Земля-Аркания

Они сидели, тесно прижавшись друг к другу и уперев спины об зубчатую крепостную стену, смотрели в вверх. А в бесконечном синем небе в очередной раз всходило солнце. Так же как оно всходило вчера, так же как позавчера, так же как год назад, и так же как оно взойдёт завтра.

Его бесстрастные тёплые лучи падали на их усталые лица, не пробуждая никаких эмоций. Сил не было. Они сидели и просто наблюдали восход. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, последний восход в своей короткой жизни.

Марина ошибалась, они смогли выдержать не два, а целых три штурма. И если первый отбили достаточно легко, то за второй была заплачена страшная цена.

Сперва начали заканчиваться боеприпасы: камни на стенах, и стрелы у лучников. И если с первым ещё можно было что-то сделать, женщины и дети, которые откликнулись на призыв капитана и присоединились к своим отцам и мужьям, получили приказ разбирать булыжные мостовые у стен, то взять стрелы было попросту неоткуда.

Расстреляв свой боезапас, лучники доставали короткие мечи и шли в ближний бой, где, не обладая соответствующими навыками, быстро гибли. Марина, со своей пулемётной скорострельностью и бесконечным запасом стрел, пыталась восполнить их потери, но что она могла сделать в одиночку?

Мобы, хоть и не умели строить осадных башен, но связав вместе несколько тонких деревцев и забросив их на невысокие крепостные стены, взбирались по ним наверх, с успехом компенсируя отсутствие данного навыка. Их сталкивали, а они вставали и лезли обратно, их опять сталкивали, они опять вставали и лезли, лезли, лезли.

Перед глазами Сергея мелькали отрывочные картины того боя. Вот, пронзённый сразу несколькими стрелами, пал лейтенант королевской гвардии с русским именем Глеб.

Вот, ликвидируя прорыв, в толпу забравшихся на стену орков, размахивая длинным полуторным мечем, врезался странствующий рыцарь — сэр Фритцджеральд. Он видел, как тот со всех сторон обвешанный пытающимися свалить его на землю мобами, широко расставив руки и издав яростный рык, последним нечеловеческим усилием бросился вместе с ними со стены.

Как один за другим выбывали из строя закованные в латы стражники, а занимавшие их место бездоспешные ополченцы не могли оказать серьёзного сопротивления и гибли как на конвейере, один за другим. Растворялись в воздухе, воскресали, возвращались на стены и опять умирали.

Вскоре пошли безвозвратные потери. Потратив накопленную в телах ману, люди падали на землю и больше не исчезали. Мало кто выдерживал больше двух возрождений. Трупов становилось все больше и больше.

Сергей вспомнил, как сидел над телом своей жены отец Серафим. Он держал её за руку и ждал, что труп вот-вот растворится и перенесётся к точке возрождения. А тот все не растворялся, и не бросившая своего мужа травница Изольда, сломанной куклой, продолжала лежать на холодных камнях.

Он вспомнил себя, опустошённого, бессильного, с холодной яростью взиравшего на ломящихся в ворота тварей и неспособного ничего сделать. В полностью опустошённом от маны теле разливался смертельный холод. Энергии не осталось даже на слабенький файэрбол.

Как мертвенно-бледный прист подошёл к нему и, опершись о копье, стоял рядом и что-то говорил, старательно отводя глаза. Что-то про отсутствие веры, про смысл жизни которого больше нет. А затем попросил принять его жертву и, уперев копье себе в подбородок, всем своим весом опустился на него.

Острый наконечник легко пронзил мягкие ткани и остановился, только упёршись в черепную коробку. Он стоял и изумлённо смотрел на лежащего перед ним священника и даже не ощутил, как подскочившая Марина схватила его безвольную руку, вытянула её вперёд над бившимся в агонии телом и сразу же отскочила назад.

Он не видел, как деликатно отвернулись в сторону охранявшие его гвардейцы, пока живительная мана, вытекающая из остывающего тела отца Серафима, наполняла теплом его магическую сущность.

Но он прекрасно помнил всю ту ярость, которая овладела им, когда он снова получил силы колдовать. И как он вновь и вновь, бросал раскалённые шары в ненавистные орочьи морды, крича им что-то про своего деда и про Ленинград, который тот защищал. Вновь и вновь, пока те не дрогнули и, завывая от боли и страха, не бросились прочь.

Третий штурм был совсем коротким. Он и должен был стать последним, но выручила Маринина задумка с ловушкой перед входом. Почти не встречая сопротивления, монстры быстро снесли городские ворота и, радостно вопя, ворвались в беззащитный город.

Напор был настолько силен, что они буквально за полминуты до половины заполнили разверзшуюся под ними глубокую яму. Такие потери были чересчур даже для впавших в состояние берсерков орков. Мобы в очередной раз отступили.

Но никто не питал иллюзий, по поводу следующей атаки. Было понятно, что до ночи им уже не дожить. Что они уже мертвы, а отсрочка дана лишь до того времени, пока погибшие монстры, у кого ещё осталась такая возможность, не возродятся и не вернуться к месту битвы.

Люди бессильно сидели или лежали на стенах, а выжившие мобы, не теряя времени, подготавливали вязанки хвороста, чтобы закидать ими яму за воротами.

Марина тихонько всхлипнула.

— Ты чего, — вяло отреагировал Сергей.

— Умирать не хочется, — она всхлипнула ещё раз.

Сергей обнял её за плечи и притянул к себе. Девушка прижалась к его груди и из её глаз потекли слезы.

— У меня ведь даже своего парня ещё никогда не было.

— Как это не было? А я кто, пёс?

— Ты не считаешься. У нас с тобой так, просто покувыркались пару раз. А вот такого, любимого, чтобы я могла сказать, что он только мой и чтобы он меня любил, такого никогда. Мне вообще иногда кажется, что если такой появится, выскочит надпись «квест выполнен» и вся эта игра закончится.

И она громко разревелась, а потом, всхлипывая и глотая слезы, принялась рассказывать свою нехитрую историю.

Проблема, как Сергей когда-то справедливо заподозрил, была в её весе. При неполных ста шестидесяти сантиметрах роста, весы показывали восемьдесят с лишним килограмм, а в зеркале отображался какой-то неуклюжий колобок.

Нельзя сказать, что Марина не пыталась с этим бороться. Пыталась. Испробовала практически всё. Был пояс для похудения, который через некоторое время стал ей мал. Были изнурительные диеты, которые помогали сбросить по нескольку сот грамм.

Но, малейшее послабление в виде парочки конфет, которые каким-то чудным образом преобразовывались в не менее чем килограмм жира, сводили все её усилия на нет. Да что там конфеты, казалось, она набирала вес от обыкновенной воды.

Все усилия были тщетны и не приводили ни к чему, кроме депрессии. Но какая может быть депрессия при такой фигуре? Ни в плед как следует не закутаться, ни на подоконнике посидеть. Даже на одиночество не пожалуешься, потому что некому.

Надо ли упоминать, что мужским вниманием девушка была обделена.

В конце концов, если употребить политкорректный американский термин — она начала мыслить позитивно, а если перевести это на русский — сдалась, и все свободное время и нерастраченную страсть посвятила работе.

Мужчины коллеги не спешили помочь новой сотруднице. Там, где красотке было достаточно шевельнуть бёдрами, дурнушке приходилось шевелить мозгами. До всего приходилось доходить самостоятельно.

Может быть, именно благодаря этому она и добилась более или менее приличных результатов, став вполне успешным менеджером по продажам. Её стали ценить, как профессионала, появились свободные деньги. И вскоре, немного поднакопив, Марина купила себе бэушный Фордик.

Машина заняла в её сердце место отсутствующего молодого человека. Девушка постоянно с ней возилась, пыталась самостоятельно проводить мелкий ремонт и обслуживание. Поэтому, через некоторое время она и здесь достигла определённых успехов.

Зарегистрировалась на форуме автолюбителей и начала там активно общаться. Сперва по профильной тематике, а потом и на общие темы. Появился авторитет, друзья и незаметно вся её личная жизнь переместилась на форум. К участнику с аватаркой синеглазой эльфийки и ником Фуфочка прислушивались, уважали.

И все бы ничего, но кому-то, как это рано или поздно происходит на всех форумах, пришла идея встретиться в реале. Фуфочка, как могла сопротивлялась, но мнение коллективного разума перевесило её неубедительные доводы.

Тот день и стал началом её конца и одним из самых больших разочарований в жизни. Нет, ей никто не сказал и даже не намекнул, что аватар весьма далёк от оригинала, скорее наоборот. Подходили знакомые, те с кем она общалась онлайн, здоровались, говорили, что очень рады увидеть её в реале, внимательно слушали.

Но Марина замечала, что когда более симпатичные форумчанки начинали нести какую-то милую чушь, за которую в топике им в лучшем случае посоветовали бы убиться головой об стенку, то это вызывало намного больше внимания, чем её умные и едкие комментарии. Апофеозом стал момент, когда подвыпившая компания затеяла игру в бутылочку.

— Ты представляешь, — давилась рыданиями Марина, — всем девочкам загадывали что-то снять с себя или кого-то поцеловать, а меня заставили залезть под стол и кукарекать. А когда кому-то выпало поцеловать меня, так он меня в лоб чмокнул, как будто меня целовать больше негде!

Она опустила своё лицо ему на колени и затряслась в безудержном плаче.

Сергей поглаживал её по спине, не зная как успокоить. Ему было нечего ей сказать. Фразы типа: «какие твои годы» тут были явно не уместны.

Удивительно, но сам он умереть не боялся. Конечно, ему было жалко себя, но как-то со стороны, словно кого-то постороннего. Было немного обидно, что так и не узнает, зачем таинственные высшие силы призвали его в этот мир, и что он должен был сделать, но не смог.

Сергей откинул голову и прикрыл глаза. Виски пульсировали, отдаваясь равномерными ударами в голове. Бах, бах, бах, бах. Звук был такой, как будто дети нашли на свалке кучу жестяных вёдер и начали лупить по ним палками. Он открыл глаза, но грохот не исчезал. Казалось, он раздавался он откуда-то из-за крепостной стены.

Люди вокруг зашевелились, похоже, что не он один слышал этот странный звук. Кто-то встал и подошёл к стене. Приложив руку ко лбу, долго всматривался вдаль, а затем над крепостными стенами разнёсся истошный наполненный нечеловеческой радостью вопль:

— Преторианцыыы! Преторианцы идут!!!!!

Усталые люди вскакивали со своих мест и, не веря услышанному, подходили к стенам, чтобы лично увидеть свершившееся чудо. Сергей тоже подошёл и всмотрелся в даль.

Там, по ведущей к городу дороге, сверкая и переливаясь под лучами восходящего солнца, из леса выходила длинная колонна одетых в доспехи воинов. Они с ходу разворачивались в боевое построение, и аккуратные, как их рисовали в книжках по древнеримской истории, коробочки начинали движение по направлению к лагерю засуетившихся мобов. Идущие впереди легионеры ритмично били мечами по щитам, задавая себе темп и устрашая врагов.

Расположившиеся ближе всего к дороге орки ещё пытались организовать какое-то подобие строя, но жиденькая муравьиная дорожка, из числа самых предусмотрительных эльфов, уже потянулась по направлению к лесу.

На стенах поднялось что-то невообразимое. Люди кричали, обнимались, бросали в воздух шапки. Рядом с Сергеем стоял и смотрел на так вовремя прибывшую подмогу егерский фельдфебель, у которого от полуроты в живых осталось не больше десятка человек. По лицу его текли предательские слезы. С другой стороны подошла Марина и, прижавшись к нему, прошептала:

— Эх, жалко Серафим этого не видит. Он ведь был, наверное, единственный кто верил, — и она опять расплакалась.

Со стороны лестницы в сопровождении нескольких потрёпанного вида гвардейцев появился капитан Дель Монде. Сам он выглядел не лучше. Сорванный наплечник, помятая кираса и окровавленная повязка на ноге. Опираясь на меч, он, кое-как дохромав до стены, некоторое время изучал развернувшуюся картину. Затем, повернувшись лицом к ликующим защитникам, громко закричал:

— Все, кто ещё может держать оружие, за мной! Поможем преторианцам!

Люди, радостно крича и отталкивая друг друга, бросились по направлению к лестнице. Даже легкораненые не хотели оставаться в стороне и медленно ковыляли вслед. Сергей тоже направился было в ту сторону, но был остановлен Марининым окликом:

Эй, а ты куда собрался?

— Как куда, — спросил он недоуменно, — на вылазку, конечно.

— И без нас справятся. Иди ты забыл, что я у них персона «most wanted»? Если поймают, сразу отправят к этой суке Гнилоину. Да и твоё описание наверняка у них уже имеется. — Казалось, что не было страха смерти, никаких слез и откровений, к девушке вернулась её обычная, чуть грубоватая манера разговора. — Так что давай ноги в руки и быстренько делаем «gеt out» отсюда.

Сергей улыбнулся и в тон ей ответил:

Окей, подруга, let`s go!