Некрос: Языки Мертвых. Главы 1-8 из 13)

[Защита: Дробящее: 30 / Колющее: 20 / Рубящее: 40 / Элементальное: 0 / Магическое: 0]

[Прочность: 48/60; Ремонтопригодность: 70]

[Ограничения и штрафы: Усталость: + 0,2/мин.]

Оказалось, моя клепаная броня выглядит куда хуже:

[Защита: Дробящее: 20 / Колющее: 30 / Рубящее: 30 / Элементальное: 0 / Магическое: 0]

[Прочность: 35/50; Ремонтопригодность: 30]

[Ограничения и штрафы: Маневренность: — 1; Усталость: + 0,1/мин]

Напялить кирасу поверх кожанки игра не дала. Пришлось стянуть у копейщика еще и кольчугу, которая давала неплохую защиту от рубящих, но почти не помогала против дробящего и колющего урона. Теперь что-то начало проясняться — поддоспешник оказывается тоже играл свою роль, так что защиту стоило рассматривать комплексом этих трех слоев. При этом на руки, ноги и голову бонусы защиты не работали, им защита начислялась от наручей, поножей и шлема соответственно. Оно-то вполне логично, но не для игры. Наручи у копейщика были железные, но нельзя сказать, что много лучше моих. Чуть больше защиты, но отнимают энергию и снижают подвижность. Поножи я снял — благо можно было одеть их поверх сапог, а вот наручи решил оставить свои.

В худой сумке копейщика нашлась пара потемневших, заскорузлых бинтов, мятая банка с мазью Нинлиль, потертый кошелек с десятком мелких монет и мешочек с бурым порошком, который интерфейс назвал [Табак Ур-Нанше], добавив, что эффекты неизвестны. Бинты я брать побрезговал, а вот остальное отправилось в сумку.

Возня с экипировкой отняла у меня немало времени — может даже полчаса. Последним штрихом было сообщение интерфейса:

[Рана (шея) полностью затянулась. Повязка может быть снята]

Оказалось, что бинт я могу использовать несколько раз — если предварительно промыть его водой. Помывку я решил оставить на потом — неизвестно, как долго мне добираться до ближайшего источника воды. Убрав бинт в сумку, и прихватив заодно те два, что были у копейщика, я поднялся.

Вместе со мной поднялся копейщик.

Медленно, как пьяный, он пополз, слепо ощупывая землю перед собой. Нащупал древко своего оружия, рывком подхватил его и, опираясь, как на посох, встал на ноги. Шлем по-прежнему напоминал раздавленную пивную банку, кровь на ней уже успели залепить шлак и пепел. Шатаясь, он побрел на меня, волоча копье по земле. Если это был респаун, то совсем не такой как у меня.

— Не надо, парень, — попросил я его, поправляя щит и поудобнее перехватывая меч. Вряд ли он услышал мои слова. Как и те кадавры с дубинами, он в момент из медлительного и неповоротливого превратился в стремительного — бросился вперед, резко выкинув копье. Я едва успел отбить его. Острие мерзко скрипнуло по дереву щита, вырвав несколько крупных щепок. Я ударил прямым, коротким выпадом в грудь, вогнав клинок сантиметров на пятнадцать, но памятуя прошлый опыт, сразу вырвал его и добавил рубящим в шею. Он успел вскинуть древко, отведя мой удар, я пнул его ногой в живот, но только заставил отойти на шаг — больше ему помог, чем себе. Новый удар копья скользнул по кирасе, древко окончательно сломалось, а я рубанул по руке, между наручем и рукавом поддоспешника — глухо хрустнул сустав, клинок на секунду застрял. Вырвав его, я снова пнул копейщика — в этот раз в колено, заставив оступиться. Выгаданных секунд хватило на последний рубящий удар — между плечом и шеей. Клинок разрубил ключицу и вился в плоть. В этот раз попытки вырвать его успехом не увенчались.

[Энергия: 0] — порадовал интерфейс.

К счастью, копейщику хватило и этого. Он медленно опустился на колени, застыв так на пару секунд, после чего тяжело завалился на бок, подняв клубы серой пыли. Я осторожно покосился на то место, где "испарился" монстр. Нет, там ничего не изменилось. Вот и славно. Пора двигаться дальше.

К Погребенной Деревне я добрался на рассвете. Не то, чтобы идти было так далеко — просто рассвет наступил быстро. Мутное, цвета темной бронзы солнце медленно поднялось над горизонтом, едва различимое сквозь истлевший саван бледно-рыжих облаков. Деревня стояла на невысоком холме, у подножья которого текла небольшая, бурная речка, перекатывавшаяся по гладким черным камням. На другом ее берегу стоял еще один холи с разрушенной башней на вершине. Никакого частокола или даже простого забора вокруг деревни не было. В центре ее стоял большой, продолговатый каменный дом с приземистыми, без окон стенами и высокой, двускатной крышей. Вокруг него теснились лачуги поменьше, деревянные с односкатками, порытыми странным серым материалом, напоминающим ломаный, растрескавшийся шифер. Из трубы одной из лачуг валил дым, и звучали тяжелые удары металла о металл. Возле входа стояла женщина без шлема, но с коротким клинком на поясе и арбалетом за спиной. У нее были коротко стриженные выгоревшие волосы и длинный шрам от правого виска до подбородка. Судя по оружию и увесистому рюкзаку, она так же была игровым персонажем. Интерфейс ничего не говорил о том, можно ли драться в городах, но интуиция и опыт подсказывал — можно. Я остановился шагах в десяти, вогнал меч в землю и поднял руку с открытой ладонью.

— Ты кто? — мрачно поинтересовалась девушка.

— Вад, — ответил я. — А ты?

— Ианна, — она подошла ближе, разглядывая меня. — А ты выглядишь не сильно потрепанным. Недавно в игре?

— Ну да, — подтвердил я. Девушка довольно кивнула и показала в сторону башни:

— Пойдем?

"Интересно, на кой? — подумал я, выдернув меч и отправив его в ножны. — А еще больше интересно, голос игра синтезирует или это реальный?"

— Не бойся, — улыбнулась (или лучше сказать — оскалилась) Ианна, — Драться не будем. Хотела бы прибить — расстреляла бы на дистанции.

— Справедливо, — согласился я. — Веди.

Реку пришлось переходить вброд. Вода казалась чистой, прозрачной. Я решил на досуге спросить, можно ли её пить. Мы поднялись по склону к башне.

Древняя кладка давно развалилась и обросла серым, больше похожим на плесень мхом. Мелкие деревья когда-то пустили корни прямо в стенах, но теперь засохли и торчали, словно лапы скелетов, безжизненные и изломанные.

Лестница наверх обвалилась, обломки ее успели врасти в землю. Внутреннее пространство выглядело нетронутым. Мягкий сухой мох тихо шелестел под ногами, первые лучи бледного солнца пробивались сквозь щели в кладке, расчерчивая сумрак тонкими, едва различимыми струнами. Ианна уверенно вошла внутрь, огляделась, сбросила рюкзак и аккуратно сложила оружие, после чего сняла с рюкзака скатку и разложила ее прямо на поросшей мхом земле.

— Можешь заняться костром, — бросила она походя. — Будет не лишним.

Немного удивленный, я наломал засохших веток, сложил их в небольшое, выложенное булыжниками кострище, порылся в сумке, где, помнится, видел что-то похожее на трут и огниво. Игра перехватила управление, и костер разгорелся — хоть и с четвертой попытки. Ианна тем временем достала из рюкзака флягу, отпила и протянула мне. Я осторожно приложился к горлышку, скосив взгляд в нижнюю часть экрана:

[Кислое вино Лагаша]

[Усталость: — 10]

[Жажда: — 20]

[Восприятие: -1]

[Координация: -1]

Пока я изучал записи об изменении параметров, Ианна, усевшись на скатку, стянула с себя кожаный жилет, сапоги и штаны. Перехватив мой взгляд, она фыркнула и слегка хлопнула по скатке ладонью.

— Давай, снимай свое барахло и иди сюда. И флягу возьми с собой.

Вот так просто. Впрочем, это игра — тут и не должно быть сложно. Если конечно, не играть про сложные, романтические отношения. Я расстегнул кирасу, стянул кольчугу и поддоспешник, избавился от наручей и поножей, снял ремень.

Мы оставались почти одетыми — Ианна сняла штаны, но осталась в рубахе, мне пришлось и того проще. Уже потом я понял, зачем было так делать — в этот момент игра выглядела уж слишком реально. Настолько, что если тут добавилась бы еще и обнаженка, могло вообще крышу подорвать. Прелюдии не было — девушка сразу взяла дело в свои руки, не давая мне проявить инициативу. Я почти чувствовал ее сдавленное, прерывистое дыхание на своем лице, но так и не решился поцеловать — останавливал ее неподвижный, остекленевший взгляд. Мы двигались навстречу друг другу короткими, скупыми рывками с минимальной амплитудой. Ианна вцепилась руками в мох, ко мне не прикасалась. Я видел как проступили на ее коже мелкие капельки пота, как она прикусила губу... Симуляция была настолько детальной, что ощущение реальности оформилось в первую же минуту.

Когда все кончилось, очень захотелось стащить окулус и бахнуть вискаря. Сердце колотилось как бешенное, обманутый организм требовал продолжения — вернее реального воплощения того, что только что прокрутили перед ним. Невозмутимый интерфейс тут же отписался:

[Усталость: +17]

[Жажда: +41]

[Голод: +6]

[Энергия: -64]

[Эффект "Опьянение" прошел.]

[Эссенция: +15]

Интересно, так быстро потому что игра ограничивает или есть какие-то прокачки?

— Дай попить, — попросила Ианна. Я протянул ей флягу. Отпив, она вернула ее мне. Утолив жажду, я подумал, что недурно бы сейчас перекусить, но отметив, как быстро стухает усталость, решил, что лучше полежать. Я повернулся к девушке, разглядывая ее лицо. Выглядело оно чертовски натурально — можно было заметить те самые мелкие "некрасивости" присущие живому человеку, которые в компьютерном портрете вытесняются неестественной плавностью линий, превращая лицо в мертвую сумму отдельных черт. Очень хотелось верить, что игрок на том конце — женщина. Переспать, пусть и виртуально, с мужиком я бы не хотел. А вот шрам ее был похож на нарисованный — хоть и очень хорошо. Другой — уже не рубленный, а полукруглый и широкий, длиной с ладонь — разместился на шее, примерно там, где меня цапнула та поганая шавка.

— Сколько раз? — спросила Ианна, поймав мой взгляд. Звучало это слишком неоднозначно.

— А сколько надо? — вопросом на вопрос ответил я. Девушка сморщилась.

— Умирал сколько раз? — она явно хотела добавить еще что-то в мой адрес, но сдержалась.

— Один, — ответил я, не успев обидеться. Ианна кивнула — кажется, слегка разочаровано.

— Значит дело во мне, — сказала она после паузы, вперив взгляд в низкое, серое небо в щербатом кольце разрушенных стен. Глаза ее в этот момент почему-то стали более блестящими. — Пора завязывать с этим. Толку уже никакого.

— А что не так? — спросил я, чувствуя себя в чем-то виноватым. Нет, она точно женщина. Только они могут заставить мужика стыдиться на ровном месте.

— А ты не в курсе еще? — Ианна повернулась на бок, опершись головой о ладонь. — Секс восстанавливает эссенцию. Чем свежее партнеры — тем больше. Ты сколько получил?

— Пятнадцать, — ответил я. Ианна улыбнулась — точнее растянула губы в гримасе, которая должна была означать улыбку. Взгляд и лицо ее радости не выражали. Они вообще ничего не выражали.

— А я — всего три, — сказала она. — Чем больше смертей, тем меньше профит.

— А что это за параметр? Я думал это что-то вроде манны для магов...

— Не угадал. Это — жизненная энергия. С каждой смертью ты понемногу ее теряешь. А вместе с ней — максимальный уровень здоровья.

— Только не говори, что восстановить ее можно только...

— Нет, — девушка снова легла на спину, уставившись в некую бесконечно далекую точку в затянутом облаками зените. — Самый простой способ — убить чужого перса. Чем больше у вас разница в левеле — тем больше ты получаешь. Ну, понятное дело, не можешь получить больше, чем у него есть.

— А если эссенция совсем кончилась? Персонаж погибает? — спросил я, тайком разглядывая Ианну. Даже в рубашке она выглядела весьма недурно. Под грубой тканью угадывалась немаленькая, округлая грудь, голые ноги были крепкими и стройными, правда все в белесых росчерках шрамов.

— Нет. Все здоровье так не потеряешь. Максимум — две трети. Потом просто перестаешь качаться — пока не восстановишь хоть сколько-то. Это начиная с тридцати трех. Когда упадет до нуля — становишься Sloughed. Отторгнутым.

— Это как?

— Никак. Персонаж становится зомби. Медленный, почти все приемы заблокированы, опыта не получает. Только эссенцию. Единственная способность — телепорт к ближайшему игроку. По сути, управляемый моб.

Я вспомнил копейщика, который поднялся и попер на меня после боя. Может парень тоже был на последнем глотке эссенции, когда его свалили...

— Я бы тупо нового персонажа создал с таким раскладом, — сказал я. Ианна кивнула:

— Я бы тоже. Наверное. Если так делаешь, то персонаж становится мобом уже по полной. И бродит так, пока не набьет себе эссенции. А потом можно к нему вернуться и попытать счастья снова. Все вписывается в концепцию мира.

— Понятно, — от услышанного стало как-то неуютно. Странно, когда понимаешь, что кадавры, которых ты недавно бил, могли быть чьими-то персонажами. Может даже, оставались персонажами — под управлением игрока. Нет, вряд ли. Игра недавно стартанула, не успело бы их столько набраться. Я мотнул головой, стараясь выгнать неприятный осадок из мыслей. Посмотрел на согнутую в колене ногу Ианны. Рубашка на бедре задралась — так, что хотелось подвинуть ее рукой еще дальше, увидеть изгиб талии, почувствовать мягкую, шелковистую кожу. Я непроизвольно сглотнул.

— Ты не хочешь... еще?

Ианна повернулась ко мне. Лицо ее казалось безжизненным, восковым. Не компьютерной моделью, нет — наоборот, было в этой отрешенности что-то пугающе натуральное... Апатия, как на фотографиях в учебнике клинической психологии.

— Смысла нет. Второй раз сработает только через сутки. А через сутки мы разойдемся.

Эти слова только усугубили ощущение жути, клубившееся внутри меня.

— Ну, нам ведь не обязательно расходиться. Вдвоем веселее, нет?

— Нет, — девушка резко встала и стала деловито натягивать штаны. — Не веселее. Не та игра. Побегаешь немного, поймешь.

Я молчал, не зная, что сказать. Ианна надела сапоги, поднялась, завозилась с жилетом. Потом, подхватив оружие, бросила на меня недовольный взгляд.

— Это мое место. Собирай вещи и уматывай.

— Может, пристрелишь? — внутри меня вдруг вспыхнула обида. — Эссенции много не будет, но хоть сколько-то? А?

— Может и пристрелю, — спокойно ответила Ианна, поднимая арбалет. Взвелся он простым движением рычага. С коротким металлическим щелчком, стрела подалась на ложе из-какого-то кармана, типа обоймы. — Я думала над этим.

— Ну так что же ты? — я поднялся на ноги и встал напротив нее — так что арбалет целился мне прямо в грудь. Между нами было полметра, не больше. Откуда-то сверху спланировал высохший, бурый листок. Похожий на маленькую звездочку, медленно кружась, он парил у нас над головами. Я поднял на него взгляд...

Глухую вибрацию спускаемой тетивы я услышал уже после того, как что-то туго ударило меня в грудь. Опустив взгляд, я увидел торчащий между ребер хвост арбалетного болта. Он выступал всего на три-четыре пальца, так что, скорее всего, острие прошло насквозь и сейчас выглядывало у меня из спины. Яркость и четкость изображения стали падать, я видел как все вдруг развернулось набок и рванулось вверх. Потом стало совсем темно.