Акула пера в мире Файролла-5 Сицилианская защита

— Вообще-то это моя жизнь — сообщила мне она — Все вокруг ведут какие-то странные и непонятные разговоры, при этом никто не собирается ничего делать. Скука.

— Ну да. Ответьте мне на два вопроса — как вас зовут и кто это такой? — ткнул я пальцем в майку.

— Это? — девчушка растянула майку — Это корейский певец, Минг Нат, он очень мне нравится. А зовут меня Таша. Полностью Наталья Звягинцева, но зовите Таша, я так привыкла. Чего делать надо скажите, а то мне скучно.

Надо же в Корее своя эстрада есть, вон с какими. Глазасто-патлатыми ,прямо как из комиксов. В жизни бы не подумал. А у меня ведь теперь тут, прямо как на Ноевом ковчеге — всякой твари по паре. Паноптикум... Господи, где ж я так нагрешил-то?

— Так — хлопнул я в ладоши — Все слушаем меня, особенно вновь прибывшие,

И я прочел им краткую лекцию о том, кто что делает, кто кому подчиняется и кто за что отвечает. А так же что кому будет, если чего где будет не так. Сергей слушал с интересом и явно мотал на ус, остальные явно слушали в пол-уха — Мариэтта ( надо ее до Мэри сокращать) показывала всем своим видом что она внимает каждому моему слову и что-то черкала в блокноте, глаза же у нее были стеклянные, Шелестова улыбалась каким-то своим мыслям, время от времени качая головой, Таша же вежливо скучала, время от времени зевая.

— Ну, вот и все, ребята — закончил я через десять минут свой инструктаж.

— А делать-то чего? — Таша развела руками.

— Мне скучно — невероятно похожим на Ташин голосом пискнула за ее спиной Шелестова.

— Ну да — согласилась с ней Таша — Точно.

— Значит так — скомандовал я — Геннадий, отдаю этот женский батальон, ну и Сергея тоже в твое полное распоряжение. Экскурс в историю и легенды Файролла и нашего журнала, краткий курс на тему 'Новости, где их искать, какие они должны быть и зачем они нужны', и чтобы завтра к обеду была подборка, проверю сам. Имей в виду — сам себе возможную замену готовишь. Как увижу, что справляются — переведу тебя на статьи.

— Понял, шеф — просиял Стройников, которому порядком надоело копаться в новостях. Было дело, он туда определил Юшкова который синячил по-черному, но тот, выйдя из запоя, расквасил ему нос и восстановил статус-кво. Плюс неглупый Стройников прекрасно понимал — это амнистия и право на голос в общем хоре.

— И вот еще что, молодежь — я окинул взглядом эту четверку — Участок новостей — это серьезный участок, и нужно их теперь больше чем раньше, после увеличения объема издания. Но трех человек на нем достаточно, а значить кто-то один из вас перейдет на авторскую работу и этот кто-то будет тот, кто будет работать лучше других. Ваше будущее — в ваших руках и Елена, не надо так многозначительно смотреть на Сергея. Я конечно буду следить за вами и вашими успехами, но в первую очередь это будет делать Виктория, будет она это делать куда более внимательно, со всем усердием и прилежанием, и имейте в виду, что ее мнение для меня будет во многом определяющим. Помните это.

Трое новеньких переглянулись. Было видно, что изначальное единство и слова, наверняка сказанные ими друг другу у входа в здание сегодня утром, что-то вроде 'Ну если что держимся вместе? Поодиночке нас поломаешь, а вместе мы сила' — больше недействительны. Были соратники, стали конкуренты. Закон жизни.

— Уууу -махнула рукой Елена — У меня сразу без шанса. Надо тут, в новостях обживаться.

— Еще можно уволиться. Даже не уволиться, просто уйти, у тебя сейчас испытательный срок — ангельским голосом сказала ей Вика — Чего себя в новостях гробить?

— Спасибо за совет, добрая женщина — поклонилась ей в пояс Елена — Но я как-нибудь сама решу, когда, где и как мне быть. И с кем.

— Ладно, потом поскубаетесь, без меня. Вопросы еще какие есть? — спросил я.

— Есть — немедленно отозвалась Шелестова — Проставляться когда? Традиция, святое?

— С народом реши. Но только после рабочего времени и не во вторник или среду — там выпуск идет — ответил ей я

— Но вы-то там будете? Иначе в чем смысл?

— Буду, чего не быть — кивнул я — Простава — дело серьезное, по ней видно будет, что вы за люди. Кстати— в 'Файролл' непосредственно кто играл?

Таша подняла руку, поднял ее и Сергей. Я хотел было спросить долго ли и кем, но тут закурлыкал телефон.

— Добрый день Максим Андрасович — поприветствовал я своего босса. Вика сделала страшные глаза и приложила палец к губам, негромко произнеся — 'Зимин'. Все четверо встали практически по стойке 'смирно'. Ну, кроме Шелестовой, которая разглядывала свои ногти, что-то правя в них пилочкой, добытой из миниатюрной сумки, висящей у нее на плече.

— Ну что, Киф. С завершением тебя первой части квеста — благодушно, как и всегда сказал Зимин. — И вот что — приезжай-ка ты сюда. Старика в Москве сегодня нет, но все равно приезжай. Во-первых, хочу тебя поздравить лично, во-вторых есть несколько вопросов, которые надо обсудить. Новенькие пришли?

— Пришли — обвел я притихших юниоров немигающим взглядом — Пока ничего сказать не могу, надо на них посмотреть повнимательнее. Работа да время покажут, кто чего стоит.

Мариэтта рефлекторно кивнула, верноподданно таращась на меня, Шелестова кинула на нее взгляд и вздохнув, покачала головой.

— Ну, первое впечатление у тебя уже есть, а это тоже неплохо.

— И Вику тоже с собой взять? — я это произнес как бы между делом, но было видно, что народ в кабинете меня услышал — Хорошо.

— А, авторитет Вики поднимаешь? — понимающе и с одобрением отреагировал Зимин — Правильно. Только ты ее наверх не тащи, нечего ей тут делать, там у нас внизу кафетерий, ты ее туда отправь, пусть кофию попьет. Все, давай, сейчас дам команду насчет машины. И не спорь, коньяку выпьем.

— Вика, машина за нами вышла, так что ты давай, командуй, кому чего делать.

Вика победно сверкнула глазами в сторону Шелестовой. Та забавно сморщила носик, и при этом совершенно не выглядела проигравшей.

Интересно, кто же из них крот?

Глава вторая

в которой герой поднимается и опускается

Когда мы сели в машину Вика прижалась ко мне и поцеловала в нос.

— Спасибо, я все оценила — моя подруга явно была довольна.

— Слушай, а ты зачем за борт прыгнула? — задал я вопрос, который меня и впрямь заинтересовал. По моему разумению, девушка может сигануть за борт корабля только по причине несчастной любви. Пацан — тот по доброй сотне поводов, от 'Да ты чего, мне слабо?' до 'Да вот хрен тебе я утону'. И так далее. Но девушка?

— Да случайно я упала, случайно — насупилась Вика — Кого ты слушаешь? Я уже позвонила своей подруге, она в ректорате работает, все про эту Шелестову узнала. Шлюха она и тварь.

Стало быть, и впрямь нормальная девчонка, если подруга Вики так быстро выдала такую характеристику.

Не любят симпатичные женщины красивых женщин. Ну, вот не любят. К примеру, красивые женщины страшненьких — жалеют. Страшненькие красивых как правило не очень любят, но уважают, поскольку к ним можно пристать, ну примерно так, как рыба-прилипала пристает к акуле, и, находясь в их фарватере, на какой-нибудь из вечеринок поймать какого-нибудь неказистого и пьяненького мужичка и если повезет, то даже и устроить свою личную жизнь. Дальше там начинается многовариативность, но это уже совсем другая история. А вот симпатичные красивых искренне не любят. Причины мне неясны, но думаю дело в том, что симпатичных много, а по-настоящему красивых мало. И симпатичные всегда им проигрывают, ну а если красивая женщина еще и умна (чего явно не отнимешь у Шелестовой, видно, там и с думалкой и с реакцией все в порядке) то это вообще симпатичным плевок в душу. И становятся тогда со слов симпатичных такие красивые и умные... Ну, вы помните кем. Впрочем, это не всегда отменяет и — 'Она вообще такая дуууууура'. Хороших эпитетов ждать не стоит в любом случае. Хотя зачастую жизнь у очень красивых женщин не такая уж и сладкая, как многие думают. Многие мужики от них попросту шарахаются, полагая что, стоит им такой ослепительной женщине хотя бы только улыбнуться, как тут же из-за руля большой машины выйдет существо, состоящее из мускулов, кошелька и пистолета и вышибет улыбнувшемуся мозги. Или что эта женщина ну очень дорогая проститутка, и эх, где ж такие деньги взять. Ну и так далее. Нет, бывает и такое, но есть женщины, которым их же собственная красота помеха, а не помощь в личной жизни. Я сам знал одну неимоверно красивую женщину по имени Анна, которая дошла до такой степени одиночества, что даже подалась на какую-то телепрограмму, что-то вроде 'Любовь с первого раза', поскольку от нее все шарахались, опасаясь мести криминала. И так бывает.

У мужиков в этой связи все на порядок проще. Мы просто не заморачиваемся, кто там какой, красивый, некрасивый. Главное, чтобы не заднеприводный был и по ориентации, да и просто по жизни, и еще чтобы не отрубался после третьей рюмки. А то некоторые пить не умеют, а туда же...

— Вик, да мне как-то по барабану — надо было ее успокоить, вон у нее грудь как морская волна ходуном ходит, разволновалась. — Мне с ней детей не крестить.

— Черт с ним, что не крестить, главное не делать. Ты у меня смотри — пригрозила мне Вика — Отравлю!

— Слушай, а ты машину водить умеешь? — решил я перевести тему.

— Умею, но так, без прав. Папка учил. А чего?

— Да надо бы тебе пойти, права получить. Вот я сейчас нафигачусь с Зиминым коньяку, так бы ты нас домой отвезла и все. И мы дома и машина. А так сегодня придется вон либо на казенной ехать, либо такси вызывать. И завтра на работу переть своим ходом.

— А коньяком обязательно накидываться? — сощурилась Вика — Можно ведь и без этого обойтись?

— Можно — согласился с ней я — И даже очень просто. Сходи и скажи ему, что я нынче не употребляю.

Вика помолчала, потом сказала.

— У нас около дома автошкола. Завтра пойду, запишусь. А на какой машине я ездить буду, на нашей 'бэхе' ?

— Наверное — ответил ей я — Видно будет, ты права получи сначала.

Здание 'Радеона' мощное и современное мной воспринималось уже как что-то родное и близкое. Да и я там уже был не чужим, поскольку девочки на ресепшен заулыбались, как только завидели меня.

— Добрый день, Харитон Юрьевич — приветливо обратилась ко мне одна из них, та, что сопровождала меня к Зимину в самый первый раз — Вы к Максиму Андрасовичу?

— Ну да. Вообще-то меня Сам хотел видеть, но он, я так понимаю, в отъезде? — бросил я небрежно, решив добить красавицу с фирменной косынкой на шее, ну и попонтоваться перед Викой. Приятно же... Единственное что плохо — пришлось говорить нелепое слово 'Сам'. Да я бы сказал ей, как зовут Самого, если бы сам знал, а Стариком мне его называть было как-то неудобно. На сайте же про него не было ни слова.

Я не ожидал такого эффекта. Возникло ощущение, что девушки онемели, потом моя собеседница, непроизвольно сглотнув, сообщила мне —

— Насколько мне известно, Валериана Валентиновича в данный момент нет в его владениях. Но я могу не владеть полной информацией, прошу меня за это извинить.

И красавица покаянно и абсолютно искренне склонила голову, чем меня немало изумила. И даже слегка смутила.

— Да ладно, ну нет и нет. Зимин же здесь?

— Максим Андрасович у себя — не поднимая голову, проговорила девушка — Вы позволите вас сопроводить к нему?

— Благоволите — совсем уж растерянно согласился я.

— А я? — спросила Вика, сдвинув бровки.

— А ты попей кофе пока — ответил я ей, и, заметив недовольство в глазах пояснил — Я же тебе говорил — мы там коньяк употреблять будем в мужской компании. Нет, если ты хочешь с нами коньяк хлестать, то конечно...

— Ты же знаешь, что я коньяк не люблю — Вика покачала головой — Ладно, пойду кофе попью. А там пироженки есть?

— Разумеется — немедленно ответила ей одна из девушек — И бенедектин у нас натуральный, привозной. Позволите вас проводить?

— Киф, дай мне денежку, я кошелек в столе забыла — Вика требовательно протянула ко мне ладошку.

— Не волнуйтесь, для посетителей вашего ранга все, что они пожелают, подается в отдельный кабинет абсолютно бесплатно — протарахтела, улыбаясь, девушка.

Тем не менее, я отдал Вике свой бумажник — ну не совать же ей купюры в руку, и отправился к Зимину.

В лифте девушка молчала, и мне показалось, что где-то в глубине ее глаз, в тот момент, когда ее взгляд останавливается на мне, сидит очень скрытый и очень сильный страх. Любопытно, что же это у них за шеф такой, что одно упоминание о том, что он хочет меня видеть, подняло мой авторитет до такой высоты. И не зря ли я такую штуку выкинул, как бы это мне боком не вышло.

Когда мы приехали на нужный мне этаж, девушка довела меня до знакомых мне дверей, поклонилась и, не дожидаясь пока я зайду, умчалась вниз на том же лифте, на котором мы и приехали.

В приемной все было как всегда. В ее центре восседала красивая и ухоженная Елиза Валбертовна, все с тем же кроваво-красным лаком на ногтях, 'вавилоном' на голове и неприступной неумолимостью во взгляде.

— А, Никифоров — увидев меня, она как-то даже обрадовалась — Максим Андрасович уже спрашивал про тебя. Где запропал?

— Москва, пробки, здрасьте — лаконично ответил я.

— Ну-с, как дела молодой человек? — Елиза впервые на моей памяти повернула свою голову в мою сторону — Как дома?

— Все слава богу, спасибо — такое ощущение, что сегодня в 'Радеоне' все задались целью меня удивить.

Елиза как-то саркастически улыбнулась после моего ответа, но довольно дружелюбно это прокомментировала —

— Это хорошо, когда хорошо.

— Елиза Валбертовна — решил я воспользоваться ее благодушным состоянием — А мне вот говорили, что там есть какой-то пакет для меня, ну, как для сотрудника. Такой вот корпоративный — страховка медицинская, и другое всякое.

— Максим сказал? — уточнила Елиза.

— Нет, я на сайте прочел, и народ рассказывал — сдавать Зимина этой фурии мне не хотелось. Он, похоже, ее боялся так же, как и я.

— Ну да, народ — Елиза фыркнула — Старый проходимец, вот все ему чужая выгода глаза застит. Забирай свой пакет.

Она залезла в стол, извлекла оттуда некий огромный конверт и протянула мне. Оказывается слово 'пакет' и впрямь отражало его сущность и пакетом и являлось. Внутри этого конверта-пакета что-то приятно бумажно похрустывало и пластиково поскрипывало. Должно быть, те самые материальные и нематериальные блага.

Я испытал огромное желание этот конверт открыть и посмотреть, что там внутри, но многоопытная Елиза немедленно сообщила мне —

-Так, не вздумай мне здесь копаться в нем. Домой приедешь и посмотришь или в машине глянешь, или вон в кабинете у этого греховодника. И давай-ка, вот здесь распишись.

Она развернула на столе какой-то растрепанный и замызганный журнал, довольно странно смотрящийся в дорогущих декорациях этого офиса, вручила перьевую ручку, и я вывел темно-фиолетовыми чернилами в графе, с предварительно поставленной в ней галочкой, свой автограф.

— Молодец — Елиза ловко схлопнула журнал и убрала его в сейф, стоящий у нее под столом — Давай, иди к Зимину.