Карты судьбы. Повелитель металла

— Позвольте представить вам мою невесту, Анастасию Пономаренко.

А вот и ничего страшного, а ты боялся. Вот она стоит перед тобой, и ничего не случилось, мир не перевернулся. Да, она меня даже не узнала. Впрочем, по какой-то причине меня никто не мог узнать, но где-то в глубине души, которая еще не успела зачерстветь жила странная надежда: что она-то узнает. И пусть потом меня будут ждать огромные неприятности, но тогда я бы точно знал — я умер не просто так. А так, все получается очень грустно и банально.

— Доброго дня. Приветствую вас в нашем доме, — это уже, значит, 'наш' дом.

— Миледи, — и где Сергей таких слов то понахватался, — вы прекрасно выглядите. А как вы с Натаниэлем познакомились.

О нет, только не надо это сейчас обсуждать. Или может у них есть какая-то другая романтичная история для общего использования.

— Кстати, да, брат, мне ты тоже ничего не рассказывал, — плохо, если Эмма не в курсе, значит вероятность варианта с запасной историей стремится к нулю.

— Дорогой, позволь, я расскажу, — а я весь обратился в слух. Да. Что со мной такое, секунду назад не хотел, чтобы этот вопрос всплыл, а теперь с нетерпением жду, чтобы узнать, как та битва выглядела со стороны Анастасии. Такое непривычное имя, для меня она так долго было девушкой с зелеными глазами, что привыкнуть будет сложно. Да, и стоит ли?

— Я не успела на эвакуацию: транспортов не хватало, а от моего района до ближайшей точки отправки было слишком далеко. Люди, как будто, посходили с ума. Мне до сих пор страшно, стоит только вспомнить то время: одни стреляли, другие использовали карты, над всем городом просто висел гул постоянных и нескончаемых криков боли. А потом меня оглушило одним из обломков упавшего рядом дома, когда пришла в себя, рядом уже не было никого из жителей, только мой Натаниэль и тот ужасный русский.

Ужасный? Почувствовал себя просто оплеванным.

— Говорят, это была достойная битва, но я, к сожалению, все пропустила, уши заложило, ничего не слышала, даже зрение иногда пропадало. Единственное, что помню четко: чуть вдалеке стоит Нат, а между нами сгорает от его заклинания этот безумец.

— Безумец? — я все-таки не могу молчать и даже перебиваю Натаниэля, который, похоже, собирался закрыть эту тему.

— Конечно, кто же еще решился бы выйти против моего Натаниэля? — она это серьезно?

— Знаете, меня смутил один момент в вашем рассказе, вы сказали, что русский стоял между вами и вашим мужем, и его поразило заклинание? То есть, получается, что, если бы его не было, то заклинание попало бы в вас?

— Давайте, закончим этот разговор, — все-таки влез Натаниэль, он всегда был упорным, — Милая, мне кажется, это не та тему, которую стоит обсуждать в такой торжественный момент.

Но Анастасия, его как будто даже не услышала.

— Не может быть, это случайность, — тут ее голос стал тверже, похоже, для себя объяснение она все-таки нашла, — Этот человек, он же был убийцей, я читала, на его счету были тысячи жизней, и, думаете, после все такого он бы заслонил собой меня?

— Понимаешь, тут есть один нюанс, — странный Натаниэль все-таки человек, то пытается прекратить разговор, а теперь вот, похоже, собирается меня оправдать, — Мы как раз в первый раз вернулись из большого похода в Инферно, после победы над архидемоном, когда мы сражались плечом к плечу, это была первая совместная операция.

Натаниэль перевел дух, было видно, что с одной стороны ему было тяжело рассказывать, с другой — очень хочется выговориться. Все вокруг в нетерпении замолчали, ожидая конца истории. Меня же посетило странное чувство, как будто попал в будущее и читаешь школьное сочинение про себя самого.

— Там нам попалась одна впадина, огромная, и вся до горизонта заваленная камнями, и в каждом камне была заточена душа. Мы разбивали камни, и они улетали на свободу, и каждая говорила нам спасибо.

Как белый стих получается, — мелькнула мысль. Но хоть я пытался быть циничным, внутри все перевернулось, эта картинка стала перед глазами как живая. Мы тогда застряли там на несколько дней, никто не соглашался возвращаться, пока мы не освободим всех. Все-таки тогда все мы были уж слишком большими идеалистами.

— После такого, как вы понимаете, отнять человеческую жизнь не так просто: я знаю людей, которые после той операции закрылись от мира, кто-то до сих пор общается с психологом. И это сейчас, когда эти воспоминания немного утихли, а тогда нам всем было сложно опять переступить черту, опять взять чью-то жизнь.

— Но ведь переступили? — должен же кто-то испортить красивый момент, почем бы это быть не мне. В этот момент Эмма кинула на меня такой злобный взгляд, что, если бы ее не отозвал в сторону какой-то прилизанный мужчина с огромным носом, то у меня могло бы даже появиться желание извиниться.

— Да, у каждого из нас был долг. Вот для вас же честь — это не пустой звук? — ответить я так и не успел, в разговор вступила молчавшая до этого Анастасия.

— Все равно не понимаю, одно делать не убить человека и совсем другое отдать за кого-то свою жизнь.

— Я не закончил рассказ, — и почему для Натаниэля так важно оказалось рассказать всю правду о том случае? Не хочет жить в обмане? Или какие-то детские комплексы? — Та атака, что Алексей остановил, — в разговоре впервые прозвучало мое имя, и все саркастическое настроение как рукой сняло, — Это было атака, уничтожающая не просто тело, а саму душу. А знаешь, после всех тех, кого мы спасли в Инферно, начинаешь относиться к этому как-то по-другому. Уверен, что это был сложный выбор, но он поступил как благородный человек.

С души как будто свалился огромный камень, висящий там все это время. Оказывается, меня не прекращала грызть мысль: а не глупость ли я совершил. Но один из немногих людей, что мог бы меня понять, признал мой поступок.

— Спасибо, — прошептал я мысленно и пришел к новому соглашению с самим собой. Натаниэля можно и не убивать, а вот карту металла ему придется вернуть. Смотрю я на него и не могу понять, что же лучше, говорить правду или молчать, чтобы сохранить то, что у тебя есть. Сколько попадалось историй, где несказанные вовремя слова приводили к огромным проблемам, когда, вскрыв вовремя рану, можно было все закончить парой упреков. Но в реальности почему-то все не так, тайное так и остается тайным, а именно открытые секреты приводят к большим неприятностям.

— Бред, — а вот кто-то не может принять новые факты. И как я мог мечтать, сейчас можно признаться, хотя бы самому себе, о ней все это время. Время и расстояние заставляют нас идеализировать людей и поступки, и, когда наша картина сталкивается с реальностью — это больно. — Зачем ты оправдываешь его? Он умер просто потому, что был глуп и слаб.

Она почти сорвалась на крик, а внутри мня поднялась волна бешенства. Все эти годы она была якорем, на котором я держался, и сейчас каждое ее слово как будто срывают удерживающие меня скрепы.

— Он был трусом и убийцей, разрушившим мой родной город ради таких же трусов и убийй, пославших его. Он заслужил смерть. Ничтожество!

Я только нашел поддержку своего поступка, и вот опять все запуталось. Глупость это, или, поступив по-другому тогда, я бы перестал быть собой. Как может человек, которому спасли жизнь, так говорить о спасителе, тем более, заплатившем такую цену. Неужели, пересмотреть какие-то свои убеждения и признать неправоту так сложно?

— Дура! — и ладонью ей по щеке. О черт, сорвался, а всёэти инстинкты по усмирению буйствующих девушек, доставшиеся из прошлой жизни. Так, надо собраться и придумать какое-то объяснение своему поступку, — Этот человек герой моей страны, не смей оскорблять его.

Сейчас меня выставят, а я ведь так и не встретился с моим свободным торговцем. Обидно, но как бы чего похуже не произошло, что-то мне не нравится выражение лица Натаниэля.

— Пусть моя невеста и не права, а вы мой гость, но простить оскорбление женщины в своем доме я не могу. Вызываю вас на дуэль, — да, ладно, тут и такое есть? Почему-то после всего произошедшего сознание упорно отказывалось серьезно относиться к происходящему.

— Брат, не смей, — ого, Эмма бросила разговаривающего с ней человека и вступается за меня, судя по всему, такого от себя даже она сама не ожидала.

— Это дело чести сестра, извини, — так, похоже, все серьезно, и спасения с этой стороны мне ждать не стоит.

А все-таки, вот это поворот, дуэль, не ожидал. Хотя ведь читал, что у нас, англичан и французов эта традиция возродилась: было решено, что, раз такие большие силы оказались в руках отдельных людей, загонять их в рамки обычного человека бессмысленно. Лучше дать выход и хоть таким образом взять под контроль.Вроде бы красивая и благородная традиция, но стоит принять во внимание, что он золотая карта, а я еще даже не серебряная, то ситуация начинает попахивать. Думай, Алексей, думай, неужели, я так далеко зашел, и все так глупо закончу. А ведь в тот день я точно так же с собой разговаривал, да и все остальные лица в сборе. А что, если попробовать разыграть эту карту.

— Раз вы меня вызываете, то выбор оружия, насколько я знаю правила, за мной? — все нахмурились, видимо, такого правила не было, но кто сказал, что я должен уметь читать по лицам и остановиться. Значит кулаки и пистолеты отбросим, а жаль, но ведь можно сыграть и тоньше. — Так что я выбираю карты, самые начальные бумажные, огня и металла, заодно и отыграем бой, о котором столько сегодня говорили.

— Я согласен, — на лице Натаниэля появилась широкая улыбка, — Так на самом деле будет справедливо.

Нам даже не пришлось никуда выходить, Натаниэль огородил небольшую площадку в центре зала защитным барьером и еле заметно склонил голову. Пора.

Начал он с простых и прямолинейных сгустков огня, но даже такая атака от специалиста его уровня получилась очень опасной. Скорость, с которой он работал, углы, под которыми он выпускал заклинания. Сразу видно старую школу, никаких эффектных фокусов, прежде всего, сила и скорость. Все нацелено на одно, на победу.

А вот знакомая комбинация: серия резких ударов в сторону головы, чтобы сбить противника с толку, любой может растеряться, когда в паре десятков сантиметров от твоей головы с ядовитым шипением разбиваются сгустки огня, пусть даже ты и знаешь, что тебя прикрывает щит. А потом резкая атака в ноги, но я как раз этого ждал. Даже не использую щит, просто перепрыгиваю под одобрительным взглядом Натаниэля и бегу вперед, устремляясь в ближний бой.

Теперь моя очередь выкладываться по полной: пара стальных игл для отвлечения внимания и на секунду мне удается создать скульптуру из металла. Рыцарь в матовом доспехе, кольчужные кольца скрипят друг о друга, дырка в шлеме похожа на провал в бездну и рука направляет меч прямо в сердце в сокрушающем ударе. На самом деле, абсолютно бесполезная вещь, потенциальная угроза даже ниже нуля, да и художественные таланты у меня не очень, но здесь и сейчас все сработало как надо. Я тоже могу использовать психологическую атаку. В горячке боя, с растревоженными воспоминаниями, увидев такую знакомую фигуру, Натаниэль отреагировал на инстинктах: не глядя зачерпнул силы, и отбросил мое творение волной пламени. Даже пепла не осталось, все сгорело, но карта Натаниэля не выдержала пропущенной через нее энергии и осыпалась в его руках.

— Кажется, я победил, — стараюсь выглядеть смущенным и крутить в руках свою карту, которая в отличие от карты соперника уцелела.

— Ого, а ты крут, командир, — разрядила повисшее молчание Эмма, взяв меня под руку и уводя в сторону. Чуть отойдя от сразу же разразившихся обсуждений, шепнула уже на ухо, — Будет лучше, если мы дадим им это пережить без тебя, а то как бы кто глупостей сгоряча не натворил.

Победа в исторической инсценировке

Награда — 1 уровень

Получено достижение 'Пробрать до костей'

Победите в бою, испугав противника, но не нанося ему при этом вреда

Награда: 1 квадратный сантиметр защитного покрова емкостью 2 000 эргов

А вот я уже и сороковой. Теперь, если будут вопросы, как снял блокировку, буду переводить стрелки на Натаниэля. Победил золотую карту — победил, засчитала система — засчитала. Почему — не ко мне вопрос. А вот за кое-кого после этого могут серьезно взяться и добровольно-принудительно пригласить на десяток другой исследований. На лице непроизвольно появилась довольная улыбка.

— Слушай, — решил спросить у продолжающей уводить меня в сторону обеспокоенной девушки, — А кто этот господин, что на меня все это время так недовольно смотрел?

— Лорд Спенсер, — тут Эмма невольно улыбнулась, — Он отвечает за все, что происходит в Инферно, а после того, как ты сделал брата, ему придется отвечать на много неудобных вопросов. Каламбур получился. Неудивительно, что ты ему не понравился.

— Ну, хоть кому-то я здесь не нравлюсь, слава богу.

— Фу, пошляк. Вижу, ты уже пришел в себя, так что оставляю тебя тут, а мне еще со столькими людьми нужно поболтать. Как давно я их не видела.

Просто вечер встречи выпускников, хотя для Эммы, наверно, так и есть, ведь со многими из этих людей она вместе, действительно, училась. Черт, надо было спросить, кто из них ее парень, такой козырь бы мне очень пригодился на случай наших будущих споров.

И вот я опять остался один, но опять ненадолго.

— Вы, молодой человек, смотрю, умеете развлекаться? — на этот раз со мной заговорил незнакомый мужчина в строгом кашемировом костюме. Точно, видел его, наблюдал за моей дуэлью с Натаниэлем. Впрочем, кто не наблюдал?

— Как бы вы ни просили, повторять не буду, — пробую закончить разговор шуткой, мне же еще надо найти моего торговца.

— Я бы и не стал, а то, боюсь, до нашей сделки ты не доживешь, а мне бы хотелось на тебе заработать. Вот потом, можешь веселиться, сколько угодно.

— Давайте договоримся, что мои дела — это мои дела, и в вашей оценке я не нуждаюсь, — как-то неудобно получилось, но по-другому нельзя. Раз дашь слабину, и чтобы выбраться из подчиненного положения потребуется потратить гораздо больше усилий. А с такими людьми никто вести дела не будет и уж точно не даст нормальную цену.

— Как скажите, тогда давайте закончим поскорее, — вот, это уже деловой разговор. Незнакомец, так и не представившийся, протянул мне карту. Серебряная универсальная карта Огня. Все, как и договаривались. Снимаю с него клятву и растворяю карту в воздухе. Теперь при необходимости ее можно будет проявить, а в обычных условиях она стала совершенно незаметной..

— Вы позволите, я проверю, — взяв ручку и листок бумаги, он набросал пару слов из нашей прошлой беседы, чтобы убедиться, что никаких ограничений на нем больше нет. — Первая сделка закрыта, претензий к вам у меня нет. Теперь вторая сделка на медные карты Воды, Воздуха и земли. Вы принесли с собой деньги?

Все-таки не хочется заканчивать на такой официальной ноте, и в голове тут же появилась одна идея.

— А как вы смотрите на то, чтобы вместо денег взять с меня еще информацию.

— Заключенные сделки не пересматриваются.