Игрок

— Не время отдыхать, Гай. — Бледное лицо гостя становится ещё бледнее. Тонкогубый рот кривится под щегольскими усами. — Ставки высоки, как никогда. У перевала вас будут ждать люди его светлости. Специальный отряд. Они поддержат вас в горах. Их ведёт капитан Фрост.

— Мне нужно в столицу, — упрямо повторяет наш командир.

— Сперва сделай дело, Гай. Я здесь по велению герцога. Что-то надвигается, а мы не готовы. Верховный маг говорил с богами. Они пророчат смерть. Нужно выжечь скверну по всей стране. Нам не нужны твари за спиной, когда это, чтобы оно ни было, начнётся.

— Слишком много их в последнее время, Север. Раньше...

— Раньше трава была зеленее, Гай. Сделай дело, и проси, что хочешь. — Гость рывком запахивает плащ, собираясь уходить. Взглядывает на меня:

— Ты взял с собой двоих, дружище? У нас больше нет доверия?

— Это ученик Кривозуба, — небрежно говорит Гай. — Мне нужен лекарь в отряде. Мой маг хороший боец, но зубы лечит, как коновал.

— Надо же. Новичок, и ещё живой?

Север усмехается, машет на прощанье рукой. Потом щёлкает пальцами. Ф-фыхх! Маленькое солнце вспыхивает в проёме арки. Пока мы моргаем, гость уже исчез.

— Хорошие заклятья в канцелярии верховного мага, — говорит Кривозуб, глядя, как тает дымок на месте растаявшего в воздухе гостя. — Сильные.

Гай словно не слышит его. Он разворачивает листок пергамента, который дал ему Север, и читает. Лицо его мрачнеет на глазах.

Потом он комкает свиток и подбрасывает в воздух.

— Сжечь!

Кривозуб взмахивает рукой, с пальцев его срывается клубок огня. Сожжённый листок вспыхивает и клочьями пепла опадает на землю.

— Состязание магов отменяется, — говорит командир. Он поворачивается к нам, и вампир испуганно отшатывается, со свистом втягивает воздух сквозь клыки. — Сейчас нам нужен каждый боец. Мы идём в Красные скалы.

Он взглядывает на меня, и скалит зубы в безрадостной улыбке:

— Ты когда-нибудь видел дракона, Эрнест? Или как там тебя? Если мы вернёмся живыми со скал, я принесу щедрую жертву богу эльфов, парень. А если нет, значит, ты поганая подделка под Аристофана.

* * *

Наверное, я должен бояться. Командир собрал отряд и объявил, куда мы идём. Новая цель, парни. Красные скалы.

Гай взобрался на край пересохшего колодца. Отряд собрался вокруг и слушал его. Золото, парни. Много золота. Чёртова прорва драгоценных камней и прочего добра. Хватит, чтобы сладко есть и мягко спать. Вам, вашим жёнам, девкам, и всем детям от жён и девок. Кто не хочет, может уйти. Его никто не осудит. Я знаю, парни, что такое дракон, — сказал Гай Черноус. — Эти твари хуже всех. Ты смотришь в его глаза, он смотрит в твои, и жрёт тебя. А ничего не можешь сделать. Вот что такое дракон. Так что, кто боится, может валить домой, к жене и детям. Я, Гай, пойду убивать чёртовых тварей, а потом возьму себе их золото и камни, будь я проклят.

Когда командир закончил речь, даже я захотел пойти в Красные скалы.

Пока парни шумели, обсуждая новую работёнку, Кривозуб подошёл ко мне, и сунул в руки туго набитый мешок:

— Вот, возьми. Здесь травы, свитки и склянки с лекарствами. Теперь ты мой ученик.

Я взял мешок, а вампир тихо сказал:

— Гай запретил мне трогать тебя, эльф. Но он не запретил мне обратить тебя. Хочешь стать таким, как я, парень?

Красные глаза Кривозуба обведены тенью, сухие губы причмокивают. Видно, голодный. При мне он ещё ни разу не ел. И не пил.

— Ты учитель, вот и учи. — Не нравится мне это. Как там сказал Север: "Новичок, и ещё живой?"

— Став вампиром, ты обретёшь долгую жизнь, — прошелестел Кривозуб еле слышно. — Обретёшь подобие души. Вы, безликие, лишены и того, и другого. Даже последний нищий у городской свалки счастливее вас. Вы так боитесь умереть, что только и делаете, что режете друг друга.

— Север и Гай — друзья.

Маг усмехнулся, его клыки высунулись изо рта:

— Среди вас нет друзей, безликий. Есть только соперники в вечной игре.

— Погоди. Игра? Что ты знаешь об этом?

— Вы хуже зверей, вы сражаетесь между собой за каплю силы. Убиваете за кроху добычи. Лишь бы стать выше другого. Молись своим богам, эльф, чтобы прожить подольше. Может, тогда тебе повезёт, и ты сможешь убить сам.

Кривозуб отвернулся от меня и ушёл. Я стоял и смотрел ему вслед. Стать таким, как он. Обрести подобие души. И выйти из игры?

* * *

В деревеньке у дороги мы купили пять вьючных мулов. Наш казначей — хмурый здоровяк со старым шрамом поперёк горла — отсчитал старосте горсть золотых из походного сундучка.

Деревня — кучка сложенных из камня домов — прилепилась к склону горы. Сыпет мелкий дождь, блестит мокрая черепица крыш. Мужчины деревни вышли из домов, стоят вдоль дороги, в руках — рогатины. Крепкие колья, заострённые концы рогаток обиты кованым металлом. Они молча провожают нас взглядом, пока мы поднимаемся вверх, к перевалу.

Кривозуб теперь идёт рядом со мной. Кожаные сапожки мага легко шуршат по каменистой дороге. Он не сбивается с шага, даже когда я с воплем хватаюсь за живот, и начинаю кататься по траве.

— Вставай, ученик. От этого зелья ещё никто не умирал.

Я встаю, и снова ковыляю вслед за отрядом. Чёртов маг решил, что лекарь должен знать, чем потчует своих пациентов. Под диктовку Кривозуба смешиваю зелья, взбалтываю их в бутылочках. Потом отпиваю глоток из горлышка. Вампир шепелявит, диктуя рецепт. Его скороговорка настолько невнятна, что если бы не мои чуткие уши, я давно бы откинул ноги.

Кривозуб уверяет, что спасёт меня — в последний момент — но лучше не рисковать.

— Теперь зелье восстановления. Найди в мешке корень зубровки и клык острозуба.

Держу одной рукой чашку, другой толку проклятый корешок. Выплёвываю в получившийся порошок зажатый в зубах клык острозуба. Ступку под мышку, выдёргиваю зубами пробку пузырька с желчью гремучей змеи. Три капли на дно чашки.

От желчи клык чернеет и дымится. Кость распадается на глазах, и порошок превращается в шипящую жижу.

— Перемешать, завернуть в пергамент.

Заворачиваю чёрную, обжигающую массу в пергаментный лист. Пальцы горят, перед глазами выскакивает красная надпись, тревожно щебечет блондинка. И тут же: "Алхимия — навык повышен!"

Пока солнце поднимается вместе с нами над горизонтом, эти слова звучат ещё несколько раз.

"Старайся, безликий, — шепчет Кривозуб. — Старайся как следует. Убить новичка — мало чести".

"Ты о чём?" — очередное зелье принесло мне новые очки, и прожгло дыру в кольчуге.

"Люди называют меня вампиром. Да, я иногда пью живую кровь. Но мне не нужно убивать свою жертву, чтобы поесть. А вы, безликие, убиваете друг друга ради крох жизненной силы. Чем старше один из вас, тем больше в нём сил".

Кривозуб берёт у меня наполненную бутылку с зельем, даёт новую, пустую.

— Листья папоротника, клешни паука-птицееда. Слюна крысы.

Колочу ступкой по клешням, обожжённые зельями пальцы горят огнём. В новичках мало силы. Все охотники за головами ищут Аристофана — старейшего из эльфов. Кому это нужно? Кого игроки боятся настолько, что лучше возьмут золото, чем сами воспользуются ценной добычей?

Горы вздымаются под свинцовыми облаками, они повсюду. Воздух ощутимо холодеет, на траве у обочины серебрится иней. Копытца гружёных отрядной поклажей мулов звонко цокают по ледяным камням.

Дорога сужается, теперь это просто тропа. Она вьётся между острых уступов, по которым скачут водопады и дикие козы.

— Вот они, Красные скалы, — говорит маг, и я поднимаю глаза.

Впереди, между верхушками ледяных гор, видна алая полоса. В свете заходящего солнца зубчатые пики скал горят огнём, как пасть огнедышащей твари.

— Знаешь, почему их называют Красными? — вампир причмокивает, с уголка губ его стекает густая слюна и падает в снег. — Сотни охотников приходили сюда. Они хотели добыть кровь дракона. Единицы из них вернулись. Эти скалы красные от крови людей, ученик.

Глава 22

Скелет сожжённого дерева чудом держится в расселине. Над узким водопадом дрожит горбатый мостик радуги. На чёрные кости ветвей наколот распятый силуэт — всё, что осталось от человека.

Мы останавливаемся, смотрим на останки. Обугленная плоть съёжилась, палки рук торчат жалким подобием крыльев над пропастью. Красная точка на ребристой груди трупа — амулет. Нетронутый огнём камень блестит в лучах солнца. На скрюченных пальцах сверкают искры бриллиантовых перстней. Под деревом, посреди клочка травы, в каменистую почву воткнут длинный меч. Полоска белого металла с остатками магических рун. Лезвие изъедено по всей длине, будто подтаявший лёд. Массивная двуручная рукоять, навершие в виде головы птицы украшено драгоценным камнем.

— Это знак.

Капитан Фрост осеняет себя охранным жестом. Его лейтенант тычет вокруг рогулькой из пальцев — отгоняет зло. Кривозуб рядом со мной незаметно усмехается: эти безликие так суеверны.

— Похоже, это Фокс. — Наш командир останавливается возле капитана и тоже смотрит на тело. — Месяц назад взял контракт у метра Моссне. Ушёл в горы и не вернулся.

— Фокс всегда спешил. Жадность его сгубила.

Жрец из отряда Фроста подходит, раскладывает походный алтарь. Я впервые вижу такое.

Жрец — тощий молодой бородач в красном балахоне, разрисованном странными знаками — жестом фокусника достаёт белую мышь из рукава. Держа мышь за хвост, разжимает пальцы над маленькой переносной жаровней.

— Покинь нас, сын Чёрной богини и Вечного неба! Уйди туда, откуда пришёл. Оставь нас и дела наши. Вернись к тем, кто сотворил тебя, и не беспокой нас больше! Пусть примет тебя Великая Мать!

Над алтарём вспыхивает чёрное пламя. Его тугие языки разворачиваются, как лепестки хищного цветка, выбрасывают облако дыма. Дым поднимается кверху, обволакивает дерево над пропастью, подползает к ногам сожжённого охотника. Обгоревшее тело уже не видно за чёрной пеленой.

Жрец выкрикивает что-то, взмахивает просторными рукавами. Дым расползается клочьями, истаивает в воздухе, и вместе с ним исчезает тело. Только остов мёртвого дерева торчит на краю водопада.

Кривозуб рядом со мной с присвистом выдыхает. На лицах наёмников появляется удивление и испуг. Гай возле капитана Фроста стоит неподвижно, сжатые пальцы его белеют на рукояти меча.

— Это сам Фракассий, — шепчет наш отрядный маг, так тихо, что даже я еле слышу его. — Не знал, что он так может.

— Кто такой Фракассий? — шепчу в ответ.

Кривозуб вздрагивает, испуганно взглядывает на меня. Нехотя отвечает:

— Первый ученик Верховного Мага. Его секретарь.

С уважением смотрю на тощего бородача. Нам с Кривозубом до него далеко. Не зря Гай боится Красных скал. Вон, какие люди пришли с капитаном. Не нам чета.

Отряд уходит дальше, стуча сапогами по мёрзлому камню. Я последний раз оборачиваюсь назад и вижу, как молоденький лейтенант капитана Фроста нагибается и подбирает что-то под деревом, где раньше было тело. В руке его вспыхивает цветной огонёк, бросает острый лучик в глаза. Лейтенант тщательно обтирает о штаны и надевает на палец бриллиантовый перстень покойника.

* * *

В отряде, что привёл столичный капитан, почти все оказались игроки. Капитан Фрост со своими людьми ждал нас у перевала. Когда мы подошли, они стояли на дороге, безукоризненно выстроенные и сияющие, как новенький золотой.

Фрост поздоровался с нашим командиром, но руки не протянул. Они улыбались друг другу, и улыбка Гая походила на оскал.

Раньше я не видел так много безликих, "игроков", как называл нас Арнольд. Они действительно были все разные. Только сейчас я по-настоящему понял, что мы отличаемся от местных. Дело даже не в именах, не в отсутствии "штампа" на боку. Они просто были другие, и я пока не мог найти этому названия.

У капитана Фроста оказалась приятная наружность и громкий голос. На груди его я увидел полное имя: Фрост Несгибаемый. Ещё он был явно богат и хорошо образован. Мы, со своими потрёпанными, пыльными одеждами и собранным с бору по сосёнке оружием, показались жалкими оборванцами по сравнению с его молодцами.

Зато мы идём первыми. Отряд капитана бодро шагает позади, их поклажа, как и у нас, сложена на спинах вьючных мулов. На одном, самом крупном, едет человек. Он закутан с головы до пят, так что лица не видно. Ткань, в которую он укутан, покрыта теми же знаками, что и одежда жреца.

Всё время, что мы движемся по дороге, этот человек не слезает с мула. Он не делает ничего: не ест, не пьёт, и не открывает лицо. Кажется, он дремлет.

Скалы всё ближе, они уже нависают над нами. Их склоны кажутся вертикальными, а вершины — острыми, как зубы драконов, которые там живут.

Объявляют привал. Для капитана ставят палатку, и наши командиры забираются туда. Мулов пускают пастись. Только один мул, самый рослый, с человеком на спине, стоит неподвижно, повесив голову и широко расставив ноги, будто сонный. Человек по-прежнему не двигается. Кажется, даже воздух вокруг него застыл, превратился в жидкое стекло. Стекло...

Лезу в мешок, достаю пучок травы. Той самой, с красной метёлкой наверху, от которой всё вокруг становится нереально прозрачным. Жуткая дрянь, но сейчас не время жалеть себя.

— Эй, сизарь!

Оборачиваюсь. Зря я забрёл в чужой лагерь. Одного из четверых, что сейчас стоят и смотрят на меня, я знаю. Он хотел прикончить меня в таверне "Холодная плюшка". Сто жизней тому назад. Было это или нет, но вот он — здоровенный мечник, лбом можно орехи колоть. По лицу трудно понять, узнал он меня или нет.

— Гляди, он травку собирает. Никак, лекарь. — Это крайний слева, высокий лучник в шёлковой рубахе. Поверх рубахи кожаный нагрудник, весь в узорах золотой вышивки.

— Видать, без травы ихнему вампиру невкусно, — включается второй с краю, крепкий брюнет с секирой за спиной. На нём тоже нет доспеха, смуглая шея густо расписана синими рунами, на груди — мешочек на шнурке. Должно быть, амулет.

— Не любите диких эльфов? — фыркает третий, с головы до ног затянутый в красную кожу. — Вы просто не умеете их готовить!

Мой знакомец, рослый мечник, просто стоит молча, и снимает с меня взглядом мерку.

— Эй, ты нас понимаешь, сизарь? — лучник озабоченно разглядывает травку в моих руках, мою прожжённую на груди кольчугу. — Совсем дикий, что ли?

Не отвечая, сую в рот метёлку травы и начинаю жевать. Пусть думают, что хотят.

— Слышишь, эльф, бросай Гая. Он таких, как ты, не любит.

— Любит. Глотки им резать.

Трава начинает действовать, голоса становятся низкими, звенят в голове, появляется эхо. Фигуры игроков уплощаются, теперь они двигаются неловкими рывками, как марионетки. Я вижу, что рубаха лучника на самом деле сплошь прошита серебряной нитью. Вижу, что в мешочке на груди брюнета спрятан перстень с печаткой. Что мой знакомый мечник носит магический свиток, скрытый в рукояти меча. Туго свёрнутый в трубку и засыпанный мелким песком. А тот, что затянут в красную кожу, весь разрисован татуировками, и на спине у него выбита крылатая женщина. И все они — гораздо старше меня. Это знание приходит неожиданно. Наверное, я слишком пристально смотрел на них, слишком много съел травы. Мелодичный звон, с которым перед глазами выскакивает неожиданная табличка, оглушает, щебет блондинки кажется громом с неба: "Наблюдательность, навык повышен!"