Земли Меча и Магии: Некромант

— Да... — Казалось мужчина погрузился в себя, с трудом вспоминая прежнюю жизнь. — Притчи, рассказы о святых воинах веры...

— Это все не то, друг мой. Я примерно представляю о чем говорили святые отцы, выращивая ручных псов. Проповеди, наставления на путь истинный, выдуманные истории, корежащие сознание, но не радующие душу. Что может быть скучнее?

Воин все также молчал, монотонно чеканя шаг, лишь рука едва подрагивала на эфесе фламберга.

— Никакого компромисса, никакого разнообразия, есть только серое и белое, как в притчах твоих мудрых отцов настоятелей. — Продолжил попытки достучаться до разума собеседника. — Взгляни на нее! Посмотри как прекрасна даже в посмертии! Она тебе нравится?

— Да... — прохрипел Гарм.

— И мне. Но для нас с тобою это лишь красота поверженного врага, а для ее солдат — она символ! Воплощенное очарование осеннего леса. И я хочу ее вернуть.

— Смерть умна, коварна и все обращает себе во благо, как меня и учили. — Вспылил Гарм, зло сплевывая на снег.

— Она глупа и наивна, подобно простому человеку. Смерть всегда ищет покой и возможность договориться с врагами, чего не скажешь о светлых богах. Худой мир лучше доброй войны. — Наклонившись к пышущему раздражением лицу пса, я улыбнулся. — Никогда не забывай этого, мой друг, иначе твоя любимая инквизиция вновь набросит на шею удавку веры.

— Она не моя...

— Да плевать. — Вспылил в ответ уже я. — Ты меня понял. Кому ты сейчас служишь?

— Никому. — Едва не прорычал бывший охотник.

— Да, а почему ты тогда сейчас со мною?

— Я никому не служу, некромант! Тем более тебе!

— А я просил о твоей службе? — Искренне удивился я. — Или может я заставил тебя, как твоя любимая церковь?

— Она не моя!!! — Взревел взбешенный Гарм, рискуя привлечь к нам внимание лича.

— Тогда не ври себе. — Я спрыгнул со спины послушно застывшей химеры, сразу почувствовав себя крошечным на фоне нависшей надо мною громады плоти и стали. — Тебя здесь никто не держит силой, никто не манипулирует твоим разумом или завлекает лживыми обещаниями. Ты волен уйти, ведь ты служишь самому себе, как и любой из нас. Церковь убила тебя, послав на встречу со мною, а Пустота дала тебе второй шанс. Не потеряй его. Если хочешь, то сопроводи эльфийку в последний путь и ступай куда изволишь, если тебе противна мысль стоять рядом со мною.

Похлопав по плечу замершего Гарма, что явно разрывался между желанием проломить мне башку и стать настоящим черным рыцарем, я направился на встречу личу. Мертвый маг шел упругим размашистым шагом, а плащ колыхался за спиною крыльями рассерженной птицы.

— Некромант, я чую впереди живых.

— Наконец-то, пора уже покончить с этим цирком.

* * *

Прода от 03.01.17 (с Новым Годом, жители Земель!!)

— Ты считаешь преподнесение мертвого тела моего командира символом добрых намерений?! Змеиный выкормыш, да я бы с радостью перерезал тебе горло!

Всегда ненавидел принципиальных и упертых фанатиков, возомнивших о себе невесть что. Таким проще набить морду, чем договорится о чем-нибудь. Но это не самое страшное, ведь грубую силу никто не отменял, а объяснить противнику, кто из вас был не прав всегда проще, когда он харкает кровью. Самое страшное — это женщины...

— Не кричи, Эонор, давай лучше выслушаем условия их капитуляции.

О, женщины. Особенно красивые женщины. Бич и погибель любых переговоров и конструктивного диалога. Они никогда не отступятся, пока не сломаются, будут гнуть до последнего, зная, что мужчине тяжело возразить "прекрасной половине человечества". Волшебница не была исключением, и с каждой секундой наша беседа все больше приближала миг кровопролития.

— Вы ошибаетесь, миледи. Мы здесь для того, чтобы предложить вам спасение. — Я говорил, пытаясь беззаботно улыбаться и подавить желание всадить клинок в горло крикливого эльфа. — Мне ни к чему ваши смерти, более того, я жалею, что между нами возникла вражда...

— Вот видишь, я была права, Эонор. — Легкий кивок очаровательной головки в окружении белокурых волнистых волос, сопровождавший тихий вкрадчивый голос волшебницы, вызвал острое желание проблеваться от приторной сладости эльфийских речей. — Некромант не хочет вражды и готов отступить, принеся нам извинения. Остается только определится с отступными, ведь мы понесли потери, а моя подруга сейчас лежит бездыханно у его ног.

Честно, я не понимаю, чего она хочет добиться. Спровоцировать меня на драку не в ее интересах, ведь чаша весов явно не на ее стороне. Я вырезал как минимум половину эльфов, несмотря на внезапность нападения. Тянуть время пока остатки ее сородичей скроются она не станет, ведь высокомерные создания, такие как этот Эонор, задери его тролль, никогда не бросят свою предводительницу. Набивает себе цену? Слишком глупо... хотя, чудо, что эти высокомерные ублюдки, вообще стали со мной разговаривать, пусть и держа меня на прицеле десятка лучников.

— Если честно, то ваше предположение не совсем соответствует действительности. Я лишь хочу, чтобы вы ушли, а взамен я разрешу забрать с собою оружие.

— Я смотрю вы все еще не понимаете всей плачевности сложившейся ситуации. — Произнесла женщина, беря меня под руку и отводя в сторону. — Вы чуть не потеряли замок после сумасбродного и импульсивного поступка Джайры, решившей самолично воздать вам по заслугам. Я была против ее выходки, о чем сейчас сильно жалею. Посудите сами, командир лучников ночью уводит взбунтовавшихся солдат мстить за одного из братьев. Самое забавное, что эта детская выходка почти увенчалась успехом. Будь я с ними...

— Будь вы с ними и сейчас некому было бы хоронить мертвых. — Прервал я волшебницу, вырывая руку и разворачиваясь к ней лицом. — Все, чего я хочу, это вернуть Некрополю его земли как можно быстрее, и вы мне в этом мешаете. Либо вы уходите, либо я вырезаю вас на корню.

В голове было пусто и глухо, как после интенсивного марафона. Лишь раздражение и желание решить все силой. Я стоял и смотрел в глаза гордой женщины, ощущая нарастающий голод и поселившуюся в теле усталость.

— Вы совершенно меня не боитесь, а зря. Я ведь могу испепелить ваше жалкое тельце в любое мгновение. — Неприкрытая угроза никак не сочеталась с нежной и ласковой улыбкой волшебницы. — Вы так беззаботно дали себя увести от ваших марионеток, что я, право, удивлена вашей беспечности. Хотя, чего еще ожидать от гордеца, прожившего в этом мире всего пару мгновений.

— Меня это не сильно волнует. Посмотрите на этого мертвяка. Он вам никого не напоминает?

— Нет, мне он не... — Начала было говорить женщина, а затем, бросив на меня взгляд, скривилась от отвращения. — Вы омерзительны.

Словно в подтверждении ее слов, мой труп ощерился, растягивая в улыбке бледные потрескавшиеся губы и обнажая сколотые ударами оборотня зубы. Я сам не удержался от пробежавшей по спине дрожи и оставалось наедятся, что волшебница этого не заметила.

— У вас есть только один выход. — Тихо произнесла женщина, обводя взглядом усыпанный снегом лес. — Оставьте тело моей подруги и бегите отсюда в ужасе. Это единственное, на что вы сейчас можете рассчитывать.

— Мне жаль, что так вышло, но вы сами не оставили мне выбора.

Я развернулся и направился к ожидавшим меня немертвым, непроизвольно отмечая направленный на меня взгляд лича. Взмах полыхнувшего посоха слился с сухими щелчками спущенной тетивы. Мир, в мгновение ока сомкнувшийся вокруг меня непроницаемым куполом серого праха, на секунду окутал тьмой. Стрелы, с едва различимым шелестом пронзавшие завесу, бессильно ударялись в доспех Пустоты. Обрушившаяся следом вязь молний лишь бессильно растеклась по магической защите.

Химера, ворвавшаяся в завесу смерти, позволила укрыться за массивным телом, когда налетевший порыв ураганного ветра расшвырял покров праха. Жмурясь от летящего в лицо снега, я разглядел, как волшебница, окруженная мерцающей сферой, плела свои чары. Арбалетные болты, выпускаемые наступающими скелетами, лишь бессильно падали у её ног Эльфы, споро отступающие за спину своей предводительницы, накладывали на луки тускло светящиеся стрелы. Глупо и безнадежно. Всего десяток противников против полусотни могучих скелетов, лича, Гарма, химеры, меня и моего, уже начавшего чтение заклинания, трупа.

Сорвавшаяся с пальца мертвого мага искра вонзилась в грудь одного из эльфов. Перст Смерти, основное заклинание одноименной школы магии, выученное во время тотальной зачистки местности, отозвалось тупой ноющей болью в затылке. Что не говори, но это простое и быстрое колдовство по своей сути является настоящей русской рулеткой. Мгновенная смерть или никакого эффекта, кроме кратковременного страха, как у побледневшего и схватившегося за грудь лучника. Все зависит от силы заклинателя и воли жертвы, а у наших противников тяга к жизни поистине колоссальная.

Видя, что буйство стихии не прекращается ни на секунду, а эльфы не спешат зря тратить стрелы в попытке поразить цель, я двинулся вслед за сомкнувшимся строем скелетов.

Когда до волшебницы остался с десяток шагов лес дрогнул. Рванувшие вверх клочья земли и снега заслонили небо, а следом раздался треск сминаемых костей и стали. Пара оживших деревьев, словно чудовищные гиганты, рвали скелетов на части. Десяток духов, выпущенных личем были сметены слаженным залпом эльфов. Зачарованные стрелы, вспыхивая золотыми искрами, разрывали в клочья бестелесные оболочки. Буквально за пол минуты я потерял едва ли не треть армии.

Очередной приступ боли от заклинания моего трупа заставил сбиться с шага, а прокатившаяся серая волна оставила после себя выцветшие краски мира. Холодное прикосновение смерти, нехотя стекло с защитившего меня покрова Пустоты, словно сожалея о невозможности прикоснуться к живой плоти. Однако, если это сожаление и было настоящим, то, когда раздались первые крики боли, от него не осталось и следа.

Почерневшая кора, осыпающаяся при каждом движении энтов, словно истлевала изнутри. Эльфы, прячущиеся позади оживших деревьев, попали под вал голодной смерти, вгрызающейся в сладкую плоть. Хлопья праха, словно рассерженный пчелиный рой, подвластный воле лича, утопили одно из оживших деревьев в чернильном прибое.

Сложно было назвать это сражением. Потеряв часть отряда в первые минуты сражения, мы просто давили эльфов грубой силой. Оставив мне и личу одряхлевших и замедлившихся энтов, скелеты зажали эльфов в кольцо, связав ближним боем и подперев зашедшим со спины отрядом немертвых. Волшебница, размазывая по лицу кровь, держала магический барьер от перста смерти. Мой труп, словно издеваясь над соперницей, бил в случайного противника этим безумным заклинанием, уже отправив на тот свет пару ушастых противников.

Химера, налетев всей массой на рассохшегося энта, рвала его на щепки, даже не обращая внимание на колышущийся покров праха.

Последний древень, лишенный поддержки волшебницы и эльфийских лучников, стал легкой добычей личей и химеры, почти растеряв все силы и распадаясь на части под когтями немертвой твари. Все, на что еще был в состоянии сделать энт — лишь опутывать корнями терзавшее его создание.

Израненные и едва сопротивляющиеся лучники отбивались из последних сил, потеряв еще пару братьев, а я все не мог понять смысла этой странной бойни. Эльфы могли отступить, могли согласиться на перемирие, да просто перерезать себе горло, когда поняли, что "держаться больше нету сил"! И вот в этот момент, когда я увидел окровавленного снайпера, падающего от усталости, но отчаянно сопротивляющегося схватившим его скелетам, понял свою ошибку. Голоса в моей голове давно шептали о том, что нас просто отвлекали от чего-то более важного, за что светлое создание готово попасть в руки некроманта не только искромсанным куском плоти. Тут есть кто-то еще, куда важнее эльфийской души, пущенной под ритуальный нож. Тут должны быть дети!

Поспешно развернув карту, я принялся осматривать окрестности и едва не взвыл от досады. Десятки силуэтов детей и женщин тянулись в сторону тракта у нас за спиной, а в нашу сторону, сияя начищенной сталью и не щадя коней, несся десяток всадников.

— Гарм, отступаем к скелетам! — Заорал я, с трудом перекрикивая шум битвы. — В круг!

Я истошно кричал, подгоняя личей и скелетов не только усилием воли, но и крепким словом. Стоило мне и мертвым магам оказаться в этом редком лесочке под копытами рыцарей, как вся моя армия превратиться в безвольных болванчиков. Конечно четырехрукие, обладая зачатками собственной воли, смогут оказать хоть какое-то сопротивление, но все же они больше бойцы и проводники воли создателя. Монолитный отряд, движущийся единым порывом словно имперские легионеры, превратиться в горсть песка.

Мы едва успели перестроиться когда к эльфам подоспела подмога. Десяток рыцарей под предводительством сияющего золотом паладина на полном ходу врубились в наш строй, сминая скелетов и пробиваясь к эльфам. Пока личи накрывали поле боя волнами смерти и праха, я пытался скорректировать строй и максимально ликвидировать прорыв, окружая людей, потерявших темп и начавших вязнуть в толпе немертвых.

— Забираем эльфов и уходим! — Легко перекрывая грохот стали и ржание коней, прокричал паладин. — В одиночные схватки не вступать! Движемся! Давим!

— Эонор, забери Джайну! — Прокричала волшебница. — Капитан, помогите ему!

— К черту! — Ответил мужчина, снося ближайшему скелету щит вместе с головой сияющим клинком. — Нам нужно скорее убираться отсюда!

— Человек, ее нельзя оставлять в лапах некроманта! — Эонор, с лицом залитым кровью из рассеченного лба, выпал из общей схватки, сжимая в руках легкие парные клинки. — Мы никуда без нее не уйдем!

— Будь вы прокляты, остроухие! Если только кто-нибудь из моих парней погибнет... — Вскинув вверх щит и окутав воинов золотистым свечением, паладин отдавал приказы зычным голосом. — Джон, Ричард! Прикройте этого горластого суицидника!

Зло проклиная болтливую стерву, ее прихвостня Эонора и долбанного паладина, я сунулся вперед, выпуская хранящуюся в посохе силу. Слепо всаживая зерна пустоты в ринувшихся к гробу рыцарей, собрал всю злость и выплеснул ее в потоке волны смерти. Будь здесь Виктория, ее свора гончих да мертвые лучники, я бы вырезал всех противников, не дав им даже шанса на спасение. Но все, на что я мог сейчас рассчитывать, так это на Гарма, оставшегося в стороне от битвы, охраняя мою мертвую эльфийку.

Стоило сразу понять, что смысла пытаться пробить защиту рыцарей магией смерти нет, и я лишь зря трачу силы. А вот Гарм, как опытный убийца, сразу понял, как себя вести. Тяжелый фламберг со свистом вспорол воздух, одним махом перерубая лошади ноги. Оглушив ударом кулака истошно орущего рыцаря, придавленного агонизирующим животным, пес ринулся навстречу оставшемуся всаднику.

Я думал, что рыцаря ожидает судьба его товарища, но из-за резко остановившейся лошади показался Эонор. Пущенная почти в упор стрела нашла щель в сочленениях доспеха, войдя в плечо гиганту. Выхватив сабли, эльф поднырнул под гудящее лезвие фламберга и, полоснув моего воина по лицу да вонзив лезвие под колено, кинулся к носилкам.