Мир Миллидора. Книга первая

573 г. от Великого Разделения

Когда началось Великое Разделение[1], Дом Бримелин[2] закрыл границы, огораживая себя и своё учение от посторонних глаз. Довольно долго никто не слышал о бримелинцах, даже официальные контакты с этим Домом были редкостью. Но в последнее время внешняя политика Дома Бримелин изменилась.

Последователей Нагорато Ро[3] всё чаще встречали на рыночных площадях. Удачно жонглируя возвышенными словами о величии расы, они щедро обещали лучшую жизнь всем тем, кто к ним присоединится. Многие вторые сыны[4], наслушавшись велеречивых речей отправлялись в Бри[5], чтобы вступить в Чёрную гелоту[6] и обрести свой новый Дом. Обратно никто из них не вернулся. А поскольку семьям тех эльфов было отказано в посещении Священного леса, то слухи поползли разные…

Когда ситуация накалилась до предела, бримелинцы выпустили в мир посвящённых[7]. Возвратившись в свои Дома, те стали проповедовать учение «Эссе-Нара[8] из Бри». Чем сеяли смуту в неокрепших умах, агитируя все новых и новых эльфов открыть Священному лесу своё сердце. Многие узнавали в этих фанатиках своих детей или родственников, но те лишь холодно давали понять, что им нет больше дела до семейных уз.

* * *

Пять вёсен назад Лейвель получил тайное задание от Высшего[9] Дома Мираги[10]: пройти обучение в Чёрной гелоте. Совет беспокоила ситуация с распространением новой идеологии среди молодых эльфов. Но главное, что необходимо было выяснить: как Священный лес превращает в фанатика любого эльфа, прошедшего обучение? Разведчик согласился выполнить задание, понимая, что на родине его заклеймят как предателя.   

Проникнуть в Бри оказалось делом несложным. Каждую весну проходит вербовка эльфов в чёрную гелоту. Желающие могут прийти к Священному лесу, и тех, кто достоин, впустят. Но большинство на подходе получат «знак»: стрела воткнётся перед путником, — упорствовать и идти дальше не имеет смысла. Священный лес пускает не всех — попасть в Бри можно либо по приглашению, либо пленным. Лейвелю и ещё двум сотням молодых эльфов лес разрешил начать обучение.

За пять лет из тех, с кем пришёл Лейвель, в строю осталось тридцать два воина. Остальных же постигла разная участь: одни получили травму и были переведены; другие, не выдержав напряжённых тренировок, пытались бежать и словили стрелу (во всяком случае, слухов об удачных побегах не возникало); а кто-то сошёл с ума и теперь довольствовался похлёбкой и работой на полях.

Самому же Лейвелю удалось выстоять, не потеряв рассудок, только благодаря тому, что разведчик прошёл специальную подготовку и считался лучшим кан-браиф’ом[11] в лоте[12]. Но и он пару раз был близок к тому, чтобы плюнуть на всё и покинуть этот негостеприимный лес. Благо здравый смысл взял верх, и Лейвель стиснув зубы, закончил обучение.

Наградой ему стал ритуал посвящения! Тайна, заслуженная упорством, выстраданная годами тренировок. Тайна, которая, по мнению Совета, превращала эльфов в фанатиков. В тот день он был особенно внимателен. И когда на ужине в честь окончания обучения внесли кубки, Лейвель смекнул, что пить не стоит. Только вот как не выпить? Особенно под пристальными взглядами наставников... Пришлось пригубить — напиток хмелил и обволакивал сознание. Все кругом радовались и поздравляли друг друга, разведчик стараясь не выделяться, тоже радовался и поздравлял.

Проснувшись утром в своей постели, Лейвель ухватился за обрывок ускользающего видения. Он словно смотрел со стороны: луна заливала поляну серебряным светом, на ней, корнями утопая в земле, раскинул свои могучие ветви великан Дуб. По сравнению с исполином Лейвель смотрелся крохотным жуком. Одна из ветвей, приблизившись, заключила его тело в скрюченные объятия, подняв высоко над землёй. Магическое сияние окутало Лейвеля. Ветвь Дуба изогнулась, легко проникая под кожу, и он ощутил себя единым целым со Священным лесом! Это было невероятное чувство, пронизывающее, яркое. И такое радостное и светлое, что разведчик поневоле заплакал от счастья. В нем поселилась душа леса! Росток! Теперь он не один. У него есть Дом, есть цель, есть братья! Немыслимо желать иной жизни!

Лейвель захлёбывался от чувства единения с лесом. И только на периферии сознания, блёклой тенью в калейдоскопе упоения, билась мысль: ты должен бороться! Часть его сознания ухватилась за неё. Другая часть пребывала в ужасе от происходящего…

Лейвель извлекает из ножен кинжал и приставляет его к груди… в которой живёт частичка Священного леса!.. Росток! Это невозможно!!! Он не может причинить вред лесу! Рука, сжимающая кинжал налилась тяжестью…

Удар сердца. Две сущности бьются за право жить!

Удар сердца. Кинжал дрогнул. Вонзаясь в плоть, оставляя кривой разрез.

Удар сердца. Негнущимися пальцами, прокусив губу от напряжения, Лейвель вырвал росток…

Единение с лесом ушло. Радостные и светлые чувства, ощущения, эмоции… всё исчезло. Пустота.

Но все же какая-то часть Лейвеля не могла смириться с потерей: больно сжалось сердце, накатила удушающая тоска…

Разведчик разжал ладонь и посмотрел на маленький пульсирующий росток напитанный кровью.   

* * *

— З-зачем я только в это в-вязался, — у старого торговца дёргался глаз, а сам он то и дело вытирал потеющие руки о кафтан. — П-принёс?

— Да, — разведчик передал небольшой свёрток. — Сегодня же уезжай! Ты должен как можно быстрее доставить…

— З-знаю, не учи, — перебил его старик, — м-медлить не б-буду! Я жизнью р-рискую!

— У тебя ровно сутки, — спокойно сказал Лейвель, — потом я ухожу. Лучше тебе к этому времени быть подальше.

— П-понял, — заика отмахнулся, — ты иди по южной д-дороге…

— Я лучше на север. На южной границе неспокойно, бримелинцы понаставили дозоров...

— Ты меня п-послушай! — начал горячиться торговец. — В развалинах к-крепости найдёшь дом п-прислуги, около в-восточных ворот. З-за к-кухонным шкафом тайник!   

— Ага, понял…

— К-крыша, — закашлялся торговец, затем, сплюнув, добавил: — З-запомни, дом с к-крышей, в-восточные ворота.

Важно! Все сноски перенесены в отдельный Глоссарий: https://litnet.com/book/glossarii-b97382 

Лучи света ломались о сучья деревьев, рассеиваясь по мшистому ковру запутанным узором. Невдалеке виднелись развалины крепости Ларон[13], от них дорога постепенно превращалась из едва уловимой тропинки в проезжий тракт. Разведчик прислонился к стволу дерева, переводя дух.

Лейвель мог поклясться: Нагорато Ро не знал, во что выродится его учение. Да и желал ли он знать?

«…Нагорато, старый мистик, otar[14] тебе в задницу, — подумал он, вытирая выступивший на лбу пот. — А ведунов[15] что-то не видно…»

Разведчик понимал: его способностей не хватит, чтобы укрыться от их магии. Поэтому он старался держаться подальше от главных троп. Сложность заключалось в том, что за южной дорогой присматривали особенно тщательно.

В последний год обучения Лейвеля вместе с небольшим отрядом всё чаще посылали к южным границам. Дозор обычно не был крупнее пол-лоты и состоял на две трети из эльеров[16] и на треть из кан-браиф’ов. С ними всегда ходили в сопровождение один или два ведуна. И хотя серьёзных столкновений не было, в воздухе витали слухи о близкой войне.

В одном из таких походов разведчик собрал необходимые ингредиенты для приготовления магического зелья, секрет которого ему поведал Высший Дома Мираги. Лейвеля строго-настрого предупредили, чтобы он использовал зелье только в случае крайней необходимости… 

* * *

Верлен неторопливо брёл по знакомому с детства лесу. Сегодня его вызвал Меррон[17], приказав повнимательнее приглядеть за южной дорогой и Ларонскими развалинами. Верлен шёл, отводя руками низкие ветви, слушая звуки леса и размышляя о том, что неплохо бы сейчас оказаться в своей любимой таверне «Кубок Эрвеля», неспешно потягивать сладковатый эль, перекидываясь ничего не значащими фразами со случайным собеседником.

Вместо этого ему пришлось плестись на ночь глядя в эти забытые Элес[18] развалины! Думая о тепле и уюте таверны, Верлен не забывал, для чего он здесь, и внимательно осматривал окрестности магическим зрением. Проделав большую часть пути, уже на подходе к Ларону, он уловил чьё-то смутное присутствие. Привычно сотворив вокруг себя охранный кокон, ведун начал поиск. 

Осторожно пробираясь в глубь чащи, Верлен пронзал своей магией каждую пядь земли. У ведуна не было сомнений: рядом скрывался враг, который хватко сливался с лесом. Верлен криво ухмыльнулся — он чувствовал, но не видел нарушителя. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах старый хранитель поиграл бы с глупцом, но не сегодня.

Верлен обозначил границы, внутри которых ощущалось присутствие врага, и накрыл это место мощной волной отторжения. Через мгновенье лес начал выворачиваться на изнанку: вековые деревья скручивались, роняя мёртвые листья, птицы падали камнем, а живность истлевала.

* * *

Стоя на южной границе леса, Лейвель ждал. Он успел достаточно разобраться в порядках и устоях таинственных бримелинцев, чтобы не спешить — любая ошибка могла стоить жизни. Он внезапно почувствовал, как пространство заполняется магией — это ведуны прочёсывали окраины леса в поисках незваных гостей.

Разведчик в очередной раз подивился их необычайным способностям, которые на порядок превосходили его собственные. Тем временем магия становилась всё ощутимей. Лейвель достал подготовленный мешочек, развязал тугую шнуровку и извлёк небольшой пузатый флакон из темно-красного стекла.

Отторжение накрыло внезапно! Его чуть не вырвало. Сознание резко помутнело, и Лейвель без сил рухнул на колени. Усилием воли разведчик заставил себя открыть пузырёк и выпить содержимое. Через два удара сердца он потерял сознание…

* * *

Верлен ступал по усохшей земле, его охранный кокон сверкал оранжевыми молниями. Лицо ведуна вытянулось став серым и холодным, ему становилось не по себе от того, что иногда приходилось делать. Верлен шёл убедиться, что от неприятеля осталась лишь кучка праха, когда в десяти шагах от него поднялось неведомое существо.

Демон — так сразу окрестил ведун эту тварь — был ростом чуть выше и телосложением напоминал хифлогов[19], только вот морда у тех не в пример приятнее.

— Дай уйти! — прорычал Демон. 

— Кто ты? — тихо спросил Верлен, нащупывая амулет силы.

— Я не помню своего лица, — хрипло выдохнул Демон. — Дай уйти!

— Нет, — обронил ведун, с руки его сорвалось пламя…

* * *

Лейвель с трудом приходил в себя на развалинах Ларона. Сознание медленно возвращалось к нему, кусками вытаскивая из памяти подробности вчерашней битвы. Демон был очень силен, раз справился с ведуном. Но главное, зелье сработало очень вовремя, и благодаря этому он сумел выбраться! Огорчало только, что ни лука, ни заплечного мешка с припасами рядом не было. Остался лишь пояс с вшитыми туда шестью золотыми монетами[20].  

Давным-давно на месте нынешних развалин поднимала свои стены к небу гордая и неприступная крепость Ларон. Основана она была в 208 г. от Великого Разделения и служила преимущественно для защиты от отрядов Кериведиенских[21] эльфов, которые в ту пору сильно докучали на дорогах.  

Ларр — так звали основателя города-крепости — был нетипично низкоросл для эльфа и, как поговаривали, прижимист. Но правил умело, был практичен в делах и в чувствах, поэтому женился на не очень красивой эльфийке, получив в приданное железный рудник и лесопильню.

Вокруг этих богатств и был выстроен Ларон. Форпост стоял в удалении от торгового пути, проходящего по широкому руслу реки Брединика[22]. Практически посередине между Экё[23] и Вереной[24], в тридцати излётах стрелы[25] от устья Молодой Сестры[26].

За годы правления Ларра крепость превратилась в небольшой городок, куда стекался простой эльф в надежде получить работёнку да уберечь нехитрый скарб от разбойников. Торговля железной рудой обеспечила постоянный и достаточно обильный приток денег, поэтому в Ларон заезжали многие торговцы, что держали путь в Леморен[27] или Нерцию[28]. Одни — с целью передохнуть за высокими стенами, другие — чтобы заключить выгодные сделки на руду, третьи — продать то, чего в других местах сторговать не удалось.

Примечателен тот факт, что Ларон не был включён в опись земель бримелинцев, хоть и располагался на самой кромке их владений. Так же доподлинно неизвестно, кто и по какой причине разрушил эту крепость. Но факт остаётся фактом: весь гарнизон был перебит, а сам Ларон разграблен и сожжён. Ходили слухи, что это были разбойники из Кериведиенцев, да только их самих там полегло немало, что ставит эту версию под сомнение.

* * *

Лейвель пробирался между развалинами, пытаясь отыскать условное место. Заика-торговец сказал, что тайник находится в доме прислуги. Разведчик вышел на торговую площадь, окинув её взором, — по старым меркам она оказалась довольно обширной.

Тут мало, что сохранилось спустя столетия, но когда-то торговцы раскладывали здесь свои товары. Зазывалы, привлекая клиентов, соревновались в красноречии. Приезжие купцы заключали сделки и пересказывали последние новости обстоятельным покупателям. А вечерами, когда лотки убирали, зажигались фонари, и прогуливающиеся парочки чинно раскланивались друг с другом.

Теперь руины навевали тоску. Лейвель пересёк площадь и свернул к проёму, который когда-то был восточными воротами. Построек с сохранившимися крышами было не так много. Одно такое строение как раз бросалось в глаза, заставив разведчика ускорить шаг.       

Дом, в который он пробрался, состоял из трёх комнат, в одной из которых отыскался старый шкаф. По-видимому, тут в своё время находилась кухня, уж очень много глиняных черепков разбросано на полу. Шкаф был плечист и огромен, просто сколоченный, он крепко служил своим хозяевам. Одна его створка отсутствовала полностью, вторая покосилась от времени. На полках кроме пыли и разбитой посуды ничего не было.   

Попытка подвинуть великана не увенчалась успехом, никакого зазора между буфетом и стеной не существовало, да и весил этот здоровяк изрядно. Подумав, Лейвель стал вынимать полки. Провозившись некоторое время с этим делом и вытащив их все по одной, разведчик внимательно осмотрел заднюю стенку шкафа. Но ничего примечательного углядеть не сумел.  

Тогда он принялся её простукивать и вскоре обнаружил, что звук в одном месте более гулкий. Побродив по дому, Лейвель подобрал колун для дров, он был весь заржавевший, но зато с железной ручкой. Несколько ударов, и в подозрительном месте показалась ниша.

Аккуратно расширив её, разведчик извлёк из тайника лук и стрелы, одежду, заплечный мешок, в котором лежала аптечка (зелье и травы от разных хворей, ничего особенного), кинжал, запечатанное письмо, огниво и кошель с двадцатью серебряными монетами. Из еды были сушёные грибы, орехи, горсть сухофруктов, добрый кусок вяленого мяса и фляга с водой. Первым делом он внимательно рассмотрел печать Дома Мираги, затем вскрыл и прочёл письмо:

«Дорогой Друг, мы рады, что ты сумел выбраться, и благодарим тебя за службу! Держи свой путь в Верену, найди таверну “Братья Хаген” и сними комнату на чердаке. Стоит она недёшево, а из удобств только выход на крышу, поэтому всегда пустует. Когда будешь селиться, скажешь трактирщику, что ищешь Ньеннора. Он сам с тобой свяжется, дальнейшие инструкции у него. Да хранит тебя, Айэилэссэ!»

Разведчик переоделся, засунул свою старую одежду с геральдическими цветами Дома Бримелин в освободившуюся нишу. После чего не поленился, прикрыл её, как мог, и поставил полки на место, нагромоздив битой посуды вперемешку с мусором.

«…Если специально не искать, то вполне можно и мимо пройти, — подумал он, отряхивая руки от пыли. — Сейчас перекушу и отправлюсь в Верену…»

Отдохнув и утолив голод, разведчик придирчиво осмотрел схороненный для него лук и с сожалением заключил, что утерянный в лесу был гораздо лучше. Посокрушавшись на этот счёт и перебрав стрелы, оказавшиеся вполне сносными, Лейвель снова перечитал письмо.

 А затем высек из огнива искру и уничтожил послание, благоразумно решив, что не стоит держать при себе столь очевидную улику, указывающую на его принадлежность к Дому Мираги. Проверил, удобно ли выходит кинжал из поясных ножен, и, довольный результатом, закинув за спину мешок, отправился в путь.

За старым, тяжёлым темно-изумрудным столом среди разложенных карт и документов, сидел в своём рабочем кабинете глава разведки Дома Бримелин — Меррон. Несколько ударов сердца назад завершился доклад о происшествии на южной дороге, и за последним из присутствующих закрылась массивная дверь. Глава ведунов устало откинулся в кресле, после чего расстегнул верхнюю пуговицу своего мундира и погрузился в раздумья.

Характеристика на Лейвеля явно была неполной. Она не давала ответа на вопрос: каким образом мальчишке удалось умертвить такого искусного мага, как Верлен? И смыться! Глава разведки был крайне раздражён. За его достаточно долгую карьеру это был единственный случай, когда кто-то покинул Священный лес Бри без его, Меррона, на то дозволения!

Выбив пальцами по столешнице замысловатый ритм, Меррон вздохнул, подвинув к себе папку с докладом. Ещё раз пробежался по скупым строчкам. Если верить наставникам, то Лейвель показывал вполне достойные результаты для чёрной гелоты. Не в десятке по выпуску, но близко к ней. А вот магический потенциал был оценен средненько на 6,79/10. Не слишком впечатляюще, поэтому рекомендацию для продолжения обучения он не получил.

«…Любопытно, магический потенциал слабый, а Верлена, одного из моих лучших магов, стер в порошок. В голове не укладывается…» — то ли вслух, то ли про себя проговорил Меррон.

Глава разведки несколько раз сжал и разжал кулаки. Затем встал, подошёл к окну и, заложив руки за спину, принялся размышлять.

«…Допустим, что Лейвелю действительно никто не помогал. Не мог враг проникнуть в Священный лес и не наследить. Ни в жизнь не поверю! Скорее всего, тут замешана какая-то неизвестная магия, а волна отторжения уничтожила остаточный фон.

Так же непонятно, как он смог одолеть душу леса? До сегодняшнего дня это считалось невозможным! Надо отдать распоряжение, чтобы за новыми посвящёнными внимательно следили. И какое упорство! Пять лет обучения, чтобы завладеть ростком…

Кто же из Великих Домов захотел узнать тайну Священного леса? Кто решил засунуть свой длинный нос в Бри? Необходимо это обязательно выяснить. А для этого нужно изловить беглеца!

Хорошо ещё, что обошлось без диверсий. Если бы шпион отравил источник с питьевой водой… — глава разведки вернулся обратно в кресло, — а почему, кстати, не отравил? В голове не укладывается…»

Его размышления неожиданно прервали. В кабинет стремительно внеслись Высший Дома Бримелин Ар-ноилен Адаро Геддин, и его свита в лице трёх секретарей, дворцового распорядителя, придворного мага Ла-кемоно[29], личной охраны, фаворитки и, возможно, кто-то ещё, за спинами было не разглядеть. В кабинете сразу стало тесно. Глава ведунов спешно поднялся и поприветствовал своего Ар-ноилена, склонившись пред ним в почтительном поклоне.

— Меррон, как так... — Адаро Геддин сел в услужливо подставленное одним из секретарей кресло,  — в моём Священном лесу убивают моего же подданного, а один из посвящённых загадочным образом исчезает! Почему в программе вечера я не наблюдаю показательной казни?  

— Ваше Высочество, я всецело занят расследованием данного происшествия, — лицо Меррона пылало. Ар-ноилен решил при всех его отчитать, сделав вид, будто позабыл, что тот склонился в поклоне да так и стоит.

— Мне не нужны твои отговорки, Меррон! Если глава моей разведки склонен сносить оскорбления  подобного сорта, то лично мне это претит! — Адаро с жаром стукнул по столу кулаком с такой силой, что одна из фавориток ахнула. — Желаю, чтобы этого шпиона немедля изловили и казнили. Это дело чести Дома Бримелин!

— Да, Ваше Высочество, предприму должные… — договаривать, впрочем, он не стал. Высший Дома со свитой так же стремительно удалился.        

Опустившись обратно в кресло, Меррон медленно застегнул верхнюю пуговицу мундира и нажал на потайную кнопку, которая располагалась под резным подлокотником. Одна из декоративных панелей в стене отошла в сторону, и из образовавшейся ниши шагнул высокий эльф в длинном сером плаще.

— Ты это слышал, Эстин?

— Да, хозяин, — светлые стеклянные глаза ничего не выражали.

— Мне посмели бросить вызов, мой друг. Не прошло и дня, а против меня уже настроили Адаро! — произнёс Меррон и заиграл желваками на скулах. — Узнай, кто рассказал об этой истории нашему дорогому Ар-ноилену, но главное, Эстин, выясни, кто за всем этим стоит.

— Как прикажете, хозяин.

— И поручи своим людям тщательно обыскать развалины Ларона и прилегающую территорию. После чего прогуляйтесь в Верену — в этой глуши только там можно затеряться.  

— Можете на меня положиться, хозяин! — Эстин поклонился и исчез в нише, декоративная панель встала на место.

Лейвель шагал по змеящемуся старому тракту, который практически проиграл битву с лесом и местами был едва заметен. Два дневных перехода подходили к концу, и скоро разведчику предстояло пересечь русло реки Брединика. Сделать это удобней по мосту, который перекинулся через полноводную реку, но были опасения, что за ним присматривали. Решив подобраться скрытно, Лейвель свернул с тракта и углубился в лес.

Срезав путь и пробравшись сквозь чащу, разведчик наткнулся на звериную тропу, которая и вывела его на окраину леса. Взобравшись на высокое дерево, он с удобством расположился на ветке и принялся наблюдать за движением по мосту.

Торговое сообщение между Экё и Вереной было во всех отношениях слабым. Во время перехода ему лишь пару раз приходилось скрываться в лесу, чтобы пропустить гружёные телеги. Вот и сейчас уже прошло достаточно много времени, а никакой активности заметно не было. Посомневавшись, Лейвель принял решение подождать до темноты, а затем перебраться на противоположный берег.  

Просидев на ветке до заката, но так ничего и не приметив, разведчик перекусил сушёными грибами и орехами. После чего бесшумно спрыгнул на землю и размял затёкшие ноги. К мосту он выдвинулся со всей осторожностью, не забывая осматривать округу магическим зрением.

Уже на подходе Лейвель уловил приближающийся конский топот. Сердце забилось, и он заметался в поисках укрытия. Как назло, поблизости ничего подходящего не было, и пришлось бежать к дороге, рядом с которой виднелась небольшая ложбинка, поросшая редким кустарником. Укрывшись в ней, разведчик стал следить за трактом. Через мгновение показался отряд всадников, все как один в серых плащах и одинаково экипированы. Разведчик сильнее вжался в землю, но отряд, не останавливаясь, проскакал по мосту и скрылся за поворотом.

«…А эти серые плащи по мою душу, тут к провидице не ходи, — подумал Лейвель, переводя дух, — и скачут, верно, в Верену. Нужно быть осторожнее…»          

Быстро проскочив мост, разведчик Дома Мираги продолжил путь. До окраин Верены оставалось прошагать примерно с дневной переход. Лейвель решил пройти это расстояние под покровом ночи, а ближе к рассвету отыскать укромное местечко и там передохнуть.

Ночной лес был полон звуков, лёгкий ветерок приятно ласкал прохладой. Идти было отрадно, и разведчик с удовольствием вдыхал пьянящий воздух. Одолев три четверти пути, Лейвель вышел на опушку леса, где ему открылся вид на равнину, перерезанную кое-где живописными оврагами. Окраины Верены утопали в тёплых лучах утреннего солнца, золотистые рощи и изумрудная зелень садов сменяли друг друга, на горизонте желтели нивы полей, а в дымке высились городские стены.   

 «…Красота! — Лейвель спускался с опушки, насвистывая мотив…»  

//Вы можете подслушать его настроение, в нашей группе: vk.com/the_world_of_millidor Название композиции: Дорога в Верену. 

Пора было подумать и об отдыхе. Не сходя с опушки, разведчик заприметил раскидистое дерево, обустроил среди его широких, густых ветвей лежанку и дал себе зарок проснуться к полудню. Сон унёс накопившуюся усталость, но вместе с этим подарил странное видение.

Лейвель очутился под дождём, ночью, на улочке незнакомого города. На углу дома виднелась смазанная цифра «38». Улица была пуста, но в воздухе разлилось ощущение ожидания. Через пару мгновений из-за угла показалась зыбкая тень, которая, приблизившись, сформировалась в древнего старика, одетого в латанные-перелатанные лохмотья.

Старик направился прямо к нему. Не дойдя пару шагов, остановился и протянул руку со знакомым пузатым флаконом из темно-красного стекла. Указывая на Лейвеля, старик начал что-то быстро говорить. Но слов сон не передал. Только беззвучно открывался и закрывался морщинистый рот...

Разведчик проснулся, отчаянно хватаясь за ускользающее виденье. У него возникло стойкое ощущение важности этого сна. Но тщетно, никаких дополнительных деталей выудить не удалось, да и были ли они?

Проведя некоторое время в размышлениях, Лейвель решил выкинуть этот дурацкий сон из головы, мало ли что кому снится, некоторые, говорят, кошмарами мучаются. Наскоро перекусив, разведчик засобирался в путь.

Вернувшись на тракт, который стал не в пример лучше, видимо, за старыми дорогами тут следили, разведчик отправился на поиски таверны. Через некоторое время народу на тракте прибавилось. Кто-то вёз товары в город, кто-то спешил с важным поручением к мастеровым или торговцам, пронеслись и несколько конных экипажей с охраной.

Пока опасности для себя Лейвель не ощущал. Старался держаться вблизи телеги, что везла выделанные шкуры, рассчитывая в случае опасности укрыться за ней. Хмурый возничий только окинул его взглядом и больше не обращал никакого внимания, что разведчику было только на руку. 

Чем ближе был Верен, тем чаще попадались постоялые дворы и таверны. Тракт опять изменился и стал значительно шире, а телег набилось столько, что Лейвелю пришлось оставить позади хмурого возничего и его шкуры. Проходя мимо очередного торговца, он не удержался и купил за пару медных монет кринку молока, вдоволь напился и немного отдохнул под сенью дерева. После чего разузнал, что таверна «Братья Хаген» находится дальше по тракту, примерно в десяти излётах стрелы за перекрёстком. Поблагодарив торговца, Лейвель продолжил путь.

Прошагав до перекрёстка, он заприметил здоровый дорожный столб, на котором были приколочены доски с обозначением и указанием направления: Верен, Леморен, Нерция, Экё, Вир-на-Ндэ[30] и Майрион[31].

//Вы можете посмотреть карту земель, в нашей группе: vk.com/the_world_of_millidor

Столпотворение на тракте пытались урегулировать постовые, надсадно крича и раздавая тумаки. Большинство гружёных повозок ожидало своей очереди на проход по тракту в Леморо, а дальше в Нерцию, город-ярмарка притягивал многих. Постояв некоторое время и посмотрев на весь этот гвалт, Лейвель повернул на тракт, который уводил в Верену.

//Вы можете подслушать, в нашей группе: vk.com/the_world_of_millidor Название композиции: Таверна Братья Хаген. 

Таверна встретила меня тихой музыкой, разговорами постояльцев за кружкой эля и запахом испечённого хлеба. Заведение держали два брата гнома, что было весьма необычно. Не то чтобы я не видел гномов раньше, но все же вне торговых ярмарок и основных трактов они были не частыми гостями в наших землях.

Как и обещали в письме, комната на чердаке пустовала. Посетителей было не слишком много. Возможно, их отпугивали прямо-таки драконовские цены за постой, шутка ли сказать, две серебряных монеты за чердак с кроватью, даже тумбочки нет! Правду говорят: где гном прошёл, там эльфу делать нечего.

В остальном всё было прилично: чисто убрано, а завтрак входил в стоимость проживания. Вот только, заселился я уже после полудня, поэтому отведать гномьей кухни пока не удалось. На первом этаже, как и во всех в подобных заведениях, располагался общий зал, достаточно уютный. Там допивала эль разношёрстная компания торговцев, да в углу кто-то клевал носом.

Я передал трактирщику пожелание связаться с Ньеннором и сейчас, поднявшись к себе в комнату, ждал, немного волнуясь. Проверив чердачное окно и убедившись, что при надобности уйти через крышу вполне возможно, растянулся на кровати и незаметно задремал.

Я снова очутился под дождём, ночью, на улочке незнакомого города. Появилась зыбкая тень, которая, приблизившись, сформировалась в старика, но он уже не выглядел таким дряхлый как раньше, лохмотья больше не свисали с него. Подойдя ко мне, он вновь протянул пузатый флакон, пытаясь что-то объяснить. Но сон и в этот раз не удосужился передать звуки.

Через некоторое время его фигура вздрогнула и стала медленно растворяться. Он больше ничего не говорил, только протягивал старческой рукой флакон из темно-красного стекла и неотрывно смотрел мне в глаза. Повинуясь непреодолимому внутреннему порыву, я протянул в ответ руку и взял зелье.

И в этот момент проснулся, сердце билось так, будто пробежал полосу препятствий. Подняв руку, я увидел, что сжимаю тот самый флакон из сна! Усевшись на кровать и, приказав себе успокоиться, принялся внимательно рассматривать неожиданное приобретение.

Флакон с зельем был точно такой же, как в битве с ведуном… Я осторожно откупорил крышку, понюхал — состав по запаху похож. Магическое зрение ничего не показало. Отложив флакон в сторону, я задумался. Что хотел сказать старик? Почему он передал мне зелье? Связано ли это с моим заданием? И что, чёрт возьми, со мной происходит? Великие маги могли материализовывать предметы, затрачивая огромное количество маны. Это было весьма накладно, но возможно. Но чтобы доставать предметы вот так, из сна, про такое я не слышал.

Старик явно хотел, чтобы зелье оставалось у меня, или же, чтобы я его выпил. Встав с кровати, я принялся ходить от чердачного окошка к двери, пытаясь постигнуть замысел и решить, что делать. Прокрутил в памяти аудиенцию с Высшим Дома Мираги. Последние наставления при передаче рецепта секретного зелья были: «…Используй только в крайнем случае, возможны последствия…».

Возможно ли, что старик из сна — это те самые последствия, о которых меня предупреждали? Вряд ли, скорее всего, хотели намекнуть, что есть приличный шанс сдохнуть. Сейчас я жалел, что в подробностях не расспросил Высшего Дома о зелье. Неудобно мне, видите ли, было, зато теперь весьма удобно, только спросить не у кого…

Цифра! Резко остановившись посреди комнаты, я вспомнил, что когда старик приходил во сне в свой первый раз, на доме смазано виднелось «38»! Нахмурив брови, я пытался воссоздать картину последнего сна, припомнить: возможно, и там было что-то подобное. Но сколько я ни силился, всё тщетно, если число и было, то уже невозвратно забыто. Мои пальцы скользнули по крышке флакона и погрузились в зелье.

Подойдя к двери, я нарисовал на ней «38» и отошёл. На расстоянии двух шагов надпись вполне читалась, но и только. Ещё немного подождав, я никакого видимого эффекта не заметил, если не считать за эффект голодное урчание в животе. Вздохнув, убрал флакон за пазуху, повесил кинжал на пояс и, решив, что голод в моих делах не помощник, спустился в общий зал.

К вечеру народу знатно прибыло, почти все столы были заняты. Столько гномов в одном месте я в своей жизни ещё никогда не видел! Три самых больших стола в центре были сдвинуты вместе, и коротышки за ними активно работали ложками, не забывая, впрочем, общаться и о делах торговых.

Гномы чувствовали себя тут как дома и создавали добрую половину гвалта в этом заведении. Выбрав стол в стороне от бородачей, я принялся изучать меню. Хоть и гномья таверна, но блюда для эльфов то у них же должны быть! Например, вот это...

Заведение расхваливало сочное мясо птицы, приготовленное по старинному рецепту в ягодном соусе. Определившись с выбором, я заказал понравившееся блюдо. Думаю, что я вполне смогу его съесть, тем более что живот урчал всё настойчивее, и явства на соседних столах выглядели вполне аппетитно.

Заказ принесли довольно быстро, очевидно, повара готовили наперёд, зная, что клиенты будут. Так же от заведения преподнесли эль, напиток оказался ароматным, тягучим и хорошо освежал. На некоторое время я перестал обращать внимание на зал, сосредоточив весь свой интерес на еде. Птица, была действительно бесподобна! 

— Добрый вечер, дорогой друг, — произнёс долговязый человек в одеждах Дома Нерции,  — разрешите к вам присоединиться?

— Кхе...эмм... — только и смог промямлить я с набитым ртом, тараща глаза на людя.

Долговязый принял мычание за согласие и, усевшись, тут же заказал себе жаркое и пинту эля. После чего решил продолжить беседу:

— Тут отменная кухня, не находите? — он старательно вытирал руки скатертью.

— Эм... да-да, определённо… частенько тут останавливаюсь, — зачем-то соврал я.

— Даже так? Признаться, поражён вашим выбором, — долговязый внимательно на меня посмотрел.

— Почему же? — я сделал попытку удивиться как можно естественнее.

— Ну, посудите сами, гномья таверна на окраинах эльфийских земель и вы, — он сделал эффектную паузу, — тут единственный эльф.

Повисло неловкое молчание. Я оглядел зал и мог поклясться, что, когда выбирал место, видел пару компаний эльфов. Но сейчас в зале ужинали только гномы, несколько столов у входа занимали люди, да за дальним столиком перебирал свои травы путешествующий друид. Я поймал на себе пристальный взгляд долговязого, и это мне не понравилось.       

— Видимо, сейчас время такое, эльфы уже поели и разошлись спать, — беспечно ответил я, пожав плечами, — наверно, и мне пора.  

— И все же прошу вас ненадолго задержаться, — долговязый убедительно накрыл своей жилистой рукой мою ладонь, после чего добавил: — Мой друг.

Я хотел было вспылить и высказать незнакомцу все, что думаю о людских манерах, как тот убрал руку, и я увидел на своей ладони золотую монету Дома Мираги. 

— Забыл представиться, моё имя Ньеннор, — долговязый изобразил поклон, не вставая из-за стола, — мне передали, что встречи со мной ищет некий эльф. Полагаю, что это вы.

— Эмм... да... это я ищу Ньеннора.

— Замечательно. И вот я тут. Чем могу быть полезен? — человек уплетал жаркое, больше не обращая на меня никакого внимания.

Такие перепады в диалоге раздражали. Собственно, встреча со связным мне представлялась совершенно иной. Теперь же стрела была на моей стороне, и следовало что-то ответить этому жующему долговязому человечищу! Но вот открыто признаваться в том, что я шпион Дома Мираги и жду от него дальнейших указаний, было бы совсем беспечно. А потом мне в голову пришла мысль — в эту игру можно играть вдвоём…

— Дело в том, что моя троюродная тётушка Гвент недавно почила. Но перед тем, как отойти к Элес, взяла с меня обещание отправиться в таверну «Братья Хаген» и найди Ньеннора. Тётушка уверяла, что меня будет ждать прибыльная работёнка, — невозмутимым тоном произнёс я весь этот бред, — и, судя по золоту, — я подбросил монету с чеканкой Дома Мираги в воздух, — деньги у тебя есть!

Слушая мой экспромт, долговязый менялся в лице. Сначала он явно не понимал, о чём я говорю, смешно застыв с открытым ртом и ложкой в воздухе. Потом с ним случился приступ безудержного веселья, мой связной ржал, аки конь, привлекая ненужное внимание. Отсмеявшись и вытерев выступившие слезы, он произнёс:

— Удивил. Молодчина, не растерялся. А то я поначалу решил, что ты увалень какой-то, так глаза на меня пучил, ха-ха. Впрочем, я и сам хорош, мог бы комедию не ломать. Да только скучно тут, дыра дырой! Ну, будем знакомы, Лейвель, я немного про тебя знаю, а чего не знаю, ты мне со временем расскажешь. Сейчас же моя задача состоит в том, чтобы спрятать тебя от псов Меррона. Они уже всю округу на эльфийские уши поставили, тебя ищут. А искать они, сам знаешь…

Не успел Ньеннор дорассказать о псах Меррона, как в трактир вошла пятёрка стражей и с ними двое в серых плащах. Дальше все завертелось, как в калейдоскопе. Серый скомандовал: «Взять эльфа!» — стража начала наступать полукругом, второй плащ выбежал во двор, видимо, за подмогой. Долговязый пронзительно свистнул, и в спины стражникам ударили клинки его людей, которые до этого момента изображали постояльцев. Гномы повскакивали со своих мест, схватившись за топоры. Подавальщицы визжали.

Я решил воспользоваться неразберихой и помочь людям Ньеннора, которые так удачно для меня оказались рядом. Но долговязый ухватил меня за локоть и потащил к лестнице, на ходу крича своим, чтоб прикрыли. Мы, перепрыгивая ступени, неслись к чердачному окну в моей комнате. Ньеннор явно знал, как лучше выбираться, поэтому я мудро решил не лезть наперёд.

Долговязый промчался по комнате, распахнул окошко и моментально оказался на крыше. Я последовал за ним, по пути прихватив вещи. С крыши таверны мы перепрыгнули на какую-то хозяйственную постройку, затем ещё на одну, после немного пробежались и, спрыгнув вниз, перелезли через забор, возле которого нас ждали лошади. Ньеннор бросил: «Не отставай!» — и поскакал что есть мочи. Я пристроился вторым номером, уповая на то, что долговязый знает, куда держать путь, чтобы выбраться из этой передряги.

Полночи мы петляли по забытым Элес тропам, путая следы. Два раза заходили в ручей, двигаясь по воде вдоль берега. После чего Ньеннор взял курс на северо-запад. К рассвету мы выбрались на заброшенный тракт. Со слов связного мы должны были держать путь по старой дороге в Леморен, а затем направиться в Нерцию. Мне было все равно, так что план я одобрил. Неслись до самого вечера, преодолев добрую половину пути до столицы Дома Леморо.

Жутко хотелось есть, спать, да и лошадям требовался отдых, поэтому решили остановиться, как только найдётся подходящее место для ночлега. Заплечный мешок и лук я прихватил, поэтому немного съестных припасов у нас имелось. Скоро показалась поляна, которая раньше часто служила местом для привалов. Камни кострища, длинный деревянный стол со скамьями, даже покосившийся сруб — идеальное место для усталых путников. Насобирав хвороста и разведя огонь, мы с удовольствием уселись около костра и перекусили.

— Почему ты не дал помочь твоим людям? — задал я вопрос, который меня беспокоил.

– Ты не представляешь, на что способен даже один серый плащ, — с горькой усмешкой произнёс он, — к тому же твои магические способности всё равно были бы бесполезны. Серые носят с собой артефакт подавления, а как боец он один стоил всех в том зале.

— Думаешь, кому-нибудь из твоих людей удалось уйти?..

— Вряд ли, они прикрывали наш отход, — вздохнул Ньеннор, а немного помолчав, добавил: — Обменяли их жизни на пару минут форы, и только по этой причине мы с тобой ещё живы.

— Жалко твоих ребят, — я подбросил хвороста в костёр, — они не струсили, когда ты их, ну, в общем…

— Это их долг, — после некоторого молчания выговорил долговязый, — давай спать Лей, завтра у нас трудный день.

Я лежал, смотрел на звезды и думал, как же всё завертелось в последние дни. Засыпая, я в руке сжимал флакон, надеясь, что старик придёт во сне и ответит на мои вопросы. Но в эту ночь мне приснился нечто иное…

Светлая комната со множеством магических механизмов и трубок, которые тянутся к голове человека в центре. Он, очевидно, болен, рядом с ним находятся лекари в белых халатах. Двое смотрят в моргающие стекляшки, а третий меняет какую-то жидкость, периодически проверяя лоб больного. В этот раз мне удалось разобрать отдельные слова: «Отторжение носителя, загружено 41%... попробовать изменить в процессах… сердце в норме… мозговая активность… трое суток… слияние».

Я проснулся в холодном поту.

Близился рассвет. Зябко поёжившись, я подбросил хвороста в огонь. Ньеннор спал, закутавшись в плащ по самую макушку и тихонько похрапывал. Это хорошо, у меня будет время на раздумья. Осмотрев флакон и ещё раз убедившись в его реальности, я принялся размышлять над сложившейся ситуацией.

Честно сказать, мне совсем не понравилось то, что я увидел во сне. Если раньше считал старика благим знамением, исходя из того, что зелье спасло мне жизнь. И с ним я чувствовал себя спокойнее, веря, что всегда можно вытащить козырь в виде Демона. То теперь я был почти уверен — повторное использование не принесёт мне ничего хорошего. Даже если Демон снова придёт мне на помощь, то останусь ли я самим собой, после этого «слияния»?

И тут ещё цифра поменялась с 38 до 41 за сутки! Если, конечно, эти цифры вообще связаны, но тут лучше исходить из худшего. А при плохом варианте, как мне сообщили, осталось трое суток. Правда, не совсем ясно, что будет потом, но в детстве всем рассказывали о колдуне Таракоте живущем за бескрайним морем, который умел пленять души маленьких непослушных эльфов и подчинять, таким образом, их тела.

Правда, это была всего лишь сказка. Но и материализация зелья из сна, это такая же сказка. Только флакон у меня в руке — настоящий! С другой стороны «трое суток», это, возможно, то время, при котором план провалится, если носитель продолжит что-то там отторгать. Вопрос только в том, кто отторгает. Носитель — это я, или носитель — это тот больной человек? Чёртовы людишки!

Так, если носитель я, то, скорее всего, слияние с Демоном прошло как-то не так, либо банально не хватило времени. Возможно, Демон слишком быстро расправился с ведуном, поэтому прогресс остановился на 38%. Но сейчас он 41%, а это означает, что он медленно, но верно развивается. Собственно, что я в этой ситуации могу сделать? А ничего!

Могу только не усугублять. Больше не пить эту дрянь и даже не откупоривать, возможно, что и пары зелья опасны! Быть может, эти 3% набежали из-за того, что я понюхал содержимое флакона да ещё и палец смочил, когда вырисовывал цифру. Тогда план реализуется просто. Достаточно не предпринимать никаких действий с магическим зельем в течение месяца, чтобы наверняка. И посмотреть, что получится.

Но, если носитель — больной старикашка, а у меня почти нет сомнений, что это он был подключён к различным трубкам и магическим машинам. То моё действие или бездействие в текущей ситуации совершенно ни на что не повлияет. Можно считать, что своё предназначение я уже исполнил — Демона в себя впустил. И теперь только от их лекарей, магических машин да здоровья старика зависит дальнейшее. О, Святая Мать, Айэилэссэ!

Хотя с другой стороны, зачем тогда старик являлся ко мне во сне и убеждал взять флакон? Нет, мои поступки для него важны, это точно. Он хочет, чтобы флакон был у меня или, чтобы я использовал это чёртово зелье повторно. Вот же противный, мерзкий старик, otar ему в задницу! А ещё добреньким прикидывался!

Пока что ничего особо не понятно, кроме того, что зелье использовать нельзя. Получается какая-то пассивная тактика, наподобие: на все воля Элес. А что я, собственно, могу сделать в текущей ситуации? Хм, подпортить им планы! Подлить зелье кому-то другому и посмотреть, что будет. Я невольно бросил взгляд на спящего Ньеннора. Так, надо подумать... если взять за основу легенду с колдуном Таракотом, то их цель — отдать Демону мою душу, и тогда старик сможет занять моё тело. Вполне возможно, что если отдать Демону другую душу, то и тело моё он не получит, ха!

[Отторжение носителя блокировано, загрузка данных 50%]

— Что? НЕТ!!! — прямо передо мной возник текст, повисел несколько ударов сердца и пропал.

— Друг, что с тобой? — долговязый проснулся от моего крика, сонно протирая глаза.

— Э-э... не бери в голову, плохой сон, — как можно спокойнее произнёс я, приходя в себя.

— Не знал, что эльфам снятся кошмары, — Ньеннор, потягиваясь, широко зевнул, — туши костёр и собирайся, нам пора ехать.

Все утро мы скакали по старому тракту, направляясь в Леморен. Настроение у меня было хуже некуда. Жопоголовым колдунам все-таки удалось справиться с проблемой отторжения. Что бы это ни означало. Теперь ясно, что прогресс не остановится, и трёх суток им вполне хватит, чтобы закончить своё чёрное дело. Плюс эта погоня, серые псы Меррона и не подумают оставить меня в покое! Что-то много желающих развелось по мою душу…

Ближе к обеду мы нашли подходящую поляну и разбили лагерь. Ньеннор занялся костром и лошадьми, я же взял на себя задачу по снабжению нас пропитанием. Подстрелив пару зайцев, я уже возвращался обратно в лагерь, когда этот дьявольский текст возник вновь.

[Отторжение носителя блокировано, загрузка данных 55%]

Я так и застыл с зайцами в руке. Осторожно покрутил головой, текст смещался за моим взором. Поморгал — ничего не произошло. Кинул в текст зайца, он пролетел сквозь буквы и упал на землю. Вот ведь огрова отрыжка! Он что, так и будет теперь висеть всё время? Текст проникся моим возмущением, пару раз мигнул и сменился.

[Модификация восприятия Е?*:Е?*В_#1]

Что такое к Вохру[32]: модификация восприятия??? В ответ текст снова мигнул, и цифра в конце изменилась.

[Модификация восприятия Е?*:Е?*В_#2]

Мои увещевания, молитвы, проклятия и бранные слова не возымели никакого видимого эффекта на этот дьявольский текст, и где-то на цифре 72 я уныло побрёл обратно в лагерь. Цифры менялись примерно каждые 15-17 ударов сердца. Я же упрямо старался их не замечать. Настроение скатилось в орчью дырку…

Ньеннор заметил моё дурное состояние, но с расспросами не полез, за что я был ему безмерно благодарен. Только поглядывал на меня исподлобья. Я делал вид, что всецело поглощён процессом приготовления зайчатины. Хотя мысли мои были далеко отсюда.     

Монотонная смена цифр воспринималась мной как череда гвоздей в крышку собственного гроба. Необходимо найти какое-то решение! Всегда, всегда должен быть выход, надо только хорошенько его поискать! Носитель это точно старикашка. Каким-то образом им удалось блокировать что-то там, и теперь они прокачивают его сущность в меня! Ааа…паника! Так, соберись, беличья шкурка, думай! Легко сказать думай, когда перед глазами постоянно меняющийся ТЕКСТ!!!

[Модификация восприятия Е?*:Е?*В_#304]

Ууу... как он меня бесит! Всё, надо сосредоточиться и придумать хоть какой-то вариант решения этой проблемы. Так что произойдёт, если выпить это чёртово зелье? Снова появится Демон и, по-видимому, сожрёт долговязого. Я покосился на Ньеннора. Какой в этом прок старику? Хм, вроде никакого. Если только дополнительная порция зелья не увеличивает шансы на перенос его сознания в моё тело. Либо ускорит текущий процесс, что тоже плохо. Значит, ничего пить не буду, я себе не враг.

Так, идём дальше... может ли флакон выступать магическим компасом для переноса? Недаром же старик всучивал мне зелье. Хм, такое возможно, надо проверить. Переложив флакон в заплечный мешок, я оставил его на привале, а сам оседлал лошадь. Предупредив Ньеннора, что скоро вернусь, поскакал по старому тракту. Отъехав достаточно далеко, я остановился и принялся считать: 13-14-15-16. Смена цифр в модификации восприятия осталась в том же диапазоне 15-17 ударов сердца. Моё отсутствие или присутствие рядом с флаконом никак не повлияло. Пора возвращаться в лагерь.

Назад я ехал без спешки. Видимо, поэтому приметил в кустах разбитую телегу, закиданную ветками. Спешившись, я продрался сквозь густой кустарник, и моему взору открылась неприметная с дороги прогалина. Телега тут оказалась не одна, их было пять и все разбиты, а кругом мёртвые тела торговцев. Повсюду раскидан скарб, сундуки и тюки разворочены, определённо искали что-то особенное, даже шелками побрезговали. Судя по состоянию тел, нападение произошло несколько дней назад. Что же заставило торговцев свернуть на безлюдный старый тракт? Обычно торговые люди сторонятся заброшенных дорог и, собственно, правильно делают. Лесные банды в этих краях не редкость. Посмотрев на всякий случай на поляну магическим зрением и ничего не приметив, я решил вернуться к Ньеннору. Стал пробираться обратно через кусты, но тут под ногами что-то хрустнуло.

Наклониться в густом кустарнике я не мог, пришлось пятиться, а затем, встав на четвереньки, пополз высматривать, что же я такое раздавил. Находкой в траве оказалась пластина в костяном футляре. Обрамление был выполнено весьма изящно, доподлинно эльфийская работа, только, увы, под моей ногой от этой красоты ничего не осталось. Сама же пластина была с виду обычной, по форме напоминала серебряную игральную карту. С одной стороны имелась гравировка в виде стилизованного замка в облаках и надписи «ГЕРВЕРТОН», с другой — простенький узор из переплетённых линий. Магического отклика от вещицы не было, видимо, какая-то сувенирка. Что может означать это странное слово, я не знал. Возможно, где-то был замок с таким названием или родовое имение, поэтому носивший и берёг эту вещицу как память.

Вернувшись к Ньеннору, я рассказал ему о телегах. У долговязого загорелись глаза, и вот уже он седлает лошадь и мчится по тракту, к мёртвым торговцам. Я же задержался перекусить зайчатиной и собрать наши скромные пожитки. Впрочем, справился я со своей задачей достаточно быстро и когда подъехал к месту, то застал своего друга роющимся в товарах. Вещи, которые были признаны ценными, он стаскивал в кучу. И эта куча уже изрядно подросла.   

— Тут ровно десять тел, все эльфы, и у одного нет головы, — сообщил спутник, когда я приблизился.

— Не заметил тут безголового, — я принялся заново осматривать погибших.

— А он не тут, вон раскидистое дерево, за ним валяется, — махнул Ньеннор, продолжая рыться в тюках.

Пройдя в указанном направлении, я действительно приметил за деревом безголового эльфа. Средних лет, одет как торговец, единственное отличие — оттенок кожи, у него он был заметно светлее, чем у других мертвецов. Обыскал тело, но ничего не обнаружил, видимо, если и был кошель или какие-то письма, их забрали вместе с головой. В страшное время мы живём. Побродив по округе, но больше ничего не приметив, я вернулся к Ньеннору. Тот стоял над кучей добра и, видимо, решал задачу: как забрать это барахло с собой.

— У нас нет седельных сумок, — сказал я, прервав его раздумья. — Нам все равно это всё не увезти, да и зачем?

— Зачем? Миром правит золото, мой друг. А мы едем в Леморен, столицу славного Дома Леморо! Там, конечно, в основном травы, снадобья да прочие алхимические артефакты в ходу. Но и на такой добрый товар нашёлся бы покупатель. В крайнем случае, продадим перекупщикам за полцены.

И точно, Ньеннор по пути в Нерцию хотел заскочить в столицу Дома Леморо, которая известна своими лекарями и травниками. Возможно, мне удастся найти кого-нибудь, кто сможет помочь в моей беде. Или хотя бы подскажет, что мне делать. В одном человек прав: любая столица эльфийских земель любит золото! И Дом Леморо тут не исключение, местные маги и врачеватели берут за свои услуги не медной монетой.

— Знаешь, а ты прав, нам действительно нужно золото. Но всю эту кучу мы не увезём, поэтому давай возьмём то, что подороже стоит, — предложил я спутнику.

На том и порешили. Мы сделали баулы по типу седельных сумок и набили их серебряной посудой, которую отыскал Ньеннор. После чего отправились в путь. К концу дня мы должны добраться до столицы Дома Леморо.

От автора: Вы прочитали первые главы книги, если вам понравилось — поддержите автора! Лайк, репост, награда, комментарий — на ваше усмотрение. Спасибо!

Полностью текст со сносками можно найти в моей группе ВК: https://vk.com/the_world_of_millidor