Два заблуждения -- еще не правда

Во времена моего детства виртуальные игры перестали быть чем-то экзотическим, и прочно вошли в быт как один из способов досуга. Кто-то крутил рулетку в залах Вирт-Вегаса, кто-то отрабатывал ночные атаки в шутерах и симуляторах, а мы с Пашкой прочно осели в мирах меча и магии.

"Сrushed world — Expellee," или Раздробленный мир — Изгнанники, — был первым, что от начала и до конца управлялся искусственным интеллектом. Игроки, чтобы не ломать язык называли игру по-простому — Кружка. После не очень удачного старта с обрушением игровых серверов и отказом тогда ещё слабых ИИ, игра все-таки стала популярной. Несмотря на то, что она не обогнала Хеллгейт или Хеликс, по количеству игроков, у неё была своя многочисленная аудитория, а её арены и поля боя по праву заняли место как одна из дисциплин кибер-олимпиады.

Кроме ИИ, у Раздробленного мира была ещё одна особенность: динамические квесты, и полная свобода действий при их выполнении. Из-за этого игра на основном сервере имела рейтинг двадцать один плюс, как несущая возможный вред несовершеннолетним.

Мы с Пашкой играли уже год, иногда бросая, а иногда зависая в игре неделями. Храмовые воины Эссира-Подателя за это времени стали рыцарем-храмовником и проповедником, а месяц назад получили пятидесятый уровень. И теперь мы с усердием галерных гребцов штурмовали пятьдесят первый.

Лейвельд, небольшой провинциальный городишко, просыпался, жмурясь в ласковых рассветных лучах. Солнечные зайчики прыгали по голубым крышам Торговой улицы, слышался смех, хлопали двери и даже где-то, в глубине дворов, прокричал петух. По слегка влажным от росы мостовым уже проезжали первые телеги и всадники. Самое сердце королевства людей. Даже нищие здесь были осенены какой-то вальяжной неторопливостью. Как и в большинстве городов королевства в Лейвельде было всё. И магистрат, и церквушка, и рынок, и даже канализация.

Вся красота осталась наверху. Посмотрев на свет пробивавшийся сквозь решётку коллектора, я вздохнул, и с чавканьем выдрал ногу из жижи. Система информировала что скорость передвижения снижена вдвое, и до окончания эффекта замедления осталось десять секунд. Рядом со мной тихонько матерясь барахтался Кабаний, которого наш противник умудрился свалить с ног аккурат перед тем, как от заклинания потёк камень пола. Сам же колдун нёсся по трубе, грохоча башмаками.

Неделю мы с Пашкой шли по цепочке заданий выслеживая этого колдуна. Не знаю на что рассчитывала Обитель. То ли на показательный процесс, то ли на получение информации, но у нас был приказ — брать только живым. Это изрядно ограничивало нас в средствах.

— Ну все скотина, ты нарвался! — прорычал поднявшийся на ноги Кабаний. Сменив чекан на короткий посох, он проорал активатор. Вокруг силуэта святого отца на миг сгустилось сияние, и вспышка света изгнала тьму из канализационного коллектора. В свете заклинания я увидел спину убегающего, и рванул за ним. За правым плечом пыхтел проповедник.

Один раз пришлось залечь, когда маг запустил в нас Темной молнией. Кроме того, что мы в очередной раз нырнули в местные нечистоты вреда она нам не нанесла, но ещё больше разозлила Пашку.

Наконец мы выскочили на простор канализационного коллектора. Я поднялся в воздух на сотканных из света крыльях, к самой решётке, а затем обрушился рядом с магом. Кара Небес не только наносила урон, но ещё и оглушала противников, имевших несчастье оказаться в трёх метрах от точки моего приземления. Пока маг не пришёл в себя я двинул щитом, впечатав в скользкую стену, а когда он попытался сотворить заклинание ударил рукоятью меча в горло.

— Молчанку уроду, — басил Кабаний поднимаясь к нам по шаткой лесенке, — я ему сейчас покажу почём тапки у папки.

Маг попытался разорвать дистанцию дожидаясь пока спадёт Немота, — дебафф не позволяющий произносить заклинания. Если бы мне противостоял игрок, то состояние немоты длилось бы десять секунд, но маг был квестовым НИПом, и его способности были заблокированы на полминуты. Я даже не пытался использовать Вызов, испуганный противник имел неплохие шансы проигнорировать его.

К нам присоединился Пашка. Маг ещё пытался сбежать, но я ударил щитом, сбив его с ног. Тридцать секунд Немоты прошли, и маг воздел руки к потолку.

— Eyto natten... — начал он, но подоспевший проповедник размахнулся и со всей силы обрушил чекан на его голову мага, оглушая. Ещё тридцать секунд обездвиженности. Мы с Кабанием принялись за дело.

Где-то через минуту боя я заржал.

— Отче, тут у меня мысль появилась. Вы не находите, что двое крепких парней в полутьме избивающие тощего книжника довольно прозрачная аллюзия?

— Брат, вы не думайте, вы бейте, — не сдержав смешок ответил проповедник.

Рубедо — так звали мага, за пять минут драки заставил нас попотеть. Он три раза умудрился разорвать дистанцию, и использовать ударные заклинания. К концу боя у меня оставалось около трети очков жизни и висел дебафф — Рука мертвеца, снижающий скорость. Судя по информации в окне группы Кабанию досталось не меньше моего.

Достав из инвентаря кандалы, я кинул их проповеднику.

— Какой бойкий отрок, — произнёс Кабаний, смыкая браслеты на запястьях зло глядящего мага, — если бы не оно, то мы конечно ага, потому что вот.

— Отче, как же вы с таким красноречием, проповеди поселянам читаете? — не удержался я от подначки.

— Матерно, ибо самый доступный язык. — огрызнулся проповедник.

Кандалы вспыхнули красным, и колдун поник, погруженный в сон.

Я закинул на плечи тщедушное тело, и двинулся было к выходу, но тут одновременно произошло несколько вещёй. Система оповестила о начале боя, Кабаний схватился за горло, а я упал на колени, и выронил тело колдуна.

— Гаррота... — прохрипел Пашка в чат.

Я даже без его отфильтрованных игрой подсказок догадался по анимации.

Встать, активировать на Кабания Спасение. Драгоценные секунды утекали. Скоро у нападающих перезарядятся умения, и всё, мы оба трупы. Из темноты непрерывно сыпались удары, снимая так и не восстановившиеся после боя с Рубедо очки жизни. Наконец, когда шкала показывала восемь процентов жизни, Кабаний активировал Вспышку.

Яркий свет не причинил противникам урона, но ослепил их, подарив нам лишние секунды. Также он снял с них эффект невидимости. Нашими противниками оказались эльф и зверолюд, не разобрать в полутьме волк или пёс. Оба ассасины.

Удар щитом на первого, в попытке оглушить, второму кинуть Вызов, сделав меня целью его атаки вместо Кабания.

Пашка тоже не терял времени даром, и на меня прошло первое лечение. Я рывком переместился к проповеднику, и активировал Оборону. Теперь укрытый за моим щитом, Кабаний мог оторваться по полной.

— Анафема! — проревел он, и силуэты ассасинов начали исходить черным дымом. "Фирменное" проклятие всех храмов, входящих в Ковенант. Анафема блокировала все способности и заклинания невидимости, при этом наносило неплохой урон.

Зверолюд атаковал меня слева, а эльф поднырнул под щит, с другой стороны. Я не стал даже отвлекаться на правого, прекрасно зная, что в руках проповедника уже раскручивался тяжёлый чекан. Удар щитом, от которого зверолюд сталкивается со стеной, и почти одновременно, за спиной — хеканье Кабания прикрывшего меня от удара эльфа.

Вместо имен у нападавших были непонятные фиолетовые символы. Я никогда не видел, чтобы имена писались этим цветом. Взгляд кинутый на боевой чат, удивил ещё больше: оказывается, напавшие были игроками. Но и в чате их имена были скрыты. Ещё полминуты, и мы перешли бы в контратаку, но наши противники решили не продолжать бой. Синхронно развернувшись они кинулись в темноту тоннеля. В азарте я бросился за ними и ударил Карой небес.

— Бася! — закричал Кабаний, — ты идиот!

На том месте, где мы оставили колдуна, разливалось посмертное сияние, такого же цвета как имена нападавших.

Небесная кара наносит 570 урона Фанатичный маг Рубедо, Фанатичный маг Рубедо погибает. Поздравляем, вы победили уникального босса.

Задание "Взять живым" провалено!

— Смотри ка ты, кто восстал из гроба — Светка подняла голову от стола, — забывший даму рыцарь. В не сверкающем, но единственном доспехе.

Судя по всему, она опять работала. Виртстол был подвинут к дивану, и над ним, в имбе парило несколько графиков, документы и даже какие-то фотографии. Я запустил в капсуле режим очистки, а сам занялся разминкой, начав с приседаний.

— Между прочим данный доспех, зовётся семейным и даёт плюс пять к уютности мужа, — пропыхтел я в ответ.

Закончив с приседаниями, я подошёл к Светке и сделал вид что пристально её рассматриваю.

— А вы то, посмотрите, — я сделал жест как-бы обращаясь к невидимым собеседникам — сетует на доспех, а сама сидит препоясав чресла дерюгой укрывной, и стан укутав сетью. И с бутербродом в шуйце. Надкушенным!

Последнюю фразу я произнёс патетически, подняв руки к потолку. Светка улыбнулась, а потом положив бутерброд резко перегнулась через стол, и попыталась дёрнуть вниз "доспех". Я увернулся, и она разочарованно мяукнув снова уселась на диване.

— Ужин на кухне, у меня тут ещё на полчаса работы, а потом будь любезен исполнить супружеский долг, посмотреть с женой кино, например.

— Все как вы изволите, любезная Светлана, и долг исполню, и ужин съем.

— Бася, — вкрадчиво произнесла Светка, — Если я ещё раз за вечер услышу этот высокопарный суржик, ты до конца недели будешь питаться пельменями.

Я в ответ только фыркнул. Сложно спорить с женщиной, когда ты отжимаешься, а она тебя не слушает.

Тем болеё что в чём-то она права, эта причудливая смесь архаичных оборотов на которой общаются НИПы в игре привязывается. Помню, как Пашка забывшись ляпнул на совещании о том, что "не будет платить допреж уговорённого, ибо не было такого писано в трудовой грамоте", чем поверг подрядчика в лёгкий шок. Он тогда все выходные не вылезал из капсулы, разыскивая на Огненных равнинах редкого босса — Табунщика Ыншима, с которого можно было добыть пламенного скакуна.

Закончив разминку, я поплёлся в душ, а затем ужинать.

— Бась, Бася, — мы уже засыпали, когда Светка вдруг ткнула меня под рёбра, — ты обещал мне показать во что вы играете.

— Просто показать не получится, у нас же разница в пятьдесят уровней. Давай ты зарегистрируешь временный аккаунт, посмотришь кем тебе интересней, и мы тебе купим полную учетку.

— Я не хочу одна, — пробурчала Светка и ткнула меня под рёбра ещё раз, — я с тобой хочу.

— Милая, меня, к тебе не пустят. Я уже говорил про разницу в уровнях.

— А у тебя нет пробной учетки? Может вместе сходим?

— Тогда только посмотреть на кустики-цветочки и поохотится на гоблинов.

— Пойдём с тобой гулять по виртуалке, а то месяца два уже никуда не выбирались, — в этот раз одним тычком Светка не ограничилась.

— Ну так выбирай куда, как раз в выходные и сходим.

— Виртуалку не хочу, — сразу закапризничала она.

— Можем в ресторан, можем в ретросинема, похрустеть попкорном и посмотреть что-нибудь старое, а можем съездить на лесную ферму в Карманово.

— Кустики-цветочки? — пробурчала уже совсем сонная Светка.

— Кустики-цветочки, — заверил её я.

Обитель Эссира, а точнеё собор — достопримечательность, и сердце Кестурии. Белый мрамор стен контрастирует с драпировками из чёрного бархата. Серебряные подсвечники освещают помещёние тысячами свечей, но в соборе царит полумрак. Контрапунктом убранству зала — алтарь, освещённый столпом света из вырубленного в потолке колодца. Покрытый затейливой резьбой и инкрустированный серебром он покоится на плите чёрного гранита. Цвета и освещёние подобраны так, что алтарь кажется светящимся изнутри. На алтаре, в лучах света главная реликвия Храма — простая оловянная чаша.

Витраж на дальней, алтарной стене тоже освещён. На нем Эссир расправив белые крылья протягивал чашу горстке спасённых, которых он вывел из Латтирии во времена Четвертой войны.

— Сейчас так не строят? — в очередной раз восхитился Кабаний.

— И вообще так не строят, — ворчливо отозвался я.

— Ну прости Бась, — в голосе Пашки слышалось раскаянье, — был не в себе, вспылил.

— Рукожопый паладильник значит? — мстительность не лучшая моя черта, но как-то допекло.

— Да блин, — уже раздражённо проговорил Пашка, — да мне стыдно, да виноват. Тебе извинения как принести? На тарелке, или хватит простого "прости Баяз, друг у тебя дурак"?

— Ладно, проехали, — отмахнулся я, — пошли сдаваться, а там видно будет.

Дойдя до алтаря, мы разошлись, ему надо было через левый неф выйти в храмовый сад, а мне в правый — часовню храмовников.

Белая пустота. Именно так можно охарактеризовать часовню храмовых рыцарей Эссира. Тот же белый мрамор что и в соборе, алтарное возвышение, окружённое колоннами, и все. Нет ни алтаря с чашей, ни трофеёв. Полное ощущение что в часовне только что сделали ремонт, и не успели завести интерьер. Стараясь ступать как можно тише, я пересёк часовню и вышел во двор. На ступенях нефа стоял наставник.

— Что, брат, не потянули службу? — грянул бас отца Утреха, — по глазам вижу, перестарались. Ну и что с вами делать?

— Смиренно приму любое решение, брат Утрех, — выдал я своим лучшим сержантским тоном, а потом не удержавшись подмигнул, — даже если вы решите наградить меня плащом прямо сейчас.

— Осади, воин, — уже тише, и с большей серьёзностью ответил магистр, — плаща многие ждут всю жизнь, и нечего так шутить. Хотя для тебя ещё не все потеряно, смотря как себя поведёшь при разговоре с прелатом. Может выйдешь с плащом, а может как пришёл, без меча.

— Брат Утрех, готов к любому исходу, — я пожал плечами — как только брат Кабаний освободится, так сразу и пойдём пред светлы очи.

— Тогда не смею тебя больше задерживать, храмовник, — старый воин поднял руку в прощальном жесте. И тут же переключился на местного, отрабатывавшего удары на манекене, — Руку выше! Локоть жёстче! Ты будущий воин храма!

В отличии от брата Утреха, безотлучно проводившего время на тренировочной площадке или в своём кабинете, верховного прелата Луинса можно было застать где угодно. Посвящение, например, мы принимали в огороде, где преподобный копался в грядках, а этот злосчастный квест он нам выдал на кухне, стоя за поварским столом и до блеска начищая котёл.

В этот раз мы нашли его в одном из флигелей, где он охраняемый двумя послушниками подшивал ремешки на сандалиях. Судя, по тому, что сидел он босиком, сандалии были его. Алый и пурпурный бархат драпировок, кресло прелата на возвышении, и невысокий седой мужчина сидящий на простом табурете, орудующий иглой и суровой нитью. Мы с Кабаном поклонились, и покосившись на нас отец Луинс не отвлекаясь от работы махнул нам, как бы благословляя.

— Верные сыны Храма, рыцарь Бастиан и отец Кабаний, — начал он дребезжащим голосом, — и судя по тому, что вас двое и вы с виноватыми лицами, то Рубедо мертв.

— Да отче, грешны, не уберегли отступника, — я развёл руками.

Отец Луинс сокрушённо покачал головой.

— Неосторожно, ох как неосторожно, братие. А есть ли хорошие новости?

— Мы взяли на себя смелость принести голову мятежника, отче, — Кабаний залез в сумку и достал мешок, в котором по мнению разработчиков находилась голова мага.

— И что в той голове, если ей вопроса не задашь, и ответа не услышишь?

— Не знаю отче, — ответил Пашка. — может и сгодится для чего.

Внезапно голос прелата окреп, а взгляд кинутый из-под седых бровей никак не вязался с образом старичка-трудяги.

— А вот книга сама ответит. Были ли при нем книги, обучающие ведовству, или иные рукописи, крамольного содержания?

В этот момент в чате большими буквами появилась надпись от Пашки: "И думать не смей, книги стоят как половина паровоза". Я без слов протянул руку к Пашке. "Бася, они реально дорогие, на ауке висит пять заявок от двадцати тысяч".

— Брат, Кабаний, — с нажимом произнёс я, — будьте любезны, уважьте паладильника и прелата.

Ворча Пашка полез в инвентарь, и извлёк на свет книгу, светившуюся всё тем же фиолетовым светом.

— Какая мерзость, — произнёс отец Луинс, и сменив тон добавил, — спрячьте и уничтожьте. И были ли другие, не магические книги? Дневники, свитки, записи?

Пашка опять полез в инвентарь, и достал оттуда простую тетрадь, в кожаной обложке.

— Сами естественно не читали, и никому не показывали. Передали под сень Эссира добровольно, вместе с головой колдуна-отступника. — ни к кому не обращаясь произнес прелат. Ага не читали, Пашка думаю каждую страницу скопировал, и даже видео сделал. Один из охранников забрал у Кабания книгу, и мы снова застыли навытяжку. Отец Луинс преувеличенно серьёзно занимался тачанием сандалий. Наконец спустя полминуты он поднял на нас глаза.

— А что с вами делать не знаю, — пожал плечами отец Луинс, — испытание то не прошли.

— Дык батюшка, отслужим, отмолим, отлупим. С полным смирением и при попущении. В лучших традициях Обители. — выступил вперёд Кабаний, — Вы батюшка даже не сомневайтесь, с добрым словом и этим... чистым умыслом.

— Да, сыне, я в ваших умыслах и не сомневаюсь, — протянул прелат, — и даже знаю, чем вас занять. Поговорите с братом Кондратием, у входа в ризницу. А теперь идите, благословляю.

Отец Луинс не выпуская из руки шило сотворил благословение, отчего характеристики поднялись на десять процентов, и когда мы уже выходили добавил: "не простое дело будет, братие, ох не простое".

Отец Кондрат, хранитель маяка Обители сверился с какой-то бумагой и заявил, что мы с Кабанием отправляемся в лесной форт Мирадан, на территории эльфийских земельных общин. Там мы должны добиться разрешения на установку часовни Эссира.

Задание "Взять живым (провалено)" удалено из списка заданий.

Доступное задание: "Путь паломников I" — Найдите в Мирадан коменданта Майтедиля и добейтесь аудиенции у князя.

Награда: 5 золотых. Очки опыта.

Повышение репутации с фракциями: Ковенант, королевство Латтирия.

ВНИМАНИЕ! Выполнение задания возможно при репутации с поселением Мирадан не ниже доверия.

Посовещавшись, мы решили сходить к торговцам. Спускаясь вниз, к Торговой улице Пашка внезапно остановился, я посмотрел на него.

— Бась, хватит уже паладильника поминать, тем более без повода. Я же извинился.

— Паш, спросил старик про книгу, значит она часть квеста, а ты что сделал? А если б мы её не показали, и нам квест не заменили, а дропнули? Тем более мы ничего не потеряли.

— Окей, окей, — поднял руки Пашка, — я вообще что-то не в себе, если честно, Рубедо этот, Нюта, батя ещё наседает.

— Тебе просто надо куда-нибудь съездить, — пожал плечами я, — развеяться. Либо по морде, либо в лес.

— Это да... — протянул Пашка, — есть разговор, давай встретимся сегодня, в “Нулевом счете", кофе попьем.

— Так уж и кофе? — осведомился я, но Пашка не успел ответить.

— Эй, божники, — донеслось сзади, — есть разговор.

К нам приближались двое, эльф с ником Монсальват, и зверолюд-волк Раптор. Мы переглянулись с Кабанием.

— Это, простите, нам? — вежливо поинтересовался Кабаний.

— Ну да, вам, — скривился эльф, — продайте книгу.

— Ты про какую? — не меняя тона спросил проповедник.

— На непонятном языке, светится фиолетовым, — нетерпеливо проговорил Джанир, — Вам не надо, а мы пять тысяч дадим.

— Ага есть такая, заявки на аукционе начинаются от двадцати, и этот минимальная ставка.

Я в разговор не вмешивался, и с удовольствием наблюдал как скисли переговорщики, услышав последнюю фразу Кабания.

— Так что ребят, я её поставлю на аук, тысяч за сто, — продолжил Пашка, — но вам так и быть, продам за пятьдесят, как старым знакомым. Мы же ещё в Лейвельде встречались, верно? Ну как вам Анафема? А у тебя волчок, голова не болит? Критануло тогда здорово. И совсем забыл, мы из-за вас классовый квест провалили. Так что ещё двадцатку накину.

Эльф помрачнел, а Раптор сжал кулаки.

— Какие пятьдесят тысяч, ты что совсем с ума съехал? — зверолюд шагнул в нашу сторону, — Ты на ком нажиться пытаешься? Да хоть знаешь кто мы?

— Вот честно, ребят, мне глубоко плевать, — безмятежно ответил Кабаний, — даже если вы из "Абордажа", "Ляпсусов" или "Вакуума". Пятьдесят тысяч, — это справедливая цена. Ну и ты забыл ещё двадцатку за проваленный квест.

Фильтр нецензурной лексики заблокировал ответ Раптора. Монсальват положил руку на плечо своего напарника, а мы с проповедником развернулись и пошли дальше.

— Тебе точно отдохнуть надо, — вернулся к разговору я, — ну продали бы книгу, все равно нам без надобности. У неё, наверное, и перевода нет.

— За гроши? Бась, я себя уважать перестану,— парировал проповедник, — тем более они нам должны. Ты по их вине Карой саданул. А перевести её можно. Тот журнал, что забрал себе Луинс, как раз и содержал ключ к шифру.

— Окей, но, во-первых, саданул я, во-вторых, денег у нас и так, хоть отряд местных нанимай. И в-третьих, какая польза от этой книги?

В ответ Кабаний пожал плечами.

Во втором зале “Нулевого счета” было безлюдно. Пашка, обычно энергично махавший при появлении друзей и знакомых увидев меня в дверях вяло поднял руку. На столе перед ним стояли две чашки кофе.

— Не думал что придешь, — Пашка улыбнулся, но как то криво, ненатурально, — семья, работа, сон.

— Не нагнетай, Павильон, мы не совсем чужие.

Пашка сделал глоток прикрыв чашкой гримасу. Пока он шумно сопел, видимо собираясь с мыслями, я осматривался. Человек семь оккупировали игровые автоматы, компания у противоположной стены о чем то спорила, голос правда не повышали, но судя по жестам , спор был ожесточенным. Бармен, как умеют только солдаты и рабочие ночных смен, дремал с открытыми глазами. Ночь четверга не способствовала наплыву посетителей. На экране крутилась нарезка сценок из различных игр. Хеллфайер гейт, Хеликс, Сказки Востока, Царство Морены, Кружка. В конце каждого ролика появлялась надпись: Наши игроки!

— Паш, не томи, — сказал я после очередной серии вздохов.

— Дай сосредоточится, — огрызнулся Пашка, и продолжил на одном дыхании, — Нюта уходит.

— Повтори, — слова я услышал, но смысл ускользал.

— Ню-та у-хо-дит, на-сов-сем — повторил по слогам, затем переключился на роль неунывающего Свина, — ну, она говорит насовсем. Я думаю месяца на три-четыре.

— Ладно, длительность дело второе, ты лучше скажи почему.

— Начнем издалека, — театрально взмахнул руками Пашка, — все началось с того, что девять лет назад продал мотоцикл.

Я попытался спросить, причем тут это, но Свин приложил палец к губам и продолжил:

— Затем, после продажи, я начал гладко бриться. Поговорил с отцом и он помог открыть пару помоек. Занялся превращением их в нормальные магазины.

После поездки, когда нас с Нютой снимали вертолетом с ледника на Алтае, мы перестали ходить в горы. После того как потерялись в тайге под Хабаровском, мы больше не ездим дикарями в лес. После того, как Анна вывихнула палец помогая вытаскивать машину из грязи, мы ездим только на кемпинги в Карманово. После того, как выяснилось, что ее пугают громкие звуки, мы не ездим на стрельбище. После того как я сломал ногу мы больше не встречаемся раз в месяц с друзьями. Я в отпуск на Кипр летал. Понимаешь?

— Понимаю, и спасибо что привез бутылку, а не магнитик, — отозвался я. Пашка проигнорировал меня, ему нужно было выговориться.

— И вот буквально вчера, мне заявляют, что Анна влюбилась в другого человека. За этого другого она вышла замуж. Я разжирел, со мной больше не интересно, деньгами счастья не купишь, а все проблемы только из-за того, что я играю. У меня зависимость, и Анна целых два года мирилась с этим, но больше не может. Оказывается ей было больно наблюдать как я из красавца-мужчины превращаюсь в жирного тюленя озабоченного лишь игрой и работой. Детей кстати мы не хотим, да.

Пашка чуть не сорвался на крик, но осознав это, резко замолк, поднял руки и опустил голову. Я встал, и оставив Пашку одного направился к стойке. Там заказал бутылку крепкого, сок и мясную тарелку.

Когда я вернулся, Свин сидел сгорбившись и гонял по столешнице чашку.

— Паш, скажи мне по здравому размышлению, — сказал я усаживаясь, — ты сам что об этом думаешь?

Он поджал губы и покачал головой.

— Если честно, она как-то своевременно решила уходить. Больше напоминает эшелонированное отступление. Пару недель назад назад съездила на встречу выпускников, потом в Уфу, по делам, там кстати Алиев живет, вместе учились. Отменила занятия, навестила солярий, ну и так, по мелочи.

Принесли заказ, и я наполнил рюмки. Пашка сделал глоток кофе, и сразу же, не чокаясь, опорожнил свою.

— Это примерно когда мы гонялись за Рубедо? — задал я вопрос, Пашка кивнул, и показал глазами на бутылку. Я разлил по рюмкам, отхлебнул холодного кофе. Выпив еще, он хлопнул рюмкой по столешнице, чем всполошил бармена, и привлек внимание компании спорщиков. Толкнув рюмку ко мне, он продолжил, но уже резче, злее:

— Нюта все отлично спланировала. Предлог отличный. О тылах тоже позаботилась: в одном из магазинов она совладелец. Если заберу свое, то “выкину учительницу без гроша в кармане”. Сам понимаешь, до такого не опущусь, хоть и Свин. А с другой стороны девять лет, Бася, девять лет...

— Судя по по всему гадом-разлучником является Алиев?

— Типа того, — он пожал плечами, — я немного поспрашивал чем он дышит. Сидит в администрации, заведует то ли распределением коньков бабушкам, то ли пенсий младенцам.

— Понятно. Надеюсь ты ничего такого не придумал? Отомстить например или навестить Алиева?

— Да боженька с тобой, Азатотыч, — Пашка вполне натурально поперхнулся соком, — я похож на идиота? Мысль конечно привлекательна, но на просвет гниловата. Соберемся мы с тобой, Маратик. Маткаримовы тоже за любой кипеш. Мордобой, полиция, суды. И самым довольным человеком — Анна.

— Дааа… — протянул я — ты прав. Приятно, что не теряешь головы.

— Не теряешь головы, — передразнил меня Пашка, а потом усмехнулся, — Бася, да самое лучшее в данном случае, это купить мотоцикл!

Усадив Пашку в такси, я отправился домой пешком. Светка только легла, и если я ее сейчас разбужу то остаток ночи она будет колобродить, потом весь день будет маленьким ворчащим зомби.

Закупившись на все случаи жизни, мы с проповедником пришли к отцу Кондрату. Старый монах подслеповато щурясь посмотрел на нас, затем сверился с массивной книгой, лежавшей на пюпитре, и наконец передал нам два свитка. "Мирадан" гласила надпись на сургуче. Когда мы сорвали печати со свитков, и вокруг запорхали световые бабочки — вестницы переноса, до нас донёсся голос Кондратия: "Не церемоньтесь, там слабых не любят".

Мы очутились на площади маяка Мирадан ночью. В отличии от площадей Королевства, эта была окружена не домами, а парком. Судя по карте, мы находились у самого побережья на востоке материка, а между нами и Латтирией лежали орочьи степи и скрытые штриховкой пустые земли.

Элария, или как её называют эльфы Дочь надежды, — местная луна заливала все белым холодным светом. Предательский свет скрадывал детали и делал тени ещё темней. Кабаний наклонился, и постучал по одному из поставленных на торец чурбачков из которых состояла мостовая.

— Красиво, интересно в реальности такие были?

— Не знаю, — отозвался я, — меня больше интересует то, что маяк неактивен.

— Да слушай, в Сером нагорье тоже маяк был неактивен, но мы подняли репутацию и теперь все работает, — отмахнулся проповедник.

— Угу, только летать незачем, золота там все равно нет.

Не сговариваясь мы вызвали скакунов. Мой Саврасыч — орденский боевой конь мышастой масти, ничем, не отличался от других верховых лошадей Киэрмайна. Ну разве был чуть крупнее и на его чепрак был нанесён рисунок чаши. Зато скакун Кабания — огромный чёрный битюг с длиннющей серой гривой и фризами на бабках, одним своим видом внушал опасения. Ыншим, орк-табунщик плакал, когда отдавал его. Ну, наверное, я бы тоже плакал, если меня били конским черепом, перемежая избиение уговорами. Правда, в защиту Пашки, могу сказать, что Ыншим остался жив. Другие варианты прохождения заканчивались смертью табунщика.

Когда мы подъехали ближе я невольно присвистнул. Форт был построен по всем правилам фортификационного искусства. Срубленная из брёвен стена, казалось была высотой с городскую стену Кестурии. Сами же бревна, седые, то ли от старости, то ли от заклятий по виду напоминали камень. Два этажа галерей-гурдиций, валы, полуопущенная решётка-герса. Вершина проезжей башни терялась на фоне чёрного неба. Несмотря на размеры, строения не выглядели массивными. Распахнутые ворота покрыты резьбой, герсы выкованы в виде переплетённых виноградных лоз, и даже такой сугубо утилитарный предмет, как противовесы, был отлит в форме еловых шишек. Я одобрительно хмыкнул неожиданной пасхалке дизайнера.

Стражи на посту не оказалось, и мы въехали в форт. Сразу за внутренними воротами (тоже снабжёнными опускной решёткой), дорога свернула влево, под уклон. Через пару минут мы выехали на площадку, от которой расходились дорожки и галереи к внутренним помещениям цитадели. На наше появление присутствующие не отреагировали. Все находящиеся во дворе пытались поймать небольшую белую фигурку.

— Лазутчик! Брать живым! С дороги! — раздавались крики местных. Мы с Кабанием с интересом смотрели чем закончится эта вакханалия. Фигурка в белом, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении эльфийкой из народа белых, металась по двору. Её теснили бойцы в серо-зелёном. Она дёрнулась было в нашу сторону, но дорога была перекрыта. Попыталась сбежать на одну из дорожек ведущую во внутренние дворы, но оттуда выбежало несколько бойцов. Наконец, преследователи совершили ошибку, на пару секунд разорвав круг. Эльфийка не растерялась и бросилась в брешь. Увернувшись от тянущихся к ней рук она белкой метнулась вверх, по отвесной крепостной стене. Ухватившись за скат крыши, рывком подтянулась, и исчезла из виду на противоположном скате гурдиции. Несколько разочарованных выкриков, и над головами выходящих из боя эльфов начали проявляться имена. Бледно-красный цвет, которым они были написаны, не сулил ничего хорошего, кроме того, что нас не убьют сразу.

— Извините что отвлекаем, уважаемые! — радостно проорал Кабаний, — нам бы повидать коменданта!

Узнав о том, что с нами едут Сальцевы, Светка обрадовалась. Последнее время нам было не до друзей. Вечера я проводил в Кружке, да ходил раз в месяц в "Нулевой счёт," посидеть с близнецами и Пашкой. Кстати в этом году Маткаримовы не только вышли в финал, но и попали в заветные три сотых процента победителей турнира Хеллгейт. Светлане не доставалось даже этого. Она занималась очередной задумкой своего начальства — сводила годовую отчётность по работе филиалов и дочерних предприятий завода. Разве что выходные мы проводили вместе. На радостях, что с нами будет Нюта, мне даже заранеё простили "бубнёж про вашу кружку-игрушку".

В половину седьмого утра, мы с рюкзаками стояли у подъезда. Паша с Нютой опаздывали, возвращаться в квартиру не хотелось, и мы решили встретить рассвет на скамейке. Не проснувшаяся до конца Светка легла, положила голову мне на колени и накрыв лицо бейсболкой сообщила, что собирается досыпать. Я полез в имбу, посмотреть новости. Где-то через минуту она заёрзала.

— Слушай, а как получилось, что вы с Пашкой познакомились?

— В школе мы с ним ходили на борьбу, потом на отборочных соревнованиях я его уделал. А он отправился мстить.

— В смысле мстить? — Светка выглянула из-под бейсболки.

— Ну взяв на кухне нож, Пашка отправился пешком через весь город.

— А как он узнал где ты живёшь?

— Так, я сам ему и сказал, когда он начал угрожать.

— А что дальше? — из-под бейсболки на меня уставились карие глаза, в которых читалось любопытство.

— Возвращаюсь из школы, и вижу, Пашка около моей парадной дерётся с тремя мальчишками. По случайности, это был Серёга со своими дружками-семиклассниками. Мы с ним тогда враждовали. Ты кстати его видела, из второго подъезда, вон его Хонда стоит.

— И что, ты вступился за Пашку?

— Нет, он и сам справился, и даже без ножа. Потом я его отвёл к себе, и когда с милицией прилетел его папаня, то застал нас играющими в приставку. Потом он ушёл из дома. Навсегда. Вернее, до того момента, пока моя мама не пришла с работы. Ну, а там уже вместе болтались по городу, а когда появились аутфиты начали вместе играть.

— И все? — в голосе Светы слышалось разочарование.

— Ну так, а чего ещё надо? Подвески королевы? Или из пушки на луну? Нет, знаю, нам надо было на товарных вагонах добраться до Москвы, украсть из Грановитой палаты корону Российской Империи, а там, отстреливаясь от шпионов привезти её в Казань.

Я улыбнулся и подмигнул смотревшей на меня снизу-вверх Свете. Она делано поморщилась и снова закрылась бейсболкой.

— Корона хранится в Кремле, чучело, — проворчала она, а затем продолжила, будто ничего и не случилось, — и все-таки не понимаю, он шёл к тебе с ножом, а потом сидел и играл в приставку.

— Свет, а ты в двенадцать лет вела себя логично и последовательно?

— Я не уверена, что и сейчас веду себя логично, — ответила мне Света после недолгого молчания, — и кстати, Бась, а почему…

В конце улицы появился автомобиль Пашки — здоровый внедорожник, по форме и цвету напоминающий старый обветренный кирпич. Первое поколение отечественных электрокаров. Свин гордился им, как будто сам его спроектировал. Часами он может рассказывать о нем, демонстрировать проходимость этого железного чудища. И философски вздыхать, наматывая пешком километры в поисках трактора, когда мать-природа брала верх над этим динозавром. Кстати именно благодаря его багажнику Пашка год назад сломал ногу и повредил плечо.

Когда Пашка остановил машину перед подъездом, с заднего сиденья нам замахала Нюта.

–Светка, давай ко мне, а то эти опять начнут о своём трындеть, — крикнула она из окна. Подскочившая со скамейки Света одёрнула майку, и подняв упавшую бейсболку двинулась к машине. Я не торопясь погасил имбу, и подхватив рюкзаки пошёл за ней.

–Бася, шевелись давай, опаздываем уже, — вставил свои пять копеёк Свин. Пристально смотря ему в глаза, я левой, свободной от рюкзаков рукой, медленно продемонстрировал Очень Оскорбительный Жест.

То, что мы в ночь прибытия приняли за парк, оказалось деревней. Или селением, или городом. Очень сложно назвать дома и домишки, разбросанные без всякого порядка по окультуренному лесу. Садоводство? Поселок? Моя фантазия пасовала. С высоты южного бастиона, на котором мы с Кабанием несли дозор, Мирадан был как на ладони. Площадь с маяком и Гостевая аллея, на которой размещался королевское хранилище, аукционный дом, таверна. Чуть левеё — шпили единственного каменного особняка, в котором жил высланный из Латтирии высший эльф. Дальше и левеё, возвышалась башня дозорного укрепления, тоже кстати каменного. Сейчас оно не использовалось, и там открыл постоялый двор-факторию, ветеран из Латтирии. Ранее, ещё до Первой войны, укрепление служило защитой для каменного близнеца Мирадан — Мериола. Но Мериол лежал в руинах, а караваны шли в обход по западной дороге.

Правда мы с Пашкой пока ещё нигде не были, и знали об этом только по слухам. Комендант Майтедиль, единственный не испытывавший к нам вражды, неделю держал нас в форте загружая мелкими, а иногда и унизительными поручениями. Чего стоила только его задумка по вычёсыванию княжеских оленей, или вот как сейчас — несение дозора пока местные занимаются своими делами. Какие спрашивается у НИПов могут быть свои дела? Но от этих заданий поднималась репутация, так что мы с Пашкой особо не роптали.

— Форштадт, — прервал тишину Кабаний.

— Что? — переспросил я.

— Говорю, поселение вне крепостных стен называется форштадт. Неделю мучался как назвать Мирадан, пока в справочнике не посмотрел, — Кабаний слез со скамьи и начал прохаживаться по площадке.

— Ты, Паша заканчивай мысли читать, — нарочито раздражённо произнёс я, — как раз об этом думал.

— Это просто у дураков мысли сходятся, — отпарировал Кабаний.

— Ну да, два дебила... — пригодилась присказка, подхваченная у Маткаримовых.

— Это сила, — закончил Пашка. Прозвучало правда совсем не радостно.

Вы завершили задание Дозор. Обратитесь за наградой к коменданту Майтедилю.

В Мирадан к вам относятся равнодушно.

По истечению времени задания, мы отправились в кабинет коменданта, маленькую комнатку в казармах лесной Стражи. Если не брать в расчёт искусность с которой были исполнены предметы обстановки, то обиталище было аскетично-убогим. Письменный стол, кресло, три стула и жёсткая лавка на которой судя по всему спал комендант. Единственным "украшением" были полки, на которых в беспорядке валялись свитки, книги и карты.

— А, божьи люди! — поприветствовал нас Майтедиль, — Как отстояли вахту?

— Вашими молитвами, комендант, — ядовито ответил Кабаний, — Ну что, сегодня оленям хвосты скипидарим? Или дадите два посоха и заставите подметать штурмовой коридор?

— Интересная мысль, брат Кабаний, — в тон Пашке ответил комендант, — но я думал, вас больше заинтересует небольшая прогулка по Мирадан.

— Неужели господин комендант решил нас выпустить из форта?

— И не просто выпустить, — голос коменданта стал серьёзным, — у нашего гостя возникли некоторые затруднения. Лесному народу он не доверяет, тем немногим чужакам, что живут здесь, тоже. А вы, люди божии, может сгодитесь. Любит он привечать всяких, так что отправляйтесь в усадьбу Волчьи бега.

По-военному развернувшись, Кабаний, печатая шаг вышел. Я не без удовлетворения отметил как скривилось лицо коменданта.

Судя по карте, усадьбой Волчьи бега, назывался тот единственный каменный дом, в котором по слухам жил сосланный сюда высший. Прежде чем тащится за очередной порцией заданий, мы решили заехать в хранилище, почистить сумки. Перетряхнув инвентарь, я не стал дожидаться Пашку, и отправился на площадь.

На аллеях города было оживлённо. Местные спешили по своим делам, мелькали зелёные плащи стражей, иногда проезжали телеги и экипажи. Навстречу мне проскакала кавалькада нарядно одетых всадников. На площади около маяка трое эльфийских детишек устраивали загонную охоту. Молодая росомаха, фамильяр одного из мальчишек, картинно прижималась к земле, скалила зубы, и периодически контратаковала, валя в пыль то одного, то другого охотника. А те заливисто хохоча стреляли в неё из игрушечных луков. Внезапно кусты на обочине раздвинулись, и оттуда появился некрупный леопард. Стелясь по земле, он крался к охотникам. Те увлечённые игрой не замечали его, пока не стало слишком поздно. Леопард прыгнул, опрокинул одного, дёрнул за штаны второго, а третьего атаковала росомаха. Все пятеро сплелись в один повизгивающий клубок. Потеряв интерес к потасовке я уже собрался возвращаться к хранилищу, но сработал маяк, и на площадь ступили две знакомые фигуры. Монсальват и Раптор. "Игровой мир размером с Австралию, а их принесло сюда."–подумал я, — С другой стороны, наши задания уже один раз пересеклись, почему им не пересечься и второй?" По пути к особняку, я рассказал Пашке про наших знакомых, но тот лишь отмахнулся.

Усадьба была словно перенесена с Эльфийской улицы любого из городов королевства. Стрельчатые окна, крупная резьба на мраморных колоннах, островерхие крыши башенок. Сходство между архитектурой лесных и высших было, но чувствовалась и разница. Например, лесной народ не занимался разведением цветов, и выкладыванием дорожек. Мы с проповедником шли по искусно выращенному саду, за разросшимися кустами цветущей сирени была видна крыша газебо. Лесным было все равно что, и как растёт вокруг дома. А дорожки они отсыпали мелким щебнем. С нами за ограду усадьбы прошёл здоровенный орк, одетый в живописные лохмотья. В его заплечном мешке что-то копошилось.

Дверь нам открыл человек. Невысокий, молчаливый, широкоплечий. Без слов он накинул засов и отправился вглубь дома. Мы отправились за ним, а за нашими спинами бухал сапожищами орк. Провожатый остановился посреди коридора, и махнул рукой в сторону одной из дверей. Орк попытался нас оттеснить.

— Ребята, мне только спросить, — блеснув клыками пробасил он. Бубликсон гласила надпись над его головой.

— Алле, почтенный, — Кабаний заступил дорогу орку, — мы тоже из России. Так что придумай чего поновей.

Орк сделал вид, что открыл невидимую книгу и вычеркнул из неё что-то.

— Не прокатило. Ребят у меня пять минут осталось, серьёзно, пустите, а?

— Вместе зайдём, — немного подумав ответил Проповедник, и потянул тяжёлую створку.

За дверями оказалась библиотека или рабочий кабинет. Книжные шкафы под потолок, рабочий стол у окна, а посреди помещёния пюпитр на котором находилась раскрытая книга. В кресле, напротив двери сидел эльф по имени Тальмин. Глаза его были закрыты, но он безошибочно указал на нас и произнёс резко, как ударил:

— Говорите, орк подождёт.

— Да нечего особо говорить, — пожал плечами я, — нас комендант отправил на помощь. Тут проблемы, говорят.

— Проблемы не тут, проблемы в Мериоле. — эльф говорил, не открывая глаз, — у нынешних жителей замка появился новый король. И поговаривают, что у него есть несколько слуг не из этого мира.

Тальмин шевельнул пальцами, и в книге, лежащей на пюпитре, перевернулась страница.

— Я в своё время пообещал Майтедилю что послежу за угрозой из Мериола, и вот вы тут. Местные трусоваты, если прислали вас. Теперь ты, орк.

— А я-то что, — пробасил Бубликсон, — ты тут заказывал посохи у бабаек отобрать, так они крепко держались за них. Так что на, наслаждайся.

Орк перевернул мешок, и из него выпало несколько мелких бесов-анчуток. Они напоминали маленьких сгорбленных старичков с косматыми бородёнками. Несколько секунд они стояли, привыкая к обстановке, а потом воздух буквально взорвался от заклятий. Маленькие паршивцы начали разбрасывать вокруг себя крохотные смерчики. Книги полетели с полок, бумаги, лежавшие на столе, взлетели к потолку, а анчутки уже разбежались по кабинету. Мы с проповедником изготовились к обороне, а орк засмеялся. Эльф на секунду открыл глаза. Жёлтые, волчьи, но с горизонтальным зрачком. Никогда не видел у эльфов подобных глаз. А у демонов встречал частенько.

— Это подменыш, бей его, — крикнул я.

Эльф попытался вскочить, но его движения замедлились, будто он пытался идти в воде. Это отреагировал Кабаний. Реквием — заклинание замедляющее нечисть и парализующе нежить. Оно работает всего три секунды, за которые заклинатель теряет треть своей маны. Я сдёрнул со спины щит, и кинулся на Тальмина, но меня опередил орк. Он кинул молот, и эльфа снесло вместе с креслом. Анчутки добавляли хаоса: бесята сбились в кучку около стола и завывали тоненькими голосками. По всему кабинету летали страницы из книг. В дверь начали колотить.

То, что поднялось с пола уже не было эльфом. Вытянутое тело, непропорционально длинные конечности и огромная голова. Вызов, и тварь бросилась на меня.

— Вот это удачно за хлебушком сходили, — рыкнул Бубликсон, — пати киньте! Молот вернулся в его руку. Убедившись в том, что перевёртыш не собирается отвлекаться я начал смещаться влево, одновременно разворачиваясь вокруг себя, чтобы подставить спину твари под удары орка и проповедника. Удары в дверь стали ритмичней и сильней. Орк обрушил молот на спину перевёртыша, а Кабаний занялся лечением. Тварь завизжала, но не оставила своих попыток достать меня. Орк присоединился к группе, я мельком глянул на строки информации — класс призыватель, на три уровня ниже нас. В этот момент дверь рухнула и в кабинет ворвались двое. Один из них — наш провожатый, а второй казался его братом. Кроме внешней схожести у них было одинаковое снаряжение. Короткие мечи с листообразными клинками, и кулачные щиты с шипом на кромке. Кабаний отпрыгнул в сторону, а орк развернулся к новоприбывшим. Те, проигнорировав Бубликсона и проповедника атаковали перевёртыша.

Против пяти бойцов у твари не было шансов, и через пару минут её тело уже истекало кровью на ковре. Мы сгрудились вокруг тела, бесята спрятались за столом и тихонько повизгивали. Я закинул оружие обратно за спину, и показал пустые руки.

— Пятый королевский полк? Барсуки?

— Возможно, — хриплым голосом ответил провожатый. Оружие они не убрали.

— Три месяца назад стоял с вашими на северных стенах Хельданы, — улыбнулся я, — когда кингары объявили южный поход.

— Кто там ещё был?

— Слева Барсуки, мы в центре, а справа Королевские псы, столичная гвардия. — ответил вместо меня Кабаний.

Бойцы заметно расслабились и опустили оружие.

Три месяца назад проходил эвент. Северные племена кингаров штурмовали единственный порт Латтирии — Хельдану. Две недели игроки и местные отбивали атаки морских кочевников, я даже отпросился с работы, чтобы туда попасть.

— Если вы закончили знакомство и братание, — раздался тихий, недовольный голос из-за стола, — выгоните бесов, и развяжите меня.

Мы сидели в беседке, куда нас выставил мессир Эфиннэ. Спасенный нами высший, вежливо, но настоятельно попросил нас подождать в саду. Барсуки, как оказалось, Дорн и Фитц, отконвоировали нас к дверям особняка, и убедившись, что мы не попытаемся вернуться, закрыли дверь. При виде газебо Пашка глупо захихикал, и начал тыкать меня локтем. Не поворачиваясь к нему, я постучал себя по голове костяшками пальцев. Орк, понаблюдав за нашей пантомимой, негромко рыкнул, что видимо означало смешок. Я уткнулся в внутриигровой форум, орк возился с анчутками, а Пашка, судя по движению рук, писал письма.

— Что с перевёртыша выпало? — спросил Бубликсон через минуту тишины.

— Та-ак... — протянул Пашка, — если ты не видишь логов, то выпал кинжал и немного серебра.

— Да логи то я вижу, — осклабился орк, — просто скучно в тишине сидеть. Давайте хоть из-за лута посремся?

— А смысл? — листая форум спросил я, — если тебе нужен лут, забирай.

Пашка покопавшись в инвентаре бросил кинжал на стол.

—Да зачем он мне? Я же говорю, скучно сидеть, а вы как два сыча молчите.

— Просто Кабаний стесняется, — откомментировал я, — так он вполне себе говорун, недаром проповедник.

— Если уж начали, Бублик, — отвлёкся от письма Пашка, — тебе анчутки по заданию были нужны?

— Да нет, — отмахнулся орк, — у меня классовый квест, верховный шаман Каргулаша отправил к местному отшельнику. Тот разговаривать даже не стал, письмо дал и послал сюда. Ну я и таскал этому чучелу ингредиенты. Наград за задания нет, ингров грохнул тысячи на три. А тут он за посохами анчуток послал. В общем наловил ему бесят, пусть сам их посохи отбирает.

— И по счастливому стечению обстоятельств, бесы, вкупе с расторопностью маложивущих, спасли мою репутацию, — сказал Эфиннэ входя в беседку.

— Чем смогли, высший, — чуть приподнялся со скамьи Кабаний.

— Я благодарен вам, — эльф коротко кивнул, — и свои награды вы получите после нашего разговора. Справа от выхода из беседки сундук. А пока прошу вас,помочь мне еще в одном деле. Вернее, мне, а королевству.

— Не слишком ли громкое заявление для высланного? — блеснул знанием я.

— Младшие считают так? — эльф улыбнулся, — что ж, не буду разочаровывать. Но есть нюанс между высланным и присланным.

— Засланным, мессир Эфиннэ, засланным, — осклабился орк, — ближе к делу.

—Нет уж, вы, Бубликсон, и храмовник, осмелились поставить под сомнение мои полномочия. — раздражённо поднял руку эльф. Кабаний закатил глаза и что-то пробормотал. — Так вот, я могу сказать, что не являюсь преступником, тем более заслуживающим высылки. Я, Эфиннэ Адельчи, младший князь дома, даю слово, что действую в интересах королевства и его друзей, и союзников. В том свидетельство воины королевского полка.

— Верю, верю, — орк выглядел немного сконфуженным, — мессир, давайте ближе к делу.

— Что вы знаете о Первой войне? — эльф обвёл нас глазами.

— Отступники призвали в мир других богов, и закрутилась канитель с выдворением их из нашего измерения. Пока длилась война произошло много всякого. Боги этого мира перессорились, пока выгоняли пришельцев и когда война закончилась, вместе со Скованными тоже ушли из Киэрмайна, оставив только свои дары, — Кабаний говорил словно цитируя нелюбимый урок. Эльф кивал каждому слову, — Ну и каждые сто лет появляются те, кто пытается вернуть богов в наш мир. Либо тех, либо других, да.

— Верно, хоть и кратко, — Эфиннэ, одобрительно кивнул, — а теперь от общего к частному. Можно сказать, что Первая война началась здесь. Замки-близнецы, братья-правители, два родственных народа. Чем не красота, и не рождение легенды? Вот только легенда оказалось страшной. В день совместного праздника, когда отец нынешнего правителя лесных гостил со всей семьёй в Мериоле его брат-правитель посвятил свой народ новым богам. В результате ритуала и последовавшей за ним резни, Тайернану, тогда ещё мальчишке, с горсткой верных, удалось спастись. Его отец и другие родственники были убиты. Также был убит и правящий дом Мериола, вернее принесён в жертву. Единственный выживший из княжеской семьи до сих пор не оправился от пережитого, и живёт в уединении в лесах отказавшись от прав на замок. Однако судьба погибших на этом не закончилась, они стали кулаком и основой армии новых богов. Белыми эльфами. Нет боли, страха, сомнений. Прекрасные бойцы, как и все эльфы. И даже лучше, им не страшна смерть — они уже мертвы.

— Мессир, но ведь Калентар простил их, и даже вернул к жизни, — перебил разошедшегося эльфа Кабаний, — и теперь их анклав по праву занимает место среди союзников королевства.

— Боги милосердны, но они ушли, а мы в отличии от них чуть более кхм… консервативны. — развёл руками Эфиннэ, — все пять эльфийских народов никогда не доверяли белым. И вот, неделю назад, убийца попытался проникнуть в покои князя Торментара, но был остановлен стражей. Поймать его не удалось. В ту же ночь моё место занял перевёртыш, а я неделю провёл под столом в собственном кабинете.

— Что-то не вяжется, — Бубликсон покрутил руками, — зачем это белым? Пятьсот лет вынашивать план мести? Было ещё три войны, кроме первой, почему раньше тут было тихо?

— Мы, увы, не знаем, почему сейчас, — отозвался эльф, — но причина вполне понятна. Прежнее имя правителя Мериола сейчас вам никто не назовёт, но нынешнее у всех на слуху. Его называют в королевстве Белым мастером.

— Погодите мессир, — подал голос я, — если коротко и не растекаясь мысею по древу, Дядя заслал убийцу к племяннику. Прочие родственники либо мертвы, либо отказались от прав на Мериол. Это значит, Белый мастер может претендовать на все здешние земли?

— Ты прав, храмовник, — Эфиннэ кивнул

— Хорошо, а причем тут мы? — спросил Кабаний.

— Тварь, занявшая мое место, несколько раз в разговорах упоминала руины Мериола. Я хочу попросить вас отправится, и выяснить что там происходит.

— И с вашего позволения мы пойдём, — вскочил Бубликсон, — раньше пойдём, раньше вернёмся.

— Не забудьте награду, — ответил эльф, и помешкав добавил, — спасибо ещё раз, я ваш должник.

Едва дождавшись пока Эфиннэ уйдёт, мы бросились к сундуку с наградой.

Мне достался меч-лепесток, один из парных мечей лесного народа. Правда этот был больше и тяжелее. Не лучше, и не хуже моего теперешнего.

— Хорошо, что не щит, — проворчал я, — эльфийские щиты полный привет.

— Что ты хочешь — отозвался Кабаний, — они маленькие и тоненькие, а тебя проще перепрыгнуть чем обойти.

— Зато тебе вместо щита только дверь подойдёт.

— Проповедника защищает слово божье, — Кабаний прервался чтобы рассмотреть доставшийся ему предмет, — и нефиговая булава. Теперь не надо будет в бою посох на чекан менять. А тебе Бублик что выпало?

Орк крутил в руке невообразимую смесь сосны, погремушки и лохмотьев расшитого бисером платья.

— Посох бродячего шамана, — радостно ответил он, — блин крутая штука, похоже придётся и молоток и никнейм менять.

— Так ты Бубликом из-за молотка стал?

— Ага, — улыбнулся орк, — посчитал, что Бублик с молотком — это нормальная шутка.

— Погоди, а до этого как тебя звали?

— Космачо, — подбоченившись ответил шаман.

Лес окружавший развалины Мериола был темнее мироданского. Много елей, валежник, на котором тратилась выносливость. Пашка было разворчался, но сравнив по карте продолжительность пути по дороге и напрямик быстро заткнулся. Пока продирались встретили стаю волков и недавно покинутую стоянку, но решили не отвлекаться, время было позднее, и размениваться на второстепенные задания не хотелось. Лес постепенно начал редеть, и спустя пару минут мы вышли к руинам.

Предполья у крепости не было, вместо него вокруг стен был городок. Кое-где деревья образовывали рощи, но руины не выглядели заброшенными пятьсот лет назад. Хотя это как раз можно списать на игровые условности и эльфийскую магию. Сама крепость действительно была похожа на Лесной форт.

— Интересно... — протянул Кабаний.

— Паша, заткнись, — оборвал его я, — нет не строят. Это против законов человеческих. И физических.

Мы двинулись к крепости, забирая влево, к тракту.

Несмотря ни на что, руины были обжитыми. Мимо нас пробежала стайка кабанов, перебежала дорогу лисица, несколько раз мы видели анчуток. В чате переписывались игроки. Когда мы вышли на тракт, Бублик хлопнул себя по лбу, и сняв со спины мешок высыпал из мешка бесят. Те, постояв пару секунд порскнули в разные стороны.

— Вынес я их на лужок; из мешка вытряхнул, ухнул — и дали стречка! — важно произнёс шаман.

— Бублик, — делано удивился я, — может ты ещё и читать умеешь?

— Классику надо знать, — произнёс орк, наставительно подняв вверх палец, — даже если ты орк.

— А у парня есть стиль, — одобрительно кивнул Кабаний.

Неожиданно орк упал на дорогу и схватился за горло, а меня приподнял над землей Вихрь. Это было плохо, против нас действовал маг воздуха. Я мог только смотреть, как появившиеся из невидимости Монсальват и Раптор избивают проповедника. Силы были неравны, и уже через несколько секунд на месте падения Пашки появилось посмертное сияние. Проповедники любого храма, входящего в Ковенант наносили неплохой урон, а Пашка ещё и умел лечить, пусть слабо, но мне хватало. Единственным минусом было то, что без защитника он превращался в манекен, как и любой класс носящий тканевую броню.

Как только таймер Вихря показал ноль, я рванул из-за спины щит, но не тут-то было. Ко мне подскочил Монсальват, кинутая им гаррота на давала использовать умения, а пинок сбил с ног. Бублик попытался подняться, но маг переключился на него.

— Ну что, козлы, — рассмеялся Раптор отрабатывая на мне комбо, — я же говорил кровью умоетесь. Лучше срази учетку удаляйте. Ур-роды.

Через десять секунд гаррота спала, и я ушел в глухую оборону, снижавшую до 15 процентов входящий урон. Спасение на орка, и стараясь не подставить спину кинжалам ассасинов я начал двигаться к Бублику. Тот уже оклемался, и даже пытался сотворить заклинание.

— Бросай все нахрен, — скомандовал я, — и кувалду в эльфа.

Орк не задумываясь выполнил приказание, и Монсальват покатился по брусчатке. Оборона перестала действовать, и по мне прошёл полный урон от объединённых усилий мага и зверолюда. Шкала жизни опустошилась наполовину, а противники так и не получили достойного отпора.

— Папка уже с вами, — раздался на канале голос Кабания, — двигайте по отметке на карте, сейчас мы им покажем.

Я уже хотел использовать небесную кару, чтобы оторваться от ассасина, но меня удивил орк. Сорвав со своих лохмотьев один из фетишей, он бросил его на дорогу, и прорычал активатор. Налетел порыв ветра и поднял пыль, закрутив её в смерч. Когда ветер утих пыль и не думала оседать.

— Пылевая завеса, — прокомментировал Бублик, когда мы бежали к отмеченной проповедником точке, — отличная штука против магов. Жаль держится недолго и самому нихрена не видно.

Я проверил выносливость. Еще полминуты, и все. Я буду передвигаться только шагом и не смогу пользоваться частью умений. Судя по карте, мы находились рядом с Кабанием.

— Паша, тридцать секунд, и я черепаха, — отрапортавался я в чат.

— Все под контролем, орк сбрасывай завесу, — скомандовал Пашка. Пыль опала, и я увидел, что мы стоим в небольшом дворике, зажатом с трёх сторон развалинами. Со спины нас прикрывала стена, а по бокам дома с пустыми проёмами окон.

— Ждём ребят, они пойдут в невидимости, так что готовьтесь, маг скорее всего справа. Отпивайтесь, восстанавливайтесь.

“Ну что крысята, слились?”— увидел я в чате сообщение от Раптора. “Вас дебилов ждем, чего сливаться от нубья”, — это уже Кабаний, — "или тебе пати кинуть, чтобы нас нашел?"

Ответом на сообщение проповедника в нас полетели стрелы. Ассасины использовали второй набор оружия, решив не связываться с нами в ближнем бою.

— Так, все за меня, — скомандовал я, — стрелы пойдут в щит.

Проповедник занял привычное место у меня за правым плечом, а орк “спрятался” за проповедником, и встав на колени начал мастерить что-то из палочек, которые срывал со своего лохматого костюма.

— Бублик, у нас нет времени на макраме, — подколол его я, чем вызвал смешок Кабана и ворчание орка. Тот завершив ритуал зажал в левом кулачище готовый фетиш, а в правом свой молот-бумеранг.

Стрелять ассасины перестали, но там, где они раньше находились начал закручиваться смерч. Он разросся, вымахав до размера хорошего дерева, и двинулся к нам. Зональное заклинание школы воздуха, наносит сильный урон, и расшвыривает противников.

— Ребята, готовимся, сейчас тряхнёт, — произнёс Кабаний немного нервно, — пьём банки, и вообще остаёмся живыми.

Смерч дошёл до нас и рванул. Глухая оборона. Секундная дезориентация, и я снова стою, но уже около левой стены. Бублик и Кабан неподалёку пытаются встать на ноги.

— Бублик, не дай добраться до проповедника, я за магом, — не дожидаясь ответа я рванул поперёк дворика, к окнам, где как мне казалось видел шевеление. Кара небес, и я по дуге влетаю в окно. Мне повезло, приземлился я почти вплотную к магу.

Ребятам надо было отдать должное, если бы они напали на кого-то другого, то задумка удалась блестяще. Мы сами себя заблокировали во дворе, а им оставалось спокойно отправить нас на кладбище. Маг укрыт стенами, а ассасины расстреливают нас из луков, пока маг держит нас в контроле. Они не учли, что особенность храмовников Эссира это кара небес, способность пусть ненадолго, но взлетать. В прямом столкновении оно сыграло бы со мной дурную шутку, сделав лёгкой мишенью для мага, а вот для прыжков в окна и разрыва дистанции было идеально. Поменяйся ассасины местами с магом, и тоже бы вышли победителями, но увы.

Запертый со мной в помещении маг прожил недолго. Ему нужно было рвать дистанцию, чтобы выгадать нужные на заклятие, секунды, но я не давал ему отойти от себя даже на метр, сбивая его с ног и пытаясь оглушить. Он попытался вызвать Вихрь, но я успел провести запрет, заставив его замолчать. Наконец маг расплылся посмертным сиянием, и я выглянул во двор.

Два здоровых буйвола — призванные орком помощники, не давали подняться Раптору. Его напарника в это время бил молотом Бубликсон. Монсальват, пытался отбежать на безопасное расстояние, но державшийся за спиной орка проповедник был наготове, сбивая его с ног. Я сверился с картой, и рванул на ближайшую точку воскрешения, чтобы не выпустить с нее мага. Настолько сыгранной группе нельзя было давать второго шанса.

— Может все-таки свалите? — третий раз за пять минут спросил Монсальват.

— Родной, — с ложной душевностью произнёс я, — против тебя лично я не имею ни-че-го. Но вот твой напарничек на сегодня выиграл бонус. Полёты на кладбище.

— Ты чо совсем съехал? — с нотками истерики крикнул Раптор, — Чо я те сделал, а?

— Ты? Ты, дорогой, назвал меня уродом, — не меняя тона продолжил я, — Нахалов надо учить, и как ты там сказал? Умывать кровью.

Небольшое кладбище, такое же заросшее, как и сам Мериол. На одном из надгробий развалился Раптор, у выхода присел маг по имени Луфтсторм. Мы заблокировали выходы с кладбища, и ждали, пока у наших противников закончится посмертный шраф. В первый раз они попытались прорваться через нас нахрапом, но силы были неравны. Второй раз Раптор попытался нас отвлечь, но только увеличил вдвое своё пенальти. Теперь они послали переговорщика. Эльф стоял на самом краю безопасной зоны.

— Слышь ты, я уже репорт отправил, тебя забанят! — попытался напугать меня Раптор.

— Ребят, ну чего вы, — это уже маг, — выпустите, а?

— К тебе вообще никаких претензий, вышел, получил молчанку, и порталом в город, — ответил я, — тебе и так досталось ни за что.

— Ты куда пошёл, нам ещё пятерых по квесту, — буквально заверещал Раптор, но получив тычок от эльфа, переключился на командный канал.

— А мальчик плохо учится, — с издёвкой заметил Кабаний, — может ему подсказать волшебные слова?

— Какие блин волшебные слова? — уже раздражённо спросил Монсальват.

— Извините пожалуйста, божьи люди, больше мы вас не побеспокоим, — с нотками глумления произнёс Пашка.

— Патовая ситуация — пробасил орк, — мы не уйдём, вы не выйдете. Можете конечно свалить из игры, глядишь, нам надоест ждать.

На общем канале снова воцарилась тишина. Кабаний крутил патроны для дворфских пистолей, орк медитировал, а я стоял перед эльфом и копаясь на игровом форуме.

— Короче, что вы хотите? Извинений? — эльф говорил отрывисто, — Раптор, извинись, и мы пошли.

— Во! — воодушевился Кабаний, — всего то четыре слова.

— Ребят, извините, заигрался, — произнес Зверолюд, — не берите близко к сердцу, в запале наговорил.

Раскаяния в его голосе не

чувствовалось, но мне это было и не надо. Если быть до конца честными, то нам

самим надо было разбегаться. У нас было уже одиннадцать, да и Бублик собирался

уходить. Дождавшись пока маг уйдёт порталом в Мирадан, мы двинулись к нашей

цели — крепости Мериол.

Наскоро поздоровавшись с Бубликом, мы в преисполненные оптимизма чуть ли не бегом перебрались через разбитый мост и вступили в тень арки проезжей башни. И тут выяснилась одна деталь: у входа в крепость тоже была точка возрождения.

Слева от обрушившегося моста приютилось маленькое кладбище с заросшими кустарником могилами. Кроме надгробных плит там еще была круглая площадка шагов в шесть-семь, посреди которой горел костер. Кроме нас у костра разместились воин со здоровенной секирой и жрица Тира-Воителя. Судя по одежде и экипировке, из кланов не экономивших на снаряжении. Воин Халфьярф щеголял золочеными доспехами, которые можно было добыть только в Гробницах королей. На полголовы выше Кабания, шире в плечах, с заплетенными в косы волосами и бородой. В общем, типичный морской кочевник. Жрица Беренхельд, тоже из кингаров, выглядела ему под стать: черные волосы остриженные в карэ, белая кожа. Вороненая кираса надетая поверх черной сутаны, крылья сделанные из той же стали что и кираса. Кистень на поясе и черный башенный щит. На кирасе и щите знак в виде белого меча, символ Тира. Валькирия.

Мы попали на точку возрождения почти сразу же, как перебрались через ров и вошли в ворота. Система отрапортовала об уроне неизвестного типа, сгустилась темнота, и вот мы уже в компании морских кочевников сидим у костра и ждем, когда кончится штраф.

— Что, нубы, — ни к кому не обращаясь, произнес Халфьярф, — через ворота поперлись?

— Судя по всему, вы тоже? — парировал я.

— Ну да, мы тоже нубы, — вздохнул кингар.

Беренхельд поболтала в воздухе рукой, что могло трактоваться и как согласие, и как отрицание.

— Вы тоже по квесту? — дипломатично начал Кабаний.

— Типа того, шкипер послал на разведку, — свой ответ жрица сопроводила тем же жестом, — а как туда попасть не сказал.

— Шкипер? — удивился я, — у нас квест от местных эльфов.

—Ну да, шкипер, — Халфьярф кивнул, — У нас тоже от эльфов, по большому счету, мы же с местными торгуем. Вот он нас и оставил тут, помочь.

Сопоставив между собой пару фактов, я спросил:

— Ребят, а не было ли у вас за этот месяц инцидентов с игроками, у которых ники фиолетовые? Или еще чего связанного с фиолетовым?

— Мы тут пару ландскипов на абордаж взяли, а там местные самоцветы перевозили. Как ты говоришь, фиолетовые, — говорившая это жрица встала, повела плечами и крылья за ее спиной на несколько секунд раскрылись, — ну шкипер десятину в святилище понес, жрецам из местных, а те его чуть ли не в топоры взяли. Вывалили мы оба сундука в воду, а сами повинную жрецам, и сюда.

“Бася! Это ж круто: на драккаре да по морю, — истекал слюной зависти в личке Пашка, — прикинь, их там целая гильдия. И замок не нужен, взамен корабль”.

“Ты, Свинтус, стоя на северном бастионе Хельданы орал совершенно другое. — попытался я урезонить Кабания, — напомнить?”

— Ребят, а вы в Хельдану ходили три месяца назад? — спросил Пашка.

— Да, было дело, — кивнул кингар, — северный бастион штурмовали.

— Ну, ребят, просто судьба, мы ж теперь молочные братья, — расплылся в улыбке проповедник, — мы сами на северном стояли.

Кингары переглянулись, и недоверчиво уставились на проповедника.

— Ща попробуем оформить вход в башню. Вы если что с нами?

— Я даже не знаю... — отозвалась жрица.

— Если ты про Хельдану, то забей, южный поход ваш кёнинг раз в три месяца объявляет, теперь что, резаться еще и на квестах?

— Вот блин жизнь у вас, — завистливо протянул молчавший до этого Бублик, — а я до сорок пятого по степям, да по степям. Вокруг лошади, и орки суслики. Хорошо хоть костры кизяком не топили.

— Бублик, у тебя хоть степи — вставил свои пять копеек я, — а представь каково гномам с дворфами? Они до двадцатого сидят в горе и все задания только на прокачку профессии. Или про дроу Подземных королевств напомнить? Им, между прочим, до семидесятого наверх нельзя. Только по ночам, в составе карателей.

— Ладно, хорош сидеть, пойдем искать вход, — вскочил на ноги Кабаний, — и надо еще какого разбойника найти, вдруг там, у ворот просто ловушка.

Кингары посовещавшись, все-таки приняли приглашение. Видимо они щепетильно относятся к игровым условностям. Пашка в это время отписался в чат:

Кабаний: “ASAP LFG add Dagger/Thief in inst Meriol”

ЛиКанаэль: “Если не знаешь, как войти в инст, то попробуй через дырку справа в стене”.

ЛиКанаэль: “Тормоз”.

Кабаний обиделся, но поблагодарил, и мы всей группой отправились искать вход.

Пролом обнаружился сразу за правой башней. Не было ни лестницы, ни какого либо освещения. После недолгого совещания решили прыгать. Конечно, первым в помещение входил танк, и я, зажав в левой щит, а в правой банку с зельем лечения сиганул в пролом.

Короткий полет, и я приземлился в небольшом помещении. В тусклом освещении от факела, воткнутого в земляной пол, я осмотрелся. Сочащиеся влагой стены, ржавые кольца на уровне пояса. То ли тюремная камера, то ли подземный хлев. Выходом служила широкая арка, сразу за которой начиналась лестница. Через несколько секунд ко мне присоединилась жрица, и только заняв позицию напротив арки, мы дали команду на спуск остальным.

Лестница вывела в коридор, а коридор привел нас к проезжей башне. Мы вышли из караульного помещения и, обернувшись к мосту, я увидел, что убивало нас при попытке пройти через ворота. Невидимая снаружи, бледно-фиолетовая дымка перекрывала главный вход в крепость.

Выйдя из арки, наша группа двинулась вниз, к внутреннему двору. Первые противники не заставили себя ждать: нам на встречу ковыляло трое скелетов в истлевшей одежде. Сильные, но медлительные и непрочные. Самое сложное было повернуть их спинами к команде. Где-то за минуту вся троица под ударами рассыпалась в пыль, а мы двинулись дальше.

На пути встретилось еще три подобных патруля, с последним, правда, пришлось повозиться, там оказался скелет-лучник. Видимо, даже после смерти он не хотел быть простым пехотинцем. Но он не доставил нам хлопот больше, чем слабое заклинание лечения.

Наконец мы вышли во внутренний двор, и Бублик присвистнул. По площадке “гуляло” около пятидесяти костяков. В заржавленной броне, истлевших платьях и без всего, они беспорядочно бродили, натыкаясь друг на друга. Сам двор действительно напоминал внутреннюю площадь Мирадан, во всяком случае, расположением проходов. Правда подъем на гурдиции был завален, как и остальные. В единственном расчищенном коридоре застыла фигура босса.

Оставив на поддержке Кабания, мы разделились на две группы и начали методичную зачистку площадки. Бублик валил скелеты молотом, потом я кидал вызов, и мы добивали поднявшуюся на ноги нежить. У кингаров дело шло быстрей. Беренхельд собирала двух-трёх покойников, и начинала бить их крыльями и кистенем. Затем в дело вступала тяжёлая секира Халфьярфа. Пашка, стоявший по центру, откровенно скучал, урона по нам проходило не так уж и много, но он был постоянным. В итоге для проповедника бой вылился в поддержании на нас лечащих заклинаний.

Когда двор был почти вычищен, кингар совершил ошибку. Он слишком близко подошел к боссу, чем и привлек его внимание.

Торментар, недреманный страж вступает в бой.

Жрица едва успела подставить под удар Торментара крыло. Ее отбросило от Халфьярфа, но Кабаний уже активировал Реквием. Пока заклинание действовало, кингар откатился из-под ног босса, а я прыжком занял его место.

Это оказался не простой костяк или зомби. Слишком быстрый, слишком сильный, да все в нем было “слишком”. Реквием проповедника не остановил его, как обычную нежить, а лишь слегка замедлил. Вызов, и мечи мертвеца выколотили дробь по моему щиту. Судя по всему, мы столкнулись с одним из белых эльфов, которые наводили ужас пятьсот лет назад. Все как в рассказе Эфиннэ: нежить, эльф и громадный урон. Несмотря на совместное лечение проповедника и жрицы наши очки жизни не поднимались выше шестидесяти процентов. Я не использовал Глухую оборону ожидая от босса подлянки, и угадал.

Торментар отбросил свои клинки, и по его телу пробежала судорога. Я машинально отметил, что только один из мечей был эльфийским лепестком. Если раньше босс был похож на простого мертвяка с синюшной кожей и выпирающими костями, то сейчас появилась плоть, зубы удлинились, а черные впадины глазниц полыхнули надоевшим уже фиолетовым огнем. Беренхельд от неожиданности пискнула, а Кабаний во всеуслышание сообщил, кто и зачем к нам пришел. Подхватив с земли клинки, тварь ринулась на меня, я же, промедлив буквально секунду, с диким криком “Отхил!” рванулся навстречу.

За год игры я нередко встречал белых эльфов-игроков. Но они даже в боевой трансформе не шли ни в какое сравнение с Торментаром. Непрерывный натиск, буквально сжигал Выносливость, я не успевал закрываться щитом от всех атак. На выручку пару раз приходила Беренхельд, переключив внимание босса на себя, давая мне отдохнуть и подлечится. Сама же она, закрывшись крыльями и щитом, просто стояла под ударами босса не способная ни атаковать, ни лечить. Бублик сначала пытался бить молотом, но потом плюнул и призвал уже виденных мной буйволов. Кабаний в открытую крыл по матери “чертову тухляшку,” хватаясь то за посох, то за булаву. И только Халфьярфу бой приносил удовольствие, он с хеканьем методично всаживал секиру в спину Торментара, и в какой-то момент даже затянул песенку, но встроенный переводчик не справился, как и мои уши. Казалось, она состояла из одних согласных.

Постепенно мы приноровились к изменившимся повадкам Торментара, и дальнейший бой шел уже без паники и лишней суеты. Не скажу, правда, что стало легче. И вот на десяти процентах босс отскочил от меня и исчез. Пару секунд мы еще соображали, что случилось, Торментар в это время появился за спиной Кабания, и ударил. Я видел, как бар жизни проповедника пустеет, но ничего не успевал сделать. Беренхельд распахнула крылья, и прокричала активатор. Кабаний пропал, и появился на месте жрицы, а удар клинков Торментара встретил башенный щит валькирии.

— Ну, теперь то точно все? — с сарказмом обратился Бублик к боссу. Торментар конечно же не ответил.

Умер босс как-то буднично. Просто обмяк как тряпичная кукла и упал на камни площадки. В чате раздался вздох облегчения. Под конец боя у наших лекарей не осталось маны, а моя жизнь не поднималась выше пятнадцати процентов. Шаман пообрывал с одежды почти все фетиши, и только Халфьярф светился как начищенный пятак.

— Славная битва, можно повторить, — провозгласил кингар. Сидящий Кабаний обернулся на воина, и в притворном ужасе выпучил глаза. В это время я собирал с босса добычу.

— Так, ребят, ожерелье на интеллект допом идет бонус к лечению. Бублик, жрица, Кабан, — сообщил я и показал предмет в чате. Бубликсон отказался, проповедник тоже. Я передал ожерелье Беренхельд.

—У меня конечно получше, но спасибо, — отозвалась она, — а дробящего не выпало? А то кистень слабоват.

— Меч одноручный, воин, тебе надо? — продолжил я, отрицательно помотав головой жрице.

— Зачем? Забирай себе, я вторым набором не пользуюсь, у меня жрица есть, — кингар махнул рукой.

— Не у тебя, а с тобой, — ворчливо заметила Беренхельд. Воин в ответ опустил голову и поднял руки, признавая свою ошибку.

— Тут еще амулет для задания, сами возьмите, кто может, — поднявшись, я отошел от тела Торментара. Надо было разобраться с выпавшими мечом и амулетом.

С амулетом было все ясно, его надо было передать коменданту Майтдилю, а вот клинок помещенный инвентарь засветился красным, как и меч, полученный мной в награду за освобождение Эфиннэ. Попытка поместить их в одну ячейку привела к тому, что оба клинка объединились в пару, но характеристики не поменялись. Я убрал щит и взял в руки получившуюся пару.

Внимание! Вы взяли в руки легендарные клинки правителей Мериола. Верните их законному владельцу, или оставьте себе.

Характеристики мечей изменились. Они были не запредельными, но думаю, что до шестидесятого уровня другого оружия не понадобилось. Если бы у меня была возможность использовать что-либо, кроме щита и одноручного оружия. Вернее использовать я мог, но без приемов и умений, что делало их бесполезными.

Основой боевой системы в Кружке были не умения, а комбинации ударов, и чем больше ты мог использовать базовых приемов, тем больше урона они наносили. Также у каждого класса в игре было два набора оружия, которым он мог пользоваться. Воины — щитами и двуручным, разбойники — одноручным и луками и так далее. Но игрокам выбравшим путь храмовых воинов Ковенанта был доступен только один набор. Даже Кабаний, да что он, любой маг при случае мог отбится от противника кинжалом. Мне же были доступны меч и щит как храмовникам Крома — двуручное оружие, а служителям Нильвы — посохи. Правда, это компенсировалось дополнительными умениями, но до них еще надо было дорасти.

Следующего босса даже не заметили, вернее, заметили, когда он уже остался без своих слуг. Мы начали

подниматься по проходу к башне, когда на нас с криками обрушились дуэргары,темные дворфы. С выставленными щитами мы продвигались вперед и вверх, отбивая волну за волной. На площади замковой башни на нас казалось, навалились все кланы Подземья. Рубка была знатной. Стоя в проходе, мы с Беренхельд пропускали пять-шесть нападающих за щиты, где их добивали наши бойцы. Нас конечно теснили,за счет количества, но тактика работала, и когда мы второй раз поднялись на площадку там оставалось шестеро гномов. Только снеся пятерых, мы осознали, что шестой это босс.Начальник стражи Градош сопротивлялся недолго. Думаю,победа нам показалась легкой по сравнению с Торментаром. Получив с Градоша браслеты призывателя и кольцо с усилением заклинаний, мы вошли в главную башню.

Ворота, высотой в два человеческих роста были выбиты, после чего, кто-то аккуратно собрал их обломки и уложил по краям от входа. Сводчатый зал, с беспорядочно стоящими колоннами. Коричневый от времени травертин. Косые окна-колодцы освещали только узкую дорожку от входа к центру зала, оставляя в тени пространство у стен. Даже при таком скудном освещении были видны следы деятельности. Мусор собран в кучи у колонн, пол выметен, а в центре возвышался неопрятный холмик из обломков мебели и сорванных со стен драпировок.

Вопреки ожиданию, шаги наши звучали глухо, не давая эха. Мы с Беренхельд держались чуть впереди остальных, в любой момент, ожидая нападения. Орк что-то бормотал, шумно сопел Кабаний, а воин насвистывал отрывки по три-четыре ноты. Я не знал мелодии, но и без того было слышно, что Халфьярф фальшивит.

Мы добрались до центра, и там обнаружилось, что груда хлама свалена на возвышение, где, по-видимому, стоял княжеский трон. Кабаний, протиснувшись между мной и жрицей ногами раскидал кучу, но не нашел ничего кроме старого сапога который зачем то подобрал. Постояв немного, мы двинулись обратно, к входу, намереваясь обойти зал по периметру.

Эх, жаль, вора с нами нет, — сказал Халфьярф внезапно, — тут наверняка есть пара-тройка тайников.

— Да уж наверняка, — отозвался Кабаний, — помню, мы в пати с вором были, чистили для него нежить в курганах Лютоборья. Так он сотни три золотых поднял.

— Да пыль это золото, — отмахнулся воин, — мы с побратимом как то забрались в заброшенный храм, так он там из статуи посох вытащил. Наш корабельный волхв его не сменил, даже когда ему Ловца снов с драконьего золота предлагали.

— Неплохо, — вступил в разговор Бублик, — а как посох назывался?

— Трость первого шамана, или заклинателя, — пожал плечами воин,не помню уже..

Если есть приставка “Первого” в названии, то вещь и впрям стоящая, — кивнул орк, — эххх… мне бы убранство первого шамана, да с посохом…

— По сторонам смотрите, болтуны, прервала их Беренхельд, — а то вместо тайника поедем на кладбище.

Словно дождавшись ее слов, из полумрака вылетела стрела и с мелодичным звоном отскочила от крыла жрицы. Группа, не теряя времени, построилась в боевой порядок, прикрывая Кабания, но атаки не последовало. Подождав пару минут, мы продолжили осмотр.

Спуск вниз обнаружила Беренхельд. Мы прошли бы мимо, но она двинулась прямо в тень сообщив, что стреляли оттуда. Ничем не огороженный проем в полу был укрыт пересекающимися тенями от двух колонн. Широкие ступени черного гранита в полтора шага вели в неосвещенный туннель, из которого доносилось тихое скрежетание. Постояв пару секунд на верхней ступени, я уже собирался шагнуть вниз, но меня опередил Кабаний, пробурчав что-то похожее на “должен же кто-то начать” размахнувшись, швырнул в темноту подобранный сапог. Внизу вспыхнуло, и на миг лестница осветилась призрачно-белым светом.

— Ну нафига? — не оборачиваясь спросил я.

— Да вспомнил про туковскую дурость, и не удержался, — беспечно пожал плечами Пашка.

Орк на миг прервал свою скороговорку и хрюкнул, видимо оценив шутку, остальные промолчали, а я поднял щит и шагнул вперед.

Спускались мы долго. На каждом пролете была ловушка, и мы обезвреживали их моей Глухой обороной. Я просто вставал на ступеньку, и ждал когда западня сработает. Руки голема, топкий камень, обсидиановые клинки. Ловушки “радовали” разнообразием, сразу было понятно, что создавший из маг-земельник был мастером своего дела. Пару раз мы чуть не потеряли воина, полезшего “спасать” меня раньше чем пройдет эффект от очередной западни, но в целом легко отделались. Халфьярф начал было разглагольствовать о необходимости добрать в группу вора, но жрица его быстро заткнула.

— Я кстати узнал, как расшифровать книгу, — поделился со мной новостью Кабаний, в приватный канал, — ведьмин час это три часа с полуночи в новолуние.

— Ты прямо сейчас в сети лазаешь, — удивился я, — у нас вообще то прохождение подземелья, если ты забыл.

— А что, у нас есть я, жрица, да еще и орк может подлечить, — в голосе проповедника слышался вызов, — зато через два дня ты сможешь взять книжку, и неторопясь прочесть.

— А ты?

— Меня не будет в игре, мы с Анной идем к семейному психологу, — выдал Пашка немало удивив, — так что тебе отдуваться, и хватит об этом, у нас прохождение.

Отвечать я не стал, тем более, восстановились защитные умения, и пришло время активировать очередную ловушку

Ступени заканчивались в небольшом коридоре, чистом от ловушек, который в свой черед привёл нас в небольшой зал. Со стен и потолка свисали лохматые тряпки, когда-то давно бывшие знаменами. Купол потолка был невысоко, метрах в трех над нами, и там, под слоем грязи и копоти угадывался геометрический рисунок. Стены из такого же, как и наверху, коричневатого травертина. С проржавевшими скобами под светильники и темной аркой прохода на другом конце зала. В противоположность стенам и потолку пол выглядел новым. В обрамлении черного гранита в центре зала раскинула лучи заключенная в круг звезда с одиннадцатью лучами. Мрамор, из которого она была создана, желтовато-розовый, пробуждавший неприятные ассоциации, был окантован серебряной полосой шириной где-то в ладонь. На концах лучей тускло отсвечивали желтым руны.

— Мне радостно, что вы посетили мой дом, — произнес эльфийскую формулу приветствия чей-то голос. Вот только в голосе слышалась издёвка, — Синдатар наконец-то решил проведать родственников?

Из тьмы прохода вышел вооруженный луком эльф. Поверх землисто-желтого костюма на нем была синяя мантия. Пройдя пару шагов он остановился, и из-за его спины начали выходить мертвецы. Такие же ломаные, резкие движения как и у Торментара, но в отличие от него, эти были одеты в форму лесных стражей. Девятеро. Последним вышел дуэргар в одежде похожей на лохмотья Бублика.

— Что же, проходите, осматривайтесь, — тем временем продолжил эльф, поведя рукой — но боюсь, некоторым не понравится мое гостеприимство.

— А я его знаю, — подал голос орк, — это тот ослоухий, что меня отправил к Эфиннэ.

— Если вы останетесь живы, — продолжил эльф, — передайте моему родственнику, что он ответит за то, что сделал его отец.

Над головами местных красным полыхнули имена. Тельсиннэ Мериол, прочитал я имя эльфа. Дворфа-шамана звали Саргиол, первый мастер, бойцы не носили имен, оставаясь просто “поднятыми гвардейцами”.

Эльф вскинул лук, и как по команде мертвецы бросились на нас.

— Анафема! — крикнул проповедник, и черное пламя окутало фигуры гвардейцев. Я кинулся к ближайшему, и ударил щитом, в попытке сбить с ног мертвеца, но в этот момент эльф выстрелил.

На вас наложено заклинание “Длань схизмы” Способности дарованные Вам богами Киэрмайна временно заблокированы.

29… 28…

—Ребята, у меня бан на скиллы, — стараясь не паниковать, сообщил я, — не бейте моих, отведу их в сторону.

Мне удалось зацепить трех мертвецов, и я шаг за шагом отходил к стене, ожидая, когда спадет запрет. Валькирия, распахнув крылья, охаживала кистенем еще четверых, оставшиеся пытались добраться до Кабания, но орк и кингар успешно обороняли нашего лекаря.

02… 01…

Запрет спал, и я перешел контратаку. Кара Небес расшвыряла наседавших на жрицу мертвяков, давая той передышку, но на меня бросилось уже семеро. Выстрел, фиолетовая вспышка вокруг Кабания.

— Я вижу, священник, у тебя есть книга, — произнес эльф сухо, — но это ничего не изменит. Если ты на нашей стороне, считай это проверкой, а если нет, то книга вернется к истинным владельцам.

Собрав на себя всю нежить, я начал отступать, стараясь не поворачиваться спиной к эльфу. По углам зала закрутился пылевой смерч, постепенно сужаясь вокруг центра зала. В завихрениях угадывались искаженные лица. Серебро окантовки на полу вспыхивает синим, а в воздухе появляются проекции рун, завершающих лучи. Это вступил в бой шаман противника.

— Так народ, я тут кое что собрал на скорую руку, — в голосе Бублика слышится неуместная веселость, — может кто остановить нежить? Надо буквально на десять секунд, если собьют, потом опять неделю энергию копить.

— Могу сдать Реквием, — подал голос проповедник, — но он потоковый, так что лечение на жрице.

— Принято, — отозвалась Беренхельд.

— Халк — крушить! — вставил свои пять копеек воин.

— Давайте быстрей, алхимики, — я постарался придать голосу спокойствия, наблюдая как уменьшается выносливость, — меня тут как горбатого к стене жмут.

— Не трухай, божий человек, сейчас оформим супостата, — орка явно забавляла ситуация, — Кабан, двигай за меня и на счет три сдавай.

Встрел, Беренхельд вскрикивает, и ее крылья опадают. Смерч призванный дворфом ускоряется, но одновременно с этим воин с силой бьет секирой в пол. От Ударной волны кингара мертвецы на секунду сбиваются с шага, а я активирую Глухую оборону.

— Свет вечный, снизойди до просьбы слуги твоего…

Помню, как Пашка подбирал слова для сопровождения Реквиема, поминутно спрашивая, достаточно ли хорошо звучит то или иное предложение.

— Мать-Земля, что ведет нас дорогами жизни и одаряет покоем, — орк, судя по всему, тоже любил блеснуть красноречием.

— Дай силу оборонить живущих от не живущих....

— Огонь небесный, что дарит тепло, и ограждает от слуг ночи..

Помещение залил мягкий желтоватый свет, а мертвецы застыли в гротескных позах, и даже вихрь, показалось, на секунду замедлил свое вращение.

— И созданий что грозят живым из тьмы за гранью!

— Вода что питает все сущее и смывает тлен. Взываю к вам!

Дочитав, проповедник раскинул руки в стороны, а Бублик наоборот, упав на одно колено, уперся ими в пол.

Оба заклинания, сработавшие одновременно создали не виденную мной за все время игры комбинацию: словно молот упал в центр зала, срывая пыльные знамена, разбивая мрамор звезды и выгибая серебро окантовки. Мертвецов смел вихрь света и ударил о стену, выбивая остатки не-жизни. Даже Тельсиннэ не удалось устоять, он сделал шаг назад, с трудом устояв на ногах, но опустил лук.

— Ваши попытки ничего не изменят. Выиграв в этом бою, вы падете в следующем, — раздался его голос, а затем зло добавил, — мастер Саргиол, я плачу вам не только за реставрацию, но еще и за охрану.

Не теряя достоинства, эльф отвернулся от нас и скрылся во тьме прохода. Дуэргар не оборачиваясь, взмахнул рукой, и проем исчез за появившейся кладкой. Затем он усмехнулся, махнул рукой, и нас окутала тьма.

За те несколько секунд пока действовало заклинание, дуэргар успел призвать четырех големов, которые тяжело переваливаясь, двинулись в атаку, превращая в пыль остатки мраморных плит. Но это было уже привычное зло, тяжелое и неповоротливое. Не обошлось, правда, без сюрпризов, типа полос огня или раскаленных камней сыпавшихся на нас с потолка, но через пять минут боя дворф, решив, что отработал плату, сбежал, опять кинув на нас тьму.

Вернувшись на первый этаж башни, мы обнаружили, что на княжеском возвышении стоит так желаемый всеми искателями приключений сундук с наградой. Жрице достался кистень, Воин, покрутив в руках шлем пожал плечами и сунул его в инвентарь, Бублик, радостно охая примерял новую обувь, которая смотрелась на нем как чудовищного размера шлепанцы. Кабаний нахмурившись, пытался выбрать между двумя дубинами — полученным здесь посохом, и подарком от мессира Эфиннэ, а я с ехидной ухмылкой крутил в руках узкий эльфийский щит.

— По слову твоему и награда? — подколол меня проповедник.

— Пара золотых, да плюс с жетонов убитых гвардейцем чего обломится, — пожал плечами я, стараясь скрыть разочарование в голосе, — не зря же они были на каждом из поднятых бедолаг?

— Спасибо вам за игру, нам пора, — ко мне подошел Халфьярф, и протянул шлем, — бери на память, и до встречи на бастионе Хильданы.

Жрица мяукнула, прощаясь, и тоже исчезла в молочной пелене портала.

— Ну что ребят, — судя по голосу, у Бублика было хорошее настроение, — завтра встретимся? И что там ослоухий вещал про книгу?

—А что помешает? — рассеянно ответил я осматривая шлем.

— Завтра как войдешь в игру, напиши мне, — отозвался Пашка, — и про книгу расскажем, и коменданту представим. Ты оленей полировать умеешь?

— А чего там полировать, — отмахнулся орк, поддерживая игру, — намазал его, потом в песке повалял и в бочку, а потом с горочки.

— А мне нравится твой стиль, — рассмеялся проповедник, — комендант, я думаю, тоже порадуется.

Убрав оружие, мы вышли из башни, и двинулись вниз, к выходу из крепости.