"Акула пера в мире Файролла-10" "Два огня"

— Це-це-це — Хассан покачал головой — Жизнь взять так просто...

— Не так уж и просто — буркнул я — Если бы это было просто — я бы и сам это сделал, не стал бы вас своими просьбами утруждать.

— Просто, просто — не согласился со мной Хассан — Ты просто думаешь не так, как я или мои дети. И действуешь не так. Вот согласился бы тогда пойти ко мне учиться — сейчас знал бы, как хрупка и уязвима плоть человека и как ничтожна любая защита. Защиту делает человек — а людям свойственно ошибаться.

— Кабы я пошел учиться к вам, я бы сейчас и этих проблем не имел — не удержался я от сарказма.

— И это верно — признал Хассан — Чья жизнь тебе помешала?

— Служителя культа — вздохнул я, показывая, как мне нелегко это произносить — Некто годи Талиен из Пограничья. Бунтует против законной власти. Проповедует кровавые ритуалы, по слухам — даже людоедство. Отвратительный тип.

— Ай-ай — Хассан сморщился, будто что-то горькое раскусил — Не люблю иметь дело с религиями. Люби свою веру — и не отрицай другие, так меня отец учил, а его — его отец.

— А при чем тут вера? — не понял я — Он и веру продал, стервец. Хуже того — он использует ее как орудие против законной власти. Паразитирует на ней.

— Все слуги богов, сколько бы их не было, паразитируют на вере, таковы законы бытия. Религия и вера — это только почва для посадки зерен, они всего лишь инструменты, как мотыга или арба. А вот сбор урожая, которые эти зерна дали и его употребление — это уже не божественное, а людское, да. Так что этот твой годи — он такой же, как и все.

— И он смертен — гнул свою линию я.

— Смертен — согласился ибн Кемаль — И я возьму для тебя его жизнь.

Вами выполнено задание 'Исполнители'

Награды:

1800 опыта;

700 золотых;

Он таки согласился! Ффух! Теперь надо еще узнать, почем его услуги.

— Спасибо — я склонил голову — Не хочу показаться невежливым или дерзким, но вопрос оплаты работы, которую вы на себя приняли — это тоже очень серьезная тема. Мне бы хотелось знать...

— Это правильный вопрос — ибн Кемаль огладил бороду — Всякий труд должен быть оплачен. Я возьму с тебя за это один золотой.

Один золотой? Что-то не так. Что-то совсем не так.

— Если вы назвали такую низкую цену из дружеских побуждений — то мне сейчас очень неловко — приложил ладонь к груди я.

— Я всегда говорю только то, что хочу сказать — немного равнодушно произнес ибн Кемаль — Я заслужил это право тем, что много видел и много понял, и потому пользуюсь им постоянно. Ты заплатишь мне один золотой. И еще я попрошу тебя о небольшой услуге. Дружеской, дружеской, не волнуйся. И ты, как мой друг можешь даже от нее отказаться, ты можешь мне сказать: 'Извини, Хассан, но я не буду этого делать'. И ты все равно получишь голову этого твоего годи, и не потеряешь моего расположения. Мы ведь друзья, да?

— Да — у меня внутри все клокотало. Как же задолбали эти дружеские услуги. И что от меня потребуется теперь?

Глава пятая

в которой раздаются инструкции и хруст

— Что, что такое? — Хассан даже наклонился вперед, заглядывая в мое лицо — Что случилось, дорогой?

— Да все в порядке — задавил я в себе эмоции — Так что мне сделать для вас, почтенный Хассан? Чем мне вас порадовать?

— Слушай, тебя моя скромная просьба так взбудоражила, так встревожила, что я теперь даже не уверен в том, что мне от тебя хоть что-то нужно — посетовал ибн Кемаль, доставая невесть откуда четки — Твое душевное спокойствие мне куда важнее моих старческих прихотей. Быть посему — мои дети сделают все, что тебе нужно, за плату в один золотой. Ее будет вполне достаточно, поверь мне. Да я бы и ее не брал, но традиции, понимаешь... Нельзя без хотя бы символической платы человека убивать, не очень это правильно. Ладно, расскажи мне об этом человеке, жизнь которого я тебе дарю.

Вам предложено принять задание 'Инструкция'

Данное задание является третьим в цепочке квестов 'Охота на годи'

Условие — Рассказать исполнителям все, что известно о годи Талиене.

Награды:

600 опыта;

Получение следующего квеста в цепочке.

'Исполнителям'. Стало быть, в игре есть и другие добрые люди, которые охотно отправят ближнего своего на обратную сторону Луны. Хотя — о чем это я...

— Ну, что ты замолчал? — ибн Кемаль щелкнул косточкой четок. Красивые у него четки — камушки будто костяшки, отделанные золотом. Хотя, может оно так и есть. Не удивлюсь, что это фаланги мизинцев его врагов.

Я тряхнул головой и рассказал старцу все, что знал о Талиене и его нынешнем местоположении.

— ...и его смерть должна выглядеть естественной и по возможности срамной — завершил я свое повествование — Это очень важно.

— Конечно, важно — кивнул головой ибн Кемаль — Это самое важное в этом деле. Если воин или жрец умирают как герои — они становятся кумирами, с их именем на устах живые идут умирать и часто побеждают. Если же они умирают, как бродяги или проходимцы — их имена втаптывают в грязь и очень быстро забывают. Хотя иногда потом они оживают в песнях базарных плясунов, как правило — в срамных. Тоже слава, но лучше никакого посмертия не надо, чем такое. Ты не волнуйся, мальчик, все будет так, как надо. Я немножко подумаю, да. Я подумаю, как сделать так, чтобы все было хорошо для всех, кроме этого Талиена.

Немного посопев, я все-таки решил спросить еще раз об оплате. Мне очень не хотелось этого делать, понятно было, что это капкан, но нутром я чуял — если этого не сделать сейчас, замок Атарин будет закрыт для меня навсегда, а это очень нерационально. Кто знает, что будет дальше? И потом — я еще не полностью изложил Хассану задачу для его людей.

— Почтеннейший Хассан — мягко произнес я — Мне не по душе то, что вы можете подумать обо мне плохо. Вы подумаете: 'Какой он невежа'. Или — 'Он не уважает меня, ему трудно выполнить маленькое поручение'. Так не должно быть. Я не хочу, чтобы так было. Скажите мне, что надо сделать — и я займусь вашей просьбой сейчас же.

— Горячий, да — улыбнулся в усы ибн Кемаль — И умный. Успокойся, сынок, не надо от тебя старому Хассану ничего. Ну, может только чтобы ты сказал мне — 'Хассан, я друг тебе, отныне и навеки'. Этого будет достаточно.

Сто процентов — это ловушка. Уж не знаю какая — но это точно так. Но... Ладно, пусть будет, одной заморочкой больше, одной меньше... В конце концов — этот дедушка точно не самый хреновый из тех друзей, которыми я тут обзавелся.

— Так это и на самом деле так? — недоуменно пожал я плечами.

— Знаю — благосклонно покивал ибн Кемаль — Но хотел бы это услышать от тебя. Считай это моей безобидной старческой причудой.

— Мудрейший Хассан, я ваш друг, отныне и вовеки — по возможности торжественно произнес я.

'Вы дали обет дружбы старцу с горы, Хассану ибн Кемалю, также известному в Раттермарке как 'Кровавый Хассан'. Помните, что обет дружбы на Востоке значит куда больше, чем клятва богам или даже кровное родство. Тот, кто его нарушит, будет навеки проклят — и на земле, и на небе, и в жизни, и в посмертии.

Отныне Хассан ибн Кемаль вправе прийти к вам в любой момент и потребовать, чтобы вы отдали ему дружеский долг, выражающийся в каких-либо услугах, и вы не вправе ему отказать. Исключение составляют только те просьбы, которые ведут вас к клятвопреступлениям (т.е. к нарушению каких-либо обязательств, взятых на себя ранее).

Внимание!

Требования Хассана ибн Кемаля будут выражаться в квестах, отказ от принятия которых повлечет за собой применение к вам штрафных санкций (вид и объем шрафов будет определяться по каждому непринятому вами квесту)

Примечание.

Количество выдаваемых вам подобных квестов ограничено временными рамками. Вам не может быть выдано более двух подобных заданий в течение одного календарного месяца.

Примечание.

В случае удачного выполнения обязательных задний, выдаваемых вам Хассаном ибн Кемалем вами могут быть получены очень неплохие и даже уникальные награды в виде редких предметов, умений и цепочек заданий.

Вот и гадай — то ли получил на свою голову проблемы, то ли офигенную фишку срубил. С одной стороны, геморрой, с другой — умения и задания. Но, с учетом того что задания мне не нужны — выходит, что геморрой.

А дедушка-то молодец. Я теперь ему друг, а он мне кто? Он-то мне в ответной симпатии не клялся, так что сыграл я, как всегда, в одни ворота. В свои. Вот такой вот дон Корлеоне с восточным колоритом напротив сидит, в усы улыбается, да знай костяшками четок щелкает, да. Ладно, могло быть и хуже, он меня мог заслать куда-нибудь за тридевять земель прямо сейчас. А тут — абстрактные поручения в предполагаемом будущем, это все несмертельно.

— Я рад обрести такого друга как ты, сынок — растроганно сказал Хассан — Твои слова тронули мое сердце. Давай один золотой, и отныне твой враг — мой враг.

Вами выполнено задание 'Инструкция'

Награды:

600 опыта;

Великая сила дружбы. Сказал — и все, квест закрылся. Ах да, еще денежка... Я достал из сумки золотой и протянул его Хассану.

Вам предложено принять задание 'Ожидание'

Данное задание является четвертым в цепочке квестов 'Охота на годи'

Условие — ожидать смерти годи Талиена. В случае, если она не воспоследует в течении одной недели по игровому времени, поинтересоваться у исполнителей, почему они до сих пор не выполнили взятые на себя обязятельства.

Награды:

1000 опыта;

200 золотых

Получение следующего квеста в цепочке.

Ага, поинтресоваться. Вот так, по-братски прийти к ибн Кемалю, ввалиться прямо вот в эту комнатенку, и эдак с наездом спросить у него —

— Я чего-то не понял. Почему это чмо в перьях еще живо?

Маловато дали наградных за этот квест. Он очень непростой... Ладно, это все лирика, надо последний штрих внести в общую картину преполагаемого политического заказного убийства.

— Я всегда был вашим другом — прижал ладонь к сердцу я — Хотя, еще я в чем-то видел в вас своего наставника и даже, простите за смелость, духовного отца. Мне даже не надо было произносить эти слова о дружбе, они отчеканены в моем сердце...

Бамс! — и мне снова прилетело по щеке.

— На этот раз не за то, что ты врешь — Хассан как всегда улыбался — Впрочем, если ты сейчас и соврал — это не страшно, мне приятно слышать подобное, даже если это ложь. Сейчас я ударил тебя за многословие, неподобающее мужчине. Ты сам сказал — я тебе как отец. А отец учит своих сыновей всему, что они должны знать. Иногда это надо делать словом, а иногда — и силой. Другой разговор, что это надо чередовать, и каждый из инструментов пускать в дело в нужное время.

Я, было, хотел подчеркнуть его мудрость и многогранность познаний, даже рот открыл, но в последний момент остановился. Ну его, того и гляди, снова по роже вдарит.

— Молодец, да! — ибн Кемаль явно заметил мои телодвижения и с довольным видом погрозил мне пальцем — Надо всегда знать — когда говорить, когда молчать. Ты способный, да. Из тебя еще может выйти толк. Хотя я об этом уже... Ну, ничего. Я старый, мне уже можно повторять одно и то же — мой разум не так остр и скор, как в юности, да и духом я стал помягче. Тянет как-то на наставления, воспоминания... Ладно, что мы все обо мне. У тебя все? Что хотел и знал — то сказал?

— Нет, почтеннейший Хассан, не все — помотал головой я, ловя его удивленный взгляд — Еще кое-что есть. Не могли бы ваши дети, те, что будут... мммм... работать над этим делом, перед выполнением своей миссии или сразу после нее положить на тело Талиена вот этот мешочек.

Я достал из сумки означенный передмет, который некогда мне вручил на том гельтском свете давно скончавшийся годи Оэс, и протянул его ибн Кемалю. Черт, как фраза-то предыдущая жутко звучит, а? И ведь — из песни слов не выкинешь, так оно и было на самом деле.

— Магия? — спросил, принимая у меня мешочек с землей Хассан, подбросил его на ладони и утвердительно повторил — Магия. Ох, мальчик мой, не имел бы ты с магами и чародеями дел, да. От них в мире один кавардак и неразбериха. Вечно машут своими посохами и бородами, лезут везде где только можно, добиваются власти и думают, что они самые умные, самые сильные и бессмертные. Ну, про первые два заблуждения говорить не стану, а вот насчет третьего... Это очень неверное мнение, я бы сказал — в корне. Но — будь по-твоему, как скажешь. Что-то передать покойному хочешь — какие-то слова, какие-то пожелания? Кроме пожеланий долгой жизни, конечно же.

— Все, что я хотел ему сказать — я уже сказал вам — немного криво выразился я, но повелитель замка Атарин меня понял и снова ухмыльнулся в усы.

— Ну, если это все — то на этом и закончим — четки сверкнули и исчезли в рукаве его халата — Ночь на дворе, может, заночуешь здесь у меня? Мой дом — твой дом.

— Да нет, пойду — отказался я. Какая мне разница, когда свиток тратить. Нет, вполне возможно, что за этим предложением запросто могла последовать возможность получить пару заданий, думаю, этот замок в ночи может порадовать любознательного игрока, но мне они не нужны — Завтра утром у меня много дел.

— Дела, дела — ибн Кемаль вздохнул — Весь мир с ума сошел, все стали такие занятые. Никто не хочет просто остановиться, поднять голову вверх и посмотреть на солнце или звезды, чтобы понять, как они прекрасны и навсегда сохранить эту красоту в своем сердце. А потом, когда придет их час покидать этот мир, они думают — 'Боги, почему я ничего вспомнить не могу, кроме того, что все время куда-то бежал? Веть было же что-то еще кроме неотложных дел в этом мире?'. А как он может что-то вспомнить, если прожил свою жизнь в постоянной гонке, полагая, что так и нужно? А разве так нужно? Да и кому это нужно... Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, подумай. Умей не только стремиться вперед, умей делать остановки в пути, чтобы подумать — а по той ли дороге ты вообще идешь? Не свернул ли ты случайно со своего пути, в спешке этого даже не заметив? Может, ты уже на чужой дороге, в чужом краю занимаешь не свое место и делаешь совсем не то, что должен? Может, надо отойти в сторону, лечь на землю и просто посмотреть в предвечное небо, которое все видело и все знает?

— Я подумаю — если честно, таких речей от Хассана я вовсе не ждал. Я привык к его восточным закидонам, но тут он выдал совсем уж необычный монолог — Я обязательно подумаю о том, что услышал от вас.

— Ай, обманешь — отмахнулся ибн Кемаль — Выйдешь за порог и слова мои из головы выкинешь. Не спорь, так и будет. Я знаю. Я сам таким был. Я слушал своего наставника, кивал, а сам думал о том, что у меня своя голова на плечах есть, и я уже сейчас знаю и понимаю больше чем он. Прошли годы, и только сейчас я понял, как он хотел мне добра, делясь своей мудростью и как ему было больно видеть, что я не хочу пускать его слова в свое сердце.

Наверное, надо было сказать о том, что я-то как раз пустил его слова в свое сердце, но что-то мне досказывало, что я тогда по роже в третий раз за этот вечер получу. Не то, чтобы меня это пугало, но нафиг надо.

— А вот у меня вопрос — сказал я, поднимаясь с ковра — Можно?