Игры героев

Среди всадников выделялся великан, весь в красном, скачущий на огромной белой кобыле. Издав громовой клич, он воздел над головой кривую саблю невероятных размеров и рванул к последней телеге, сопровождаемый двумя конниками.

Я привстал, вглядываясь. В повозке оставалась женщина, не испугавшаяся стрел и не спрятавшаяся между колес. Вдруг от нее в сторону красного великана ударила струя морозного, сверкающего ледяными искрами пара. Она клинком рассекла воздух, но великан ушел от магической атаки, сумев резко повернуть здоровенного скакуна. А вот мчащиеся следом подручные не смогли, миг — и струя опала, превратив конников в белые статуи. Они взорвались снежными облаками, те опустились на землю, усеяв ее белым.

Великан вновь занес свою огромную саблю. Одновременно немного впереди полыхнул бордовый взрыв, и из разверзшейся земли возникло... существо.

Ярко-красное, покрытое алыми полосами, оно напоминало помесь тигра и дракона. У пета была тигриная, то есть мохнатая и усатая, но удлиненная, с мощной драконьей челюстью, морда. Багровые перепончатые крылья торчали из гибких боков, длинный хвост был украшен острым гребнем. Будто язык пламени, дракотигр метнулся к телеге. Перемахнул ее, сбив с ног женщину, и прыгнул к следующей повозке. Сунулся между колес. Сквозь ржание и треск огня донеслись вопли ужаса, из-под повозки брызнула кровь.

Красный всадник был уже возле задней телеги. Гигантская сабля опустилась на женщину-колдунью.

Тут мне в голову вдруг пришла шальная мысль — и я мысленно потянулся к великану, активируя темное зрение. В поле зрения возник обрамленный темной полоской прямоугольник, а потом вихрь чужой жизни захватил меня.

Полукровки-вайраны в страхе кричат под телегами. Зарубив старую ведьму, поворачиваю кобылу. Где Миа Чиа? Вот она! Из-под задней телеги смотрят синие глаза. Бросаю саблю в ножны, нагибаюсь и выдергиваю принцессу из-под повозки. Одета в мужской костюм, волосы — белое серебро — короткие, как у мальчишки. Тонкие черные брови, пронзительно-голубые глаза. Хозяину понравится. Миа Чиа пытается вцепиться коготками в мое лицо — mother fucker, hot girl! Бью наотмашь. Не по лицу, чтоб не попортить фарфоровое личико, а сбоку, в висок. Кровоподтек сойдет, ничего. Миа Чиа теряет сознание, бросаю ее поперек лошадиного крупа перед собой. Дело сделано, пора возвращаться.

Я пришел в себя, стоя на коленях в расселине, одной рукой держась за горло, а вторую прижав ко лбу. Он горел, будто температура была под сорок. В голове до сих пор перекатывались звуки боя, перед глазами стояло прекрасное лицо с огромными пронзительно-синими глазами. Я же чувствовал то же, что и этот красный великан! Не только видел и слышал — ощущал холодную ярость берсерка, его желание убивать! И я слышал, как он... я слышал... ну да — он выругался на английском. Так это игрок? Я ведь был уверен, что обе стороны — неписи, но... Как вообще отличить их и игроков? Этот красный — точно не нип.

Великан, уложив перед собой девушку с серебряными волосами, несся мимо повозок, его подручные добивали раненых. Алый дракотигр в багровой вспышке провалился назад под землю.

Из-под горящей повозки выскочил щуплый мальчишка лет двенадцати. Момент он выбрал неудачный: великан был рядом. Кривая сабля как травинку перерубила шею, взлетела русоволосая голова. Великан потянулся в седле и саблей плашмя хлопнул по падающей голове снизу, подбросив ее, размахнулся — и еще одним ударом отправил далеко в сторону, будто мяч. Голова отлетела, вращаясь в красном кольце бьющей из шеи крови, упала на землю. Несколько конников вокруг засмеялись.

Кажется, мальчишка был последним из вайран, больше в живых не осталось ни одного. Великан, подняв руку, что-то прокричал. Пришпорил коня и поскакал в сторону Запа. Двое подручных направились за ним, остальные спешились и занялись мародерством.

Я ждал. Довольно быстро всадники, навьючив на коней несколько тюков с самыми ценными вещами из повозок, собрались и поскакали вслед за предводителем.

Когда они исчезли из вида, я спустился к Коняге, отвязал его и пошел в сторону побоища. По мере приближения животное фыркало и все больше беспокоилось, в конце концов, пришлось снова привязать поводья к кустам, растущим в двух десятках метров от места побоища.

Горела первая и третья повозки, дым поднимался в небо, запах гари стоял над степью. Я медленно прошелся мимо телег, не отводя глаза от тел, то и дело напоминая себе, что это не зверски убитые люди, а лишь элементы кода. Один и ноль, ноль и один... только цифры, сцепленные в сложных последовательностях.

Но в Пещерах я ощущал боль. Прекрасно помню ее, когда огонь меня обжег — было больно! Возможно, все-таки не как в реале, но... Но как же реалистично горит дерево, как пахнут обугленные тела, как тщательно прорисованы отчаяние и ужас на лицах нетронутых огнем трупов!

Может эти вайраны — местный вариант цыган? Странствуют таборами по Мегалону... Я припомнил высокого беловолосого человека — представителя неизвестной расы на одной из дверей в Пещерах. Чем-то вайраны его напоминали.

С задней телеги донесся шорох, и я повернулся к ней. Лежащая на пропитанном кровью тряпье седая маленькая женщина шевельнулась, голова медленно повернулась ко мне. Светло-голубые глаза с черными зрачками. Белое морщинистое лицо. Почти карлица. И со страшной раной на теле.

— Ты... — простонала она. — Ты пришел.

Не зная, что сказать, я молча смотрел на нее.

— Краснобар. Это он. Он забрал Миа Чиа.

Я перегнулся через бортик, разглядел ее получше и покачал головой — спасти колдунью было невозможно, в реале после такой раны она бы точно уже не жила.

Старуха впилась в меня взглядом.

— Спаси Миа Чиа!

— Это та девчонка с серебряными волосами, которую здоровяк... то есть Краснобар вытащил из-под телеги?

Лицо принцессы, увиденное глазами великана, до сих пор стояло перед глазами — красотка, каких поискать, даже среди рисованных игровых персов, эльфиек и прочих, такие мне не встречались. Не думал, что тридэ-моделлеры способны создать такую куколку.

— Кто такой Краснобар?

— Пес Чвана Мозговика, — простонала она. — Увез к нему. На гору. Спаси Миа Чиа!

— Не уверен, что хочу заниматься этим, — сказал я. — Какая мне выгода?

— Ты пришел сюда. Судьба. Ты такой же, как мы.

Хм, судьба, или какой-нибудь глобальный квест? Я не стал произносить этого вслух. Ведьма вдруг потянулась ко мне, сграбастав за шиворот маленькой сухой ручкой, потянула к себе.

— Ты — вайран. Один из нас. Спаси Миа Чиа. Спаси род!

Она что-то вложила мне в ладонь. Я сорвал ее пальцы со своего воротника, шагнул назад. На ладони лежал овальный медальон, тонкая серебряная рамка окаймляла портрет той самой девчонки. Лицо казалось живым, огромные голубые глаза искрились светом. Приоткрытые пухлые, очень чувственные губы, верхняя чуть вздернута, тонкие черные брови и серебряные волосы — но не короткие, до плеч. На портрете они казались очень легкими, пушистыми — словно облако пуха окружали голову.

— Э... спасибо, она красивая, — промямлил я, отступая еще на шаг. — Но мне не...

— Ледяная сеть не даст тебе отступить! — каркнула старуха, подняв руку. Растопыренные пальцы были согнуты и мелко дрожали. Лицо исказила гримаса боли, глаза сверкнули. Я вскинул голову, когда что-то сверкнуло вверху — в воздухе возникла огромная белая снежинка. Секунду ее очертания напоминали человеческую руку с растопыренными согнутыми пальцами, затем они изменились... теперь это была паутина из тонких нитей льда.

Мелко звеня, паутина опустилась на меня, и отскочить я не успел — эта штука коснулась темени. Жгучий, ледяной холод пронзил меня. Заорав от боли, я вскинул руки, пытаясь содрать с себя ледяную сеть, но не нашел ее — она погрузилась в череп. Я замотал головой, ощущая движение ледяной сети позади глазных яблок, она ворочалась там, словно устраиваясь поудобнее.

Старуха в телеге тяжело села, держась за бортик.

— Ледяная сеть не даст отступить. Убей Краснобара за семь дней, иначе умрешь. Она превратит твой мозг в лед.

— Сними заклятие! — заорал я.

— Убей Краснобара. Потом найди Миа Чиа. Спаси. Сеть исчезнет.

— Ты... старая сука! — я в бешенстве шагнул вперед, вытянув к ведьме левую руку — и тогда из моей ладони вырвалась струя ледяного искристого воздуха.

Это произошло так внезапно, что я снова вскрикнул. Струя была послабее той, что убила двух конников, но в этот раз цель находилась гораздо ближе.

Когда морозная струя исчезла, на телеге осталась статуя из снега. Крепко спрессованного, сверкающего на солнце снега. По поверхности пошли трещины, словно что-то распирало статую изнутри, а потом произошел бесшумный взрыв, и она разлетелась облаком снежинок.

Твою же ж мать! Но как... Я уставился на свою ладонь. Овальный медальон исчез. Не просто исчез — врос в мою руку, оставив на коже белый овал. Кажется, именно из него ударило ледяное заклинание... Ага, и мана почти до нуля упала. Кстати, мне кажется, или колба-шкала увеличилась процентов на десять? Качаю магические способности, так, что ли? А вот и меню мигает...

Вкладку "Магия" по-прежнему украшали две наложившиеся друг на друга пиктограммы, но ниже появилось:

Заклинание ледяного удара.

Уровень: 1

Прямоугольник, в котором возникла эта надпись, был украшен морозными узорами, а буквы — бело-голубые, и все это как бы намекало, что заклинание относится к виду холодной магии.

Я сунулся в заднюю повозку, оглядел — вроде, ничего ценного. Устилающее дно тряпье было влажным от растаявшего снега. А это что за бугорок? Откинул несколько тряпок. Из бортика торчал согнутый гвоздь, к нему был прикручен шнурок, уходящий под тряпье... Я сдвинул кусок мешковины и увидел кожаный кошель. Ага! Сорвав с гвоздя, раскрыл горловину, заглянул и с довольной улыбкой высыпал на ладонь несколько серебряных слитков и монеты. Четыре золотых, двенадцать серебряных, пять медяков. Ну вот, хоть какой-то профит от всего этого приключения будет. С другой стороны, заклинание ледяного удара — полезная штука, хотя и стремная какая-то. Потрешь щеку — и ненароком в себя самого разрядишь...

Я добавил в кошель те монеты, что были у меня раньше, и повесил его на пояс. Раздался тихий звон, и в меню появились цифры:

Золото: 5

Медь: 9

Хорошо, будем богатеть. Интересно, за сколько можно скинуть серебряные слитки? Кажется, пора уходить, — с этой мыслью я повернулся к кустам и обнаружил, что Коняги возле них нет. А, черт! Сбежал таки, трус! Сорвал привязанный к ветке повод... Огня, наверное, испугался.

Я посмотрел в сторону горы. Все еще далековато, но если быстрым шагом — к вечеру, наверное, дойду. Черт знает, какие твари могут ночью появиться в степи, так что дойти надо. Уже отсюда видно, что вокруг подножия горы раскинулся город. Странный он, правда, как и сама гора, но ведь должен там найтись постоялый двор, гостиница какая-нибудь? Деньги, чтоб оплатить постой и хороший ужин, теперь есть...

Вскоре после того, как телеги остались позади, я понял, что меч мешает нормальной ходьбе и перевесил его за спину так, чтобы рукоять торчала над левым плечом. Еще раз осмотрел ладонь — овал белел на коже и пропадать не собирался. Мана почти восстановилась. Я вытянул перед собой руку ладонью вперед и попытался активировать заклинание, но ничего не вышло. Может, это дело срабатывает только если выбран целью какой-то объект? Попробую разобраться позже. Итак, что мы имеем, какой расклад вырисовывается? Вайраны — вроде цыган. Табор вайран вез эту Миу Чиа. Цыганскую, мать ее, принцессу. Ведьма ее охраняла. На них напал отряд черных конников во главе с великаном по имени Краснобар. Он — игрок, судя по английскому ругательству. У него есть магический пет, помесь тигра с мини-драконом. И служит Краснобар некоему Чвану Мозговику. Миа Чиа он повез к хозяину. То есть в Зап, куда я сейчас и иду. Для чего принцесса Мозговику — непонятно, хотя, если судить по ее внешности, то как раз понятно. Интересно, тут у них гаремы есть? А то я б завел. Ладно, не отвлекаться, что еще... От вайранов мне достались светлые волосы, а от гномов — смуглая кожа. Возможно, вайраны здесь редкость, блондины встречаются не часто, и когда умирающая ведьма увидела, как после побоища к телеге подходит белобрысый парень, у нее совсем крыша поехала, и она решила, что это некий избранный, явившийся исполнить какое-то там хреново предназначение.

Но у меня нет никакого долга перед умирающей колдуньей. И перед Миа Чиа, и перед всем племенем вайранов. Я не одной с ними крови, моя внешность — случайное стечение обстоятельств. Неизвестно еще, что там с этим Чваном Мозговиком, с Краснобаром — может, стоит в дальнейшем их сторону принять. Или вообще ничью. Надо прийти в Зап, разобраться и только тогда...

Ледяная рука сжала голову. В ней полыхнул жгучий холод, когда сеть рассерженно зашевелилась под черепом. Каким-то образом она была приторочена к глазным яблокам — те закачались в глазницах, как буйки на волне, и каждое движение вызывало приступ боли.

— Хватит, хватит! — заорал я, качаясь и переступая с ноги на ногу, чтоб не упасть. — Прекрати!!!

Эхо тихого шепота прозвучало в ушах: Ледяная сеть не даст отступить. Убей Краснобара за семь дней, иначе умрешь. Она превратит твой мозг в лед.

Глава 5

В сгущающихся сумерках я сам не заметил, как очутился в городе. Сначала прошел мимо пустующей дощатой халупы, после миновал вторую, у крыльца которой сидел бородач, очень маленького роста, замотанный в тряпье... Не то гном, не то карлик. Потом был дом с тростниковой крышей и занавешенным холстиной окном, за ним — другие постройки, одна неказистее другой, и вот уже я не вижу степь, вокруг плотно стоят покосившиеся развалюхи, ходят люди и гномы, по большей части одетые еще беднее меня.

У Запа не было стены, ворот, никакие стражники не остановили меня и не потребовали пошлину за вход. Обитатели окраинного бедняцкого квартала не обращали на одинокого путника внимания, хотя вскоре ко мне пристал мелкий наглый тролленок. Он семенил следом, дергал меня за рукав, за штаны и просил монету. Получив медяк, принялся клянчить второй, но вместо монеты был награжден подзатыльником, и только тогда отстал.

Здесь жили гномы и люди. Орки не попадались, ни одного эльфа я пока тоже не видел. Дорога пошла в гору, теперь вместо земли под ногами была пористая желто-коричневая пемза — вулканическое стекло. Некоторые дома вокруг были сбиты из дерева или сложены из камней, другие представляли собой конические пемзовые холмы, естественные образования с дырами окон и дверей. Голоса обитателей пещер гулко доносились изнутри. Слышался детский плач, смех, скрипел колодезный ворот, где-то лаяла собака. Я шел, не сбавляя шага, готовый выхватить меч из-за спины при первых признаках опасности.

Нижнюю часть высящейся над городом горы усеивали огни, дальше склоны были темными. И далеко-далеко на вершине горел ясным холодным светом язык пламени, будто там стояла исполинская свеча.