Неверие

Босс монастыря всегда казался игроку странным, и не одному ему. Епископа окружали множество теорий и фантазий одни других безумнее, но так уж выходило, что никто не мог ничего доказать или опровергнуть — до этого момента. В самом тексте задания говорилось об исповеди, о том, как епископ дошёл до жизни такой и за что кается по сей день. У Стейла одного из тысяч и тысяч появилась возможность разгадать эту тайну.

Шестерёнки в голове заработали и закружились. "Да, это может сработать". С епископом пытались разговаривать, давать ему подарки, принимать его удары без сожалений в подражание его самобичеванию, игроки делали много чего в попытке добраться до разгадки, но всегда всё упиралось в то, что враг просто не хотел их слушать — вернее, отвечать. Многие клялись, что видели, как враг понимал их речь, но почему-то не считал нужным одаривать их своим вниманием.

Но у Стейла было специальное задание. И, как прекрасно знал игрок, босс теперь обязан был отвечать — существовали с десяток подобных заданий на других врагов, и раз имя епископа значилось в квесте, то скрытый ото всех диалог теперь можно будет произвести — если говорить правильные слова.

Стейл хотел глянуть на Торговца и поблагодарить — зачем, ведь НПЦ по сути говорящая тумбочка, он и сам не знал — но непися уже и след простыл. Снизу послышались окрики, и Стейл поспешил спуститься к товарищам. Вырисовалась новая цель — пробраться к епископу как можно скорее. Но прежде всего решить, говорить ли Варику и Кляйну о том, что увидел и услышал.

Размышления не растянулись надолго. К тому моменту, как он спрыгнул с низкой крыши в мягкую грязь вперемешку с соломой, Стейл уже всё решил — товарищам знать об этом было не обязательно, да и к тому же они только мешать станут. Хотя они и помогли понять, чем же на самом деле являются эти секретные квесты, более ему такая помощь не требовалась. Потому от Кляйна и Варика следовало убраться подальше в тот самый момент, как они втроём покинут этот монастырь. Сразу после убийства босса, когда крепость преобразится в пылающие руины.

* * *

— Все готовы? — Поинтересовался Варик с некоторым беспокойством в голосе.

Стейл и сам чувствовал прилив адреналина. Этот босс был — и так считало большинство игроков — сложным. К нему следовало тщательно готовиться, и троица не пожалела времени, чтобы закупиться всем необходимым у стоявших там же в монастыре монахов. Главный среди них, непись, как и все остальные, пожелал им удачи и божьей помощи.

— Епископ прячется внизу, в катакомбах. Он боится солнечного света. — В который раз повторил он очередной группе приключенцев. — Пожалуйста, дайте ему покой. Я понимаю, что это чёрная неблагодарность сделать такое с тем, кто дал тебе кров и пищу, но поймите, он ужасно страдает. Он сошёл с ума, он одержим. Пока ещё можно спасти его душу, об этом и прошу вас.

Стейл невольно сглотнул. Епископ действительно был одержим, но что это — бесы ли, какая-то безумная идея или же нечто извне, игрок не мог определить до сих пор. Босс был сложным в том числе и поэтому. С ним было страшно сражаться. Порой епископ почти сдавался без боя, а иногда мог уничтожить даже профессиональных игроков. Эта боязнь, что вот-вот этому безумцу взбредёт в голову драться, а не терпеть удары давила на мозги. И никак это нельзя было предугадать, никак предотвратить. Дыхание бога случайных чисел особенно отчётливо слышалось в этой схватке, и форум игры был заполнен соответствующим креативом.

Вообще, в начальной локации разработчики постарались на славу. Чем ниже спускалась троица, тем сильнее давили затхлые катакомбы монастыря. С полок смотрели пустые глазницы черепов и порой мелькали крысиные хвосты, в шатком свете факелов на стенах рождались и умирали нарисованные воображением чудовищные существа. Каждый шорох заставлял обернуться.

Это место наглядно на своём примере показывало, чего ждать от игры в дальнейшем. Месиво из костей, гнилых досок, песка и помёта крыс и летучих мышей трещало под ногами, а за каждым поворотом лабиринта беспрестанно ожидалась опасность. Даже если игрок и знал это место как свои пять пальцев, от этих наивных страхов ему никогда не удавалось избавиться. Вся игра была построена на этом предчувствии беды. За это Стейл её и любил.

Лабиринтом среди игроков он назывался так только из-за страха. Три вертлявых коридора с пересекающимися ответвлениями, метров пятьдесят каждый. Они аккуратно огибали друг друга и центральную комнату, зажатую меж них, и лишь один вёл в неё. Здесь не было никаких врагов, лишь кости неизвестной древности. А в комнате, среди свечей, книг и залитых кровью свежих трупов, колдовал епископ.

— Готовьтесь. — Шепнул Кляйн и бесшумно достал двуручник из ножен. По плану он должен был ввалиться в комнату первым и занять её середину — иначе ему было не развернуться с такой дурындой в руках. Стейл заходил по возможности со спины и, раз уж так вышло, что у него было здоровья как у двух остальных вместе взятых, пытался развернуть врага на себя, а Варик стрелял из лука стоя в коридоре. Комнатушка была ужасно тесной для такого сложного боя, но всё же предоставляла игрокам превосходство над боссом. Каждый хоть раз бывший в ней прекрасно знал, где нужно стоять — например, меж столом и горой книг в ближнем углу — чтобы епископ не мог толком сражаться.

На счёт "раз-два-три", Кляйн нырнул в низкий проход, следом, выждав, пока седой бородач с криком не ударит мечом со всего размаху по отвернувшемуся к стене епископу, скользнул следом и бросился вдоль левой стены к боссу с фланга. Варик тут же занял единственный выход — и вход — своим телом и натянул тетиву, готовый выстрелить.

Удар отправил горбатую, спрятанную в чёрные робы фигуру епископа на пол. Человека что в реальности, что в игре, это бы оглушило и скорее всего даже убило. Но босс всего мгновение спустя, когда Кляйн уже заносил меч для второго удара, уже шевелился и полз прочь. На пути у него тут же встал Стейл и пинком в лицо оттолкнул назад, готовый следом кольнуть мечом.

Клинки товарищей заскрежетали друг об друга. Где миг назад лежал епископ от него осталась только чёрная дымка — монстр молниеносно перенёсся к Кляйну за спину. "Сзади!", — предупредил Варик и тут же пустил стрелу в босса. Попал, но тот словно и не почувствовал её укуса в руку.

— О, господь... сжалься над нами.

Босс тупил, как делал почти всегда. Где-то полминуты или минуту после первого удара он всегда стоял смирно и читал то молитвы, то нотации, то просил о чём-то, то просто молчал и смотрел уставшими глазами из-под капюшона. В это время троице нужно было вбить в него как можно больше урона перед следующей фазой, когда епископ начинал драться. Удары что до, что после снимали ему здоровье, можно было, если повезёт, спокойно снести ему половину в первой фазе боя, чем и пользовались все игроки.

Как Стейл и должен был, он уже заходил боссу за спину. Но на полпути его посетила догадка. "А что, если?.." Игрок резво сменил траекторию, поднырнул под широкий горизонтальный удар Кляйна и встал прямо перед епископом, взирая ему прямо в безумные глаза.

— Ты что творишь?! — Воин, да и лучник-дробь-маг завопили каждый на свой манер. — Всё испортишь!

Но Стейл знал, что делал.

— Чего смотришь на меня, обречённый? — Молвил безумец. — Руби. Делай, что должен.

— Кем был твой король, исповедник? И что он тебе сказал?

Игрок сразу понял, что всё сделал правильно. Епископ шевельнулся, задрожал всем телом. Он отшатнулся назад с глазами, полными воспоминаний и глубокого ужаса. Стейл тут же похвалил себя за сообразительность — ну очевидно же, что эта фаза боя, где босс даже не шевелился, нужна была для допроса, пусть даже и потом драка будет сложнее!

— Ты знаешь? Ты — знаешь? — Босс схватился за голову. — Невозможно. Никто не может знать об этом. Никто не должен знать об этом. Уходи! Если Бог дарит Грааль чудовищу вместо благородных рыцарей и дев, то такой мир не достоин спасения. Убей меня, их, всех и дождись смерти сам. Так предначертано судьбой, такова воля Божья.

Троица раскрыла рты от удивления. Как-то само собой так вышло, что они опустили оружие и замерли. "Всё сходится!", — Стейлу казалось, что и его товарищи думали так же. Он нервно обернулся и обнаружил на их лицах те эмоции, которые испытывал сам.

— Скажи ему, что мир можно спасти! — Кляйн расценил этот поворот головы как просьбу помочь. — Любую подобную чушь, это точно то!

Стейл и сам не заметил, как кивнул. Слова подобрались сами собой.

— Это испытание нам. Мы должны превозмочь.

Безумец фыркнул.

— Я думал так же, мальчик. А потом Его Высочество снова и снова разбивали мои надежды в прах. Они творили ужасные вещи, а затем просили у меня отпущения грехов. Я, ничтожество, их отпускал, хотя не имел никакого права. Его Высочество знали, что человек слаб. Они рассказывали об этом в исповедях, а я слушал. Как Его Высочество убивали и насиловали и грабили. Но самое плохое не это, мальчик. Самое плохое было в том, что чудовище знало о своих братьях по вере и оружию. Оно исповедовалось не только в своих грехах, мальчик. Я наивно думал, что мог спасти Его Высочество, когда они говорили мне, как их пугали жестокость рыцарей. Как за знамёнами Господа нашего крестоносцы искали наживы. Как горели города и как росли горы трупов. Убей меня. Убей меня ещё раз. Я не хочу больше этого видеть! Не хочу!

Босс согнулся, всё ещё держась за голову. Некоторое время он повторял просьбы, тише и тише, а затем его голос изменился. Когда он поднял свой взгляд на троицу и оглядел её, Стейл вздрогнул. Епископ стал совсем другим, таким, которого он убивал уже неоднократно.

— А ещё они знали, где искать Грааль. — Произнёс босс. — Им было известно, в каком холме бескрайней пустыни скрывалось чудо. Бог отдал ему его лично в руки. Не смотри так, я не лгу. Я видел. Я знаю. Мальчик, ты хотел, чтобы я нарушил тайну исповеди? Хорошо. Пусть мир катится в ад, туда нам всем и дорога. Может, за это меня убьют ещё раз — это правильно, грешник должен страдать. — Епископ выпрямился, его макушка доставала потолка. Стейл никогда прежде не видел, чтобы босс так делал. — Мы приплыли на корабле, и Его Высочество оставили позади двух своих рыцарей, чтобы остановить преследователей. Скажи им, что тебя прислал я. Они укажут тебе путь к королю — и Граалю, если того пожелаешь.

Сказав это, епископ бросился на Стейла. Тот едва успел увернуться. Атака заставила всех подпрыгнуть от неожиданности — определённо, уловка удалась. Длинные острые когти, которые только слегка его задели, снесли Стейлу добрую половину здоровья.

Интуитивно, игрок кое-как увернулся от второй атаки. Пригнулся и метнулся под свистнувшими над головой когтями за спину врагу. Епископ был проворным и быстрым — другое дело, что он обладал неподходящими для такой скорости размерами. Кляйн пришёл в себя как раз тогда, когда босс уже обернулся в попытке поймать и добить Стейла. Тяжёлый клинок, казалось, должен был сбить врага с ног, но вместо этого тот прошёл сквозь тело словно сквозь дым.

Все трое метнулись кто куда. Они играли в эту игру достаточно долго, чтобы знать, что епископ умел то ли телепортироваться, то ли обращаться невидимкой и любил нападать сзади. Это была его задача как первого босса обучать новых игроков тому, чего стоит ждать от магии. Бой был полон иллюзий и огня. Епископ мог лечить себя и заставлять игроков двигаться медленнее, метался проклятьями и заклинаниями. Когда он появлялся где-нибудь в комнате и не двигался, все знали, что нужно его бить и не дать закончить колдовство.

Сам по себе бой был весьма короткий. Чаще всего. Иногда епископ просто отказывался умирать после того, как его здоровье опускалось до нуля. Красненькая полоска начинала ползти в другую сторону, а под ней красовались отрицательные числа. Стейл, когда такое с ним случилось в первый раз, возрадовался, что сломал игру, и тут же, как остальные игроки, сталкивавшиеся с этим, отчаялся победить. Действительно, откуда новичкам знать, что это всего лишь магия, то есть иллюзия?

Когда такое случилось в этот раз, Стейл, как и его товарищи просто перестали обращать на босса внимание. Многие игроки после того, как магия епископа была побеждена ещё долго кувыркались от её бестелесного эха и сражались с ней всерьёз. На самом же деле епископ был давно мёртв. Ещё до того, как игроки спускались в катакомбы, да и вообще до их попадания в монастырь его тело лежало бездыханным в этой самой комнате. Троица просто сделала вид, что епископа нет — его эхо и оставило их в покое и развеялось.

Магия равнялась вере. Стейл часто ловил себя на мысли, что реальности не хватало вот такого механизма изменения окружающей действительности. Подумал, двинул неизвестным науке органом веры — и оно случилось. Конечно, с оговорками — баланс как-никак — но всё так и работало. У игроков здесь словно отрастала третья рука, имеющая произвольную форму, и воплощала желаемое насколько хватало маны. И управлять колдовством было столь же просто, как двигать своими собственными конечностями.

Как же, вся игра происходила в придуманном сервером сне. Человек спал, видел картинку и реагировал на неё. Капсула ловила сигнал, преображала в цифру, отсылала серверу, а тот изменял сон соответственно мыслям игрока. Логично, что колдовство по сути ничем не отличалось от обычных телодвижений — по сути это были одни и те же импульсы мозга.

С победой над первым боссом вырастал новый стат, отвечающий за магию и резист к ней. "Вера" определяла, насколько желаемая действительность игрока перекрывала желаемую действительность остальных. Чем больше, тем живее и прочнее иллюзия. Выдавалась она, казалось, в случайном количестве, и находилась в какой-то зависимости от личных качеств игрока.

Вскоре морок развеялся. Стоявший до того неподвижно епископ вдруг исчез, а затем волшебным образом перенёсся на стол, а стены обуглились, и пол оброс костями. Стало пахнуть пеплом и дымом. Сокровище, что должно было вывести троицу из монастыря, покоилось в углу и источало непонятный цвет, не существующий в природе.

— И что это было? — Кляйн спросил со скрытым упрёком. — Как ты об этом догадался, Стейл?

Игрок вздохнул.

— Вы мне мешаете. Давайте разойдёмся по-хорошему: забирайте фонарь, а я пойду пешим.

Стейл не считал, что поступает некрасиво. Благодаря нему Варик и Кляйн видели то, что видели, у них не должно быть причин считать, что он им чего-то должен. И даже если бы был, два дружелюбных товарища действительно мешали. Тайна вещь сокрытая, доступная лишь подготовленному уму. Если кто-то будет рядом с ним, то состояние сосредоточения, что было так необходимо, никогда не наступит.

— Нет-нет, ты не так понял. — Замотал головой лучник. — Это было круто, и я хотел узнать, как ты...

— Я сейчас выйду из игры. — Сказал Стейл. — И я всё так понял. С вами было весело бегать, но уж извините, в том, что я ищу, вы никак не поможете. Я понимаю, вам интересно — а кому не было бы? — но если я останусь с вами, то не выдержу. У меня нет сил спорить.