Земля-Игра

Путь через лес пролегал по неширокой утоптанной до состояния камня грунтовой дороге. Идти по ней было легко и приятно. Ограждавшие её деревья отбрасывали густую тень, которая надёжно защищала от полуденного зноя. Воздух был свеж и чист, пахло травой, хвоей, свежими листьями и ещё чем-то непонятным, но неуловимо знакомым. Из леса доносилось разноголосое пение птиц и стрёкот кузнечиков.

Время от времени, покачиваясь на лету и натужно жужжа, словно идущие на задание бомбардировщики мимо них медленно пролетали под завязку загруженные нектаром пчелы. Один раз на дорогу выскочил олень. Завидев людей, он фыркнул, качнул рогами и снова растворился среди деревьев.

На контрасте с полным невзгод и опасностей переходом через пустыню, вся эта безмятежная идиллия расслабляла и настраивала на мирный лад. Поэтому путники слегка опешили, когда наткнулись на лагерь разбойников.

Кучка вооружённых длинными ржавыми ножами и заострёнными деревянными кольями голодранцев расположилась на лужайке, прямо возле дороги. Похоже, они чувствовали себя здесь в полной безопасности, поскольку даже не выставили дозоров и при виде мирно бредущих путников впали в не меньший ступор.

Но затем, поняв, что добыча сама пришла к ним в руки, радостно завопили и с криками: «Кошелёк или жизнь!» бросились на встречу.

Ещё не успевший прийти в себя Сергей на автомате скастовал файербол. Разбойники мгновенно развернулись и с такой скоростью понеслись обратно, что практически обогнали несущийся в их сторону огненный шар. Тот, потеряв силу, только слегка опалил чью-то зазевавшуюся задницу.

Ещё секунда и уже ничего, кроме вытоптанной полянки и брошенного впопыхах оружия, не напоминало о скоротечном бое.

Не успевшая даже выстрелить им вслед Марина только пожала плечами и, отвечая на немой вопрос своего спутника, коротко прокомментировала:

— Разбойники, — но затем, забросив лук обратно за спину, все же снизошла до объяснений, — плодятся тут как тараканы. На нормальных юнитов маны не хватает, дракошки с гидрами вымирают, а этим хоть бы хны. Даже не знаю, как они выживают. Здесь же ничего нет.

— А чьи это земли? Кому они принадлежат? — поинтересовался Сергей.

— Чьи, чьи. Маркиза Карабаса, — она раздражённо сплюнула. — мои, конечно. Только тут нет никаких ресурсов, ни шахт, ни руды, ни прочих месторождений. Я оставила на проходе небольшой гарнизон, чтоб эти работнички ножа и топора в обжитые земли не просачивались, и не лезу сюда. Так что мои они только формально.

Между тем кусты сбоку от дороги зашевелились, в них раздался какой-то шум, ругань и оттуда выскочил, причём, явно не добровольно один из разбойников. Он попытался было шмыгнуть обратно, но поняв, что там ему будут не рады, повернулся лицом к прохожим, снял шапку и неловко поклонился.

— Леди, вы того, не серчайте. Не признали мы вас. Видим путники идут, ну мы и того …, — промямлил парламентёр, запинаясь на каждом слове.

— Чего надо? — прервала его Марина.

— Мне братство поручило, чтобы мы …, чтобы вы нас …, хотим к вам присоединиться, вот. — Наконец, выдавил тот из себя.

— Да? И какие же будут условия? — недобро прищурилась леди.

Мужичок слегка приободрился, видимо решив, что его предложение вызвало интерес, и уже более уверенно начал перечислять:

— По десять золотых в неделю, одежда, кров, и еда за ваш счёт.

— Что??? — глаза Марины привычно выкатились из орбит. — Вы что, охренели?! А ну исчезни с глаз моих!

Перепуганный от этого взрыва эмоций разбойник моментально нырнул обратно в заросли.

— Нет, ты слышал?! — повернувшись к своему спутнику, возмутилась девушка. — Десять золотых в неделю! Да я улучшенному лучнику меньше плачу. А эта дрань подзаборная по десятке запрашивает да ещё хочет, чтобы я их содержала за свой счёт. А верёвку с мылом не желаете? — крикнула она в сторону кустов.

— Девять золотых, — поступило встречное предложение оттуда.

— Валите отсюда, пока целы!

— Восемь золотых, — отозвались кусты.

Ни слова не говоря, Марина сорвала с себя лук и выпустила стрелу на голос. Скорее всего, ни в кого не попала, но была к этому близко. Потому что в кустах испуганно ойкнули, и торг прекратился.

— Нет, ну ты только представь себе, десять золотых, да ещё корми и одевай этих дармоедов! Это же сколько надо иметь наглости, чтобы такое заявить! Надо будет сюда кентавров направить, чтоб переловили их. С тех тоже толку не много, а так хоть какая-то польза будет.— Ещё долго не могла успокоиться рачительная хозяйка местных земель.

Утихомирилась она только тогда, когда перед ними показалась перегороженная крепостной стеной невысокая гряда земляных холмов. Заметив бредущих по дороге путников, на башне зашевелились и расположенные под ней ворота стали медленно открываться.

Когда они вошли в гостеприимно распахнутые створки, весь гарнизон маленькой крепости — десяток одетых в бело-синие одежды воинов с перекинутыми через спины арбалетами, уже выстроился возле ворот, готовясь приветствовать своего феодала.

Один из них, выйдя из строя, снял с головы круглый металлический шлем и произнёс:

— Светлейшая леди Муразель, гарнизон Южных Врат для приветствия благородной и могущественной владетельницы построен. Командир гарнизона — десятник Глен Венн.

Жестом руки, изобразив нечто наподобие команды «вольно», светлейшая владетельница распорядилась:

— Гарнизону по местам, — и, дождавшись пока воины разойдутся, добавила, — десятник, прикажите подать нам лошадей, срочно! И пошлите гонца в замок, сообщить о нашем прибытии. — Затем, повернувшись к своему спутнику, поинтересовалась, — тебе как, в том мире, с лошадками приходилось иметь дело?

Сергей пожал плечами.

— Не особенно. Пару раз приходилось кататься на курорте, но сама понимаешь…

— Понятно. Значит так, смотри внимательно, показываю один раз.

Марина, подойдя к солдату, ведущему в их сторону двух взнузданных лошадей, приняла у того одну из них и, похлопав по седлу и уздечке, сообщила:

— Все это является пользовательским интерфейсом лошади. Управление не сложное, очень похоже на работу с джойстиком.

Вставив ногу в стремя, она ловко запрыгнула в седло и, потрепав по холке всхрапнувшую лошадь, начала демонстрацию.

Слегка коснувшись ногами лошадиных боков и заставив животное тронуться, пояснила:

— Один раз — начинаешь движение. Требуется немного прибавить скорость — сожми бока ногами. Чтобы перейти на галоп надо…, хотя, впрочем, тебе это не надо, свалишься ещё.

Теперь поводья. Тянешь за правую сторону — лошадь поворачивает направо. Тянешь за левую — налево. Надо остановиться — поводья на себя и одновременно сжимаешь бока. Все ясно? — и, дождавшись неуверенного кивка, скомандовала, — тогда вперёд.

Сергей неуклюже взобрался на лошадь и чуть пошатнулся, когда та переступила с ноги на ногу. Немного помедлив, он набрался духу и слегка надавил ногами на лошадиные бока. Команда была принята, и транспортное средство сдвинулось с места.

— Влево, влево тяни, — подала голос Марина, — все, хватит, отпускай, — крикнула она, когда лошадь начала поворачиваться и, поравнявшись с ним, завершила инструктаж, — так и едем, держись рядом со мной.

Ехать верхом было непривычно. Парень раскачивался в седле, с трудом удерживая равновесие, хотя лошадь двигалась медленным шагом. А пустись она вскачь? Хотелось за что-то схватиться руками, но хвататься было не за что. Разве что за лошадиную шею, но для этого надо было полностью лечь на лошадь, а весь его небогатый, почерпнутый из вестернов и фильмов про мушкетёров опыт подсказывал, что делать этого не стоит.

— Ну как, нравиться? — поинтересовалась с улыбкой наблюдавшая за его потугами девушка.

— Пока не очень. Неплохо бы было к седлу какие-нибудь ловкие ручки приделать, чтоб за них держаться, как в транспорте. — Поделился своими соображениями Сергей.

Марина рассмеялась.

— Ничего привыкнешь. А потом, если будет время, приставлю к тебе кого-нибудь, чтоб поднатаскал немного и станешь от верховой езды ещё и удовольствие получать. Главное, чтобы инструктор хороший попался.

Мне вот, в автошколе, с этим повезло. Мужичок, с которым я вождение накатывала, спокойный был, как эльф. Петром Ивановичем звали.

Помню, на пешеходном переходе перепутала газ с тормозом, едва женщину с коляской не сбила. Еду такая вся в поту, трясёт меня не по-детски, думаю только об одном: «Вот вернёмся и все брошу! Ну их, эти права». А Пётр Иванович так спокойненько поворачивается ко мне и говорит: «Да, неудобно получилось. Женщина-то с ребёнком была». И обратно в своё окно уставился. Меня и отпустило.

А если бы он тогда начал ругаться или кричать, точно бы бросила, — она на минуту замолчала и решительно добавила, — все, так и сделаем. Как только появится возможность, выделю тебе эльфа, будешь с ним заниматься. Здесь без этого никак.

Между тем Сергей немного пообвыкся и уже не опасался свалиться с лошади. Он начал с любопытством озираться по сторонам. Сплошной лес уже закончился, но в окружающем его пейзаже знакомый по экрану монитора мир Меча и Магии угадывался с трудом.

Бескрайняя, покрытая сочной зелёной травой равнина. Редкие островки рощ. Невысокие, покрытые скудной растительностью скалы. Лишь однажды встретилось нечто знакомое. Круглая дыра в одной из скал, возле которой стояло несколько пустых вагонеток, а сверху развевался синий треугольный флажок.

Все это однообразие нисколько не напоминало утыканную всевозможными интересностями игровую карту Эрафии и начинало несколько утомлять. Чтоб хоть немного развеяться, он обратился к погруженной в свои мысли спутнице.

— Марин, а какие у нас ближайшие планы?

— Планы? — подняла голову девушка, — планы простые. Сейчас едем ко мне в замок, чистим пёрышки, отсыпаемся, а затем летим в столицу, где я тебя со всеми знакомлю. И потом все вместе отправляемся на Олимпиаду.

— Ну вот, — приторно огорчился Сергей, — был один простой вопрос, а после твоего ответа у меня их стало как минимум три. У вас тут есть аэропорт? Или вы на коврах-самолётах летаете? И что это за Олимпиада такая?

— О, а я тебе разве не рассказывала? — Марина оживилась, — помнишь, я упоминала про Шейна? Это австралиец, ему уже за семьдесят, но дядька прикольный. Он у нас вроде неформального лидера.

Раньше был фермером там у себя, в Австралии. Столько интересного рассказывал. И как они овец стригли, и как с кроликами и змеями воевали, и какая у него там техника фантастическая была. Представляешь, у него комбайн двадцать тонн весил! Двенадцать передач, и им можно было по GPS управлять. Но и работа была очень тяжёлая.

В общем, когда его отец умер, он подумал, подумал, да и решил продать ферму. А то, говорит: «прожил бы так всю жизнь, как отец, и не увидел, какой Господь чудный мир сотворил».

Выручил за неё пару миллионов, и отдал их в свою секту. Он у нас сильно верующий. Фермеры, вообще, люди набожные, и Шейн не исключение. Но он, хоть, и верит в Бога, однако не фанатик, голова на плечах есть. Поэтому отдал деньги не просто так, а с условием, что они предоставят ему в этой секте пожизненную работу, связанную с загранкомандировками. И им хорошо, и он мир посмотрит.

Вот так Шейн и попал в Харьков. Эта секта там больницу строила, а его послали куратором, следить чтобы местные строители не слишком проворовались.

А, поскольку, он мужик деятельный и по вечерам просто так сидеть не мог, то устроил у себя дома, бесплатные курсы английского для молодёжи. И кто-то из этой молодёжи сделал «доброе» дело — присадил его на Героев.

Так вот, это все вступление было, что бы ты понимал, как он у нас оказался. А теперь про Олимпиаду.

Как ты, наверное, понял, сидеть без дела он и здесь не смог. И начал нести культуру в массы. Шейн называет это «бременем белого человека». Этому миру всего три года. По-настоящему у них же ничего нет. Ни литературы, ни музыки, ни книг. Он попытался организовать конкурс искусств.

Сперва мы для неписей какие-то номера готовили. Кто песенку споёт, кто стишок расскажет. Потом они пытались по нашему образу и подобию что-то сотворить. Но получалось, если честно, не очень. И только когда додумались объединить эти «утренники» со спортивными состязаниями, дело пошло на лад. Спорт привлёк массовое внимание к творчеству, а в конкурс искусств внесли соревновательный элемент.

Олимпиада превратилась в самое главное событие этого мира. Любой непись мечтает сюда попасть. Для них это как посещение Мекки для мусульман. На неё съезжаются вся местная знать, здесь делается большая политика, и решаются общемировые вопросы.

А звание олимпийского чемпиона стало одним из самых престижных в этом мире. Кроме почёта и уважения, к нему прилагается куча всяких плюшек, начиная от венков на голову и красивых ленточек, до освобождения от налогов и установки статуи на родине героя.

Престижнее него только звание полного олимпийского чемпиона. Его дают, если ты выиграешь и спортивное состязание, и конкурс искусств.

Я тоже олимпийская чемпионка, — с гордостью похвасталась девушка, — в позапрошлом году победила в соревнованиях по стрельбе из лука. А вот полной так и не стала. И вряд ли стану. Плохо у меня с искусствами, — добавила она с грустью в голосе.

— С Олимпиадой более или менее понятно, а на чем ты туда лететь собралась? — поинтересовался Сергей.

— Как это на чем? На дракоше, конечно. Я же вроде говорила, что у нас драконы есть. Они, правда, вымирают, но один у меня ещё остался. На нем и полетим.

Внезапно она замолчала, к чему-то прислушиваясь. Окружающая их тишина была нарушена нарастающим монотонным гулом от ударов множества копыт, а на огибающей небольшую рощу дороге, в облаке тянущейся за ними пыли, показалась группа всадников.

Отряд быстро их настигал, и вскоре Сергей с изумлением обнаружил, что всадники не сидели верхом, а их тела составляли единое целое с туловищами лошадей. Это были кентавры! Он взволнованно глянул на Марину, но та совершенно спокойно наблюдала за приближающейся кавалькадой.

Приблизившись к путникам, отряд сошёл с дороги и, разделившись на две части, принялся огибать их по сторонам. Когда кентавры поравнялись, Марина громко крикнула:

— Агрий!

Один из них резко затормозил и, сделав плавный полукруг, направился к девушке. От остальных его отличал белый окрас лошадиного крупа и металлический шлем на человеческой голове.

— Леди Муразель, — произнёс он приблизившись, и изобразил нечто наподобие кивка. То ли поприветствовал, то ли нервным тиком пробило.

— Капитан Агрий, — вежливо кивнула в ответ владетельница, — хотела вас предупредить, что в лесах, за южными вратами, объявились разбойники. Я, разумеется, направлю туда отряд, но до того времени, пока опасность не будет устранена, вам не следует там появляться.

Глаза кентавра загорелись огнём, и он почти прорычал:

— Леди Муразель, мы ваши союзники, а не слуги. Вы не можете нам ничего приказывать!

— Я и не приказываю, — пожала плечами девушка, — но как владетельница этих земель, просто обязана предупредить своих добрых союзников, что в тех местах сейчас небезопасно, и вас там могут ограбить.

Капитан ничего не ответил, но в его взгляде запылала настоящая ярость. Встав на дыбы, и развернувшись на сто восемьдесят градусов, он поскакал в обратном направлении. Ожидавший его отряд немедленно последовал за ним.

Когда полукони-полулюди скрылись за рощей, и от них остался только постепенно оседающий клуб пыли, Марина удовлетворённо потёрла руки.

— Вот и все, проблема с разбойниками решилась самым чудненьким образом, — и мстительно добавила, — будет им и десять золотых в неделю, и бесплатная кормёжка!

— А что это за интриги? — не удержался от подколки Сергей. — Разве ты не могла им просто приказать?

— Ты же слышал, эти кони считают себя моими союзниками. Им что не скажи — все сделают наоборот. Вот и приходится хитрить. Если бы не их беспросветная тупость, даже не знаю, как бы я с ними управлялась, — притворно вздохнула девушка, а затем, весело подмигнув, спросила, — но ведь ловко же получилось?

— Ловко, — согласился Сергей, — кстати, про кентавров. У тебя ведь замок «Оплот», а откуда тогда арбалетчики взялись? Которые ворота охраняют.

— Присоединились. А на

границу я их отправила, чтобы мораль в замке не проседала. Ходили там, с

гномами вечно задирались. А так и они при деле, и в замке тишь да гладь. –

Ответила Марина, и путники вновь возобновили движение по направлению к замку.