Викс : Книга 2. Ключник. Литрпг

— Поиск драгоценных камней и минералов. Используются для усиления свойств бижутерии, оружия, доспехов.

Я прошелся внимательным взглядом по рукам девчонки — кожа на тонких и грязноватых пальцах выглядела огрубевшей, трудиться ей приходилось много и каждый день. Но колец на пальцах не было. На шее в вырез кожаной курточки тоже ничего не проглядывало. Одежка самая простая, без каких-либо украшений, да и кинжалы драгоценностями не блистали.

— У тебя ни колец, ни сережек, ни...

— Ну почему же, кое-что есть, — низуши откинула прядку вьющихся волос с правого уха и продемонстрировала серьгу — простенькую на вид, но прибавляющую аж двадцать единиц ловкости. — Но достать очень трудно. А потерять — легко. Помнишь вчерашнюю драку охтанов в крепости?

— Чего-то не поделили? — я вопросительно вскинул брови, не понимая причину столько резкого перехода.

— Проще. У нас тут почти каждый день что-то вроде боевого аукциона. Треть добычи после набегов на "карманы" оседает в хранилище Крепости, для торговли с аборигенами, треть остается добытчикам. А еще треть — разыгрывается среди тех, кому посчастливилось меньше других. Часть этих вещей распределяется простой жеребьевкой, а то, что получше, оспаривается в поединках.

— А... Ясно. Низуши, которых я видел в толпе, тоже участвовали в жребии?

— Чупа и Фаге, да. Хорошее колечко разыгрывалось, на повышенный шанс критического урона. Но увы, вчера нам ничего не досталось.

— Еще один момент. В меню по профе указано — многоразовая услуга. Можно выучить все профессии, или...

— Нет, — Машта энергично тряхнула головой. — Только одну. Зато можно сменить, если передумаешь. Зуб, тебе не нужны эти профессии. Доверься мне. Потом сам поймешь.

По ее напряженному тону я почувствовал, что Машта начинает терять терпение. А тут еще и далрокт оторвался от своей писанины, поднял голову, и его голос прошелся по нервам зябким холодком:

— Ты мешаешь, человек. Заканчивай.

Черт с вами. Кликаю по "коррекции внешности". Сразу возникает вращающаяся вокруг оси голограмма моей головы, а под ней — панель с наборами причесок... И не только. Как интересненько, можно изменить и черты лица, и цвет глаз, и... И ничего этого мне не нужно, собственная физиономия вполне устраивает, так что не отвлекаемся. Немного поэкспериментировав, увеличил скудную поросль, которая очерчивала линию скул и подбородка до вполне приличной бородки. Затем добавил аккуратные усы и "отрастил" волосы до роскошной черной гривы, спускавшейся аж к плечам. Тут же спохватился, пощелкал вариантами и уменьшил шевелюру вдвое — мыть ведь негде. Ходить с грязными патлами — сомнительное удовольствие, да и терпеть не могу, когда волосы лезут в глаза. Ну вот, теперь вполне приемлемо. Подтвердив выбор, вышел из конструктора-визажиста. И машинально провел ладонью по все еще гладкому черепу.

Машта рассмеялась, заметив мой жест:

— Ты что, ожидал, что это произойдет сразу? Потерпи пару дней, все будет. А теперь идем!

Через минуту, покинув зал, мы углубились в темные подземные проходы, пронизывающую горную толщу. Машта вела уверенно, не задумываясь выбирая направление среди разветвляющейся сети ходов. Наш путь, как и вчера, освещал закрепленный на ее плече фонарик. Фейри верхом на дикоше ускакали вперед. Дикоше темнота не мешала, как и любому из кошачьих, так что пет годился для разведки и без освещения, а Кроха определенно решила экономить силы и пока забыть о полете. Если будет совсем туго, придется занять кристалл у Машты, но пока я хотел обойтись без лишних одолжений, нужно добывать ресурсы самостоятельно, иначе даже элементарного уважения не заслужишь. Я и сам презирал просителей, с которыми сталкивался в виртуалках в прошлом. Игровой процесс большинства нормальных игр построен так, чтобы возможность заработать имелась всегда, достаточно изучить игровые возможности и слегка напрячь извилины. Но любители халявы, не желающие ударить палец о палец, не переводились. Стоять с протянутой рукой таким бестолочам никогда не зазорно.

— Усыпальница, — задумчиво обронил я, шагая за шустро семенящей фигуркой девушки. — Слушай, Машта, я еще не до конца прояснил для себя весь этот механизм с воскрешением...

— Так и думала, что не оставишь без внимания, — насмешливо отозвалась низуши, не сбавляя шага и не поворачивая головы. — Я тебя сейчас спрошу о личном, если не хочешь, не отвечай. После песочницы у тебя остался хоть один сейв?

Я насторожился. Но помедлив, все же решил сказать правду:

— Да.

— Значит, об Усыпальнице пока можешь не думать. — Показалось, или она украдкой облегченно вздохнула? — Если погибнешь, то просто возродишься в Колыбели, причем в том самом снаряжении, в котором сохранился первый раз.

— О, это радует — что не в голом виде. Но я все еще не понимаю — как. В песочнице для процесса репликации предназначались саркофаги. А тут что, возрождаешься на голом месте, из ничего?

— Ага. Именно так и выглядит. На самом деле, здесь просто технологии посложнее. Репликатор уже встроен в Точку Возрождения, потому и называется Колыбелью. Но лучше, конечно, до смерти не доводить. Смекаешь, почему?

— В песочницах Репликатор всегда расположен в безопасном месте, — я усмехнулся. Нашла, понимаешь, загадку. — Вот этот момент я и хотел прояснить. Если в долине постоянно идет вражда, то как игроки после возрождения возвращаются в крепость? Караулите вы их возле Колыбели, что ли?

— Когда удается — да. А вообще между изгоями и аборигенами существует условная договоренность — нередко нарушается, но все же более-менее действует. Ракши рассчитывают свое возрождение на утро, дионисы — на середину дня, изгоям достался вечер. Кстати, это время в долине — самое безопасное. Фазы Внутренней Сферы нестабильны и точно предсказать, когда начнется прорыв, невозможно, поэтому все враждующие стороны предпочитают держаться подальше от руин, когда до "пересменки" остается не больше двух часов. Именно поэтому тебя и потащили вниз сразу, как только оказался в крепости, удачно вышло.

— Удачнее не придумаешь. Особенно когда тебя бросают на произвол судьбы без элементарных пояснений, что, собственно, происходит. Ладно, замнем. Ты сказала, что возрождение можно рассчитать, это как?

— Ты еще не забыл, что с каждой потерей сейва интервал воскрешения увеличивается на шесть часов? Здесь правила те же, что и в песочнице. А напротив имен умерших в списках Усыпальницы всегда указан таймер возрождения. Далрокты следят за каждым воскрешением очень внимательно и запускают процесс так, чтобы игрок возродился в фазу, отведенную для изгоев.

Туннель изгибался бьющейся в конвульсиях змеей, поворачивая то влево, то вправо, но занятый разговором, я не обращал на это внимания. Машта хоть и не оборачивалась, но ее голос, отражаясь от стен, доносился вполне отчетливо.

— Дошло, — после секундной заминки ответил я. — Зная момент появления в Колыбели, можно организовать встречу и сопровождение.

— Верно, — подтвердила низуши. — Но это еще не все.

— Не стесняйся, порадуй меня еще чем-нибудь экстремальным, — я усмехнулся. — Люблю сложности в любом виде.

— Вижу, уже осваиваешься, раз начал острить, — не осталась в долгу разбойница.

— Ну не все же вам, низуши, зубоскалить.

— Кто бы говорил, — фыркнула, как кошка, девушка. — С таким то ником...

— Не отвлекайся от темы, Машта.

— Я надеялась, что ты уже и сам сделал выводы. Это вообще-то полезно — напрягать тыковку.

— Вообще-то выводы я уже сделал. Как это не парадоксально, но получается, что самое выгодное воскрешение — через Усыпальницу, когда все сейвы уже закончились? Так? Ведь случайная смерть, если у тебя есть сейв, ведет к случайному появлению. И никакой подстраховки ждать не приходиться.

— Это хорошо, что думать умеешь, — одобрительно кивнула Машта, не снижая темпа ныряя в очередной темный поворот. — Ладно еще, если возродишься во время ракшей или дионов — есть шансы вырваться и добраться до Крепости. Но если в фазу Пламени — пиши пропало... Хаоситы не выпустят живым, снова отправят на перерождение или сразу в список Усыпальницы, если сейвы закончились. Да и это еще не все.

— Прямо как в воду глядел, что еще чем-нибудь порадуешь. Выкладывай уж, не стесняйся.

— Как в воду глядел?

— Хмм... оборот речи такой. Типа, заранее предвидел.

Хотел бы я знать, на каком языке мы здесь общаемся, но явно не на русском, а на каком-то универсальном, внутрисистемном. Иначе мы вряд ли так хорошо понимали бы друг друга — низуши, далрокты, охтаны. Но русские идиомы, пусть и адаптированные, в этот язык все-таки не вписывались. Тут одно из двух — или постараться следить за своими выражениями, или оставить все как есть. Мне больше нравится второй подход — не хочу обеднять средства для самовыражения, пусть чужаки привыкают. А объяснить, если что, не затруднит. Лишний повод узнать друг о друге что-нибудь интересное. Перемычка между разными культурами.

— А-а... Я тебе говорила, что воскрешением в крепости заведуют далрокты? Они же и определяют, кого стоит воскрешать, а кого — нет. То есть запросто можно умереть, по сути, окончательной смертью, если ты ни как боец, ни как лидер, ни как ремесленник ничего собой не представляешь. Так что постарайся не умирать Зуб, хотя бы до тех пор, пока себя как-то не проявишь. Понятно?

— Чего уж тут непонятного. Как вообще получилось, что в крепости заправляют эти четверо?

— Потому что у них это получается лучше всего. Далрокты — раса воинов и прирожденных властителей. Инитокс считается главой крепости и занимается распределением обязанностей, это ты сам видел на сегодняшнем построении, Чжер присматривает за сервис-центром в оружейке и ведет Летопись, Драхуб заведует Хранилищем, следит за торговлей и своевременными поставками необходимых припасов, ну а Керикс — что-то вроде начальника службы безопасности, бдит за обстановкой как внутри, так и снаружи крепости. И все по очереди дежурят на крепостной стене и патрулируют пещеры.

— Не маловато четверых далроктов для всей этой работы? — не без скепсиса уточнил я.

— Далрокты и праздность — понятия несовместимые. Постоянно в делах. Я ж говорю — они рождены для такой работы. Правят жестко, но рационально, ничего не оставляют без внимания и никому не дают спуску. Будь на их месте охтаны... Думаю, крепость давно бы уже пала.

— Не заметил, что охтаны такие уж любители бить баклуши.

— Что?

— Я имел в виду — бездельники. Скажи, эти списки в Усыпальнице... Туда попадают только игроки, погибшие в этой локации, или...

— Вспомнил кого-то из погибших в песочнице? — мгновенно смекнула Машта. Видимо, не я тут один такой умный.

— Да. Был один хороший человек. И, кстати, лекарь. Он бы здесь пригодился. Насколько я успел понять, лекарей у вас нет вообще.

— Увы, порадовать нечем. Не слышала о таких воскрешениях.

— Понятно. Зря губу раскатал...

— Что сделал? Опять какое-то выражение из человеческих?

— Угу. Означает — захотел слишком многого. По самые гланды. Тьфу... Последнего ты не слышала, хорошо? Это... из грубоватого юмора.

— Надо будет запомнить. Звучит забавно. Так, погоди минут десять, нужно урожай собрать.

Разговор настолько меня увлек, что я и не заметил, как мы пришли к подземному водоему, подозрительно похожему на вчерашний. Только вот вышли мы к нему не с левой стороны, а с правой. Машта скинула котомку, вытащила из нее пустой кожаный мешок, опустилась на корточки и споро принялась прореживать грибные заросли с помощью ловких пальчиков и острого кинжала. Как и вчера, резала не все подряд, а избирательно. Морщась от тяжелого и густого запаха, спиравшего дыхание, я отошел в сторонку и подпер спиной поросшую бледным мхом стену. Фурии с Крохой можно только позавидовать: им запах совсем не мешал, они рыскали среди грибов в полнейшем восторге — хоть какая-то растительность в заснеженном мире. Удовлетворяли любопытство, иногда полностью исчезая из виду среди особенно густых зарослей.

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты ботаник, — нарушил я тишину через минуту.

— Причем единственный, — подтвердила Машта, не прерывая занятия. — А почему — сам подумай. Я же говорила — это полезно.

Я снисходительно улыбнулся. Снег, минусовые температуры, гибель всего живого на поверхности... Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы сделать вывод:

— Кроме как на грибах, не на чем качать профу?

— Причем собираю дважды в день — утром на этом берегу, вечером на том, — подтвердила Машта.

Так это действительно то самое озеро, только вышли мы к нему с другой стороны. Поэтому и показалось, что шли дольше, чем должны. Выходит, путь сквозь горы здесь не один. Но что-то важное я забыл спросить...

— Именно поэтому я говорила — плюнь, — продолжала девушка, перемещаясь среди грибных зарослей на корточках. — Тебе это не нужно. Мне на ботаника едва хватает, чтобы в день поднимать на несколько единиц, а я всего лишь на третьем ранге. Но кому-то это делать нужно, так что жребий выпал мне. Вообще, любопытные грибочки. Предмет экспорта нашей крепости в Кандаури. Используются в качестве составляющих дубильного раствора для выделки кож. — Она все-таки прервалась и искоса глянула в мою сторону, предупреждая вопрос: — Шкуродера тоже брать не советую. У нас шкуродер уже есть — Колин. Если шкурами еще кто-то займется, у него профа остановится. Фаге — кухарь. Готовит еду из подручных средств. И тоже единственный на всю крепость.

— А как же охтаны, далрокты? — недоверчиво хмыкнул я. — Им что, нормальная пища не нужна?

— Охтаны жрут все, что ни попадя, — Машта пренебрежительно отмахнулась и с досадой ойкнула, нечаянно смахнув кинжалом несколько несозревших шляпок. — Я так понимаю, мир, из которого они пришли, жуть как скуден на ресурсы, так что эти типы крайне непривередливы. Плевать им на какое-то особое приготовление пищи. Что меня вполне устраивает — от горячего никто из низуши не откажется, у нас желудки не такие луженые, а стараться еще и ради охтанов... ну уж нет.

— Недолюбливаешь их?

— Да любить-то их не за что. Бойцы... бойцы — да, врать не буду, толковые. Можно сказать даже отвязные — страх им неведом. Но что у них в голове твориться — не понять. Могут помочь, а могут и в спину ударить, без видимых причин. В общем, мы — сами по себе, и они сами по себе. И всех это устраивает.

— А что скажешь насчет далроктов?

— Ты о еде? Да никто не знает, чем они питаются. Лично ни разу не видела.

— Даже так... — Очередная загадка. Может, эти черти вампирят втихую, пока никто не видит? Бродят ночью по залу и собирают налог кровью со своих же? Бррр... А что, видок у них очень даже готичненький. Так, надо сменить тему, пока меня окончательно не занесло разыгравшееся воображение. — Так, а кто у вас оценщик?

— Никто. В локации нет ювелиров, украшения достаются только в виде добычи с монстров. А прокачивать профу лишь ради самой прокачки... глупо это. Да не огорчайся ты. Будешь как большинство — прокачиваться боем. Меньше хлопот. Я вот эти грибы уже ненавижу, — призналась пращница. — Думала, притерплюсь к вони, но пока что-то не получается. — И с неожиданно прорвавшейся злобой девчонка добавила: — Хуже, наверное, только от ракшасов воняет.