Два заблуждения -- еще не правда

Мы очутились на площади маяка Мирадан ночью. В отличии от площадей Королевства, эта была окружена не домами, а парком. Судя по карте, мы находились у самого побережья на востоке материка, а между нами и Латтирией лежали орочьи степи и скрытые штриховкой пустые земли.

Элария, или как её называют эльфы Дочь надежды, — местная луна заливала все белым холодным светом. Предательский свет скрадывал детали и делал тени ещё темней. Кабаний наклонился, и постучал по одному из поставленных на торец чурбачков из которых состояла мостовая.

— Красиво, интересно в реальности такие были?

— Не знаю, — отозвался я, — меня больше интересует то, что маяк неактивен.

— Да слушай, в Сером нагорье тоже маяк был неактивен, но мы подняли репутацию и теперь все работает, — отмахнулся проповедник.

— Угу, только летать незачем, золота там все равно нет.

Не сговариваясь мы вызвали скакунов. Мой Саврасыч — орденский боевой конь мышастой масти, ничем, не отличался от других верховых лошадей Киэрмайна. Ну разве был чуть крупнее и на его чепрак был нанесён рисунок чаши. Зато скакун Кабания — огромный чёрный битюг с длиннющей серой гривой и фризами на бабках, одним своим видом внушал опасения. Ыншим, орк-табунщик плакал, когда отдавал его. Ну, наверное, я бы тоже плакал, если меня били конским черепом, перемежая избиение уговорами. Правда, в защиту Пашки, могу сказать, что Ыншим остался жив. Другие варианты прохождения заканчивались смертью табунщика.

Когда мы подъехали ближе я невольно присвистнул. Форт был построен по всем правилам фортификационного искусства. Срубленная из брёвен стена, казалось была высотой с городскую стену Кестурии. Сами же бревна, седые, то ли от старости, то ли от заклятий по виду напоминали камень. Два этажа галерей-гурдиций, валы, полуопущенная решётка-герса. Вершина проезжей башни терялась на фоне чёрного неба. Несмотря на размеры, строения не выглядели массивными. Распахнутые ворота покрыты резьбой, герсы выкованы в виде переплетённых виноградных лоз, и даже такой сугубо утилитарный предмет, как противовесы, был отлит в форме еловых шишек. Я одобрительно хмыкнул неожиданной пасхалке дизайнера.

Стражи на посту не оказалось, и мы въехали в форт. Сразу за внутренними воротами (тоже снабжёнными опускной решёткой), дорога свернула влево, под уклон. Через пару минут мы выехали на площадку, от которой расходились дорожки и галереи к внутренним помещениям цитадели. На наше появление присутствующие не отреагировали. Все находящиеся во дворе пытались поймать небольшую белую фигурку.

— Лазутчик! Брать живым! С дороги! — раздавались крики местных. Мы с Кабанием с интересом смотрели чем закончится эта вакханалия. Фигурка в белом, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении эльфийкой из народа белых, металась по двору. Её теснили бойцы в серо-зелёном. Она дёрнулась было в нашу сторону, но дорога была перекрыта. Попыталась сбежать на одну из дорожек ведущую во внутренние дворы, но оттуда выбежало несколько бойцов. Наконец, преследователи совершили ошибку, на пару секунд разорвав круг. Эльфийка не растерялась и бросилась в брешь. Увернувшись от тянущихся к ней рук она белкой метнулась вверх, по отвесной крепостной стене. Ухватившись за скат крыши, рывком подтянулась, и исчезла из виду на противоположном скате гурдиции. Несколько разочарованных выкриков, и над головами выходящих из боя эльфов начали проявляться имена. Бледно-красный цвет, которым они были написаны, не сулил ничего хорошего, кроме того, что нас не убьют сразу.

— Извините что отвлекаем, уважаемые! — радостно проорал Кабаний, — нам бы повидать коменданта!

Узнав о том, что с нами едут Сальцевы, Светка обрадовалась. Последнее время нам было не до друзей. Вечера я проводил в Кружке, да ходил раз в месяц в "Нулевой счёт," посидеть с близнецами и Пашкой. Кстати в этом году Маткаримовы не только вышли в финал, но и попали в заветные три сотых процента победителей турнира Хеллгейт. Светлане не доставалось даже этого. Она занималась очередной задумкой своего начальства — сводила годовую отчётность по работе филиалов и дочерних предприятий завода. Разве что выходные мы проводили вместе. На радостях, что с нами будет Нюта, мне даже заранеё простили "бубнёж про вашу кружку-игрушку".

В половину седьмого утра, мы с рюкзаками стояли у подъезда. Паша с Нютой опаздывали, возвращаться в квартиру не хотелось, и мы решили встретить рассвет на скамейке. Не проснувшаяся до конца Светка легла, положила голову мне на колени и накрыв лицо бейсболкой сообщила, что собирается досыпать. Я полез в имбу, посмотреть новости. Где-то через минуту она заёрзала.

— Слушай, а как получилось, что вы с Пашкой познакомились?

— В школе мы с ним ходили на борьбу, потом на отборочных соревнованиях я его уделал. А он отправился мстить.

— В смысле мстить? — Светка выглянула из-под бейсболки.

— Ну взяв на кухне нож, Пашка отправился пешком через весь город.

— А как он узнал где ты живёшь?

— Так, я сам ему и сказал, когда он начал угрожать.

— А что дальше? — из-под бейсболки на меня уставились карие глаза, в которых читалось любопытство.

— Возвращаюсь из школы, и вижу, Пашка около моей парадной дерётся с тремя мальчишками. По случайности, это был Серёга со своими дружками-семиклассниками. Мы с ним тогда враждовали. Ты кстати его видела, из второго подъезда, вон его Хонда стоит.

— И что, ты вступился за Пашку?

— Нет, он и сам справился, и даже без ножа. Потом я его отвёл к себе, и когда с милицией прилетел его папаня, то застал нас играющими в приставку. Потом он ушёл из дома. Навсегда. Вернее, до того момента, пока моя мама не пришла с работы. Ну, а там уже вместе болтались по городу, а когда появились аутфиты начали вместе играть.

— И все? — в голосе Светы слышалось разочарование.

— Ну так, а чего ещё надо? Подвески королевы? Или из пушки на луну? Нет, знаю, нам надо было на товарных вагонах добраться до Москвы, украсть из Грановитой палаты корону Российской Империи, а там, отстреливаясь от шпионов привезти её в Казань.

Я улыбнулся и подмигнул смотревшей на меня снизу-вверх Свете. Она делано поморщилась и снова закрылась бейсболкой.

— Корона хранится в Кремле, чучело, — проворчала она, а затем продолжила, будто ничего и не случилось, — и все-таки не понимаю, он шёл к тебе с ножом, а потом сидел и играл в приставку.

— Свет, а ты в двенадцать лет вела себя логично и последовательно?

— Я не уверена, что и сейчас веду себя логично, — ответила мне Света после недолгого молчания, — и кстати, Бась, а почему…

В конце улицы появился автомобиль Пашки — здоровый внедорожник, по форме и цвету напоминающий старый обветренный кирпич. Первое поколение отечественных электрокаров. Свин гордился им, как будто сам его спроектировал. Часами он может рассказывать о нем, демонстрировать проходимость этого железного чудища. И философски вздыхать, наматывая пешком километры в поисках трактора, когда мать-природа брала верх над этим динозавром. Кстати именно благодаря его багажнику Пашка год назад сломал ногу и повредил плечо.

Когда Пашка остановил машину перед подъездом, с заднего сиденья нам замахала Нюта.

–Светка, давай ко мне, а то эти опять начнут о своём трындеть, — крикнула она из окна. Подскочившая со скамейки Света одёрнула майку, и подняв упавшую бейсболку двинулась к машине. Я не торопясь погасил имбу, и подхватив рюкзаки пошёл за ней.

–Бася, шевелись давай, опаздываем уже, — вставил свои пять копеёк Свин. Пристально смотря ему в глаза, я левой, свободной от рюкзаков рукой, медленно продемонстрировал Очень Оскорбительный Жест.

То, что мы в ночь прибытия приняли за парк, оказалось деревней. Или селением, или городом. Очень сложно назвать дома и домишки, разбросанные без всякого порядка по окультуренному лесу. Садоводство? Поселок? Моя фантазия пасовала. С высоты южного бастиона, на котором мы с Кабанием несли дозор, Мирадан был как на ладони. Площадь с маяком и Гостевая аллея, на которой размещался королевское хранилище, аукционный дом, таверна. Чуть левеё — шпили единственного каменного особняка, в котором жил высланный из Латтирии высший эльф. Дальше и левеё, возвышалась башня дозорного укрепления, тоже кстати каменного. Сейчас оно не использовалось, и там открыл постоялый двор-факторию, ветеран из Латтирии. Ранее, ещё до Первой войны, укрепление служило защитой для каменного близнеца Мирадан — Мериола. Но Мериол лежал в руинах, а караваны шли в обход по западной дороге.

Правда мы с Пашкой пока ещё нигде не были, и знали об этом только по слухам. Комендант Майтедиль, единственный не испытывавший к нам вражды, неделю держал нас в форте загружая мелкими, а иногда и унизительными поручениями. Чего стоила только его задумка по вычёсыванию княжеских оленей, или вот как сейчас — несение дозора пока местные занимаются своими делами. Какие спрашивается у НИПов могут быть свои дела? Но от этих заданий поднималась репутация, так что мы с Пашкой особо не роптали.

— Форштадт, — прервал тишину Кабаний.

— Что? — переспросил я.

— Говорю, поселение вне крепостных стен называется форштадт. Неделю мучался как назвать Мирадан, пока в справочнике не посмотрел, — Кабаний слез со скамьи и начал прохаживаться по площадке.

— Ты, Паша заканчивай мысли читать, — нарочито раздражённо произнёс я, — как раз об этом думал.

— Это просто у дураков мысли сходятся, — отпарировал Кабаний.

— Ну да, два дебила... — пригодилась присказка, подхваченная у Маткаримовых.

— Это сила, — закончил Пашка. Прозвучало правда совсем не радостно.

Вы завершили задание Дозор. Обратитесь за наградой к коменданту Майтедилю.

В Мирадан к вам относятся равнодушно.

По истечению времени задания, мы отправились в кабинет коменданта, маленькую комнатку в казармах лесной Стражи. Если не брать в расчёт искусность с которой были исполнены предметы обстановки, то обиталище было аскетично-убогим. Письменный стол, кресло, три стула и жёсткая лавка на которой судя по всему спал комендант. Единственным "украшением" были полки, на которых в беспорядке валялись свитки, книги и карты.

— А, божьи люди! — поприветствовал нас Майтедиль, — Как отстояли вахту?

— Вашими молитвами, комендант, — ядовито ответил Кабаний, — Ну что, сегодня оленям хвосты скипидарим? Или дадите два посоха и заставите подметать штурмовой коридор?

— Интересная мысль, брат Кабаний, — в тон Пашке ответил комендант, — но я думал, вас больше заинтересует небольшая прогулка по Мирадан.

— Неужели господин комендант решил нас выпустить из форта?

— И не просто выпустить, — голос коменданта стал серьёзным, — у нашего гостя возникли некоторые затруднения. Лесному народу он не доверяет, тем немногим чужакам, что живут здесь, тоже. А вы, люди божии, может сгодитесь. Любит он привечать всяких, так что отправляйтесь в усадьбу Волчьи бега.

По-военному развернувшись, Кабаний, печатая шаг вышел. Я не без удовлетворения отметил как скривилось лицо коменданта.

Судя по карте, усадьбой Волчьи бега, назывался тот единственный каменный дом, в котором по слухам жил сосланный сюда высший. Прежде чем тащится за очередной порцией заданий, мы решили заехать в хранилище, почистить сумки. Перетряхнув инвентарь, я не стал дожидаться Пашку, и отправился на площадь.

На аллеях города было оживлённо. Местные спешили по своим делам, мелькали зелёные плащи стражей, иногда проезжали телеги и экипажи. Навстречу мне проскакала кавалькада нарядно одетых всадников. На площади около маяка трое эльфийских детишек устраивали загонную охоту. Молодая росомаха, фамильяр одного из мальчишек, картинно прижималась к земле, скалила зубы, и периодически контратаковала, валя в пыль то одного, то другого охотника. А те заливисто хохоча стреляли в неё из игрушечных луков. Внезапно кусты на обочине раздвинулись, и оттуда появился некрупный леопард. Стелясь по земле, он крался к охотникам. Те увлечённые игрой не замечали его, пока не стало слишком поздно. Леопард прыгнул, опрокинул одного, дёрнул за штаны второго, а третьего атаковала росомаха. Все пятеро сплелись в один повизгивающий клубок. Потеряв интерес к потасовке я уже собрался возвращаться к хранилищу, но сработал маяк, и на площадь ступили две знакомые фигуры. Монсальват и Раптор. "Игровой мир размером с Австралию, а их принесло сюда."–подумал я, — С другой стороны, наши задания уже один раз пересеклись, почему им не пересечься и второй?" По пути к особняку, я рассказал Пашке про наших знакомых, но тот лишь отмахнулся.

Усадьба была словно перенесена с Эльфийской улицы любого из городов королевства. Стрельчатые окна, крупная резьба на мраморных колоннах, островерхие крыши башенок. Сходство между архитектурой лесных и высших было, но чувствовалась и разница. Например, лесной народ не занимался разведением цветов, и выкладыванием дорожек. Мы с проповедником шли по искусно выращенному саду, за разросшимися кустами цветущей сирени была видна крыша газебо. Лесным было все равно что, и как растёт вокруг дома. А дорожки они отсыпали мелким щебнем. С нами за ограду усадьбы прошёл здоровенный орк, одетый в живописные лохмотья. В его заплечном мешке что-то копошилось.

Дверь нам открыл человек. Невысокий, молчаливый, широкоплечий. Без слов он накинул засов и отправился вглубь дома. Мы отправились за ним, а за нашими спинами бухал сапожищами орк. Провожатый остановился посреди коридора, и махнул рукой в сторону одной из дверей. Орк попытался нас оттеснить.

— Ребята, мне только спросить, — блеснув клыками пробасил он. Бубликсон гласила надпись над его головой.

— Алле, почтенный, — Кабаний заступил дорогу орку, — мы тоже из России. Так что придумай чего поновей.

Орк сделал вид, что открыл невидимую книгу и вычеркнул из неё что-то.

— Не прокатило. Ребят у меня пять минут осталось, серьёзно, пустите, а?

— Вместе зайдём, — немного подумав ответил Проповедник, и потянул тяжёлую створку.

За дверями оказалась библиотека или рабочий кабинет. Книжные шкафы под потолок, рабочий стол у окна, а посреди помещёния пюпитр на котором находилась раскрытая книга. В кресле, напротив двери сидел эльф по имени Тальмин. Глаза его были закрыты, но он безошибочно указал на нас и произнёс резко, как ударил:

— Говорите, орк подождёт.

— Да нечего особо говорить, — пожал плечами я, — нас комендант отправил на помощь. Тут проблемы, говорят.

— Проблемы не тут, проблемы в Мериоле. — эльф говорил, не открывая глаз, — у нынешних жителей замка появился новый король. И поговаривают, что у него есть несколько слуг не из этого мира.

Тальмин шевельнул пальцами, и в книге, лежащей на пюпитре, перевернулась страница.

— Я в своё время пообещал Майтедилю что послежу за угрозой из Мериола, и вот вы тут. Местные трусоваты, если прислали вас. Теперь ты, орк.

— А я-то что, — пробасил Бубликсон, — ты тут заказывал посохи у бабаек отобрать, так они крепко держались за них. Так что на, наслаждайся.

Орк перевернул мешок, и из него выпало несколько мелких бесов-анчуток. Они напоминали маленьких сгорбленных старичков с косматыми бородёнками. Несколько секунд они стояли, привыкая к обстановке, а потом воздух буквально взорвался от заклятий. Маленькие паршивцы начали разбрасывать вокруг себя крохотные смерчики. Книги полетели с полок, бумаги, лежавшие на столе, взлетели к потолку, а анчутки уже разбежались по кабинету. Мы с проповедником изготовились к обороне, а орк засмеялся. Эльф на секунду открыл глаза. Жёлтые, волчьи, но с горизонтальным зрачком. Никогда не видел у эльфов подобных глаз. А у демонов встречал частенько.

— Это подменыш, бей его, — крикнул я.

Эльф попытался вскочить, но его движения замедлились, будто он пытался идти в воде. Это отреагировал Кабаний. Реквием — заклинание замедляющее нечисть и парализующе нежить. Оно работает всего три секунды, за которые заклинатель теряет треть своей маны. Я сдёрнул со спины щит, и кинулся на Тальмина, но меня опередил орк. Он кинул молот, и эльфа снесло вместе с креслом. Анчутки добавляли хаоса: бесята сбились в кучку около стола и завывали тоненькими голосками. По всему кабинету летали страницы из книг. В дверь начали колотить.

То, что поднялось с пола уже не было эльфом. Вытянутое тело, непропорционально длинные конечности и огромная голова. Вызов, и тварь бросилась на меня.

— Вот это удачно за хлебушком сходили, — рыкнул Бубликсон, — пати киньте! Молот вернулся в его руку. Убедившись в том, что перевёртыш не собирается отвлекаться я начал смещаться влево, одновременно разворачиваясь вокруг себя, чтобы подставить спину твари под удары орка и проповедника. Удары в дверь стали ритмичней и сильней. Орк обрушил молот на спину перевёртыша, а Кабаний занялся лечением. Тварь завизжала, но не оставила своих попыток достать меня. Орк присоединился к группе, я мельком глянул на строки информации — класс призыватель, на три уровня ниже нас. В этот момент дверь рухнула и в кабинет ворвались двое. Один из них — наш провожатый, а второй казался его братом. Кроме внешней схожести у них было одинаковое снаряжение. Короткие мечи с листообразными клинками, и кулачные щиты с шипом на кромке. Кабаний отпрыгнул в сторону, а орк развернулся к новоприбывшим. Те, проигнорировав Бубликсона и проповедника атаковали перевёртыша.

Против пяти бойцов у твари не было шансов, и через пару минут её тело уже истекало кровью на ковре. Мы сгрудились вокруг тела, бесята спрятались за столом и тихонько повизгивали. Я закинул оружие обратно за спину, и показал пустые руки.

— Пятый королевский полк? Барсуки?

— Возможно, — хриплым голосом ответил провожатый. Оружие они не убрали.

— Три месяца назад стоял с вашими на северных стенах Хельданы, — улыбнулся я, — когда кингары объявили южный поход.

— Кто там ещё был?

— Слева Барсуки, мы в центре, а справа Королевские псы, столичная гвардия. — ответил вместо меня Кабаний.

Бойцы заметно расслабились и опустили оружие.

Три месяца назад проходил эвент. Северные племена кингаров штурмовали единственный порт Латтирии — Хельдану. Две недели игроки и местные отбивали атаки морских кочевников, я даже отпросился с работы, чтобы туда попасть.

— Если вы закончили знакомство и братание, — раздался тихий, недовольный голос из-за стола, — выгоните бесов, и развяжите меня.