Хельдана

В Хельдану мы попали случайно. Бабуля, торговавшая цветами около кладбища Кестурии, расхворалась, и попросила помочь со сбором трав для лекарства от ревматизма. Посовещавшись, решили помочь старушке. Если бы я знал, что нужные травки растут по всему материку, и в основном там, куда даже монстры боятся заходить. Например, Серое нагорье, в котором как выяснилось, золота нет, но зато есть выходы из Подземья и неактивный маяк.

Мы с Кабанием три ночи защищали местных от карателей-дроу, а после этого остаток недели помогали восстанавливать деревеньку, в основном таская припасы. В награду они показали нам отдалённую пещеру где растёт колобойка багряная.

Рукопашная в Кощеевой роще за папоротников цвет подарила нам пять минут славы на официальном форуме. Проходивший мимо игрок включил запись видео, когда мы без оружия и большей части снаряги отбивались от четырёх кикимор. Выглядело смешно, когда я оглушал их щитом, а Кабаний бросал в речку. Хорошо, что кроме любителя видео, поблизости оказался разъезд беловодских стрельцов.

Про позорище в Южной марке Латтирии даже вспоминать не хочу. Единственно, почему смогли добыть андрогору не получив клеймо воров, было то, что Южная и Северная марки дружили на тот момент против столицы. В нашу пользу сыграло и то, что после изгнания Элизавели, с последовавшей за этим цепочкой заданий у нас была грамота о неприкосновенности, выданная Темным судом Северной марки. Грамоту, впрочем, отобрали.

Теперь, вдвоём с Кабанием ползали по скалам Фиельдгопхер-фиорда, смеша сусликов и пугая горных козлов в поисках медвяного можжевельника. А тут ярл морских кочевников объявил морской поход. Суть мероприятия заключалась в попытке взять штурмом единственный порт Латтирии — Хельдану. Ну и конечно пограбить местных, без этого никак.

Правда, ярл так и не смог взять город, хоть и приходил к нему по два раза за год. Говорят, что как-то раз, кингары смогли выбить королевские войска из Хельданы. Даже сделали её северной Тортугой с элем и драккарами, но просуществовал вольный порт недолго. День в день, через три месяца, король Латтирии привёл объединённую армию, и изгнал кингаров обратно на острова Брана.

Северным бастионом называлась связанная с городской стеной передовая крепостица. Её бы назвать по-научному — барбаканом, но видимо разработчики посчитали, что звучит недостаточно красиво. Мы и другие игроки стояли по центру, а справа и слева нас подпирали местные. Справа полк Барсуков, специалисты по обороне и фортификации, слева Королевские Псы — столичная гвардия.

Я стоял в цепи защитников у парапета и наблюдал, как с сотни драккаров, или ландскипов, как называли их в Киэрмайне, высаживаются морские кочевники. Кингары выбрали местом высадки широченный пляж слева от входа в гавань. Сама гавань Хельданы была перекрыта цепью, и там даже затопили пару судов, обеспечив брандирование.

— Сейчас первые корабли отойдут, и тех, кто попал в крепостной отряд, пошлют в вылазку, — прокомментировал стоявший рядом со мной боец с ником Калита. Имя, плеть-волкобой и кольчуга с зерцалом выдавали в нем игрока из Восточной марки. Судя по снаряжению — поединщик, гибридный класс между воином и разбойником.

— Корабли жечь будут? — задал вопрос, сидевший привалившись к парапету Кабаний.

— Если и будут, то только ночью — отозвался Калита, — если к тому времени народа на вылазку хватит.

— Жадины, — вздохнул проповедник, — самим нужно жечь, иначе не возьмешь крепость.

Высадка проходила без суеты и паники. В глаза бросалась разница между кораблями местных и игроков. Разноцветные паруса, головы фантастических животных, даже цвет древесины из которой был построены ландскипы. Каждый корабль игроков нёс на себе отпечаток индивидуальности. Кстати клановые корабли, высадив десант, уходили в море, а вот корабли местных вытаскивали на песок. Видимо их и будут жечь ночью.

По крепости разнёсся звук рога, подавая сигнал к вылазке. Внизу, в крепостном дворе, игроки подтягивались к воротам бастиона. Нестройная толпа выкатилась из ворот и застыла. Затем, видимо подчинившись неслышным командам, игроки построились, образовав три линии. В первой щитники, вторая — бойцы-рукопашники и лекари, а третью составили лучники и маги. Неторопливо отряд двинулся к кромке прибоя, на котором расположился противник.

Навстречу им кинулась неорганизованная толпа кингаров. Первая и вторая линии опустились на одно колено, маги и лучники изготовились, ожидая команды, и через секунду пляж затопила волна из заклинаний и стрел. Огонь смешивался с водой, в воздух взлетали песчаные столбы, разносимые ветром, молнии били с ясного неба. И стрелы. Не побоюсь сказать — тучи стрел обрушились на полосу прибоя.

Глядя на приближающихся кингаров, первая линия поднялась, сомкнула щиты, и слега изогнула фланги. Вторая линия приготовилась встретить волну нападающих, и защитить магов и лучников, в случае если первая не устоит. На бегу кингары развернулись цепью, и охватив первую линию ударили. Первая и вторая линии устояли, появились первые вспышки лечебных заклинаний, отряд медленно начал отходить к бастиону, но сзади из-под плавника, из невидимости, и даже из песка появился ещё один отряд морских кочевников и ударил в тыл отступающим.

Первая и вторая линии оказались связанными боем с добежавшими. А внутри построения, напавшие с тыла кингары, уже резали лучников и магов, пытавшихся укрыться внутри строя.

— С темноты сидели видимо, — прокомментировал Калита, — вылазка провалена. Сейчас высадят вторую волну, и ночью к кораблям не пробьешься.

— Это как-то повлияет на штурм? — подал голос проповедник.

— Не особо, — ответил поединщик, — скорее на награду в конце эвента.

На стену между тем начали прибывать игроки. Несколько белых эльфов, семеро дворфов, один дроу, в общем, всех понемногу. Среди появившихся выделялась девушка-рыцарь. В облегающих, где надо и не надо золоченых доспехах, она орудовала ростовым щитом и молотом. "Эллисента, яблочный рыцарь" прочитал надпись над её головой. От любования воительницей меня отвлекла ругань на общем канале. Я обернулся, и увидел, как через парапет переваливается сопящий и ругающийся драконид.

— Козлы! — начал он, отдышавшись, — как стену ставить, так чтобы десятеро джигу плясали. А проход только через штурмовые коридоры.

— Ты ещё пожалуйся, что людишки мелковаты, на один зубок, — хохотнул Кабаний. В ответ драконид оскалился и оттопырил средний палец.

Под три метра ростом, закованный в броню. Вооружение было под стать: огромный топор и шипастый шар на хвосте.

Реликты Сотворения, — именно так назывались расы драконидов и синамуру, доставшиеся игрокам в подарок за предзаказ. Сейчас, через три года после открытия, их было уже и не встретить. А сколько стоил аккаунт с Реликтом, лучше было не знать.

— Ладно вам, давайте еще вылазку замутим, а то скучно сидеть, — раздался в чате девчачий голос, — долго ещё?

— Куда ты спешишь? — развел руками Калита, — еще успеем с кладбища набегаться. Да кстати, для тех, кто тут впервые: точка возрождения находится на городской стене.

— О, дедуся-ветеран? — ехидно осведомился все тот же голосок. К нашей группе подошла жрица богини Нильвы, Аштарет — ну давай, делись значит с молодёжью боевым опытом!

Девчонка была одета в пышную юбку, белую блузку, затянутую черным корсетом. На груди и спине у нее распустилась вышитая роза — знак богини.

— Тебя, доча, учить только портить, — скрипучим голосом произнёс Калита, — как и любого другого дурака.

— Я тоже тебя рада видеть, — фыркнула Аштарет, — и ещё один урок от ветеранов: кто бегает от лекаря, тот умрёт уставшим. Всем понятно?

Ответом ей был дружный смех.

— Построится, поднять щиты! — пронеслась команда.

Добив отступавших, кингары вытянулись в линию, вне досягаемости наших стрелков. По пляжу к ним выдвинулась вторая волна штурмующих. Среди многоцветья кингарских доспехов черными пятнами выделялись крылатые жрицы Тира. Наконец, отряды соединились и, построившись в две шеренги, подошли ко рву. Первая линия морских кочевников — воины встают на колено, как недавно наши, а сзади их прикрывают щитами и магией жрицы.

— Лучники готовсь! — ещё одна команда, и лёгкий скрип за нашими спинами, — Залп!

Шелест оперения, и через несколько секунд на кингаров начали падать стрелы.

— Залп! — и ещё одна волна стрел пролетает над нашими головами.

— Эльфы есть? — внезапно нарушает молчание голос Калиты, — давайте вперед, надо снять колдунов, они сейчас начнут големов поднимать. Больше убьём, меньше будет лестниц.

Между мной и соседом справа, воином-дворфом, протискивается давешний дроу.

Кабаний так же сидит под парапетом стены, и делает вид, что его ничего не касается. Внизу жрицы сняли защиту, и лучники кингаров готовятся к залпу. Дроу не спеша кого-то выцеливает. Звон тетивы почти сливается с командой:

— Щиты поднять, шаг вперёд, остальные к парапету!

Я поднимаю щит над головой, и на нас начинают падать стрелы кингаров. Большие, с палец толщиной и длинным гранёным наконечником. Из-под щита ничего не видно, кроме дроу, согнувшегося у парапета, но судя по звукам заклинаний, у лекарей уже появилась работа. Ещё один залп, опять барабанящий стук. К нему примешивается рёв пламени от заклинаний. Слышу заклятия наших магов, и пущенные кингарами огненные шары рассыпаются искрами.

— Щиты опустить, шаг назад! Лучники на позицию! — я даже не пытаюсь разглядеть, кто командует, голос идёт отовсюду. Дроу снова встаёт между нами, и опять долго целится прежде чем выстрелить.

Песок пляжа в семи местах начинает закручиваться воронками, из которых медленно начинают вылезать человекоподобные фигуры. Дроу стреляет, и как мне кажется, через секунду, одна из воронок схлопывается. Я и дворф едва успеваем среагировать, закрыв эльфа. Не менее десятка стрел звонко стучат в наши щиты.

Мы пытаемся прикончить их призывателей, а они пытаются снять наших лучников. Минут через двадцать такой игры остаётся всего четыре голема, и они двигаются к стенам.

— Лучники со стены! — меня начинает доставать этот командирский голос.

— Так, ребятушки, бота не слушаем, — снова влезает Калита, — сейчас лекари назад, перед ними щиты, а остальные развлекаются как могут.

Отходим назад, к внутреннему парапету. Неколько воинов убирают щиты и занимают место впереди. Обернувшись, нахожу Кабания и двигаю к нему.

— Ну что скажешь?

Он отвечает, как драконид часом ранее.

Наконец големы подходят к стене, и схватившись за неё опадают, превратившись в каменные лестницы. По одной Псам и Барсукам, и две — нам. Пока не убит призыватель, или не истечёт время заклинания, с ней ничего не сделать.

Драконид свернувшись в три погибели, спрятался в одном из люков, щитники организовали три гнезда, в которых как птенцы укрылись лекари. У лестниц столпились бойцы.

Внезапно на гребень стены выбежал единственный кингар, и тут же распался посмертным сиянием от удара нескольких игроков. Первая удача воодушевила, и в чате раздаётся слаженный клич.

— Хель-да-на! Хель-да-на! — скандирует отряд.

— Тюр! Тюр! — слышен из-за стены рёв морских кочевников.

Небольшой отряд кингаров жертвуя собой, оттесняет защитников от лестницы, и на стену начинают подниматься штурмующие. Строя нет, всё распалось на небольшие скоротечные схватки, только мы стоим, не давая врагам прорваться за щиты.

Первый час штурма. Маги морских кочевников выжигают лекарей справа от нас, но попадают под удар драконида. Самого же ящера ещё через час сносят со стены четыре берсерка. Он не возвращается. Посмотрев вниз, вижу его в крепостном отряде.

Третий час. Кингарами захвачена правая башня, туда устремляются оба белых эльфа, на бегу входя в боевой облик. С ними отправляется один из лекарей — жрец Эссира. Башня отбита, но жреца мы потеряли.

Шестой час, уже в сумерках, кингары оттесняют Барсуков. Собираем отряд, и фланговым ударом сбрасываем их со стены. За нашими спинами хохочет вернувшаяся во второй раз Аштарет, выкрикивая как заведённая: Хель-да-на! Хель-да-на! И мы вторим ей, стуча по щитам.

Наконец, штурмовые лестницы осыпаются, и можно передохнуть, выйти из игры, размяться.

На автомате запустить очистку, сделать зарядку и в душ. Горячий сладкий чай. Светка что-то спрашивает, тормошит, но увидев, что я не с ней, замолкает. Предлагаю посмотреть что-нибудь. Обняв Свету пытаюсь осознать, что происходит на экране, но не могу.

Потом она подбросит мне вики, в которой описан синдром аддиктивного погружения. Я узнаю, что мозг перестаёт отделять игру от реальности, а иногда и замещает. Но это будет потом, когда я неделю просижу на работе с пустым взглядом, раз за разом переживая и вспоминая. А сейчас я там, — на стенах Хельданы.

Утро, вернее день. Бастион все ещё наш, но в гавани беснуется кракен, а по стенам гуляют две химеры. Дожидаемся опоздавших, формируем отряд и оттесняем тварей обратно к лестницам. Контратакой кингары уменьшают наше количество вдвое, но подходит подкрепление, и мы стоим.

Сдвигаем щиты над полумёртвой Эллисентой истратившей выносливость в поединке с двумя волками и их хозяином.

— Элли, когда ты умрёшь, можно я заберу твои ботинки? — это вездесущая Аштарет опять вернулась с точки возрождения.

Кабаний с воплями кидается на выручку Калите, зажатому в углу двумя кочевниками. Его прикрывают те семеро дворфов, что я видел в первый день. Белоснежка.

Две жрицы Тира — человек и кингар, воронами, кружат перед воротами сторожевой башней. Вокруг них пустое пространство, никто не хочет попасть под удар серпа или палицы. Наконец кочевница падает, и над стеной летит: Хель-да-на! Хель-да-на!

В одну из передышек узнаю, что Эллисента получила титул от королевы пикси, за то, что всю осень каждый день помогала малому народцу собирать яблоки. В доказательство она достаёт Дар королевы — огромную корзину, заполненную отборными сочными фруктами.

Кабаний рассказывает про Оттендорф и купание в колодце. Дроу переводит название деревни. Проповедник возмущается нашему новому прозвищу, теперь мы гадюкинские экзорцисты.

Мы стоим, к нам прибывает народ, и нас уже не десятеро как утром.

Опять штурм. На стене Барсуков десяток крылатых фигур в чёрном. Видимо кингары смогли закрепиться в угловой башне, и теперь перебрасывают лекарей. Делаем вылазку, но нас отбрасывают. Охрана состоит из берсерков и призывателей. Помню, как прыгнув сбрасываю со стены двоих и падаю сам. Кочевники прорываются в город.

Два часа, пока действует посмертный штраф, сидим на точке возрождения, собираем рассеявшийся отряд. Вместо Калиты пытается командовать какой-то пришлый, требует отходить в город, на оборону гавани. Собравшись с силами отбиваем бастион.

Третий день. Разделив отряд надвое выносим со стен штандарты Псов и Барсуков. Не знаю зачем, но кажется, что так будет правильно. Белые эльфы, устроив засаду в переходах стрелковой галереи не подпускают к врагу лекарей, но колдуны обрушивают потолок, похоронив вместе с белыми два своих отряда.

Крепостной двор завален обломками камней, кингарские маги вызвали здоровенного червя, перемешавшего с брусчаткой наше подкрепление. Горят несколько домов, на улицах города бои. Под вечер собравшись с силами сбрасываем кингаров с бастиона.

Готовимся к вылазке, меня и Кабания не берут. Защита и лечение нужны на стене, а в вылазку уходят смертники. У каждого уже по пять часов посмертного штрафа.

— Они горят! Горят! Бася! — кричит Кабаний танцуя на парапете, — Хель-да-на! Хель-да-на!

Ему вторит Аштарет, за ней подхватывает отряд, и скоро в бастионе, над гаванью и по кривым улочкам несётся название города, ставшее боевым кличем.

Светка сидит напротив меня положив подбородок на кулаки. Я глупо улыбаясь помешиваю чай.

— Ну что, наигрался? — спрашивает она, и не дожидаясь ответа добавляет, — в следующие выходные чтобы даже не смотрел на гроб. Пойдём гулять в парк. Ты с ночёвкой!

Я продолжаю улыбаться.