Итрим. Книга - 5: "Завтра Война"

— Авангард, — наконец Воислав нарушил нависшее молчание: — На позицию!

Три десятка тяжелобронированных гномов разом шагнули вперед, выставляя составленные в стену щиты, защищающие с головы до земли, снег тут же поддался тяжести, вминаясь до самой земли, не успевшей окончательно промерзнуть.

— Основа, — вновь голос Воислава прозвучал благостью действия, как только гномы отошли на двадцать шагов: — Фланговые! Марш!

Мы двинулись вслед, ожидая всего самого страшного. Маги держали напряженные заклинания, готовые в миг импульса обрушить свою мощь на внезапную угрозу. Стрелки выискивали цели среди безлюдных стен и окрестных пролесков. Волки пытались учуять затаившихся врагов и уловить чужие взоры, направленные в нашу сторону. Но небеса промолчали, земля осталась под ногами, и даже холодный ветер не принес вместе с собой тучи отравленных и пылающих стрел, лишь весело завывая и подхватывая не притоптанный снег.

Ворота не были вынесены или же разбиты тараном, как и в стенах отсутствовали какие-либо проломы, да и следы поджога или попыток также отсутствовали. Раскрытые створки слегка поскрипывали на ветру, ударяясь о стопорные клинья, вбитые в землю. Деревня встретила дворами, не имевшими признаков разорения, лишь окна закрыты ставнями, как будто бы хозяева ушли куда-то надолго. Но гнетущая отовсюду тишина явно давала понять, что те забрали с собой даже всю живность, само собой имеющуюся в каждом подворье.

Мерцающие фигуры Теней по центру деревни сигнализировали, что проход свободен, и никого не обнаружено. И войско медленно, не опуская щитов и оружия, двигалось по центральной улице к увенчанной крестом церквушки.

— Что-то чуешь? — шепотом обращаюсь к ощетинившемуся Мраку, беспристанно скалящемуся и поглядывающему по сторонам.

"Смерть".

— Ага, есть такое дело, гнетет, — произношу, пытаясь сдержать собственное внутреннее напряжение от давящего со всех сторон неведомого пресса, принуждающего развернуться и убежать прочь, крича изо всех сил.

— Стремно здесь, — проворчал Ворон: — Будто бы сам пришел к ментам и сказал, кто те на самом деле.

— А ты к ним ходил что ли так?

— Нет, просто к слову, других сравнений не пришло в голову.

— Отставить разговоры, тишина в эфире, — буркнул напряженный Воислав: — Церквушка-то православная.

— Вижу, — киваю в ответ: — Люди-то где?

— Это вопрос дня, даже следов никаких.

— В дома заходить будем? — решаюсь все-таки спросить.

— А надо? — интересуется Ворон.

— А может, не надо? — вдруг встрепенулся Емельян: — Спалим все к чертям собачьим и скажем, что так и было?

— Емеля дело говорит, — согласился Ворон.

— Спалить всегда успеем, — отвечаю, не веря самому себе: — Надо бы проверить все для начала.

— А кстати, вы заметили, что на церквушке крест перевернут? — спросил Ворон, задрав голову вверх.

Внезапный оглушительный звон колокола раздался над деревней, отражаясь от домов и разносясь многократным эхом по округе. Всех тут же парализовало, не позволяя закрыть уши и убежать прочь, спасаясь от сумасшедшей игры звонаря, с каждым разом бьющего все сильнее и сильнее, как будто бы тот стремился расколоть колокол. Небеса в миг заволокло черными облаками, лишая окрестности света и возвращая ночь среди белого дня. Непроглядный сумрак поглотил деревню, скрывая в кромешной темени.

— И придут Они, аки хозяева! — голос, идущий отовсюду, громом каждого слова бил по слуху, сокрушая гул непрекращающегося колокольного звона: — И решат Они, что не треба спрашивать на сие! И войдут Они, аки саранча черная, дабы пожрать все и принести с собой Голод да Мор Мирские!!!

Колокольная вакханалия внезапно стихла, и все без исключения рухнули наземь, беззвучно борясь с навалившейся тяжестью истерзывающей агонии боли. Из ушей и ноздрей потекла кровь, руки дрожат, ноги не слушаются.

— Не во имя Отца, Сына да Святого Духа, а во имя Ашхир Дара! — церковная дверь с жутким скрипом распахнулась, и на улицу выступил некто, облаченный в широкую черную мантию, покрытую бесчисленными символами и знаками, сияющими в ночи. Тот принялся размахивать кадилом, сделанным из человеческого черепа и испускающим едкий тошнотворный дым, и голос звучал, будто бы утробный рев: — Да яко зверь он силен! Да никогда с церкви сей не уйдёт, покуда Мирское не познает Истинности Хаоса. И развратит ЛжеАпостолов, и войдет в Архириеи, и пойдет диаконами, несущими Мрак в сердца греховные! Да припадите пред Ним, да примите Мрак в себя! Да познайте Сие, покуда Воля Хаоса пред вами милостивая. Ахтини! Ашхи Дар! Авэн!!!

— Твою ж мать! — прохрипел кто-то совсем рядом: — Как же больно!!!

— Дер-жи-и-и-тесь, му-ужи-ики! — пытаясь прокричать и сплевывая комки крови при каждом звуке, опираясь на вдруг появившийся в руках посох, вставал на ноги Емельян: — Аки Свет пред нами езмь! Таки Мрак пред нами езмь! Аки Жизнь в Яви средь! Таки Смерть в Нави средь! Ты же! Адамов Отрок, из Яви в Навь Геть!!! СВЕТУ БЫТЬ!!!

Среди грузных черных облаков, опустившихся к земле чуть ли не до вершин низких гор, раздалась канонада грома, и, прожигая насквозь черную плоть, к земле устремился дневной свет, осветив именно то место, где лежало войско, тут же ощутившее облегчение от исчезнувшей боли и возвращающихся сил.

— Дер-жи-и-и-тесь, му-ужи-ики! — скрепя стиснутыми зубами, прошептал Емельян, дрожащими руками крепко сжимая сияющий посох, испещренный буквицами: — С-с-ско-о-лько-о с-с-смо-огу-у.

— Язычник! — усмехающийся голос Черного разнесся по округе: — Ты решил бросить мне вызов?! Ты возомнил себя равным?!! Так узри же Истинность Силы!!!

"Заклинаю Детей Хаоса, закрываю Печатью Мрака и призываю Всех! Услышьте Глас АрхиЕриарха! Сей же час явитесь предо мною! Встаньте Ордой Несметной! Узрите Врагов Ваших! Сметите Врагов Ваших! Пожрите Врагов Ваших! Именем Ашхи Дара вас заклинаю сей же час исполнить мой Указ!!!"

— В круг!!! — крик Воислава утонул в нахлынувшем гуле перемешавшихся криков, визга, смеха, плача, стуков и топота. Но его услышали, и войсков собиралось в единый комок, которому предстояло сопротивляться до последнего, и посреди которого, продолжая держать раскаленный посох и терпя боль, стоял Емеля.

Дворы и подворья затрещали, ворота и заборы разлетелись в щепки, не в силах сдержать устремившуюся к церкви орду изуродованных порождений Хаоса, бывших некогда людьми и животными. Щиты сомкнулись, зачарованные копья и мечи устремили свои острия, маги и стрелки готовились, ведуны накладывали обереги, и лишь волки стояли вокруг Емели, делясь с тем своей жизненной энергией, покуда остальные будут сдерживать натиск нечести.

"Ир Гаал! Именем Хозяина Твоего, именем Ашхи Дара, сына Хаоса Истинного, зазываю и заклинаю губителя миров, смертного разрушителя. Прими дар богатый, приди и забери, что твое по праву! Авэн!!!"

— Ну Серега! — берясь покрепче за оружие, воскликнул Ворон: — Ну друг! Ну завел в деревеньку тихую!!! Добрый ты человек! Все для народа! Ничего себе!!!

— Для хорошего человека мне дерьма не жалко!!! — отзываюсь, вспоминая и активируя все умения, усиливающие не только меня, но и войско, после чего про себя прошептав: — Ну, Боги славные, не забудьте о нас в случае чего. Да помогите, как сможете.

— Что там с агрегатором? — раздался крик Воислава.

— Не запускается! — отозвался гном: — Всю энергию из него вытягивает!

— Замечательно! Тогда Черный Режим! Открыть НЗ!!! И я хрен знает, что делать с этим!!! — вскрикнул Воислав, указывая на падающий из открывшейся под облаками черной воронки Прорыва Миров сгусток чего-то огромного.

— Будем бить! — отозвался кто-то: — Эх, сейчас бы музычку, чтобы погибать было веселее!!!

— Это можно! — донесся голос, и тут же зазвучали гусли, и сразу же народ подхватил слова знакомой многим песни.

Звездопад, да рокот зарниц.

Цепные молнии ударили прямо в бегущих тварей, сплетаясь в паутину вспышек, тут же раздались взрывы огненных шаров и трески вспучивающейся земли. Перед стоящими плотной стеной щитами выросли ледяные колья, направленные к надвигающейся орде, игнорирующей летящие в нее заряды и стрелы. Десятки юрких мелких тварей, какие я уже видел, и с которыми мне пришлось тогда сражаться, мельтеша, первыми бросились на выставленные навстречу копья. Маленькие тельца сталь с легкостью пронзила, но сучащие ножками лишь отдаленно напоминающие детей выродки тянули свои крохотные ручонки, хлыстающиеся по древкам копий щупальцевидными отростками.

Щиты зазвенели, сдерживая натиск набежавшей массы, сотни щупалец захлестали по стальной стене, но гномы и воины стояли, зная, что, если хоть один из них отступит, вся оборона тут же захлебнется в собственной крови. И это знали стоявшие вторым рядом бойцы, орудующие длинными копьями, борясь с сомнениями и страхами. Беснующееся пламя вокруг обороняющихся исторгало из себя опаленных тварей, устремляющихся на щиты и не обращающих внимания на ожоги.

— А-АД-ГРА-А-АХ-ХА-А! — разнеслось, заставляя повернуть голову в сторону проревевшего гиганта: — ИР ГААЛ ИШХАДИ!!! УТРИ СИ ГААНДИ!

Сметая пропитавшийся вонью и копотью воздух, по округе разлетелся зеленоватый густой туман гнилостно-трупного смрада, заставившего каждого вспомнить, как мгновение назад легко и непринужденно дышалось. Буйствующее пламя, оказавшись внутри тумана, тут же угасало, дышать становилось тяжелее, в глазах сразу же начиналось помутнение. Лишь окруживший войско вихрь, вызванный магами, смог сдержать, вытягивая к облакам, где верхние ветра подхватывали, унося прочь.

— Держать! Бить точно!!! — очередной раз Воислав попытался перекричать стоящий над войском ор, смешавшийся с разномастными песнями и откровенным матом, доносящимся с передовой.

— Вась, выстоим, все нормально, — попытался я поддержать, не отводя взгляда от медленно идущего от места падения уродливого шестирукого великана.

— Да этих покромсаем, с большим проблем будет куча! Я таких и не видел.

— Да я тоже, маленьких только. Страшно, никогда таких не е.... имел.

— Ты это щас про? — на лице прежде напряженного Воислава появилась улыбка: — Ага, я тоже, вот и шанс отличный выдался. А еще и местный поп проповеди все не перестает читать.

"И сказал Сын Его Апостолам своим: Не с миром и Спасением пришел я к вам, но с войной и Карой Небесной. Не наставлять на путь истинный, но карать за прегрешения ваши. Не Спаситель я есть, но Разрушитель Мира Сего. И каждому будет воздано по делам его, и каждого ждет посмертие страшное и вечное".

— Все не угомонится, — сплюнул Ворон, с прищуром очередной раз нацеливая стену пламени, несколько раз преграждая путь изуродованной хаосом нежити: — Чертов туман, зажечь нормально не дает, вся деревня уже погасла, ни хрена теперь не видно.

"И после сего видел я четырех Ангелов Смерти, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре Погибели, чтобы мир познал участь свою, дабы очиститься от грехов его. И видел я иного Ангела, восходящего от заката солнца и имеющего печать Бога Мертвого. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: испепелите землю, осушите моря и океаны, обескровьте живое, доколе ничто не останется, лишь плоть мертвого мира. И я слышал число армии идущей, кой было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых, вышедших с земли Иуды и от крови Его! И имя им Легионы Смерти, и придут они в Ночи среди Бела Дня!"

— Твою мать! Серега!!! — недовольный окрик Воислава утонул в налетающем грохоте от внезапно ускорившегося шестирукого гиганта, каждая конечность которого завершалась костяном отростком-саблей. Грузное мешкообразное тело на бегу сотрясалось, шрамы и отростки уродливо расширялись, из гноящихся язв вываливались змеевидные твари, устремляющиеся следом за хозяином, таращимся во все стороны десятком выпяченных буркал и скалясь пастью из четырех отдельных челюстей, распахивающихся в разные стороны: — Куда?!! Тени, прикрытие!!! Борислав!!! И ты!!! Отставить!!! Держаться вместе!!!

Объявшийся белым с призрачной каймой пламенем Волоколак несся навстречу гиганту, раскручивая сияющий двуручный меч. Следом за ним несся гигантский Медведь, сметающий оказавшуюся на пути нежить, также пылая подобно кузнечному горнилу. А позади них из строя выскакивали волки и оборотни, контратакующие тварей, следуя единому зову, исходящему от еле стоявшего посреди круга Емельяна и бормочущего "Не могу, поспешите. Не выстою, поспешите. Мать-Сыра Земля, прими меня, защити душу мою от Небытия...".

Ир Гаал оскалился, высвобождая ряды хищных резцов, каким позавидуют доисторические акулы, видя, что пища сама устремилась к нему. Руки разошлись в стороны, готовясь скосить рядами слабую для его сабель плоть, так сладостно окропляющую наросты жаркой кровью и питающие его мириадами капель своих смертных сущностей. Дети, шипя и извиваясь, устремились навстречу пище, стремясь успеть забрать что-нибудь себе. И вот первая мелкая жертва, вырвавшись из пелены его дыхания, взмыла вверх подобно птице, летящей навстречу.

Прыжок к небесам, и удушающий туман остается внизу, уродливая гигантская тварь, разводя руки в стороны, распахивает свою мерзопакостную пасть, видимо, готовясь сожрать меня заживо, но это не входит в рамки сюжета захватывающей героической истории, какую наши потомки будут пересказывать раз за разом, вспоминая, как их деды стояли посреди оскверненной деревни, без страха сражаясь с тучами порождений хаоса, текущими со всех сторон нескончаемым потоком. Пылающий Правдоруб прочертил дугу, и та сорвалась, с ревом пожарища устремляясь к гиганту, новый росчерк, и следующая проревела, направившись к брюху твари, третья низринулась к копошащимся возле ног Ир Гаала змеям.

Пылающие медвежьи лапы смертоносными когтями рвали надвое кишащих змей, бросающихся всем скопом на добровольно приблизившуюся жертву. Десяток изуродованных деревенских мертвецов не устояли перед ворвавшимся Медведем, за несколько взмахов разметавшим их ошметки по округе. Рядом появились перевоплощенные волки и волколаки братии, врезаясь клином и пробиваясь к неистовому гиганту, размахивающему своими саблями, попутно хлеща отростками и выпуская новых змей.

— Бей!!! — в густоте зеленоватого тумана показались десятки силуэтов, приближающихся к гиганту, сверкающие молнии ударили переплетающимися ветвями света, вслед проревели огненные шары и просвистели стрелы: — Бей!!!

— Лечите выживших! Поднимайте павших! — раздался крик, когда земля вдруг вспучилась, и из трещин вырвались костяные цепи, опутывая и пронизывая оказавшихся над ними, полсле прижимая к земле и стягиваясь подобно цепной пиле, пока доспехи и плоть не поддадутся, со скрежетом и брызгами крови разрезаясь на части.

— Бойся! — раздался очередной окрик, пытаясь предупредить о надвигающейся едко-зеленой волне, пущенной Чернокнижником, продолжающим громогласно зачитывать некое исковерканное писание о пришествии Ангелов Смерти.