Аватара

— Ваш заказ выполнен. Как только вы окончательно подтвердите этот документ своей биопечатью, мы сможем приступить. Конечно, вы все еще можете отказаться, но, как известно: выплаченная вами сумма за наши услуги возврату не подлежит. Итак?

Джеральд лениво отвел скучающий взгляд от вазочки с фруктами и взглянул на исполнителя.

— Я не изменил своему решению.

— Тогда, — исполнитель протянул ему блок электронной библиотеки с договором, — приложите свой палец к темному окошечку.

Словно нехотя Джеральд выполнил просьбу. Его палец несильно кольнуло: теперь документ был заверен кодом его ДНК и являлся действительным.

— Ну, вот и все, — подвел итог исполнитель. — Пойдемте, я вас провожу в лабораторию, где вы, а собственно ваш разум, поступите в руки мед. персонала и программистов.

Зевнув, и медленно вытащив свое тело из недр глубокого мягкого кресла, Джеральд поплелся вслед за провожатым. В лабораторию исполнитель не пошел, вместо него там его встретил человек в ослепительно белом халате, протянувший руку. Джеральд вяло ответил на приветствие.

— Здравствуйте. Я руковожу экспериментом, — тонкие губы человека мелко подрагивали, выдавая слабое подобие улыбки. По всему было видно, что он очень устал. — Не буду вам повторять все ранее услышанные вами слова. Добавлю лишь от себя, что мы не можем гарантировать полной безопасности для вашего здоровья. Проект в начале разработки…

— Все это я уже слышал. По-вашему, я здесь только для того чтобы болтать с персоналом?

— Нет, нет, что вы. Итак, эксперимент будет длиться менее часа. Если хотите точнее…

— Не хочу.

— Хорошо. По окончании мы выведем вас оттуда. Вы благополучно проснетесь, и все, все... Идите, пожалуйста, за мной. Нам в ту комнату.

…

Солнце проникало сквозь затемненные стекла небоскреба, освещая вполне скромную, — но, явно не дешевую — обстановку просторного офиса. Сам его хозяин стоял, устремив ясный задумчивый взгляд куда-то к горизонту, соединяющему воедино пригородные поселения, ленту реки, и небосвод. Всегда неторопливый, но деятельный, сегодня он был каким-то отрешенным от действительности. Внезапные воспоминания нахлынули на него, внеся в разум нотку ностальгии.

Когда-то — семьдесят два года назад — он родился на этот свет, обменяв на этот дар последующие идеи и деяния. Молодые счастливые родители назвали крохотный живой комочек Леонидом — в честь, кажется, прадеда по материнской линии. Тогда они радовались каждому мгновению с виду такой обыденной, сероватой жизни, расцвечивая ее красками собственного благополучия, взаимной привязанности и любви друг к другу.

Подрастая, Леонид превзошел все ожидания родителей, поражая их своей склонностью к обучению, той скоростью и восприимчивостью с которыми он принимал окружающий мир. Кажется, так чудесно, когда твой собственный ребенок неимоверно умен и талантлив, но… Но, к сожалению, окружающая действительность не всегда приемлет что-либо выделяющееся на ее мутной поверхности. Уже школа, в которую попал подрастающий Леонид, показала это во всей красе. Именно там, впервые, реальность начала терять объем и приобретать грани, за которыми скрывалось что-то необъятное и поистине глобальное. По крайней мере, так показалось Леониду по истечении двух десятилетий, когда, скучая на работе, он начал перелистывать попавшуюся под руку книгу.

Школа, училище, армия — все это смогло только дать понять, что первонеобходимостью в «цивилизованном» обществе является шаблонность, умение использовать свои достоинства и недостатки только в пределах человеческого разумения, ограниченного даже не какими либо факторами, а крепкими стенами удобных законов. Тех законов, с помощью каких существует единый организм, сотканный из миллионов человеческих тел. Тот организм, который, вот уже на протяжении многих тысячелетий, сжирая себя, успешно наращивает свою мощь, грозя раздавить все, что окажется под его непомерным весом. Организм, где так зачастую обычная дальновидность и рассудительность уступают место слепым амбициям.

Конечно, все это может слепить из любого то, что заблагорассудится, и в дальнейшем использовать по своему усмотрению. Но, разве вырвав глаза у зрячего, ты сможешь заставить забыть его о том, что он когда-то видел; сможешь уничтожить его воображение и наложить табу на фантазии. Нет! Так и нельзя уничтожить сущность человека, которая, лишь затеряется где-то в глубинах подсознания, заваленная в большинстве своем ненужным хламом потребительских изъявлений. Но освети ее лучиком, дай почувствовать порыв такого родного ей ветерка, и она вырвется наружу, сметая на своем пути все преграды.

Книга, случайно оставленная кем-то из клиентов, ничему не учила, не разъясняла премудрости жизни. Так, просто полу документальное повествование о перипетиях человеческой судьбы, надеждах, скитаниях, поиске; просто мелкий штрих, дающий понять, что видимое нами — еще не значит все, что за границами нашего сознания есть еще необъятные просторы, которые, стоит только захотеть, начнут открываться пред тобой. И, Леонид захотел. Словно спринтер, он сорвался с места, наверстывая все за годы недавнего застоя. Как помешанный на своем деле альпинист, он принялся покорять горы знаний, упорно выискивая интересующую его информацию, так же, как и охотник-следопыт высматривает нужный ему след.

Под недоумение близко знающих его людей, Леонид, вдруг, как бы сразу, овладел гитарой и фортепиано, кое-какими познаниями в народном целительстве, попутно став, пока еще мелким, но перспективным предпринимателем. Его познания в общечеловеческих сферах стали просто выходить за рамки приличия, заставляя собеседников замолкать и поражаться своему неведению в самом начале разговора. Конечно, на все это ушел не год, и не два, а значительно большее время, но все же…

Еще через десяток лет — приобретя уже славу солидного бизнесмена и весьма странноватого человека, — оставив заниматься делами своих партнеров и близких, он ринулся в свое первое странствие — благо, что денег для этого, было уже более чем достаточно. Тут, из памяти «цивилизованного» общества, исчезает довольно большой кусок его жизни, и, как можно убедиться в дальнейшем — далеко не единственный.

Пока фирма Леонида благополучно прогорала, погрязая в пучине долгов, сам он, отрешась от былых забот, постигал учение в одной крохотной корейской деревушке. Постигнув великие, но не единственные тайны, он вернулся обратно. Как оказалось, дела дома не так уж и плохи. По крайней мере, за короткий срок, ему удалось уладить все проблемы, вылитые на него по появлению стенающими родственниками (партнеры к тому времени успели разбежаться). Сама фирма, к сожалению, безвозвратно канула в прошлое. Последнее обстоятельство Леонида не огорчило совершенно. Наоборот, с удвоенным рвением он ворвался в сферу бизнеса и, уже через пару лет, организовал по всему городу сеть мелких учреждений, занимающихся торговлей и обслуживанием компьютеров. Его коммерческая деятельность продолжилась, пугая своим размахом конкурентов. Но их страх был пустяком перед грандиозным изумлением последовавшим далее.

Материально обеспечив всех родных на многие года вперед, Леонид продал все свое движимое и недвижимое имущество и, вложив деньги в какие-то ценные бумаги, уехал в неизвестном направлении. Иногда, бывает сложно проследить путь человека, если конечно он сам не хочет этого. Леониду, было, просто все равно, к этому времени он стал просто жить и наслаждаться жизнью. Следуя по тропам огромного мира, он отдался на волю проведения, которое чудесным образом открывало перед ним самое сокровенное, покоряя своей благосклонностью и увлекательностью.

Если взглянуть со стороны, то следующим знаменательным моментом его жизни является женитьба на одной весьма милой аборигенке с одного маленького островка в атлантическом океане. Грандиозная свадебная вечеринка, затянувшаяся на пару недель, долго была на слуху в окрестных землях, ну и, разумеется — водах. Последующие несколько лет Леонида были тихи и размеренны, пожалуй, можно сказать, что этот период целиком был отдан молодой жене и творчеству.

Написав несколько великолепных, изумляющих своей неординарностью картин и книгу, посвященную местным религиям, Леонид оставил все это на острове — для чего местные жители срочно соорудили музей — и с женой, да с двумя, уже подросшими детьми, перебрался на материк в один из очагов цивилизации. Капиталовложения сделанные ранее неплохо себя оправдали и позволили Леониду получить партнерство в одной развивающейся компании, занимающейся чем-то связанным с компьютерными технологиями.

Сейчас, уже являясь директором той самой компании, солидно разросшейся в размерах, и оглядываясь назад, Леонид чувствовал только умиротворяющее спокойствие и удовлетворение за увлекательно прожитые плодотворные годы. Конечно, он еще не завершил свой поиск, но зато, теперь, с уверенностью осознавал, что вселенские тайны скоро раскроют себя, сбросив ту туманную завесу, под которой скрывались множество лет.

Именно так и произошло. Словно, что-то вспыхнуло в мозгу Леонида и он, пошатнувшись, схватился за сердце.

…

— Ваша программа великолепна. Вы добились таких результатов, о каких ваши предшественники не могли и мечтать. И, теперь, вы заявляетесь ко мне и говорите, что хотите все бросить?

— Возносить похвалу и благодарности вам лучше поколениям тех людей, благодаря которым, наконец, был создан квантовый компьютер.

— Конечно, но в данном случае мы говорим о вас и проделанной вами работе.

— Поймите же, я не собираюсь бросать работу над самой программой, но эксперименты по внедрению в виртуальную реальность следует прекратить. Два летальных случая — это уже слишком.

— Можете поверить мне на слово — их будет столько, сколько необходимо для успешного завершения работ.

— Но…

— Правительство всегда субсидировало ваш институт?

— Да, но…

— Вы, хотите, чтобы такое продолжалось и впредь?

— Но, разве возможно иначе? Все, чем мы занимаемся — на благо государства, да и вообще человечества.

— Все, чем вы занимаетесь — это, пока что пустая трата денег за счет налогоплательщиков. Уточню — колоссальная трата денег. Вы упомянули человечество? Так вот — человечеству было бы гораздо больше пользы, если б эти деньги мы потратили на него. Вы, что же думаете, что все дети, как и ваши, обучаются в лучших заведениях страны, а медицинские услуги… у всех семей есть собственная прислуга в доме? Продолжать? Думаю, хватит. Вы слишком оторвались от реальности, а иначе — зажрались. Конечно, мы понимаем, что когда-нибудь ваши исследования оправдают себя. Но, когда? Через сто лет, через тысячу?.. Поэтому, вы и впредь будете действовать, согласуясь с нашими условиями. А на счет жертв не беспокойтесь. Понимаю, что это не приятно, но… В мире всегда найдутся те, кто бесполезен для общества. И, к тому же, мы никого не принуждаем.

— Вы еще кого-то нашли?

— На этот раз даже не искали. Вы помните Ральфа Петерсона? Это мультимиллионер, занимал кое-какой пост в правительстве.

— Тот, который погиб в авиакатастрофе?

— Именно. Так вот, у него остался сынок, который сейчас просто пухнет от скуки. Он сам пришел к нам. Ему развлечься, а вам материал для эксперимента.

— А то, что кроме него, больше нет родственников, и в случае его смерти все деньги окажутся в вашем ведомстве, это вроде как не причем?

Раздался смешок:

— Вы меня раскусили. Но, впрочем, вас это не касается. Идите, я рассчитываю на вас.

…

В пустом длинном коридоре раздавались шаги, вторясь эхом где— то в его конце. Человек с тонкими дрожащими губами дошел до лифта и нажал кнопку вызова. Ему было неприятно осознавать, что он участвует в чем-то нечистоплотном.

Лет пятнадцать назад, тогда еще руководитель небольшой лаборатории, он начал разрабатывать программу по эмуляции вселенной. Уже его первые шаги заинтересовали некоторых людей из верхушки, и он получил весомую поддержку.

Еще тогда, работая над своей программой, он предчувствовал грандиозные результаты, но на деле результаты превзошли все предчувствия. К сожалению, все это касалось лишь внешних сторон эксперимента. Чтобы работа являлась полной, необходимо было сделать еще одно — провести исследования изнутри. Какова же была радость, когда оказалось, что благодаря новым достижениям в нейробиологии подобное стало возможным. И как были велики сейчас сомнения в его голове, после неудачного эксперимента. Эксперимента, уже унесшего две жизни, хотя бы и бесполезные для общества, как выражаются некоторые…

…

Пошатываясь, Леонид добрался до кресла, и буквально плюхнулся в него. Нестерпимая боль в левом боку не давала нормально дышать, каждый раз при вдохе обжигая легкие огнем. Все, к чему он стремился десятилетиями разрушилось в один миг. Раз поверив, что за гранью земной жизни есть еще что-то, Леонид ринулся туда, настойчиво познавая и в полной мере чувствуя жизнь, не только живя, но и давая ее. Приблизившись к концу, он жаждал получить начало, растворясь и став единым со всей сущностью вселенной. Каким должен был стать этот переход, это великое превращение, осознание всего с новых бескрайних высот! Не правда ли, ради такого, стоит исполнить свою роль как можно лучше?

И вот, настал момент, когда жизнь уходит, чтобы смениться… Чем?!

Какая великолепная шутка, которую он сам с собой и сыграл! Никчемный, скучающий от безделья, богатенький наследничек?! Леонид, или вернее — Джеральд, заплакал. На его лице отразилось разочарование, он откинулся в кресле и затих. По недвижимой щеке скатилась последняя слезинка, покинувшая глаз, как перед этим, что-то неуловимое, покинуло его тело.

…

— Мы его потеряли.

— Еще один. Жаль. На него я рассчитывал.

— Не понимаю, почему они умирают? Ведь по логике, вживление в виртуальную реальность и вывод из нее совершенно безопасны. С какой стороны не посмотри, возвращение должно происходить благополучно.

— Я вот сейчас подумал… А что, если мы создали слишком настоящий мир? Что, если они сами не хотят возвращаться? Что, если, прожив там жизнь и в последний момент узнав, куда им предстоит опять попасть, они теряют к переходу интерес?

— Глупости.

— Да, наверное. Но, кто знает…

…

Когда-то, очень давно, в одной крохотной корейской деревушке, сидели рядышком учитель с учеником. Ученик спросил:

— Учитель, правда ли, чтобы получить наивысшее после жизни, надо при ней стремиться к лучшему?

Учитель улыбнулся:

— Что значит наивысшее среди гармонии… — он замолк, и его взгляд унесся вдаль, покрывая неведомые пространства.

Ученик недоуменно пожал плечами, завтра ему предстояло уехать домой.