Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!)

— Я рад, что у нас возникло взаимопонимание...

— Погоди, я не кончил. Это всё верно, но верно ещё и то, что это очень плохо — скатываться до состояния скотов. Если выяснится, что вы — община беспредельщиков, вас будут изживать. Ведь я уверен, если есть наши две базы, найдутся и ещё. А с бандитами всегда, везде, разговор короткий. Ясно?

— Мы не бандиты. Они...

— Очень на это надеюсь, иначе, не говорил бы сейчас. Короче, ребята, то, что мы видели сейчас — жирный минус вам в репутацию. Задумайтесь об этом. Надеюсь, вы всё-таки покажете себя нормальными людьми, а не как те же фашисты, которые, говорите, где-то тут водятся... Мне показалось, что вы адекватные. Не хотелось бы разочаровываться. Но сейчас находиться тут больше я лично не могу, противно. Пусть даже это всё какая-то ошибка и недопонимание. Пошли, ребята.

Последнее Михаил сказал не терпящим возражений тоном, после чего встал и направился к двери. Тимур, поколебавшись, последовал следом. Валера бросил взгляд на лежащую на диване пленницу... И вдруг встретился с нею глазами. Долгие мгновения парень впитывал в себя взгляд, полный угасающей надежды и скрытой мольбы, которые едва пробивались сквозь доминировавшие презрение, злость и ожесточение... Хотя, конечно, может ему всё это и показалось.

С тяжёлым сердцем он вышел наружу последним, с трудом переставляя ноги. Опомнился, только когда ветер бросил в лицо пригоршню снега. Догнав успевшего уйти достаточно далеко Михаила, схватил того за рукав, заставил остановиться и крикнул прямо в лицо:

— Что, мы так и оставим это?

— Понравилась девочка? Можешь вернуться, присоединиться... — беззаботно хохотнул Тимур, которого, видимо, происходящее ничуть не напрягло. Вождь же медленно повернулся, и его тяжёлый взгляд буквально припечатал парня.

— Да. Я сделал, что было можно. Твои предложения?

— Вернуться и... Заставить их...

— Что? Заставить? — Михаил внезапно взорвался, даже не став дослушивать. — Ты не забыл, что являешься единственным инженером в общине? И что мы едва ли не самая боеспособная её часть? Нас трое, этих пятеро. Они в доспехах, которые явно круче наших комбезов. Шансы навалять им объяснять? Нам нужно вернуться, во что бы то ни стало! Остальное неважно. Ясно?

— Ясно...

— Ещё. Это первая община, о которой мы знаем, с которой есть возможность наладить контакт. Да, ребята позволяют себе сильно лишнего. Но в ситуации, когда другие альтренативы — это какие-то садисты-некроманты, которые убивают пленников на алтарях, монстры-фашисты, и бабы, которые, судя по всему, тоже не подарок — наши новые знакомые могут оказаться самыми приличными из всех. Это, надеюсь, тоже ясно?

— Да...

— Хорошо, что да. И, наконец, ещё. Говорить человеку, что он не прав, или заставлять что-то делать силой — только укреплять в заблуждениях. Есть такое понятие, по-английски звучит как "hamburger approach". Оно про способы донести информацию подчинённым, об их косяках и ошибках. Гамбургер у нас — это булка, мясо, булка. Под булкой понимается похвала, под мясом — что-то неприятное, что подчинённый должен принять и исправить. Наиболее оптимальным считается именно такой порядок. Сначала говоришь человеку что-то хорошее, хвалишь его. Потом — даёшь понять: для того, чтобы действительно соответствовать заданной планке, этот человек должен сделать над собой некое усилие, что-то изменить. В завершение — напутствуешь, мол, я верю, ты сможешь сделать это, всё в твоих руках, действуй, и так далее. Так — действительно можно попытаться заставить человека задуматься и что-то сделать. А что ещё важнее, измениться к лучшему. Но никак не грубыми наездами!

— Очень познавательно, спасибо за лекцию. Но мне что-то кажется, все эти умные штучки ни фига не работают. А эти там...

— Вполне вероятно. Но мне Николай показался достаточно адекватным, ещё вроде этот, Рома, его сложно раскусить. Остальные — обычные быки, мозгов мало, ждать от них исправления и каких-то высоких поступков — глупо. Моя надежда только на первых двоих. Если и они с гнильцой... Ну, что же, значит, нам с ними не по пути.

— И мы это так оставим?

— Я уже сказал. И даже объяснил всё. Хотя — командир не должен разжёвывать приказы, подчинённые просто обязаны выполнять их, и всё, не задумываясь. Иначе — погибнем!

Михаил старался говорить спокойно, хотя было видно — это даётся ему с трудом. Тимур стоял рядом, ухмыляясь, и не вмешивался. А Валера просто кипел. Он понимал, что Индеец прав, и от этого бесился ещё сильнее...

— Подчинённые? Командир? То, что я выполняю твои приказы, и этого заносчивого петуха Анатолия, и остальных — это только моя добрая воля. И я делаю это до тех пор, пока считаю нужным. Тебе ЭТО ясно?

Парень уже просто кричал. Тимур шутовски похлопал — мол, браво, давай ещё. Михаил изо всех сил изображал равнодушие. Но было заметно, каких усилий это ему даётся.

— Короче, катитесь ко всем чертям, достало. Я сейчас пойду, и куплю эту эльфийку. Раз других вариантов нет. А с вами мне больше не по пути...

С этими словами Валера увернулся от попытавшегося задержать его Михаила и со всех ног побежал обратно. Наверное, где-то в глубине души он понимал, что поступает глупо, что виной всему накопившиеся усталость, раздражение и алкоголь. Но механизм был запущен, и парень сам накручивал себя, будто идущий в разнос контур с положительной обратной связью.

Ввалившись в дверь недавно покинутого дома, где остались поселковые, Валера застыл на пороге — фигуры в доспехах стояли с оружием наизготовку, будто всё время ждали его. Не исключено, конечно, что так оно и было.

Тело пленницы белело за их спинами, эльфийка всё так же лежала на диване. Правда, теперь уже полностью голая. Сердце учащённо забилось, кулаки сильнее сжали древко копья. Но, одновременно, парень успокоился. Если до этого он сомневался, что делает что-то неправильно, то теперь колебаний не было. Поступить по-другому Валера просто не мог. Конечно же, он тогда не мог знать ещё, что этот поступок станет ключом к его будущему — вернее, одним из множества ключей...

Брошенный назад взгляд позволил убедиться — Михаил и Тимур остались где-то там, скрытые метелью, не пытаясь вернуть слетевшего с катушек инженера.

Николай и его люди молчали, будто приглашая начать.

— Я хочу купить у вас её.

— Бабу?

— Ага.

— Не продаётся.

— Вы не знаете цену.

— И?

— Я инженер.

— Врёшь. Хотя... Дай сюда браслет.

Валера протянул вперёд руку, Николай коснулся её своей.

Получен запрос личной информации. Тип информации: базовое направление развития. Принять? Да/Нет.

Да.

— И правда... Твои условия?

— Вы продаёте мне девку. Я работаю на вас... Ну, скажем, неделю.

— С дубу рухнул? За жалкую неделю работы, такую ценную пленницу?

— Ценную? — Валера приподнял бровь, кинув выразительный взгляд на лежащую на диване. — Ну-ну...

— Ценную, да. У нас на неё планы... Так что, не вариант.

— Вы встречали других инженеров?

— Пока нет. Но люди время от времени встречаются. Так что — рано или поздно, инженер у нас будет!

— Флаг в руки... Ладно, тогда нам не о чем говорить, извините. — Валера развернулся, блефуя. Сделал несколько шагов...

— Стой! Ладно, погоди. Давай так. Ты две недели работаешь на нас. А мы даём тебе эту девку... Тоже на две недели. Идёт?

— На фиг она мне сдалась на две недели только?

— Слушай, ты хочешь себе персональную рабыню? Такого ни у кого из ребят нет... Только у Главного. Так что, невозможно. Две недели — или вообще никак.

— Ладно, — Валера скривился — торговаться он никогда не умел. — Хорошо. Две недели я работаю на вас, решено.

— А что твои товарищи?

— Пошли в жопу.

— Ого! Резкий парень. А если у них другое мнение?

— Тоже пусть засунут в жопу!

Дружный смех немного разрядил обстановку.

— Ну что, я могу взять свою плату?

— Куда ты её брать собрался?

— Ну не при всех же развлекаться? Я стесняюсь!

Опять взрыв хохота.

— Ты подожди, очереди-то своей. Мы не закончили, — вставил Костя. Оба близнеца закивали, поддерживая его.

— Мне кажется, мы договорились. Я работаю на вас, вы мне — даёте девку.

— Ну как начнёшь работать, так и дадим. Щас-то, ты ничего ещё не делаешь!

Костя испарил свой доспех, который явно мешал в любовных утехах, и стал пристраиваться к пленнице.

— Костян! Перестань.

— Что? Ты реально хочешь отдать ему бабу прямо сейчас? Когда мы уже начали?

Николай повернулся к Валере:

— Видишь, непонятки у нас. Две же недели непонятно с какого момента считать...

— Я предлагаю — две недели пользования пленницей, с данного момента. А две недели работы на вас — с момента прибытия на вашу Базу. Так пойдёт?

— Ну, по мне так да. Только... Ну что тебе так впёрлось-то, прямо сейчас? Подожди немного, дай ребяткам поразвлечься. И они будут довольны, и у тебя лишних проблем не появится...

— Она нужна мне прямо сейчас.

— Тьфу ты, упёрнутый. Ладно, парни. Пусть берёт.

Валера подошёл к девушке. Костя очень неохотно посторонился, совсем чуть-чуть — так, что пришлось протискиваться мимо выставленным им локтём и диваном.

Пленница вертела головой, видимо, не понимая, что происходит. Валера деловито начал одевать её обратно, старясь не очень заметно краснеть, и приговаривая при этом:

— А вот нечего смотреть!.. Теперь моё всё, и сиськи, и жопа, и остальное... Пусть на две недели... Никому не дам! Ну-ка, бесстыдница, перевернись, а то как развалилась! Срам весь наружу вывалила...

В конце концов ещё и шлёпнул по заднице, после чего перекинул через плечо, как до этого делал Костя, и, взяв в другую руку своё самодельное копьё, направился к двери.

— Эй, куда собрался?

— Как куда? Сказал же, не собираюсь при вас развлекаться... Девку в прокат взял, право имею!

— Ты за дураков не держи нас. Иди наверх, — Николай кивнул на лестницу.

— А что, дураков-то? Домов вокруг куча, куда хочешь, туда и вселяйся... Чего в одном ютиться?.. Ладно, ладно, наверх — так наверх. Только не жалуйтесь, что спать мешать буду...

Поднявшись по скрипучей лестнице и открыв головой люк, Валера оказался на чердаке. Там было заметно холоднее, ветер задувал в многочисленные щели. Положив "эльфийку" на какую-то полуразвалившуюся тахту, парень вернулся закрыть ход вниз, и замер у него, лихорадочно озираясь. Три окна, два из которых отпирались, а одно было заделано намертво. В принципе, из каждого из них можно было бы выпрыгнуть, а потом дать стрекача — надеясь на то, что в такую метель удастся оторваться от преследования. Вот только что-то подсказывало, что поселковые наверняка на чеку и готовы к любым неожиданностям...

А то, что надо валить, было настолько же ясно, как и то, что за окном — ночь. Особенно укрепила в этой уверенности оговорка Николая, про некоего Главного, у которого есть персональная рабыня.

Стараясь создавать побольше шума, скрипя тахтой, имитируя возвратно-поступательные, и всяческими другими способами делая вид, что "свидание" протекает бурно, Валера одновременно достал один из ножей и жестами показал девушке, как разрезает на ней верёвки и она убегает. Если до этого красавица смотрела на парня сначала как на очередного мучителя, с холодным презрением, потом — с ненаигранным удивлением и лёгким беспокойством, мол, чего можно от этих сумасшедших ожидать, то после этого её взгляд буквально зажёгся неистовой надеждой. Тем временем Валера продолжал пытаться показать жестами все свои затруднения — что парни снизу, если заметят её пропажу, сделают ему "каюк", что они могли бы попробовать убежать, но надо как-то незаметно это сделать, что вообще плохо понимает, как можно всё правильно осуществить, и так далее... И в конце концов, красноречиво развёл руками — мол, ну а что тут делать?

Девушка протянула руки вперёд, явно предлагая развязать. Валера с сомнением посмотрел на неё, но амазонка подняла ещё выше — мол, не волнуйся, просто сделай.

Пара минут кропотливого пыхтения — и узлы оказались развязаны. От верёвок на ногах красавица избавилась сама, потом — от кляпа, после чего одним ловким движением распрямилась и грациозно потянулась.

Валера стоял напротив неё, один, и сознавал: возможно, перед ним не человек даже, а какое-то инопланетное существо. Возможно — убийца, ведь понятно, что поселковые не просто так против этих амазонок взъелись. Но ему совершенно не было страшно. И главное — совесть теперь была спокойна.

А потом всё происходило быстро. Что-то мелькнуло, Валера даже не понял, что это, и он потерял сознание. Очнулся связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. Одно из окон чердака было открыто, через него внутрь заметало снег... А перед глазами висело:

Успешное установление контакта: неизвестное существо!

Получен заряд: 5000 единиц энергии! Общий заряд: 5668!

Прирост восстановления энергии: 50%.

Коэффициент эффективности повышен до 11 уровня!

Глава 12

Снег закончился, и опять вокруг всё таяло и хлюпало. Валера даже не пытался обходить лужи — наоборот, с неким давно забытым наслаждением забирался в самую середину. Будто снова попал в детство. Будто родился заново...

Что, сказать по правде, было довольно близко к истине. У парня было ощущение, что он прошёл по лезвию ножа — и не сорвался. И сейчас он снова мог наслаждаться всеми этими простыми радостями, которые даёт жизнь. Ведь ценить что-то начинаешь только тогда, когда потеряешь... Или — почти потеряешь.

Тяжкими тучами на горизонте сознания висели мысли о товарищах, о том, что он так резко "послал" их. Валера ни секунды не жалел о своём поступке, если бы ещё раз пришлось выбирать, попытаться спасти пленницу или же подчиниться Михаилу и здравому смыслу, оставить всё как есть, приняв вроде бы совершенно разумные доводы — парень в точности повторил бы свой безрассудный поступок, не колеблясь ни секунды. Но всё равно — казалось, должны были быть какие-то ещё способы сделать всё с куда меньшими потерями, так, чтобы и волки остались целы, и овцы сыты.

Перед тем, как перекатиться с кровати и поднять шум, Валера тихим голосом пересказал все последние новости, включая то, что получил прорву энергии за "установленный контакт". Так же, рассказал о своём плане поглядеть на общину поселковых "изнутри" и после этого, при первой удобной возможности, оттуда слинять. Парню казалось, что Михаил с Тимуром вряд ли ушли далеко, и поэтому Индеец вполне может его услышать. Конечно, был риск, что у кого-то из ребят снизу тоже прокачан слух — но они производили впечатление ставящих впереди физическое развитие.

Потом был очень сложный разговор. Костя предлагал линчевать упустившего пленницу прямо здесь, на месте, оба братца активно поддерживали его. И только благодаря Николаю, который всё-таки был главным, Валера избежал печальной участи. Но доверие к нему пошатнулось очень сильно, у парня отобрали оружие, и больше не оставляли без присмотра — хорошо хоть связывать не стали. Никто не говорил этого вслух, но, судя по всему, две недели работы превращались теперь в некую бессрочную величину, а статус сменился с вольнонаёмного на, фактически, попавшего в рабство.