряжает револьверы, кричит люто:

— А теперь, будь любезен, заткнись и помоги мне прикончить тех сволочей!

Возражений у меня не возникает.

Поминутно оглядываясь, я возвращаюсь к торцу здания, выглядываю. Сердце екает, когда замечаю трупы во дворе развалин. В основном это «черные», но вижу и двоих наших.

Первым делом я поднимаю бревномет. Переламываю, выдираю отработанную гильзу и затыкаю ствол патроном. Потом крадусь к бывшему обладателю револьверов. От него несет мочой и кровью.

Стараясь не глядеть в лицо мертвеца, сдираю ленту патронташа и кубарем качусь обратно.

Тамерлан одобрительно матерится.

Перезарядка обоих револьверов занимает пару минут.

— Готов! — говорю.

— Наконец-то, — шипит Тамерлан. — А теперь, Видж, давай докажем этим ублюдкам, что зря они не купили у тебя страховку!

Движемся, прямо как в фильмах про спецназ. Я, пригнувшись и ощетинившись револьверами, крадусь первым. Тамерлан, в полный рост и поминутно оборачиваясь, прикрывает.

Теперь идти не в пример легче. Здесь колючек нет, босые ноги ничто не ранит. И моя бесшумная ходьба вызвала бы уважительное «хао!» любого индейца.

Где-то с другой стороны здания лениво бахает, сразу кто-то огрызается. Перестрелка явно без результата.

Тамерлан стучит мне по спине рукоятью револьвера, когда я оборачиваюсь, кивает на недостроенную кровлю и прячет оружие. Тут же смыкает замком ладони.

— Полезай наверх, — говорит, — нужно выкурить ублюдков.

Нашел группу захвата!

Но адреналин уже кружит голову, азарт заставляет придержать возражения и я карабкаюсь по стене. Осторожно высовываю голову.

На недостроенном чердаке, в куче сена, залег разбойник с карабином. Я слышу его шепот:

— Ну же, суки, покажитесь!

Я показываюсь. Разбойник не успевает среагировать и я двумя выстрелами его срезаю. С криком боли враг вываливается с чердака, а я оседлываю стену. Секунду жду, изучая плацдарм. Потом опускаю ногу и хватаюсь за балку. Пыхтя, Тамерлан взбирается на крышу.

— По тебе не скажешь, — фыркаю, — что такой жирный. Ты мне чуть ногу не оторвал!

— Это говорит только о крепости твоих ног, — нагло огрызается одноглазый ковбой.

Я хочу парировать, но Тамерлан прикладывает грязный палец к губам и страшно косит глазом вниз. И правда — в прорехах между досками чердачного пола я вижу движение.

— В сторону! — орет Тамерлан.

И мы колобками катимся в разные углы чердака. Снизу рявкает дробовик, доски взрываются, опилки и обломки летят во все стороны. Следующий залп уже на метр ближе к Тамерлану, а третий — и вовсе в полуметре от ковбоя.

К счастью, я успеваю скорректировать прицел и судорожно жму на спусковой крючок. Разряжаю один револьвер, откатываюсь, и опустошаю барабан другого, паля в то же место.

Тамерлан ждет, распластавшись без движения. Новых залпов дробовика не слышно.

— Рилоад, — говорит Тамерлан.

— Что?

— Рилоад. Перезарядись по-английски.

— Ты что гребаная Тринити? — спрашиваю в афиге.

— Ну… так быстрее… — оправдывается Тамерлан. — Да и просто к слову пришлось.

Я отщелкиваю барабаны, на дощатый пол сыплются отработанные гильзы.

— Сколько их еще?

— Не уверен… — начинает ковбой, но его прерывает вопль Два-по-сто.

— Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Выходите с поднятыми руками! Благоразумие спасет ваши жизни.

«Они тут сплошь киногерои, — думаю я. — Не Пропасть, а склад театрального реквизита!»

Вижу, как из-за углов, из кустов и из-за ящиков выползают бойцы форпоста. Подтягиваются к зданию. Один из наших суется в дверной проем и сразу ловит грудью пулю. Два-по-сто подхватывает раненного, оттаскивает. Орет:

— У кого есть свободные формпойнты?

Я не досматриваю до конца, хотя сцена излечения со стороны кажется интересной. Уловив местоположение оставшегося врага, я ползу туда. Обнаруживаю лестницу и тихо-тихо спускаюсь. Почти добираюсь до финиша, но последняя ступень предательски скрипит. Разбойник дергается, разворачивается. Недостаточно резво. И шесть пуль рвут его грудную клетку.

Когда бандит затихает и пороховой дым рассеивается, я вижу в комнате еще один труп. Видимо, этот бедняга и был когда-то тем самым Кротом, о котором упоминал Два-по-сто…

Глава 6. Долги и трофеи

— Эти сволочи его пытали, — шипит Два-по-сто, глядя на то, что осталось от Крота.

Тамерлан не пытается выглядеть капитаном Очевидностью и банально ругается матом. Такой подход кажется мне оптимальным и я горю желанием повторить тираду одноглазого ковбоя, но Пропасть вдруг играет со мной странную шутку.

Запах крови, кислая вонь пороха, истерзанные в перестрелке трупы…

Адреналин выгорает в моей крови и голова идет кругом. Желудок сворачивается, негодуя, что я не позавтракал и ему нечего извергнуть.

— Скольких мы потеряли? — хрипло спрашивает Тамерлан.

Два-по-сто хмурится, оглядывается.

— Троих — окончательно. Еще троих вовремя подлатали… Эй, гуру страховки и слуга франшизы, тебе хреново?

Я мотаю головой, потом киваю.

— Подыши воздухом, — заботливо советует Тамерлан. — Пробздись, но — гляди в оба. Могут нагрянуть незваные гости.

Вновь киваю и, пошатываясь, вываливаюсь из здания.

На улице со мной приключается новый приступ тошноты. Я прислоняюсь к стене, закрываю глаза, чтобы не видеть трупы на земле, и глубоко дышу.

И только сейчас соображаю, что даже с закрытыми глазами вижу то, что раньше принял всего лишь за огненные мушки, обычные при головокружении. Это крошечный восклицательный знак в красном треугольнике, пульсирующий на периферии зрения.

Касаюсь пальцем шишки за левым ухом. В профиле вижу меню послебоевой статистики.

Произведено выстрелов: 32;

Попаданий с уроном: 19;

Получено ранений: 2;

Излечено ранений: 2;

Урон, заблокированный защитой: 0;

Врагов ранено: 1;

Врагов убито: 4;

Тип врага: человек.

«Когда я успел четверых завалить?!»

Закрываю таблицу и вижу надпись «обновление характеристик»…

Виджилант Овердрайв [3]

Развитие в классе: 2/10.

Репутация: новичок.

Очки формирования: 5 [суточная доля — 3].

Наличность: 0.

Особые свойства: нет.

Взятые два подряд уровня и очки формирования безусловно радуют. Отсутствие денег за ап — нет. И еще непонятно, что дают мне эти левелы. Полоски здоровья нет, привычных РПГ-шных показателей — тоже. Зачем тогда уровни? Загадка. Нужно будет потом расспросить местных.

— Очухался? — слышу окрик Тамерлана. — Тогда помогай.

И мы начинаем стаскивать трупы в центр лагеря бандитов. Трудимся в поте лица: буксируем разбойников ухватив за одну ногу и волоча, как мешки с картошкой. Гнилой картошкой. Своих берем в паре: за руки и за ноги, складываем отдельно.

Несмотря на жару и появившихся жирных мух, учуявших кровь, мне полегчало. Я даже насел на Тамерлана с расспросами. Одноглазый ковбой сплюнул, но решил отвечать.

— Это «Койоты», — сказал он, указывая на эмблему на куртках и плащах бандитов. На эмблеме очень схематично изображена морда облезлой твари, мало напоминающей собаку. — Группировка местных ублюдков. В основном с властями поселений предпочитают не ссориться, а с анклавами и маршалами даже сотрудничать пытаются, но пользы от них мало. Беспринципный сброд: алкоголики, наркоманы, убийцы, садисты, насильники и грабители. Если ты сильнее — улыбаются и жмут руку. Покажешь слабость — ударят в спину незамедлительно.

Хорошая рекомендация, ничего не скажешь.

— В основном промышляют разбоем на дорогах, наемничеством, охотой за новичками вне гильдий и кланов. Эти вот, скоты, стали активно набирать силу в нашем регионе. Обнаглели, перехватили Крота — нашего курьера. Судя по всему, ждали подкрепления, чтобы напасть на форпост, всех убить, а запасы разграбить. А свалили бы все на стаю мутантов.

В голосе Тамерлана зазвучало злое торжество:

— Но мы-то первыми успели ударить!

Последнего «койота» притянули за ногу, оставляя в пыли темный след. Два-по-сто пересчитал:

— Неплохо. Замочили шестнадцать ублюдков.

— Крота, Айвена, Тюрю и Фрая жалко, — пробурчал воин форпоста.

Тамерлан хотел что-то ответить, но встреваю я:

— Один ушел.

Все поворачиваются ко мне. Я тычу пальцем в трупы.

— Лучника нет. Того, с обезьяньей рукой.

— Твою мать… — Два-по-сто срывает с пояса флягу, прикладывается от всей широты души. Кряхтит, потом дает отмашку: — Ладно, пес с ним. Грабим эту падаль и — домой. Выпивка сегодня бесплатна!

Секунду я наблюдаю за мародерством.

Два-по-сто стелет на земле отрез брезента, на него летят пистолеты, патроны, консервы, ножи, кольца и вообще все, что удается найти.

Подумав, что это хороший шанс, я включаюсь. Первым делом примериваюсь к ботинкам. Один размер кажется подходящим, и я с удовольствием становлюсь обладателем вонючих дырявых носков и пары стоптанных сапог. С другого «койота» снимаю тяжелый, но годный кожаный плащ. На дыры от пуль не обращаю внимания. Тамерлан строго советует вытряхнуть карманы плаща. Пожимая плечами подчиняюсь. На брезент летит алюминиевый портсигар и коробка спичек.

Через несколько минут бандиты остаются голыми. Впрочем, как и убитые бойцы форпоста.

— Мариновать ублюдков будем? — деловито осведомляется Тамерлан.

Два-по-сто машет рукой:

— Некогда. Пусть зверье пирует.

Но мы все же тратим десять минут на погребальный костер для троицы погибших. И, когда пламя скрывает тела, Два-по-сто шепчет:

— Удачного перерождения, братья! Надеюсь, вы вернетесь за своими вещами, но не в образе мутантов.

Минута молчания. Каждый вспоминает что-то свое. Я думаю об Алине. Очень хочется надеяться, что ей посчастливилось не встретить подобных тварей, как эти «койоты». Но верится отчего-то с трудом.

— Идем на базу, — машет рукой Два-по-сто.

В молчании мы разворачиваемся и двигаем обратно. У каждого за спиной тяжелый куль награбленного лута.

Стыдно признаться: награбленное греет душу. И придает уверенности. Теперь я хоть как-то обмундирован.

Тамерлан словно угадывает мои мысли.

— Не мечтай, — говорит. — Ишь, рожа, как у кота, избежавшего кастрации.

Меня передергивает.

— Фу-фу-фу о таком говорить!

— Лут будем делить поровну, — невозмутимо сообщает ковбой. — Так что не раскатывай губу.

— Разве я не имею права голоса? Вон, смотри, как мне эти сапоги подошли.

— Ну, — сдается Тамерлан, — если ни у кого возражений не возникнет…

— Тихо!

Два-по-сто вдруг останавливается. Вслушивается. Я тоже пытаюсь, но ничего подозрительного не слышу. Ну, подумаешь, птички чирикают, листва шелестит.

Тамерлан склоняется к моему плечу и очень уважительно шепчет:

— У него, единственного из нас, мод радара встроен.

Я поднимаю бровь.

— Он на торговца качается, — шепчет Тамерлан. — дальше нас всех ходил. Вглубь континента. Там много чего хорошего есть. Только не всякий туда доберется. Особенно, после того как анклавы между собой перессорились. Теперь по дорогам кто только не ходит. Попадешься не тому отряду в руки…

— Тихо! — шипит бармен.

И Тамерлан смолкает, красноречиво заканчивая тираду всем знакомым жестом: проводит ребром ладони по горлу и вываливает язык набок.

— Не паясничай, — замечает Два-по-сто. — Не то бедуинам на стол попадешь.

Тамерлан таращится во все… нет, во весь глаз.

— Бедуинам?!

— Кажется. Точнее сказать не могу. Но классификация на радаре обозначена именно их — недомутанты и перечеловеки.

Все проникаются, ругаются под нос, хватаются за оружие. В глазах решимость пополам с волнением. Один я, как дурак, ушами хлопаю и ничего не боюсь. Не от смелости, просто ни хрена не понимаю!

— Куда они идут? — севшим голосом спрашивает Тамерлан.