Оцифрованный человек 2

Портовый город Дастлбри засыпал. Медленно, неохотно, но пустели узкие улочки, мощеные старой брусчаткой. По краям этих самых улочек зажигались уличные фонари, немного разгоняя вечерний сумрак. К ним присоединялись блики в окнах окрестных домов, отбрасываемые популярными ныне магическими светильниками, представляющими собой аккуратно ограненный кристалл, пульсирующий мягким теплым светом. Медленно, но верно центр города, с высоты птичьего полета похожий на расходящиеся от Ратуши концентрические круги, погружался в ленивую сонливость. И лишь на окраине, примыкающей к морю, бурлила жизнь.

Порты Дастлбри никогда не спят. Огромные склады и амбары соседствуют с оживленными площадями, круглые сутки заставленными лотками с разной снедью, и не менее оживленными кварталами красных фонарей, в которых усталые путники расслабляются и сбрасывают стресс от долгих дней пути. За всем этим праздником жизни лениво наблюдают облаченные в кирасы поверх цветастых рубах стражники, вооруженные алебардами или мечами. А наблюдать было за чем.

Вот очередной капитан дальнего плавания решил сбросить напряжение в компании откровенно одетых — а точнее, раздетых — красоток из «Цветочного уголка мадам Розы», хихикающих и под руки ведущих своего клиента в сторону шикарного здания, похожего на миниатюрный замок, увитый плющом и дикими розами.

Вот бойкая старушка-лоточница что-то доказывает покупателю, активно жестикулируя. Ее громкий голос неожиданно органично вплетается в симфонию звуков ночной жизни портового района Дастлбри, придавая ему нотку безумия. Бабулька все-таки убеждает покупателя в своей правоте и теперь с довольным лицом пересчитывает выручку.

Вот из-за поворота, ведущего в сторону более степенного и сонного Центра, выходит шумная компания молодых и богато одетых подростков в сопровождении ничем не примечательного мужчины средних лет. Главной заводилой там выступает стройная рыжеволосая красавица в плотно облегающем по фигуре зеленом платье, в которой любой местный житель легко опознает младшую и самую любимую дочь мэра города. Детишки вокруг нее — такие же, как она, потомки первых лиц города, от заместителя мэра до капитана стражи. Здесь их все знают. Как и знают, что будет с тем, кто решится поднять на них руку.

Вот по одной из улиц портовой части города быстрым шагом летит молодая темноволосая девушка в темном одеянии Инквизитория. Рядом с ней трусит молодой, но уже довольно крупный пепельно-серый волк, ни на шаг не отстающий от хозяйки, которая то и дело останавливалась и начинала вертеть головой по сторонам, словно ища что-то. Когда стражники впервые увидели эту колоритную парочку, то удивились — Инквизиторы были редкими гостями так далеко на востоке, да еще и на территории Союза Вольных Городов, где власть Церкви была не так сильна, как в Фиористе.

Однако, необычная девушка прошла мимо, скрывшись за поворотом, и стражники вновь заскучали, расслабленно перебрасываясь последними новостями. Чем еще им заниматься в городе, в котором уровень преступности традиционно один из самых низких на всем востоке Энарона?

Прошло несколько часов. Ночь широко распахнула свои объятия, принимая в них весь Дастлбри, но освещенный множеством огней портовый район продолжал жить своей жизнью, постепенно начиная засыпать. И казалось, будто ничто не нарушит устоявшийся порядок вещей.

Но в следующий момент, когда уже перевалило за полночь, а яркая луна висела в чистом ночном небе, случилось сразу несколько событий.

Пьяный капитан, вывалившийся из «Цветочного уголка», пошатываясь, кое-как добрел до ближайшей подворотни и прямо там, развалившись на брусчатке, уснул. Бойкая старушка-лоточница собрала свои пожитки и, собравшись домой, решила срезать путь через тот самый переулок, в темноте неисправного уличного фонаря не заметив спящее прямо посреди улицы пьяное тело, споткнулась, упав на брусчатку и обдирая об камни руки, выставленные вперед в попытке смягчить падение. Мимо стражников вихрем пролетела девушка-Инквизитор — на этот раз без волка. Она бежала как раз в сторону того самого переулка, где спал пьяный капитан и споткнулась старушка-лоточница. Но не успела она добежать до места, как из подворотни раздался звук, напоминающий лопнувшую струну, а следом по ушам оказавшихся рядом ударил душераздирающий вопль, полный ужаса, заставивший стражников сорваться с места, перехватив оружие.

Кричала та самая старушка. Указывая дрожащим пальцем, с которого капала кровь, куда-то в темноту, она истошно орала, забыв про выроненную корзинку и безуспешно пытаясь отползти. Девушка-Инквизитор замедлила шаг, и в ее руках появился жезл, окутавшийся знакомым многим теплым сиянием Магии Света. Сжимая его в руках, она пристально вглядывалась в темноту. А вскоре подоспела и стража.

То, что открылось им, меньше всего было похоже на переулок и площадь, на которую он выводил. Скорее это была скотобойня. Стены складов, брусчатка мостовой, несколько скамеек и неисправные, то и дело моргающие фонари были обильно залиты еще свежей и не успевшей свернуться кровью. То тут то там виднелись куски тел, обрывки одежды и обломки украшений. В нос ударил отвратительный смрад крови и дерьма. А в центре этой жуткой композиции спиной к ворвавшимся на площадь сквозь кровавый переулок стражникам стояла высокая фигура в темном плаще, сжимающая в опущенной руке черный меч. Услышав топот стальных сапог стражи, фигура медленно повернулась. Неровное мерцание уличных фонарей позволило разглядеть ее.

Это был молодой худой мужчина, покрытый кровью с ног до головы. Его темно-рыжие, кажущиеся насыщенно-алыми от крови волосы были собраны в низкий хвост, а правую половину лица украшали три старых вертикальных шрама. Он сжимал в опущенной руке простой черный меч без украшений, с клинка которого медленно капала кровь. Его глаз не было видно, но от всей его фигуры исходила такая жуткая ледяная аура, что старушка-лоточница потеряла сознание, а стражники, сильно побледнев, крепче вцепились в свое оружие. У ног жуткого мужчины лежала голова распахнувшей рот в немом крике красивой рыжеволосой девушки с застывшей на лице гримасой ужаса, в которой стражники тут же опознали дочь мэра Дастлбри.

— Лучше не сопротивляйся, — в голосе девушки-Инквизитора, поднявшей повыше свой жезл, в котором в сияние Света внедрились жгуты Тьмы, звенела ледяная сталь. Мужчина не шевелился, пока стражники медленно, переступая через изрубленные тела и лужи крови, окружали его. В следующий момент жуткий человек получил удар латной перчаткой по голове и кулем осел на мостовую. Черный меч выпал из ослабевшей руки. А немного пришедшие в себя стражники, с опаской приблизившись к бесчувственному телу, крепко связали его и под руководством взявшей на себя командование девушки-Инквизитора, как единственной кто не испугался и, по мнению стражников, в случае чего мог бы противостоять жуткому человеку, потащили тело в черном одеянии в сторону тюрьмы. Сама девушка, подойдя к лежащему на мостовой черному мечу, оторвала кусок от зеленого платья на трупе дочери мэра и опасливо завернула черный меч в ткань, после чего поспешила за стражниками, приказав троим из них остаться здесь и охранять место преступления, а также отгонять от него любопытных зевак.

Сидя на узкой жесткой койке в одиночной камере без окон на самом нижнем подземном уровне тюрьмы Дастлбри, я изучал открытые перед глазами окно персонажа и окно текущих заданий, размышляя над тем, что делать дальше. Попадать в тюрьму, да еще и за убийство сразу пятнадцати человек, из которых четырнадцать — это местная «золотая молодежь», а пятнадцатый — отставной капитан стражи, подрабатывающий на пенсии охранником дочери мэра Дастлбри, совершенно не входило в мои планы. Особенно учитывая, что время уходит как песок сквозь пальцы. День битвы за Сийеннан, когда армия Нельденера и его Черных Рыцарей осадит столицу и пойдет в бой, все ближе. А мы с Шэной до сих пор не приблизились к своей цели и застряли здесь, в Дастлбри, на востоке Союза Вольных Городов. Без денег на портал до Дареаниса, а теперь еще и связанные цепочкой местных квестов, которую я случайно запустил пару дней назад.

Но обо всем по порядку.

Дорога до Дастлбри от перевала Квисана заняла у нас почти три дня. Мы были ранены и вымотаны морально. Если Шэна могла себе позволить прерываться и отдыхать в реале, то я этой прелести был лишен. И в эти моменты мы с Ошланом сгружали относительно легкое безвольное тело тифлингессы на спину Эша и продолжали путь, замедляясь еще больше. К счастью, города мы достигли без приключений, однако тут же начались другие проблемы.

Началось все в Храме. Большая часть денег, которые я скопил, ушла на восстановление поврежденного в бою зрения и устранения последствий долгого использования Магического зрения, а также частичного залечивания шрамов. Свести их полностью, к сожалению, не удалось — денег не хватило. У Шэны, таких проблем не было — ей хватило денег, чтобы убрать уродливый ожог и восстановить лицо, однако волосы все равно пришлось обрезать, и теперь инквизиторша-бунтарка ходила с прической, отдаленно напоминающей каре.

Остатки наших сбережений пришлось потратить на восстановление боеспособности. Шэне пришлось полностью обновить экипировку, и теперь она расхаживала в темной робе с глубоким капюшоном и вышитым на груди гербом Инквизитория, а также обзавелась новым жезлом взамен сломанного в пещерах под Квисаном. Амулет Первородного, полученный ей в награду за квест, переместился на шею и был спрятан за отворотом робы. Слишком приметная вещица, сказала она тогда. Я лишь пожал плечами.

Мне было немного проще. Несмотря на то, что моя броня в очередной раз превратилась в не подлежащий восстановлению хлам, я купил лишь новые штаны, сапоги, плащ и перевязь с метательными ножами, да починил старую кожанку, выданную мне еще в Бакколо при получении класса. Мне совсем немного не хватало до получения возможности облачиться в черное. Всего два уровня — и я смогу наконец-то использовать полученную от Шестого Меча Первородных кольчугу с сюрко. Поэтому пока что я носил свою стартовую кожанку, которая давным-давно потеряла свою актуальность для меня своими характеристиками. Впрочем, хоть я и купил меньше, чем моя спутница, но зато на лечение потратился сильнее. Так что мы были в примерно одинаковых условиях.

Так или иначе, но на нас обрушилась новая проблема. Денег не хватало. Телепорты вообще были дорогим удовольствием, а уж на такие дальние расстояния — тем более. Портал до Дареаниса стоил 150 золотых монет с каждого. Это было печально, но нам нужно было срочно попасть туда и найти Элеаса Бесса. До последней битвы с Нельденером осталось ровно семь недель. Ровно одна реальная неделя и чуть меньше двух месяцевигрового времени. При всем этом то, что у нас с Шэной на двоих — троих, если еще считать Эша — осталось всего 30 золотых, выглядело катастрофой. Но выбора не было — и мы начали искать задания в Дастлбри.

Почти два дня мы провели за пределами города, выполняя задания местных жителей, охотясь и сдавая добычу на местный рынок. Шэна попутно прокачивала профессию Алхимика, собирая травы и варя зелья на продажу. Несколько раз нам удавалось набиться в группу к другим игрокам и пройтись по окрестным рейдовым подземельям, что также немного подправило наше финансовое состояние. В общем, удалось наскрести две сотни золотых. Спустя некоторое время, моей спутнице удалось найти классовое задание. Приближалась дата плановой проверки гильдий и тюрем, так что администрация Дастлбри готовила заявку в Инквизиторий для проверки Гильдии магов и инспекции магической части местного гарнизона вкупе с тюрьмой. Шэне удалось договориться, и проверку поручили ей, заплатив за это двадцать золотых авансом и еще тридцать по окончании проверки после представления отчета.

Проблема путешествия в Дареанис уже не казалась нам такой нерешаемой. Правда, у меня классовых квестов не было, поэтому на следующий день, пока Шэна была занята инспекцией, я ушел на охоту в компании одного лишь Эша. Рискнув и сунувшись в рейдовое подземелье в одиночку, я с трудом, но смог дойти до босса, которым была огромная огнедышащая саламандра. От нее, впрочем, пришлось бежать. Эта тварь гнала меня по всем трем уровням подземелья, плюясь огнем, от которого даже камни начинали плавиться! Оторваться удалось только у самого выхода на поверхность. Но лица группы игроков, перед которыми из данжа выползло измазанное грязью и копотью дымящееся тело в сопровождении не менее измочаленного и грустного волка, надо было видеть. В общем, кое-как, но мне удалось наскрести еще около семидесяти монет, и оставалось только дождаться возвращения тифлингессы.

В тот же день после обеда, придя в себя и отскребя с волос, тела и доспехов грязь в одной из городских общественных бань, я сидел в уголке трактира недалеко от центра города, в котором мы с Шэной сняли комнату, и полировал черный меч. Вороненая кольчуга тихо позвякивала при моих движениях, но звон этот меня не раздражал. К тому времени мой уровень перешагнул сотый рубеж, давший мне возможность использовать броню Первородного. Кольчуга оказалась прочной, легкой и не стесняющей движений, что не могло не радовать. Эш лежал под столом и дремал, отдыхая после напряженной охоты. И именно в этот момент, когда я закончил приводить свой клинок в порядок и спрятал его в ножны, за мой стол присел опрятно одетый седовласый мужчина.

— Добрый вечер, — приветствовал он меня.

— Добрый, — кивнул я в ответ, кладя ножны с мечом на колени. Почему-то этот мужчина вызывал во мне внутреннее беспокойство. Может, дело было в том, что его уровень ненамного уступал моему. Может, все дело в осанке воина. А возможно, в тяжелом взгляде желтовато-зеленых глаз. Не знаю. Но меч лучше держать под рукой.

— Мои знакомые посоветовали вас, как надежного исполнителя, — проговорил мужчина. — И как опытного воина. Я хочу нанять вас.

Я приподнял бровь в немом удивлении. Мой собеседник же говорить не спешил.

— Меня зовут Эрлан. Когда-то я был капитаном стражи Дастлбри. Сейчас работаю телохранителем дочери мэра города. Обычно меня одного хватает, но по городу ходят нехорошие слухи, и мне нужна помощь.

— Энли, — представился я, пожимая протянутую мускулистую ладонь. — Какого рода помощь?

— Если слухи не врут, в городе объявился вампир. Говорят, уже есть жертвы его ночной охоты. И я точно знаю, что один с ним не справлюсь. Мне нужен помощник, который в случае чего выиграет время и даст мне увести подзащитную в безопасное место.

Забавно. По сути, он мне прямым текстом сказал, что ищет нечто среднее между пушечным мясом и овцой на убой. Но мне в общем-то все равно. Если оплата будет соответствующей.

— Днем ее хорошо охраняют и без нас, но дочь мэра любит гулять по ночному городу и порту. Поэтому каждая ночь, когда с ее головы не упадет и волос, будет оплачена. Сотня золотых монет за ночь, — словно прочитав мои мысли, проговорил Эрлан. А вот теперь я действительно заинтересовался. Вот только…

— Вы меня не знаете. С чего вы решили, что я не убью вас, не заберу деньги и не сбегу? — спросил я. Не то чтобы я собирался это делать, но вопрос напрашивался сам собой.

— Вы этого не сделаете, — неприятно улыбнулся Эрлан. Точно мысли читает. — А если и сделаете, то далеко уйти не сможете. У мэра Дастлбри очень длинные руки. Так вот. Вы нанимаетесь сроком на три ночи. После этого в город прибудут охотники из Башни Теней, которые займутся отловом вампира… или пресекут распространение слухов о нем, если это всего лишь выдумка.

Перед глазами появилось системное сообщение:

Получено новое задание: «Телохранитель».

Тип задания: редкое, классовое.

Ходят слухи, что в Дастлбри появился вампир, каждую ночь разгуливающий по улицам города и охотящийся на припозднившихся зевак. Слухи это или правда — неизвестно. Вас наняли для охраны Ханы — младшей дочери мэра Дастлбри. Срок охраны — три ночи, начиная с сегодняшней. Постарайтесь не умереть. Удачи.

Условие: охранять леди Хану три ночи в период с 22:00 до 6:00.

Рекомендуемый уровень: 100.

Награда за выполнение: +87 934 очков опыта за каждую пережитую подопечной ночь; 100 золотых монет за каждую пережитую подопечной ночь; повышение репутации с жителями Дастлбри до «Уважение».

Штраф за невыполнение: если леди Хана умрет, денежная награда полностью аннулируется, в том числе та, что засчитана за пережитые вашей подопечной дни; снижение репутации с жителями Дастлбри до: вариативно.

Принять задание?

Несмотря на то, что времени у нас с Шэной было впритык, я понимал, что, во-первых, еще неизвестно, когда освободится моя подруга, а во-вторых, телепортация будет стоить нам почти всех имеющихся денег, и нам кровь из носу нужен какой-то запас. Поэтому мной было принято решение немного задержаться.

— Хорошо, я возьмусь, — наконец, кивнул я. Эрлан довольно хлопнул в ладони.

— Отлично. Тогда я буду ждать вас сегодня в десять часов вечера в портовом районе города у «Цветочного уголка мадам Розы», — проговорил он, поднимаясь. — До встречи, мастер Энли.

Я хотел было спросить, почему выбрано такое… экстравагантное место встречи, как бордель, но не успел. Эрлан уже переместился к выходу из трактира и скрылся за дверью, ведущей на улицу.

Проводив его взглядом, я надел перевязь с мечом и, отправив сообщение Шэне с описанием ситуации и просьбой присмотреть за Эшем, который останется в нашей комнате в трактире, покинул помещение. Времени у меня было предостаточно, поэтому я решил наведаться в местную библиотеку и поискать информацию по вампирам.

К сожалению, это оказалось бесполезной тратой времени. Я смог найти лишь несколько старых сборников местного фольклора, которые не отличались оригинальностью. Быстрые, выносливые и очень сильные физически, обладающие некоторыми способностями из разряда магии Иллюзии и Тьмы человекоподобные твари, зависимые от крови. Основные уязвимости — святая вода, крест, освященное серебро, осиновый кол. Все это сильно ослабляет регенеративные способности вампира, делая его крайне уязвимым. По-хорошему охоту на вампира нужно поручить Шэне, которая будучи Инквизитором способна размазать большую часть нежити тонким слоем. Однако она занята, поэтому придется обходиться тем, что есть. Нет, конечно, можно убить вампира и обычной сталью, но это очень… проблематично, поскольку твари могут регенерировать почти что угодно. Есть три способа, дающих самый высокий шанс убить кровососа — уничтожить его сердце, отрубить голову или сжечь тело, развеяв по ветру пепел. А еще лучше совместить все три.

За оставшееся до назначенной встречи время я пробежался по городу и, заглянув в несколько лавок, стал обладателем двух склянок освященного жидкого серебра и трех небольших осиновых кольев, которые прямо при мне выстругал немного удивленный запросом плотник. Склянки были спрятаны в кармашки под зелья, а колья заняли места в трех свободных петлях перевязи с метательными ножами, скрытой широким черным плащом до середины голени, купленным на замену погибшему в горах Квисана. В общем, я был готов.

В назначенное время, сидя на ступеньках «Цветочного уголка», я поглядывал по сторонам. Вокруг сновали люди, и лишь сумрак позднего вечера и мерцание уличных фонарей напоминали о довольно позднем времени. Прошло, наверно, не меньше получаса ожидания, прежде чем из-за поворота появилась шумная компанию подростков со скромно идущим чуть в стороне Эрланом.

В центре группы шла стройная рыжеволосая девушка в облегающем платье, в которой я опознал леди Хану. Пару раз мы с Шэной видели ее, когда возвращались с охоты, но никогда не приближались к ней и уж тем более не общались. Ну, по крайней мере я знаю, кого мне предстоит охранять.

Подошедшая компания почти синхронно остановилась перед ступеньками «Цветочного уголка» и уставилась на поднявшегося во весь рост меня. На лицах подростков мелькнула удовлетворенность увиденным. Очевидно, меч, кольчуга, ножи и шрамы произвели на них нужное впечатление.

— Стало быть, вы мастер Энли, который будет нас охранять? — мелодичным голосом осведомилась леди Хана, медленно подходя ко мне и игриво покачивая бедрами. Я лишь кивнул. — Защищайте нас, мастер, и без награды не останетесь.

Она потянулась и, чмокнув меня в щеку, под смех своих друзей первой вспорхнула по ступенькам к дверям «Цветочного уголка». Следом потянулись остальные. Мы с Эрланом прошли последними, внимательно отслеживая обстановку вокруг на предмет возможной угрозы. Но все было тихо.

Внутри «Цветочный уголок мадам Розы» был разделен на две своеобразные части. Первая представляла собой бордель с множеством комнат и гуляющими по коридорам полуобнаженными молодыми девушками самых разных рас. Вторая же выглядела как ночной клуб — такой, каким я его помню в реальном мире. Двухярусный. Первый ярус — гигантская танцевальная площадка со множеством магических светильников. В центре — помост для музыкантов. По бокам немногочисленные диванчики, а у дальней от выхода стены расположилась массивная барная стойка из темного дерева, за которой суетилась симпатичная эльфийка-игрок со странным ником «Шестая Неизвестная». Мельком подумав, что могло случиться с пятью предыдущими, я, повинуясь жесту Эрлана, проследовал на второй ярус, заставленный диванчиками и креслами. Обстановка там была более мягкой и приятной. Плюс оттуда отлично видно весь танцпол. Уже поднявшись наверх и найдя удобную точку для контроля ситуации, я облокотился на перила и наблюдал, как компания подростков во главе с леди Ханой влилась в толпу танцующих под некую атмосферную и бодрящую музыку, имеющую мало общего с клубной музыкой реального мира. Это скорее походило на энергичный фолк без слов.

Прошло несколько часов. Все было хорошо. Наши с Эрланом подопечные продолжали веселиться, иногда перебираясь в сторону диванчиков и расслабляясь с разноцветными напитками. Они явно чувствовали себя хозяевами положения и испытывали огромное удовольствие от нахождения в центре внимания толпы. Я лишь хмыкнул и, поднявшись со своего места, пошел вниз, дабы сменить Эрлана. Седовласый крепыш встретил меня кивком и неспешно двинулся в сторону лестницы наверх, а я, выбрав новую точку обзора, продолжил бдить.

Прошло, наверно, около пятнадцати минут, прежде чем ко мне подошла леди Хана.

— Мастер Энли, позвольте пригласить вас на танец, — улыбнулась она. В ярко-зеленых глазах бесились чертята, ну а я решил — почему бы и нет? Так она точно будет под моей защитой.

— Я не самый лучший танцор, леди, — произнес я, чувствуя, как она вкладывает свою изящную ладошку в мою руку, затянутую в перчатку.

— Я вас научу, мой рыцарь, — обворожительно улыбнулась рыжая бестия. Не знаю, чего она добивается. Но мне, в общем-то, все равно.

Она вытащила меня в самый центр танцпола. Зазвучала мелодичная музыка, располагающая к парным танцам, и краем глаза я видел, как гости танцпола разбились на пары и принялись самозабвенно кружиться. Впрочем, мы не отставали. Моя рука легла на талию Ханы, а ее ладошки обосновались на моих плечах, и мы влились в ритм. Все это время девушка смотрела на меня и улыбалась.

— О чем думаете, леди? — спросил я, не зная толком, как себя вести в такой ситуации. Она улыбнулась шире и провела тонким пальчиком по одному из трех шрамов, пересекающих правую половину моего лица.

— Вы очень похожи на моего старшего брата, мастер Энли, — наконец, сказала она. — Я всегда чувствовала себя с ним защищенной. Как за каменной стеной. Потом его не стало, и мне было очень грустно и одиноко. А теперь появились вы.

Она привстала на цыпочки — я был выше девушки почти на голову — и поцеловала меня в целую, не изуродованную шрамами щеку.

— Увидев вас сидящим на ступеньках и ждущим меня, я подумала сначала, что мне кажется. Что вы мираж, призрак моего брата, который посмотрит на меня укоризненно, покачает головой, но все равно будет рядом, чтобы своим мечом защитить меня от всего мира. Но вы оказались настоящим, из плоти и крови. Не знаю, почему, но я чувствую себя защищенной. Как тогда.

Я молчал. И слушал. В моей голове не было мыслей, что это все ненастоящее, а история этой девушки — выдумка сценариста. В моей голове вертелось лишь, что леди Хана была очень привязана к своему старшему брату. Настолько, что сильно страдала, когда его не стало. И страдание было столь невыносимо, что она решила найти во мне, человеке, которого встретила всего несколько часов назад, его замену — хотя бы на то короткое время, что мы проведем вместе.

Порой я бываю слишком впечатлителен. Но не могу относиться к происходящему вокруг меня, как к игре.

— Вы можете ничего не бояться, пока я рядом, леди, — проговорил я, когда танец закончился.

Ночь прошла без происшествий, и утром, проводив Хану до дома мэра, находившегося недалеко от Ратуши, я вернулся в трактир и, поднявшись в нашу с Шэной комнату, кое-как разделся, упав на кровать, и закрыв глаза.

Последним, что я почувствовал, засыпая, было легкое касание руки тифлингессы, которая провела ею по моим волосам.

* * *

Спал я недолго. Солнце еще только достигло зенита, когда я открыл глаза и, приведя себя в порядок, покинул комнату трактира. Перекусив, я вышел на улицу, твердо настроенный еще раз прочесать библиотеку и поискать информацию о вампирах, когда прямо в дверях столкнулся с леди Ханой. Девушка была одна и постоянно озиралась по сторонам. Увидев меня, она пискнула и тут же спряталась за спиной. Я впал в ступор от такого поведения, но вскоре получил ответ на вопрос, что происходит. Мимо пробежали двое мужчин в доспехах и при мечах, которые кого-то явно искали. Они мазнули взглядом по мне и побежали дальше. Один из них звал Хану, пытающуюся стать одним целым с моей спиной.

Когда они скрылись за поворотом, я повернулся к девушке и вопросительно поднял бровь.

— Отец настоял на охране. Но из-за этих двоих больше шума, проблем и неудобства, чем реальной пользы, — пояснила Хана. Я продолжал молчать и пристально смотреть на девушку, которая явно занервничала. — Можно я побуду в твоей компании до вечера?

— А как же ваши друзья? — спросил я.

— Там меня будут искать. И найдут. Я просто погуляю с вами, а потом вы проводите меня к «Цветочному уголку», хорошо? Пожалуйста, мастер Энли! — с этими словами рыжая чертовка состроила такое умоляющее лицо, что ей волей-неволей не откажешь.

— Хорошо, — согласился, наконец, я.

Остаток дня мы гуляли по городу, играя в прятки с охранниками леди Ханы. Девушка заглянула в несколько лавок, но ничего покупать не стала, чему лично я был неимоверно рад. Она даже составила мне компанию в библиотеке, с увлечением роясь в книгах.

Пришло сообщение от Шэны. Она закончила с инспекцией и получила свои деньги. Мы можем выдвигаться в Дареанис. Я ответил, что, если она хочет, может составить мне компанию сегодня в «Цветущем уголке», охраняя дочь мэра.

Вечером, за полчаса до назначенного времени встречи, Хана вернулась домой и, попросив меня подождать ее, прошла через вход для прислуги, чтобы вернуться через пятнадцать минут в том же обворожительном облегающем зеленом платье, что и вчера. Затем, мы направились к «Цветочному уголку», где Хана меня покинула, присоединившись к своим друзьям, а я пошел объясняться с Эрланом. Старый воин был недоволен выходкой подопечной, но на меня не сильно ворчал.

И вновь мы с Ханой танцуем вместе, и вновь она доверительно прижимается ко мне и целует в щеку, но затем, события идут вопреки вчерашнему сценарию.

Едва танец закончился, как к нам подскочила одна из подружек Ханы — Лилиан, дочь казначея города.

— Хана, Джез пропала! — протараторила она. Хана нахмурилась.

— То есть, пропала?

— Вот так! К нам подошел какой-то мужчина и пригласил Джез на танец. Она согласилась. Они потанцевали пару минут, а потом я видела, как он повел ее к заднему ходу. Я окликнула ее, но она не отозвалась. И шла как-то странно, будто дерганая вся была. Их уже четверть часа нет!

Хана нахмурилась еще сильнее.

— Леди, вам лучше вернуться домой. Под защиту солдат, — сказал я, понимая всю бесполезность моих слов. Рыжеволосая девушка лишь тряхнула своей огненной гривой и покачала головой.

— Нет. Я иду за Джез. Наверняка с ней что-то случилось. А вы, мастер Энли, будете меня сопровождать. Вы же мой телохранитель, — безапелляционным голосом заявила она, и подошедшие к нам остальные подростки из их компании поддержали своего негласного лидера нестройным гудением. Я лишь переглянулся со спустившимся к нам Эрланом, и мы поспешили за ломанувшимися на поиски пропавшей подруги.

Черный выход из «Цветущего уголка» выводил на проулок, вливающийся в небольшую площадь между складами, соединенную коротким переходом с центральной улицей портового района. Но дальше площади мы не ушли. Потому что пропавшая девушка обнаружилась прямо там. Она стояла спиной к нам, немного покачиваясь, и у меня почему-то возникло очень плохое предчувствие. Оно еще больше усилилось, когда я почувствовал знакомый запах — слегка сладковатый, с отчетливым металлическим «привкусом». Запах свежей крови.

— Джез? — позвала подругу Хана, но я уже вышел вперед, заслоняя ее и пристально следя за окружением. — Мастер Энли, что вы делаете?

— Это ловушка. Эрлан, уводи детей, немедленно, — приказал я, когда внезапный мощный порыв сбил всех находящихся на площади с ног. Только Джез осталась стоять неподвижно, как будто ничего и не было. Я тут же вскочил, обнажая меч и ища врага.

Из тени шагнул молодой бледный мужчина с длинными черными волосами и тонкими аристократическими чертами лица, на котором алыми рубинами пылали глаза. Он был облачен в полувоенный мундир и плащ из струящегося шелка. На поясе покоился тонкий меч.

— Спасибо, — проговорил он и размытым пятном метнулся прямо ко мне. Я не успел сообразить, как оказался схвачен за горло и прижат к стене склада. Мужчина облизнулся.

— Ты сделал все как надо, «телохранитель», — произнес он. — Дальше я сам.

Он отбросил меня, словно куклу, наложил какое-то парализующее проклятие и спокойным шагом направился к оцепеневшим от страха подросткам. Повинуясь его жесту, медленно и очень неохотно повернулась к ним лицом Джез. Раздались крики ужаса. Это было неудивительно, ведь лица у нее не было. Вместо него, на месте содранной кожи сочились алой кровью обнаженные мышцы, а безгубый рот был открыт в беззвучном крике. Выдающиеся, лишенные век шары глаз взглянули прямо на меня, и внутри словно что-то сжалось, прокатывая по телу волну ужаса и отвращения. Девушка двигалась неестественно, рывками, словно пытаясь освободиться от сковывающей её чужой воли.

— Боюсь, я сломал эту куклу, когда игрался с ней. Но ничего. Скоро у меня будут новые. Когда я смогу спокойно убраться из этого города, — произнес мужчина. — Эрлан, твой ход.

Лежа на камнях, неспособный пошевелиться, я с ужасом наблюдал, как Эрлан спокойно, одного за другим, убивает ввереных под его защиту подростков. Те пытаются разбежаться, но не могут, словно бы бьются в невидимую стену, и один за другим падают на камни, обильно орошая их кровью из многочисленных ран. Медленно, но верно остается лишь Хана, оцепеневшая и неспособная сдвинуться даже на миллиметр.

И в конце концов она одна. Перед ней, Эрлан сжимает окровавленный меч. Вокруг него изрубленные трупы ее друзей, а за спиной стоит жуткий бледный мужчина с горящими алым глазами и мертвая подруга, почему-то продолжающая двигаться. Чуть в стороне лежу я, слишком медленно восстанавливающий контроль над телом и освобождающийся от магических пут, наложенных противником. Она смотрит на меня с обреченной надеждой. Смотрит, даже когда мужчина приближается к ней и впивается клыками в изящную шею, и тонкая струйка крови стекает по его подбородку. Смотрит, даже когда вампир, явно красуясь, достает свой меч и проводит лезвием по ее шее. Смотрит на меня с надеждой, даже когда кровь толчками выходит через разрез, заливая зеленое платье, а ноги подкашиваются, и она падает на колени. И надежда эта покидает ее вместе с жизнью. Гаснут некогда яркие зеленые глаза, а я понимаю, что свободен от пут и ухожу в Пространственный Шаг, атакуя вампира.

Он блокировал удар. Мечи скрестились, но в следующий миг я вновь отброшен мощным порывом. На меня бросается Эрлан, обрушивая один за другим череду ударов. Но ни один из них не достигает цели. Я зол. Я в ярости. Не в той, что затмевает разум, а в холодной, расчетливой, изгоняющей из головы все лишние мысли, оставляя лишь одну — убивать. Несколько точно выверенных движений — и черный меч отсекает Эрлану сначала обе руки, а потом и голову. Ударом ноги отправляю тело в полет, а сам перемещаюсь Шагом к вампиру и вновь атакую его.

Не знаю, сколько мы сражаемся. Несколько раз он отбрасывал меня, и кровь, забрызгавшая всю площадь, оставалась на мне. Я снова вставал и снова бросался в бой. Удары, блоки, контратаки — я теснил его, но враг не собирался сдаваться, время от времени ломая рисунок боя и перехватывая инициативу.

Переломный момент настал, когда я метнул в него обе склянки с жидким серебром. Он увернулся, но сосуды разбились в непосредственной близи от вампира. Несколько капель все же очутились на нем, прожигая насквозь. Пользуясь моментом краткой дезориентации противника, я обрушиваю на него свой меч, после чего, выхватив второй рукой один из кольев, всаживаю его в плечо вампира. Целью было сердце — но он успел уйти с линии первоначальной атаки, подставив плечо.

А в следующий миг меня вновь подхватывает мощным порывом и кидает в самую гущу изрубленных тел. Мне тяжело вставать — полоска здоровья сильно просела, а в строке дебаффов висит множество отрицательных эффектов. Но я встаю. Не могу не встать. Вампир ухмыляется, после чего одним росчерком своего меча отрубает голову сидящего на коленях посреди площади трупа Ханы и схватив ее за волосы, швыряет в меня. Я не успеваю поймать ее, и она шлепается на мостовую прямо передо мной, а вампир растворяется во тьме. Проходит меньше минуты, прежде чем я слышу звук, похожий на лопнувшую струну, и душераздирающий вопль возвращает меня к реальности.

Орала какая-то старуха. Но мне было все равно. Я смотрел на отрубленную голову Ханы у моих ног, смотрел на застывшую на ее лице маску ужаса, смотрел на отголоски надежды в ее глазах, и не мог оторваться.

Звук стальных сапог заставил меня обернуться. Я был окружен перепуганными до чертиков солдатами Дастлбри, во главе которых стояла Шэна со вскинутым жезлом. Она посмотрела на меня, после чего обвела взглядом превращенную в скотобойню площадь. Я же лишь написал ей короткое сообщение — «Это не я». Шэна едва заметно кивнула.

— Лучше не сопротивляйся, — сказала она, а в следующий момент я потерял сознание.

Очнулся я уже в тюрьме. Перед глазами настойчиво мигало сообщение.

Задание «Телохранитель преобразовано.

Получено новое задание: «Мститель».

Вы не смогли уберечь свою подопечную. Но вы знаете, кто ее убийца. Отомстите — и докажите миру, что вы не тот, кем вас считают.

Условия: найти и убить или пленить вампира, убившего леди Хану.

Награда: +263 802 очков опыта; +300 монет; улучшение репутации среди жителей Дастлбри до «Уважение»; ухудшение репутации среди охотников на вампиров до «Легкая неприязнь».

Штраф за невыполнение: вы останетесь в тюрьме Дастлбри до тех пор, пока не сбежите. В этом случае ваша репутация среди жителей Дастлбри ухудшится до «Враг». Вам будет запрещено появляться на территории Вольного Города Дастлбри под страхом смерти.

Отказ от задания: невозможно.

«Рассказывай».

Одно-единственное слово в слабо мерцающем во мраке темницы окне сообщений. Вздохнув, я принялся писать ответ, вкратце обрисовывая ситуацию. Рассказал все — и как меня нанял Эрлан, и как первую ночь провел в «Цветущем уголке», присматривая за леди Ханой, и как мы гуляли с ней днем, и как на следующую ночь все пошло наперекосяк, и я столкнулся с тем самым вампиром, о котором ходили слухи в городе.

Ответ Шэны был крайне лаконичным:

«Молодец».

«Что? За квест предлагали отличную награду, по уровню я подходил, и вампир не должен был вызвать проблем. Но он оказался очень вертким, да к тому же натравил на меня своего товарища, и в итоге я просто не успел его убить до прихода стражи».

«А тебе не кажется, что это было его планом?»

«Что именно?»

«В связи со слухами патрули в городе были усилены, как и посты на выходах из него. Проверяют всех, кто прибывает или покидает Дастлбри. Я об этом знаю, потому что проверяла магические отряды гарнизона. Даже вампиру было бы затруднительно спокойно покинуть город, особенно если он инкогнито. А вот свалить убийство дочери мэра, ее друзей — поголовно детей высших чинов города — а также нескольких других жертв, убитых им до этой ночи, на тебя, чтобы под шумок сбежать до прихода охотников из Башни Теней…»

Я задумался. В варианте, предложенном Шэной, была некоторая логика. Особенно учитывая, что следы клыков были лишь на шее Ханы, но и те были уничтожены. Остальные были убиты мечом. Пусть и не моим. Но Эрлан был убит мной, и со стороны это выглядит так, будто бывший капитан стражи защищал подростков от убийцы. Однако убийца схвачен, и внешние кордоны на выходах из города будут ослаблены. Где-то наверняка появится брешь, сквозь которую вампир и просочится наружу. Понять бы еще, где…

«Тебе нужно выбраться. Знаешь, где находишься?»

«Нет. Но это явно подземный уровень. Окон нет, стены сырые, воздух спертый».

«У тюрьмы Дастлбри всего два подземных уровня, и самые опасные преступники содержатся на втором. Их проверяют каждый час. Один из магов-надзирателей рассказывал, что были прецеденты, когда попавшие на второй подземный уровень тюрьмы преступники убивали сами себя. А один энтузиаст умудрился прокопать тоннель и обрушить половину этажа на головы надзирателей и заключенных. Поэтому вас регулярно проверяют, чтобы вы были на месте, не буянили и были живы. Правда, обычно они в камеры не заходят… Но ты можешь притвориться мертвым. По крайней мере попытайся».

План был не самым лучшим, но другого у нас не было.

«Кстати, а где мои вещи? Ну, те, которые ко мне не привязаны».

Меч, кольчуга с сюрко, наручи и мантия — все собранные мной элементы сета Первородного — остались при мне, но их использование в настоящий момент было заблокировано. Правда, с мечом вообще интересная штука получилась. Я обронил его на той злополучной площади, а Шэна подобрала. Но не прошло и пары минут, как меч Первородного вернулся в мой инвентарь, а у девушки в руках осталась лишь бесполезная окровавленная тряпка.

«Я их забрала, представившись твоей женой».

В этот момент я поперхнулся воздухом.

«И тебе поверили? Ты же была там и руководила моим задержанием!»

«Я сказала, что ты всю жизнь обманывал меня, и понятия не имела о том, кто ты на самом деле. А когда ты открыл свою настоящую личность, я решила собственноручно исправить свою ошибку, из-за которой поверила тебе».

«Это уже какая-то Санта-Барбара, но… главное, что прокатило».

«В общем, выбирайся и думай, как изловить вампира. И постарайся, чтобы твой побег обнаружили как можно раньше. Учитывая, что все считают тебя серийным убийцей, да еще и вампиром, это должно поднять на уши весь гарнизон и затруднить настоящему вампиру побег. В бою я тебе помогу, но в поисках от меня никакого толку. Главное, не лезь на рожон, не торопись и предупреди меня, когда найдешь вампира. Твою одежду и экипировку я оставлю в мешке на заднем дворе тюрьмы. За двором я прослежу, а потом вернусь в трактир и буду ждать вестей. Мне придется ненадолго выйти, но я постараюсь вернуться так быстро, как смогу. Постарайся не умереть, иначе я обижусь. Удачи».

Оптимистично, ничего не скажешь… Но это по крайней мере похоже на план. Который, может, даже сработает. Я снова вздохнул и, свернув все окна, чтобы не мешали, лег на холодный пол, приняв максимально неестественную позу, замер и начал ждать…

Прошло около сорока минут игрового времени, прежде чем мой слух уловил звук быстрых шагов. Шаги приближались к моей камере и вскоре прекратились. Я услышал копошение в замке и металлический скрежет открываемой двери.

— Еще один сдох, — раздался прокуренный голос прямо у меня над ухом. В нос ударила отвратительная вонь, вызвавшая ассоциации с подземной канализацией Эстромо, в которой я появился при запуске бета-теста. На камни рядом с моим лицом упала слюна, явно сплюнутая тюремщиком.

— Ну тебя хоть не… — я так и не узнаю, что хотел сказать тюремщик. Да и не хочу узнавать. Тихий свист, хрип, вхлип и звук падения грузного тела на камни — и я уже шарю по карманам придушенного до потери сознания толстого мужчины в одежде надзирателя. Забрав связку ключей и плохонькую дубинку, заткнутую за пояс, я выбрался из камеры и запер за собой металлическую решетку. Пусть полежит, ничего страшного с ним не случится.

— Эй, рыжий, куда поперся? — раздалось вдруг из соседней с моей камеры. В неровный свет чадящих факелов вышел приземистый гном с лысой головой и жиденькой бородкой. Очень знакомый гном.

— Кроф, ты? — спросил я, надеясь, что обознался. Ситуация все больше напоминала мне мой первый день в Энароне — даже тот самый гном, которого я когда-то встретил в канализациях Эстромо, был в наличии. Как и плохонькая дубинка.

Этот горе-ролевик, первый раз оказавшийся в игровой виртуальной реальности, был первым, кого я встретил в Энароне. Поначалу он принял меня за зомби и пытался сбежать, а потом я, реквизировав у него обломок факела, спас Крофа от гигантской лягушки. В итоге мы выбрались из подземелий в руины Эстромо, и там наши пути разошлись. Больше я его не видел и был сильно удивлен, что Кроф каким-то образом оказался в соседней с моей камере в тюрьме Дастлбри.

— О, Энли! — Крофенрольф явно обрадовался и широко улыбнулся. — Помоги выбраться, а?

Я молча звякнул ключами и отпер решетку, выпуская довольного и предвкушающее разминающего руки гнома, после чего жестом показал молчать и следовать за мной.

— Что, даже не спросишь, как я тут оказался? — спросил Кроф. Я лишь покачал головой.

— Не сейчас. Сначала надо выбираться отсюда.

— Тоже верно. Веди.

Проверка показала, что на этом этаже заключенных почти не было, поэтому больше товарищей по несчастью не оказалось. Мы почти добрались до выхода на первый подземный этаж, когда дверь на лестницу заскрипела, открываясь и пропуская сквозь себя двоих надзирателей, которые застыли, недоуменно разглядывая меня и оскалившегося гнома.

— Эээ… — начал было один из них, но уже в следующий момент он отправился в непродолжительный полет со свороченной ударом моей дубинки челюстью. Второй схватился было за свое оружие, но на него насел прыткий гном, который впечатал кулак прямо в глаз потерявшего равновесие надзирателя, а потом еще пару раз стукнул его затылком об пол, чтобы точно не очнулся в ближайшее время.

Забрав его дубинку и взвесив в широкой ладони, Кроф вздохнул.

— Ну и дерьмецо, — проговорил он. — Но за неимением… Пошли.

Мы выбрались на первый подземный этаж и, чудом миновав несколько патрулей, столкнулись нос к носу с начальником тюрьмы. Только неожиданность встречи и секундный ступор дали нам возможность сориентироваться в ситуации и, оттолкнув пришедшего в себя лысого мужчину-эльфа, рвануть на всех парах к выходу. Точнее, я рванул, выполняя совет Шэны по «побегу с шумом и помпой». Кроф явно хотел побить и начальника тоже, поэтому мне пришлось схватить гнома за ворот тюремной робы и со всех сил бежать в сторону выхода, благо, до него оставалось совсем немного.

Под крики и тревожный звон колокола, расталкивая попадавшихся нам на пути людей, мы прорвались через весь первый этаж и через черный ход выбрались на задний двор. Там я быстро нашел оставленный для меня Шэной мешок с моими вещами и, схватив его, рванул прочь, крикнув на прощание Крофу, что позже с ним свяжусь, а сейчас на это нет времени. Гном мне ничего не ответил, а в следующий миг яркая фиолетовая вспышка резанула по глазам. Это было столь неожиданно, что я споткнулся и растянулся на траве. Когда зрение вернулось, я увидел безумно смеющегося гнома и сложный рунический круг, выжженный на траве перед… ну, вероятно, тем, что когда-то было входом в здание тюрьмы, а сейчас представляло собой зияющую в стене дыру, скрытую клубами пыли. Решив больше не испытывать судьбу, я рванул прочь, то и дело уходя в Пространственный Шаг. Но когда все это закончится, я обязательно найду Крофенрольфа и спрошу, что это было.

Остановился я только на крыше одного из домов во внутренних кругах Дастлбри. Привалившись к печной трубе, я отдыхал, смотрел в ночное небо, постепенно затягиваемое черными тучами и думал, что делать. Как искать вампира ночью в огромном городе, параллельно скрываясь от преследования стражи? Впрочем… Есть у меня одна мысль…

* * *

Побег опасного убийцы всего через полтора часа после его пленения взбудоражил Дастлбри. Обычные жители, которые по тем или иным причинам оказались в столь поздний час на улицах, ничего не знали, но, видя резко увеличившееся число стражников, которые по непонятным причинам суетились на улицах и куда-то спешили, они невольно начинали нервничать и спешить домой. Просто на всякий случай. Слухи о бойне в портовом квартале, в которой были убиты и расчленены дети высших чинов города, еще не успели разлететься по всему городу, но начавшаяся всеобщая мобилизация немало напугала очень и очень многих.

Однако, ночь подошла к концу, а на следующий день люди узнали страшную новость — леди Хана, любимая младшая дочь мэра города, и ее друзья были жестоко убиты. Сопровождавший их бывший капитан стражи Эрлан пытался защитить своих подопечных и первым принял удар убийцы, но пал. Сам убийца, пойманный на месте преступления, сумел сбежать прямо из тюремной камеры. На этом достоверная информация заканчивалась, и в ход шли домыслы.

История обрастала подробностями. Кто-то припомнил недавно бродивший по городу слух о вампире, который выходит по ночам на охоту и выпивает своих жертв досуха, а потом расчленяет иссушенные тела. Другие клялись и божились, что видели убийцу — жуткого типа с окровавленным ножом, за спиной которого клубились крылья мрака, и сама Смерть шла по его следам. Третьи рассказывали всем желающим, что этот маньяк вырезал огромное количество стражников, прежде чем находящаяся в городе инквизитор смогла обезвредить его, а при побеге добил оставшихся. На резонные замечания, что эти самые стражники бегают сейчас по улицам города, как ужаленные, пытаясь поймать убийцу, сплетники заявляли, что это помощь из соседних городов, узнавших о случившейся ночью трагедии.

Потом волна слухов немного улеглась, но на ее место пришла всеобщая паранойя и подозрительность. Никто не знал, как выглядит сбежавший убийца. Все подозревали всех. Обстановка в Дастлбри накалялась не по дням, и даже не по часам, а буквально по минутам. Еще немного — и город захлестнет волна беспорядков.

Единственными, кто сохранял относительное спокойствие в набирающем обороты хаосе, были немногочисленные игроки. Конечно, слухи о произошедшем не прошли мимо них, и несколько энтузиастов даже присоединились к поискам сбежавшего убийцы, но большинство предпочло ограничиться ролью наблюдателей. Всем было ясно, что что-то готовится. Какой-то ивент, но какой именно — им было неизвестно. Однако масштаб происходящего говорил о том, что это нечто важное.

В комнате на втором этаже трактира «Синий Эльф» недалеко от Ратуши за столом у окна сидела невысокая девушка в темном одеянии. На столе перед ней лежали жезл и простой ромбовидный черный амулет. Она неотрывно смотрела в окно. Ее поза и ритмично стучащие по столешнице пальцы выдавали немалое нервное напряжение. У ее ног лежал серый волк, который наблюдал за девушкой. Почему-то казалось, что он тоже изрядно нервничает.

— Не нравится мне все это… — пробормотала она и, сделав несколько манипуляций, медленно растаяла, выходя из игры. После этого питомец, лежавший у стола, закрыл глаза и задремал.

А на город опускалась ночная тьма. Улицы стремительно пустели — даже вечно бодрствующий портовый район как будто вымер. Лишь усиленные патрули стражи сновали по улицам в надежде найти неуловимого убийцу.

— Парни, подождите пару минут, я отолью, — сказал один из стражников троим своим товарищам, патрулирующим улицы одного из внешних кругов города. Зайдя за угол и оказавшись в неприметном тупичке, он начал было расшнуровывать штаны, дабы справить нужду, когда услышал тихий шелест и звуки ударов.

А затем из-за угла вышел ОН. Высокая фигура в черной, как ночь, мантии, с клубящейся под глубоким капюшоном тьмой и двумя белыми искрами потустороннего света вместо глаз. Он вышел из тьмы и остановился перед стражником, который от страха забыл про наполовину расшнурованные штаны, по которым тем временем расползалось желтое пятно.

— Где дом бывшего капитана стражи Эрлана? — спросил ОН. ЕГО голос был глубоким и проникал, казалось, в мозг напрямую, минуя уши. Мурашки табунами ходили по спине стражника.

— Где дом бывшего капитана стражи Эрлана? — ОН повторил свой вопрос.

— В-в-в третьем круге, ц-ц-цент-р-ральная ул-лица, третий д-д-дом… — пролепетал стражник, который не был храбрецом или героем, а был обычным бывшим крестьянином, которого когда-то давно призвали на службу, да так он там и остался, в гарнизоне города.

Фигура молча сделала два шага навстречу солдату. Один удар по шее — и мужчина повалился кулем на мостовую, присоединившись к своим бессознательным товарищам. А безликая фигура растаяла во тьме, и лишь очень наблюдательный человек мог заметить мелькнувший на крыше черный подол.

* * *

Дом бывшего капитана стражи Дастлбри, ныне покойного господина Эрлана, ничем не выделялся среди своих товарищей — обычное двухэтажное кирпичное здание с широкими окнами, небольшим балконом, остроконечной черепичной крышей и круглым чердачным окном. Свет горел лишь в окнах первого этажа — обитатели дома собрались на ужин. Немолодая седая женщина и две девочки сидели за столом и неспешно ужинали, что-то обсуждая между собой, когда откуда-то сверху раздался непонятный стук. Старшая женщина на несколько минут покинула детей и поднялась на чердак. Стучало распахнувшееся окно, шатаемое сквозняком. Она лишь покачала головой и, закрыв окно, покинула чердак, не заметив застывшую в царившем в помещении полумраке на одной из потолочных балок над ее головой высокую фигуру в черной мантии и со скрытым тьмой лицом. Едва дверь за ней закончилась, как незнакомец плавно скользнул с балки вниз и практически бесшумно приземлился на пол. Лишь одна из половиц еле слышно скрипнула под его ногами. Едва заметное шевеление глубокого капюшона выдало движения головы незнакомца. Он оглядывался, ища что-то, известное лишь ему. После чего медленно и неслышно скользнул к низкой двери, служащей выходом с чердака. Приоткрыв дверь, он шагнул на лестницу и медленно спустился по ней на второй этаж, сливаясь с тенями. Малейший шорох, малейшее колебание заставляли таинственного гостя замереть и практически исчезнуть из видимого спектра, но потом он продолжал движение.

На втором этаже никого не было. Лестница выходила в достаточно просторный, но слабо освещенный коридор, из которого вели три двери. На другом конце виднелась лестница на первый этаж, с которого доносились обычные для жилого дома звуки, сопровождаемые движениями теней обитателей дома. Но незнакомцу они сейчас были не нужны. Куда больше его заинтересовали двери. Заглянув в каждую из трех комнат, он проигнорировал две спальни и вошел в помещение, по виду напоминавшее кабинет — несколько деревянных шкафов, хранящих книги и свитки, старый окованный металлическими полосами сундук, потухший камин, отсутствие золы и свежих следов копоти в котором указывало, что последний раз разжигали его уже очень давно, два держателя с факелами, и массивный, изрядно захламленный стол с огарком свечи. Вот это-то и заинтересовало незнакомца. Опустившись в тихо скрипнувшее под весом его тела кресло, он зажег свечу, свет которой ни капли не разогнал тьму, скрывающую его лицо, и принялся перебирать бумаги, в беспорядке лежавшие на столе.

Долгое время ничего интересного ему не попадалось. Судя по бумагам, бывший капитан стражи Эрлан помимо работы телохранителем еще и занимался торговлей. Об этом судило множество финансовых отчетов, договоров, схем, затесавшихся между ними географических карт и не слишком понятных таблиц с какими-то датами и пометками. Правда, было не совсем понятно, чем именно торговал Эрлан — но это, судя по всему, не сильно интересовало гостя. Не найдя того, что ему было нужно, незнакомец поднялся с кресла и, подхватив огарок свечи, принялся изучать стеллажи с книгами и свитками. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он протянул руку и извлек из шкафа одну из книг — старенькую и потрепанную, которой явно часто пользовались. Ее переплет был прошит нитками, которые едва сдерживали пачку исписанных мелким почерком листов, а кожаная обложка была покрыта густой сетью трещин и потертостей.

Снаружи послышались шаги и голоса — кто-то из домочадцев Эрлана поднимался по лестнице на второй этаж. Незнакомец тут же спрятал книгу за пазухой, а сам поспешил погасить свечу, дабы ее свет, едва заметный, но все же видимый под порогом двери, не выдал его присутствия. Вскоре раздались скрип и хлопки дверей, после чего незваный гость, выждав для верности еще несколько минут, покинул кабинет покойного бывшего капитана стражи.

Свет на первом этаже продолжал гореть — там все еще кто-то был. Одинокая тень неподвижно замерла на стене, и незнакомец после коротких размышлений шагнул в сторону лестницы. Спустившись по ней и держась теневой стороны, он увидел, как в комнате, которая, судя по всему, была столовой, сидела немолодая женщина в добротном платье и с собранными в пучок на затылке седыми волосами. Разглядывая что-то в неровном свете нескольких свеч, она сохраняла неподвижность до тех пор, пока фигура в мантии не шагнула в круг света. И вот уже в тот момент блеснул нож в ее руке. Оказавшись неожиданно быстрой, женщина скользнула со своего места и атаковала незнакомца, но тот легко уклонился от атаки, а следующий удар поймал вскинутой вверх рукой. Лязгнул нож, чиркнувший по черному узорчатому наручу, защищающему руку до локтя, и в следующий момент женщина роняет нож и отлетает от мощного толчка в сторону шкафа, с грохотом врезаясь в него. Не давая ей времени прийти в себя, незнакомец шагнул к дезориентированной женщине и, схватив ее за ворот платья, резко поднял на ноги. Спустя несколько секунд к ее взгляду вернулась осмысленность, и она с ненавистью пополам со страхом посмотрела на незнакомца.

— Тебе было мало моего мужа? Решил и нас заодно убить? — спросила она. В ее голосе звучали смешанные эмоции — там была и ненависть к незнакомцу, и страх за спящих на втором этаже детей.

— Нет. Ответишь на мои вопросы — и я уйду. Не ответишь… — заканчивать незнакомец не стал. И так было понятно, что ничего хорошего не ожидает никого из обитателей этого дома.

— Ты убил моего мужа.

— А он пытался убить меня.

— Мне все равно, что он там пытался. Ты убил моего мужа. Я за это убью тебя, — взгляд женщины пылал ненавистью, но говорила она тихо. Безликий незнакомец не стал ей отвечать, а лишь хорошенько встряхнул. Учитывая, что женщина была ниже него на две головы, это было несложно. В черном провале капюшона зажглись два потусторонних огня, а воздух вокруг фигуры стремительно холодел. По стенам медленно пополз иней. Женщина мелко затряслась — ее явно проняло.

— Ответишь на вопросы — и я уйду. Записи твоего мужа обрываются. Последняя была больше месяца назад. Где он был?

— Ходил с караваном в Утесный Город, — пролепетала она. — После этого он больше не покидал город, говорил, что у него появились какие-то дела здесь. Я слышала, что он продал все товары со своего склада и начал забивать его мясом. Даже заказал охлаждающий кристалл в Гильдии магов. Когда я его спросила, он сказал, что решил заняться торговлей продуктами.

— Где этот склад?

— В портовом районе города, недалеко от «Цветущего уголка».

— Что ты знаешь о человеке по имени Хайкельквист?

— Это новый компаньон Эрлана, он приехал с ним из Утесного Города. Это все, что я знаю, я его даже никогда не видела! — нервы женщины, первоначально державшейся отстраненно и уверенно, начали сдавать, а в голосе отчетливо звучали панические нотки, перебивая даже отзвуки ненависти.

— Это все, — прошелестел голос безликого незнакомца, и в следующий момент женщина осела на пол без сознания. — Жаль, что я не умею стирать память.

С этими словами незнакомец в мантии покинул столовую и, поднявшись по лестнице на чердак, хотел было выбраться из дома тем же путем, каким и попал внутрь, когда кто-то схватил его за плечо, останавливая, и, приставив серебряный кинжал к горлу, спросил низким хриплым голосом:

— Поговорим?

* * *

Как найти одного-единственного вампира ночью в большом городе, при этом не попадаясь рыскающим по всей округе стражникам, пытающимся тебя поймать? Я не имел ни малейшего понятия — как и опыта охоты на вампиров. Но всегда надо с чего-то начинать. И начать я решил с того, что впервые за все время жизни в Энароне принял облик Безликого, надев Мантию и активировав Ауру Первородного, скрывающую все мои данные, а также увеличивающую скрытность. Сейчас это было крайне необходимо, ибо тратить время и драться со стражниками не было ни малейшего желания. Мир сразу преобразился — исчезли малейшие намеки на игровой интерфейс, словно я и не находился сейчас в виртуальной реальности. Такое было впервые, и мне пришлось потратить некоторое время, чтобы привыкнуть и двинуться в путь.

Зацепок, позволяющих как-либо выйти на вампира, которого, к слову, звали Хайкельквист, если верить системе, у меня практически не было. Единственной ниточкой к нему был Эрлан, повиновавшийся его приказам. Возможно, в его доме я смог бы что-нибудь обнаружить.

И обнаружил.

Проникновение прошло успешно, как и обыск кабинета покойника. Многого мне это не дало, но кое-что бросилось в глаза. Эрлан занимался не только работой телохранителя — он был еще и торговцем, причем часто самостоятельно пускался в путь вместе со своими караванами, дабы лично проконтролировать поставки товаров в другие города Союза. И бумаги, найденные мной у него на столе, это подтверждали. Вот только была одна загвоздка — все они оказались старыми, а самый свежий, согласно отчетам, был завершен чуть больше месяца назад по игровому времени. Больше Эрлан ни с кем договоров не заключал, караваны не собирал и не отправлял, что уже само по себе было странно. До этого, если верить отчетам и графикам, он снаряжал караваны два раза в неделю. Даже пресловутое мясо, которым он забивал освобожденный склад, не фигурировало в бумагах, что наводило на мысли, что либо этого мяса на самом деле нет, либо… либо там немного не то мясо, которое едят люди. Если еще учесть, что примерно в то же время по Дастлбри стали ходить слухи о вампире, то складывается любопытная картинка. И немного жутковатая, если мои догадки о природе… «мяса»… окажутся верными.

Обыск стеллажей не дал особого результата — кроме записей, которые, судя по всему, вел сам Эрлан. И они тоже обрывались, а в последней записи месяц назад мелькнуло имя Хайкельквиста, что подтверждало мои мысли. Месяц назад Эрлан и Хайкельквист встретились, затем что-то произошло, и Эрлан стал работать с ним. Почти одновременно с этим начинаются убийства. Потом Эрлан нанимает меня для охраны леди Ханы, после чего заводит в ловушку прямо к Хайкельквисту, который убивает и выпивает Хану, пока Эрлан занимается остальными подростками. После этого Эрлан нападает на меня, я его убиваю и сражаюсь с вампиром, но тот уходит, подставляя меня. Шэна предполагает, что вампир испугался скорого прибытия в город охотника на вампиров из Башни Теней и решил подставить меня, чтобы воспользоваться шумихой вокруг поимки на месте убийства «золотой молодежи» Дастлбри, как прикрытием и смыться из города. Вот только мне удалось сбежать. Кордоны вокруг города усилят, и у Хайкельквиста шансов на то, чтобы сбежать, стало меньше. Это значит, что он где-то затаится и подождет, пока шумиха немного не уляжется. Или пока он не найдет брешь в кордонах вокруг города. Как он это сделает, я не знаю, но ждать не собираюсь.

Домочадцы Эрлана ушли спать, и я хотел было покинуть дом, когда увидел, что кое-кто не спит. Пожилая женщина, возможно, жена Эрлана, что-то изучала на столе, и я подумал, что, возможно, у нее могут быть некоторые ответы на вопросы. Но она отказалась говорить, и мне пришлось задействовать силу и допросить ее. Чувствовал я себя в тот момент отвратительно и даже порадовался, что моего лица не было видно.

Моя информация подтвердилась. Нажав на женщину, я попутно узнал, где может быть логово Хайкельквиста. Склад в портовом районе, забитый мясом, замороженным магическим кристаллом, очень удобно, к слову, расположенный по отношению к площади, на которой произошло убийство. Учитывая, что репутация у Эрлана в городе была практически идеальной — многие годы верной службы на благо города, а потом еще и вклад в развитие экономики Дастлбри сделали свое дело, и мужчину здесь уважали — мало кто подумает вломиться к нему на склад и заподозрит в одном из его компаньонов вампира. Вот только это не отвечает на вопрос, почему вообще Эрлан связался с Хайкельквистом?

Думаю, нужно заглянуть на склад и там поискать зацепки, которые могут привести меня к Хайкельквисту. Конечно, есть вероятность наткнуться там на самого вампира, но я в такие выверты фортуны не верил. Впрочем, посмотрим.

Задумавшись о своих дальнейших планах по поиску и поимке беглого вампира, я ослабил бдительность, за что и поплатился. Тяжелая рука легла на плечо, ощутимо придавив, а в опасной близости от горла застыло серебряное лезвие кинжала.

— Поговорим? — хриплым низким голосом поинтересовался неизвестный за моей спиной. Я кивнул.

— Поговорим. Но не здесь. На крыше.

— Хорошо. Вперед. Но без глупостей, я очень быстро стреляю, — предупредил голос и, подумав немного, добавил: — И очень метко, да.

Выбравшись наружу и переместившись на крышу соседнего дома, которая, к моему счастью, оказалась плоской, я обернулся к своему новому знакомому.

Это был массивный лысый мужчина с загоревшей дочерна кожей, короткой бородой и черной повязкой, закрывающей правый глаз. Его экипировка состояла из клепаной бригантины поверх бордовой плотной рубахи, плотных штанов и кожаных сапог с низким голенищем. На плечах покоилась короткая бордовая накидка, на которой черным была вышита башня, окруженная туманом. Значит, передо мной был тот самый охотник на вампиров, которого прислала Башня Теней для поимки Хайкельквиста.

В пользу этого говорила и его экипировка. Мощный арбалет за плечом, короткий широкий палаш, слабо серебрящийся в свете луны, сразу два подсумка с болтами для арбалета, а также набор разнообразных ножей и кинжалов в перевязи и несколько алхимических составов неизвестного назначения в кармашках на поясе.

— Снимай свою маскировку, парень, — хриплым голосом приказал охотник, наводя на меня арбалет. — И без глупостей.

Я лишь пожал плечами и, оглядевшись и убедившись, что игроков поблизости нет, откинул капюшон Мантии, деактивировав Ауру Первородного. Охотник пристально вгляделся в мое лицо, после чего хмыкнул.

— Да, ты не вампир. У тех глаза в темноте светятся, кожа меловая, да и рыжих вампиров в принципе в природе не существует. Они все будто под копирку черноволосые. Попал мне как-то в руки старый экземпляр «Малефикума», в котором описывалось происхождение первых вампиров, но… это все неважно. Важно то, что ты, парень, очень крупно наследил.

Вопрос в моем взгляде разве что слепой не прочитал бы.

— Дал себя подставить. Тебя поймали с мечом над кучей трупов, на одном из которых нашли следы клыков. А поскольку люд вампиров знает только по сказкам, то и замели тебя «до выяснения». Хотя должен отдать тебе должное — вампира ты помял изрядно, — на последней фразе охотник на вампиров 110-го уровня по имени Аволхейм, как любезно сообщил вновь активировавшийся игровой интерфейс, хрипло хохотнул, после чего достал из-за ворота серебряный медальон и кинул мне. Я автоматически поймал и заметил, что тот мелко завибрировал у меня в руках.

— Магии в тебе полно, я посмотрю, но под властью вампира ты не находишься, иначе не смог бы держать медальон так спокойно. Это хорошо, — хмыкнул Аволхейм и, отобрав у меня медальон, повесил его обратно на шею. — Я бы на твоем месте уже сбежал из города. А ты остался, вынюхиваешь что-то. К покойному бывшему капитану стражи в дом забрался. Пытаешься сам вампира поймать?

Я кивнул.

— Если я его поймаю, то докажу свою невиновность и смогу спокойно покинуть город, — проговорил я. Охотник в ответ лишь снова хмыкнул.

— Знаешь, в чем проблема, парень? В том, что тебя поймали на горячем и не отпустят, даже если ты притащишь им живого вампира, который подтвердит, что ты ни в чем не виноват. Люди не любят признавать свои ошибки, особенно когда их в эти самые ошибки носом тычут всякие выскочки. Вот если твою невиновность подтвердит кто-то более авторитетный для местных… — Аволхейм не договорил. Но я и так понял, к чему он клонит.

— Например, вызванный ими же охотник на вампиров, который эту падаль упокоит и подтвердит, что я ни в чем не виноват, — озвучил я очевидное. Охотник показал оттопыренный большой палец.

— Пять баллов, парень. Мне доверия будет побольше, чем тебе.

— Разумеется, просто так ты меня не оправдаешь.

— Просто так даже мыши не спариваются. Поможешь мне поймать и упокоить вампира — я помогу очистить твое имя.

Чего-то такого я и ожидал.

— Так что, по рукам? — спросил Аволхейм, не спеша, впрочем, убирать арбалет. Я в ответ лишь кивнул. — Тогда рассказывай, что успел разнюхать в доме безутешной вдовы.

Вздохнув, я кратко пересказал охотнику все, что узнал из записей покойного Эрлана и допроса его жены, а также озвучил собственные соображения. Охотник пожевал губу и, наконец, сказал:

— Если все так, как ты говоришь, то Эрлан умер не прошлой ночью, а минимум месяц назад. Вампиры могут обратить живое существо в себе подобное, но не могут контролировать новообращенного вампира. Поэтому их численность по большей части не растет — боятся сами себе конкурентов создавать. А вот послушные воле вампира марионетки — это уже другое дело. Хотя по сути эти марионетки — просто очень качественные зомби, созданные из свежих, еще не успевших остыть и закостенеть трупов, забитые магией под завязку, которая, к слову, и обеспечивает частичное сохранение отдельных личностных черт жертвы, что позволяет им не так сильно выделяться на фоне живых людей.

— Поэтому скорее всего этот вампир наткнулся на Эрлана, убил и обратил в свою марионетку, после чего приехал в Дастлбри под видом его торгового компаньона и с его помощью заманивал своих жертв. Но увлекся. Администрация города послала запрос в Башню Теней, и они прислали тебя, — продолжил я за Аволхейма, медленно складывая детали паззла воедино. — И вампир решил подставить кого-нибудь, чтобы сбежать из города и продолжить свой кровавый пир в другом городе. Эрлан по очевидным причинам не годится — в нем было столько магии, что охотника выставление его главным злодеем не обмануло бы. Поэтому нужен был сторонний человек — желательно приезжий. И они натыкаются на нас. Инквизитора трогать не стали, а вот я под их критерии подошел.

— В городе Инквизитор? — заинтересованно спросил Аволхейм. — Его помощь нам тоже пригодилась бы.

— Да, моя спутница — член Инквизитория. Она проводила ревизию местного гарнизона, но я не знаю, где она сейчас.

Это была правда. Согласно моему списку друзей, Шэна, как и предупреждала перед моим побегом, вышла в оффлайн — видимо, чтобы немного отдохнуть после непрерывного пребывания в виртуальной реальности. Но сказать об этом Аволхейму я не мог — он просто не поймет.

— Жаль. Но да, твоя версия звучит вполне логично, на мой взгляд. Так или иначе — вампира надо найти и упокоить. И я предлагаю начать с осмотра склада, — предложил Аволхейм. Я лишь кивнул. И мы, покинув крышу, направились в сторону складов, не заметив, как едва заметно колыхнулась тень на соседней от нас крыше. Тень эта сформировалась в нечеткий силуэт бледного молодого человека с черными волосами и горящими алым глазами.

— Ко мне идут гости… Надо подготовиться… — прошелестел он, прежде чем окончательно растаять.

Склад, принадлежавший покойному Эрлану, представлял собой ничем не примечательное двухэтажное прямоугольное здание с плоской крышей и несколькими окнами под ней. Осмотр дал понять, что отсюда имелось два входа — парадный, представлявший собой внушительные кованые ворота с навешенным на них массивным амбарным замком, и черный — неприметная дверца в полный рост, внешне почти сливающаяся со стеной и в ночной темноте практически неразличимая.

По-хорошему, нужно было снизить вероятность побега возможно находящегося внутри вампира к минимуму, но для этого нам катастрофически не хватало сил. Мы смогли бы охватить либо оба выхода, либо один из выходов и окна на втором этаже. Разделяться не хотелось, ведь поодиночке мы сами упростили бы работу вампиру, но выбора не было. Будь с нами Шэна, то мы смогли бы охватить весь склад, но она до сих пор не вернулась в игру и вряд ли вернется до утра — в отличие от меня, она нуждается в отдыхе и реальной пище. Эша звать тоже не было смысла — он вампиру не противник, а беспокоиться о мохнатом друге мне не хотелось. Поэтому придется работать с тем, что есть. До утра осталось всего четыре часа, и нужно поторопиться с обыском склада.

— За мной второй этаж, ты бери — первый, — распорядился Аволхейм. Я лишь кивнул, и мы, открыв черный вход, проникли внутрь. Нас обдало холодным воздухом — вероятно, пресловутый охлаждающий кристалл, о котором говорила жена Эрлана. Охотник сразу растворился в полумраке, устремившись в сторону лестницы на второй этаж, обнаружившейся неподалеку, а я начал медленно продвигаться вперед, вглядываясь в едва разгоняемую мерным сиянием кристаллов охлаждения, коих по предварительным подсчетам оказалось три-четыре.

Зловещая темнота скрывала стены и большую часть интерьера склада, из-за чего он казался значительно больше, чем выглядел снаружи. Холодный воздух обдавал меня и клубился едва заметным туманом над полом, едва доставая до середины голени. Видимость была отвратительной, и потому я после секундных размышлений перешел на магическое зрение. И в тот момент, когда я, перетерпев кратковременное жжение в глазницах, осмотрелся, темнота в свете увиденного резко перестала быть такой существенной проблемой.

Магии вокруг было не просто много. Ее было ОЧЕНЬ МНОГО. Каждый миллиметр стен, пола и потолка складского помещения был покрыт мерно пульсирующими голубоватым сиянием письменами, складывающимися в причудливые узоры, сходящиеся к четырем источникам, которыми служили охлаждающие кристаллы. Назначения этих письмен я не знал, но интуиция буквально орала о грядущих неприятностях.

Письмена были первым, что бросилось в глаза. Следующим стали разделанные туши, висящие на мясницких крюках. То, что я поначалу принял за животных, оказалось искусно распотрошенными и освежеванными мертвыми телами — преимущественно людей и эльфов, хотя взгляд зацепил и пару коренастых гномьих фигур недалеко от меня. Тела были мертвенно-бледными, почти белыми. Когда я прикоснулся к одному из висящих трупов, то удивился тому, насколько твердым он был. При этом вокруг не было ни капли крови. Вообще. Даже запаха не было. С одной стороны это подтверждало догадки, что на складе Эрлана прячется вампир, с другой стороны — не было похоже, что тела выпили. На шеях отсутствовали следы клыков — это я смог разглядеть.

— Что-то мне это все совсем не нравится, — пробормотал я, крепче сжимая рукоять обнаженного меча.

Судя по всему, склад Эрлана никто не обыскивал, иначе вряд ли они с Хайкельквистом так спокойно развесили бы здесь освежеванные человеческие и эльфийские трупы. Холод отлично сохранял тела, которые вдобавок были непонятным образом обескровлены, вследствие чего запаха, характерного для лежалой мертвечины не было. А тот факт, что у Эрлана была идеальная репутация, в совокупности с довольно незначительным сроком пребывания в городе вампира и, соответственно, появлением его жертв в «морозилке» бывшего капитана стражи города объясняло, почему никто не добрался до склада раньше нас.

Некоторое время ничего не происходило. Письмена и кристаллы мерно пульсировали, тела висели на мясницких крюках, туман продолжал клубиться под ногами. И ни малейшего следа вампира. Только тишина — давящая, звонкая и пугающая. Даже шаги Аволхейма по второму этажу склада, которые еще совсем недавно я слышал у себя над головой, стихли. Что-то приближалось — это я чувствовал точно. Но что и откуда…

Мысли, которые лезли в голову, были одна другой мрачней, но все они были выметены звоном разбитого стекла и свистом арбалетных болтов, сопровождаемых отборным матом моего невольного союзника. Я развернулся и на полной скорости, петляя между висящими на крюках трупами и помогая себе Шагом, рванул к лестнице на второй этаж. Началось.

Там я стал свидетелем странного зрелища. Аволхейм, упираясь спиной в стену, один за другим всаживал арбалетные болты, перезаряжаемые с невероятной скоростью в легко уклоняющегося от всех выстрелов Хайкельквиста. Вот только было в этом что-то неправильное. Во-первых, он совершенно не идентифицировался системой, в то время как в нашу первую стычку я увидел и его имя, и его уровень, и полоски здоровья и маны. Во-вторых, его движения были какими-то неестественными, что опять же бросилось в глаза только благодаря тому, что я с ним уже сражался. Последним гвоздем в крышку гроба моей уверенности, что мы нашли вампира, стал очередной болт, запущенный Аволхеймом и попросту прошедший сквозь голову Хайкельквиста, не встретив сопротивления. Это была иллюзия. Я вспомнил отрывок из книги, которую читал в библиотеке. Считалось, что вампиры — мастера в магии иллюзий. Это было плохо.

Аволхейм прекратил стрелять и с удивлением в единственном глазу уставился на как ни в чем не бывало стоящего перед ним вампира.

— Значит, иллюзия, — констатировал он ставший очевидным факт. Хотя и было странно, что он не распознал ее сразу, если был охотником на вампиров. Видимо, поняв вопрос, который меня заинтересовал, охотник пояснил: — У каждого вампира свои склонности. Кто-то лучше сражается в ближнем бою, кто-то более талантлив в какой-либо отрасли магии. Мастеров-иллюзионистов очень сложно поймать, а их иллюзии можно распознать, только если уже сталкивался с оригиналом — и то не факт.

Возможно, Аволхейм хотел сказать что-то еще, но был прерван знакомым пробирающим до костей голосом, вещавшим, казалось, напрямую в мозг в обход ушей. Он сказал лишь одно слово:

— Браво.

И в следующий миг благодаря все еще действующему магическому зрению я заметил, как ярко полыхнули письмена на первом этаже, и мощная волна устремилась прямо к нам. Дальше думать не было времени — я схватил Аволхейма за шкирку и вместе с ним прыгнул в окно, тут же срываясь в Пространственный Шаг, сожравший разом две трети маны из-за неучтенного груза. Мы успели буквально в последний момент и уже с соседней крыши наблюдали, как ярко-синяя волна энергии поглотила склад, обратив его в цельный ледяной кристалл, который тут же распался на множество осколков. Точнее, наблюдал я — Аволхейм лежал без сознания неподалеку. Приземление выдалось неудачным, и охотник на вампиров приложился затылком об черепицу. Впрочем, ему же лучше — волна энергии все-таки успела его зацепить, лизнув буквально самым краем в последний миг перед уходом в Шаг, и сейчас левая рука мужчины по середину нижней половины предплечья, практически до самого локтя, обращалась в кристалл и медленно осыпалась, оставляя неровные лохмотья кожи и мяса с торчащим обломком кости на месте стыка кристалла и плоти. Это наверняка было очень больно.

Тем временем к месту происшествия стягивалось все больше народу — в основном стражники, приведенные в повышенную боевую готовность в связи с последними событиями. Они крутились вокруг распадающегося ледяного кристалла, в который обратился склад Эрлана, находясь в явной растерянности, и я не хотел ждать того момента, когда они придут в себя, соберутся и начнут рыскать по округе. Но когда я уже собрался уходить, подхватив Аволхейма, то наткнулся на препятствие.

Препятствие имело вид молодого высокого мужчины с бледной, почти белой кожей, черными волосами, обрамляющими лицо с аристократически-тонкими чертами, насыщенно-алыми глазами, широкополым плащом, скрывающим фигуру и тонким мечом в правой руке. Система не давала ошибиться.

Хайкельквист Кровавый

Тип существа: высший вампир.

Уровень: 102. Количество жизней/манны: 100%/83%

Следующие несколько секунд, что мы стояли неподвижно, разглядывая друг друга, казались мне вечностью. Но вот вампир делает первый ход, срываясь с места и стремительно приближаясь ко мне. Тонкий меч со свистом рассекает воздух, но меня там уже нет. Один Пространственный Шаг — и я оказываюсь за спиной вампира, обрушивая на него черный клинок.

С громким лязгом лезвия сталкиваются в каких-то сантиметрах от наших лиц. Вампир оскалился, и я вижу заметно выступающие желтоватые клыки. Его тело напряжено, а меч едва заметно дрожит, сдерживая напор моего собственного клинка. Я не стал пытаться проломить блок, а вместо этого отскочил от Хайкельквиста, разрывая дистанцию, и снова ушел в Шаг, попутно активируя Ауру Льда. Выйдя из Шага справа от вампира, я вновь атаковал его, но на этот раз мой противник не стал блокировать удар, а изящно ушел от него в сторону. Сгусток алой магической энергии за несколько мгновений сформировался в свободной от меча руке и был запущен в меня, в полете обрастая щупальцами. Я не стал проверять, что за гадость в меня запустил вампир, и спешно ушел с траектории полета заклинания, которое просвистело мимо и врезалось в каменную кладку дома напротив, выбив из нее каменную крошку и застыв на камнях пульсирующим подобием сети. Хорошо, что я под это не попался — спеленало бы только так, даже пискнуть не успел бы.

Тем временем Хайкельквист снова пошел на сближение и, ловко орудуя своим мечом, обрушил на меня целый шквал ударов, прощупывая оборону и ища в ней слабые места. Он оказался не только талантливым магом, но и опытным мечником, по скорости и мастерству не уступавшим и даже в чем-то превосходившим встреченного мной в подземельях под Белым Древом Магистра Первородных. Несколько раз его меч по касательной задел меня, бессильно скользнув по кольцам черной кольчуги и сняв лишь пару процентов здоровья. Но я не сказал бы, что инициатива в бою полностью принадлежит моему противнику. Да, я оборонялся, но моя оборона преследовала несколько целей, самая главная из которых — проверить его предел. Понять, где граница его сил, измотать, навязать определенный ритм боя, чтобы в ключевой момент его нарушить и загнать противника в угол, по возможности взяв живым. Ну… условно живым, вампир все-таки.

Сражение набирало обороты. Постепенно усиливающаяся Аура Льда сковывала и замедляла движения Хайкельквиста, доставляя ему ощутимый дискомфорт, мечи мелькали, плетя жуткий в своей опасности узор. То и дело клинки пролетали в опасной близости от нас, то и дело проходили удачные удары, понемногу отнимающие здоровье как у меня, так и у него. Вампир виртуозно использовал иллюзии и магию крови, и только опыт и наблюдательность позволяли мне не попадаться на его уловки. Хайкельквист, как и Магистр Первородных до него, был умен и непредсказуем, на ходу подстраиваясь под мой стиль боя и не давая мне расслабиться. Но при этом он однозначно уступал в силе Черному Рыцарю, с которым я столкнулся в подземном городе в горах Квисана, и это давало мне надежду на победу. В мире Энарона я еще ни разу не умер, каждый раз вылезая на невероятной удаче, и мне, если честно, совсем не хотелось, так сказать, портить статистику. Тем более это очень больно — по крайней мере для меня, ведь, в отличие от нормальных игроков, подвешенный между состоянием «игрок» и «неигровой персонаж» оцифрованный я имел как преимущества в виде слабой зависимости от системы, так и недостатки, вроде отсутствующих фильтров на насилие, болевые ощущения и прочие прелести. Наверно, в цифровом мире я был самым «живым» человеком, как ни парадоксально, и поэтому то, что другие игроки — да та же Шэна — воспринимали проще, лишь как игровые условности, то для меня это все было суровой реальностью — раны, боль, смерть. Все.

Мы стремительно смещались к краю крыши — я отступал, стремясь увести Хайкельквиста подальше от лежащего без сознания раненого Аволхейма, чтобы ни ненароком не навредить временному союзнику, ни дать вампиру возможность в случае чего прикрыться им как живым щитом. Да и Аура Льда действовала на него угнетающе — и так опустошенная наполовину полоска здоровья медленно и едва заметно, но все же проседала. К сожалению, у Ауры не было функции отключения «дружественного огня», и она действовала на всех, кто попадет в поле ее действия. Даже Эш, который был мне безмерно предан, начинал скулить и нервничать, когда Аура включалась в его присутствии, поэтому я нечасто ее использовал — только в те моменты, когда был в одиночестве.

Очередной удар тонкого меча, отводящий блок и мощный удар ногой в живот — вампир отправляется в непродолжительный полет с крыши вниз, на улицу, а я следую за ним, сокращая высоту падения перезарядившимся Пространственным Шагом, и, не давая ему опомниться, снова наседаю на Хайкельквиста. Вот только я не учел один момент… Наш бой, уже повлекший за собой некоторые разрушения, не мог не привлечь внимание стражников внизу, но это до меня дошло слишком поздно, когда мимо Хайкельквиста просвистело сразу три арбалетных болта, заставившие высшего вампира отшатнуться и, разорвав дистанцию, с некоторым удивлением уставиться на спешащий к нам взвод стражников.

— Стоять! — рявкнул бежавший впереди бряцающей оружием и доспехами группы немолодой мужчина в шлеме с пышным плюмажем и гербом на наплечнике — судя по всему, нынешний капитан стражи Дастлбри. Еще несколько болтов, выпущенных перезарядившимися арбалетчиками, полетели в нашу сторону, и на этот раз более успешно. Правда, тут была еще и моя заслуга — воспользовавшись тем, что вампир отвлекся на внезапных «зрителей», жаждущих поучаствовать в нашем танце, я стремительно сократил дистанцию и атаковал Хайкельквиста. И сколь бы ни был сильным высший вампир, он все же допустил осечку. Два из пяти арбалетных болтов нашли свои цели. Один насквозь пробил левое предплечье противника чуть выше локтя, заставив его зашипеть от боли, а второй уже достался мне, пролетев в опасной близости от лица, прошив насквозь капюшон и оставив глубокую царапину, перечеркнувшую старые шрамы, оставшиеся еще от тролля с перевала Квисана.

И в следующий миг меня и часть оказавшихся ближе всех к вампиру стражников отбрасывает в сторону бесформенной алой волной магии крови. Полет оканчивается проламыванием большого витражного окна «Цветущего уголка», на крыше которого, как оказалось, мы с Хайкельквистом и сражались, и распугиванием немногочисленных клиентов и работниц борделя, прилипших к окнам из любопытства к происходящим снаружи событиям. Несколько стеклянных осколков впились в тело, доставляя дискомфорт, но упоение схваткой притупило боль. Я почти сразу же поднялся и рванул наружу прямо сквозь выбитое окно, чтобы увидеть стремительно убегающего Хайкельквиста, оставляющего за собой дорожку из крови.

— Ну уж нет! — рявкнул я и, уйдя в Пространственный Шаг, бросился в погоню, игнорируя вопли немногочисленных оставшихся на ногах стражников, пытавшихся меня остановить. Не до них сейчас. Я не мог дать вампиру уйти. Не в этот раз.

Судя по всему, рана и кровопотеря сильно замедлили Хайкельквиста, потому что уже на следующей улице я догнал его и, разогнавшись, на полном ходу врезался в вампира. Мы повалились на мостовую, после чего мой противник предпринял еще одну попытку сбежать, но я ему не дал, обрушившись на кровопийцу градом ударов. Уставший, раненый и, согласно данным системы, с опустошенным резервом маны, Хайкельквист кое-как отбивался, но инициатива была полностью на моей стороне. Один за другим вампир пропускал удары. Кровь сочилась из ран и порезов, окрашивая изрядно искромсанные мундир и плащ бурыми разводами. Та последняя массовая атака, которой Хайкельквист надеялся выиграть время для побега, выжрала последние остатки маны, и он очевидно не мог прибегнуть к магии крови, чтобы закупорить раны и остановить кровотечение, которое медленно его убивало. У вампира не осталось ни единого шанса на победу.

Так я думал.

Но Хайкельквист со мной был не согласен, и следующие его действия, честно говоря, застали меня врасплох. Я их просто не ожидал, забыв, с кем сражаюсь. Вложив все оставшиеся силы в последний рывок, вампир бросился на меня и, отбив меч, впился клыками в мою шею. Все тело пронзили острая боль и нарастающая слабость. Полоска жизни стремительно проседала, в то время как вампир столь же стремительно восстанавливался. Перед глазами темнело, и виной тому была моя беспечность. Я расслабился и забыл, допустил одну из самых распространенных ошибок. Я недооценил противника, видя, что он почти повержен.

Но шанс еще был. Пальцы левой руки сцепились на рукояти покоящегося в ножнах на поясе кинжала, лезвие которого покинуло свое хранилище. Короткий замах — и клинок входит в живот Хайкельквиста по самую рукоять, заставляя вампира отлипнуть от моей шеи и отшатнуться, зажимая кровоточащую рану, которая, впрочем, почти сразу же исчезла. Вот только сражаться дальше сил не было теперь уже у меня. Ноги подкосились, и я рухнул на колени, пытаясь унять дрожь.

— Ты меня достал, человек! — прошипел Хайкельквист, приближаясь ко мне. — Все испортил!

Мощный удар ногой отбросил меня в сторону. Я попытался подняться, но тело совершенно не слушалось. В полоске статуса мерцали три иконки. И если «Сильная кровопотеря» и «Слабость» были привычны, то вот пока что серая, но постепенно набирающая цвет иконка с подписью «Вампиризм» меня совершенно не радовала. Не хватало еще в вампира превратиться... Маны оставалось всего ничего, и я, отключив Ауру Льда, вложил остатки магической энергии в Пространственный Шаг, надеясь достать Хайкельквиста последним ударом. Но потерпел крах. Вампир уклонился от удара и, схватив меня за горло, приподнял над мостовой.

— У тебя очень вкусная кровь, человек. Жаль, что у меня нет времени как следует насладиться ею, — в его голосе звучало искреннее сожаление. Я попытался вновь нанести удар кинжалом, но Хайкельквист не дал мне такой возможности, играючи отбросив в сторону.

— Я потратил много сил, обустраивая ловушку на вас. Использовал последние запасы магических красок, переписывая рунные плетения для того взрыва, который должен был вас прикончить. Да и потом ты смог доставить мне немало неприятностей, — произнес вампир, подходя ко мне и занося меч надо мной. Сил двигаться уже не было. — Пора умирать.

— Согласен, — раздался знакомый хриплый голос откуда-то сбоку, и сразу два арбалетных болта пробили голову и шею Хайкельквиста. Вампир пробулькал что-то нечленораздельное и повалился на камни мостовой рядом со мной. Но что самое странное, он все еще был жив. Правда, ненадолго. Широкое лезвие палаша, покрытого серебряным напылением, пронзило грудь вампира, но тут же покинуло его тело и отсекло голову. Теперь Хайкельквист точно был мертв, а поле моего зрения появился держащий в единственной руке палаш Аволхейм. Вид у охотника был нездоровый, но он был жив. И я был этому рад.

— Ты меня удивляешь, Энли. Столько продержаться против высшего вампира не каждый человек сможет. А ты еще и практически убил его. Правда, под конец все-таки налажал, — в голосе Аволхейма звучало недовольство. — Ну ничего, все приходит с опытом. Ну-ка, открой рот.

Я послушно исполнил его просьбу, и охотник, присев рядом со мной, влил в меня две склянки с зельями, в одном из которых я опознал лечебное. Назначение второго мне было неизвестно.

— Мы видели, что вампир тебя укусил. Его слюна попала в твою кровеносную систему и запустила процесс преобразования. Через сутки ты бы превратился в вампира. Твое счастье, что Морбус Вампирис на первых стадиях обратим, а всех охотников снабжают лекарствами от него.

И действительно — слабость начала проходить, и я чувствовал, как ко мне возвращается контроль над телом. Правда, непонятное зудение в районе челюсти немного напрягало, но я списал это на эффект лекарства от вампиризма. Сил уже хватало на то, чтобы приподняться и лицезреть вокруг себя, Аволхейма и трупа вампира толпу вооруженных стражников, смотрящих на меня с откровенной опаской. Я попытался слабо улыбнуться, но это почему-то заставило стражников побледнеть. На мой вопросительный взгляд Аволхейм лишь хмыкнул.

— Клыки втянутся к утру, а пока советую не улыбаться, — заявил он, а я тут же начал ощупывать свои зубы языком. Да, действительно, верхние зубы удлинились и немного выступали вперед. Ну, теперь по крайней мере понятно, что за зудение.

— Ты сам как? Тебе же руку оттяпало почти по локоть, — спросил я, кивнув на культю Аволхейма. Охотник лишь поморщился.

— Не в первый раз. В Башню вернусь — подлатают, — ответил он и хотел было что-то еще сказать, но его перебили. Неприятная тенденция. Хорошо еще, что на этот раз перебившим был не взрыв и не вампир, а всего лишь тот самый мужчина в шлеме с плюмажем и с гербом на наплечнике.

— Господин Аволхейм, я требую объяснений, — в его голосе не было ни капли уважения или вежливости. Впрочем, ничего удивительного в том не было.

— Ты и сам все видел. Вот вампир, — охотник поднялся на ноги и пнул мертвое тело Хайкельквиста. — Вот его убийца.

Меня он, к счастью, пинать не стал.

— Но ведь убили вампира вы, — заметил капитан, чье имя мне было откровенно лениво смотреть.

— Добил. Не путай понятия, пацан. Я его добил. А тем, кто остановил монстра и, можно сказать, убил его, был Энли. Это он нашел, сразился и очень сильно ослабил вампира, заставив его потерять бдительность и позволив мне нанести последний удар. Так что на твоем месте я бы поспешил снять с него все обвинения за очевидностью его невиновности. Ну и про награду не забывайте, — сказал Аволхейм и, подумав пару секунд и глянув на свою культю, добавил: — Обоим.

— Я передам мэру. А сейчас вас обоих нужно доставить в больницу, — сказал капитан. Охотник лишь кивнул.

— Да, не помешает. Встать сможешь, парень? — поинтересовался он. Мне оставалось лишь кивнуть и, кое-как поднявшись и вложив меч в ножны, в сопровождении стражи последовать в сторону больницы. Аура Первородного уже давно не действовала, а Мантия еще до начала боя была заменена на обычный плащ, поэтому за раскрытие инкогнито Оцифрованного человека я не боялся.

И только подходя к зданию местного госпиталя, я вспомнил об одной детали, связанной с моим текущим состоянием, и эта деталь заставила меня покрыться липким потом.

Шэна будет очень недовольна.

— Если ты не можешь упокоить даже такую слабую нежить, то о чем вообще можно говорить? — голос учителя уже привычными громовыми раскатами гремел у меня в голове, минуя уши и вызывая довольно неприятные ощущения. Хотя ко всему можно в конце концов привыкнуть. Вот и я привыкла, отработанным до автоматизма движением формируя сгусток жутковатого зеленого пламени и отправляя его в очередного поднятого учителем скелета, который приближался ко мне с воздетым над головой ржавым, но по-прежнему опасным топором, шустро перебирая лишенными даже малейшего намека на мясо желтоватыми и покрытыми сетью мелких трещин конечностями. Пульсар устремился к нежити и при соприкосновении с костяной грудной клеткой охватил скелета все тем же потусторонним зеленым пламенем. Синие искры в черных провалах сменились зелеными, и умертвие послушно замерло, остановив топор в каких-то сантиметрах от моей головы. Еще немного — и ушла бы на перерождение. Снова.

— Не отвлекайся, — голос учителя, стоявшего на широкой платформе в нескольких метрах надо мной, был как всегда безэмоционален и хлесток. Впрочем, странно было бы ожидать каких-либо эмоций от лича, который спокойно стоял, опершись на парапет и поглаживая по корешку лежащую перед ним простую на вид книгу.

Я стиснула зубы и, активировав навык, накинула управляющий конструкт на призванного скелета. Повинуясь моим мысленным командам, он медленно отступил и опустил топор, всем своим видом демонстрируя послушание. И только нет-нет да появляющиеся голубоватые отсветы в зеленом пламени, объявшем скелета, говорили о том, что прежний хозяин нежити, призвавший ее, предпринимает попытки вернуть контроль над ним. И судя по тому, что голубые всполохи становятся все чаще и интенсивнее, у него это получается. Вот только и я ждать не собираюсь. Еще один навык — и вокруг скелета вспыхивает зеленоватая дымка, сигнализирующая что теперь у нежити новый хозяин. А дальше все просто. Одна мысленная команда — и скелет осыпается прахом. Кажется, я даже слышала облегченный вздох… Но не суть важно.

— Наконец-то. Уровень детского сада ты осилила. Теперь можно перейти к более серьезным противникам.

Готова отдать оба своих острых уха на то, что лич надо мной издевается. Я только что упокоила скелета девяносто восьмого уровня, и это для него «детский сад»?! Хотя… Учитывая, что мой Учитель — сам Элеас Бесс, знаменитый (и официально последний) некромант, при жизни много веков назад поставивший половину мира на колени, первожрец бога смерти и перерождения, и я до сих пор не вижу его уровень, вместо которого по-прежнему издевательски мерцают вопросительные знаки… То очень может быть.

Так или иначе, но с моего появления в Убежище, как его называли живущие здесь и укрывающиеся от всего остального мира чернокнижники, прошел уже месяц игрового времени. Я получила-таки специальность «Некромант», а в моих характеристиках появилась новая строка «Бог-покровитель». И с тех пор темпы прокачки возросли многократно. В этом была заслуга моего учителя. Его обучение представляло собой целую россыпь разнообразных квестов, в ходе выполнения которых и мой уровень, и мои характеристики росли как на дрожжах. Хотелось бы то же самое сказать об арсенале заклинаний, но их запас по-прежнему скуден. Правда, когда я сказала об этом наставнику, он лишь рассмеялся своим сухим безэмоциональным смехом и вручил мне увесистый талмуд по основам магии Смерти.

Из него-то я и узнала, что у некромантов в принципе довольно мало заклинаний. Самое главное из них — «Управление нежитью». Оно поднимает под контроль некроманта любой труп или груду костей — были бы материал и мана, объем которой напрямую зависел от того, насколько сильным существо было при жизни. С ростом навыка некромантии цена за подъем снижалась, однако для того, чтобы поднять, например, костяного дракона, требовалось столько магической энергии, сколько даже вообразить себе было сложно. Еще одной проблемой, стоящей на пути повелевания армиями зомби было то, что каждый поднятый труп «съедал» немного максимального количества маны на поддержание своего существования, так что некромант, слишком увлекшийся призывом, мог просто-напросто остаться без магической энергии перед лицом врага.

Вторым важным заклинанием было «Улучшение нежити», позволяющее серьезно улучшить характеристики поднятого существа, увеличив ему силу, скорость, нарастив побольше костяной брони, научив взрываться в толпе врагов или же вернуть человеческий вид, дабы ходячий труп не вызывал страха у случайных прохожих. С каждым улучшением количество требуемой для поддержания нежити маны увеличивалось, так что перед некромантом всегда стоял сложный выбор — большое количество относительно слабых мертвецов или же несколько сильных миньонов, вплоть до одного единственного — не уступающего по мощи хорошо прокачанному игроку. С помощью этого же заклинания, при прохождении квестовой цепочки на высоких уровнях появлялась возможность измениться и обрести форму высшего вампира или лича.

В целом, эти два заклинания составляли основную боевую мощь некроманта, поскольку имели очень широкий спектр действия, позволяя не только как угодно изменять свой билд, меняя качество и количество нежити в отряде, но и перехватывать контроль над чужими мертвецами, призывать души мертвых для разговора (разработчики почему-то не стали делать это отдельными заклинаниями, а впихнули его в управление нежитью), а также осуществлять некоторые другие манипуляции, о которых книга умалчивала.

Но Некромантия не ограничивалась лишь этим. Как бы парадоксально это ни звучало, но некроманты — это лучшие борцы с нежитью в принципе. Помимо заклинаний призыва они также имели в запасе заклятия «Упокоение» и «Очищение». Первое высасывало ману из умертвия, поддерживающую его существование, и превращала нежить в простой труп или груду костей. Оно могло применяться не только к условно нейтральной нежити, поднявшейся самостоятельно под влиянием сильного некротического фона, подобного тому, что имеется в пустошах Шаррэн-Ха, но и в столкновении двух некромантов друг против друга в бою. Схватка некромантов, как правило, больше похожа на шахматы, чем на обычный бой. Поэтому этот класс наверняка будет крайне востребован у игроков, обожающих тактические сражения.

«Очищение» же находилось на стыке Некромантии и Магии Тьмы, на которой специализируются чернокнижники. Это заклинание позволяло снимать с любого объекта наложенные на него проклятия, а в качестве побочного эффекта исцеляло болезни и нейтрализовало негативные эффекты от влияния некротической энергии живых организмов. Согласно записям, которые я изучала по указанию учителя, этот самый побочный эффект был обнаружен случайно неким магом по имени Нельденер, бывшим в свое время задолго до Элеаса Бесса первожрецом Мортаниса. Собственно, треть книги была посвящена его исследованиям Некромантии, и именно он вывел ряд основных законов, на которых зиждется Магия Смерти — в том числе именно ему принадлежит авторство заклинания «Управление нежитью», в котором он объединил эффекты нескольких других заклинаний, придав ему современный вид и сильно облегчив практикующим некромантам жизнь. Это я узнала уже от самого Бесса, который почему-то крайне неохотно говорил об одном из своих предшественников на посту первожреца бога смерти и перерождения.

Помимо уже упомянутых заклинаний, арсенал некроманта немного разбавлялся различными заклинаниями из ветки чернокнижия, которые хотя и не получали классовый бонус, были неплохой подмогой в деле нанесения добра и причинения справедливости.

Вот как-то так. Сила некроманта не в количестве заклинаний, а в их качестве и умении применить правильно и вовремя. Конечно, не всегда и не везде можно найти… подходящий материал для поднятия нежити. Однако и эта проблема оказалась решаема. Черная Книга, принесшая Элеасу Бессу печальную славу, не только была вместилищем его души и знаний, но и держала внутри себя целую армию самой разной нежити — от обычных скелетов до воскрешенного и полностью подконтрольного ушлому личу архидемона из планов Инферно — судя по довольному оскалу черепа Элеаса, этот архидемон в далеком прошлом каким-то образом сильно ему насолил. Как объяснил учитель, многие некроманты в конце своего обучения создают такие вот магические хранилища, поскольку расходный материал для поднятия мертвецов далеко не всегда под рукой. Книги — это наиболее традиционный облик магических хранилищ. Хотя некоторые предпочитают иные варианты. Учитель рассказывал, что в бытность его молодым начинающим волшебником, только-только приступившим к постижению искусства магии смерти, встречал некроманта-оригинала, который призывал нежить с помощью бубна, обмотанной синей лентой колотушки и такой-то матери, при этом почему-то грязно матерясь. Так или иначе, суть заключается в том, что в процессе последнего испытания, включающего в себя встречу с богом-покровителем, некромант с разрешения Мортаниса создает небольшой «кармашек» в его обители, в котором хранит поднятую и подчиненную ему нежить в глубоком сне, тем самым не расходуя магию на поддержание ее существования. Этот «кармашек» кровно привязан к некоему объекту в мире живых, используя который, некромант призывает своих слуг себе на помощь. Однако их количество ограничено. Так, базовая книга начинающего некроманта вмещает в себя двадцать умертвий при условии, что они не превосходят призывающего по уровню. Впрочем, последнее — обязательное условие для всех некромантов, независимо от их силы, опыта и умений.

Книга — или иной предмет, зависит от фантазии некроманта — создается один раз и дальше развивается вместе со своим владельцем, постепенно увеличивая «вместимость» и позволяя «сохранять» все больше и больше нежити. Количество мертвецов, которых можно «записать» в книгу, высчитывается по сложной схеме, основанной на уровне владения Некромантией, показателе характеристик «Интеллект» и «Харизма» и уровне самого некроманта.

Мне еще только предстоит сделать собственную книгу, однако мы с учителем уже начали сбор необходимых для этого материалов. И сегодня после тренировки предпримем еще одну вылазку.

— На сегодня закончим, — голос Бесса вырвал меня из размышлений. — У тебя десять минут на сборы. Я буду ждать тебя у портала.

Лич развернулся и, не сказав больше ни слова, покинул помещение, оставив меня наедине с кучкой праха, оставшейся от упокоенного скелета. Я же лишь пожала плечами и отправилась в свои покои. Да, мне, как ученице Элеаса, выделили комнатку — небольшую и скудно обставленную, но мне было как-то все равно — главное, есть где хранить вещи. Выкинув из инвентаря и сложив в сундук у кровати все то, что мне не понадобится на вылазке, я накинула на плечи теплый плащ — Убежище находится на севере, и на поверхности довольно холодно — заперла комнату и хотела было отправиться к порталу на поверхность, когда меня окликнули сзади.

— Леантхххи, — судя по иногда прерывающему речь свистящему хрипу, это был Грумпель — единственный зверолюд в Убежище, левая рука учителя и по совместительству до ужаса жадный завхоз.

Я обернулась. Невысокий полноватый получеловек-полукот, всегда таскавший с собой необъятный темно-синий и покрытый множеством разнокалиберных заплаток мешок, который внутри был очевидно больше, чем снаружи, неспешно приближался к ней, слегка покачиваясь при ходьбе из стороны в сторону.

— Вы отправляетекхххсь на поверхность, — констатировал чернокнижник. — У меня будет просьба. В наших лабораториях закончилиссссь кое-какие ингредиенты. Вот список. Буду признатххххххелен.

Я развернула свиток, который передал мне кот, и почувствовала, как глаза лезут на лоб. Ладно травы — их в окрестных лесах много, и найти то, что требуется Грумпелю, не составит труда. Но где я добуду ему сердце, жилы и кровь демона Инферно и чешую адской гончей?

Этот вопрос я не замедлила озвучить. Грумпель лишь хмыкнул, сопровождая это привычным присвистом.

— Ну да, ты же не знаешссссь. На поверхности в Дареанисе недавно был прорыв Инферно. Его успешно отбили и сейчассссс утилизируют трупы. Столько ценных ингредиентксссссов зря пропадает… — в его голосе слышалось неодобрение. Ну да, иногда Грумпель казался не прямоходящим котом, а огромным и до ужаса жадным хомяком, который тащил все, что плохо прибито, в свой необъятный мешок. Хотя сам он называл это дальновидностью, предприимчивостью и практичным подходом. — В любом случае, самим вам не придется заходить в город. Я попросил своего знакомого подскххххуетиться и достать нужное, вам останется лишь встретитькхххся с ним на дороге к Монастырю и забрать ингредиенты. Проще просссссстого.

— В прошлый раз твое «проще простого» обернулось тем, что меня съел медведь, — заметила я, пряча свиток в инвентарь и привычно уже сворачивая окно с уведомлением о полученном задании. — А в позапрошлый я провалилась в логово слизней, которые разъели половину моего тела.

— Всему виной твоя неуклюжхсссссесть, маленькая эльфийка, — просипел Грумпель и, развернувшись, отправился восвояси своей обычной переваливающейся из стороны в сторону походкой.

— Маленькая эльфийка… Да я тебя на две головы выше, коврик блохастый… — пробурчала я, быстрым шагом заходя в комнату с порталом, у которого меня уже ждал учитель, под маскировкой выглядевший бледным лысым мужчиной с аккуратной черной бородкой, опирающимся на простой и внешне ничем не примечательный посох. Черная Книга хранилась в набедренной сумке, а на плечи был наброшен точно такой же утепленный плащ, как и у меня. Хотя, казалось бы, чему там мерзнуть-то, но маскировка есть маскировка.

Генарус — старый чернокнижник, который был первым встреченным мной обитателем Убежища и вытащил меня из ловца душ, в который я угодила после смерти в пустошах Шаррэн-Ха — активировал портал, и я прошла сквозь него вслед за Элеасом, который, к слову, теперь идентифицировался как Зандор, человек, уровень 110. Ни малейшая деталь не выдавала в этом человеке древнего лича, и это было поразительно.

В лицо ударил морозный ветер, и я поспешила плотнее запахнуться в плащ и натянуть капюшон, пытаясь спастись от холода, царившего в горах к северо-западу от Дареаниса. Кинув взгляд на молчаливую громаду Монастыря, вытесанного прямо в скальном утесе и приютившего в своих недрах несколько десятков отшельников-аскетов, которым было глубоко наплевать на то, кто выходит из портала на территории их обители, я поспешила за стремительно удаляющимся Элеасом.

Спустившись по извилистой горной тропе к подножию горы и выйдя на тракт в сторону Дареаниса, дорога до которого от Монастыря занимала около одного игрового часа неспешной ходьбы, мы некоторое время шли молча. Первым молчание нарушил учитель.

— Ты хочешь что-то спросить, — сказал он, в своей излюбленной манере утверждая, а не спрашивая.

Я кивнула. Действительно, кое-что меня беспокоило. Увлекшись прокачкой и обучением, я несколько отстала от жизни. И хотя мной регулярно посещались игровые форумы, на которых обсуждались в том числе и последние новости Энарона, информация о битве в Дареанисе по какой-то причине прошла мимо меня.

— Грумпель сказал, что недавно в Дареанисе произошел прорыв Инферно. Его, конечно, отбили, но…

— Хочешь знать, почему мы не вмешались, хотя и могли, — закончил за меня Бесс, снизив темп ходьбы. Он посмотрел на меня своим ничего не выражащим взглядом. — Тому есть несколько причин. Первая — мне нет дела до людей. Они постоянно с кем-то воюют и постоянно умирают. Спасти всех невозможно в принципе. Спасти тех, кого можешь… Спорно. Очень спорно. Те, кому суждено умереть, умрут. Те, кому суждено выжить, выживут. Об этом, кстати, говорит и клятва, которую ты принесла, став жрицей Мортаниса. Невмешательство. Нейтралитет. Смерть выше разборок Света и Тьмы, Порядка и Хаоса и прочих субъективных философских явлений, порожденных неравенством и разностью взглядов. Это, кстати, вторая причина. И есть еще одна, — Элеас остановился и, отвернувшись от меня, посмотрел вдаль, туда, где на горизонте уже виднелись стены города. — Дареанис сейчас — руины. Некрополь, который тщетно пытаются очистить бесполезные инквизиторы и паладины. Там то и дело поднимается нежить, которая нападает на всех без разбору. Казалось бы, нет ничего проще замаскировать свои действия под очередной всплеск некротической энергии и стихийный подъем нежити, вот только не думай, что защитники такие дураки. Они заметят умертвий, которые нападают на демонов Инферно и не трогают их самих. В пылу битвы этому, скорее всего, не придадут значения. Но вот после нее… Люди задумаются. И придут к логичному выводу о появлении в округе некроманта. Недавний инцидент в Дареанисе, превративший город в руины, и так привлек к этому месту совершенно излишнее внимание поборников Света. Они начнут прочесывать окрестности, и рано или поздно кому-то удастся наткнуться в лучшем случае на меня или тебя, а в худшем — на Убежище. Ставить под удар нашу общину из-за мимолетной прихоти одной остроухой болванки лично я не имею ни малейшего желания. Я понятно выражаюсь?

Хотя он говорил по-прежнему безэмоционально, мне почему-то показалось, что я слышала в его голосе гнев вперемешку с раздражением. Хотя это и могло быть лишь мое воображение, я все же посчитала нужным не рисковать и кивнула.

— Вот и хорошо. Идем, у нас много дел, — с этими словами учитель снова зашагал в сторону города.

Через двадцать минут быстрой ходьбы мы оказались на перекрестке. Правая от нас дорога уводила в Дареанис, левая шла к границе с Фиористом, а та, что шла прямо, и по которой пошли мы, уводила нас в густые леса, окружавшие Дареанис с востока. В этом лесу мы и начинали свою «практику», которая сводилась к изучению трупов животных с разъяснениями Элеаса о том, как именно некротическая энергия влияет на живые и недавно умершие организмы, как она анимирует, поднимает и контролирует умертвий, что и как можно улучшить, чтобы получить под контроль более мощного мертвеца, и многое другое. После этого Элеас некими лесными тропами выводил меня к городскому кладбищу, которым заведовал, как оказалось, его далекий потомок и выходец из Убежища. Уже там, накрывшись мощным куполом, экранирующим эманации магии Смерти, мы практиковались в подъеме, контроле, улучшении и упокоении более гуманоидообразных мертвецов — как людей, так и эльфов, гномов, зверолюдов, орков, которые в реальности Энарона вопреки всем стандартам фэнтези были не племенными дикарями, а вполне цивилизованным народом с высокоразвитой наукой и культурой, обитавшим где-то на востоке Нейтральных Земель, и много кого еще. Все это напоминало мне рассказы Джона, моего старшего брата, который уже много лет занимается врачебной практикой. Примерно в том же русле их учили в медицинском университете, заставляя изучать анатомию человека по трупам. Теперь я занимаюсь практически тем же самым, только не с целью лечить, а с целью… ну, смежной, в общем-то, целью. Хотя все это с точки зрения игровой механики не имело большого значения, такие вот «практические» занятия создавали необходимую для полноценного погружения в роль атмосферу. А благодаря встроенным в оборудование виртуальной реальности ограничителям, созданным, как говорили, на основе изучения принципов существования и действия Оцифрованного человека, ни я, ни миллионы других игроков не боялись, что однажды сойдем от этого всего с ума. Не знаю, как это действует, но еще никто не слетел с катушек от игры в виртуальной реальности, хотя опасения в самом начале ее существования имели место быть.

Закончив с «практикой», мы направились в обратный путь. По дороге я собирала заказанные Грумпелем ингредиенты согласно переданному им списку. Это было то еще занятие — несколько раз мне пришлось довольно сильно удаляться от учителя, собирая нужные растения. Один раз я опять чуть не попала в лапы медведя, но на этот раз моя магия была быстрее. Два заклинания — и ослепший и резко ослабевший мишка ушел восвояси, грузно косолапя и то и дело натыкаясь на деревья.

Наконец, все, что просил Грумпель, я собрала. Остались только ингредиенты из трупов демонов, которые нам должен был передать его поставщик недалеко от перекрестка, через который лежит наш путь к Монастырю и порталу в Убежище. И вот уже здесь начались проблемы.

Первым звоночком стал патруль паладинов во главе с инквизитором-НПС и беловолосым и бледным магом-игроком с ником Райв, который шел в сторону Дареаниса и остановил их прямо на перекрестке.

— Кто такие? Куда путь держим? — поинтересовался он, с любопытством разглядывая меня и Элеаса, который для всех был обычным человеком 110 уровня.

— В Монастырь, — ответила я за учителя, который предпочитал отмалчиваться и, прислонившись к дереву, наблюдать за разворачивающимся действом. — Взяла вот квест на сопровождение зельевара в Монастырь из Сийеннана, столицы Фиориста. По дороге он попросил зайти в лес, набрать корешков и растений. Посулил дополнительную награду, вот я и пошла.

— Вот как… — протянул Райв. Я мысленно порадовалась, что данные о классе и специализации игрока закрыты для других, и о том, что я маг, можно понять лишь по моей экипировке. Правда, мне все равно не понравилось, как меня изучал тот инквизитор. Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. — Ну, думаю, что зельевар обитателям Монастыря всяко пригодится — будет кому лечебные зелья варить. Учитывая, какой там климат, это будет не лишним. Давно в окрестностях Дареаниса?

— Да нет, буквально несколько часов назад прошли перекресток и пошли в лес. Я хотела в город зайти, но когда услышала о том, что тут произошло, подумала, что, наверно, не стоит. Вряд ли я там буду полезна.

Райв пожал плечами.

— Сейчас нам любая помощь пригодилась бы, но мы никого не заставляем. В любом случае, помощь не нужна? В окрестностях в последнее время стало неспокойно. То нежить поднимется, то бандиты нападут — после разорения Дареаниса они совсем обнаглели, пользуясь тем, что все силы сейчас брошены на восстановление города, — произнес он, плотнее запахивая черную мантию, расшитую золотом, под которой угадывался военного вида комзол.

— Нет, спасибо. Тут ведь недалеко, думаю, мы и сами доберемся, — заверила я мага. Он лишь снова пожал плечами и, пожелав удачи, вернулся к своему отряду. Паладины прошли мимо нас в сторону города, а мы с Элеасом, переглянувшись, отправились дальше в сторону Монастыря. Шли быстро, решив не искушать судьбу, за что и поплатились. Хотя тут, скорее, я виновата. Очередная проверка от учителя. Он-то явно заметил засаду и решил устроить мне экзамен в полевых условиях.

Хотя это не совсем для нас была засада. Группа из восьми человек, облаченных в теплые меховые одежды с металлическими вставками и вооруженных луками и топорами, с энтузиазмом копалась в мешках, лежавших на обледенелой земле. Чуть в стороне я заметила труп немолодой женщины в жреческой робе. Кажется, это и был тот самый поставщик Грумпеля, которого мы должны были встретить. А в мешках, видимо, то, что она должна была нам передать для нашего хомячного кота.

Нас заметили, и группа разделилась. Двое остались рядом с мешками, а остальные шестеро направились прямиком к нам. Я пригляделась, оценивая обстановку. Шестеро. Не маги. Уровни около восьмидесятого, лишь тот, что шел в центре, был восемьдесят девятого уровня — судя по всему, главарь шайки. Не самый лучший расклад. Хотя если я успею поднять труп жрицы, то этим выиграю время и успею как следует проклясть остальных или вдарить по ним теми немногочисленными боевыми заклинаниями, которые выучила еще в Бакколо, когда получала класс мага, а пока они будут заняты, я смогу сбежать. Играть в героизм я не собиралась, а Элеас сможет сам постоять за себя.

— Какая цыпа, — цокнул языком главарь, едва их группа подошла к нам. Элеас их не заинтересовал. По нему лишь скользнули взглядом, оценили потрепанную одежду и простенький дорожный посох, и проигнорировали, переключившись на меня. Учитель же продолжал молчать и просто наблюдал за происходящим со стороны. Ну да, ему-то что. Если бы он захотел, то вся восьмерка и глазом моргнуть не успела бы — скелеты сами выпрыгнули бы из туш и преклонили колено перед новым повелителем. Но нет, он решил посмотреть, как я буду выкручиваться.

— Пойдешь с нами? У нас есть горячая еда, вкусное вино и уютная постель… — продолжил главарь под гогот своих товарищей. — Правда, все это тебе еще придется приготовить — ну, кроме вина. Но это же мелочи.

— А если откажусь? — спросила я, готовясь вступить в бой. В то, что удастся договориться, я не верила.

— Ну на нет и суда нет, — ответил главарь шайки. — Мы люди цивилизованные. Откажешься — примем отказ, но глубоко оскорбимся. И потребуем компенсации. Так что все равно пойдешь. Лучше не ломайся.

Я лишь тяжело вздохнула и хотела уже кинуть на него проклятие, а потом, сместившись, запустить пульсар некроэнергии в труп жрицы, поднимая его, когда в воздухе что-то коротко свистнуло, и главарь шайки, покачнувшись, упал на землю, орошая ее темной кровью. Из его затылка торчала рукоять метательного ножа.

Товарищи разбойника с удивлением и непониманием уставились на труп своего командира, и это стало их роковой ошибкой, ибо уже в следующий миг за спиной ближайшего ко мне бандита что-то мелькнуло, и его грудь пронзил насквозь черный меч. Бандит захрипел и начал заваливаться, а меч покинул его тело, чтобы найти свою следующую жертву. Не прошло и двух минут, как вся восьмерка была мертва, а перед нами появился высокий молодой мужчина с забранными в хвост темно-рыжими, почти медными волосами, лицом, украшенным тремя старыми вертикальными шрамами, в черном сюрко поверх черной же кольчуги, на ходу вытирающий кровь с лезвия черного меча и вкладывающий его в ножны за спиной.

— Бандиты, — покачал он головой. Согласно данным системы, передо мной был игрок по имени Энли, имевший 102 уровень. — Прости, я не помешал?

Я лишь покачала головой.

— Нет, все в порядке. А… — когда я уже хотела поблагодарить его за помощь, так как уверенности, что справлюсь самостоятельно, у меня все-таки не было, на дороге появились новые действующие лица. Невысокая девушка с короткими темными волосами, облаченная в черную робу с символом Инквизитория и странным ромбовидным черным медальоном на шее, которую звали Шэна, 99 уровня, и пепельно-серый волк по кличке Эш, имеющий 83 уровень. Судя по всему, это были товарищи Энли.

— Ты опять убежал вперед. Что за привычка, — пробурчала Шэна, накладывая на своего торопливого товарища исцеляющее заклинание — пару раз Энли все-таки задели, хотя и незначительно. — Забыл, что сказал Аволхейм, когда ты пришел в себя? Хоть тебя и вылечили от вампиризма, ближайшие пару дней тебе рекомендовали воздержаться от излишних нагрузок, поскольку даже такой краткий удар Вампирис по организму чреват сильным ослаблением. А ты опять в бой. Балда.

И я бы с удовольствием прислушалась бы к их разговору, если бы не волк, который уставился на до сих пор молчащего Элеаса немигающим взглядом желтых глаз и глухо зарычал.

— Любопытно, — голос учителя стал для меня неожиданностью. Да и не только для меня, судя по тому, как вздрогнули Энли и Шэна. Элеас спокойно пошел прямо к их компании, игнорируя ощерившегося Эша. Его пристальный взгляд был прикован к Энли. — Очень любопытно.

— Что именно? — спокойно поинтересовался Энли, положив ладонь на холку своего волка. Тот немного успокоился, почувствовав руку хозяина, но по-прежнему скалился в сторону Элеаса. Молодой мужчина отправился навстречу шагающему некроманту. Казалось, будто воздух между ними был наэлектризован, и инициатором этого напряжения, как ни странно, был всегда невозмутимый Элеас Бесс.

— Твой меч. Твой доспех. Твои наручи. И медальон твоей спутницы. Это очень непростые вещи. И мне до ужаса любопытно, где ты их достал. Я задам тебе вопросы, молодой человек. И тебе лучше на них ответить.

— Почему это? — спросил игрок. Я заметила, как Шэна взяла наизготовку жезл и внимательно наблюдала за происходящим. Она, как и я, чувствовала напряжение, по неизвестной причине повисшее между двумя еще пять минут назад незнакомыми людьми.

— Потому что я не стану спрашивать дважды, — ответил Элеас. Его глаза полыхнули синим пламенем, а с посоха сорвался тонкий пучок света, обвивший всех троих и стянувший вместе. Затем, не давая им опомниться, некромант стукнул посохом по земле, и вылезшие из нее костяные руки схватили не ожидавших такого поворота событий игроков и утянули под землю. Правда, Энли к тому моменту успел каким-то образом разрубить часть пут, но из-за неудобного положения не смог вырваться из плена. Но это никак не помогло ему избежать поглощения землей, на которой, к слову, не осталось и следа от недавно творившейся магии.

— Поспешим, — бросил Элеас, переходя на бег и устремляясь в сторону Монастыря, до которого, впрочем, было уже не так уж и далеко. — Ловушка не продержит их долго, у нас в запасе не более десяти минут. Мне нужно поговорить с этим парнем, и меня совершенно не волнует его мнение на этот счет!

— Итак, что мы имеем, — прошелестел Элеас Бесс, уже давно отбросивший свою маскировку и представший перед связанными магическими путами и находящимися под охраной дюжины высокоуровневых скелетов игроками. Волк, прибывший с ними, лежал у стены, погруженный в магический сон и на всякий случай прочно связанный металлическими цепями. — А имеем мы человека и тифлинга, неизвестно откуда прибывших, преследующих неизвестную цель и при этом обладающих крайне… специфическими вещами, которые просто так на дороге не валяются.

Я лишь покачала головой. Учитель никогда не отличался тактичностью и учтивостью. И если я это прекрасно понимала, учитывая, сколько времени провела рядом с ним, то вот заинтересовавшие Бесса игроки от понимания были крайне далеки. По крайней мере девушка, которая постоянно бормотала себе под нос что-то, отдаленно похожее на магические формулы из области Магии Тьмы, игнорируя тычки от своего спутника. Вероятно, пытается выкачать магию из пут и освободить их, применяя что-то из арсенала Инквизиторов. Ну, удачи ей.

— Если вам нужны ответы, то сначала надо задать вопросы. И мы вовсе не отказывались на них отвечать, — заметил мужчина, с некоторым беспокойством поглядывая на усыпленного волка. Тот факт, что перед ним стоит говорящий скелет, управляющей еще дюжиной таких же скелетов, только молчаливых, его, судя по всему, совсем не впечатлил. — Не было никакой необходимости прибегать к столь радикальным методам допроса.

Учитель оставил реплику Энли без внимания. Выбеленные костяные пальцы сомкнулись на черной плетеной рукояти и вынули из ножен изъятый у мужчины меч. В черном лезвии отразился оскаленный скелет с пылающими в глубинах провалов глазниц синими искрами.

— Я уже и не помню, когда последний раз видел Черный меч Первородного так близко. Ты знаешь, что это такое, человек? — спросил он Энли. Тот кивнул и открыл было рот, чтобы ответить, но Бесс продолжил, не обращая внимания на своего пленника. Его взгляд был прикован к мечу. — Этот меч — настоящее произведение искусства. Выдающееся достижение кузнецов прошлого. Идеальное оружие. Секрет его создания давно утерян. Никто не знает даже того, из какого металла он сделан. В том числе и я — это оружие значительно старше меня. Но факты неизменны. Черный меч Первородного никогда не тупится. Никогда не ломается. Никогда не теряется. И может принадлежать лишь одному — тому, кого признает своим хозяином, как бы странно это ни звучало. Конкретно этот меч, если верить клейму у основания лезвия, прямо над гардой, принадлежал моему предку. Он пропал много веков назад, вскоре после моего поражения в Шаррэн-Ха и уничтожения леди Кардас столицы Эстромо. Где ты достал его?

Энли, неотрывно наблюдавший за Элеасом все то время, что лич говорил, на вопрос некроманта не ответил. Однако по его лицу пробежала тень, и чем это было вызвано, я не имела ни малейшего представления. Однако факт, что у игроков оказались некие артефакты, имеющие некое значение для первожреца Мортаниса, разжег во мне любопытство. Учитель правильно сказал — такие вещи где попало не валяются. Этим двоим наверняка пришлось через многое пройти, чтобы добыть свою экипировку.

Комната, в которой находились «гости», погрузилась в молчание. Даже тифлингесса-Инквизитор замолчала и, повернув голову, смотрела на своего соратника. Элеас никого не торопил — взгляд пустых глазниц не отрывался от черного лезвия меча в его руке. В тишине прошло пять минут, прежде чем Энли, наконец, заговорил.

— Мне удалось проникнуть в город-призрак и поговорить с леди Аланной Кардас, — произнес он. И прозвучавшие слова явно были не тем, что ожидал услышать древний некромант. Он оторвался от меча и пристально посмотрел на связанного мужчину, после чего почти мгновенно преодолел разделявшее их расстояние и опустился на колени так, чтобы их лица были на одном уровне. Жуткий оскаленный череп и мрачное бледное лицо в обрамлении темно-рыжих волос — они выглядели антиподами друг друга. И эта ассоциация, пришедшая мне на ум совершенно невольно, лишь усилилась, стоило мне увидеть, как разгораются потусторонним белым светом глаза Энли.

— Расскажи мне. Все, — голос Бесса был ледяным и твердым, как металл.

— Я не знаю точно, как проник в город-призрак. Оказавшись в руинах Эстромо, я долго блуждал по ним, пока не наткнулся на что-то… кого-то непонятного. Он буквально подтолкнул меня в нужную сторону, и я оказался на центральной площади города. Там, под проросшей травой, был спрятан некий магический круг, который засветился, стоило лунному свету его осветить. Это был своеобразный проход в город-призрак. Эстромо — в последние дни своего существования...

Я слушала его медленный, озвучиваемый будто через силу рассказ, но в голове всплывали совсем иные воспоминания. Как я, Хортерт и Кроф обнаружили следы недавнего ритуала, проведенного на центральной площади руин Эстромо. Как Кроф упомянул игрока по имени Энли, который помог ему выбраться из канализации, а потом бесследно исчез. Как мы стали свидетелями… свидетелями явления Черных Рыцарей, о которых судачит все игровое сообщество, следящее за ходом бета-теста Энарона. Как меня и моих братьев настигла первая смерть в этом игровом мире.

Тем временем Энли, говоривший в полной тишине, рассказал, как повстречался с духом Аланны Кардас, той самой волшебницы, уничтожившей Эстромо. Как Аланна показала ему отрывки своих воспоминаний — те немногие, что у нее сохранились за века существования в состоянии между жизнью и смертью. Как она помогла Энли пройти через горящий и умирающий город к темнице, в которой заключено ее физическое воплощение в виде обезумевшей банши. Как Энли победил мертвого Верховного Жреца Эстромо и забрал из его костлявой руки Черный меч. Как окончился жизненный и посмертный путь Аланны Кардас, на короткий миг перед смертью вернувшей себе рассудок и умершей на руках своего убийцы, который по какой-то причине вовсе не хотел ее убивать.

— Ее стражей там не было, я прав? — голос Элеаса вновь утратил малейший намек на эмоции. Скелет в темном одеянии поднялся и одним движением кисти развеял путы, удерживавшие Энли и Шэну. — Откуда ты взял меч, мне теперь понятно. Идем. Я кое-что тебе покажу. А потом хочу услышать окончание истории.

Мы с Энли, Шэной и пробужденным, но очень тихим и нервничающим Эшем проследовали за Элеасом. Старый некромант провел нас по длинному коридору и вывел в уже знакомую мне комнату — ту самую, в которой когда-то давно меня обнаружил и извлек из ловца душ Генарус. Самого старика здесь не было — наверняка третирует молодняк, пытаясь вбить в их головы простейшие истины. Мне стало любопытно — что здесь понадобилось учителю?

Не останавливаясь на пороге, Бесс стремительным шагом пересек комнату и остановился перед монолитной стеной прямо за руническим кругом, в котором я осознала себя после смерти в пустошах Шаррэн-Ха. Костяная рука вынула из сумки Черную книгу, которая тут же была приложена к камню. От места соприкосновения по всей стене начали ветвиться сложнейшие рунические цепочки грязно-зеленого, бурого, черного и белого цветов. Некромантия, Магия крови, Магия Тьмы и Магия Света (последнее, чего можно было бы ожидать от лича, и, судя по всему, Инквизиторша была со мной солидарна, огромными глазами глядя на руны). Что такого он там прячет, что смог скомбинировать для защиты этого места несовместимые магические силы, да еще и так, чтобы они работали?

Рунические цепочки образовали подобие дверного проема, и Элеас, спрятав обратно свою Книгу, первым прошел сквозь стену, демонстрируя, что необходимо сделать. Одновременно с тем, как фигура лича растворилась в серой дымке, не выходящей за пределы рунического «проема», дверь за нашими спинами с тихим стуком захлопнулась в лучших традициях древних фильмов ужасов. Следующим в «дверь» без колебаний шагнул Энли, затем Шэна и, наконец, я. Эш был последним и долго не мог собраться, застыв, как вкопанный, и мелко трясясь. Перед тем, как шагнуть в серую дымку на месте стены, я почти физически ощущала кипевшую внутри волка борьбу между первобытным страхом и верностью хозяину, желанием его защитить. Впрочем, какие бы побуждения ни одержали верх в волке, последовать за нами он не смог. Стоило мне пересечь границу, как стена вновь стала монолитной. Я даже проверила, потрогав ее и почувствовав холодный шершавый камень.

Мы оказались в узком коридоре. На потолочных плитах были выгравированы руны, источавшие мерный желтоватый свет, которого хватало для того, чтобы оглядеть обстановку, в которой мы оказались, в мельчайших деталях. На другом конце короткого коридора красовалась массивная двустворчатая дверь, покрытая слабо пульсирующими руническими цепочками все того же невозможного сочетания видов магии. Судя по количеству защитных рун, место, в которое нас вел Элеас, было крайне важным. Но в голове невольно возник вопрос — достаточно ли пары магических печатей для охраны места, которое кажется столь важным?

Впрочем, ответ на этот вопрос был получен тут же — вместе с громогласным ревом и потоками синего пламени, извергнувшимися из пасти — точнее, пастей — крупного трехглавого костяного дракона 184 уровня, занимавшего большую часть огромного помещения, в которое мы попали, пройдя через дверь в конце коридора. Пламя врезалось в выставленный Бессом щит и бессильно растеклось по его куполу, а сам некромант, направив на дракона навершие своего посоха, что-то пробормотал. Не было ни единого визуального проявления примененной магии, однако дракон тут же успокоился и сдвинулся с места, открывая вид на такие же массивные двустворчатые двери за ним.

Мы втроем поспешили за быстро шагающим некромантом, не желая оставаться наедине с драконом. Судя по лицам Энли и Шэны, они прекрасно понимали свои шансы на выживание в сражении с такой тварью один на один.

За следующей дверью нас ждал еще один коридор, на этот раз закончившийся небольшой круглой комнатой, освещаемой все теми же рунами на потолке. Мой взгляд, как и взгляды Энли и Шэны, невольно притянул к себе массивный каменный гроб, стоящий на возвышении. В оголовье гроба была установлена каменная же статуя, изображающая закутанную в широкий плащ фигуру молодой женщины с буйной гривой волос, обрамляющей лицо подобно ореолу. Левая рука сжимала ножны с мечом, один-в-один таким же, что сейчас висит на перевязи за спиной Энли. Правая рука лежала на каменной плите, закрывающей гроб. Ее лицо было обращено ко входящим, и я невольно поежилась от внезапно появившегося и тут же пропавшего ощущения пристального взгляда. На какой-то момент даже показалось, что статуя, выполненная со вниманием к каждой мелочи, вплоть до мелких морщинок вокруг глаз, сейчас оживет, обнажит клинок и пустит его в ход. Но этого не произошло. Статуя оставалась статуей. Жутковатой, но все же просто статуей.

Лич подошел к гробнице и, встав перед статуей, положил костяную ладонь на плиту рядом с ней. Гроб окутался призрачной дымкой, и плита исчезла, открывая вид на свое содержимое — молодо выглядящую бледную женщину с разметавшимися по камню вокруг головы пепельными волосами, облаченную в точно такую же кольчугу, что носит Энли. Она не выглядела мертвой — казалось, что вот-вот грудь начнет вздыматься от дыхания, веки задрожат, и она откроет глаза. Но этого не происходило. И вот что было странным — на сюрко серебряной нитью был вышит тот же самый герб, что и на мантии Шэны. Символ Инквизитория.

— При жизни ее звали Энвель Кровавая, — ничего не выражающий голос Элеаса нарушил тишину. — После смерти стали величать Энвель Белой и поклоняться как богу.

— Энвель Белая? — переспросила Шэна. — Покровительница Инквизиторов?

— Ага. Так ее называют сейчас. Несмотря на то, что она вошла в состав семерки сильнейших воинов клана, Энвель всегда была миролюбивой женщиной и старалась не допускать ненужного кровопролития. Но если дело доходило до боя, то ей не было равных. Кроме того, Энвель была единственной, кто добился своего положения, не будучи Первородной по крови, а войдя в клан вслед за своим мужем. Примерно в то же время ее старший брат, будучи могучим магом и невероятно харизматичной личностью, не отягощенной особыми моральными ограничениями, стал обретать все большую власть и провозгласил себя Владыкой Света, чьи сторонники основали Церковь, поразительно быстро пробились к власти. Учитывая, что в те годы Эстромо переживал очередной кризис гражданской войны, провозглашаемые Владыкой и его сторонниками ценности упали на благодатную почву. Первородные, жившие по собственным законам и никогда не интересовавшиеся жизнью за пределами клана — за редкими исключениями вроде службы короне — были единственной кастой, которая не поддалась влиянию Владыки, но имела определенное влияние на корону, что, естественно, не нравилось Церкви. Так что эти две фракции постоянно были на ножах. Энвель, принадлежавшая к обеим сторонам, металась между ними и пыталась как-то урегулировать разногласия миром. Затем началась гражданская война на юге, а Нельденер приступил к активным действиям. Один за другим стали пропадать или погибать члены Семерки, и в конце концов осталась только Энвель.

Костлявые пальцы медленно провели по бледному лицу женщины. Элеас замолчал, будто собираясь с мыслями, после чего медленно провел рукой, будто снимая паутину, и над телом Энвель начал сгущаться белесый туман, быстро насыщающийся цветом. В конце концов перед нами сформировался неровный круг — словно бы окно в другое место и время. В следующую секунду туман в центре круга рассеялся, и мы увидели просторную палатку с несколькими стойками и столом в центре. За ним над разложенной на столешнице картой местности склонились несколько людей, ожесточенно о чем-то спорящих. О сущности спора оставалось лишь догадываться — мы не слышали ни слова, ни единого звука. Одним из этих людей была Энвель, выглядевшая точно так же, как и ее тело, лежащее в каменном гробу. Тишину, воцарившуюся в усыпальнице, нарушил голос Элеаса:

— Перевал Квисана… Там погибло много сильных бойцов клана. И именно там, словно пробка в узком горлышке, стояла армия короля, закупоривая единственный удобный проход, через который мятежники могли нанести удар по центральным провинциям и пробиться к столице. Разумеется, король был вместе со своей армией, и Энвель вместе со своими братьями по оружию из клана ревностно охраняла его. После нападения Нельденера, окончившегося смертью троих Мечей, именно Энвель отправила тела погибших с караваном в Сийеннан, оставшись при короле. Тогда она еще не знала, что осталась последней из Семерки. Как и не знала о планах своего брата по обретению божественности, единственной преградой в которых был именно клан Первородных, занявший Сийеннан и охранявший Храм с божественными престолами. Владыка Света понимал, что она наверняка вмешается, если узнает о его планах. И тогда скорее всего придется ее убить. А Владыка, не смотря на свои недостатки, любил свою младшую сестру.

Очередное движение костяной рукой — и изображение изменилось. Мы увидели сердитую Энвель, ругающуюся с немолодым мужчиной в богато украшенных латах и с поблескивающим в седеющих волосах обручем, украшенным тремя зубцами, центральный из которых был инкрустирован крупным изумрудом. Все так же не раздавалось ни слова, но по выражению лиц и жестикуляции можно было понять, что женщина пыталась в чем-то убедить короля.

— До самого конца Энвель оставалась в неведении о происходящем, — вновь заговорил Элеас. — Но когда прибыл гонец, сообщивший о предательстве Первородных и произошедшей в Сийеннане резне, она пошла наперекор приказу короля и, оставив немногочисленную группу воинов клана для охраны правителя, направилась домой, чтобы застать там лишь дымящиеся руины и армию Церкви. Изрядно поредевшую и потрепанную, но все еще боеспособную.

Картинка вновь сменилась. Теперь мы смотрели, как Энвель медленно брела по разрушенному городу, заваленному телами в черных и цветастых одеяниях. Приглядевшись, я увидела дорожки от слез на ее щеках. Взгляд серых глаз был потухшим, а спина сгорбленной, как будто из женщины вынули стержень, державший ее все это время.

— Владыка знал, что обладая силой шести из семи Черных Мечей Нельденер представляет для него опасность, поэтому он представил все так, будто резня в Сийеннане и уничтожение клана Первородных были инициативой Нельденера, предавшего свой клан и нанесшего удар изнутри. Церковь и сам Владыка представали в образе поспешивших на помощь клану, который несмотря на все разногласия оставался их союзниками, но не успевших вовремя спасителей. Для убитой горем от потери семьи женщины, нашедшей труп своего мужа и не нашедшей ни малейшего следа своего сына, который вместе с несколькими другими детьми был тайно вывезен из Сийеннана Магистром клана незадолго до начала последнего сражения, этого оказалось достаточно. Нельденер, не ожидавший предательства со стороны Владыки, был обезврежен, закован в подавляющие магию цепи и оставлен дожидаться суда. А Владыка убедил Энвель взойти вместе с ним на божественный престол. Он сыграл на миролюбивом характере своей младшей сестры, поманив ее тем, что, став богом, Энвель сможет предотвратить трагедии, подобные той, что произошла с ее кланом. Хотя, может, ей просто уже нечего было терять, и она пошла за последним оставшимся у нее родным человеком. Вместе, под восхищенные взгляды последователей молодой Церкви и ненавидящий взгляд связанного Нельденера, они ступили под своды Храма и бросили вызов изначальным богам, окропив их кровью божественные престолы. Никто не знает, что именно произошло в Храме. Даже я. Но они победили и стали новыми богами. Возможно, в помощи брату и обретении сил для того, чтобы хотя бы чуть-чуть сделать мир лучше, Энвель обрела новую цель, новый смысл жизни, который воплотила в создании Инквизитория, призванного защищать простой народ от произвола магов и магических тварей и олицетворять силу Церкви. Так или иначе, после победы их ставшие божественными сущности оставили свои смертные тела. Тело Владыки хранится в монументальном склепе под Храмом Сийеннана. Там же несколько веков пролежало и тело Энвель, прежде чем мой прадед не обнаружил его и не забрал из усыпальницы, создав новую, более подобающую, на его взгляд, той женщине, какой была Энвель при жизни.

Теперь волшебное окно показывало Энвель как полупрозрачную фигуру, держащую за руку высокого крепкого мужчину с короткими волосами, облаченного в свободную узорчатую мантию. Вместе они медленно взмывали в небо, а их распростертые на земле оболочки обступила многочисленная толпа.

— Затем, вокруг гробницы образовалось и наше сообщество, до сих пор не только прячущееся от внешнего мира, в котором нет места некромантии и чернокнижию, но и охраняющее покой богини-покровительницы Инквизитория от интереса, который к нему испытывает вернувшийся из небытия, в которое его отправили Владыка и Энвель, Нельденер. За прошедшие века он нашел способ сбросить с себя оковы подчинения роду Джеремии Кардаса, бывшего верным сторонником и правой рукой Владыки, последняя представительница которого ослабела настолько, что не могла более своей жизнью и магией удерживать Нельденера и его Рыцарей в своем подчинении.

Элеас замолчал, и магическое окно исчезло, на некоторое время погрузив усыпальницу в тишину, которая, впрочем, вскоре была нарушена Энли.

— Мы побывали на перевале Квисана. В его недрах лежит мертвый город, пропитанный старой и странной магией. Нельденер укрыл там один из якорей, к которым привязаны души его Рыцарей, бывших Мечами Первородных. И мы встретились там с одним из его подчиненных — тем самым, чью кольчугу я ношу. Он сказал, что седьмой из Черных Мечей сбежал на север и укрылся в горах. Это немного не стыкуется с вашим рассказом.

Лич тяжело вздохнул.

— Историю пишут победители. Церкви невыгодно распространять настоящую историю Владыки и Энвель, — произнес он. Синие угли глаз скользнули по статуе Энвель, после чего взгляд перешел на Энли. — Поэтому официально Энвель Белая никогда не имела никакого отношения к клану Первородных, а оставшийся безымянным Седьмой Меч после поражения своих собратьев сбежал на север. Ход с дезинформацией оказался настолько эффективным, что на краткий миг в него поверил даже сам Нельденер, своими глазами видевший восходящую на престол Энвель. Впрочем, тут еще сыграл свою роль тот факт, что личности Черных Мечей, как правило, были известны только Магистру Первородных, избиравшему их. Так или иначе, это место — последнее пристанище Седьмого Меча клана.

— Была ли какая-то причина, по которой ты решил показать нам это место? — спросил Энли. Я напряглась — этот вопрос меня интересовал с самого момента нашего попадания в усыпальницу.

Элеас медленно кивнул.

— Была. Ты, — он ткнул костяным пальцем в Энли. — Носишь меч и доспехи Первородного. Твоя спутница владеет амулетом Магистра клана. Моя ученица — одна из первых за многие годы жриц Мортаниса и моя потенциальная преемница. Если уж возвращать в мир память о Мортанисе, как того желает Леанти, то не стоит ограничиваться исключительно некромантией. Необходимо вернуть и клан Первородных. Кто из вас это сделает — мне все равно. Это мое условие.

— Условие? — переспросила Шэна, потеребив висящий на шее черный амулет и не отрывая взгляда от статуи Энвель.

— Нельденер вырвался на свободу. Он уже приходил ко мне за помощью и просил пустить в усыпальницу моей прародительницы. Ваш рассказ доказывает, что мой предшественник на посту первожреца Мортаниса представляет угрозу. Он отошел от канонов и правил о невмешательстве, которых должны придерживаться все без исключения жрецы бога смерти и перерождения. Вы хотите его остановить. Я не выйду против Нельденера в открытую, если он не нападет на нашу общину, но и вы без помощи некроманта не справитесь. Потому я помогу вам. А взамен попрошу возродить клан Первородных. Если, конечно, вы переживете бой с Нельденером.

— Мы… — начал было Энли, но Элеас его перебил.

— Это ответственное решение, которое нельзя принимать впопыхах, — резко отрубил он. — Эту ночь вы проведете у нас. Этот разговор мы продолжим завтра. У вас есть время обдумать свое решение и сделать выбор.

Акцентировав внимание на слове «выбор», лич пристально посмотрел на Шэну.

— Сейчас я выведу вас из усыпальницы, а после этого Леанти покажет вам жилые покои. Завтра утром я буду ждать вас троих у себя, и мы обговорим детали нашего сотрудничества.

Трудно сказать, как давно этот замок стоит на скале, упираясь в море, что омывает южные берега Фиориста. Впрочем, назвать полноценным замком хаотичное нагромождение башен разной высоты и степени изношенности, расположенных на более-менее широких уступах, а подчас и попросту вырубленных в скале и соединенных между собой обвалившимися в нескольких местах переходами-галереями — значит сильно покривить душой. Местные, жившие в окруженной густыми лесами долине у подножия замка, не любят про него говорить. Он их пугает. Днем это всего лишь старые развалины. Но ночью… Внешне ничего не меняется. Вот только чем ближе любопытный путник приближается к громоздкому сооружению, тем отчетливее ощущает панику и пронизывающий до костей холод.

Замок этот когда-то давно носил гордое имя, сейчас уже давно и прочно забытое живыми. Даже страницы летописей не сохранили его. Равно как не сохранили и имени того, кому этот замок принадлежал. Местные называли его просто — Темнотой.

Внутри всегда царит полумрак. Даже в самый яркий солнечный день любой забредший в руины обнаружит, что солнечный свет практически не проникает внутрь — единственными его источниками были немногочисленные узкие бойницы, в хаотичном порядке разбросанные по всей высоте башни, да прорехи в остроконечных круглых крышах. И все же их было катастрофически мало. Потому внутри всегда царила темнота. Даже факелы, фонари и магия не особо помогали ее развеять. За это замок и получил свое название.

К старой величественной постройке вела заросшая вымощенная камнем дорога. Трава проросла прямо сквозь раскрошившийся от времени камни, и только остовы от некогда существовавшей ограды, почти скрывшиеся под слоем зелени, позволяли осознать внушительную ширину этой дороги. На ней спокойно поместился бы взрослый дракон наподобие того огромного чудовища десять на двадцать метров, чей скелет хранится в Королевском Музее Сийеннана. И, пожалуй, еще место осталось бы.

Примечательным был частокол, состоящий из толстых заостренных кольев, воткнутых остриями по направлению к замку. Он опоясывал руины прямо до границ скалы, на которой они находились, и единственным проходом были массивные ворота, окованные металлическими полосами. Рядом с ними умостилась сторожка с вечно режущейся в карты и кости парочкой — грузным стражником в латах и хлипким лысым эльфом с необычной пепельной кожей, облаченным в свободную хламиду и глубокий капюшон.

Но примечательными привратников делал не их внешний вид, не их поведение и не их речи, а то, как окружающий мир их воспринимал. Им было плевать на жуткие эманации, исходившие от Темноты, звери обходили их стороной, а в их поведении сквозил неподдельный ужас перед этой парочкой. Жители расположенной неподалеку деревни испытывали дискомфорт уже от простого нахождения рядом с ними. Добавлял тумана сложившейся вокруг них репутации и тот факт, что за пределами сторожки парочку никто никогда не видел. Никто не видел их ни покупающими еду в деревне, ни пополняющими запасы воды. Кое-кто из числа наиболее суеверных местных жителей даже поговаривал, что эти двое — призраки или демоны, пришедшие из преисподней. Однако ни один ритуал, проведенный местным священником — который, впрочем, не владел даже зачатками магии,— им не повредил. Так или иначе, это никоим образом не рассеяло слухи о привратниках Темноты.

Впрочем, ни один слух не может отпугнуть от замка и его секретов многочисленные группы авантюристов. Вот только из Темноты возвращались единицы. Седые, заикающиеся, подчас сошедшие с ума и вскоре после возвращения кончавшие свои жизни самоубийством. Лишь один вернулся из замка в своем уме. Странствующий волшебник, явившийся сюда в компании с охотником из Башни Тени и мастером-рунологом из царства гномов, тридцать лет назад попытался раскрыть тайны Темноты. Они втроем прошли в замок, но вернулся оттуда только маг. Из крепкого молодого мужчины, переступившего порог Темноты, он превратился в немощного старца, практически не способного самостоятельно ходить без своего посоха. Волшебник несколько дней провел в деревне, отдыхая, восстанавливая силы и отказываясь рассказать, что случилось с его спутниками. А потом исчез.

Никто не знает его дальнейшей судьбы. Но среди местных появилась новая легенда. Иногда, в самый темный час ночи, когда до рассвета оставалось всего пара минут, случайный свидетель мог видеть стоящего перед воротами с неизменной парочкой привратников старика в бесформенной хламиде, тяжело опирающегося на свой посох и не отводящего взгляда от ворот. Но стоило первому лучу восходящего солнца коснуться створок, как старик исчезал, будто его и не было. Потому местные считают замок проклятым, а странствующего волшебника навсегда оставшимся в его глубинах. И лишь дух мага смог ненадолго вырваться из цепких лап проклятой Темноты, но не смог от нее скрыться и был ввергнут обратно в черный зев.

Многие жители пытались покинуть долину с ее проклятым замком. И всех их постигала неудача. Каждый раз происходило нечто, заставлявшее вернуться. А те же, кто не понимал намека, погибали от несчастного случая, упав с лошади и сломав шею, распоров горло о не замеченную вовремя ветку, наткнувшись на стаю волков или голодного медведя, провалившись в болота и захлебнувшись тиной вперемешку с жижей, или умерев каким-либо еще вроде бы естественным, но от этого не менее жутким способом. Был один парнишка, который решил во что бы то ни стало пересечь лес и выйти из долины. Он шел медленно, внимательно, оглядывая каждый куст, каждую кочку, каждую ветку. И он вышел из долины… чтобы через полчаса после выхода из леса на радостях подавиться косточкой от лесной ягоды, росшей на опушке и так и манившей усталого и голодного путника своим сочным видом. После этого многие забросили это дело и просто продолжали жить.

Нельзя сказать, что жители деревни страдали. Поля приносили урожай, животные были здоровы, материалов и ресурсов на всех хватало. Но чувство, будто над их шеями завис меч, готовый в любой момент отсечь голову, не покидало людей. В каждом поколении находились смельчаки — или идиоты — которые бросали вызов судьбе. Одни шли в замок и не возвращались, другие шли в лес и… тоже не возвращались. И каждый раз, когда очередной «герой» собирался в путь, их провожали так, будто видят в последний раз. Но это ни капли не влияло на их настрой. Каждый искренне считал себя тем самым, кто будет первым, кто пройдет испытание, выживет, преодолеет власть неведомого проклятия и освободит односельчан. Каждый мнил себя Избранным.

А Темнота… Она продолжала стоять, пугая и маня мраком, царящим внутри этих стен. Она ждала.

* * *

На опушке леса, окружавшего долину, сидели пятеро существ и смотрели на раскинувшуюся дальше по дороге деревню, как будто укрытую тенью жутковатого вида замка, возвышавшегося над ней на скале. Пятеро эти были примечательными личностями.

Больше всех выделялся двухметровый темнокожий гигант в полном латном доспехе и коротком белом плаще, за спиной которого висел могучий двуручник с золоченой рукоятью. Он сидел на пеньке и, зажав между коленями, полировал горшкообразный шлем, похожий на те, что когда-то носили крестоносцы. Вид гигант имел задумчивый и суровый, как и положено истовому паладину Церкви Владыки Света, кем он и являлся.

Рядом с ним на траве развалилась маленькая и изящная зверолюдка-кошка в коричневой кожанке с укрытыми пелериной плечами и откинутым назад прочным капюшоном. За спиной девушки к ремню был прицеплен арбалет, болты к которому хранились в колчане на поясе. Она расслабленно и даже немного рассеянно крутила тонкими пальцами, покрытыми едва заметным серым мехом, короткий метательный нож, разглядывая деревню желтовато-зелеными кошачьими глазами, дававшими возможность хорошо видеть как на свету, так и в темноте, что являлось отличным подспорьем для воровки.

Третий член компании — кряжистый лысый гном в шароварах и сапогах с лихо загнутыми носками — грыз яблоко, извлеченное из поясной сумки и то и дело хмуро поглядывал на кошку. На его поясе висела одноручная булава, а голую грудь, покрытую множеством шрамов, перехлестывали две перевязи, к которым крепилось множество разнообразных бутыльков и склянок, выдавая в нем редкого зверя — боевого алхимика гномов.

На ветке ближайшего к устроившейся внизу компании дерева с удобством устроился молодой меднокожий орк в темно-синей рубахе, подпоясанной ремнем, плотных штанах и сапогах. Он был единственным, не бросил даже взгляда в сторону деревушки, а читал некую тонкую книжку, закинув одну руку за голову. Странствующий волшебник, не имеющий на шее знака Гильдии Фиориста, чей посох был прислонен к дереву, на котором он устроился, был самым невозмутимым из всей компании.

Последним членом партии была невысокая полная женщина с пучком седых волос на голове и добрым взглядом серых глаз, обрамленных сетью морщин, облаченная в рясу. Она была единственным целителем группы, и знающие люди по характерным движениям ее рук могли бы сказать однозначно — подгоняет игровой интерфейс, делая его более удобным для отслеживания состояния здоровья членов своей группы.

— Как-то не впечатляет, — заметил, наконец, гном-алхимик с ником Бомбастер. — Я ожидал суровый готический замок с жуткими статуями и прочей полагающейся атрибутикой. А тут…

— Ты еще не был внутри. Может, его внутренняя отделка будет больше соответствовать твоим ожиданиям, Бомби? — подала голос хвостатая воровка. Наигравшись с ножом, она убрала его и, устроив голову на руках, посмотрела одним глазом на гнома. — И жуткие статуи, и фонтаны с кровью невинно убиенных девственниц, и жуткий детский смех…

— Заткнись, Татси. Без тебя тошно, — отозвался паладин МастаДонт, закончивший полировать свой шлем. Полукошка фыркнула и прикрыла глаза.

— А что, наш большой и страшный паладин боится? — в ее голосе звучала неприкрытая издевка. — Ути-пути, наш большой и бесстрашный Рыцарь Света испугался старого заброшенного замка!

— Он не замка испугался, — отозвалась целительница Мила, закончив с настройкой интерфейса. — Его подруга отшила. А он за ней еще со времен «Стар Оушен» бегал. И даже класс паладина взял, чтобы с ней играть. Вот только девчонка не оценила, хвостиком махнула и свалила к друидам по сюжетному квесту. А потом ее с каким-то перцем в Дастлбри видели. И с тех пор наш МастаДонт в депрессии. А тут еще мы с этим дурацким квестом.

— Ты-то откуда это все знаешь? — покосился на целительницу обсуждаемый паладин, которому явно было не очень приятно, что его метания и проблемы были вот так просто вскрыты перед всеми. Женщина хихикнула в кулачок.

— А я охотника Башни Теней, который помогал им высшего вампира ловить, латала. Да и стражников, пострадавших при поимке вампира, лечила. Они были очень болтливы и рассказали, что твоя ненаглядная инквизиторша представилась женой того парня, который этого самого вампира и прибил. К тому же, я видела твою реакцию, когда тебе об этом рассказала. Не слепая, в конце концов

— О, так ты была в Дастлбри? — оживился орк-волшебник, до этого не прислушивавшийся к разговору. — И что там? Правду на форуме пишут, что высший вампир едва не утопил город в крови, а какой-то игрок на пару с НПС его завалили?

— Нет, конечно. Это все выдумки. Они, конечно, навели там порядочно шороху. От казарм городской стражи и части складов в порту почти ничего не осталось. Да и от последних жертв вампира долго оттирали стены переулка, в котором их нашли. Но в целом все прошло… практически тихо. Даже и не верится, что вполне себе крупный ивент прошел без помех и так быстро. Но сам факт.

— Эх, хотел бы я там побывать. Наверняка, всем участникам ивента и награды неплохие достались, да и вампира я полутал бы с удовольствием. Кровь и слюна высшего вампира — очень дорогие ингредиенты. С ними можно было бы столько эликсиров наварить… — голос Бомбастера приобрел мечтательные нотки.

— Ничего особенного мы не получили. Мне только за лечение репутация с местными повысилась, да немного серебра отсыпали. А тело вампира охотник с собой забрал и никого к нему не подпустил, — поспешила обломать мечтательного гнома целительница. — Ты же не думаешь, что один такой умный? Там на то, чтобы его как следует обнести, целая очередь выстроилась. Кого его сет прельщал, кого оружие, кого ингредиенты… Всех обломали. Насколько я знаю, даже его убийце ничего не досталось, кроме денежной награды за выполнение квеста.

— Ну и ладно, не очень-то и надо, — проворчал гном, догрызая яблоко и выбрасывая огрызок куда-то себе за спину. — У нас квест не хуже. И навар обещает быть не меньше.

Все пятеро — даже притворяющаяся спящей воровка — не сговариваясь посмотрели на возвышающиеся на противоположном конце долины башни замка Темноты.

— Ну, первый этап прошел нормально. В долину мы попали, — проговорил Тандер. Орк убрал книгу в поясную сумку и поспешил спуститься вниз. — Надо решить, что делаем дальше. Либо идем напрямую к замку, либо сначала в деревню и попытаемся узнать о нем больше. Я бы советовал сначала зайти в деревню.

— Согласна, — подала голос Татси. — Мы не знаем об этом замке ничего, кроме слухов, которые сообщил нам наниматель. Пусть по уровню мы и подходим для выполнения этого задания, но соваться просто так, без разведки… Неосмотрительно.

— Мне все равно. Я социальные навыки не качал, ничего не узнаю, — заявил Бомбастер, скрестив руки на груди. — Так что решайте.

— А тут и решать нечего, — сказал МастаДонт, поднимаясь и надевая подшлемник и шлем на голову. — Сначала в деревню, потом, ближе к ночи — в замок. Идем.

И вся пятерка отправилась вниз по тропинке, к виднеющейся вдали деревне, над которой витали клубы дыма, извергаемые дымоходами.

* * *

— Вам не кажутся эти деревенские очень странными? — спросил Бомбастер, когда их компания вышла за пределы деревни и остановилась у начала дороги, ведущей к замку.

— Ну, они были не очень общительными, с этим я соглашусь, — заметила Мила.

— Я бы даже сказал, что они были очень необщительными, — поправил ее МастаДонт. — Особенно когда узнали, что мы собираемся войти в Темноту. Хотя их понять можно. Судя по тому, что я слышал, этот замок — не просто местная страшилка. Над этой долиной висит какое-то проклятие, но никто не знает, в чем дело. Может, источник проклятия в замке, может, где-то еще. А, может, все эти россказни о проклятии — всего лишь местная легенда.

— Не совсем местная, — заметил Тандер, вновь вынимая из поясной сумки тонкую книжку и раскрывая ее на заложенном месте. — О проклятии Темноты упоминается в «Истории народов». Правда, упоминания краткие и бесполезные, на уровне старых легенд. Причем настолько старых, что упоминания о ней восходят еще ко временам последней войны с чернокнижниками — а это почти двенадцать веков назад.

— Да, действительно. Очень старая легенда, — хмыкнула Татси, немного щурясь и вглядываясь в очертания замка, окрашенные алыми всполохами закатного солнца. — Когда я спросила о замке местного священника, он осенил меня святым знаком и прочитал отходную молитву вперемешку с отборной бранью, не переставая выталкивать меня из церкви.

— И в итоге нам все равно придется соваться без разведки, — тяжело вздохнул МастаДонт, вспомнивший, какими взглядами провожали их группу смотрящие из окон домов вдоль центральной улицы люди, и почувствовавший, как мурашки пробежали по коже. — Идем. Надо попасть в замок до того, как солнце окончательно зайдет.

Первый же шаг на заросшую дорогу, ведущую к замку, ознаменовался холодным дуновением, принесшим непонятный гнилостный запах, который, впрочем, почти сразу же исчез. Самым странным было то, что при этом ни одна травинка не шелохнулась, как будто и не было никакого ветра. Группа игроков, замершая было на одном месте, как-то синхронно поежилась и продолжила свой путь. Больше никаких странностей на пути до ворот, охраняемых привратниками, не происходило. Только тишина сопровождала их. Тишина и все более тускнеющее алое зарево заката. Когда они подошли к воротам и сторожке, солнце почти совсем скрылось за горизонтом, бросая на долину последний лучик алого света. И как-то сами собой при приближении игроков зажглись факелы в держателях по обе стороны ворот.

Дверь сторожки открылась, и навстречу игрокам вышли стражник в латах и серокожий эльф — привратники замка.

— Ого. Смотри, еще одна группа смельчаков, — хрипло засмеялся латник.

— Скорее, группа идиотов, — возразил эльф, смерив всю пятерку оценивающим взглядом. — Группа идиотов, которые польстились на древнюю легенду и некие сокровища, сокрытые в недрах замка за этими воротами. Я даже не хочу спрашивать, чего вы ищете и чего хотите добиться. У вас на лицах все написано.

— Нас не интересуют сокровища, — вперед выступил МастаДонт. — Мы хотим снять проклятие, нависшее над этой долиной.

— Проклятие? — переспросил латник и переглянулся с эльфом. После этого они оба расхохотались. — Проклятие… Они хотят снять проклятие…

— Ну да, а что не так-то? — возмущению Милы и Тандера, задавших вопрос почти синхронно, не было предела. Но ответа не поступило. Привратники продолжали смеяться, игнорируя наблюдающих за ними игроков.

— Либо они отвечают, либо я взрываю и их, и эти чертовы ворота! — вспылил Бомбастер, выхватывая сразу две склянки из держателей своей перевязи и сверля взглядом хихикающих привратников, которых, впрочем, угроза алхимика ни капли не испугала.

Наконец, эльф смог успокоиться и снова посмотрел на группу игроков.

— Многие пытались. Ни один не смог. Почему вы решили, что вы можете? — спросил он, но тут же продолжил, не дав никому из игроков что-либо сказать. — Впрочем, не отвечайте. Ничего нового я не услышу. Идиоты, подобные вам, постоянно приходят. Нас сюда поставили, чтобы не допустить этого… Но кто я такой, чтобы мешать очередной группе кретинов в их изобретательном самоубийстве? Проходите.

Он взмахнул рукой, и ворота медленно и беззвучно открылись. В лицо вновь ударило холодное гнилостное дуновение. И на этот раз оно не спешило исчезать.

— Вперед. Только не говорите, что вас не предупреждали, — заметил эльф и, взяв под локоть своего товарища, который по-прежнему хихикал и не мог успокоиться, скрылся в сторожке.

— Если их сюда поставили, чтобы отваживать идиотов, то они как-то халатно относятся к своим обязанностям, вам так не кажется? — невинно спросила Татси, тщетно пытаясь пригладить вставшую дыбом шерсть.

— Ага. Как-то слишком пофиги… Эй, ты что, назвала нас идиотами?! — успевший завестись, но не успевший успокоиться гном уставился на воровку, не спеша опускать до сих пор зажатые в руке склянки. Однако зарождающуюся перепалку оборвал МастаДонт, положивший тяжелую ладонь в латной перчатке на лысую голову гнома.

— Хватит. Потом будете выяснять отношения. А сейчас всем быть наготове и внимательное смотреть по сторонам. Осматривайте каждый угол, каждый подозрительный камень, все, что кажется необычным или опасным, — сказал он и, поправив ножны с мечом, первым перешагнул порог врат. А следом за ним потянулись и остальные. И едва Мила, шедшая последней, пересекла порог, как врата с оглушительным скрипом захлопнулись.

— Кажется, открывались они не так шумно… — пробормотала невольно подпрыгнувшая от неожиданно громкого звука целительница. На какое-то мгновение в стремительно исчезающем просвете между створками врат ей почудилась фигура сгорбленного старика в просторной хламиде, который смотрел на нее черными провалами глазниц, от которых расходилась пульсирующая черная сеть, напоминающая паучью. В последнюю секунду женщине показалось, будто лицо старика неестественно вытянулось, а рот, раскрывшийся в немом крике, превратился в столь же жуткий черный провал, казалось, засасывавший в себя свет. Но все это длилось лишь мгновения. А потом ворота захлопнулись.

Стараясь выкинуть жуткого старика из головы, Мила поспешила за уже успевшими отойти на несколько метров товарищами по команде.

Путь до замка занял у группы неожиданно много времени. Когда они подошли к распахнутым вратам центральной башни, необычайно большая луна взошла на небосвод и словно очертила силуэты башен. Странный запах никуда не исчез, а воздух вокруг группы продолжал оставаться холодным и как будто тяжелел с каждым сделанным шагом. Впрочем, стоило игрокам выйти на площадь перед вратами башни, как все это исчезло. Как будто отрезало. Это было странно. Так странно, что МастаДонт поспешил прочитать одну из молитв паладинов, накладывая на всю группу «Благословение Света». Но ничего не изменилось.

Они остановились перед вратами, вглядываясь в темноту. Факелы, зажженные еще на середине пути к замку, которые держали в своих руках Бомбастер, Тандер и Татси, судорожно заколыхались, но не погасли. Вот только темнота вокруг группы стала как будто гуще и очень неохотно отступала под натиском пламени в руках троих игроков.

— Ну что, идем? — первым подал голос МастаДонт, бывший лидером группы. Его спутники отозвались нестройными голосами, выражающими согласие. То, что издалека казалось безобидными руинами, вблизи же заставляло пальцы холодеть, сердце стучать быстрее, а кожу — покрываться липким потом вперемешку с табунами мурашек.

— Что-то мне не нравится это место. Давайте уйдем, — предложила Татси, ежась. С того момента, как они пересекли границу окрестностей Темноты, ее не покидало ощущение чьего-то взгляда, сосредоточенного на ней. Вот только сколько девушка ни старалась, ни проверяла разными способами выявления сокрытого окрестности — так никого и не обнаружила. Но ощущение никуда не исчезло. Интуиция опытной воровки, до Энарона успешно игравшей за убийцу, буквально выла благим матом об опасности.

— Как ни странно, я с кошкой согласен, — прогудел Бомбастер. Его нервозность выдавали с головой его же пальцы свободной руки, выстукивающие какой-то невнятный ритм по рукояти булавы на его поясе.

— И я, — согласилась со своими коллегами Мила. МастаДонт лишь вздохнул и посмотрел на Тандера.

— А ты что скажешь? — спросил он. Маг лишь пожал плечами, не отрывая, впрочем, взгляда от чернеющего буквально в нескольких метрах от них дверного проема. После этого он обернулся и посмотрел куда-то за спины своих товарищей по команде.

— Полагаю, у нас все равно нет выбора, — его голос был непрошибаемо спокоен, но вот в глазах было нечто, что заставило остальных обернуться… и уставиться на еще недавно отсутствовавший за их спинами непроглядный туман, скрывающий все дальше нескольких метров от них. И было в этом тумане что-то… противоестественное. Потустороннее. Противное этому миру. Что-то, чего попросту невозможно осознать. Он не казался жутким, но в то же время вызывал непонятные предчувствия — если они осмелятся шагнуть в этот туман, то пожалеют об этом. И как всегда бывает в подобных стрессовых ситуациях, игроки забыли о том, что бессмертны в этом мире, а все вокруг них — не более чем цифровая иллюзия. Впрочем, классика кино уже высказала свою позицию — иллюзорный цифровой мир может быть неотличим от настоящего. Потому не стоит винить игроков, забывающих, что они находятся в виртуальной реальности, и воспринимающих все слишком серьезно или близко к сердцу. Для многих — очень многих — виртуальная реальность сродни параллельной вселенной со своими законами. Впрочем, отчасти это так и есть.

— Я бы не советовал соваться в этот туман, — после небольшой паузы, в течение которой все прикидывали варианты дальнейшего развития событий, подал голос маг, разглядывая неровно мерцающее навершие своего посоха. — Он явно магического происхождения. И я не знаю, что именно нас там подстерегает. Последствия смерти в этом месте нам неизвестны. Поэтому полагаю самым лучшим вариантом отправиться дальше.

Почти минуту игроки рассматривали орка, размышляя над его словами. Первым отмер, как и ожидалось, МастаДонт.

— Ну, если так. Тогда вопрос решен. Идем, — постановил он. Больше никто желания высказаться не изъявил, и заметно нервничающая группа, преодолев последние метры, переступила порог Темноты. И вновь двери закрылись за их спинами, отрезая единственный путь к отступлению. Только вперед.

Человеку свойственно бояться. Страх — неотъемлемая часть жизни. Не столь важно, чего боится человек. Важен сам факт. Будет ли это боязнь ошибки? Или, быть может, страх потери, одиночества, неизвестности? Или, например, более банальная боязнь насекомых? Каждый боится чего-то своего. Это нормально. Нет человека без страха.

Но, есть один страх, который испытывает каждый. Рано или поздно он приходит к нему. Этот страх древнее, чем разум. Он вбит в наше подсознание, передается нам от наших родителей и нами передается нашим детям. Он не требует каких-то потрясений, чтобы возникнуть.

Страх темноты. Или, возможно, того, что эта темнота скрывает?

Когда мы не знаем, что ждет нас впереди, там, за пеленой мрака, когда очертания обычных вещей приобретают некий неуловимый, жуткий и в то же время очаровательный гротеск, от которого не отвести взгляда, мы испытываем страх. Каждый, будучи ребенком, боялся монстра из шкафа, так похожего на висящий на вешалке выглаженный костюм на школьное мероприятие, или высокого человека, заглядывающего в его комнату, в которого превращалось дерево, росшее прямо напротив его окна. Каждый, будучи взрослым, нет-нет да ловил себя на мысли — этот стул кажется очень странным. Как будто сгорбившийся старик, укутанный в тяжелый темный саван, тяжело опирается на трость и наблюдает за чем-то только ему одному ведомым. И пусть мы с облегчением увидим знакомый стул, на котором висит ваша одежда, когда включим свет, образ старика никуда не денется. И время от времени взгляд невольно будет возвращаться к этому стулу, ожидая, что вот-вот старик шевельнется, выпрямится в полный рост и посмотрит на тебя пылающим взглядом, а потом заговорит голосом, который человеческий мозг не способен ни услышать, ни воспринять.

Замок Темнота был воплощением страха. Жуткий, потусторонний, но манящий к себе, как огонь мотыльков. Мрак его внутренностей едва-едва разгонялся факелами медленно ступающих по его коридорам пятерых друзей-авантюристов, бросивших вызов его тайнам. И замок был готов к знакомству с ними.

Когда дверь за пятеркой героев закрылась, каждый почувствовал себя неуютно. Свет трех факелов дрогнул под внезапным дуновением ветра и едва не погас, оставив их наедине с непроглядным мраком, от которого ощутимо веяло любопытством вперемешку с чем-то… не до конца понятным. Будто радость вперемешку с предвкушением и одновременно горечь от грядущей потери. В ушах Татси невольно зазвучала та отходная молитва, которой местный священник сопровождал свои действия по выталкиванию полукошки из храма. А Мила вновь вспомнила сгорбленного старика с потекшим лицом, провожавшего их взглядом из-за врат.

Им понадобилось немного времени, чтобы собраться и двинуться вперед. Медленно, осторожно, внимательно оглядывая каждый угол, они пробирались по просторному прямому коридору вглубь центральной башни замка, пока не уперлись в полусгнившую, но все еще висящую на своих петлях деревянную дверь с вырванными и свисающими на остатках гвоздей металлическими полосами. Ручка двери была покрыта ржавчиной, на которой словно глубокий след на снегу — или ярко-алая кровь — выделялся слепок ладони.

После того, как дверь осмотрел Тандер и сказал, что каких-либо чар на ней не обнаружил, МастаДонт протянул руку и коснулся ручки. Слепок ладони подошел как влитой. Как будто это его рука открывала эту дверь, и это ее след запечатлен на ржавой ручке.

Вопреки ожиданиям, дверь открылась практически бесшумно. Не было ни пронзительного скрипа, ни зловещего шелеста, ни тихого пробирающего до дрожи в коленках смеха, мельком коснувшегося ушей. Ничего. Как будто петли двери регулярно смазывались, а саму ее установили только вчера, что, конечно, было совсем не так.

Темнота немного отступила, являя группе круглую комнату с тремя арочными проходами. Вдоль стен тускло мерцали напольные свечи, четко очерчивая границы помещения. Мозаичный пол изображал некий непонятный узор, состоящий из множества переплетений и округлостей. А в центре этого узора — заодно бывшем центром комнаты — белела пятипалая костяная кисть, по какой-то причине очень четко видная даже в полумраке, едва разгоняемом факелами игроков и свечами вдоль стен. Четыре из пяти пальцев были собраны в кулак, а пятый палец — указательный — был выставлен в сторону одного из проходов — того, что был по правую руку вошедшего первым МастаДонта.

Стоило шедшему последним Бомбастеру переступить порог комнаты, как дверь за группой столь же бесшумно закрылась и исчезла. Теперь на месте дверного проема была непроницаемая монолитная стена из шершавого и неожиданно теплого камня. Прислушавшись к ощущениям в пальцах, касающихся стены, Мила с удивлением обнаружила едва уловимую пульсацию и тут же поспешила отдернуть пальцы — от греха подальше.

А тем временем, пока лекарка ощупывала стену в том месте, где еще недавно был проход, через который они прошли, Тандер склонился над костяной кистью и активировал навык «Обнаружение магии». Остальные игроки держали в поле зрения каждый свой проход — Татси наблюдала за правым, Бомбастер сверлил недовольным взглядом черноту центрального прохода, а МастаДонт, опирающийся на свой двуручник, хмурился, глядя в проем слева.

— Ну что там? — спросил паладин, заметив, что маг закончил свои манипуляции. Орк поднялся с колен, отряхнул пыль со штанов и посмотрел на говорящего.

— Магии нет. Вообще никакой. Я не смог обнаружить ничего магического в этой комнате. Ни следа, — сказал он. На что Бомбастер пробурчал:

— Ага, а дверь сама по себе растворилась в стене. Донт, хреновый у нас маг, надо бы заменить.

— Я не знаю, что здесь происходит. Но навык не может выявить ни следа какой-либо магии в этой комнате. Даже в этой руке скелета, — в голосе Тандера звучало недовольство. Его можно было бы понять, учитывая высказанное алхимиком сомнение в навыках мага. Однако ситуация не располагала к демонстрации гордости, и недовольство орка было больше связано именно с провалом проверки, чем с попыткой гнома протоптаться по его гордости. — Не думаю, что другой маг мог бы что-то обнаружить.

— Донт, а ты чувствуешь что-нибудь? У вас ведь один из классовых навыков — «Обнаружение зла», — подала голос Мила, которая хоть и была целителем, но целителем-магом, а не жрецом, а потому и не имела ни бога-покровителя, ни навыков божественных служителей. Ее уделом в играх всегда было врачевание, в чем, впрочем, ей не было равных, и ее товарищи по группе не раз в этом убеждались на собственной шкуре что во времена «Стар Оушен», что здесь, в Энароне. Правда, тогда их было четверо. Они долго играли и были слаженной командой. Впрочем, новенький — маг Тандер — вполне неплохо вписался в их компанию. Кажется, он был знакомым Бомбастера, который и привел его в их группу.

Паладин нахмурился еще сильнее.

— В том-то и проблема. Навык не работает, — ответил он, чем заработал удивленные взгляды от остальной части команды. Заметив это, МастаДонт поспешил пояснить:

— Я его активирую, но тут же в глазах начинает сначала рябить, а потом темнеть. И здоровье начинает медленно проседать. А информации почти никакой никакой. Обычно «Обнаружение зла» подсвечивает объекты, пропитанные различными подвидами магии, расшифровывая их принадлежность, но в этот раз ничего такого не происходит. Только от руки исходит такое сияние, будто это божественный артефакт самого Владыки Света.

Комната погрузилась в тишину. Игроки обдумывали полученную информацию.

— И что тогда будем делать? Разделимся? — предложил Тандер. Татси же лишь фыркнула в ответ на его заявление.

— Первое правило фильмов ужасов — не разделяться, — заявила она. — Когда это кто-то предлагает, и остальные с ним соглашаются, шансы на выживание стремятся к нулю. Так что никаких «разделимся».

— Согласен с хвостатой. Надо идти всей толпой. Так больше шансов, что в случае чего сможем отбиться, — поддержал ее Бомбастер, продолжавший сверлить взглядом центральный проход. — И, знаете… думаю, нам стоит поторопиться с выбором направления.

— Почему? — спросила Мила. В ответ гном лишь достал из одного из кармашков на своих патронташах склянку и кинул ее в проход, за которым наблюдал.

За непродолжительным полетом склянки наблюдали все пятеро. Как в замедленной съемке они видели ее столкновение с каменным полом, разлетающиеся в разные стороны осколки, короткую реакцию — и вспышку, высветившую из темноты медленно движущуюся по направлению к игрокам антрацитово-черную жижу, никак не отреагировавшую на вспышку и просто поглотившую осколки. Спустя пару секунд свечение исчезло, и коридор вновь погрузился в непроглядную тьму.

— Я понятия не имею, что это за хрень, и не хочу проверять на себе ее воздействие. И так чудо, что я смог уловить ее движение в темноте, — бросил гном, выставляя перед собой факел в попытке осветить побольше места. Не прошло и пары секунд, как в неровный круг света попал передний край жижи, выглядевший так, словно тьма проема стекает на пол.

— Последуем совету руки? — предложила Татси, вместе с остальными пятясь от явно ускорившейся после ее обнаружения жижи.

— Выбор невелик, — ответил МастаДонт. Он взмахнул мечом и чиркнул по полу, пытаясь отогнать черную тягучую жидкость. По его предположению, она могла быть неким монстром — уж слишком тихо и незаметно она подбиралась к команде. К тому же указующую кисть она по какой-то причине огибала, стараясь ее не касаться. Уже одно это могло вселить некоторую уверенность в правильности направления.

Вот только результат этого действия оказался не таким, какого он ожидал. Тягучая жижа внезапно выбросила вперед чернильное щупальце, рванувшее вверх по мечу, и уже в следующий миг паладин с руганью сорвал с себя латную перчатку правой руки, успевшую ей покрыться. Однако несколько капель все же попали на открывшуюся кожу ладони и тут же охватили ее почти полностью, причиняя небольшой, но все же заметный периодический ущерб. Что будет, если жижа охватит его полностью, МастаДонт думать не хотел и потому сделал первое, что пришло в голову — шарахнул по жиже Очищающей Аурой, одним из классовых навыков паладинов, снимающей все негативные эффекты на цели. Это дало результат — жижа слетела с руки и меча паладина и отхлынула назад, замерев на границе освещаемого факелами игроков пятачка.

— Бежим! — рявкнул МастаДонт, подхватив свой двуручник и рванув в правый проход вслед за сорвавшимися с места после его рыка игроками. Все пятеро шустро рванули в коридор. Это было рискованно и необдуманно — но стоило им обернуться, как они видели стремительно настигающую их антрацитовую черноту, почти сливающуюся с окружающим их мраком. И какой-то иррациональный страх перед ней гнал их вперед, не давая оглядываться по сторонам.

Коридор петлял, но, к счастью, пока не разветвлялся. Однако продолжалось это недолго. Группа оказалась на развилке. Два пути — налево и направо. Времени на выбор не было — жижа густым отвратительным потоком хлынула из-за поворота за их спинами, валом накатываясь на них. Одинокие капли, попадавшие на игроков, вешали на них дебаффы, причиняющие периодический урон, и только вовремя восстановившаяся Очищающая Аура МастаДонта смогла выиграть пятерке немного времени.

Недолго думая, паладин махнул рукой, и группа рванула по левому коридору, который оказался неожиданно коротким, закончившись запертой массивной дверью. Попытка выбить ее сходу оказалась провальной — паладин лишь заработал вмятину на наплечнике и вывих плеча, попытавшись высадить ее без остановки.

— Черт! — выругался он, пытаясь перехватить свой меч здоровой рукой. Времени вправлять вывих не было.

Вперед выскочил Тандер. Орк вскинул посох и со всей силы ударил им в каменный пол. Слабо колеблющаяся синяя пленка магического щита закупорила проход, и в него на полной скорости врезалась настигшая своих жертв черная жижа. Щит сильно задрожал и начал покрываться сетью трещин.

— Быстро, сделайте что-нибудь с этой дверью! — крикнула Мила, колдуя заклинания восстановления на стремительно бледнеющего Тандера, тратящего все силы на то, чтобы удержать щит — и вместе с ним рвущуюся к своим жертвам квинтэссенцию тьмы. Татси, лихорадочно зашарила руками по двери, пытаясь обнаружить проем замка. Ее пальцы заметно дрожали, а голова то и дело норовила повернуться к преследующей их опасности. Однако, опытная воровка знала свое дело — найденная замочная скважина немедленно заскрежетала под напором пары отмычек. Внезапно, раздался хруст — одна из отмычек обломилась в замке, а одновременно с этим на удерживаемом магом щите появилась еще одна трещина.

— Быстрее, Тат! — крикнул Мастодонт, не знавший, чем помочь своим друзьям в этой ситуации, и бесцельно топтавшийся на месте.

— Не торопи меня! — зло крикнула в ответ полукошка, и, обломав в замке еще пару отмычек, наконец отперла его. — Давай, навались!

Бомбастер вместе с МастаДонтом и Татси втроем налегли на дверь, открывая ее. Дверь с трудом, неохотно скрежеща, поддалась.

— Держись, Тандер, еще немного! — крикнул паладин. Дверь шла очень неохотно, но в конце концов ее удалось приоткрыть на достаточную ширину, чтобы туда смогли протиснуться все.

Первым внутрь шмыгнул Бомбастер. Вслед за ним пошли Татси и Мила. МастаДонт помогал и поддерживал отступающего Тандера, который двигался на одном только ослином упорстве и врожденной орочьей выносливости. Сеть трещин, покрывающих щит, стала просто огромной, и счет шел уже на секунды. Впихнув мага за дверь и проникнув внутрь самостоятельно, МастаДонт вместе с остальными навалился на дверь, закрывая ее. И как раз в этот момент магический щит с оглушительным звоном лопнул, выпуская на свободу всю ту антрацитовую массу, давившую на него. К счастью, дверь все-таки поддалась и закрылась. Обрушившийся на нее могучий удар заставил всех четверых отшатнуться. Но дверь выдержала.

— Успели… — прошептал белый, как полотно Тандер и кулем повалился на камни. В окне его статуса мерцала иконка «Магическое истощение». Эта жижа всего за полторы минуты выпила всю ману мага сотого уровня!

— Что это вообще было? — спросила Мила, хлопоча над телом находящегося в отключке мага, пока остальные осматривали помещение, в котором оказались.

— Не знаю. Но, что бы это ни было… системой оно не распознавалось, — ответил Бомбастер, водя из стороны в сторону факелом и не опуская свою булаву.

Они находились в крошечной комнате с винтовой лестницей, ведущей куда-то наверх. Ничего примечательного в ней не было. На стенах обнаружились факелы, закрепленные в держателях, которые, к счастью, поддались факелу Бомбастера и зажглись, давая достаточное освещение.

— Смотрите, — подала голос Татси, указывая на стену. Паладин и алхимик подняли взгляды и уставились на парящую в воздухе уже знакомую им пятипалую кисть, указывающую на лестницу.

— Откуда она здесь? Пару секунд назад ее не было! — воскликнул гном. — Мне она не нравится!

Он уже примерился было булавой, чтобы сбить ее и размолоть в крошево, но МастаДонт остановил своего товарища.

— Мне тоже она не нравится. Но у нас ведь нет другого выбора. Возможно, эта кисть как-то нам помогает. Или ты хочешь идти вслепую? — спросил он. Гном лишь сплюнул.

— Вот уж не ожидал от паладина доверия к явной некромантии, — пробормотал он, но булаву все же опустил.

— А я и не доверяю. Но пока что оснований сомневаться в ней у нас нет. Впрочем, — МастаДонт оглядел парящую в воздухе кость. — Не своди с нее взгляда.

— Угу, — был ему ответ.

Тем временем Мила и Татси, имевшая начальные навыки врачевателя, а также липнущие к рукам всевозможные полезные зелья, откачали Тандера. Маг пришел в себя и сейчас сидел у стены, опершись на нее спиной и залпом глотая зелье восстановления.

— Теперь ты, — целительница ткнула пальцем в МастаДонта. Паладин покорно подошел к женщине, и та наложила на него заклинание исцеления. Плечо встало на место, а ноющая боль пропала. Мужчина благодарно кивнул Миле, после чего посмотрел на Тандера.

— Ты как? — спросил он.

— Жить буду, — прохрипел маг, допивая очередную склянку. Его статус стремительно восстанавливался. — Магическое истощение пройдет через пять минут. Хотя я и выложился на полную.

— Да, если бы не ты, боюсь, мы бы там и погибли, — сказал паладин. — Сейчас отдохнешь, и мы пойдем дальше.

Трудно отдыхать в таком месте. Крошечная комната с трудом вмещала в себя пятерых. За дверью их ждала мерзость, которая то и дело обрушивала удары на дверь, содрогающуюся под ними и грозившую вот-вот слететь с петель. В воздухе парит кисть скелета с указующим перстом. Чадят факелы, затрудняя дыхание. А еще забег по коридорам дался всей пятерке тяжело. Однако останавливаться было нельзя. Неизвестно, сколько продержится дверь — лучше продолжать путь.

И в конце концов так они и сделали. Едва Тандер оклемался и смог самостоятельно подняться на ноги, вся команда отправилась по лестнице наверх. Первым шел МастаДонт, как самый живучий — в случае чего он примет на себя первый удар. Двуручник был заменен на одноручный меч и треугольный щит.

Следом за паладином шла Татси, одной рукой сжимающая взведенный арбалет, достаточно легкий и удобный для того, чтобы использовать его одной рукой, а другой удерживая факел, которым она поджигала все попадающиеся в процессе подъема источники света.

В центре группы шел бледный, но собранный Тандер, сжимающий свой посох и использующий его в качестве дополнительной точки опоры при ходьбе. Все-таки он еще не до конца восстановился.

Его подстраховывала Мила. Целительница держала второй факел, освещая путь и себе, и замыкающему шествие Бомбастеру, то и дело бросающему взгляд назад, дабы проверить — не следует за ними эта проклятая жижа. Но пока что все было тихо.

Подъем закончился узкой площадкой и очередной дверью, которая, впрочем, открылась без каких-либо проблем. За ней оказалась старая и достаточно просторная, а главное — освещенная галерея. И пусть тусклый лунный свет исходил из разбитых окон, это уже было прогрессом. Галерея вела ко второй башне замка и заканчивалась такой же, как и все в Темноте, дверью — массивной, окованной металлическими полосами. Рядом с ней снова парила костяная кисть, указывающая на дверь. Правда, в этот раз она сложилась тремя пальцами в форме пистолета со взведенным курком — вытянутые вперед указательный и средний пальцы, оттопыренный вверх большой палец и собранные в кулак безымянный и мизинец.

Убедившись, что погони за ними нет, группа немного расслабилась. Возможность разглядеть обстановку без факелов и свежий воздух их изрядно приободрили. Впрочем, терять бдительность было нельзя. И потому группа медленно и осторожно продолжала свое движение по галерее… до тех пор, пока замыкавший группу Бомбастер не бросил взгляд в окно и не замер, как вкопанный.

— Что-то не так… — пробормотал гном. — Что-то очень сильно не так…

— Что случилось? — спросил МастаДонт, заметивший замешкавшегося гнома и остановившийся посреди галереи. Вместе с ним остановилась и вся группа, на всякий случай взявшая наизготовку оружие и готовая отражать возможное нападение. Поскольку их внимание было сосредоточено на алхимике, никто из них не заметил, как парящая в воздухе кисть раскрыла ладонь, покачалась вверх-вниз, словно прощаясь с ними, и исчезла.

— Я не совсем понимаю, но… Такое ощущение, будто все это, — гном обвел рукой пейзаж за окном галереи. — Какое-то неправильное. Не могу объяснить словами. Зудит в голове и никак не перестанет. Черт!

Не выдержав, гном в приступе эмоций замахнулся булавой и саданул по подоконнику. Точнее, попытался. Ибо в процессе полета булава, стоило ей попасть в пустой оконный проем, на что-то наткнулась. И от места столкновения с невидимым препятствием во все стороны начала стремительно расползаться густая сеть черных трещин. И было бы это не так жутко, если бы трещины не пошли по небу, луне и всему тому пейзажу, что был за окном!

Теперь плохо стало всем. Никому не нужно было говорить — вся пятерка сорвалась с места и побежала к дверям. Точнее, попыталась это сделать, ибо никто из них не смог сдвинуться с места. Опустив взгляды вниз, они с ужасом обнаружили, что их ноги обвили тонкие антрацитовые жгуты, напоминающие ту самую жижу, от которой они еще совсем недавно убегали. Вот только жгуты эти были значительно плотнее и не причиняли урона — только не давали сдвинуться с места. В итоге, вся команда была вынуждена стоять на месте и бессильно смотреть, как трескается и осыпается множеством осколков реальность за окнами галереи. Вот, исчез кусок реальности в котором была луна, словно бы провалившись внутрь и открывая за собой белое ничто. Вот в нескольких местах белые неровные куски света появились на месте звезд, а вот долина за окном словно рухнула вниз, открывая за собой все тот же белый свет, будто картинка, нарисованная красками на стекле, пошла трещинами и рассыпалась, показывая, что спрятано за ней на самом деле.

А в следующий миг отвратительный звук разрываемого пространства ударил по ушам всей пятерки. Остатки пространства за окном распались на две неровные части, и сквозь этот разрыв галерею пронзил взгляд огромного глазного яблока с абсолютно белой радужкой, почти сливающейся с белком. Волна света пронеслась по галерее, сдувая удерживающие игроков на месте жгуты, и тут же исчезла. Вот только радоваться было рано.

Над головой Бомбастера висела надпись «Отмеченный Оком» — что бы это ни значило. И было у всех предчувствие, что они не хотят узнавать правду. А потому единственный выход — это бежать со всех ног к двери и надеяться, что толстые стены башни укроют их от взгляда жуткого белого ока.

Но стоило группе сделать несколько шагов, как пол за ними затрясся, а факелы, установленные в держателях на стенах галереи, вспыхнули и заметались. Свет выхватывал из темноты все новые и новые детали.

Гротескные, непропорциональные подергивающиеся фигуры медленно приближались к группе игроков с обеих сторон. Их внешний вид невозможно описать словами, ибо сложно подобрать слова, способные передать всю глубину мерзости приближающихся к игрокам тварей. Ковыляющие, истекающие слизью и источающие вонь, с непропорционально большими головами и руками разной длины, некоторые — со множеством щупалец и деформированными изогнутыми скелетами, некоторые — просто переплетение шевелящихся жгутов, усыпанное десятком глаз и парящее в воздухе. Все они то появлялись, то исчезали в темноте, освещаемые мерцающими факелами и мигающим светом за окном, словно стробоскопом на дискотеке. Бомбастер, повернув голову к окну, с ужасом понял, что это гигантсткое око моргает так быстро, словно стремится избавиться от попавшей туда соринки.

Среди жутких чудовищ особенно выделялся кентавр. Огромное и почти полностью ободранное лошадиное тело с кое-где сохранившимися обрывками шкуры с серой свалявшейся шерстью, подломленная передняя правая нога… и ужасно деформированное тело мужчины неопределенного возраста в клоунском наряде, изрядно заляпанном кровью, с высоким лбом, узким треугольным лицом с нанесенной на него клоунской раскраской и раскрытым в немом крике ртом. Лицо грязными сосульками обрамляла блеклая шевелюра неопределенного цвета с местами проглядывающей рыжиной. Тело его было буквально пришито к лошадиному нарочито грубыми черными нитками, а из развороченного живота торчали часть лошадиной морды и внушительной длины рог, видимо, намекающий, что создатель сего… творения использовал в качестве ресурса освежеванного единорога.

— Похоже, придется драться, — нервно заметил Бомбастер и, не дожидаясь ответа от своих товарищей, запустил в медленно приближающихся тварей несколькими склянками со взрывной смесью. Взрывы проделали в толпе небольшую прореху и подожгли нескольких монстров, однако почти сразу на место выбывших чудовищ встали новые.

— Черт… Надо прорываться, — скомандовал МастаДонт и, активировав Святую Ауру — навык паладинов, причиняющий урон попавшей в зону действия нежити — побежал в сторону тварей, перегораживающих выход из галереи во вторую башню. Набрав приличную скорость, паладин на полном ходу врезался в строй монстров и принялся разбрасывать их мечом и щитом. Его поддержали своими атаками Татси и Тандер, в то время как Бомбастер тщетно пытался сдержать подступающих с другого конца галереи тварей, а Мила попеременно лечила и поддерживала то одних, то других игроков.

Вот только преимущество все равно было не на стороне группы приключенцев. Тварей было слишком много. Хоть они и не были особо сильны — за исключением отдельных особей — но тупо давили массой и казались бесконечными. На место одного разрубленного, застреленного, подожженного или взорванного чудовища вставали двое других, и скоро группа завязла, оказавшись в плотном кольце. Это был конец.

Первой погибла Татси. Ее зацепило взрывной волной от очередной бомбы алхимика и бросило прямо в руки клоуна-кентавра. Он схватил ее и без особых усилий свернул воровке шею. Полукошка, пытавшаяся было трепыхаться, повисла в его руках сломанной безвольной куклой.

А вот вторым стал сам Бомбастер. Увидев, что Татси попала в руки монстров, он опрокинул в себя усиливающие эликсиры и бросился прямо в гущу врагов в безнадежной попытке спасти подругу. Вот только хватило его ненадолго. Все тот же жуткий клоун-кентавр легко перехватил руку гнома с занесенной для удара булавой и одним коротким движением оторвал ее, откидывая Бомбастера в сторону. Гном как будто не заметил потери конечности и оставшейся рукой сорвал с себя оба патронташа, которые в следующее мгновение полетели прямо в толпу тварей.

Яркое зарево взрыва затмило свет за окном. Вспышка ослепила всех, а взрывной волной оставшихся в живых игроков подхватило и, протащив по воздуху сквозь толпу тварей, припечатало прямо о ту самую дверь, к которой они пытались прорваться. Ударом из всех троих вышибло дух, и они мешками повалились на камень. Сражаться в таком состоянии было невозможно.

Приподнимаясь на локте правой руки и преодолевая звон в ушах, МастаДонт пытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь завесу пыли, поднявшуюся на месте взрыва. Левая рука со щитом, которым он прикрылся сам и попытался прикрыть Милу и Тандера от взрывной волны, повисла безвольной плетью. Часть латного наруча и наплечника сорвало, и белеющий осколок кости, прорвавший мышцы, кожу и поддоспешник, намекал на то, что левой рукой паладин еще нескоро сможет сражаться. Доспех был изрядно покорежен, а накидка дотлевала на плечах.

Рядом скорчилась Мила. Пучок волос распустился, разметав их по плечам. Ее живот был пробит одним из болтов Татси, расстрелянных воровкой до своей смерти. Медленно натекающая лужа и стремительно уменьшающаяся полоска здоровья в статусе говорили о том, что целительнице осталось недолго. У нее даже не было сил самостоятельно стабилизировать свое состояние.

А вот Тандер уже был на ногах. Правда, его очень сильно шатало. Лицо орка было разбито, руки сжимали обломки посоха, которыми, тем не менее, маг сумел наколдовать пусть хлипкий, но хоть какой-то магический щит. Однако иллюзий он явно не питал. Им не справиться. Они провалили квест. Хотя, судя по окну группы, Бомбастер был все еще жив. Изрядно побит, но жив.

Наконец, завеса улеглась, обнажая поле боя. По всей галерее были разбросаны слабо шевелящиеся и сильно обгоревшие куски тел. Рядом с МастаДонтом, Милой и Тандером никого не было — только изуродованные трупы, оказавшиеся достаточно хрупкими, чтобы взрывной волной их разорвало на куски.

Но взгляды МастаДонта и Тандера были прикованы к эпицентру взрыва. Там, освещаемый светом переставшего моргать ока, стоял живой и совершенно невредимый клоун-кентавр. У его ног слабо шевелился Бомбастер. Гнома было не узнать. Большая часть его кожи была сожжена, обе руки отсутствовали, лицо изуродовано и застыло восковой маской. Его рот шевельнулся. Он явно пытался что-то сказать, но не смог. А в следующий момент клоун-кентавр одним движением копыта перебил алхимику шею. Бомбастер погиб и вместе с Татси отправился на перерождение, а его обожженное и изуродованное тело осталось лежать у ног монстра.

Кое-как поднявшись, МастаДонт крепче вцепился в меч, готовый дать последний бой. Он знал, что не выживет. Квест, можно сказать, провален. Двое… трое из пяти — Мила, затихнув за их спинами, умерла и отправилась на перерождение — погибли. Оставшиеся двое практически небоеспособны. А враг, стоящий перед ними — силен и, кажется, практически не устал. Да что там, такое ощущение, что он вообще бессмертен!

Ни паладин, ни маг не знали, как бороться с таким противником. Они никогда с таким не сталкивались. Но и просто так умирать не хотелось. Они хотя бы попытаются, раз уж их участь определена.

Вот только у судьбы были другие планы. Клоун-кентавр развернулся и вместе с остатками тварей покинул галерею. Свет, исходивший от белого ока, погас, и пространство погрузилось в непроглядный мрак. Потребовалась почти минута, прежде чем Тандер зажег последний оставшийся у них факел. Они с МастаДонтом были готовы к тому, что увидят монстров прямо перед собой, но никого не было. Только куски тел монстров и следы недавнего взрыва, только чудом не обрушившего галерею, не иначе. Тела Милы, Татси и Бомбастера исчезли без следа.

— Что будем делать? — спросил Тандер.

— Так ли это важно? — ответил вопросом на вопрос МастаДонт. — Так или иначе, вдвоем мы не сможем закончить квест. Боеспособность на нуле. Что ждет впереди — мы не знаем. Но… почему бы не попробовать? В конце концов, нам так и так придется умирать, чтобы выбраться отсюда. Так хотя бы посмотрим, что за дверью.

Подумав пару секунд, маг кивнул. Вдвоем они открыли дверь и очутились в библиотеке, представлявшей собой неожиданно огромное помещение с тусклыми лампами на стенах, заставленное множеством стеллажей с бесчисленным количеством книг и свитков. Книги выглядели почти новыми, но толстый слой пыли говорил однозначно — здесь давно никого не было.

Маг и паладин медленно брели между стеллажей с книгами, оглядываясь по сторонам. Тишина, царившая в библиотеке, нервировала. Тени, отбрасываемые светильниками, казалось, оживали и обретали объем, однако на Тандера и МастаДонта никто не нападал.

Один из проходов вывел их в центр библиотеки. Идеально ровный круг, огороженный небольшими — всего лишь по пояс — деревянными перилами, внутри которого были установлены два кресла, круглый столик с водруженной на него стопкой книг и диванчик. И на этом самом диванчике сидел скелет в черном одеянии, удерживающий в руках, затянутых в кожаные перчатки с металлическими вставками, толстую книгу и периодически ее перелистывающий. К диванчику был прислонен узловатый посох с мерцающим в навершии сапфиром, удерживаемым четырьмя треугольными металлическими зубьями.

— Что вас задержало? — спросил он безэмоциональным голосом, не отрываясь от книги. — Хотя можете не отвечать. Все равно неинтересно. Уже то хорошо, что следовали моим подсказкам и шли в нужном направлении. А то обычно все пугаются указующего перста. Живые.

В последнее слово скелет вложил немалую долю презрения.

— В любом случае, вы здесь. Полагаю, за тем же, за чем приходили и остальные, — он не спрашивал. Он констатировал факт. — Сокровища, снятие проклятия и прочий бред. Я прав? Можете не отвечать. Все равно неинтересно.

Он закрыл книгу и впервые за время своего монолога поднял взгляд на застывших паладина и мага. Провалы глазниц были до краев заполнены мерцающим алым пламенем. Но не это ввело игроков в ступор, а то, что этот скелет совершенно не идентифицировался системой. Если с жижей это было понятно, а твари в галерее вполне поддавались идентификации, хотя на это игроки в попытках выжить не сильно обратили внимание, то на этот раз причина была неизвестна. И неизвестность пугала.

— Но вот что интересно. Что мне с вами делать? — поинтересовался скелет, убирая книгу и вставая во весь рост. МастаДонт невольно отметил, что скелет был ниже его на полторы головы. — Хотя… знаю.

Он взял свой посох и легонько стукнул его основанием по полу.

— Вызывали, Владыка? — хриплый бас за спинами игроков заставил их вздрогнуть и тут же обернуться.

Говорившим оказался настоящий гигант. Могучего телосложения, ростом превосходящий двухметрового МастаДонта, в черном шипастом доспехе, поверх которого был накинут плащ с глубоким капюшоном, за которым плескалась сама тьма, скрывающая его лицо. На его поясе висела хищного вида секира,. Из-за его спин вышагнули еще двое — почти сливающиеся с полумраком одинаковые фигуры в черных одеяниях, отличающиеся разве что вооружением. У одного из них было два меча за спиной, другой же держал наизготовку огромный, буквально источающий опасность лук. При этом колчана со стрелами за спиной видно не было. Они молчаливо заняли места по бокам от гиганта в шипастой броне.

— Да. Бери этих двоих и отведи в Ритуальный зал. Убей. Напитаешь энергией кристаллы. Потом отправишься в пустошь Шаррэн-Ха и заберешь оттуда якорь. Переместишь сюда, а кристаллы используешь для восстановления защиты замка. Эта компания оказалась более удачливой, чем предыдущая. Дошли почти до второй башни. Жаль, что их осталось слишком мало, чтобы проверить остальные ловушки. Пришлось ускорить. Впрочем, все равно опробовали новую систему защиты. Ты же наблюдал?

— Да, Владыка. Искажения, создаваемые Мечом Бездны… Это нечто. Жаль, что эти сдулись уже на Оке. Там еще много было ловушек. Лучшей защиты и не придумать. Не зря Магистр сбежал с ним на остров…

— Не зря. Выполняй.

С этими словами скелет подхватил какую-то книгу со столика и отправился куда-то в глубины библиотеки. А МастаДонт и Тандер почувствовали, как их сковали невидимые путы. При всем желании они не могли сопротивляться.

Троица в черных одеяниях вывела игроков из библиотеки в широкий коридор, прекрасно освещенный в отличие от библиотеки и тех помещений, в которых МастаДонт и Тандер с друзьями были раньше. И освещение это было не банальными факелами, а искусно ограненными белыми кристаллами с желтыми вкраплениями, дающими приятный глазу ровный свет.

— Знаете, — подал вдруг голос гигант в доспехах, который идентифицировался системой как Черный Рыцарь 210 уровня. — Пожалуй, вы заслуживаете некоторой награды за то, что не побоялись сунуться сюда и даже прошли первую башню, пусть она и была самой легкой из тех семи, что вам пришлось бы пройти, чтобы добраться до библиотеки Владыки своим ходом, без его помощи.

— А этой наградой может быть наша жизнь? — подал голос Тандер. От одной из шедших по бокам фигур до игроков донесся смешок. Гигант, впрочем, промолчал. Орк почти физически ощутил на себе его задумчивый взгляд.

— Пожалуй, если бы решения принимал я, то, возможно, она и была бы вашей наградой. К несчастью для вас, это не так. Поэтому в качестве награды я могу дать вам информацию. О том, что было. О том, что будет. Хотя… — он почесал затылок прямо сквозь капюшон. — Последнее вам ничего не даст. А информация о замке может пригодиться. Вас ведь за этим сюда отправили?

МастаДонт медленно кивнул.

— Да, нам поручили проникнуть в замок, найти источник проклятия и по возможности его разрушить. Или хотя бы узнать, что это вообще такое, — проговорил паладин. Пусть даже их сейчас убьют, и они отправятся на перерождение, полученной информации будет достаточно для того, чтобы квест, который их группа взяла, был выполнен.

Гигант кивнул и остановился. Игроки обнаружили, что стоят перед широким стрельчатым окном, за которым открывается вид на огни ночной деревни.

— Нет никакого проклятия, — наконец, сказал Рыцарь. — Когда-то давно оно действительно висело над этой долиной. Я даже не помню, когда это было. Очень давно. Этот замок тогда носил другое имя и принадлежал одному старому — очень старому — магу. Он жил здесь со своими внуками, которых обучал искусству магии, а также небольшим количеством слуг, поддерживавших порядок в замке. А потом в долину пришли люди. Они были невежественны и, судя по всему, раньше с магией не встречались. Сила старика и его внуков, которые вызвались помочь поселенцам, их испугала. Люди всегда боятся того, чего не понимают. В итоге они посчитали обитателей этого замка демонами в обличье людей, только и ждущими, чтобы сожрать их и поработить их души. И в итоге однажды ночью, когда старый маг покинул долину по своим делам, вооруженная толпа ворвалась в замок и перебила всех его немногочисленных обитателей, включая внуков хозяина замка. До возвращения старика смогли дожить только местный привратник и один из учеников мага, заведовавший библиотекой.

Маг был в ярости. И эту ярость он выплеснул, прокляв всю долину и всех ее обитателей. Столь сильное волшебство подорвало его здоровье, и он погиб. Но его дух не ушел на перерождение, а остался скован своей яростью и жаждой мести с этим местом. Пережившие нападение крестьян привратник и ученик добровольно последовали за своим господином.

А затем сюда пришли мы. Владыка развеял проклятие и попытался изгнать духов бывшего хозяина и его слуг, но те не хотели уходить. Владыка не хотел применять против них силу. Поэтому они договорились — духи становятся привратниками замка и могут делать что захотят, но пусть держат жителей деревни подальше от замка. Они согласились. Вот и вся история.

— А все эти смерти, о которых говорилось в легендах? — спросил Тандер, когда Рыцарь закончил рассказ.

— Не более чем легенда. Любой из жителей деревни может спокойно покинуть долину. Привратники охраняют только замок и убивают тех, кто не внимает предупреждениям и продолжает лезть, — гигант в черных доспехах отвернулся от окна и посмотрел на игроков. — Люди трусливы. Они выдумали легенду, забыв о ее корнях. Сначала это была правда. Потом, с каждым новым поколением, она все больше и больше искажалась. И в итоге получилось то, что мы имеем — лживая насквозь история о страшном замке, безумном маге и жутком проклятии, убивающем всех подряд. У них не хватает духу покинуть долину, но время от времени очередной безголовый идиот лезет в замок, дабы снять несуществующее проклятие и «освободить» своих односельчан.

Рыцарь отвернулся от окна и сделал жест рукой.

— Все. Хватит разговоров. Пора закончить начатое, — сказал он и первым зашагал в сторону выхода из коридора.

Все дальнейшее прошло как в тумане. Их привели в некую комнату, исписанную рунами, в центре которой на алтаре лежал черный двуручник, вокруг которого медленно расползлась ледяная сетка инея. Последнее, что запомнили паладин и маг — это мелькнувший над ними прямой узкий кинжал, так похожий на тот, что МастаДонт выковал для своей подруги…

В следующее мгновение жизни мага и паладина оборвались, и они отправились на перерождение в ближайший к ним храм.

* * *

Ночь подходила к концу. Луна постепенно скрывалась за горизонтом, и мир готовился вновь лицезреть восходящее солнце, что окрасит своими лучами мрачную громаду замка Темнота и деревни, раскинувшейся у его подножия. И в этот темный час у врат, ведущих к замку, вновь появилась фигура старого сгорбленного мага. С грустью он посмотрел на то, что некогда было его домом, а сейчас превратилось в проклятые руины. Еще одни не добились успеха и пали бесславной смертью, лишь усилив позиции завоевателя.

Из сторожки у ворот высунулась ушастая голова эльфа-привратника.

— Опять неудача? — спросил он у призрака. Старик кивнул. — Не расстраивайся. Когда-нибудь найдется тот, кто сможет выкурить эту паскуду из твоего дома, старик. Не сегодня, так завтра. Вечность впереди длинная. Уж кому как не мне знать, согласен?

Призрак посмотрел на эльфа черными провалами глаз и, кивнув, медленно растаял. А привратник взглянул на медленно освещаемое солнечными лучами скопление башен Темноты и лишь покачал головой.

— А ведь я предупреждал. Ну дебилы же, — сказал он и скрылся в сторожке.

Глава восьмая. Потенциал.

Когда Леанти проводила нас с Шэной в покои, которые станут нашим временным пристанищем и, извинившись, покинула нас, закрыв за собой дверь, мы с Шэной переглянулись.

— Ну… Это все было неожиданно, — медленно произнесла тифлингесса, теребя висящий на шее черный амулет.

— Согласен. Правда, квест еще не выполнен. Мы нашли Элеаса, но еще не получили информацию о якорях, удерживающих души Черных Рыцарей в этом мире и во власти Нельденера, — заметил я, снимая кольчугу и переодеваясь в более удобную «домашнюю» одежду. Меч, впрочем, убирать в инвентарь я не стал, прислонив ножны с ним к изголовью одной из двух кроватей, наличествовавших в комнате. Просто на всякий случай. Эш, который не попал вместе с нами в гробницу Энвель и ждал нас снаружи, устроился рядом с выбранной мной кроватью и принялся грызть кость, которую я ему кинул, достав из инвентаря. В связи с тем, что питомца необходимо регулярно кормить, я старался закупаться костями и мясом для него, когда выдавалась возможность.

— Отдохнем и завтра продолжим разговор, — сказала Шэна, последовав моему примеру и переодевшись. Хотя ей проще — одеяние девушки было легким, и, теоретически, необходимости в переодевании у нее не было. Однако, когда я как-то спросил ее об этом, она пояснила, что, во-первых, хочет какого-то разнообразия, во-вторых, боевое одеяние мало подходит для сна и отдыха, даже если оно представляет собой относительно легкую робу. И добила она меня аргументом, что это все-таки ролевая игра, а ей нравится отыгрывать роль.

Устроившись на своей кровати и обернув тонкий хвост вокруг талии, девушка погрузилась в изучение системных уведомлений, и я решил последовать ее примеру. Обычно для большего удобства я отключаю интерфейс почти полностью, оставляя только собственные полоски статусов и данные об объектах окружающего мира. Все остальные уведомления, как правило, мной отключались и проверялись в конце дня. Это, на мой взгляд, придавало игре несколько больше реализма — хотя куда уж дальше, учитывая глубину проработки мира и мощь искусственных интеллектов, руководящих НПС.

Отключив фильтры, я привычно поморщился от обрушившегося на меня потока системных окон и погрузился в изучение логов, уведомлений и сообщений. Первым на очереди стало окно персонажа, которое последний раз открывалось мной еще на Острове Белого Древа.

Имя персонажа: Энли;

Раса: человек;

Уровень: 102;

Класс: воин;

Специализация: Танцующий с ветром.

Первичные характеристики:

1) Сила: 167

2) Ловкость: 223

3) Выносливость: 135

4) Интеллект: 99

5) Харизма: 43

Нераспределенных очков характеристик: 75

Вторичные характеристики:

Владение клинковым оружием: 66/100. Текущий уровень: Эксперт.

Владение метательным оружием: 23/100. Текущий уровень: Адепт.

Сопротивляемость холоду: 1,2%

Сопротивляемость магии: 1,0%

Сопротивляемость яду: 0,1%

Навыки:

Магическое зрение — статично. Развитию не подлежит.

Пространственный шаг — 78/100, текущий уровень: Адепт.

Аура льда — 73/100, текущий уровень: Новичок.

Свежеватель — 42/100, текущий уровень: Новичок.

Умник (пассивное) — 15/100, текущий уровень: Новичок.

Особый статус:

Воин. Вы получаете 15 единиц здоровья за 1 единицу выносливости. Вы получаете воинские навыки только в бою. Вы можете с небольшим шансом обучится воинскому навыку противника.

Умник. Постоянная прибавка к показателю характеристики «Интеллект» 5%.

Наследник Черного Меча. Классовые навыки «Танцующего с ветром» получают бонус к эффективности +20%. Стоимость использования навыков -20%. Вы получаете возможность изучать навыки своей специализации на основании записей своих предшественников.

Прогресс не стоит на месте. Постоянные сражения и активное использование навыков позволили мне неплохо прокачать как характеристики, так и навыки.

Из числа основных характеристик сильнее всего развита ловкость. Учитывая, что в бою я больше всего полагаюсь именно на нее, и именно от нее мне капают бонусы в бою, это неудивительно. Большую часть получаемых очков навыков я вкладывал в ловкость, как в основную свою характеристику, да и сама по себе она росла заметными темпами.

Достаточно вспомнить, как мне пришлось изворачиваться сначала в бою против Черного Рыцаря в подземном городе, пусть даже он и не сражался со мной в полную силу, а потом как я столкнулся с высшим вампиром в Дастлбри. Все-таки некоторым игровым условностям подвержен даже я — чем опаснее противник, чем больше мне приходится выкладываться в сражении с ним, тем быстрее растут мои характеристики. То, что не очень-то работает во внешнем мире, прекрасно себя проявляет в мире игровом.

Остальные характеристики… Ну, в выносливось и силу я вкладывался не так активно, да и поднялись они за счет все тех же боев. Интеллект я качал благодаря книгам Шэны в свободное от квестов время. Иногда складывалось впечатление, будто моя подруга в инвентаре таскает целую библиотеку. И единственной характеристикой, прокачка которой была мне совершенно непонятна, была харизма. Понятия не имею, как она прокачалась.

Наблюдался прогресс и во вторичных характеристиках вместе с навыками.

Владение клинковым оружием перешагнуло своеобразный экватор развития, ибо впереди оставались только два уровня навыка — Мастер и Гранд-Мастер. С каждым новым уровнем развития навыка урон, наносимый соответствующим оружием — в моем случае клинковым — увеличивается на 20%. Сейчас я на уровне Эксперта, и бонус к урону составляет 60%.

«Пространственный Шаг» приближается к верхней отметке уровня Адепта и такими темпами скоро перешагнет на уровень Эксперта. Затраты маны на каждое его использование, как время отката навыка снизятся, и я смогу чаще использовать его в бою.

Как ни странно, сильнее всех эволюционировала «Аура льда», к которой я прибегал всего пару раз. Будучи практически у самой нижней границы уровня Новичка, всего за два серьезных боя, где я активно использовал ее, она почти эволюционировала в Адепта.

В особых статусах изменение было лишь одно. «Наследник Черного Меча». Если верить логам, то его я получил за выполнение предыдущей стадии квеста «Клан Первородных», найдя Черного Рыцаря, сразившись с ним и получив его признание.

Что касается квестов… То из активных у меня до сих пор висели те, что были связаны с кланом Первородных. Других не было — да и не было в них необходимости. Мы взяли неплохой темп прокачки, а линейка квестов Первородных еще и давала отличную экипировку в качестве награды. Так что к концу бета-теста, когда подойдет время сражения за Сийеннан и битвы с Нельденером, я буду полностью экипирован. Особенно учитывая, что, как правило, полностью собранный комплект Уникальных вещей должен давать ощутимые бонусы.

Сейчас перед нами стояла одна цель — выяснить у Элеаса Бесса информацию о якорях Нельденера, удерживающих в его подчинении Черных Рыцарей. Чем сильнее мы его ослабим, тем больше шансов будет на победу.

К счастью, репутация с Элеасом хоть и скакала, как бешеная кардиограмма, но застыла на положительной отметке. Это, а также его последние слова по поводу возвращения в мир памяти о Мортанисе и его наследии, в совокупности давали нам неплохие шансы на получение необходимой информации.

Свернув системные окна, в которых больше не было ничего интересного, я открыл инвентарь в поисках книги на вечер. Это уже вошло в привычку — заканчивать день в обнимку с очередным талмудом, причем самого разного содержания. Тем более, это имело и положительные моменты в виде прокачки Интеллекта и соответственного увеличения объемов маны и эффективности магических навыков. Так что мало-помалу в мой инвентарь перекочевала часть библиотеки Шэны.

Взгляд зацепился за одну из книг, о которой, если честно, я уже успел и забыть. Кажется, выбор очевиден. Я вынул ее из инвентаря.

У меня на коленях лежала изрядно потрепанная книга в простой кожаной обложке, на которой не было ни названия, ни какого-либо узора или отметок — ничего. Однако система определяла ее, как «Хроники Черных мечей». Да, это та самая книга, которую я забрал из темницы Аланны Кардас в призрачном Эстромо после ее смерти от моей руки. Книга имела ограничение по уровню и не открывалась в тот момент, когда попала в мои руки. Однако сейчас я это ограничение превзошел и мог получить доступ к ее содержимому.

Глянув на Шэну, все еще погруженную в изучение чего-то только ей одной ведомого, на обглодавшего кость и задремавшего Эша, на закрытую дверь нашей комнаты, я медленно открыл книгу и тяжело вздохнул.

Страницы были пусты. Да, они выглядели старыми, мятыми, местами были надорваны, местами казались такими ветхими, что вот-вот развалятся у меня в руках. Но ни единого слова на них не было. Я пролистал ее полностью, но ничего не нашел. Осмотрел обложку, даже обнюхал и едва ли не облизал книгу, надеясь найти хоть какую-то подсказку, но ничего не было. И только после этого, поймав себя на мысли, что я конченный дебил, активировал Магическое зрение. Впрочем, его тут же пришлось вырубать — так сильно сияла в магическом фоне эта простая книжица. Вот только цвет этого сияния… Аналогичный багровый оттенок был у ауры Хайкельквиста, вампира из Дастлбри. Таким же алым сиянием была налита часть рун, защищающих проход к усыпальнице Энвель. Книга фонила магий крови. Теперь я это знал.

Повинуясь наитию, я положил книгу обратно на колени и, достав кинжал, полоснул лезвием по ладони, игнорируя болезненные ощущения и мигание полоски здоровья. Кровь из рассеченной ладони закапала на обложку книги, и та окуталась бледной, едва заметной, но находящейся в видимом даже без Магического зрения спектре аурой с пульсирующими красными прожилками. И с каждой новой каплей аура становилась все ярче, а красные прожилки пульсировали все сильнее. Завораживающее зрелище.

— О, магия крови, — раздался со стороны второй кровати голос Шэны, которая, заметив мои манипуляции, даже отвлеклась от своих дел. В оранжевых глазах тифлингессы читалось любопытство естествоиспытателя. Она перебралась со своей кровати на мою и уставилась на книгу.

— Артефакты, завязанные на магию крови — большая редкость. Инквизиторий уничтожает все такие, стоит ему их найти, — сказала она, забавно почесывая одну из рожек на голове, теряющихся в густой гриве.

— Почему? — поинтересовался я, положив окровавленную ладонь на обложку. Скорость насыщения резко возросла. Отлично, книга-вампир. Какая прелесть.

— Потому что малефицизм считается одним из направлений чернокнижия, которое в свою очередь запрещено, — пояснила жрица. — Она носит преимущественно защитный характер, и чернокнижники, защищали ей самые пакостные свои артефакты, дабы никто, кроме них, не смог ими воспользоваться… безнаказанно. Что это?

— Одна из книг, которые я забрал из призрачного Эстромо, про который рассказывал Элеасу. Конкретно эта называется «Хроники Черных мечей», и я понятия не имею, о чем она. У нее было требование по уровню — не ниже сотого.

— Вот как… — в голосе Шэны послышалось разочарование. Ну да, ей совсем немного не хватало до сотого уровня, но сути это не меняло — она пока не сможет прочитать эту книгу. Хотя, судя по ее взгляду, ей очень хочется. — А…

Девушка хотела было еще что-то сказать, но тут мощная алая вспышка резанула по глазам, невольно заставив зажмуриться. Проморгавшись и вытерев выступившие на глазах слезы, мы уставились на книгу. Внешне она не изменилась — все та же простая обложка и общая потрепанность. Но на корешке тускло мерцал символ — меч, направленный острием вниз и окруженный тремя расходящимися в разные стороны лепестками, символизирующими, судя по всему, пламя. Кое-что показалось мне знакомым, и, протянув руку, я взял ножны с черным мечом. Выдвинув лезвие на полпальца, я убедился, что точно такое же клеймо — три расходящихся в разные стороны лепестка пламени — было выгравировано у основания моего меча.

— Так и думал, — пробормотал я, возвращая меч в ножны и откладывая его в сторону. — Ну, почитаем…

— Не буду мешать, — сказала Шэна, поднимаясь с моей кровати и возвращаясь на свое место. — Потом обязательно расскажи, что там.

— Ага, — ответил я, раскрывая книгу.

На этот раз страницы не были пусты. Их заполняли слова, выведенные ровным округлым и довольно изящным почерком. Местами текст был нечитаем, кое-где куски текста были вырваны вместе с бумагой. Особенно часто это почему-то происходило с пояснениями к немногочисленным схемам и зарисовкам.

В общем, я просидел с этой книгой большую часть ночи. Это оказались рабочие заметки сразу нескольких поколений Черных Мечей Первородных. Правда, по большей части их наработки больше подходили магу, чем воину, поэтому для меня они были бесполезны. Однако кое-что подошло и мне.

Доступен новый навык: Призрачный оружейник.

Позволяет материализовать собственную магическую энергию в оружие. Характеристики материализованного оружия зависят от характеристик материализатора. На поддержание оружия расходуется мана. В случае недостаточности маны может быть использована жизненная энергия материализатора в соотношении 1 к 5.

Затраты на материализацию маны: пропорционально размеру материализуемого оружия.

Затраты на поддержание: пропорционально размеру материализуемого оружия в секунду.

Время использования: 1,5 секунды.

Перезарядка: 5 секунд.

Изучить навык?

Да/Нет.

Что за вопрос? Конечно да! Несмотря на прожорливость, навык давал определенные перспективы. Теперь, в случае, если я останусь без нормального оружия, я всегда смогу использовать собственную ману для его создания. Правда, это в том случае, если магия не будет заблокирована или еще как-то ограничена.

Остаток ночи был посвящен экспериментам. Я занимался материализацией собственной маны в оружие и отслеживал расход энергии. Практика показала, что небольшой метательный нож, схожий с теми, что я таскаю в перевязи, обходится мне в 1% маны на материализацию и 0,5% маны в секунду на поддержание. Короткий меч — 5% на материализацию, 2% в секунду на поддержание. Полуторник — 10% на материализацию, 5% на поддержание. Из чистого любопытства попробовал материализовать здоровенный двуручный молот с меня ростом — чистое хулиганство, но не смог удержаться — и в итоге уже только материализация слизала почти 90% маны, а поддержание происходило уже за счет очков жизни. Его пришлось сразу же дематериализовывать, дабы не скопытиться прямо на месте. Правда, даже тех нескольких секунд, что он просуществовал, хватило, чтобы навести шороху. Причина была банальна — я сам не ожидал, что у меня получится такая тяжелая бандура, и попросту не удержал его. В итоге молот грохнулся на пол, едва не придавив хвост подскочившему от неожиданности Эшу.

А в следующий момент мне пришлось перекатом уходить от пущенного в мою голову Копья Тьмы со стороны кровати Шэны. Получилось не очень удачно — я упал с кровати и больно стукнулся головой об пол, что меня едва окончательно не добило.

— Что происходит? — сонным голосом поинтересовалась Шэна, оглядывая творящийся в комнате хаос и особенно — то место, где еще мгновение назад лежал огромный полупрозрачный молот, едва заметно светящийся белым светом, а именно так выглядело все призванное мной оружие.

— Эксперименты, — ответил я, поднимаясь с пола. Одной рукой потирая шишку, второй я извлек пузырек с зельем лечения и одним махом опрокинул его в горло, восстанавливая просевшее почти на три четверти здоровье.

— Другого времени не нашел? — спросила жрица, принимая сидячее положение. — И что это вообще было?

— Новый навык. Книга оказалась рабочим журналом Черных Мечей, среди которых, как оказалось, были и маги. Большинство их навыков для меня непригодно, и я смог выучить только один. Он материализует ману в оружие. Правда, жрет как не в себя, — пояснил я. — Когда возьмешь сотый уровень, я отдам тебе книжку.

Попробовал бы я отказать тому взгляду, которым она меня наградила. Правда, я не уверен, что в книге найдутся навыки, которые она сможет разучить, но почему бы и нет?

— Договорились, — теперь в голосе Шэны я отчетливо слышал довольные нотки. Девушка откинулась на подушку и снова закрыла глаза. — Я еще немного подремлю, постарайся не шуметь.

— Хорошо, — ответил я, закрывая книгу и по ее примеру перебираясь в кровать. Может, еще смогу поспать.

В общем, навык оказался не таким уж и роялем, как я было понадеялся поначалу. Возможно, с прокачкой это изменится, но сейчас мой предел, не сказывающийся на боеспособности отрицательным образом — это короткое легкое оружие, вроде ножей для метания и кинжалов для удивления противников, несовместимого с жизнью. Хотя лук тоже потреблял крохи — около 7% на материализацию и поддержание самого лука и по 1% на материализацию и столько же на поддержание стрел. Но пользоваться им я умел не так уж и хорошо.

Так или иначе, потенциал был, но постольку-поскольку. В отдаленном будущем, когда навык получится прокачать.

Этой ночью мне удалось поспать всего три игровых часа, но, к счастью, этого хватило, чтобы более-менее отдохнуть. Так что к тому моменту, когда Шэна окончательно проснулась, я уже переоделся и кормил Эша, периодически с опаской поглядывавшего на вмятину, оставленную упавшим на пол молотом-переростком. Ну да, ведь жертвой едва не стал его хвост, так что Эша можно понять…

Мы успели перекусить, когда раздался стук в дверь. На пороге стояла Леанти в походной одежде и с посохом.

— Готовы? Элеас ждет вас, — сказала она. Мы лишь кивнули и, убрав остатки еды, присоединились к ней в коридоре.

Вскоре мы стояли перед как всегда невозмутимым некромантом в той же самой комнате, в которой оказались в нашу первую с ним встречу и из которой отправились к гробнице Энвель.

— Вчера кое-что произошло, — бестелесный голос Элеаса привычно вызывал мурашки по спине. Синие угли в глубинах пустых глазниц не сводили взгляда с Энли. — Мощная вспышка магии крови. Поясните?

Я поежился. Ну да, можно было бы догадаться, что от него ничего не скроется. Впрочем, ничего криминального ведь не произошло. Ничего не сломали… не считая пола в нашей комнате. Поэтому я посчитал нужным объяснится.

— В Эстромо я добыл одну книгу, принадлежавшую Первородным. Она была защищена магией крови. И я активировал защиту, чтобы изучить книгу.

— Вот как… — протянул Элеас, не сводя взгляда. — Полагаю, ты нашел нечто, что представляло для них ценность, раз они не поскупились на магию крови. И тебе повезло, что ты был признан наследником одного из Черных Мечей, иначе от тебя даже пепла не осталось бы. Что там было?

— Рабочие заметки одного из Черных Мечей, — ответил я. Смысла делать из этого тайну не было. Все равно книга для подавляющего большинства бесполезна.

— Полагаю, ты нашел в них нечто интересное, — проговорил некромант, тут же утрачивая интерес к теме. — Итак, сейчас вы отправитесь на поверхность. Один из якорей, к которым Нельденер привязал души Черных Рыцарей, был спрятан им в самом сердце пустошей Шаррэн-Ха, под защиту нежити и эманаций магии смерти. Леанти проведет вас туда, обеспечит защиту от влияния некроэнергии. Уничтожите якорь и вернетесь к границе пустоши. Я встречу вас, когда все будет закончено, и дам информацию по последнему якорю.

С этими словами Бесс кивнул старому магу по имени Генарус, который также присутствовал в комнате. Тот совершил несколько манипуляций над руническим кругом в центре комнаты, который тут же засиял ровным светом.

— Идем, — сказала Леанти и первой шагнула в портал. Мы втроем последовали вслед за ней.

Получено новое задание: Место, где даже жизнь мертва.

Тип задания: легендарное.

Леса Шаррэн-Ха когда-то были процветающим краем и домом для многих зверолюдов. Но во время последней магической войны Элеас Бесс призвал в наш мир Безымянного — одного из трех Принцев Инферно. И отныне там, где раньше росли прекрасные леса, аналогов которым не было во всем Энароне — самое опасное место в мире. Место, где даже жизнь мертва.

И вам предстоит войти в самое сердце мрака и смерти.

Условие: найти и уничтожить якорь, удерживающий души Черных Рыцарей под властью Нельденера в этом мире; не умереть.

Рекомендуемый уровень: 100 и выше.

Награда за выполнение: элемент снаряжения Первородного на выбор; + 341 022 очков опыта.

Отказ от задания: невозможно.

В лицо ударил холодный колючий ветер, и я невольно поежился, плотнее запахивая утепленный плащ. Погода за ночь, которую мы провели под землей в «гостях» у Элеаса, успела существенно испортиться. Хорошо еще, что метели нет, иначе поход в пустоши пришлось бы отложить на неопределенное время.

Я оглянулся на своих товарищей. Шэна по моему примеру плотно закуталась в плащ и поглубже надвинула меховой капюшон — ее раса предпочитала тепло и даже в невыносимой жаре чувствовала себя комфортно, а вот холод тифлинги на дух не переносят.

Леанти ограничилась лишь тем, что убрала свой посох в инвентарь и спрятала руки в широких рукавах своей робы, которая, впрочем, на вид была довольно теплой. Это неудивительно. Учитывая климат, я бы больше удивился, будь эльфийка одета в более фривольные легкие и почти ничего не закрывающие одежды по типу тех, какие любят изображать авторы обложек к книгам в жанре героического фэнтези в стиле сурового качка с двуручником и дюжины полуголых девиц в бронелифчиках. К счастью, здесь этого не было. Не исключено, впрочем, что Леанти просто уже привыкла к местному климату и прокачала сопротивление холоду.

И только Эш чувствовал себя нормально. В какой-то момент я даже позавидовал его густой шерсти и толстой шкуре, надежно защищающей пепельного волка от суровых морозов.

— Где это мы? — спросила Шэна, оглядывая место, в котором мы оказались. А надо отметить, было оно весьма примечательным.

Мы стояли внутри полуразрушенной башни, зияющей множеством прорех в старой кладке. На стенах, местами поросших мхом, висели остатки давно истлевших гобеленов, кое-где попадалась на глаза труха, оставшаяся, судя по всему, от мебели. Чуть в стороне, на том месте, где по идее должна была быть наружная дверь, обнаружился пролом высотой в два моих роста, неровные края и характерные следы плавления на краях которого говорили о том, что вход вместе с куском стены был уничтожен при помощи мощного огненного заклинания. Сквозь пролом виднелась старая и местами обвалившаяся каменная лестница, которая, впрочем, все еще позволяла нам выбраться из башни.

Сама башня стояла на небольшой поляне, окруженной частоколом деревьев, сквозь которые было проблематично что-то разглядеть. Надеюсь, там найдется какая-нибудь тропинка или знаки, которые позволят нам выбраться из очевидно густого леса с вековыми деревьями. Впрочем, думаю, Леанти знает дорогу.

— Это одна из точек выхода портала. Община имеет несколько таких точек, чтобы запутать возможную слежку. Все они расположены в удаленных и труднодоступных местах, в то же время достаточно удобных для того, чтобы небольшая группа магов могла в случае чего дать сигнал тревоги и продержаться против превосходящего противника до тех пор, пока на «другом конце» перенастроят телепорт и выдернут их, — объяснила Леанти. — Эта башня — наиболее близкая портальная точка к границе пустошей. Отсюда нам предстоит пройти еще несколько километров на северо-запад, прежде чем мы достигнем ее границы.

— А почему нельзя было настроить точку выхода прямо в пустошах? — поинтересовался я, выглядывая сквозь одну из дыр в стене наружу.

— Две причины. Первая — до недавнего времени в общине был всего один некромант, который при всем своем могуществе не мог обеспечить защиту от некротической энергии всем членам общины в случае эвакуации. Даже если бы перемещение производилось маленькой группой, его приходилось бы постоянно отвлекать от его дел и выдергивать наружу, а Элеас этого ОЧЕНЬ не любит, — ответила Леанти, почему-то потерев пятую точку. Мне в голову закралась мысль, что эльфийка уже успела почувствовать на себе всю нелюбовь Элеаса к факторам, отвлекающим его от его дел.

Тем временем эльфийка продолжила:

— Вторая причина в магическом фоне. Слишком большая концентрация магии смерти и хаоса сбивает к чертям все настройки, и ни одна портальная точка не держится дольше пяти секунд — координаты начинают сбоить. Даже учитель пытался что-то сделать, но и у него не получилось. Генарус как-то рассказал, что один маг, попытавшийся навесить портал прямо к границе пустошей, вместо Шаррэн-Ха попал в море недалеко от берегов Нейтральных земель — то есть, почти на другой конец мира. С тех пор больше никто не пытается перенестись в район пустошей. Так что придется топать пешочком!

Мы выбрались через провал в стене на месте двери и принялись осторожно спускаться по каменной лестнице. Это было то еще приключение. Выход оказался расположен на приличной высоте, лестница шла винтом, опоясывая башню, и местами, как уже было сказано, обвалилась. Поэтому обычный спуск превратился в прыжковую аркаду. То и дело мне приходилось ловить оказавшуюся поразительно неуклюжей Шэну под странные смешки со стороны Леанти. И снова только Эш не испытывал никаких проблем, легко пружиня и перепрыгивая через провалы. После всех наших приключений в подземельях, городах и снова подземельях волк откровенно наслаждался нахождением на природе и возможностью как следует размять лапы.

Однако, в конце концов мы успешно спустились и оказались на твердой и не собирающейся обвалиться под ногами земле. Внизу обнаружилось, что, во-первых, поляна не такая уж и маленькая, как мне казалось, а во-вторых, нас уже ждали.

— Наконец-то! — лысый гном с жиденькой бородкой, облаченный в плотную кожаную куртку, стянутую ремнями, штаны и короткие сапоги, сидевший на пеньке у края поляны и поглаживавший почему-то ядовито-зеленый одноручный молот, помахал нам свободной рукой. — Я вас уже почти час жду!

— Кроф? — удивленно спросил я, разглядев ник гнома. Тот довольно кивнул.

— Здоров, Энли, — поприветствовал он меня. — Не знал, что ты с нами будешь.

— С вами?

— Мы с Леанти начинали вместе, но потом разошлись делать квесты. А тут вот и я оказался неподалеку, и у нее появилась возможность, вот и решили поиграть вместе. Вы же не против компании? — поинтересовался Кроф. Я пожал плечами.

— Кроф — руномаг, и будет нам полезным, — пояснила Леанти. — Он использует в бою рунические конструкции и ловушки, тем самым замедляя, ослабляя и сдерживая противника. Своеобразный магический танк.

Мы с Шэной переглянулись, ведя молчаливый диалог. Не то чтобы я был против взять в группу Крофа — если он действительно умелый танк, то его помощь и вправду может оказаться неоценимой. С другой стороны, в памяти моей еще свежи события в Дастлбри и подрыв Крофом здания городской стражи. Его атакующие навыки очень разрушительны, и это может неслабо осложнить мне жизнь, учитывая то, что я сражаюсь в ближнем бою. Так что это та еще дилемма…

— Я не просто руномаг! — заявил внезапно Кроф, пока мы с Шэной обдумывали свое решение. Он вскочил на пенек, на котором сидел, вскинул вверх руку с зеленым молотом и закричал: — Я руномаг Хаоса!

Теперь в наших взглядах было не сомнение, а недоумение.

— Хаоса? — поинтересовалась Шэна. — Как это?

— Когда выполнял квест на получение специализации, случайно активировал скрытую цепочку. В общем, она меня привела к ячейке гномов-анархистов, которые предложили к ним присоединиться. Я согласился и получил специализацию руномага Хаоса. И теперь периодически получаю квесты по наведению беспорядков и созданию хаоса в разных концах мира. Награда за них очень вкусная, а сами задания неординарные, требующие креатива, творческого подхода и, порой, безумия. Короче, сплошное удовольствие, — на лице Крофа сияла счастливая ухмылка, и только довольно острый слух позволил мне различить сказанные шепотом и больше про себя слова гнома: — За исключением побочных эффектов.

А вот этого я не понял. Какие еще побочные эффекты? Вопрос был незамедлительно озвучен, на что Кроф как-то немного сдулся и снова уселся на пенек, положив на колени свой молот.

— Услышал, да? Понимаете… — он почесал свою лысину, подбирая слова. — После вступления в ячейку и получения специализации все мои навыки стали непредсказуемы. Руническая ловушка может в один момент сработать как положено и поймать цель, во второй раз не просто поймать, а отбросить на несколько метров в сторону, в третий раз рванет так, что мама не горюй, а в четвертый не то что не поймает, а еще и исцелит прошедшего через нее противника! И я совершенно не могу это ни контролировать, ни хотя бы просто предсказать!

Иначе говоря, Крофа можно охарактеризовать как ходячую катастрофу. И я совершенно не понимаю, чем думали разработчики, создавая такую специализацию. Хотя надо признать, что даже такая непредсказуемость в бою делает гнома очень опасным противником, особенно если он научится быстро реагировать и оборачивать выкрутасы своих навыков себе на пользу. Ведь враг тоже не будет знать, что его ждет. Он может увидеть простую и безобидную ловушку, которая его даже не замедлит, а та возьми да и подорви его. Да и лечение в бою от ПРОТИВНИКА может вогнать в ступор неподготовленного игрока.

Хотя для успешного взаимодействия с игроком, обладающим такой неординарной (мягко говоря) специализацией, нужна действительно глубокая сработанность группы, взаимопонимание между ее членами и выработка определенных тактик с учетом специфики навыков каждого ее члена для максимального использования эффекта непредсказуемости способностей руномага Хаоса. Поэтому в рядовых группах Крофу делать нечего. Остается только либо качаться в соло, либо формировать одну постоянную группу, тратить время на притирку и сработку, а потом при грамотном использовании собственных сильных и слабых сторон рвать всех.

Но мы такой группой не были. И если бы Кроф был обычным руномагом, то я бы, пожалуй, согласился на его компанию. Он действительно сильно выручил меня в Дастлбри, переключив все внимание стражников на себя и дав мне спокойно скрыться. И тот взрыв, разрушивший казармы, был его рук делом. Но с другой стороны… Я не знаю, как его использовать.

И что делать?

— Может, возьмем его? — предложила Шэна. — Все-таки идем в высокоуровневую локацию, кто знает, что нас там ждет.

— В принципе, я смогу обеспечить защиту от некротической энергии вам четверым, — медленно проговорила Леанти, теребя длинное ухо. — Мне она не повредит, учитывая, что я сама некромант и свободно ей оперирую. Но в бою на меня особо рассчитывать не стоит — я так и так была бы больше занята отслеживанием вашего состояния и поддержанием «Очищения», чем реальным сражением.

И как-то так незаметно оказалось, что все трое игроков уставились на меня в ожидании моего решения. Я же невольно опустил руку на макушку Эша и, почесывая волка, заново взвесил все «за» и «против». Выходило, в общем-то, поровну.

— Хорошо. Можешь пойти с нами, — наконец, сказал я. — И я понимаю, что бесполезно просить, но все же постарайся в бою быть немного осторожнее и не задеть меня.

Поникший было гном воспрял духом и стукнул себя кулаком в грудь.

— Будет сделано!

— Ну, раз мы все решили, то пора отправляться в путь, — заметила Леанти и первой зашагала по доселе не замеченной нами тропке между деревьями куда-то в глубины леса. Мы переглянулись и последовали за ней.

* * *

Дорога сквозь лесную чащу заняла у нас около получаса игрового времени. Периодически тропа, по которой нас вела эльфийка, начинала хаотично петлять, и мы следовали за ней. В голову невольно забредала мысль, что за пьяные лесорубы прокладывали ее?

Но потом чаща закончилась, и мы вышли на находившуюся на пригорке опушку и впервые увидели пресловутые пустоши Шаррэн-Ха, раскинувшиеся у подножия холма, на котором мы стояли. Голая земля, абсолютно черная и растрескавшаяся, выглядела чуждой, инородной на фоне заснеженных гор, плато, равнин и лесов, сквозь которые мы проходили, путешествуя по границе Серебряного Союза и Фиориста. Как будто огромный гнойный нарыв на теле.

Сизый туман клубился над самой землей, и сквозь него проступали гнилыми зубьями черные искореженные стволы мертвых деревьев. Пустошь простиралась до самого горизонта, насколько хватало взгляда. И ни малейшего следа хоть какой-то жизни. Судя по всему, описание пустошей в задании попало в самую точку. Даже жизнь здесь была мертва.

— У меня одной мурашки по коже от этого места? — спросила в пустоту Шэна.

— Нет, — ответил ей Кроф, крепче вцепившийся в свой ядовито-зеленый молот. Я поймал себя на мысли, что при виде пустошей непроизвольно сомкнул пальцы на рукояти кинжала, покоящегося в ножнах, прицепленных к ремню с правого бока.

— Это нормальная реакция, — заметила Леанти, остававшаяся самой спокойной из нас. Даже рук из рукавов робы не вынула. Взгляд зеленых глаз эльфийки бесцельно блуждал по затянутой сизым туманом проклятой земле. — Идем.

Мы спустились вниз и застыли перед невидимой границей, отделяющей дышащий жизнью мир вокруг от абсолютно мертвых земель. Все естество буквально вопило о глупости затеи, требовало развернуться и бежать прочь, как можно дальше от этого противоестественного места, забыть о том, что оно вообще существует. Но я заглушил в себе эти порывы и первым сделал шаг, отделяющий мир живых от филиала царства мертвых на земле.

Ледяное дыхание смерти коснулось моего лица. Так похожее на то, что я испытал в руинах Эстромо, преследуемый невидимым врагом, оно пробрало до самых костей. Кажется, даже волосы на голове зашевелились. Короткое мгновение минуло — и я обнаружил, что черный меч покинул ножны и смотрит своим острием куда-то в пустоту.

— Энли? — осторожно спросила Шэна, не спеша перешагивать невидимую границу. Ее голос доносился до меня как-то глухо, словно издалека. — Все в порядке?

Я медленно с усилием провел по лицу ладонью, будто снимая с него невидимую паутину, оплетающую всю голову. Естественно это не помогло.

Вы попали под влияние некротической энергии. Она притупляет все ваши чувства и медленно отравляет вас. Немедленно покиньте зону воздействия!

Спасибо, система, я и без тебя это понял…

Дышать становится все труднее. Меч в руке начинает дрожать. Он кажется невероятно тяжелым и тянет меня к земле. Что-то шепчет в ухо — отпусти меч. Закрой глаза. Усни. Ты так устал. Отдохни. Ты заслужил немного отдыха.

Черная пелена медленно застилает взор. Рука с мечом опускается, и где-то самой границей сознания я осознаю, что его острие ткнулось в землю. Это конец?

— …и!

Я что, все еще стою? Зачем? Можно ведь опуститься на эту мягкую землю и просто немного поспать… Я ведь действительно устал. Постоянные сражения, эта бессмысленная погоня за сетом Первородных, желание найти ключ к победе над Нельденером… Я ведь всего лишь кусок кода и существую до тех пор, пока существует игра, так зачем все это?

— …ли!

Ноги подгибаются. Это тело такое неповоротливое. Вот бы сбросить его и освободить ничем не отягощенные кости. Эта невероятная легкость — такое забытое чувство. Я уже не помню, когда его испытывал. Кажется, мне было пять. Я верил, что люди умеют летать. Я забрался на крышу гаража и крикнул ребятишкам, которых искренне считал своими друзьями на всю жизнь:

— Смотрите, я умею летать!

Где они теперь? И когда это теперь? Я не помню. Или не хочу помнить. Не знаю. Даже их лица как в тумане — смазанные, пустые, незапоминающиеся. Странно это…

— Энли!

Это что, Леанти?

На меня будто вылили ушат ледяной воды. Всю сонливость будто сдуло. Я обнаружил себя стоящим на коленях и упирающимся лбом в воткнутый в землю меч. Мир неожиданно резко обрел четкость и бывшую еще несколько минут назад яркость. Все это сильно ударило по голове, и я зажмурился, сквозь зубы шипя от боли.

— Фух, — послышался облегченный выдох откуда-то справа. Я приоткрыл один глаз и, подняв голову, посмотрел на выдохнувшего. Мир вокруг еще немного расплывался в отдельных элементах, но вскоре пятна прошли, и нечеткая фигура сложилась в светловолосую эльфийку в темной робе, которая с обеспокоенным выражением на бледном лице шаманила надо мной своим посохом.

— Что случилось? — спросил я, используя меч в качестве точки опоры и поднимаясь. Контроль над телом, чуть было не утраченный, постепенно возвращался, и с каждой секундой я чувствовал себя все лучше.

— Ты не реагировал на нас, а потом упал на колени и принялся выцветать. Это было очень странно. Я впервые вижу такую реакцию на некротическую энергию. Пришлось влить в Очищение половину резерва, чтобы нейтрализовать ее влияние на тебя и вернуть к нам, — ответила Леанти, прекращая свои шаманства, но не спеша убирать посох.

— Спасибо, — поблагодарил ее я. Самочувствие действительно стремительно улучшалось.

— Это было жутко, — подала голос Шэна. Я повернул голову в ту сторону и встретился взглядом с тифлингессой. На ее лице была искренняя обеспокоенность, и я не смог сдержать улыбку. — Хорошо, что все обошлось. Ты можешь продолжать путь?

Я прислушался к ощущениям и кивнул.

— Да, могу. Дайте мне минутку, и пойдем дальше.

Наконец, контроль над телом и ясность разума вернулись ко мне полностью, и мы выдвинулись вперед. На этот раз впереди шел я, за мной следовала Шэна, в середине была Леанти, которая отслеживала состояние нашей группы и то и дело обновляла Очищение, не допуская негативного влияния на нас некротической энергии. За ней следовал Эш, которому было до жути неуютно в этом месте, а замыкал процессию Кроф, пристально следящий за нашими тылами, дабы избежать неприятных сюрпризов оттуда.

С направлением поисков определиться было несложно. Мы зашли с северо-восточной стороны пустошей и должны двигаться на юго-запад, чтобы достичь центра Шаррэн-Ха, где располагается якорь Черных Рыцарей. Ну а определить сторону света с помощью игровой карты — проще простого.

Больше приступы внезапного «выцветания» меня не настигали, но моей заслуги в этом не было. Леанти действительно приходилось нелегко, и ее запас маны то и дело опасно приближался к нулевой отметке. Ее сил впритык хватало на обеспечение нас защитой, так что как боевая единица эльфийка была совершенно бесполезна. Впрочем, этого было достаточно.

Мы шли по выжженной земле уже почти полчаса, но пейзаж вокруг не менялся. Все та же чернота, серость и безжизненность, все те же черные скрюченные деревья, все та же тишина и периодически налетающий на нас ледяной потусторонний ветер. Свинцовые тучи, затянувшие небо, как будто давили на нас всей своей массой, вынуждая пригибать головы в ожидании, что вот-вот вся эта громада обрушится на наши головы. Добавлял нервозности и отчетливый запах гниения, исходящий, казалось, отовсюду сразу.

— Эй, вы ничего не слышите? — внезапно насторожилась Шэна. Мы остановились и стали прислушиваться. Действительно, какой-то странный шаркающий звук, очень тихий, почти неслышный. Удивительно, как жрица его услышала. Я перехватил поудобнее меч и подготовил к использованию «Призрачного оружейника», готовый атаковать. Кроф вцепился в свой молот, и я заметил, как перед ним в воздухе замер полупрозрачный алый конструкт рунического круга, испещренного непонятными символами. Шэна тоже была готова к сражению, а Эш вздыбил шерсть на загривке и ощерился.

Ждать пришлось недолго, и уже через минуту источник звука явил себя. Это был полусгнивший зомби в древних ржавых доспехах, медленно волокущий за собой огромный двуручник, явно ему не по размеру. Запах гниения усилился. Система определила его как Рыцаря королевства Эстромо 87 уровня.

Мы не стали ждать, пока он подойдет, и атаковали всем, чем могли. Полупрозрачное копье из материализованной мной маны прошило насквозь его плечо, сняв почти четверть здоровья, но это ни капли его не замедлило. Следом на него обрушилось Изгнание нежити в исполнении Шэны, а затем впечатался алый конструкт рунического круга, запущенный Крофом. И если Изгнание принесло пользу, то вот атака гнома… Вы когда-нибудь могли представить себе зомби, из которого стремительно растут ромашки? Вот и я даже немного растерялся от такого зрелища.

— А ведь этот рунический круг должен был его сжечь, — посетовал Кроф.

— Ну, так тоже неплохо, — попыталась успокоить расстроившегося гнома Шэна, наложившая на ощутимо замедлившегося и едва волокущего ноги зомби очередное Изгнание нежити, едва время перезарядки прошло. Тот дернулся и, застыв, медленно завалился набок.

— Не советую задерживаться, — процедила сквозь зубы Леанти. — В этом месте нежить в принципе не удастся упокоить. Некротическая энергия восстанавливает ее на раз. Единственный способ — это сжечь дотла, но это долго. Так что идем.

Мы переглянулись и последовали ее совету.

За следующий час реального времени, что мы продвигались сквозь пустоши, нам еще несколько раз попадались зомби разной степени гниения. Но ни один из них не вызвал каких-либо затруднений. И вот когда мы уже успели немного расслабиться, Леанти зашипела, как рассерженная кошка, увидев очередного Рыцаря.

Надо признать, что этот действительно сильно отличался от своих сородичей. Во-первых, он почти не нес следов гниения. Высокий могучего телосложения мужчина с землистым лицом и черными пятнами, закованный в старые искореженные латы, частично скрытые изодранным и порядком выцветшим табардом, сжимающий секиру.

— Того, кто его уничтожит, я поцелую, — заявила эльфийка. — Эта сволочь отрубила мне голову в прошлый раз, когда я здесь была!

Ну, нам все равно пришлось бы с ним сразиться…

Вот только несмотря на свои габариты, рыцарь оказался очень ловким и проворным. Он ушел и от моей дистанционной атаки материализованной маной, и от рунической ловушки Крофа, и даже Изгнание нежити в исполнении Шэны не особо на него повлияло. Да и в ближнем бою оказался опасен.

Уклоняясь от его секиры, я направлял удары своего меча в слабозащищенные области тела, атакуя сквозь прорехи в доспехах, которые держались на одном честном слове и не обеспечивали хоть сколько-то надежную защиту. Скорость была на моей стороне, но каким-то непонятным образом рыцарь продолжал отбиваться и то и дело переходил в контратаку, вынуждая меня перемещаться и защищаться. Однако кое-чего мне добиться удалось — связав его боем, я мешал ему избегать атак моих товарищей.

И именно в этот момент влияние некротической энергии снова начало меня подкашивать. Леанти не успевала везде — в ходе сражения мы, постоянно перемещаясь, успели несколько отдалиться от нее.

Сначала я заметил, как замедляется моя реакция. Все чаще атаки проходят впустую, и все чаще рыцарь перехватывает инициативу. Затем начало ухудшаться зрение. Мир потихоньку расплывался, и это еще больше осложняло сражение. Я начал совершать ошибки и пропускать удары, посыпавшиеся на меня градом, стоило противнику почувствовать слабину. Полоска здоровья неумолимо сокращалась, то и дело, впрочем, предпринимая попытки восстановиться — Шэна не спала.

Один из ударов, который должен был меня разрубить, распорол сюрко, скрывающее черную кольчугу Первородного, но лишь беспомощно звякнул, столкнувшись с ее кольцами. Но в следующий момент, когда я уже собирался было перейти в контратаку, попутно борясь с навалившейся слабостью за контроль над телом, мощный удар в грудь отбросил меня на несколько метров. Удар об землю выбил дыхание, но меч из рук я так и не выпустил.

Мир постепенно сужался до узкого тоннеля, окруженного чернотой. И сквозь этот тоннель я видел, как рыцарь-зомби заносит надо мной свою секиру. Но я не хотел умирать. Материализованный из маны нож влетел ему прямо в глаз одновременно с Копьем Тьмы, прилетевшим откуда-то из-за спины.

— Твою ж… — прохрипел я, пытаясь перевернуться на живот и, опершись на руки, хотя бы приподняться. Но тело практически не слушалось. И снова этот мерзкий голос начал нашептывать что-то в ухо…

А в следующий момент мир наконец-то вернул свою четкость. Леанти снова успела помочь до того, как я откинул копыта. Нет, определенно, у меня какая-то непонятная аллергия на некротическую энергию.

Я чувствовал руки Шэны, помогающей мне подняться.

— Прости, — невольно вырвалось из уст. — Опять увлекся.

— Я заметила, — ответила она, накладывая на меня исцеляющие заклинания. Вскоре все было в порядке, и мы впятером сгрудились у поверженного зомби с изрядно деформированной головой.

— Ну, героиня, иди сюда, — проворковала Леанти и, потянувшись, быстро чмокнула Шэну в щеку. Тифлингесса немного зарделась — никто не ожидал, что ее Копье Тьмы нанесет решающий удар. — А теперь давайте сожжем эту падаль.

— А как же время? — спросил Кроф, но эльфийка только отмахнулась от него и, достав из инвентаря факел, подпалила его, бросив на тело зомби, а потом полила его сверху какой-то едко пахнущей дрянью. Огонь неожиданно сильно вспыхнул, охватив все тело дважды мертвого рыцаря. На лице Леанти было написано удовлетворение.

— Все, уходим, — скомандовала она, понаблюдав за горящим трупом несколько минут.

Остаток пути к центру пустошей не стоит отдельного описания. Сильных противников, способных противостоять нашему отряду, вроде того рыцаря-зомби, нам не попадалось. Лишь один раз мы наткнулись на довольно большую группу ходячих мертвецов, которые попытались нас сожрать, но тут, как ни странно, отличился Кроф. Его руническая ловушка, которую он оставил на пути следования толпы противников, чтобы хоть как-то выиграть нам время для отступления и перегруппировки, снова сработала не по плану. Вместо того, чтобы взорваться, она налилась светом и… благословила всю ораву зомби. Те, не выдержав такого издевательства рассыпались прахом. Гном, не ожидавший такого эффекта, застыл в ступоре, глядя на кучки пепла, ворошимые ветром.

— Я ведь не священник… И никому из богов не поклоняюсь. Так откуда… — пробормотал он. Мы даже не знали, что ему ответить, так что я просто похлопал его по плечу, прежде чем отправиться дальше.

Путь к сердцу пустошей занял у нас еще два реальных часа, то есть почти сутки игрового времени. За это время мы ни разу не остановились на привал и продолжали идти, перекусывая на ходу тем, что находилось в инвентаре. Это было единственным вариантом, поскольку Леанти было сложно поддерживать Очищение на всех нас постоянно, и чем быстрее мы доберемся до цели, тем лучше.

С каждой минутой мы все больше убеждались, что весь этот поход — это чистейшей воды авантюра. Без некроманта соваться в пустоши нет никакого смысла. Пусть остальным некротическая энергия не била по мозгам с такой силой, но без поддержки Леанти ни Шэна, ни Кроф, ни Эш не протянули бы больше игровых суток. А так мы продвигаемся по проклятым землям уже второй день и до сих пор живы.

Однако цель нашего путешествия была близка. И ее вид заставил хмурить брови.

Это было поселение. Очень старое, мертвое, как и все в этих проклятых землях. Но отнюдь не заброшенное.

Между хижинами бродили зомби-зверолюди, облаченные в практически полностью истлевшие одеяния. При этом в их брожениях была определенная логичность. Они как будто пытались жить той жизнью, что вели до своей смерти. Я видел, как двое зомби-лисов стояли друг против друга и вяло жестикулировали, как будто ведя беседу. Я видел, как один из мертвецов ковырял кривой палкой выжженную землю, будто копал ее. Я видел, как трое совсем маленьких мертвых детенышей зверолюдов хаотично перемещались друг за другом, изображая, судя по всему, детскую игру.

Все это выглядело настолько сюрреалистично и жутко, что я снова поймал себя на мысли, что совершенно не хочу входить туда. И, судя по лицам остальных, я был не одинок в своем желании.

— Леса Шаррэн-Ха были домом для множества общин зверолюдов. Но самой крупной и самой уважаемой была община Северных Лисов, — тихо произнесла Леанти, не сводя взгляда с зомби, имеющего облик пожилой женщины-лисицы, сидящего на пеньке и наблюдающего за резвящимися «детишками». — Когда королевские войска заманили чернокнижников в леса Шаррэн-Ха, чтобы с помощью друидов их уничтожить, многие Северные Лисы вступили в схватку, помогая друидам, призванным королем Эстромо с Острова Белого Древа. И тогда Элеас Бесс, видя безнадежность своего положения, призвал Принца Инферно. Почти все погибли. Включая стариков, женщин и детей, оставшихся дома, в глубинах леса.

— Ошлан вроде бы Северный Лис, — припомнила Шэна.

— Да. Он был одним из немногих, кто сражался и пережил эту битву. Пережил уничтожение собственного дома, — прошептала эльфийка, опустив голову. Светлые пряди упали на лицо, скрывая ее глаза.

Несколько минут мы молчали, наблюдая за этой гротескной попыткой имитировать жизнь.

— Идем, — наконец, сказал я и первым пошел к поселку.

Чем ближе мы к нему подходили, тем все больше зомби-зверолюдов застывали, смотря на нас своими мутными безжизненными глазами. Они не двигались, когда мы вошли в поселение. Не двигались, пока мы шли по широкой улице к центральной площади. Только мутные белесые глаза провожали нас пустыми пугающими взглядами. С улиц. Из окон домов. С обзорных площадок на невысоких башенках, служащих, видимо, сторожевыми.

Ни один из них не шевельнулся.

Мы вышли на центральную площадь поселения. В ее центре стояла стела. Абсолютно черная, с выгравированными на ней рунами неизвестного назначения. И даже в этом месте сюрреалистического абсурда она казалась совершенно лишней, чужой, инородной. Ее не должно было здесь быть. Точно так же, как не должно было быть того мемориала в затерянном подземном городе в горах Квисана.

— Это он? Это якорь, удерживающий Черных Рыцарей под контролем Нельденера? — спросила Леанти, разглядывая стелу.

— Да, — почему-то охрипшим голосом ответил я. — И ее надо уничтожить.

— А вот этого, — внезапно раздался за моей спиной холодный безэмоциональный голос. — Я вам позволить не могу.

Мы мгновенно обернулись, вскинув обнаженное оружие. И я почувствовал, как по спине бежит предательский холодок при виде закутанной в черные одеяния худой фигуры, опирающейся на узловатый посох с сапфиром в навершии, с пульсирующими алым пламенем углями в черноте провала капюшона. И даже стоящий за его спиной гигант в шипастом доспехе с жуткой на вид секирой и двуручником за спиной не так пугал, как этот на вид хлипкий маг.

Перед нами стоял Нельденер.

Тишина.

Пустота.

Тьма, застилающая взор.

Странное состояние подвешенности в пространстве — ни единой точки опоры. Такое ощущение, будто тела вообще нет.

Так выглядит смерть? Так ощущается смерть? Это — смерть?

В голове сумбур. Воспоминания разрозненными кусками пытаются собраться воедино. Как паззл из миллионов деталей. Как витражное стекло, разлетевшееся осколками, чей узор пытается восстановить нерадивый мастер.

Мне пять лет. Я сижу на лавочке и наблюдаю, как маленькая девочка со смешным рыжим хвостиком увлеченно копается в песочнице, пытаясь выстроить дом. Получается плохо, но она не опускает руки. Ее энтузиазм поражает. На чумазом лице сияет самая светлая из возможных улыбок — улыбка счастливого ребенка.

Я слышу чей-то голос. Женский. Глубокий и мягкий. Родной до невыносимости. Статная молодая женщина с каштановыми волосами, отливающими медью, среди которых попадаются пряди ранней седины, и смешливыми мимическими морщинками в уголках глаз. Она подходит к девочке, садится прямо на песок, поправляя подол летнего платья, и присоединяется к ней. Мама.

Я помню ее лицо, но не помню ее имени. Оно стерто из моей памяти, как будто кто-то посчитал это попросту ненужным. Было ли это время? Или я сам был настолько отвратительным сыном, что счел за необходимость забыть ее имя? Вычеркнуть из памяти ее образ не получится, как ни пытайся, но имя…

Это всего лишь простое нагромождение букв, сложившееся достаточно удачно, чтобы не сильно резать слух.

Они машут мне рукой, а я не могу пошевелиться. Я не чувствую своего тела. И вижу, как медленными черными трещинами, вездесущими и словно бы появляющимися из ниоткуда, покрывается эта картина, так приятно греющая сердце. Черты лица женщины и девочки начинают плавиться, как воск, и медленно стекают вниз.

В конце концов, трещины захватывают этот мир, и картина разлетается множеством осколков. Ее уже не собрать.

Мне восемь лет. Я сижу в слишком большом для меня кресле, забравшись в него с ногами, и читаю. Это книга из библиотеки отца. Он не любил, когда я забирался в его кабинет просто так, и единственной причиной, по которой он пускал меня в свою обитель, были книги. Различные научные трактаты из самых разных областей человеческой науки, собранные в хаотическом порядке человеком, бывшим своеобразным гением.

Отец много работал. И те редкие моменты, когда он бывал дома, он предпочитал провести за книгами. Он гнался за знаниями, которые должны были послужить некоей цели, поставленной им перед собой.

Дети для него были самой незначительной частью его жизни. Но даже этого было достаточно, чтобы требовать от нас максимума. Если учиться — то быть лучшим. Если тренироваться — то до кровавого пота. Если драться — то до смерти. Его дети должны быть идеальными. Так он считал. И совершенно не считался с нашим мнением.

И все же я любил его. Той детской любовью, что находит оправдание любому плохому поступку, выстраивая его на хороших деяниях. Я считал, что должен оправдать чаяния отца.

И потому каждый раз, когда он возвращался домой, я проникал в его кабинет, брал книгу из стеллажа и, читая, краем глаза наблюдал за ним.

Мальком Гладуэл: «Гении и аутсайдеры: Почему одним все, а другим ничего» — было написано на обложке. Но это меня не волновало.

Зато волновала высокая худая фигура мужчины с вьющимися медно-рыжими волосами, обрамляющими угловатое лицо, который, нахмурив лоб и сжав тонкие губы, вычерчивал что-то в пухлой тетради, которая, как я знал, была его рабочим журналом. Я никогда не заглядывал в него. Это было под запретом. Но даже простой вид отца, погруженного в работу и не обращающего на меня никакого внимания, грел мою душу.

Он оторвал взгляд от рабочего журнала и поднял его на меня. Я поспешил уткнуться в книгу, найдя глазами строчки, на которых остановился.

«Таким образом, к 20 годам у лучших студентов в общей сумме набиралось до 10 000 часов занятий. У средних студентов количество часов составляло 8 000, а будущие учителя музыки репетировали не более 4 000 часов».

Правило 10 000 часов. Я лишь пожал плечами и продолжил читать, украдкой поглядывая на отца, который, убедившись, что я не отлыниваю, снова углубился в свою работу.

И снова знакомые трещины. Но черты лица не плавятся. Тени становятся острее и глубже, затягивая мир вокруг меня и возвращая в черноту.

Мне пятнадцать лет. Я стою на крыльце школы и наблюдаю, как амбал из параллельного класса зажал в углу школьного двора трех маленьких девочек, на вид — третьеклассниц, не старше. Он что-то требовал от них, нависая над ними своей громадной тушей.

Я знаю этого парня. Своеобразный гений, прямо как мой отец. Прекрасный художник и, как это ни парадоксально, великолепный математик, увлекающийся современными технологиями и программированием, но отвратительный человек, не признающий иных авторитетов, кроме собственного слова.

Его звали Альберт Фокс. Через десять лет он откроет человечеству новые виртуальные миры. Двадцатипятилетний гений, перевернувший представления человечества об индустрии развлечений. Но сейчас это всего лишь хулиган, задирающий тех, кто слабее его.

Картинка расплывается, и я снова проваливаюсь в темноту.

Мне двадцать восемь. Я лежу в капсуле, увитый проводами, и смотрю сквозь прозрачное стекло на серое от усталости и изрядно осунувшееся лицо Фокса. Он поправляет очки, сползшие на нос, и, что-то вводя на планшете, смотрит прямо на меня. Будто ждет чего-то.

Я киваю — и все мое тело сводит судорогой. Острейшая боль пронзает каждую клетку моего тела, сводя с ума и, казалось, выжигая напрочь мой мозг. Я царапаю ногтями внутреннюю сторону капсулы, рву голосовые связки в крике и чувствую, как вот-вот взорвутся мои глаза. Что-то липкое и вязкое течет по моему лицу из глаз, ушей, носа… казалось, каждая пора моего тела сочится кровью.

Я не помню, сколько длится эта агония. Может, мгновение. Может, год. Сейчас это неважно. Больше ничего нет. Только я и боль, рвущая мое тело на мириады клочков. И тьма.

Но вот боль уходит, будто кто-то смилостивился и прервал мои мучения, подарив мне столь желанную, милостивую и освободительную смерть. Перед глазами вспыхивает радуга. Она причудливо изгибается, образуя все новые и новые совершенно невероятные, фантастические и абсолютно уникальные, неповторимые узоры и очертания. И, боже, это самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел!

В тот момент я, убежденный атеист, был готов поверить в Бога и Рай. Но реальность быстро вернула меня в чувство. Ну… не совсем в чувство.

Первой была эйфория. Она охватила меня с ног до головы, стоило мне почувствовать, как трава щекочет голые ступни. Я увидел потрясающий луг, уходящий далеко за горизонт. И надпись, висящую перед моими глазами:

«Добро пожаловать в этот мир!»

Удалось.

И снова трещины. И снова звук бьющегося стекла. Но картинка не исчезает. Уходящий в бесконечность зеленый луг. Прохладный ветер, играющий в волосах. Теплое солнце, не слепящее, но греющее. Рай на земле. Но что-то было неправильно. В этом раю, который принадлежал только мне, был кто-то еще. Черная клякса с двумя медленно пульсирующими алыми угольками глаз.

Клякса оформилась в худую фигуру, завернутую в черные одеяния и опирающуюся на узловатый посох.

— Чудесное место, — произнес Нельденер, оглядываясь вокруг. — Очень… умиротворяющее.

— Что происходит? — вырвалось у меня. Самые старые воспоминания, только что пережитые мной, растворились в пустоте, и прошлое стремительным потоком прошило меня. Последним, что я запомнил, был устремившийся ко мне поток тьмы, сорвавшийся с навершия посоха Нельденера. А после него — пустота.

Маг оставил мой вопрос без ответа. И у меня появилось четкое ощущение, что этот самый ответ он прекрасно знал.

— Знаешь, ты меня удивил, — сказал он все тем же ничего не выражающим голосом, от которого почему-то мурашки бежали по спине. Взгляд алых угольков скользил по окружающему нас пейзажу и, наконец, остановился на мне. — Я многого от тебя ожидал, но никак не такого… впечатляющего прогресса. Да, определенно не такого. Впрочем, это хорошо.

— Что с моими друзьями? — спросил я. Но игровой интерфейс не отзывался. Пропало абсолютно все. Как будто я вновь нахожусь в реальном мире.

— Я остановил их. Мне нужно было кое-что сделать, а вы мне мешали. Убивать вас… Слишком долго. К тому же, мне было любопытно посмотреть на тебя в, так сказать, приватной обстановке. Все это, — маг развел руками, — всего лишь фантазия, порожденная твоим разумом. Хорошо быть тобой, не так ли?

Почему-то на слове «тобой» Нельденер сделал особый акцент. И в его голосе, доселе безэмоциональном, впервые прозвучало что-то, похожее на насмешку.

— В общем, увиденным я более-менее доволен. Хотя темпы твоего развития несколько обескураживают, — произнес маг. — Но остальное вполне и вполне неплохо.

Все это походило на какой-то странный сон. Я совершенно не понимал, что происходит. Почему вдруг всплыли эти старые воспоминания? Почему именно они, в общем-то, ничем не примечательные? Ну, кроме последнего, естественно. Я точно знал, что в моем прошлом были и более яркие события, но почему-то именно «знал». Вспомнить о них мне не удавалось.

— Что вообще происходит?! — я чувствовал, как разум медленно, но верно захватывает что-то, похожее на совершенно мне не свойственную истерику.

— Ничего, — ответил Нельденер и растаял в воздухе. А в следующий момент земля сотряслась. Глубокие черные трещины пересекли окружающий мир, будто выгравированный в камне или сложенный из стекла — какой угодно, только не реальный.

— Тебе предстоит сражение, Энли. Советую к нему подготовиться, — голос Нельденера звучал, казалось, отовсюду. А в следующий момент все пропало, и я осознал себя стоящим на коленях на черной выжженной земле. Меч лежал совсем рядом со мной, но я не мог не то что потянуться за ним — даже пошевелиться. Все тело будто оцепенело.

— Убить их? — чуть в стороне послышался глухой бас, принадлежавший, видимо, тому гиганту в доспехе, сопровождавшему Нельденера.

Игровой интерфейс вернулся, а вместе с ним и контроль над телом. Я поднял голову и осмотрелся. Мои спутники замерли в неестественных позах — видимо, магия Нельденера застала их в момент атаки. Я был единственным, кто сидел на коленях, как оказалось, прямо перед магом в черных одеяниях.

Нельденер отвернулся от меня и зашагал прочь. Пройдя мимо стоящего неподвижно гиганта, он едва заметно кивнул.

— Можешь попытаться, — бросил он. — Думаю, это будет весело. На всякий случай — прощай.

— Прощайте, Владыка, — прогудел великан, доставая из-за спины двуручник, в котором я не без удивления узнал уже знакомый мне Меч Бездны, принадлежавший ранее Магистру Первородных, с которым мы с Шэной сразились в пещерах под Белым Древом.

Медленно поднявшись на ноги и взяв в руки меч, я наблюдал за тем, как Нельденер дошел до границы поселения зомби и взмахнул посохом. В следующий момент земля содрогнулась. Из-за свинцовых туч вниз спикировал огромный костяной дракон. Приземлившись перед магом, он подставил Нельденеру крыло для подъема и оскалился в нашу сторону. Маг ловко вскарабкался вверх и, устроившись верхом на драконе, приказал:

— Сжечь.

Дракон взмахнул костяными крыльями, в принципе не способными к физиологическому полету, и взлетел. Поднявшись на определенную высоту, он завис и выдохнул широкую струю алого пламени явно магического происхождения. Пройдясь ей по деревне, он выжег к черту все здания и всех зомби, заодно образовав своеобразный полукруг вокруг нас с Черным Рыцарем и прямой коридор за границы поселения, бывший скорее насмешкой, чем действительно выходом. Впрочем, другого варианта все равно не оставалось.

Дракон вместе с Нельденером уже скрылся за тучами, а мы по-прежнему стояли друг напротив друга. Взяв наизготовку меч и приготовившись к бою, я изучал своего противника.

Это действительно был гигант. Его рост был не меньше двух с половиной метров. Широкие плечи и массивная фигура закованы в полный латный доспех, усеянный шипами. На плечах трепыхался короткий оборванный плащ. Истрепанный капюшон скрывал его лицо. На поясе висела хищного вида секира.

— Мне жаль, что нам придется столкнуться в бою, наследник, — внезапно прогудел гигант и свободной от меча рукой откинул назад капюшон, обнажая белое, как кость, лицо с черными глазами, украшенное сетью мелких шрамов. Седые волосы казались полуистлевшими. Лоб украшал обруч с инкрустированным в него тусклым сапфиром.

— Мне тоже, — прошептал я, отстегнув плащ и ножны. Они еще не упали на землю, когда я сорвался с места и метнулся на встречу Рыцарю.

До него оставалось не более пяти коротких шагов, и Рыцарь уже вскинул меч для защиты, когда я ушел в Пространственный шаг. Выйдя из него за спиной противника, я обрушил на него меч, однако гигант оказался неожиданно быстрым. Ему хватило скорости не только развернуться и блокировать мою атаку, но и тут же контратаковать. Массивный меч, в его руках подобный пушинке, со свистом рассек воздух в том месте, где еще мгновение назад было мое тело. Отскочив, я, ни на что особо не надеясь, метнул в него несколько метательных ножей. Почти все они бессильно звякнулись, столкнувшись с доспехом Рыцаря, и только один просвистел в опасной близости от уха гиганта.

И снова мы замерли друг против друга. Первый раунд окончился ничьей. Ни одна из атак — ни моя, ни его — не достигли своей цели.

Я снова атаковал. Стремительно сократив расстояние между нами и стараясь войти в максимально близкий контакт, туда, где он не сможет эффективно орудовать своим двуручником, я обрушил на него град ударов, метя в уязвимые места. В ответ Рыцарь перехватил меч одной рукой и, сорвав с пояса секиру, принялся орудовать ей, перехватывая мои удары и переводя их в контратаку. Однако даже для него управляться с Мечом Бездны одной рукой не получалось достаточно эффективно, поэтому секира вернулась на пояс, а Рыцарь, успешно увеличивший между нами расстояние, пошел в наступление. И теперь уже я был вынужден скакать вокруг него бешеным зайцем, уклоняясь от стремительных атак, самые опасные принимая на отводящие блоки.

Уйдя от очередного удара пируэтом, я снова сорвался в Пространственный шаг, сокращая расстояние и атакуя Рыцаря с бока чередой быстрых, но слабых ударов, больше предназначенных для проверки максимальной скорости его движений, чем для реального нанесения какого-то ущерба. И это дало неплохой результат, однако осознавать его пришлось уже в полете, в который меня отправили ударом латного сапога.

Пропахав спиной землю, я хотел тут же вскочить на ноги, но вместо этого пришлось срочно перекатываться вбок. В место, где я только что лежал, вонзилось черное лезвие Меча Бездны. Уйдя от этой атаки, я тут же вскочил на ноги и едва увернулся от кулака, закованного в массивную латную перчатку. Для того, чтобы восстановиться после полета и сориентироваться, пришлось разрывать дистанцию, метнув кинжал из материализованной маны и уходя в Пространственный шаг.

Уже там, застыв на огненной границе арены и чувствуя, как магическое пламя издевательски нагревает спину, я быстро обдумывал полученные результаты.

Несмотря на свою скорость, Черный Рыцарь все-таки двигался медленнее меня. Его габариты и тяжелые латы просто не давали ему возможности двигаться так же стремительно. Но тем не менее его скорость поражала. Ее было достаточно, чтобы блокировать не все, но три четверти моих атак точно.

Зато его атаки были очень сильными. Каждый удар, приходившийся в землю, оставлял в ней глубокие рытвины, которые усложняли мне передвижение, создавая риск оступиться. Принимать атаки на жесткий блок я не рискну. Даже простое отведение его меча в сторону едва не вырывало оружие из моих рук — такая сила была вложена в каждое его движение.

Далее. Латы обеспечивали отличную защиту и сильно снижали урон, наносимый ему моими атаками. И рассчитывать на критические удары не приходилось — мой меч был слишком длинным, чтобы эффективно атаковать немногочисленные уязвимые места доспеха на максимально близкой дистанции.

Зато моя последняя атака, больше рассчитанная на отвлечение внимания, принесла совершенно неожиданный успех. Кинжал из материализованной маны пробил насквозь латный наруч Рыцаря вместе с его рукой! Похоже, защита от магии у этих лат была совершенно никакой. Это мой шанс!

Настало время для очередного раунда. И вновь мы сходимся в бою. Удар, пируэт, выпад, перекат от мощного вертикального удара, заставившего землю взорваться множеством брызг — и я материализую в левой руке кинжал, тут же устремившийся в локтевое сочленение доспехов. Есть!

Гигант взревел от пронзившей левую руку боли и мощным пинком снова отправил меня в полет. После этого он, с трудом работая раненой рукой, вонзил Меч Бездны, которым уже не мог эффективно пользоваться без полностью работоспособной левой руки, в землю, и снял с пояса секиру. Бой продолжился, и на этот раз его скорость возросла. Все же секира Рыцаря была компактнее и легче двуручника.

Град рубящих ударов с разных направлений обрушился на меня, заставляя волчком вертеться и то и дело срываться в Пространственный шаг, лишь бы не попасть под удар. Но даже так я чувствовал, что приближаюсь к своему пределу. Полоска здоровья неумолимо снижается, уже опустившись до трети, запас маны едва успевает восстанавливаться, прежде чем я снова его сливаю либо на очередную атаку, либо на Пространственный шаг. Хотя и Рыцарю досталось неплохо. Левая рука плохо его слушалась, запас здоровья был опустошен чуть меньше чем на половину, двуручника я его лишил… Но он продолжал теснить меня, больше не давая разорвать дистанцию, преследуя меня и снова и снова обрушивая стремительные удары.

И вот настал тот момент, когда очередной мощный удар я был вынужден принять на жесткий блок. На уклонение не оставалось времени, запас маны был полностью пуст и еще не успел восстановиться, чтобы я мог уклониться с помощью телепортации, а просто отвести удар я не мог, поскольку Рыцарь оттеснил меня в опасную близость к все еще стоящим истуканами моим спутникам, не освободившимся от власти магии Нельденера, и отвод удара мог зацепить и их. Потому выбора не оставалось.

Удар был такой силы, что меня отбросило на другой конец арены, прямо к огню. Столкновение с землей выбило из меня весь дух. В глазах потемнело. Меч выскользнул из ослабевшей ладони и по инерции проскользнул по земле прямо в магическое пламя Нельденера. Не надо быть идиотом, чтобы понимать — это конец. Я проиграл.

Тяжелой поступью Рыцарь приближался ко мне с неотвратимостью смерти. Я не хотел умирать вот так — лицом в землю. Это было бы уже слишком. Пускай смерть не окончательна, но есть вещи, которых я не хочу допустить. И потому я попытался подняться.

— Лежи, — глухо проговорил Рыцарь, остановившись надо мной. — Это был хороший бой. Мне жаль, что тебе придется умереть.

Все тело ломило. Но я нашел в себе силы, чтобы хотя бы перевернуться на спину и снизу вверх смотреть, как взлетает вверх хищное лезвие черной секиры, как отблески пламени пляшут на поверхности стали. Можно было бы потрепыхаться, но нечем. Метательные ножи закончились, меч лежит в колдовском пламени, и мне его не достать, кинжал я уже где-то потерял, а полоска маны слишком медленно заполняется, чтобы я мог что-то материализовать.

В следующий момент Рыцарь пошатнулся и стремительно отпрыгнул прочь, отмахиваясь от подозрительно знакомого ядовито-зеленого молота. Совсем рядом со мной что-то мелькнуло, и я увидел удивление на лице Рыцаря, когда Копье Тьмы пробило его нагрудник, а в следующий момент жутковатые на вид жгуты, пульсирующие гнилостно-зеленым сиянием, опутали всю его фигуру, и голос Леанти сотряс воздух некромантическими речитативами, отдаленно напоминающими жреческие заклинания Шэны.

Собравшись с силами, я приподнялся, чтобы видеть происходящее на поле боя. А посмотреть было на что.

Кроф верхом на Эше, активно размахивающий своим молотом и постоянно создающий все новые и новые рунические круги. Пепельный волк стремительно нарезает круги вокруг Рыцаря, мешая ему маневрировать.

Шэна, использующая весь доступный ей арсенал Инквизитора против Рыцаря. С ее жезла одно за другим срываются пульсирующие Тьмой Копья, будто и не замечающие наличие у Рыцаря доспехов, медленно, но верно превращающие их в дуршлаг.

Леанти, двумя руками вцепившаяся в свой посох и направившая его навершием в сторону Рыцаря. Все новые и новые жгуты обхватывают его фигуру, затормаживая, ослабляя, выпивая из него всю ту некротическую энергию, на которой держится его существование.

Все это дало прекрасный результат. Здоровье Рыцаря стремительно уменьшалось, но он продолжал отбиваться. И вполне успешно. Казалось, даже жгуты Леанти не удержат его. Одним точным ударом секиры он рассек грудь Крофа и скинул его с Эша, после чего метнул секиру прямо в Леанти, надеясь если не убить, то хотя бы отвлечь ее и вырваться из пут. И ему это почти удалось. Эльфийка едва смогла уклониться от него, но он все равно краем лезвия вспорол ее плечо и почти начисто отрубил правое ухо, заставив ее пошатнуться и потерять концентрацию.

Воспользовавшись секундной замешкой, Рыцарь рванул путы на правой руке и, перехватив Эша за загривок, закрылся им от очередного Копья Тьмы, запущенного в него Шэной. Копье пролетело сквозь бедро передней правой лапы волка и чиркнуло по грудной клетке, вызвав полный боли вой. А в следующий момент раненый волк был использован в качестве снаряда и запущен в тифлингессу, которая не успела уйти с траектории полета и была попросту сметена с места немаленькой тушей Эша. После этого Рыцарь развернулся и стал стремительно приближаться ко мне.

— Давай же… — прошипел я сквозь зубы, кое-как выпрямляясь. Мои товарищи, вступив в бой, смогли не просто изрядно потрепать Рыцаря — они дали мне столь необходимое время.

Рыцарь ускорился. Он целенаправленно бежал прямо ко мне. Счет шел на секунды.

Короткая команда.

Переливающийся синим полупрозрачный эсток сформировался в моей руке.

Рыцарь уже прямо передо мной.

Рывок из последних сил. Вкладываю в удар всю массу тела. И эсток пробивает насквозь грудь Рыцаря, нанося критический удар!

Мы застыли в такой позе. Рыцарь нависал надо мной. Я стоял, прижавшись к нему, и в моих руках медленно истаивал призрачный эсток, материализованный из едва успевшей восстановиться маны.

— Отличный… бой… — прошептал Рыцарь и, испустив тяжелый вздох, повалился на землю. В остекленевших глазах отражались только свинцовые тучи над нашими головами и отблески затухающего алого колдовского пламени его Владыки.

В просторной круглой комнате в глубинах замка Темнота собрались четыре фигуры в свободных темных одеяниях, устроившиеся за круглым столом. Были они весьма разнородными и примечательными личностями.

Хмурый мужчина со смолисто-черными короткими волосами, тонкими чертами лица, заостренными ушами и пепельного цвета кожей, что выдавала его принадлежность к расе темных эльфов, зажав зубами мундштук курительной трубки, медленно протирал прямой короткий меч из черного металла, брат-близнец которого лежал на столе перед ним, вдетый в ножны. Время от времени он попыхивал трубкой, игнорируя гримасы своего соседа слева.

Этим соседом был немолодой мужчина с покрытым рытвинами и оспинами лицом и гладкой, как бильярдный шар, головой. Периодически морщась от запаха табака, он что-то вырисовывал в развернутом и придавленном держателями свитке, то и дело поглядывая в изрядно потрепанную книжицу в черном переплете.

Дальше по часовой стрелке с удобством устроился худощавый юноша, которому на вид не дашь и двадцати. В отличие от своих товарищей, он вел себя наиболее расслабленно и вальяжно — откинувшись на спинку стула, закинув ноги на стол перед собой и ковыряясь наконечником стрелы в зубах, он разглядывал потолок, подсчитывая количество трещин.

И последним был изрядно побитый сединой желтокожий орк, отличающийся от своих крупных сотоварищей практически среднестатистическим человеческим телосложением. Разложив перед собой несколько карт, он пристально изучал их, время от времени делая какие-то только одному ему известные пометки прямо на картах.

Все это происходило на фоне практически абсолютной тишины, нарушаемой лишь скрипом перьев и ножек стула, на котором раскачивался юноша. Потому звук открывающейся двери, пропускающей внутрь новое действующее лицо, прозвучал в комнате подобно раскату грома.

Вошедшим был высокий скелет в просторном черном облачении, скрывающем фигуру. Опираясь на узловатый посох, он прошел к столу и занял свое место, обведя собравшихся взглядом черных пустых глазниц, в которых словно бы тлели алые угольки.

При виде вошедшего все присутствующие тут же подобрались и приняли собранный вид. Даже юноша прекратил раскачиваться и, спрятав наконечник, принялся пожирать глазами вошедшего.

— Докладывайте, — лишенным даже намека на хоть какие-то эмоции голосом приказал скелет.

Собравшиеся переглянулись, и первым подал голос темный эльф.

— Работа с артефактами закончена. Семь накопителей полностью заряжены. Их суммарной мощи хватит, чтобы вскрыть защиту Сийеннана как консервную банку. Все свидетели устранены, тела уничтожены, — произнес он. Скелет кивнул и перевел взгляд на лысого старика с исписанным мелким почерком свитком.

— Я закончил расчеты для кругов призыва и портальных мостов из измерения Инферно. Мне потребуется пара дней, чтобы все еще раз перепроверить и заготовить основы для быстрого развертывания порталов, — сказал старик, слегка поежившись под взглядом Владыки. — Полагаю, вы помните, что порталы, опробованные нами в Дареанисе, стабилизировались довольно долго, и из-за этого мы потеряли почти треть тварей в портальном туннеле. Мне удалось уменьшить время стабилизации, однако конкретику дать пока не смогу — требуется проверка в полевых условиях.

— Она у тебя будет, — произнес скелет и повернул череп в сторону юноши. Тот расплылся в довольной улыбке.

— Как вы и приказывали, Владыка, я провел переговоры с представителями ряда Темных рас и несколькими правителями из Нейтральных Земель. В битве за Сийеннан к нам готовы присоединиться три довольно крупных клана вампиров из Южных Провинций, племя великанов с Архипелага Колесо на востоке, а также несколько общин светлых эльфов из числа бывших рабов, сбежавших из Фиориста.

— Что с темными эльфами, орками и Башней Теней? — спросил Владыка.

— Наотрез отказались, — пожал плечами юноша. — Эльфам плевать на все, что происходит за пределами их княжества, орки только-только наладили полноценные торговые и дипломатические отношения с Фиористом, а Башня Теней даже не вышла на переговоры, прислав нам труп моего посла, утыканный стрелами с матерными записками. Зато удалось связаться с Вивариумом. Они предоставят дюжину наездников на Королевских Василисках. Это немало.

— Во что нам обойдется их помощь?

Молодой человек ненадолго замолчал, почесывая подбородок, и спустя полминуты, наконец, ответил:

— Вампиры за свою помощь требуют территорию на юге Фиориста для своих поселений. Южные Провинции Нейтральных земель сплошь покрыты горами, там очень мало места, пригодного для проживания. Насколько я помню, патриарх одного из южных кланов уже пытался вести переговоры с Императором, но им в жесткой форме отказали. Великаны тупы, им достаточно пообещать хорошую драку — и они готовы на что угодно. Диссиденты хотят мести за века унижений и восстановления их социального статуса в империи.

— А чего добивается Вивариум? — спросил Владыка.

— Признания независимости за их княжеством и выхода из состава Фиориста. Император крепко держит за яйца правительство Вивариума, планомерно вгоняя провинцию в нищету. Наша победа и смерть Светлого Пантеона сильно пошатнет его позиции и дестабилизирует внутреннюю обстановку в империи, не говоря уже о том, что, скорее всего, правящей династии Фиориста и вовсе придет конец. Это позволит Вивариуму и нескольким другим недовольным провинциям отделиться от Фиориста.

Нельденер почти минуту смотрел на замолчавшего юношу, после чего медленно кивнул.

— Если цель будет достигнута, — проговорил он. — Мы им поможем в ответ. Так или иначе. Теперь…

Он перевел взгляд на до сих пор молчащего орка, который, в отличие от своих товарищей, не поднимал взгляда на Владыку, а по-прежнему занимался изучением карт.

— Мне нечем вас порадовать, Владыка, — произнес он, не отрываясь от карт. — Враг знает о нашей цели и уже начал стягивать к Сийеннану свои основные силы, включая огромное количество вольных наемников, порой даже целые гильдии. Хотя тех, кто действительно представляет для нас опасность, немного.

Орк извлек из внутреннего кармана своего одеяния свиток и передал его Нельденеру. Скелет развернул документ перед собой и погрузился в чтение.

— «Громовержцы». В составе гильдии полторы сотни человек, но костяк состоит из двадцати восьми магов. Исходя из имеющихся у меня сведений, большинство из них — опытные бойцы, своими специализациями охватывающие большинство магических направлений, за исключением наиболее редких, вроде чернокнижия, магии крови и некромантии, — начал орк. Юноша широко улыбнулся.

— Это те забавные ребята, что попытались мне помешать в Дареанисе несколько недель назад? — поинтересовался он. Орк кивнул.

— Они. Их не стоит недооценивать. Следующие. «Белый Феникс». Объединяют под своими знаменами почти полторы тысячи игроков, но костяк сравнительно небольшой — около полусотни человек. Один из их лидеров командовал защитой Дареаниса во время второй битвы за город и успешно отбил атаку. Исходя из того, что нам известно, я предполагаю, что именно они войдут в командование обороной Сийеннана. Не исключаю, что они возглавят оборону.

— Не исключено, — согласился Нельденер, продолжая читать.

— И последние — «Черный Легион». Объединяют под своими знаменами чуть меньше тысячи человек. Вообще-то они базируются в Серебряном Союзе, но разведка донесла, что руководство Легиона было замечено в окрестностях Либрариума — вотчины Гильдии магов в Фиористе — в компании с лидерами «Белого Феникса». Скорее всего, их также привлекут к участию в сражении. Несколько групп Легионеров едва не сорвали наши переговоры с вампирами.

— Что насчет остальных? — спросил скелет, сворачивая свиток.

— Остальные гильдии либо малочисленны, либо испытывают проблемы с организацией своей деятельности. Так или иначе, они представляют опасность, но не самую большую. Основная угроза идет от уже озвученных трех гильдий.

— Что по отдельным личностям?

— Таковых немного. Йарло, чародей, второе лицо «Громовержцев». Был бы ничем не примечателен, если бы в составе своей группы из числа согильдийцев не вступил в схватку против Второго Меча во время первой битвы в Дареанисе, — орк бросил взгляд на юношу, — и не смог его немного потрепать, что, в общем-то, показатель, учитывая, что он среди нас самый быстрый и ловкий. Насколько нам известно, с тех пор он изрядно набрал и в силе, и в мастерстве.

— Дальше, — распорядился Нельденер.

— Райв. Ледяной маг, один из руководителей «Белого Феникса». Командовал обороной Дареаниса во время вторжения тварей Инферно и в ходе боя проявил не только незаурядные тактические и стратегические навыки, но и немалую силу. Объективно на данный момент является одним из сильнейших вольных магов, не состоящих в имперской Гильдии.

— Я его помню. Дальше.

— Ошлан Северный Лис. Боевой маг, один из лучших имперских боевиков. Ветеран почти всех магических войн, начиная с войны против Элеаса Бесса. Сейчас он находится в Либрариуме и активно формирует ударные отряды магов имперской Гильдии. Судя по всему, знает о грядущей осаде и готовится к бою.

Следующий — Элеас Бесс. Действующий первожрец Мортаниса. Насколько мы знаем, он не вылезает из своей пещеры и не собирается участвовать в битве, однако обучает ученицу, которая, к слову, весьма перспективна и в будущем может стать проблемой.

— Элеас не вмешается. Он слишком сильно верен догмам Мортаниса. Кто еще остался?

— Только двое, Владыка. Герианна, действующая глава Инквизитория, не покидающая Сийеннан.

— Про нее мне известно достаточно. Кто последний?

— Энли. Нынешний наследник Клана. Он практически в одиночку убил Магистра Клана и Шестого Меча, а также разрушил один из ваших алтарей. Возможно, в рамках масштабной битвы он не представляет такой большой угрозы, но один на один я бы не рискнул против него выйти.

— Тебе и не придется. К сожалению, ты прав, один на один вы рискуете проиграть. Вскоре после начала нашего собрания он убил Первого Меча, — произнес Нельденер, взглянув на свой посох, на котором тускло мерцали лишь четыре из шести рун. — Впрочем, это не имеет значения. Нам нужно определиться с дальнейшими действиями.

— Владыка, я предлагаю нанести удары по ряду стратегически важных точек для если не предотвращения, то как минимум замедления темпов укрепления обороны Сийеннана. Если мы ударим сейчас по самому городу, то в дальнейшем рискуем его не удержать, даже если цель будет достигнута. Не говоря уже о том, что у нас может не получиться взять город быстро, и тогда мы можем получить удар в спину от подходящих на подмогу имперских войск и гильдий наемников.

— Не лишено смысла. К тому же, нам необходимо провести еще одни испытания моих расчетов по портальным туннелям и кругам призыва, — отозвался старик, бывший Четвертым Мечом клана Первородных.

— Согласен, — подал голос Пятый Меч, попыхивая трубкой.

— Что ты предлагаешь? — спросил Нельденер. Орк углубился в свои пометки на картах, после чего подал голос.

— Четыре цели, Владыка. Либрариум — город Гильдии магов, их основная база. В случае успеха и учитывая, что сейчас там находятся и Архимаг, и Ошлан, и почти все руководство Гильдии, мы лишаем Фиорист почти половины магической мощи, которая могла бы помочь в защите Сийеннана. К тому же, мы помешаем Ошлану собирать боевые отряды и — в идеале — убиваем его, дабы устранить возможные проблемы с ним в будущем. А в том, что они будут, я не сомневаюсь.

— А если мы проиграем? Атаковать магов на их же территории… Я не уверен, что лучше защищено — Сийеннан или Либрариум, — в голосе Второго Меча прозвучало сомнение. Третий Меч покачал головой.

— В случае проигрыша мы как минимум замедляем их темпы сбора и выигрываем себе время для дальнейшего укрепления в Сийеннане после битвы. К тому же, даже магов, какими бы сильными они ни были, можно задавить массой. А у нас благодаря скорости размножения тварей Инферно и разнице в течении времени между планами в этой самой массе недостатка нет.

— Принято. Либрариумом займется Четвертый Меч. Он проверит и свои расчеты по портальным туннелям, и пощупает магическую защиту города, — распорядился Нельденер. Старик кивнул, сворачивая свой свиток с расчетами.

— Вторая цель, — продолжил Третий Меч, — Башня Теней. Охотники на нечисть скорее всего примут сторону Фиориста, особенно учитывая, что основной костяк наших сил — это твари Инферно и всяческая нежить. То есть все то, в уничтожении чего они достигли существенных успехов.

— Я ими займусь, — подал голос Пятый Меч. Скелет лишь кивнул, не отвлекаясь от орка.

— Третья цель — Остров Белого Древа. Нельзя забывать ошибку Элеаса Бесса, сбросившего друидов со счетов. Если королю Эстромо в свое время хватило ума заручиться их поддержкой, то нельзя исключать вероятность повторения ситуации. К тому же, вокруг Сийеннана множество лесов, в которых обитает всяческая живность.

— Это по мне. Я животных люблю, — заявил Второй Меч. — Да и любопытно посмотреть на нынешнее поколение древолюбов.

— Четвертая цель — Ашар`Эла, королевство гномов. Эти коротышки испокон веков были союзниками Фиориста. Оба государства находятся во взаимозависимости друг от друга, и в случае нападения на империю, с высокой долей вероятности королевство гномов придет им на помощь. Нам необходимо как следует взбаламутить их общество, чтобы они сосредоточили внимание на своих внутренних проблемах и не смогли прийти на помощь Фиористу в битве за Сийеннан.

— Гномами я займусь сам, — сказал Нельденер, поднимаясь. — Мне нужно пополнить ряды нежити, а из гномов всегда получались отличные зомби. Четвертый Меч снабдит всех вас свитками для открытия порталов. Третий Меч — на тебе разработка плана осады Сийенанна. Постарайся учесть все, что только можно — даже наше возможное поражение в атаке тех целей, которые мы сейчас проговорили.

— Да, Владыка, — орк склонил голову в ответ на слова скелета. Нельденер и трое бывших Мечей Первородных, а ныне — Черных Рыцарей, поднялись со своих мест и направились к выходу, чтобы в дальнейшем отправиться к своим целям.

* * *

Ошлан Северный Лис беспокойно ворочался в кровати в своей комнате в центральной башне Либрариума. Весь день его мучило предчувствие грядущей бури. События в перевале Квисана были свежи в памяти лиса, и то, что он узнал тогда, заставило его переступить через свои разногласия с Архимагом Айлес и вернуться в Либрариум после почти тридцати лет за его пределами. Ему нужна была помощь.

К счастью, Айлес восприняла его предупреждение всерьез. Впрочем, тут Ошлану просто повезло, что так совпали события — и он, и корпус Прорицателей принесли почти одну и ту же информацию о грядущей угрозе как Сийеннану, так и Фиористу, который, лишившись поддержки Светлого Пантеона, сильно ослабит свои позиции на политической арене мира.

Последние несколько дней Ошлан только тем и занимался, что собирал отряды из боевых магов — причем, не только из имперских, состоящих в гильдии, но и из магов-игроков, которых Ошлан, как и все НПС, воспринимал в качестве вольных магов или наемников.

У Северного Лиса было примерное представление о времени, когда Нельденер начнет наступление на Сийеннан, и он надеялся успеть в срок. Но с каждым днем все сильнее становилось предчувствие, что вот-вот произойдет что-то, что коренным образом изменит все его ближайшие планы.

За окном грянул раскат грома, и мелкие капли дождя принялись часто барабанить по стеклу и подоконнику. Северный Лис, тяжело вздохнув, принял сидячее положение и невольно потер старый черный шрам на груди, который снова начал ныть — как всегда бывает в дождливую погоду.

Или в близости нежити.

Внезапно дверь в его комнату распахнулась и с грохотом ударилась об стену. Внутрь ворвался молодой паренек — из числа учеников, находящихся на практике в Либрариуме.

— Мастер Ошлан! — запыхавшись, прохрипел он. — На Либрариум напали!

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Северный Лис вскочил со своей жалобно скрипнувшей кровати и, схватив плащ и посох, приказал:

— Веди.

Они выбежали из комнаты, стремительно спустились по винтовой лестнице, идущей вдоль стен Башни, миновали холл и прямо сквозь дождь рванули к крепостной стене, окружающей Либрариум, на которой уже собралось множество магов, включая Архимага Айлес.

Увиденное заставило лиса содрогнуться.

— Твою мать!

Либрариум находился в горном ущелье. Многие постройки города были практически вырублены в скалах, и расположение города позволяло в случае чего штурмовать его только с одной стороны. И этот пустырь перед воротами и крепостной стеной Либрариума был заполнен бесчисленным множеством тварей Инферно, от одного вида которых Ошлан почувствовал, как жжется старая рана — напоминание о битве в Шаррэн-Ха.

Пока что магический купол, защищающий Либрариум, держался, подпитываемый силой почти двух десятков магов-энергетов, целенаправленно развивавшихся только в направлении увеличения объема и скорости восстановления маны, так что для сдерживания тупых тварей этого было бы достаточно. Вот только Северный Лис видел, как чуть в отдалении, на вершине одной из скал, стоит облаченная в черные одеяния фигура, а вместе с ней — четверка демонов Инферно, которые, в отличие от своих тупых сородичей, были умны и обладали неплохими магическими способностями. И эта пятерка усиленно колдовала, взламывая и одновременно перегружая магическую оборону города.

— Сколько еще продержится защита? — крикнула Айлес, обращаясь к командиру магов-энергетов.

— Не более пяти минут. Мы пытаемся противодействовать вражеским колдунам, но они не только взламывают, они еще и перегружают наши щиты!

— Плохо. Всем магам! Приготовиться к отражению атаки!

И в тот момент, когда магический купол пошел трещинами, готовый вот-вот разрушиться, Ошлана посетила только одна мысль.

Война началась.

* * *

Аволхейм, прихрамывая, ковылял по коридорам Башни Теней в сторону кабинета главы ордена охотников на нечисть. Он только недавно оправился после битвы с высшим вампиром в Дастлбри, и неугомонному охотнику не сиделось на месте. Он надеялся получить у главы новое задание, которое позволит ему снова отправиться в путь.

Вот только его надеждам не суждено было сбыться. Прямо в тот момент, когда Аволхейм уже протянул руку, чтобы открыть дверь в кабинет главы, Башню сильно тряхнуло.

— Что за…

Дверь распахнулась, и навстречу Аволхейму выскочил глава ордена в сопровождении своих заместителей и штатного мага.

— Что происходит? — спросил охотник.

— На Башню напали! — рявкнул глава. — И этих тварей очень много!

Охотник бросился к ближайшему окну и охнул.

Демонов действительно было много. Не меньше нескольких сотен отродий Инферно волнами накатывались на укрепления Башни Теней, и сдерживали их только противодействие охотников и то, что Башня лишь частично находится в физическом мире, в основном располагаясь в магическом кармане, созданном еще основателем ордена, за что, к слову, башня и получила свое название.

— А это, видимо, их предводитель, — заметил штатный маг, ткнув пальцем в черную фигуру с двумя короткими черными мечами, пока что не вмешивающуюся в бой и только наблюдающую за происходящим.

— Необходимо организовать переход Башни в пространство магического кармана до того, как эти твари прорвутся внутрь. Иначе нам конец. Против стольких тварей нам сейчас, когда большинство охотников на заданиях, не выстоять. Подготовь все, — распорядился глава ордена, кивнув магу. — Аволхейм тебе поможет.

Уже ковыляя следом за магом, охотник грустно подумал, что совсем не о таком задании он мечтал!

* * *

Леса Острова Белого Древа пылали. Испуганное происходящим зверье стремилось забиться в свои норы как можно глубже, пока паломники и друиды, не ожидавшие нападения у себя дома, пытались дать отпор многочисленным демонам, которые к тому же сводили с ума местных представителей фауны Острова и заставляли их бросаться на всех подряд. Вел орду тварей лучник в черных одеяниях, небрежно и даже с какой-то ленцой отстреливающий всех подряд.

В самой гуще сражения бушевал Кайлас, старейшина Северной общины друидов, обрушивая на тварей Инферно силы Природы. Сами леса, земля и даже Белое Древо, казалось, подчинились его воле, оплетая, удушая, давя, переламывая и протыкая насквозь демонических отродий.

Внезапное нападение столь же внезапно захлебнулось, столкнувшись с дикой и необузданной силой друидов, впавших в натуральное бешенство от происходящего. Однако тварей было больше.

— Хортерт! — рявкнул Кайлас, обращаясь к зверолюду-медведю, голыми лапами рвущему тварей. Тот мельком глянул на старейшину, продолжая сражаться. — Уводи всех вглубь острова. Я запечатаю пути туда и не дам отродьям добраться до Белого Древа.

— Я…

— Немедленно!

Медведь кивнул и, откинув прочь очередную тварь, что-то рявкнул в сторону. Друиды, бывшие свидетелями их разговора, принялись отступать.

Кайлас взметнул свой посох вверх и с силой воткнул его в землю. А в следующий момент черная стрела пробила насквозь его плечо и застряла в нем. Перед старым друидом возвышался тот самый черный лучник, уже натягивавший тетиву для последнего выстрела.

— А ты, старик, шустрый. Не то что остальные слабаки, — проговорил он. — Но я разочарован.

— Не торопись с выводами, — прохрипел Кайлас, упав на колени, но не отпуская посох. Его пустые глазницы уже не скрывала повязка, и они стремительно наливались синим сиянием. — Ты пришел на нашу землю, сея смерть. И ее же ты здесь и встретишь.

В следующий миг фигура старого друида исчезла в ослепительной вспышке. Волна магии прокатилась по острову и, на первый взгляд больше ничего не произошло. Лучник огляделся по сторонам и усмехнулся, но тут массивные деревья, росшие тут и там, начали оживать. Энты! Величайшие защитники Белого Древа пробудились ото сна. Их толстая кора не поддавалась ни зубам и клыкам тварей Инферно, ни черным стрелам, а мощные сучья словно гигантские дубины крушили все вокруг.

— Вот же мерзкий старикан, — сплюнул Черный Рыцарь, доставая последние свитки с порталами и кругами призыва. Новая орда тварей вырвалась на свободу, пройдя сквозь огненные порталы и обрушившись на энтов, но те их словно и не заметили.

Однако в следующий момент произошло кое-что странное. Древесные гиганты перестали атаковать и начали отступать. И дойдя до определенной точки, они сцепились между собой, образовав своеобразную защитную стену, единым монолитом окружающую Белое Древа и укрывшиеся у его подножия остатков друидов.

Даже Кайлас не обладал достаточной мощью, чтобы вдохнуть в древесных гигантов жизнь на продолжительный срок. Его задачей было отвлечь врага и дать время спастись своим товарищам, а после этого защитить Белое Древо от уничтожения. И ведомый этой целью, он отдал полностью и свою магию, и свою жизнь.

Его тело осыпалось прахом, и только посох по-прежнему торчал из земли.

Черный Рыцарь остановился около него и, хмыкнув, ушел в открывшийся за ним огненный портал.

* * *

Только королевство гномов Ашар`Эла пока что оставалось в покое, не зная о творящемся наверху. Они еще не знали, что множество маленьких групп нежити вперемешку с жестко контролируемыми тварями Инферно под руководством Нельденера проникли на их территорию и стремительно приближались к ключевым точкам королевства, оставшиеся незамеченными стражей.

Никогда еще ни один враг не поднимался на крепостную стену, окружающую Либрариум, город магов, их дом, их Родину, место, где первым из магов, чье тело упокоено на Острове Белого Древа, была основана Гильдия, принимающая к себе всех разумных, наделенных способностью манипулировать маной, аккумулировать ее в себе и выплескивать наружу по собственной воле, облекая ее в заклинания, меняющие мир вокруг.

Гильдия возникла задолго до основания первых королевств и долгое время была полностью самодостаточным и независимым городом-государством. Магия пронизывала его насквозь, она была самой жизнью и позволяла даже в таких неблагоприятных условиях, как горное ущелье, сквозь которое течет бурная горная река со множеством порогов и водопадов, обеспечивать жителей Либрариума всем необходимым для достойного существования, посвященного изучению магии.

Гильдия магов, а вместе с ней и Либрариум, видели зарождение, расцвет и падение множества государств. Многие облизывались на лакомый кусочек и пытались прибрать к рукам и город, и гильдию, и мощный магический источник, скрытый глубоко под городом, однако никому еще это не удавалось. Ни разу еще ни один враг Гильдии не поднимался на крепостную стену города. Все они находили свой подчас действительно ужасный конец на пустыре, раскинувшемся перед городом.

В свое время маги Гильдии приложили руку к основанию Фиориста на еще не до конца остывшем пепле королевства Эстромо, но тогда Фиорист задумывался как небольшое государство магов, чьей целью является объединение гильдийских и вольных волшебников — лучших из них — с целью изучения и развития магических искусств. Однако сколь бы ни были сведущи маги в этих самых искусствах, из них получились никудышные политики. И вскоре Гильдия сознательно отошла от управления Фиористом, вновь замкнувшись в Либрариуме.

Менялся мир, менялись люди, менялась история. В условиях постоянных конфликтов и подковерных интриг сильнейших мира сего, испытывая на себе немалое давление со стороны общественностей самых разных государств и княжеств, понимая, что рано или поздно кто-то все же добьется своего, и город магов падет, Гильдия добровольно заключила соглашение с Фиористом и обязалась оказывать всяческую помощь, в том числе военную, в обмен на поддержку и обеспечение безопасности Либрариума.

Так при поддержке магов родилась Империя Фиорист, а Либрариум хоть и не был столицей, но оставался своеобразной колыбелью государства, вторым по важности городом в стране. Который, естественно, хорошо охранялся.

Поэтому, когда на пустыре перед город открылись десятки огненных порталов, выпуская из себя орды исчадий Инферно, хлынувших на Либрариум, защитники города не растерялись. Завыла магическая сирена, блеснули в лучах солнца магические щиты, отражая внезапное нападение, а на стены города начали стягиваться поднятые по тревоге боевые расчеты вперемешку с добровольцами. Вмиг, город ощетинился, словно ёж, готовящийся зубами и когтями драться за свою жизнь.

Вот только это была не битва. Магическая защита, возведенная вокруг города, по какой-то причине не смогла долго сдерживать натиск противника, нещадно искря от перегрузки и стремительно покрываясь сетью трещин. Складывалось такое ощущение, будто некто могущественный целенаправленно перегружал защиту и, пользуясь моментом, скурпулезно вскрывал щиты. Самым страшным и неожиданным для защитников Либрариума было то, что ему это удавалось. И когда стало очевидно, что защита долго не продержится, Архимаг в составе сильнейших магов Гильдии, составляющих ее Совет, не дожидаясь падения защиты, отправился в подземелья под городом, дабы запитать защитный комплекс и если не отразить нападение, то как минимум его затормозить и отрезать тварей, которые успеют прорваться сквозь защитников, от основной армии.

И пока они продвигались в глубины подземелий Либрариума, наверху творился ад.

Это было натуральное побоище на трупных останках рухнувшей вслед за буквально лопнувшим от перегрузки магическим куполом крепостной стены Либрариума, в котором в одну кучу смешались твари Инферно, немногочисленные боевые маги под предводительством Ошлана Северного Лиса, которые благодаря артефактам, магическим усилителям и упорным тренировкам хоть чего-то стоили в ближнем бою, и подоспевшие аккурат к разрушению временной магической защиты города игроки гильдий «Белый Феникс» и «Черный Легион» во главе со своим руководящим составом. Оставшиеся на уцелевших участках крепостной стены и по мере возможности старающиеся поддержать сражающихся на земле изнуренные долгим и почти непрерывным колдовством волшебники, оставшиеся сдерживать поток тварей, пока Архимаг и сильнейшие маги Гильдии спустились глубоко в подземелья города магов с целью добраться до сложной системы, отвечающей за защиту города, и перезапустить ее.

Воздух был наполнен звуками. Рычание, стоны, вопли, чавканье податливой плоти под ударами оружия, треск молний, рев пламени, вой ветра и почти неслышимая на фоне барабанная дробь постепенно усиливающегося дождя — все это и многие другие звуки слились в единую ужасную какофонию, сильно бьющую как по слуху, так и по восприятию ситуации. Было видно невооруженным глазом, в каком шоке и ужасе были книжные черви, внезапно оказавшиеся едва ли не в эпицентре жестокой битвы, где жизнь висела на волоске, воздух провонял горелой плотью, железной кровью и озоном от магических молний, а в сантиметре от тебя уродливая тварь с серой складчатой кожей, покрытой нарывами, скалит полную желто-черных острых зубов пасть, готовая вцепиться в твою глотку. Их трясло, многих рвало, многие бежали в ужасе, надеясь, что вот-вот они откроют глаза — и все это окажется не более чем плохим сном, вызванным духотой в такой знакомой, родной и, главное, лишенной малейшего намека на исчадий Инферно библиотеке.

Но время шло, тварей становилось все больше, а желанное пробуждение никак не наступало, и маги начинали потихоньку сходить с ума.

Но были и те, кто даже несмотря на трясущиеся руки, едва способные прямо удержать посох, не сбегали. Они переступали через себя и обрушивали на подступающих тварей все известные им заклинания, пытаясь хоть как-то облегчить жизнь своим товарищам, сражающимся внизу.

Но и их храбрость и сила духа не безграничны. Ведь они живые, думающие, чувствующие, ведомые бесчисленным множеством стремлений. Как и те, кто в самой гуще событий рвет тварей оружием, а сам внутри корчится от подступающего липкого страха, пахнущего железом и гарью. Сложно не бояться противника, который не чувствует по отношению к тебе ничего, кроме одного — желания убить тебя.

Взметнулись вверх могучие лапищи Ошлана — и тварь Инферно, прыгнувшая на него и попытавшаяся вцепиться в шею лиса, забилась в стальной хватке гиганта, чтобы уже в следующее мгновение обмякнуть со сломанной шеей и быть отправленной в полет в ближайшего сородича. Посох Северного Лиса давно сломался, не выдержав темпа сражения, в самой гуще которого вертелся его хозяин, щедрой рукой рассылая в противников целые россыпи не самых слабых заклинаний и то и дело переходя от магии в ближний бой. Пользуясь подручными средствами, Ошлан убивал демонов одного за другим, но на место каждого убитого вставали по двое, а то и по трое новых тварей. И им не было видно ни конца ни края.

Сразу несколько боевых магов, включая Ошлана, отправили в давящую их массу демонов заклинание «Силовая волна», вложив в него столь большое количество маны, что обычно прозрачная и едва заметная, она превратилась в серебрящуюся в видимом спектре стену высотой почти два метра, отбросившую назад первые ряды наступавших монстров. Продвижение демонов застопорилось, запнулось буквально на мгновение, дав немногочисленным воинам крошечное окно, чтобы перестроиться и отступить ближе к останкам крепостной стены, с высоты которой маги и лучники поливали тварей заклинаниями, стрелами и арбалетными болтами.

Пока силы НПС отступали, игроки «Белого Феникса» и «Черного Легиона», сражавшиеся отдельными боевыми шестерками по флангам, напротив, усилили давление на тварей и поспешили закрыть образовавшуюся в линии обороны прореху, стремясь сдержать наступление как можно дольше. Они действовали более слаженно и грамотно, чем местные маги — сказывался значительный опыт участия не только в мелких стычках, но и серьезных масштабных баталиях, в которых участвовало подавляющее большинство членов двух старых и могучих гильдий. Не говоря уже о выработанной годами взаимодействия слаженности. Поэтому их попытки отбить атаку были успешнее, чем у боевых магов Ошлана, которые не смогли так же быстро сориентироваться, хотя и дали отпор врагу, оттянув на себя существенную часть исчадий.

Вот только даже игроки понимали — тварей слишком много. В поле их не победить. На открытых пространствах они просто задавят защитников Либрариума массой, даже если и потеряют при этом немало сородичей. И защитить город в дальнейшем будет некому.

Вывод напрашивался простой и очевидный — нужно отступать. Дать тварям проникнуть за стену, на улицы города, туда, где у малых и сработанных мобильных отрядов будет преимущество перед тупой биомассой из Инферно.

— Отдать приказ к отступлению, — скомандовал командир сил «Белого Феникса» — высокий статный мужчина с ником «Опал», облаченный в изящный доспех, поверх которого была наброшена белая мантия с вышитой на спине бессмертной птицей. Он координировал действия своих подчиненных с обломков стены, вместе с магами обрушивая на тварей внизу все известные заклинания, вот только чародей — специализация, чьи основные направления — иллюзии, магия разума и трансфигурация, т.е. магические искусства, в большинстве своем бесполезные против тварей Инферно.

— Приказ отдан, — рапортовал один из командиров боевых шестерок «Феникса», передав распоряжение лидера по цепочке остальным. Игроки принялись слаженно отступать к стене, но несколько шестерок остались на своих местах. Их задачей было выиграть время для отступающих — даже ценой своих жизней.

Аналогичный приказ отдал Керсторм, предводитель «Черного Легиона», человек с классом «разбойник», вооруженный мощным многозарядным арбалетом, в составе нескольких групп постоянно перемещавшийся по полю боя и то затыкавший прорехи в защите обороняющихся, то давивший врага с флангов, не давая им растянуть линию фронта.

Дабы выиграть время для отступления и перегруппировки сил НПС под командованием Ошлана, а также игроков «Феникса» и «Легиона», несколько групп смертников остались на своих позициях. Они продолжали сражаться, пока их товарищи спешили к руинам крепостной стены. Когда на поле боя остались только смертники, державшиеся позади маги дали по орде тварей прямой наводкой наиболее массовыми и разрушительными заклинаниями, которые не могли использовать из-за риска задеть своих. Но теперь такого риска не было, те, кто остался на поле боя, знали, на что идут. Позже, когда они возродятся, кланы компенсируют им потери.

Мощный слаженный удар почти полусотни боевых магов отбросил первые ряды тварей назад, уничтожив большинство из них, в то время как остальные колдовством возвели на их пути магическую преграду — аналог купола, укрывавшего город, но, к сожалению, не обладавший его прочностью и бывший по сути простой полуматериальной стеной высотой в три метра и длиной чуть больше сотни метров. Правда, после этого большая часть волшебников свалилась с магическим истощением, опустошив свои запасы маны. Некоторые из-за нехватки магической энергии использовали жизненную энергии, и их отнесли к раненым, над которыми хлопотали немногочисленные целители.

А тем временем, пока защитники спешно укреплялись на руинах стены и готовились к отступлению в глубины города, где количественное преимущество тварей сводилось на нет, командиры сил обороны — Опал, Керсторм и Ошлан Северный Лис — собрались вместе для разработки плана.

— Мне не нравится идея пустить тварей в город, — выразил свое мнение Лис. — Я согласен, на узких улицах преимущество будет уже у нас, вот только это магический город. Здесь каждый дом напичкан если не артефактами, то зельями, причем не самыми безопасными. Я уже не говорю о квартале рунологов, туда и в мирное время соваться было не очень-то безопасно. Если пустим демонов в город — от магии придется скорее всего отказаться, потому что любое неудачно брошенное заклинание может привести к непредсказуемым последствиям. И ладно если это будет просто взрыв.

— Да, в таком случае у нас проблемы. Тех, кто может сражаться без применения магии, мало. А маги в пылу битвы не смогут следить за тем, куда кастуют заклинания, — Опал потер подбородок. — Хотя…

Он переглянулся с Керстормом, и тот кивнул. Лидер «Феникса» снова посмотрел на Ошлана.

— Теми силами, что есть, мы не сможем удержать город без поддержки магов, которых тут большинство, — произнес он. — Но то, что ты озвучил — мы можем это использовать.

— Закрепившись на стене, даже после того, как магическая преграда падет, мы сможем какое-то время их сдерживать. В это время мои ребята начнут готовить ловушки как на путях отступления, так и в домах вдоль них, — Керсторм развернул карту города, принесенную сюда одним из магов Ошлана, и принялся рисовать. — Когда мы начнем отступать и заманивать тварей в город, маги активируют наши закладки и сами пройдутся магией по ближайшим домам. Что бы ни произошло при этом, это нанесет сильный удар по тварям.

— А как же численное превосходство? Если сделать так, как вы предлагаете, то они снова начнут давить числом, а мы потеряем преимущество, которое получим, сражаясь в ограниченном пространстве, — возразил Ошлан.

— Наших сил слишком мало, — вздохнул Опал. — По примерным подсчетам нас ждет бой с ордой численностью в полтора десятка тысяч тварей. В то время как наши силы — это сотня боевых магов, чуть больше двух сотен рядовых магов, члены «Белого Феникса» в количестве пяти десятков разумных, из которых четверть — целители, четверть — чародеи и артефакторы, и только половина — бойцы ближнего боя, а также семьдесят пять бойцов «Черного Легиона», среди которых примерно половина — маги, а остальные пополам — бойцы ближнего боя и щитовики. Плюс не состоящие в гильдиях игроки самой разной направленности — чуть больше тысячи, но из них действительно полезных от силы полторы сотни наберется. От остальных в бою пользы не будет, их сомнут и не заметят.

— А что с Архимагом и Советом магов? — спросил Керсторм. — Их помощь нам пригодится.

— Я не знаю, — ответил Ошлан. — Архимаг Айлес и Совет отправились в подземелья города, чтобы запитать защитные рунические плетения и восстановить защиту. Вестей от них не поступало.

— Это странно. Прошло уже немало времени, они должны были достичь хоть какого-то результата, — пробормотал Опал. — Может, стоит кого-нибудь туда послать?

— Я пошлю нескольких человек, — отозвался Керсторм и тут же отписался командиру одной из боевых шестерок, отправляя их в подземелья под городом, чтобы выяснить судьбу пропавшего Архимага.

— Я отправлюсь с ними. Пусть ждут меня у входа в Главную Башню, — произнес Северный Лис и покинул собрание.

Керсторм кивнул и сообщил об этом командиру группы. После этого он снова посмотрел на Опала.

— Нам нужны подкрепления. Даже с имеющимся планом мы вряд ли долго продержимся, — вздохнув, сказал лидер «Легиона».

— Я смогу выдернуть в Либрариум не больше сотни. Остальные либо заняты охраной наших территорий и прокачкой, либо от них в бою не будет толку.

— У меня примерно та же ситуация. Нужно прокладывать порталы и тащить сюда всех, кого сможем. Мне совершенно не нравится тот маг в черном, который их призвал. Он слишком легко вскрыл магическую защиту города — как консервную банку. Кстати, — Керсторм нахмурился. — Не эти ли твари не так давно атаковали Дареанис?

— Эти, — кивнул Опал и посмотрел вдаль, туда, где виднелись бьющиеся в пока еще держащуюся магическую преграду монстры. — Снова твари Инферно, снова возникают непонятно откуда и совершенно внезапно, и снова мы совершенно не готовы к бою. Райв был бы доволен.

— Насколько я помню, в Дареанисе атака была успешно отбита, — заметил Керсторм, почесав бороду.

— В тот раз тварей было меньше, а Райв располагал большими силами, чем мы. Вдобавок, у нас в отличие от Райва катастрофически мало бойцов ближнего боя, способных выстроить стену щитов и дать магам время для использования сильных заклинаний. В ближнем бою на что-то способны разве что боевики Ошлана.

Опал тяжело вздохнул и отвернулся от угнетающего зрелища. Магическая преграда пока что держалась, но было видно, что у них слишком мало времени.

— Я уже отправил зов Райву. Он приведет всех, кто остался в Дареанисе, сюда, нам на помощь. Но это займет несколько часов, которые нам нужно продержаться, — сказал он.

— У нас есть план. И его уже реализуют. Так что мы встретим их во всеоружии, — хмыкнул Керсторм и поспешил к своим соратникам, которые уже занимались установкой ловушек на улицах города.

* * *

Ошлан Северный Лис вместе шестью бойцами «Белого феникса» продвигались по широкому коридору, являющемуся частью подземного комплекса города, включающего различные важные системы, в том числе и сложный артефакт, позволяющий поддерживать энергетический щит над городом. Там же располагались и резервные артефакты, в случае отказа основного бравшие на себя функцию поддержки щита. Понимая, что купол над городом вот-вот падет, а перегрузка, которую испытывает защита, выведет из строя и механизм автоматического восстановления из резервных линий, Архимаг Либрариума и Совет магов, как самые квалифицированные из заклинателей, отправились сюда, чтобы восстановить главную защиту города и дать ему шанс выстоять против оказавшегося неожиданно сильным врага.

Коридор, по которому они шли, начал сужаться, и Ошлан подал знак приготовиться. Спустя несколько поворотов, группа вышла к массивным воротам, некогда преграждавшим путь к просторному залу, но теперь распахнутым и вогнутым внутрь, словно бы в них со всего размаха влетел гигантский таран. Осторожно войдя в зал, они увидели просторную круглую комнату, в центре которой располагался гигантский светящийся шар, покрытый мелкой вязью рун и установленный на такую же большую, как и он, треногу, от которой в свою очередь в огромном количестве по всей комнате расползались мерно пульсирующие линии, очень похожие на паутину. Перед артефактом друг напротив друга стояли две группы. Справа, несомненно, были маги. Пятеро из них были мужчинами человеческой расы преклонного возраста, сплошь седыми и носящими бороды разной длины, облаченными в просторные мантии, расшитые защитными рунами и укрепленные вставками из кожи. Вооруженные посохами и жезлами, они стояли за спиной Архимага, готовые к бою и не сводящие взглядов со своих противников. Впереди этой группы стояла высокая и статная пожилая эльфийка, с собранными в тугой пучок белыми волосами и пугающим взглядом льдистых глаз из-под черных бровей. На ее шее висело несколько больших разноцветных амулетов, тонкие пальцы унизаны кольцами с выгравированными на них рунами, а в руках она сжимала богато украшенный и также инкрустированный различными драгоценностями, выступавшими в роли накопителей маны посох. Она была облачена в свободное сине-белое одеяние Архимага, покрытое серебристой вышивкой, отличавшееся от облачений остальных магов обширными вставками черной с зелеными прожилками драконьей кожи, которая в силу природы этих существ позволяла впитывать ману, которую можно было использовать как в качестве накопителя для усиления заклинаний, так и для использования в качестве пассивной или активной защиты против других магов. Да и прямой удар драконья кожа держала едва ли не хуже полноценных доспехов.

Напротив сильнейших магов Либрариума стояла группа демонов. Огромные, существенно выше человеческого роста, мускулистые обнаженные тела с ярким красным отливом без каких-либо половых признаков, нервно топтались на месте и щерились в сторону магов усеянными кинжально-острыми зубами пастями. Впереди этой группы стоял гладко выбритый лысый старик, казавшийся по сравнению с гигантами из Инферно тщедушным карликом. Облаченный в черный доспех, что было крайне нетипично для обычного мага, он сжимал в руках не меч или посох, как можно было бы ожидать, а писчее перо. Через его плечо был перекинут ремень с открытым планшетом, из которого виднелась кипа бумаг.

— Зря вы сюда пришли, — произнес старик. — Только ускорили свою гибель.

— Глупец, — неожиданно низким и густым голосом, резко контрастирующим с ее обликом, ответила ему Архимаг Айлес. Будучи совсем недавно назначенной на должность Архимага, освобожденную ее предшественником в связи с длительной и тяжелой болезнью, не поддающейся даже магическому лечению, Айлес была советником по магическим исследованиям, но это отнюдь не означало, что она была плоха в боевой магии и не имела боевого опыта. Будучи эльфийкой-долгожительницей, она немало успела поколесить по миру и в том числе обучалась у Ошлана, до сих пор считающегося лучшим из боевых магов и только в силу собственной безалаберности не вошедшего в состав Совета Гильдии.

Она взмахнула рукой, и гигантский шар на треноге с громким басовитым звуком налился красным светом. Воздух вокруг задрожал, и комнату накрыл прозрачный купол, буквально выдавив группу Ошлана, не успевшую зайти в зал, обратно в коридор. Северный Лис зарычал и попытался привлечь внимание магов по ту сторону преграды, саданув кулаком по куполу, но тот даже не шелохнулся. Один из игроков подошел поближе и, сделав несколько пассов руками, покачал головой.

— Бесполезно, не пробьем даже за день, — проговорил он. — Так что остается только смотреть и ждать.

— На подкрепления можешь не рассчитывать, — отрубила Архимаг, перехватив посох и нацелив его навершие в Черного Рыцаря.

— Вы сделали свой выбор, — ровным голосом произнес лысый старик и едва заметно качнул головой. В этот же миг, демоны за его спиной сорвались с места и бросились на группу магов, но были немедленно отброшены резким порывом ветра, мощность которого оказалась настолько сильна, что его прочувствовали даже отрезанные от основных событий магическим щитом игроки «Белого Феникса» во главе с Ошланом. Несколько магов Совета запустили в Четвертого меча, который от предыдущей атаки даже не шелохнулся, словно и не было ее, огненные шары, но тот просто сделал шаг в сторону, исчезнув в мгновенно появившемся портале. Архимаг завертела головой, но тут за ее спиной раздалось хрипение. Один из магов оседал на пол, а из прокола на его шее фонтаном хлестала кровь. За спиной истекающего кровью и неспособного даже вдохнуть мага стоял Черный Рыцарь. С ни капли не изменившимся выражением лица он наблюдал за умирающим, а с пера в его руке капала кровь.

— Поднять щиты! — скомандовала главный маг Либрариума, и вокруг каждого заклинателя возник полупрозрачный кокон. Часть магов вновь безуспешно атаковала Четвертого Меча, а остальные сфокусировали огонь на поднявшихся на ноги демонах. Большая часть из них под шквалом атак Совета умерла почти сразу, но остальные добрались до колдунов и завязалось что-то вроде рукопашной, где демоны пытались пробить своими гигантскими когтями защиту магов, а их противники использовали свой широкий арсенал заклинаний, чтобы оттолкнуть, замедлить, заморозить и, наконец, уничтожить своих врагов. Но, естественно, так не могло продолжаться вечно. Маг в бледно-голубой робе, сосредоточенно отправлявший в сторону демонов гигантские ледяные колья, внезапно вскрикнул и провалился в открывшийся под его ногами портал, выход из которого открылся под потолком, и вопящий заклинатель с большой высоты рухнул в толпу исчадий ада. От мощного удара о каменные полы комнаты его защита лопнула, словно стекло, и он стал легкой добычей разорвавших его на части исчадий Инферно.

— Массовая левитация! — вновь скомандовала Архимаг и вместе с оставшейся тройкой магов Совета на несколько сантиметров взмыла в воздух. Пока демоны рвали их соратника на части, заклинатели подняли вверх свои руки, и из них ввысь взметнулись яркие лучи. Они соединились вместе, образовав пирамиду, и из ее вершины в демонов ударил нестерпимо яркий луч, сжигая их дотла.

— Выходи, трус! — крикнула Архимаг, косясь краем глаза на изрядно потускневшие накопители, встроенные в ее посох. — Твои шавки больше не смогут прикрыть тебя!

— Они выполнили свою задачу, — раздался голос, и из-за треноги, поддерживающей все еще светящийся красным шар, вышагнул Черный Рыцарь. — Они дали мне время.

Четвертый меч провел своим пером сверху вниз, и подобно линии от ножа на листе бумаги реальность за пером расходилась в стороны, расширяясь до тех пор, пока не превратилась в нестабильный портал, больше похожий на рваную рану и грозящийся вот-вот захлопнуться, из которого потоком хлынули паукообразные существа размером с небольшую собаку, по чьему раздутому лишенному волос телу прокатывались волны дрожи. Маги переключились на нового врага, организовав поток огня прямо в открытый портал, но Четвертый меч не стал стоять на месте и воспользовался ситуацией, в результате чего еще один маг пал под его пером. Архимаг, речитативом произносящая древние, наполненные силой слова, стукнула своим посохом об пол, и портал скрутило, сжевало внутрь себя, захлопнув с громким высоким звуком. Один из магов присел, положив руку на пол, и его глаза вспыхнули. Огромный кусок камня под его рукой вырвался на волю и стремительно, словно выпущенный из гигантской пращи, отправился в полет к Черному Рыцарю.

Но тот успел ответить. Перед лысым стариком прямо на пути полета камня открылся один портал, а второй над головой колдующего мага. Валун, на невероятной скорости залетел в открытое пространственное окно и буквально размазал мага земли по полу.

Архимаг поймала взгляд единственного оставшегося члена Совета и легонько кивнула головой. Ее соратник, маг с аккуратной черной с изрядной долей седины бородой и коротко стриженой головой, носивший оранжевую тунику, больше напоминающую одеяние мастера единоборств, чем волшебника, отбросил два жезла, которые держал в руках, и соединил сжатую в кулак левую руку с раскрытой ладонью правой. Его глаза и руки вспыхнули синим, почти белым пламенем, и, издав ужасный, устрашающий рык, последний из выживших соратников Айлес бросился на лысого старика. Пылающие огнем кулаки осыпали Черного Рыцаря градом ударов, но тот с легкостью уклонялся от них, порой уходя порталом или подставляя его под удар, используя атаки мага против него самого. Хотя он и пропустил несколько ударов, вопреки ожиданиям оставивших на его броне серьезные вмятины, тем не менее Четвертый меч умудрялся также периодически контратаковать своим пером. Впрочем, все его атаки заканчивались ничем, максимум, чего ему удалось добиться — это несколько раз чиркнуть своим оружием по гранитному полу. Наконец, маг выдохся и разорвал дистанцию, обновляя наложенные на себя заклинания и пытаясь как можно быстрее восстановить дыхание.

— На твоем месте я бы не двигался, — будничным тоном сообщил ему Черный Рыцарь. Маг ухмыльнулся и сделал шаг по направлению к своему противнику, готовый снова атаковать. Внезапно его глаза расширились, и он замер. Четвертый Меч показал взглядом куда-то вниз, и мужчина опустил глаза. На полу под его ногами были прочерчены две пересекающиеся линии, и именно с точки их пересечения он только что сошел.

— На этом месте только что открылся небольшой портал, — будничным тоном пояснил Черный Рыцарь, словно не он только что сражался, и не враг перед ним, а нерадивый студент, которому нужно объяснить пройденный материал. — Ты бы заметил его, если бы не гонялся за мной столь увлеченно. Ну а сейчас… сейчас твое сердце плавает где-то в водах этого мира. Точнее не скажу — конкретные координаты на такие расстояния сложно задавать, будучи в бою. Да и какой смысл — все равно этот щит сбивает все настройки порталов, ведущих наружу.

Последний оставшийся маг Совета попытался что-то ответить, но рухнул на землю уже мертвым.

— Знаешь, мне тоже не хватало немного времени чтобы закончить, — раздался голос со стороны Архимага. Айлес стояла в центре вычерченного на полу круга, идеально вписанного в квадрат, который в свою очередь был вписан в треугольник. Вся это конструкция была испещрена различными магическими рунами.

— Стать архимагом в городе, где каждый второй умеет колдовать, весьма непросто, — продолжила волшебница. — Порой приходится идти на… радикальные меры.

Она начертила кончиком посоха рядом с собой еще одну руну, словно бы под ним был не цельный камень а обычный песок.

— Я всегда понимала, когда противник сильнее, и прямой атакой его не убить. Особенно если это опытный маг, — она начертила еще одну руну и подняла взгляд на шагающего к ней Черного Рыцаря. — Но кем он будет без своей магии?

Эльфяийка резко развела руки в стороны и выкрикнула:

— Великое поле антимагии!

Руническая конструкция на полу вспыхнула белым светом, и по помещению пронесся порыв ветра. Айлес крутанула посох и встала в боевую стойку.

— Посмотрим, на что ты годен без своих порталов, — бросила она.

С равнодушным видом стоявший напротив Четвертый меч слегка наклонил голову и достал из своего планшета лист бумаги, на котором быстрыми взмахами пера принялся что-то записывать.

— Интересно, нужно будет обязательно учесть этот фактор в расчетах, — пробормотал он и поднял голову на готовую к бою женщину. — Если бы вы интересовались не только магией и боевыми искусствами, но и историей, юная леди, — выделил он последние слова, что выглядело довольно забавно, учитывая, что его противница выглядела почти ровесницей Черного рыцаря, — то наверняка знали бы о королевстве Эстромо.

— Я знаю о нем! — голос Айлес дрогнул, выдавая ее нервозность. — Какое это имеет отношение к выскочке, научившемся быстро открывать порталы?!

— Самое прямое, — Четвертый меч начал обходить Архимага по кругу, и волшебница поворачивалась вслед за ним.

— Как вы, наверное, слышали, лучшими бойцами Эстромо был клан Первородных, которых по праву считали сильнейшими магами и воинами королевства. И лучшими из лучших были семеро воинов. Семь бойцов, что превосходно владели как оружием, так и магией. Разумеется, я предпочитаю заклинания, да и дрался в ближнем бою последний раз довольно давно, но…

Внезапно, идущий по кругу Черный Рыцарь сделал стремительный рывок, и острие его пера направилось прямо в глаз Архимага… Чтобы бессильно удариться о древко посоха эльфийки.

— Позер, — произнесла Айлес и нанесла ответный удар, резко направив нижний конец посоха в челюсть Черного Рыцаря. Тот резко отпрыгнул и завязалась ожесточенная драка.

Верховный маг Гильдии пользовалась превосходством в длине оружия, стараясь держать своего противника на расстоянии, тогда как Черный Рыцарь, стараясь реализовать свое преимущество в скорости движения, постоянно пытался сократить дистанцию и достать Архимага своим пером. Прошло всего полминуты с начала схватки, а Айлес уже успела получить с полдесятка кровоточащих порезов на руках. Впрочем, Черный Рыцарь тоже не обошелся без травм, испытав на себе несколько болезненных ударов посохом. Казалось, что ситуация патовая, и противники равны по силе. Понимал это и Четвертый Меч. Начав очередную атаку, нацеленную на голову оппонента, лысый старик подставился под удар посоха, который тут же впечатался своим навершием в живот Черному Рыцарю. Сама же Архимаг, избегая атаки противника, просто отклонила свой корпус назад, просчитав, что длины руки противника будет недостаточно, чтобы дотянуться до нее. Но именно на это и рассчитывал Черный Рыцарь. Его рука с пером, согнутая в локте, разогнулась, и пальцы ее разжались, выпустив перо словно дротик прямо в лицо Архимагу.

Вообще, бросать в бою свое оружие — довольно глупая затея. Если вы промахнетесь, то останетесь с голыми руками против разозленного противника. Да и вообще, как правило, оружие ближнего боя плохо приспособлено для метания. Именно поэтому опытная волшебница не ожидала такого поступка со стороны своего противника. Вздохнув, Четвертый Меч вытащил из упавшего на изрытый следами от заклинаний пол мертвого тела Айлес пробившее лобную кость и застрявшее в черепе эльфийки перо и огляделся по сторонам, обратив внимание на наблюдавших за ним Ошлана с группой игроков «Белого Феникса». В воцарившейся тишине звук лопающейся преграды, отделявшей невольных зрителей боя от его непосредственных участников и павшей вместе со смертью Архимага, показался особенно оглушительным. На обычно равнодушном лице Черного Рыцаря проступила предвкушающая улыбка, от которой Ошлан, в принципе мало чего боявшийся, почувствовал, как шерсть за загривке встает дыбом.

Он начал было движение в их сторону, но тут светящийся в центре зала шарообразный артефакт начал мигать тревожным красным светом, то погружая зал в темноту, то выхватывая его очертания в багровых тонах. Движения Черного меча вновь стали стремительными. Он рванулся к рунической конструкции великого поля антимагии на полу, начерченной Архимагом, и быстрыми движениями пера начал вносить в нее изменения. Под его стремительными взмахами она преображалась, становясь похожей на пятиконечную звезду. Наконец, закончив, он взмахнул пером в воздухе, открыв очередной портал, и запрыгнул в него, словно торопясь сбежать от чего-то. Впрочем, учитывая, что скорость и частота мигания артефакта на треноге резко возросла, торопливость Черного Рыцаря была понятна.

— Нужно уходить как можно скорее! — рявкнул Ошлан Северный Лис, поняв, что артефакт утратил стабильность и вот-вот взорвется, и стремительно побежал обратно по коридору, стремясь как можно быстрее покинуть зону поражения. Группа последовала за ним, и лишь один из игроков задержался на мгновение, кинув взгляд через плечо и пробормотав:

— Эх, сколько лута пропадает!

Тяжело дыша и пытаясь прогнать мельтешащие перед глазами круги, я поднялся на ноги. Пусть это далось мне с некоторым трудом, но не отметить прогресс было нельзя — пусть не до конца, но я смог выстоять против бьющегося в полную силу Черного Рыцаря и при этом выжить. Естественно, я не приписывал все лавры себе и прекрасно осознавал — без помощи товарищей, с которых спали негативные эффекты, наложенные Нельденером, я бы с ним не справился. И дело тут было не в разнице уровней — все-таки это весьма условные цифры — и не в том, что Рыцарь превосходил меня в скорости или мастерстве.

Проблема оказалась в том — и я, наверно, впервые действительно обратил на это внимание — что во время боя каждый раз я как будто упирался в некую невидимую стенку и никак не мог ее проломить. Как будто что-то сдерживало меня, не давало развернуться на полную. Но со временем эта стена как будто понемногу отдалялась, открывая доступ ко все новым и новым кусочкам силы, позволяя сражаться дольше, быстрее и искуснее.

И с такой же внезапностью я осознал, что сильно не дотягиваю до того уровня, что демонстрировал раньше. Все мои сражения оканчивались либо невероятной удачей, либо помощью союзников, либо эпическим превозмоганием, которое, впрочем, опять скатывалось в удачу.

Было ли это частью пресловутой системы прокачки, или дело в чем-то совсем другом — я не знаю. И не уверен, что узнаю в ближайшее время. Да и не до того сейчас.

Немного пошатываясь из-за усталости и даже не взглянув на мертвого Черного Рыцаря, я побрел в сторону пытающихся привести себя в порядок товарищей. Выглядели они паршиво.

Леанти, шипя и ругаясь сквозь зубы, обрабатывала собственные раны, накладывая на них бинты. Вид одноухой эльфийки был одновременно забавным и жутковатым. Последнее было в основном из-за заляпанного кровью и грязью одеяния, а также мелькающих в глубине глаз зловещих зеленых искр, так знакомых по недавнему бою — некромантка явно еще не отошла от драки.

Шэна склонилась над Крофенрольфом и залечивала длинную рану с рваными краями, пересекающую грудь гнома. Вид тифлингесса имела озабоченный — видимо, рана плохо поддавалась ее магии. Да я и сам это видел — обычные ранения под влиянием Магии Света зарастают быстро, в то время как здесь процесс заживления шел медленно и как-то неохотно, несмотря на изрядно возросшее за последнее время мастерство девушки. Видимо, секира, которой нанесли удар, оказалась не такой уж и простой.

Эш лежал в сторонке и тихо поскуливал, пытаясь зализать рану на лапе, оставленную неудачно брошенным Шэной заклинанием. Достав из инвентаря одно из немногочисленных оставшихся зелий исцеления, я направился к волку и, опустившись перед ним на колени, половину склянки вылил на тихо зашипевшую рану, а вторую половину вылил в доверчиво открывшуюся пасть друга. К счастью, зелье возымело эффект, и уже через минуту Эш поднялся на лапы, пусть и прихрамывая — все-таки, эффект не мгновенный.

— Вот это был бой, — в голосе наконец-то пришедшего в условно-нормальное состояние и принявшего сидячее положение гнома звучала мрачная удовлетворенность. — Ни разу еще так не сражался, ей богу. И в кои-то веки руны не подводили!

— Я бы не расстроилась, обойдись мы без этого столкновения, — проворчала Леанти, закончившая с перевязкой. С перебинтованной головой и злобным взглядом она выглядела прожженным солдатом, только что попавшим в госпиталь прямо с линии фронта и еще не отошедшим от адреналиновой встряски боя. Впрочем, это было недалеко от истины.

— А почему на нас перестали действовать эффекты некротического поля Пустошей? — вдруг спросила Шэна, мгновением раньше опрокинувшая в себя пузырек с зельем восстановления маны и внезапно обратившая внимание на отсутствие в строке состояния иконок, отражающих соответствующие негативные эффекты, которые последнее время не покидали строки состояния всей нашей группы.

Леанти нахмурилась.

— Я не знаю. Хотя… — она замолчала и принялась что-то искать. Судя по характерным движениям, эльфийка листала логи. — Ага, есть. «Магическое пламя — естественная преграда для несфокусированной неркотической энергии. В зоне его действия — в мертвом поселении Северных Лисов — вы в безопасности». В общем, стоит нам выйти за пределы зоны, очерченной магическим пламенем, как эффекты вернутся, так что обратно нам снова придется идти под моей защитой.

Я задумчиво посмотрел на огонь, весело плясавший совсем недалеко от меня. Это ведь тот огонь, который исторг костяной дракон Нельденера. Такой старый некромант не может не знать об эффекте магического пламени. Зачем он это сделал? Я этого не понимал. Как не совсем понимал и того, с чего вдруг на меня обрушился поток воспоминаний. Возможно, ответ кроется в логах, но их нужно изучать в более спокойной обстановке, нежели огненная арена.

Взгляд упал на рукоять Черного меча, торчащую из огня, куда его откинуло во время моего сражения с Черным Рыцарем. Подойдя к нему, я немного опасливо протянул руку и, схватив рукоять, потянул меч на себя, вынимая его из огня. Вопреки опасениям, меч ни капли не пострадал и даже не нагрелся, проведя немало времени в огне. На это я лишь пожал плечами и убрал его в ножны.

— Ого!

Восторженный крик Крофа заставил меня обернуться. Предприимчивый гном, окончательно пришедший в норму, стоял рядом с трупом Черного Рыцаря и с нескрываемым восхищением разглядывал хищных очертаний черную секиру — ту самую, которой орудовал наш противник в ходе боя, и которой, собственно, и был ранен лысый гном-руномаг. Правда, в его руках секира автоматически стала меньше, чтобы подходить под его размеры.

— Вот это вещь! — присвистнул он, изучив ее характеристики. — Да еще и проклятая, при успешной атаке с шансом в 15% оставляет на теле атакованного незаживающие раны и ослабляет противника!

Тихо хмыкнув про себя, я присоединился к Леанти и Шэне, уже получившим свои награды и теперь с любопытством их изучающим. Некромантке достался Плащ Тени — тот самый балахон с глубоким капюшоном, который носил Черный Рыцарь, а Инквизиторша любовалась Диадемой Первородного — изящной матово-черной диадемой с крошечным, почти незаметным тусклым изумрудом в центре. Как я потом узнал, балахон давал небольшой бонус ко всем первичным характеристикам, а при накинутом капюшоне активировал своеобразную облеченную версию моей Ауры Первородного — никто не мог идентифицировать расу и класс владельца балахона. Судя по тому, что я слышал — незаменимая вещь для некроманта, учитывая отношение к ним. Что касается диадемы, то она увеличивала объем магической энергии носителя и усиливала эффект от всех его заклинаний без увеличения объема затрачиваемой на их использование энергии.

Мне же достались Поножи Первородного, выполненные из того же черного металла, что и наручи, и покрытые узором. В комплекте к ним шли плотные черные штаны.

Поножи Первородного.

Тип предмета: уникальное.

Тип брони: средняя, поножи.

Защита: 95.

Требования: уровень 90, сила 120, ловкость 150, обладание хотя бы одним

предметом из сета Первородного.

Характеристики:

Сила +25;

Ловкость +45;

Интеллект +10;

Скорость передвижения увеличена на 10%; скорость спринта увеличена на 25%;

Примечание: нельзя уничтожить, нельзя украсть, нельзя продать, нельзя потерять, нельзя передать.

К счастью, снимать их прямо с трупа мне не пришлось — Поножи перекочевали прямо в мой инвентарь, а оттуда тут же были экипированы.

Теперь в моем распоряжении был почти полный сет. Отсутствовали только сапоги. Впрочем, возможно, вскоре я получу и их, ведь, если я правильно понимаю, цепочка квестов Первородных подходит к своему концу. И от этого, если честно, мне почему-то становилось не по себе.

Ситуация, в которой мы оказались, была мне совершенно непонятна. Почему Нельденер не убил нас? Он ведь имел такую возможность и даже не сильно бы напрягался при этом — меня плющит под влиянием некротического фона, Шэна и остальные парализованы. Мы были не опаснее мышей, решивших подергать за усы матерого котяру. По крайней мере, именно так я себя чувствовал под взглядом тлеющих во тьме капюшона алых углей глаз мага. Даже сейчас, твердо стоя на своих ногах и полностью себя контролируя, глядя в алое пламя, очерчивающее границы огненной арены, я чувствовал на себе его взгляд. И это было неприятное чувство.

— Энли, — окликнули меня сзади. Вынырнув из своих размышлений, я обернулся на голос и обнаружил Леанти, стоящую у стелы на самой границе огненного круга и не сводящую с каменного изваяния взгляда. Ее лицо и взгляд выдавали напряжение. — Подойди сюда.

Мне потребовалось ровно десять шагов, чтобы оказаться рядом с эльфийкой, и стоило мне с ней поравняться, как я понял, что именно напрягло некромантку.

Хотя казалось, будто стела ни капли не изменилась, при взгляде на нее я чувствовал, что чего-то не хватает. Чего-то важного, чего-то, что было тут еще совсем недавно. Это было странное чувство. Ответ вертелся на кончике языка, на самой границе сознания, но ухватить его не получалось.

Потом до меня дошло. Глядя на невероятно гладкий камень, испещренный рунными узорами, я внезапно понял, что не ощущаю той ауры, что окутывала стелу в тот момент, когда мы только прибыли сюда. Подняв руку, я коснулся холодного камня, не желая верить, что цель нашего опасного путешествия, окончившегося боем с одним из Черных Рыцарей, от нас ускользнула.

Хватило легчайшего нажатия, чтобы стела мгновенно покрылась густой сетью тонких трещин и начала осыпаться прямо у меня под рукой. Не прошло и пары секунд, как казавшийся монолитным и неразрушимым камень обратился в легчайший пепел, который тут же подхватил и унес прочь ветер.

— Нельденер что-то сделал со стелой, — произнесла Леанти, провожая разлетающийся пепел нечитаемым взглядом. — Путешествие оказалось напрасным.

— Не совсем, — возразила эльфийке Шэна, которая уже закончила обрабатывать раны Крофа и Эша, привела себя в порядок и успела подойти к нам как раз в момент осыпания стелы. — Мы сразились с Черным Рыцарем и победили, тем самым увеличивая наши шансы на победу в следующей стычке с Нельденером. Мы узнали немного больше о силе нашего врага. И, скорее всего, сконцентрировали остаточные связи, удерживающие Рыцарей под контролем Нельденера, исключительно в руках самого мага, который, каким бы могущественным он ни был, все-таки уязвим.

— Хм, — эльфийка дернула оставшимся ухом и криво усмехнулась. — Да, с такой точки зрения я на ситуацию не посмотрела.

— В любом случае, — вставил свои пять копеек я. — Здесь нам оставаться незачем. Нужно возвращаться обратно. Возможно, Элеас сможет что-то подсказать.

— Да, пожалуй, — кивнула Леанти. — Только сначала давайте осмотрим деревню. Может, здесь осталось что-нибудь полезное.

Правда, осмотр мало что принес. Магическое пламя, служившее естественной защитой от сырой некротической энергии, пожрало все, что только могло здесь быть — и здания, и вещи, не истлевшие за прошедшие века, и неупокоенных мертвецов.

Как это ни странно, обратный путь дался нам гораздо проще. Возможно, сказалось то, что победа над Черным Рыцарем помимо экипировки принесла нам также и по паре уровней каждому, увеличив выживаемость, а Леанти позволив дольше использовать магию. Возможно, это произошло потому, что на пути к границе Пустошей мы почти не вступали в бой — немногочисленная нежить, попадавшаяся по пути, просто игнорировала нас по неизвестной причине.

Убедившись, что опасностей пока не предвидится, примерно на второй трети пути мы сделали небольшой перерыв. Хотя Шэна и порывалась побыстрее покинуть проклятые Пустоши, даже она согласилась, что длительный переход сразу после выматывающего боя слишком тяжело осуществить без единой остановки.

И вот, пока мы переводили дух, я все-таки задал нашей провожатой вопрос, который давно меня интересовал.

— Леанти, — обратился я к эльфийке. Та, обновив заклинания на всех нас, снова дернула единственным ухом, показывая, что слушает. — Как ты, светлая эльфийка, попала на обучение к Элеасу Бессу?

Девушка улыбнулась. Видимо, она ждала этого вопроса.

— Мне всегда нравилось читать, — ответила она. — И всегда нравились нетривиальные пути и сочетания, в том числе расы и класса. Тут поспрашивать, там почитать, потом договориться о путешествии и кучу времени потратить на обслуживание оравы гномов, а потом глупо умереть в Пустошах, пропитавшись некротической энергией — и вот я ученица самого большого пугала всего Энарона.

— Но все-таки, почему именно некромант?

— Их не так уж и много, класс крайне редкий. Как я поняла, кроме меня его открыли всего один-два человека. Но! — Леанти наставительно подняла палец вверх. — Оригинальность — ключ к успеху. И залог написания интересной статьи.

— Статьи? Ты журналист? — поинтересовалась Шэна.

— Ага. Пишу статьи для «Виртуалити-Лайф». И мне посчастливилось получить приглашение на бета-тест. И хотя я собираю материал не только о своей собственной прокачке как некроманта под руководством Элеаса, я делаю ставку именно на оригинальный материал, показывающий возможности и глубину проработки проекта «Энарон», — улыбка эльфийки стала еще шире, а глаза заблестели. Перед нами сидел человек, который действительно любил свою работу и отдавался ей полностью. — Я пишу обзоры, составляю гайды и беру интервью. Все, что связано с игровой индустрией. И Энарон — это для меня огромный многослойный торт! Чем глубже копаешь, тем интереснее находки! Жаль, правда, что до вишенки мне вряд ли удастся добраться…

— До вишенки? — спросил я.

— Ага, — девушка беззаботно махнула рукой, параллельно снова подновляя заклинания на нашей группе. — Я давно хотела найти Оцифрованного Человека! И взять у него интервью!

Мне стоило немалых трудов сохранить выражение лица, не дав проступить на нем изумлению вперемешку с опаской. Но неожиданно сильно увлекшаяся эльфийка этого даже не заметила.

— Мне столько хочется у него спросить! Как он думает, чем живет, почему такой засранец… — последнюю фразу Леанти почти прошептала, а я не стал уточнять, что именно она имела в виду. — Да и вообще, каково это — жить, не имея тела. В конце концов, Оцифрованный Человек — это же легенда! Причем настолько неуловимая, что еще никому не удавалось взять у него интервью.

— Думаю, если бы он хотел чего-то такого, то давно созвал бы пресс-конференцию и дал все ответы, которые интересуют других, — осторожно предположил я, поймав себя на мысли, что черта с два я бы так поступил.

— Может, он просто не догадывается, что по сути является самым известным человеком в мире. Что вдохновляет миллионы и являет собой бессмертный символ достижений человеческой науки и технологии!

— Может, — согласился я и поспешил перевести тему. Просто на всякий случай. Во избежание.

Впрочем, долго рассиживаться мы не стали. Прошло не более пяти минут, прежде чем мы продолжили свой путь к границе Пустошей, туда, где наши глотки уже, наконец, отпустит цепкая хватка ледяных пальцев самой Смерти, лишь немного ослабленная магией Леанти.

Когда мы, наконец, переступили незримую границу, отделяющую Пустоши Шаррэн-Ха от лесов Дареаниса, я — да и не только я — почувствовал облегчение. Как будто огромный камень свалился с души.

Активнее всего окончанию путешествия в глубины проклятых земель радовались Кроф и Эш. И я могу их понять. Гном, насколько я успел его узнать, был человеком непосредственным и предпочитал ярко демонстрировать все свои чувства. Пепельный волк оказался ему под стать — и сейчас оба валялись в снегу и явно наслаждались свежим лесным воздухом.

— Итак, вы вернулись, — знакомый безэмоциональный голос, проникающий в голову напрямую, минуя уши, раздался откуда-то сбоку. Наша группа синхронно повернулась в сторону говорившего и ощерилась оружием. Все-таки Нельденер общался с нами схожим образом и умудрился произвести впечатление, в связи с чем мы просто не могли отреагировать по-другому.

Но Элеаса Бесса наша реакция не впечатлила. Он ее попросту проигнорировал. Как и то, что наша команда увеличилась на одного члена.

— Вы уничтожили якорь? — спросил некромант, подходя ближе. Леанти отрицательно помотала головой.

— Нет, Мастер. Нельденер оказался быстрее нас и сам уничтожил его. Скорее всего, он перенес куда-то магию, наполнявшую якорь, но…

— Это было ожидаемо, — перебил ученицу лич. — И теперь уже не имеет особого значения. Я только что получил информацию. Нельденер перешел к активным действиям. Его Черные Рыцари атаковали Либрариум, Башню Теней и Остров Белого Древа. И это наверняка не все. Нельденер стремится максимально ослабить противника, прежде чем атаковать свою основную цель — Сийеннан.

— Зачем это? — спросила Шэна.

Лич посмотрел на жрицу, а потом перевел взгляд синих углей во тьме пустых глазниц на меня и Леанти.

— Он стремится закончить начатое, — наконец, произнес Элеас. — Отомстить предавшему его Владыке Света и пройти до конца его путь.

— Пройти путь Владыки? — переспросила Шэна. — Он хочет…

— Его цель — свергнуть Владыку Света и занять его место. Он хочет стать богом, — закончил некромант. — Другой причины его поступкам я не вижу. И допустить этого нельзя. Последствия могут быть… непредсказуемыми.

Элеас Бесс вновь обвел взглядом всю нашу компанию.

— Нельденера нужно остановить во что бы то ни стало, — прошипел он, и, наверное, впервые в обычно бесстрастном голосе лича я услышал намек на эмоции.

Получено новое задание: Божественный порядок.

Тип задания: континентальное, эпическое.

Освободившийся после долгих веков заточения некромант Нельденер жаждет мести и могущества. Его цель — взойти на божественный престол, и на пути к этой цели он не остановится ни перед чем. Вот только нужно ли миру такое божество?

Сделайте все, чтобы остановить его.

Условие: Зарабатывайте очки репутации, организуя оборону, участвуя в сражениях против его войск и выполняя сюжетные задания Штаба Обороны. Обменивайте заработанные очки на эксклюзивное снаряжение, маунтов, петов а также другие ценные вещи в Штабе Обороны.

Рекомендуемый уровень: без ограничений.

Награда за выполнение: вариативно.

Отказ от задания: невозможно.

— Энли, — вновь подал голос Элеас. — Ты прошел большой путь, чтобы добраться сюда и стать тем, кем ты являешься. Наследником клана Первородных. Тебе я могу доверить волю павшего клана и броню твоего предшественника, дабы направляли и защищали они тебя в твоем пути. Ты примешь их?

Я лишь кивнул, заметив, как выскочило сообщение о завершении очередного квеста линейки «Клан Первородных». И наградой за него стал последний элемент сета — Сапоги Первородного.

Сапоги Первородного.

Тип предмета: уникальное.

Тип брони: средняя, сапоги.

Защита: 70.

Требования: уровень 100, сила 100, ловкость 180, обладание хотя бы одним предметом из сета Первородного.

Характеристики:

Сила +20;

Ловкость +40;

Интеллект +20;

Активный навык: «Бесшумный шаг»;

Примечание: нельзя уничтожить, нельзя украсть, нельзя продать, нельзя потерять, нельзя передать.

Простые черные сапоги с высоким голенищем, с закрывающими голени металлическими пластинами тут же были экипированы мной. А в следующий момент перед моими глазами появилось новое сообщение.

Внимание!

Вы собрали полный сет Первородного. Отныне вы — полноправный Черный Меч клана. Полностью собранный и экипированный сет приобретает свойство «Адаптивность» и подстраивается под своего носителя, увеличивая свои характеристики с ростом уровня персонажа.

Прочитав сообщение, я обрадовался. Вот это была хорошая вещь. Правда, в бочке меда не без ложки дегтя — сет, экипированный мной, не считался полным без экипированной Мантии Первородного. И экипировать ее сейчас было бы неразумно, учитывая, насколько она похожа на одеяние Оцифрованного Человека. И Нельденера, если уж на то пошло.

Отойдя от легкой эйфории, накатившей на меня после прочтения сообщения о сборе полного сета Первородного, я обратил внимание на новое системное уведомление.

Получено новое задание: Звон черной стали.

Тип задания: легендарное.

Предатель Нельденер желает получить власть, что превыше людской. Отомстите за гибель клана и не дайте ему осуществить свою цель.

Условие: Убейте Нельденера и освободите Черных Рыцарей.

Рекомендуемый уровень: 100 и выше.

Награда за выполнение: ???

Отказ от задания: невозможно.

— Я благодарю тебя, наследник клана и новый Черный Меч, за принятие этой тяжелой ноши, — проскрипел Элеас Бесс, а я почему-то почувствовал себя неловко.

Но это чувство быстро прошло, поскольку после слов Элеаса на меня посыпались уведомления о новых заданиях, от которых, что для меня уже стало привычно, отказаться я не мог. И, похоже, посыпались они не только на меня, учитывая расфокусированный взгляд остальных членов группы. Первым очнулся Кроф.

— Ребята! У меня тут квест, от которого нельзя отказаться! Я должен предупредить королевство гномов о Нельденере и заручиться их поддержкой в войне.

— Похоже, у нас у всех такие задания, — проговорила Шэна. — Правда, мне нужно предупредить о нападении Инквизиторий.

— А вот у меня только континенталка открылась, — расстроено произнесла Леанти. — Видимо, моя фракция некромантов считается предупрежденной. А у тебя какой квест?

Задав этот вопрос, эльфийка посмотрела на меня.

— Убить Нельденера. — коротко ответил я, чем вызвал бурю эмоций у своих спутников.

«Серьезно?!», «Просто взять и убить?!», «Да проще королевство захватить!», посыпались возгласы со всех сторон, а глаза Леанти загорелись.

— Учитель, — обратилась она к Элеасу, — Позвольте мне помочь Энли в этом деле, я хочу остановить Нельденера и исполнить вашу волю!

— Твое обучение еще не окончено… — прошелестел лич, поглаживая костяшками пальцев нижнюю челюсть так, будто бы там был подбородок. — И ты, видимо, забыла догматы Мортаниса о невмешательстве. Но, учитывая, что угрозой стал наш собрат, я могу закрыть на это глаза. Хорошо. Но потом ты вернешься и окончишь свое ученичество.

— Спасибо, учитель! — обрадовалась Леанти и повернулась ко мне. — Ну что, похоже, нас ждет незабываемое приключение, а?

— Это так… — пробормотал я, размышляя над сложившейся ситуацией. — Вот только нам придется разделиться.

— Вынуждена согласиться, — вздохнула Шэна. — Будет гораздо быстрее, если мы с Крофом выполним задания и уведомим свои фракции о наступлении Нельденера. После этого, как я поняла, континентальный квест получат все игроки Энарона, и они смогут подготовиться к битве. Не стоит терять времени.

— Значит, я отправляюсь в Ашар’Элу, к гномам, — произнес Кроф, оглаживая жиденькую бородку.

— А я — в Сийненнан, в Инквизиторий и к паладинам, — сказала тифлингесса.

— Тогда мы отправимся в Дареанис и оттуда начнем действовать против Нельденера. Возможно, нам удастся узнать о боях в Либрариуме, Башне Теней и на Острове Белого Древа и как-то помочь им, — озвучила план Леанти.

И только я молчал. Понимая, что это правильно, и так мы успеем больше, чем если будем перемещаться единой группой от точки к точке, я все-таки сожалел о предстоящем расставании. И меня одолевали плохие предчувствия.

Бета-тест подходит к концу, финальная битва за Сийеннан, как бы ни старались другие игроки, все ближе. И скорее всего до этой битвы мы не увидимся.

В прошлом для усиления накала страстей «Виртуалити Инк» часто отключали механизмы воскрешения для участников подобных масштабных ивентов и финальных сражений. Я знал об этом и почти не сомневался, что так будет и на этот раз. Ведь это финал бета-теста. И он просто не может быть скучным и лишенным накала страстей. Зато возможная смерть в бою станет отличной точкой в истории персонажей бета-теста.

И несмотря на свою удачливость, я не был уверен, что выживу в этом бою. Особенно против Нельденера.

Заметив мое подавленное состояние, Шэна шагнула ко мне и просто обняла, прижавшись и уткнувшись носом в мою грудь. Такая маленькая и такая теплая. Я и сам не заметил, как успел к ней привязаться. И тем меньше мне хотелось ее отпускать.

— Все будет хорошо, — прошептала она так, что услышал только я. В следующий момент тифлингесса отстранилась от меня, и я отчетливо понял.

Это было прощание.

Прощание с Шэной и Крофом вышло каким-то скомканным. Мы вместе вышли из леса, покинув место встречи с Элеасом Бессом, который, проигнорировав нас, после окончания разговора исчез в едва заметной вспышке портала, и дошли до перекрестка, рядом с которым произошла наша с Шэной встреча с Леанти. И этот перекресток стал отправной точкой нашего расставания.

Пока Леанти переговаривалась о чем-то с Крофом, я подошел к Шэне. Девушка выглядела спокойной, но я знал — это лишь кажущаяся видимость. Не более. Мне достаточно было просто посмотреть в ее оранжевые глаза, чтобы это увидеть. В конце концов, мы успели немного узнать друг друга за время наших совместных приключений.

— Не люблю прощаться, — прошептала Шэна, спрятав руки в широкие рукава своего одеяния и избегая смотреть на меня.

— Мы ведь еще увидимся, — мне стоило некоторых трудов задавить неуверенность в голосе, которая не покидала меня с момента, когда я осознал предстоящее расставание. — К тому же, никто не отменял внутреннюю почту.

— Нам будет не до того, — дернула головой тифлингесса. — Ты и сам это знаешь.

— Знаю.

Мы молчали. Я хотел бы сказать что-нибудь Шэне, как-то ее поддержать, сделать хоть что-то, лишь бы не молчать. Почему-то это молчание было тягучим, липким и… похоронным, что ли. Как будто на поминках.

Я отдавал себе отчет в том, что чувствую. Поэтому просто притянул стоявшую на расстоянии вытянутой руки девушку к себе и просто обнял, уткнувшись носом в немного отросшую каштановую шевелюру — и даже маленькие загнутые рожки, спрятавшиеся в гриве волос, мне не помешали.

Не хочу этого признавать, но я эгоист. И мое нежелание разделяться вызвано именно моим эгоизмом, замешанным на страхе одиночества, спрятанном так глубоко внутри, что я и сам зачастую не подозреваю о его существовании.

Все-таки, я живу слишком долго. И в мире, который для других — лишь иллюзия. Все они — Леанти, Кроф, Шэна — поймут, что все, их время в этом мире вышло. И даже если этого не произойдет — однажды Энарон просто перестанет существовать. А вместе с ним перестанет существовать и Энли.

Так происходит из раза в раз. Я обрастаю знакомыми, друзьями и любимыми, но они рано или поздно уходят, а я остаюсь.

Один посреди поля брани.

Один на мертвой космической станции с трупом монстра.

Один.

И я ничему не учусь. Новый мир — и снова я начинаю обрастать связями, которые потом оборвутся.

И сейчас, почему-то чувствуя, что связь, которую я создал с Шэной, вот-вот прекратит свое существование, я искренне не желал этого.

Тем временем застывшая в моих объятиях девушка положила маленькие ладони на мою грудь и мягко отстранилась. Взглянув на меня, она, наверно, впервые за долгое время улыбнулась и, привстав на носочки, поцеловала меня в щеку, коснувшись губами старых шрамов.

— Мы еще увидимся, Энли, — сказала она.

Хотел бы я верить.

Стоя вместе с Леанти на перекрестке и глядя на удаляющиеся от нас фигуры наших товарищей, я вздохнул и встряхнулся, пытаясь избавиться от налета меланхолии, охватившей меня в этот момент.

— Пойдем в Дареанис, — сказала Леанти, уже отрастившая обратно при помощи зелья регенерации отрубленное секирой Черного Рыцаря ухо и оправившая одежду. Я лишь кивнул и, повернувшись спиной к удаляющимся Шэне и Крофу, первым зашагал в сторону Дареаниса. Рядом со мной засеменил Эш, и последней шла Леанти, чей задумчивый взгляд я ощущал своим затылком, но решил просто не придавать этому значения.

Дареанис встретил нас суматохой. Множество игроков и НПС самых разных классов сновали туда-сюда без понятной на первый взгляд цели. Впрочем, возможно, это связано с нападениями на Либрариум, Башню Теней и Остров Белого Древа.

Пройдя вглубь руин города и оглядываясь по сторонам, мы все больше убеждались, что вся эта суматоха действительно связана именно с недавними нападениями. Причиной таким выводам служило то, что сборы вели представители боевых классов, способные сражаться, в то время как игроки и НПС мирных профессий продолжали заниматься своими делами.

Вдобавок ко всему в общем чате творился форменный бардак — сообщения сменяли одно другое с такой скоростью, что понять что-либо в этой мешанине, не вникая в ситуацию, было крайне проблематично.

Решив, что пытка неизвестностью и беспочвенными догадками ее не устраивает, Леанти решительно перехватила одного из спешивших мимо игроков — паладина сто первого уровня с ником Грандел Белый.

— Что происходит? — требовательно спросила она.

— Не лезь, нубяра, — огрызнулся тот. — Фениксы собирают всех боевых игроков для переброски к Либрариуму. Там сейчас такой замес лютый творится, что мама не горюй! Не мешайте! Идите вон, к Райву из Фениксов, его доставайте!

Вырвавшись из хватки эльфийки, паладин поспешил дальше, а мы с Леанти переглянулись.

— Можно я его прокляну? — поинтересовалась некромантка. — Немножечко. У него всего лишь хозяйство сгниет, это не смертельно.

— Не стоит, — я покачал головой. — Тут такая толпа, что лучше лишний раз не светить твоими… навыками.

— Это верно, — вздохнула эльфийка. — Придется колдовать под аурой неузнаваемости от балахона, чтобы не словить потом последствия. Пошли к Райву.

Уточнив у пары мирных игроков, где находится Райв из Фениксов, мы поспешили в указанном направлении, уклоняясь от столкновений с другими игроками, петляя по улочкам и огибая развалины. Конечной точкой короткого забега по руинам оказалась уже расчищенная от обломков площадь перед руинами бывшего Собора Владыки Света. И вот там все было совсем по-другому. Как будто в другой мир попали.

Нет, суматохи меньше не стало. Но она была какой-то более дисциплинированной, более упорядоченной, менее хаотичной. И центром этой суматохи был высокий бледный мужчина с белыми волосами, затянутый в черный полувоенный комзол, склонившийся над развернутым перед ним на походном столике свитком и что-то обсуждавший с массивным, закованным в броню рыцарем и двумя девушками-рейнджерами, выглядевшими ну очень похоже друг на друга.

Узрев эту картину, я замер, поймав себя на мысли, что где-то это уже видел. Стойкое ощущение дежавю отказывалось покидать меня при виде этой четверки. Вот только память упорно отказывалась объяснять, почему мне все это кажется знакомым.

Леанти, не обремененная моими проблемами с внезапным ступором, направилась прямо к столику и компании, собравшейся вокруг него, не забыв, впрочем, тащить меня за собой на буксире.

— Привет, — сходу поздоровалась она, привлекая к себе внимание всех четверых. — Мы только что пришли в город, и нас отправили к вам. Не подскажете, что происходит?

Даже отсюда, на некотором удалении, я увидел, как удивленно поднялись брови у мага-альбиноса. Кажется, он не ожидал такой наглости от рядового игрока. Каюсь — на его месте я бы тоже удивился.

— Война происходит, — наконец, ответил Райв, который, справившись с заминкой, вспомнил, что недавно сталкивался с этой девушкой за пределами города. — А вы закончили собирать свои травы и провожать клиентов?

Готов поклясться, что слышал в его голосе намек на издевку.

— Ага, — как ни в чем не бывало, ответила Леанти.

— Если хотите сражаться — обращайтесь к магам, — Райв махнул рукой в сторону дальнего конца площади. — Если нет — не задерживаю.

Вернувшись к свитку, развернутому на столе перед ним, альбинос нахмурил брови и почесал нос, а я внезапно хмыкнул.

— Твои привычки не меняются, — произнес я, чем заслужил очередной удивленный взгляд мага. Ну да, я его вспомнил — в конце концов, он был одним из немногих моих друзей, которые уже много лет играют в ВР и не меняют ни свой ник, ни свои привычки, ни отдельные черты внешности. — Бартрал, помнишь такого?

Лицо Райва на секунду потемнело, а потом разгладилось.

— О. О! — воскликнул он. — Это ты!

Обогнув столик и по-прежнему разглядывающих меня с удивлением рыцаря и двух рейнджеров, Райв заключил меня в крепкие объятия.

— Ты попал на бета-тест! Это круто! — в его голосе я отчетливо слышал искреннюю радость от встречи.

Впрочем, эта сцена долго не продолжалась.

— Давайте, мы отложим празднование возвращения Бартрала на потом. Сейчас у нас другая проблема, — прогудел рыцарь. Райв, спохватившись, кивнул и отпустил меня, после чего вернулся к свитку.

— Ситуация хреновая от слова «жопа», — просветил меня маг. — Одновременной атаке подверглись сразу три фракции. Либрариум — столица Гильдии Магов, Башня Теней — вотчина охотников на нежить, и Остров Белого Древа — дом друидов. Три сильнейших фракции, союзных Фиористу, находятся в осаде. Правда, друидам, как я слышал, удалось отбить нападение. А вот у Либрариума и Башни ситуация куда более плачевная.

— Насколько?

— Ну, скажем так — очень похоже на ту бойню в секторе Озеум, когда мы удерживали точки пересечения нескольких десятков торговых путей наших противников во время гильдейских войн в Стар Оушен, — ответил вместо Райва рыцарь с ником Горн Крестоносец — еще один мой бывший товарищ со времен Бартрала.

Райв кивнул, соглашаясь.

— От Командира совсем недавно пришел клич о помощи — он сейчас в Либрариуме, и их слишком мало, чтобы сдержать город. Теснят по полной программе. Маги организуют портальную переноску всех доступных нам сил, — он кивнул на свиток, которым оказалась карта с огромным количеством пометок. — Пойдешь с нами?

Я, не колеблясь, кивнул. В конце концов, именно за этим я сюда и пришел. А то, что здесь оказались мои бывшие товарищи по гильдии «Рассветный Рев» из Стар Оушен — так это только плюс.

— Отлично, — кивнул Горн. — Райв, мои ребята собрали всех, кого только могли. Ждем отмашки от магов.

Райв на несколько секунд завис, явно переписываясь с кем-то в чате, после чего свернул карту и поспешил к магам на дальней стороне площади. Мы с Леанти остались с Горном наедине. Девушки-рейнджеры тоже поспешили откланяться.

Рыцарь стянул с головы шлем, открывая загорелое лицо с квадратными чертами и повязкой на глазу. Единственный целый глаз — отличительная особенность всех его персонажей — смотрел на меня в упор.

— У нас есть пара минут, пока Райв вернется, — прогудел он. — Я рад, что ты появился, ты не думай. Просто сейчас тут такой кавардак творится…

Он неопределенно помахал рукой, закованной в латную перчатку.

— А что Командир забыл в Либрариуме? — спросил я. В «Рассветном Реве» я состоял несколько лет и входил в боевой костяк гильдии, а потому был знаком и с командным составом. Командир всегда был несколько ленивым, хотя и умным человеком, который предпочитал развивать не связанные с боем навыки и в свободное от общего управления гильдией время курировать ремесленников.

— Мы договорились о встрече с «Черным Легионом», — ответил Горн. — Запущенный глобальный ивент с Черными Рыцарями обещает стать крайне масштабным, и объединение — самый лучший вариант извлечь выгоду из этого ивента. Особенно учитывая, что разработчики пообещали награду всем участникам.

— И в разгар переговоров на город напали?

— Ага. Причем напавших оказалось так много, что город не смели только благодаря временной защите, которая все равно не продержалась долго. О, Райв возвращается.

И действительно, маг-альбинос, совсем недавно стремительно нас покинувший, столь же стремительно возвращался обратно.

— Маги готовы. Порталы будут проложены максимально близко к полю боя. Первыми отправляем ударные отряды для разведки и закрепления позиций. Когда сможем организовать точки переброски, в путь отправим остальных. Действуем быстро, но осторожно. Приблизительную численность противника оценить не удается, и я бы не хотел выйти из портала прямо в толпу мобов.

Горн кивнул и, вернув шлем на место, поспешил к магам, уже открывающим порталы в центре площади, параллельно раздавая распоряжения. К месту планируемого открытия портала стремительно стягивались игроки, которые пойдут в бой в первых рядах.

— Энли, — уже отдалившись на десяток шагов, Горн обернулся. — У тебя есть пара минут на подготовку, потом мы выдвигаемся.

Мы с Леанти переглянулись.

— Я пойду вперед, с ударной группой, — сказал я. — Ты ждешь отмашки и идешь во второй волне. И не забудь про…

— Я помню, — перебила эльфийка. — Удачи. Держи в курсе происходящего.

Я кивнул и поспешил к местным алхимикам. Мне нужно было пополнить запасы зелий, которые по итогам последних событий почти показали дно. Закончив с покупками, я направился к собирающимся у порталов игрокам, на ходу вынимая из ножен Черный Меч и настраиваясь на предстоящую битву. Точно так же поступили и другие — суммарно около пяти десятков игроков, специализирующихся на ближнем бою, около двух десятков игроков с оружием дальнего боя и полтора десятка целителей вошли в состав первой ударной группы под руководством Горна Крестоностца. Меня, как игрока, специализирущегося на нанесении урона, переместили во вторую линию — первую же составляли «танки» с высокими показателями Выносливости, большим запасом здоровья и сопротивления урону и навыками по переводу концентрации внимания противника на себя, экипированные мечами, булавами и ростовыми щитами, которым предстоит сдерживать первый натиск противника.

Не было пафосных речей и вдохновляющих проповедей. Просто открылись проемы порталов, и игроки по отмашке Горна дисциплинированно отправились вперед, перемещаясь на поле боя.

Должен сказать, зрелище, открывшееся нам, вызывало одновременно восхищение и печаль. Я никогда не был в Либрариуме, но та часть города, которая уцелела, внушала восторг монументальной и в то же время по-своему изящной архитектурой. И тем печальнее было наблюдать полнейший хаос, творившийся перед нами.

Стена, опоясывавшая город, и окраинные районы лежали в руинах, а поле перед городом было усеяно трупами тварей, напавших на обитель магов, защитников-НПС и игроков. И бой еще продолжался.

Монстров впереди было немало — складывалось ощущение, что их попросту какое-то бесконечное количество, и защитники смогли уничтожить от силы четверть напавших. Это было не то чтобы критично — игроки в ударном отряде собрались сильные, а группы были более-менее сбалансированы. Однако мы все прекрасно понимали, что бой предстоит тяжелый.

Появление новых действующих лиц не могло не привлечь внимание, и уже в следующий момент на наш отряд рванула целая свора тварей, находившихся в тылах нападающих. Щитоносцы тут же собрались в построение, выставив вперед ростовые щиты, дабы накатывающаяся на нас волна мобов разбилась об них. Лучники начали обстрел противника в тот самый момент, когда первые демоны достигли пределов досягаемости их стрел. Целители забормотали благословения и были готовы в любой момент начать восстановление здоровья наших «танков». И только бойцы-ближники пока стояли, выжидая нужного момента.

Крепче сжав Черный Меч, я наблюдал за приближающимися мобами, пытаясь оценить их силу. Уровни у них не то чтобы высокие, но это не показатель. К тому же то, что они неслись на нас без какого-то порядка или согласованности действий, говорит об их низком уровне интеллекта. Правда, это компенсировалось их количеством.

В следующий момент все смешалось. Волна мобов разбилась о построение щитоносцев, лучники и целители отступили подальше под охраной нескольких групп бойцов, а основная масса вступила в бой, сминая противника.

Это было непросто. Постоянно атакуя, уклоняясь, то разрывая дистанцию, то наоборот, ее сокращая, я рубил, резал и колол мобов одного за другим, но меньше их не становилось. Впрочем, проверка боем подтвердила — основной опасностью наших противников была именно их многочисленность, но никак не сила.

Лезть в самую гущу вперед «танков» было бы глупо, поэтому я держался рядом с ними, прикрывая своих товарищей по оружию с флангов. Время от времени, когда в бойне наступали короткие окна для передышки, мне приходилось нырять под защиту ближайшего щитоносца, чтобы немного восстановиться. Но основную часть времени я продолжал сражаться.

Долго такая тактика не могла себя оправдывать. Не в случае такого масштабного побоища с такой большой разницей в численности между противниками. Ну и про мою «удачливость не стоит забывать.

Несмотря на многочисленность мобов, успехи у нас все-таки были. С «танками» на острие атаки и боевиками-ближниками с флангов и тыла, мы успешно продвигались вперед, отбивая атаку за атакой, оставляя за собой лишь трупы безмозглых тварей. И в конце концов, хотя мы и понесли немалые потери, нам удалось-таки расчистить достаточно территории, чтобы к нам выдвинулись подкрепления из Дареаниса.

Горн Крестоносец, находившийся в охране целителей и стрелков и координировавший нашу атаку, дал отмашку, и за нашими спинами открылись новые порталы, из которых хлынули новые игроки.

Одновременно с этим плотный клин щитоносцев, проходивший сквозь строй врага подобно ледоколу, рассыпался, растягивая линию обороны. Благодаря своим навыкам, «танки» собрали на себя по несколько групп тварей и стали уводить их в сторону. Следом за ними начала растягиваться и вторая линия обороны, состоящая из боевиков, которые тут же начали перехватывать отдельные цели и уничтожать их, пока щитоносцы сдерживали основной удар противника.

Рассеивая врага, мы смогли единым рывком продвинуться на десяток метров вперед, а в следующий момент к нам на помощь пришли маги, успевшие перегруппироваться после переноса.

Объединив усилия, они несколькими мощными заклинаниями прошлись по нападающим, словно катком по щебню, уничтожая их десятками, а тех, кто выжил, отбрасывая от растянувшего линию обороны передового отряда. Среди них, как я заметил, была и Леанти, натянувшая на свою ушастую блондинистую головушку капюшон балахона Черного Рыцаря, скрыв тем самым данные, позволяющие ее идентифицировать, и бившая тварей заклинаниями из арсеналов чернокнижия и некромантии, под влиянием которых твари стремительно слабели, а некоторые начинали столь же стремительно гнить заживо. Правда, учитывая, что нежить она не призывала, может, это и останется незамеченным, особенно учитывая обилие магов стихийных специализаций.

Мобов удалось обратить в бегство, и это дало нам немного времени для того, чтобы перевести дух, перегруппироваться, закрепиться на занятых позициях и подготовиться к полномасштабному наступлению в сторону удерживающего оборону города.

Вот только реальность внесла свои коррективы.

Земля под нашими ногами ощутимо содрогнулась. Где-то со стороны Либрариума грохнул взрыв такой силы, что ударная и звуковая волны достигли даже нас, заставив многих ощутимо покачнуться и ухватиться за что угодно в поисках опоры. Мне повезло оказаться среди тех, кто смог устоять на ногах самостоятельно, но не повезло выступить в роли той самой опоры для сразу троих игроков, среди которых, увы, только одна оказалась симпатичной девушкой — двумя другими были невысокий ушастый гоблин-«Убийца» и зверолюд-волк с классом «Берсерк», которые сражались вместе со мной во время второй фазы боя.

Мобам повезло значительно меньше — большую часть опрокинуло ударной волной. Началась давка, в которой без жертв обойтись ну никак не могло. В этом был один плюс — им резко стало не до нас.

Одновременно со взрывом со стороны Либрариума вырвался мощный поток насыщенно-алой энергии, устремившейся снизу вверх и пронзившей затянувшие небо черные тучи. Скорее всего, нечто крайне опасное взорвалось где-то в городе, но вот что? Если последствия от взрыва достигли даже нас, боюсь представить, что творится в самом городе.

Словно отвечая на мой вопрос, со стороны города донеслось еще несколько звуков взрывов. Эти были куда слабее, но огненные цветки, вспухшие на окраинах Либрариума в районе рухнувшей стены, были видны даже с наших позиций.

— Да что за хрень там творится?! — крикнул наш «танк» — тот самый Грандел Белый, который раньше «послал» нас с Леанти к Райву.

— Какие-то взрывы! — озвучил очевидное гоблин с ником «Ши’рангх», за что удостоился нечитаемого взгляда от девушки-мечницы, которая как раз в этот момент слезла с меня, поняв, что снова может твердо стоять на ногах без сторонней помощи.

— Смотрите! — наше внимание привлек чей-то крик со стороны. Многие обернулись в сторону кричавшего и обнаружили кое-что странное.

Многочисленные твари, до этого беспорядочно барахтавшиеся на земле и пытавшиеся встать, параллельно давя друг друга, внезапно успокоились, но вместо того, чтобы продолжить атаку, рванули прочь и от нас, и от Либрариума — прямо в сторону нескольких огненных порталов, открывшихся неподалеку. И самым примечательным в этом была фигура внешне безоружного лысого старика в черном одеянии, идентифицированная системой как «Черный Рыцарь».

Только осознание, что не стоит бросаться в бой на неизвестного противника в одиночку, остановило меня от немедленного рывка при помощи Пространственного шага в сторону Рыцаря и вступления в бой. Судя по отсутствию оружия и нахождению его рядом с порталом, этот Черный Рыцарь был магом, и у меня было слишком мало информации о его силе, чтобы хотя бы примерно спрогнозировать исход боя. И уже одно то, что он каким-то образом контролировал всю эту толпу тварей Инферно, говорит о его незаурядной силе.

Учитывая расстояние и препятствие в виде толпы мобов, мы не сможем навязать ему бой, даже если на атаку переключится большинство присутствующих здесь игроков. Мы просто не успеем пробиться к нему, а те из нас, кто способен покрывать большое расстояние за короткое время, останутся в меньшинстве против мага неизвестной силы и толпы мобов на его стороне, да еще и в опасной близости от порталов, из которых тоже еще неизвестно что может выйти.

Потому в данной ситуации мы не сможем ничего сделать.

Словно подтверждая мои умозаключения, Черный Рыцарь первым шагнул в открывшийся за его спиной огненный портал, а следом за ним в порталы довольно быстро вошли осадившие город твари, оставив на поле боя лишь немногочисленные отставшие от основной массы группы, а также горы трупов своих сородичей.

Битва за Либрариум окончилась, но вот ее итоги нам только предстоит выяснить.

Грустное зрелище — павшие ворота великого города. Каждый раз, когда такое происходит, я — да и многие другие — почти физически чувствуют боль и страдания, пропитавшие эти руины, на месте которых еще недавно был вход в казавшуюся неприступной крепость.

Вот только неприступных крепостей не бывает — и сражение за Либрариум это показало достаточно ясно.

Пока основная масса игроков и НПС занималась тем, что добивала не успевших сбежать тварей Инферно, мы с Леанти пристроились в хвост процессии, возглавляемой Райвом, которая направилась прямиком в глубины павшего города, туда, где нас уже ожидали выжившие защитники.

Наш короткий переход окончился на руинах главной площади города, где обороняющиеся разбили штаб командования. Руководили всем уже известные мне личности — Керсторм, глава «Черного Легиона», и Опал, лидер «Белого Феникса» или, как мы его всегда называли в Стар Оушен, Командир.

И сейчас эти двое, окруженные советниками, спорили до хрипоты, пытаясь, судя по всему, согласовать хоть какой-то план дальнейших действий. Причем спор был крайне экспрессивным — крики этих двоих мы услышали задолго до того, как вышли к штабу.

В стороне от них на шатком табурете устроился уже знакомый мне гигантский прямоходящий лис — Ошлан. Вокруг него суетился один из НПС — немолодая на вид женщина в некогда белом, но сейчас скорее грязно-сером одеянии целителя. Игнорируя нервно шипящего и негромко, но вполне внятно матерящегося Северного Лиса, она ловко отрывала куски ткани, присохшие к телу мага, и обрабатывала многочисленные синяки, ушибы и раны. Судя по всему, Ошлану крепко досталось во время боя — одеяние мага больше походило на пропитанные кровью и покрытые подпалинами лохмотья, шерсть свалялась и из темно-рыжей местами превратилась в бурую от запекшейся корки крови.

Остальных здесь присутствующих я не знал, да и не могу сказать, что мне это было интересно. Пусть глобальные вопросы решают те, кто умнее. А мое дело простое — шашку наголо и вперед, на баррикады.

Вот и сейчас наша процессия разделилась. Райв и его сопровождающие направились к Керсторму и Опалу, Леанти, едва увидев Ошлана, почему-то побледнела, ойкнула и поспешила затеряться в толпе, пока лис ее не увидел, ну а я, не имея со старым магом никаких проблем, направился прямиком к лису, которого наконец-то оставили в покое.

Заметив мое приближение, Ошлан хмыкнул и ощерился в приветственной улыбке.

— Какие люди! — воскликнул он и взмахом лапы подозвал к себе проходившего мимо мага. Судя по тому, как скривилось на несколько мгновение его лицо, я понял — меньше всего ему хотелось выполнять поручения Северного Лиса.

И я не ошибся.

— Принеси мне выпить, — попросил Ошлан, после чего снова обратил свое внимание на меня, смерив пристальным взглядом, который больше подошел бы командиру расстрельного дивизиона, чем добродушному, в общем-то, магу, несмотря на его возраст и внешний вид. — Рад тебя видеть, Энли.

— Взаимно. Где тебя так потрепало? — спросил я, устраиваясь на более-менее крупном камне рядом с лисом.

— Ты же наверняка сам видел, что тут творилось, — ответил Северный Лис, устраиваясь поудобнее и игнорируя жалобный скрип табуретки под своим немаленьким весом. — Вот я в самом центре этого бардака и оказался!

Следующие пять минут я выслушивал крайне эмоциональный рассказ Ошлана о ходе битвы за Либрариум и его участии в этом, как он выразился, «бардаке». В процессе рассказа лис, забывая о ранах, то и дело начинал эмоционально жестикулировать, пытаясь придать своему рассказу еще больше образности, но, судя по кривящейся морде, боль в теле тут же напоминала своему владельцу об опрометчивости такого поведения.

В конце же, когда он дошел до попытки прорваться к Сердцу города и состоявшегося там боя между Архимагом и членами Совета магов с неизвестным волшебником-порталистом в черном, я обратился в слух.

— Я никогда не видел такой скорости и искусности в обращении с порталами. Да черт побери, я вообще никогда не видел использования порталов в бою! — воскликнул Ошлан. Я задумчиво посмотрел на своего собеседника.

— Порталы, через которые пришли те твари, что раскатали добрую половину города, явно открыл именно он. Я не думаю, что с учетом его мастерства такой трюк был ему не под силу, — продолжал Северный Лис, забирая у вернувшегося мага немалых размеров кувшин, из которого отчетливо тянуло запахом крепкого алкоголя, и прикладываясь к горлышку. Сделав несколько богатырских глотков и сочно рыгнув от удовольствия в остаток рукава робы, Ошлан поставил кувшин себе в ноги и продолжил:

— Когда Архимаг заблокировал применение магии в том зале, этот порталист продолжил сражение, используя вместо оружия свое перо. И перо явно непростое было — нет таких перьев, которыми можно остановить удар тяжелого двухметрового посоха или проткнуть черепушку насквозь!..

Описание боя группы магов против Черного Рыцаря заняло еще несколько минут и по своей красочности и эмоциональности ни капли не уступало рассказу о битве за сам город. Ошлана явно впечатлило мастерство, с которым сражался противник. Иным объяснить искренний восторг в голосе то и дело отхлебывающего из кувшина мага я попросту не мог.

— Судя по всему, это был один из сторонников Нельденера, — наконец, сказал я, когда Ошлан закончил свой рассказ. — Они все демонстрируют изрядное мастерство в тех или иных областях.

Лис что-то невнятно пробулькал, в этот момент сделав очередной глоток, после чего посмотрел на меня.

— Вот как, — проговорил он. — Значит, Нельденер действует не в одиночку?

Я кивнул и рассказал Северному Лису о том, что сам успел узнать. В том числе и о визите на родину Ошлана и произошедшем там сражении.

Рассказ о Шаррэн-Ха и поселении Северных Лисов, в котором произошла встреча с Нельденером и его Черным Рыцарем, Ошлан выслушал, не сводя с меня взгляда черных глаз, от которого, если честно, мне было крайне неуютно.

— Я боялся, что это произойдет, — наконец, вздохнул маг. — Боялся, что мои родные не найдут покоя после смерти. Но все же надеялся, что этого не произойдет. Это было глупо, да?

Я помотал головой, но Ошлану явно не нужны были мои ответы. Он устремил взгляд куда-то вдаль, и я почти не сомневался — мыслями лис сейчас там, в глубоком прошлом, когда его община еще была жива.

— Пришествие одного из Принцев Инферно в наш мир не может пройти бесследно. Чего говорить, даже мы всегда оставляем свой след там, где были. Другое дело, конечно, как быстро он истирается, затоптанный другими, но тут важна сама суть. Принц был воплощенным Разрушением, я до сих пор помню, как Элеас Бесс, этот ублюдок, проткнул свое сердце, и исполинская фигура, источающая Хаос, ступила в леса Шаррэн-Ха. И пусть ничто не могло удержать его в этом мире надолго, но даже тех нескольких кратких мгновений его присутствия хватило, чтобы уничтожить мой дом и обратить в оскверненное пепелище родные леса. Я сам тогда спасся только чудом и впоследствии не раз пытался пройти по Пустошам, чтобы добраться до места, которое когда-то было моим домом. Но у меня не получалось. Сначала энергия хаоса, потом некротическая энергия, насытившая землю и воздух благодаря многочисленным смертям… Все это стало непреодолимой преградой. До меня доходили слухи о немногочисленных счастливцах, кому удалось пройти дальше остальных, и они видели — под влиянием некроса мертвые снова начали вставать. Но ими никто не управлял, и они так и бродили неприкаянными тенями прошлых себя в пределах Пустошей.

Ошлан замолчал, опустив голову и уставившись на покрытую щербинами брусчатку у себя под лапами. Я не торопил его.

— Ты знаешь, — прошептал он едва слышно, — что такое — знать, что где-то там, за стеной, которую тебе не пересечь, как бы ты ни пытался, лежат непогребенными все те, кого ты когда-либо любил? Что такое — полагать, что, возможно, даже в посмертии они неспособны обрести заслуженный покой? Что такое — осознавать, что ты просто ничтожество, неспособное даже выполнить простейший обряд прощания?

Могучие плечи лиса мелко задрожали от с трудом сдерживаемых эмоций.

— Жалкий калека, выживший лишь потому, что поймал мерзкое проклятие и буквально в первое мгновение явления Принца Инферно был заброшен в один из эвакуационных порталов… Не самая лучшая кандидатура на роль последнего из Северных Лисов. А так и получилось. Мои родные погибли в том бою, мать пережила бойню, но получила неснимаемое проклятие и умерла, лишь немного пережив остальных. И все это — из-за некромантов!

Последнее слово Ошлан буквально прорычал, не поднимая взгляда. Схватив кувшин с недопитым пойлом, он со всей своей немаленькой силы швырнул его в стену напротив. Разлетелись в разные стороны осколки, а остатки алкоголя стекали по камню, образуя неровное пятно. На нас начали коситься пребывавшие на площади игроки, но ни мне, ни Ошлану не было до них ровным счетом никакого дела. Я по-прежнему молчал, понимая, что все, чем я могу помочь внезапно сгорбившемуся и как будто ставшему в несколько раз старше магу — это выслушать его.

— Как вам удалось пройти через Пустоши? — наконец, спросил Ошлан. Это был тот вопрос, ответ на который я не хотел давать. Но понимал, что придется. Я вовсе не думал, что раскрывать всю правду будет правильно, но что-то глубоко внутри нашептывало — если я солгу, то сделаю только хуже. И потому решил рискнуть.

— Как мы и предполагали, Элеас Бесс пережил бой в Шаррэн-Ха, — помедлив, ответил я, заметив, как сощурился лис, услышав ненавистное имя. — Точнее, не совсем пережил — он погиб, но был возвращен в мир в виде лича Мортанисом, богом смерти и перерождения, из-за того, что Бесс оставался последним некромантом и последним его жрецом. Элеас был возвращен к существованию, но ушел под землю. Он искал учеников, которым мог бы передать догматы Мортаниса, и оберегал кое-что, что нужно было Нельденеру. После своего освобождения Нельденер пришел к Элеасу и попытался заручиться его поддержкой, чтобы получить то, что было ему нужно, но Бесс ему отказал. Когда мы смогли с ним встретиться и донесли до него, что ищем способ уничтожить Нельденера и Черных Рыцарей, Элеас сообщил нам все, что знал, и отправил вместе с нами одного из своих учеников, чтобы провести нас сквозь Пустоши. В этих Пустошах, пользуясь тем, что сквозь некрополе не может пройти никто, кроме других некромантов, которых практически не осталось, и угрозы с их стороны не предвидится, Нельденер разместил каменный обелиск, подобный тому, что мы нашли в подземном городе под Квисаном. Обелиск мы обнаружили в остатках поселения Северных Лисов и уже хотели его уничтожить, но Нельденер нас опередил. Остальное я уже рассказал.

Ошлан стиснул зубы и явно хотел что-то сказать, но я не дал ему такой возможности.

— Если тебя это успокоит, источник некротической энергии уничтожен, а поселение Северных Лисов вместе с его мертвецами предано огню. Можно это считать достойным погребением?

Ошлан молчал. Удостоив меня мимолетным взглядом, он снова упер его в брусчатку под своими ногами.

— Может, это и так, — наконец, медленно произнес он. — Но это не значит, что я смирюсь с существованием Элеаса Бесса в этом мире, и неважно, в каком он сейчас виде и как сильно нам помогает!

Северный Лис поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде я увидел то, что было вполне ожидаемо — жажду мести тому, кто стал причиной уничтожения его дома и его родичей.

Что-то схожее когда-то я испытывал к игрокам, уничтожившим деревню, в которой я жил в одном из прошлых игровых миров, уйдя от бесконечных войн.

— Я хочу считать тебя своим другом, Энли. И я благодарен тебе за то, что ты рассказал мне всю правду, — произнес Ошлан, не сводя с меня пристального взгляда. — Когда все закончится, ты пойдешь со мной? Ты поможешь мне отомстить Элеасу Бессу и уничтожить проклятого некроманта?

Доступно новое задание: Никто тебя не спасет.

Тип задания: уникальное.

Элеас Бесс, легендарный и официально последний некромант по прозвищу «Черная Книга», совершил за свою жизнь и посмертие немало поступков, которыми не стоит гордиться. И одним из них стало уничтожение общины Северных Лисов в лесах Шаррэн-Ха. Теперь, когда тайна его существования раскрыта, последний представитель Северных Лисов жаждет отомстить убийце своих родных. И ему нужна ваша помощь.

Условие: Помогите Ошлану Северному Лису окончательно уничтожить Элеаса Бесса.

Рекомендуемый уровень: от 150-го и выше.

Награда за выполнение: артефакт «Черная Книга»; признательность Ошлана Северного Лиса; артефакт из коллекции Ошлана Северного Лиса; улучшение репутации со всеми народами Энарона. Репутация с фракцией некромантов — «Ненависть».

Штраф за провал: проклятие «Искалеченная душа»; лишение вас статуса «Наследник Первородных».

Отказ от задания: критическое ухудшение отношений с Ошланом Северным Лисом без возможности восстановления.

Принять задание?

Да/Нет

Я тихо выдохнул. Не этого я хотел, совсем не этого. Предложенное задание ставило меня в тупик. Если я от него откажусь — отношения с Ошланом будут испорчены. В свете предстоящего сражения с Нельденером мне понадобится помощь такого опытного и могущественного боевого мага, как Ошлан. А если наши с ним отношения испортятся, то предсказать поведение Северного Лиса станет затруднительно. Не говоря уже о том, что тогда может сложиться ситуация, когда мне нужна будет помощь, а он просто не станет ее оказывать.

Но если я соглашусь… Я рискую слишком многим. И если утрата статуса Наследника Первородных меня не то чтобы особо пугала, то вот проклятие «Искалеченная душа», ограничивающее верхний порог характеристик пятнадцатью пунктами, серьезно бьющее по репутации и закрывающее доступ к классам, мне знакомо не понаслышке. Я рисковал получить его еще в самом начале бета-теста, когда блуждал по руинам Эстромо. И это не говоря уже о том, что, хотя я понимал мотивы Ошлана, я все-таки не мог отрицать, что Элеас сильно помог нам.

И хотя, казалось бы, что мешает просто принять задание и просто не выполнять его? А все дело в том, что несмотря на все заверения Фокса, я не знаю, как именно события бета-теста повлияют на последующий полноценный запуск игрового мира, в котором я по идее должен буду появиться.

— Нас ждет бой с Нельденером, — осторожно, подбирая слова так, чтобы прямо не отказаться, начал я. Ошлан не шевелился, не сводя с меня взгляда. — Я хочу тебе помочь, Ошлан, правда хочу, но, может, мы вернемся к этому разговору после того, как все закончится? Очень может быть, что я не переживу это сражение. И потому не хотел бы давать обещаний, которые не смогу сдержать.

Северный Лис молчал почти минуту, сверля меня немигающим взглядом, после чего вздохнул и попытался натянуть на морду хоть какое-то подобие улыбки.

— Да, я понимаю, — ответил он. — Будем решать проблемы по мере их поступления. Если получится так, что я не переживу бой с Нельденером, а ты выживешь, сделай милость — не забудь о моей просьбе.

Внимание! Задание «Никто тебя не спасет» преобразовано!

Доступно новое задание: «Этой ночью мы не умрем».

Тип задания: уникальное.

Узнав тайну о том, что его заклятый враг выжил, Ошлан Северный Лис обратился к вам за помощью. Учитывая, что впереди вас ожидает куда более сложная битва, вы договорились вернуться к этому вопросу после того, как закончится битва за Сийеннан.

Если не хотите предать доверие своего друга, постарайтесь не умереть.

Условие: Выживите в битве за Сийеннан против армии Нельденера.

Рекомендуемый уровень: без ограничений.

Награда за выполнение: ???

Штраф за провал: смерть.

Отказ от задания: критическое ухудшение отношений с Ошланом Северным Лисом без возможности восстановления.

Принять задание?

Да/Нет

— Я постараюсь выжить, Ошлан, — произнес я, принимая задание.

Северный Лис одобрительно кивнул.

* * *

Время шло вперед семимильными шагами. Казалось, еще пять минут назад было утро, а уже солнце склоняется к закату, НПС отдыхают, а многочисленные игроки либо выходят из игры в реальный мир, либо продолжают заниматься своими, одним им ведомыми делами.

Шэна и Кроф успешно выполнили свои задания. Как только Инквизиторий, Орден Паладинов и королевство гномов были уведомлены о предстоящем нападении на Сийеннан, все игроки Энарона получили одно и то же континентальное задание по подготовке к генеральному сражению, которое призвано окончить бета-тест.

Игроки предпринимали попытки совершить вылазки к Башне Теней и на Остров Белого Древа, где ранее шли бои с Черными Рыцарями, но эти вылазки не принесли результата. Черные Рыцари отступили, не понеся особых потерь, а вот друиды и охотники на нежить оказались заперты в своих обителях. Башня перешла в полуматериальное состояние, оправдывая свое название, и застряла в нем, а остров друидов был намертво заблокирован восставшими в свой последний бой древесными великанами. Надежды на их помощь в финальном бою практически не оставалось.

Что произошло в Ашар’Эла, достоверно узнать тоже не получилось. Все, что стало известно — по всему королевству произошли поднятия нежити, и несколько отрядов восставших умертвий смогли навести шороху в столице королевства гномов и окрестных городах, прежде чем большую их часть уничтожили. Этого хватило, чтобы гномы закрыли свои границы и перешли на военное положение, не зная, откуда в следующий раз придет удар.

Впрочем, такая ситуация складывалась не только у гномов. По всему Фиористу то и дело восставала нежить, и игроки, которые активно готовились к окончанию бета-теста, вступали с ними в бой, пытаясь хоть как-то проредить собирающуюся с силами армию Нельденера. Однако даже так их усилий было недостаточно, чтобы среагировать на все подобные случаи. Нередко ситуация складывалась так, что игроки и НПС, которые вступали в бой с нежитью, терпели поражение или попросту не успевали перехватить противника. Факт был налицо — Нельденер активно и очень быстро наращивал боевую мощь, готовясь осадить столицу Фиориста.

«Виртуалити Инк» тоже не расслаблялись. Отслеживая ход стихийно запущенного ивента с Нельденером и Черными Рыцарями, они усиленно готовились к битве за Сийеннан, ход которой будет транслироваться в реальный мир от начала и до самого конца. Уже были согласованы трансляционные сетки, запущены маркетинговые компании, призванные привлечь к финалу бета-теста и грандиозному сражению за Сийеннан как можно больше внимания со стороны потенциальных игроков, которые не смогли попасть на бета-тест, а также людей, которые сами не играют, но искренне интересуются темой. Кроме того, «Виртуалити Инк» привлекли к освещению событий, происходящих в Энароне, популярных стримеров, которым был предоставлен доступ к бете наравне с остальными счастливчиками.

Не изменили разработчики и одной своей давней традиции — ради усиления эффекта и накала атмосферы система возрождения игроков будет отключена одновременно с началом сражения за Сийеннан, и с этого момента смерть персонажа будет означать окончание бета-теста для игрока, если только его не воскресят жрецы — неважно, игроки это или НПС.

Атмосфера накалялась как в игре, так и за ее пределами. Многие, очень многие взяли отгулы, оформили больничные или ушли в отпуск, чтобы не прерывать процесс. Аналитики строили теории, озвучивали догадки и спорили до хрипоты, журналисты занимались организацией прямой трансляции и готовились к съемкам материала, из которого потом можно будет смонтировать что угодно — от информационных сводок для новостей до клипов и даже фильмов, игроки готовились к сражению, разработчики пристально следили, а многие даже перемещались в игровой мир, чтобы принять непосредственное участие в бою и отслеживать ситуацию изнутри игры.

Вновь пошли слухи об активном участии в предстоящем сражении Оцифрованного человека. Правда, слухи эти были настолько противоречивыми, что никто не знал, во что именно верить. Да и какая, в общем-то разница?! Разработчики подтвердили, что Оцифрованный примет участие в финальной стадии ивента и завершении бета-теста, и многим этого хватило.

К Сийеннану активно стягивались все доступные силы. Как гильдии, так и свободные игроки — все стремились собраться в столице Фиориста, чтобы принять участие в сражении и достойно закончить свой путь в Энароне на этапе бета-теста.

И вот, настала последняя ночь перед боем. До окончания бета-теста остались ровно сутки.

Я сидел на парапете, окружающем площадку на верхушке колокольной башни, возведенной рядом с Храмом Владыки Света в самом сердце Сийеннана, и молча смотрел на город, который даже сейчас, окутанный ночной мглой, поражал воображение. Воистину огромный, за прошедшие с его захвата Владыкой века разросшийся до каких-то совершенно неприличных масштабов, он простирался, казалось, до самого горизонта, и только с таких вершин, как возвышающийся над городом Храм и его колокольни, можно было разглядеть монументальную крепостную стену, защищающую город от вторжения извне.

Широкие мостовые перемежаются узкими проулками и разнокалиберными дворами, преобразуются в изящные мосты, перекинутые через протекающую прямо сквозь город реку, пересекают город из края в край и в конце концов сливаются в просторную площадь на некотором возвышении, образуя семилучевую звезду, в центре которой и находится Храм Владыки Света.

Дома, тянущиеся вдоль улиц, удивляют своим разнообразием. Придерживаясь в целом единого архитектурного стиля, весьма изящного, хотя и изобилующего острыми углами, переходящими в плавные линии, они, тем не менее, отличались друг от друга. Правда, чем ближе к центру, тем чаще начинали попадаться дома, больше похожие на современные многоэтажки из реального мира, с той лишь поправкой, что эти дома не превышали четырех этажей. Хотя и этого было более чем достаточно.

Подобно Дастлбри, даже ночью Сийенннан жил полной жизнью. Горели магические светильники, разгоняющие ночной полумрак, сновали разумные, в большинстве своем представленные людьми, бряцали доспехами стражники. Отовсюду доносился гомон. И все было бы хорошо, если бы атмосфера жизни Сийеннана в эту ночь не была такой напряженной, наполненной диким коктейлем из возбуждения, предвкушения, ярости, страха, отчаяния и обреченности.

Город готовился к тому, что должно произойти со дня на день, с минуты на минуту.

Город готовился к сражению, которое, как показал пример павшего под натиском сил противника Либрариума, вовсе не имеет предсказуемого конца.

Мы с Леанти, Эшем, Ошланом и немногочисленными пережившими бой в Либрариуме и готовыми продолжать сражаться магами прибыли в Сийеннан этим вечером. Северный Лис, который немного оправился от ранений, вместе с остальными магами отправился в Инквизиторий, а после должен был нанести визит к местному филиалу Гильдии. Леанти, которая продолжала избегать попадания на глаза Ошлану из-за того, что стала-таки некромантом, которых так не любит лис, отправилась на встречу с Крофом, прибывшим в город накануне. Предоставленный сам себе, я снял комнату в таверне «Серебряный Угол», что недалеко от Центральной Площади, но мне не спалось.

Голову одолевали самые разные мысли, и далеко не все они были приятными. Я размышлял о происходящем. О предстоящем. И о себе. В последнее время я все чаще стал замечать странности, которые происходили со мной. Мелкие, незаметные, почти не вызывающие беспокойства, но они множились, пока в конце концов я внезапно не осознал одну простую вещь — и так всегда бывшая зыбкой, граница между реальным миром и миром игровым истерлась для меня окончательно. Система, о существовании которой я вспоминал все реже и реже, казалась естественным продолжением меня, но в то же время тем, чему не стоит особо уделять внимание. Об искусственной природе НПС, окружающих меня, я стал вспоминать все меньше и меньше, пока совсем не перестал об этом думать. Хотя такое случалось и раньше, именно сейчас я чувствовал в этом какую-то… не то чтобы неправильность, но определенное беспокойство этим фактом.

Игроки переставали восприниматься мной таковыми. Казалось, будто они всегда существовали в этом мире, будто они — неотъемлемая часть Энарона. И моменты, когда они выходят из игры, исчезая из игрового мира, совершенно не откладываются в памяти. Будто так и должно быть.

Ощущая мое беспокойство, Эш, лежавший на полу рядом с моей кроватью, поднял лохматую голову и посмотрел на меня. Поддавшись порыву, я протянул руку и зарылся в густую пепельную шерсть волка, перебирая ее и поражаясь тому, насколько реалистичной кажется каждая шерстинка на его загривке.

В конце концов мне все это надоело. Одевшись и прицепив ножны с Черным мечом на пояс, я выбрался из таверны, оставив Эша спать в комнате, и почти час бесцельно бродил по городу, пока ноги не вынесли меня на Центральную Площадь, прямо к широким ступеням, ведущим к Храму Владыки Света, чьи двери были гостеприимно распахнуты.

Поднявшись по ступеням, я вошел в Храм сквозь арочный проем и осмотрелся. Просторное помещение, богато украшенное и помпезное, представляло собой круглый зал, разбитый на пять секторов, в каждом из которых был установлен внушительного вида молитвенный алтарь, перед которым стояли несколько скамей, и статуя бога, которому этот алтарь был посвящен. Сектора были расположены полукругом у дальней от входа стены Храма, а в самом центре зала была возведена монументальная и внушающая трепет золотая статуя, изображающая, как я понял, Владыку Света собственной персоной, восседающего на троне. В левой руке Владыка держал магический посох, чье навершие сияло мягким белым светом, а его правая рука покоилась на рукояти лежащего на коленях бога меча.

— Так вот ты какой, — пробормотал тогда я, сравнивая изображение, отлитое в золоте, и воспоминания Энвель, показанные мне Элеасом в ее гробнице. Сходство было лишь внешним, да и то скульптор явно приукрасил внешность Владыки. Но мне до этого не было никакого дела.

В секторе прямо за спиной Владыки располагалась статуя поменьше и поскромнее, но от этого не менее искусная — уже знакомая мне изящная девушка в свободном одеянии, отличающемся от кольчуги Первородного как небо и земля, упирающая в землю не менее знакомый Черный Меч и наблюдающая за своими почитателями мягким, почти материнским взглядом, который совершенно не вяжется ни с ее первоначальным прозвищем «Кровавая», ни со статусом Седьмого Меча Первородных, ни с репутацией основательницы и покровительницы Инквизитория.

Я направился к статуе Энвель, не отводя глаз. И каждый новый шаг давался мне все тяжелее и тяжелее, как будто что-то мешало приблизиться к ней. В конце концов я замер перед статуей в каких-то пяти шагах от входа в ее сектор — на большее моих сил не хватило, все тело словно сжали стальные прутья, не давая сделать еще один шаг.

А потом я почувствовал на себе взгляд. Он не принадлежал ни одному из немногочисленных посетителей сектора Энвель Белой — пожалуй, самого немноголюдного в Храме. И взгляд этот, казалось, видел тебя насквозь. На какой-то миг мне даже показалось, что уголки губ статуи богини дернулись, но то была лишь игра света.

А в следующий миг ощущение взгляда пропало, и я снова смог дышать полной грудью.

— Надеюсь, ты поможешь в грядущей битве, — прошептал я, последний раз взглянув на безмятежную статую покровительницы Инквизитория, после чего развернулся и покинул ее сектор.

Ноги сами принесли меня на одну из колокольных башен, на широком парапете которой я и устроился, наблюдая за ночным Сийеннаном, судорожно дергающимся в предчувствии грядущей бури.

И ночь эта с каждым прошедшим мгновением поистине все больше походила на то самое затишье, после которого обрушивается настоящий ураган.

Пожалуй, именно сейчас мне хотелось бы, чтобы рядом со мной оказалась Шэна. Чтобы она подошла, коснулась плеча, просто улыбнулась — не нужно было даже говорить что-либо. Просто знать, что она рядом. Уже одного этого мне хватило бы с головой, чтобы выбраться из пучин уныния и если не развеять сомнения, гложущие меня изнутри, без остатка, то хотя бы ослабить то напряжение, которое не дает мне сомкнуть глаз и хотя бы немного отдохнуть.

Но ее нет. Когда мы прибыли в Сийеннан, я попытался связаться с Шэной, но безуспешно — она вышла из сети, явно желая отдохнуть в реальном мире и набраться сил перед концом бета-теста, чтобы потом не отвлекаться ни на что. Если я правильно все подсчитал, то до окончания остались ровно сутки реального времени — и около недели игрового. А когда именно ударит Нельденер, мы не знаем. Вот и остается нам только ждать и пытаться отдохнуть.

Не знаю, сколько именно я просидел на парапете в одиночестве, но в один момент слух уловил шуршание одежды за моей спиной, перемешивающееся со звуком шагов, издаваемых босыми ногами.

— Извините, — послышался мягкий женский голос. — Я не знала, что в это время тут кто-то будет.

— Не стоит извиняться, — ответил я. — Если я вам мешаю, то могу уйти.

— Нет-нет, что вы, — тихо рассмеявшись, сказали мне. — Как вы можете помешать?

Я пожал плечами, не отвечая на этот вопрос.

Несколько секунд тишину, окутывающую башню, нарушало только шуршание одежды и звук шагов босых ног. Моя неожиданная соседка заняла место слева от меня и оперлась на парапет, вглядываясь вдаль. Я скосил глаза, разглядывая ее.

Хозяйкой мягкого голоса оказалась среднего роста молодая женщина с тонкими угловатыми чертами лица,  бледной кожей и густыми пепельными волосами до плеч. Она была облачена в простое светлое платье в пол, скрывающее босые ступни. В уголках глаз собрались мелкие морщинки, выдающие человека, привыкшего часто щуриться.

— Я люблю приходить сюда по ночам, — заговорила женщина, глядя на ночной город. — Смотреть, как все эти люди внизу живут полной жизнью, не опасаясь за свое будущее. Чувствовать, как ветер ласкает лицо, донося невероятный букет запахов. Смотреть вдаль, в сторону горизонта, и ждать, когда взойдет солнце, знаменуя окончание очередной ночи и начало нового дня.

— Должно быть, это непередаваемое зрелище, — заметил я, устраиваясь поудобнее и переводя взгляд с лица собеседницы на ночной город.

— О да, — тихий смех стал мне ответом. — Совершенно непередаваемое. Его нужно видеть, чтобы понять. Так, на словах, описать это зрелище очень сложно.

— А вы попробуйте.

Женщина молчала почти минуту, прежде чем, наконец, заговорила.

— Представьте кромешную темноту, — начала она. — Представьте, что вы стоите в ней, один-одинешенек, ничего не видите, ничего не чувствуете. Куда ни посмотрите — лишь непроглядный мрак, не сулящий ничего хорошего. Вам страшно, вы силитесь увидеть хоть что-то, хоть как-то узнать, что за мир вокруг вас. Но у вас не получается. И вот, когда вы уже совсем отчаялись, тьму вокруг вас пронзает тонкий, едва заметный лучик света. А потом еще один, и еще, и еще… И каждый лучик сильнее своего предшественника. И вот тьма вокруг вас медленно истаивает, обнажая очертания мира вокруг вас. И свет, теплый, мягкий, прогоняющий страх. И ты улыбаешься, понимая, что вот оно — то, чего ты так ждал. Теперь тебе не страшно. Да, свет погаснет, и мир вновь погрузится во мрак, но теперь ты знаешь, что за тьмой всегда следует свет. Ведь лучше всего он виден именно в темноте. Вот что я чувствую каждый раз, наблюдая за восходом солнца, разгоняющего ночной мрак.

Она замолчала, и я с некоторым удивлением заметил, как она, последовав моему примеру, перебралась через парапет и устроилась прямо на нем, свесив босые ноги с края колокольной башни.

— А что вас привело сюда в этот час? — спросила она.

— Не могу найти себе места, — честно ответил я, подняв одну руку и потерев лицо. Женщина проводила взглядом защищающий руку черный узорчатый наруч, и мелькнула в глубине оказавшихся бледно-голубыми глаз какая-то искорка.

— Вот как… Когда-то я оказалась в такой же ситуации, — она отвела взгляд от наруча, а в голосе появилась печаль. — Когда-то я точно так же стояла вот тут и думала — где мое место? Нахожусь ли я сейчас на нем? Правильный ли сделала выбор?

— И к какому выводу пришли? — заинтересовавшись, спросил я.

Женщина пожала плечами.

— Я до сих пор задаю себе этот вопрос, — просто ответила она, зябко поведя плечами. Я отстегнул плащ, в который кутался, и накинул его на плечи своей собеседницы, заслужив благодарный взгляд похожих на льдинки глаз. Неудивительно — башня, на которой мы сидели, была, наверно, самой высокой точкой Сийеннана, и ветры здесь гуляли совсем не теплые. Особенно ночью. А моя невольная соседка в одном платье, да еще и босая.

Вновь нас окутало молчание. Тишина нарушалась лишь свистом ветра и далеким городским гомоном, и был в этом своеобразный уют — то, что я и хотел найти, но не мог. Пожалуй, сейчас, в этот момент, мне было плевать даже на то, что где-то там к городу движутся армии Нельденера, готовые взять Сийеннан в осаду и устроить резню.

— Тучи собираются, — внезапно сказала женщина. Я поднял голову — действительно, пока их было немного, но небо потихоньку заволакивало свинцовой пеленой, отчего ночь, освещенная лишь светом луны, стала еще темнее. — Грядет буря.

Эти слова, сказанные печальным голосом, почему-то заставили меня вздрогнуть. Может, потому что я считал так же, только придавал этой фразе другое значение?

— Вы верите в богов? — спросили меня. Я неопределенно пожал плечами.

— Никогда об этом не задумывался. Хотя, возможно, в свете грядущих событий их помощь нам бы не помешала.

— Ну, полагаю, у них есть свои причины поступать так или иначе. Я слышала немного о том, что происходит — могущественный враг, нацелившийся на божественный трон, готовится к захвату города. Не он первый, не он последний, но если он достигнет успеха — богам понадобится вся их сила, чтобы устоять, — с этими словами женщина повернулась и спустилась с парапета на каменную поверхность башни. — Спасибо за плащ. Я верю, что ты избавишься от сомнений и пойдешь вперед с гордо поднятой головой. Как я когда-то. Прощай, Энли.

Ее слова обладали каким-то поистине чудесным влиянием. Туман сомнений, клубившийся в голове все то время, что я находился в этом городе, невероятным образом отступил, оставив лишь ясность мышления.

Я повернул голову, чтобы ответить своей собеседнице, но обнаружил, что остался один. Только аккуратно свернутый плащ висел на парапете рядом со мной. Я стянул перчатку с руки и коснулся тяжелой ткани, чувствуя исчезающее тепло той, что куталась в него совсем недавно.

В голове мелькнула мысль о том, что я не называл ей своего имени, но я отмел ее как несущественную.

Взяв плащ, накинув его на плечи и застегнув застежку у горла, я отправился к винтовой лестнице, ведущей вниз, в центральное помещение Храма. Проходя мимо сектора Энвель я задержал на пару мгновений взгляд на статуе и не сдержал улыбки.

— Как и ты когда-то, — прошептал я, почувствовав на себе одобрительный взгляд, и направился к выходу из Храма. Конец близок. И я приму в нем самое непосредственное участие.

И словно в ответ на мои мысли, стоило мне только выйти из Храма, как где-то в отдалении прогремел взрыв такой мощи, что его отголоски донеслись даже до Центральной площади.

Воздух пронзили крики и вопли собравшихся вокруг, испугавшихся того, что произошло, горожан. А на звуки взрывов уже бежали, бряцая оружием, стражники города и игроки, находившиеся к месту событий ближе всего.

Оскалившись в ухмылке, я обнажил Черный Меч и поспешил за остальными туда, где, судя по звукам, уже шел бой.

Началось.

* * *

— Первая фаза началась, Владыка, — Третий Меч, седовласый желкотожий орк, склонился перед стоящим на уступе высоким скелетом в черной мантии, сжимающим в руках, затянутых в черные с металлическими вставками перчатки, узловатый посох и наблюдающим за ничего не подозревающим ночным Сийеннаном. — Несколько диверсионных групп из светлых эльфов проникали в город в течение последних нескольких дней, смешиваясь с толпой. Одна из групп открыла указанные вами секретные проходы за стену города, но, учитывая, что эти проходы малы, мы направили по ним еще несколько отрядов диверсантов, на этот раз из числа вампиров. Три отряда присоединятся к эльфам и будут отвлекать внимание защитников города, сея в Сийеннане панику, дабы усложнить организацию обороны. Еще два с Пятым Мечом во главе избегают схваток и продвигаются к монолитным защитным артефактам, которые активируют обороняющиеся, как только наши армии подойдут к городу. Их задача — максимально ослабить, в идеале — уничтожить защиту изнутри, дабы позволить перебросить войска к стенам и за стены. К сожалению, проходы, скорее всего, второй раз использовать не получится, учитывая их местоположение.

— Этого и не потребуется. Диверсанты справятся со своей задачей и дадут нам время стянуть к городу войска, — ответил Нельденер, не сводя взгляда с Сийеннана, сразу в нескольких районах которого распустились огненные цветки взрывов. — Учитывая, что охотники на нежить заперты в своей Башне, им будет непросто противостоять вампирам. Это даст нам время.

— Королевские Василиски и великаны с Архипелага прибудут ближе к полудню. Их передвижения уже заметили разведчики Фиориста. Большинство нам удалось перехватить, но несколько из них все-таки ускользнули и наверняка предупредили о приближении врага, — подал голос Второй Меч, поигрывая черной стрелой, вытянутой из колчана.

Рядом прямо в воздухе очертилась и тут же погасла арка портала, сквозь который легко, словно всегда так делал, шагнул Четвертый Меч — лысый старик с покрытым оспинами лицом, на ходу прячущий перо в сумку.

— Демоны Инферно вместе с подконтрольными им тварями готовы к бою, Владыка. Одна команда — и я открываю порталы, — отчитался он. Нельденер кивнул.

— Пока ждем, — прошелестел он. — На рассвете открываешь порталы и выпускаешь треть тварей. Отправишь их в пригороды с приказом уничтожать все, что попадется на пути. Сам тоже помелькай перед защитниками — нужно выманить хотя бы часть из них из-за стен, чтобы облегчить работу диверсантам. Однако если удастся проникнуть за защитный купол — открывай порталы и выпускай столько тварей, сколько сможешь. После этого прокладывай порталы к армиям нежити. Кстати об этом…

— Мы разбили их на несколько армий, и каждая скрыта мощными иллюзиями, — пояснил Третий Меч. — После того, как магическая защита падет, а твари Инферно при поддержке Василисков, великанов и диверсантов пробьют бреши в стенах, достаточные для прохода крупных отрядов, мы отправим их в бой.

— План готов. Вы знаете, что нужно делать, — отрубил Нельденер, и Черные Рыцари почтительно склонили головы перед своим Владыкой. Некромант отвернулся от края утеса и прошипел: — Скоро Сийеннан падет.

— Разведчики докладывают, что к Сийеннану стягивается все больше и больше враждебно настроенных НПС, — сообщил Райв, сворачивая окно переписки. Он склонился над расстеленной на широком столе картой Фиориста и жестом пригласил присутствующих на собрании последовать его примеру. Таковых было немного — главы крупнейших гильдий, имеющихся в Энароне на данный момент, несколько генералов Императорской армии Фиориста, ответственных за защиту священного города, Глава Ордена Паладинов, Ошлан Северный Лис, представляющий имперских магов, и скромно сидящая в стороне от основного собрания Верховный Инквизитор Герианна.

— Примерную численность установить удается? — спросил Опал, параллельно раздавая указания членам «Белого Феникса».

Райв кивнул.

— Сведения неполные — разведчиков обнаружили раньше, чем они смогли закончить свои миссии, и им пришлось отступать. Часть ушла на перерождение до того, как система возрождения была отключена в связи с началом ивента. Поэтому мы располагаем лишь примерными данными, — сказал он и принялся чертить прямо на карте. — С юго-востока к городу движется несколько крупных соединений, состоящих из воинов Вивариума — одного из княжеств Фиориста. Их сопровождают около двух десятков Королевских Василисков вместе со Всадниками. С запада Нейтральные земли пересекли пять отрядов великанов численностью около двадцати бойцов каждый. По отличительным особенностям удалось установить, что это великаны с Архипелага Колесо. Они туповаты, но очень сильны, выносливы, обладают повышенной сопротивляемостью к магии и толстой шкурой. Один на один каждый из них способен разбить небольшой отряд воинов Фиориста.

— Даже игроков? Я слышал, что кому-то удалось успешно пережить сражение с великанами, — заметил Керсторм. — Кажется, это был…

— Я, — хмурый молодой мужчина с наполовину забинтованным лицом, облаченный в дорогую даже на вид робу и светло-зеленый плащ, покрытый рунописью, медленно поднялся со своего места, тяжело опираясь на трость. — Меня и мою группу забросило туда по квесту. Мы должны были проникнуть в одно из стойбищ великанов и похитить непонятно как попавшее им в руки яйцо грифона. Из-за ошибки нас обнаружили, и обратно мы пробивались с боем. Великаны выносливы и устойчивы к магии, да, но они тупы. Трансфигурация и магия разума против них работают весьма и весьма неплохо.

Йарло, представитель «Громовержцев» и один из лучших чародеев Энарона, закончив свою речь, вернулся на свое место.

— Значит, им противопоставим чародеев — не всех, но половину точно, — рассудил Райв, делая пометки и кивнув Опалу, который тоже относился к классу «чародей».

— Мне понадобится хотя бы пара дней, чтобы восстановиться и быть готовым к бою, — подал голос Йарло.

— Почему так долго? — поинтересовался Опал. Йарло пожал плечами.

— Словил неприятное посмертное проклятие, которое замедляет регенерацию и инвертирует действие исцеляющих зелий и магии.

— Ого. А…

— К сожалению, у нас нет времени. И воины Вивариума, и великаны с Архипелага перемещаются слишком быстро и будут здесь не позднее чем через сутки, хотя я бы больше ориентировался часов на восемнадцать-двадцать, — перебил своего главу Райв. — Впрочем, мы можем попытаться их задержать.

— Я не смогу выделить много людей, основная часть моей гильдии — крафтеры, — заметил Керсторм.

— «Громовержцев» здесь тоже не очень много. Наша глава сейчас на юге, изучает руины подводного города, а с ней половина боевого состава гильдии. Впрочем, я могу выделить на операцию пятерых чародеев, но остальные понадобятся здесь, для защиты города.

— Это уже что-то. Из свободных игроков и членов малых гильдий, думаю, мы сможем собрать несколько боевых шестерок, которые направим на перехват сил Вивариума и великанов. Много они не сделают, и это путь в один конец, но они смогут задержать их продвижение и тем самым дать нам лишнее время.

Кроме того, мы получили новости о происходящем у наших союзников.

— И что там происходит? Гномы придут к нам на помощь? — глубоким басовитым голосом поинтересовался глава Ордена Паладинов по имени Лейент из Сийеннана.

— Не в ближайшее время. В настоящий момент Ашар’Эла столкнулась с проблемой восставшей из могил нежити. Скорее всего, это часть плана противника — по всей территории королевства гномов то и дело восстают мертвые, что, может, и не наносит существенного физического урона, но очень сильно влияет на настроения внутри королевства. Народ гномов растерян и напуган, в такой ситуации отправлять куда-то войска Ашар’Эла не станет.

— Мда, — протянул Опал. — Противник взялся за дело всерьез. Я думал, только мы страдаем от нашествий умертвий. А что с остальными -–с Башней Тени и Островом Белого Древа?

— Из Башни пришла весточка — после отражения нападения сил Черных Рыцарей, Башня не смогла перейти в свое обычное состояние, застряв в полуматериальном состоянии. Сколько времени на это потребуется — неизвестно. Но всем свободным охотникам на нежить дан приказ направиться к Сийеннану и принять участие в защите города. Вот только когда именно они прибудут и в каком количестве — неизвестно. Поэтому на них рассчитывать не придется. Что касается друидов… — Райв покачал головой. — Им пришлось еще тяжелее. Фактически все обитатели Острова заперты в его центре, у подножия самого Древа. В ходе боя с одним из Черных Рыцарей для защиты обитателей острова друидам пришлось прибегнуть к последнему средству — пробуждению стражей. Нам удалось узнать, что происходит, только потому, что среди запертых были и игроки, которые сейчас ищут пути наружу. Сколько времени это займет — неизвестно.

— В общем, мы сами по себе, я правильно понимаю? — спросил один из генералов. Райв и Опал кивнули.

— А что с нашим противником? О нем хоть что-то известно? — спросил Лейент.

— Немногое, — отозвался со своего места Керсторм, прежде чем Райв начал отвечать. — Их было шестеро, Черных Рыцарей. Однако разведчикам удалось обнаружить только четверых. Еще двое либо где-то скрываются, либо, что тоже вероятно, убиты. Те, кто столкнулся с оставшейся четверкой в бою, описывают их достаточно подробно.

— Я сразился с одним из Черных Рыцарей во время бойни в Дареанисе, — подал голос Йарло. — Он лучник, что, впрочем, не мешало ему сражаться и в ближнем бою. Невероятно быстр, обладает навыком мгновенной телепортации на короткие расстояния, а также несколькими магическими атаками, которые завязаны на его стрелы. Впрочем, сражение показало, что даже при всей его скорости и мастерстве в бою со сбалансированной и сработанной группой игроков у него значительно меньше шансов на победу, особенно если ему навяжут ближний бой. Кроме того, он оказался уязвим для иллюзий, хотя и смог быстро сориентироваться.

— Значит, на случай, если с ним столкнутся в бою, одиночкам надлежит отступать, а группам попытаться навязать ближний бой, загнать в ограниченное пространство и использовать иллюзии, — резюмировал Райв.

— Несколько моих ребят были свидетелями сражения между Черным Рыцарем и Архимагом Гильдии Магов во время битвы в Либрариуме, — подал голос Керсторм. — Исходя из их пояснений, он мастерски сражается при помощи порталов, используя их практически мгновенно и весьма нетривиально. Кроме того, судя по описаниям очевидцев, именно он стоит за атаками тварей Инферно на Дареанис и Либрариум. Впрочем, он хорош не только в магии, но и в ближнем бою, правда, без возможности использовать порталы теряет процентов восемьдесят своей мобильности и смертоносности. Пока что наблюдение не помогло выявить его слабые стороны, поэтому я предлагаю придерживаться той же тактики, что и в бою с Лучником — одиночкам отступать, группам стараться загнать его в ограниченное пространство и навязывать ближний бой, не давая времени на использование порталов.

— Думаю, возможно попробовать использовать против него масштабные атаки, — подал голос Ошлан. — Я тоже наблюдал за его сражением. Более узконаправленные атакующие заклинания он способен перенаправлять при помощи портала. Но кое-что я заметил — он всегда использовал портальные окна определенного размера, и они лишь немного превышают два на полтора метра. Меньше — да, но не больше. Вероятно, открытие больших порталов наподобие тех, через которые прорывались твари Инферно, требует больших затрат по времени и непригодно для скоротечного боя.

— Хм. Если он действительно может использовать только относительно небольшие порталы, тогда да, имеет смысл попробовать наложить одну на другую несколько площадных атак, чтобы их совокупный радиус превышал размер портального окна… — пробормотал Райв и хотел было продолжить, но тут же был перебит.

— Или вы можете просто оставить его на нас, — впервые за собрание его участники услышали голос Герианны. Верховный Инквизитор выпрямилась в своем кресле. — Сражение с магами — это по нашей части.

— Паладины обеспечат защиту Инквизиторов, и мы сможем справиться с порталистом, — поддержал коллегу Лейент.

Поколебавшись немного, Райв все-таки кивнул и продолжил:

— По поводу двух других Черных Рыцарей у нас практически нет никакой информации. Все, что удалось установить — это то, что один из них является бойцом ближней дистанции, способным на такие же короткие телепортации, как и Лучник, а также проявившим способности к кратковременной невидимости. Некоторым игрокам удалось вступить с ним в бой во время осады Башни Теней, однако это не дало практически ничего. О четвертом неизвестно вообще ничего.

— И что тогда делать? — поинтересовался Йарло.

— Ориентироваться по ситуации. Пытаться узнать о противнике как можно больше прямо в ходе сражения и стараться донести информацию до остальных. Других вариантов я не вижу, — вздохнул Райв.

— А что насчет их лидера? — спросил Опал. — Как там его… Нельденера?

— Ошлан, — беловолосый ледяной маг посмотрел на гигантского лиса и кивнул, предлагая озвучить имеющуюся информацию. Северный Лис тяжело вздохнул.

— Нельденер — Первородный, бывший первожрец Мортаниса, бога смерти и перерождения, покровителя некромантов. Он могущественный и опытный некромант, который контролирует остальных Черных Рыцарей, — произнес, наконец, он.

— Вздор! — заявил Лейент. — Последний некромант был убит тысячу лет назад, во время сражения в Шаррэн-Ха. Тебе ли не знать об этом, лис? Ты же там был и сам все видел!

— Элеас Бесс не был последним некромантом в истории Энарона, — проговорил Ошлан, и по проскальзывающим в его голосе рычащим ноткам было понятно — он начинает закипать. — Я лично был знаком с Нельденером и одно время даже обучался у него искусству магии. Он был подчинен роду Кардас из Эстромо. Правда, в то время я не знал, что Нельденер — некромант. Он даже выглядел обычным человеком. Правда вскрылась гораздо позже, уже после падения королевства Эстромо от руки принцессы Аланны.

— Мы бы знали об этом, будь это так! — воскликнул Лейент и обратил свой взор на Верховного Инквизитора. — Леди Герианна, а почему вы молчите?

Пожилая женщина лишь вздохнула.

— О Первородных всегда ходило столько слухов, что сложно определить, что из них правда. Но последним первожрецом Мортаниса, если верить архивам, действительно был некий маг по имени Нельденер. Скорее всего, он, как и другие первожрецы, был некромантом, и в этом случае вполне вероятно, что он жив и по сей день. Правда, о его судьбе почти ничего неизвестно. В свете того, что мы узнали, я считаю необходимым отталкиваться от худшего из возможных вариантов развития событий и предполагать, что наш основной враг — действительно некромант из древних времен.

— Если ты его знал лично, тогда тебе должно быть что-то известно и о его силе? — спросил один из генералов, обращаясь к Ошлану и рукой осадив паладина, которому все эти россказни о выжившем и прятавшемся от бдительного ока Ордена неизвестно где некроманте были костью поперек горла.

— Непосредственно в бою я его не видел, хотя до меня и доходили слухи, что во время войны Черной Книги лорд Кардас прибегал к помощи Нельденера в бою против Элеаса Бесса, — нахмурившись, начал вспоминать Ошлан. — Сам по себе Нельденер — тот, с которым был знаком я — выставлял себя больше магом-теоретиком, исследователем и ученым, но не практиком. Впрочем, я поддерживал с ним связь не сказать чтобы долго — лет десять, может быть, прежде чем отправился к друидам на обучение. Для таких долгоживущих созданий, как я и Нельденер, это малый срок. Впрочем, я считал его своим другом. После войны Черной Книги я Нельденера больше не видел.

— Этого мало, — потер подбородок Райв, делая пометки на нескольких листах, разложенных перед ним прямо поверх карты. — Если исходить из худшего варианта — а, учитывая восстания нежити, происходящие все чаще, этот вариант является, пожалуй, самым реальным — нам противостоит некромант, которому подконтрольны несколько могущественных Черных Рыцарей, чья природа так до сих пор и неизвестна, орды тварей с планов Инферно, неизвестное число нежити, а также Королевские Василиски и воины Вивариума с великанами с Архипелага. Этих сил более чем достаточно, чтобы продавить нашу оборону, даже несмотря на то, что в основном качественный перевес на нашей стороне.

— Нужно эвакуировать город, — проговорил Лейент, разглядывая планы обороны Сийеннана.

— Мы уже начали эваку… — начал было Керсторм, однако закончить ему не дали прогремевшие мощные взрывы где-то в городской черте. Судя по всему, взрывы были недалеко от помещения, в котором проходило совещание, потому что взрывная волна заставила содрогнуться все знание, а оконные стекла разлетелись вдребезги, осыпав игроков и НПС осколками.

— Что за черт?! — вырвалось у Лейента, пошатнувшегося и поспешившего прикрыть Герианну от осколков. Убедившись, что Верховному Инквизитору ничего не грозит, паладин бросился к щерящемуся осколками стекла окну, из которого был хорошо виден плотный шлейф дыма, а пламя отбрасывало жутковатые оранжевые отсветы, пожирая руины на месте зданий и тела не успевших сбежать игроков и НПС.

— Судя по всему, мы опоздали, — пробормотал Райв, поморщившись и утерев кровь из рассеченного одним из осколков стекла лба.

Следующие несколько минут прошли в переговорах с командирами боевых групп. Нужно было понять, что происходит. И картинка вырисовывалась не самая благоприятная.

— Отряд Грандела вступил в бой с противником! — крикнул Опал, не терявший зря времени и разделивший с Райвом группы, с которым надо было связаться. — Противник — светлые эльфы! Но почему они сражаются с нами?

— Скорее всего, диссиденты, — выплюнул один из генералов. — Многие из них недовольны политикой Империи и спят и видят, как бы попортить нам крови.

— Отряд МастаДонта вступил в бой с противником! — прервал генерала крик Керсторм. — Это вампиры! Два десятка, средний уровень около 130-го, убивают всех без разбору! МастаДонт со своей группой пытаются сдержать нападающих и дать время мирным жителям сбежать, но противник очень быстр.

— Направить всех свободных бойцов, находящихся ближе всего к местам сражения, на помощь! — отдал приказ Райв, и в этот момент пришло сообщение, которое едва не затерялось на фоне остальных. Отправителем был Энли. Райв был рад встретить старого друга, но сейчас было не до него. И стратег «Белого Феникса» проигнорировал бы это сообщение, если бы не его содержание:

«ЧЕРНЫЙ РЫЦАРЬ. ВЕДЕТ ОТРЯД ИЗ ДВУХ ДЮЖИН ВЫСШИХ ВАМПИРОВ. ПЛОЩАДЬ С ТРЕМЯ ФОНТАНАМИ. НУЖНА ПОМОЩЬ».

— Вот черт! — выругался ледяной маг.

— Что? — спросил Йарло, поднимаясь со своего места и тяжело опираясь на трость. Несмотря на свое состояние, он был готов вступить в бой незамедлительно.

— Энли вступил в бой с Черным Рыцарем и двумя дюжинами вампиров!

— Кто?

— Тьфу! Глава, Бартрал здесь и сейчас сражается с одним из Черных Рыцарей!

Глаза Опала округлились.

— Твою же… Где он?!

— Какая-то площадь с тремя фонтанами. Я понятия не имею, где это…

— Защитная система города растянута по всей территории, но доступ к ней имеется лишь в нескольких местах. Ближайший к местам взрывов — Площадь Трех Фонтанов, — сообщила Герианна, поднимаясь со своего места и спеша к выходу в сопровождении Лейента. — Мы собираем всех доступных бойцов. Времени больше нет.

— Площадь Трех Фонтанов? Это не очень далеко отсюда! — подал голос один из генералов. Подойдя к карте города, он ткнул пальцем, указывая на место, которое действительно было относительно недалеко от здания, в котором проводилось собрание.

— Хорошо. Керсторм, отправляйся на помощь остальным. Нужно перебить диверсантов. Поможете Гранделу и МастаДонту, а также остальным, кто вступит в бой с вампирами или эльфами-диссидентами, — начал отдавать распоряжения Райв и повернулся было к Ошлану, чтобы увидеть, как могучий гигантский лис рыбкой нырнул в окно и, ловко приземлившись на землю, рванул в сторону Площади, туда, где сейчас сражался Энли. — Да чтоб тебя… Йарло, Опал, вызываем четыре боевые группы из высокоуровневых игроков. Опал, вы проверяете остальные входы, дающие доступ к системе защиты города. Йарло — на тебе помощь Энли.

Чародей-«Громовержец» кивнул и поспешил к выходу, параллельно раздавая приказания другим игрокам. Повторять маневр Северного Лиса он был не в состоянии.

* * *

Возможно, это моя судьба — попадать в неприятности с такой завидной частотой. Другим я не могу объяснить тот факт, что в тот же момент, когда я и несколько присоединившихся ко мне игроков преодолели половину пути к месту взрывов, два десятка высших вампиров, как услужливо сообщала мне система, вошли на просторную площадь, украшенную тремя величественными фонтанами, с противоположной нам стороны — как раз с той стороны, откуда прогремели взрывы.

То, что сражения не избежать, стало ясно почти мгновенно. Вампиры известны своими способностями к обнаружению жизни, что логично, учитывая их образ жизни и гастрономические пристрастия, поэтому наше присутствие не стало для них секретом. И хотя сами по себе два десятка высших вампиров были далеко не подарок, куда хуже ситуация стала, когда появился их лидер.

— Опять?... — не выдержав, пробормотал себе под нос я, увидев, что к вампирам присоединилась фигура в черной броне с двумя короткими мечами наголо, идентифицированная как «Черный Рыцарь». — Когда вы уже закончитесь?

— Что за фигня? — вопросил следовавший вместе со мной игрок — зверолюд-минотавр с ником «Золотинка», облаченный в жутковатого вида доспехи и вооруженный ростовым щитом и длинным мечом.

— Эта фигня — наши противники, — манерно ответила вооруженная двумя кинжалами и арбалетом невысокая красивая девушка с покрытым татуировками лицом и собранными в пучок кроваво-красными волосами. Подпрыгнув и удобно устроившись на верхушке одного из фонтанов, она присвистнула.

— Двадцать четыре высших вампира и один хрен с двумя мечами, — резюмировала она, не спеша менять дислокацию. Судя по всему, ситуация ее забавляла.

— Надо отступать, — сказал Рейлан, один из двух жрецов-целителей, которых тоже занесло в нашу компанию по пути к местам взрывов.

— Не вариант, — покачал головой его напарник по имени Кронкерк.

— Ага, — ощерилась в довольном оскале девушка с ником «Травинка». Возможно, они с минотавром вместе играют — уж больно похожие у них ники. Впрочем, сейчас не до этого. Счет пошел на секунды.

— Золотинка — танкуешь. Держи их как можно дальше от хилеров, — бросил я минотавру. Тот покосился на меня и хотел было что-то сказать, но не стал и лишь кивнул рогатой головой. — Травинка — отстреливаешь с дальней дистанции, пока не закончатся болты. В ближний бой без причины не лезть. Бьешь тех, кто пройдет через Золотинку, и добиваешь тех, у кого остается мало здоровья. Ударила — убежала.

— Не учи ученую, — хмыкнула Травинка.

— Рейлан — лечишь Золотинку. Слишком наглых вампиров бьешь Изгнанием нежити, есть у тебя такое? Отлично. Кронкерк, на подхвате у Рейлана. Если ему не нужна помощь, следишь за здоровьем моим и Травинки. Если лечить не надо, бьешь вампиров Изгнанием нежити, но смотри, чтобы маны было достаточно для нашего исцеления. Вопросы?

— Да. Почему ты командуешь? — спросил Рейлан, но осекся под моим взглядом. — Понял, вопросов нет.

— Тогда вперед. Особую опасность представляет Черный Рыцарь, с ним будьте максимально осторожны.

Раздавая указания, я отстучал экстренное сообщение Райву — насчет шансов на победу у нашей группы я не питал иллюзий. Равно как и сомневался, что моей удачи хватит на убийство еще одного Черного Рыцаря, но поделать ничего не могу. Не в данной ситуации.

Вампиры сделали ход первыми. Они бросились в атаку, на ходу плетя заклинания магии крови. В нас полетели кровавые копья и стрелы, обрушились хлысты, но, к счастью, первый залп мы пережили без особых проблем. Золотинка защитился от атак щитом, Травинка просто уклонилась, а я сорвался в Пространственный шаг, покрывая расстояние между мной и врагом.

Выйдя из Пространственного шага в какой-то паре метров от противника, я тут же материализовал из своей маны, которой стало гораздо больше с момента последнего сражения с Черным Рыцарем в пустошах Шаррэн-Ха, десяток кинжалов, которые веером разлетелись в стороны, поражая вампиров. Один из кровососов словил сразу несколько ножей, в том числе два в голову, и тут же погиб. Такая внезапная смерть заставила бежавших прямо за ним споткнуться на мгновение, которого мне хватило за глаза — еще один вампир лишился головы по вине черного лезвия моего меча. А в следующий момент мне пришлось спешно отступать — оставаться в окружении врага совсем не хотелось.

Блокировав мечом одну из атак ближайшего ко мне вампира, я с силой пнул его, отправив в сторону своего товарища — то, что они держались кучно, было больше на руку мне, чем им. Вдобавок, им явно не хватало боевого мастерства — тот вампир, с которым я сразился в Дастлбри, был куда искуснее в обращении с мечом.

Выигранного мгновения мне хватило, чтобы снова сорваться в Пространственный шаг и разорвать дистанцию. Нужно оценить обстановку, прежде чем снова врываться в бой.

— Эй, а куда они рванули?! — раздался крик Травинки, которая только что добила одного из вампиров, ушла от кровавого хлыста изящным пируэтом и снова устроилась на верхушке одного из фонтанов, после чего посмотрела на поле боя с высоты.

— Что?!

— Тот черный с десятком вампиров не стал вступать в бой и двигается к дальнему фонтану! — крикнула девушка.

— Там один из входов в туннели под городом! — донесся до меня вопль одного из жрецов — кого именно, я идентифицировать не успел, ибо в тот же момент очередная стрела крови заставила меня в срочном порядке уклоняться. Удар пришелся в фонтан за моей спиной и выбил из него изрядный кусок.

— Что за туннели?! — спросил Золотинка, ударами щита отбивая атаки вампиров и отталкивая их, время от времени отмахиваясь от врага мечом. Судя по всему, он был грамотным танком — никто из вампиров еще не добрался до жрецов, что было невероятной удачей. Впрочем, бой еще не закончен.

— У нас квесты были, там находится защитная система города!

Травинка выругалась.

— Энли, нужно не дать им проникнуть в туннели! — крикнула она. Я лишь кивнул и, снеся голову удачной атакой очередному вампиру, сорвался в Пространственный шаг. Выйдя из него, я тут же атаковал группу вампиров вместе с Черным Рыцарем. Те бросились врассыпную, а в следующий момент я почувствовал, как слаженная атака несколькими кровавыми заклинаниями отбрасывает меня в сторону. И хотя броня погасила большую часть урона, все равно тело пронзила острая боль.

Но на это не было времени. Счет шел на секунды. На то место, куда я приземлился, обрушилась еще одна кровавая атака, но, к счастью, я смог от нее уйти. Вот только не очень удачно — в месте выхода из Пространственного шага меня встретили два черных клинка, и только чудо и взвинченные на адреналине рефлексы позволили им наткнуться не на мягкую плоть, а на такую же черную сталь.

— Хо? — послышался голос Черного Рыцаря. Его лица, впрочем, как и лиц других его товарищей, не было видно за тьмой под капюшоном. — Вот чего я не ожидал, так это встречи с тобой, Энли.

Я отскочил от него и, отбив атаку одного из вампиров, попытался атаковать снова. Но Черный Рыцарь, удивив меня, ушел в таком же Пространственном шаге, как и я мгновением раньше. Возникнув за моей спиной, он обрушил на меня быстрый град ударов, и мне в стремительном развороте не удалось заблокировать все. Холодная сталь чиркнула по щеке, рассекая кожу и старые шрамы, оставшиеся мне на память о перевале Квисана и его обитателях. Еще несколько ударов пришлись в кольчугу, и только ее прочность спасла меня от сквозных ран в груди и животе. Следующие два удара я отбил мечом и наручем, который высек искры, столкнувшись со сталью меча противника.

Новая атака магией крови застала меня врасплох. Шар крови на полной скорости врезался прямо в меня, и ощущения были, будто по мне со всей силы ударили тараном. Меня отбросило в сторону, словно тряпичную куклу и протащило по каменной мостовой, выбивая дух. Меч выскользнул из ослабевшей руки, а в следующий момент надо мной навис Черный Рыцарь, готовый меня добить.

Я среагировал в самый последний момент. Вскинув руки, я материализовал щит, о который жалобно звякнули черные клинки противника, а в следующий момент ушел в Пространственный шаг. Вернув себе меч, я отбил еще несколько ударов, после чего снова переместился, пытаясь собрать вампиров в кучу и не дать им проникнуть в подземные туннели.

Вот только Черный Рыцарь так просто меня отпускать не собирался. Он последовал за мной и тут же переключил на себя мое внимание, не давая ни малейшего свободного мгновения на то, чтобы атаковать вампиров.

Очередной обмен ударами — и снова я вынужден разорвать дистанцию. Сражение сразу со стольким количеством противников сильно выматывает, но, к счастью, на этот раз дистанции оказалось достаточно, чтобы я успел опрокинуть зелье регенерации маны.

Оглушительный взрыв!

Взрывная волна прокатилась по всей площади, выбивая стекла в окружающих ее зданиях, обламывая верхушки фонтанов и разбрасывая всех, кто находится в зоне поражения, включая меня. Я пролетел недалеко — до ближайшего фонтана, который оказался прямо у меня за спиной, и больно ударился об него, да так, что в глазах потемнело. Левую ногу пронзила дикая боль.

Зайдясь в жутком и как будто рвущем изнутри кашле и пытаясь не обращать внимания на боль в левой ноге, я кое-как поднялся, держа меч и будучи готовым отражать новую атаку, но в поднявшейся вокруг туче пыли почти ничего не было видно. Взрыв сильно меня дезориентировал, из-за чего даже перемещаться без пошатывания было тяжело. Впрочем, возникший прямо передо мной вампир очень удивился, когда черная сталь пронзила его горло, а материализованный из маны светящийся голубым светом стилет пронзил мозг через ухо.

Отбросив от себя труп вампира, я, пошатываясь и морщась от боли в ноге, заковылял в сторону, где, предположительно, должен быть противник, параллельно выпивая одно из запасенных заранее зелий исцеления. Не то чтобы мне это сильно помогло, но теперь я хотя бы не хотел отхаркнуть собственные легкие.

Однако далеко идти мне не пришлось. Облако пыли, поднятое взрывом, осело, открывая вид на плачевное зрелище. Из трех величественных фонтанов остался только один — тот самый, который оборвал мой полет — да и то ему очень сильно досталось. Остальные были уничтожены почти полностью. В месте одного из фонтанов зияла внушительных размеров дыра с неровными краями, открывающая вид на уходящий в темноту туннель.

По всей площади то тут, то там валялись трупы вампиров, но противников больше видно не было. Скорее всего, тот взрыв устроили вампиры, сопровождавшие Черного Рыцаря. Пока их лидер отвлекал меня, не давая приблизиться к ним, они что-то сделали и пробили путь вниз, а потом под прикрытием поднявшейся из-за взрыва завесы пыли проникли внутрь вместе с Рыцарем — ни его трупа, ни самого Рыцаря я так нигде и не обнаружил.

— Сбежали, падлы! — раздался вопль Золотинки. Минотавр выглядел неважно — покрытый множеством кровоточащих ран, в искореженном доспехе, опираясь на изрубленный щит, он кое-как стоял и оглядывался, пока Рейлан лечил его. Рядом с минотавром сидела Травинка, и ей досталось не меньше. Броня превратилась в лохмотья, покрытые бурыми разводами, лицо и ноги были покрыты глубокими порезами а левая рука и вовсе оторвана ниже локтя, и прямо сейчас красноволосая красавица нечитаемым взглядом разглядывала культю.

Труп Кронкерка лежал чуть в стороне. Судя по всему, когда раздался взрыв, он не успел спрятаться и упал, а потом ему раздавил голову один из крупных обломков фонтана, рядом с которым он стоял.

Кое-как доковыляв до своих невольных товарищей, я со стоном опустился на крупный камень, бывший, судя по барельефу, куском одного из фонтанов, и, наконец, уделил внимание левой ноге, из которой, как оказалось, торчал кусок арматуры. Взрывной волной ему, видимо, было придано сильное ускорение, достаточное, чтобы пробить понож и ногу, которую он защищает. Ну, было бы странно, если бы я вышел из боя совсем невредимым.

— Энли! — раздался знакомый голос, и на площадь вихрем ворвался знакомый мне гигантский прямоходящий лис в мантии мага. Остановившись и оглядевшись, он стремительным шагом направился прямо ко мне. — Ты как?

— Жив, как видишь, — устало хмыкнул я. — Правда, от помощи целителя не откажусь.

— Где Рыцарь и вампиры? — тут же спросил Ошлан. Я махнул в сторону пролома, ведущего в туннель. Лис нахмурился и выругался.

— Мы были неподалеку, но даже так дорога к вам заняла слишком много времени. Спешили, как могли, — сказал, наконец, Северный Лис. Я кивнул в ответ и хотел было сказать, что все в порядке, и рассказать о стычке, когда на площади появились новые лица — две группы игроков под предводительством тяжело опирающегося на трость худого мужчины, чьи лицо и руки были почти полностью замотаны бинтами.

— Мы опоздали, — сказал Ошлан, махнув лапой в сторону провала. Забинтованный, которого звали Йарло, кивнул, после чего дал команду сопровождающим его игрокам. Те отправились к провалу и начали спрыгивать вниз один за другим. Их предводитель же посмотрел на меня.

— Тебе неплохо досталось, — заметил он. — Сколько осталось вампиров?

— Не знаю. В пылу боя тяжело было считать. Но, думаю, не меньше десятка, — ответил я, сплюнув скопившуюся во рту кровь из-за рассеченной щеки. Йарло кивнул и последовал за остальными игроками. Ошлан смерил меня взглядом.

— Вам бы к целителям, — сказал он, посмотрев на моих спутников, которых продолжал латать Рейлан. — Пошли, я провожу.

— А остальные? — поинтересовался я, кивнув на пролом. Ошлан пожал плечами.

— Они достаточно сильны, чтобы не умереть там. Тем более, вокруг небезопасно, еще не всех диверсантов выловили. Так что я провожу вас к целителям, а потом отправлюсь к Йарло, — ответил он.

Ну, ему виднее.

Первое сражение, состоявшееся в ходе битвы за Сийеннан, я закончил с минимальными потерями. Практика показала, что моих навыков достаточно для сражения с несколькими противниками, но я все еще не вышел на свой прежний уровень. Сражаться с группой врагов без прикрытия я пока не могу.

Впрочем, даже так шансы, которые я изначально оценивал, как практически нулевые, оказались все-таки неплохими. Мы выжили. И несколько проредили силы врага. Правда, Черный Рыцарь достиг цели — он проник в туннели под городом и в сопровождении десятка вампиров продвигается к цели. К тому же мы не знаем, сколько именно было диверсантов, которые и организовали взрывы в городской черте.

Так или иначе, сражение за Сийеннан началось, и я уже открыл счет.