Sword art online 11 том

Том 11. Поворот Алисизации

Sword Art Online Том 11. Поворот Алисизации

Послесловие автора

Послесловие переводчика

Примечания

Sword Art Online

Том 11. Поворот Алисизации

Перевод с английского языка и редактирование — Rindroid

Русифицированные иллюстрации — Eragot

Бета-редактирование — Diplomat

Версия от 06.03.2013

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

ЧАСТЬ ПЯТАЯ — ПЕЧАТЬ ПРАВОГО ГЛАЗА

Пятый месяц календаря Мира людей, год 380

Глава 1

«Underworld» — таково название этого мира. Но оно произносится не простым языком, а Священным, и большинство жителей этого мира проживают свои жизни, даже не понимая значения этого названия. В центре мира Underworld лежит окружность, названная Миром людей, что огорожена со всех сторон «Горной грядой на Грани», за которой простирается «Тёмная территория», где живут орки, гоблины и прочая нечисть — по крайней мере, так считалось. Потому что мало кто своими глазами мог удостовериться в их существовании.

Мир людей был разделён на четыре части. Северная часть, богатая плодородными равнинами, дремучими лесами и глубокими озёрами, была под контролем «Северном империи Норлангарт». В самой южной части империи, что по форме походила на веер, находилась столица империи — «Северная Центория». Остальные три империи обладали той же самой планировкой, и их столицы в центре Мира людей образовывали округлую единую столицу — «Центральную Центорию».

В самом центре Центории расположена белая башня «Церкви аксиом», что правит всем Миром людей посредством высшей военной инстанции в виде «Рыцарей Всецелого» и высшего закона в виде «Индекса табу». Башня именуется «Центральным собором». Впечатление она производила такое, словно она пронзает обитель Солуса в недосягаемых небесах. Это истинный центр Мира людей, а по совместительству и центр всего мира Underworld.

Таков был облик мира, известный Юдзио.

Покинув маленькую деревню Рулид в самом северном крае империи, Юдзио отправился на юг вместе со своим другом Кирито, и этой весной с того момента пройдёт уже два года.

Оказавшись в крупнейшем северном городе Заккарии, они вступили в ряды стражей, а когда прошлой весной получили рекомендательное письмо у начальника, отправились в столицу. Затем они сдали вступительные экзамены в лучшей школе боевых искусств, «Академии мастеров меча Северной Центории», и в течение года обучались в ней в качестве новичков-мечников, а по окончанию первого года обучения после продвижного экзамена они вошли в дюжину лучших студентов академии.

Эти двенадцать студентов были не просто высшими по рангу, они были «элитными мечниками». Им предоставлялся личный дортуар с просторными тренировочными площадками, на них не распространялась масса пустячных правил академии, и за второй год они усиленно тренировались, чтобы получить право принять участие в «Имперском турнире», попасть на который было целью каждого посещающего эту академию студента.

Специализированные уроки, практика фехтования и самообучение сильно изматывали, но для Юдзио это было словно ожившей мечтой. Если бы он не повстречал паренька по имени Кирито, он бы трудился в соответствии со своим Священным долгом и рубил бы гигантское дерево посреди южного леса с утра до самого вечера, пока не состарился бы. Но вместо этого он изучает искусство фехтования и священные умения вместе со знатными ребятами, приближая исполнение своей мечты каждый божий день.

Цель Юдзио отличалась от таковой остальных студентов. Она заключалась не просто в том, чтобы победить в величайшем турнире Мира людей, «Чемпионате Союза четырёх империй», и быть назначенным на почётную должность Рыцаря Всецелого. Он должен был стать Рыцарем, чтобы войти в двери Центрального собора Церкви аксиом, куда допускались только лишь лучшие мечники. А всё для того, чтобы воссоединиться со своим старым другом, Алисой Щуберг, которую забрали туда в прошлом.

Однажды он уже отказался от своей мечты, однако его друг Кирито показал ему путь к её осуществлению, и последние два года они вместе превозмогали все препятствия, встречавшиеся им на пути, объединив свои силы. Юдзио учил Кирито, который потерял память; учил его всем правилам, что были в империи, а тот взамен обучал его своему персональному боевому стилю — стилю «Айнкрад». Словно братья... Нет, словно близнецы, они шли нога в ногу и смогли зайти так далеко.

Даже сейчас, как элитные мечники, они продолжали жить в смежных комнатах, в своём собственном дортуаре. Стоит сказать, что они лишь делили жилую площадь, но спали в отдельных комнатках. Мягкие и здоровенные кровати, великолепные ванные с таким количеством воды, какое они могли пожелать, вкусная еда из столовой, всё это не шло ни в какое сравнение с жизнью в далёкой деревне Рулид, из-за чего Юдзио испытывал некое чувство вины, но вот Кирито быстро привык к хорошенькому.

Но даже у Кирито, как и у Юдзио, была своя слабость, пусть и одна.

Привилегии элитных студентов не ограничивались отдельным дортуаром. Помимо этого им в распоряжение давались умелые новички из числа поступивших в качестве «камердинеров», и за которыми они должны были приглядывать. В прошлом году сам Юдзио был камердинером у одного беззаботного студента высокого ранга, но это не было таким уж обременительным... Более того, это приносило ему радость. Но теперь, когда он занял прямо противоположную позицию, вещи приобрели совсем другой окрас.

Новичок, который достался Юдзио, оказался девочкой по имени Тейза Шутлинен из знатной семьи шестой ступени, в этом году ей исполнилось шестнадцать. У Кирито тоже была шестнадцатилетняя девушка из знатной семьи шестой ступени, Рони Арбель. Будучи выходцами из глубинки, парни были сильно озадачены, поставленные перед этим фактом.

Не то чтобы он был обременён из-за самой Тейзы. Но с её огненными волосами, красными глазами и неисчерпаемыми отвагой, амбициями и старанием Юдзио чувствовал, что это скорее он учится у неё, хотя всё должно было быть наоборот. В довершение к этому, он совсем не был уверен, что в ближайшее время сможет привыкнуть к тому, что под его присмотром находится девушка из знатной семьи, которая на три года младше него. Каждый день он скромно повторял: «Я сделаю это сам», но Тейза резко возражала: «Нет, это работа для камердинера!»

Такая же ситуация была и с Кирито, когда Рони приходила для того, чтобы убраться в комнате, он извинялся и исчезал. Так продолжалось весь месяц, но сегодня, 17 числа пятого месяца по календарю Мира людей, когда Рони и Тейза закончили уборку, Кирито каким-то образом умудрился успеть вовремя, держа в руках большой пакет. В этом пакете были знаменитые медовые пирожные из хорошо известной лавки «Гарцующая лань», что располагалась на третьей улице шестого района. Он вынул парочку, по штучке себе и Юдзио, а остальные отдал Тейзе со словами: «Поделись с остальными».

Новичкам было запрещено покидать академию в обычные дни, и, очевидно, Рони с Тейзой не могли отправиться в город и купить чего-нибудь пожевать. Две девушки, сильно обрадовавшись неожиданному подарку, затопали в свой дортуар для новичков на такой скорости, какую Юдзио за ними ещё не замечал.

Их задачами было не просто обучение этих камердинеров навыкам обращения с мечом и установление близких связей с ними. Также их задачей было давать им общее наставление по жизни. Так что вручение медовых пирожных могло быть работой Кирито в этом направлении — Юдзио подумал об этом и краем глаза уставился на него.

Его черноволосый друг затем сказал с беззаботным выражением, жуя пирожное:

— Ладно, Юдзио-кун. Как насчёт небольшой разминки перед ужином?

— В общем, я не возражаю. Но завтра экзамен по углубленным знаниям священных умений. Помимо письменной работы, завтра будет практическое задание по формированию «Ледяного элемента», который даётся тебе с трудом.

— Уххх...

От слов Юдзио правая рука, уже потянувшаяся к деревянному тренировочному мечу, остановилась. На несколько секунд он выглядел озадаченным, и потом выдохнул и опустил руку. Затем он произнёс своим привычным негодующим голосом:

— Чёрт, почему я должен готовиться к экзаменам даже теперь?

Действительно, в те давние времена, когда они махали топором в деревне Рулид, они не могли даже представить, что будут учиться священному искусству в столице. Тренироваться с мечом было куда увлекательнее, чем заучивать сложные заклинания, это было тем моментом, с которым они были оба согласны. Но если они провалятся на предстоящем экзамене, они никогда не получат рекомендации на турнир, неважно насколько хорошо они обращаются с мечом.

Его друг даже без специального напоминания Юдзио прекрасно это понимал, он затормошил свои чёрные волосы рукой и ровно произнёс:

— Юдзио-кун, прямо сейчас я собираюсь вызубрить как можно больше, прежде чем погаснет свет, не был бы ты так любезен принести мой ужин из столовой?

— Хорошо... Но тебе надо было регулярно готовиться каждый день.

— Не могу не согласиться. Но бывают такие люди, которые не способны на такое...

Сказав такие запутанные слова, Кирито кропотливо пересёк прихожую и исчез в своей комнате через дверь.

В отличие от дортуара для новичков, где они жили ещё полтора месяца назад, дортуар для элитных студентов был идеальной круглой формы. Это было трёхэтажное здание с атриумом в центре, вокруг которого проходил округлый коридор с комнатами для студентов по северному краю.

На первом этаже была столовая и ванная комната; второй и третий были отведены под шесть комнат для студентов. У каждых спаренных комнат была прихожая для общего пользования. Комнаты Юдзио и Кирито располагалась на третьем этаже.

Номера комнат определялись автоматически, по результатам финального экзамена в конце первого года обучения. Занявшие первые места получают комнату, что ближе всего к востоку, номер 301. Далее следует 302... и так далее. Занявшему двенадцатое место достаётся последняя комната на втором этаже, номер 206. Юдзио жил в комнате 305, а Кирито в 306, это означало, что из ста двадцати новичков Юдзио занял пятое место, а Кирито шестое.

Они кое-как добились того, чтобы их комнаты были соседними, но наполовину это было благодаря их усилиям, а наполовину благодаря чистой удаче. Разумеется, с самого начала они метили на первое и второе места — но, в конце концов, их сил хватило лишь на то, чтобы получить спаренные комнаты. Во время экзамена инструкторы присудили Кирито четвёртое, а Юдзио пятое место, и они запаниковали оттого, что не попадут в смежные комнаты, однако потом Кирито потерял очки во время проверки священных умений и демонстрации навыков фехтования, и в итоге получил шестое.

Они достигли начальной цели обжить смежные комнаты, но их ещё не покинула другая тревога.

Потому что в этом году... в десятом месяце они должны будут занять первые места, чтобы попасть на имперский турнир. Если вспомнить, что во время поступления Кирито занял седьмое место, а Юдзио восьмое, то их нынешние достижения указывали на определённый прогресс, однако перед ними оставалось четверо студентов, что не добавляло оптимизма.

Но Кирито был само спокойствие и, по-видимому, думал, что раз они уже в кругу лучших, то победа в кармане. Его уверенность не была лишена основания, поскольку ежеквартально система смены рангов менялась с бальной системы на «экзаменационные матчи». В них они должны будут сражаться не с инструкторами, а друг с другом, игнорируя бальную систему и концентрируясь исключительно на победе над противником. И его друг, который был каким угодно, но только не заурядным, заработал много очков, победив лучшего студента два месяца назад, когда он был ещё новичком. Технически, арбитр остановил матч, который после этого был закончен вничью, но победа Кирито была отчётливой. Причём этот невероятно грозный противник был старшим сыном из знатной семьи второй ступени, которая из поколения в поколение обучает имперских рыцарей. Этот Кирито обучил Юдзио своему стилю Айнкрад, каким владел только он один, потому Юдзио тоже был более чем уверен в своём мече: но быть таким же позитивным, как его друг, это совсем другое дело. Он даже не хотел отказываться от тренировок за день до экзамена.

Его друг, с которым они обычно тренировались, заперся в своей комнате, чтобы учить, так что Юдзио вышел отсюда один, прихватив деревянный меч. На противоположной стороне округлого коридора была лестничная клетка, соединявшая все этажи. Из круглого окна мансарды над ним виднелось небо, красное от заката. Настолько роскошное здание не найти в Заккарии, тем более в родной деревне Рулид. Натёртый пол под ногами был выложен из высококачественной древесины, а на стене была в картинах изображена история империи.

Пока он шёл по длинному коридору, Юдзио с головой ушёл в раздумья.

Я живу в таком шикарном здании, и у меня даже есть камердинер. Мои братья, оставшиеся дома, в жизнь не поверят в это.

Такая роскошь всего для горстки студентов, пусть они и элитные. Насколько же роскошная жизнь у постоянных участников Турнира Союза или у Рыцарей Всецелого Церкви аксиом, власть которых даже перекрывает таковую императора?

— ...Ух, это не к добру, — Юдзио стукнул себя по голове деревянным мечом, что нёс на плече.

Вероятно, это было от осознания того, что за год с лишним он так сильно привык к такой жизни и напрочь позабыл о тех чувствах, какими он полнился в момент ухода из родной деревни. Причина его пребывания здесь была отнюдь не в стремлении заработать себе фамилию, деньги или славу великого мечника.

— Алиса...

Он промямлил это имя себе под нос, напоминая себе о своей цели.

Его жизнь, его успешное прохождение экзаменов, даже намерение стать Рыцарем Всецелого не было истинной целью, а было лишь средством. А целью же было освобождение его светловолосой подруги, которая должна быть где-то в Центральном соборе Церкви аксиом.

Спустившись по лестнице в северную часть здания на первом этаже, Юдзио направился в близлежащую тренировочную площадку. Это тоже было привилегией элитных студентов. Когда они были новичками, им приходилось тренироваться в общем тренировочном зале вместе с остальной толпой или же на лужайке под открытым небом. В этой же просторной и хорошо освещённой комнате он мог тренироваться как душе угодно, не беспокоясь о времени.

Когда он открыл дверь, минув небольшой проход, до него донёсся свежий аромат, что появлялся каждую весну, приглашая Юдзио войти. Он задержался и хотел уже сделать глубокий вдох, но остановился. Потому что в воздухе была примесь неприятного запаха.

Покинув маленькую комнатку для переодевания, он вошёл в тренировочный зал и понял, что его опасения оказались не напрасными.

Парочка студентов, что стояли в центре тренировочного зала и смотрели в сторону, приметили Юдзио, повернулись к нему и поприветствовали явно отвратительным выражением лица. Вероятно, они практиковались в своих навыках, один из них молчаливо поднял перед собой меч. Второй поправлял положение его рук и ног. Оба они демонстративно опустили руки.

Не напрягайтесь так сильно, я ничего не украду. Заявил Юдзио в своих мыслях, слегка поклонился им и затопал в угол зала. Обычно они игнорировали его, однако отчего-то в этот раз один из них ступил вперёд и обратился к нему.

— О, студент... Юдзио, ты один сегодня? — подал голос как раз тот тип, что до этого поднимал меч. Сверкающая красная униформа покрывала его высокое и крепкое тело. С его головы свисали вьющиеся блондинистые волосы, а на лице показалась улыбка.

Причина, по которой он целенаправленно выдержал паузу между студентом и Юдзио, было желанием указать на его происхождение простолюдина без фамилии.

Если бы он бурно реагировал на каждую такую травлю, у него оставалось бы мало времени на тренировку, так что он поприветствовал в ответ с пустым выражением лица.

— Добрый вечер, студент Антинос. Да, к сожалению, мой сосед по комнате...

Однако его слова резко прервал второй ученик.

— Как грубо! Когда обращаешься к Антиносу-доно, ты обязан добавлять «мечник первого ранга»!

Повернувшись к парню в жёлтой униформе, с серыми замасленными волосами, аккуратно собранными сзади, Юдзио слегка поклонился и раздражённо сказал:

— Простите мою опрометчивость, студент Зизек.

Тот взбесился и ступил ближе, переполняясь негодованием.

— Опять грубишь! То же самое со мной, ты обязан говорить «мечник второго ранга», когда обращаешься ко мне! Или ты пытаешься растоптать традиции этой великолепной академии?..

— Успокойся, оставь его, Ванбелл, — он хлопнул по его плечу и заставил замолчать.

Как и было упомянуто, этот тип с серыми волосами был Ванбелл Зизек, ученик второго ранга среди дюжины элитных студентов, проживающих в этом дортуаре. А блондинчиком был Райос Антинос, первый ранг. Другими словами, этот Райос перенял первое место у Уоло Левантейнна, с которым у Кирито был ожесточённый бой несколько месяцев назад.

В резком контрасте с необщительным Уоло, Райос был горделив за своё высокое знатное положение, а их навыки обращения с мечом были примерно на одном уровне. Это было очевидно, ведь они оба практиковали один и тот же стиль, высший стиль «Норлангарт». Но Райос, хорошая сторона личности которого заключалась в утончённости, а плохая в зловредности, концентрировался на технике победы одним ударом, прямо как Уоло, и Юдзио никак не мог это принять.

Когда он рассказал об этом Кирито, он ответил следующее: половина силы знати заключена в их гордости, которую в них воспитали. В понятиях чести и тренировки он в подмётки не годится Уоло, однако его гордость перекрывает таковую у него. Вот почему мастерство Райоса не переставало быть настолько суровым.

Но ведь гордость равняется уверенности в себе? Раз они настолько упорные, почему они прибегают к таким избитым оскорблениям? Не убеждённый Юдзио противопоставил это, на что Кирито ненадолго задумался и выдал ответ.

Уверенность в себе служит подтверждением собственных возможностей, но гордость не ограничивается этим. Скорее всего, Райос и подобные ему возвышаются в собственных глазах при сравнении себя с другими. Вот почему они постоянно смотрят свысока на нас, не являющихся знатью, но умудрившихся добраться до столицы. Иначе они не смогут защитить свою гордость, если не будут так делать.

Юдзио с трудом понимал значение слов Кирито, но если в них заключалась истина, его покорное поведение может в той или иной степени усилить их мастерство.

Тогда, почему бы просто не спровоцировать их и не выдать колкой ухмылки? Такая мысль пролетела в голове Юдзио, однако он не хотел уподобляться своему другу Кирито и проверять, насколько далеко он сможет прощупывать границы дозволенного в академии. Да и вообще, он не горел желанием затевать ненужную ссору.

Так что он поклонился в знак извинения, в мыслях сокрушаясь бесстыдной степени своего пацифизма, и снова направился в угол зала. Подойдя к сырой древесине на полу, что совсем недавно доставили из леса рядом со столицей, Юдзио почувствовал, что его напряжение остывает. В этом городе, построенном из камня, возможность насладиться ароматом свежесрубленного дерева была бесценной.

Райос и прочие должны были заниматься с частными инструкторами с самого детства, но в лесу у деревни Рулид я ударял Гигас Сидар по две тысячи раз каждый день, семь лет подряд. Мне могло не хватать гордости, зато мне было не занимать уверенности в себе... Ну, хотя это и был топор, а не меч.

Размышляя об этом, он остановился рядом с одним из многочисленных брёвен, выставленных у западной стены. Как и настил, их только что заменили, и их ещё никто не повредил.

Схватив обеими руками меч из платинового дуба, он принял базовую среднюю стойку и стал регулировать дыхание.

— Ха! — коротко выкрикнув, он рубанул вниз. Раздался звук сильного удара, и палено толщиной тридцать цен жёстко сотряслось от удара по его боковой поверхности.

Чувствуя в руках тупое сопротивление, Юдзио сделал шаг назад и провёл ещё один удар, на этот раз слева. Затем снова справа. Затем снова слева. Когда он совершил десяток ударов, в его мыслях осталось лишь ощущение тела, а палено с мечом были вытеснены на задворки внимания.

Ежедневная вечерняя тренировка Юдзио состояла из четырёх сотен взмахов из-за головы. Он не занимался сейчас отработкой сложных позиций, какими занимался во время полуденных упражнений, и как раз чем только что был занят Райос. В этом не было нужды, как сказал его друг и наставник Кирито:

В этом мире очень важно то, что ты вкладываешь в свой меч.

Когда он учил Юдзио владению мечом, он часто повторял эти слова.

Сила стилей Норлангарт, Валто и Айнкрад заключена в секретных навыках. Пока ты понимаешь манеру движения меча, он сам по себе проделает половину пути. Но проблемы начинаются как раз здесь. С этого момента количество матчей, в которых будут встречаться лоб-в-лоб наши секретные навыки, прямо как моя дуэль с Уоло, будет только расти. В таком случае, только с пониманием мощи меча можно контролировать ход боя.

Мощность.

Даже Юдзио понимал, что в данном случае имеется ввиду не просто его увесистость.

Уоло Левантейнн обладал гордостью и ответственностью за то, что родился в семье традиционных мечников. Старший, которому Юдзио служил год в качестве камердинера, Голгоссо Валто, был полностью уверенным в своём закалённом словно сталь теле. Наставник Кирито Солтерина Селюрут обладала непомерным проворством в своих отточенных навыках. И Райос с Ванбеллом превратили свою гордость дворян в мощь своих мечей.

Тогда что вложу в свой меч я?

В порыве спросил Юдзио, но Кирито привычно ухмыльнулся и ответил.

Ты должен найти это сам. Видимо, он посчитал, что одного такого совета будет слишком мало для Юдзио, потому он добавил, ты не сможешь это отыскать одной тренировкой.

Вот почему Юдзио заинтересованно продолжал махать мечом каждый день во время путешествия к Центории и даже сейчас, в академии. Юдзио не был ни дворянином, ни мечником, так что единственное, что он мог назвать своим, это опыт грубого размахивания топором в течение многих лет в лесу около своей деревни.

Нет, вообще-то, была ещё одна вещь.

Его заветное желание вернуть Алису, которую забрала Церковь аксиом. Даже когда он размахивал без устали здесь мечом, её образ не покидал его мысли. Безусловно, точно так же было, когда он атаковал Гигас Сидар в лесу около родной деревни.

Прошло уже восемь лет с того самого летнего дня.

Юдзио мог только смотреть, когда Алису забирал Рыцарь Всецелого Деусолберт Синтез Семь. В тот момент у него был топор «Драконья кость», который способен разрубить даже сталь, но он даже не взмахнул им. Прямо рядом с ним... какой-то мальчик того же возраста отчаянно вопил: «Ты просто смиришься с этим, Юдзио?»

...Кто же это был? Единственным его другом, кто мог так его звать, по идее могла быть только Алиса. Этот так юно звучащий голос до сих пор тихо отзывался где-то в глубине его ушей.

Машинально уголком разума подсчитывая свои взмахи, Юдзио погрузился глубоко в воспоминания.

— Бог ты мой, тренировка Юдзио-доно чуднАя как всегда, — раздавшийся сзади весёлый голос привёл к потере его концентрации. Взмах меча слегка отклонился от должного, и обе руки Юдзио онемели от ответного сотрясения меча, с каким он был хорошо знаком со времён, когда он был дровосеком и рубил гигантское дерево топором.

Между Юдзио, что стоял в углу, и Райосом с Ванбеллом, что стояли в самой середине просторного зала, по идее было приличное расстояние, однако он услышал эти слова чересчур отчётливо. Значит, они целенаправленно сказали это громким голосом, чтобы он гарантированно услышал. Юдзио думал, что сможет игнорировать их искромётные комментарии, однако от того факта, что им удалось сбить его настрой, он чувствовал себя жалким. Он велел самому себе игнорировать их и продолжить упражняться с мечом, а потом —

— Вечер за вечером Юдзио-доно только и занимается этой чепухой. Тебе не любопытно, что же скрывается за его бесформенным и бездарным поведением, Ванбелл?

— Воистину, Райос-доно.

Опять их намеренно громкий разговор достиг его, в сопровождении презренного смеха, на что Юдзио не отреагировал физически, но подумал про себя.

Как всегда, ты такой боевой только, когда рядом нет Кирито, Райос-кун.

По какой-то причине, несколько месяцев назад они перестали в открытую досаждать Кирито и Юдзио, когда те были вместе. Но вместе с тем их оскорбления возросли пропорционально, когда Юдзио был один. Похоже, они считали Кирито слишком страшным для этого, а вот Юдзио был прекрасной целью для издевательств.

В конце первого года обучения, похоже, что-то приключилось между Кирито и ними, но когда он расспросил своего друга об этом, он только и ответил: «Так, небольшая ссора». Очевидно, он не мог спросить самого Райоса об этом. Наверно, это было связано с выпускной церемонией месяц назад, когда Кирито вручил Солтерине-сэмпай горшок с редкими цветами, при виде этой сцены Райос и Ванбелл показали кислые физиономии. Но причину этого он так и не прояснил.

В любом случае, пока он был вместе с Кирито, можно было не волноваться о травле, за что он был благодарен. Однако будучи элитным мечником, он не может вечно скрываться в тени своего друга.

В следующем месяце, в середине шестого месяца, состоится первый экзаменационный матч. В последний раз перераспределение позиций произойдёт во время финального экзамена по выпуску из академии, однако если он проиграет в первом же поединке Райосу или Ванбеллу, его будущее вряд ли будет безоблачным. Как будто это лично беспокоило его, Голгоссо-сэмпай радостно сказал ему, что неожиданные повороты, такие как победа Солтерины, что весь год занимала второе место, над Уоло Левантейнном, что постоянно был лучшим, не происходят так просто.

Нынешний лидер Райос и занимающий второе место Ванбелл получали специальное обучение высшему стилю Норлангарт с самого детства, прям как Уоло. Их личности были какими угодно, но только не хорошими, а вот их навыки обращения с мечом превосходили таковые у остальных студентов. Честно говоря, несмотря на то, что оставался месяц до первого матча, Юдзио так и не нашёл того, что он может вложить в свой меч для победы над ними.

Ну, по крайней мере я не проиграю им по количеству взмахов во время тренировки.

Торжественно думая об этом, он закончил свои четыреста взмахов и выпрямился.

Он вытянул с ремня полотенце и первым делом протёр меч. Затем он вытер пот со лба и шеи, терпя взгляды в спину. Райос и Ванбелл всё ещё стояли в середине зала и корректировали различные нюансы своей стойки. Он затем перенаправил взгляд и глубоко вздохнул, и в тот момент колокол башни академии просигналил о наступлении 6:00 вечера, той же самой мелодией, что раздавалась в это время в родной деревне. По сравнению с дортуаром новичков, у элитных мечников была определённая свобода действий, и они могли принимать ужин во временном промежутке между 6 и 8 часами вечера. Так что он вполне мог продолжить свою тренировку ещё немного, но сегодня ему надо было принести ужин своему другу, который усиленно готовится к предстоящему экзамену в своей комнате.

Я кое-что вспомнил, Кирито не сказал мне о своих предпочтениях касательно ужина. Если там окажется ненавистный ему маринованный цубу, я постараюсь наложить побольше.

Подумав об этом, он вернул полотенце и меч на пояс и затопал по направлению к выходу. Пока он покидал помещение, Райос с высоко поднятым мечом громко сказал:

— Ох, похоже, ученик Юдзио только колотил полено и совсем не тренировался.

Подхватывая идею, Ванбелл добавил:

— Райос-доно, согласно тому, что я слышал, Юдзио-доно был дровосеком в деревне. Наверно, рубить дрова это всё, что он умеет.

— Ох, прости моё невежество. В этом случае, полагаю, я по-братски должен научить его хотя бы одной форме?

— Бог ты мой, это так великодушно, Райос-доно. Ты истинный аристократ!

Их разговор показался Юдзио плохо сыгранной постановкой, он постарался сдержать вздох и прошёл мимо. Однако когда он попытался оставить их, прямое обращение Ванбелла заставило его остановиться.

— Как насчёт этого, Юдзио-доно? Почему бы не принять доброту Райоса-доно и не получить от него кое-какие инструкции? Такой шанс точно не выпадет снова.

Теперь он даже не думал продолжать изображать равнодушие и покидать зал. Умышленное игнорирование, когда обращаются прямо к нему, может быть расценено как грубость. Хотя власть элитных студентов наказывать других распространялась лишь на новичков, и Юдзио не было смысла бояться какого-то наказания от Ванбелла, тот мог направить жалобу в администрацию.

Так что он собрался сказать: «Прошу не утруждайтесь», но тут у него появилась идея лучше.

Вообще-то, это могло оказаться отличной возможностью.

Райос и Ванбелл занимали первое и второе места — это подразумевало, что они являются сильнейшими студентами в академии. Время от времени и Кирито предупреждал, что их нельзя недооценивать, и Юдзио не собирался уступать этим двоим слишком просто.

С другой стороны, было кое-что, что он никак не мог постигнуть в их «силе, что проистекает из их знатного происхождения». Они омывали себя в своём высоком статусе и смотрели на всех как на нечистоты, принижали всех студентов, что были из простых семей или даже из знатных семей более низкой ступени... И это нормально, что они черпают силы для своих мечей из таких гнусных взглядов на жизнь? Если он должен был смириться с этим, то всё «чувство уважения и любовь к другим», которому его учили родители, сестра Азария и его подруга детства Алиса, будет точно осквернено.

Даже сейчас, под очевидно презренными взглядами, Юдзио старался думать о них уважительно — та часть касательно любви была невозможна — но если своим отношением он доставит им удовольствие и усилит таким образом их мечи, это будет пустая трата времени.

Да и это вовсе не означало, что он хотел копировать их стиль жизни... но он желал хотя бы узнать, как это способно повлиять на их приоритет в экзаменационных матчах в следующем месяце. Узнать о том, что за сила такая может родиться из гордыни. Прямо сейчас, когда они сами предложили дать ему инструкции, это была идеальная возможность. Быстро набросав план действий и посчитав, что Кирито поступил бы так же, Юдзио открыл рот и сказал:

— Определённо, такого шанса может больше не быть. Я воспользуюсь твоим предложением и прислушаюсь к инструкциям.

Райос и Ванбелл одновременно нахмурились. Очевидно, они не ожидали такого ответа Юдзио, но очень скоро их губы скривились в ухмылке.

Вначале Ванбелл расставил в стороны свои длинные руки и сказал пронзительным голосом:

— Ха-ха, с радостью. Давай скорее этим займёмся. Покажи мне, что сможешь. Сперва мы попробуем что-нибудь простое, например, «третью яростную огненную форму».

— Нет, ученик второго ранга Зизек, — приподняв правую руку, Юдзио обратился так, что было не придраться, и сказал: — Ведь это редкостное предложение, вместо корректировки такой простой формы я бы больше хотел получить прямые наставления мечом знатного ученика второго ранга Зизека-доно.

— ...Что ты сказал? — ухмылка тут же исчезла с лица Ванбелла. На её место пришло подозрение насчёт того, что могло скрываться за намерениями Юдзио, а также зверство, с которым зверь мучает когтями свою жертву. — Ты хочешь... прямое наставление? В общем... ты говоришь, что хочешь быть избитым моим мечом, студент Юдзио?

— Разумеется, я буду надеяться, что ты остановишь свой меч перед этим, но с другой стороны, это ведь сейчас осуществляется моя просьба. Предъявлять ещё какие-то требования будет грубостью.

— Хо-хо, ясно, ясно. Значит, ты предлагаешь бой до первого удара? — его старательно приглаженные серые волосы будто приподнялись. Его обычно нитевидные глаза сейчас сверкали звериным взглядом. Сомнение, какое было направлено на чересчур вежливые слова Юдзио, перекрывалось его садистскими ожиданиями. — Как сын из семьи четвёртой ступени и ученик второго ранга, я обязан выполнить любое сделанное обещание. Хорошо, я покажу тебе свой меч, ученик Юдзио.

Как только он договорил, он вынул из-за пояса меч в преувеличенной манере. Как и меч Юдзио, этот был из платинового дуба, но по бокам был украшен маленькими узорами.

Райос, стоящий рядом с Ванбеллом, собрался что-то сказать ему, но резко передумал и закрыл рот. Лёгкими шажками Ванбелл подошёл на расстояние трёх метров к Юдзио, посмотрел на него с улыбкой и кивнул.

Вобрав в себя ещё больше сил с готовностью старшего студента, Ванбелл выпрямился и свободно свесил вниз руки, затем указал кончиком меча прямо на Юдзио и прокричал:

— Я иду! Суть высшего стиля Норлангарт... пусть твоё тело познает его!

Расставив ноги вперёд и назад, он поднял меч, почти коснувшись им вершины плеча, одной лишь правой рукой. Эта стойка относилась к секретному навыку стиля Норлангарт «Удар молнии». Причина, почему он сразу не применил мощный навык «Прорыв неба и гор», была в том, что он боялся навредить телу Юдзио... нет, по правде говоря, ему просто напросто было лень.

Что сказать, «удар молнии» не был навыком, с которым можно было так просто совладать. Даже с деревянным мечом без лезвия вполне возможно снизить Жизнь человека вдвое, если прямой удар попадёт в голову, отчего этот человек однозначно потеряет сознание на какое-то время. Разумеется, «уменьшение Жизни человека» было страшным нарушением Индекса табу, но в поединке по обоюдному согласию позволялось вести бой до первого удара.

И без сомнений, Ванбелл собирался провести свой удар до конца, даже не помышляя останавливать меч.

Меч студента второго ранга начал испускать зелёное свечение, свидетельствуя о подготовке к проведению навыка. Как и ожидалось, не потребовалось даже секунды, чтобы активировать навык после принятия необходимой стойки. Но Юдзио мог с лёгкостью прочитать движение меча. Потому что этот «удар молнии» был тем же самым, что «вертикаль» в стиле Айнкрад.

— Рааааааррр!!! — издал крик Ванбелл и пустил меч в действие.

За миг до этого Юдзио тоже двинул правой рукой. Он оттянул меч вправо от талии и на мгновение остановился, активируя секретный навык. Он поймал вражеский меч, что летел на него сверху, своим диагональным ударом, что направился снизу, «откосом» из стиля Айнкрад.

Названия различных секретных навыков, которым его учил Кирито, представляли собой не обычные слова, а слова из священного языка. По-видимому, даже сам Кирито не знает причину этого. Может, это было потому, что Кирито это «потерянное дитя Вектора», он потерял свои воспоминания до момента появления в Рулид. Если дело в этом, то ему повезло не забыть сами эти навыки.

Как и «удар молнии», «откос» был одноударным навыком, и его преимущество было в том, что он мог быть проведён двумя способами: рубящий удар из верхней правой позиции в нижнюю левую или же из нижней левой в верхнюю правую. Последнее прекрасно подходило для матчей, когда нужно было направлять удар от талии, поскольку это значительно сокращало время активации.

Обычно, свой секретный навык просто не успеешь провести после того, как противник уже начал проводить свой, и остаётся только уклоняться изо всех сил — и даже это получалось слишком редко. Но откос Юдзио, что был активирован позже, прочертил светлый голубой след и встретился в воздухе с ударом молнии, мечи ударились с таким мощным звуком и с фейерверком искр, что невозможно было принять эти мечи за деревянные.

— Нааааа! — издал неясное хрюканье Ванбелл. Его экспрессия сменилась с удивления на гнев, и он вложил всю силу своего тела в меч. Зелёное и голубое свечение, окутавшее прижатые мечи, до сих пор не исчезло. Если какой-то из мечей отклонится назад на несколько сантиметров, его секретный навык прервётся, и его моментально отбросит назад. Юдзио расставил ноги и попытался высвободить меч. Скрииип. С глухим скрипом меч Ванбелла отклонился назад на два сантиметра, и зелёное свечение стало расплываться и мерцать, что говорило об отмене секретного навыка.

Я знал это. В простом соревновании на силу я лучше.

Он предчувствовал это, но убедившись в этом в реальности, он стал чувствовать себя гораздо лучше. Его тело не могло сравниться с телом знатного парня, который был с детства заточен использовать каждый свой мускул с головы до пят, но вот его правая рука, которой он махал топором по две тысячи раз на дню в своей деревне, ничем не уступала руке Голгоссо-сэмпай, который гордился своим стальным телом и говорил о нём как о «хоть и неотёсанном, но хорошо тренированном».

Знатные студенты, практикующие высший стиль Нортлангарт, гнушались стилем Валто Голгоссо как «мастерством мечника из глубинки», поскольку Голгоссо был простолюдином. Оставляя в стороне красивое представление, в матче грозным оружием служила сила рук. И адаптивный стиль Айнкрад, которому его учил Кирито, способен перевести любой бой на ближнюю дистанцию.

Хоть я ещё не нашёл то, что «можно вложить в свой меч», с моими развитыми навыками и силой я точно не проиграю этому знатному сынку!

Приняв эту веру в своей груди, он изо всех сил постарался сотрясти его меч. Но в тот миг лицо Ванбелла, виднеющееся за скрещенными мечами, приняло угрюмое выражение, какое можно было назвать злобным.

— Ты чё такой... дерзкий!? — его глаза с бровями закатились до предела, он издал леденящий крик, обнажая зубы. В то же время слабое зелёное свечение обратилось в тёмное и восстановилось.

Скрииип. В этот раз резко заскрипел меч Юдзио. Давление на его правую руку удвоилось, и он почувствовал острую боль в запястье и плече. Моментально отодвинувшись назад на два сантиметра, два меча заняли свою изначальную сцепленную позицию.

Откуда он черпает такую силу!?

Юдзио максимально распахнул глаза и подумал, что не может такого быть, чтобы этот Ванбелл, который ни разу не был замечен с потом на лбу и приходил в тренировочный зал исключительно для проверки своей формы, мог обладать такой силищей. Если дело было не в физической силе... тогда это было силой, что «происходит из их гордости», о которой говорил Кирито? Ценить только самого себя и смотреть на всех остальных как на грязь, такое отношение Юдзио никогда не мог принять, и это отношение предоставляло такую силу, что легко перекрывала бесчисленные дни, посвящённые тренировкам?

Он не верил в это. Он не мог поверить, что богиня творения Стасия могла допустить существование такого закона.

Пока он отрицал феномен, произошедший у него на глазах, Ванбелл с угрюмым выражением лица и взъерошенными волосами пробормотал:

— Ты думал, что сокрушишь мой меч такой подлой и вероломной атакой?

— П... подлой?..

— Именно. Сперва ты сделал вид, что подставляешься под удар, а потом применил этот чмошный навык. Если это не подлость, то что же это?

— Н-нет! Это мой стиль... именно так работает стиль Айнкрад! — крикнул в ответ Юдзио. В высшем стиле Норлангарт ценилось изящество и сила навыков, в то время как стиль Айнкрад был истинно боевым стилем, который концентрировался на перехвате вражеского меча во что бы то ни стало. Таким образом, секретные навыки в этом стиле требовали низкого времени активации и обладали возможностью «соединения навыков», чего не было в других стилях.

Базовая идея, скрывающаяся в стиле Айнкрад, лежала в образе жизни Кирито, который был единственный в этом мире, кто унаследовал этот стиль. Никакой причудливой работы мечом, никакой показухи, только движения, погоняемые жаждой добиться своего. Не сдаваться даже в том случае, если по пути врежешься в стену, а просто продолжить движение. Если бы не Кирито, Юдзио никогда бы не достиг Заккарии и тем более Центории.

Именно из-за этих чувств он так бурно отреагировал на провокации Ванбелла, который заключил, что стиль Айнкрад это удел подлецов. Но неразбериха, что зародилась в сердце Юдзио, распространилась и на тело, и его меч оказался отдавлен немного назад. В этот раз яркое голубое свечение вокруг меча Юдзио стало расплываться и нестабильно мерцать. Расставив широко ноги и снизив верхнюю часть тела, он отчаянно пытался сохранить своё положение.

Ванбелл ухмыльнулся и проскрипел в уши Юдзио так, словно пальцами царапают стекло.

— Это жалкое поведение только подтверждает подлость твоего стиля. Я уверен, что ты надеешься благодаря какой-то удаче занять моё или Райоса-доно места на следующих экзаменационных матчах, но... этого не произойдёт. Потому что сейчас я раздроблю тебе плечо, и ты не в силах будешь держать меч.

— Ку!..

Он сжал зубы и постарался выдержать напор, но Ванбелл послал в меч ещё больше сил. Секретный навык может быть долго активированным, даже если меч отпихнули назад, главное это не смещаться слишком сильно от назначенного пути. Но меч Юдзио, встретивший удар молнии Ванбелла сверху, уже отклонился от своего пути. Если оттолкнуть его ещё на сантиметр, нет, хотя бы на пять миллиметров, его навык «откос» прервётся, и в соответствии со словами Ванбелла он получит мощный толчок в правое плечо.

Разумеется, в этой академии существовала медицинская служба, у которой был приличный запас лекарств и медперсонал, владеющий специальными священными умениями, что оперативно могли быть пущены в дело. Но лекарства и священные умения имеют свои ограничения, и серьёзные раны не могут быть исцелены мгновенно, только если речь шла не про опасные заклинания, вносящие изменения непосредственно в Жизнь. Если он получит сейчас такую ужасную травму, он не сможет участвовать в экзаменационных матчах в следующем месяце...

Я совсем дурак? Что это за мечник такой, кто боится быть пораненным?

Юдзио попробовал вытряхнуть страх, что начал закрадываться в его душу, и сосредоточился на мече. Он должен был выйти из боя ещё раньше, но это именно он изначально отреагировал на поддёвку Ванбелла и затеял этот матч. А теперь он сотрясался от слов своего оппонента и боялся проиграть. Он слишком жалок. Как только вынимаешь меч, нужно наполнить его всей своей силой и поразить им врага. Далее судьба сама определит исход. Таково было мировоззрение стиля Айнкрад.

Я до сих пор не выложился на полную.

Он сконцентрировался не на Ванбелле с его садистской улыбкой, а на своём мече. Он прекрасно чувствовал вес и силу этого меча, сделанного из дуба, ощущал его малейшее поскрипывание и стачивание, что передавалось в его правую руку, и он мог почувствовать малейшую вибрацию, что осталась от мощи «откоса», который только что сошёл на нет.

Он стал единым целым со своим мечом. Его лучший друг и наставник Кирито постоянно твердил:

Хоть я ещё не смог полностью слиться с ним, очень редко я будто способен услышать нечто такое, похожее на голос меча. Словно он указывает мне, как именно стоит двигаться.

И прямо сейчас Юдзио слышал шёпот своего меча — или он думал, что слышал.

Теперь-то было очевидно, что его отбросит назад, когда он заблокирует нисходящий удар. Ему было необходимо сменить навык.

— Ооооо!!! — издал редкостный для себя вопль Юдзио и проделал своё движение. Он повернул правое запястье и отклонил меч Ванбелла вправо. В этот момент навык «откос» был деактивирован, и вражеский «удар молнии» приблизился к его плечу, испуская тёмно-зелёное свечение.

Юдзио не стал мешать импульсу и позволил мечу проскользнуть над своим плечом, после чего не промедлил с активацией ещё одного секретного движения стиля Айнкрад — «Вертикали».

Меч Ванбелла достиг правого рукава его тренировочной одежды цвета индиго и разорвал на несколько сантиметров.

Затем мерцающий синим меч Юдзио отбил меч его оппонента.

— Нуаа! — от столь неожиданной контратаки лицо Ванбелла показало злую гримасу. Ванбелл с Райосом наверняка были предупреждены об уникальной черте стиля Айнкрад, «соединении навыков», но он сам не ожидал того, что его секретный навык моментально соединится с другим секретным навыком, поскольку сам не был уверен в осуществимости этого. Он всего-навсего естественно двигался во время боя.

Меч Ванбелла был отбит более чем на пятьдесят сантиметров, и свет его «удара молнии» полностью исчез, его навык был полностью сбит, поскольку его ноги отлетели от пола.

Но это было удачей для всё ещё стоящего на ногах, если бы мощь «Вертикали» обрушилась на его плечо, его ноги оторвались бы от земли, и он пролетел бы назад более чем на три метра.

Если бы он просто упал, это бы говорило о безоговорочной победе Юдзио, однако Ванбелл с глухим звуком приземлился и с настоящим упорством избежал падения.

Подавшись назад как можно сильнее, он едва смог удержать расстояние между собой и Юдзио. Если он смог бы проделать сейчас ещё один удар, Юдзио определённо заработал бы очко, но ещё до того, как он успел принять нужную стойку, в тренировочном зале раздался громкий голос.

— Достаточно! Бой закончен вничью!

Эти слова исходили ни от кого иного как Райоса Антиноса, красноватые губы которого изображали ухмылку. Ванбелл наконец восстановил свою позу и раздражённо закричал:

— Р-Райос-доно! Для меня сразиться вничью с такой дворнягой как он это...

— Ванбелл, — студент первого ранга по-простому назвал его имя, и студент второго ранга покорно склонил голову. Он повернул меч в правой руке и прицепил его к талии, затем прижал правый кулак к груди в небрежном рыцарском приветствии. Не дождавшись ответа Юдзио, он развернулся и потопал к Райосу.

Райос, слева которого остановился Ванбелл, бросил на Юдзио быстрый взгляд, и заговорил снисходительным тоном, сохраняя улыбку на лице.

— Твои редкостные навыки развлекли нас, студент Юдзио. Как насчёт того, чтобы после выпуска подыскать себе место в имперской акробатической труппе?

— ...Благодарю за добрые слова, студент Антинос, — в знак протеста он опустил обращение «первый ранг» и «доно», но Райос предпочёл пропустить это мимо ушей и великодушно кивнул. После этого он направился к выходу. Ванбелл последовал за ним, краем глаза наблюдая за Юдзио как можно дольше.

Мягкие кожаные башмаки Райоса, которые он одевал на тренировку, издали продавленный звук, когда он пошёл по залу. Проходя мимо Юдзио, стоящего в центре тренировочного зала, он остановился и прошептал:

— В следующий раз я покажу тебе настоящую силу дворянина.

— ...Я не возражаю, если ты покажешь её здесь и сейчас, — хотя Юдзио был изрядно истощён после четырёхсот взмахов и нежданного матча с Ванбеллом, в нём частично заиграло упрямство. Но Райос показал яркую улыбку и сказал даже более тихим голосом, возобновляя шаги.

— Простое размахивание мечом во все стороны это даже не бой, ты жалкий плебей без имени.

После Ванбелл, ворча, с глазами, полными гнева, последовал за студентом первого ранга. Но сам он ничего не сказал, проходя мимо Юдзио, и вскоре послышался звук отворяющейся двери.

Сила, исходящая из «гордости дворянина». С его первой подобной перебранкой на мечах он понял, что эта сила превосходит его ожидания. Если бы он продолжил свой «откос», его бы точно отбросило назад, а его плечо было бы сломано. Как и сказал ему меч, контратаковать нисходящий удар своим восходящим никуда не годилось, но дело было не только в этом. Манера Ванбелла смотреть свысока и упрекать людей за более низкое происхождение сковывало его тело и меч подобно проклятью.

В очередной раз его спас стиль Айнкрад, который позволяет применять секретные движения из разнообразных позиций, но в предстоящих матчах он не мог полагаться на подобные неортодоксальные методы. Наверняка будут моменты, когда будет необходимо превозмочь противника одной только физической силой.

До этого момента, не важно как, он должен отыскать это. То, что можно «вложить в свой меч», чтобы перекрыть бездонную гордыню Райоса и Ванбелла.

Подняв слишком интенсивно использованный сегодня меч, что до сих пор сжимала его правая рука, Юдзио мягко взмахнул им вниз и промямлил:

— ...Спасибо. Я положусь на тебя и в следующий раз.

Затем он поместил меч на пояс и зашагал, маленький колокол засигналил о наступлении половины седьмого. Кирито, отчаянно занимающийся в своей комнате, уже должен был проголодаться. Лёгкими шагами он пересёк деревянный настил и у двери поклонился пустому залу, затем поспешил в столовую.

Он минул короткий проход и попал в дортуар элитных студентов. На первом этаже не было жилых комнат, зато были ванная комната, столовая и вестибюль.

В дортуаре новичков был строгий распорядок по времени ужина и ежедневного меню, но у элитных студентов был небольшой выбор по обоим пунктам. Столовая вечером открывалась в 6, а закрывалась в 8, и студенты могли выбирать различные блюда из меню, что составлялось на день из того, что тут готовили. Более того, они могли есть не только в столовой, но и в своих комнатах.

К счастью, Райос и Ванбелл, видимо, сперва предпочли наведаться в ванную комнату, и в столовой сейчас не было студентов. Приблизившись к стойке, Юдзио ознакомился с сегодняшним меню на доске. Из главных блюд он мог выбрать: запечённый барашек, сильно зажаренная белая рыба или куриные тефтели.

...Этто. Кирито несомненно хотел бы получить тефтели с большим количеством свежих овощей с тягучим сыром и маринованными оливками. Вот только он не был уверен в том, что его партнёр хотел холодной воды Сирал.

Он быстро разобрался с меню и почувствовал себя немного удручённо от мысли, что настолько хорошо знает предпочтения своего друга. Юдзио наклонился над стойкой и прокричал:

— Добрый вечер! Два меню на вынос, пожалуйста! Этто, первое основное блюдо...

Глава 2

Он приготовился, что Райос и Ванбелл выкинут новый номер, но прошло несколько дней с момента незапланированной дуэли, а они так ничего не предприняли.

Когда бы они ни пересекались в дортуаре или на территории академии, Ванбелл лишь зловеще смотрел на него, но ничего не говорил и не делал. На всякий случай он рассказал Кирито о происшествии в тренировочном зале и попросил быть осторожнее, но те будто потеряли к ним интерес.

— Это довольно странно... Я думал, они не из тех, кто затыкается после ничьи. Райос ведь даже угрожал..., — Юдзио навалился на спинку удобного кресла и склонил голову вбок, в это время Кирито, сидящий напротив, поднял керамическую чашку и сказал:

— Я тоже не думаю, что они могли так быстро поменяться. Но если подумать, это довольно сложно, докучать кому-то в дортуаре, — на радостной ноте сделал он глоток чая, в котором не было молока.

Неделя, полная неприятностей, наконец, прошла, и сейчас было полдесятого, а завтра будет долгожданный выходной. Они уже закончили ежедневную тренировку, ужин и водные процедуры. Если бы это был обычный день среди недели, они бы уже разбежались по своим комнатам и беспамятно спали, но в последнее время у них сформировалась привычка в последний день недели обсуждать различные вещи вечерком за чашкой чая.

Юдзио взял свою чашку и сделал маленький глоток чёрной жидкости, после чего непроизвольно с гримасничал. Его друг по-настоящему любил этот измельчённый чай, который выращивался в этом имперском регионе, и заваривал его каждый раз, когда была его очередь готовить чай. Но Юдзио он казался слишком горьким, потому он добавил немного молока из горшка рядом, стал помешивать чайной ложкой и посматривать перед собой. Тогда Кирито задал неожиданный вопрос:

— Слушай... какие шалости ты творил в рулидской школе, когда был маленький?

Горечь моментально исчезла, оставив после себя загадочный аромат, Юдзио сделал большой глоток и ответил, пожимая плечами:

— Я скорее был объектом для шалостей. Ты ведь помнишь главу стражи Джинка, который вызвал меня на поединок прямо перед нашим отбытием из деревни, Кирито? Он часто учинял мне пакости... Типа прятал мою обувь, подсовывал насекомых в бэнто или дразнил каждый раз, когда я был с Алисой.

— Ха-ха, шалости детей одинаковы в любом мире... но он ни разу не бил тебя или типа того?

— Очевидно же, — ответил Юдзио с широко распахнутыми глазами. — Никто не может сделать такое. Я полагаю...

— ...Потому что Индекс табу строго запрещает это. «Без наличия прочих причин, указанных в других параграфах, никому не разрешено умышленно понижать жизни людей»... Но погоди. Разве прятать обувь это не доставление неприятностей? В Индексе табу есть заметка о воровстве, ведь так?

— Воровство это овладение без разрешения вещью, которая уже кому-то принадлежит. Священные слова, указывающие на право собственности в окне Стасии, меняются, если человек уйдёт из дома или оставит вещь на срок более 24 часов. Так что даже при обоюдном согласии на обмен вещью бывший хозяин может заявить о собственности в течение дня. Когда кто-то забирает без разрешения вещь, он может оставить её где-то в пределах жилища хозяина, статус собственности не изменится, и это не будет считаться за воровство... Не говори мне, что ты забыл даже основные законы, — Юдзио пристально всмотрелся в своего друга, который был «потерянным ребёнком Вектора», тот смущённо затеребил свои чёрные волосы и ответил:

— Т-точно, так оно и есть. Разумеется, я не забыл. Я никогда бы... хммм, погоди. Тогда что с той легендой? Разве попытка того Беркули стащить Синюю розу из логова белого дракона не шла против Индекса табу?

— Слушай, дракон не человек.

— Не-несомненно.

— Возвращаясь к теме, прятать вещи из шалости не противоречит Индексу табу, но если оставишь вещь на улице, она начнёт терять Жизнь, а это уже будет нарушение касательно «уменьшения Жизни чужих вещей», которые будет уже не вернуть. Благодаря этому я находил свою обувь вечером... Но как это относится к тому факту, что Райос и Ванбелл стали такими смиренными? — Юдзио наклонил голову вбок, и Кирито быстро заморгал, будто забыл свой собственный вопрос.

— П-правильно. Этто, в этой академии куча дурацких правил в дополнение к Индексу табу. И среди них есть такой пункт: «Не позволительно проникать в комнату других учеников или персонала без разрешения». Это значит, что Райос и Ванбелл не смогут завалиться сюда и наложить руки на наши вещи, хранящиеся здесь. И так до тех пор, пока мы не забудем что-нибудь ценное в публичном месте..., — почему-то Кирито прервался на этом моменте, но вскоре продолжил объяснять. — Очевидно, мы такого не сделаем. Таким образом, они не могут навредить нашему личному имуществу на манер Джинка-куна из времён твоего беспомощного детства.

— Говорить о «беспомощности» сейчас неуместно. Ммм... ясно. Я не думал об этом в таком ключе, но похоже, на территории дортуара они могут только сквернословить в наш адрес.

— И даже сквернословие может быть расценено как акт нарушения дисциплины, что даёт «право наказания» в случае пересечения определённой черты, — добавил Кирито, ухмыльнувшись при этом.

Право наказания было властью, которой наделялись исключительно элитные мечники в рамках правил академии, и оно могло быть даже названо привилегированной властью учителя. В случае мелкой ссоры или нахальства, что не покрывалось правилами академии, но и не могло быть проигнорировано, элитные мечники могут сами наказать провинившихся подходящим для студентов образом. Кирито, успевший понять это, однажды запачкал грязью униформу Уоло Левантейнна, бывшего студента первого ранга, и тот в качестве наказания устроил между ними состязание на мечах. Память об этом событии до сих пор была для него ясной как день.

Право наказания, в общем, было инструментом, с помощью которого мечники высокого класса могли ниспослать наставление новичкам, но правила академии не ограничивались простыми учениками. Теоретически, они могли наказать и другого элитного мечника, и это могло быть причиной того, почему Райос с Ванбеллом стали вести себя более сдержанно по сравнению с первым годом обучения.

Кирито осушил свою чашку, и Юдзио наполнил её вновь. Потом его друг добавил немного молока и стал медленно помешивать. Аккуратно двигая серебряной ложкой, он о чём-то задумался, но вскоре кивнул и сказал:

— Раз они не могут лезть в наши дела, они лишь могут явиться к нам лично. Соответственно, самым быстрым решением для них будет вызвать нас на бой один-на-один и поразить мечом. Но они уже проделали это с тобой, и тот бой закончился вничью. Что до других вероятностей... остаётся только подкупить меня, чтобы я тебя предал.

— Эээ..., — рефлекторно выдал неуверенным голосом Юдзио, но тут же заткнулся, увидев на лице Кирито хвастливую ухмылку.

— Не волнуйся, приятель. Я тебя не брошу.

— Я... я вовсе не волновался о подобном! ...Но оставив в стороне деньги, на момент испугался, что они могут подкупить тебя пирожками с мясом из лавки Готторо.

— Воистину, — серьёзно кивнув на заявление Юдзио, Кирито внезапно взорвался от смеха и сказал: — Что ж, шутки в сторону, я думаю, нам не стоит беспокоиться за наши вещи или из-за их прямой атаки.

Но пока он говорил это, его лицо растеряло улыбку, и он заговорил серьёзно.

— Но они могут предпринять что-то, что не нарушает Индекс табу или правил академии. Я уверен, что они не собираются уступать свои почётные ранги... Ты тоже должен убедиться, что мы ничего не просмотрели, Юдзио.

— Ага, точно. У нас ещё месяц до первого экзаменационного матча. Мы оба должны быть осторожны и быть в достаточно хорошей форме, чтобы победить Райоса и Ванбелла.

— Ага... что сказать, их план мог состоять всего лишь в том, чтобы снизить наш боевой дух простым заявлением, что они сделают что-то. Давай не будем терять хладнокровие. Stay cool.

— Что? С-cool?

В ответ Юдзио Кирито отвёл взгляд, кашлянул и сказал.

— Это был, этто, один из секретов стиля Айнкрад. Он означает, что всегда нужно быть спокойным. Так можно говорить и при прощании... типа, ещё увидимся.

— Хе, хорошо. Я запомню. St-stay cool.

Он впервые слышал такое слово, возможно, это были священные слова, как и названия секретных навыков, но когда Кирито громко их произнёс, они показались ему невероятно знакомыми. Он несколько раз повторил их про себя; Кирито выглядел довольно смущённо, затем он хлопнул в ладоши и сказал:

— Ладно, колокол вот-вот зазвенит в 10 часов. Не пора ли заканчивать? И касательно завтра, есть одно дело, которым мне нужно заняться...

— Нет, Кирито. Я не позволю тебе улизнуть в этот раз, — всмотрелся в своего друга он, собирая чайную утварь.

Завтра, в выходной день, они планировали отправиться на пикник — они решили пойти в лес на территории академии со своими камердинерами Рони и Тейзой, чтобы наладить с ними более тесные отношения. Юдзио догадывался, что Кирито попытается найти какое-нибудь оправдание за день до этого. Вздохнув, он сказал:

— Знаешь ли, прошёл уже целый месяц с тех пор, как мы стали их наставниками. Даже к такому как ты очень хорошо относилась Солтерина-сэмпай в прошлом году, когда ты был её камердинером.

— Только вне тренировок на мечах... Навевает воспоминания. Надеюсь, что сейчас с ней всё в порядке.

— Довольно тонуть в своих воспоминаниях. Теперь твоя очередь быть хорошим старшим. Слушай, те двое придут за нами завтра в 9 утра, так что тебе лучше быть готовым к этому времени! — Юдзио свирепо указал на Кирито пальцем, заставляя того сказать «конечно», и встал со своего места. Они оба подхватили свои чайные наборы и отнесли их к раковине в углу гостиной. Юдзио схватил полотенце для протирки, поскольку была очередь Кирито мыть посуду. В Рулид и Заккарии приходилось мыть посуду водой из колодца, но здесь в большинстве зданий имелись трубы с проточной водой, и чтобы получить воду, было достаточно повернуть кран. Когда он впервые это увидел, он принял это за такое же священное орудие, как «Вещающий время колокол», но потом стало очевидно, что в их работе применялся элемент ветра, которым спрессовывалась вода в колодцах в каждом районе и разгонялась по трубам.

Таким образом, вода из крана была особенно чистой, и не было нужды беспокоиться о её Жизни, в отличие от воды из обычного колодца. Дети из деревни Рулид, которым каждое утро приходилось ходить за водой, были бы искренне рады наличию подобного механизма у себя дома — с такими мыслями они закончили мыть посуду и разложили её на полку. После этого Кирито наполнил рот водой прямо из крана, вытер лицо и сильно зевнул.

— Ладно, разбуди меня в 8 завтра. Спокойной, Юдзио.

— 8 слишком поздно! 7! Спокойной, Кирито, — пожелал в ответ Юдзио и добавил кое-что, что вертелось у него в голове. — ...Stay cool.

В этот момент его друг, который уже затопал к своей комнате, взглянул на него через плечо и криво улыбнулся.

— Знаю, я сказал, что это фраза для прощания, но не для пожелания спокойной ночи. Используй эту фразу, когда действительно расстаёшься с кем-то.

— Ммм, как запутано. Ладно... увидимся завтра.

— Ага, до завтра, — слегка помахал правой рукой он и исчез в дверях северной комнаты. Юдзио потушил лампу на стене и пошёл к дверям в противоположной стороне гостиной.

Спальная комната, что была всего лишь вдвое меньше комнаты на десять человек в дортуаре для новичков, была начищена до блеска его камердинером Тейзой, не было видно ни единого пятнышка пыли. Он переоделся в длинную белую ночную рубаху и улёгся на мягкую кровать.

Сонливость атаковала его, как только его голова упала на подушку, но когда он только подплыл к пучине сновидений, он кое-что вспомнил из недавнего разговора.

Но они могут предпринять что-то такое, что не нарушает Индекс табу или правил академии.

Кирито беспокоился о Райосе с Ванбеллом. В тот раз он просто кивнул, но это была привычка Юдзио, проглатывать всё, что в него летит.

Со времён детства по настоящее время у Юдзио накопился некоторый опыт в нахождении дыр в законах Рулид, Заккарии и даже этой академии мастеров меча. Но о нарушении Индекса табу, абсолютного закона Мира людей, он даже помыслить не мог... Нет, всего однажды, но это произошло.

И этот момент был восемь лет назад, когда Рыцарь Всецелого Церкви аксиом забирал Алису. Он хотел атаковать Рыцаря топором из драконьей кости, что сжимал в правой руке, но на деле он даже не смог шелохнуться. Даже сейчас, просто думая о том моменте, по какой-то причине он чувствовал резкую боль в правом глазу.

Разумеется, в настоящий момент он не собирался поднимать руку на Рыцарей Всецелого или на Церковь аксиом. Рыцарь, забравший Алису, действовал согласно букве закона, и Юдзио должен получить законное право войти в ворота Церкви и встретиться с Алисой. Чтобы сделать это, Юдзио покинул свою деревню, превозмог множество трудностей и стал элитным мечником в этой академии.

Но если серьёзно задуматься о словах Кирито касательно Райоса и Ванбелла, что они «будут делать всё, что не затрагивает Индекс табу»... будут ли они, пусть и скрепя сердцем, подчиняться абсолютному закону, установленному Церковью ещё при создании мира? Не посчитают ли они в своих мыслях Индекс табу всего лишь мелкой проблемой?..

Нет, даже они не смогут зайти так далеко. Индекс табу был кодексом, что возвышался над властью императора и не оставлял никакого места для сомнения.

Глядя в потолок, окрашенный приглушённо-голубым свечением луны, Юдзио лежал совершенно неподвижно и стал размышлять, почему же он так прилежно следовал законам и просто рубил Гигас Сидар.

Пока он думал об этом, он почувствовал слабую боль в правом глазу. Так что Юдзио прикрыл глаза, вытряхнул из головы свою озадаченность и позволил телу погрузиться в прерывистый сон.

Территория академии была огорожена металлической изгородью, и грубо говоря, треть этих земель была лесом. Группа деревьев, покрытая мхом, сверкала в солнечном свете, что проникал сквозь верхушки, и эта картинка напоминала лес из родной деревни, но поскольку Центория располагалась гораздо южнее, обитающие здесь животные были куда разнообразнее. Животные, каких он никогда не видел на севере, типа маленьких лисичек или циановых змей, купались в лучах солнца повсюду, и было ещё множество очаровательных вещей, каких Юдзио ещё не видел, несмотря на прошедший год с начала его жизни здесь.

— Юдзио-сэмпай, ты слушаешь? — внезапно послышался голос, и Юдзио поспешно развернулся назад и ответил.

— Прости, я слушаю... Так что случилось?

— Всё-таки ты не слушал!

Протестующая девушка с развевающимися волосами цвета красных яблок была камердинером Юдзио — Тейза Шутлинен. Он отвёл взгляд от её глаз, что были одного цвета с волосами, и попытался извиниться.

— Этот лес слишком красивый, вот в чём дело... Тут так много редких животных...

— Редких? — Тейза проследила за взглядом Юдзио и пожала плечами в разочаровании. — Эх, всего лишь лиса-кинтоби[1]. Они живут даже на деревьях в городе.

— Хех... Это мне напомнило, ты ведь родилась в столице, Тейза? Твой дом близко?

— Дом моих родителей в восьмом районе, так что между академией и домом пять районов, топать долго.

— Ясно. Хммм, о..., — снова взглянул на Тейзу Юдзио. Униформа новичка, казавшаяся ему грубой в прошлом году, смотрелась на ней неожиданно элегантно. Если бы они не были студентами одной академии, никогда в жизни бы Юдзио, простой дровосек, не удостоился бы чести вести с ней разговор. — Эмм, ты ведь из знати? Я слышал, что особняки знати расположены в районах три и четыре...

Когда он вежливо об этом спросил, Тейза смущённо склонила голову, затем единожды кивнула и мотнула головой два раза.

— Мой отец дворянин лишь шестой ступени... на самом деле, ничего плохого в этом нет. Но только знать вплоть до четвёртой ступени может обладать особняками рядом с администрацией императора. У знати пятой и шестой ступени ограниченная власть. Мой отец всегда говорил, что завидует простолюдинам, которым не нужно бояться власти высоко стоящей знати... Ааа, что я говорю, прости меня..., — думая, что она оскорбила Юдзио, бывшего до мозга костей простолюдином, Тейза низко поклонилась и извинилась.

— Не беспокойся об этом. Кстати говоря... насчёт власти, не все дворяне обладают ей? — спросил Юдзио, припоминая текст общих законов империи, что он учил в прошлом году, за чем последовал незамедлительный громкий ответ: «Не совсем!».

— Властью наделена знать по четвёртую ступень. Знать пятой ступени и ниже сама подчиняется этой власти. Мой отец работает в посольстве секретарём, но есть множество других дворян пятой и шестой ступеней, работающих в замке или административных офисах, кого наказывают за малейшую провинность... что сказать, это дрязги между взрослыми, хоть наказывают их не физически, им урезают жалование.

— В-вон как... Похоже, дворяне тоже плачут.

Почему-то красноволосая девушка залилась румянцем, глядя на Юдзио, и лихорадочно ответила:

— В-вот почему... Раз я дочь дворянина всего лишь шестой ступени, вся моя элитарность заключена в имени, а в остальном я ничем не отличаюсь от простолюдина.

— Ммм..., — издав мычание, которое не звучало ни как согласие, ни как несогласие с услышанным, Юдзио ещё раз задумался о структуре империи.

«Основные права в Империи», установленные верхушкой имперской власти, глубоко пустили корни в жизнь общества. Что сказать, раз все проступки и соответствующая им кара были прописаны в верховном законе, Индексе табу, имперские законы покрывали в основном правила касательно классовой системы граждан. Если быть более точным, эти правила затрагивали взаимоотношения знати и простолюдинов.

Как-то раз, когда они были новичками, кое-какой черноволосый парень задал вопрос старому учителю, отвечавшему за урок правоведения (кроме такого урока был ещё урок священных искусств и истории):

Сэнсэй, почему в империи есть знать и простолюдины?

Учитель, сам бывший знатью низкой ступени, на миг потерял дар речи, а потом ответил строгим голосом:

Согласно давнему пророчеству Церкви аксиом, однажды из четырёх проходов в Горной гряде на Грани, «Северной пещеры», «Западного каньона», «Южного коридора» и «Восточных врат» вторгнется великая армия Сил Тьмы. Чтобы одолеть отвратительных монстров, все рыцари и стражи должны сформировать единую «Армию Мира людей». Чтобы встать во главе этой армии в качестве главнокомандующих, дворяне должны регулярно обучаться владению мечом, учиться священному искусству и укреплять свои тела и мысли.

Честно говоря, когда Юдзио услышал это, он был очень впечатлён, но помимо этого он испытал чувство, которое было трудно описать.

Два года назад Юдзио и Кирито сразились с вторгшейся группой гоблинов в «Северной пещере». К сожалению, вожак гоблинов нанёс ему сильный удар во время драки, и он потерял сознание, однако до сих пор память об их отвратительном облике и звериной речи жила в нём. По совету Кирито он ни разу не заикнулся об этом происшествии в академии. Половина студенток упала бы в обморок, если бы они поведали им самую малость из той истории.

Нечего сказать, Юдзио не хотел бы вновь пережить подобное. Вот почему он искренне восхищался дворянами, которые могли сражаться с мерзкими гоблинами и куда более брутальными орками и ограми на передовой.

Но с другой стороны, прошло уже три сотни и восемь десятков лет с момента, когда богиня творения Стасия дала рождение этому миру. И ни разу на Мир людей не напала армия Сил Тьмы. Это подразумевало, что высшая знать четырёх империй была освобождена от своих ежедневных обязанностей, эти люди жили в здоровенных особняках и давали указания более низкой знати, готовясь к неясному дню, когда придётся сразиться с врагом, которого они даже не видели...

Тейза, идущая рядом с Юдзио, вздохнула, будто смогла прочесть его мысли, и сказала:

— ...Так что мой отец мечтает поднять нашу семью хотя бы до четвёртой ступени, чтобы больше не подчиняться высшей знати, до тех пор, пока я не встану во главе семьи как старший ребёнок. Таким образом, я здесь, в академии. Если я смогу стать представителем академии и покажу какой-нибудь хороший результат в имперском турнире, поднять свою семью в ранге будет не так-то сложно... Что ж, я была одиннадцатой во время вступительных экзаменов, так что неважно как я буду стараться, по-видимому, это за пределами моих сил.

Молодая девушка, улыбающаяся со слегка высунутым язычком, показалась Юдзио такой яркой, что он прищурился.

По сравнению с ним, кто поступил в академию из личных целей (вернуть отобранную у него Церковью аксиом Алису), Тейза, стремившаяся своим умением обращаться с мечом принести славу своей семье, казалась истинным воплощением настойчивости знатного человека.

— Нет... ты потрясающая. В конце концов, ты приложила все свои силы, чтобы поступить в академию в числе дюжины лучших и сделать счастливым своего отца, — когда Юдзио сказал это, она резко ответила.

— Это... это совсем не так! Мне просто повезло, что во время демонстрации навыков мне досталась форма, которой я превосходно владею. Отец учил меня ей с трёхлетнего возраста, и, несмотря на это, я заняла лишь одиннадцатое место. Ты гораздо более удивителен, Юдзио-сэмпай. Рекомендательное письмо от начальника стражи это большая редкость, но ты легко получил его и даже стал элитным мечником пятого ранга. Для меня огромная честь быть назначенной твоим камердинером.

— Н-нет, это...

Юдзио заметил, что его реакция наклонять голову вбок и тормошить волосы была в точности как у Кирито, который шёл позади него, потому он поспешно опустил руку.

Тейза назвала это честью, но тот факт, что она была назначена камердинером Юдзио, а Рони — камердинером Кирито, был в лучшем случае повелением Стасии, простым совпадением.

Новые элитные мечники по очереди выбирают себе камердинеров из числа лучших студентов-новичков. Это значит, что в этом году Райос, что был первого ранга, выбирал первым, далее следовал Ванбелл, а потом очередь доходила до Юдзио и Кирито, занимавшие пятое и шестое места, и по идее они могли сделать свой выбор. Но в соответствии со своей заблаговременной договорённостью, Кирито и Юдзио уступили свою очередь и сделали последних двух оставшихся студентов своими камердинерами.

В результате этого на деревянных пластинах, доставшимся им, значились имена Рони и Тейзы. Когда они узнали, что эти студенты являются девушками, они оба потеряли дар речи на короткий момент — Кирито сделал воистину сложное лицо — но Юдзио всё равно думал, что это к лучшему. Поскольку несправедливая причина того, что их никто не взял к себе, заключалась в низком положении их знатных семей.

Разумеется, Рони и Тейза не знали об этой детали выборов камердинеров, и не должны были знать. Юдзио был рад располагать таким камердинером как Тейза, Кирито чувствовал то же... наверно.

Обдумав это, Юдзио разок прочистил горло и перевёл тему на себя.

— Оставляя в стороне мою видимую уверенность в преодолении трудностей, на самом деле я довольно сильно переживал во время вступительных экзаменов. Я смог поступить и даже стать в этом году элитным мечником в основном благодаря Кирито, который учил меня множеству вещей...

Тейза широко распахнула свои красные как осенние листья глаза и прокричала:

— Эээ?! Получается, Кирито-сэмпай сильнее тебя, Юдзио-сэмпай?

— Это меня печалит, но я должен сказать «да»…

Пока Тейза радостно смеялась, Юдзио посмотрел назад через плечо. Он до сих пор беспокоился о том, сможет ли Кирито нормально общаться со своим камердинером, но к удивлению Юдзио, его ушей достигли обрывки быстрой речи.

— ...Смело можно утверждать, что есть лишь две стойки, которые может принять мечник, выполняющий взмах из-за головы в высшем стиле Норлангарт. Исключая взмах прямо сверху и справа по диагонали... любое другое направление потребует сменить стойку. Если будешь как следует следить за этим, сможешь предсказать последующее движение. А что касается различий между взмахами прямо сверху и справа по диагонали...

Что ж, оставив в стороне содержание их разговора, похоже, Рони увлеклась его речами.

Когда Юдзио вернул взгляд вперёд, криво улыбаясь, в его голове пронеслась мысль.

Причина, по которой Юдзио обучался владению мечом, заключалась в стремлении воссоединиться с Алисой, у Рони с Тейзой была цель поднять престиж своих семей. Что до Кирито, он утверждал, что у него одна цель с Юдзио, когда бы он его ни спрашивал. Юдзио не собирался сомневаться в своём друге, но временами он чувствовал, что тот тренируется с мечом не ради какой-то цели, а ради самого факта совершенствования своих навыков. Потому что человек Кирито и стиль Айнкрад так походили друг на друга. Более того, порой в Юдзио закрадывалась мысль, что они вообще неотличимы.

К настоящему времени главное, о чём думал Юдзио, был предстоящий экзаменационный поединок с Райосом и Ванбеллом в следующем месяце. Если подумать, было вполне возможно избежать встречи с ними по результатам других матчей, но оставалась вероятность того, что ему даже придётся сразиться со своим другом и наставником Кирито.

Лишним будет сказано, что он вовсе не рассчитывал победить его. Но ещё до этого, он даже не мог вообразить себе серьёзный бой на мечах с Кирито. Каким именно образом он должен взмахнуть мечом, какие навыки применить...

— Р-рядом с прудом ведь подходящее местечко? — внезапно Тейза указала куда-то правой рукой и вырвала Юдзио из размышлений. Посмотрев на место, куда указывал маленький белый палец Тейзы, он увидел берег чудного пруда, плотно заросший порослью. В самом деле, прекрасное место для пикника.

— Ага, хорошо выглядит. Глядите, Рони, Кирито! Давайте остановимся на берегу пруда вон там! — развернулся Юдзио и прокричал это, его друг-уникум показал привычную беззаботную улыбку и слегка махнул рукой.

Вчетвером они развернули скатерть, прихваченную с собой, и уселись в круг.

— Ауууу... я такой голодный..., — Кирито принялся в преувеличенной манере тереть свой живот, заставив двух девушек захихикать и открыть плетёную корзинку. Они быстро разложили еду.

— Этто, мы сами это приготовили, так что надеюсь, вам понравится.., — смущённо добавила Рони Арбель, передавая тарелки. Её обычное напряжение сейчас было незаметно. Когда она поняла, что облачённый в чёрное элитный мечник, бывший её инструктором, не будет ворчливым во время сегодняшнего пикника, она решила, что определённо откроется ему в ближайшем будущем.

В плетёной корзинке было нарезанное мясо и рыба, сыр, сладко пахнущий белый хлеб и жареный цыплёнок со специями, завёрнутый в ткань. Роскошное меню было доведено до совершенства пирогом с кучей фруктов.

Пока Тейза проверяла Жизнь еды, Рони возносила молитву богам. Все они прочли священное писание «Аве Админа» — а там Кирито стремглав протянул свои руки. Он запихнул себе в рот здоровенный кусок жареного цыплёнка, прожевал с закрытыми глазами и проговорил, словно шеф-повар:

— Ммм, вкусно. Нисколько не уступает, да даже превосходит еду из «Гарцующей лани», Рони-кун, Тейза-кун.

— Ваааа, правда? — прокричали две девицы со сверкающими лицами, после чего обменялись взглядами и весело засмеялись. Юдзио бестрепетно протянул руку, взял кусочек копчёной рыбы и положил на ломтик ароматного хлеба.

В отличие от обедов, что носила ему Алиса в те давние времена, когда он изо дня в день в одиночку махал в лесу топором, белый хлеб с большим количеством масла обладал вкусом настоящего города. Когда Юдзио только заявился в столицу, его язык был совершенно не приспособленным к местной изысканной стряпне, но теперь он мог искренне насладиться этой вкуснятиной. Почувствовав, что он может подсесть на этот вкус, он решил поблагодарить Тейзу и сказал:

— Ага, по-настоящему вкусно. Но я могу представить, как трудно это было приготовить.

— Ааа, ну... вообще-то...

Когда Тейза снова посмотрела на неё, Рони вежливо ответила:

— Как ты знаешь, новичкам позволительно покидать кампус только в выходные дни, так что мы попросили Кирито-сэмпай купить все необходимые ингредиенты на рынке вчера после занятий. Ты был в библиотеке, Юдзио-сэмпай, так что не знал об этом...

— Эээ... вон как..., — ошеломлённый Юдзио уставился на Кирито, который увлечённо пировал. — Если бы ты рассказал мне, я бы тоже помог... Нет, что более важно, раз ты так усердно помогал, почему ты хотел опять сбежать? Заставил меня переживать из-за этого...

Немного приуныв и при этом также рассердившись, Юдзио ухватил самый большой кусок фруктового пирога и впился в него зубами.

— Ааа... я как раз положил на него глаз... Ну, что тут сказать, по-моему, ты принимаешь это слишком близко к сердцу.

— Оставь меня в покое, блин...

Юдзио посмотрел на смеющегося Кирито, потом развернулся к Тейзе и Рони, которые заморгали в удивлении, и сказал невольно брюзгливым тоном:

— Знаете, он всегда был таким. Он был таким ещё до того, как мы стали стражниками в Заккарии, и даже когда мы отправились к Центории. Хотя он был подозрительным и страшным с самого начала, очень быстро его полюбили дети и даже хозяйки постоялых дворов и ферм, они даже угощали его едой. Тебе лучше остерегаться, Рони, а то тоже попадёшься на его уловки.

Но стало похоже, что опасения Юдзио запоздали, поскольку студентка-новичок с тёмно-коричневыми волосами тряхнула головой с покрасневшими щеками и ответила:

— О, ну как можно называть это уловками... Хоть Кирито-сэмпай и выглядит страшно, я сразу поняла, что в душе он очень добрый...

— Ага, то же самое можно сказать о тебе, Юдзио-сэмпай, — добавила Тейза со слабой улыбкой, и Юдзио отхватил ещё кусок от пирога.

В то же время Юдзио покосился на своего друга, который невинно набивал брюхо, и подумал, что заставит его поплатиться хотя бы раз... Внезапно Рони с Тейзой выпрямили спины и сказали формальным тоном:

— Этто... Кирито-сэмпай, Юдзио-сэмпай, на самом деле, мы хотим вашего содействия.

— Д-да?.. В чём?.. — Юдзио озадаченно наклонил голову вбок, а Тейза глубоко поклонилась и тряхнула головой.

— Я знаю, что не в моём положении это говорить... но это касается предложения о смене инструктора, которое сделал недавно Юдзио-сэмпай. Я хотела бы, чтобы ты замолвил словечко в администрацию академии...

— Ч-что за..., — снова проглотив язык, Юдзио стал перебирать память, упоминал ли он о таком, и наконец, вспомнил об этом. Определённо, несколько дней назад он затрагивал это, сказав Тейзе «Я замолвлю за тебя словечко учителю, так что они должны будут позволить тебе стать камердинером другого человека», пока они ждали возвращения Кирито.

Так значит, эта роскошная еда была чем-то вроде прощального подарка? Юдзио повесил нос от таких удручающих мыслей, но он должен был это подтвердить.

— Этто... то есть, ты хочешь сказать, что не хочешь быть моим камердинером?.. Или это касается Кирито?.. Ведь это не может касаться нас обоих?..

Тейза и Рони подняли опущенные головы, показав на миг недоумённые лица, потом широко замахали руками. Первой нервно заговорила Тейза, сидящая слева от Юдзио.

— Н-нет! Это не про нас, совсем нет! Вообще-то, много кто хочет стать вашими камердинерами... Но я имела ввиду не это. Сделать запрос на смену наставника хочет девушка из нашей комнаты в дортуаре. Её имя Френика. Она по-настоящему хорошая девушка, честная, усердно трудящаяся, сильная, но при этом скромная...

Тейза опустила плечи, и Рони продолжила за неё.

— ...Правда в том, что новичок из числа лучших Френика была назначена камердинером довольно строгому человеку... особенно это касается последних нескольких дней, её наказали за мелкую оплошность и приказали сделать нечто такое, что считается неподобающим в стенах академии, и из-за этого она попала в неприятности...

Студентки-новички сцепили пальцы перед собой, их красные и карие глаза стали заливаться слезами. Юдзио отложил кусок жареной курицы на тарелку и с сомнением посмотрел на парочку.

— Н-но... даже элитный мечник не может назначить такое наказание, которое шло бы вразрез с правилами академии...

— Разумеется, этот приказ не противоречил правилам, но даже правила не могут предусмотреть любое действие... И есть такие приказы, которые действуют в рамках правил, но их трудно выполнять студенту-девушке... Как ни крути...

Глядя на то, как Тейза переволновалась и засияла красным, запинаясь в словах, Юдзио мог расплывчато предположить, что за приказ такой отдал этот элитный мечник своему камердинеру по имени Френика.

— Ладно, можешь больше ничего не говорить. Я понимаю её ситуацию. Я хотел бы помочь, но если я правильно всё помню..., — припоминая важные моменты из правил академии, которые он полностью заучил, Юдзио продолжил. — Этто. «Каждый элитный мечник получает камердинера для того, чтобы помочь в оптимизации тренировок. Камердинеры выбираются и назначаются из дюжины лучших студентов-новичков, но при согласии элитного мечника и администрации академии камердинер может быть смещён со своей позиции, взамен которого будет назначен другой камердинер». Вот что говорят правила. В общем, чтобы снять Френику с её службы камердинера, нам понадобится согласие не только администрации, но также и её элитного мечника. Ну, мы можем попробовать убедить его... Как его зовут?

Спрашивая это, Юдзио почувствовал дурное предчувствие, которое ощущал ранее, и нахмурился от этого. Тейза момент колебалась, а потом тихо выдавила из себя имя.

— Умм... Элитный студент второго ранга Ванбелл Зизек.

В тот миг, когда она озвучила это имя, Кирито, молча слушая их всё это время в стороне, горестно проскрипел:

— Этот тип до сих пор выделывает хитрые трюки, хотя матч, что он устроил с тобой, вышел ему боком. В следующий раз избей его по-настоящему.

— Вышел боком, я говорил тебе, была ничья. Но может, именно из-за этого...

Слегка прикусив губу, Юдзио ввёл Тейзу и Рони в курс дела.

— Видишь ли, у меня был матч со студентом Ванбеллом в тренировочном зале несколько дней назад. Он закончился вничью, но похоже, что Ванбелл этим не удовлетворился. Это может быть причиной, по которой он доставил столько неприятностей Френике...

— Блин, издеваться над своим камердинером только из-за того, что не смог выиграть в поединке. Этому типу совсем не к лицу быть мечником, — с горечью в голосе выдал Кирито, но две девушки, похоже, так и не понимали ситуацию полностью. Наморщив брови, Тейза пробубнила голосом, полным сомнений:

— Этто... Ты говоришь, что элитный мечник Зизек сразился с Юдзио-сэмпай вничью, так, этто…, — Тейза замедлила свою речь, и вместо неё продолжила Рони таким же сомневающимся тоном.

— Месть... так это называется?..

— Ага, она самая. Он выпустил свой гнев от поражения на Френику и использовал своё право наказания, отдав ей такой унизительный приказ?..

Как и Ванбелл с Райосом, Тейза и Рони были знатью, однако их семьи были шестой ступени, что приближало их к простолюдинам. Так что нелогичность в действиях ученика второго ранга могла быть им трудно понятной. Их прервавшаяся речь подтверждала, что у них в душе произошёл конфликт мировоззрения.

Юдзио, выросший в отдалённой деревне, основанной первопроходцами, мог понять менталитет Ванбелла, но ни при каких обстоятельствах он не мог ему симпатизировать. Во времена детства сын начальника стражи Рулид Джинк постоянно учинял ему проказы, но мотив этого мог быть довольно простым. Джинку нравилась Алиса, но ему не нравился Юдзио, который был постоянно с ней, и потому он устраивал всякие шалости, типа спрятанной обувки.

Но Ванбелл выплеснул свою злость от неспособности одержать победу в матче против Юдзио на невинного наблюдателя, своего камердинера Френику — на ту, которую он по идее должен доброжелательно инструктировать.

Юдзио знал о существовании понятия «выпустить гнев». Как-то раз в прошлом Юдзио колотил бесчисленное количество раз по земле деревянным мечом, что сделал для него отец, пока тот не сломался. Потому что он обзавидовался деревянному мечу, купленному его старшему брату. Отец надрывно ругал его, что это позорный поступок, выплёскивать подобным образом гнев, и с тех пор Юдзио ни разу так не делал.

Если сломать свой собственный меч или чересчур строго относиться к своему камердинеру, этим определённо не нарушишь Индекс табу, имперские законы и даже правила академии. Но разве это говорит, что «это делать можно»? Разве в этом мире не должно быть чего-то важного, скрытого за законами, написанными в книге, которые должны соблюдаться?..

В тот миг Тейза, по-видимому, озабоченная тем же вопросом, что и Юдзио, пробормотала:

— Я... я не могу этого понять, — она подняла голову и посмотрела прямо на Юдзио. Преемница знатной семьи шестой ступени продолжила, её щеки всё ещё были напыщенными. — ...Мой отец всегда говорит это... Наша семья Шутлинен стала знатной только потому, что бывший император приметил на обычной военной службе наших далёких предков. И что нам позволили владеть домом большим, чем у простолюдинов, и нам дали несколько привилегий, и быть знатью это значит взять на себя ответственность за мирное существование обычных крестьян, а когда настанет день битвы, мы должны будем первыми вынуть свои мечи и умереть за них...

На этом месте Тейза остановилась и посмотрела на юг — в сторону центра Центории — своими глазами цвета осенних листьев. Некоторое время она глядела на царственный вид имперской администрации, которая лишь частично виднелась между деревьями. Затем она обратила взгляд обратно на Юдзио и сказала:

— Говоря о семье Зизек, это довольно известная семья, владеющая огромным особняком в четвёртом районе и даже собственной землёй за пределами Центории. Раз так, не должен ли элитный мечник Ванбелл работать ещё усерднее на благо крестьян, чем более низкая знать? Даже если это не указано в Индексе табу, дворянин всегда должен считать, что если он может причинить кому-то вред... Вот что говорил мой отец. Действия Ванбелла-доно могут не нарушать Индекса табу или правила академии... но... Френика плачет в своей постели каждую ночь. Почему... такие вещи дозволены?..

Тейза закончила свою речь, в её обоих глазах показались слёзы. Но Юдзио, которого докучал тот же вопрос, что и её, не знал, что ответить. Рони подала ей носовой платочек, которым Тейза вытерла слёзы. И тогда.

— Твой отец замечательный человек. Я хотел бы встретиться с ним хоть раз.

Юдзио не мог поверить, что этот запредельно спокойный голос исходит от Кирито. Одетый в чёрное мечник, которого боялись все студенты за его опасную искорку в глазах, лихие речи, поступки и за легендарный матч против бывшего старшины Уоло Левантейнна, сейчас медленно говорил, проговаривая каждое слово, смотрел на Тейзу и утешал её.

— То, чему учил тебя отец... это мировосприятие, обозначаемое священной фразой «Noblesse Oblige[2]». Знать, которая подразумевает под собой силу, должна использовать её, чтобы защищать бессильных. Ну... можешь думать об этом в таком ключе.

Юдзио посещал уроки священных искусств уже целый год, но такие слова услышал впервые. Но их значение просочилось глубоко в его разум, и он низко кивнул. Голос Кирито тихо разлетелся вокруг подобно весеннему бризу.

— Думать об этом в таком ключе важнее всех законов или правил. Есть вещи, которые не должны быть сделаны, даже если они не запрещены законом.

Такое заявление, по сути, отвергало Индекс табу — а вслед за этим и саму Церковь аксиом, отчего Рони и Тейза в удивлении сглотнули. Кирито не отвёл взгляда от девушек и продолжил говорить непоколебимым голосом:

— Давным-давно, великий человек по имени Святой Августин сказал: «Несправедливые законы это не законы». Вы не можете слепо следовать за законами или авторитетами, какими бы великими они ни казались. Даже если поступки Ванбелла не нарушают Индекс табу или законы, они остаются неправильными. Ни при каких обстоятельствах не может быть позволены поступки, заставляющие плакать невинную девушку. Вот почему кто-то должен остановить его. И в нашем случае сделать это должны...

— Ага... теперь наш черёд блистать..., — кивнул Юдзио и задал своему другу вопрос, который не переставал его волновать. — Но Кирито... Кто определит, справедливы законы или нет? Если каждый будет по своей прихоти это решать, то порядок в мире рассыпется? Как раз поэтому существует Церковь аксиом, которая решает этот вопрос вместо нас, ведь так?

Определённо, Индекс табу не содержит в себе запреты на абсолютно все неправильные деяния. Вот почему Ванбелл имеет возможность срываться на своём собственном камердинере. Но, как и сестра Азария ругала Джинка за его шалости, так и Юдзио с Кирито должны высказать своё мнение Ванбеллу. Но само по себе такое сомнение способно привнести совершенно другое осмысление власти Церкви аксиом.

Бог создал этот мир, а Церковь стала его представителем. Церковь наставляла людей на правильный путь столетиями, не может быть, чтобы она ошибалась, Юдзио думал об этом, не произнося вслух.

Тот, кто заговорил во время молчания Юдзио, был не Кирито, а Рони, молчавшая до сих пор. Обычно она была сдержана, но в этот раз она говорила с огоньком в очах, что немного удивило Юдзио.

— Умм... Я думаю, что немного понимаю то, что хотел сказать Кирито-сэмпай. О мировосприятии, которое не указано в Индексе табу... Ведь речь идёт о собственном правосудии? Не просто следовать законам, но ещё сомневаться в них и проверять, насколько они справедливы... Больше, чем покорность. Это важно, сомневаться во всём...

— Ага, именно так, Рони. Сомневаться во всём это важнейшая черта человека. Важнее, чем самая известная школа фехтования или мастерство меча, — говоря это, Кирито улыбался, и вместе с восхищением в его глазах показались другие глубокие эмоции. Юдзио развернулся к своему другу, который до сих пор был наполнен загадками, несмотря на проведённые вместе два года, и задал последний вопрос.

— Но Кирито, это Авгус... короче тот человек. Кем он был? Он был Рыцарем Всецелого?

— Ммм, полагаю, он был жрецом. Скорее всего, он уже умер, — ответив таким образом, Кирито показал ему ухмылку.

Посмотрев на Тейзу и Рони, что держали в одной руке пустые ротанговые корзинки, а другой интенсивно махали, пока топали в сторону своего дортуара для новичков, Юдзио снова посмотрел на своего друга.

— ...Кирито, у тебя есть какие-нибудь идеи насчёт Ванбелла?

Кирито показал сложное лицо, услышав это, и проскрипел в ответ:

— Ммм... Даже если мы скажем ему прекратить издеваться над ней, очевидно, он не относится к той категории людей, которые послушали бы нас... Но...

— Но... что?

— Ну... оставив в стороне Ванбелла, истинный босс у них Райос, а он, несмотря на всё его лицемерие и саркастичность, не дурак. Глядя на то, как он с лёгкостью добился первого ранга, можно заключить, что он прекрасно разбирается в священных искусствах, истории и правоведении, а не только хорошо владеет мечом.

— Полагаю, да. По крайней мере, это лучше кое-кого, кто попал в дюжину лучших благодаря одной только силе.

— Вообще-то, таких студентов двое.

Они подкалывали друг друга как обычно, но Юдзио понял, что сейчас не время для этого. Так что он побудил:

— Итак?..

— ...Райос ведь разделяет комнату с Ванбеллом? Раз так, не кажется ли тебе странным, что Райос оставался спокойным, глядя на то, как Ванбелл выплёскивает гнев на своего камердинера? Слухи имеют свойство распространяться, даже если для него не предусмотрено официальное наказание. Тогда репутация Райоса как его соседа по комнате тоже пострадает. И поскольку гордость играет для них первостепенную роль, такой исход может оказаться для них болезненнее любого наказания...

— Но... это факт, что Ванбелл издевается над Френикой. Не значит ли это, что Ванбелл настолько злобный, что даже Райос не может вмешаться?.. И если причина этого в матче со мной, я должен что-то предпринять любой ценой...

— В этом вся суть, — сказал Кирито с таким выражением, будто ему в нос ударил запах сушёной недже лезта. — Это всё может оказаться ловушкой для тебя, Юдзио. Ты будешь протестовать против действий Ванбелла и в результате всего этого можешь нарушить правила академии... Что-то подобное вполне возможно.

— Эээ? — Юдзио удивлённо вытаращил глаза, услышав такую неожиданную догадку.

— Не может... такого не может быть. Ванбелл и я элитные мечники, пусть и разных рангов. Пока я прямо не оскорблю его, простое предупреждение не будет считаться нарушением. Вообще-то, я больше беспокоюсь за тебя, Кирито.

— Ага, ну... Полагаю, ты прав. Типа, я могу закидать грязью его униформу.

Юдзио кинул короткий взгляд на своего друга, который сказал это совершенно серьёзно. В конце прошлого года Кирито уже оскорбил подобным образом бывшего лучшего студента Уоло, который впоследствии приказал ему участвовать в невероятной дуэли на боевых мечах до первого удара.

— Слушай, когда мы придём в комнату Ванбелла, говорить буду я. А ты просто стой сзади.

— Понял, в этом состоит моя специальность.

— ...Спасибо. Сегодня мы попробуем решить дело на словах, а если не получится, направим в администрацию запрос на замену Френики. Как минимум, они хоть услышат про дела Ванбелла. Это должно хоть как-то повлиять на него.

— Ага... ты прав.

Хлопнув по спине Кирито, на лице которого ещё оставалось обострённое выражение, Юдзио направился к дортуару элитных мечников на вершине холма. Возмущение, которое он почувствовал при рассказе о девушке, всё ещё не покинуло его, и его шаги, как это ни странно, ускорились.

Год назад, когда Юдзио не мог отличить право от лева, его назначили камердинером огромного человека по имени Голгоссо Валто, которому, как на него ни смотри, не дашь меньше двадцати лет, и он ждал Юдзио на вершине этого холма.

Здоровенное тело Голгоссо, который был вдвое больше Юдзио, было покрыто стальными мускулами, а на лице были пышные бакенбарды, которые делали своего владельца похожим на имперских львов. Юдзио никогда их прежде не видал, но именно так он подумал о своём учителе, войдя в его комнату.

Голгоссо быстро окинул взглядом нервно двигающегося Юдзио и звучным голосом велел ему раздеться. Юдзио был ошеломлён, но не посмел противиться приказу, и, стянув серую униформу, остался стоять в одном нижнем белье. Потом он оценил его тело с головы до пят неистовым взглядом — Это закончилось со словами Голгоссо: «Хорошо, ты отлично тренирован» в сопровождении яркой улыбки.

Испытав облегчение в глубине сердца, Юдзио накинул униформу обратно. Потом Голгоссо поведал, что сам он не дворянин, вырос в семье стражников как простолюдин и потому-то и выбрал Юдзио, кто был того же происхождения. Последующий год Голгоссо множество раз доставлял Юдзио проблемы своими лихими действиями, но он никогда не относился к нему несправедливо и доброжелательно инструктировал по обращению с мечом. Юдзио был уверен, что Голгоссо, который учил его великолепному стилю Валто, стоит благодарить за успешную сдачу экзаменов так же, как и стиль Айнкрад Кирито.

В день, когда Голгоссо окончил академию и собрался покинуть столицу, Юдзио задал ему вопрос, который не давал ему покоя весь год. Вопрос состоял в том, почему он выбрал его, Юдзио, а не Кирито, у которого было то же рекомендательное письмо от начальника стражи.

Поглаживая свои косматые бакенбарды, Голгоссо ответил следующим образом.

Определённо, он обращается с мечом чуть лучше тебя; я видел это на вступительных экзаменах во время ваших выступлений. Но именно поэтому я и выбрал тебя. Потому что я подумал, что ты относишься к тому типу людей, которые отчаянно рвутся к вершине, прямо как я... Ну, да и в любом случае, студентка второго ранга Рина вцепилась в этого Кирито.

Дико просмеявшись, Голгоссо похлопал своей мощной рукой Юдзио по голове, велел обязательно стать элитным мечником и хорошо относиться к своему камердинеру. Юдзио сдержал слёзы и множество раз кивнул. Он проводил учителя взглядом у школьных ворот и не отрывал взор от широкой спины, пока тот не скрылся из виду.

Голгоссо сказал, что отношения между элитным мечником и камердинером не сводятся к жалкому отношению инструктора и ученика. Юдзио полагал, что не стать ему таким же великим учителем, как Голгоссо. Но он хотел постараться изо всех сил, чтобы в предстоящем году предоставить Тейзе хотя бы кусочек той помощи, что он получил от него. Да — это точно было именно тем, «что куда важнее любых писаных правил», что недавно упоминал Кирито.

Райос с Ванбеллом могут быть не в состоянии постичь подобное. Это было весьма вероятно, поскольку на вступительных экзаменах они специально зачислились ниже тринадцатого места, чтобы не пришлось стать ненавистными камердинерами. Независимо от этого, он должен высказать им то, что должен.

Юдзио толкнул обеими руками фасадную дверь и вошёл в дортуар элитных мечников. Громко ступая кожаными ботинками, он поднялся по ступеням лестницы.

Глава 3

Постучав в восточную дверь на третьем этаже, можно было услышать Ванбелла, который спросил «кто там?».

— Студент Юдзио и студент Кирито. Мы бы хотели поговорить со студентом Зизеком.

Они назвали свои имена, стараясь не звучать слишком враждебно, потом послышались шаги по направлению к двери, и та яростно распахнулась. Ванбелл ненавистно уставился на них и заговорил голосом, который с лёгкостью долетел до первого этажа через лестничную клетку.

— Как грубо, заявляться без предварительного уведомления! Разве не очевидно, что назначать аудиенцию стоит посредством письма?

Юдзио не успел что-либо ответить, поскольку сзади раздался голос Райоса.

— Пусть будет так. Мы все студенты одной академии. Пусти их внутрь, Ванбелл. Но я боюсь вас огорчить, что я не подготовил чай к этому неожиданному визиту.

— ...Лучше бы вам двоим ценить гостеприимство Райоса-доно, — прошипел Ванбелл сквозь зубы и развернулся на каблуках. Юдзио вошёл в комнату, предварительно немного поклонившись, и стал гадать, что за игру они затеяли.

— Что..., — последовавший за ним Кирито уже хотел придать тем же мыслям форму слов, но был остановлен кашлем Юдзио. Они прошли к скамье в центре комнаты. Размер и планировка были такими же, как у комнаты Юдзио и Кирито, но наполнение, например, ковёр на полу или тонкие шторы, развевающиеся от весеннего ветерка, было заменено на более дорогое.

Скамейка длиной три мэру была покрыта шёлковой тканью, щедро набитой хлопком. Ванбелл уселся на правый край и глубоко утоп в ней. Райос проворно расположился на левом крае, положив голову на подголовник, а ноги растянул к столику, отчего складывалось впечатление, будто он спит.

Более того, эти выходцы из знатных семей были одеты в просторные и удобные одежды вместо униформы академии. Райос был одет в светло-красную, а Ванбелл в светло-жёлтую. Яркий блеск был характерной особенностью высококачественного шёлка с Юга. Аромат, доносившийся от чашек на столе, несомненно, исходил от специального зелёного чая с Востока. Райос поднёс к губам чашку, не спеша отпил из неё и, наконец, посмотрел на Юдзио.

— ...Итак, что же привело сюда нашего дорогого друга, студента Юдзио, вечером этого выходного дня?

Перед столиком располагалась ещё одна скамейка, но Райос не показывал намерения предложить сесть на неё. Юдзио полагал, что они делают одолжение тем, что только смотрят на них, что было печально настолько, насколько это возможно, и он сказал:

— Моё внимание привлекли неблагоприятные слухи, что ходят вокруг студента Зизека. Хотя я и знаю, что это беспардонно, я пришёл сюда, чтобы дать совет, прежде чем репутация моего соученика будет испорчена.

После этих слов цвет лица Ванбелла стремительно изменился, и он собрался что-то проорать, но Райос остановил его коротким движением левой руки. Потом он засмеялся, слегка скривив ярко-красные губы.

— Хо-хо?.. — мягким тоном проговорил он сквозь пар, поднимающийся из чайной чашки в его правой руке. — Какой сюрприз. Этот студент Юдзио беспокоится о репутации моего друга. Но, к сожалению, я не имею понятия, о каких таких слухах ты толкуешь. Прошу извинить моё невежество, не мог бы ты просветить меня?

— ...Я слышал, что Зизек-доно ведёт себя слишком грубо со своим собственным камердинером. Полагаю, это даст вам приблизительное представление.

— Как грубо! — в этот раз Ванбелл не сдержался и громко прокричал, вскочив со скамьи. — Жалкий простолюдин без фамильного имени из далёкой деревни смеет говорить такое мне, старшему сыну знатной семьи четвёртой ступени!

— Не злись так сильно, Ванбелл, — слегка двинул левой рукой Райос, снова затыкая своего лакея. — Хоть мы и вышли из разных семей, сейчас мы являемся товарищами под одной крышей. Ты не можешь делать ему выговор за любые его слова здесь, в академии... Что сказать, вот если это окажется беспочвенным поношением, то будет совсем другой разговор. Студент Юдзио, от кого пришли такие абсурдные слухи?

— Мы оба не хотим зря тратить время, Антинос-доно, так что давайте оставим притворное неведение на другой раз. Ни к чему считать эти слухи беспочвенными. Я слышал это непосредственно от соседей по комнате камердинера Ванбелла-доно.

— Хоо? Так ты говоришь, что камердинер Ванбелла официально передал вам жалобу посредством своих соседей?

— Нет, не совсем так..., — Юдзио непроизвольно прикусил губу. Френика не обращалась к ним лично, потому будет сложно возразить в ответ, заявив перед этим, что это не беспочвенное поношение.

Но ни при каких обстоятельствах он не может пойти на попятную на глазах у ухмыляющегося Райоса, развалившегося в небрежной позе, и Ванбелла, рот которого лукаво искривился, и он резко спросил:

— ...Получается, вы двое отрицаете факт неподобающего поведения Ванбелла-доно по отношению к его камердинеру Френике?

— Ммм, неподобающее? Какие изворотливые слова, студент Юдзио. Почему бы тебе не упростить дело и не сказать, что он нарушил правила академии?

— …

Он вновь заскрежетал зубами. Правила академии были действительны только на её территории, но для студента они такие же важные, как Индекс табу или Фундаментальные законы империи, и никто не мог фривольно нарушать их.

Юдзио прекрасно понимал, что даже такой тип, как Ванбелл, не зайдёт так далеко. Но именно это делает поведение Ванбелла, который мог позволить себе всё, что не было запрещено правилами, ещё более злонамеренным. Юдзио глубоко вдохнул и ворчливо сказал:

— Даже... даже если это не запрещено правилами, есть вещи, которые не должен делать элитный мечник, обязанный наставлять новичков.

— Хо-хо. Тогда, студент Юдзио, что же такого сделал наш Ванбелл Френике?

— Э... это...

Юдзио не осмелился попросить Рони и Тейзу дать детальное описание, так что он не знал точно, что это был за «неподобающий приказ», потому он не смог дать незамедлительный ответ.

После этого Райос расставил в стороны руки в преувеличенной манере и сказал, тряся головой влево и вправо:

— Боже, я больше не в силах терпеть это... Что думаешь, Ванбелл? Есть какие-нибудь идеи, о чём говорит Юдзио-доно?

Когда Райос спросил это, Ванбелл, что до этого наклонялся вперёд и волком смотрел на Юдзио, навалился спиной на спинку сиденья и проорал:

— Вообще ни одной! У меня нет ни единой зацепки о том, о чём он толкует. Я не сделал Френике ничего плохого... Потому что она ни разу не сказала мне, что это ей противно! — приглаживая свои пепельные волосы спереди назад, элитный мечник второго ранга злорадно улыбнулся. — Что ж, хотя я приказал кое-что легкомысленное. Ты ведь помнишь о нашем недавнем матче, который закончился, как не прискорбно это признавать, ничьей. После него я с головой ушёл в тренировки. А из-за того, что до сих пор я воздерживался от них, чтобы избежать появления отвратительных мышц, моё тело стало неизбежно ломить от боли. Потому я неохотно велел Френике делать мне расслабляющий массаж каждый вечер, когда мне выпадала возможность принять ванну. Кроме того, было бы обидно намочить её униформу, потому я великодушно позволил ей остаться в одном нижнем белье. Я вообще не могу понять, что такого грубого или неподобающего в этом?

Юдзио ошарашенно посмотрел на Ванбелла, который омерзительно смеялся, и почувствовал в своём сердце буйство незнакомых эмоций.

А была ли необходимость пытаться вежливо разговаривать с таким человеком?

Не будет ли единственный удар меча взамен слов более подходящим для этой трагикомедии?

Юдзио двинул правой рукой, чтобы вытащить меч и бросить вызов прямо здесь и сейчас, но тут он понял, что на талии у него нет меча. Он вздохнул несколько раз и сказал таким спокойным голосом, на какой был сейчас в состоянии:

— ...Ванбелл-доно, ты действительно считаешь, что такой приказ... приемлем? Определённо... определённо, это не идёт против правил, но только потому, что подобные запретные вещи ни к чему указывать в правилах. Приказать своему камердинеру снять одежду, такой позор...

— Хахахаха, ахахаххаха!!! — Райос, что оставался безмолвным некоторое время, внезапно взорвался в приступе неистового смеха. Как будто он только и ждал момента, когда Юдзио произнесёт эти слова. — Хахаха. Только подумать, студент Юдзио, я слышу подобные слова из твоих уст, хахаха! Я имею в виду, разве тот здоровенный простолюдин, которому ты сам служил в качестве камердинера, не заставлял тебя раздеваться вечер за вечером?

— Реально, какой неожиданный поворот! Он сам позволял себя раздевать каждый раз, а про других он говорит, что это позорный акт! Хахаха! — присоединился со своим громким смехом Ванбелл.

Юдзио снова осадили необычные эмоции, и он был близок к тому, чтобы наплевать на правила академии, но Кирито топнул по полу каблуком и привёл его в чувство.

В самом деле, раз или два в месяц Голгоссо-сэмпай приказывал ему снять униформу. Но это было с целью проверить состояние мышц и определить, какие группы мускулов требуют дополнительной тренировки. В этом не было ничего неподобающего. Но даже если он начнёт возражать с таким заявлением, это только подольёт масла в огонь, и Райос не прекратит потешаться над ним, начав поливать грязью ещё и Голгоссо. Вот почему Юдзио отчаянно старался держать себя в руках и спокойно проговорил после того, как каким-то образом смог вернуть своё самообладание:

— Мои обстоятельства не имеют к этому никакого отношения. Определённо то, что камердинер Зизека-доно может с трудом терпеть такие приказы, даже если она ничего при этом не говорит. Дополнительных уточнений не требуется, я вынужден направить в администрацию запрос на проведение расследования по этому случаю, пожалуйста, имейте это в виду.

Слушая сзади себя «как вам угодно» вперемешку со смехом, Юдзио поспешно покинул комнату.

Как только дверь за ними закрылась, Юдзио сжал кулак и собрался ударить по стене, но если бы он сделал это своим натренированным кулаком, он бы повредил стену — значит, он снизил бы её Жизнь. Поняв это, он опустил свой кулак. Умышленное разрушение зданий или оборудования академии было форменным нарушением табу, что было слишком высокой ценой для выпуска своего гнева. Ему припомнились старые деньки, когда он мог махать своим топором, будучи преисполненным раздражения, по Гигас Сидару, и как это раздражение внутри него не уменьшалось даже самую малость.

Вместо того чтобы искать способ выпустить гнев, он громкими шагами затопал к своей комнате в западной стороне. Кирито сказал позади него:

— Успокойся ты уже, Юдзио.

Когда он услышал знакомый голос, его раскалённые словно печь эмоции немного утихли, и он глубоко вздохнул. Он замедлил шаг и стал идти сбоку от своего друга.

— ...Но, это сюрприз. Я скорее подумал бы, что ты сорвёшься раньше меня.

На слова Юдзио Кирито улыбнулся и хлопнул себя слева по талии.

— Дела приобрели бы дурной оборот, если бы при мне был меч. Но... как я сказал раньше, они явно что-то задумали, и потому каким-то образом я заставил себя просто слушать.

— Правильно, ты говорил что-то такое. Я совсем про это забыл... Так что ты думаешь?

— Оставляя в стороне Ванбелла, Райос провоцировал тебя с какой-то определённой целью. Он предопределил, что Рони с Тейзой расскажут тебе о Френике, и когда ты бы наговорил слишком многое Ванбеллу, он, вероятно, мог бы расценить это как нарушение и наказать тебя максимально суровым образом. Тебе, в самом деле, не следует недооценивать лукавство высшей знати.

— Ты говоришь... Он предвидел моё возмущение и потому позволял Ванбеллу творить подобное?.. Как же это..., — Юдзио остановился посередине коридора и сильно закусил губу. — Это всё из-за того позора, который принёс Ванбеллу поединок со мной. Ты даже говорил мне, что бездумное реагирование на их провокации не принесёт ничего хорошего, говорил это множество раз...

— Не вини себя слишком сильно, — Кирито положил руку на левое плечо Юдзио и сказал необычайно успокаивающим голосом: — Первый экзаменационный матч уже на подходе. Раз мы собираемся стать представителями академии, мы не можем позволить им победить. Так что нам в любом случае не избежать вражды с ними. Но я полагаю, пока что они приберегут этот весёлый спектакль лично для себя. Давай заблаговременно составим письмо в администрацию с просьбой начать расследование. На тот случай, если Ванбелл будет снова докучать Френике.

— ...Ага. Звучит отлично. Но что если это именно то, чего они хотят? Поди рыдать перед ними как младенцы было бы более эффективно.

Юдзио легонько коснулся руки Кирито, выражая благодарность, напряжение полностью покинуло его плечи. Райос и Ванбелл были очень сильны как мечники, и в других аспектах они были тоже хороши. Родители каждый месяц посылают им кучу золотых монет, так что они могли покупать себе любую одежду и безделушки, а каждый вечер они могли выйти в город и есть в любом ресторане. Наверняка еда из столовой наскучила им. Если взглянуть со стороны Кирито и Юдзио, жившие на оставшиеся деньги, вырученные ещё во времена службы в Заккарии, это был завидный жизненный уклад.

Вопреки этому, они смотрели на Юдзио ненавистным взглядом и потешались над ним при любой возможности, пытаясь заставить его опустить руки. Но что они от этого получат? Юдзио думал, что понимал это. Что мир состоит не только из хороших людей, но также из плохих. Но разве все они не люди из одного мира, вне зависимости от статуса?

Церковь аксиом учит тому, что всё созданное богиней Стасией является «хорошим», а всё созданное богом Вектором в Стране тьмы — «злым». В соответствии с этим, каждый человек, в сущности, должен быть хорошим внутри. Да, даже Райос и Ванбелл. Если они должны будут скрестить мечи в экзаменационном матче, приложив всю свою силу и применив все свои навыки, а не в случайном матче под влиянием эмоций, даже Райос и Ванбелл должны будут это понять. Определённо.

Юдзио обдумывал это, отворяя дверь в свою комнату и входя внутрь. Прям перед тем, как его друг скроется из виду, он сказал:

— Слушай, Кирито. Экзамен по священному искусству закончен, так что с завтрашнего дня мы возвращаемся к тренировкам!

— Ого, ты так мотивирован!

— Ага... Потому что я должен стать ещё сильнее. Я хочу преподать урок Райосу с Ванбеллом, что уроки фехтования это не так просто, как кажется. Ну, а ты можешь быть уверенным в победе безо всяких тренировок.

Услышав это, Кирито улыбнулся и кивнул.

— Хорошо, в таком случае, позволь показать тебе, насколько строгим может быть обучение, студент Юдзио.

— Вот и отлично... тогда как обычно, перед ужином.

Они оба слегка помахали руками и направились в свои комнаты, чтобы переодеться перед сном, тут его друг неожиданно остановился и сказал с серьёзным выражением лица:

— Юдзио. Постарайся не быть таким вспыльчивым, как недавно. Они наверняка будут опять тебя провоцировать, когда меня не будет рядом.

— Я... я знаю. Stay cool, правильно? — когда он услышал эти священные слова, означавшие спокойствие и помимо этого служившие словами для прощания, Кирито криво улыбнулся и ответил тем же.

Может, они удовлетворились, когда смеялись, но Райос и Ванбелл вообще не смотрели на Юдзио на следующий день во время утренних занятий с мечом и даже на послеполуденных специализированных уроках. Даже Ванбелл, который обычно смотрел ненавидящими глазами каждый раз, когда их взгляды пересекались, полностью игнорировал его.

Конечно, Юдзио был рад этому, но вопрос был в том, прекратил ли Ванбелл издеваться над Френикой или нет. Письмо, запрашивающее у администрации академии начать расследование, было написано прошлой ночью и подписано им и Кирито. Если они представят его на рассмотрение, то официально расспрашивать будут их четверых. Но Райос и Ванбелл беспокоятся о своей репутации, потому они постараются избежать такого исхода.

Когда закончилась скучноватая лекция про историю империи, Юдзио разделился с Кирито, который пошёл в библиотеку вернуть книгу, и направился прямо в дортуар — подобное случалось очень редко — и стал там ждать Рони и Тейзу, чтобы рассказать им о развитии событий.

Колокол прозвенел в 4 часа после полудня, как и всегда в установленное время, и явились две девушки. Они бодро поприветствовали его и принялись убираться в комнате. Скучающий Юдзио уселся в кресло и стал наблюдать за Тейзой, которая носилась туда-сюда.

Раньше он предлагал свою помощь в уборке, но каждый раз слышал твёрдый отказ со словами «это моя важная задача!». Но потом он вспомнил, что сам говорил точно так же своему наставнику Голгоссо, потому старался не мусорить в комнате, но даже это было не по нраву Тейзе, которая жаловалась, что от этого уборка теряет свой смысл.

Носясь взад-вперёд со шваброй, Тейза закончила убирать гостиную и спальню за тридцать минут. Она зашла в комнату Юдзио, закрыв за собой дверь, и встала по стойке смирно, приставив пятки вместе со щелчком.

— Элитный мечник Юдзио-доно, докладываю! Сегодняшняя уборка закончена!

В промежутках между её словами можно было неясно расслышать те же самые слова Рони, доносившиеся сквозь закрытую дверь. Похоже, Кирито уже вернулся. Юдзио решил, пусть его друг проинформирует своего камердинера, он слегка поклонился Тейзе в благодарности:

— Хорошая работа. Как всегда, спасибо.

— Нет проблем. Это работа камердинера!

Юдзио удерживал слабую улыбку, которая автоматически появлялась на его лице во время такого обмена любезностями.

— Этто... прости, можно с тобой поговорить минутку? Можешь присесть, — сказав это, он припомнил, что в комнате имелось лишь одно кресло с письменным столом. Юдзио предложил ей сесть в своё кресло, но Тейза вежливо отказалась. Тогда он предложил сесть на кровать у окна.

Тейза выпучила глаза, её щёки немного покраснели, и она кивнула.

— Ааа... ну... тогда, прошу меня простить.

Быстрыми мелкими шажками она подошла к кровати и уселась на край.

Убедившись, что он не нарушает этим никакое табу, приглашая девушку сесть на свою кровать, Юдзио тоже уселся на неё на достаточном расстоянии от Тейзы, развернулся к ней лишь верхней частью тела и заговорил на главную тему с максимально серьёзным лицом:

— Это насчёт Френики... Вчера мы высказали всё Ванбеллу и предупредили его. Этот тип вряд ли захочет разбирательств, потому, скорее всего, он прекратит отдавать Френике «неподобающие приказы». Вскоре я заставлю его как следует извиниться за это, так что...

— Правда?! Огромное тебе спасибо, элитный мечник Юдзио-доно. Думаю, Френика тоже будет рада это услышать.

Глядя на неожиданно заулыбавшуюся Тейзу, Юдзио проговорил с кривой улыбкой:

— Ты уже закончила работу, так что зови меня просто Юдзио. Но ещё... есть кое-что, за что я должен перед тобой извиниться. Я упоминал вскользь вчера, моя дуэль с Ванбеллом стала истоком этого инцидента, и вполне возможно, что они замышляли отыскать повод для моего наказания, когда я наведаюсь к ним в знак протеста... Другими словами, Френику втянули в конфликт между мной и Ванбеллом. Я бы хотел извиниться и перед ней, так что не могла бы ты предоставить нам такую возможность?..

— Вон... как.

Тейза тряхнула своими красными волосами, когда опустила голову, потом задумалась о чём-то и снова посмотрела в глаза Юдзио, легонько мотнув головой.

— Нет, это не твоя вина, элитный... Юдзио-сэмпай. Я просто передам твои слова Френике. Этто... я могу сесть к тебе ближе?

— Эээ, конечно, — кивнул он. Щёчки Тейзы вспыхнули красным, и она передвинулась ближе к нему, достаточно близко, чтобы он мог ощутить тепло её тела. Она уставилась на стену впереди, из её уст послышался шёпот.

— Юдзио-сэмпай, вчера я старалась обдумать это как можно лучше, перед тем, как заснуть. О том, почему элитный мечник Зизек-доно сделал все эти ужасные вещи Френике, почему он сделал всё это, несмотря на то, что он не ненавидел её и не был на неё обижен... Кирито сказал, что дворяне должны сохранять свою гордость. Но... в общем-то, я знала, что среди высшей знати есть такие, которые только и делают, что ублажают себя на своей собственной земле и относятся к женщинам как к игрушкам.

Тейза неожиданно подняла личико и посмотрела на Юдзио очами, которые напоминали цвет осеннего леса, намокшего после продолжительного дождя.

— ...Мне страшно. Я уверена, что незадолго после окончания академии я унаследую титул главы семьи Шутлинен и буду обязана выйти замуж за кого-нибудь из знати той же ступени или чуть большей... Что если тот человек, который будет моим супругом, окажется таким же, как Зизек-доно?.. Стоит мне только лишь подумать, что он начнёт вести себя точно так же, без какого-либо зазрения совести, беззаботно станет учинять неприятности окружающим людям... мне становится... так страшно...

Юдзио задержал дыхание и посмотрел в её хмурые глаза.

Он имел представление о чувствах Тейзы, но в то же время эти слова невольно напоминали о различии в социальных статусах её и его. В сравнении с Тейзой Шутлинен, обладательницей такой роскошной знатной фамилии, пусть и шестой ступени, он сам был сыном простого крестьянина без фамилии, и даже можно не заострять внимание на том факте, что он лишь третий сын.

В маленькой отдалённой деревне типа Рулид имеются ограничения на возможный урожай с плодородных земель, а семьям позволено иметь неограниченное количество детей. Тот, кто унаследует дом и дело своего отца, это всегда, практически без исключений, старший сын. Второй же сын, третий и так далее, в зависимости от своего Священного долга, вообще не имели право заводить семью, потому очень часто такие люди доживали до старости без спутника жизни. Если бы не встреча с партнёром Кирито, даже Юдзио бы всю жизнь занимался «службой по вырубке Гигас Сидара», каждый день. Прямо как его предшественник, старик Гаритта.

В этот самый момент он жил в Центральной Центории и смешался со знатными студентами, но он ничего не знал о том, что произойдёт через год, если он не сможет стать представителем академии. Будет замечательно, если он вступит в отряд Имперских рыцарей или наймётся стражником в крупном городе, а если нет, ему только остаётся вернуться в Рулид и работать под руководством старших братьев. Точно можно было сказать, что у него не было абсолютно никакой перспективы получить знатную фамилию.

Потому, когда он оставался безмолвным некоторое время, и Тейза схватилась за его правую руку, он испугался достаточно сильно, чтобы у него перехватило дыхание.

— Эээ... Тейза?!

Дочь знатной семьи шестой ступени с близкого расстояния смотрела в широко распахнутые глаза Юдзио. От серой униформы исходил запах, напоминающий листья сильве.

— Юдзио-сэмпай... я... этто... хочу попросить у тебя кое-что. Ты несмотря ни на что должен стать представителем академии, выиграть в имперском турнире и участвовать в Турнире Союза четырёх империй.

— Это... несомненно, и есть моя цель, но...

— Этто... ну..., — Тейза на мгновение потеряла дар речи, а потом продолжила, с лицом, что стало таким же красным, как её волосы. — Я-я слышала, что если займёшь высокое место в Турнире Союза, то будешь водворён в ряды аристократов, как Азурика-сэнсэй из дортуара новичков-стажёров. Этто... тогда... Я, в самом деле, не должна этого говорить, но... Если ты не станешь Рыцарем Всецелого, прошу... будь моим... моим...

Последующие слова растерялись до того, как могли быть озвучены, Тейза задрожала и склонила голову; Юдзио растерянно посмотрел на её маленькую голову.

Только сейчас он смог понять Тейзу без лишних слов, хотя это и потребовало некоторого времени. Пока он сглатывал слюну, в глубине его разума раздались слова.

Я нацелен участвовать в Турнире Союза четырёх империй и стать Рыцарем Всецелого, чтобы снова увидеть Алису, это единственная причина.

Однако он не мог сказать это Тейзе. Хоть это и будет ложью, он чувствовал, что будет вопиющей ошибкой, отбрасывать в сторону искренние чувства шестнадцатилетней девочки, которая впервые в жизни была перепугана своим неопределённым будущим... нелишним будет сказано, что это его собственный камердинер.

Правой рукой он неуклюже коснулся головы Тейзы и сказал:

— Ага... я понял. Я, несомненно, отыщу тебя по окончанию турнира.

Плечи Тейзы бесконтрольно колыхнулись, когда она услышала эти слова, и она смущённо подняла личико. Улыбка, напоминающая цветочный бутон ранней весной, заиграла на её щеках, по которым искрились слёзы, и Тейза стеснительно задвигала губами:

— Я... я тоже... стану сильнее. Чтобы быть такой же сильной, как Юдзио-сэмпай... чтобы должным образом сказать эти важные слова.

Глава 4

Следующий день, 22-е число пятого месяца, был первым штормовым днём этой весной.

Подгоняемые порывистым ветром крупные капли дождя колотили снаружи окно. Юдзио остановил руку, которой натирал меч, и посмотрел в бушующее небо, растерявшее свет Солуса, хотя лекции закончились совсем недавно.

Чёрные тучи, растянувшиеся по небу слоями, корчились подобно живым существам, из промежутков между ними вырывались фиолетовые молнии. Весенние шторма вымывали пшеничные зёрна, что были только посажены, потому их в Рулид не жаловали, и в деревне начиналась настоящая суматоха, схожая с проведением фестиваля, когда Алиса в очередной раз предсказывала погоду с помощью священного искусства. А делала это она весьма успешно, несмотря на то, что была ещё ребёнком. Хотя радовались они наличию такого хорошего предсказателя всего лишь два года.

Теперь-то, когда Юдзио изучал священное искусство в этой академии, он стал в полной мере понимать настоящую гениальность Алисы. Умения, что затрагивают сами принципы природы, такие как погода и ландшафт, относятся к высокоуровневым заклинаниям, проведение которых требует знания более сотни строк текста, а Юдзио даже сейчас не мог предсказать, солнечная будет завтра погода или дождливая. Если бы это была Алиса, которая могла за неделю предсказать бурю, к этому моменту она должна была бы научиться манипулировать погодой по своей прихоти. Если это на самом деле так, то этот шторм может быть результатом плохого настроения его подруги детства, которая устала ждать появления своего рыцаря...

— Хааа, — прогоняя навязчивые мысли, Юдзио принялся усердно натирать серебристо-голубое лезвие смоченной маслом тканью. Он никогда не пропускал эту еженедельную процедуру, но, грубо говоря, это было единственным временем, когда он извлекал свою «Синюю розу» из ножен с самого момента поступления в академию. Во время практики и матчей он использовал деревянный меч, поскольку правила академии требовали от мечей одинакового приоритета для объективности. В сравнении с Синей розой, которая была Божественным орудием, мечи, предоставляемые академией, были куда легче, и Юдзио боялся, что его меч выскользнет из рук, когда он слегка им взмахнёт. И он не мог этого сделать из-за боязни что-нибудь сломать, поскольку его меч разрубал дешёвые железные мечи словно тростинки.

Единственный его оппонент, по которому он мог ударить своим мечом изо всех сил, вероятно, мог быть только этим; с такими мыслями Юдзио приподнял голову и посмотрел на длинный чёрный меч, за которым сейчас ухаживал его партнёр, сидя на кресле напротив него.

Демоническое древо, что подобно башне возвышалось в лесу на юге деревни Рулид более трёхсот лет, Гигас Сидар. Целый год, после того как они отрубили ветвь этого древа, тяжёлую словно аналогичный кусок железа, Кирито постоянно твердил: «Давай закопаем её вон там», но несмотря на это они принесли её в столицу, отнесли к ремесленнику с золотыми руками Садоре, и тот по знакомству со стариком Гариттой как следует поработал над ней.

Господин Садорэ был настоящим воплощением эксцентричности, он бранил их что есть сил и ворчал о том, что на этот меч у него ушло три кокуренганских точильных камня, каждый из которых в норме должен служить десятилетиями. Но он не взял дополнительной платы, сказав, что это была главная работа всей его жизни.

Завершённый меч отдавал таинственным глянцем, и было невозможно поверить в его древесное происхождение. Кирито использовал этот меч в дуэли против Уоло Левантейнна два с половиной месяца назад и смог закончить бой похвальной ничьёй, но вообще он не должен был прикасаться к этому мечу кроме времени ухода за оружием, так что этот меч постоянно скучал в своих чёрных ножнах.

Вполне возможно, что мы больше не сможем применить на деле свои мечи, по крайней мере, до окончания академии, такие мысли посетили Юдзио. Их было запрещено применять в официальных матчах, и Юдзио понял, что ему сложно даже представить бой с другими студентами «с применением личных настоящих мечей».

Другими словами, если он хочет использовать Синюю розу в бою, он обязан стать представителем академии по итогам года и принять участие в Имперском турнире. Но он сильно сомневался, что сможет махать этим мечом как заблагорассудится на огромной арене, да к тому же в матче до первого удара.

Участник, с которым ему предстоит встретиться на этом турнире, скорее всего, не будет каким-то студентом, а будет представителем Ордена имперских рыцарей или какой-нибудь главной семьи, являющейся носителем школы фехтования. А это значит, что у его оппонента будет такой же поразительно острый меч, созданный лучшим кузнецом. Хоть это и бой до первого удара, если он пропустит хороший удар по жизненно важным органам, он не сможет восстановиться в течение нескольких месяцев, даже если удар будет не смертельным.

Что касается Уоло Левантейнна и Солтерины-сэмпай, которые были на пару предыдущими представителями академии, они сразились во время турнира с рыцарями Ордена и проиграли. Рина-сэмпай признала поражение, когда её кнут разрубили и меч отбросили в сторону, а вот Уоло не отделался так просто, его левое плечо было разбито на кусочки. Медицинская служба применила обычные священные умения, которые в первую очередь направлены на предотвращение снижения Жизни, но вот соединить кости воедино им не под силу, и Уоло по сей день находится под медицинским уходом.

Согласно газете, что размещалась на доске с известиями в главном здании академии каждую неделю, представляющий Орден рыцарей мечник был выходцем из семьи Вулсбург, знатной семьи первой ступени, которая была прославлена даже на фоне всех прочих прославленных знатных семей. В газете была заметка о том, как этот мечник отправился на Турнир Союза четырёх империй после окончания того турнира мечников, блестяще победил в нём и удостоился чести быть приглашённым в святой сад Церкви аксиом через четыре месяца.

Можно было бы сказать, что ничего тут не попишешь, раз Уоло Левантейнн и Солтерина-сэмпай проиграли такому противнику — но Юдзио обязан победить, неважно какой силы герой предстанет пред ним на состязании. Он обязан прорваться на Турнир Союза в следующем году и стать чемпионом, чтобы распахнуть врата Церкви аксиом. Он обязан.

Я положусь на тебя, прошу, дай мне силы.

С такими словами в сердце Юдзио закончил натирать свой любимый меч, обработав его вплоть до верхушки, и поднял лицо, как раз в этот момент Кирито резко продёрнул меч между двумя полосками масляной кожи со свистящим звуком. Его взгляд моментально приковался к гагатово-чёрному клинку, что сиял в свете лампы, а потом он позвал:

— Слушай, Кирито.

— Ммм?

— Ты ещё не подумал о том, каким подходящим именем наречь его? — уже в четвёртый раз Юдзио задаёт такой вопрос с тех пор, как меч был закончен, но каждый раз Кирито отвечал одно и то же.

— Ммм... хмм... пока нет...

— Поторопись и прими, наконец, решение. Это унизительно для такого меча, постоянно именоваться «чёрным мечом», ты так не считаешь?

— Хмм... там, откуда я пришёл, мечи изначально обладали именами... или мне так кажется.

В тот момент, когда он собирался дать своему партнёру, высказывающему невнятные оправдания, ещё один совет, Кирито протянул свою руку к нему, заставив моргнуть.

— Ч-что такое?

— Погоди минутку. Разве это не звук колокола в 4:30?

— Эээ...

Навострив уши, он смог услышать прерывистый звон колокола вперемешку с завыванием ветра.

— Ты прав, уже так поздно. Мы пропустили четырёхчасовой колокол, хех, — пробубнил Юдзио и выглянул за окно, где почти полностью исчез солнечный свет. Кирито пробормотал с мрачным выражением лица:

— Они опоздали. Рони и Тейза.

Юдзио оказался застигнут врасплох, у него перехватило дыхание. Когда он упомянул об этом, Юдзио вспомнил, что они никогда не опаздывали к четырём часам, чтобы убраться в их комнатах, ни разу с тех пор, когда стали камердинерами. Отгоняя тревогу, что была готова просочиться сквозь его горло, он слегка пожал плечами.

— Что ж, сейчас буря. Они могли подождать, пока дождь прекратится. Не то чтобы время начала уборки было строго регламентировано правилами академии...

— Я сомневаюсь, что эти двое могли задержаться из-за какого-то дождя..., — Кирито словно о чём-то задумался, опустив взгляд на свои руки, а потом он торопливо продолжил. — У меня скверное предчувствие насчёт всего этого. Я отлучусь в дортуар новичков ненадолго. Мы можем с ними разминуться, так что, Юдзио, жди этих двоих тут.

Быстро вернув обработанный меч обратно в ножны, Кирито положил его на стол и встал. Накинув на себя тонкую шинель, чтобы укрыться от дождя, он левой рукой открыл шпингалет, а правой распахнул окно.

— Послушай, Кирито, тебе следует выйти через парадный вход..., — старался вразумить его Юдзио, хмурясь от порыва ветра с каплями дождя из окна, но его партнёр проворно сиганул на ветвь дерева, что тянулась к окну, и с шуршащим звуком скрылся из вида. Блин, он такой нетерпеливый, подумал Юдзио, вздыхая, и затворил окно, оставленное настежь открытым.

Вернувшись в своё кресло с чувством необъяснимой тревоги, он взял со стола меч Синюю розу и аккуратно вернул его в ножны.

Существовал способ определить местонахождение определённого человека посредством высокоуровневых священных умений, но таковые требуют огромное количество священной энергии из окружающего пространства, потому применять их можно лишь с помощью реагентов. Вот только в пределах академии использование священных умений, нацеленных на других людей, было под запретом, даже если эти умения безвредны. Прямо сейчас Юдзио мог лишь смиренно сидеть в своём кресле и ждать у моря погоды.

В то же самое время, когда доносился приглушенный шум бури, звук обгоревшего со временем настенного светильника подвывал ему в ответ.

Прошло несколько поразительно долгих минут — пока в комнате не раздался долгожданный стук в дверь.

Стоило ему услышать это, Юдзио глубоко выдохнул в облегчении. Полюбуйся, ты пропустил их, потому что вышел через окно; с такой мыслью он поднялся с кресла, пересёк комнату и отворил дверь.

— Хвала богам, я начал волноваться..., — договорив до сего, Юдзио проглотил язык в беззвучном изумлении. Волосы представшего перед ним человека не были знакомыми ему красными или тёмно-коричневыми. Это были светло-русые волосы, растрёпанные ветром.

Ни Рони, ни Тейза, в коридоре стояла незнакомая девушка. Короткие волосы и серая униформа новичка были вымочены дождём, а на бескровных белёсых щеках повисли капли воды. Девушка распахнула свои большие очи, что напоминали глаза молодой лани, полные тревоги, и боязливо задвигала дрожащими бледными губами.

Глядя на оторопевшего Юдзио, она изо всех сил выдавила из себя хилым голосом:

— Этто... вы элитный мечник Юдзио-доно?

— Ага... А ты?..

— Я... я новичок-стажёр, Френика Чески. Я глубоко извиняюсь за то, что явилась без предварительного уведомления... Но я просто не знаю, что делать...

— Так значит, ты — Френика, да?.. — Юдзио ещё раз окинул взглядом низкорослую фигуру новичка. От вида её изящного телосложения, совершенно не походившего на тело мечника, и её маленьких ручек, которым больше бы шло заплетать венки из цветов, Юдзио почувствовал сильную злобу на Ванбелла, который очернил её своими порочными причудами.

Однако прежде чем Юдзио успел сказать что-нибудь, Френика, сцепившая пальцы в замок перед своей грудью, произнесла слова, очернённые паникой:

— Этто... я от всего сердца благодарю вас, элитный мечник Юдзио-доно, за то, что вы предоставили вашу помощь в неурядице между Зизеком-доно и мной. Я полагаю, что вы в курсе произошедшего между нами, потому я опущу детальное разъяснение, но... Зизек-доно приказал мне... ну... кое-что такое, что мне будет трудно объяснить в таком месте.

Будто испытывая огромное унижение от одних только этих слов, её лицо застыло в жалостливом выражении, и она продолжила:

— Е-если я... продолжу выполнять такой приказ, то, скорее всего, я покину академию; это то, что я искренне сказала Рони и Тейзе, но когда эти двое услышали мои слова, они заявили, что обратятся к Зизеку-доно напрямую, и покинули дортуар.

— Вон оно как, — надломленным голосом пробормотал Юдзио. Пальцы, которыми он держал белые кожаные ножны, оледенели.

— Но те двое так и не вернулись, сколько бы я ни ждала... потому я не знаю, что мне делать...

— Когда они ушли?..

— Полагаю, что это было сразу после колокола в 3:30...

Прошло уже больше часа. Юдзио проглотил вырывавшийся наружу вздох, взглянув на дверь дальше по коридору. Это значит, что Рони и Тейза всё это время были на третьем этаже этого самого дортуара для мечников? Час это слишком долго, если они явились сюда для того, чтобы предъявить свои претензии.

Юдзио быстро развернулся и взглянул на окно, куда как и раньше колотил дождь с ветром, но не было признаков возвращения Кирито. Потребовалось бы пятнадцать минут на то, чтобы просто добежать до дортуара новичков и вернуться сюда под таким дождём. Посчитав, что сейчас абсолютно нет времени для промедления, он быстро обратился к Френике.

— Понял. Пойду взгляну, а ты оставайся в этой комнате... И ещё, если придёт Кирито, не могла бы ты попросить его прийти в комнату Ванбелла и Райоса?

Оставив беспокойно закивавшую Френику, Юдзио покинул комнату. Проделав несколько шагов по паркету, он понял, что прихватил с собой меч Синюю розу, за которым закончил ухаживать, но время было слишком ценным для того, чтобы возвращаться в комнату и класть его на место. Расслабив левую руку, он рванул вниз по изогнутому коридору на восток.

С каждым шагом он чувствовал, как тревога в его сердце становилась всё тяжелее.

Причина, по которой Рони и Тейза решили предстать перед ними прямо, была ясна. Потому что Юдзио и Кирито ничего не добились, предъявив им свои претензии, но было ещё кое-что. Те слова, что Тейза сказала ему вчера — о том, что ей необходимо стать сильнее и сказать должные слова; девушка, похоже, придала этому форму тренировки.

Но это вполне могло оказаться...

— Таков был их план с самого начала? Не я, а Тейза с Рони?.. — будто простонав, проговорил Юдзио, пока бежал по коридору.

Среди студентов-новичков и элитных мечников большинство замечаний не могло привести к каким-либо проблемам. Но это будет совсем другой разговор, если новичок-стажёр будет качать права у элитного мечника. Даже без учёта тех слов, которыми будет наполнено такое обращение, это деяние, согласно декрету академии, будет расценено как акт неуважения. В таком случае элитный мечник может воспользоваться своим «правом наказания», приняв на себя роль учителя. Прямо как в случае, когда Кирито запачкал униформу Уоло Левантейнна грязью.

Юдзио старался перелистывать страницы правил академии у себя в голове.

«В случае, когда элитный мечник пользуется правом наказания, действия могут возыметь три варианта, указанные ниже. Первый, уборка территории академии (специфика конкретного места оговорена в другом параграфе). Второй, тренировка на деревянных мечах (специфика деталей оговорена в другом параграфе). Третий, дуэль с рассматриваемым элитным мечником (специфика проведения матча оговорена в другом параграфе). В дополнение к этому, положение вышестоящих законов имеет первостепенное значение при исполнении наказания.

В таком случае, эти вышестоящие законы несомненно ссылаются на Имперский фундаментальный закон и, конечно, Индекс табу. Другими словами, запрет на снижение Жизни без подобающей причины будет в любом случае иметь место при исполнении наказания. Даже если Ванбелл прикажет Тейзе и Рони провести между собой дуэль до первого удара, а не до технической победы, он не сможет причинить им физический урон в случае их отказа. Так что ни к чему беспокоиться из-за наказания, которое может устроить Ванбелл.

Но беспокойство, что вцепилось в его сердце, даже не думало покидать его.

Подойдя к закрытой двери в самой восточной части длинного округлого коридора, Юдзио отчаянно заколотил в неё правым кулаком, не дождавшись, пока его дыхание придёт в норму.

Спустя несколько секунд по ту сторону двери можно было услышать бормотание Ванбелла.

— Боже-боже, ты довольно поздно, элитный мечник Юдзио-доно. Прошу, заходи!

Под такую речь, которая была вполне им ожидаема, Юдзио одним рывком распахнул дверь, испытывая сильное нетерпение.

C притушенным светом дорогой лампы общая гостиная была немного более тусклой, чем в предыдущий день. К тому же, чувствовался отчётливый горелый запах с Востока, и в комнате был мутный дымок. Нахмурившись от неприятного аромата, он быстро прошёлся по комнате взглядом.

Райос и Ванбелл, одетые в те же длинные одежды, что в прошлый раз, рассиживались на скамье в центре комнаты. Смотря на Юдзио спиной, Райос, как и ожидалось, разложил ноги на столике, а в левой руке держал бокал. Налитая на его донышко тёмно-красная жидкость походила на виноградное вино. Ограничения академии позволяли элитным мечникам употреблять алкоголь в дортуаре, но распивать его вне выходного дня было не тем, чем можно гордиться. Ванбелл, сидевший напротив, тоже потягивал вино. Провисшая улыбка показалась на его слегка побагровевшем лице, и он заговорил, глядя на Юдзио.

— В ногах правды нет, почему бы тебе не присесть, Юдзио-доно? Мы как раз откупорили бутылочку пятидесятилетней выдержки из Западной империи. Простолюдин не сможет так просто попробовать подобное, ты ведь знаешь.

Почувствовав ещё больший дискомфорт оттого, что Ванбелл не просто предложил ему сесть, а ещё и выпить, Юдзио стал безмолвно осматривать комнату. Он мог заключить, что здесь не было никого, кроме них троих, хотя тут и было мрачно.

Рони и Тейза не приходили сюда, или же они уже ушли? Если они ушли, почему они не пришли сразу в комнату Кирито и Юдзио на том же этаже — несколько вопросов появилось у него в голове, но первым делом Юдзио ослабил напряжение в плечах и слегка тряхнул головой.

— Нет, я не пью. Вместо этого, студент Зизек-доно..., — ступив на шаг ближе, он осторожно подбирал слова. — Возможно, это будет неожиданный вопрос, но не приходили ли в этот самый день к вам новичок-стажёр, мой камердинер, Тейза Шутлинен и камердинер мечника Кирито Рони Арбель?

Ответившим на резкий вопрос Юдзио был не Ванбелл, а Райос Антинос, продолжавший смотреть на него спиной. Он взглянул на него через плечо, левой рукой поддерживая фужер и прищурив глаза.

— ...Студент Юдзио-доно, у тебя нездоровый цвет лица. Как насчёт стаканчика?

— Такое гостеприимство ни к чему. Просто ответьте на мой вопрос.

— Фуфу, как жалко. Я ведь должен выказывать хотя бы минимальное гостеприимство своим друзьям, знаешь ли.

Юдзио приметил, что капли пота начинают скатываться по его левой руке, сильно вцепившейся в ножны. Райос взглянул на него так, словно состояние Юдзио послужило ему аперитивом наравне с вином, он лизнул фужер перед тем, как поставить на стол.

— Фмм... Так значит, эти двое были камердинерами Юдзио-доно и Кирито-доно? — проговорив это вязким тоном, Райос облизнул кончиком языка оставшиеся на его губах капельки вина.

— Они весьма отважные новички-стажёры, столь внезапно запросить встречу со старшиной и мечником второго ранга, которые возвышаются над всеми студентами. Как и ожидалось от ваших камердинеров. Однако вам стоит быть осторожнее. Такая настойчивость временами может быть проявлением грубости и неуважения к другим. Ты так не думаешь, студент Юдзио-доно? ..Хотя я, наверно, должен высказаться иначе. Полагаю, мне не стоит просить Юдзио-доно соблюдать этикет дворянина, правда ведь, фуфу, фуфуфу...

Как и ожидалось, Тейза и Рони были здесь.

Удерживаясь от порыва схватить Райоса за шкирку, Юдзио сдержанно произнёс:

— Прошу приберечь своё мнение для другого дня. Расскажи мне, где сейчас Тейза и Рони.

В этот раз была очередь Ванбелла подливать себе вина и говорить, имитируя раздражение в голосе.

— ...Юдзио-доно, это не слишком тяжёлая ноша для тебя? Дровосеку вроде тебя с окраины мира наставлять девушку из знатной семьи, пусть низкой ступени. Кукуку... вот именно. Именно из-за плохого наставления с твоей стороны они посмели перечить мне, старшему сыну из знатной семьи четвёртой ступени, посмели проявить грубое неуважение, Юдзио-доно. Так что я был вынужден выполнить обязанность аристократа, при всём моём нежелании делать это. В конце концов, это обязанность высшей знати регулировать поведение низшей.

— Ванбелл-доно... так что вы...

…сделали? Хотел возразить Юдзио, но Ванбелл прервал его движением левой руки, после чего осушил бокал залпом и поднялся на ноги. Последовав за ним, Райос тоже поднялся, и оба они сделали несколько шагов в восточную сторону комнаты.

Сыновья знатных семей встали рядом и обменялись взглядами с ядовитыми улыбками, схожие действия делали их похожими на братьев.

— ...А теперь, не пора ли нам позволить Юдзио-доно насладиться главным действием этого дня, Райос-доно?

— Да, Ванбелл. Правда, не хватает ещё одного зрителя, но я уже подустал ждать. Не страшно, он должен забежать сюда вскоре после начала.

— Действие... устал ждать?..

Когда Юдзио снова показал сильное удивление, Ванбелл показушно дёрнул своим длинным и узким подбородком. Они оба колыхнули подолами своих длинных одеяний и затопали по направлению к спальным комнатам в западной стороне. Юдзио неохотно последовал за ними неуверенными шагами.

По ту сторону открытой Ванбеллом двери была густая тьма с удушливым количеством ароматического дыма. Первым вошёл Райос, за ним проследовал Ванбелл, и они оба скрылись во тьме. Всматриваясь в сочащийся из дверного проёма светло-пурпурный дым, Юдзио высмотрел что-то, похожее на кровать, и замер на месте. Он почувствовал, что такого запаха не должно существовать в академии мастеров меча — нет, во всём огромном Мире людей; дым, источаемый первозданным злом. Даже большим злом, чем дым, исходивший от кострищ отвратительных жителей тьмы — той самой группы гоблинов, с которыми ему довелось столкнуться в пещере горной гряды на Грани два года назад.

В тот момент, когда он непроизвольно отводил голову в сторону. Ему показалось, что он смог расслышать слабый освежающий аромат, витающий в воздухе. Знакомый аромат, напоминающий запах листьев сильве.

Этот запах исходил от униформы Тейзы.

— ...Тейза... Рони!.. — когда он прокричал имена стажёров-камердинеров и забежал в спальню, на стене загорелась лампа.

То, что увидел Юдзио — две девушки лежали рядом на огромной кровати с балдахином. Нет, говоря точнее, они были связаны. Как оказалось, они были крепко связаны в несколько слоёв яркой красной верёвкой поверх их серой униформы новичков. Вероятно из-за густого аромата, что присутствовал в воздухе, их глаза оставались неподвижными и безучастно смотрели в пустоту, будто часть из сознания была угнетена.

— Что тут... вообще..., — пробубнил он в изумлении. Юдзио осознал, что первым делом он должен развязать их, и побежал к кровати. Однако.

— Прошу остановиться! — резко прокричал Райос и выставил ладонь прямо перед глазами Юдзио. Неохотно переведя взгляд на него, Юдзио выдавил из себя дрожащим голосом:

— Ч-что всё это значит, Райос-доно? Почему наши камердинеры подвергаются такому...

— Такое обращение неизбежно, Юдзио-доно.

— Не...неизбежно?

— Так точно. Новички-стажёры Шутлинен и Арбель явились сегодня вечером без должного уведомления и проявили к нам чрезмерное неуважение.

— Неуважение... говоришь...

Юдзио удивился в очередной раз, и Ванбелл направился к нему от стены, отвечая с широкой ухмылкой.

— Такая возмутительная манера речи. Я бы желал, чтобы ты услышал их... все эти вещи, что они, выходцы из семей низкого ранга, наговорили мне, аристократу четвёртой ступени, о том, что я угнетаю своего камердинера без веской на то причины, из собственной прихоти, и тому подобное. Что касается меня, элитного мечника второго ранга, который наставляет Френику, ты ведь знаешь — Каким бы терпимым я ни был, даже я не могу закрыть глаза на проявление столь откровенного неуважения.

— И на этом дело не заканчивается, Юдзио-доно. Эти двое сказали, что ответственность лежит и на мне, поскольку я живу с Ванбеллом в одной комнате, и множество других вещей, которые никак не могут быть истиной. Когда я ответил, что не имею понятия, о чём они толкуют, они меня изрядно удивили... подумать только, что дочка знатной семьи шестой ступени будет говорить такое старшему сыну знатной семьи третьей ступени, как мне, типа «У тебя вообще есть гордость дворянина?!». Батюшки, я даже не знал, что делать.

Райос и Ванбелл в тот момент снова обменялись взглядами и сдавили смех, что прорывался сквозь их губы, послышалось кукуку или хухуху. Они знали, что Френика в хороших отношениях с Рони и Тейзой и потому продолжали оскорблять и унижать её. До тех пор, пока Рони с Тейзой сами не явятся в эту комнату в знак протеста.

Разумеется, сперва они обдуманно подбирали слова. Однако Райос и Ванбелл наверняка провоцировали их своей уклончивой манерой речи, и в конце концов они могли выговорить такие слова, которые можно было расценить как проявление неуважения.

Однако.

— ...Но Райос-доно. Даже если всё именно так... я уверен, что связывать девушек и запирать в своей спальне полностью идёт вразрез с правом наказания элитных мечников..., — сдержав эмоции и в этот раз, Юдзио заострил на этом внимание.

Тейза и Рони, вроде бы, были связаны поверх одежды, без каких-либо увечий. Однако постановление академии признаёт только три вида наказания для новичков за неуважительное поведение: уборка, тренировка и дуэль. Было яснее ясного, что связывание не соответствует ничему из вышеперечисленного. Другими словами, действия Райоса и Ванбелла шли против правил академии...

— Право наказания у элитного мечника? — прерывисто пробубнил это Райос и наклонил вперёд своё длинное тело, приблизившись к лицу Юдзио. — А разве я сказал, что я использовал своё право наказания, чтобы воздать этим детям по заслугам?

— Ч-что ты имеешь в виду? Специфика наказания новичков за неуважительное поведение строго указана в правилах академии.

— Ты мог неправильно это истолковать. Ты забыл про ещё один пункт в правилах академии? — В дополнение к этому, положение вышестоящих законов имеет первостепенное значение при исполнении наказания, — в тот миг Райос изменил выражение своего лица. Чересчур сильно приподняв уголки красных губ, он показал по-настоящему садистскую улыбку, какой за ним прежде не водилось. — Этими вышестоящими законами может быть Индекс табу или Имперский фундаментальный закон. В силу этого, я не могу так просто уменьшить Жизнь этих девушек. Высококачественная верёвка, которой их связали, изготовлена из хорошо растягивающегося шёлка с Юга, видишь ли... это превосходная вещь, которая ни при каких условиях не нанесёт увечий, как бы сильно её ни стягивали.

— Н-но. Насколько безопасной ни была бы верёвка, наказание не предусматривает связывание студентов...

— Ты до сих пор не понял, элитный мечник Юдзио-доно? У вышестоящих законов первостепенное значение; другими словами... то, что я, старший сын знатной семьи третьей ступени, могу наказать дочь знатной семьи шестой ступени, не является частью правил для элитных студентов, а является правом знати судить других.

Право наказания, знати.

Как только он услышал эту фразу, Юдзио припомнил слова Тейзы, сказанные ей во время одной прогулки в лесу.

Власть знати наказывать других была дарована знатным семьям выше четвёртой ступени, в то время как семьи пятой и шестой ступени наоборот могут быть только объектами таких наказаний.

Словно наслаждаясь ошарашенным выражением лица Юдзио, Райос оставался некоторое время молчаливым, но вскоре он демонстративно взмахнул руками в стороны и прокричал куда громче, чем раньше, словно играл на сцене:

— И право судить это главная привилегия высшей знати! Это право может затрагивать только аристократов пятой и шестой ступени и их семьи, а так же простолюдинов, что живут на моей земле, но специфику наказания я могу определять сам! Определённо, я не смогу превозмочь Индекс табу, но если посмотреть на это с другой стороны, я могу делать всё, что им не запрещено!

Услышав всё это, Юдзио начал отходить от шока и открыл рот.

— Но... но ведь... Хоть ты и говоришь, что это не против Индекса, разве связывать девушек, которым по пятнадцать и шестнадцать лет, не слишком ли жестоко?

— Хахаха... ахахахахаха!!! — внезапно разразился пронзительным смехом Ванбелл. Растрепав подол своей длинной жёлтой одежды, он продолжил насмешливо улыбаться, содрогаясь от смеха.

— Хахаха, э-это шедевр, Райос-доно! Похоже, элитный мечник Юдзио-доно до сих пор верит, что наш приговор этим девкам — это всего лишь тупо поиграть с верёвками!

— Ку-кух. Ничего не поделаешь, Ванбелл. Несмотря на то, что он пришёл в далёкую столицу из своей отдалённой горной деревни и стал элитным мечником, он всё равно остаётся простолюдином! Что ж, похоже, сегодня Юдзио-доно наконец поймёт... насколько возвышаемся над всеми мы, высшая знать! — заявив такое, Райос развернулся.

Подойдя к постели, на которой лежали Тейза и Рони, Райос без колебания опустился к ним на колено. Кровать скрипнула, и Тейза, всё ещё окружённая дымком, проморгала бесчисленное количество раз.

Её красные глаза медленно открылись и поймали Райоса, который собирался развалиться на ней. В тот миг спальню пронзил тонкий голосок.

— Нет... нет!..

Извиваясь, она попыталась освободиться, но не смогла, поскольку обе её руки и ноги были крепко связаны. Влажная нагая рука Райоса достигла её щёк и принялась их ласкать. Ванбелл последовал за ним на кровать к Рони и медленно повёл рукой по её ногам. Хотя она очнулась позже, она моментально поняла ситуацию, и беззвучный крик сорвался с её губ.

Юдзио наконец-то понял суть «приговора», который приводился в исполнение в жалких трёх мэру от него.

Райос и Ванбелл хотят осквернить тела Тейзы и Рони своей похотью. Они хотят воспользоваться своим «правом судить» и силой совершить деяние, которое было позволительно исключительно между мужчиной и женщиной, которые заключили брак с благословением Стасии — в это верил Юдзио, до этого момента.

Когда он осознал это, Юдзио вскрикнул.

— Прекратите это!..

Это произошло тогда, когда он сделал шаг по направлению к кровати. Быстро подняв лица, Райос прокричал с яростным блеском в глазах:

— Ни с места, простолюдин! — правой рукой Райос всё ещё домогался до Тейзы, а левой указал на Юдзио. — Это официальное наказание, приводимое в соответствии с Имперским фундаментальным законом и Индексом табу! Кроме того, препятствие наказанию это серьёзное преступление! Ещё один шаг ближе, и будешь заклеймён как преступник, нарушивший закон!

— Кого...

...вообще волнует этот чёртов закон?

Пошли прочь от Тейзы и Рони!

Юдзио пытался прокричать эти слова. Он старался сделать это, бросаясь на Райоса. Однако...

Его ноги внезапно сами собой остановились, как будто их приколотили к полу гвоздями. Избыточная инерция заставила его упасть на колени. Он раздражённо пытался подняться на ноги, но те отказывались слушаться.

Те слова Райоса, «преступник, нарушивший закон», продолжали бесконечно раздаваться в его разуме.Кого заботит закон, я обязан спасти Тейзу и Рони, даже если я стану преступником. Воистину, думал он именно так, но откуда-то послышался голос, который принадлежал кому-то иному.

Церковь аксиом абсолютна. Индекс табу абсолютен. Идти против них запрещено. Запрещено абсолютно для всех.

— Гу...х!.. — он сжал зубы и приподнял правую ногу, бросая вызов этому голосу. В этих знакомых кожаных башмаках — даже ноги внутри них заметно прибавили в весе, как будто обратились куском свинца. Скользнув взглядом по Юдзио, пребывавшем в таком состоянии, Райос глумливо прошептал:

— Правильно, просто стой там и смотри за процессом, как хороший мальчик.

— У... ууу..., — после всех его усилий он смог небрежно ступить правой ногой на паркет, но как бы он ни старался, он не мог больше подняться даже на самую малость. Даже когда он пытался, порочные руки Райоса и Ванбелла продолжали тянуться к Тейзе и Рони.

— ...Сэмпай, — услышав этот слабый голос, Юдзио только и смог что перевести свой взгляд.

Говоря это, Тейза, прижатая к кровати Райосом, лишь повернула голову набок и посмотрела прямо на Юдзио. Эти щёчки, что всегда были красные как яблоки, теперь были бледно-голубые, видимо из-за переполняющего её страха, но твёрдая решимость вновь засияла в этих глаза.

— Сэмпай, не двигайся. Не нужно беспокоиться за меня... это наказание... которое я должна принять, — заявила Тейза прерывистым дрожащим голосом и, сделав короткий кивок, вернула голову назад. Быстро взглянув ещё раз на Райоса, она крепко закрыла глаза. Лежащая рядом Рони уткнулась лицом в плечо Тейзы, но не было слышно от неё больше ни единого вскрика.

Оценив решимость девушек, Райос слегка отодвинулся назад, испытав лёгкое удивление. Затем на его лице появилась ядовитая улыбка, и он прошептал:

— Для девчонок из семей шестой ступени вы довольно упорные. Похоже, мы сможем как следует насладиться, наблюдая за тем, как долго они продержатся, Ванбелл.

— Тогда почему бы нам не устроить состязание, чтобы посмотреть, которая из них заплачет первой, Райос-доно?

В лицах этих двоих, что произнесли такие речи, не было ни кусочка «гордости аристократов», они буквально пылали возбуждением и похотью.

Это было некое знакомое выражение лица. Пытаясь продвинуть свою неподвижную ногу вперёд, он стал думать об этом своим наполовину окоченевшим рассудком. Без сомнения, это были лица тех самых гоблинов, с которыми он имел дело в Северной пещере два года назад. Их лица были точь-в-точь как у тех жителей страны тьмы, которых он и Кирито порубили на куски с помощью мачете.

Райос и Ванбелл одновременно протянули руки к лицам девушек и пробежались пальцами по их лбам и щекам, стараясь расшевелить в них больше страха и стыда. Единственная причина, по которой они ловко избегали губ, заключалась в запрете на прямой контакт с губами до заключения брачного союза. Однако — если принимать во внимание такое табу, что же это за закон такой, позволяющий осквернить девушку силой ещё до свадьбы? Какой вообще смысл в существовании такого закона?

Дёрнуло.

Неожиданно из глубин его правого глаза вырвалась резкая боль. Такая же боль раздавалась временами, когда у него появлялись сомнения касательно законов и Церкви. Обычно он прекращал думать в таком направлении, когда бы ни появлялась подобная боль. Но сейчас, только в этот раз, Юдзио продолжал думать об этом, нелицеприятно пригибаясь к полу.

Каждый закон или табу должны существовать ради того, чтобы все жители Мира людей смогли прожить свои дни в счастье. Запрещено воровать. Запрещено наносить вред здоровью. А также запрещено попирать Церковь аксиом. В том случае, если все люди будут следовать законам, удастся сохранить мир во всём мире.

Но раз так, почему все законы полнятся всевозможными «воспрещениями»? Все эти бесконечные пункты запретов, расписанные на сотни страниц, по сути, не нужны. Разве не было бы достаточно указать лишь это? Все должны быть благодарными, должны проявлять уважение и быть благожелательными ко всем от всего сердца. Было бы записано в правилах одно единственное такое предложение, и Райос с Ванбеллом не заманили бы Тейзу и Рони в западню и не игрались бы с ними.

Другими словами, это было невозможно. Несмотря на власть Церкви аксиом, невозможно всех людей сделать добродетелями. В конце концов... в конце концов...

Люди это такие создания, в которых заключено и добро, и зло с самого начала.

Индекс табу сдерживает всего лишь малую часть человека, представляющую собой зло. Вот почему Райос и Ванбелл способны запачкать собой невинных девушек, найдя в законе удобные лазейки, нет, в некотором смысле их действия шли в точном соответствии с законом. К тому же, у Юдзио не оставалось хоть какой-то власти, чтобы помешать им. В этот самый момент законы одобряют действия Райоса и запрещают действия Юдзио.

Будто забыв о существовании наблюдателя, аристократы высокой ступени рассматривали тела девушек выпученными горящими глазищами. Распахнув низ своих длинных одеяний, они нависли над девушками и приготовились совершить долгожданный акт.

Почувствовав приближение мужчин, Тейза и Рони несколько раз скривили лица, прочувствовав весь страх и отвращение, скопившееся в них к этому моменту.

Они отчаянно замотали головами из стороны в сторону, будто умоляя их остановиться, но Райос и Ванбелл продолжали медленно приближаться к ним, будто получая несравненное удовольствие от одного этого действия.

Наконец, изо рта Рони снова послышался тонкий голосок.

— Н-нет... нет... нет!..

Похоже, Тейза тоже достигла своего предела, услыхав плач своей близкой подруги. Крупные слёзы потекли по её лицу, и одновременно с этим жалобный крик хлынул из неё:

— Нет... спаси нас... спаси нас! Юдзио-сэмпай! Юдзио-сэмпай!

Закон, позволяющий так грубо наказать Тейзу и Рони, которые набрались мужества, чтобы защитить Френику.

Закон, что не запретил заманить девушек в ловушку, подготовленную Райосом и Ванбеллом, которые в этот самый момент забирают их девственность.

Если такой закон можно посчитать справедливым...

— Я...

Юдзио изо всех сил приподнял своё тело, которое казалось таким тяжёлым, словно от головы до пят обратилось в свинец, и протянул правую руку к рукояти Синей розы, которую сжимала его левая рука. Его правый глаз был полностью охвачен болью и превратился в обжигающую горячую массу, окрашивая его зрение в красный цвет, но Юдзио игнорировал это и крепче схватился за рукоять меча.

В тот миг, когда Юдзио извлёк из ножен свой острый клинок, вероятно, он потерял всё, чего добился в этой академии. Его статус элитного мечника пятого ранга, его жилище в дортуаре и даже право участвовать в Имперском турнире в качестве представителя академии.

Но если он просто будет смотреть на действия Райоса, он может потерять кое-что другое, не менее важное. Гордость мечника... нет, своё собственное сердце.

Когда они веселились в лесу позавчера, Кирито сказал это. Что существуют вещи, которые должны быть сделаны, даже если они запрещены законом. Что-то, что важнее закона, Индекса табу и Церкви аксиом.

Теперь-то он понял смысл того события. Почему Алиса закончила тем, что коснулась запретной страны тьмы восемь лет назад. Без сомнений, она пыталась помочь Рыцарю тьмы, который был на грани смерти, будучи пробитым насквозь стрелой Рыцаря Всецелого. Внутри её сердца было понимание чего-то важного.

А теперь пришёл черёд Юдзио. Это понимание чего-то важного нельзя было выразить словами — но для большинства людей, живущих в этом мире, возможно, будет достаточно слова «зло».

— Но..., — в бессловесном крике Юдзио вынул Синюю розу из ножен.

Однако.

Лязг. Будто меч с ножнами оказались скованы льдом, нет, будто все движения его руки внезапно обмерли. В тот же момент колоссальная жуткая боль пронзила его голову, распространившись из правого глаза. В его взоре разлетелись искры, окрашенные красным, и его сознание ускакало в сторону.

...Что... это.

...Нет... прямо как в тот раз...

Восемь лет назад. В то время, когда он пытался спасти Алису, которую забирал Рыцарь Всецелого на площади перед церковью Рулид; точно такое же чувство.

Меч был извлечён всего на несколько мил, но Юдзио не мог двигаться дальше. Как если бы его ноги вросли в пол корнями, он не мог даже шелохнуться.

Райос и Ванбелл взглянули на него, видимо, приметив странность в его поведении, и показали широкие презрительные ухмылки, глядя на его неприглядное оцепеневшее состояние в попытке извлечь меч. Словно ради показухи замедлив движения, они приблизили свои талии к Тейзе и Рони, которые продолжали жалобно плакать.

Перед ними Юдзио увидел странные знаки. Они были прямо в центре его взора, который окрасился в бледно-красный. Священные строки кровавого цвета были сложены в окружность, которая вращалась вправо. Прочесть их следовало как [SYSTEM ALERT:CODE871], но Юдзио совершенно их не понимал.

Однако интуиция Юдзио подсказала ему. Это было нечто вроде печати. Печать глубоко внутри правого глаза сдерживала движения и заставляла следовать закону, как восемь лет назад, так и прямо сейчас. Из-за этого он только и мог что смотреть, как Алису забирают.

— У... гу... о!.. — хватаясь за остатки растворяющегося сознания, Юдзио стал всматриваться в печать насыщенного кармазинного цвета. И заодно в Райоса с Ванбеллом, которые, в самом деле, собирались войти в девушек.

Непростительно. Однозначно непростительно. Обратив в физическую силу всё негодование, что он испытывал к тем двоим, он задвигал правой рукой. Лезвие выдвигалось по чуть-чуть из ножен. Священные буквы в его взоре неуклонно увеличились пропорционально этому, их вращение тоже ускорилось.

— Нееееет... Сэмпай! — прокричала Тейза.

— У... ооооааа!!! — закричал и Юдзио. А вот потом произошло следующее.

Со вспышками серебряного света и ощущением разбрызгивания во все стороны его правое око выскочило из глазницы.

Его зрение сразу ухудшилось наполовину, но Юдзио продолжал упорно это игнорировать и свирепо извлёк Синюю розу из ножен. Ещё до того, как меч полностью покинул ножны, он стал посылать голубое излучение.

Секретный навык стиля Айнкрад, «Горизонталь».

Вероятно заметив краем глаза единичный взмах, подобный удару молнии, Райос едва смог увернуться. Его развивающиеся светлые волосы коснулись лезвия и разлетелись во все стороны.

Однако Ванбелл был увлечён процессом куда сильнее, и стало слишком поздно, когда он заметил движение Юдзио. В тот миг, когда он как раз собирался проникнуть в тело Рони, он небрежно развернулся влево, и его глаза широко распахнулись.

— Иик..., — с коротким криком он инстинктивно возвёл левую руку, на автомате пытаясь выхватить меч, и Синяя роза словно притянулась к ней, попав в область локтя.

Не было существенного сопротивления. Левая рука Ванбелла оказалась разрублена на две части и отлетела в сторону, закружившись в воздухе и упав на дорогостоящий ковёр.

Некоторое время никто не выказывал желание сдвинуться с места или что-то сказать. Проделав полный взмах мечом, Юдзио до сих пор испытывал жуткую боль в правом глазу, которого уже не должно быть на месте.

В конце концов —

Огромное количество крови фонтаном хлынуло с распрыскивающимся звуком из отрубленной руки Ванбелла, которую тот поднял вверх. Большая её часть попала на блестящие простыни, но немного угодило на левую сторону тела Юдзио, оставив на униформе цвета индиго чёрные пятна.

— Нет... ааа... АААА!!! — из глотки Ванбелла грянул пронзительный вопль, аккомпанируя кровавому фонтану. Его глаза и рот широко раскрылись, его взгляд был сосредоточен на собственной руке, из которой обильно текла кровь.

— М-моя... моя... рука!.. Кровь... как много крови..! Моя Жизнь... она уменьшается!!! — проорал он, обхватив правой рукой обрубленную левую, но кровотечение не получилось остановить одним лишь этим. Кровь продолжала стекать на простыни, Ванбелл подался вперёд и повернулся к Райосу, который находился слева.

— Райос-доно!!! Священное умение! Нет, обычные умения здесь не помогут... прошу... прошу, поделись со мной своей Жизнью!!!

Его окровавленная правая рука протянулась вперёд, как будто он хотел схватить ей Райоса, но тот проворно ускользнул и вскочил с кровати. Похоже, Тейза и Рони были в оцепенении от происходящего, поскольку они смотрели перед собой пустыми глазами.

— Райос-доно, твоя Жииизнь!

Райос смотрел на вопящего Ванбелла с выражением, которое было наполовину удивлённым и наполовину равнодушным, и заговорил:

— ...Хватит суетиться, Ванбелл. Ты не потеряешь всю свою Жизнь из-за потери одной единственной руки... я читал об этом в какой-то книге. Обмотай вокруг руки вон ту шёлковую верёвку и останови кровотечение.

— Н-не выйдет...

— Лучше посмотри на это, Ванбелл, — отведя взгляд от раненого, который с неистовым взглядом наматывал на повреждённую руку две верёвки, что были использованы для связывания ног девушек, Райос взглянул на припавшего к полу Юдзио, который только что закончил свой взмах мечом. Кончиком языка он облизнул свои перекошенные губы множество раз. — Твоя рука была отрублена мечом этой деревенщины. Поразительно... это... я впервые вижу, чтобы кто-то пересилил табу. Я ожидал максимум акта неуважения, но... но подумать, что он сможет нарушить аж Индекс табу!!! Это по-настоящему поразительно!

Развернувшись кругом с до сих пор выставленным напоказ передом, Райос направился к противоположной от кровати стене. Он вытащил огромный меч из висящих там ножен, изготовленных из красной кожи.

— Право судить распространяется лишь на знатные семьи низких ступней и на крестьян, живущих на моей земле, но... это ограничение не касается тех, кто столь вероломно нарушил строгий запрет! — выкрикивая это голосом, который стал ещё более возбуждённым, чем во время домогательств к Тейзе, Райос шаркнул мечом, извлекая его из ножен. Правой рукой он взмахнул серебристым клинком, который засверкал над его головой подобно зеркалу.

За окном рычали пылкие раскаты грома. Фиолетовые вспышки отражались от меча и попадали в левый глаз Юдзио. Райос Антинос покарает его этим самым мечом... говоря иначе, он собирается взаправду убить его. Однако Юдзио оставался неподвижным. Хоть он и нарушил Индекс табу, и непонятная печать разорвала его правый глаз, он всё ещё пребывал в состоянии шока оттого, что он порубил Ванбелла. И теперь он не мог должным образом держать свой клинок, да вообще он не мог сдвинуться с места.

— Кукуку... какая жалость, элитный мечник Юдзио-доно. А ведь я ещё собирался скрестить с тобой мечи в официальном матче в следующем месяце. Я точно не мог себе представить, что попрощаюсь с тобой при таких обстоятельствах, — говоря с примесью безумного веселья, Райос приближался к нему шаг за шагом.

Юдзио смотрел на высоко занесённый меч своим затуманенным левым глазом.

Я не могу тут умереть; хотя такая мысль проносилась в его разуме, также он слышал и глас поражения; я умру, если не сдвинуть с места. Мечта стать Рыцарем Всецелого и встретиться с Алисой будет навсегда похоронена вместе с ним. Его любимый меч окропился человеческой кровью, и он стал гнусным преступником. Но он всё еще может помочь Тейзе и Рони. Райос и Ванбелл больше не должны будут посягнуть на их тела. Так что — хоть он и совершил такое страшное преступление, всё равно на душе чувствовалось облегчение.

— Куу... кукуку... Это первый раз, когда выпадает шанс обезглавить человека настоящим мечом, даже для меня. Нет, даже моему отцу и дяде не довелось сделать такое. Благодаря этому я стану ещё сильнее... даже сильнее, чем тот замкнутый наследник семьи Левантейнн.

Меч и лицо Райоса снова засветились белым в сопровождении раската грома. Ванбелл, сжимающий левую руку, будто бы позабыл о своей боли и широко распахнул глаза, а Тейза, всё ещё связанная на кровати, изо всех сил старалась что-то выкрикнуть.

Юдзио ответил улыбкой новичку-стажёру, кто усердно служил ему в качестве камердинера, пусть это и длилось всего месяц, и склонил голову.

— Элитный мечник Юдзио, нет, преступник Юдзио! Старший сын знатной семьи третьей ступени, Райос Антинос, приводит в исполнение твоё наказание, пользуясь своим правом судить! Отдай всю свою Жизнь Богу... и искупи свой грех! — громко прокричал Райос, и его меч завыл вослед.

Клац! Он услышал звук тяжёлого столкновения. Меч не достиг его головы, сколько бы он ни ждал. Юдзио медленно поднял голову и тогда-то увидел.

Под мечом Райоса, который проделал половину пути, был другой... длинный меч цвета гагата, вставший у него на пути. Рукав на руке, что тянулась сзади Юдзио и держала меч, тоже был чёрным. Замоченные под дождём волосы незваного гостя были точно такими же — чёрными.

— Кири...то...

Когда Юдзио назвал его имя, его партнёр, который должен был отправиться в дортуар новичков на поиски Тейзы и Рони, вяло кивнул и лишь задвигал губами, прошептав «прости». Переведя взгляд обратно вперёд, он проговорил внушительным голосом:

— Убери меч, Райос. Я не позволю тебе навредить Юдзио.

От таких слов рот Райоса на миг искривился от злобы, но он быстро вернул свою привычную улыбку.

— Итак, ты, наконец, явился, элитный мечник Кирито. Однако... ты немного опоздал! Вот эта деревенщина больше не является студентом этой академии, и раз уж на то пошло, не является даже гражданином империи! Он мерзкий преступник, который ослушался Индекса табу! Таким образом, я — Райос Антинос — старший сын знатной семьи третьей ступени и старшина элитных мечников обязан воспользоваться своим правом осуждения, чтобы привести в исполнение наказание за его преступление. Отойди назад и взирай... как голова этого преступника опадёт, как тот самый цветок.

В ответ многоречивому Райосу Кирито произнёс куда более короткую речь, но его слова обладали куда большим весом.

— Как будто меня волнует Индекс табу или право осуждения! — не попытавшись смахнуть капли воды, стекающие по его волосам, Кирито уставился на Райоса пылающими глазами. — Юдзио мой лучший друг. А такой кусок дерьма как ты ещё хуже, чем гоблины из страны тьмы!

От услышанного лицо Райоса сперва окрасилось страхом, потом ненавистью, и, наконец, садистским весельем.

— Батюшки. Боже-боже, вот это сюрприз. Подумать только, оборванцы-побратимы из одной захолустной деревни рука об руку совершили вероломное преступление. В таком случае, я смогу наказать вас двоих разом! Какой удачный день... несомненно, это наставление Стасии!!!

Притянув скрещенный меч к себе, он сразу принял стойку для мощного навыка. Но в этот раз он обхватил длинную рукоять обеими руками. Он сократил наполовину свою стойку, раскачивая замызганную длинную одежду, снизил положение талии, и его клинок засветился красным с примесью чёрного. Секретное движение высшего стиля Норлангарт «Божественная волна разрыва гор[3]».

Как только он увидел эту стойку, Юдзио инстинктивно попытался вскочить на ноги. Кирито сражался в дуэли с предыдущим старшиной элитных мечников, Уоло Левантейнном, два с половиной месяца назад. Тогда он смог остановить его «Божественную волну разрыва гор» секретным четырёхударным навыком стиля Айнкрад, «Вертикальным квадратом». Однако ярость, что исходила от движений Райоса, намного превосходила таковую у Уоло. Скорее всего, он с трудом мог сравниться с ним чисто по технике исполнения, однако его раздутая до предела «гордость дворянина» даровала ему немыслимую силу.

Это само по себе может быть опасно, даже для тебя, Кирито; Юдзио старался изо всех сил подняться, но в его ногах совершенно не осталось сил.

Но затем его партнёр аккуратно схватился за его правое плечо своей левой рукой. «Всё в порядке», уверенно прошептал он и отбросил Юдзио к стене слева, после чего схватился за рукоять меча обеими руками, как и Райос.

Половина его сознания была затуманена, но Юдзио всполошился и открыл левый глаз. Стиль Айнкрад по идее должен походить на стиль Заккарии по количеству навыков для одной руки. Особенно это касается секретных движений, ни одно из них не может быть активировано с двуручным оружием. Да и вообще, рукояти чёрного меча Кирито и Синей розы Юдзио были слишком короткими, чтобы держаться за них двумя руками...

— !.. — стоило Юдзио подумать об этом, как его охватил новый шок, и парень задержал дыхание.

Испуская повторяющийся лязгающий звук, рукоять меча, что держал Кирито, стала длиннее, пусть совсем на чуть-чуть. Нет, не только лишь рукоять. Само лезвие стало увеличиваться и в длину, и в ширину. Оно не достигло размеров огромного меча Райоса, но уже превышало длину Синей розы на пять-шесть цен.

Кирито держал увеличенный в размерах меч обеими руками справа от талии. Меч заставил окружающий воздух дрожать и засветился зелёным сиянием, походившим на изумруд. Этот навык был не из стиля Айнкрад. Он видел его огромное количество раз во время официальных матчей весь предыдущий год — секретное движение стиля Селюрут «Вихревой поток».

— Ку... кукуку... этот бутафорский приём, навеянный отчаянием? Я сокрушу этот суррогат боевого навыка своим секретным движением!!!

— Вперёд, Райос!!! Я отплачу тебе за всё сторицей!!!

Они оба завыли, демонстрируя свой боевой дух, и окрасили красным и зелёным всю спальню, которая была не такой уж широкой.

Ванбелл, скрючившийся на полу, апатичные Рони и Тейза, что были привязаны друг к другу на кровати, Юдзио, что поддерживал своё тело, опёршись на одно колено у стены; все они уставились на двух мечников, которые злобно пронзали друг друга взглядами.

Если бы не сегодняшние события, не было бы ничего удивительного в том, что эти элитные мечники встретились бы в финале экзаменационных матчей в грядущем месяце — со следующим раскатом грома они одновременно пришли в движение.

— Кеяяя!!! — в сопровождении этого пронзительного военного клича Райос махнул мечом прямо вниз.

— Сеяя! — с коротким криком Кирито рубанул мечом по диагонали вверх.

Два меча врезались друг в друга, красное смешалось с зелёным, и в результате мощного удара сотрясся паркет под ногами, а стекло в окне растрескалось и тут же вылетело наружу. Наблюдая за чёрным и серебристым мечами в месте их пересечения, Юдзио наконец понял, почему Кирито не применил стиль Айнкрад.

Одноручные навыки проигрывают в нажиме, и хоть они и выигрывают в скорости, этими одиночными ударами невозможно защититься от мощных атак двуручным оружием высшего стиля Норлангарт. Навык должен будет состоять из нескольких последовательных ударов, которые предполагают прыжок назад и отражение вражеского удара, но это было невозможно проделать в этой спальне, поскольку она куда уже тренировочной арены. Вероятно, было бы другое дело, если бы бой шёл хотя бы в гостиной за стеной, но поскольку Кирито не мог оставить Юдзио на растерзание развращённому Райосу, он был вынужден вести бой здесь. Вот почему Кирито применил навык не из стиля Айнкрад, а навык для двуручного оружия стиля Селюрут.

— Ки... Кирито!!!

В тот же миг, когда Юдзио выдавил из своего пересохшего шершавого горла это имя, левое плечо Кирито резко опустилось. Испуская скрипучий звук с треском, чёрный меч отодвинулся назад. Глаза и рот Райоса были задраны вверх что есть мочи, и из его рта вырвался оглушительный крик:

— Как... Как тебе?! Вы, горстка ублюдков без фамилии. Невозможно, чтобы Райос Антинос-сама был побеждён!!! Даже если ты заставил мёртвые цветы снова зацвести какой-то сомнительной техникой, этими уловками не одолеть мой меееч.

!..

Свечение, олицетворяющее боевой дух Райоса, сменилось с красного на сумеречно-чёрное, и стало покрывать всё его тело, исходя от руки. Оно скомкало его длинную одежду и сильно взъерошило блондинистые волосы. Меч Кирито был отдавлен назад, почти в его изначальную позицию, и его изумрудное свечение неустойчиво замерцало.

— Кири..., — когда он собрался снова воззвать к своему партнёру, Юдзио кое-что приметил. Вихревой поток был отброшен Божественной волной разрыва гор. Он видел такую же картинку совсем не так давно.

Это произошло во время финального состязания среди предыдущих элитных мечников, что проходил в третьем месяце этого года. Солтерина-сэмпай была оттеснена могучим мечом старшины Уоло и упала на колено, совсем как Кирито прямо сейчас... но вот потом —

— У... ооо!!! — снова прорычал Кирито. Пылкое изумрудное излучение полилось от чёрного меча, озаряя собой всю комнату. Второй удар одноударного секретного движения. Лихое движение, которым Рина-сэмпай одолела Уоло в последнем матче.

Обычно различные секретные движения прерываются, если их проведение будет нарушено. Только в ситуации, когда меч сохраняется в необходимом положении, продиктованном траекторией секретного движения, можно было сохранить это движение куда дольше. Заметив это в битве между Кирито и Уоло, Рина-сэмпай смогла освоить это за каких-то полмесяца. Второй удар секретного движения стиля Селюрут Вихревого потока.

Кирито был камердинером Рины-сэмпай, но поскольку она окончила академию сразу после того матча, у него не было времени на то, чтобы обучиться этому приёму напрямую у неё. Другими словами, Кирито смог освоить навык своего наставника, лишь раз взглянув на него.

Воистину, именно такими должны быть отношения между элитным мечником и камердинером.

Воистину, в этом заключалась сущность его меча.

Слёзы потекли из левого глаза Юдзио. Вызваны они были тем, что Юдзио был чрезмерно тронут великолепием увиденных навыков, а также сожалением, что он не потренировался на мечах ещё немного. В центре его замутнённого взора Кирито выполнил ещё один Вихревой поток, разрубив меч Райоса на идеальные половины.

Обе руки старшины элитных мечников были отрублены и улетели чуть в сторону — отрублены вместе с запястьями.

Отпрыгнув назад и приземлившись на ковёр, Райос любопытно стал смотреть на нижнюю половину своего меча с рукоятью, которую обхватывали его руки, что катились по полу не так далеко от него. Потом он перевёл взгляд на оставшиеся при нём культи. Белые руки, торчащие из его длинной красной одежды, были ровно отрублены ниже локтя. Внезапно из гладких ран хлынул поток свежей крови, пачкая грудь и живот Райоса тем же цветом, что была его длинная одежда.

— Не... НЕЕЕЕЕТ!!! — разразился пронзительным криком Райос, распахнув глаза и рот настолько широко, как он только мог. — М-мои руки! Мои рууууки!!! Кровь, тут кровь!!!

Похоже, Райос, велевший Ванбеллу перестать суетиться и остановить кровотечение, когда левая рука того была отхвачена Юдзио, не мог сохранить спокойствие, когда его постигла та же судьба. Его вытаращенные глаза бегали по комнате туда-сюда, пока не приметили скрюченного на полу Ванбелла, и тогда Райос спустился к нему на колени.

— Ванбелл!!! Кровь!!! Останови кровь!!! Развяжи свои верёвки и перевяжи меня!!!

Похоже, что даже Ванбелл, который всё время вёл себя словно подручный Райоса, не мог так просто подчиниться такому приказу, как и ожидалось. Сжимая свою левую руку, перемотанную красными нитями, Ванбелл слабо затряс головой.

— Н-нет! Если развязать их, моя Жизнь снова будет падать!

— Что ты сказал?! Ванбелл, ты хочешь, чтобы моя Жизнь...

Однако Райос прервал свою речь на том моменте.

Два тяжа из шёлковых нитей, которыми изначально были связаны Тейза и Рони, теперь были повязаны на левой руке Ванбелла. Обе эти нити должны быть использованы, чтобы остановить кровотечение из обеих рук Райоса. Однако из раны, что ещё не вылечили, снова хлынет кровь, если отвязать эти верёвки, и Ванбелл продолжит терять Жизнь. Снижение Жизни другого человека без законной причины или без разрешения этого человека это несомненное нарушение Индекса табу.

— Но... моя кровь... Ванбелл, ты... табу... но... моя Жизнь..., — перебирал бессвязные слова Райос надрывным голосом. Его взгляд беспокойно блуждал между потоком крови, который всё ещё шёл из его ран, и шёлковыми бечёвками на раненой руке Ванбелла.

Райос Антинос, наследник знатной семьи третьей ступени, оказался загнан в ситуацию, в которой ему приходится выбирать между «своей жизнью» и «Индексом табу». С его непомерной гордостью собственная жизнь была для него куда важнее. Однако в то же самое время он не мог пойти против абсолютного закона, Индекса табу. Если он сделает это, он станет таким же гнусным преступником, как и Юдзио, которому он самолично собирался отсечь голову.

— Аааа.... табу... жизнь... кровь... табууууу...

Подошедший к всё ещё орущему Райосу был Кирито. Остановившись в двух мэру от него, Кирито первым делом потянулся к Тейзе и Рони, которые всё ещё лежали на кровати, прижавшись друг к дружке. Он прикоснулся к их плечам, словно успокаивая, и после короткого кивка стал развязывать шёлковую верёвку, которой была связана верхняя часть тела Рони. Видимо, он собирался перевязать ей раны Райоса, но узел был завязан слишком крепко. Когда он таки смог развязать его, неистовство, в котором пребывал старшина элитных мечников, ещё больше усилилось.

— Кровь... табу... жи... та... зи... да!..

Когда Райос дёрнулся назад всем телом, и из его рта посыпались невразумительные слова, Кирито наконец отвязал верёвку и направился к нему. А затем.

— Зизнь... дабу... зизнь... дабу... зииии..., — голос Райоса зазвучал со странными примесями. Такое ощущение, что это больше походило на рёв зверя, а не человеческую речь, или даже на завывание механизма, который вышел из строя.

— Зи, зи, зи, зи, зинь, зинь, зинь, зинь...

Внезапно его голос оборвался. Райос Антинос упал назад с тяжёлым ударом. Кровь продолжала хлестать из его ран, и можно было подумать, что у него ещё осталась Жизнь, но Юдзио интуитивно догадался, что Райоса больше нет в числе живых.

Даже Кирито был ошеломлён, его лицо выражало страх, как и ожидалось, в это время Тейза и Рони широко раскрыли глаза и пытались развязать верёвки, что ещё сковывали их. Ванбелл неуверенно подступил к Райосу и заглянул в его лицо, закинутое назад.

— Иииик! — незамедлительно из него полился крик с примесью страха. — Райос-доно!!! Он мёртв!.. Ты... ты убил его, ты убил его!!! Убийца... т-ты чудовище... чудовище!!!

Отползая от Кирито, он поднялся на ноги с дрожащими коленями и вылетел в гостиную. Похоже, он убежал в коридор, поскольку его шаги унеслись по направлению к лестничной клетке.

У Юдзио уже не было ни одной идеи насчёт того, что теперь с ним будет или что ему теперь делать. Слишком много всего произошло подряд, и даже вырванный глаз казался мелкой проблемой.

Спустя некоторое время он вернул Синюю розу, что до сих пор сжимал в руке, обратно в ножны и каким-то образом смог подняться на ноги.

Первым делом он переглянулся с Кирито, и после единственного безмолвного кивка направился к Тейзе, которая всё ещё сидела на кровати.

Но он остановился на полпути. Если подумать, он теперь преступник, нарушивший Индекс табу и отрубивший руку Ванбеллу. Для девушки, которая прожила каких-то шестнадцать лет, теперь он мог быть таким же омерзительным, как Райос... или даже более омерзительным.

Неспособный больше взглянуть ей в лицо Юдзио опустил своё и уже собрался пойти назад. Но он не успел сделать это, маленькая фигура подбежала к его груди и врезалась в неё с глухим звуком. Растрёпанные красные волосы захлестнули униформу Юдзио. Одновременно с этим дрожащий голос полился в его уши.

— Прости... прости меня, Юдзио-сэмпай... Это... это всё из-за меня...

В ответ на это Юдзио рьяно замотал головой и прервал речи Тейзы.

— Вовсе нет, в этом нет твоей вины, Тейза. Я... просто не продумал всё как следует. Ты ни в чём не виновата, Тейза.

— Но... но...

— Чудесно, что вы обе не пострадали. Я тоже должен извиниться... прости, что заставил пройти через все эти ужасные вещи..., — когда он сказал это и неуклюже погладил её по голове, Тейза захныкала ещё сильнее. Рони прижалась лицом к груди Кирито и тоже плакала. Поднимая глаза, его партнёр слегка кивнул, когда их взгляды пересеклись.

Это случилось, когда Юдзио собрался кивнуть в ответ. Лицо Кирито исказилось в гримасе, словно кто-то потянул его за волосы. Его глаза заметались влево и право, а потом задержались на потолке.

Эти чёрные глаза отчего-то широко распахнулись, и Юдзио проследил за его взглядом. И — он увидел это. Рядом с северо-восточным углом спальни у потолка зависло нечто, похожее на фиолетовую панель. Оно напоминало окно Стасии, но было куда больше, да к тому же было круглым. И из его глубин кто-то смотрел на комнату сверху... нет, на Юдзио и остальных. Было непонятно, мужчина это был или женщина, молодой человек или старик. На бледной коже виднелись глаза, походившие на стеклянные шарики.

...Нечто из прошлого.

...Я уже видел этого человека где-то, много лет назад.

Пока интуиция Юдзио вещала ему, белое лицо открыло рот, который походил на бездонную яму. В тот миг Кирито, стоящий рядом с ним, прошептал невероятно мягким голосом:

— Не позволяй Рони и Тейзе услышать это.

Юдзио моментально обхватил голову Тейзы обеими руками, пока она продолжала рыдать. Кирито за миг до этого сделал то же самое, окутав голову Рони.

— Одиночная единица обнаружена. Отслеживается ID..., — раздался загадочный голос существа по ту сторону пурпурной панели, нет, окна. Строфы из священного ритуала — подумал он, но среди прозвучавших слов не было ни одного, которое он учил на уроках. Лицо оставалось неподвижным в течение двух-трёх секунд, а потом. — Координаты зафиксированы. Доклад завершён.

Оно закрыло рот после таких финальных слов и исчезло без единого следа вместе с окном. Это был странный феномен, но рассудок Юдзио был слишком вымотан, чтобы снова удивляться или испытывать страх. Оставив объяснения на совести Кирито, он спокойно выпустил дыхание, которое перед этим задержал.

Буря за окном оставалась незамеченной, и в помещении было слышно лишь Рони с Тейзой, которые продолжали всхлипывать. Юдзио крепко держал своего камердинера, опуская взгляд с потолка на пол.

Тело Райоса Антиноса с отрубленными по локоть руками лежало там, в дальнем углу. Это Кирито зарубил его, но Юдзио отрубил руку Ванбеллу, так что они одинаковы. Он припоминал крик Ванбелла, до сих пор отдающий в ушах.

Убийца... Чудовище!

Эти слова встречались в старых историях, что рассказывала им бабушка, и вместе со своими братьями он страшился их. Полулюди из страны тьмы не имеют никаких законов или табу и убивают даже себе подобных. Так говорила бабушка. Юдзио признал истинность тех баек, когда лично стал свидетелем событий в подземной пещере в горной гряде на Грани два года назад.

...Вот именно, теперь я такой же, как те гоблины. Этот человек, Ванбелл Зизек, был моим товарищем в Академии мастеров меча; этот человек был ранен мной в порыве гнева.

В таком случае, чтобы доказать, что я хоть чем-то лучше гоблинов, не должен ли я сам себе воздать по заслугам? Разве есть у такого монстра как я право искать утешения в тепле тела Тейзы?..

Правое плечо Юдзио, который из последних сил терпел душевные муки, плотно прикрыв оставшийся левый глаз, было...

...крепко обхвачено рукой Кирито, подошедшим к нему. Глухое роптание раздалось вместе с этим.

Ты человек, Юдзио. Как и я... продолжать совершать ошибки, но не прекращать преодолевать трудности в попытке отыскать среди них какой-то смысл. Вот что значит быть человеком.

Когда он услышал это, он почувствовал, как из левого глаза полилась тёплая жидкость. От мысли, что это могла быть кровь, что текла из правого глаза, Юдзио робко приподнял веко, и в свете настенной лампы заискрилось множество золотых частичек.

Эта жидкость была не кровью, а слезами. Они скатывались по его щеке и падали на волосы Тейзы, одна за другой. Спустя короткий промежуток времени Тейза нервно подняла лицо и взглянула на Юдзио. Её красные глаза, влажные от слёз, походили на осенние листья, смоченные утренней росой.

Девушка, что в этот самый момент ещё являлась его камердинером, показала почти неразличимую улыбку, достала из кармана своей униформы носовой платочек и нежно прикоснулась им к щеке Юдзио. Она продолжала вытирать слёзы на его лице, что лились снова и снова, без остановки.

Глава 5

— ...Как это печально. В самом-то деле, — мягко проговорила комендант дортуара новичков Азурика и после короткой паузы для размышлений продолжила. — А ещё я была уверена, что вы двое станете представителями академии в этом году.

— Я планировал то же самое.

Он не был в силах подражать Кирито, который шёл впереди и говорил такие слова; а вот в его левом глазу жгло всё сильнее и сильнее, и он выглядел смятённым.

Небо пятого месяца было абсолютно безоблачным, как будто буря разогнала все тучи прошлой ночью. Маленькие птички щебетали на ветвях деревьев, богато украшенных молодыми побегами. Было бы здорово прилечь на лужайке на центральной площади в такой день как сегодня — но Юдзио и Кирито больше никогда не представится шанс насладиться послеобеденной дремотой в этой академии.

Эти двое провели всю эту ночь за железной дверью — в подземной дисциплинарной камере главного административного здания академии. Эта камера была довольно чистой, несмотря на то, что ей едва пользовались с момента основания академии, и тамошние кровати походили на кушетки в дортуаре для новичков. Но, как и ожидалось, Юдзио не смог заснуть даже на мгновение.

Кирито такой Кирито; всю ночь он пытался вылечить правый глаз Юдзио, который вывалился из его глазницы, с помощью священных умений, но остановка кровотечения вымотала его до предела, поскольку он обходился без реагентов. А дальнейшая регенерация органа это воистину сложный процесс. Почему вообще его глаз получил такие увечья, хотя внешне на него никто не воздействовал? Священная энергия была полностью выкачана из окружающего пространства попытками Кирито применить разнообразные заклинания, но даже при всей его прыти ему оставалось только сдаться.

Вскоре ночь подошла к концу, и в узком окошке засияло утреннее солнце. Когда раздался колокол в 9:00 утра, замок на двери дисциплинарной камеры открылся. Он думал, что это имперский стражник явился за ними, но к удивлению в дверях показалась Азурика-сэнсэй из дортуара новичков — вот что произошло.

Женщина-инструктор, которая на вид доживала свой третий десяток, слегка сбросила напряжение от слов Кирито и повернулась к Юдзио. Её серо-голубые глаза напоминали отполированное лезвие меча и напоминали Юдзио сестру Азарию из церкви деревни Рулид, отчего он постоянно нервничал от её вида, но в этот особенный момент он продолжал смотреть ей в глаза, не отводя взгляд.

Комендант дортуара Азурика собралась что-то сказать, но потом передумала и вместо этого достала какой-то предмет из кармана своего кителя. Это была маленькая светло-зелёная сфера. Она напоминала стеклянное украшение, но была чем-то другим. Это была кристаллизованная священная энергия, собранная с «четырёх священных цветков», выращиваемых на грядках в саду академии.

Комендант дортуара раздавила пальцами ценный предмет, что был в её левой руке, без колебаний. С быстро исчезающим звуком в воздухе заплясали мерцающие бусинки света. Даже не выждав паузу, она принялась зачитывать строки священного ритуала, направляя правую руку на раненый глаз Юдзио.

— System call. Generate luminous element…

Её скорость воспевания была даже больше, чем у инструкторов священных искусств. Пока Юдзио и Кирито ошарашенно наблюдали за процессом, множество сложных пунктов священного текста слились воедино, и тёплый свет полился в рану в правом глазу Юдзио...

— Попробуй открыть глаз.

Он услышал этот шёпот и застенчиво поднял веко, которое было закрыто последние шестнадцать часов. Когда он сделал это, правая сторона его зрения вернулась к нему, как будто никуда не пропадала, что вызвало у Юдзио сильное удивление, почти сорвавшееся с его губ. Он озирался по сторонам бесчисленное количество раз, а когда вспомнил про этикет, низко поклонился.

— И-искренне вас благодарю, Азурика-сэнсэй!

— Всё в порядке. Вместо этого... элитный мечник-стажёр Юдзио, и ты тоже, элитный мечник-стажёр Кирито. Я скажу вам кое-что, прежде чем передам в руки того, кто в вас заинтересовался, — мягко проговаривая это, комендант дортуара Азурика показала редкостное для себя сомнение, после чего положила свою правую руку на плечо Кирито, а левую на плечо Юдзио. — Теперь вас обоих будут судить за нарушение Индекса табу и причинение урона другим людям. Однако прошу, не забывайте. Что Индекс табу... нет, сама Церковь аксиом создана отнюдь не Богом, а людьми.

— Эээ... ч-что вы имеете в виду..? — на автомате спросил Юдзио.

Даже ребёнок, не важно скольких лет, прекрасно знал, что мир был рождён богиней творения Стасией. И что Церковь, контролирующая весь Мир людей, тоже создана этой богиней.

— Пока что... я скажу лишь это. Но вы несомненно скоро поймёте. Правду, что скрывается за вуалью мироздания.

После этих слов комендант дортуара Азурика нахмурилась и прикрыла лишь правый глаз. Интуиция Юдзио нашептала ему, что она испытывает резкую боль.

— ...Элитный мечник-стажёр Юдзио. Ты разорвал печать, которую я не смогла. Раз так, ты несомненно должен попасть туда, куда не попала я... Верь своему мечу и своему другу, — кивнула она и повернулась к Кирито. — И ты, элитный мечник-стажёр Кирито. Кто же ты на самом деле... даже я не смогла этого понять. Однако что-то несомненно произойдёт, когда ты достигнешь той башни. Отныне я буду молиться, чтобы свет озарял твой путь. Отныне и всегда.

Её слова для Кирито были куда запутаннее, но он, похоже, понял их смысл. Он кивнул ей в ответ, обхватил её руку, что была на его левом плече, и поднёс к своей груди.

— Спасибо вам, сэнсэй. Однажды я вернусь и встречусь с вами вновь. И мы сможем снова поговорить. О том, что вы так хотите знать, я расскажу вам всё, — закончив то, что он должен был сказать, Кирито нежно хлопнул по руке Азурики, что была обхвачена его обеими руками. Комендант дортуара Азурика в удивлении прохлопала глазами множество раз, и на её лице заиграл румянец, хотя это могла быть игра солнечного света. Она еле заметно улыбнулась.

Кирито скорчил такое лицо, будто в тот момент кто-то потянул его за волосы, но Азурика не приметила этого. Она медленно высвободила правую руку из ладоней Кирито и убрала левую с плеча Юдзио.

— Что ж, тогда вперёд. Ваше сопровождение уже здесь.

Территория академии, где обычно суетились студенты, переходя из одной классной комнаты в другую, сегодня была тихой без единого признака людей.

При этом Юдзио заметил нечто неожиданное на площади перед тренировочной площадкой и широко распахнул только что восстановленный глаз.

Гигантское живое существо, ярко сверкающее в свете Солуса, что щедро сочился с неба. Металлическая броня на груди и голове и естественные треугольные чешуйки, украшавшие всё тело, испускали серебристое свечение. Было очевидно даже без упоминания сложенных крыльев, походивших на высоченные шпили, или длинного хвоста, изгибающегося дугой, что это был летающий дракон. Погоняемый защитниками закона и порядка, Рыцарями всецелого, это величайшее священное животное было сильнейшим монстром всего Мира людей.

Похоже, наездника не было поблизости. Без следа сомнений от вида летающего дракона, что взирал на них троих сверху, комендант дортуара Азурика направила Юдзио и Кирито к тренировочной площадке, а сама осталась стоять на месте.

Она посмотрела ещё раз на двоих, повернувшись боком, слегка кивнула и безмолвно развернулась спиной. Парочка глубоко поклонилась вслед Азурики, которая направилась в сторону дортуара для новичков. Лишь когда шаги стихли, они подняли голову и бросили взгляд на дракона, развернулись кругом и затопали к двери в тренировочную площадку.

— ...Раз это дракон... то нашим сопровождением будет Рыцарь Всецелого... я полагаю..., — в его бурчании чувствовалась дрожь, но его партнёр выпустил сквозь нос нечто вроде хмффф, как и всегда, и его рука невольно протянулась к закрытой двери.

— Не узнаем, пока не увидим, — открыв большую дверь, он зашагал внутрь огромными шагами. Юдзио набрался храбрости и последовал за ним.

Внутри было сумрачно, наверно, из-за закрытого потолочного окна. Выложенная деревом арена и окружающие её зрительские места само собой были свободны от студентов и инструкторов.

На белой стене вдалеке перед ними была изображена гравюра, темой которой был миф начала времён, когда Три Богини изгнали тёмного бога Вектора. А прямо в центре огромной тренировочной площадки виднелся силуэт единственного человека, который рассматривал стену, повернувшись к ним спиной.

Однажды Юдзио уже видел Рыцаря Церкви с такого близкого расстояния. Разумеется, речь идёт о моменте, когда была схвачена маленькая Алиса. Рыцарь Всецелого, назвавшийся как «Деусолберт Синтез Семь», обладал колоссальным телом, а ростом был под два мэру. Однако стоявший перед Юдзио человек был куда меньше того Рыцаря. Ростом он мог быть даже ниже Юдзио, но только если сильно присматриваться.

Голубая накидка, свисавшая с его плеч, была украшена знаком Церкви аксиом, комбинация из круга и креста. Однако больше всего в глаза бросались спускавшиеся прямо по накидке золотистые длинные волосы. Их цвет был даже более насыщенным, чем у Райоса, а их блеск походил на топлёное золото, даже в таком приглушённом свете.

Фигура оставалась неподвижной, и Юдзио переглянулся с Кирито, прежде чем медленно пойти дальше. Пройдя прямо по тренировочной площадке, они остановились в пяти мэру от маленькой фигуры.

— ...Я из Северной Центории, Имперской Академии мастеров меча, элитный мечник-стажёр Юдзио.

Умудрившись произнести своё имя, не поперхнувшись, его партнёр выдал без промедления:

— Со мной то же самое, я Кирито.

В подобных ситуациях он сказал бы: «Хватит изворачиваться и представься как следует!», но в этот конкретный раз подобные мысли не закрались в его голову. И дело было не только в беспокойстве. Пока он рассматривал голубую накидку и золотые волосы, что слегка колыхались на ветру, что просачивался в помещение через открытый позади них вход, в его груди зарождалось чудаковатое ощущение.

Где-то...

Эта помесь синего и золотого. Такое ощущение, что он уже видел это. Где-то, когда-то.

Сдавливающее напряжение через несколько секунд обратилось в шок, от которого могло остановиться его сердце.

— Единый регион Центория, Рыцарь Всецелого Церкви аксиом. Алиса Синтез Тридцать, — выдала своё имя рыцарь, всё ещё будучи повёрнутой к ним спиной. Он не мог спутать этот голос. Он слышал его каждый день на протяжении почти десяти лет с момента, когда в нём проснулось сознание.

И это имя. Фамилия звучала совсем незнакомо, но имя он расслышал правильно. Алиса.

Это не могло быть каким-то совпадением. Юдзио сделал один-два вялых шага вперёд и бессвязно прошептал:

— ...Алиса..? Это ты..? Ты... Алиса..?

Похоже, Кирито бросился к нему с выставленной вперёд рукой, но Юдзио ускользнул и сделал ещё один шаг. Золотые волосы и накидка колыхались прямо перед его глазами, а в воздухе чувствовался неясный аромат. Это был нежный, памятный аромат, напоминающий собой цветущий сад, наполненный обильным солнечным светом. Аромат, что постоянно витал вокруг передника его давней подруги.

— Алиса...! — ещё один шаг. Отчётливо произнося её имя, Юдзио попытался коснуться правого плеча Рыцаря Всецелого. Развернувшись к нему, Рыцарь поприветствовал его озорной, холодной и степенной улыбкой и...

Его намерение было прервано прочерченной вспышкой света.

Мощный удар прилетел в его правую щеку, и Юдзио беспомощно отлетел в сторону, распластавшись на полу тренировочной арены.

— Юдзио!

Кирито сразу помог ему приподняться, но Юдзио даже не понял этого, ошарашенно открыв глаза.

Рыцарь, всё ещё стоя к ним спиной, выставила правую руку горизонтально в сторону и сжимала в ней длинный меч, оказавшийся там незаметно для них. Однако он был не обнажён, а находился в позолоченных ножнах. Рыцарь выхватила их с пояса и врезала ими по щеке Юдзио.

Плавно опустив меч, Рыцарь Всецелого заговорила.

— ...Будьте осторожны в своих словах и действиях. Я наделена правом лишить вас семидесяти процентов ваших Жизней. В следующий раз, когда попытаешься без дозволения коснуться меня, твоя рука будет отрублена, — проинформировав их холодным и суровым голосом, подобным растаявшему льду, Рыцарь наконец повернулась к ним.

— Алиса..., — Юдзио не смог удержаться и ещё раз произнёс это имя.

Рыцарь Всецелого, обладающий золотым мечом, был тем самым человеком, которого забрали из деревни Рулид восемь лет назад; подруга детства Юдзио, дочь главы деревни Гасуфта и сестра Селки, Алиса Щуберг — эта подросшая девушка не могла быть кем-то другим.

Её одеяние, очевидно, было уже другим. Её грудь, плечи и талия были покрыты лёгкой бронёй с нанесёнными на неё узорами, и подол её длинной одежды даже мог достичь стоп. Но он не мог ошибиться в её лице.

Эти блестящие золотистые волосы без единой складки. Чистая белая кожа на невинном личике. И помимо всего этого, её неописуемые тёмно-синие глаза, смотрящие слегка свысока, каких Юдзио не видел больше ни у кого, даже оказавшись в столице.

Однако свет, окутывающий её глаза, отличался от того, который пребывал в его памяти. В нём не осталось искорки, преисполненной любопытством, которая была в ней во время жизни в деревне Рулид, и Юдзио видел лишь холодный взгляд, сконцентрированный на нём, свалившемся на пол.

Её губы цвета цветущей вишни задвигались, и снова послышался прекрасный, но ледяной голос.

— А? Я планировала уменьшить твою Жизнь на тридцать процентов, но сделала это лишь наполовину. Если ты смог выдержать такой удар лишь за счёт тренированного тела, это может быть доказательством твоего статуса элитного мечника... или лучше сказать, статуса преступника, совершившего гнусное преступление и убившего человека, да?

Её манера речи ясно указывала на то, что она в этот самый момент видела «окно» Юдзио, хоть и не проделала никаких движений рукой, но мыслям Юдзио было совсем не до таких выводов.

Он совершенно не хотел признавать, что в его уши прилетают подобные слова. Не может такого быть, чтобы нежная Алиса могла произнести подобные речи. Нет, ещё до этого, он не мог поверить, что Алиса могла оставаться безразличной, увидев его, и даже беспощадно врезала ему по щеке. И что самое главное, она предстала перед ним в образе Рыцаря Всецелого.

А вот когда он проигнорировал предупреждение и попытался снова позвать её.

Кирито коротко прошептал рядом с его ухом:

— Этот рыцарь — это та Алиса, которую ты искал, да? — голос его партнёра был предельно спокойным несмотря на эту ситуацию, и каким-то образом Юдзио смог вернуть своё самообладание. После форсированного короткого кивка он продолжил шептать. — ...Пока что следуй её инструкциям. Даже если мы попадём в Центральный собор в качестве преступников, у нас будет шанс лучше понять сложившуюся ситуацию.

Попасть... в Собор.

Юдзио наконец понял это, когда Кирито указал ему. Именно этого он желал; хоть это и не благодаря победе и продвижению в Имперском турнире и Турнире Союза империй, не благодаря назначению на должность Рыцаря Всецелого, нарушение Индекса табу привело к тому, что они достигнут свей цели на год раньше запланированного.

Войти в Центральный собор и встретиться с Алисой. Такова была конечная цель Юдзио. Порядок изменился, и Юдзио не понимал причины, по которой Алиса строит из себя совершенно другого человека под видом Рыцаря Всецелого, но по крайней мере он добился половины от намеченного к этому самому моменту. Раз так, то он несомненно найдёт объяснение этому, оказавшись в Центральном соборе. Найдёт способ вернуть Алису в её изначальное состояние.

Как раз когда Юдзио вернул самообладание, Рыцарь Алиса вернула свой меч на левую сторону талии. Её накидка колыхнулась, она развернулась и направилась к большой двери.

— Встать и следовать за мной.

Больше не оставалось варианта не подчиниться её инструкциям. Поднявшись на ноги с помощью Кирито, Юдзио молча последовал за ней.

Покинув тренировочную площадку, Алиса сразу направилась к летающему дракону, что ожидал на площади, и правой рукой мягко похлопала по его внушительной морде. Продолжая это делать, она извлекла из грузового отделения, устроенного за седлом, странное приспособление.

Оно представляло собой три толстых кожаных ремня, соединённых цепью — приспособление для ограничения движений. Точно такое же, каким заковали маленькую Алису восемь лет назад.

Приблизившись к Кирито и Юдзио с таким приспособлением в каждой руке, она заставила их встать прямо и холодно заявила. Этот голос был намного тише голоса Райоса, когда тот грозился отрубить голову Юдзио, но он оказывал величественный эффект, как будто принадлежал самому посланцу Бога.

— Элитный мечник-стажёр Юдзио. Элитный мечник-стажёр Кирито. Вы оба будете арестованы, заключены под стражу, допрошены и в последующие дни наказаны.

Оковы обвились вокруг оцепеневших тел парочки. Их руки, грудь и талия оказались плотно обхвачены кожаными ремнями, полностью лишая возможности двигаться.

Схватившись за цепи, тянущиеся из спин парней, Алиса вернулась к дракону и разом прицепила их к зажимам на ногах священного животного. Таким образом, Кирито был прицеплен к правой ноге дракона, а Юдзио к левой.

Восемь лет назад Рыцарь по имени Деусолберт прицепил Алису к ноге монстра в точно такой же манере и после улетел прочь. Однако даже летающему дракону потребовался день, чтобы прилететь из деревни Рулид в Центральную Центорию. Насколько же это жутчайший опыт для девочки одиннадцати лет пролететь такое расстояние на ноге дракона, это сложно было представить.

И эта Алиса по какой-то причине сама стала Рыцарем Всецелого и в этот момент точно таким же способом повязала Юдзио, как связали её восемь лет назад. Он невольно лицезрел отсутствие в её движениях какого-либо колебания. Рыцарь перед его глазами был Алисой Щуберг, но одновременно он был совершенно другим человеком. Какая-то великая сила изменила эту девочку.

Как и сказал Кирито, они могли найти объяснение этому, оказавшись в Центральном соборе. Однако — главный вопрос был в том, каким способом вернуть Алису в её прежнее состояние.

Нет, прежде нужно подумать о другом. Что, если подобное случится и с ним? Что, если он забудет себя и станет совершенно другим? Время его жизни в Рулид, долгое путешествие к Центории... и даже события в Академии мастеров меча; что, если он полностью забудет всё это..?

Это произошло, когда на Юдзио набросился страх с беспокойством.

Мягкие шаги раздались сзади них, и Юдзио повернулся к Кирито, тот сделал то же самое.

Те, кто приближался к ним спотыкающимися, но целеустремлёнными шажками, были новички, одетые в серую униформу. С длинным красными волосами была Тейза Шутлинен. С короткими тёмно-каштановыми волосами была Рони Арбель.

Причиной их шатающейся походки была тяжёлая ноша, которую они несли в своих руках. У Тейзы был длинный меч в белых ножнах. У Рони был длинный меч в ножнах из чёрной кожи. Не могло быть никакой ошибки. Это были их вещи, оставленные в комнате Райоса и Ванбелла прошлой ночью, Синяя роза Юдзио и чёрный меч Кирито.

Ладони Тейзы и Рони, которыми те трепетно сжимали ножны, были измучены и окровавлены. Естественно. Эти два меча были настолько тяжёлыми, что даже Юдзио с Кирито не могли так просто их поднять, не приложив для этого всех своих сил.

— Тейза...

— Рони!

Юдзио и Кирито одномоментно назвали их имена, и девушки показали слабую улыбку, терпя боль. Но потом Рыцарь Всецелого Алиса отошла от дракона и взглянула на Рони с Тейзой. Припоминая жестокий удар по щеке, что была до сих пор онемевшей, Юдзио тут же закричал:

— Нет, Тейза, не подходи!

Однако новички-стажёры не замедлили шаг. Кровь тонкой струйкой стекала с их рук на камень, которым была вымощена площадь, но они прошли последние десять мэру до Алисы и упали перед ней на колени.

Некоторое время они тяжело дышали, но потом Тейза первой уверенно подняла голову и заговорила.

— Р-рыцарь-сама... прошу!

Затем продолжила Рони с дрожью в голосе.

— Позвольте вернуть нашим наставникам их мечи, мы просим вас..!

Алиса молчаливо взглянула на них сверху и вскоре коротко кивнула.

— Ладно. Однако я не могу позволить преступникам обладать мечами. Я придержу их. Если вы желаете переговорить с ними, я даю вам одну минуту.

Первым делом подхватив правой рукой Синюю розу, а левой — чёрный меч, Алиса без каких-либо усилий взяла их с рук Рони и Тейзы. Пройдя обратно к дракону привычной походкой, как будто вес не играл для неё вообще никакой роли, она складировала оба меча в грузовой отсек, откуда до этого извлекла кандалы.

Тейза и Рони сцепили перед грудью раненые руки и показали облегчённые улыбки, будто совсем не испытывая боль. Поднявшись на шатающиеся ноги, Тейза и Рони подошли к Юдзио и Кирито соответственно.

— ...Юдзио-сэмпай..., — Тейза неподвижно стояла перед Юдзио и широко распахнула очи, в которых явно были видны следы недавних слёз.

Почти отведя взгляд в сторону на автомате, Юдзио изо всех сил постарался поймать взгляд девушки.

Юдзио отрубил руку Ванбелла прямо на глазах этих двоих минувшей ночью. Лишившись рук, Райос разразился причудливым криком и отошёл в мир иной. Хоть эти события не отразились физически на Тейзе и Рони, несомненно эта трагедия повлияла на них очень сильно.

Юдзио уже не должен считаться для неё благонадёжным наставником, а быть еретиком, нарушившим Индекс табу. Мерзкий злодей, свобода которого была отнята беспощадными оковами с цепями.

А потом.

Крупные слёзы полились из очей Тейзы, окрашенных осенью, и побежали по её щекам.

— Юдзио-сэмпай... прости меня... это... это моя вина в том... что..., — крепко сжимая перед собой руки, она продолжала говорить так, будто из последних сил выжимала из себя эти болезненные слова. — ...Прости... потому что... из-за моих глупых поступков...

— Нет... дело не в этом, — застигнутый врасплох Юдзио замотал головой множество раз. — Ты не сделала ничего плохого, Тейза... ты поступила правильно ради своего друга... это я виноват в том, что вещи приняли такой оборот. Тебе не за что извиняться, Тейза...

Услышав это, Тейза заглянула в глаза Юдзио, как будто была способна разглядеть в их глубинах его душу, и изо всех сил выдавила улыбку.

— В этот раз..., — новичок-стажёр заговорила дрожащим, но убедительным тоном. — В этот раз будет моя очередь спасти Юдзио-сэмпай. Я, я постараюсь изо всех сил, стану Рыцарем Всецелого и спасу тебя... так что прошу, дождись меня. Я несомненно... несомненно...

Остаток её слов утонул в слезах. Юдзио оставалось снова и снова безвольно кивать.

Закончив короткий диалог по другую сторону дракона, Рони вложила в связанные руки Кирито свёрток и проговорила голосом, перемешанным со слезами:

— Этто... это бенто... поешь, когда проголодаешься...

Ответ Кирито был перекрыт взмахом крыльев, гулко разлетевшимся по всей округе.

— Время вышло. Пошли прочь.

Рыцарь Алиса устроилась в седле летающего дракона, что даже никто не заметил. Раздался шлепок поводьями, и дракон принялся поднимать свою огромную тушу. Цепи потянули Юдзио, он повис в воздухе.

Безостановочно плача, Тейза и Рони отошли на несколько шагов назад. Серебристые крылья мощно ударили воздух, посылая вокруг сильный ветер, от которого взъерошились волосы девушек.

Даже когда дракон начал бежать и сотрясать землю, девушки продолжали мчаться за ним что есть мочи, но вскоре их ноги подкосились, и их ладони встретились с каменной кладкой. Сразу после этого монстр оттолкнулся своими крепкими лапами от земли куда сильнее, чем до этого, и огромное тело взмыло в воздух.

Когда дракон унёсся в небо, вырисовывая пируэты, фигуры Тейзы и Рони внизу стали совсем крошечными. Вскоре они совсем размылись на фоне каменной кладки, и взору предстала вся Академия мастеров меча.

Летающий дракон, в седле которого восседал Рыцарь Всецелого, с двумя злоумышленниками, прицепленными к его лапам, выровнял полёт и взял курс на монструозную башню, возвышавшуюся в самом центре Центории, Центральный собор Церкви аксиом.

Интерлюдия 3

Полый столп диаметром двенадцать метров и высотой сотню пронзал в центре гигантскую океаническую исследовательскую станцию «Океаническая черепаха».

Этот округлый столп, построенный из титанового сплава и носящий название Главной шахты, поддерживает каждый отдельный этаж, выполняя функцию герметического шпангоута, который защищает собой сердце этого корабля. Помимо систем управления и питания, внутри этой конструкции содержалось оборудование, разработанное таинственной организацией RATH.

Говоря более специфично, здесь находились четыре образца тех жутковатых устройств, Трансляторов души (STL), которые способны читать и записывать человеческую душу. А также имелся центральный вычислительный модуль, Кластер лайт-кубов, к которому подключены эти STL.

Колоссальный кластер был установлен близко к середине Главной шахты, а под ним располагалась «Нижняя шахта» с Трансляторами номер 2 и 3. Номера 4 и 5 были размещены в «Верхней шахте», что была выше. STL номер 1 находился не на корабле, а в дочернем исследовательском офисе RATH в Роппонги, Минато-ку, довольно далеко отсюда.

Номер, к которому был подсоединён Кирито — Киригая Казуто — с целью провести лечебные процедуры для восстановления повреждённых мозговых структур, был 4, что в верхней части шахты. В связи с этим, если кто-то хотел попасть туда, ему требовалось подняться в Верхнюю шахту по лестнице или в лифте.

6 июля 2026, 7:30 аm

Асуна — Юки Асуна — поправила воротник своего летнего трикотажа, что был поверх её футболки, поднимаясь по сумрачной винтовой лестнице.

Эхо её брякающих тяжёлых шагов по ступенькам из нержавейки, окрашенным оранжевым светом аварийных диодов, напомнило о давних временах. Асуна не знала, сколько раз она поднималась по подобным ступенькам в стальном замке, парящем в бескрайних небесах, в далёком, предалёком месте. Такие винтовые лестницы соединяли камеру босса со следующим этажом парящего замка Айнкрад...

Чаще всего впереди неё шёл лидер гильдии Рыцари крови Хитклифф, а позади — остальные члены гильдии, восторженные победой над боссом, однако бывало исключение. Ещё до того, как она присоединилась к РыКам, в начальный этап смертельной игры рядом с ней ходил разодетый в чёрное соло-игрок.

Все эти его стрёмные шуточки, бесившие Асуну, прогоняли прочь усталость после напряжённых боёв, все его советы по поводу следующего уровня... и те времена, когда он тянул её за руку, когда она была обессилена после бесчисленных драк с мобами.

— ...Кирито-кун..., — под бряканье шагов по металлу Асуна произнесла имя того, кого любила.

Разумеется, ответа не последовало.

Она постаралась не поддаться отчаянию и чувству одиночества, которые грозились нахлынуть из глубин её груди. В отличие от позавчерашнего дня Кирито уже не был пропавшим без вести. Он ждал Асуну в маленькой комнате в конце винтовой лестницы. Хоть они и не обменивались словами — и даже не держались за руки, момент его пробуждения понемногу приближался. Медсестра Аки Нацуми сказала, что если эффективность лечения посредством STL будет сохраняться на прежнем уровне, то его нервные структуры будут восстановлены через один-два дня, и возможно, будет достигнута точка, когда Кирито сможет прийти в сознание.

Асуна посетила плавающую рядом с островом Изусити Океаническую черепаху, не посвятив своих родителей полностью в курс дел. Однако она смогла скооперироваться с профессором Кодзиро Ринко и сказала им то, что нельзя было назвать «абсолютной ложью»: «Я сопровожу профессора и отправлюсь на несколько дней на исследовательскую станцию одной передовой компании».

Про себя она думала, что эта задачка будет не из лёгких, но её мать, Юки Кёко, недолго посмотрела на неё и только сказала: «Будь там осторожна». Хотя, может, она смогла каким-то образом догадаться, что это не простой каприз.

Так или иначе, время, предоставленное Асуне, составляло жалких три дня, с 5 по 7 июля. Короче говоря, завтра вечером она должна будет сесть на вертолёт, который доставит её с Океанической черепахи к Синкиба. Вряд ли она сможет отправиться в Токио вместе с Кирито, но если верить словам медсестры Аки, она сможет хотя бы поговорить с ним, когда он придёт в сознание. И в тот самый момент она будет очень много злиться, очень много плакать и очень много смеяться.

Остановившись посередине винтовой лестницы, Асуна глубоко вздохнула и продолжила свой путь.

Поднявшись ещё на дюжину или около того шагов, она дошла до места, где лестница прерывалась. Это не было тупиком, теперь было необходимо подняться сквозь кольцевой люк в массивном металлическом потолке, но это было единственным местом, где приходилось взбираться по вертикальной лестнице.

Эта металлическая перегородка служила герметичным шпангоутом из сплава титана, разделяющим главную шахту Черепахи на верхнюю и нижнюю.

Лейтенант Наканиси утверждал, что эта конструкция способна выдержать выстрел в упор из автоматической винтовки, но подобной ситуации вообще-то не должно было произойти, ведь этот мегакорабль, собственно говоря, не был боевым.

Чего только стоит Кикуока-сан, но все эти люди просто обожают преувеличивать.

Бурча это про себя, она поднялась по лестнице из алюминиевого сплава и проскользнула в люк. Снова показалась сумрачная винтовая лестница, уходящая ввысь, но теперь иллюминация сменилась на зелёную. Как будто «этаж» сменился»; с такими мыслями она поплутала вверх по винтовой лестнице.

Нижняя часть верхней шахты, где сейчас находилась Асуна, служила позвоночником проекта Алисизации, где было установлено невообразимое оборудование — Кластер лайт-кубов. Он может располагаться прямо за стенами узкого лестничного пролёта.

Всё, что касалось Кластера лайт-кубов, было строго засекречено, потому её не посвятили в детали о его структуре, но краем уха она слышала, что эта конструкция представляет собой скопление бесчисленного количества лайт-кубов, на что как раз намекает название.

Носителем, в котором хранятся флактлайты жителей мира Underworld, другими словами, ИИ типа снизу-вверх, являются эти лайт-кубы, а прямо в центре этого строго структурированного скопления сотен тысяч маленьких кубиков содержался один огромный куб. Он не содержал в себе никакую душу, вместо этого в нём были собраны обширные «визуальные мнемонические данные», на основе которых функционировал мир Underworld. Это было настоящим ядром технологии STL, «Главным визуализатором»...

Исследователь, что всем тут заправлял, Хига Такэру, рассказывал ей о структуре мира Underworld, балансируя на грани нарушения конфиденциальности, и если честно,

Асуна старалась показывать, будто она понимала куда меньше, чем на самом деле.

Было бы неплохо своими глазами хоть разок увидеть Кластер лайт-кубов, раз уж вы собираетесь рассказать мне так много. Когда Асуна сказала это, Хига ответил кривой ухмылкой. Весь Кластер покрыт металлической оболочкой, так что ты сможешь позырить лишь на прямоугольный ящик, сказал он. Эта оболочка не может быть открыта ни Хигой, ни кем бы то ещё из персонала, даже руководителем всего этого плана, члена Сил Самообороны Японии, подполковником Кикуокой Сэйдзиро.

Таким образом, Асуна могла лишь смутно себе вообразить, как выглядит этот Кластер.

Огромное количество маленьких кристаллов закреплены строго на своих местах в темноте. Каждый выполнен в форме идеального квадрата, а центр всей конструкции выделен под один большой куб; между всеми этими элементами без остановки бегают тонкие лучики света. Прямо как сердце Млечного пути, плотно заполненного звёздными скоплениями...

Вероятно, это случилось из-за того, что она рассеянно погрузилась в свои мысли.

Асуна немного запоздала, приметив кого-то, спускающегося по винтовой лестнице.

— Ааа, прошу меня простить, — инстинктивно склонив голову и повернувшись влево, тихо извинилась она. Этот кто-то бесцеремонно направился мимо неё, даже не поприветствовав. Каждый его шаг сопровождался звоном и жужжанием.

— …

Что за странные звуки, подумала она про себя и подняла лицо, после чего увидела фигуру, шагающую как раз мимо неё.

— ?!..

И потом она звучно отпрянула назад и прислонилась спиной к стене.

Всё-таки этот «кто-то», спускающийся по ступеням, был скорее «чем-то». Другими словами, это был не человек, как ни глянь.

В целом силуэт походил на человеческий, но скелетная структура состояла явно из металлических элементов, а в конечностях и в талии виднелись многочисленные пластиковые цилиндры. Суставы были сложным образованием с торчащими шестернями и обвивающими их разноцветными проводами, походившими на кровеносные сосуды.

Оно несло на спине довольно большой ящик, а лицо состояло из трёх линз разного размера, большого, среднего и малого. Им надо было ограничиться двумя линзами среднего размера; подумав об этом, Асуна, наконец, пришла в чувство. Выдохнув после того, как поперхнулась, Асуна забурчала дрожащим голосом:

— Ро... робот?..

Как только она это произнесла, неизвестный гуманоидный шагающий механизм внезапно прервал своё движение.

Остановив свою ногу перед следующим шагом, объект завертел своими шестернями и подался назад. Выпрямившись рядом с Асуной, робот медленно развернулся влево... другими словами, в сторону Асуны. Большая и средняя линзы были беспросветно чёрными, но в малой линзе был источник красного свечения, как будто робот смотрел на девушку, моргая периодически подрагивающим красным светом.

— Х..., — тонкий голосок вырвался из глубин её горла, и Асуна попыталась отбежать назад. Однако её спина уткнулась в стену лестничного пролёта, так что она не могла отдалиться от робота ни на миллиметр больше. Она стала переводить взгляд вправо и влево от себя, а линза с красным светом безошибочно следовала за направлением её взора.

Мобы недолжны респавниться на лестнице между этажами; да и вообще, тут не должно быть никаких механических мобов; нет, постойте, это же настоящий мир; с такими озадаченными мыслями, наводнившими её рассудок, Асуна собралась рвануть в ту сторону, откуда пришла, но как раз в этот момент...

— Кончай уже, Ичиемом! — прилетел голос сверху. Посмотрев вверх, можно было увидеть несущегося вниз по ступеням парня с нервным выражением лица. Одетый в футболку с картинкой и шорты, с короткими светлыми волосами, торчащими словно иголки, да в грубых круглых очках в металлической оправе на лице, это был главный исследователь, отвечающий за проект Алисизацию, Хига Такэру. В его правой руке был дорогостоящий портативный компьютер.

Как будто поняв команду Хиги «кончай уже», машина-гуманоид оторвала взгляд от Асуны и ещё раз прокрутилась на месте на девяносто градусов.

Асуна, наконец, сбросила напряжение с плеч, глядя на Хигу, который стоял выше неё, и заговорила довольно сухим голосом.

— ...Хига-сан, что это такое?

— Эээ... ну... Этот называется «Ичиемом». Его настоящее название «Электроактивная мускульная операционная машина»... в сокращении ЭМОМ, а если поставить в начало «ичи», один по-японски, то получится Ичиемом, ведь это первая машина в своём роде, — выражение лица Хиги постепенно сменилось с извиняющегося на хвастающееся, и Асуна взглянула на робота ещё разок, задав следующий вопрос.

— И что же этот Ичиемом делает здесь?

На вопрос ответил не Хига.

— Хига-кун помогает мне в настройке моей программы. Хоть мы больше не являемся старшими и младшими студентами одного семинария, — эти слова, перемешавшиеся с натянутым смехом, принадлежали женщине, спускающейся по ступеням вслед за Хигой. Одета она была в белый халат поверх рабочей рубашки и джинсов, волосы были аккуратно зачёсаны набок. Эта женщина (…) была профессором Кодзиро Ринко, сыгравшую важную роль в проникновении Асуны на Океаническую черепаху. — Доброе утро, Асуна-сан.

— Доброе утро, — после обмена приветствиями с Ринко, которая остановилась рядом с Хигой, Асуна ещё раз осмотрела с головы до ног робота, или точнее, Ичиемома, и задала вопрос двум исследователям. — ...Только не говорите, что это тоже часть проекта Алисизации.

Ведомая Ичиемомом, поднимающимся по лестнице, Асуна достигла места своего назначения, комнаты суб-контроля, и решила отложить свои дурные предчувствия на потом, после чего первая зашагала к проходу, ведущему к комнате с STL. Хотя в конце узкий проход упирался в стену, его левая стена была сделана из армированного стекла. Прислонившись к стеклу обеими руками и даже прижав к нему лоб, девушка принялась вглядываться в помещение, почти полностью лишённое освещения.

Два огромных прямоугольных кубоида, занимающих значительную площадь, были Трансляторами души номер 4 и 5. Номер 5 был в режиме ожидания, но не переставал испускать неясный свет, от которого мерцал и номер 4. Как следует присмотревшись, можно было приметить тонкий силуэт человека на гелиевой кровати, подсоединённого к главному устройству.

Кирито — Киригая Казуто. Человек, который во многих смыслах был «партнёром» Асуны.

Казуто был атакован беглым преступником, участвовавшим в инциденте с Дэс Ганом, на дороге в Сэтагая-ку, неделю назад. Огромное количество сукцинилхолина было впрыснуто в него, отчего его сердце остановилось на час.

Хотя он каким-то образом смог выкарабкаться благодаря своевременной медицинской помощи, урон его мозгу из-за длительной остановки кровообращения оказался невосполнимым. Доктор высказал опасения, что при наихудшем развитии Казуто навсегда останется в форме растительной жизни, и тот, кто забрал его на Океаническую черепаху и даже подготовил для этого поддельную скорую помощь, был подполковник Кикуока Сэйдзиро, главный руководитель проекта Алисизации.

Этот трудный выбор был следствием веры в то, что только с помощью STL возможно провести надлежащее лечение Казуто, по крайней мере, таковы были слова того человека.

Так или иначе, теперь сознание Казуто, по-видимому, существует в виртуальном мире Underworld, который был адаптирован для проведения медицинских процедур. И с помощью воссоздания его сознания, или если сказать иначе, его флактлайта, он будет способен восстановить повреждённую нейронную сеть. Было проблематично всё понять даже с таким объяснением, но, во всяком случае, Асуна знала, что Кирито пребывает не в простой коме.

Асуна глядела на тело Казуто, разум которого блуждал в неведомых виртуальных далях. Если подумать, он пребывал в том же состоянии, в котором была она сама, когда он почти каждый день навещал бедную девушку, запертую в стране фей Альвхейме по милости Суго Нобуюки.

Хотела бы я тоже нырнуть в Underworld, чтобы помочь Кирито-куну, как и он когда-то сделал...

Думая о таких вещах, Асуна не отрывала взгляд от Казуто в течение целой минуты, а по прошествии ее, наконец, оторвалась от стекла. Я ещё приду в полдень; нашёптывая это в сердце, она вернулась в комнату суб-контроля.

Это место было довольно тесным, в сравнении с комнатой главного контроля в нижней шахте. Контрольная консоль тоже была базовой версии, и даже стол с приставленными стульями выглядели куда более дешёвыми.

Хига и Ринко не рассиживались на стульях, а стояли на ногах, вглядываясь в портативный компьютер на столе. Обескураживающая фигура вышеупомянутого гуманоида, Ичиемома, стояла рядом с ними.

Убедившись, что робот перешёл в режим ожидания, Асуна медленно направилась к тем двоим.

Старший и младший студент одного семинария их студенческих времён — стоит добавить, что Каяба Акихико и Суго Нобуюки тоже были допущены туда же — двое учёных пылко обсуждали научные нюансы, будто вернувшись в свои учебные годы.

— Частота обработки у стабилизаторов это явная проблема. Вы ведь располагаете бюджетом, так? Почему бы не использовать более шустрый чип?

— Это более-менее тот уровень, до которого я допёр, когда стал размышлять о выделении тепла и возможностях аккумуляторов, вот чё. Не было другого выбора, кроме как сфокусироваться на отладке EAP-приводов...

— Эти полимерные мышцы изначально были устаревшими. Как насчёт применения углеродных нанотрубок; я уверена, дела пойдут куда проще в этом случае.

— Е-если использовать подобные материалы, то весь бюджет уйдёт в ж... что ж, хотя я могу изготовить один образец.

— Твоя бережливость по части комплектации механики ничуть не изменилась, — Ринко, раздражённо тряхнувшая головой, наконец, приметила Асуну и неуклюже пожала плечами. — Ааа, я извиняюсь, Асуна-сан. Должно быть, это было шумно.

— Нет, я уверена, Кирито-кун был бы рад от такой бодрой атмосферы, — ответив с кривой улыбкой, Асуна ещё раз зыркнула на робота. Похоже, двигался робот за счёт искусственных мышц, изготовленных из органического материала. Это мог быть ведущим материалом во всём мире, но он слабо подходил для конечной цели создания адаптивного ИИ.

Вероятно, уловив мысли Асуны, Хига принялся ворчать, прислонившись спиной к столу.

— Изготовление этой штуки было сделано по указанию того чувака.

— А?.. Кикуока-сан? Зачем ему это?..

— Хотя мне сложно судить, насколько он серьёзно настроен в этом направлении...

Ответившей на вопрос со вздохом была Ринко.

— Подвижное тело потребуется для того, чтобы призвать флактлайт, выросший в мире Underworld, ты так не считаешь? ...Вот что он сказал.

— Эээ... получается, этот робот создан для ИИ?

— Так это всё выглядит.

— Вы сечёте фишку.

Ринко и Хига одновременно кивнули, и Асуна снова пробежалась глазами по корпусу Ичиемома сверху вниз. В самом деле, в целом его можно было охарактеризовать как гуманоида, но его фигура была угловатой, сочленения выпирали наружу, и в довершение этого силикон или что-то наподобие, покрывающее его снаружи, делало его совершенно непохожим на человека, как ни гляди.

— ...Не к месту это говорить на глазах у Ичиемома, но разве искусственный интеллект не будет шокирован, когда его тело внезапно изменится на это?..

Можно было сказать, что ИИ типа сверху-вниз, «дочка» Асуны и Кирито Юи точно откажется от переселения в это. Асуна высказала свои мысли, и Хига в смятении замахал правой рукой.

— Нет-нет, тебе следует знать, что никто не будет пилотировать этого парня. Ичиемом это прототип, созданный для сбора данных, так что его вычислительные способности основаны на традиционной архитектуре; вот почему он выглядит таким сырым. Помимо этого типа существует номер 2, служащий экспериментальным образцом для загрузки в него ИИ, и вот он куда умнее.

— Номер 2... Кстати, каково имя этого второго ребёнка?..

Когда Асуна застенчиво спросила это, Хига ответил так, будто это было очевидным.

— Ниэмон, агась.

— Вон чё... эээ, я имею в виду, вот оно что, — она слегка мотнула головой и продолжила свой вопрос. — Почему образец, созданный для ИИ, является более умным?

— Что ж, это потому, что сенсоры и стабилизаторы могут значительно повыситься в производительности... по крайней мере, этого мы ожидаем.

В очередной раз прервав ответ Хиги, Ринко отошла на несколько шагов в сторону и зачем-то встала на носочки. Расставив руки немного в стороны, она продолжала поддерживать такую стойку, пошатываясь из стороны в сторону.

— Мы люди постоянно регулируем балансировку своего тела, даже когда мы стоим неподвижно, не преследуя целей показать вычурных движений. Не говоря уже о том, что это осуществляется бессознательно. Мы можем сохранять баланс, при этом не падая, но наш разум думает совершенно не так; «я немного наклонюсь вправо, потом выставлю вперёд правую ногу, а левую отведу назад», ничего в таком духе. Это заключено в глубине нашего разума... другими словами, в нашем флактлайте, выполняющем функцию авто-регулировщика опорно-двигательного аппарата посредством экстрапирамидной системы ЦНС.

Подошвы её тапочек хлопнули по полу, и она улыбнулась.

— Ичиэмом оснащён сервоприводами, которые механически и электронно копируют авто-стабилизатор. Однако всего лишь путешествие вниз или вверх по лестнице, как недавно, требует огромного количества сенсоров и стабилизаторов вместе с высокопроизводительным процессором, вместительной батареей для приведения в движение всей конструкции, системы охлаждения для борьбы с тепловыделением, плюс внушительный каркас для поддержания всего его веса. Вот почему Ичиемом не сможет стать умнее.

— Но это гораздо ближе к человеку по сравнению с образцами десятилетней давности, — повернувшись к Хиге, который вмешался в разговор с горестной улыбкой, Асуна медленно кивнула.

— Другими словами... если его разум будет не традиционным процессором, а искусственным флактлайтом, авто-стабилизатор будет таким же эффективным, как у человека, так что...

— Да, так оно и есть. Мы сможем уменьшить количество сервоприводов, даже если всего на один, с этим конструкция станет куда легче, да и количество стабилизаторов тоже уменьшится, что позволит сделать почти идеальную человеческую фигуру... это было бы замечательно, но это, честно говоря, просто мои дикие предположения. Я уже говорил об этом, но этот Ниемом в отделении разработок довольно похож на человека, если смотреть только на силуэт.

— Если ты собираешься так его нахваливать, я бы хотела, чтобы ты поспешил и показал его..., — ни с того ни с сего Ринко прервала начатую речь. Нахмурившись и хорошенько что-то обмозговав, она продолжила слегка приглушённым голосом. — ...Хига-кун. Этот Ниемом ещё не способен самостоятельно передвигаться?

— Хех? Угу, это, ну, да, конечно. У него на борту имеется ЦПУ, однако он полностью лишён жизненно важных программ управления. К тому же, если в него загрузить программу из Ичиемома, с его сенсорной системой он свалится уже после третьего шага. Наверно.

— Ясно..., — слегка кивнула Ринко и глубоко вдохнула, вероятно, из-за смены настроения, и посмотрела на Асуну. — Асуна-сан, ты будешь завтракать?

— Ага.

— В таком случае позвольте нам отправиться вместе в столовую. Похоже, Хига-кун будет есть здесь, с Ичиемомом, — она сказала это как явную шутку, но Хига вытащил из кармана шорт энергетический батончик и помахал им влево вправо со словами «Ради бога». Слегка склонив голову наполовину из чувства удивления и благодарности, Асуна последовала за Ринко.

Кинув последний взгляд на комнату с STL, она безмолвно прошептала: «Увидимся».

Выйдя из прохода, ведущего в комнату суб-контроля, она увидела фигуры двоих людей, идущих от лифта. Оба мужчины в белых халатах, надетых поверх футболок. Они могли быть персоналом RATH, которых было на этом уровне больше десятка, но Асуна не смогла запомнить все их имена. Они должны расценить её как ассистентку Ринко, ведь именно под таким прикрытием она попала на этот корабль.

Последовав примеру Ринко, она обменялась с ними быстрыми поклонами, и они прошли мимо двоих сотрудников RATH, после чего она почувствовала некую тревогу и перевела взгляд в сторону. С их длинными волосами, собранными сзади, и многодневной щетиной Асуна не была уверена, что уже видела их профили раньше. Однако — что-то застряло глубоко в разуме девушки. Будь это Айнкрад, она вряд ли бы дошла до того, что вытянула бы рапиру из ножен, однако такого ощущения было достаточно, чтобы коснуться пальцами рукояти...

— В чём дело, Асуна-сан?.. — тихо позвала Ринко, и тогда Асуна поняла, что стоит неподвижно. Мужчины уходили всё дальше по направлению к комнате суб-контроля, топая полимерными сандалями.

— Нет, ничего такого, — даже после того, как она ответила и продолжила идти, она пыталась найти причину этого подозрительного ощущения. Но пока её разум блуждал от одной догадки к другой, это чувство растворилось и пропало без следа.

Часть шестая — Заключённые и рыцарь

Пятый месяц по календарю Мира людей, год 380

Глава 1

До сих пор случались моменты, когда меня посещали воспоминания о временах заключения в парящем замке Айнкрад, даже теперь.

В те времена... каждый день длился воистину долго, особенно в первый год смертельной игры. А всё из-за необходимости постоянно быть начеку, покидая безопасный город, чтобы не быть врасплох атакованным монстрами (иногда и другими игроками), а помимо этого я старался максимально плотно забить свой распорядок дня, чтобы быть уверенным в должном накоплении уровней.

Я как мог ограничивал время для сна, лишь бы сохранять концентрацию, и пытался запомнить все полученные у торговцев информацией данные, даже во время еды. В поздний период игры проходчики не без основания прозвали меня раздолбаем, и я даже привык временами валяться целыми днями на лужайке, но я не припомню, чтобы я попусту тратил время. Если судить по одним только ощущениям, то четырнадцать лет моей жизни до SAO и 2 года заключения в игре были равнозначными по весу.

В сравнении с этим...

Дни, прошедшие с момента моего появления в этом странном мире «Underworld», проносились незаметно.

Не то чтобы я ленно провёл это время. За эти два года я успел покинуть деревню Рулид и отправиться в далёкое путешествие, вступить в ряды стражи Заккарии, поступить в Академию мастеров меча в Центральной Центории, и это время было наполнено суетой; даже большей, чем во времена SAO, которые при беглом ознакомлении показались бы изнурительными. Но всё равно, когда я оглядываюсь на прошедшие дни, я не могу отделаться от сильного чувства, будто это время пролетело в мгновение ока.

Причина этого — в том, что в этом мире отсутствовало опасение за свою полоску хитпойнтов, именуемую Жизнью, никто не может её уменьшить до нуля.

Или же дело в том, что течение времени в этом мире значительно ускорено по сравнению с реальным миром.

Когда я устроился на подработку в венчурной компании RATH, окутанной завесой тайны, максимальная частота функции ускорения флактлайта была указана как три. Но это было, вероятно, нет, вполне определённо, ложью. Исходя из различных наблюдений, я мог предположить, что коэффициент УФЛ составляет как минимум тысячу. Если это было точное число, то прошедшие примерно два года обернутся жалкими восемнадцатью часами по реальному времени. Поразительное ускорение заставляло меня ощущать дни короткими, вместе с чувством безопасности за свою Жизнь.

Нет...

Вероятно, есть ещё одна причина.

Возможно, дело в том, что для меня жизнь здесь... особенно дни в Академии мастеров меча в компании Юдзио, Солтерины-сэмпай, Рони и Тейзы, была в радость. Вопреки тому, что поступление в Академию и оттачивание навыков фехтования было направлено на бегство из этого мира, хоть даже на один день раньше. Желание продолжить радоваться этим денькам, что было в глубине моего сердца, было истинной причиной того, почему время текло для меня незаметно.

В таком случае, это предательство по отношению к Асуне, Сугу, Синон и остальным, кто беспокоится за моё тело в реальности.

А что, если случившееся ̶ это воздаяние за то предательство? Моя жизнь в Академии мастеров меча, запятнавшись кровью, подошла к концу, и теперь я был заточён в месте, куда не проникает ни единый луч солнца.

Прекратив думать об этом, я приподнял верхнюю часть тела. Стальная цепь, безрадостно позвякивая, плотно сковывала моё правое запястье.

Понемногу я смог услышать тихое бормотание из темноты рядом с собой.

— … Вот ты и проснулся, Кирито.

— Ага... недавно. Прости, я разбудил тебя? — тоже приглушив голос, чтобы не привлечь внимание тюремщиков, проговорил я, но в ответ донёсся тихий горестный смех.

— Как я мог заснуть... Ты странный тип, Кирито, раз смог заснуть даже будучи недавно посаженным в тюрьму.

— Это второй пункт сущности стиля Айнкрад. Спи, когда можешь, — озвучивая первое, что пришло в голову, я ещё раз оценил обстановку.

Что сказать, окружающая обстановка была окутана густой тьмой с единственным источником скудного света, исходившего из комнаты тюремщика, что располагалась в конце прохода по ту сторону прутьев решётки. Сконцентрировавшись, я каким-то образом смог разобрать очертания Юдзио, лежащего на соседней койке.

Разумеется, я уже давным-давно выучил простые священные умения для поджигания подходящих веток, но, похоже, что в этих катакомбах любое священное искусство было заблокировано из предосторожности.

Я не мог различить его выражение лица и навскидку развернулся в ту сторону, где должно было быть его лицо, немного поколебался и спросил:

— Как ты? ...немного успокоился?

Если положиться на мои внутренние часы, сейчас было где-то три часа ночи. Нас бросили в эту темницу вчера после полудня, так что если считать от инцидента вечером днём ранее, прошло уже ни много ни мало тридцать пять часов. Для Юдзио, который нарушил Индекс табу, порубил Ванбелла Зизека своей Синей розой и незамедлительно после этого стал свидетелем предсмертной агонии Райоса Антиноса, мозги которого вышли из строя, это был такой чудовищный шок, что невозможно было подобрать слов.

Наступила недолгая тишина, а затем раздался тихий голос, что был ещё тише, чем до этого:

— Как бы это сказать... Это будто сон... Как я выхватываю меч и атакую Ванбелла... и Райос, что с ним сталось...

— Не зацикливайся на этом. Думай только о том, что ещё впереди.

Юдзио, который до этого сохранял молчание, смог что-то ответить на мои слова. Я очень хотел хотя бы похлопать его по спине, но цепь не позволяла мне дотянуться до другой кровати. Когда я сфокусировался на очертаниях глаз моего дорогого друга, послышалось «Понял, не беспокойся за меня», хотя и хилым голосом. Я мягко вздохнул.

Тот, кто отрубил обе руки Райоса Антиноса, был не Юдзио, а я. Эта рана не была бы смертельной в случае своевременной помощи, но в результате того, что он был поставлен перед выбором между своей Жизнью и Индексом табу, его разум угодил в замкнутую петлю, и таким образом его флактлайт оказался разрушен.

Разумеется, я осознаю, что в конечном итоге я забрал жизнь у жителя мира Underworld. Однако два года назад я ещё убил двух гоблинов в Северной пещере, чтобы спасти послушницу Селку; двух зверей, нет, двух людей из их банды. Райос и те гоблины обладали похожими искусственными флактлайтами, так что если я понесу наказание за совершённое преступление без возможности прощения, не будет ли оскорблён тот вожак гоблинов, который, если так подумать, был куда сильнее Райоса.

Однако — вообще нет никакого объяснения этому.

Я предполагал, что целью компании, оперирующей миром Underworld, RATH, и следовательно, Кикуоки Сэйдзиро, было создание превосходного искусственного интеллекта.

Искусственные флактлайты, населяющие этот мир, уже достигли эмоционального и интеллектуального уровня, эквивалентного настоящим людям. Если их одним единственным изъяном является «безоговорочное следование законам», то как раз это Юдзио превозмог, когда вытянул из ножен свой меч Синюю розу и порубил Ванбелла с целью спасти Тейзу и Рони. Говоря иначе, прорыв наконец-то произошёл, и теперь Юдзио прогрессирует в сторону истинного искусственного интеллекта.

Невзирая на это, хоть и прошло уже тридцать пять часов внутри, не было признаков того, что мир остановился. Или же виной всему высокое ускорение флактлайтов, и персонал RATH ещё не успел это заметить, или же за этим стоит некое серьёзное происшествие, выходящее за рамки моего воображения...

— То, что ещё впереди... да? — внезапно пробормотал Юдзио с соседней койки, так что я отбросил сомнения и незаметно опустил взгляд с потолка, куда до этого таращился. Силуэт, к виду которого я уже привык во тьме, кивнул и продолжил. — Как ты и сказал, Кирито. Если мы каким-то образом сбежим из этой тюрьмы и узнаем, что произошло с Алисой...

Чувствуя облегчение оттого, что мой дорогой друг как-то отошёл от шока, в тот момент я заострил внимание на важности этих его слов. Юдзио сказал «сбежать из этой тюрьмы» без каких-либо колебаний. Короче, эта тюрьма находится в юрисдикции Церкви аксиом — что ещё сказать, это место, в котором человек должен находиться до тех пор, пока не получит искупление у бога. Но Алиса была для него куда важнее этого. Психика Юдзио определённо прошла через некую трансформацию после печального опыта, полученного позавчера.

Но сейчас не было времени углубляться в такие дебри. Не будет ничего странного, если после восхода солнца заправляющий тут всем департамент исполнения наказаний явится сюда и вытащит нас наружу. Как и сказал Юдзио, нам нужно будет думать только об одном, когда сбежим из этого места.

— Ага... несомненно, должен быть какой-то способ вырваться отсюда.

Было бы так, будь это «тюремный квест» в каком-нибудь Скайриме.

Решив не озвучивать последние слова, я ещё раз коснулся сковывающую меня цепь. Безнадёжно прочная сталь, ледяная на ощупь, окольцовывала моё правое запястье, а другим концом цепь была присоединена к кольцу, торчащему из стены. Я уже убедился, что простым дёрганьем не удастся ничего сделать ни с наручем, ни с кольцом на стене, ни с самой цепью.

Вчера утром Юдзио и я пересекли стены Центрального собора Церкви аксиом, что было нашей целью с того самого момента, когда мы отправились в далёкое путешествие с северного края мира. Правда наши тела были закованы в кандалы и подвешены за ноги дракона.

У нас не было времени как следует оценить величественную белую башню, возвышающуюся над облаками, нас повели вниз по бесконечной винтовой лестнице в подземелье на противоположном крае башни, а потом нас передали ужасающему тюремщику, когда мы, наконец, достигли темницы.

Рыцарь Всецелого, называвшийся как Алиса Синтез Тридцать, оставил нас, не удостоив даже прощального взгляда, когда её роль была выполнена. Гигантский тюремщик, носивший на голове шлем, напоминающий котёл, лениво повёл нас в клетку... но он не поленился прицепить ко мне и Юдзио цепи.

Кормили нас с тех пор только один раз, вечером того дня, твёрдым словно камень хлебом и кожаным мешком с теплой водой, которые пренебрежительно бросили через прутья решётки. В сравнении с этим оранжевые игроки, которых помещали в тюрьму Железного дворца в Айнкраде, жили словно в номерах-люкс лучших гостиниц.

Проведённые вчера эксперименты по дёрганью, кусанию и перерезанию цепей с помощью священных умений все потерпели неудачу. Подобная цепь может быть разрублена одним ударом, будь у нас Синяя роза Юдзио или же мой чёрный меч; хоть Тейза и Рони и принесли нам мечи, изранив до крови свои руки, сейчас наше оружие находилось в неизвестном месте с Алисой. Бэнто, доставшееся от Рони, избежало изъятия, но оно давным-давно исчезло в глубинах моего живота.

Другими словами, даже если я сказал, что обязательно должен быть способ вырваться отсюда, сейчас мы пребывали в ситуации, невыносимо близкой к полному бессилию.

— ...Интересно, Алису тоже... заперли здесь восемь лет назад?..

Присев на кровати, которая представляла собой всего лишь кучу отрепья на железной конструкции, Юдзио обессиленно произнёс:

— Что ж... кто знает?

Не самый подходящий ответ, но другого не могло быть. Если к подруге детства Юдзио и старшей сестре Селки, Алисе Щуберг, относились так же, как к нам, то выходит, что тот здоровяк-тюремщик привёл её сюда и приковал одну-одинёшеньку, когда ей было каких-то одиннадцать. Определённо, она была преисполнена ужаса.

Эта девка скоро должна будет устроить нам допрос, произнести какую-нибудь речь... а что потом?

— Слушай, Юдзио. Просто чтоб удостовериться, но... тот Рыцарь Всецелого по имени Алиса Синтез Тридцать в самом деле был той Алисой, которую ты искал, да? — нерешительно спросил я, и спустя несколько секунд послышался голос, будто наполненный горем.

— Тот голос... те золотые волосы и тёмно-синие глаза. Не может такого быть, чтобы я забыл их; это Алиса. Просто... воздух вокруг неё такой, будто это совершенно другой человек...

— Что ж, в конце концов, она беспощадно ударила своего друга детства. Другими словами... её память и мысли контролируются неким способом, вот что я думаю...

— Но таких священных умений нет в учебнике, знаешь ли.

— Некоторые великие жрецы в церкви способны манипулировать самой Жизнью, ведь так? Тогда нет ничего удивительного, если они способны управлять и памятью.

Вот именно. Машина, посредством которой я погрузился в этот мир, Транслятор души, точно способна на такое. Если она позволяет манипулировать памятью живого существа, обладающего мозгом, то она может быть способна на более глубокое влияние на память искусственных флактлайтов, хранящихся в некоем носителе. Я продолжал думать об этом.

— Но... если тот Рыцарь Всецелого действительно был Алисой, тогда что же было «это»? То, что появилось два года назад в северной пещере около Рулид...

— Ааа... ты ведь говорил уже об этом? Что ты услышал голос, похожий на Алису, когда вы с Селкой пытались вылечить меня...

Я не рассказывал Юдзио об этом в подробностях, но чтобы помочь ему с его серьёзными ранами, полученными в сражении с гоблинами, мне пришлось позаимствовать энергию у Селки и предоставить свою собственную Жизнь. Это были опасные действия, моя Жизнь стала уменьшаться так быстро, как я не ожидал, и когда я уже собрался потратить последнюю каплю своих сил — я услышал это.

Кирито, Юдзио... я буду ждать... неважно как долго... я всегда буду ждать вас обоих на вершине Центрального собора.

Таинственный тёплый свет в тот же миг наполнил меня и восполнил наши с Юдзио Жизни. Это не было каким-то глюком моей памяти. Посредством неведомой силы, нас определённо спасла Алиса, унесённая Церковью аксиом много, много лет назад.

Последовав наставлению того голоса, который вещал о Центральном соборе, я и Юдзио проделали весь этот длинный путь к столице.

Однако мы не предвидели, что представшая перед нами «Алиса» представится совсем не старшей дочерью главы деревни Рулид, а как Рыцарь Всецелого, Алиса Синтез Тридцать. Её манера поведения, которую она демонстрировала до самого конца, всем свои видом показывая желание наказать преступников за содеянное, совершенно не соответствовала подруге детства Юдзио.

Это другой человек с лицом и именем, напоминающим Алису, или же это именно она, только с подконтрольной кому-то памятью. Чтобы проверить это, вероятно, не оставалось ничего иного, кроме как каким-то образом сбежать из тюрьмы и оказаться на вершине Центрального собора — месте, где мы могли бы узнать всё о Церкви аксиом.

Именно туда нам и надо, но было непохоже, что мы сможем хотя бы поцарапать свои цепи или прутья решётки.

— Ааа, достало... если бы я мог, я бы заковал тут какого-нибудь бога и выведал бы все его тайны в деталях! — выплюнул я с мордой Кикуоки Сэйдзиро на уме, который постоянно имитировал невозмутимость, на что Юдзио ответил шёпотом с примесью горестного смеха:

— Эй-эй, сквернословить на Стасию-сама, находясь в стенах церкви, это не самая лучшая идея, как бы ты к этому не относился. Ты даже можешь навлечь на себя божественную кару.

Очевидно, что хоть он и пересмотрел свои взгляды касательно Индекса табу, это не изменило его религиозную веру. Хотя я и помнил об этом нюансе, я всё равно выдал ещё одну легкомысленную фразу.

— Что ж, если она собирается сделать это, пусть заодно обрушит свой гнев и на эту цепь, — сказал я, и тут же кое-что осознал. Я сменил интонацию и продолжил. — Погоди. Кстати о Стасии-сама, мы ведь ещё не вызывали тут «окно»?

— Когда ты упомянул об этом, я вспомнил, что нет. Давай, попробуй.

— Ага.

Взглянув на свет из комнаты тюремщиков, что располагалась слева по проходу по ту сторону решётки, я вытянул указательный и средний пальцы на правой руке. Произведя необходимый жест для вызова окна Стасии, к которому моя рука полностью привыкла, я слегка коснулся цепи, сжимая её в левой руке.

Спустя мгновение всплыло знакомое бледно-пурпурное окошко. Я сомневался, что ситуация может измениться к лучшему, узнай я приоритет цепи, но как бы там ни было, сбор информации было хорошей, годной вещью.

— О, оно появилось, — я ухмыльнулся в сторону Юдзио перед тем, как заглянуть в окно. Данные были собраны в жалкие три линии, уникальный ID объекта, долговечность [23500/23500], от которой мне стало дурно, и ряд символов: [класс объекта 38].

Класс 38; изделие обладало приоритетом куда большим, чем многие известные мечи, однако это было значительно меньше, чем класс 45 священного орудия Синей розы Юдзио, и тем более класса 46, каким обладал мой чёрный меч, вытесанный из ветви «Божественного Гигантского кедра», Гигас Сидара, на что ушёл целый год. Другими словами, если мы заимеем любой из наших мечей, мы сможем с лёгкостью разобраться с этими цепями, вот только бесполезно сейчас такое говорить.

Подражая мне, Юдзио вызвал окно своей цепи и прошептал ожидаемо мрачным голосом:

— Ваа, вот почему она ни насколько не поддаётся, сколько бы мы не тянули. Без оружия или инструмента класса 38 или выше разделаться с этими цепями будет...

— Вон оно как, — я ещё раз обвёл взглядом сумрачную узкую камеру, но приметил только грубые кровати и пустые мешки для воды. Я подумал, что ножка кровати может послужить в качестве ломика, и с проблеском надежды вызвал её окно, но это оказался бесполезный хлам класса 3, каким и положено ему быть. Прутья решётки выглядели куда более крепкими, но я не смог бы до них дотянуться из-за длины цепи.

Не желая сдаваться, я беспокойно озирался по сторонам, и Юдзио бессильно произнёс:

— Как бы отчаянно ты не искал, никакой знаменитый меч не свалится в тюрьму по счастливому стечению обстоятельств. Да и вообще, тут просто негде искать. Тут только кровати, пара кожаных мешков и цепи.

— Только... цепи..., — бормоча себе под нос, я снова осмотрел цепи, что сковывали руку, а потом перевёл взгляд на цепи Юдзио. В тот миг мне в голову пришла одна идея, и я зашептал, сдерживая возбуждение. — Нет, никакого «только». У нас их две, ведь так, две треклятые цепи.

— Хааа?

О чём ты говоришь; я жестом велел Юдзио приподняться с кровати, когда он наклонил голову, чтобы озвучить эту мысль. Последовав за ним, я тоже ступил на каменный пол и проверил позу своего друга, силуэт которого размыто виднелся в сумрачном свете.

Грубое металлическое кольцо, полученное им в качестве сувенира вчера, как и мной, было закреплено на его правом запястье, выглядывая из-под униформы академии. Длинная цепь, объединённая одним концом с этим кольцом, уходила к стене, где крепилась к петле за кроватью.

Сперва я проскользнул под цепью, выходящей и правого запястья Юдзио, а затем перешагнул через неё, вернувшись в свою изначальную позицию. Благодаря этому наши цепи оказались крест-накрест перекрещены. Жестом велев Юдзио отойти чуть поодаль, я сам отошёл немного назад, раздался натужный пронзительный скрежещущий звук в месте перекрёста цепей.

По его виду я понял, что Юдзио, наконец, догадался о сути моей задумки.

— Этто, Кирито, только не говори, что ты вот так и собираешься тянуть их.

— Именно так. Две цепи обладают одинаковым приоритетом, так что, теоретически, это должно снести их Жизнь одновременно. Мы узнаем, если попробуем. Поспеши и схватись за цепь обеими руками.

Юдзио всё ещё с подозрением смотрел на меня, но он ухватился за цепь, идущую от его правого запястья, как я и сказал, и приспустил талию. Я сделал то же самое, и потом...

— Погоди, прежде, чем начнём..., — вырисовав знак левой рукой, я снова вызвал окно цепи.

Если бы то же самое я попытался проделать в реальном мире, чтобы разломать толстые железные цепи, все мои усилия ушли бы на то, чтобы оставить на них маленькую засечку.

Однако здесь, в мире Underworld, всё может казаться настоящим, однако вещи не могут полностью подчиняться законам физики настоящего мира. Прям как гигантское дерево диаметром четыре метра удалось срубить за какие-то несколько дней божественным инструментом Синей розой, так и в случае столкновения двух объектов на определённой скорости и с определённой силой произойдёт разрушение того объекта, который обладает более низким приоритетом.

Мы скоординировали наши действия посредством взглядов, и на счёт «раз-два» приложили всю свою мощь к толстым цепям.

Клац! В момент, когда послышался глухой интенсивный металлический шум, я постарался ступить вперёд, но поскольку Юдзио тянул куда сильнее, чем можно было ожидать, мне пришлось втоптать в пол ноги изо всей своей силы воли. Дух соревнования вскоре захватил нас обоих, и мы позабыли про изначальную цель этого действа, сконцентрировавшись на перетягивании цепей.

Пронзительный скрипучий шум и маленькие оранжевые искры стали прерывисто вырываться из места перехлёста цепей. Всё ещё охваченный духом битвы я развернул голову, чтобы подглядеть в до сих пор открытое окошко.

— Ооо, — я захотел принять победную позу, но обе мои руки были заняты делом, потому я ограничился ухмылкой. Полоска долговечности цепи, в которой было больше двадцати тысяч очков, уменьшалась с такой жуткой скоростью, что я не мог уследить глазами за изменениями первых цифр. Полоска вполне может достичь нуля за последующие две минуты, если поддерживать заданную интенсивность. Снова стиснув зубы, я преисполнился новым духом битвы вместе с Юдзио, и мы оба продолжили тянуть цепи изо всех своих сил.

Разумеется, такой способ не сработал бы, не будь в наличии комплекта из двух цепей и двух заключённых, контроль объектов которых — параметр, аналогичный параметру Силы в SAO — не отвечал бы требованиям ситуации. Так что я был уверен, что заточённая здесь восемь лет назад Алиса, которой было тогда одиннадцать, никак не смогла бы разорвать эти цепи.

Эта девушка определённо избежала казни, после чего с ней «что-то» приключилось. Если этот Рыцарь Всецелого Алиса был Алисой из Рулид, то это «что-то», способное контролировать память с мыслями и способное сделать из девушки послушную слугу Церкви аксиом, может оказаться...

Поскольку я сосредоточился на этих мыслях, я упустил из внимания важный нюанс. Причина, по которой я оставил окно открытым, заключалась в том, чтобы прекратить наше соревнование как раз перед тем моментом, когда Жизнь обеих цепей приблизится к нулю. А надо это сделать, потому что в противном случае...

Бум! Разразился резкий металлический звук, какого не было слышно раньше.

Даже не успев оценить ситуацию, я и Юдзио с неистовой силой улетели назад и врезались затылками в суровые каменные стены.

Свалившись на корточки на пол и схватившись обеими руками за голову, я принялся терпеть аутентичную боль и головокружение, превосходно воспроизведённые STL. Когда боль утихла, я заглянул за прутья решётки, ожидая появления тюремщика, который теперь-то точно должен был услышать неладное, но к счастью, там никого не было. Выпустив облегчённый выдох, я робко поднялся на ноги.

Юдзио, поднявшийся медленнее, был ещё ошеломлён, потирая голову левой рукой.

— Ухх... моя Жизнь упала на сотню-другую от такого.

— Это сущая ерунда по сравнению с тем, чего мы добились. Гляди.

Я показал правую руку и тряхнул ею, свисающая с кольца цепь безвольно колыхнулась. По длине осталось ещё мэру и двадцать цен, нет, метр и двадцать сантиметров, а на конце цепь была великолепно сорвана. Четыре металлических осколка в форме буквы U, что катались по полу, были обломками тех звеньев цепи, которые испытали на себе наш дух битвы и были сломлены. Пока я смотрел на них, они стремительно раскрошились с мимолётным шумом и растворились.

Внезапно я почувствовал сильное любопытство и вызвал «окно» оставшейся части цепи, болтающейся на моей правой руке. Значение жизни составило поразительные 18000, что приближалось к изначальному значению, и до сих пор продолжало восстанавливаться.

Согласно моим ожиданиям, или же надеждам, я верил в то, что трёхметровая цепь полностью растворится, будучи разорванной от большой нагрузки, но видимо из-за того, что этот объект был составлен из множества отдельных колец, теперь эта цепь стала расцениваться системой как новый объект.

Пока я обмозговывал это, Юдзио осмотрел свою цепь, сделал широкое движение правым плечом и заговорил:

— Чёрт... я никогда не превзойду тебя в таланте совершать абсурдные вещи, Кирито.

— Хммм. В конце концов, мой девиз это иррациональность, нелогичность и неосмотрительность. ...Что сказать, не похоже, что тут вообще что-то ещё можно было сделать...

Мы освободились от трёхметрового поводка, что приковывал нас к стенам, но как теперь освободиться от оставшейся части цепей на наших руках, было непонятно. Даже если мы повторим недавнее соревнование по перетягиванию, мы сможем немного сократить длину, не избавиться от цепей полностью.

— Похоже, придётся забрать их с собой. Она довольно тяжёлая, но я не думаю, что это сильно затруднит передвижение, если намотать её на руку, — сказал Юдзио и принялся наматывать цепь на предплечье. Я неохотно последовал его примеру. Закончив наши импровизированные наручи, мы встретились лицами с циничными улыбками.

— Теперь..., — я верил в необходимость проверить это перед тем, как мы совершим следующее действие. Серьёзно взглянув на Юдзио, я глубоко вдохнул и сказал. — Сперва я спрошу тебя... но ведь ты уже понял, Юдзио? Бегство отсюда и поиск правды касательно Алисы это откровенное противостояние Церкви аксиом. Мы не можем конфликтовать из-за каждого последующего действия. Если ты не готов к этому, лучше тебе остаться позади.

Эти слова, вероятно, были самыми суровыми из тех, какие я сыпал на Юдзио в течение двух лет, но я не мог сейчас этого избежать.

Он мог казаться спокойным, но флактлайт Юдзио... или другими словами, его душа, скопление фотонов, претерпела серьёзные структурные перемены. Всё-таки его истинное осознание мира привело к разочарованию в его долгой, очень долгой вере в абсолютную власть Церкви аксиом; он должен был пересмотреть свои приоритеты, которые лежат выше этого.

Другими словами, сейчас мысли Юдзио были куда менее стабильными по сравнению с его внешним видом, и если слишком многим нагрузить его мышление, как раз во время процесса перенастройки, это может привнести аномалии в его душу, прям как в случае с Райосом. Вот почему я старался не затрагивать тему Церкви аксиом или Индекса табу за прошедшие тридцать пять часов.

Однако раз мы сейчас намерены вырваться из темницы и ворваться в Центральный собор, я хочу, чтобы Юдзио укрепил свою волю, дабы избежать неожиданных конфликтов в процессе. Я обязан довести Юдзио до последнего этажа собора — места, где во что бы то ни стало должна находиться системная консоль, ведущая в настоящий мир.

Да, я хотел устроить встречу моего несравненного партнёра и ближайшего друга с людьми из реального мира.

Нынешний Underworld был результатом экспериментов, проводимых компанией RATH, и нет ничего удивительного, если они в любой момент устроят сброс настроек. В этот момент флактлайты почти сотни тысяч человек, вероятно, будут все подряд стёрты. Я не смогу им такое простить. Я всеми правдами и неправдами обязан устроить встречу между персоналом RATH и особенно дёргающим за ниточки Кикуокой Сэйдзиро и Юдзио, чтобы они осознали, что они тут насоздавали.

Люди из мира Underworld совершенно точно не являются некими NPC из очередного виртуального мира.

Будучи обладателями эмоций и мыслей, соответствующих настоящим людям, они имеют полное право жить.

Приготовься к предстоящему; эти слова достигли Юдзио, и он на миг широко распахнул глаза, после чего опустил их. Сжав правый кулак, он прижал его плотно к груди.

— Ага... я понимаю, — послышавшийся голос походил на шёпот, но в нём чувствовался отзвук непоколебимой уверенности. — Я уже решил. Чтобы вернуться в Рулид вместе с Алисой, я буду вынужден пойти против Церкви аксиом. Если возникнет такая необходимость, я выну из ножен меч и приму бой, сколько угодно раз. ...Если тот Рыцарь был Алисой, то я узнаю причину её потери памяти и найду способ вернуть её в прежнее состояние. Для меня это важнее всего остального.

Закончив свою речь и подняв лицо, Юдзио взглянул прямо на меня ярко сияющими глазами, на его лице показалась слабая улыбка.

— Ты сказал такое, когда мы веселились в лесу, ведь так, Кирито? Что «есть такие вещи, которые должны быть сделаны, даже если их запрещает закон». Я думаю, что, наконец, понял значение этих слов.

— ...Ясно, — я проглотил глубокие любопытные эмоции, что заполнили мою грудь вместе с прохладным воздухом. Кивнув, я слегка хлопнул своего партнёра по левому плечу и ступил вперёд. — Я действительно признаю твою решительность. ...Но как только покинем это место, давай избежим ненужных стычек. Я не думаю, что у нас есть шанс в потасовке с Алисой или другими Рыцарями Всецелого.

— Такие робкие слова да от тебя, Кирито.

Ответив ухмыляющемуся Юдзио, что те парни являются сильнейшими в этом мире, я направился к прутьям решётки, что отделяла клетку от прохода. Прежде всего стоит вызвать «окно» толстого и тяжёлого железного прута, диаметр которого был где-то три цен. Класс объекта был двадцать. Жизнь составляла почти десять тысяч.

Юдзио, стоящий сбоку от меня, заглянул в окошко и коротко вздохнул.

— Хмм... не так плохо, как с цепями, но потребуется много времени, чтобы расшатать их голыми руками. Что нам делать, хочешь на пару таранить их?

— Если мы сделаем что-то подобное, наши Жизни будут уменьшаться вместе с Жизнью решётки. У меня появилась идея, просто сиди в стороне и смотри, — жестом я велел Юдзио отступить и принялся разматывать цепь, намотанную на мою правую руку. Я сказал это так, словно такой план созрел у меня изначально, однако эта мысль пришла мне в голову только тогда, когда я наматывал цепь на руку. Солтерина-сэмпай, под опекой которой я был целый год, точно таким способом наматывала своё оружие. Оружие, символизирующее стиль Селюрут, белый кожаный кнут.

Глядя на то, как я медленно тряхнул метровой цепью, сжимаемой в правой руке, Юдзио тревожно зашептал:

— Ки-Кирито, ты что ли собираешься сломать решётку этим? Если ты неудачно ударишь и попадёшь по себе, ты ведь получишь серьёзный урон...

— Всё нормально, Рина-сэмпай как следует натаскала меня по части кнутов. Её ведь даже называли «Ходячим тактическим руководством»... Слушай, выламывание решётки, очевидно, поднимет страшный шум, так что несись к лестнице сломя голову. Обязательно избегай драки, если рядом окажется тюремщик.

— ...Надо же. Как следует, говоришь...

Пропустив странный ответ Юдзио мимо ушей, я принялся размахивать цепью всё быстрее и быстрее. Её длина не совсем соответствовала длине кнута, однако мощь объекта с классом 38 это компенсировала.

Атакуй, сконцентрировавшись не на руке, что сжимает кнут, а на весе кончика.

Припоминая слова Рины-сэмпай, я направил цепь назад от себя, и за миг до того, как она полностью выпрямилась, я проделал полный взмах, дополнив его криком:

— Сэй!

Конец цепи, обрушившийся вперёд подобно тёмно-серой змее, ударил прямо в место пересечения толстых железных прутьев, разбросав во тьме вокруг сверкающие искры.

Бам! В сопровождении громкого звука прутья слетели со своих мест выше и ниже удара и неистово врезались в решётку клетки напротив, после чего уже попадали на пол. Если бы в той клетке находились заключённые, они бы подумали, что это божественная кара Солуса или типа того.

В воздух поднялись плотные клубы пыли, затрудняя дыхание, и я вылетел из клетки в проход. Неважно как, тюремщик с котлом на голове непременно вскачет на ноги, услышав такой жуткий шум. Наверняка этот парень слабее Рыцаря Всецелого, но я предпочёл бы избежать драки, пока у меня в качестве оружия обрубок цепи, имитирующий кнут.

Я напрягся всем телом и принялся всматриваться в дальний конец прохода, но даже спустя множество секунд там никого не появилось. Мимолётно обменявшись взглядом с Юдзио, который выходил их камеры, я быстро прошептал:

— Там может быть засада. Приготовься.

— Понял.

Обменявшись кивками, мы побежали по проходу, стараясь не топать сильно, хотя было немного поздно для этого.

Согласно информации, которую я постарался вбить в свою голову, когда нас арестовали, подземная темница Церкви аксиом была построена с восемью проходами, которые расходились подобно спицам колеса, и у каждого прохода имелось по четыре клетки с каждой стороны. Раз в каждой клетке могли содержаться двое, то общая вместимость составит 8х8х2, сто двадцать восемь человек, но я не верил, что эта темница хоть раз была забита до отказа с самого момента постройки.

В месте, где все проходы сходились, располагалась небольшая комнатка охранника, рядом с тем местом, что соответствовало бы центру колеса, с винтовой лестницей, уходящей на поверхность. Это будет превосходное развитие сценария, если мы сможем увернуться от атак тюремщика и улизнуть через лестницу. С такими мыслями я пронёсся по проходу, остановился перед комнатой тюремщика и оценил в ней обстановку.

Небольшие лампы, висевшие на стенах в цилиндрической караульной комнате, слабо освещали окружающее пространство. Не было признаков движения, но я не мог отделаться от мысли, что тюремщик рыскает где-то в незаметном от выхода уголке с каким-нибудь ужасным оружием наизготове.

— Слушай, Кирито...

— Шшш...

— Кирито, блин.

Пока я выглядывал из-за угла, Юдзио потыкал мне в левое плечо, и я неохотно развернулся к нему.

— Что такое?

— Слушай, этот звук... разве это не храп?

— ...Чего?

Когда я как следует прислушался, как мне посоветовали, я приметил что-то похожее на храп, хотя очень размытый; постоянный, знакомый низкий звук повторялся через равные промежутки времени.

— …, — я снова взглянул в лицо Юдзио, потом слегка тряхнул головой и вышел из-за угла.

По ту сторону окончания прохода (разумеется, в незаметном углу не было ни одного кемпера) находилось умеренно широкое округлое пространство с каменным столпом диаметром где-то пять метров в центре. Внутренняя часть этого столпа была пустая, это была комната тюремщика, откуда и доносился храп.

Сбоку столпа располагалась чёрная железная дверь с маленьким обзорным окошком в верхней части. Юдзио и я приглушили шаги, направившись к двери, и заглянули внутрь, почти прилипнув к окну.

Не было большой разницы между грубой кроватью, установленной прямо в центре округлой комнатки, и кроватями в клетках, и тюремщик дрых на ней так, что казалось, будто его массивное бочкоподобное тело способно её раздавить. Металлическая маска, напоминающая некий котёл, всё ещё была на нём и вибрировала в такт тяжёлому похрапыванию.

Это была та ситуация, когда нам следовало бы взять и убежать, но я стал размышлять над этим обстоятельством. Будучи единственным надсмотрщиком в этой тюрьме, где заключённые бывают так редко, он продолжает так жить в течение многих лет... нет, даже не так, в течение многих десятилетий. В конце концов, в этом мире даже аристократ получает свой «Священный долг» от кого-то, отвечающего за его место проживания, в возрасте десяти лет, не имея возможности ни выбрать занятие по душе, ни изменить его в середине жизни.

Просыпаясь со слабым звоном вещающего время колокола в этом месте, куда не доходит солнечный свет, он обходит пустые клетки темницы, после чего продолжает спать в соответствии с очередным сигналом колокола. Изо дня в день он обязан повторять одни и те же действия, поскольку в этом заключается его работа. Настолько много раз, что он даже не шелохнулся в своём сне, когда мы наделали столько шума.

Огромное количество ключей различных размеров висело на стене в комнате тюремщика. Я был уверен, что там есть и ключ от цепей, которые болтались на наших запястьях, но за неимением настроения сражаться с потревоженным охранником ради этой цели я отошёл от двери и пробормотал:

— ...Пошли.

— ...Ага... Точно.

Похоже, и Юдзио о чём-то задумался. Мы плавно оторвались от окошка и ступили на винтовую лестницу, окаймлявшую караульную комнату, и без устали потопали вверх, ни разу не оглянувшись.

Глава 2

Винтовая лестница казалась довольно длинной, когда мы спускались по ней в прошлый раз, но теперь прошло всего несколько минут перед тем, как мы почувствовали выход наружу, проворно несясь по лестнице вверх. Гнилостный смрад постепенно исчез из воздуха, а сырые и влажные стены вместе с каменным полом под нашими ногами незаметно сменились сверкающим мрамором.

Вскоре мы увидели слабый свет впереди, и когда он принял форму прямоугольного выхода, я и Юдзио отбросили сомнения и бросились вперёд, проскакивая через две ступени. В тот миг, когда мы наконец-то оказались на поверхности, мы с жадностью втянули в себя свежий воздух, будто утоляя сильную жажду.

— ...Фух...

Когда наше дыхание пришло в норму, мы ещё раз окинули взглядом обстановку. Чёрное небо сумрачно освещало землю тусклым звёздным светом, будучи безоблачным.

Церковь аксиом, управляющая всем огромным Миром людей, располагалась в ограниченной квадратной зоне в самом центре Центории. Если судить по виду сверху, который я смог лицезреть, будучи привязанным к лапе летящего дракона, главные ворота в этом заграждении были на восточной стороне (видимо, потому что Солус восходит на востоке), с широкой уходящей вдаль дорогой, ведущей к самой Церкви.

А Церковью на самом деле была величавая белая башня, «Центральный собор». В поперечнике она представляла собой тот же квадрат, вертикальные стены были гладко отполированы до зеркального состояния, а верхняя часть башни постоянно была скрыта дымкой, и потому никогда не была видна.

Я был твёрдо уверен, что в верхней части собора есть некто, управляющий всем этим миром, равно как и системная консоль для взаимосвязи с внешним миром, другими словами, с RATH. Если бы я смог добраться до этого места, то смог бы вырваться в реальный мир после лично пережитых двух лет и двух месяцев в этом мире.

Прогоняя столь сильные эмоции, я медленно развернулся и всмотрелся в тёмный проход, ведущий в подземную тюрьму, откуда мы только что вышли. Прямоугольная дыра без двери словно пасть распахнулась в сторону белых стен. Переведя взгляд на хорошо отполированную поверхность мрамора, я сперва посмотрел налево, потом направо, и наконец вверх, но плотный саван ночной мглы окутывал всё пространство, и я не мог разглядеть ничего вдалеке.

Нет, даже если бы не мгла, я не смог бы увидеть вершину этой стены. Всё-таки лоснящийся мрамор был внешней стеной нашей конечной точки назначения, Центрального собора.

Видимо ведомый теми же мыслями Юдзио вышел вперёд вместе со мной, мы подняли левые руки и коснулись белой стены. Потерев её рукой влево-вправо, мы убедились в её абсолютной твёрдости, отдающей холодом.

— ...Слишком поздно говорить такое, когда мы зашли так далеко, но... Я не могу так просто поверить в это. Мы касаемся этого собора. Какими бы ни были благородными аристократы... нет, даже императоры империй не имеют права касаться стен этой башни, а могут только смотреть на них издалека.

— И это при том, что мы стали не Рыцарями Всецелого, а беглыми преступниками

Юдзио издал слабый натянутый смешок в ответ на моё пессимистичное замечание, но потом быстро ответил с суровым лицом.

— Но если посмотреть на это теперь, это могло оказаться правильным выбором. Всё-таки, если бы мы стали Рыцарями Всецелого, как Алиса, мы могли быть...

— Есть вероятность, что нашу память стали бы контролировать, да? Несомненно, это так... но если все Рыцари Всецелого проходят через это, то кем они вообще себя считают? — когда я пробормотал это, Юдзио убрал руку от белой стены и склонил голову вбок. Я хлопнул опущенной левой рукой себе по талии и попытался объяснить свой неясный вопрос. — Как бы сказать, ну, если память всех Рыцарей запечатана... кто мои родители; где я родился; они ведь должны знать подобные вещи? В конце концов, это фундаментальная основа человеческой сущности. Вот почему я думаю, что это чересчур сложно сфабриковать подобные воспоминания.

— Ясно... Рыцари могут спокойно улететь в любое место в Мире людей на своём драконе. Даже если их настоящая память о том, где они на самом деле родились, будет запечатана, они могут с лёгкостью проверить её правдивость, посетив своё «родное место»..., — внезапно Юдзио резко втянул в грудь воздух и уставился в моём направлении с широко раскрытыми глазами, отчего я в замешательстве проморгал множество раз. Обменявшись взглядами со своим застывшим партнёром в течение нескольких секунд, я догадался о причине его странной реакции.

— Ясно... ты думаешь, что мы сможем найти в этой башне способ восстановить и мою память?

— А-ага... нет, я..., — лицо Юдзио сильно искривилось, и он низко опустил его; я сделал шаг к нему и сильно ухватился левой рукой за его льняные волосы.

— Ты как всегда думаешь только о неприятном. Я же уже сказал, разве нет? Вернётся моя память или нет, я буду сопровождать тебя до самого конца нашего путешествия.

Услышав это, Юдзио приподнял слегка побагровевшее лицо и сказал: «Хватит относиться ко мне как к ребёнку» интонацией, подобной ребёнку. Но даже не попытавшись освободиться от моей левой руки, он продолжил мягким голосом:

— ...Не то чтобы я сомневался в этом. Ведь ты уже итак говорил это множество раз, Кирито. Но... когда я думаю о том, что наше путешествие приближается к своему завершению, я...

Услышав этот сдавленный шёпот, я почувствовал сильное чувство, вырывающееся из груди, и я поднял лицо Юдзио своей левой рукой, что ещё была на его голове.

Величие Центрального собора, что возвышался за нашими спинами, действительно заслуживал право считаться ядром этого мира. Будет совсем непросто добраться до его вершины, даже если на пути не повстречается никаких препятствий, но с другой стороны, это всё, что осталось преодолеть. Сколько бы там ни было тысяч лестничных пролётов, наше путешествие закончится, как только мы преодолеем их все, на год раньше запланированного.

Однако на этом мы совершенно точно не распрощаемся навсегда. Я на некоторое время выйду в реальный мир, но я определённо вернуть сюда. Чтобы встретиться с Юдзио, Риной-сэмпай, Рони, Тейзой и множеством других людей.

— Если это скоро закончится, мы вполне можем закончить наше путешествие на счаст... нет, на хорошей ноте. Ты возвратишь память Алисе и вернёшься вместе с ней в Рулид. Но ведь у тебя не останется другого выбора, кроме как выбрать для себя новый Священный долг? Лучше начать думать об этом прямо сейчас, ведь следующий наш выбор скорее всего будет последним в жизни.

Юдзио наконец поднял лицо от моих беззаботных слов, своей привычной улыбкой будто выражая «ну и ну».

— Слишком рано думать о подобном, как ни гляди. Но что точно, меня мутит от одной мысли о рубке деревьев.

— Ха-ха, это уж точно.

Когда я убрал левую руку от его головы и хлопнул его по правому плечу, над нашими головами раздался звон вещающего время колокола, звучащего крайне красиво и величественно. Это была мелодия четырёх часов утра. Ещё один час до рассвета.

— Похоже, нам надо уже идти...

— Ага. Вперёд.

Подтверждая обоюдное согласие, мы слегка стукнулись левыми кулаками. Сила, момент и даже сила сжатия наших кулаков была в точности идентичной. Настояв на том, что не требуется больше слов, мы снова огляделись по сторонам.

Я мало что знал о нашей нынешней дислокации, но мы точно были в задней (или говоря иначе, в западной) части собора. Само собой путь нам преграждала внешняя мраморная стена.

Наша нынешняя цель состояла в проникновении в Центральный собор, так что лучше бы тут имелся вход на первый этаж, однако на западной стене не было ни окон, ни выступов, и гладкая поверхность не позволила бы взобраться по ней.

В таком случае следующим нашим планом, разумеется, будет пойти на юг или север вдоль внешней стены. Однако через какие-то пять метров в любом направлении тянулась металлическая изгородь перпендикулярно внешней стене. В высоту она была такой, что мы могли бы перебраться через неё, приложив для этого немного усилий, но была одна проблема. Заключалась она в том, что за этой изгородью тянулась следующая, а потом ещё одна, и так далее. В этом я убедился ещё вчера.

Бронзовая изгородь с вьющимися на ней плетями растений, казалась куда твёрже металлической решётки в темнице, если судить по блеску. Этим изгородям, растянувшимся в западной стороне Центрального собора, не было конца и края. Другими словами, это место представляло собой сад и одновременно лабиринт. Вероятно, его тут устроили ради дополнительной преграды для беглых преступников, которые могли в одном случае из миллиона улизнуть из подземелья.

Путь на восток, север и юг был преграждён стенами из изгороди, однако были небольшие ворота на запад. Маленький узкий проход тянулся отсюда и вёл к небольшой площади в центре лабиринта. Это было площадкой, куда вчера утром приземлился летающий дракон, к лапам которого были прицеплены мы.

Я пытался вбить себе в голову полную схему лабиринта для побега, когда нас собирались отправить под землю, но запомнить это за столь малое время, учитывая жуткую запутанность лабиринта, было абсолютно невозможно. Однако было непохоже, что тут были какие-то альтернативные пути.

— ...Давай прорвёмся через этот лабиринт и рванём на юг или север от собора, — когда я сказал это, Юдзио тоже кивнул.

— Я ожидаю очень многого от твоей интуиции, Кирито.

— Положись на меня, в прошлом я отлично разбирался в лабиринтах.

Мой партнёр задумчиво посмотрел на меня, когда я произнёс такие необдуманные слова, так что я зашагал до того, как он успел что-то спросить.

Достигнув западных ворот через каких-то несколько метров, мы первым делом проверили приоритет бронзовой изгороди. Значение, обозначенное в окне, было 35; как и ожидалось, выполнена она была не из простой бронзы. Было вполне возможно разрушить её бесконечными ударами цепью, обмотанной вокруг моей руки, но это заняло бы больше времени, чем если бы мы попробовали перебраться через этот забор, да к тому же шум привлёк бы имперских стражников (или же Рыцарей Всецелого).

Это случилось, когда я продолжил идти, отказываясь от первоначального плана бросить вызов изгороди. Юдзио проговорил так, словно выжал слова из груди.

— Ч-что это?! Что-то случилось с изгородью?

— Дело не в изгороди... эти листья..., — широко распахнув глаза, Юдзио прошептал, указывая пальцем на совершенно обычные листья, растущие на плотно обвивших изгородь плетях. — Я впервые вижу их, но я не могу ошибиться. Это... «розы», Кирито.

— Розы... О, погоди, эээ, серьёзно?! Все растущие в этом лабиринте цветы — это розы? — сперва я отреагировал вяло, но потом вспомнил, что розы в этом мире являются не просто какими-то красивыми цветами. Они являются цветами более высокого ранга, чем «четыре священных цветка», дающие плоды с высокой концентрацией чистой священной энергии, анемоны, бархатцы, георгины и кэтлеи. Культивирование этих цветов было строго запрещено даже аристократам из императорских семей, тем более простолюдинам, и дички, крайне редко встречающиеся в полях, продаются на рынке Центории по грабительским ценам, если их там находят.

Здесь были тысячи, нет, десятки тысяч этих до нелепости редких цветов в одном этом лабиринте... В тот миг, когда я осознал это, я почувствовал импульс, толкающий меня к ограждению с целью сорвать побольше цветов и забрать с собой, но к сожалению, в этом мире нет такой удобной функции, как меню инвентаря.

В контрасте со мной, когда я переполнялся внутренним конфликтом, Юдзио был воистину спокоен. Растолкав многочисленные листья с острыми краями, он проговорил, вглядываясь внутрь:

— Похоже, они ещё не цвели, но бутоны уже показались. С таким большим количеством цветов тут должно быть огромное количество священной энергии в воздухе.

Когда он сказал об этом, я почувствовал, что воздух в лабиринте был сладковатым и по-настоящему чистым, с каждым вздохом я чувствовал, будто моё тело очищается. Сделав глубокий, жадный вдох, Юдзио продолжил с видимым раздражением.

— Не об этом речь; сейчас мы сможем применить высокоуровневые священные умения.

— Хоть ты и говоришь такое, мы сейчас ведь не ранены...

— Но нас кое-чего лишили, разве не так? Наших...

— А... А, точно... наших мечей! — я наконец-то догадался, о чём толкует Юдзио, и щёлкнул пальцами.

Цепь класса 38, намотанная на мою правую руку, могла быть обнадёживающим оружием, однако Юдзио был совсем не так хорош в обращении с кнутом, и скорейшее возвращение Синей розы и моего чёрного меча придало бы нам куда больше уверенности в себе. Или сказать иначе, возвращение наших мечей сейчас было нашей первоочередной задачей.

Оба меча были куда-то унесены Рыцарем Всецелого Алисой, но мы по крайней мере могли бы попытаться определить их примерное местоположение с помощью священных умений. Я поднял правую руку и сильно втянул в себя воздух.

— System Call! — прокричал я приглушённым голосом строку, которая для Юдзио была начальными словами священного умения, а для меня — активирующей командой, открывающей доступ к системе. Пять пальцев на моей правой руке озарились слабым фиолетовым светом, что сигнализировало о запуске соответствующей программы, переведённой в режим ожидания. Вытянув указательный палец, я неплотно сжал остальные четыре, и продолжил наговаривать заклинание. — Generate umbra element.

Пока я произносил это и представлял в уме чёрную матовую сферу, на кончике моего жёсткого пальца появилось голубовато-пурпурное флуоресцентное сияние, окаймлённое чернотой, и малюсенькая сфера. Это был один из восьми «элементов», что присутствовали в этом мире, «элемент тьмы». Степень его сложности была немного выше, но все те скучные лекции и уроки священных искусств, наконец, принесли свои плоды по прошествии столького времени.

Элемент тьмы, окрашенный в негативные цвета, был полной противоположностью «элемента света», который создала комендант дортуара новичков Азурика вчера утром, чтобы вылечить глаз Юдзио. Это был опасный объект, которым можно устроить хороший погром по всей округе, если выпустить его прямо в таком виде, но вместо этого его засасывающие свойства могут быть применены следующим образом.

— Adhere possession. Object ID WLSS102382. Discharge, — как только я закончил произносить строки заклинания, элемент тьмы, болтающийся на кончике моего пальца, пришёл в движение, как будто его засасывало вдаль. Он унёсся прямо на восток, летя со всей своей энергией, и растворился без следа, едва достигнув стены собора. Однако слабый сине-пурпурный след оставался в воздухе ещё несколько секунд.

Я быстро перевёл взгляд и стал внимательно вглядываться в световую линию, оставленную элементом тьмы. Сделав то же самое, Юдзио проговорил с чувством лёгкого разочарования в голосе.

— Похоже, что место, куда отнесли наши мечи, в самом деле где-то внутри собора. А я надеялся, что они хранят их где-нибудь во внешнем хранилище...

— Может, они и внутри, но не похоже, чтобы их отнесли слишком высоко. Второй этаж... нет, вполне возможно, что они на третьем этаже. Я рад, что они не утащили их куда-нибудь ещё выше.

— Ты прав, я полагаю... Раз так, первым делом давай каким-то образом проникнем в Центральный собор, минуя главный вход, и добудем наши мечи на третьем этаже.

Вообще-то в глубине своих мыслей я беспокоился о том, что Юдзио стал использовать такие словечки, как «проникнуть» или «добыть», что во время обучения в академии позволял себе только я, но я обнадёживающе кивнул.

Хоть мы и определили местоположение мечей, задача преодолеть лабиринт из роз никуда не исчезла. Мне стало интересно, а существует ли какое-нибудь священное умение, показывающее выход из лабиринта, но к сожалению, такого удобного умения просто не могло существовать. Наверно.

Пройдя через бронзовые ворота ещё раз, Юдзио и я сразу направились прямиком к площади. Было бы великолепное зрелище, если розы, извивающиеся на заграждении слева и справа, расцветут в красках рассвета, однако сейчас темнота была нашим единственным союзником. Мы заглушали шаги как могли и почти бегом передвигались под светом звёзд.

Показались следующие врата. Площадка, служащая посадочной зоной для драконов, была прямо впереди. Я стал припоминать эту маленькую лавочку и водный фонтан, но я не был уверен, что там найдётся карта всего розария. Нет, это площадь, так что это несомненно там; пусть это будет там.

В тот миг, когда я прошёл через очередные врата, молясь про себя об этом, я почувствовал знакомую дёргающую боль в основании волос. Почти в то же самое время Юдзио потянул меня за одежду назад.

— Ч-что случилось?

— ...Там кто-то есть.

— Что..., — я немедленно насторожился и посмотрел впереди себя.

Площадь была в форме прямоугольника, растянувшегося на запад и восток, на восточной стороне были врата, где и расположились мы. В центре был установлен фонтан со статуей богини Террарии, а вокруг него располагались через одинаковые промежутки четыре скамьи, сделанные из той же бронзы, что изгородь.

И как и сказал Юдзио, там кто-то был, усевшись на скамью справа от нас, на северной стороне.

Хотя лица не было видно за скрывающими их длинными волосами, этот кто-то обладал худым телом, покрытым натёртыми серебристыми доспехами, а слева на талии висел слегка искривлённый длинный меч. А с плеч спускалась длинная тёмная накидка. Я мог отчётливо видеть крест с кругом, изображёнными на накидке, даже под таким углом.

Юдзио и я инстинктивно задержали дыхание, а потом зашептали так, словно кое-как выдавливали из себя слова.

— Ры...Рыцарь Всецелого!..

Не могло быть никакой ошибки.

Если судить по телосложению, причёске и цвету доспехов, это была не Алиса, но я был твёрдо убеждён, что этот Рыцарь Всецелого ничуть не слабее неё. К тому же у меня не было меча... нет, даже если бы он и был, я вряд ли смог бы одержать победу, не пролив собственной крови.

Стоило ли мне прямо сейчас рвануть в лабиринт на север или юг? Или же лучше отступить назад? Я был озадачен. Однако до того, как я смог принять какое-нибудь решение, сквозь площадь донёсся мужской бодрящий голос.

— Нет нужды стоять в этом месте; выходите, заключённые.

Тусклый свет, исходивший от его правой руки, что меня довольно удивило, исходил от бокала с вином. Присмотревшись лучше, можно было разглядеть и бутылку с вином на скамье.

От провокационной нотки в его голосе и жестах сработала моя плохая привычка ответить вместо того, чтобы дать дёру.

— Ох, раз так, почему бы и нас не угостить этим вином?

Не удосужившись дать незамедлительный ответ, Рыцарь Всецелого развернулся в нашу сторону и ненадолго протянул бокал нам, позволив его разглядеть.

— К сожалению, должен сказать, что это не очень подходит для детских ртов... да к тому же преступникам, таким как вы двое. Оно изготовлено в западной империи, сто пятьдесят лет тому назад. Хотя полагаю, что смогу поделиться с вами дуновением его аромата.

Довольное лицо этого типа, что болтал бокал, было поразительно красивым, даже в свете звёзд.

Изысканный баланс, созданный высокой переносицей с этими бровями, обладающими грубым очарованием, вместе с его длинным разрезом глаз.

Пока я и Юдзио неосознанно погрузились в молчание, Рыцарь выпрямил ноги и проворно встал, издав немного шума своими доспехами. Он был довольно высок — возможно, выше на голову и меня, и Юдзио. Его тёмно-пурпурная накидка и светло-пурпурные волосы развевались на ночном ветру.

Проглотив остатки вина из бокала одним глотком, рыцарь высказал совсем неожиданные слова.

— Как и ожидалось от Алисы-сама, моей госпожи; такая точная догадка. Быть способной предвидеть ситуацию одну на миллион, когда заключённые сбегают из тюрьмы

— А...Алиса-сама?.. Госпожа?.. — повторил я в изумлении.

Рыцарь Всецелого невозмутимо кивнул и продолжил свою напыщенную речь.

— Если быть откровенным, несмотря на её приказ ожидать вас здесь всю ночь из-за её предположения о вашем побеге, я даже помыслить не мог, что такое на самом деле произойдёт. Я планировал наслаждаться бутонами роз вместе с этим вином, чтобы скрасить это ночное дежурство, но чтобы подумать о том, что вы на самом деле явитесь... Эти цепи, обмотанные вокруг ваших рук, изготовлены из спиритического железа, выкованного в вулкане Южной империи. Я не знаю, как вам удалось разорвать их, но теперь я полностью убеждён, что вас заключили в тюрьму за серьёзное государственное преступление.

Рыцарь поставил бокал на скамью, не убирая улыбки с лица. Собирая волосы в пучок освободившейся правой рукой, он совсем немного повысил голос.

— Несомненно, я буду обязан вернуть вас обратно в темницу, но я думаю, что вы заслуживаете немного более сурового наказания. Разумеется, вы ведь к этому готовы? — тонкая улыбка оставалась на его лице, однако от худого тела теперь чувствовалась запредельная враждебность, и я изо всех сил сдерживал себя от того, чтобы ступить назад. Каким-то образом найдя силы в животе, я смог ответить в привычном тоне:

— Раз такое заявляешь, то, надеюсь, ты не думаешь, что мы сдадимся без боя?

— Хахаха, какая жизнерадостность. Я слышал, что вы жалкие цыплята, даже не закончившие академию, но какой взгляд! Пока твоя напыщенная храбрость не улетучилась, позволь представиться перед тем, как я уменьшу ваши Жизни до минимума. Я — Рыцарь Всецелого Элдри Синтез Тридцать один. Может, я ещё неопытен, будучи «призванным» всего месяц назад, и я ещё не обладаю подконтрольным участком, так что прошу меня за это простить.

Юдзио слегка выдохнул, дослушав до конца длинную речь рыцаря, но я не стал приглядываться к реакции своего партнёра. Всё-таки эта речь, произнесённая красивым, но провокационным голосом, содержала крупицы ценнейшей информации.

Во-первых, имена Рыцарей Всецелого содержали в себе условные обозначения. Считая, что полное имя Алисы было «Алиса Синтез Тридцать», то первые части имён «Алиса» и «Элдри» были личными именами. Последующий «Синтез» может быть общей частью. А последняя часть было даже не именем, а числом. Это был английский, так что Юдзио не мог этого понять, но похоже, что Алиса могла быть тридцатым по счёту Рыцарем Всецелого. А Элдри был тридцать первым...

Более того, он сказал, что был «призван» всего месяц назад. Значение слова «призван» было не совсем ясно, но если Элдри был последним человеком, назначенным на должность Рыцаря Всецелого, это может означать, что всего их существует каких-то тридцать одна штука. Учитывая, что многие из них должны находиться в удалённых регионах, которые вверены им, в белой башне сейчас должны находиться с десяток рыцарей, или типа того.

Но все эти подсчёты могут обернуться прахом, если мы не сможем прорваться через одного единственного рыцаря-нуба, что стоит перед нами. Цыплят по осени считают.

Я развернулся к Юдзио, стоявшего диагонально сзади от меня слева, и прошептал:

— Давай сражаться. Я буду первым его оппонентом, так что жди моего сигнала, Юдзио.

— А-ага. Но Кирито... я...

— Я ведь уже сказал это раньше, разве нет? Больше никаких сомнений. Если не одолеем этого парня, можно забыть о проникновении в Центральный собор.

— Нет, я не сомневаюсь, я просто, его имя... Нет, оставим это на потом. Я понял тебя, но смотри не переусердствуй, Кирито.

Реакция Юдзио заставила меня задуматься, понял ли он мой план, но сейчас не было времени на спокойное обсуждение. Опять возникло такое чувство, будто над моей головой неизвестный дух-хранитель снова озадаченно вздохнул, но нам должно вполне хватить времени на побег, когда мы выясним истинную силу нынешнего врага. Наверно.

Сделав два шага вперёд и пройдя сквозь врата на площадь, я размотал цепь на правой руке и спокойно схватился за неё. Приметив это, рыцарь слегка двинул бровями.

— Ясно. Я всё думал, что же ты будешь делать, не имея даже меча, а ты решил использовать эту цепь как оружие. В таком случае, я могу рассчитывать на настоящую битву? — его голос и выражение лица продолжали пестрить самообладанием, до сих пор. Я был готов проклинать кого угодно, лишь бы его физиономия вскоре покрылась холодным потом. С такими мыслями я медленно сокращал дистанцию между нами.

У цепи был серьёзный недостаток, с ней было невозможно активировать секретные движения — навыки мечника, однако ей можно атаковать на гораздо большем расстоянии, чем мечом. Если я смогу постоянно наносить ему небольшой урон, не останавливаясь ни на миг, тогда у меня должен быть шанс на победу.

Таков был мой план, однако он рассыпался в прах в следующий миг. Рыцарь Элдри двинул своей правой рукой не к мечу, что был слева на талии, а к спине, скрытой длинной накидкой, продолжая говорить:

— Что ж, тогда я буду использовать это вместо меча.

Быстро вытащив руку из-за спины, он крепко сжимал в ней что-то, что хранилось сзади пояса для меча; второе оружие с оттенком серебристого свечения — тонкий кнут.

Я был поражён тем, как кнут метнулся из правой руки Элдри и свернулся спиралью на моих глазах над каменной кладкой. В отличие от моей грубой цепи, его кнут был изготовлен из великолепных переплетённых серебристых нитей. Но при более детальном осмотре становились видны острые шипы, спиралью тянущиеся по всей длине кнута, будто это была плеть розы, опасно поблёскивая в свете звёздного неба. Если в меня прилетит такая штука, я не отделаюсь жалким порезом на коже.

В дополнение к этому, похоже, что длина кнута составляла как минимум четыре метра. Моя же цепь в длину была метр или два, короче в три или четыре раза. Кнут извернулся, как будто был живым, и ударил каменную кладку с резким звуком.

— А теперь... из чувства уважения за то, что ты поносил Церковь аксиом, нарушил Индекс табу и даже сбежал из темницы, позволь мне, твоему оппоненту, сражаться в полную силу с самого начала, — не дав мне даже отреагировать на это заявление, Элдри положил левую руку на правую, сжимающую кнут, и громко закричал холодным и напряжённым голосом. — System Call.

Последующие слова этого невероятно сложного заклинания я не разобрал.

В мире Underworld во время произнесения священных заклинаний, на манер памятной игры Alfheim Online, было возможно наговаривать текст заклинания как можно быстрее. Однако с повышением скорости произношения повышался риск допустить ошибку в тексте.

Согласно моим знаниям, на втором месте по скорости произношения заклинания была Солтерина-сэмпай, а лучшей в этом деле была Азурика-сэнсэй. Но скорость Элдри превышала даже её. Проговорив длинное заклинание, состоявшее как минимум из тридцати слов, за какие-то семь или восемь секунд, он закончил незнакомой моим ушам фразой.

— Enhance armament!

Enhance было... усилением? Armament было... этто...

К сожалению, мне не дали время на то, чтобы перевести свои мозги в режим англо-японского словаря. Потому что Элдри небрежно поднял правую руку с кнутом и взмахнул им в мою сторону без промедления.

Расстояние между нами составляло примерно пятнадцать метров. Даже если кнут этого парня длинный, он не должен меня достичь. Однако.

Кнут Элдриэ прочертил в воздухе серебристый след и вытянулся в длину в несколько раз, будто был сделан из эластичного материала. Даже будучи шокированным, я инстинктивно поднял обеими руками цепь над своей головой. Сразу после этого я испытал на себе сильный удар, от которого меня посыпался дождь голубовато-белых искр.

— Кух...

Если я продолжу стоять так, как стою, то цепь будет разорвана на части. Интуитивно поняв это, я опустил колени и отвёл кнут, подавшись своим телом вправо. Гул! Издав такой скрежещущий звук, кнут отделился от цепи и ударил каменную кладку, оставив в ней глубокую борозду, после чего вернулся в руку рыцаря.

Почувствовав, как моё тело залилось холодным потом, я издал глухой стон, увидев состояние своей цепи.

— Гех...

Оружие врага скользнуло по этой цепи, изготовленной из какой-то там спиритической стали, и одно колечко оказалось почти разорвано.

Глядя на поражённого меня, рыцарь снизошёл до слабой улыбки и заговорил:

— Ух ты... я вообще-то собирался отхватить тебе одно ухо, но похоже, что ты умудрился избежать удара моего божественного орудия, «Кнута Морозной Чешуи», хотя ты увидел его впервые. Полагаю, это можно списать на то, что я недооценил тебя, посчитав всего лишь студентом.

Хоть я и хотел много чего высказать в ответ этому самоуверенному типу, мой язык оцепенел и отказывался двигаться.

Грозный противник. Чрезвычайно. И это именно я, кто привык недооценивать других. Рыцарь Всецелого Элдри Синтез Тридцать один был тем типом противников, с какими я ни разу не сталкивался; теперь-то я это понимал, вот только было уже слишком поздно. Виртуальный мир Underworld, строго говоря, представлял собой экспериментальную площадку, созданную по нужде компании RATH, и сейчас в этой битве на кон не была поставлена жизнь — ни чёрного мечника Кирито, ни настоящего Киригаи Казуто. Даже если кнут Элдри рассечёт мою шею, и моя Жизнь упадёт до нуля, моя настоящая плоть и кровь не должны испытать на себе ни малейшего пагубного воздействия.

Так что если сравнивать в лоб этот бой со старыми поединками времён смертоносной SAO, преисполненными страхом за свою жизнь, сейчас страха быть не должно. Страх перед боссами уровней, монстрами, или может быть, перед красными игроками, преисполненными безумия; то ощущение, будто ступаешь по канату, натянутому над бездонной пропастью, я могу уже никогда не испытать вновь, да и не горю желанием.

Но даже если и назвать ту игру смертельной, большинство тамошних игроков были сетевыми игроками, в реальной жизни не имевшими никакого отношения к фехтованию, включая меня. Эти игроки использовали статы игрового персонажа и помощь системы для проведения навыков фехтования, а силу своей реакции они тренировали в скудных пределах, будто в течение одного-двух лет играя на джойстике в Mortal Kombat.

Но Элдри был другой. Он тренировался владению мечом и священным искусствам в этом мире в течение более десяти лет, достигнув своего верхнего лимита. Физически и духовно он был истинным мечником. Отличный и от игроков SAO, и от монстров, подконтрольных системе, Элдри был, чего уж там говорить, истинным воплощением «рунного рыцаря», какие часто встречаются в фентезийных романах.

Владея мечом и магией куда лучше, чем воинственные гоблины в горной гряде на Грани, и демонстрируя силу воли куда большую, чем даже старшина мечников-в-обучении, Райос Антинос и Уоло Левантейнн, Элдри скорее всего превосходит нынешнего меня абсолютно по всем аспектам. Если я продолжу сражаться, имея при себе одну лишь цепь, мои шансы на поражение непреклонно устремятся к ста процентам.

Если мне нужно найти правдоподобный способ выйти из этой битвы успешно, то это может быть...

...Благодаря тому, что ты не один.

Словно кто-то поддержал меня словами. Я развернулся назад к своему партнёру, будто меня кто-то туда развернул, и мягко прошептал.

— Юдзио. Единственное, благодаря чему мы можем претендовать на победу, это то, что нас двое. Я каким-то образом остановлю его кнут, а ты должен нанести удар.

Вот только я не смог расслышать его ответ. Когда я перевёл взгляд на своего партнёра, на его лице проступило чувство восхищения взамен страху. Его рот наконец задвигался, но слова, которые он произнёс, оказались похвалой.

— ...Ты видел это священное умение только что, Кирито? Поразительно... Я видел его только в древней книге в библиотеке, но я точно не ошибся. Это умение «полного контроля вооружения»... умение невероятно высокого уровня, взывающее к истинной сути оружия посредством зачитывания священных строк, благодаря чему оружие наделяется мощной энергией, даруемой Богом. Как и ожидалось от Рыцаря Всецелого!

— Как будто мы в подходящей ситуации, чтобы восхищаться этим... Если оно позволяет увеличить длину кнута, то его можно применить и к нашим цепям?

— Невозможно, невозможно! Всё-таки оно создано как высокоуровневое секретное умение для нужд Церкви. К тому же, похоже, что его можно применять только на оружие высокого ранга.

— Тогда забудем об этом. Мы должны что-то сделать с тем оружием, что есть у нас в наличии. Пойми это. Когда я каким-то образом обездвижу его кнут, ты должен будешь положить этому конец. Даже если ты не привык к обращению с цепью, ты должен быть способен по крайней мере взмахнуть ей вниз, — повторил свой план я, и лицо Юдзио наконец напряглось. — Приготовься. Мы победим сильнейшего воина, что есть в наличии у Церкви аксиом, Рыцаря Всецелого.

— ...Я знаю. Я ведь уже сказал это, разве нет? Я больше не буду колебаться, — кивая, Юдзио схватился левой рукой за кончик цепи, намотанной на его правую руку, и принялся её медленно разматывать.

Когда мы обменялись взглядами, Рыцарь Всецелого показал свою привычную бодрящую улыбку и непринуждённо хлестнул кнутом.

— Вы закончили свой разговор, заключённые? Как насчёт того, чтобы немного повеселиться вместе со мной?

— А тебе не влом так долго мешкать, Рыцарь Всецелого?

— Само собой, каждый, кто выступает против Церкви аксиом, заслуживает суровое и жестокое божественное наказание... такова воля Его Святости, высшего жреца. Однако и у меня тоже есть гордость рыцаря, и атаковать беззащитных слабаков не добавит мне чести. Так что я надеюсь на то, что вы покажете себя достойными противниками и сможете хотя бы разок ударить по моим доспехам.

— ...Скорее уж мы не просто коснёмся твоих доспехов, а снесём тебе половину Жизни вместе с этой лучезарной ухмылкой, — куражился я, скрывая беспокойство, заполняющее мою грудь. Имя «высший жрец», упомянутое Элдри, озадачило меня, но сейчас нельзя была отвлекаться ни на что другое. Разок взмахнув цепью в правой руке, я выставил левую прямо на Элдри. — System Call! Generate thermal element!

Представляя себе тёмно-красный рубин, я произнёс эти слова, и на кончиках большого указательного и среднего пальцев показались сверкающие огненные точки. Это был «элемент тепла», служащий основой для огненных атакующих заклинаний. Я собирался закончить произношение заклинания, но Элдри тоже поднял правую руку, невозмутимо стоя в пятнадцати метрах от меня.

— System Call! Generate cryogenic element! — на каждом его пальце сформировался «элемент льда», которыми он собирался нейтрализовать мою огненную атаку. Я проигрывал в количестве, но, проигнорировав это, я закончил связку.

— Form element, arrow shape! — потянув левую руку назад и произнося строки заклинания, я вытянул три огненные точки в длинные стрелы. Их форма была приспособлена для максимальной скорости полёта и пронзающей способности. Я постарался закончить произношение заклинания так быстро, как только мог, чтобы не позволить врагу успеть адекватно среагировать. — Fly straight! Discharge!

Закружившись в вихре, три стрелы нацелились на Элдри и пустились в полёт.

В этом мире, где сражения на мечах были в порядке вещей, существование атакующих священных умений оправдывалось необходимостью противостоять силам Страны тьмы — так говорил старый учитель в академии. Он упал бы в обморок, если бы узнал, что священные умения, которым он учит студентов, сейчас применяются против человека, да не простого, а самого Рыцаря Всецелого; с подобными мыслями где-то на задворках разума я рванул вперёд, вслед пущенным стрелам.

Стоящий у меня на пути Элдри скастовал нейтрализующее заклинание в одно дыхание.

— Form element, bird shape. Counter thermal element, discharge! — пять светящихся ледяных точек обратились маленькими птичками — подходящая форма для самонаведения на цель — и одновременно понеслись на меня. Если мериться скоростью наших снарядов, мои выигрывали, но ледяные птицы взяли числом. Даже если стрелы увернутся от двух из них, оставшиеся три пересекутся с ними одна за другой, разбрасывая вокруг огненные и ледяные осколки, нейтрализуя и гася остальные стрелы. Бокал для вина, стоявший на скамье, улетел от раздавшегося взрыва и рассыпался на каменной кладке на множество осколков.

Под прикрытием вспыхнувшего светового эффекта я приблизился к Элдри одним рывком. Ещё два шага, ещё один... и он окажется в зоне досягаемости цепи.

Правая рука рыцаря неожиданно двинулась, и серебряный кнут соскочил с земли. Преимущество от полного контроля вооружения с помощью священного умения не играло никакой роли на таком расстоянии. Я старался изо всех сил, чтобы предсказать траекторию кнута, который понёсся на меня справа, извернулся телом, чтобы избежать встречи с ним, и сделал последний шаг. Но.

— ?!! — я проглотил дыхание, когда увидел следующее. Кнут Элдриэ разделился надвое, и новоиспечённая серебристая змея понеслась на меня под ещё более острым углом, собираясь затравить меня.

Я уже ничего не смог сделать с этой атакой, когда кнут оказался в нескольких сантиметрах от меня, и он мощно ударил меня прямо в грудь. Меня отбросило на каменную кладку, и из груди донёсся скрежещущий крик.

— Гух!.. — я думал, что был к этому готов, но от удара металлическим кнутом с растущими на нём шипами я почувствовал такую боль, от которой могли выпасть глаза. Взглянув со стиснутыми зубами на свою грудь, я увидел, что униформа вместе с майкой полностью разорваны, а на виднеющейся коже был огромный разрез. Огромное количество капелек крови одномоментно потекли из раны, стекая вниз и оставляя на коже параллельные полосы.

Взглянув на меня, жалко припавшего на землю, Элдри весело засмеялся.

— Хахаха, мелкие уловки не работают на Морозной чешуе. В его нынешнем состоянии полного контроля он способен удлиняться на пять метров, а разделяться аж на семь. Хотя ты мог бы чего-то добиться, если бы запустил в меня восемь этих стрел.

Во мне уже не осталось никакого самообладания даже для того, чтобы раздражаться его собранности и невозмутимой манере говорить. Впервые я испытываю такую сильную боль, даже по сравнению с тем днём два года назад, когда моё плечо рассёк вожак гоблинов.

Я всегда знал, что низкая сопротивляемость боли это главная моя слабость, но в Академии мастеров меча, где в поединках в порядке нормы следовать правилам и останавливать меч ещё до контакта с оппонентом, я не имел возможности как следует привыкнуть к боли. Должен быть предел моей бесполезности, учитывая, что я собирался остановить кнут любой ценой, даже с риском для жизни.

— Фм, неужели я всё-таки переоценил тебя? В таком случае я сжалюсь над тобой и размозжу твоё сознание одним ударом, — заявив это, Элдри слегка взмахнул кнутом и сделал шаг вперёд.

В тот миг Юдзио, который смог подкрасться незаметно, вылетел на него из тени фонтана с отчаянным выражением лица.

— Уряяяя! — издав странный громкий рык, он взмахнул правой рукой и запустил цепь. Это была атака, какой не постыдился бы я сам, учитывая, что это его первый опыт обращения с цепью, да к тому же атака из засады — но всё равно, этого было недостаточно, чтобы пробить оборону рыцаря. Правая рука Элдри метнулась с такой скоростью, что её вид расплылся, а кнут снова разделился на два, будучи уже в воздухе. Один отразил цепь, а второй попал по Юдзио. Мощный удар пришёлся ему в грудь, и ещё до того, как он смог прокричать, его тело улетело прямо в фонтан, посылая вокруг брызги.

Острая боль в груди даже не думала утихать, однако я не мог позволить себе упустить этот шанс для атаки, предоставленный Юдзио с риском для своей жизни. Уловив момент, когда больше половины сознания Элдри отвлеклась от меня, я приподнял верхнюю часть тела и метнул ему в лицо то, что две секунды назад сжимала моя правая рука.

В отличие от Айнкрада или Альвхейма большинство объектов в этом мире не исчезают сразу же после поломки. Образуются новые объекты с полной Жизнью, обломки, фрагменты или даже каркас.

Эта самая Жизнь, или другими словами, долговечность, сейчас падала у этого объекта гораздо быстрее, чем когда её ломали раньше, и по достижению нуля он полностью исчезнет без следа. Однако есть задержка как минимум в несколько минут, прежде чем предмет полностью уничтожится.

Даже если это что-то незначительное, например, осколок стеклянного бокала.

Стеклянный осколок я бросил вперёд, пронзая им тьму, что готова была уступить место рассвету, целясь в левый глаз Элдри. В дополнение к этому, я предварительно смазал этот осколок своей кровью, вытекающей из раны, чтобы он не отражал свет звёзд.

Осколку не потребовалось бы и десятой доли секунды после обнаружения, чтобы достичь его глаза. Но рыцарь продемонстрировал монструозную скорость реакции, повернув голову вправо и избежав прямого попадания осколка в глазное яблоко. Лишь зацепив его левую скулу, осколок слегка оцарапал кожу и улетел во тьму.

— Уоо!!!

До того, как Элдри повернулся обратно ко мне, я со всей силы прыгнул из полуприседа вперёд.

Два раза оттолкнувшись от земли, я оказался на расстоянии, что требовала длина цепи в моей правой руке. А цепь была занесена высоко, как будто её поддерживало моё левое плечо. Выходя из состояния смятения, Элдри потянул правую руку, и кнут, что болтался в воздухе после атаки Юдзио, понёсся мне на перехват.

Если я продолжу бездумно размахивать цепью, то в лучшем случае она столкнётся с кнутом, а в худшем не сможет пробить разделённый кнут, и это буду только я, кто получит удар в грудь. Но я отбросил страх и перевёл взгляд своих вытаращенных глаз с сияющего кончика кнута Элдри на фонтан сзади него, куда только что улетел Юдзио.

Отвлекаться от своего оппонента было строгим запретом в любом стиле фехтования, какие преподавались в Академии мастеров меча. Да, это можно назвать некоей разновидностью «табу». Так что мечники в этом мире ни при каких обстоятельствах не делают этого. Даже Рыцари Всецелого не должны быть исключением.

— Нух!.. — так и есть, Элдри издал тихий вой, когда отвёл от меня взгляд, пусть на мгновение. Он почувствовал, что Юдзио, улетевший в фонтан, незамедлительно поднялся обратно на ноги и приготовился к контратаке. Однако это был, само собой обман, ставший возможным в такой ситуации лишь движением глаз. Насколько бы Юдзио ни был крутым, даже он не сможет сразу подняться на ноги, отведав удара божественным орудием.

Чистый серебристый кнут слегка дёрнулся в воздухе, изменив свою траекторию, что вполне отразило замешательство рыцаря. Он пролетел в нескольких миллиметрах от моей цепи, никак её не задев. Причина, по которой я атаковал с такой неудобной позиции, посылая цепь из-за головы, замахиваясь влево, была в том, что я хотел придать цепи движение, параллельное кнуту, чтобы минимизировать шансы их пересечения. Этому я научился во время тренировки с Риной-сэмпай, когда её кнут наматывался на мой деревянный меч.

Однако повторно это не сработает. Однозначно это был последний шанс.

— Зейаааа!!! — я замахнулся всем своим телом, чтобы пустить цепь из спиритического железа в полёт, используя весь пыл разума и тела.

Моей целью было единственное место на всём теле рыцаря; его голова, лишённая защиты мощной серебристой брони. Я не знал, для распития вина ли это, или же потому что он рассматривал нас как студентов-лузеров, но я не был настолько добродушным, чтобы оставить без внимания его просчёт с незащищённой головой. Если тяжёлая и твёрдая цепь угодит прямо в его голову, на которой нет шлема, то будь он хоть трижды Рыцарем Всецелого, он должен потерять сознание.

Но. В очередной раз Элдри продемонстрировал способности и решимость, намного превосходящие мои ожидания. Вытянув левую руку на молниеносной скорости, он принял удар цепью на неё, причём не тыльной стороной, которая была закрыта наручем, а открытой частью: ладонью, прикрытой лишь тонкой кожаной перчаткой.

Если бы он закрылся тыльной стороной ладони с бронёй, цепь бы отскочила от неё, завертелась и достигла бы его головы, пусть и слегка замедлившись. Так что выбор Элдри был верным — но атакующая мощь железной цепи класса 38 это не какая-то пустышка, которую способна заглушить тонкая перчатка.

— Гу!.. — сдержанный стон вырвался из рыцаря, когда тот поймал цепь. До моих ушей долетел ясный звук множества ломающихся костей. Он не сможет какое-то время пользоваться левой рукой, равно как не сможет отбросить на пол своё божественное орудие Морозную чешую, или как там её.

Стоит прыгнуть на него и довести дело до простого мордобоя. Я был посвящён в «смертельные искусства» стиля Селюрут Риной-сэмпай. Хотя те простые техники больше сконцентрированы на блокировании и удушении, вместо атаки, они прекрасно подходили против моего тяжело бронированного противника.

— Не надейся! — прокричав, я схватил левую раненую руку Элдри своей свободной левой и ступил вперёд. — Что?

Хоть он и был нубом среди Рыцарей Всецелого под номером тридцать один, его действия вновь превзошли мои ожидания.

Своей левой рукой, которой было положено быть сломанной, он схватился за цепь и потянул изо всех сил, на какие только был способен. Железная цепь брала начало из кольца на моём правом запястье, и моё равновесие кануло в Лету, поскольку я качнулся и закрутился в другую сторону. Я отчаянно пытался восстановить свой баланс, но Элдри снова издал неистовый вопль.

— Нууух!!!

Всё моё тело собралось закрутиться. Если я ничего не предприму сейчас, меня отбросит из зоны поражения цепью, но я сам окажусь в зоне поражения кнутом. И этот парень совершенно точно не позволит мне подобраться к нему ещё раз. Я инстинктивно сменил цель для своей левой руки, схватив кнут в правой руке Элдри взамен его левой руки. Кнут «Морозная чешуя» обладал многочисленными острыми шипами, но их не было на расстоянии полутора метров от основания. Я намотал эту часть себе на руку, что делало проблематичным избавиться от моей хватки.

Вот теперь, если Элдри не отпустит кнут в своей правой руке и мою цепь в левой, он не сможет увеличить расстояние между нами. А вот если он отпустит только левую руку, тогда я смогу беспрепятственно атаковать его своей правой. Этот тип наверняка подумал о том же самом, потому крепче схватился сломанной рукой за цепь.

Элдри и я замерли на расстоянии метра друг от друга, вцепившись в свои орудия — серебряный кнут и железную цепь.

Должно быть, это было жутко больно, держаться за цепь поломанной рукой, но рыцарь не показывал этого на лице, зашептав своим привычно собранным голосом:

— ...Похоже, что я был не прав, посчитав, что переоценил тебя. Я в самом деле не думал, что сможешь нанести мне такой урон.

— Что ж, спасибо, — я уже хотел было возразить, но потом передумал заострять внимание на разнице наших ран. В конце концов, если сравнивать его раздробленную руку с моей пробоиной в груди, истекающим кровью был именно я, из-за чего моя Жизнь стремительно уменьшалась. Если этот парень заметит это, он должен будет продолжать тянуть резину с этой стратегией мёртвого захвата, пока мои силы меня не покинут.

...Нет, вероятно, он уже заметил. Рыцарь вновь задвигал ртом со слабой улыбкой.

Но тема, затронутая им, совсем не подходила к тому, чтобы тупо тянуть время.

— Но всё же, меня не покидает чувство дежавю от вида этой техники... этот стиль битвы.

— О как. Но в этом нет ничего странного. Разве тебе не доводилось сражаться с другим носителем стиля Селюрут, как я, ещё до этого?

— Фм, это просто немыслимо, заключённый. Как я и сказал, я был призван в мир Underworld всего месяц назад.

— ...Под вызовом ты имеешь в виду..., — когда я собрался продолжить этот разговор, я наконец приметил странный звук. Или если быть точнее, я приметил изменение в ритме того звука, что я слышал до сих пор, даже теперь.

Каменная статуя Террарии, богини земли, стояла в центре фонтана позади Элдри. Маленький поток воды, стекавший из бутыли в руках статуи, до сих пор издавал изящный звук, попадая в небольшой резервуар с водой, однако теперь этот звук больше походил на журчание. Это — было сигналом. Сигналом моего партнёра для меня.

Элдри определённо это приметит. Даже продолжая этот разговор, я обязан предпринять какие-нибудь действия.

— Ты говоришь так, словно кто-то вызвал тебя в этот Мир людей.., — принялся отвлекать его разговорами я, чтобы он не услышал ничего лишнего. Что сказать, на самом деле я не смог бы освободить свою левую руку от Морозной чешуи, даже если бы захотел. Но было ещё кое-что, что я мог сделать; схватить цепь в моей правой руке...

… И потянуть её назад изо всех сил!

В ответ на мои неожиданные действия Элдри тоже потянул цепь на себя. Клац! Цепь натянулась и сразу после этого разлетелась на две части почти в середине. Кольцо, что до этого было сведено на нет кнутом, теперь разлетелось на крупицы от натяжения.

— Че..., — раздался удивлённый возглас из горла Элдри, как того и стоило ожидать, и в тот же миг его поза была полностью нарушена.

Вырвавшийся из фонтана позади Элдри с брызгами был никто иной как Юдзио. Отбежав назад из-за жуткой боли в груди после полученного удара он затаился под падающей в фонтан водой и выжидал момент для внезапной атаки. Изменение звука водного потока было вызвано тем, что падал он ему на спину.

— Ряяя!!! — Юдзио замахнулся правой рукой и запустил цепь прямо в беззащитную голову рыцаря, разбрасывая вокруг водные брызги.

Прошло полсекунды, и с губ рыцаря сорвалась короткая строка... нет, команда.

— Realese recollection.

Я совершенно не понимал, что выражает эта фраза. Но потом произошло такое, что казалось совершенно невозможным, учитывая небольшую длину этой фразы, феномен, выходящий далеко за рамки священного искусства.

Серебристый кнут, плотно намотанный на мою левую руку, и который Элдри никак не смог бы ни потянуть, ни отодвинуть от себя, внезапно засверкал. Кнут интенсивно затрясся, будто превратился в живое существо, а потом вытянулся вперёд с безудержной силой.

«Морозная чешуя», обратившаяся блестящей змеёй, изогнулась дугой, пролетела над нашими с Элдри головами и налетела на цепь в руках Юдзио. Нет, я больше не называю его змеёй чисто метафорически. Я отчётливо видел пару глаз, красных словно рубины, и распахнутую зубастую пасть на конце кнута.

Вцепившись зубами в конец цепи, она потянула её вместе с Юдзио вверх, опрокинув его на каменную кладку справа от меня. Рухнув на спину, Юдзио издал короткий стон. Урон, полученный им, был куда больше, чем у меня, вместе с раной на его груди, однако он всё равно непоколебимо попытался подняться на ноги.

Однако ещё до того, как он смог, острый кончик меча уставился на его влажный льняной чуб.

Элдри, переставший пошатываться, отбросил кусок порванной цепи в сторону и извлёк слева от талии меч освободившейся левой рукой, наставив его на Юдзио. Меч был тонким, но отдавал лощёным величественным блеском, характерным для острых мечей, и несмотря на безумную боль в поломанной руке, которой он держал меч, рыцарь показал лишь небольшую суровость краем брови.

Серебристая змея, защитившая своего хозяина по своей собственной воле — а только так я мог описать увиденное — проползла в сторону и снова обратилась беззвучным кнутом, обмякнув на моей левой руке. Очевидно, чудесное преображение оружия, вызванное командой «Release recollection», длилось довольно недолго. И опять это была мёртвая точка.

Элдри заблокировал мою левую руку кнутом. Моя цепь укоротилась наполовину. А Юдзио был обездвижен наставленным на него мечом. Инициатива была вроде бы за Элдри, который умудрился вынуть меч, но пусть меня проклянут все местные боги, если он сможет взмахнуть своей левой рукой с достаточной силой.

Розарий, пронзающий прохладой, погрузился ненадолго в тишину, прямо перед самым рассветом.

Первым заговорил опять Элдри.

— ...Алиса-сама была права, когда требовала быть настороже. Эти атаки не имеют ни стиля, вообще ничего... вот как ты превзошёл мои ожидания. Я действительно не мог даже предположить, что буду вынужден применить секретное движение «разблокирования памяти».

— Памяти?.. — повторив это мягким голосом, я догадался, что речь идёт о той загадочной команде, что я услышал раньше.

Release означало освобождение, а recollection было словом, означающим память. Другими словами, это священное заклинание, освобождающее память оружия... я полагаю, так.

Память оружия. Мне показалось, что эту же фразу я уже слышал совсем недавно, и постарался как следует покопаться в воспоминаниях. Однако до того, как я успел это сделать, Юдзио выдал несколько неожиданных слов с чувством некоего глубокого восхищения на лице.

— Ты тоже... Ты прям как я и ожидал, Рыцарь Всецелого-доно.

— Сейчас не время и не место, чтобы чем-то восхищаться... Что ты имеешь в виду под своими ожиданиями? — непроизвольно ответил я на эти его слова, которые звучали так, будто он уже был с ним знаком, хотя такой ответ и был резковат.

— Я с самого начала думал, что уже слышал это имя раньше. Я только что вспомнил. Видишь ли, Кирито, этот человек — главный мечник, представляющий империю Норлангарт в этом году. И чемпион Турнира Союза четырёх империй, Элдри Вулсбург!

— Че...

Что ты сказал? Я снова посмотрел в лицо Рыцаря Всецелого, что был в полутора метрах от меня.

Главный представитель северной империи. Так что, другими словами, он победитель Имперского турнира по фехтованию, который проводился в последней трети третьего месяца этого года. Тот, кто одолел Солтерину-сэмпай в первом бою, которая была представителем Академии мастеров меча, и Уоло Левантейнна во втором бою, который представлял Имперский орден рыцарей. А ещё он был безоговорочным победителем в Турнире Союза четырёх империй, который проводился в начале четвёртого месяца, продемонстрировав невиданную силу, заработав славу величайшего мечника Мира людей в этом году, а после этого удостоился чести быть приглашённым в Центральный собор — вот что я слышал.

Если подумать, я и не знал имени того героя. Телевидение и радио не существовали в этом мире, про интернет вообще молчу, а единственным средством массовой информации можно было назвать доску объявлений, обновлявшуюся раз в неделю, так что для меня было влом ходить в главное здание академии, чтобы увидеть новости, а вот Юдзио взял за привычку еженедельно там просвещаться.

— Какой ты усердный малый..., — прервал свои мысли я, озадачился и невольно прошептал эти слова, прозвучавшие довольно громко. Если слова Юдзио были верны, то этот Рыцарь Всецелого, что стоял передо мной, был чемпионом Турнира Четырёх империй, Элдри Вулсбургом, и показал некоторые странности в поведении.

Я уверен, что Элдри сказал это несколько минут назад. Что он был «призван» в Мир людей в качестве Рыцаря Всецелого всего месяц назад». Я бы ещё понял, если бы он имел в виду назначение на должность Рыцаря Всецелого, но... та манера, с которой он об этом говорил, заставила меня думать, будто...

— ...Что... это было? — услышав дрожащий голос, я повернул голову от моего партнёра, что был справа, обратно на рыцаря перед собой.

Элдри был — по какой-то причине — куда бледнее, чем до этого, его бледные глаза, бывшие до этого пурпурными, чересчур широко распахнулись, как будто он был чем-то невероятно шокирован. Его губы, растерявшие весь цвет, задрожали, и сквозь них кое-как вырвались слова.

— Я... мечник, представляющий Северную Империю?.. Элдри... Вулсбург?..

Юдзио показал озадаченное, удивлённое лицо, открыв рот от столь неожиданной реакции, но незамедлительно кивнул и продолжил.

— Д... Да, всё верно. Я уверен, именно так было написано в новостной газете в прошлом месяце. Что это был умелый парень с пурпурными волосами... победивший в каждом матче в первом же раунде и продемонстрировавший невероятно элегантный стиль владения мечом...

— Нет... Я... Я... Рыцарь Всецелого, Элдри Синтез Тридцать один! Я не знаю никого по имени Вулсбург...

— Н-но...

Позабыв, что мы до сих пор пребываем в боевом состоянии, я продолжил гнуть эту тему.

— Но всё же не может такого быть, чтобы ты был Рыцарем Всецелого с самого рождения. Разве это не может быть именем, которое ты носил до получения этого звания?..

— Я не знаю... Я не знаю!.. — всполошив волосы на своей голове, прокричал Элдри, его лицо стало стремительно бледнеть, а в глазах появился причудливый свет. — Я... я получил приглашение высшего жреца, Администратора-сама... наблюдать за этой землёй с небес в качестве Рыцаря Всецелого и...

Его речь на этом прервалась.

Далее возник феномен, поразивший Юдзио и меня ещё больше.

Внезапно прямо из центра гладкого лба Элдри хлынул поток яркого пурпурного света.

— Гу... ух, — сила покинула ноющую правую руку Элдри, а я продолжал смотреть на его лоб, вовсе позабыв о том, чтобы вырвать у него кнут. Объект, появившийся изо лба, был маленьким перевёрнутым треугольником. Нет, это был не просто символ. Он медленно выходил изо лба рыцаря. Треугольная прозрачная призма, похожая на кристалл, разбрасывала вокруг себя сверкающий свет, выступая наружу сантиметр за сантиметром.

Тонкие лучики света бегали во всех направлениях внутри треугольной призмы. Когда она увеличилась до пяти сантиметров, кнут и меч наконец-то вывалились из рук Элдри и грохнулись на каменную кладку.

Рыцарь сделал один или два шага назад, даже не смотря на нас своими опустевшими глазами, а потом свалился на колени, будто марионетка с отрезанными нитями. Великолепная светящаяся призма продолжала выходить изо лба всё дальше и дальше, и я будто бы даже начал слышать загадочный звенящий звук.

Пора уже что-то делать — вот что я думал, но почему-то не мог решить, что же именно мне предпринять в такой ситуации.

Было бы легче лёгкого атаковать его. Если я подниму с земли его меч и рубану по открытой шее, я не просто лишу его сил; я могу лишить его жизни.

А ещё можно было бежать отсюда так быстро, как мы только могли. Если же это послужит импульсом, который при наихудшем развитии сценария приведёт рыцаря в чувство, стоит ожидать того, что он в следующий миг атакует нас в полную силу. Неожиданные атаки уже не сработают, и это будем мы, кто с высокой вероятностью потеряет свои Жизни.

И последний вариант, мы можем остаться и посмотреть исход этого феномена, как мы и делаем, но это самый рискованный путь.

Феномен, что сейчас творился на наших глазах, несомненно связан с главным секретом Рыцарей Всецелого... а потому и Церкви аксиом. Почему Алиса лишилась своих воспоминаний и обратилась другой личностью. Значение, скрывающееся за словом «призыв», упомянутое Элдри. Если мы увидим своими собственными глазами окончание этого явления, мы можем узнать ответы на эти вопросы.

В любом случае, Юдзио не согласился бы отрубать голову беззащитному Элдри. И если же попытаться сейчас убежать, это не так-то просто, выбраться из этого лабиринта с розами.

Раз так, давай продолжать смотреть, оставаясь начеку. Порешив так, я подкрался к рыцарю, стоявшему на коленях, после чего произошло это.

Когда я уже стал думать, что свет от выступившей аж на пять сантиметров над кожей треугольной призмы вот-вот рассеется, та перевернулась и принялась погружаться обратно в лоб.

— Угх...

Я инстинктивно прикусил губы. Всё-таки я предполагал, что произойдёт нечто, когда призма полностью выйдет из его головы.

— Элдри! Элдри Вулсбург! — когда я прокричал это, призма на секунду остановилась, а потом снова принялась двигаться. Его истинного имени было недостаточно для того, чтобы довести этот феномен до завершения. Требовались более «убедительные» воспоминания.

Я развернулся в сторону своего партнёра, что был в стороне, и прокричал подавленным голосом свою догадку.

— Юдзио, у тебя есть ещё что-нибудь на Элдри?! Всё что угодно, лишь бы напомнить ему о его жизни!

— Этто..., — на миг жёстко нахмурился Юдзио, но после этого кивнул. — Элдри! Ты сын генерала Ордена имперских рыцарей, Ещдола Вулсбурга! Имя твоей матери... так... Алмера, да, её имя было Алмера.

— …, — в тот момент губы рыцаря, лицо которого стало пустым, дрогнули. — Ал... ме... ра...

Болезненный голос вырвался из его горла, а свет из треугольной призмы стал сильнее. Однако удивило меня то, что из широко распахнутых глаз рыцаря хлынул поток слёз. И вновь послышался невероятно ослабевший голос.

— Ма... туш... ка...

— Вот именно... вспомни, вспомни всё! — прокричал я, попытавшись подойти ещё на шаг.

Однако я не смог. ДОН! Тяжёлый удар сотряс землю, и я качнулся вперёд.

Теперь я мог чувствовать только страшную боль, от которой вполне можно было ослепнуть. А когда я опустил взгляд, я увидел стрелу, что глубоко пробила мою правую ногу.

— Гуа! — не в силах выдержать это, я выплюнул короткий вскрик. Схватившись за стрелу бронзового цвета обеими руками и потянув за неё изо всех сил, я стал терять сознание от приступа чудовищной боли, которая была раза в три сильнее предыдущей, но я сжал зубы и не позволил разуму покинуть меня.

— Кирито! Ты...

Я ухватился за цепь, что была прицеплена к правой руке Юдзио, и не дослушав до конца, потянул её на себя со всей силой.

Вуш, дон! Раздался этот шум, и две стрелы пронзили то место, где миг назад был Юдзио. Я взглянул в небо, отпрыгивая дальше в сторону, всё ещё сжимая цепь в руке.

Я увидел одного летающего дракона, который медленно нарезал круги в звёздном небе с первыми признаками рассвета, что мы даже не заметили. Если как следует сосредоточиться, можно было приметить фигуру, рассевшуюся в седле на спине существа. Никакой ошибки быть не могло, это Рыцарь Всецелого — его стрельба из лука была поразительно точной, учитывая то, что он летел на драконе, да не стоит забывать про огромное расстояние между нами.

Не позволив мне даже как следует обдумать это, сидевший в седле рыцарь вытащил гигантский лук. Я неистово оттолкнулся от земли своей раненой ногой. Две стрелы пронзили каменную кладку прямо передо мной без малейшего промедления.

— Э-это плохо, — пролопотал я, не отпуская цепь Юдзио. Впервые меня атакуют луком и стрелами в этом мире. Даже Ходячая тактическая энциклопедия, Солтерина-сэмпай, снисходила максимум до метательного оружия, таких как кинжалы, так что я уяснил, что на большом расстоянии мечник мало на что способен. Однако теперь было ясно, что Рыцари Всецелого преуспели даже в этом.

Я не мог позволить себе оторвать взгляд от летающего дракона, так что принялся навскидку прикидывать возможные укрытия поблизости, однако тут не было ничего такого, что могло бы скрыть оба наши тела. Даже если мы нырнём в заросли роз, вьющиеся на бронзовой изгороди, мы вряд ли сможем полностью там укрыться. А кроме этого остаётся только одно...

— Остаётся только бежать! Беги, если хочешь избежать следующей стрелы! — прошептав это Юдзио, я напрягся всем телом, ожидая стрелы.

Однако новоприбывший Рыцарь Всецелого прекратил вести огонь на какое-то время, и дракон принялся кругами спускаться к земле. Спустя несколько секунд площадь сотряслась грохочущим голосом.

— Преступники, держитесь на расстоянии от Рыцаря Всецелого Тридцать первого!

Непроизвольно бросив взгляд на того, стало видно, что треугольная призма, которая после всех наших стараний была уже готова выпасть, вернулась обратно в лоб.

— Я больше не могу быть снисходительным к вам после того, как своими прискорбными попытками вы пытались очернить досточтимого Рыцаря Всецелого! Я прострелю каждую вашу конечность своими стрелами и верну в темницу!

В этот момент проблеснули слабые лучи рассвета с востока, осветив летающего дракона в небесах. Рассевшийся на нём рыцарь был полностью закован в серебристые доспехи, похожие на доспехи Элдри, а в левой руке он держал огромный лук из красной стали. Скорее всего, это было такое же божественное орудие, как и кнут Морозная чешуя. Нам хотя бы узнать, такая внушительная точность возможна благодаря «заклинанию полного контроля» или же истинной меткости Рыцаря.

Громадный рыцарь ничего больше не говорил и натянул тетиву сразу с четырьмя стрелами.

— Бе...беги!

Уже было невозможно увернуться от них с такого расстояния. Я рванул вперёд изо всех сил, держа в руке цепь Юдзио. Я чувствовал сильную боль в раненой груди и ноге, усиливающуюся с каждым шагом, но я не мог сейчас просто так остановиться. Юдзио следовал позади, громко и бешено дыша.

Я уже подумал о том, чтобы забежать обратно в подземелье, откуда мы и вышли, но даже если мы сможем увернуться от всех стрел, это не решит нашей проблемы. Я побежал к южным вратам на площади с мыслью, что если мы угодим в тупик, это будет наш конец.

Не успели мы сделать несколько шагов, как позади нас послышались повторяющиеся звуки ударов.

— Уоааа!!! — даже не поняв, издал ли я вой или боевой клич, я полностью сконцентрировался на беге. Хотя слева и справа нас скрывала под определённым углом изгородь, мы сразу станем заметны в месте пересечения проходов, и тогда нас могут засыпать стрелами. — Да сколько ещё стрел у этого рыцаря?

Бежавший позади меня Юдзио с раздражением и замешательством прокричал подходящий ответ:

— Их уже больше тридцати вместе с тем типом, поразительно!

— Это тебе не какая-нибудь сырая ММО... прости, не обращай внимания!

Похоже, я совсем забыл, куда бегу. Но я чувствовал, что кто-то тянет меня за передние волосы каждый раз, когда мы подбегали к перекрёстку, так что я поворачивал туда, куда меня тянуло. Было похоже, что каким-то образом мы смогли отбежать от Рыцаря Всецелого на приличное расстояние, однако мы всё равно ничего не сможем сделать, если угодим в тупик...

Я ничего не мог поделать с пессимистичными мыслями, заполонившими мой разум, но когда я повернул налево на энном повороте, эффект божественного покровительства тут же изжил себя. Дорога кончалась бессердечным тупиком в десяти метрах впереди.

Оставалось только выломать изгородь железной цепью на моей правой руке, которая укоротилась вдвое, будучи разломанной, но её приоритет оставался почти таким же высоким, как и раньше. Вот только шанс сломать изгородь одним ударом был катастрофически мал.

Но другого выбора уже не было. Собрав свою решимость, я собрался положиться на судьбу и размахнулся со всей силы, а вот тогда произошло следующее.

— Эй, дуйте сюда!

Услышав этот голос, прилетевший из пустоты, я чуть не рухнул, поскольку поток моих мыслей прервался. Всё-таки такая манера речи, в контрасте со старшими, явно походила на маленькую девочку с этим «дуйте сюда».

Когда я осмотрел окружение, замедляя бег, я заметил неприметную дверь справа в изгороди. Из двери высунулся некто и подзывал нас рукой, и этот некто мог быть описан никак иначе как десятилетняя девочка с большой чёрной шляпой на голове.

На её носу виднелись маленькие круглые очки, мерцающие в свете, и девочка исчезла по ту сторону двери. Я прям растерялся, ловушка ли это или нет. Но пучок моих волос дёрнули вперёд с такой силой, как никогда прежде. Как будто кто-то бранил меня: «Ты чего тут застыл, поспеши внутрь!».

Юдзио и я в замешательстве нырнули во тьму, что простиралась по ту сторону двери.

Глава 3

По ту сторону двери было пространство, по своей ширине и высоте бросившее вызов моим ожиданиям.

— Вааа?! — вырвался позорный крик из моей груди, когда я кувыркнулся в воздухе трижды вперёд. После этого я свалился спиной на пол, который был немного упругим. В итоге, после затяжного прыжка я распластался на земле.

Тут же Юдзио точно так же свалился рядом со мной. Мы множество раз тряхнули головами и принялись озираться по сторонам, пока приводили чувство равновесия в норму.

— Чего?.. — необычное выражение Юдзио прозвучало на редкость отчётливо. Мы ведь должны были пройти через дверь в металлической изгороди в розарии. Так что за ней не должно было быть ничего, кроме продолжения лабиринта.

Однако потолок и стены зала, в котором мы сейчас рассиживались, были обделаны старомодной деревянной облицовкой, пол тоже был выполнен из дерева. Упругость, которую я почувствовал под собой, была связана как раз тем, что упал я на доски. Наши Жизни уменьшились бы куда сильнее, упади мы на каменную кладку, какая была в саду.

Зал уходил дальше примерно на десяток метров, а в конце мерцал мягкий оранжевый свет. Даже воздух изменился с прохладного и влажного, какой мы испытывали секунду назад в саду, на сухой, напоминающий собой запах ветхих газет.

Куда же мы угадили… примерно об этом я и думал, пока не послышался треск позади нас. Когда я развернулся, перед моими глазами предстала крутая лестница, на которой я увидел маленькую дверь и маленькую человеческую фигуру в ней.

Я позабыл о том факте, что моя грудь была пробита кнутом, а правая нога стрелой, шатко встал на ноги и осторожно поднялся по лестнице. Дверь передо мной по идее была сделана из бронзовой сетки, какие мы видели недавно, но теперь она обратилась в дерево на манер пола и стен. Однако в контрасте со старомодным деревом в зале дверь была изготовлена из простой древесины на более современный лад.

Стоя на четвёртой ступени сверху спиной к нам, затенённая фигура резко подняла правую руку, словно отдавая мне приказ. В этой руке была огромная связка ключей, сделанных из латуни, и было похоже, что один из них только что вынули из замочной скважины, которая соответствовала им по размеру. Теперь я был уверен, что недавний шум, что мы слышали, был вызван именно тем, что эту дверь запирали.

— Этто…

«Что это за место, и кто ты?»; послышался новый шум как раз в тот момент, когда я собрался спросить это. Такой шум, как будто что-то маленькое и твёрдое со скрипучим и шуршащим звуком сползло по двери с той стороны. Мои руки покрылись гусиной кожей.

— …Отыскали, значит. Этот чёрный ход уже в пролёте, — пробормотала загадочная персона тихим и спокойным голосом, снова замотав правой рукой, как будто побуждая меня спуститься. Я невольно отложил свои вопросы на потом и спустился обратно в зал. Юдзио был уже на ногах, когда я вернулся к нему, а когда я развернулся к лестнице, загадочная персона уже спустилась с неё.

Поскольку вокруг нас не было никаких источников света, и лишь слабый свет доходил с конца зала, я мог разглядеть лишь невнятный силуэт этого человека. Сильно вспученная шляпа на голове и похожая на магическую мантию накидка покрывали маленькую фигуру. В правой руке — связка ключей, в левой — длинный посох, превышающий по высоте самого хозяина.

Этим посохом — именно магическим посохом — указали на нас и разок взмахнули, будто привлекая наше внимание. И в тот же момент раздался голос:

— Ну, ваще, хватит попусту тратить время и носиться туда-сюда. Разуйте глаза и идите по проходу!

Как я и подумал, этот голос мог принадлежать лишь маленькой девочке, но вокруг неё витала некая аура серьёзности, даже большей, чем у Азурики-сэнсэй из Академии мастеров меча, и Юдзио и я в панике двинулись по направлению к свету. Вмиг преодолев короткий проход, мы оказались в необычном помещении.

Это была очень широкая квадратная комната. На стенах были закреплены многочисленные светильники, гостеприимно поблёскивающие тёплыми огоньками. Больше не было ничего, что можно было бы назвать мебелью, только единственная толстая деревянная дверь по другую сторону комнаты.

В следующем зале в каждой стене была дверь, через которую виднелись ряды из как минимум десятка аналогичных проходов, из которого мы только что вышли. Заглянув туда краем глаза, я смог увидеть лестницу и маленькую дверь на её вершине, как я и ожидал.

Я и Юдзио обежали обстановку глазами, а идущая сзади девушка в мантии развернулась к проходу и указала на него посохом.

— Вон, — раздался милый, но взрослый выкрик, сопровождая короткий взмах.

Я был уверен, что сюрпризы уже закончились, но следующее ошарашило нас вновь. Деревянные плиты двинулись с места одна за другой с грохочущим звуком, пол задрожал, и они словно стали соединяться вместе.

Коридор длиной десять метров был перекрыт за считанные секунды, деревянные панели сверху, снизу, слева и справа сместились в сторону, оставив впереди лишь голую стену. От коридора не осталось ни следа, ни малейшей вмятины.

Если это было священное умение, то, несомненно, из числа крупнокалиберных, очень высокого ранга. Произнесение длиннейшего заклинания и высочайший контроль системы были неотъемлемым требованием для того, чтобы задвигать всеми этими многочисленными объектами. Больше всего в этом поражало то, что девочка проделала всё это одним единственным, коротким криком.

«Вон». Она даже не произносила фразы «System Call». Согласно учению Академии мастеров меча, такая фраза обязательно предшествовала любому священному умению.

— Хммм, — мягко выдохнула девочка через нос и опустила посох на пол, будто она уже давно привыкла к подобным ситуациям.

Взглянув на неё ещё раз при достаточном освещении, я увидел маленькую миленькую девочку, похожую на куколку. Чёрная мантия с бархатным глянцем и большая шляпа на голове из того же материала делали её похожей скорее на взрослого учёного, чем на мага, но каштановые вьющиеся волосы, выглядывающие из-под шляпы, и молочно-белая кожа на лице излучали молодость.

Самой поразительной частью девочки были её глаза. Глаза, окаймлённые длинными ресницами и прикрытые круглыми очками, были того же каштанового цвета, что и волосы, но в их глубинах будто таились неисчерпаемая мудрость и знания. При взгляде в них казалось, что тебя засасывает на самое их дно. Было совершенно невозможно по ним определить, о чём думает их владелица.

В любом случае — эта девочка спасла нас от преследования Рыцаря Всецелого, так что стоит выразить ей свою благодарность. Вот что я подумал, склоняя голову.

— Этто… спасибо, что спасла нас.

— Я ещё прикину, стоите ли вы всей этой возни.

Вот это я понимаю резкий ответ. Во время наших долгих путешествий я научился предоставлять разрешение конфликтов с незнакомцами Юдзио, так что я возложил бремя вести переговоры на него, пихнув его локтём.

Подавшись вперёд, Юдзио со всё ещё мокрыми волосами поклонился и начал с представления:

— Что ж, приятно познакомиться с тобой, меня зовут Юдзио, а это — Кирито. Большое спасибо за твою помощь. Этто… ты живёшь в этой комнате?

Похоже, что даже мой партнёр слегка запутался. Девочка показала ошеломлённое лицо, приподняла пенсне и ответила:

— Это вряд ли… пошли, — издав шум нижним концом посоха, она развернулась к огромной двери в дальней стене зала и начала идти к ней. Мы беспокойно последовали за ней, и дверь перед нами отворилась сама собой по мановению посоха, отчего мы в очередной раз искренне удивились. Пройдя через открытую дверь, мы добавили себе в копилку новый момент нашего удивления, какие стали стремительно у нас копиться с самого мига появления в этом таинственном месте, и мы застыли в изумлении.

Представшее зрелище было абсурдным. Если попытаться описать это одной фразой — это была чудовищно-гигантская библиотека.

Словно все книги мира были собраны в одном месте, разместившись на бесконечных полках. Само помещение было в форме цилиндра, но в стенах были размещены многоуровневые лестницы и проходы с мириадами книжных полок, расположенных то с одной, то с двух сторон. Расстояние между полом, на котором мы сейчас стояли, и потолком этого многоэтажного литературного лабиринта составляло как минимум сорок метров. Это примерно соответствовало высоте десятиэтажного здания из реального мира. Я даже примерно не смог вообразить, сколько книг содержится на этих полках.

Сколько бы я ни думал об этом, в цветочном саду просто не могло быть такого здания, которое могло бы вместить подобную библиотеку. Глядя на высокий потолок, размытый во мраке, я спросил дрожащим голосом:

— Мы… мы уже внутри Центрального собора?

— Это может быть и правдой, а может и не быть ею.

Тут я приметил некие нотки удовлетворения в голосе девочки.

— Поскольку я стёрла изначальный вход в Великую библиотечную комнату, она продолжает существовать внутри Центрального собора, хотя никто не сможет сюда попасть без моего приглашения, вот что.

— Великая… библиотечная… комната? — пробормотал Юдзио, продолжая ошарашено осматривать окружение.

— Да. Это место хранит в себе все записи о событиях, произошедших с момента создания мира, структурные формулы всего сущего, список всех системных команд, которые вы называете священными умениями.

…Она сказала, системных команд?!

Я не мог так просто поверить, что мои уши услышали это правильно, и я сосредоточил взгляд на личике девочки. Слова покинули мой приоткрытый рот частично по своей собственной прихоти:

— Кто… кто же ты такая?..

Девочка показала слабую улыбку, которая будто выразила её понимание моего замешательства и того, что было скрыто за ним, и назвала своё имя.

— Меня зовут «Кардинал». Некогда я регулировала этот мир, а теперь являюсь одним и единственным библиотекарем в этой Великой библиотечной комнате.

Кардинал.

Насколько я знаю, это слово может трактоваться в трёх значениях.

Во-первых, высокий пост в Католической церкви реального мира. В японском языке их называют сукикё.

Во-вторых, птица из семейства вьюрковых. На японском это звучит как Сюдзёкокантё. Ярко-красный пух, растущий по всему их телу, делает их похожими на одеяние кардиналов, за что их так и прозвали.

И в-третьих, высоко функциональная автономная программа, разработанная Каябой Акихико для автоматического контроля VRMMO-среды, названная «системой Кардинал». Первая её версия была использована в SAO, где она превосходно регулировала курс валюты, баланс предметов и монстров, держа всех игроков в ежовых рукавицах.

Каяба просканировал свой мозг прототипом STL и умер после того, как SAO была пройдена, но прямо перед этим он скопировал систему Кардинал и скомпилировал из неё универсальный пакет инструментов «Семя» для разработки VRMMO.

Семя распространилась по просторам интернета по воле программы, воспроизводящей мысли погибшего Каябы, и в итоге на свет появилась игра Gun Gale Online, а также множество других. Я тоже наложил руки на этот свободный пакет инструментов и долго обдумывал истинные мотивы, подтолкнувшие цифровую версию Каябы на сей поступок, но так и не смог прийти к удовлетворительному заключению. Я сильно сомневался, что он предоставил безвозмездный доступ к инструментам разработки лишь с целью искупить грехи перед пострадавшими в инциденте с SAO, но…

Как бы там ни было, неужели девочка передо мной это персонифицированная версия системы Кардинал?

Было возможно и такое, что она — искусственный флактлайт, занимающий высокий пост в Церкви аксиом и носящий имя «Кардинал». Но девочка сказала, что она та, кто «некогда регулировала мир». Не правила и не управляла, а регулировала, как Кардинал.

Но почему в этом мире присутствует система Кардинал? Underworld собран из Семени? Даже если так, почему регулирующее начало, которое должно действовать из-за кулисы, как «незримая длань господня», приняло осязаемую человеческую форму? В отличие от Юи, которая является программой-советчиком, система Кардинал не должна быть наделена способностью напрямую разговаривать с игроками.

Пока я стоял неподвижно, переполняясь вопросами, Юдзио тоже был по-своему поражён, и он спросил дрожащим голосом:

— Вся… история?.. Хроники основания четырёх империй тоже здесь?

— И не только. Даже история о моменте создания мира, когда боги Стасия и Вектор разделили его на Мир людей и Тёмную территорию, тоже записана здесь.

Юдзио, бывший большим любителем истории, показал такое лицо, будто был готов свалиться в обморок, и зашатался на ровном месте влево и право от слов девочки. Загадочная девочка, назвавшая себя Кардиналом, слегка приподняла очки и показала какую-то озорную ухмылку.

— Моя история будет длинной, так что почему бы сперва не отдохнуть и не перекусить? Если желаете, можете даже почитать книги на этих полках. Какие хотите, сколько хотите.

Вон. И по мановению посоха из пола появился круглый стол, будто выскочив из него. На столе были тарелки с бутербродами, мандзю, сосисками, румяной выпечкой и тому подобным, с поднимающимися от них клубами пара.

Вид этого здорово простимулировал наши животы, которые знавали со вчерашнего дня лишь воду с твёрдым словно камень хлебом, но стало похоже, что Юдзио испытал чувство вины за желание попировать или полистать книжки, пока миссия по спасению Алисы в самом разгаре. Он посмотрел на меня с чувством внутреннего конфликта, так что я пожал плечами и выдал слова, которые больше походили на извинение:

— Учитывая то, насколько жёсткой была стычка с одним только Элдри, если ещё добавить того Рыцаря-стрелка на летающем драконе, то прорваться напролом будет практически невозможно. Давай немного отдохнём и переосмыслим нашу тактику. Это место выглядит безопасным, а мы потеряли немного наших Жизней.

— Да. Поскольку на неё наложены чары, ваши раны мгновенно залечатся, как только вы съедите эту еду. А пока, дайте сюда ваши правые руки, вы оба.

Юдзио и я покорно предоставили свои закованные правые руки девочке, которая не подразумевала возможность отказа. С двумя взмахами посоха зловещие железные кольца с лёгкостью рассыпались и свалились на пол вместе с цепями.

Потирая запястье, которое обрело свободу после двухдневного заточения, Юдзио показал на лице ещё больший внутренний конфликт, но потом неожиданно чихнул. Если подумать, он угодил в фонтан во время битвы с Элдри и промок до нитки. В таком случае, очень высока вероятность, что на него будет наложен дебафф «простуды».

— …Похоже, что тебе следует прогреть своё тело перед тем, как садиться за стол. Хоть она и узкая, но в конце этого коридора есть ванная комната, так что дуй туда. Еда и книги никуда не убегут.

Вероятно, он думал, что не имеет морального права спать здесь, так что он, наконец, примирительно кивнул.

— …Благодарю вас, в таком случае позвольте воспользоваться вашим предложением, Ка… Кардинал-сан. Этто… если грубо прикинуть, где здесь потом искать записи о создании мира?

Кардинал подняла древко и указала в угол с заметно большим нагромождением книжных полок, расположенных довольно высоко.

— Галерея истории расположена за той лестницей.

— Огромное вам спасибо! …Тогда, прошу меня простить, — быстро поклонившись, Юдзио ещё раз чихнул и исчез в проходе между книжными полками. Кардинал проводила его взглядом и после этого прошептала:

— …К сожалению, все эти исторические записи написаны писцами под диктовку высшего министра Церкви аксиом.

Я развернулся к девочке в большой шляпе и понизил голос, прошептав свой вопрос:

— …Раз так, нет никаких богов в этом мире? Никакой Стасии, никакого Солуса, никакой Террарии… и даже никакого Вектора?

— Их не существует, — ответ Кардинала был невероятно лаконичен. — Легенды, в которые веруют человеческие массы мира Underworld, сфабрикованы и навязаны лишь ради поддержания власти церкви. Имена богов это названия аккаунтов с высшими полномочиями для экстренных случаев, но ими не воспользовался ни один человек извне за всё это время.

Будто бы обычный трёп, но часть моих сомнений вмиг улетучилась после этих слов. Пристально вглядываясь в эти жжёно-коричневые глаза, я заговорил:

— Ты не обитатель мира Underworld, да? Ты больше похожа на людей из другого мира… похожа на системного администратора.

— Да. И то же самое относится к тебе, незарегистрированный Кирито.

— …Ага. Так и есть.

Прошло уже два года и два месяца, как я пробудился в этом мире. Всё это время я был непоколебимо убеждён в том, что это не некий параллельный мир, а виртуальная реальность, созданная людьми из реального мира.

Интенсивные, мощные эмоции, каких я даже не мог ожидать, хлынули из меня рекой, я с силой втянул в себя воздух, а потом так же сильно выдохнул. Так много вопросов, которые хотелось задать, и я не мог решить, с какого именно начать. Однако всё же было такое, что требовалось прояснить прежде всего.

— Те, кто создали мир Underworld, это ведь Rath? R.A.T.H? Это так?

— Воистину.

— А ты — система Кардинал. Автономная программа, созданная с целью регулирования виртуальной среды.

Глаза девочки слегка дёрнулись, когда я сказал это.

— Бог ты мой, так ты знаешь об этом. Значит, ты контактировал с подобными мне на той стороне?

— …Ну, ага, — можно сказать проще. В определённом смысле, это было моим главным врагом в течение двухлетнего заточения в Айнкраде. Но вряд ли она сможет соотнести вместе эти события, даже если я ей это расскажу. — Вот только… насколько я знаю, система Кардинал не должна обладать персонифицированным интерфейсом. Что же… ты такое? Что ты делаешь в таком месте?

Кардинал показала слабую, кривую улыбку на поток моих вопросов. Поправляя кончиками пальцев вьющиеся волосы, упавшие из-под шляпы ей на лоб, она заговорила голосом, который был сладок, но с перчинкой:

— Эта история потребует много… очень много времени, чтобы быть полностью рассказанной. Почему я изолирована в этой библиотеке… почему я так долго ждала встречи с тобой… времени, нужного для ответов на эти вопросы, потребуется куда больше, чем ты можешь себе вообразить…, — она прервалась на миг, словно её атаковало беспокойство, но потом она подняла лицо и продолжила. — Я постараюсь суммировать так, как только смогу… Сперва поешь; эти раны болят, правда?

Я полностью позабыл о своих ранах после всех этих событий, расшатавших мои ожидания, но про пробитую кнутом грудь и правую ногу, которую пронзила стрела, не стоило забывать.

Последовав совету, я схватил со стола припасённый мандзю с мясом, широко открыл рот и отхватил кусок. Его вкус превосходил или, по крайней мере, не уступал мясным пирожкам из лавки Голлто, которые я любил жевать на ходу, когда ускользал из Академии мастеров меча, и закончилось это тем, что я принялся жадно уплетать за обе щёки в трансе. Вероятно благодаря команде, встроенной в еду, с каждым укусом боль становилась всё меньше, и даже раны понемногу затягивались.

— …Как и ожидалось от администратора… Быть способным управлять даже параметрами еды, — пробормотал в восхищении я, на что Кардинал издала хмыкающий звук через нос.

— Ты ошибся дважды. В данный момент я не администратор. И я могу манипулировать объектами лишь в пределах этой комнаты.

Обернувшись кругом, она затопала к проходу, искривляющемуся вместе со стеной. Я бросился к столу, чтобы прихватить с собой как можно больше мандзю и бутербродов, а потом глянул на проход, ведущий к ванной комнате. Потребуется много времени на прогрев тела, чтобы предотвратить статус простуды, так что Юдзио не должен будет вернуться оттуда в ближайшее время…

— …Ннн? Погоди, раз ты можешь залечить раны с помощью пищи, разве ты не могла точно так же предотвратить риск появления статуса простуды? — когда я озвучил этот вопрос, Кардинал мгновенно повернулась ко мне и ухмыльнулась. Очевидно, она использовала надобность пойти в ванную как возможность убрать Юдзио из поля зрения на какое-то время.

Последовав за неожиданно расчетливым магом, я пересёк частые развилки и спуски одни за другими, быстро потеряв чувство местности в Великой библиотечной комнате. Когда магическая еда, которую я бесцеремонно утащил с собой, начала подходить к концу, на нашем пути появилось округлое пространство, окружённое книжными полками. В центре комнаты был единственный круглый столик с двумя антикварными креслами по разные стороны от него.

Грациозно усевшись в одно из кресел, Кардинал указала посохом на второе с противоположного края стола, не проронив ни слова. Я последовал указаниям и занял второе кресло.

В тот же миг две чашки с чаем появились на столешнице. Кардинал взяла ближайшую к ней чашку, сделала глоток и начала спокойно говорить:

— Ты когда-нибудь думал об этом? О том, почему в таких мирных искусственных землях существует феодализм?

Несмотря на то, что я припоминал это малознакомое слово, для этого потребовалось несколько секунд.

Феодализм. Это такая система власти, при которой земля принадлежит знати, которая управляет ею и правит крестьянами на ней. Короче говоря, это наиболее характерный сеттинг для фентезийных романов и игр — если на то пошло, то правильнее сказать, что редкие произведения не соответствуют этому сеттингу — включая королей, императоров, ярлов, баронов и т.д; классовая система, характерная для Средневековья.

Не было никаких сомнений в том, что в мире Underworld используется модель средневековой Европы, так что я никогда не думал о том, что императоры и аристократы тут не к месту. Так что я совершенно не знал, что ответить на этот вопрос Кардинала.

— Почему… ну… потому что дизайнеры так спроектировали?

— Нет, — кончики губ Кардинала показали слабый признак искривления, будто она едва улыбнулась, когда выдала это незамедлительное опровержение. Как будто изначально знала мой ответ.

— Люди извне, которые дали жизнь этому миру, подготовили не более, чем простой сосуд. Те, кто установил нынешний социальный строй, это сами обитатели этого мира, людские массы из Underworld.

— Ясно.

Несомненно, эта история не предназначена для ушей Юдзио.

Медленно кивнув, я припомнил ещё кое-что, что было необходимо прояснить в первую очередь. Девочка признаёт существование Rath в реальном мире. Раз так, то она…

— П-погоди минутку… Ты способна контактировать с реальным миром? У тебя имеются средства связи с внешним миром? — пылко спросил я, но Кардинал поразилась и поспешила отринуть это предположение.

— Глупец, если бы я могла это сделать, разве я стала бы торчать в этом пыльном месте в течение сотен лет? К сожалению, тот человек единственный, кто располагает такими средствами… это только главный министр.

— Я… ясно…, — мне было очень любопытно, что же это за главный министр такой, но я посчитал отложить этот вопрос в долгий ящик, а сейчас сделать ставку на последний лучик своей надежды. — Тогда хотя бы скажи, какой сейчас месяц и число в реальном мире… или где сейчас пребывает моё настоящее тело…

— Прими мои извинения; в нынешнем состоянии я не способна подключиться к системному домену. Даже тот домен данных, который я способна обозревать, представляет собой лишь жалкую крупицу в общем потоке данных. В настоящее время моё существо является куда слабее, чем то, с которым тебе довелось повстречаться на той стороне.

Я горестно взглянул на Кардинала, лицо которой показало печаль, подходящую её возрасту. Вероятно, это была печаль от стыда за своё наличное состояние. Я преувеличенно затряс головой.

— Нет, я мог спросить лишь о том, существует ли в действительности реальный мир. Я прошу прощения, что просил слишком многого… этто, ты, кажется, спрашивала о причине существования феодализма? — вернувшись к теме разговора, я немного задумался, прежде чем продолжить. — Возможно, это связано в тем… что кто-то должен был следить за поддержанием порядка, распределением продуктов и тому подобным, ведь так?

— Фм. Однако ты обязан знать следующее. Обитатели этого мира преимущественно не идут против закона. Не бывает актов насилия, воровства или установления монопольных прав на зерновые культуры. Усердие и беспристрастность глубоко укоренились в их естестве, а потому разве не было бы логичным установление коммунизма? Ты веришь в то, что в таком мире с населением всего десять тысяч или около того была необходимость устанавливать такую громоздкую классовую систему, которая включила в себя четырёх императоров и более тысячи знатных людей, которые провозгласили себя аристократами?

— Десять тысяч…, — впервые я услышал численность населения Underworld. Кардинал сказал «всего», но вот я был сильно поражён таким гигантским числом. Это уже не просто исследование искусственного интеллекта, это симуляция цивилизации.

Но всё же, по две с половиной тысячи людей на одного императора не шло ни в какое сравнение с Римской империей или франками из древних времён. Как я и думал, я скорее поверил бы в то, что феодализм мог быть установлен в этом мире с оглядкой на модель общества из реального мира, а не по какой-то необходимости.

И Кардинал снова подкинула мне слов, которые разбросали в моём разуме мозаику, которую было не так-то просто собрать.

— Ранее я упомянула, что в этом мире не существуют боги. Однако во время творения этого мира, четыреста пятьдесят лет назад, были такие люди, которые их напоминали. В то время, когда Центральная Центория была маленькой деревней, тут обитали четверо этих «богов».

— Ээ, четыреста пятьдесят лет? А разве не триста восемьдесят? Я имею в виду, этот год по календарю Мира людей…

Маг пожала плечами, показывая раздражение от моего ухода от темы разговора.

— Полагаю, я сказала это ранее; тот миф о создании мира представляет с собой литературные изыскания церкви. Нынешний календарь это не более, чем фикция, берущая своё начало уже после той эры.

— В-вон как… Значит, ты говорила о тех четырёх «богах»? Несомненно, они были настоящими людьми… персоналом компании Rath, которая создала этот мир, — похоже, что в этот раз я ответил правильно, поскольку Кардинал кивнула и показала слабую улыбку.

— Значит, ты уже догадался об этом.

— …В конце концов, курица не может быть раньше яйца. Должен был быть кто-то, кто выращивал искусственные флактлайты новорожденных детей в самом начале… иначе невозможно объяснить, почему все нынешние люди способны говорить и писать по-японски.

— Это логическое умозаключение. Всё именно так, как ты сказал. В самом начале… когда я была обычным контролёром без собственного сознания и воли, в этом мире появилось четверо людей из внешнего мира, которые привели с собой восемь искусственных детей и сформировали фермерские семьи, распределившись в двух домах. Начиная с чтения и письма, выращивания злаков и содержания скота, заканчивая тем, что в последствии стало основой для Индекса табу, представление о хорошем и плохом.

— Они были истинными богами… на них лежала непомерная ответственность. Единственное необдуманное слово могло повлиять на судьбу целого человеческого общества.

Кардинал кивнула с невероятно суровым лицом, когда я сказал «единственное необдуманное слово».

— Воистину. Я только и могла, что обдумывать это снова и снова, будучи запертой в этой библиотеке, и пришла к такому выводу… но если вернуться к сути, почему в таком мире должен существовать феодализм, когда в нём нет никакой необходимости? Должны ли существовать система законов типа Индекса табу или тем более аристократы, которые стараются отыскивать в этих законах лазейки ради собственного удовольствия и выгоды? Это невозможно объяснить одним ответом, — поправляя круглые очки, девочка продолжала говорить гордым голосом: — Было совершенно ясно, что эти четверо обладали лучшим интеллектом среди своего окружения, раз на них возложили такую огромную ответственность, с которой они превосходно управились. Одновременно с этим, они наделили обитателей мира Underworld человеческими добродетелями, так что они должны были обладать и высокими нравственными качествами. Однако это было применимо не ко всем четырём.

— …Что ты сказала?..

— Был среди них такой, кто обладал безупречным интеллектом, но ему недоставало нравственности. Этот человек исказил их, назовём это так. Одного или двух детей, которые росли с остальными. Похоже, что делал он это неосознанно… свою истинную природу невозможно утаить. Жадность, которая служит лишь собственным интересам, желание получить богатство и власть, это тоже было пущено в ход. Те дети стали предками. Аристократов и императоров, которые правят Миром людей, а так же предками высших министров Церкви аксиом…

…Она сказала, недоставало нравственности?

Если короче, то источником угрозы со стороны аристократов в этом мире послужил кто-то из ядра Rath? И это зло ментально наследовалось из поколения в поколение, и в конце концов привело к рождению таких людей, как Райос Антинос и Ванбелл Зизек?

Внезапно я почувствовал мороз, пробежавший по всему моему телу. В реальном мире я был подключён к STL где-то в офисе Rath, будучи лишённым сознания. Я невольно дрогнул от мысли, что прямо сейчас рядом со мной мог ошиваться тип, похожий на Райоса.

Я знаю этого человека? Я попытался вспомнить лица всех работников Rath, но единственные лица, сразу же всплывшие в памяти, были главным исследователем Хигой Такэру и загадочным правительственным чиновником, который представил меня компании, Кикуокой Сэйдзиро. Разумеется, было ещё несколько работников в дочернем офисе в Роппонги, но у меня остались довольно смутные воспоминания о них. Всё-таки прошло уже более двух лет с того момента, когда я подрабатывал в офисе Rath, с моей точки зрения.

Вопрос состоял в том, обладает ли этот человек всего лишь эгоизмом и жадностью, или же он проник в Rath, скрывая свои истинные цели? Вынюхивать результаты исследований, чтобы продать третьим лицам, или же… с целью устроить саботаж.

— Кардинал… тебе известны настоящие имена тех «четверых»?

К сожалению, девочка медленно замотала головой в ответ.

— Требуется доступ к системному домену, чтобы выяснить подобное.

— Нет… прости, я продолжаю задавать лишние вопросы.

В любом случае, я ничего не смогу сделать, если узнаю их имена прямо сейчас. Но необходимость заполучить средство связи с внешним миром только увеличилась.

Навалившись спиной на спинку кресла, я отхлебнул чая со сладковатым ароматом и вернулся к теме.

— Ясно… Если малая часть людей из этого мира возжелала доминировать над другими, нет ничего удивительного, что они стали элитой. Это то же самое, что смешать львов со стадом газелей.

— Ещё они похожи на вирусную программу, которую невозможно удалить. Когда ребёнок рождается в этом мире, он наследует не только внешние данные своих родителей, но ещё и их естество. Знатные семьи низкого ранга, для которых в порядке вещей заключать браки с простолюдинами, разбавили концентрацию эгоизма в своём роду.

Я припомнил чувство справедливости и благожелательности у аристократов шестой ступени, Рони и Тейзы, заслуживающие за это уважение, и слова Кардинала проливали на это свет.

— Так это значит… если знатные семьи будут продолжать заключать браки только между собой, они будут сохранять уровень своего эгоизма? Вон оно как?

— Воистину. Таково естество четырёх императорских семей и высших министров Церкви аксиом. А на верхушке власти находится абсолютный лидер Мира людей… главный министр Церкви аксиом и даже нынешний системный контролёр, женщина. Она зовёт себя именем, что по заносчивости превосходит всех остальных. Её имя — «Администратор».

Админи…стратор? — мягко повторил я.

Это английское слово, обозначающее админа, и этот же термин может быть использован для понятия «контролёр» в некоторых операционных системах. Если подумать, то Элдри упомянул как раз это имя перед тем, как вызвать странный феномен с ярким светом. Другими словами, тот, кому Рыцари Всецелого присягали на верность, был главным министром, Администратором, так?..

Достигнув этой точки в своих мыслях, я понял, что в словах Кардинала была заключена ещё одна важная крупица информации.

— Эээ… ты сказала, что это женщина? Этот главный министр.

У меня было предубеждение, что во главе Церкви аксиом давно находится пожилой мужчина, но стало очевидно, что я ошибался. Кардинал кивнула и бросила сердитый взгляд, не оставивший сомнений.

— Воистину, так оно и есть. И… хотя я нахожу это отталкивающим, этого человека можно назвать моей старшей сестрой-двойняшкой.

— Что… Что ты имеешь в виду? — не в силах ухватить суть её высказывания, я переспросил, но мудрец, принявший форму маленькой девочки, не показывал желания отвечать в скором времени.

Будто испытывая отвращение к себе, девочка взглянула на свою белоснежную правую руку ненадолго, после чего вяло открыла рот.

— …Я поведаю об этом постепенно… Это было примерно триста пятьдесят лет тому назад, когда была сформирована организация, наделённая абсолютной властью, Церковь аксиом. Другими словами, это было через сотню лет после старта симуляции, как ты видишь. В те времена люди Мира людей женились в возрасте двадцать лет и рожали в среднем по пять детей, так что к пятому поколению их число превысило шесть сотен. Если добавить сюда их родителей, то получится уже больше тысячи.

— По-погоди немного… В этом мире изначально была система браков и рождения детей? — после того, как я на автомате спросил это, хватаясь за возможность прояснить вопрос, который не давал мне покоя все эти два с лишним года, я в панике осознал, что это была не самая лучшая мысль, задавать подобный вопрос десятилетней девочке, несмотря на её истинный возраст. Но Кардинал ответила невозмутимо, даже не поведя бровью.

— Я не могу утверждать это с уверенностью, поскольку мне ничего не известно о системе репродукции людей в реальном мире, но само действие должно быть аналогичным тому, что происходит в настоящем мире, если судить по общим структурным моделям в строении флактлайтов. Только когда пара из мужчины и женщины, заключившие брак по правилам системы, совершают необходимое действие, появляется некоторый шанс того, что женщина забеременеет. Если быть более специфичным, новый шаблон искусственного флактлайта будет загружен в пустой лайт-куб внутри кластера лайт-кубов, получив при этом внешние элементы от обоих родителей с паттернами поведения и характера. В результате всего этого формируется новорожденный ребёнок.

— Ааа… ясно. А что за заключение брака по правилам системы?

— Это простая системная команда. Ей придана форма брачного обязательства, даваемого богине Стасии. Глава деревни был единственным, кто мог провести эту церемонию в начальную эру, но с тех пор, как церкви были построены в различных местах, церемонию было позволено проводить монахам и сёстрам.

— Хмм… Ааа, прости, что опять ушёл от темы. Прошу, продолжай.

Кардинал услужливо кивнула и продолжила рассказ по моему побуждению.

— Прошли десятки лет после того, как «оригинальная четвёрка» разлогинилась, и обитатели этого мира, достигшие в своём числе тысячу, уже управлялись несколькими правителями. Те, кто унаследовали оружие под названием эгоизм, не стеснялись брать под контроль всё больше и больше земель, в результате чего многие молодые люди могли остаться без собственной земли для культивации, а им оставалось трудиться лишь в качестве наёмных рабочих. Но были такие, которые не пожелали это терпеть и отправились осваивать новые земли в удалённых регионах.

— Ясно. Стало быть, эти люди основали города и деревни, такие как Заккария и Рулид?

— Всё верно… Правители, что руководили столицей, стали враждовать друг с другом, потому очень долгое время между их семьями не было браков. Однако однажды произошло такое, что можно было назвать политическим браком между двумя правящими семьями… в результате родилась единственная дочь. Девочка небывалой красоты, что делала её похожей на ангела, и с запредельным уровнем эгоизма, какого ещё не было ни у одного искусственного флактлайта за всю историю мира. Её нарекли Квинеллой.

Свет промелькнул в глазах Кардинала, словно она взирала на события далёкого прошлого. Пламя многочисленных светильников, закреплённых между книжными полками, что окружали эту маленькую комнату, метали сложные тени по бледным щекам девочки. После наступившего спокойствия, в котором можно было бы услышать иголку, упавшую на пол, девочка заговорила нежным голосом, слегка окрашенным в нотки печали.

— В то время единственным, кто назначал детям Священный долг в Центории — которая тогда уже больше походила на город, чем на деревню — был единоличный её правитель, отец Квинеллы. Достигнув десятилетнего возраста, девочка проявляла талант во множестве областей, в фехтовании и священном искусстве, в пении и шитье; каждый был уверен, что она послужит своему времени на благо, какой бы долг ей ни достался. Однако её отец посчитал, что она слишком ему дорога, чтобы заставлять её работать в городе…, — Кардинал показала слабую, печальную улыбку. — Дурное чувство собственности. Из желания всегда держать дочь при себе, он одарил её священным долгом «исследователя священного искусства», какого не существовало до сих пор. Квинелла могла свободно демонстрировать свой интеллект в глубинах своей резиденции, принявшись анализировать священные умения, то бишь системные команды. До тех пор обитатели Underworld знали лишь несколько простых команд, при этом не имея ни малейшего понятия о значении тех слов. Хотя этого было вполне достаточно, для бытовых целей, по крайней мере.

Точно, Юдзио и прочие жители деревни Рулид могли всего лишь вызывать «окно Стасии» для проверки Жизни.

— Однако… Квинелла, обладая опасным уровнем упорства и проницательности, продолжала анализировать системные команды, пытаясь отыскать смысл в незнакомых словах. Таких словах, как generate, element, object, которые будто бы пришли из дивного параллельного мира. И с помощью самых базовых команд Квинелла наконец смогла после долгих усилий создать собственное священное умение Thermal Arrow. Системную команду, единственная цель которой было удобное уменьшение Жизни у живых объектов. — А теперь, Кирито.

От внезапного обращения я заморгал, глядя в лицо Кардинала.

— Ты понимаешь, почему твой уровень владения священным искусством… или другими словами, значение твоего контроля системы так круто повысился?

— Ага… ну, более или менее. Вероятно, потому что я сразил монстров… шайку гоблинов в пещере и погнал их прочь.

— Воистину, в этом всё дело. Изначально этот мир был спроектирован для того, чтобы его обитатели сражались с врагами, вторгающимися извне, и становились сильнее. Это понадобится только тогда, когда будет загружена «экспериментальная фаза», однако… Как ни глянь, единственный способ повысить свой уровень контроля, это побеждать врагов извне или постоянно использовать системные команды. Квинелла обнаружила это правило уже в возрасте одиннадцати лет. Когда она тестировала огненные стрелы на лисичках-кинтоби в лесу близ своего дома, тогда она и обнаружила это…

— Значит, уровень доступа можно повысить не только за счёт монстров извне… из Тёмной территории?

— Воистину. Сообщение, сигнализирующее о получении очков опыта, появляется каждый раз после того, как будет уничтожен живой двигающийся объект, включая людей. Разумеется, в этом мире люди не убивают других людей, и большинство из них не помышляет убийство безвредных животных. Однако не всё так просто с теми, кто несёт в себе гены аристократов. Они охотятся ради азарта и повышают свой уровень, сами того не ведая… И единственным человеком, который делал это осознанно, была одиннадцатилетняя Квинелла…, — прервав речь на какое-то время, Кардинал взяла чашку и медленно поднесла её к губам. Продолжая сжимать чашку обеими руками, она продолжила спокойно говорить. — …Прознав о том, что её уровень контроля увеличивается с каждым убитым животным, Квинела стала ночью покидать дом и охотиться на зверей в тайне от семьи и других жителей. Я бы содрогнулась от действий Квинеллы, будь у меня на тот момент сознание, когда я ещё регулировала Underworld. Девочка без угрызения совести… нет, можно сказать, что с чувством эйфории, она убивала всех животных вокруг Центории за одну ночь. Истреблённые единицы восстанавливались с помощью системных команд, чтобы быть вновь истреблёнными на следующую ночь.

С точки зрения игрока в VRMMO, типа меня, это могло быть самой типичной манерой поведения. Во времена SAO я «охотился» на монстров каждый день, чтобы увеличить свои статы. Это основа MMORPG.

Однако от слов Кардинала по моей спине пробежал холодный пот.

Маленькая девочка в тёмном лесу, одетая в пижаму, испепеляла всех зверей, каких встречала. Чтобы описать эту картину одним словом, не найдётся слова лучше, чем «кошмар».

Будто заразившись моим страхом, Кардинал сжала чашку в своих руках ещё сильнее.

— Уровень контроля Квинеллы продолжал увеличиваться до бесконечности. Не оставляя без внимания прогресс в изучении священного искусства, девочка научилась многим священным умениям, которые простой народ принимал за чудо. Например, восстановление Жизни или предсказание погоды. Обитатели Центории верили, что это был ребёнок, посланный богами, и чтили её. …Достигнув возраста тринадцати лет, Квинелла стала обладать поистине божественной красотой. Показывая нежную улыбку, Квинелла думала про себя, что пора бы в полной мере удовлетворить свою бесконечную жажду власти. Даже большей власти, чем власть правителей земель, большей, чем власть мечника над своим мечом; она нашла способ получить своё могущество… вводя всех в заблуждение именем бога.

Прервав свою речь, Кардинал перевела взгляд куда-то ввысь, на потолок высоко над нашими головами, вершину Великой библиотечной комнаты, или даже на реальный мир, который может скрываться за этим потолком.

— Это был величайший просчёт тех людей, которые проектировали этот мир. Объяснять непостижимый эффект от системных команд концепцией «бога». По моему мнению… такое существо, как бог, создано слишком милостивым по отношению к живым объектам, зовущимся людьми. Облегчить любую боль, простить любую жестокость. К счастью, я не способна слышать бога с моими несовершенными эмоциями…, — вернув огненно-коричневый взгляд к чашке, девочка тихо стукнула пальцем левой руки по фарфору. Горячая жидкость вмиг хлынула со дна, заполнив почти опустевшую чашку свежим горячим чаем.

— Слепая вера тоже сыграла свою роль, когда людям стали объяснять, что за чудесами, творящимися у них на глазах, стоит воля божья. …Больше не осталось сомневающихся в её словах, когда она за одно мгновение исцелила человека, пострадавшего в поле, и после того, как она предсказала шторм за целых три дня. Она сказала правителям уровня её отца и ниже, что необходимо место для молитв. Чтобы получить ещё более дивные способности, вот что. Сразу после этого в центре деревни выросла белая мраморная башня. Её размер в то время был невелик, достигая в высоту каких-то трёх этажей… но воистину, это был момент создания Центрального собора. И в то же время, это стало отправной точкой в трёхсот восьмидесятилетней истории Церкви аксиом.

История о святой женщине Квинелле, жившей в далёкие времена, оживила в памяти воспоминание об ещё одной персоне. Я слышал это от Юдзио и Селки, правда, не встречался с ней лично, но это была девочка, что проявляла талант в священном искусстве и была одарена священным долгом быть послушницей сестры в церкви, Алиса Щуберг.

Но Юдзио вспоминал её как самую добрую из всех, когда она жила в деревне. Да к тому же она была старшей сестрой Селки. Было чересчур сложно себе вообразить, как она тайком убегает из дома ночью и устраивает геноцид зверьков по всей округе.

Тогда как Алиса смогла увеличить свой уровень доступа к системе?

Мой разум, поглощённый такими размышлениями, был выдернут назад в реальность голосом Кардинала

— Люди в те времена все без исключения поверили в то, что Квинелла является колдуньей, благословлённой богиней Стасией. Они молились у белой башни утром и вечером, жертвовали часть своего урожая без раздумий. Правители, не связанные с Квинеллой кровными узами, были оттеснены ею на второй план, но она продолжала упрямиться. Используя имя бога, она сделала всех правителей знатными, по сути превратив их в аристократов. Были среди простых крестьян такие, которые возмущались эксплуатацией их земель, но они не могли противиться власти, на стороне которой стоит сам бог. А правители, ставшие аристократами, смекнули, что выгоднее следовать её указаниям, чем противиться ей, — вернув чашку на блюдце с тупым звоном, Кардинал взглянула прямо на меня и продолжила. — Потребовалось много времени, чтобы дойти до этого места, но в этом заключается причина существования феодализма в Underworld.

— Ясно… Значит, эта классовая система сформировалась не с целью улучшения общества, а с целью сосредоточить всю власть в своих руках… Полагаю, будет вполне естественно, если выходцы из знатных семей не обладают никаким чувством долга, — пробубнил я, и Кардинал кивнул.

— Я сомневаюсь, что ты видел это собственными глазами, но аристократы высшего ранга и члены императорских семей чинят невероятную жестокость на своих землях. Было бы невозможно предсказать, в какой ад это обернулось бы, если бы не было Индекса табу с его ограничением на убийства и ущерб здоровью.

— …Тот, кто создал этот Индекс табу, это та самая Квинелла, ведь так? Может ли это означать… что даже у неё есть какая-то мораль?

— Фм, вряд ли, — Кардинал издала милый звук через нос. — Даже спустя многолетние размышления я не могу понять причину, по которой обитатели этого мира настолько покорны правилам, установленным лордами. Да и я сама не исключение из правил. Поскольку я никак не связана с Церковью аксиом, я не связана никаким Индексом табу… но всё равно, я не способна нарушить правила, установленные мной же в качестве программы-регулятора, Кардинала. Можно сказать, что я заперта в этой библиотеке в течение сотен лет в результате неспособности пойти против команды.

— Неспособность пойти против правил… это тоже дело рук Квинеллы?

— Воистину. Как одна из создателей Индекса табу, она не скована этими глупыми законами, но всё равно… она не способна нарушить те многочисленные правила, которые заложили в неё родители, когда она была маленькой. Подумай об этом, неужели ты веришь, что она удовлетворилась бы убийством каких-то животных, не будь у неё родителей, которые не сказали бы ей «вредить людям запрещено». Очевидно, она взялась бы за людей, которые представляют собой гораздо более ценный материал для повышения контроля системы.

Моя спина покрылась гусиной кожей, снова испытав холодок. Стараясь забыть об этом, я открыл рот.

— Фм, другими словами… вред другим — это табу с самого начала, заложенное в этих детей ещё теми «четырьмя»? Квинелла всего лишь придала этому печатную форму и добавила мелкие детали. Разве не так?

— Какая неотёсанная идея. Однако это было сделано точно не ради мира во всём мире. Достигнув двадцатилетнего возраста, Квинелла стала ещё красивее, а белая башня стала ещё выше, вместив в себя огромное количество последователей. Похожие белые башни появились в отдельных деревнях, и хотя Церковь аксиом тогда ещё не получила своё название, власть Квинеллы стала невероятно прочной. Однако… по мере постоянного роста населения и увеличения обживаемых земель, Квинелла забеспокоилась из-за того, что боле не способна самолично наблюдать за всеми своими владениями. Она задавалась вопросом, а не появится ли в отдалённом регионе кто-то, кто сможет разобраться в священном искусстве? И тогда, ради сохранения единоличной власти, она решила придать закону материальную форму. Послушание церкви было указано в первом пункте, а запрет на убийство — во втором. Как ты думаешь, почему? — сохранив молчание на несколько секунд, Кардинал пристально взглянула на меня, а потом продолжила. — Естественно потому, что кто-нибудь может узнать о том, что его уровень доступа увеличится после убийства человека. Это единственная причина; вот почему церковь запрещает убийство людей. Нет никакой нравственности, этичности или благожелательности в этом законе.

Испытывая лёгкий шок от услышанного, я попытался запротестовать.

— Н… но ведь запрет на убийство и нанесение вреда людям был введён из соображения этики ещё «изначальной четвёркой». Разве люди не будут обладать врождённым чувством нравственности, если даже церковь не запретит этого?

— Однако что может произойти, если родители не смогут научить своих детей этому? Вероятность этого низка, но что если некоторые дети будут разлучены со своими родителями, или сказать иначе, с их первой руководящей инстанцией, и не получат никакого наставления с их стороны. Если этот ребёнок будет носителем генов аристократов, то высока вероятность, что он будет руководиться собственными желаниями и убивать людей направо и налево, повысив своей уровень ещё больше, чем у Квинеллы. Чтобы свести такую вероятность к минимуму, Квинелла создала книгу, которая стала Индексом табу, напечатала множество копий и передала их в каждую деревню и город. Родителям было велено обучать своих детей правилам из Индекса табу, начиная с того самого момента, как дети начинают понимать речь. Смотри, если люди в этом мире будут добрыми, прилежными и благожелательными, это только пойдёт на руку им; организации, удерживающей в своих руках абсолютную власть, Церкви аксиом.

— Но… но…, — я не мог так просто принять слова Кардинала и отчаянно замотал головой влево и вправо.

Я не хотел верить в то, что люди, с которыми я общался в деревне Рулид и в Академии мастеров меча — Селка, Рони, Тейза, Солтерина-сэмпай… и больше, чем кто-то ещё, Юдзио. Все эти люди, к которым я испытывал глубокое уважение, я не хотел верить, что их добрая натура является результатом действия программы.

— Ведь дело не только в этом?.. Ведь ещё есть некая оригинальная форма флактлайта? Нечто такое, что даровано им изначально, как и нам, людям.

— Ты уже должен был видеть опровержение этого, разве нет?

Отпрянув назад от слов Кардинала, я проморгал несколько раз.

— Эээ?

— Те гоблины, которые хотели беспощадно расправиться с тобой и Юдзио. Ты ведь думал о том, что они не являются какой-то там программой? Это воистину та форма, которую обретает флактлайт, если загрузить в него нравственность, противоположную Индексу табу… убивать, грабить, удовлетворять собственные желания. Слушай, они больше не являются «людьми»; в определённом смысле они такие же, как ты.

— …, — я погрузился в молчание на какое-то время.

Я догадывался о чём-то подобном. Примерно два года назад я скрестил меч с этими монстрами в пещере в горной гряде на Грани — речь и повадки этих гоблинов были полностью естественными, совершенно не напоминая поведение мобов и NPC в других VRMMO. Более того, это страстное желание убийства, что читалось в их жёлтых глазах, не может быть передано какой-то текстурой. Несомненно.

Но опять же, если я должен судить о них как о «людях», обладающих флактлайтами, я не могу больше игнорировать эту проблему. Чтобы спасти Селку, Юдзио и я убили двоих этих монстров… нет, людей, но они просто следовали своим желаниям, вписанным в их души. Юдзио смог превозмочь Индекс табу, так что обязана быть вероятность того, что и эти гоблины способны нарушить предписания и прекратить грабить и убивать. Несмотря на это, я был твёрдо убеждён, что они представляют собой неисправимое зло, потому что их гоблинская внешность отвратительна, и я без колебаний рубил их мечом…

— Не забивай себе голову, глупец! — слова Кардинала треснули меня по голове, которую я незаметно для себя низко опустил. — Ты что, собираешься стать богом? Ни один ответ не разрешит этот вопрос, даже если ты проведёшь несколько сотен лет в раздумьях. Даже сейчас — несмотря на твоё долгожданное прибытие, я всё ещё озадачена…

Тонкие брови Кардинала свелись вместе, она нахмурилась и уставилась в глубины своей чашки. В таком положении она продолжила говорить таким тоном, словно зачитывала поэму.

— Некогда и я была контролёром, не обременённым сомнением. Не было ни единой мысли в моем разуме, когда мелкие букашки ёрзали в моих ладонях, а я управляла миром непоколебимой дланью. Однако когда я получила человеческое тело… когда стала двигаться в сторону мыслящего индивида, я стала кое-что понимать. Похоже, что творцы, сконструировавшие этот мир, не понимали истинного значения того, что они вообще создали. Всё-таки они не были богами… даже если бы они узнали о прискорбных деяниях Квинеллы, они скорее проявили бы интерес, а не возмущение. Несмотря на то, что этот мир уже превратился в ад, эта дефиниция не будет отражать весь ужас нового мира, если они загрузят следующую экспериментальную фазу.

— Кстати… кстати об этом, что за экспериментальная фаза? Ты упоминала это ранее, но…

От моего вмешательства в рассказ Кардинал подняла глаза и слегка кивнула.

— Вернёмся к истории, я должна рассказать это последовательно. Та часть, где Квинелла создала Индекс табу и распространила его по всему миру. Благодаря этой книге власть Церкви аксиом ещё больше упрочилась. Квинелла постоянно вносит дополнения в Индекс табу, ещё плотнее сковывая население чувством «нравственности», и даже ограждая их от рутинных проблем. Дело дошло даже до запрета на путешествие к болотам, которые были объявлены источником болезней, и до названия травы, которая приводит к снижению удоя молока, если её съест скот. Если человек вообще не будет думать и слепо следовать наставлениям, он избежит любых проблем. Массы молились церкви и верили ей, проходили многие годы, и не было ни единого человека, который засомневался бы в своей преданности церкви, которая упоминалась в первом параграфе Индекса.

Несомненно, это было абсолютное господство. Идеальное общество, в котором не было места голоду, восстаниям или революциям…

Начался стремительный рост населения Центории, развивалось архитектурное дело, в котором применялись масштабные системные команды, и стоило моргнуть, как деревня обратилась великолепным городом. Территория Церкви аксиом разрасталась так же быстро, а белая башня становилась всё выше… Если подумать, эта башня является воплощением ненасытных желаний Квинеллы. Она не ведает слова “хватит”. Когда ей исполнилось тридцать, сорок, её поведение исказилось ещё больше. Что сказать, не было похоже, что она баловала себя роскошными пирами, какие любили прочие высшие аристократы. В определённый момент она перестала появляться на публике, заперлась на самой вершине башни и полностью погрузилась в изучение священного искусства. Она искала большую власть, большее таинство… достаточное для того, чтобы превозмочь абсолютное ограничение, действующее даже на неё. Её конец; её Жизнь.

В этом мире статус Жизни обладает безжалостно отчётливыми свойствами.

Повышаясь в период роста, он достигает пика в возрасте двадцати или тридцати лет, потом оборачивается вспять и непреклонно опускается до нуля к шестидесяти-восьмидесяти годам. Моя Жизнь тоже немного увеличилась за прошедшие два года. Несомненно, это очень страшно, наблюдать за тем, как изо дня в день количество Жизни уменьшается. Тем более, когда ты являешься абсолютным владыкой всего мира, который пляшет под твою дудку.

— Однако… сколько бы команд она не проанализировала, хоть она и научилась заклинаниям, которые управляют погодой, ограничение Жизни было… или сказать иначе, единственная вещь, на которую она не могла повлиять, это продолжительность её жизни. Подобные манипуляции были доступны только тем, кто обладает правами администратора… контролёры извне или же автономная регулирующая программа, Кардинал. Жизнь Квинеллы неуклонно уменьшалась каждый день. Ей исполнилось пятьдесят, потом шестьдесят… вся её божественная красота, что поражала сердца людей, исчезла без следа, она стала спотыкаться на ровном месте, и в конце концов она стала неспособной покинуть свою великолепную кровать в своей спальне в самой высокой точке мироздания. Она вызывала окно Стасии каждый час, наблюдая за тем, как её Жизнь не прекращала уменьшаться ни на секунду…, — внезапно прервав речь, Кардинал крепко обхватила себя обеими руками, будто испытывая сильную дрожь. — Но всё равно… Квинелла не сдавалась. Это было ужасающее упорство… Тестируя днём и ночью любую комбинацию звуков своим дрожащим голосом, она пыталась выговорить некую запретную команду. Эти старания не должны были принести никаких плодов. Если перевести это на язык вероятностей, то вероятность её успеха была сопоставима с подбрасыванием тысячи монеток так, чтобы все они выдали орла… Нет, вероятность была ещё ниже. Однако… всё равно…

Я испытал внезапный, неописуемый холод, и всё моё тело задрожало. Я отчётливо видел, как Кардинал — девочка, что назвала себя лишённой эмоций системой, — сейчас испытывала тот же страх, что и я.

— …Однажды ночью, когда она наконец оказалась на грани смерти, когда малейшая рана могла её убить, пусть даже укол иголкой, она смогла отворить запретную дверь. Благодаря невероятному совпадению… или же с помощью некоего лица из внешнего мира, вот что я думаю. — Позволь показать тебе это, даже если ты не в силах этим воспользоваться.

Кардинал подняла посох в левой руке и проговорила строки, как будто нашёптывая их.

— System call. Inspect entire command list!

В следующий миг послышался шум, какого я не слышал прежде, и внушительное пурпурное окно возникло перед Кардиналом.

Вот и всё. Никакого божественного света свыше, никаких трубящих ангелов, ничего подобного. Однако я понимал ужасающий эффект этой команды.

Несомненно, это было высшим священным умением. Настолько могущественным, что его вообще не должно существовать в природе.

— Похоже, ты уже догадался. Воистину… в этом окне приведён каталог всех существующих системных команд. Это тоже огромная ошибка создателей этого мира. Они точно должны были удалить эту особенную команду… сразу после того, как «изначальная четвёрка» вернулась в реальный мир.

Кардинал махнула посохом, и запрещённый список растворился.

— Квинелла открыла свои затуманенные глаза и заглянула в окно. Она всё поняла, впала в экстаз и буквально вскочила на ноги. Команда, которую она искала, находилась в самом конце списка. Команда, припасённая на случай необходимости изменить мировой баланс изнутри… команда, укравшая всю власть у системы Кардинал и сделавшая её истинным богом.

Неожиданно, живая картина этого события нарисовалась в моём разуме.

Верхний этаж башни, достаточно высокой, чтобы достичь облаков. Ничего кроме волнистых облаков в беззвёздном небе и фиолетовой молнии не было видно из окружающих окон.

Посреди пустой, широкой комнаты располагалась единственная кровать с балдахином. Но хозяин не лежал на ней. Длинные волосы, растерявшие свой блеск, были растрёпаны на мягком матраце, а костлявая фигура искривилась в странной позе. Две руки торчали из пижамы, словно увядшие ветви, изо рта, что был поднят вверх, доносился вой наслаждения. Под раскаты грома, послужившие аккомпанементом, ещё громче загремел пронзительный голос, сплетая вместе запретное заклинание, что отбирало власть у самого бога. Словно крик зловещей птицы…

Этот Underworld больше не является экспериментальной площадкой для исследования ИИ. Наверно, и симуляцией цивилизации он тоже не является.

Даже персонал Rath, создавший этот мир… даже Кикуока Сэйдзиро, Хига Такэру и прочие прожили тридцать или чуть больше лет. Однако воплощение чистой жажды доминирования, Квинелла, уже была в возрасте восьмидесяти лет, когда получила в свои руки права администратора. И если верить словам Кардинала, с тех пор она добавила себе в копилку ещё три сотни лет. Никто не в силах представить себе, что представляет собой такое существо, накопившее в себе столько опыта и знаний.

В самом ли деле Кикуока и остальные контролируют ситуацию? Как много из случившегося здесь они смогли понять?..

Одетый в чёрное юный мудрец и я таращились друг на друга, разделяя общее беспокойство.

Двери не существовали в Великой библиотечной комнате… так что это место должно быть полностью изолированным от внешнего мира, но я будто бы мог слышать раскаты грома где-то вдалеке.

Зловещий шум будто предвещал сильнейшую бурю на нашем пути, который уже должен был близиться к завершению.

Послесловие автора

Здравствуйте, это Кавахара Рэки. Большое вам спасибо за прочтение 11 тома Sword Art Online — «Поворот Алисизации». Этот подзаголовок буквально означает переломный момент, но касательно того, может ли этот том быть полностью расценен как куча поворотных моментов… Простите, мне сложно теперь об этом говорить! Это просто относится к вопросу содержания, ведь в конце книги наметилась переломная точка, когда Кирито и Юдзио прекращают свою бурную академическую жизнь и несутся на всех парусах дальше по сюжету. Становятся известны секреты создания мира Underworld, которые Кирито узнал от незнакомца, обладающего знакомым именем… что плавно перетечёт в 12 том. Может, это не очень доблестно так говорить, но я постараюсь изо всех сил, чтобы закончить его как можно быстрее, так что прошу, составьте компанию этим двоим в их дальнейшем путешествии.

Это будет шестая книга в этом году, так что я каким-то образом умудряюсь поддерживать режим из шести книг в год с самого моего дебюта в 2009 году. 2012 год был невероятен на события, ведь экранизации получили обе мои работы, Sword Art Online и Accel World, благодаря чему я смог повстречаться с такими людьми и попасть в такие места, до которых раньше мне было как до Луны, так что, полагаю, это сильно повлияло на моё мышление, с профессиональной точки зрения. Мне не хватает места, чтобы развернуться в своих произведениях полностью, но я надеюсь, что удастся «работать над своим творением серьёзно, но при этом наслаждаться процессом», как-то так. Написание романа это труд для одного человека, так что меня постоянно одолевает меланхолия, когда я погружаюсь в себя, но я продолжаю писать, потому что я получаю от этого удовольствие; полагаю, это базис или принцип, лежащий в основе писательской мотивации, так что я хочу окопаться в этом деле и продолжать с радостью писать один том за другим в предстоящем году. И я хочу поддерживать свой режим шести книг в год! Разумеется, главное для меня это не количество опубликованных работ, просто я убеждён в том, что если я начну отлынивать, то уже не смогу вернуться к первоначальному темпу, так что я надеюсь продолжать выпускать попеременно SAO и AW каждые два месяца, до их окончания… и вот он я, загоняю себя в угол, пока пишу это (смех).

В этом году стартовала новая серия, Progressive, так что SAO закончится через четыре тома. Я искренне благодарен иллюстратору, abec-сану, который нарисовал так много потрясающих иллюстраций, и при этом у него уже внушительный список работ, связанных с аниме. Я извиняюсь перед ответственными редакторами, Мики-си и Цутия-си, за постоянные опоздания, снова и снова. Даже это послесловие задержалось на полчаса!

И ещё, позвольте снова выразить свою благодарность всем тем, кто сопровождает меня в этом пути. Я надеюсь на вашу поддержку и в грядущем году!

Один день в октябре 2012

Кавахара Рэки

Послесловие переводчика

Здравствуйте, с вами Rindroid. Рад представить перевод свежего тома Sword Art Online. Его перевод затянулся в связи с тем, что изначально он переводился на английский пользователем с ником Tap, а потом уже мной на русский. Но и у меня самого на этот раз было гораздо меньше времени, чем раньше. Том 9 и 10 я переводил в бешеном темпе, потому что в тот период времени у меня была масса свободного времени, теперь же всё изменилось, и я не смогу поддерживать этот темп. Прошу отнестись к этому с пониманием.

Изначально меня одолевали сомнения, стоит ли игра свеч. Но теперь я понимаю, что перевод не был напрасным. Пусть к этому времени уже появилось начало перевода 10 тома от изначального переводчика этого ранобэ, но я получил огромный опыт по переводам и, надеюсь, доставил радость другим людям. Хочу выразить благодарность Diplomat`у за выискивание ошибок в тексте и Eragot`у за его неистовый труд по обработке сканированных иллюстраций. Даже на baka-tsuki до сих пор этого не сделали.

Теперь касательно самого тома. В конце 10 тома я описал все свои претензии к сюжету, и теперь могу заключить, что часть из этих претензий разрешилась, но не полностью. Остался открытым самый главный вопрос — если Кикуоке нужен искусственный флактлайт, способный убивать, чем ему не угодили Рыцари Всецелого? (Винить в этом стоит в том числе американского шпиона, который испортил программный код). Думаю, и Каяба играет в этом деле не последнюю роль, ведь он обещал вернуться. В общем, ждём 12 том (а там будет много интересного, а не только болтовня с Кардиналом).

И ещё кое-какая претензия, которую я забыл указать в 10 томе, но которая лишь окрепла к настоящему моменту. Технология лайт-кубов, флактлайтов и визуальных мнемоданных это, как бы сказать, настолько продвинутая технология, что её ни при каких обстоятельствах не смогут изобрести через 14 лет, даже если инвестировать в разработки бюджет целой страны. Разумеется, нет смысла настолько строго оценивать степень «научности» этой фантастики, но не могу заставить перестать себя об этом думать.

Ещё я не могу для себя решить, какую версию текста считать каноном. В оригинальной веб-версии многострадальных Рони и Тейзу изнасиловали множество раз, со всей жестокостью (правда, дефлорация должна приводить к снижению Жизни…),после чего появился Юдзио. В печатной версии Райос специально ждал Юдзио, чтобы устроить сей процесс у него на глазах. Что же считать православным, а что — ересью? По мне, изнасилование — это православно :3 Но с другой стороны, няшек жалко. Другими словами, во фразе «насиловать нельзя спасти» запятую нужно ставить самому. Кстати о прочих отличиях между веб-версией и ранобэ. В веб-версии Алиса имеет порядковый номер 50, а Элдри победил в турнире и стал Рыцарем много лет назад.

Касательно будущих переводов. Если на работе будет аврал, то я кое-как, но буду переводить 12 том SAO. Если же буду чувствовать себя свободнее, то возьмусь за что-нибудь ещё (пока ожидаю Occultic;nine).

До новых встреч.

Rindroid

Rindroid2009@gmail.com

Примечания

1

Кинтоби — возможно, в данном случае «кин» — это металл, «тоби» — полёт.

2

Положение обязывает.

3

Оно же «Прорыв гор и небес».