"Пыль чужих дорог"

Локи взглянул мне в глаза и рысью бросился бежать, взметнув снежную крошку. Вжикнули стрелы, но ни одна не причинила вреда.

Спрятал все оружие и доспехи в инвентарь. И скомандовал своим разоружиться, убивать нас сразу вряд ли станут. А так гневить их не к чему.

— Эй, а твое где все?

— Исчезло.

— Колдун мочи его.

Да что такое! Опять мне чем-то заехали по голове и мир померк. Проходи дело в реале не отделаться мне простым сотрясом от такого удара. А тут статы рулят. Нечего тут искать, пока тело оттащат в лагерь, пока в чувство приведут. Надеюсь, соратники не кинулись мстить.

"Выход"

Реал разнообразием не баловал. Да оно и к лучшему. Еще мне погонь и похищений не хватало. Я своего будучи на службе натерпелся и навидался. Сделал дежурные звонки родным, узнать, как дела. Списался с Быдыщем, как оказалось, все у них в порядке, строят городки и дороги, расширяют зону влияния ведут переговоры с другими племенами о присоединении. В общем скучать ему некогда, закрывает деяние за деянием, будучи практическим одним игроком в том регионе. Да, ему деяния и плюшки, а мне по голове многострадальной удары. Каждому по заслугам его. Но ничего. Будем считать, что я камни кидаю и скоро придет время собрать их и заодно еще чего прихватить приятно-полезного.

От Аласепо пришло письмо, что они приносят извинения, но мой вопрос отложен, возникли не предвиденные трудности. Залез на форум почитать игровые новости и понял, что за трудности. Не рассчитали видать они силы с аппетитами. Все их нововведения привели к тому, что хлынуло народу много, а мощности не отвечали, плюс то, что было введено не было доведено до ума и потому оказалось закрыто. Такими темпами от них все побегут в другие игры. Посмотрим, как они выкрутятся.

Что касается войны, то постепенно "Бойкие коты" и их союзники сдавали позиции. Мелкие кланы переметнулись к "Тузам", средние болтались, склоняюсь тоже в сторону последних.

М-да, я рассчитывал. Что клан Наали покрепче будет. Такими темпами их к ногтю живо прижмут. Наверняка многие на рерол ушли, и на Игирите игрокам придется попрощаться с вольной жизнью и свободной игрой.

Посмотрев еще свежую киношку завалился спать.

"Вход"

Ночь побелела от страха, чувствуя скорый восход. В этот раз я для разнообразия был не в грязном хлеву, а в добротном каменном доме. Присмотрелся, нет, скорее в пещере с грубо отёсанными стенами. Дальняя стена была мокрой, по ней струилась вода. Система уведомила, что на мне лежит дебафф жажды, и я поскорее снял его просто слизывая влагу со стены.

Свет пробивался сквозь зарешеченное окошечко сверху. Я подпрыгнул, попытавшись ухватиться за него. Повис. Дернул.

— Бесполезно, не стоит и пытаться, — раздалось от кучи вонючего тряпья в углу.

— Ты кто?

— Я Аскелад, соплеменники кинули меня сюда, за то, что я призывал вернуться к старым устоям. Кха-кха-кха.

Аскелада, тощего костистого старика согнуло в кашле.

— Я говорил им, что нам нужно объединиться. Покорить местных дикарей и избрать короля. Меня. Ведь я столь умен. А они вон... Я был и левым и правым и центральным....

— А, что еще можешь рассказать, старик? Много вас тут? Сколько еще племен, где остальные? Почему вы остальных зовете дикарями? Кто сейчас вами правит?

Сбрендил дед, но может немного просветит меня. Знания лишними не бывают. Это как арбуз или там дыньку скушать, живот надуется, вроде не лезет уже, а потом глядь и снова охота.

— Слишком много вопросов. Я и так многое сказал тебе. Они придут за тобой и будут пытать. Они узнают, что Аскелад не забыл свои мечты. Ты готов совершить ритуальное самоубийство чтоб не выдавать моей тайны или мне помочь тебе?

— Нет, старик, как-нибудь без меня...

Договорить мне не дали, люк откинулся, сверху скинули веревочную лестницу и чей-то голос властно крикнул:

— Поднимайся и не вздумай шалить...

Я без раздумий вскарабкался наверх. Прищурился от слепящих лучей рассветного солнца, осмотрелся. Посередине тот же воин, что задержал нас. По бокам еще трое крепышей. Копья направлены на меня. Ну-ну. Восьмидесятый уровень против моей сотки не играет. Мне доспехи и оружие из инвентаря выхватить, как два пальца. Но время не пришло, надо узнать, что с товарищами.

— Ну что, осмотрелся, — поинтересовался командир отряда, — идем, остальные ждут тебя.

Руки мне не сковали, обыскивать тоже не стали. Обнадеживает. Еще больше я удивился и обрадовался, увидев целехоньких ватажников. Мы крепко обнялись и похлопали друг друга по спинам. Мананга в этот раз был сдержаннее и не всплакнул. Я оделся в свои старые вещички. Никаких угрожающих действий со стороны сопровождающих не воспоследовало.

— Что все это значит, мне кто-нибудь объяснит? Я думал вам всем уж головы поотрубали?

— Да, нет! Мы было кинулись, их крошить, и тут кто-то крикнул — Скальд. Эти, — кивок в сторону сопровождающих, — услышали, и мечи в ножны сложили. Расспросили нас обо всем. И вот мы тут ждали, пока ты очнешься, — за всех ответил Рексис, остальные утвердительно кивнули.

— Следуй за нами, Скальд.

— Тебя как зовут-то?

— Родители Торсом нарекли.

— Хорошо, куда мы идем?

— К старейшинам они решат твою судьбу.

— Я думал вами вождь правит.

— Нет, ярл погиб много лет назад. Преемника мы так и не выбрали, а наследника он не оставил.

Мы протопали к самой большой пещере. Пока шли нам практически не встретились зеваки, наверно виной этому был ледяной пронизывающий ветер, внезапно закруживший снежную крошку.

Откинув шкуру медведя, служившую дверью, Торс сделал приглашающий жест, войти внутрь.

Пещера была поистине огромной. Стены украшали шкуры различных зверей: медведей, барсов, других неведомых мне. Свет давали факелы, едкий дым от которых уходил в отверстие в потолке.

У дальней стены на возвышенности сидело трое старцев. Тройняшки наверно, до того похожи. Ну как старцев, внешне крепкие такие дедки. Седые усы и бороды свисали до колен, волосы повязаны тесненными узорными лентами. Облачены во все те же шкуры. И у каждого по увесистому посоху с массивным набалдашником. Таким если прилетит, то мама не горюй, мало не покажется.

— Подойди ближе, — молвил один из них, которого я решил звать левым, пока он не назовет свое имя.

— Зови меня Левый, — продолжил он, — мы став старейшинами потеряли право на личные имена. А это Правый и Центральный.

Два оставшихся дедка степенно кивнули. Ни фига как тут у них все устроено. Забавно.

— Твои друзья нам рассказали о себе и тебе, но нам бы хотелось услышать и твою историю, — высказался Центральный.

— Это можно. Только велите принести попить и поесть, рассказ будет долгим.

— Торс, распорядись.

Я успел опорожнить не один турий рог отменного эля и схрумкать не одно куриное крыло, прежде чем завершил рассказ. Я поведал все без утайки. Как пришел в мир, как плавал на корабле с Трюгвии, про Магнуса, про потерю товарищей, как мы сразились с Дракайнем, как отомстили врагам. Старцы слушали не перебивая, лишь кивая в такт мыслям. И Мананга слушал, открыв рот.

Легким ветерком потянуло от входа и Локи обведя взглядом присутствующих, молча расположился у моих ног.

— Услышано, — промолвил Правый, как только я окончил повествование.

— Тебя называют Скальдом, но ты ни спел ни одной песни, исполни нам, что-нибудь — попросил Левый.

Варяг просидел взаперти целый год,

Свободу судьба подарила,

В железные руки вложила топор,

И в битву его уносила.

Истерзано тело и сердце в рубцах,

Но воля все крепче и крепче.

Совсем уж седым воротился домой,

Но жизнь его стала не легче.

И в новый поход собирается он,

Пусть даже он будет последним.

Нет места покою варяжской душе,

Есть место лихому веселью.

Качает ладью на бегущих волнах,

И звезды на небе мерцают,

Пронзительный клич, разорвав тишину,

На битву врагов вызывает.

И белого сокола лютый отряд,

Летит на ворожьи остроги,

В кровавом бою, на Ловага сынов,

Взирают суровые боги.

Закончился бой, но варяг невредим,

Нам незачем смерти бояться,

И есть уже с чем возвращаться домой,

Чтоб в новый поход собираться.

— Покажи нам руну, что выжег тебе Магнус, — сказал Центральный.

Я продемонстрировал им ее. Они в ответ, обнажили свои предплечья. У каждого была выжжена почти такая же, только с еще одной палочкой, идущей понизу.

Система сработала как следует и опознала руну:

Руна "Эйваз". Значение: необходимость преодолевать препятствия. Руна борьбы. Организовывает связь времен, объединения прошлого, настоящего и будущего. Служит символом помощи предков. Знак братства.

— Белым Соколом звали нашего предка, Йорина, — еле слышно прошептал Левый.

— Мы забыли, что значит сражаться, — молвил Правый.

— Мы забыли, что значит чувствовать под ногами палубу драккара и брызги соленого моря, — произнес Центральный.

Внимание игрок! Вы подобрались близко к наследию Йорина. Остерегайтесь, чем выше награда, тем больше желающих ее получить! Ваша награда: 15000 опыта, 10000 золотых монет, Щит Аркьявика.

Удачной игры! Администрация!

Внимание! Вы получаете новый уровень! Текущий уровень 101, свободных очков для распределения 5!

Офигеть. В инвентаре приятно громыхнуло. Свободные очки я закинул в выносливость, теперь там было сто двадцать единиц.

Щит Аркъявика. Защита 400, прочность 850/850, +20 к силе, +20 к выносливости. + 15% к защите от любого оружия, + 15% к сопротивляемости любым видам магии. Ограничение — 80 уровень, только воины.

Ништяк. Сколько тут перспектив открывается.

— А подробней можно?

— От чего нельзя, слушай...

Глава 4. Испытания

— Да ты присядь, рассказ долгий будет, — молвил Центральный, — Торс, распорядись, чтоб еще принесли перекусить и выпить нам и гостям.

— Итак, что ты знаешь о Йорине, мы услышали, а теперь слушай, что было потом. Преодолев Карикский океан, поборов лютые шторма и безысходность штилей, всего с парой кораблей и с сотней отборнейших воинов Йорин высадился на Эрзане. То были дремучие времена. Это сейчас эти дикари освоили производство бронзы и научились делать хоть что-то полезное своими руками. И это все благодаря нашим предкам. Раньше, как рассказывал дед моего деда, а тот слышал от своего, местные были сущие обезьяны, только ходили на двух ногах и не столь лохматы были. Наш великий предок огнем и железом прошел почти весь Эрзан, здешние племена одно за другим признавали его власть. Но на это уходили годы. Часть, воинов старой гвардии, получив ранения оседали на земле, взяв в жены местных женщин, строили городки и поселения. Часть гибла. И вот, когда казалось победа уже близка, остались не покоренными всего пара племен, Великий Конунг попал в засаду и погиб. Никто не знает, где его могила. Слишком много было недовольных им среди местных, бывших князьков. Между его сподвижниками, слава Ловагу, никакой свары не началось, все понимали, что они оторваны от дома и их сила в единстве. Да и возвращаться уже никто не хотел. Вместе со своими отрядами они разошлись по Эрзану, но остались относительно недалеко друг от друга, чтоб в случае опасности прийти друг другу на помощь. Постепенно стало забываться, как оно было раньше, слишком много новой крови и слишком мало старой. Наши воины уже не те, что были. Мы уже многого не хотим и еще большего не помним, — окончив рассказ старец, пригубил вина и замолчал.

— Да, еще и легенда эта, — подхватил эстафету Левый.

— Пророчество? Про героя? — перебил я говорившего.

— Ты что глухой? — старческие пальцы пробарабанили по моему лбу, — я сказал — легенда.

— Так в чем разница? По мне все едино? Хрен редьки не слаще.

— Легенда, это то, что было! Старое предание, а пророчество — это сказ, о том, что должно быть и том, как это будет! Ясно тебе?

— Да, теперь ясно, спасибо! Так что за легенда?

— Да вот забыл уже, перебил старика, а память уже не та!

— Так может, кто другой помнит? — обвел я взглядом оставшихся старейшин, в надежде получить ответ.

— Да откуда нам знать, чего этот старый хрыч рассказать хотел? Их легенд знаешь, сколько бродит? Что не день, то сказка новая. Вот недавно говорили, что скоро в горы белые ходоки придут, и вот вы здесь.

— А Йорин наследство никакое не оставил? — решил я сменить тему.

— Нет, не оставил! Сказано тебе, сгинул он бесследно! А все самое ценное носил с собой. Да и что там было-то у него? Как легенды гласят — гусли, меч, щит да броня. Вот и все. Не для себя он жил, для других.

— А племена после него никто объединить не пробовал?

— Пару раз пытались, но не смогли, а потом и пробовать никто не стал, никому властью делиться не хотелось. Все уже крепко в своих кланах осели.

— Опережая твой следующий вопрос наш клан, тоже так просто под твою руку не пойдет и другие кланы потомков тоже. Это если ты рассчитывал на нашу помощь в своей войне! Рассчитывал? Так ведь?

— Да, — не считая нужным врать, согласился я, — а почему не станете?

— Больно ты гладко стелешь, как бы жестко спать не пришлось! На шарлатана похож, стариков надурить решил. Знаешь, сколько вас таких до тебя было? Думал, придешь такой, воин из себя удалой, песенки споешь, о себе расскажешь, а мы все уши развесим, ниц упадем и славу ярлу закричим? Радуйся, что голову тебе отрубить не велим. С нами женщины, дети о них думать надо, да и мы уж стары да к власти привыкши. Что б вот так с кандачка все решать.

— Откуда мне знать, сколько претендентов было!?

— Двое! Вот как! Ты третий, стало быть.

Мда, я уж думал, скажет пара десятков. Дедки и вправду к маразму близко подобрались, но цепкости взгляда и ясности ума пока еще не отнять.

— И, стало быть, уже знаете, как в такой ситуации поступать?

— Как не знать, на то специальное уложение имеется. Самим Белым Соколом придумано было, он все приговаривал, что рано или поздно отправится червей кормить, а потомков ему Ловаг так и не дал и придется всем выбирать приемника.

— Ну и что там? Не томите.

— Обожди, сначала Совет Кланов собрать надо. Торс ты разослал гонцов?

— Да, Старейшины.

— Знай же, — снова обратились они ко мне, — что кроме нашего клана есть еще четыре и руководят ими ярлы, у которых есть дети, где-то сильны традиции, а где-то нет. Никто просто так не захочет делиться властью, даже если ты все условия выполнишь. Да и дожить тебе бы до их окончания не помешает.