Проект Данте. Седьмой круг

Пролог

Изображение плыло, взгляд за картинкой не успевал. Периодически перед глазами будто темный занавес падал, но тут же исчезал.

'Моргаю?' — мелькнула догадка.

Мысли скакали, обгоняя друг друга, но ни на одной не получалось сосредоточиться. Голова болталась на ватной шее, и картинка перед его взором от этого еще сильнее качалась, отдельными кадрами перепрыгивая с одного на другое.

Коридор. Длинный коридор с розовыми стенами, освещенный ярким светом люминесцентных ламп. Лю-ми-нес-цент-ных.

'Откуда я такие слова знаю?'

'И вообще, откуда я?'

'Куда меня ведут?' — в голове начали возникать вопросы.

Только сейчас пришло осознание, что ноги заплетаются, а чьи-то руки крепко сжимают предплечья и почти несут его за собой.

По коридору двигались быстро, уверенно.

Взгляд все так же не успевал за картинкой: едва выхватил из темноты дверь — и вот уже какое-то помещение перед глазами. Большой кабинет — изогнутый темно-коричневый стол, рядом несколько кресел. Шкаф, диванчик у стены.

'Почти как у нас в офисе'.

'В каком офисе?'

'У кого — у нас?'

Его уронили в кресло, голова качнулась вниз и от этого движения болью в шее потянуло. Напрягшись, он поднял взгляд, пытаясь осмотреться. Поморщился — по ушам стегануло противным треском отрываемого от мотка скотча. И тут же его руки оказались примотанными к подлокотникам кресла.

— Ноги? — голос раздался будто сквозь вату.

Ответ прозвучал невнятный, но утвердительный — судя по тому, как дернулись ноги и снова мерзко заскрежетал скотч.

Хлопнула дверь и он остался в комнате одни.

Голова вновь упала на грудь, но сейчас он даже не пытался ее поднять — зажмурившись, старался хоть что-нибудь вспомнить.

Постепенно туман в голове рассеивался, сумбур в мыслях исчезал, но ответы на вопросы не появлялись.

'Кто я?'

'Где я?'

'И почему я к креслу привязан?'

'Мужикам пробел не нужен!' — вдруг всплыла в голове фраза.

— Мужикам пробел не нужен, мужикам пробел не нужен, — кашлянув, хрипло произнес он вслух и чуть замычал в бессильной ярости.

Ненависть. Густая, объемная, всепоглощающая ненависть.

— И че? — спросил он сам себя и повторил, — мужикам пробел не нужен...

И тут же вспомнил.

Перед его глазами как живая встала картинка — удивительной красоты девушка стоит на песке. Она в купальнике... нет, в чем-то похожем. В чем-то похожем на купальник, на песке, но они не на пляже.

Несмотря на нереальную красоту девушки, при виде ее парень скрипит зубами. И его всего переполняет ненависть.

Там, в картинке прошлого он, пытаясь обуздать эмоции, выдыхает несколько раз и начинает чуть подпрыгивать. Мышцы разминая, хотя ему это и не нужно.

— Хватит уже, — усмехается девушка, — мужикам пробел не нужен!

Звучит гонг, прерывая ее, и он срывается с места.

Вспомнил. Все вспомнил.

Хельгард, Элизий, Лимб, а до этого...

Резко щелкнул дверной замок. В кабинет вошло сразу несколько человек, не прерывая разговора при этом.

— То есть не калечить, но чтоб орал? — переспросил один из них.

Ответа на вопрос не последовало. Двое вошедших остановились рядом с парнем, а третий, грузный мужчина в строгом костюме пошел в сторону диванчика. В тишине было хорошо слышно, как поскрипывают подошвы его ботинок при ходьбе.

— Можно чтобы выл, — произнес, наконец, остановившийся толстяк и опустился на диван.

Сердце парня пропустило удар, а спина будто покрылась ледяной изморосью. Он открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но только прикусил губу.

Один из стоящих рядом вдруг наклонился, сжав его примотанные скотчем запястье и резко дернул рукой.

— Ааа!!! — моментально заорал парень — боль была настолько сильной, что разрывала горло криком.

Рванувшись, он попытался отпрыгнуть, отползи от этой боли. Извивался змеей, дугой перекручивался, но длилось это не более нескольких секунд — резкий удар кулаком в грудь бросил парня в кресло.

Удара он даже не почувствовал. Весь мир, вся его вселенная сейчас сузилась до размеров большого пальца левой руки, из-под ногтя которого торчала белая головка канцелярской булавки.

Парня моментально бросило в жар, все тело покрылось испариной, а по лбу катились крупные капли пота.

— Ааа!!! — орать он не прекращал, но еще один удар по булавочной головке перевел его крик на уровень громче, хотя казалось, это невозможно.

— Покричи, покричи. Их у тебя десять, представляешь? — послышался негромкий, лишенный эмоций голос над ухом. — Целых десять, девять целых...

Парень снова рванулся и почти взмыл в воздух вместе с креслом. Буквально на разрыв мышц дернулся, чувствуя, как рвется связывающий его скотч. Задев за что-то левой рукой и вновь вызвав молниеносный удар боли в большом пальце, он извернулся и пополз на локтях по полу, таща за собой примотанное к ногам кресло.

Сильные руки подхватили его за ворот и вернули в вертикальное положение.

— За что?!! — закричал он в лицо грузного мужчины, который сидя на диване сейчас, взирал на происходящее без тени эмоций на лице.

По мокрому от пота лицу парня двумя дорожками бежали слезы.

Глава 1

Не люблю пробки. Ненавижу буквально до зубовного скрежета. Находясь в пробке, физически чувствую, как утекает время моей жизни. Будто песок сквозь пальцы.

Пусть это даже пять минут, но это были мои пять минут. Да, иногда могу зависнуть за компом на несколько часов и удивиться после, как эти часы бессмысленно провел. Могу целый день на диване проваляться, вычеркнув его из жизни. Но это мой выбор и мое потраченное время. А время, проведенное в пробке, — украденное у меня время.

На работу мне добираться, если на машине — пятнадцать минут. Работа с девяти до шести, но приезжаю на работу к восьми, чтобы не тошнить по кольцевой в утреннем потоке. Уезжая с работы ровно в шесть, дома могу появиться только в семь, и то если звезды удачно встанут.

Минус один час из жизни утром, который можно на сон потратить, и еще час вечером на дорогу. Еще и по пробкам, которые, как уже сказано, ненавижу. Два часа в день. Пять дней в неделю. Почти двое суток за месяц вычеркиваю из своей жизни на дорогу. И это минимум, ведь КАД в Питере ремонтируют каждые два-три месяца, а чем больше денег освоено на ремонте, тем длиннее кишка пробки. Особенно это напрягает летом, когда время слишком дорого, чтобы тратить его даже на сон.

В тот момент, когда до меня дошел смысл этой простой, в общем-то, арифметики, поменял работу. Был подающим надежды начальником департамента, а пошел просто старшим смены на логистический терминал. Зато с графиком сутки через трое. Взяли сразу, только посмотрев опыт работы.

Почти никто из сослуживцев и друзей меня не понял, но я и не старался найти понимание. Деньги у меня пока есть, жилье тоже, да и от папы недавно квартира досталась, спасибо ему хоть за это. Сейчас поработаю немного в щадящем режиме, посмотрю, подумаю, что с ней делать. Можно сдавать, а можно продать, закрыть ипотеку, и вложиться в свое дело. С дачей тоже определяться надо — продавать жалко, а времени на нее нет. Да и желания тоже.

Посмотрим. При работе сутки-трое время будет. Сегодня как раз предпоследний день в должности, и я уже просто забил на работу. Даже вставать рано не стал, приехал к десяти. И тут же по делам уехал. Ну как по делам — съездил в налоговую, декларацию сдал, да ноутбук себе новый купил, старый тянуть уже перестал. Утром и так настроение было неплохое, теперь вообще отличным стало. Хотя с чего ему плохим быть? Я здоровый, красивее обезьяны, деньги есть. За окном весна, все уже зазеленело, машина мчит, по радио музыку как раз бодрую поставили.

— Бара-бара-бара! Бере-бере-бере! — сделал я громче, подпевая в такт музыке. Покрутив рулем, так что машина вильнула на дороге, топнул по педали и начал играть в шашки по рядам. Хотя моему старичку фокусу уже пятый год пошел, шарашит он будь здоров. Хотел я его менять пару лет назад, но прикинул немного, умных людей спросил — и передумал. Те деньги, что на новую машину собрал, на первый взнос по ипотеке пошли.

Да, как же хорошо днем без пробок ездить! Вот только личности некоторые напрягают, которые в левом ряду под девяносто ползут, но их и объехать можно. Я резко бросил машину вправо и надавил на газ, с удовольствием ощущая, как форд ускоряется. Справа мелькнул съезд на Московское шоссе, и магистраль пошла немного в горку. Выскочив на прямой участок, коротко выругался и надавил на тормоз. Несколько метров проехал, уже прочертив резиной по асфальту, но повезло — в зад стоящему впереди кроссоверу не въехал.

— Как это мне все... дорого-то, а! — выдохнул я, когда форд, покачнувшись, окончательно остановился. И еще раз выдохнул, пытаясь унять сердцебиение — прочертил неплохо, с визгом и черными полосами.

Прошло несколько томительных минут, но левые ряды, в которых я стоял, почти не двигались. Поток двигался только справа, по самой крайней полосе за ограничительной линией.

— Бара-бара-бара, — уже без энтузиазма повторив напев вслед за исполнителем, я взял с пассажирского сиденья валявшуюся там трубку.

— Че надо? — донеслось невежливо после двух гудков.

— Это что за стиль общения, не понял?

— А что теперь с тобой вошкаться, ты мне больше не начальник, — ответила трубка голосом Никиты, моего коллеги и хорошего знакомого. Он еще и демонстративно зевнул громко.

— Ну и ладно, как скажешь. Завтра бонусы последний раз считать буду, учту обязательно, — ответил я, и тоже зевнуть захотелось.

Тут послышались гудки вызова по второй линии, но даже смотреть не стал, кто это.

— Ой-ей-ей, Максим Александрович, вот обознался, простите великодушно! Сначала ведь не понял, что это вы позвонили, — голос сразу изменился.

— Ты там хвостом не завилял? — усмехнувшись, прервал Никиту, который опять начал ерничать, — слушай, посмотри, почему я в пробке встрял между Московским и Софийской в нашу сторону?

— Дурак потому что, нечего на кольцевую было выезжать. Она почти до Колтушского сейчас стоит, там фура перевернулась.

— Ух е... на Софийской тоже жесть сейчас наверно?

— Сейчас. Открою, пять сек... ну да, так... и путепровод тоже стоит, на Володарском трэш. Едь через Обводный, приколись.

— Блин, через Обводный я лучше домой уеду, — опять запищал вызов по второй линии. Кто это там такой настырный, интересно?

— И вали домой. Чего ты паришься?

— Да, Никит, как дела-то у нас? Все в порядке, никаких проблем? — поинтересовался я. Все же утром всего на пару минут забежал — вдруг что случилось, пока отсутствую.

— Ты про что?

— Про работу, про что же еще!

— Слышь, ты завязывай там. Все уже кончилось, — усмехнулся Никита.

А и действительно, чего я парюсь. Завтра последний день, что себя грузить лишний раз.

— Ладно, Ник, скажешь, если кто спросит, что я на областную площадку уехал, о'кей? Мячик, кстати, придешь сегодня смотреть?

— Красавица твоя дома будет? Если нет, то приду.

Никита с моей девушкой не особо. Вернее совсем никак.

— Все наши будут. Пиво будет, красавиц не будет.

— О, тогда конечно приду. Ладно, давай, тут делегация какая-то, — быстро и тихо произнес он и тут же скинулся.

Пока толкался из левого ряда в крайний правый, набрал номер производственной площадки в области.

— Саныч, здорово! Слушай, если неглупый и чуткий будет меня спрашивать, скажешь, только недавно был и уехал уже. И меня набери, хорошо? — пока разговаривал с Санычем, опять запиликал вызов по второй линии.

Бросив телефон на пассажирское сиденье, пожелал счастливого пути невежливому товарищу, приоткрыв окно, а после внаглую влез в самый крайний ряд перед широкой мордой 'аккорда'. Уже быстрее двигаясь к съезду на Софийскую, все же посмотрел, кто звонил. Девушка моя, и еще номер незнакомый какой-то, не видел раньше — на номера у меня память хорошая. Ну, незнакомец перезвонит и попозже, а любимую надо набрать.

— Котенок, привет! — сходу сказал я.

— Привет. Ты с кем там разговариваешь так долго? — у нее такой голос, что меня сразу в дрожь бросает. Тихий, рассудительный, и с такими нотками... будто бы невинными.

— Да по работе, как обычно. Последние дни меня просто на части рвут.

— Ты сегодня вечером появишься? Лялька придет с парнем своим, я тебе говорила, помнишь?

Вот интересно, что за парень у этой Ляли, если в день полуфинала Лиги Чемпионов он по гостям шарится?

— Я сегодня допоздна на областной площадке, вэмээску настраиваем. Может, ты их в другой день пригласишь?

— Ну Максик... ты же почти уволился, неужели без тебя не разберутся?

— Коть, мне за эту систему такой бонус выплатят, что мы с тобой слетаем куда-нибудь... на Крит, хочешь? — пока говорил, опять вторая линия запиликала.

— Может, наконец, ко мне слетаешь? Два дня тебя не видела, — я сразу представил, как она сейчас надула губки.

Мысленно прикинул, поморщившись, и ответил после секундной заминки:

— Котенок, давай, как только освобожусь, к тебе приеду? — сделал паузу, вспоминая, во сколько футбол закончится, — если к часу приеду, ждать будешь?

Ждать будет. Ладно, тачку поймаю, а когда приеду, скажу что устал сильно и на такси ехал. И бутылочку пива выпил. Главное теперь совсем глаза не залить с пацанами, пока мячик смотреть будем.

Закончив разговор со своей красоткой, просмотрел пропущенный вызов. Опять этот номер незнакомый. Оп, и снова ему не повезло. Перезвонит, если что, я ведь никуда не ухожу.

Примерно через полчаса, на удивление быстро протолкавшись через пробки, образовавшиеся в городе из-за затора на КАДе, уже закупался в супермаркете рядом с домом. Взял упаковку пива, закусок. Занес к себе на девятый этаж, перекусил немного, сидя на балконе и собрался еще за пивом. Вспомнил, что Жора может появиться, так что одной упаковки явно мало будет, надо еще бутылок десять взять.

Захватив мусор, прыгнул в кроссовки. Когда нажал кнопку вызова лифта, хорошо слышно было, как снизу поехал маленький лифт, и тут же сверху тронулась туша грузового. Хоть у нас и написано 'Отис' на лифтах, но гремят они при перемещении еще как. Пока лифты ехали, сунулся к мусоропроводу, но тот оказался забит, а несколько мешков мусора стояли рядом с ним.

— Свиньи, до помойки не донесли, — прокомментировав вслух, пошел обратно. Первым приехал грузовой лифт, и я осторожно скользнул в открывшуюся дверь. В лифте оказались бабушка с тележкой и милая девушка с большим лысым псом. Еще и без намордника. Пес, а не девушка, хотя я бы на таких индивидуумов тоже намордник бы надевал.

Глянув в глаза девушке и попытавшись взглядом выразить все, что думаю по поводу таких собаководов, я протиснулся в угол, придерживая мешок с мусором. В этот момент послышался звук остановки маленького лифта на этаже и скрежет открываемых дверей. Тут же створка и нашего лифта сама медленно поползла закрываться. Я был уже в углу, и из-за спины бабушки увидел, как из другого лифта выходят несколько человек. Под ложечкой у меня заныло, и захотелось, чтобы двери в том лифте, где был я, закрылись быстрее.

Мгновенье будто остановилось, и я с болезненным любопытством наблюдал, как делает шаг здоровый мужик в объемной кожаной куртке (это в такую-то жару!) и как медленно-медленно его взгляд от двери квартирного тамбура скользит на закрывающуюся дверь грузового лифта, на девушку и на... А вот на меня скользнуть не успел. Сидящий собакен внезапно гавкнул звонко, да так, будто из двенадцатого калибра вальнули. Здоровяк вздрогнул, и тут же металлическая дверь лязгнула, закрываясь. В уезжающем лифте были хорошо слышны комментарии бугая, а потом он, видимо, еще и ногой по двери приложился.

— Молодец, дружище, — тихо произнес я, а пес посмотрел на меня своими влажными глазами, улыбнувшись, вывалив язык и обнажив огромные клыки.

В кармане шевельнулось. Достав телефон, я посмотрел на экран. Ну что за человек-то неугомонный! Раз пятый уже за два часа трезвонит. Трубку в карман убирать не стал, держа в руке, но и на звонок не отвечал — в нашем лифте связь пропадает иногда. Вышел на улицу вслед за девушкой, обогнав бабулю.

Девушка обернулась, а я не удержался, подмигнул ей, и сразу же отвернулся. Подумав о том, с чего бы это от вида вышедших на моем этаже товарищей на меня будто холодом повеяло.

Тряхнув волосами, усмехнулся своей непонятной паранойе и не торопясь пошел мимо детской площадки в сторону мусорного контейнера, посматривая на телефон в ожидании, когда сеть появиться. Раз уж такой настырный товарищ мне дозвониться пытается, надо его набрать. Так уж и быть.

Сеть появилась, и нажал кнопку вызова. Слушая длинные гудки, выкинул мусор и двинулся обратно.

— Привет, — раздался в телефоне тихий, но четкий голос.

— Привет, — после небольшой паузы, ответил я.

— Узнал? — тон такой же, не изменился. А голос знакомый, но никак не понять, кто это.

— Нет, — коротко ответил я.

— Это Бас, — коротко произнес голос.

— Ааа... э... привет, — резко остановившись, я не нашелся даже, что сказать. Меня будто пыльным мешком ударили, и я уставился невидящим взглядом на двух детей, играющих в песочнице, а перед моим мысленным взором замелькали калейдоскопом картины воспоминаний.

— Масик, где мы с тобой рулеты хавали, когда на собаку опоздали, ты помнишь? — еще больше огорошил он меня.

— Бас, ты чего?

— Ты помнишь?! — почти крикнул он, резко повысив голос.

— Да помню, помню, — коротко ответил я.

— Через полчаса там встречаемся. Если не хочешь, чтобы тебя приняли по-серьезному, давай туда, только быстро. Жду тебя полчаса, потом спрыгиваю. Телефон с собой не бери ни в коем случае.

— Ты хоть что-то можешь объяснить? — машинально произнес я.

— Масик. Только полчаса жду. Телефон не бери,— все таким же тихим, лишенным эмоций голосом произнес Бас. — Все, давай, — быстро закончил он разговор.

Я так и остался стоять, замерев с поднятым мобильником, слушая короткие гудки.

Давным-давно, когда мы были юными и дерзкими, верили в настоящую дружбу и считали, что с нами точно ничего плохого случиться не может, Бас был моим лучшим другом. В один момент дружба может, и не кончилась, но общение мы прекратили. Случилось это совсем не лучшим образом, но вспоминать об этом я не любил. Хотя бы потому, что ситуация, которая у нас произошла, возможно, уберегла меня от закономерного итога, к которому мог по то жизни прийти.

Благодаря тому, что мы повздорили, наши дороги разошлись, и я пошел по своей. И пришел. К стабильной жизни при достойной работе. К красавице невесте из благополучной и обеспеченной семьи. И пусть среди тех, с кем общаюсь, никого не могу назвать своим другом, но в круге моего общения сейчас находятся люди с приличным положением в обществе и имеющие вес в этой жизни. И многие ситуации, которые кого другого могут привести к большим проблемам, для меня могут быть решены одним звонком.

Да, пусть где-то я прогнулся под этот мир, пусть не трахнул систему, как мы мечтали, но то, что есть, меня устраивает. Те, кто поднимался со дна, могут оценить и понять.

Сегодня, вот прямо сейчас, под весенним солнышком весна играла передо мной яркими красками зазеленевшей травы, солнечными зайчиками на лужах от утреннего дождя и на лакированном капоте моего форда. Ярких цветов миру добавляли красивые наряды раздевающихся по теплой погоде девушек.

Голос Баса, донесшийся из динамика телефона, будто выдернул меня в прошлое, и с удивлением замечая яркость красок, которые меня окружали, я как будто ухнул туда, в свои воспоминания. Сейчас, видя себя самого семилетней давности, не находил между нынешним и тогдашним собой почти ничего общего. И в воспоминаниях из того времени не мелькают яркие краски. Черный цвет. Серый цвет. Ночи тогда играли оттенками черного, а дни все были затянуты мутной и серой дымкой грязных окон разных квартир, где я жил или просто переночевать вписывался.

Перед глазами, будто наяву, всплыло мокрое лицо Баса. Время около полуночи, осень, идет мелкий моросящий дождь. Он без шапки, черные как смоль волосы челки прилипли по лбу, по лицу у него стекают капли дождя. 'Наше время, парни. Наша ночь!' — со злой усмешкой произносит Бас, оглядывая многолюдные днем, а сейчас пустынные улицы с немногочисленными фигурами спешащих домой прохожих.

Стряхнув с себя секундное оцепенение, положил телефон в карман, только начиная задумываться и понимать то, что же мне Бас говорил. Так, как он сказал? Меня могут закрыть по-серьезному? Интересно, интересно. С чего бы это? Да и как закроют, так и откроют.

— А может... — пронзила меня догадка, — может, Бас хочет меня выманить?

Не так давно до меня дошли слухи, что он на иглу подсел, а у торчков на уме часто бывает только то, как деньги достать. А может, и не деньги — все же я его в какой-то мере кинул тогда, давным-давно, может он хочет взять то, что считает своим? Но зачем такая срочность? Мог бы пригласить на встречу в пригород, к примеру, без этих шифровок, и там уже действовать.

Глубоко вздохнув, в поисках ответа посмотрел наверх. Пронзительно-голубое небо в широком колодце двора высотного дома безразлично посмотрело на меня. Впрочем, ответ на вопрос я получил почти моментально. Опустив голову, как можно небрежнее почесал затылок, зевнул и не торопясь зашагал в сторону магазина. Хотя сердце сейчас колотило изнутри в грудь со скоростью отбойного молотка, я, сохраняя невозмутимый вид, обернулся вслед красивой девушке, прошел еще несколько метров и только тогда коротко глянул наверх еще раз.

Умом понимал, что окно на десятом этаже, и с такого расстояния не увидеть, шевелятся ли занавески, а то, что мне сейчас кажется, вполне может быть игрой воображения. Но все же, в тот момент, когда я посмотрел наверх в первый раз, мазнув взглядом по окну, за стеклом хорошо был виден белый овал лица и очертания фигуры. Лица и фигуры кого-то за стеклом в моей квартире. И даже догадываюсь кого — не зря холодком повеяло при виде незваных гостей на этаже.

Еще не до конца опустив взгляд, я уже как спринтер сорвался с места, напугав проходящего мужика с пивом, и рванул по тротуару, огибая дом. Я не бежал, а почти летел, так что ноги практически не касались земли. Забежал за дом, огромными прыжками перелетел сразу несколько луж на гравийной дорожке и выбежал на проспект Наставников. Резко затормозив, почти вылетел на проезжую часть, требовательно вскинув руку. Несколько машин проехало мимо, я обернулся, но за углом никого пока не было видно. Или вообще там никого нет, а мне показалось? Может это ханыга с девятого этажа в свое окно посмотрел, а я перепугался? Но шторы же колыхались. Или показалось?

Не показалось — зрение у меня хорошее и, обернувшись в очередной раз, я увидел, как из-за угла дома показались две темные фигуры.

— Вот ты где! А ну-ка стой!

Я почти кинулся на капот потрепанной пятерки, за рулем которой сидел приезжий из Азии. Когда тот резко тормознул, сзади раздался недовольный звук клаксона.

— Тихо! — состроив страшную гримасу, рявкнул я объемной возмущенной тетеньке на 'фьюжине', и быстро прыгнул на пассажирское сиденье пятерки.

— Брат, давай до метро, быстрее только, опаздываю! — скороговоркой произнес я, показывая водителю пятисотенную.

Пожилой и сухощавый водитель, посмотрев на деньги, степенно кивнул и плавно тронулся.

— Давай по Передовиков, давай, прямо езжай! Прямо! — перешел я на крик, как только проехав немного, водитель встал в очередь к повороту налево, на Индустриальный.

Все так же невозмутимо, азиат снова кивнул и, включив поворотник, медленно, но уверенно перестроился в правый ряд. Опять загудел клаксон недовольной тетеньки на 'фьюжине' — именно ее поджал азиат, перестраиваясь. Он, молодец, тут же сориентировался: двигатель взревел, и мы пролетели через Индустриальный на мигающий зеленый. Я некоторое время смотрел в зеркало заднего вида, нагнувшись, но никаких признаков того, что кто-либо за нами едет, видно не было.

— Муж застукал, у любовницы, — облегченно выдохнув, посмотрел я на водителя и улыбнулся.

— Какой метро? — вопросительно глянул тот на меня. И вежливо обозначил улыбку, показывая, что разделяет вместе со мной радость.

— Давай до Ладожской, — махнул рукой я, извернувшись и убирая в карман джинс купюру, которую так и держал в руке.

— Давай, давай, брат, — начав периодически оглядываться, поторопил я водителя. Повезло — два светофора проехали на зеленый и выехали на прямой участок к вокзалу.

Машинально достал телефон, посмотрев на время. Полчаса он ждет, успею. От Ладожской до Лиговского проспекта минут пятнадцать, ну и там немного пройти. Где меня ждет Бас, я понял прекрасно. Как-то лет десять назад, мы с ним собрались в Москву выезд на футбол пробивать на электричках, или на собаках, как их еще называют. На утреннюю до Малой Вишеры мы с Басом тогда опоздали и остались на вокзале ждать дневную. Так как ночь до этого не спали, решили покемарить немного в зале ожидания. А проснулись только часа в три, когда электричка давно уже ушла.

Делать было нечего, и мы пошли гулять по городу. Почти сразу набрели на булочную с буфетом, где вместе с чаем приобрели по два рулета на каждого. Басу рулетики впрок не пошли, и он потом всю ночь мучился, а я его долго этим подкалывал.

— Так, — сам себе сказал я, выныривая из воспоминаний и глядя на телефон.

Бас же два раза повторил, чтобы телефон не брал. Ну да, не брать, вот только куда мне его сейчас девать? Подумав немного, телефон я просто выключил.

— Здесь тормозни, — попросил я водителя, как только мы подъехали к светофору напротив кругового заезда к парковке у вокзала. Быстро вытянув из кармана держатель для купюр, который таскаю вместо кошелька, достал оттуда сто рублей. Бросив купюру на кожух коробки передач, выпрыгнул из машины.

— Иэээй! — с характерным акцентом раздался мне вслед протяжный оклик.

— Спасибо, братан! — коротко обернувшись, я поднял сцепленные в замок руки и почти бегом двинулся к метро, лавируя между машинами на парковке вокзала.

Залетев в вестибюль метро, бегом спустился по эскалатору и в последние мгновенье успел запрыгнуть в вагон поезда. Протиснувшись сквозь толпу, удачно занял место, прислонившись к двери. Все то время, пока под гулкий перестук колес поезд вез меня в центр города, мысли судорожно метались в поисках ответа, что же произошло.

Выйдя на нужной станции, было двинулся наверх по эскалатору, но плотная масса людей не пускала, и томительные пару минут пришлось кусать губы в нетерпении. С одной стороны, полчаса понятие относительное, и, возможно, я уже опаздываю, с другой — меня не покидало страусиное ощущение, что если сейчас Баса не застать, все пройдет, как страшный сон, и жизнь вернется в привычную колею. Хотя где-то в глубине душе уже возникло тяжелое предчувствие, как ни старался его прогнать. Как в компьютерной игре бывает, когда долго играешь и вместо того, чтобы сохраниться, нажимаешь на загрузку старого сейва, автоматически стирая все пройденное. Теперь лишь заново начинать — обратно все уже не вернуть.

Только вот я не в игре сейчас.

Выйдя из метро, уже бежал. Всего несколько минут понадобилось, чтобы добраться до нужного мне перекрестка. Здесь я остановился. Той булочной, в буфете которой мы столько лет назад пили чай, больше не было, а на ее месте красовались вычурные витрины магазина одежды.

'Закрыли? Или не туда пришел?' — кольнуло испугом.

— Давай за мной, — послышалось сзади, и меня подхватили под локоть, подталкивая за собой. Опомнившись, быстро зашагал вслед сутуловатой фигуре Баса.

А он и не изменился совсем, будто не было этих лет — все такое же узкое лицо с чуть прищуренными глазами, да и одет в таком же стиле. Черные кроссовки, черные джинсы с серыми проплешинами, черная то ли кожаная куртка с капюшоном, то ли толстовка с кожаными вставками. И цепь на шее золотом блестит матово. Идя обратно в сторону метро, мы миновали несколько переулков, выйдя на типичную тихую улицу центральных районов. Между буро-грязным, с обваливающейся облицовкой домом и хозяйственными постройками, покрытыми оцинкованной жестью, стояло всего две машины, к которым Бас меня и повел, — мазда шестая и битая жизнью четверка синюшного цвета. Я чуть дернул уголком рта, в расстройстве от того, что он не к мазде подошел.

— Ну, здравствуй, — когда мы сели в машину, скрипнув продавленными сиденьями, протянул он мне руку.

— Здорово, — с выжидательными интонациями произнес в ответ я, — как сам?

— Нормально, — нейтральным тоном ответил он, и потом невесело усмехнулся: — еще вчера было нормально.

— Бас, что случилось? — вырвался у меня вопрос. Слишком долго я мучился неизвестностью и просто не мог больше стараться выдержать нейтральный тон.

— Кису помнишь? — на этот вопрос я только кивнул, хмыкнув.

Еще б Кису не помнить — сколько вместе натворили. Киса был деятельным парнем и, когда он еще только на первом курсе в школе милиции учился, мы ходили вместе по улицам, гастарбайтеров ловили и деньги с них снимали за отсутствие регистрации. Он в форме, а мы по двое-трое в гражданском, для массовки.

— У него папа помнишь кто, да? Так вот, Киса ему на комп прогу воткнул и доступ к его почте и документам имеет. Сегодня утром Киса мне позвонил в панике, сказал, что на нас ориентировка пришла серьезная, по папиному ведомству как раз.

— На кого — на нас?

Бас чуть повернулся и наклонил голову, пристально посмотрев на меня. В его темных глазах застыло беспокойство, а прикушенная верхняя губа была совсем белой.

— На Сержа. На Лысого. На меня, — выдержав паузу, четко и раздельно произносил он, с перерывами. И добавил, помолчав: — И на тебя.

— Это за что, интересно?

— Сам-то как думаешь?

Калейдоскопом у меня перед глазами замелькали картинки, сменяя одна другую.

— Тогда? В Сочи? — вдруг пронзила меня догадка, а по спине холодок пополз.

Мягкая южная ночь будто обволакивала со всех сторон. В густой темноте трещали цикады. Из-за забора санатория виднелись огни светомузыки, и доносился разгульный гомон курортного праздника. 'Между нами тишина, да! да! да!' — подпевали уже порядком надоевшему хиту нетрезвые голоса.

— Да! Да! Да! — будто забивший решающий гол футболист, прыгал и бесновался от радости посреди дороги Лысый.

— Лысый, хорош, а? — пытался его урезонить Серж. Но даже у него, обычно невозмутимого, в темноте белела широкая улыбка.

— Мы их сделали, парни! Как сосок натянули! — Бас присоединился к прыжкам Лысого. И вдруг замер на месте, высоко поднял руки, и медленно опуская их, завел: — Му-со-ра!

— Му-со-ра! — тут же присоединился к нему Лысый, и они продолжили в унисон: — Мусора сосать!!! Му-со-ра! Му-со-ра! Мусора сосать!!!

Я встретился взглядом с Сержем. Он, улыбаясь, все же покачал головой, показывая на беснующихся парней. Я тоже улыбался, но руки у меня все еще потряхивало. За рулем угнанной шестерки, когда за нами поехала машина ДПС, был как раз я, а практики вождения у меня до этого было не очень много. И то, что мы сейчас живые и здоровые, да еще и скрылись от преследования, правда, разбив в хлам машину, можно счесть невероятной удачей. Загнав битую машину в овраг у частного сектора, мы ее подожгли и минут тридцать в темпе уходили по городу подальше. Сейчас, выйдя на улицу, ведущую к оживленной набережной, все расслабились.

— Масик, ты теперь Михаэль! — подлетел ко мне Бас, обнимая. Тут же на меня запрыгнул Лысый, хлопая по плечу.

— Макс, я думал, у нас мосты вырвет на этом лежачем полицейском! — с широко открытыми глазами почти кричал он.

— Все, хорош, хорош, пошли, — уже без улыбки на лице произнес Серж, и пошагал вперед. Я двинулся рядом с ним, а Бас с Лысым хоть и прекратили бесноваться, но идя позади, бурно обсуждали перипетии гонки с милицией.

— Туда! — указал Серж и, перейдя дорогу, зашагал по петляющему проспекту, идущему вдоль парка. Когда мы прошли метров двести, ограда резко повернула перпендикулярно улице, обозначая пространство парка. Впереди виднелась небольшая речка или ручей, было слышно журчание воды. Серж повернул, двинувшись вдоль забора. Отойдя метров пятьдесят от дороги, остановился у раскидистых кустов.

— Здесь падайте, — показал он. — Лысый, пошли со мной, хавки купим. Масик, мы скоро, ты пока смотри за этим, чтоб не орал тут, — кивнул Серж на Баса.

— Слышь, Сусанин, а если тут насрано? — вороша ногой траву, расхаживал Бас около кустов.

Серж не отреагировал, и они с Лысым скрылись в темноте. Я завалился на спину, глядя на яркие звезды. Земля была теплая, мягкая, и снова вставать и сегодня куда-то идти сразу же расхотелось.

— Ух ты! Вот это небо! — удивился Бас, заваливаясь рядом.

Некоторое время просто лежали — мандраж у меня прошел, и начинало понемногу клонить в сон. Все-таки спал я последний раз почти сутки назад.

— Масик! — вскинувшись, шепнул Бас, выдергивая меня из состояния дремы.

— Там, голоса, — показал он и, привстав, осторожно пошел куст обходить.

Теперь я тоже услышал. Молодежь гуляет — слышатся пьяные выкрики и звонкий девичий смех. Судя по говору, человек пять точно.

И куда Бас поперся, ну гуляют и гуляют, нам-то что с того. Главное чтоб не под этим же кустом сесть решили. Зевнув, я повернулся на бок и закрыл глаза. Только из сладкой дремы начал в сон заваливаться, как подошли Серж с Лысым.

— А Бас где? — осмотрелся Серж.

— Там малолетки бухают какие-то, — махнул я рукой в сторону доносившихся голосов, — посмотреть пошел.

— Лысый, позовешь? — посмотрел на того Серж, — я пока стол накрою.

— Ща сам придет, — достав из вакуумной паковки несколько тонких ломтиков нарезки и отломив кусок от батона, Лысый уже начал жевать, запивая еду пенящейся Колой, — я жрать хочу.

При виде Лысого, у которого за ушами аж трещало, мы с Сержем не удержались, и тоже принялись за еду.

— Масик, блин! — даже ударил меня слегка в плечо Бас.

— А?! — встрепенулся я.

— Ты куда выпал-то? Ты со мной, нет?

— Куда? — встряхнувшись от воспоминаний, спросил я.

— Сначала в Колпино, там знакомый есть, у него можно на недельку упасть, пересидим немного, а дальше посмотрим. Есть планы.

— Бас, мне позвонить надо.

— Кому?

— Девушке.

Он долгим взглядом посмотрел на меня, потом цыкнул и, сплюнув в окно, покачал головой.

— Слышь, ты телефон с собой взял? ...ля, Масик, я же просил тебя...

— Бас, не гуди, так получилось. Сейчас, позвоню и выключу. Не уезжай только.

Я вышел на улицу и сам сплюнул, не удержавшись. Блин, ну почему так, а? Почему время нельзя назад отмотать? Так все хорошо было сегодня утром!

Достав телефон, по памяти набрал номер. Никогда номера близких людей в телефонном справочнике не записываю, все телефоны помню. Так проще, когда трубку теряешь.

— Коть, привет, — услышав ее голос, произнес я.

— Привет, — удивленно протянула она.

— Котенок, слушай... у меня проблемы нарисовались, реальные. Мне надо очень срочно уехать прямо сейчас, может быть, недельки на две. Котенок, подожди, — перебил я ее, когда она начала что-то говорить, — вернусь максимум через две недели и тебе все расскажу, хорошо? Коть, все, не могу говорить больше, меня самолет ждет, телефон выключать надо, — сходу придумывал я, — пару недель и вернусь. Давай, люблю тебя.

Нажав кнопку отбоя, выключил телефон и столкнулся взглядом с вышедшим из машины Басом, который только головой покачал, но от комментариев воздержался. К счастью для себя.

— Погнали? — глянул он на меня.

— Погнали... — скривился я и, сев в четверку, хлопнул по приборной панели, — крутая тачила у тебя. Где брал?

— Где брал, таких больше нет, — усмехнулся он, наклоняясь над рулевой колонкой и замыкая висящие провода.

— Бас... — протянул я.

— Да ладно, даже доверенность сегодня написал, — выпрямившись, хлопнул он по солнцезащитному щитку, — прикинь, до сих пор есть олени, которые документы в машине оставляют!

Глава 2

Проснувшись, полежал несколько секунд, не открывая глаз.

Да, с пивом вчера явно перебрали, даже как сыграли, не помню. И как к девушке своей ехал. А ехал?

В голове вдруг замелькали мысли и будто из мешка вывалили воспоминания — звонок Баса, метро, встреча... а дальше?

'Вот приснится же', — подумал я, открывая глаза.

— А почему я не дома? — смотря в темноту, спросил сам себя.

И сразу поднял голову, пытаясь осмотреться.

Не видно ничего. Вообще ничего не видно — абсолютный мрак вокруг. Но то, что не дома, понятно — приподнимаясь, ладонью скользнул по каменной крошке прохладного пола.

— Эй! — тихо произнес я в темноту.

Ничего в ответ.

Вскинув руки, ощупал лицо, глаза. Вроде все на месте, цело.

Почему тогда не вижу ничего?

— Эгей! — уже чуть громче повторил я.

И снова ничего. Или... неподалеку вроде шорох послышался? Затаив дыхание, весь обратился в слух. Нет, послышалось.

Провел руками по телу — из одежды только короткие, чуть ниже колен, грубые штаны. Вроде и просторные, но ткань будто прилипает к коже, как наэлектризованная. Оттянуть можно, но стоит отпустить — сразу же возвращается на место.

Закрыл глаза, но тут же открыл. И снова закрыл.

Когда закрыты — сразу в груди надежда бурлит, что если сейчас открою, зрение вернется. Когда открыто, кажется, что это темнота нереальна, лишь продолжение плохого сна и стоит только моргнуть...

Кстати, о снах. Звонок Баса, лицо в окне, метро, четверка задрипанная...

А дальше что?

Сразу же замелькали мысли, одна страшнее другой и неимоверным усилиям я просто заставил себя ни о чем не думать. Судорожно гадать сейчас не поможет ничем — только нагнетать.

Зажмурившись, глубоко вздохнул и начал ощупывать пол вокруг себя. Руки скользили по неровной поверхности, чуть песком присыпанной. Вроде булыжники, грубая кладка. Периодически под пальцами попадались мелкие камешки. 'Как в подвале средневекового замка', — подумалось тут же.

Но не подвал — булыжники не холодные, едва прохладные. При прикосновении к камню практически не чувствуется холода, а под землей такого не бывает.

Осторожно разведя руки в стороны, повел ими по сторонам. Медленно. Вроде ни на что не наткнулся. После этого встал, также осторожно поводя руками вокруг себя.

— Да что же... — протянул сквозь зубы, впрочем, сразу же оборвав себя.

Маленькими, буквально на длину ступни шажками, начал медленно продвигаться вперед, все также поводя руками по сторонам. Несколько шагов, руки в стороны. Опять нога вперед, медленно-медленно, чтобы не наткнуться ни на что, и снова после нескольких маленьких шагов осторожно руками вокруг ощупывал невидимое пространство.

Буквально пару метров прошел и уперся в стену. Медленно поведя по ней руками, определил — также грубая кладка каменных блоков.

Теперь двигался быстрее — приставным шагом вдоль стены и почти сразу же на угол наткнулся. Отсюда начал отсчет, делая почти обычные шаги, держась за стену.

Раз... два... три... четыре... пять... шесть... упс!

Резко отдернул руку, на что-то неожиданно наткнувшись. И тут же мне опять послышался шорох. Совсем рядом. Я замер, даже не дыша и весь обратившись в слух.

Нет, не слышно ничего больше. Протянув руку, ощупал преграду, сразу упершись в металлический прут, выходящий из стены. Ладонь скользнула по грубому железу и остановилась — опять препятствие.

Так, решетка. Тут мне снова послышался шорох рядом, и я поспешно отдернул руку от ограждения. Широко открыв глаза, начал всматривался во мрак перед собой.

Ничего не видно. Вообще.

— Эй, есть кто? — снова никакого ответа.

Вдруг меня просто накрыло страхом, и я сделал быстрый шаг назад. И в это же время по руке повеяло воздухом, будто на предплечье дунул кто-то.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть — шесть шагов и я снова в углу камеры.

Пытаясь обуздать свой страх, уперся спиной в стену, пристально всматриваясь во мрак.

Темноты я боялся только в детстве. Когда лежа на кровати боялся высунуться из-под одеяла, ожидая, что кто-то неведомый меня сразу за ногу цапнет. Когда даже руку было страшно протянуть к светильнику. Выключатель был близко к полу, и казалось, что только высунься, сразу неведомое зло бросится из-под кровати.

Сейчас было хуже. Вжавшись в стену, я судорожно шарил по темноте невидящим взглядом, разведя руки в стороны.

— Так, придурок! Возьми себя в руки! — громко сказал я самому себе.

И сразу легче стало. Нет, страх не пропал, просто легче.

Сжав зубы, неимоверным усилием развернулся спиной к неведомой опасности и принялся считать шаги, обходя помещение, где оказался.

— Раз... два... три... четыре... пять... шесть! — опять шесть шагов и опять стена.

Говорил вслух, подбадривая себя.

Так, две стены, и если камера квадратная, сейчас снова в решетку упрусь. За которой слышатся...

— В руки возьми себя! — резко бросил я и пошел по третьей стене.

— Раз... два... три... четы...ре.... — с каждым разом шаги все медленнее, пришлось снова делать над собой усилие, — п-пять... шесть!

Опять решетка. Аккуратно повел рукой по прутьям, в тишине слыша шорох от прикосновений к железу.

Глубоко вздохнув, сделал шаг в сторону, держась за металлические прутья.

— Раз... два... три... ааа!!! — заорал я, когда моя рука вдруг попала в цепкие захваты. Тут же меня с силой прижало к решетке, втянув руку внутрь, и в предплечье впились чьи-то зубы.

— Ааа!!! — бешено заорал я, всем телом пытаясь оттолкнуться от металлических прутьев, с ужасом понимая, что сейчас кто-то жрет мою руку.

Невиданным усилием извернулся, втиснув согнутое колено между собой и решеткой, а второй ногой оттолкнулся от прутьев что было силы. Будто вылетевшая из бутылки пробка, отлетел от решетки и, загребая руками и ногами, покатился по полу.

Налетев на стену, прислонился к ней спиной, пытаясь вжаться в камень и выставив руки перед собой.

Просидев так несколько минут в полной тишине, почти не дыша, вдруг понял, что не чувствую боли.

Осторожно коснувшись правого предплечья, повел ладонью, с изумлением чувствуя, что там, где должны быть следы укусов, сейчас на коже просто уплотнения, как от застарелых шрамов. Сразу же мелькнула мысль, что когда меня кусали, боль хоть и чувствовалась, но не так, как полагается, когда твою руку грызут.

— Да... да что это такое? — ошарашенно произнес я.

— Ушххеааа.... — вдруг ответило мне шипение со стороны решетки, и я снова попытался в стену вжаться всем телом.

Черт, где это я? И что со мной такое?

Скрипнув зубами от бессилия, я грязно выругался и зажмурился.

* * *

По примерным расчетам, сидел в камере уже больше пяти часов.

Сложно было поначалу — страшно, одиноко, тоскливо. Неимоверных усилий мне стоило не сорваться в панику и истерику.

Но в какой-то момент я просто устал бояться и даже исследовал часть камеры, не приближаясь близко к решетке. Координация у меня хорошая, и смог пройти все воображаемые линии между первыми четырьмя шагами по сторонам камеры, нарезав своеобразный зигзаг.

Находился я в абсолютно пустом помещении — только пол и стены. Потолка достать не смог, как ни прыгал. Пытался залезть по стене, однако кладка хоть и была грубой, но настолько большими зазорами, чтобы получилось за них пальцами зацепиться, не обладала.

И уже сильно хотелось есть и пить.

Несколько раз принимался кричать, но мне никто не отвечал. Лишь изредка доносилось шипение с другой стороны решетки. От этих звуков хотелось спрятаться куда подальше, забиться в угол и сидеть там, не шевелясь. Но справлялся с собой — судя по всему, открытого прохода в решетке нет, и погрызший меня сосед сидит там и ко мне попасть не может.

Вдруг сверху раздался скрежет, и в комнату полосой ворвался яркий свет. Сразу же вниз упала деревянная лестница. Меня такой радостью наполнило при виде солнечных лучей, что я с трудом сохранил невозмутимость, удержавшись от радостного крика.

— Эй, говно! — в ореоле света появился овал лица, — выходим!

Почти не обидевшись — настолько велико было облегчение от того, что не ослеп, я быстро подошел к лестнице и полез наверх. Но перед тем как забираться, глянул в сторону решетки. Не видно ничего — свет из люка падал под углом, и та часть комнаты сейчас в темноте скрыта. Решетку видно, а что за ней, неясно.

Лестница странная, присмотрелся я, пока карабкался: две жердины из еще даже не подсохших стволов молодых деревьев, а поперечные перекладины привязаны... лианами?

Люк в камеру находился на высоте метров трех, но залез быстро — так хотелось покинуть страшное помещение и оказаться на свету. Но стоило только приблизиться к отверстию и поднять голову, как мне прилетел страшной силы удар. Сорвавшись с лестницы я, перекрутившись в воздухе, буквально вбился в пол — даже выставленные руки не помогли. Звук шлепка от встречи лица с камнем ударил по ушам, от стен отразившись. Все тело ожгло болью, особенно лицо — не удержался, вскрикнул.

— Все команды выполняются бегом, — послышался сверху утомленный голос. — Дубль два, выходим! — добавил голос, когда я, сплюнув кровь, поднялся на четвереньки.

Буквально запрыгнув на лестницу и быстро выбираясь наверх, думал о том, что от такой силы удара как минимум зубов мог лишиться, но все на месте, целое и боли уже нет. Что происходит-то?

И вновь удар, только теперь в макушку. Руки скользнули по лестнице, краткий миг полета и в глаза вновь брызнуло красным. Только в этот раз в воздухе меня не перекрутило, и ударился я о каменный пол спиной и затылком. Боль пронзила все тело, но даже сознание не потерял, хотя от такого падения что там сознание, череп должен был расколоться.

— Не верю, — раздался насмешливый голос сверху.

Лежа на спине, я увидел, как качнулась голова у стоящей на краю люка фигуры. Подробнее было не рассмотреть — тюремщик был в ореоле ярких солнечных лучей. Но, к удивлению, свет мне по глазам не бил, даже несмотря на долгое нахождение в темноте.

Тут же молнией мелькнула догадка — все вокруг нереально. А может, я сейчас... в виртуальности? Всего полгода назад первая игра с полным погружением появилась, вызвав небывалый ажиотаж, совсем недавно сразу еще несколько — рекламы навалом.

Я, если честно, сам чуть не попробовал, но решил пока погодить. Точно, как есть виртуальность — в реальном мире от таких ударов о камень мои мозги уже точно по полу бы растеклись.

Между тем с чувством облегчения от хотя бы какой-то определенности, я уже бежал наверх по лестнице, двигаясь стремительной стрелой. Разобраться сейчас для начала, что к чему, а там...

В этот раз я даже успел высунуть из люка голову, но вдруг почувствовал раскрытую ладонь на затылке, и меня бросило на камень ограждения люка. Вновь раздался громкий шлепок от встречи моего лица с твердой поверхностью и снова я полетел вниз. Опять удар затылком об пол, опять брызнуло кровью в глаза, но в этот раз свет погас.

Замелькали вокруг серые сполохи, окрасив все призрачным светом, но сразу на меня обрушился мрак. Казалось, в нем я находился вечность, но это только казалось — полная темнота вокруг, вкупе с абсолютным отсутствием каких-либо чувств продлилась буквально мгновенье, и я будто вернулся в тело. Хотя почему будто — умер и сразу вернулся.

Приподняв голову, открыл глаза. Лежал я сейчас точно в центре комнаты, судя по всему.

— Ты чего ринулся, говно? — раздался сверху все тот же насмешливый голос, — команды не было.

Я вздохнул, с силой сжимая кулаки и чувствуя, как в груди клокочет ярость. Деланно неторопливо поднялся и, сдерживаясь, пошел к противоположной от решетки стене камеры.

— Молодец, — я не видел, но судя по тону, говоривший тюремщик кивнул, — теперь на выход!

Не обращая внимания, дошел до стены и, прислонившись к ней спиной, сел. Наверх не смотрел, а пытался разглядеть, кто за решеткой. Заодно и саму решетку рассматривая — высотой до потолка, двери в ней никакой нет, и то хорошо. Но сразу за металлическими прутьями темнота.

— Ух ты, у нас тут дерзкий появился, — послышался голос, но не такой громкий, как до этого раздавался. Коротко глянув вверх, увидел, что тюремщик в сторону смотрит. Вдруг он повернулся в мою сторону, и я сразу же глаза опустил.

— Давай герой, до завтра, — уже громче раздался насмешливый голос, и сверху заскрежетало. Полоска света на полу камеры за несколько секунд истончилась и исчезла.

Я выдохнул медленно, расслабляясь. Он сказал 'до завтра'? Это целые сутки, значит, здесь сидеть, в темноте.... Еще раз выдохнув, я вытянул ноги, устраиваясь поудобнее. Время есть — сейчас буду вспоминать, что про виртуальные миры читал.

Вдруг сверху вновь раздался скрежет, и снова в камере появилась полоса яркого света. Я напрягся, подобравшись, но люк даже наполовину не открылся.

— Слышь, говно! — раздался уже знакомый голос, — ты это... кричи, если что!

Конец фразы получился скомканным — заканчивал говорить незнакомый тюремщик уже задвигая люк. Но веселый смех с той стороны расслышать мне удалось.

Я снова немного расслабился, но тут же зубами скрипнул и даже замычал от бессилия. Сутки. В полной темноте. А там, наверху — что? Судя по обращению со мной, наверху тоже ничего хорошего.

Ну почему, почему время нельзя назад отмотать? Почему вот так — раз, и все? Любимая, дом, манящие ласковые пляжи Крита, работа, друзья... Раз — и все закончилось... А ведь еще недавно для меня был очень важен результат финала Лиги Чемпионов!

— Все, хорош! — произнес я, пытаясь взять себя в руки. Внутри все еще клокотала беспросветная тоска, но, глубоко вздохнув несколько раз, вроде бы пришел в себя.

'Ладно, будем вспоминать ролики на ютубе', — подумал я, пытаясь воспроизвести жест вызова игрового меню, который видел в одном из демонстрационных видео.

Рука остановилась на полпути — неподалеку раздался резкий металлический лязг и равномерные щелкающие звуки. Цепь... ворот... — возникли у меня сразу ассоциации.

Черт.

Черт, черт, черт!

Уперевшись мгновенно повлажневшими ладонями в стену я, отталкиваясь от невидимого сейчас пола ногами, начал судорожно подниматься. Судорожно, потому что все тело оказалось сковано страхом предчувствия.

— Кхх... кхх... кхх... — послышались шаркающие звуки с противоположной стороны камеры, когда лязг цепи прекратился.

Стараясь двигаться неслышно, в несколько шагов я переместился ближе к углу. Шарканье ненадолго смолкло, но через несколько секунд возобновилось. И звуки приближались ко мне.

Пальцы на руках начали подрагивать от напряжения. Неимоверным усилием воли сдерживая себя, дождался, пока шарканье приблизится и резко рванулся в сторону. В несколько прыжков преодолев камеру, почувствовал, как толкнула меня стена в выставленные ладони, и сделал несколько шагов в сторону. С замиранием сердца остановился на месте, выжидая.

— Кхх, кхх, кхх... — вновь раздалось шарканье по полу. Гораздо быстрее, чем до этого. И звуки опять приближались ко мне.

Отпрыгивая в сторону, почувствовал цепкие пальцы на предплечье, но вырвал руку, и снова оказался в противоположном углу комнаты.

— Кхх, кхх, кхх, кхх... — не отступаясь, поковыляла в мою сторону неведомая тварь.

И она, или он, видит меня. Или чувствует.

В этот раз отпрыгнуть не успел — чьи-то когти впились в кожу, и тут же неимоверная тяжесть потащила меня вниз.

— Мама... — выдохнул я в тот момент, когда почувствовал, как зубы рвут мое плечо. И зажмурился.

Сутки. Целые сутки с поднятой решеткой.

Глава 3

Возродившись, остался лежать на месте, вжимаясь в пол. Тут же тварь подскочила ко мне, опять впившись в шею зубами. Мелькание серого, и вновь я оказался лежащим на каменном полу. И снова в меня вгрызаются с чавканьем чьи-то зубы.

Да. Переждать все плохое, просто лежа на полу и не двигаясь — плохая идея.

Взвыв, взвился вверх, но цепкая лапа (лапа?) схватила меня, так что когти глубоко разодрали кожу, и притянула к себе.

Едва минута прошла, а уже три раза умер.

Сто восемьдесят смертей предстоит за час. А за сутки?

Постепенно начиная осознавать масштабы задницы, в которой оказался, я не взвыл даже, а заскулил. И совсем не от боли, хотя меня в очередной раз грызть начали...

Снова всполохи. Снова бесконечное мгновенье вне тела и снова я лежу на каменном полу.

— Ушхеааа... — раздалось рядом с ухом, так что я машинально отпрянул в сторону.

Как там тюремщик сказал: 'Кричи, если что?'

— Ааа!!! — заорал я в голос, — выпустите меня!!!

Рванувшись в прыжке, не обращая внимания на красные брызги в глазах, вырвал руку из цепкого захвата и бросился в другой угол комнаты. Не переставая кричать.

— Выпустите!!! Выпустите меня отсюда!!! — я бы еще и по стенам стучал, но толку не будет — камень.

— Выпустите! Выпустите! — продолжая метаться по камере, орал я.

И тут мой крик будто отрезало — уже сколько времени здесь беснуюсь и еще ни разу меня тварь не схватила!

Стоило чуть притормозить, как снова почувствовал цепкие пальцы на предплечье. Вырвав руку, снова рванулся. На миг потерял ориентацию и незамедлительно влетел в стену со всего маху. Глаза вновь заволокло красным но, не обращая внимания, я продолжил свои метания.

'А ведь можно от этой твари убежать!' — мелькнула мысль.

Продержался чуть больше пяти минут по ощущениям. После чего тварь меня схватила и загрызла с жадным чавканьем.

Снова серые всполохи, и снова я оказываюсь на холодном полу.

В этот раз не удалось — даже подняться не успел, как на меня навалилось тяжестью, прижимая к земле, и вновь на шее сомкнулись чьи-то зубы.

Когда опять замелькало серым, я начал загребать руками еще до того, как в теле оказался. Удалось — негромкий шлепок посередине камеры и громкое шипение возвестило о том, что тварь промазала.

С трудом сдержавшись от злорадного восклицания, я вжался в стену, прислушиваясь и принюхиваясь.

Противник теперь шумел сильнее, чем поначалу и я уже мог примерно определять его положение. Да и свое тоже — прыгал по сторонам теперь гораздо бодрее — смог побороть страх врезаться в стену. Еще бы — ощущения от съедания заживо гораздо хуже глухого удара в камень.

Еще после пяти смертей я уже приноровился настолько, что возродившись в очередной раз, почти четверть часа по ощущениям смог уклоняться от атак твари.

Внимание! Вы сильно устали, необходим отдых!

Яркое сообщение, появившееся чуть ниже линии взгляда, настолько меня удивило, что я даже приостановился, чем тварь не замедлила воспользоваться.

Зато возродившись в очередной раз, я снова был свеж и бодр, и вновь завертелась смертельная карусель в полной темноте.

Опять примерно двадцать минут бешеных метаний, но в этот раз появившееся сообщение меня не ошарашило. Не обращая на яркую картинку внимания, я продолжил уклоняться от атакующей твари.

Но теперь каждый прыжок, каждый шаг приходилось делать через не могу — мускулы сковало слабостью, и я с трудом передвигал конечностями. Но мой невидимый сосед, куснув за руку, немного взбодрил меня.

На последнем издыхании, даже уже не понимая, зачем мне это нужно, я почти на зубах передвигался по камере, понимая что все — силы кончились. Все что было, кончилось, кроме силы воли.

Зарычав от бессилия, снова почувствовав зубы на теле, рванулся вперед.

Поздравляем! Вы перешагнули через усталость!

Открыто второе дыхание!

Выносливость увеличена на 1!

Усталость исчезла без следа, но поздно — в этот раз вырваться не получилось, и снова меня сожрали.

Возродившись, вновь начал гонки с тварью.

С переменным успехом — эта сволочь тоже ко мне привыкла, и приходилось применять нестандартные шаги.

Пробовали учиться паркуру в абсолютной темноте камеры пять на пять метров, еще и со страшной тварью на хвосте?

Естественно, получалось у меня все далеко не с первого раза. Иногда я прыгал на стену ногами вперед и немного не рассчитав, падал со всего размаха на каменный пол. Бесчисленное число раз неверно ориентировался и встречался носом со стеной. И ноги часто срывались, когда пытался разучить новые прыжки с вертикальной поверхности.

Только мысли о том, что появилась промежуточная цель — дождаться момента, когда вновь устану, и снова попробовать увеличить параметр выносливости, удерживали меня от истерики по поводу той задницы, в которой я оказался. К счастью, в динамике метаний почти получалось не думать о своей прекрасной и беззаботной жизни, которая совсем недавно закончилась.

И еще кое-что заметил — в камере была цепь. Небольшая совсем, почти цепочка. И вроде как этой цепью была тварь прикована. У меня появилась догадка, что поднявшаяся решетка эту цепь стравила, и теперь противник может передвигаться по всей комнате. А если решетка будет опущена, его за решетку автоматически утянет.

Несмотря на такие догадки, интеллекта не прибавилось. К сожалению.

Времени было много — усталость все никак не хотела наступать. Смертей двадцать и пара часов мне понадобилось чтобы перед глазами наконец появилось:

Внимание! Вы сильно устали, необходим отдых!

Парадоксально но, несмотря на навалившуюся усталость, двигаться я начал практически с удвоенной энергией. Опять несколько минут смертельной пляски на грани обморока от утомления и возникло долгожданное сообщение перед глазами.

'Что? Как?' — замер я, уставившись на яркую надпись. С не менее ярким обломом:

Поздравляем! Вы перешагнули через усталость!

Открыто второе дыхание!

'Эй, а где единица выносливости?!' — подумал я, в очередной раз умирая, сбившись с ритма гонки со смертью.

Поздравляем! Вы умерли двадцать раз от физического урона и ни разу не закричали!

Поздравляем! Получено достижение 'Стоик'!

Дух увеличен на 1!

Читал я это оповещение с аккомпанементом чавканья над ухом.

Еще несколько смертей даже не рыпался, пытаясь осмыслить увеличение параметров. А начав вновь занимательную игру с тварью, постарался прогнать все мысли. Просто прыжок, уворот, бег, прыжок, уворот, поворот, упс, неудачно, кровь на глаза, опять прыжок, уворот...

Двигался уже как автомат, высчитав примерную траекторию бега и прыжков, по которой тварь меня не могла догнать.

Снова чтобы перешагнуть через усталость, понадобилось не меньше часа, по ощущениям. Впрочем, мог ошибаться — в этой камере и минута вечностью кажется.

И снова карусель со смертью.

Поздравляем! Перешагнув через усталость, вы продолжительное время не прекращаете тренировать свою ловкость!

Ловкость увеличена на 1!

— Бинго! — закричал я, в этот раз даже не приостановившись.

Может быть, это было самообманом, но и прыгать я стал выше и передвигаться быстрее. По крайней мере, после вроде бы привычных прыжков, ранее проходивших без проблем, снова начал врезался в стены.

Да, действительно — двигаться стал быстрее, резче.

Несколько часов мы с тварью просто развлекались, пытаясь скрасить унылое времяпрепровождение — прыгали, бегали, кувыркались. Никаких параметров у меня больше не увеличивалось. Счет времени мне помогал поддерживать только индикатор усталости.

Но когда я в третий раз перешагнул через себя, открыв очередное второе дыхание, меня вновь порадовали:

Вы находитесь в полной темноте продолжительное время!

Параметр 'Ночное зрение' увеличен на 1!

Мда. Увеличен-то увеличен, но никакого особого эффекта я не заметил.

Не теряя надежды, я вновь продолжил упражнения в паркуре.

Постепенно начинал задумываться о том, где я, и как здесь оказался. Зря — несколько раз обидно срывался, в очередной раз умирая от зубов неведомой твари.

Еще терзали мысли о том, что сейчас с моим телом в реальности происходит. Скорее всего, я сейчас в состоянии длительного погружения — реклама о двухнедельном отпуске в других мирах запала мне в память из множества роликов, взрывавших интернет.

Собравшись, все же добился увеличения ночного зрения еще на одну единицу. И теперь уже мрак вокруг был не абсолютно черным. Просто черным.

И соседа своего я начинал видеть. Ну как видеть — почти интуитивно замечать движущийся по темноте камеры сгусток мрака.

* * *

Лязг цепи прозвучал небесной музыкой.

Все же сутки провести в постоянном движении, еще и периодически умирая от клыков неведомой твари — удовольствие еще то. Даже если мир — виртуальный.

— Здорово, говно! — приветствовал меня знакомый насмешливый голос. — Как спалось? — поинтересовался тюремщик, вызвав у меня внутри просто кипение ярости.

Но виду я не показывал — просто сидел у стены.

— Прикинь, герой обучаемый оказался! — голос раздался глуше, очертания торса в ярком проеме люка исчезли.

— Давай, на выход! — снова появился в поле зрения тюремщик, и вниз упала уже знакомая лестница.

Быстро вскочив, стрелой покарабкался по ступенькам. Сегодня постараюсь без залетов — надо хоть осмотреться, куда попал.

'Попал. Реально попал' — мелькнула мысль, когда оказался на поверхности.

Голая, выжженная солнцем земля, сквозь которую то тут, то там проступала скальная порода. Несколько иссушенных деревьев вокруг, а невдалеке возвышается черная стена крепости, будто сросшаяся со скалой.

Люди есть — несколько вооруженных надсмотрщиков в кольчугах неподалеку, а рядом с ними стоят, согнувшись, такие же оборванцы, как я. Периодически из земли с гулкими хлопками вырываются клубы дыма, а неподалеку как раз в этот момент даже вверх лениво брызнуло несколько красных капель лавы.

'Ад. Это ад', — пришло мне на ум сравнение.

Не сильные, но болезненные удары хлыстом прервали мой сеанс естествознания.

— Колени согнуть! Руки на затылок! — каждую команду сопровождал хлесткий стежок.

— Глаза вниз, смотреть только перед собой! Голову вниз! — продолжалось мое обучение.

— Вниз голову! — снова удар хлыстом. — Вперед смотреть! — а это прямо по лицу.

Не удержавшись, бросил взгляд на своего тюремщика.

Обычный парень — не запоминающееся лицо, короткий ежик светлых волос. Но стоило мне только посмотреть на него, как мелькнуло взблеском стали и вокруг снова серым полыхнуло.

— Ты куда пялишься, говно? — раздался его насмешливый голос, когда я приподнял голову с пола камеры. — Смотреть только вниз! Давай, на выход!

— Я тебя убью, гнида, — беззвучно прошептал я, залетая по лестнице.

— Колени согнуть! Руки на затылок! — снова начал меня учить надсмотрщик.

— К черной скале! Бегом, арш! — после этого последовал чувствительный пинок под зад, и я устремился вперед.

— Стоять! — прервал меня резкий окрик.

Не поднимая глаз, замер на месте.

— Колени согнуть! А теперь бегом!

Согнув колени, снова бросился бежать.

— Стоять! — вновь хлестнуло окриком. — Ты не понял, говно!? — надсмотрщик подскочил ко мне, и я почувствовал болезненный удар плеткой — по лицу целился, урод.

Когда я, наконец, научившись передвигаться как полагается — сильно согнув колени и наклонив вниз голову, добежал до большого черного камня перед линией изломанной скалистой гряды, меня уже ждали.

Ровной шеренгой на коленях стояло пять человек в одних подштанниках, подобных тем, что на мне были, а рядом возвышался статный воин, вперившийся в меня взглядом.

— У нас пополнение, мразины! — окинул меня взглядом воин.

Глядя исподлобья, я посмотрел в ответ на него. И тут же вновь сверкнуло сталью и опять перед глазами пронеслось бесконечное мгновенье виртуальной смерти.

— Вот скажи мне, говно, — раздался сверху голос со знакомыми утомленными интонациями, — ты действительно такой тупой?

На вопрос я не ответил. Просто лежал на полу, пытаясь собраться с мыслями и ожидая команды на выход.

— Ты знаешь, — надсмотрщик говорил неторопливо, — твои новые друзья ждут тебя сейчас, затаив дыхание. Представляешь?

— Не представляю, — беззвучно прошептал я.

— Не представляешь, — эхом повторил за мной надсмотрщик.

Тюремщик замолчал, и повисла томительная пауза. Глаз я не поднимал, а тот почему-то все молчал.

— Думаю, по одному разу они точно уже умерли, — наконец раздался голос надсмотрщика, — давай, говно, на выход!

Когда я долетел до черной скалы, картина была похожей на виденную мною в первый раз, вот только сейчас перед стоящими на коленями оборванцами лежали рядком истончившиеся почти до скелетов тела.

— Итак, — когда я остановился рядом, произнес статный воин, — у нас пополнение, мразины! Знакомьтесь, — судя по метнувшейся тени, я понял, что говоривший показал на меня, — такая же мразь, как и вы.

Не сказать, что все стоящие на коленях смотрели на меня с дружелюбием.

— Вопросы есть? — посмотрел на меня воин.

— Вы кто? — уже наученный, спросил я, смотря на носки грубых сапогов воина.

— Я твой ужас, летящий на крыльях ночи, — усмехнулся тот, — зовут меня Наставник-разрешите-обратиться!

— Где я? — раз появилась возможность задавать вопросы, надо ею воспользоваться.

— Ты в аду, — судя по тону, наставник усмехнулся.

— Как вызвать игровое меню? — мысли судорожно метались и я пытался сформулировать важные сейчас вопросы.

— Ваш новый друг не командный игрок, да, парни? — с усмешкой обратился воин к стоящим сейчас на коленях оборванцам. А они в этот момент практически синхронно начали падать лицом вперед. Все пять тел мягко повалились и, коснувшись земли, мгновенно истончились.

— Так интересно, что даже забыли, как дышать! — прокомментировал действо наставник.

Черт. Черт, черт, черт!!!

— Игровое меню можно вызвать так, — ошарашенный от зрелища пяти смертей одновременно, я еле успел заметить, какое движение рукой сделал воин.

— Как я сюда попал? — все равно парни уже умерли, а вопросов меньше не становится.

— Посредством вирт-капсулы, — пожал плечами наставник.

— За что? — задал я главный вопрос.

— А мне почем знать? — снова тень чуть шевельнулась. — Раз в седьмой круг залетел, значит, есть за что. Вспоминай.

Глава 4

— Зачем вы нас тренируете? — после секундной заминки спросил я.

— Кукла Маша, кукла Даша... — вдруг тихо напел наставник. Тут рядом дружно захлопали босые ноги — прилетели воскресившиеся оборванцы и быстро плюхнулись на колени перед своими трупиками.

— Дыхание затаили, слушаем! — обернулся к ним наставник, — Мальвине интересно.

Черт, это как они меня тут обозвали?

— Вопросов больше не имею! — быстро проговорил я, не выдавая сейчас обуревавших чувств.

Хотя мои товарищи по несчастью смотрели четко в землю, от их согбенных фигур просто веяло сейчас неприязнью в мою сторону.

А уже через полчаса — ненавистью.

С обучением здесь никто особо не заморачивался — говорили быстро и не очень внятно. Пока я несколько бегал с места респауна — из камеры, все ждали меня затаив дыхание. Мука еще та, надо сказать — умирать от удушья в виртуальности было хоть и не так мучительно, как в реальности, но приятного мало — тоже попробовал, когда кто-то накосячил.

Но больше всех я отличался — на оружейника посмотрел, меч неправильно взял, щит уронил, бегал неправильно, как штаны надевать, не разобрался. И пока выдававший доспехи наставник деланно неторопливо учил меня пользоваться виртуальным интерфейсом инвентаря, все члены нашей команды умерли по два раза.

Да, не только штаны дали — еще сапоги и кожаную куртку. Все довольно неопрятного вида, но хоть что-то.

— Вольно, мразины, — раздалась команда, когда мы, закончив получение инвентаря, примчались куда-то и встали. Краем глаза я увидел, что большое пространство земли огорожено по кругу кольями, по которым тянулись светящиеся красным веревки с висящими на них черепами — в основном, невиданных мною ранее форм. Но были и человеческие.

И тут произошло невероятное — все мои спутники расслабились и даже глаза подняли, быстро плюхнувшись на землю. На ногах остался только один — самый высокий и широкоплечий парень, который, перехватив меч, пошагал в центр круга, пройдя под канатами.

Отойдя метров на пять, он развернулся и остановился в ожидании.

Я осмотрелся — от крепости мы удалились примерно на полкилометра — черная громада, несмотря на расстояние, выглядела сейчас особенно мрачно. А вокруг нас было нагромождение скал, будто остриями вырвавшихся из-под земли.

— Мальвин, пшел, — посмотрел на меня наставник. Сейчас хоть осмотреться можно, судя по всему. Глянул на него и чуть не отшатнулся, потому что над воином появилось:

Нортег

Чистилище

Уровень ???

Но я быстро взял себя в руки — виртуальность же вокруг. Да и на видео демонстрационных показана эта фишка — отображение ника над персонажем.

Наставник, кстати, будто сошел с полотен Васильева — статный русобородый воин, в островерхом шлеме и затянутый пластинчатыми доспехами. Осматривая его, увлекся — Нортег картинно вздохнул и показал мне на стоящего в ожидании воина. Испытывать судьбу я не стал, и незамедлительно двинулся в ту сторону.

Внимание! Вы вошли в священный круг ярости!

Круто. Знать бы только, что это означает.

Шагал я не очень быстро, и мой напарник ждать не стал, сам пошел в мою сторону.

Напарник?

Нет, скорее противник. Я присмотрелся к нему внимательней: шел он ко мне уже чуть сгруппировавшись, держа меч на отлете и закрывшись щитом.

Крокодил

Седьмой круг

Уровень 8

Восьмой уровень! 'Да, легких путей здесь не будет', — успел подумать я, когда на меня обрушился клинок Крокодила. Машинально я попытался закрыться щитом, одновременно скользнув в сторону, но нарвался на пинок ногой. И сразу же противник огрел меня мечом по голове. Плашмя. После полученного удара время замедлилось, пространство вокруг будто водой растеклось.

— Урод! — так и находясь в прострации, услышал я перед тем, как круглое оголовье меча обрушилось мне на затылок.

Убивали меня по-разному. Но мечом чаще. И почти каждый из противников считал нужным мне что-то нелицеприятное сказать.

Несмотря на многочисленные смерти я, наконец, расслабился. Тренировка проходила в режиме непрекращающегося турнира: победитель оставался на месте, проигравший с респауна бежал в темпе, в круг выходил следующий из очереди. Остальные наслаждались зрелищем.

В основном, дольше двух-трех раз никто в круге не оставался — здоровье не восстанавливалось, поэтому тот, кто выходил в свою очередь почти всегда имел дело с уже потрепанным бойцом.

Но мне пока это было без разницы — все мои 'напарники', или собратья по несчастью были от шестого уровня, поэтому каждому я был на один зуб.

По ходу поединков Нортег комментировал действия бойцов, не забывая, впрочем, часто напоминать, что такие мрази, как мы, ни на что не годны. Я не очень слушал — научился открывать меню и понемногу изучал доступные опции, стараясь делать это незаметно. Но незаметно не получалось — чтобы нажимать на виртуальные кнопки, необходимо было руками шевелить. Я пытался, но после того как Нортег бросил на меня несколько изучающих взглядов, решил не рисковать. До вечера подожду.

Единственное, что сделал — активировал видимость боевого чата. После этого благодаря появляющимся сообщениям узнал, что за каждую смерть мне полагается по пять единиц опыта. А здоровья у меня всего сорок единиц — и снимаются все наличные очки жизни одним прямым ударом любого из членов моей зондер-команды. Если, конечно, надо мной не глумились в отместку за смерти от удушья. А глумились часто. Зато после двадцатой смерти перед глазами появилось:

Поздравляем! Вы достигли уровня 2!

Получена 1 единица характеристик

'Это сколько же очков надо набрать для получения уровней?' — подумал я, пытаясь вспомнить количество моих смертей с момента появления здесь. 'Тысячу?' — попытался примерно прикинуть я.

Да, дела.

Когда грозный Крокодил, оказавшийся самым умелым бойцом, в очередной раз одержал победу, Нортег вдруг прервался на полуслове, засмотревшись вдаль.

Я посмотрел по направлению его взгляда, но ничего интересного не увидел — длинная полоса красноватой выжженной земли, вдалеке призрачным маревом сливающаяся с линией горизонта, периодически появляющиеся из-под поверхности клубы дыма и пара.

Адский ад, вот в натуре.

Зачем я здесь? Почему я здесь?

— Встали, мразины! — прервал бой наставник, все также завороженно глядя вдаль, — смирно!

Я интуитивно понял, что команда 'смирно' здесь означает вовсе не во фрунт вытянуться. Наоборот — привычная поза — руки за голову, взгляд вниз, ноги полусогнуты.

— Мясорубка на сегодня отменяется! — моргнув, оборачиваясь к нам и вновь обретая ясность взора, произнес Нортег. Я на него посматривал украдкой, пока он вдаль пялился, но сейчас глаза опустил.

— Мне нужны от каждого по три хвоста болотных тварей, мрази! — гаркнул наставник, — бегом, арш!

Совершенно не понимая, что происходит, я помчался вслед за своей группой, дружно сорвавшейся с места.

Бежали недолго — выжженное покрывало земли вдруг кончилось, а под ногами разверзлась пропасть. Я так удивился этому, что встал как вкопанный, а мои спутники уже спускались вниз.

Мы находились, как оказалось, на плоской и круглой как сковородка поверхности огромного плато. Только позади темным пятном виднелись крепость, и возвышалась черная скала поодаль. А внизу, под ногами, лежало болото. Не совсем под ногами, конечно — на высоте этажа пятнадцатого стандартной новостройки, примерно. Это я прикинул по ощущениям, быстро шагая вслед за спутниками по спускающейся вниз тропе.

Пока шел, завороженно осматривался — серо-зеленое покрывало внизу, подернутое отвратным даже на вид туманом испарений, протянулось насколько глаз хватало. Это даже не болото, а нечто среднее между джунглями и болотом — кое-где видны густые языки леса, где-то проплешинами выделяются затянутые кисеей дымки и зеленым ковром мха озера. А совсем вдалеке сверкала серебристым боком река, будто вырвавшаяся из цепких объятий пелены испарений. В одном из мест у берега реки, почти на грани видимости, темнели едва различимые постройки.

Спутники мои между тем продолжали спуск, двигаясь уверенно и даже не оглядываясь. Первым шел Крокодил, следом Пепельница, Дуболом, Урфин и Джус. Последние трое явно в одной партии приехали. Интересно, что за одаренный товарищ здесь имена дает?

Догнав уверенно двигающихся 'товарищей', я молча следовал за ними по тропе, лесенкой спускающийся вниз. Когда осталось всего метров пять, два пролета, я заметил, что у подножия тропы стоят двое стражей. Мерзкие до невозможности даже по виду — больше всего они напоминали хорошо отлежавшихся утопленников. Присмотрелся к одному:

Болотник

Уровень 11

Одежда на стражах была, но немного — лишь кое-где на их телах виднелись обрывки ткани. В основном болотники были окутаны водорослями, будто саваном.

Идущий впереди Крокодил приостановился немного, разворачиваясь. Я наивно подумал, что он сейчас расскажет, как мы все вместе этих болотников будем гасить, но нет.

— Бежать туда, — обратился Крокодил ко мне, показывая рукой в сторону ядовито-зеленой на вид стены леса.

— Чего? — переспросил я, но Крокодил уже шагнул ко мне и вдруг пихнул щитом.

— С-сука!!! — заорал я, падая, еще и в воздухе перекувырнувшись.

Рядом зашуршало, захрустело, зачавкало — оба болотника рванулись в мою сторону. Не теряя времени, я вскочил на ноги, подхватив с земли щит, который выронил, пока летел и бросился бежать.

Было бы у меня времени больше, и не так бы пугали белесые глаза болотников вкупе с раскрывающимися зубастыми пастями, я бы может и догадался, что следовать совету Крокодила — бежать в сторону леса — глупо. Да и болотники при приближении к густым деревьям отстали, будто в замешательстве.

Но стоило мне бегом влететь под кроны деревьев, как ковер буро-зеленой зелени раздался в стороны, и я чуть ли не по пояс провалился в густую жижу. От неожиданности упал, забарахтался и попытался выбраться, взмутив воду вокруг себя. И тут увидел шевеление по сторонам — в мою сторону под водой змеями метнулись... змеи?

Когда уже меня рвали на части, грызли, высасывали и жевали, одну тварь рассмотрел. В левое предплечье впилась огромная, размером со щуку, тварь похожая на креветку, только бурого цвета. Тут же она раскрылась подобно скату и выпустила многочисленные присоски. А вода рядом уже бурлила от мельтешения змеиных тел.

— Как я это все ненавижу!!! — помимо воли вырвался у меня крик, и в рот хлынула ржавая болотная вода. Или этот медный привкус был от моей крови?

* * *

Мелькнули серые всполохи и показавшийся уже родным пол камеры вновь захолодил щеку.

Лежа с закрытыми глазами, я выдохнул сквозь зубы.

Ладно, Крокодил, сочтемся. Урод. Говно. Мразина. Как еще этого козла обозвать?

— Оп, оп, оп!!! — вдруг раздался рядом резкий окрик, — встали, гниды, встали! Свежее мясо!!!

Открыв глаза, понял — я не в камере. Мне еще и оповещение тут же пришло:

Внимание! Вы находитесь на болотном алтаре!

— Сейчас будем тренировать целкость, гниды! Кто промажет пять раз подряд, тому вечером сюрприз!

Я даже и осмотреться то особо не успел. Заметил лишь, что нахожусь на большой поляне, в центре которой выпирала, разрывая болотную землю, огромная черная плита, чуть возвышаясь над землей. И в центре плиты лежал я. Поодаль расположились человек шесть в грязных и рваных плащах, а рядом стоял высокий сухопарый старик — именно он и обрадовался моему появлению. Его жидкие седые волосы спускались гораздо ниже плеч, а близко посаженные глаза горели ярко-красным огнем, контрастируя с мертвенной белизны лицом. Именно горели, будто подсвеченные изнутри.

Чори

Чистилище

Уровень ???

Только присмотрелся, как старик выбросил руку, и меня тут же охватила паника — против своей воли я заметался по сторонам, а вокруг закружились сгустки тьмы.

— Стрелой тьмы, обычным порядком, начали! — донесся до меня противный голос.

Когда действие заклинания заканчивалось, если меня до этого момента еще не убили, старик действие панического испуга обновлял, заставляя снова и снова метаться по черной плите.

А после меня жгли огнем скверны, кипятили кровь, высасывали жизнь.

Сволочи.

Вскоре стало веселее — в центре плиты один за другим появились Пепельница, Дуболом и Джус. После этого седой старик начал показывать своим ученикам заклинания, наносящие урон по площадям.

Поначалу я молчал, пытаясь стоически терпеть все издевательства, а после уже не выдержал. Но, к моему удивлению, на поток ругательств старик отреагировал неожиданно — очень обрадовался, едва руки не потирал.

И как раз в этот момент я заметил пристально смотрящего на меня одного из учеников — оборванца в самом замызганном балахоне. Черты его лица что-то неуловимо напоминали... Я присмотрелся, и понял, что мы знакомы:

Черныш

Седьмой круг

Уровень 2

Бас тоже здесь, оказывается. А Чернышом его многие за внешность звали. И неизвестный шутник, раздающий здесь имена, в стороне не остался.

Глава 5

Темнота родной камеры показалась чем-то божественным. Перекатившись по полу, я присел, схватившись за голову и наслаждаясь тишиной. Тишиной, спокойствием, отсутствием боли.

Мерзкий старик отпустил нас, только когда солнце коснулось горизонта. Вернее, не отпустил, а запустил — открыв портал, он движением руки направил нас туда. И мы полетели — появились хотя и над своей сковородкой, но на приличной высоте.

Бесконечно долгий полет, чавкающий звук приземления и вот я дома.

Дома?!

Я даже вскочил, сжав зубы, расхаживая по камере. Дожил — темная клетка с тварью домом уже стала...

— Ушхеаа... — раздалось шипение из угла.

— Не отвлекай, я думаю, — махнул рукой, даже внимания на утробный свист не обратив. Кто бы мог подумать еще вчера.

Отойдя в противоположный угол камеры, присел и движением руки вызвал игровое меню.

— Вау! — не удержался я от комментария — в темноте камеры яркими цветами засверкали 3D плашки меню, из ниоткуда появившиеся передо мной.

Самой первой строка с надписью 'Начинающим'. Но я сразу же ткнул в третью сверху — 'Карта мира'.

Тут же все виртуальные кнопки с названиями меню плавно прыгнули в стороны, оставшись на периферии зрения, а передо мной появилась объемная, панорамно-выгнутая карта. Но почти вся поверхность сейчас была затянута серой дымкой непрозрачного тумана, и лишь в центре светлел небольшой круг открытого пространства.

Приблизив масштаб, я засмотрелся на знакомую местность. С высоты птичьего полета виднелся небольшой открытый участок красноватой земли плато и крепость. Но внутренности крепости подсвечены не были — изломанный шестиугольник цитадели покрывало туманом.

'Хельгард' — гласила надпись вычурным шрифтом над крепостью. 'Хельхейм' — постепенно проступили буквы по самому верху карты. Стоило присмотреться, как эта надпись стала ярче, насыщеннее.

Чуть дернув рукой, слегка переместил карту. 'Нифльхейль' — называлась область джунглей-болот, покрытая туманом. Отдельно почти ровным кругом была открыта поляна с антрацитово-плоской плитой. Находилась она, оказывается, почти на берегу реки, и даже поселение из нескольких хижин неподалеку виднелось. Река называлась Гьелль.

Выглядело все нереально реально — на самом максимальном приближении сейчас можно было рассмотреть даже стволы деревьев и плывущие над болотом клочья ядовитых испарений.

Неподалеку от края небольшого языка леса у подножия плато висел ярлык — две скрещенные кости. Ясно — это там, где меня сгрызли сегодня. И вещи там остались — щит, меч, сапоги, штаны и куртка. И чувствую, что потеря вещей для меня дорого встанет. Одно утешает — хоть я не один в болоте остался — рядом на алтаре ведь еще трое из нашей зондер-команды появились.

Вернув область карты обратно на сковородку плато, изучил близлежащие окрестности. Хотя изучать особо нечего — плоская выжженная земля с ямами для заключенных, священный круг ярости и приткнувшиеся к стенам крепости длинные приземистые строения, где мы утром доспехи и оружие получали.

Схлопнув карту, осмотрел остальные названия опций меню. И тут меня как молнией ударило — в самом низу виднелось: 'Связь с администрацией'. Нажал сразу же.

Внимание! Активировав связь с администрацией проекта, вы вызываете орден смотрителей! Напоминаем о том, что ганг не является поводом для вызова представителей администрации, а за ложный вызов налагаются штрафные санкции.

Вызывайте орден смотрителей лишь в случаях, оговоренных в подписанном соглашении, либо если точно уверены в том, что сотрудникам администрации необходимо вмешаться в игровой процесс!

Продолжить? Да/Нет

Палец немного задрожал, но я нажал 'нет'. Что-то кажется мне, что смотрители здесь и есть эти самые, из Чистилища. А если даже и нет, то что я скажу представителям администрации?

Спасите? Помогите? Не, это обмозговать для начала надо.

Постаравшись унять тянущую дрожь нетерпения, постарался отвлечься от нахлынувших мыслей и вжал планку 'Персонаж'.

Так, ясно. Зовут меня Мальвин. Убил бы козла, который это придумал.

Дальше шло описание:

Раса: Имперец

Специализация: воин

Класс: не выбран

Уровень: 3

Опыт: 15/400

Здоровье: 40/40

Ярость: 0/0

Мана: 0/0

Энергия 0/0

Когда это я, интересно, третий уровень взять успел? Даже не заметил, хотя неудивительно — в том буйстве болотного алтаря не до появляющихся сообщений было.

А вот понизу шла очень разочаровавшая меня надпись:

Тип аккаунта: родительский контроль

Вот это, похоже, печально. Даже не знаю, в чем родительский контроль проявляется, но уже неприятно. Ладно, что у меня с характеристиками:

Сила: 4

Ловкость: 5(4+0+1)

Выносливость: 4(3+0+1)

Интеллект: 4

Дух: 5(4+0+1)

Свободных очков характеристик к распределению: 2

Шляпа какая-то. Никакой специализации, почти все ровно.

Покопавшись, нашел ответ — я обычный житель Империи, универсальный персонаж. Просмотрев описания остальных рас по диагонали, обратил внимание, что у других рас с каждым уровнем кроме одной свободной автоматически прибавлялось по одной единице к определенной способности, будь это сила, выносливость, и далее. Каждой расе что-то свое. У жителей Империи же каждый уровень автоматом прибавлялось по единице в очередности — на втором уровне плюс один к силе, на третьем к ловкости, на четвертом мне к выносливости должно прибавиться.

Со скобками тоже ясно стало, как и с их отсутствием напротив параметров. Если скобок нет, умолчанием шел первый показатель — свои приобретенные характеристики. Вторая цифра в скобках — бонус с вещей. Третья — результат тренировки.

'Как, интересно, интеллект тренировать? Может в уме задачки порешать?' — подумал я.

Усмехнувшись, ткнул дальше, в дополнительные характеристики:

Сила атаки ближнего боя: 4

Сила атаки дальнего боя: 4

Сила заклинаний: 4

Шанс критического удара оружием: 0 %

Шанс критического удара заклинанием: 0%

Меткость дальнего боя: 0/?

Уклонение: 10%

Парирование: 0%

Ночное зрение: 2/10

Скрытность: 0/10

Скорость: 10/45

Плавание: ?/10

Карма: 0

Ясно. Что ничего не ясно.

Хотел посмотреть историю мира, но не удержался.

Обидно будет узнать, что мог, но не сделал. Вздохнув, нажал 'Связь с администрацией'.

— Да согласен, согласен, — проговорил я, подтверждая вызов.

Ваш вызов принят в обработку, ожидайте.

Я даже поднялся в трепетном нетерпении и замер, ожидая. Потянулись томительные минуты — и ничего не происходило.

Вообще ничего — вжатая кнопка меню тускло поблескивала, и все.

'Ладно, зато попробовал', — подумал я, немного расслабившись. Впрочем, где-то в глубине душе все еще теплилась надежда, но она таяла с каждой минутой. Значит, все же здесь смотрителей нет, и мой вызов просто ушел в никуда.

Нет, не ушел — послышался сверху скрежет открываемого люка. Но как в прошлый раз, полоса света темноту не разорвала, а лишь посеребрила мрак — на улице ночь и только луна на небе светит.

— Эй, уродец! — голос незнакомый. — Научился кнопки нажимать? — зло и раздраженно добавил невидимый надзиратель.

Вжав голову в плечи, я отступил к стене, прижавшись к ней спиной.

Черт. Черт, черт, черт!

— Давай тогда, урод, покричи, раз тебе делать нечего, — произнес тюремщик, и люк со скрежетом закрылся.

Несколько минут погодя раздался знакомый металлический лязг поднимаемой решетки.

— Ну, привет, — чуть выдохнул я, присматриваясь к сгустку мрака, двинувшегося в мою сторону.

Страж

Уровень 12

Ух ты, хоть что-то о соседе узнал! Интересно, как этот страж выглядит?

За ночь танца с тварью еще увеличил свои характеристики — добавилось по одной единице выносливости и ловкости.

* * *

— Это залет, мразины! — послышался голос Нортега, стоило мне последним подлететь к черной скале и встать в строй.

'Смерть в болоте? Потерянное оружие? Вызов администрации?' — внутренне я сжался, в мыслях заметались предположения.

— Мрази, Мальвина осмелился раскрыть свой поганый хавальник на наставника Чори! — рявкнул Нортег внушительно после томительной паузы.

Плохо. Вот почему этот мерзкий старикан так обрадовался, когда я его по матушке определил. Очень плохо.

— Ты на месте, — интуитивно почувствовал я, что наставник на меня показал, — остальные в оружейную, бегом арш!

Сразу же меня обдало порывом воздуха от пронесшихся мимо тел, под глухие хлопки босых ног метнувшихся в сторону оружейной.

— За мной, — тень Нортега исчезла из поля зрения, и я последовал на ним, все так же не поднимая голову.

Внутри вообще холод нехорошего предчувствия поселился — судя по всему, мы приближались к огненным ямам. Минут через десять ходьбы стало ощутимо жарче. А внутри все холоднее.

Шагая вслед за Нортегом, я осторожно осматривался — неподалеку виднелось основание стены крепости, а клубы дыма из-под земли вырывались почти рядом.

К счастью, успел остановиться в последний момент — задумавшись, сразу не заметил, что Нортег замер и едва не влетел ему в спину. Не думаю, что это закончилось бы без последствий.

Наставник стоял ко мне спиной, не двигаясь. Я тоже не шевелился, ожидая.

Вдруг раздался резкий хлопок, и все вокруг на миг полыхнуло зеленоватым светом. Не удержавшись, я поднял глаза и увидел, как из возникшего в воздухе овала портала вышла прекрасная девушка в длинном золотистом платье.

— Что они у тебя все забитые такие? — чарующей музыкой раздался ее мелодичный голос.

— Работаем, — в голосе Нортега послышалось самодовольство. — Вольно, — добавил он, и я не сразу понял, что это мне.

Выпрямившись, опустил руки и широко открытыми глазами смотрел на девушку. А она смотрела на меня, чуть наклонив голову. Буквально утонув во взгляде огромных серых глаз, я почувствовал стыд за свой оборванный вид, босые ноги, забитые повадки...

— Бедный, — протянула девушка, — издеваются над тобой здесь, да?

Произнеся это с выражением искреннего сочувствия, она вдруг шевельнула кистью и на меня будто теплотой повеяло.

Внимание! На вас наложено благословение дикой природы!

Перед глазами замелькало зеленым, а в полоске чата снизу справа поползли зеленые же строчки с количеством прибавления излеченных единиц здоровья. Но общий уровень так и оставался 40/40.

— Издеваются? — волшебным голосом повторила девушка.

Лейла

Элизий

Уровень ???

— Ты... ты ангел? — невольно вырвалось у меня.

— Ангел, ангел... — кивнула девушка, чуть прикрыв глаза. — Х...нгел, — добавила она вдруг, резко выбросив руку вперед.

Меня будто волной подхватило. Даже не успел моргнуть — как застыл с широко открытыми глазами, так и пронеся несколько метров по воздуху.

— С первого раза попала, — услышал я за мгновенье до того, как рухнуть в широкий провал, где на глубине нескольких метров плескалась жаром красная поверхность лавы.

— Ааа!!! — закричал я, падая в раскаленную жидкость.

Зажмурившись, почувствовал жгущую боль во всем теле. Сейчас вновь в камеру, а там интересно что? Опять сюда?..

А боль не проходила. И я не умирал.

— Ааа!!! — снова рванулся из груди крик — кинутое на меня благословение часто тикало, прибавляя мне очков жизни, которых хватало, чтобы я не умер в этой яме.

Суки. Твари. Мрази.

— Поори, поори, боец, — появился над краем ямы Нортег, — в следующий раз думать будешь, прежде чем пасть свою открывать!

Когда глянул время благословения, заскрипел зубами.

Три часа. Три часа нахождения в топке.

Кто-то за это ответит. Я выберусь отсюда, клянусь. И буду убивать.

Нет, зубами рвать всех.

Книга участвовала в конкурсе романов ЛитРПГ,полностью выложена на Фанбуке:

Да, если что, в конкурсе Эксмо победила Терра, а Седьмой Круг будет издан в сентябре, в новой Серии WarGames издательства "АСТ"

Полностью книга здесь: Седьмой Круг